- А-а, ты уже встал. Ты позавтракал?
- Только что закончил.
- Отлично. Я подумал, что без этой штуки тебе будет не слишком удобно таскать свой меч. - Жрец протянул Конану кожаные ножны.
Великан-киммериец взял подарок и внимательно осмотрел его. Ножны были сделаны из грубой, шероховатой кожи, прошитой тройным швом и с толстыми бронзовыми прокладками в тех местах, где их должны были касаться края лезвия. Конан медленно вложил меч в ножны, затем резким движением выдернул его. Кожа зашипела от прикосновения стали, но ни на миг не задержала полет клинка. И тут Конана посетила забавная мысль.
- Сенгх, если вы не убиваете животных, то откуда же вы взяли эту кожу?
Сенгх засмеялся и тряхнул головой:
- Неуместный вопрос, Конан. Ведь ты сам добыл эту штуку.
Конан взглянул на ножны. Кожа и впрямь выглядела знакомой. Через секунду он все понял.
- Стит?
- Конечно.
- Но ведь он был убит всего два дня назад.
- Мы перенесли его в надежное место и использовали, как смогли. Мы не убиваем животных, если можем избежать этого, но мы также ничего не выбрасываем из того, что можно использовать.
- Но как вам удалось так быстро продубить кожу?
- У нас есть... м-мм... особый процесс.
"МАГИЯ", - перевел Конан недосказанное жрецом. Но расспросы решил прекратить. Вместо этого
он сказал:
- Я считаю, мы теперь полностью квиты, Сенгх.
- Мне казалось, что моя жизнь стоит дороже, чем то, что я дал тебе, но ты волен сам оценивать, - ответил жрец.
- Тогда я, пожалуй, пойду.
- Может быть, прежде, чем ты двинешься в путь, ты захочешь посмотреть, как обучают приемам нашей борьбы с посохом?
Конан поразмыслил. Конечно, Замора может подождать денек-другой. Кроме того, в душе Конана жило острое любопытство юности, а умение Сенгха обращаться со своим посохом отнюдь не оставляло киммерийца равнодушным.
- Да, я хотел бы посмотреть на это.
- Тогда пойдем.
Конан сунул меч обратно в ножны и последовал за Сенгхом.
Мужчина был стар, волосы и борода - белее снега, но стоял он прямо в своих серых одеждах, глядя на человека, который был моложе его по крайней мере на сорок зим. Соперники сжимали обеими руками короткие посохи, и каждый стоял, направив свое оружие в горло противника. Сильное, мускулистое тело молодого жреца было обнажено до пояса. Он шагнул вперед и начал передвигаться быстрыми танцующими движениями то влево, то вправо, держась на расстоянии вытянутой руки от пожилого жреца и слегка балансируя на пальцах ног. Конан видел однажды зверьков из семейства грызунов, которые охотятся на змей, - их доставили как-то в Киммерию из далекой Вендии. Хозяин бросил маленького, похожего на крысу зверька к очковой кобре, укус которой дарит быструю смерть. Этот парень плясал вокруг старика так же, как тот зверек плясал вокруг кобры. Под конец, несмотря на всю свою быстроту и смертоносность, змея была убита грызуном.
Старик слегка передвинулся, сфокусировав все внимание на своем горячем противнике. Его движения были обдуманными и расчетливыми. Если бы кто-нибудь спросил Конана, тот поставил бы на юношу. Он был быстрее и, безусловно, ловчее своего противника, и он был более агрессивным. К тому же, судя по его движениям, он отнюдь не был новичком в этом виде борьбы. Да, у него были преимущества, а вот его соперник пока не проявил ни одного из этих качеств...
Молодой жрец атаковал. Он взвился в воздух - вперед и вверх, - подняв посох над головой, и резко опустил его, словно собираясь разрубить белую голову старика. Это был быстрый и сильный удар, и, попади он в цель, он, несомненно, оглушил бы жертву, если не хуже. Старик очень медленно, как показалось Конану, сдвинул свое тело в сторону и коротким ударом опустил свой собственный посох. Удар юноши прошел мимо цели. Посох же старика ударил парня в бок, громко хлопнув по его ребру. Седовласый воин танцующим шагом слегка отступил в сторону, снова направив свой посох на шею противника. Юноша оправился от удара и повернулся лицом к старику. Через мгновение оба бойца расслабились и улыбнулись друг другу. Хо, подумал Конан, иногда медленная змея убивает быструю крысу! Он знал, что только что выучился чему-то очень важному. То, что старик не сразу и не явно продемонстрировал свое умение, еще не означало, что у него его нет. Очень впечатляюще.
- Я хочу, чтобы ты познакомился с Облатом Кенсахом, - сказал Сенгх.
Старик объяснял своему противнику, в чем секрет этого удара, когда Сенгх и Конан подошли к нему.
- Это тот человек, о котором я говорил, - сказал Сенгх.
- А-а, - Произнес Кенсах, - чужеземный воин с мечом. Сенгх очень высоко отзывался о твоих бойцовских талантах.
- И я обратил внимание на ваши таланты, - ответил Конан.
Кенсах пожал плечами:
- Мейло - мой самый лучший ученик. Мейло, это Конан, о котором ты уже слышал.
Мейло, как заметил киммериец, вовсе не был поражен теми историями, которые ему довелось услышать о Конане. Он ухмыльнулся варвару, глядя прямо на его длинные черные волосы и смуглую кожу.
- Ты кажешься довольно сильным, чужеземец, - проговорил Мейло. - Быть может, ты не откажешься состязаться со мной?
- Я не знаю правил твоей игры.
- Игры? - воскликнул Мейло. - Люди гибли, играя в эту ИГРУ! Никаких правил - только победа!
Конан взглянул на Кенсаха. На лице старика мелькнула печальная улыбка.
- Иногда Мейло бывает чересчур горяч. Ты - наш гость, а не ученик. Тебе не нужно сражаться.
Конан засмеялся:
- Пусть Мейло научит меня этой игре на палках.
Кенсах передал свой посох Конану. Тот прикинул его на вес, перевернул несколько раз, ощупывая дерево, и наконец кивнул Мейло:
- Начнем, когда ты будешь готов.
Мейло оскалился по-волчьи и, пританцовывая, продвинулся на два шага вперед, держа свой посох в защитной позиции. Конан стоял, расслабившись, по-прежнему держа оружие у пояса. Мейло, казалось, горел от нетерпения:
- Поднимай свое оружие! Защищайся!
- Пока в этом нет необходимости, - ответил Конан.
