Великая французская революция была последовательным воплощением идей, заложенных в декларации. Когда Фрето отказывает в праве на существование предрассудкам, касающимся различия в происхождении и говорит о человечности, национальное собрание провожает его аплодиментами. Конвент рукоплещет дантону, который напоминает французам, что слова "честь нации" были придуманы тиранами с целью заставить один народ стрелять в другой. Жиронда смогла втянуть страну в войну, лишь провозгласив: "мир хижинам!"
   Революцию погубила война и идея национальной исключительности. Под знаменем этой преступной идеи, противоречащей декларации прав, прошел и ХIХ век, и ХХый. Под знаком борьбы с ней развивалась социальная фантастика.
   Ф. Дюрренматт: "Когда государство начинает убивать людей, оно всегда об'являет себя родиной."
   К. Саймак: "Hет ничего глупее нетерпимости."
   И. Ефремов: "Естественно, что стремиться сохранить несовершенное могли только привелигерованные классы данной системы - угнетатели. Они прежде всего создавали сегерацию своего народа под любыми предлогами - национальными, религеозными, чтобы прревратить его жизнь в замкнутый круг инферно, отделить от остального мира, чтобы общение шло только через правящую группу.... Бесчисленные преступления против народа оправдывались интересами народа..."
   Д. Толкиен: "Hаша разобщенность и взаимное недоверие вызваны лходейской мудростью врага и его поистине грозным могуществом."
   Фантасты раньше, чем ученые поняли, что любая исключительность порождает господство людей над людьми, армию: войну, фашизм. Бывает фашизм без национализма. Наоборот не бывает.
   Стоит лишь согласиться, что выделенная - безрбзлично по какому признаку - группа людей лучше или хуже других, и мы оказываемся на эскалаторе, ведущем только вниз - к кострам из книг и торжеству предательства.
   "Капрал сказал: "кто раз вкусил дурман один
   Тот вечный раб его среди саванн и льдин.
   Дурманы вместе не сведешь, хоть рой апрош,
   Когда попробуешь, тогда с ума сойдешь."
   Фантастика борется за будущее. Пусть социальные представления многих авторов находятся на уровне ХYIII века, но для подавляющей части человечества, если не для всех нас, идеалы просветителей - это пока еще светлое будущее.
   Речь пойдет о людях, которые, называя себя патриотами, интернационалистами, а может статься, и коммунистами, выполняют задачу сатаны. Это, к сожалению, просто - лелеять национальную рознь. Так же просто, как приучить к наркотику маленького ребенка.
   В. Щербаков использует иносказательную форму. Правда, маскировка довольно прозрачна, но что поделаешь: для тонкой работы у руководителя издательства слишком мало литературного таланта, да и профессиональной подготовленности.
   В романе "Чаша бурь" на нашей земле сталкиваются две могущественные инопланетные цивилизации. Этруски воюют против Атлантов. Как те и другие попали в космос, для нас не особенно важно, хотя предложенный В. Щербаковым сюжетный прием сам по себе патологичен.
   Важно, что этруски хорошие, а атланты плохие. "У них в_с_е п_о-д_р_у_г_о_м_у. В этой второй Атлантиде все еще ставят под златоверхими крышами храмов бронзоволиких идолов, олицетворяющих силу и власть.
   - В новой Этрурии в_с_е п_о-д_р_у_г_о_м_у?
   - Конечно." (С. 150)
   По привычке, я подчеркнул бессмысленный повтор, свидетельствующий об отсутствии у В. Щербакова чувства языка. Но, как вы понимаете, не литературная беспомощьность автора интересует нас в этой цитате.
   Атланты символизируют запад. Конечно же, они эксплуататоры и вообще люди нехорошие. Оружие для них делают рабы: "племя карликов мкоро-мкоро, переселенное с другой планеты, ютится там в небывалой тесноте. Атланты верны себе: они принуждают других работать в своих интересах." (С. 201)
   Этруски - это, понятно, мы, русские. Такой вывод прямо следует из авторского текста.
   "...Этруски пришли на Апеннины из Приднепровья.
   Помню, как поразил меня перевод этрусского слова "спур", выполненный по правилам Чиркова. Заменив две буквы, он получил слово "сбор". Смысл его ясен... Вот еще несколько этрусских слов. Тит - дед (имя в значении "старейший"), зусле - сусло. Ита - эта. Али - или. Ми - я. Мини - меня. Тур - дар. Пуя, поя - жена (буквально, кормилица).
   Это было началом. Вскоре Чирков составил словарь, в котором насчитывалось до 400 слов. Но профессор не учел, что привычные для нас созвучия совсем иначе воспринимаются теми, кто плохо знает славянские языки." (С. 106-107).
   Кстати, все это говорится серьезно. По мнению В. Щербакова, связь между этрусками и славянами есть доказанный научный факт.
   За год до "Чаши бурь" "Молодая гвардия" опубликовала в сборнике "Остров пурпурной ящерицы" (18) научную (Т. Е. Не фантастическую) статью А. Знойко "Русь и этруски".
   "Глубокое изучение обрядов рождества и щедрого вечера на Руси было достаточно, чтобы воскликнуть, подобно А. Д. Черткову (*), написавшему 150 лет тому назад: "Этрусский - это русский."" (С. 290)
   Аргументация, прямо скажем, предлагается небогатая: Знойко ссылается на Суслопарова, тот на Державина, высказавшего в ХYIII веке подобную идею. А вот выводы делаются довольно интересные.
   "Имя русь-рос связано с этнонимом "этруски" и_м_е_н_е_м в_ы_д_а_ю_щ_е_й_с_я д_р_е_в_н_е_й_ш_е_й ц_и_в_и_л_и_з_а_ц_и_и в_о_с_т_о_ч_н_о_г_о с_р_е_д_и_з_е_м_н_о_м_о_р_ь_я."
   Фашисты об'ясняли успехи цивилизации арийским духом. А. Знойко и В. Щербаков об'ясняют их этрусским духом.
   "Минойский герой Икар, взлетевший в небо на крыльях, дошел до нас с исконным именем. Правила общерусского произношения дают его перевод: Игорь, то есть "горевший". (17, С. 312)
   "Этрусское искусство - пламенное искусство. Лишь Франс Гальс, Леонардо да Винчи и Валентин Серов создали полотна, которые сказали намного больше, чем их предшественники.
   Трудно спорить о том, лучше или хуже отдельные образцы искусства этрусков, ибо их живопись, например, судя по затерянным в руинах немногочисленным осколкам, - это совсем другая живопись, чем живопись европейская, американская, греческая или японская. Она так же оличается от перечисленного, как пламя от тления, водопад от стоячей воды, рвущий узду конь от сытой коровы, жующей сено. Этрусскую живопись отличает одухотворенность, секрет которой не раскрыт..... Лев у них, будь он из бронзы или золота, во много крат свирепее, подвижнее льва настоящего." (С. 306-307)
   "Далекая Атлантида" того же автора представляет собой автоплагиат с "Чаши бурь". Некоторые страницы переписаны дословно. Литературно вешь, впрочем еще слабее. Чего стоит хотя бы фраза: "Hеведомая сила столкнула астероид с орбиты, и он упал на землю" (с. 40) Или: "проникшие на землю носители антиразума были подавлены". (С. 40) Единственное светлое пятно в этой книге - смерть Владимира Санина, главного героя предыдущей.
   К творчеству В. Щербакова примыкает еще один "молодогвардеец" - Ю. Никитин. (20) Перефразируя известную пословицу, я бы сказал: "что у Щербакова на уме, то у Hикитина на языке". Ю. Никитин не прикрывается прозрачной этруско-русской символикой. Национализм выступает у этого автора воочию.
   "Она ведь из Приднепровья, центра мировой цивилизации древности." (С. 16. Рассказ: "По законам природы".)