Это вывело Мейло из себя. Он прыгнул на Конана и замахнулся своим посохом над головой киммерийца. Конан шагнул навстречу своему противнику и левой рукой ухватился за занесенный над ним посох. Недоумение на лице Мейло сменилось шоком, когда Конан опустил свой посох сначала на ребра Мейло, а затем - на голову. Жрец упал на землю, оглушенный ударом. Кенсах засмеялся, и Конан непринужденно улыбнулся ему в ответ. Мейло кое-как поднялся на ноги.
- Ты сжульничал! Если бы мы бились на мечах, ты потерял бы руку, схватившись за лезвие!
- Если бы у тебя в руке был меч, я, конечно, не стал бы хвататься за него. Но у тебя был только деревянный посох.
- Но он же должен изображать настоящий меч!
- Ну тогда считай, что моя рука была боевой перчаткой. С шипами.
Мейло никак не мог успокоиться, но Кенсах одним взмахом руки заставил его замолчать.
- Ты не хотел бы помериться силами со старым человеком, Конан? - мягко спросил он.
- Да.
Мускулистый киммериец встал перед старым учителем. Несколько секунд ни один из бойцов не двигался. Затем Конан слегка ушел влево.
Кенсах так же на волосок, не больше, сдвинулся влево.
Конан передвинулся вправо.
Кенсах вновь в точности повторил его движение. После серии таких движений и контрдвижений Конан знал: что бы он ни сделал, чтобы подготовиться к атаке, - старик будет готов отразить ее. Атаковать - значило бы незамедлительно напроситься на ответный удар. Киммериец привык атаковать первым, мало задумываясь о последствиях, но сейчас подобная безрассудная атака, будь у них мечи, привела бы к одному - убийству. Это Конану не слишком нравилось. Он был храбрым, но и интуиции своей он привык доверять, Конан звал, что опыт может помочь бойцу я уравновесить и силу, и храбрость, а Кенсах был самым опытным фехтовальщиком из всех, с кем приходилось когда-нибудь сталкиваться Конану. Молодой киммериец опустил свой посох и поклонялся старому учителю. Кенсах ответил ему тем же.
- Ты мудр не по годам, Конан из Киммерии. Если ты решишь остаться, я сочту за честь поделиться с тобой своими скромными знаниями.
- Нет, Облат, они вовсе не малы. Но мой путь ведет далеко отсюда, и мне пора уходить.
Когда Конан и Сенгх покидали тренировочный плац, Конан я не оборачиваясь чувствовал на своей спине раздраженный взгляд Мейло. Киммериец не оглянулся, хотя этот взгляд жег ему спину.
Туэнн шла и шла, и теперь ноги ее были обуты в новые сапоги, а драное платье сменилось новыми штанами и туникой под теплым меховым плащом. Мужчина, который отдал ей все эти вещи, почитал себя счастливчиком за то, что так легко и дешево отделался. Он желал ее, сговорился с ней и заплатил условленную сумму еще до того, как коснулся тела Туэнн. Могильно-ледяной холод ее плоти мгновенно обратил его вожделение в ужас. Так что теперь прекрасная зомби шла по южному ответвлению Большого Бритунского Тракта, двигаясь на восток, к своей цели. Она не могла знать, как далеко ей придется идти и сколько времени займет этот путь. Ей не нужна была пища, не нужен был и отдых - она будет идти столько, сколько потребуется.
У нее не было ничего, кроме Времени.
Глава 4
В подземелье храма Нэга Ужасного была комната, не похожая ни на одну из соседствующих с ней. В центре комнаты, облицованной полированным белым мрамором, возвышался шпиль из чистейшего хрусталя, высотой в половину человеческого роста и толщиной в ногу взрослого мужчины. Срезанная верхушка шпиля была плоской и по размерам не превышала кулак ребенка. В остальном комната была пуста, даже на чистейшем полу не удалось бы обнаружить и пылинки. На сверкающих полированных стенах были укреплены скобы из хрусталя, на каждой из которых стояли две-три необычные, тонкие свечи, горевшие абсолютно бездымно и отбрасывавшие на все уголки комнаты мягкий желтый свет. Эта комната была полной противоположностью всему остальному храму: она была чистой, светлой и пахла благовониями. Каждые четыре-пять часов Безглазые приходили сюда и вновь тщательно начищали каждый уголок комнаты, стараясь сохранить ее в неизменной чистоте.
Нэг быстрыми шагами вошел в комнату и внимательно осмотрел хрустальный шпиль. Эта комната, по сути дела, была лишь оправой для Талисмана, который он искал. Как только Нэг найдет Талисман Огня, тот займет предназначенное ему место на вершине хрустального шпиля. Да, в тот же миг, как он получит Талисман, огромная Сила, заключенная в этом камне, начнет истекать из него, подобно солнечным лучам, и Нэг получит эту Силу.
Это был секрет, на который колдун наткнулся, допрашивая своих мертвых слуг, возвращенных им из небытия. При мысли об этом Нэг улыбнулся. Да. Он взошел на самую высокую ступень колдовского могущества, но и у нее есть свой предел. Когда же ему будет принадлежать энергия Талисмана Огня, никто не сможет встать над ним. Странно, что такая темная, дьявольская сила может прийти от, казалось бы, полностью противоположной ей вещи. Но не в характере Нэга было спрашивать "почему" - только "как". Ему было вполне достаточно того, что свет и тьма могли смешаться и дать в результате то, к чему он стремился. Могущество. Власть. Господство над мертвецами. Одним взмахом своей тощей руки Нэг сможет поднять под свое знамя мириады мертвецов, второй взмах руки с такой же легкостью вернет их обратно, в вечный сон. В бою его солдаты будут непобедимы, более того, каждый солдат противника, павший в сражении, тут же станет его рабом. Как, наверное, это будет ужасно, когда твой убитый товарищ-солдат вдруг очнется от смерти и станет врагом! Скоро, скоро Нэг добьется своего. Через несколько дней Скир доставит то, за чем был послан. Да, очень скоро он вернется в храм Безглазых и доставит свою добычу повелителю. И тогда Нэг Ужасный сможет стать Нэгом Всемогущим и Всевидящим.
Колдун резко повернулся и быстро вышел из зала с развевающимися от поспешного шага одеждами. Проходя через холл, он заметил, что Безглазые направляются туда, чтобы вновь отполировать и без того сверкающую поверхность. Отлично. Отлично...