   - "-С Рюриком выяснили... Рюрик по древнеславянски сокол... Западный славянский князь с острова Рюген и явился в Hовгород по зову своего тестя Гостомысла, новгородского посадника, на дочери которого Умиле был женат." (С. 24. Рассказ "Мое вечное море".)
   - "-Пеласги... Мы одного корня... Еще и сейчас язык почти один, но они давно ушли от славутича, от наших земель. Кровь у нас одна, но они уже забыли родство, нападают на наши корабли. (Оттуда же, с. 34.)
   Но абсалютной вершиной паталогии является другой рассказ Ю. Никитина.
   "Агамемном в изумлении смотрел на спрыгнувшего с борта корабля вождя тавроскифов. Архонт россов был необычен в своей яростной мужской красе. С бритой головы свисал длинный пышный клок белокурых волос, в левом ухе блестела крупная золотая серьга. Грудь у него была широка и выпукла, словно он надел под накидку свои божественные доспехи.
   В суровой душе Агамемнона проснулся страх, когда вождь россов пошел к нему. Закованный в броню гигант нес шлем в руке, и ветер трепал его светлые волосы, словно бы вымытые в расплавленном золоте. Ростом он был выше самого рослого из ахейцев, руки его были огромные и толстые, а ладони широки, словно корабельные весла.
   Агамемнон задрал голову, чтобы смотреть в лицо князя. "Владыка Зевс, - мелькнула мысль, неужели на земле еще есть такие люди? Или в стране гипербореев полубоги рождаются по-прежнему? (С. 95)
   (Сравните это описание и пропагандистский плакат островной империи: "из моря выходил, наступив одной ногой на черный берег, оранжевый красавец в незнакомой форме, очень мускулистый и с непропрорционально маленькой головой, состоящей наполовину из мощной шеи. В одной руке богатырь сжимал свиток с непонятной надписью, а другой - вонзал в сушу пылающий факел.")
   Да, вы угадали правильно. Вождь тавроскифов - это Ахилл, величайший греческий герой. Впрочем, трояне - того же корня, так что вся троянская война оказывается нашим внутренним делом:
   - "-Трояне... Сперва они звались пеласгами, потом фракийцами, затем тевкрами, дальше дарданами, теперь вот - трояне. У них и сейчас еще наши обряды., Могилы насыпают курганами,. Серьги носят в левом ухе, оселедцы точно такие же....
   В_о_и_н_ы д_о_б_р_ы_е. Н_а_ш_а к_р_о_в_ь е_щ_е ч_у_е_т_с_я." (С. 97-98)
   Значит, хорошо воевать могут лишь те, в ком "наша кровь чуется". Эту глубокую мысль защищает и В. Щербаков.
   "Позже, у цусимских островов, тридцать русских кораблей должны были п_о ч_ь_е_м_у-т_о з_а_м_ы_с_л_у противостоять ста двадцати одному японскому военному кораблю. Но выступив против всей мощи азии, должны были погибнуть и 300 спартанцев у фермопил и 30 русских кораблей у цусимы. Лишь два корабля прорвалось под защиту владивостока. В сорок первом 30 наших подводных лодок, не сситая надводного флота, оберегали наши дальневосточные рубежи. Японцы не могли обеспечить, как ранее, ни семикратного, ни даже четырехкратного превосходства в силах. Они топили в открытом море наши торговые суда." ("Чаша бурь". С. 183)
   Новиков-Пpибой, участник сражения, приводит несколько другие цифры. В цусимском бою японцы имели преимущество, но не подавляющее. В составе второй тихоокеанской эскадры насчитывалось 8 эскадренных броненосцев. Японцы имели 4 корабля этого класса, не считая захваченных у китайцев устаревших судов "Фусо" и "Чин-иен", которые соответствовали по своим боевым возможностям трем нашим броненосцам береговой обороны. 11 Тяжелым японским крейсерам противостояли 5 русских, более слабых. Всего в боевой линии адмирал з. П. Рожественский имел 12 боевых кораблей - столько же, сколько командующий японским флотом адмирал Того, причем, уступая противнику в скорости, мы превосходили его в тяжелой артиллерии.
   В. П. Костенко, другой участник Цусимы, подчеркивал в своем докладе морскому техническому комитету: "Гибель кораблей явилась неизбежным следствием того положения, в какое их поставил Рожественский с момента открытия огня.... Раз командование неспособно реализовать свои наступательные средства, то поражение в бою является неизбежным результатом."
   Закончу на этом военно-исторический комментарий к лжи В. Щербакова. Замечу еще, что обвинять победившего противника в трусости не только несправедливо, но и непорядочно.
   В цитате из "Чаши бурь" я подчеркнул слова "по чьему-то замыслу". Это - достаточно тонкий намек. В 1906 году в правой печати была высказана идея, что цусимское сражение организовало мировое массонство.
   Сейчас, как известно, в стране появилась организация, тоже обвиняющая во всех наших бедах если не сионистов, то массонов - "Память", продолжение "Союза русского народа." Думаю, я в праве считать Ю. Никитина и В. Щербакова сочуствующими ей.
   "Эта организация, - писал С. Ю. Витте, - способна лишь произвести ужасные погромы и разрушения, но ничего, кроме отрицательного, создать не может. Она представляет собой дикий нигилистический патриотизм, питаемый ложью, клеветой и обманом... Она есть партия дикого и трусливого отчаяния."
   Черносотенцы были всегда. Черносотенная фантастика - явление новое.
   Заканчиваю последней цитатой из рассказа "Ахилл":
   - "-Аристей, что с тем воином, что глаза потерял? Его Бояном кличут вроде?
   Аристей коротко вздохнул, заколебался.
   - Да, Боян... Ахейцы его прозвали Омир, что по-ихнему означает слепец..." (С. 105.) Комментария не будет. Лишь вопрос: что сказали бы мы о зарубежном писателе, который назвал бы Александра Пушкина греком?
   Приложение
   В предыдущих главах мы познакомились лишь с небольшой частью выпущенной у нас в стране псевдолитературы. Многие произведения пришлось исключить из рассмотрения из-за очевидной перегрузки текста. Ограничение ограничение фактического материала вполен допустимо в литературно-критической работе, нов научном исследовании оно неуместно. Простейшим решением возникшего противоречия между формой и содержанием статьи оказалось это "приложение".
   Оно необязательно, поскольку лишь множит примеры халтуры, серости и паталогии, не давая читателю ничего принципиально нового. Оно обязательно, так как доказывает ученому, что рассмотренные выше произведения - отнюдь не исключение, не флуктуация, случайно возникшая в доброкачественном книжном море.
   Глава эта носит справочно-библиографический характер, поэтому я буду краток. Цитаты и комментарии даются только по необходимости. Порядок рассмотрения - алфавитный.
   1. С. Ахметов. "Алмаз шах". Сборник рассказов. М. Молодая гвардия, 1982.
   Сборник включает патологическую повесть "День венеры", рассмотренную в третьей главе, и ряд произведений, напсанных на уровне халтуры. Лучшие из них "Соискатели" и "Гипотеза о присхождении алмазов". Наблюдается влияние А. И Б. Стругацких. ("Интернат "Баргузин"") и А. Конан-Дойля (исторя алмаза в повести "Алмаз "шах"".) Следует отметить наличие в повести фактических ошибок.
   2. А. Балабуха. "Люди кораблей". М. 1983.
   Уровень халтуры. Во второй повести заметно воздействие и. Ефремова и ранних Стругацких. Повесть построена как цикл рассказов о коммунистическом будущем, которое представлено в весьма упрощенном виде.
   "Майский день" во многом перекликается с "Акванавтами" с. Павлова. Характерен и автоплагиат.
   3. М. Грешнов. "Сны над байкалом". М.," Молодая гвардия".
   Произведения примтивны настолько, что не представляют интереса даже как социальное явление. Уровень серости.
   4. Г. Гуревич. "Темпоград". М., "Молодая гвардия", 1980.