Конан собирался покинуть Нерушимую Обитель. Он хорошо отдохнул, был бодр и намного лучше подготовлен к своему долгому путешествию, чем до встречи с Сенгхом. Не считая новых ножен для меча, за спиной его висел большой походный мешок, наполненный сухарями, копченой рыбой и сушеными фруктами. Еды должно было хватить не меньше чем на пять дней пути. Несколько дней Конан наблюдал за тем, как Облат Кенсах тренирует молодых жрецов, и многому научился. Было бы очень заманчиво остаться в храме, наслаждаясь такой легкой, приятной жизнью, но жажда путешествий звала Конана в путь. Шадизар ждал его.
Киммериец простился с Сенгхом и пошел по узким улицам города-храма, когда внезапно натолкнулся на нечто, заставившее его остановиться. Притаившись за грудой мусора, один жрец, казалось, следил за другим жрецом, идущим вдоль одной из узеньких торговых улиц. Идущий был явно утомлен и покрыт дорожной пылью. Но особенно интересным показалось киммерийцу то, что жрец, сидевший на корточках в засаде, держал в своей худой руке кинжал, явно готовясь нанести удар. Хо! Это что, убийца? Человек с ножом внезапно резко повернулся и заметил Конана, наблюдавшего за ним. Киммериец уловил беглый взгляд из-под капюшона. Лицо показалось Конану знакомым - молодое, почти женственное... Жрец прыгнул на Конана и, подняв кинжал, постарался его ударить. У варвара-северянина не было времени обнажить меч. Он плавно ушел влево, занося над головой кулак. Пудовая тяжесть обрушилась на запястье атакующего врага, выбив клинок из его руки. Теперь была очередь Конана атаковать. Жрец выругался и попытался отскочить, но киммериец был быстрее. Прежде чем его противник успел отскочить, он толкнул его в плечо и опрокинул на землю. Конан тут же прижал руки противника к земле, сбросив с него капюшон... и встретился с яростными глазами женщины. Ее волосы были коротко подстрижены (короче, чем у Конана), но лицо вовсе не было просто женственным лицом юноши. Конан вполне мог узнать женщину, когда видел ее. Но, чтобы окончательно убедиться, Конан провел рукой по телу упавшего жреца и обнаружил тугую, высокую женскую грудь. Этот жест не слишком понравился женщине. Она возобновила свои попытки вырваться и прокляла Конана сквозь стиснутые зубы:
- Невежа, дикий зверь! Чтоб Митра отобрал твою мужскую силу!
Конан усмехнулся. Эта женщина явно не была трусихой - ругать мужчину, который крепко держит ее! Он громко спросил:
- Кто ты? Почему ты хотела ударить меня кинжалом?
- Пес, сын собаки, жрущей навоз, отпусти меня!
Копав кивнул. Он схватил ее за запястье своей сильной рукой и, встав с колен, осмотрел пленницу.
- Отпусти меня!
- Когда ты ответишь на мои вопросы?
- Я закричу!
- Да? И сообщишь добрым жрецам, что женщина осквернила их храм?
Это заставило ее замолчать. Она сделала несколько глубоких, сильных вдохов и осмотрела Конана повнимательнее. Пока она занималась этим, он припомнил, где мог видеть ее прежде. В день, когда он пришел в храм, она выбирала фрукты на главной улице. Он уже тогда подумал, что лицо молодого послушника было более чем женственным. Она явно решила, что крик не слишком поможет ей в сложившейся ситуации.
- Итак? - спросил Конан.
- У этого жреца есть кое-что, принадлежащее мне, - сказала она. - Я хочу получить назад свою собственность.
- Получить, убив человека?
- Нет. Кинжал был мне нужен, чтобы припугнуть его, не больше.
- Тогда зачем ты набросилась на меня?
- Я думала, ты собираешься помешать мне.
- Нет, - сказал Конан. - Я просто проходил мимо.
- Тогда отпусти меня, чтобы я смогла закончить свое дело. Это не имеет к тебе никакого отношения.
- Это стало иметь ко мне отношение в тот миг, когда ты попыталась убить меня.
- Идиот-варвар! Я ДОЛЖНА настичь этого жреца раньше, чем он доберется до Верховного Облата! Мне очень жаль, что я неправильно истолковала твои намерения. Ну пожалуйста!..
Конан подумал с минуту. У него не было никаких обязательств перед жрецами, и это не было его делом, что верно, то верно. Он освободил ее запястье. Не задержавшись ни на секунду, молодая женщина подняла с земли свой упавший кинжал и исчезла в переулке. Через секунду Конан услышал ее крик. Она опоздала. Любопытство киммерийца взяло верх над всеми остальными чувствами, и он бросился к переулку. Если увидеть девушку в наряде жреца было зрелищем интересным и необычным, то теперь он увидел нечто небывалое: два жреца боролись друг с другом шагах в ста от него. У одного из них в руке был короткий кинжал, блестевший в лучах восходящего солнца. Еще один жрец лежал ничком на пыльной мостовой, и кровавый ручеек стекал с его спины, окрашивая пыль в красный цвет. Женщина бежала к сражавшимся, держа свой клинок наготове. Пока Конан развлекался этим зрелищем, один из жрецов вонзил свой кинжал в живот противника; раненый человек упал, держа в руках свои собственные внутренности. Красная струйка сочилась сквозь его пальцы. Убийца повернулся к другому упавшему жрецу и сорвал сумку с пояса истекавшего кровью человека. Он заглянул в нее и, казалось, был удовлетворен осмотром.
Затем он вдруг заметил женщину, приближающуюся к нему с ножом в руке, и бросился бежать. Через секунду он исчез в соседнем переулке. Женщина пробежала мимо раненых и бросилась вслед за убийцей. Но у того было два преимущества: он был уже на довольно значительном расстоянии от нее, и если он хорошо знал город, то у нее было не слишком много шансов схватить его. Конана все это не касалось, но он все же подошел к упавшим жрецам, и любопытство его разгорелось еще пуще. Он узнал одного из упавших. Человек, которого ударили ножом в живот, был Сенгх. Внезапно все это стало ЕГО делом. Сенгх был его другом. Гнев охватил Конана.
- Сенгх!
Жрец закашлялся.
- К-к-конан... Я думал, что ты ушел...
- Дай мне осмотреть рану.
Сенгх покачал головой:
- Ты не сможешь мне помочь. Рана смертельна.
Сенгх снова закашлялся, и кровь сильнее потекла сквозь его пальцы.
- Кто это сделал? Почему?
- Т-т-талисман Огня. Он в-взял его.
- Кто?
Умирающий жрец снова покачал головой:
- Я не знаю его. Один из слуг Нэга. Ты... Ты должен добыть его, Конан. Иначе Нэг сможет... он сможет... - Сенгх снова закашлялся и содрогнулся, выплевывая кровь.
- Говори, Сенгх! Кто такой Нэг? Где я могу найти его?