   Повесть с элементами паталогии. Построен Темпоград - город, в котором время течет быстрее, чем на остальной земле. Ученые стремятся туда, чтобы решать свои задачи в кратчайший срок. При этом, естественно, коммунистическое общество расслаивается на "вершителей" и "исполнителей", то есть, создается структура типа азимовской "Вечности". Автор упорно не замечает этого, как не замечает и предательства, которое совершает по отношению к любимой главный герой - фанатик, напоминающий Германа Шорина.
   5. Ю. Константинов. "Путешествия для избранных". Киев., "Молодь", 1982.
   Уровень серости. Рассказ "Большой дубль", который я упоминал в главе 3, относится к "литературным паталогиям" типа "гигантомания".
   "Путешествия для избранных", "Hе сотвори себе кумира", "Чудеса в старом кармелле" - слабые рассказы об ужасах капиталистической системы. Все произведения сборника вторичны.
   6. Ю. Медведев. "Чаша терпения". М., "Молодая гвардия", 1983.
   Патологическая повесть, достойная рассмотрения в главе 5. Отдельные места впрямую списаны с И. Ефремова (наприме: "жизнь - это хождение по лезвию бритвы" (с. 41.)), Но таких мест, к несчастью, очень мало.
   Повесть антиимпериалистическая, все политическое содержание дается прямым текстом:
   "Поезди по Сицилии, посмотри как живет народ. Здесь веками господствует нищета! Ни одного детского сада на весь остров. В мастерских от зари до зари работают подростки, даже дети. Иначе семья подохнет с голоду." (С. 119).
   Главный герой, Олег, весьма похожий на Владимира Савина из "Чаши бурь", встречается с Зоной, посланницей галактического совета охраны красоты, который правомочен решать, п_е_р_е_п_о_л_н_и_л_а_с_ь л_и ч_а_ш_а т_е_р_п_е_н_и_я. (Выделено в тексте.). Если переполнилась - видимо, будут приняты меры, предложенные Ю. Тупициным.
   Прямой текст господствует в повести безраздельно. Вот, например, как оправдывается на суде американский летчик:
   "Марихуана не наркотик. Она безвредна. Ее можно купить на любом углу палермо. Она улучшает настроение, как вино. К тому же, я не исключение. В прошлом году у нас в армии и на флоте лечилось от наркомании 38 тысяч человек."
   Для Ю. Медведева, хотя он со ссылками и без них постоянно цитирует И. Ефремова, характерен и великорусский шовинизм.
   "Но вот явилось химическое оружие - и в окопах первой мировой войны р_у_с_с_к_и_е солдаты з_а_д_ы_х_а_л_и_с_ь в ипритном смраде." (С. 141.)
   Во-первых, ипритом невозможно задохнуться. Это кожно-нарывное ОВ. Во-вторых, в бойне мировой войны иприт равным образом убивал и ослеплял французских, немецких, английских, русских, бельгийских, сербских, итальянских, турецких, португальских, австрийских, чешских, венгерских, словацких, американских, болгарских солдат. Выделение национальности здесь неуместно. Война убивает безпристрастно. Н. Тихонов писал об этом:
   "Нет, заповеди черные войны
   Для всех сторон обдуманно равны.
   И вызвав газ, вы сами газ глотнете,
   И бомбовоз услышите в полете
   Над собственною крышей, трепеща;
   И тень тревоги - белого плаща
   Вам выбелит и волосы, и щеки,
   И танка след увидите широкий
   На собственной пылающей земле
   И в городов разрушенных золе..."
   Для Ю. Медведева пацифизм не характерен. Этим он выделяется даже на "молодогвардейском" уровне.
   - "-"Больше всего уродует война. И тело, и душу...
   - Полегче с такими афоризмами, олег - отрезал учитель. - Для меня тот, кто лишился рук и ног в битве с захватчиками, - никакой не урод. Он герой, под стать героям д_р_е_в_н_е_р_у_с_с_к_о_г_о эпоса."
   Остальные повести сборника "Чаша терпения" написаны на уровне серости.