Выражение покоя разлилось по лицу жреца, и он неподвижно вытянулся на руках Конана. Гнев Конана вспыхнул еще сильнее. Мертв! Юный киммериец стоял, сжав кулаки, его могучая грудь тяжело вздымалась. Он знал Сенгха совсем недолго, но этот человек успел стать его другом, он накормил и одел его, он делил с ним опасности пути. Шадизар может подождать. Кто-то заплатит за все это. Кто-то очень дорого заплатит за это.
Скир торопливо добрался до главных ворот, оторвавшись от всех своих преследователей. Появление невысокого жреца с ножом, а затем - варвара, было неожиданностью для него, но, в сущности, не имело большого значения. Он получил Талисман. Через несколько минут Скир будет уже вне пределов храма, на пути обратно, к своему господину, и ему понадобится не больше десяти дней на эту дорогу. Нэг будет весьма доволен, а значит, Скир будет очень богатым.
Конан нашел укрытие неподалеку от главных ворот Обители, место настолько узкое и тесное, что человек мог пройти рядом с ним и не заметить, что внутри кто-то скрывается. Киммериец не сомневался, что убийца намеревался покинуть Обитель со своей добычей. Если поспешить, подумал Конан, то, возможно, удастся опередить убийцу и перехватить его здесь, у ворот. Если это так, то убийца сам встретит здесь свою смерть. С другой стороны, если этот негодяй опередил его и уже миновал ворота, ожидание здесь, в засаде, даст ему время еще больше оторваться от погони. Конан решил подождать некоторое время и, если убийца не появится, покинуть укрытие и поискать следы этого человека дальше, под горой. Если же и это ему не удастся, то Конан отправится к тому, кого называют "Нэг". Наемный убийца должен будет вернуться к своему господину, и вот тогда-то они ОБА заплатят за смерть его друга. Холод ледяными иглами впивался в тело Конана, пробившись сквозь плащ, но юноша не обращал на это внимания. Холодный ветер взъерошил его густые волосы, выжигал слезы из жестких голубых глаз, но и этому Конан не придавал значения.
Через час после того, как он начал свое наблюдение, одиночная фигура, закутанная в серую одежду, показалась у укрытия Конана. Человек приближался со стороны города. Киммериец улыбнулся волчьей ухмылкой и поднял свой меч с камня, к которому клинок был прислонен. Он еще раньше вытащил его из ножен, чтобы даже легкий шорох кожи, соприкасающейся с металлом, не выдал его местонахождение, когда придет время. Он бесшумно выскользнул из-за валуна, за которым прятался, и собрал в кулак всю свою силу, собираясь выпрыгнуть из укрытия на ничего не подозревающего врага. Еще один шаг... Еще один... Конан выскочил из убежища, взмахнул своим тяжелым мечом, готовясь отрубить голову под жреческим капюшоном.
- Готовься встретиться со своими проклятыми богами, убийца!
Человек в сером плаще быстро отскочил в сторону и поднял правую руку в знак мирных намерений.
- Постой! - раздался его голос. - Ты ошибся!
Даже сейчас, все еще стремясь добраться до врага и уничтожить его, Конан узнал этот голос. Женщина быстро сдернула капюшон, повернув к киммерийцу лицо. Молодая девица из переулка! Конан с отвращением опустил свой меч.
- А-а, это ты.
- Что ты здесь делаешь? - спросила она его.
- Поджидаю типа, который подло убил моего друга. Считай, что тебе повезло и ты - не он.
На это у нее не нашлось ответа. Но через мгновение она сказала:
- Боюсь, тебе вечно придется ждать Скира. Мне пришлось ждать удобного момента - из-за этого убийства весь город закрыт на замок. Если он внутри, жрецы найдут его. Если же нет, то, боюсь, он уже миновал это место.
Конан повторил имя, которое она упомянула:
- Скир, говоришь?
Она покачала головой, словно только сейчас сообразила, что сказала слишком много. Конан снова поднял меч.
- Я должен знать все, что знаешь об этом ты, женщина. Если это не было моим делом раньше, то теперь оно стало моим. Говори!..
- Ты не убьешь женщину!
- Может, и нет. Но для того, чтобы получить необходимые сведения., есть различные способы.
Эта угроза заставила ее, казалось, содрогнуться. Она вздохнула.
- Ну хорошо. Я скажу тебе. В конце концов, мы оба собираемся отомстить одному и тому же человеку. - Конан ждал. - Меня зовут Элаши. Я родилась в пустыне, в Хауране. Мой народ - кочевники, мы кочуем по пустыне в течение сотни поколений. Человека, которого ты ищешь, зовут Скир, он состоит на службе у черного колдуна.
- Это, должно быть, Нэг, - вставил Конан.
- Ты слышал о нем?
- Только имя.
Элаши продолжила свой рассказ:
- Мой отец, Лорвен, был вождем нашего племени. Нэг приказал убить его. Ценный... предмет был взят с мертвого тела. Я хочу отомстить за смерть отца и возвратить украденную вещь.
- Разве у тебя нет братьев? Месть - занятие для мужчин.
Ее глаза сердито вспыхнули, и Конан увидел, что она начинает злиться.
- Я родилась первой. Мои братья смотрят за своими овцами и женами. Эта обязанность лежит на самом старшем в семье, это его долг - отомстить за отца!
- И этот... ценный предмет... его не зовут случайно Талисманом Огня?
Эти слова буквально потрясли ее.
- Откуда ты это знаешь?
- Завещание умирающего человека.
Она помолчала секунду, прежде чем ответить.
- Да, мне и вправду кажется, что на нем лежит печать смерти. Мой отец нашел его в развалинах древнего мертвого города, руины которого были обнажены кочующими с места на место песками. Его убили за это, и те, кто его убил, в свою очередь тоже были убиты. Ты видел, что случилось со жрецом, к которому попал Талисман после этого.
- Эта вещь проклята?
Она снова вздохнула.
- Может быть. Она наполнена могуществом, силой и энергией. Какая-то древняя магия спит внутри, об этом говорил шаман нашего племени. Но он не смог определить ее действие.
Конану стало как-то не по себе от этого разговора. Весь его жизненный опыт твердил, что с магией лучше не связываться. Те, кто имел дело с магией или с колдовством, частенько попадали в ловушки, предусмотреть которые заранее не мог никто из смертных.
- А почему ты сразу не отправилась к этому Нэгу? - спросил Конан. - Это было бы гораздо проще.
- Нет. Он обладает огромной Силой. Ни один человек не сможет без его ведома приблизиться к нему. Я думала найти ту вещь, которую он ищет, и проникнуть к нему с ее помощью. Нэг встретился бы с самим Сэтом, Черной Душой, чтобы заполучить Талисман Огня. Я проникну к нему, а как только приближусь на достаточное расстояние - убью.
Конан поразмыслил над услышанным. Довольно-таки замысловатый, сложный план и на его вкус слишком уж заумный, но он мог сработать.
- Ну, а что ты будешь делать сейчас? Ты упустила свой шанс.
Ее лицо окаменело.
- Я знаю в лицо Скира и знаю, куда лежит его путь. Я сумею догнать подлеца.
Киммериец взглянул на женщину. Она была немного старше его - на три или четыре зимы, и лицо у нее было весьма привлекательное. Он знал, что под одеждами жреца скрывалось красивое женское тело. И в то же время, хотя она и была женщиной, ее воля, ее стремление к цели были непоколебимы. Ему никогда еще не приходилось встречать такую женщину, и она очень привлекала его. Правда, по натуре он был бойцом-одиночкой, но он не мог не видеть, что сейчас у них была общая цель. Он сказал:
- Только что закончил.
- Отлично. Я подумал, что без этой штуки тебе будет не слишком удобно таскать свой меч. - Жрец протянул Конану кожаные ножны.
Великан-киммериец взял подарок и внимательно осмотрел его. Ножны были сделаны из грубой, шероховатой кожи, прошитой тройным швом и с толстыми бронзовыми прокладками в тех местах, где их должны были касаться края лезвия. Конан медленно вложил меч в ножны, затем резким движением выдернул его. Кожа зашипела от прикосновения стали, но ни на миг не задержала полет клинка. И тут Конана посетила забавная мысль.
- Сенгх, если вы не убиваете животных, то откуда же вы взяли эту кожу?
Сенгх засмеялся и тряхнул головой:
- Неуместный вопрос, Конан. Ведь ты сам добыл эту штуку.
Конан взглянул на ножны. Кожа и впрямь выглядела знакомой. Через секунду он все понял.
- Стит?
- Конечно.
- Но ведь он был убит всего два дня назад.
- Мы перенесли его в надежное место и использовали, как смогли. Мы не убиваем животных, если можем избежать этого, но мы также ничего не выбрасываем из того, что можно использовать.
- Но как вам удалось так быстро продубить кожу?
- У нас есть... м-мм... особый процесс.
"МАГИЯ", - перевел Конан недосказанное жрецом. Но расспросы решил прекратить. Вместо этого
он сказал:
- Я считаю, мы теперь полностью квиты, Сенгх.
- Мне казалось, что моя жизнь стоит дороже, чем то, что я дал тебе, но ты волен сам оценивать, - ответил жрец.
- Тогда я, пожалуй, пойду.
- Может быть, прежде, чем ты двинешься в путь, ты захочешь посмотреть, как обучают приемам нашей борьбы с посохом?
Конан поразмыслил. Конечно, Замора может подождать денек-другой. Кроме того, в душе Конана жило острое любопытство юности, а умение Сенгха обращаться со своим посохом отнюдь не оставляло киммерийца равнодушным.
- Да, я хотел бы посмотреть на это.
- Тогда пойдем.
Конан сунул меч обратно в ножны и последовал за Сенгхом.
Мужчина был стар, волосы и борода - белее снега, но стоял он прямо в своих серых одеждах, глядя на человека, который был моложе его по крайней мере на сорок зим. Соперники сжимали обеими руками короткие посохи, и каждый стоял, направив свое оружие в горло противника. Сильное, мускулистое тело молодого жреца было обнажено до пояса. Он шагнул вперед и начал передвигаться быстрыми танцующими движениями то влево, то вправо, держась на расстоянии вытянутой руки от пожилого жреца и слегка балансируя на пальцах ног. Конан видел однажды зверьков из семейства грызунов, которые охотятся на змей, - их доставили как-то в Киммерию из далекой Вендии. Хозяин бросил маленького, похожего на крысу зверька к очковой кобре, укус которой дарит быструю смерть. Этот парень плясал вокруг старика так же, как тот зверек плясал вокруг кобры. Под конец, несмотря на всю свою быстроту и смертоносность, змея была убита грызуном.
Старик слегка передвинулся, сфокусировав все внимание на своем горячем противнике. Его движения были обдуманными и расчетливыми. Если бы кто-нибудь спросил Конана, тот поставил бы на юношу. Он был быстрее и, безусловно, ловчее своего противника, и он был более агрессивным. К тому же, судя по его движениям, он отнюдь не был новичком в этом виде борьбы. Да, у него были преимущества, а вот его соперник пока не проявил ни одного из этих качеств...
Молодой жрец атаковал. Он взвился в воздух - вперед и вверх, - подняв посох над головой, и резко опустил его, словно собираясь разрубить белую голову старика. Это был быстрый и сильный удар, и, попади он в цель, он, несомненно, оглушил бы жертву, если не хуже. Старик очень медленно, как показалось Конану, сдвинул свое тело в сторону и коротким ударом опустил свой собственный посох. Удар юноши прошел мимо цели. Посох же старика ударил парня в бок, громко хлопнув по его ребру. Седовласый воин танцующим шагом слегка отступил в сторону, снова направив свой посох на шею противника. Юноша оправился от удара и повернулся лицом к старику. Через мгновение оба бойца расслабились и улыбнулись друг другу. Хо, подумал Конан, иногда медленная змея убивает быструю крысу! Он знал, что только что выучился чему-то очень важному. То, что старик не сразу и не явно продемонстрировал свое умение, еще не означало, что у него его нет. Очень впечатляюще.
- Я хочу, чтобы ты познакомился с Облатом Кенсахом, - сказал Сенгх.
Старик объяснял своему противнику, в чем секрет этого удара, когда Сенгх и Конан подошли к нему.
- Это тот человек, о котором я говорил, - сказал Сенгх.
- А-а, - Произнес Кенсах, - чужеземный воин с мечом. Сенгх очень высоко отзывался о твоих бойцовских талантах.
- И я обратил внимание на ваши таланты, - ответил Конан.
Кенсах пожал плечами:
- Мейло - мой самый лучший ученик. Мейло, это Конан, о котором ты уже слышал.
Мейло, как заметил киммериец, вовсе не был поражен теми историями, которые ему довелось услышать о Конане. Он ухмыльнулся варвару, глядя прямо на его длинные черные волосы и смуглую кожу.
- Ты кажешься довольно сильным, чужеземец, - проговорил Мейло. - Быть может, ты не откажешься состязаться со мной?
- Я не знаю правил твоей игры.