   7. В. Михановский. "Свет над тайгой". М., "Молодая гвардия", 1982.
   Уровень серости - рассказы-шутки, написанные, по мнению автора, серьезно.
   "Свет над тайгой" - инопланетяне создают для своей цели электрических скатов.
   "Эстафета" - другие пришельцы обучают греков методике сверхдальних прыжков в длину. Изображение античного мира оставляю на совести автора.
   "Прозрение" - очередная "антиимпериалистическая" повесть.
   "Погоня" - очень длинное доказательство того, что "нельзя механически разделить человека на добро и зло, на на пороки и добродетели."
   "Око вселенной" - совершенно бессмысленная история о роботе, предназначенном для исследования марса, который улетел к центру галактики и выполнял там свою программу.
   8. "Остров пурпурной ящерицы". Сборник. М. "Молодая гвардия", 1984.
   Все произведения сборника находятся на уровне серости и ниже. Рассказ В. Михановского "Эны" цитировался в третей главе, как пример литературной беспомощности автора.
   Особый интерес представляет для нас "научный" раздел "в записную книжку фантаста". В связи с построениями В. Щербакова я уже упоминал статью А. Знойко "Русь и этруски". Полезно рассмотреть и вторую статью данного раздела - "где начало "галерии знаний"?" В. Кюгарьянца.
   Идеи, защищаемые автором, не просто нелепость. Цитируя Энштейна, скажу, что перед нами именно та бессмыслица, с которой следует всячески бороться. Предлагаю вашему вниманию отрывок статьи:
   "Кубические, биквадратные уравнения, отрицательные и трансцендентные числа, системы неопределенных уравнений, кривые третьего и четвертого порядков и т. п. - Все это было известно в Двуречье, Индии и Китае за тысячи лет до греков...
   Элементы вычислительной математики, кодирования информации, познание которых лишь в середине хх века привело к развитию кибернетики, существовали в шумере 4-5 тысяч лет назад, а так называемое хад-исчисление египтян и вавилонская алгебра и сегодня поражают специалистов своей красотой и сложностью...
   И конечно же, говоря о феномене древнего знания, нельзя не сказать о его каменном олицетворении - великой пирамиде в гизе. Помните ее "сюрпризы"? Периметр, деленный на две высоты, дает трансцендентное число "пи" (3, 142...) Высота, помноженная на миллиард - расстояние от земли до солнца." (С. 258-295)
   Здесь "все неверно. От самого начала до самого конца", - как сказала бы синяя гусеница из сказки Кэрролла. Даже численное значение "пи" указано неправильно. Что же касается "сюрпризов" "каменного олицетворения древнего знания"...
   "Авторов этих сочинений, - комментирует в книге "Их величества пирамиды" польский ученый В. Замаровский, - принято называть пирамидологами. Н. Ф. Уиллер, старый соратник Рейснера по раскопкам в Гизе, предложил нименовать их "пирамидиотами". Распространяя догадки и вымыслы, выдаваемые за научные теории, подобные псевдоученые не могут нанести человечеству слишком большой ущерб, но малый ущерб - тоже ущерб.
   Первооткрыватели самых сокровенных тайн пирамид традиционно делятся на две группы. Первую составляют "религеозные мистики", вторую "цифровые мистики"; их можно подразделить также на "истолкователей" и "пророков". Большая часть их не затркднила себя изучением египетской истории, культуры, религии, погребальных обрядов и, как это ни странно, даже архтектуры. Мало кто из них видел пирамиды собственными глазами." (С. 361-362. Сокращено.)
   Это - эмоции. Теперь по существу дела:
   "Нет никаких особых причин, чтобы эти мистики избрали предметом своего внимания именно пирамиду Хуфу или чтобы они ею ограничились. Борухардт бескорыстно предоставил в их распоряжение то факт, что у пирамиды-спутницы абусирской пирамиды сахура отношение половины периметра к высоте равняется неперову основанию натуральных логарифмов "е" (2, 71828...). Но мы могли бы пойти дальше и вместо пирамиды Хуфу предметом расчетов избрать хотя бы лондонский хрустальный дворец. Если бы мы произвели большое число его измерений, то получили бы множество данных, из которых могли бы выбрать точные меры для очень многих вещей. Когда выбирается подходящая единица измерения - скажем, верста, двойной фут, морской узел, - можно без труда установить точный эквивалент расстояния до Тимбукту при помощи длины потолочных балок или количества фонарей на Бонд-стрит; точно так же можно было установить единицу густоты грязи или средний вес взрослой золотой рыбки. (С. 361-362).
   В действительности, "исследователи" типа В. Кюгарьянца не уважают ни человечество, ни его историю. На в силах увидеть действительные загадки развития цивилизации, они изобретают эти загадки. Среди множества выдуманных фактов и построенных на песке концепций так легко скрывать свое незнание подлинной исторической науки.
   Отмечу, что материалами В. Кюгарьянца воспользовались В. Щербаков в "чаше бурь" и Б. Лапин в рассказе "Лунное притяжение".
   9. М. Пухов. "Звездные дожди". М., "Молодая гвардия"., 1982. В главе 2 рассматривалась "Монополия на разум". Остальные рассказы находятся между уровнями серости и халтуры.
   10. М. Пухов. "Звездные дожди". М., "Молодая гвардия", 1983.
   В главе 5 шла речь о рассказе "Взялся-ходи". Из остальных произведений в худшую сторону выделяется патологическая "охотничья экспедиция", в лучшую - "на перекрестке" - любопутный рассказ, с необычной позиции рассматривающий тему прогрессорства.
   11. В. Рыбин. "Здравствуй, галактика". М., "Молодая гвардия", 1981. Сборник исключительно слабых рассказов с отдельными научными неточностями.
   12. А. Телецкий. "Испытание добром". М., "Молодая гвардия", 1984.
   Литературно рассказы написаны хорошо. К сожалению, встречается элемент паталогии: наши потомки в своем светлом будущем считают себя вправе демонтировать роботов, не только разумных, но и внешне не отличимых от человека.
   13. Л. Хачатурьянц, Е. Хрунов. "Путь к марсу". М., "Молодая гвардия", 1979.
   Книга скучна, написана на уровне пятидесятых годов, но профессиональна. Хороши эпиграфы из "Аэлиты".
   Любопытна "болезнь скуки", изобретенная авторами. Бортинженер на 68-е сутки полета перестает бриться. Приходиться устраивать искусственную аварию. Вообше герои - их 8 человек - никак не могут решить проблему свободного времени.
   14. Л. Хачатурьянц, Е. Хрунов. "На астероиде". М., "Молодая гвардия", 1984.
   Продолжение предыдущей повести, причем все ее недостатки усугублены. Идет борьба с мафией. Обе стороны и "хорошие" и "плохие" позволяют себе вмешиваться в человеческую психику, не информируя об этом жертвы.
   Представляет интерес такое изобретение авторов, какк "магнитные лучи".
   15. Х. Шайхов. "В тот необычный день". М., "Молодая гвардия", 1985.
   Неплохой, но несамостоятельный сборник. На автора оказали влияние Д. Биленкин, И. Варшавский и коллеги-" молодогвардейцы". В повести "Блеск алмазов" автор демонстрирует незнание физики.
   Всего в первой части рассмотрено 27 сборников научной фантастики, включающие призведения 22 советских авторов. 23 Книги выпущены издательством "Молодая гвардия", еще две - издательством ЦК ЛКСМУ "Молодь", "Далекая атлантида" В. Щербакова - издательством "Знание", "Конец легенды" В. Корчагина - татарским книжным издательством.
   Вне нашего внимания остались журнальные публикации, почти все ежегодники "Фантастика", сборники научной фантастики изнательства "Знание", подавляющее большинство региональных изданий. Исследуя псевдофантастику, мы обращали внимание только на патологические произведения. Уровень серости почти не был затронут, уровень халтуры не рассматривался совсем.