- Игры? - воскликнул Мейло. - Люди гибли, играя в эту ИГРУ! Никаких правил - только победа!
Конан взглянул на Кенсаха. На лице старика мелькнула печальная улыбка.
- Иногда Мейло бывает чересчур горяч. Ты - наш гость, а не ученик. Тебе не нужно сражаться.
Конан засмеялся:
- Пусть Мейло научит меня этой игре на палках.
Кенсах передал свой посох Конану. Тот прикинул его на вес, перевернул несколько раз, ощупывая дерево, и наконец кивнул Мейло:
- Начнем, когда ты будешь готов.
Мейло оскалился по-волчьи и, пританцовывая, продвинулся на два шага вперед, держа свой посох в защитной позиции. Конан стоял, расслабившись, по-прежнему держа оружие у пояса. Мейло, казалось, горел от нетерпения:
- Поднимай свое оружие! Защищайся!
- Пока в этом нет необходимости, - ответил Конан.
Это вывело Мейло из себя. Он прыгнул на Конана и замахнулся своим посохом над головой киммерийца. Конан шагнул навстречу своему противнику и левой рукой ухватился за занесенный над ним посох. Недоумение на лице Мейло сменилось шоком, когда Конан опустил свой посох сначала на ребра Мейло, а затем - на голову. Жрец упал на землю, оглушенный ударом. Кенсах засмеялся, и Конан непринужденно улыбнулся ему в ответ. Мейло кое-как поднялся на ноги.
- Ты сжульничал! Если бы мы бились на мечах, ты потерял бы руку, схватившись за лезвие!
- Если бы у тебя в руке был меч, я, конечно, не стал бы хвататься за него. Но у тебя был только деревянный посох.
- Но он же должен изображать настоящий меч!
- Ну тогда считай, что моя рука была боевой перчаткой. С шипами.
Мейло никак не мог успокоиться, но Кенсах одним взмахом руки заставил его замолчать.
- Ты не хотел бы помериться силами со старым человеком, Конан? - мягко спросил он.
- Да.
Мускулистый киммериец встал перед старым учителем. Несколько секунд ни один из бойцов не двигался. Затем Конан слегка ушел влево.
Кенсах так же на волосок, не больше, сдвинулся влево.
Конан передвинулся вправо.
Кенсах вновь в точности повторил его движение. После серии таких движений и контрдвижений Конан знал: что бы он ни сделал, чтобы подготовиться к атаке, - старик будет готов отразить ее. Атаковать - значило бы незамедлительно напроситься на ответный удар. Киммериец привык атаковать первым, мало задумываясь о последствиях, но сейчас подобная безрассудная атака, будь у них мечи, привела бы к одному - убийству. Это Конану не слишком нравилось. Он был храбрым, но и интуиции своей он привык доверять, Конан звал, что опыт может помочь бойцу я уравновесить и силу, и храбрость, а Кенсах был самым опытным фехтовальщиком из всех, с кем приходилось когда-нибудь сталкиваться Конану. Молодой киммериец опустил свой посох и поклонялся старому учителю. Кенсах ответил ему тем же.
- Ты мудр не по годам, Конан из Киммерии. Если ты решишь остаться, я сочту за честь поделиться с тобой своими скромными знаниями.
- Нет, Облат, они вовсе не малы. Но мой путь ведет далеко отсюда, и мне пора уходить.
Когда Конан и Сенгх покидали тренировочный плац, Конан я не оборачиваясь чувствовал на своей спине раздраженный взгляд Мейло. Киммериец не оглянулся, хотя этот взгляд жег ему спину.
Туэнн шла и шла, и теперь ноги ее были обуты в новые сапоги, а драное платье сменилось новыми штанами и туникой под теплым меховым плащом. Мужчина, который отдал ей все эти вещи, почитал себя счастливчиком за то, что так легко и дешево отделался. Он желал ее, сговорился с ней и заплатил условленную сумму еще до того, как коснулся тела Туэнн. Могильно-ледяной холод ее плоти мгновенно обратил его вожделение в ужас. Так что теперь прекрасная зомби шла по южному ответвлению Большого Бритунского Тракта, двигаясь на восток, к своей цели. Она не могла знать, как далеко ей придется идти и сколько времени займет этот путь. Ей не нужна была пища, не нужен был и отдых - она будет идти столько, сколько потребуется.
У нее не было ничего, кроме Времени.
Глава 4
В подземелье храма Нэга Ужасного была комната, не похожая ни на одну из соседствующих с ней. В центре комнаты, облицованной полированным белым мрамором, возвышался шпиль из чистейшего хрусталя, высотой в половину человеческого роста и толщиной в ногу взрослого мужчины. Срезанная верхушка шпиля была плоской и по размерам не превышала кулак ребенка. В остальном комната была пуста, даже на чистейшем полу не удалось бы обнаружить и пылинки. На сверкающих полированных стенах были укреплены скобы из хрусталя, на каждой из которых стояли две-три необычные, тонкие свечи, горевшие абсолютно бездымно и отбрасывавшие на все уголки комнаты мягкий желтый свет. Эта комната была полной противоположностью всему остальному храму: она была чистой, светлой и пахла благовониями. Каждые четыре-пять часов Безглазые приходили сюда и вновь тщательно начищали каждый уголок комнаты, стараясь сохранить ее в неизменной чистоте.
Нэг быстрыми шагами вошел в комнату и внимательно осмотрел хрустальный шпиль. Эта комната, по сути дела, была лишь оправой для Талисмана, который он искал. Как только Нэг найдет Талисман Огня, тот займет предназначенное ему место на вершине хрустального шпиля. Да, в тот же миг, как он получит Талисман, огромная Сила, заключенная в этом камне, начнет истекать из него, подобно солнечным лучам, и Нэг получит эту Силу.
Это был секрет, на который колдун наткнулся, допрашивая своих мертвых слуг, возвращенных им из небытия. При мысли об этом Нэг улыбнулся. Да. Он взошел на самую высокую ступень колдовского могущества, но и у нее есть свой предел. Когда же ему будет принадлежать энергия Талисмана Огня, никто не сможет встать над ним. Странно, что такая темная, дьявольская сила может прийти от, казалось бы, полностью противоположной ей вещи. Но не в характере Нэга было спрашивать "почему" - только "как". Ему было вполне достаточно того, что свет и тьма могли смешаться и дать в результате то, к чему он стремился. Могущество. Власть. Господство над мертвецами. Одним взмахом своей тощей руки Нэг сможет поднять под свое знамя мириады мертвецов, второй взмах руки с такой же легкостью вернет их обратно, в вечный сон. В бою его солдаты будут непобедимы, более того, каждый солдат противника, павший в сражении, тут же станет его рабом. Как, наверное, это будет ужасно, когда твой убитый товарищ-солдат вдруг очнется от смерти и станет врагом! Скоро, скоро Нэг добьется своего. Через несколько дней Скир доставит то, за чем был послан. Да, очень скоро он вернется в храм Безглазых и доставит свою добычу повелителю. И тогда Нэг Ужасный сможет стать Нэгом Всемогущим и Всевидящим.
Колдун резко повернулся и быстро вышел из зала с развевающимися от поспешного шага одеждами. Проходя через холл, он заметил, что Безглазые направляются туда, чтобы вновь отполировать и без того сверкающую поверхность. Отлично. Отлично...
Конан собирался покинуть Нерушимую Обитель. Он хорошо отдохнул, был бодр и намного лучше подготовлен к своему долгому путешествию, чем до встречи с Сенгхом. Не считая новых ножен для меча, за спиной его висел большой походный мешок, наполненный сухарями, копченой рыбой и сушеными фруктами. Еды должно было хватить не меньше чем на пять дней пути. Несколько дней Конан наблюдал за тем, как Облат Кенсах тренирует молодых жрецов, и многому научился. Было бы очень заманчиво остаться в храме, наслаждаясь такой легкой, приятной жизнью, но жажда путешествий звала Конана в путь. Шадизар ждал его.
Киммериец простился с Сенгхом и пошел по узким улицам города-храма, когда внезапно натолкнулся на нечто, заставившее его остановиться. Притаившись за грудой мусора, один жрец, казалось, следил за другим жрецом, идущим вдоль одной из узеньких торговых улиц. Идущий был явно утомлен и покрыт дорожной пылью. Но особенно интересным показалось киммерийцу то, что жрец, сидевший на корточках в засаде, держал в своей худой руке кинжал, явно готовясь нанести удар. Хо! Это что, убийца? Человек с ножом внезапно резко повернулся и заметил Конана, наблюдавшего за ним. Киммериец уловил беглый взгляд из-под капюшона. Лицо показалось Конану знакомым - молодое, почти женственное... Жрец прыгнул на Конана и, подняв кинжал, постарался его ударить. У варвара-северянина не было времени обнажить меч. Он плавно ушел влево, занося над головой кулак. Пудовая тяжесть обрушилась на запястье атакующего врага, выбив клинок из его руки. Теперь была очередь Конана атаковать. Жрец выругался и попытался отскочить, но киммериец был быстрее. Прежде чем его противник успел отскочить, он толкнул его в плечо и опрокинул на землю. Конан тут же прижал руки противника к земле, сбросив с него капюшон... и встретился с яростными глазами женщины. Ее волосы были коротко подстрижены (короче, чем у Конана), но лицо вовсе не было просто женственным лицом юноши. Конан вполне мог узнать женщину, когда видел ее. Но, чтобы окончательно убедиться, Конан провел рукой по телу упавшего жреца и обнаружил тугую, высокую женскую грудь. Этот жест не слишком понравился женщине. Она возобновила свои попытки вырваться и прокляла Конана сквозь стиснутые зубы:
- Невежа, дикий зверь! Чтоб Митра отобрал твою мужскую силу!
Конан усмехнулся. Эта женщина явно не была трусихой - ругать мужчину, который крепко держит ее! Он громко спросил:
- Кто ты? Почему ты хотела ударить меня кинжалом?
- Пес, сын собаки, жрущей навоз, отпусти меня!
Копав кивнул. Он схватил ее за запястье своей сильной рукой и, встав с колен, осмотрел пленницу.
- Отпусти меня!
- Когда ты ответишь на мои вопросы?
- Я закричу!
- Да? И сообщишь добрым жрецам, что женщина осквернила их храм?
Это заставило ее замолчать. Она сделала несколько глубоких, сильных вдохов и осмотрела Конана повнимательнее. Пока она занималась этим, он припомнил, где мог видеть ее прежде. В день, когда он пришел в храм, она выбирала фрукты на главной улице. Он уже тогда подумал, что лицо молодого послушника было более чем женственным. Она явно решила, что крик не слишком поможет ей в сложившейся ситуации.
- Итак? - спросил Конан.
- У этого жреца есть кое-что, принадлежащее мне, - сказала она. - Я хочу получить назад свою собственность.
- Получить, убив человека?
- Нет. Кинжал был мне нужен, чтобы припугнуть его, не больше.
- Тогда зачем ты набросилась на меня?
- Я думала, ты собираешься помешать мне.
- Нет, - сказал Конан. - Я просто проходил мимо.
- Тогда отпусти меня, чтобы я смогла закончить свое дело. Это не имеет к тебе никакого отношения.
- Это стало иметь ко мне отношение в тот миг, когда ты попыталась убить меня.
- Идиот-варвар! Я ДОЛЖНА настичь этого жреца раньше, чем он доберется до Верховного Облата! Мне очень жаль, что я неправильно истолковала твои намерения. Ну пожалуйста!..
Конан подумал с минуту. У него не было никаких обязательств перед жрецами, и это не было его делом, что верно, то верно. Он освободил ее запястье. Не задержавшись ни на секунду, молодая женщина подняла с земли свой упавший кинжал и исчезла в переулке. Через секунду Конан услышал ее крик. Она опоздала. Любопытство киммерийца взяло верх над всеми остальными чувствами, и он бросился к переулку. Если увидеть девушку в наряде жреца было зрелищем интересным и необычным, то теперь он увидел нечто небывалое: два жреца боролись друг с другом шагах в ста от него. У одного из них в руке был короткий кинжал, блестевший в лучах восходящего солнца. Еще один жрец лежал ничком на пыльной мостовой, и кровавый ручеек стекал с его спины, окрашивая пыль в красный цвет. Женщина бежала к сражавшимся, держа свой клинок наготове. Пока Конан развлекался этим зрелищем, один из жрецов вонзил свой кинжал в живот противника; раненый человек упал, держа в руках свои собственные внутренности. Красная струйка сочилась сквозь его пальцы. Убийца повернулся к другому упавшему жрецу и сорвал сумку с пояса истекавшего кровью человека. Он заглянул в нее и, казалось, был удовлетворен осмотром.
Затем он вдруг заметил женщину, приближающуюся к нему с ножом в руке, и бросился бежать. Через секунду он исчез в соседнем переулке. Женщина пробежала мимо раненых и бросилась вслед за убийцей. Но у того было два преимущества: он был уже на довольно значительном расстоянии от нее, и если он хорошо знал город, то у нее было не слишком много шансов схватить его. Конана все это не касалось, но он все же подошел к упавшим жрецам, и любопытство его разгорелось еще пуще. Он узнал одного из упавших. Человек, которого ударили ножом в живот, был Сенгх. Внезапно все это стало ЕГО делом. Сенгх был его другом. Гнев охватил Конана.
- Сенгх!
Жрец закашлялся.
- К-к-конан... Я думал, что ты ушел...
- Дай мне осмотреть рану.
Сенгх покачал головой:
- Ты не сможешь мне помочь. Рана смертельна.
Сенгх снова закашлялся, и кровь сильнее потекла сквозь его пальцы.
- Кто это сделал? Почему?
- Т-т-талисман Огня. Он в-взял его.
- Кто?
Умирающий жрец снова покачал головой:
- Я не знаю его. Один из слуг Нэга. Ты... Ты должен добыть его, Конан. Иначе Нэг сможет... он сможет... - Сенгх снова закашлялся и содрогнулся, выплевывая кровь.
- Говори, Сенгх! Кто такой Нэг? Где я могу найти его?
Выражение покоя разлилось по лицу жреца, и он неподвижно вытянулся на руках Конана. Гнев Конана вспыхнул еще сильнее. Мертв! Юный киммериец стоял, сжав кулаки, его могучая грудь тяжело вздымалась. Он знал Сенгха совсем недолго, но этот человек успел стать его другом, он накормил и одел его, он делил с ним опасности пути. Шадизар может подождать. Кто-то заплатит за все это. Кто-то очень дорого заплатит за это.
Скир торопливо добрался до главных ворот, оторвавшись от всех своих преследователей. Появление невысокого жреца с ножом, а затем - варвара, было неожиданностью для него, но, в сущности, не имело большого значения. Он получил Талисман. Через несколько минут Скир будет уже вне пределов храма, на пути обратно, к своему господину, и ему понадобится не больше десяти дней на эту дорогу. Нэг будет весьма доволен, а значит, Скир будет очень богатым.
Конан нашел укрытие неподалеку от главных ворот Обители, место настолько узкое и тесное, что человек мог пройти рядом с ним и не заметить, что внутри кто-то скрывается. Киммериец не сомневался, что убийца намеревался покинуть Обитель со своей добычей. Если поспешить, подумал Конан, то, возможно, удастся опередить убийцу и перехватить его здесь, у ворот. Если это так, то убийца сам встретит здесь свою смерть. С другой стороны, если этот негодяй опередил его и уже миновал ворота, ожидание здесь, в засаде, даст ему время еще больше оторваться от погони. Конан решил подождать некоторое время и, если убийца не появится, покинуть укрытие и поискать следы этого человека дальше, под горой. Если же и это ему не удастся, то Конан отправится к тому, кого называют "Нэг". Наемный убийца должен будет вернуться к своему господину, и вот тогда-то они ОБА заплатят за смерть его друга. Холод ледяными иглами впивался в тело Конана, пробившись сквозь плащ, но юноша не обращал на это внимания. Холодный ветер взъерошил его густые волосы, выжигал слезы из жестких голубых глаз, но и этому Конан не придавал значения.
Через час после того, как он начал свое наблюдение, одиночная фигура, закутанная в серую одежду, показалась у укрытия Конана. Человек приближался со стороны города. Киммериец улыбнулся волчьей ухмылкой и поднял свой меч с камня, к которому клинок был прислонен. Он еще раньше вытащил его из ножен, чтобы даже легкий шорох кожи, соприкасающейся с металлом, не выдал его местонахождение, когда придет время. Он бесшумно выскользнул из-за валуна, за которым прятался, и собрал в кулак всю свою силу, собираясь выпрыгнуть из укрытия на ничего не подозревающего врага. Еще один шаг... Еще один... Конан выскочил из убежища, взмахнул своим тяжелым мечом, готовясь отрубить голову под жреческим капюшоном.
- Готовься встретиться со своими проклятыми богами, убийца!
Человек в сером плаще быстро отскочил в сторону и поднял правую руку в знак мирных намерений.
- Постой! - раздался его голос. - Ты ошибся!
Даже сейчас, все еще стремясь добраться до врага и уничтожить его, Конан узнал этот голос. Женщина быстро сдернула капюшон, повернув к киммерийцу лицо. Молодая девица из переулка! Конан с отвращением опустил свой меч.
- А-а, это ты.
- Что ты здесь делаешь? - спросила она его.
- Поджидаю типа, который подло убил моего друга. Считай, что тебе повезло и ты - не он.
На это у нее не нашлось ответа. Но через мгновение она сказала:
- Боюсь, тебе вечно придется ждать Скира. Мне пришлось ждать удобного момента - из-за этого убийства весь город закрыт на замок. Если он внутри, жрецы найдут его. Если же нет, то, боюсь, он уже миновал это место.
Конан повторил имя, которое она упомянула:
- Скир, говоришь?
Она покачала головой, словно только сейчас сообразила, что сказала слишком много. Конан снова поднял меч.
- Я должен знать все, что знаешь об этом ты, женщина. Если это не было моим делом раньше, то теперь оно стало моим. Говори!..
- Ты не убьешь женщину!
- Может, и нет. Но для того, чтобы получить необходимые сведения., есть различные способы.
Эта угроза заставила ее, казалось, содрогнуться. Она вздохнула.
- Ну хорошо. Я скажу тебе. В конце концов, мы оба собираемся отомстить одному и тому же человеку. - Конан ждал. - Меня зовут Элаши. Я родилась в пустыне, в Хауране. Мой народ - кочевники, мы кочуем по пустыне в течение сотни поколений. Человека, которого ты ищешь, зовут Скир, он состоит на службе у черного колдуна.
- Это, должно быть, Нэг, - вставил Конан.
- Ты слышал о нем?
- Только имя.
Элаши продолжила свой рассказ:
- Мой отец, Лорвен, был вождем нашего племени. Нэг приказал убить его. Ценный... предмет был взят с мертвого тела. Я хочу отомстить за смерть отца и возвратить украденную вещь.
- Разве у тебя нет братьев? Месть - занятие для мужчин.
Ее глаза сердито вспыхнули, и Конан увидел, что она начинает злиться.
- Я родилась первой. Мои братья смотрят за своими овцами и женами. Эта обязанность лежит на самом старшем в семье, это его долг - отомстить за отца!
- И этот... ценный предмет... его не зовут случайно Талисманом Огня?
Эти слова буквально потрясли ее.
- Откуда ты это знаешь?
- Завещание умирающего человека.
Она помолчала секунду, прежде чем ответить.
- Да, мне и вправду кажется, что на нем лежит печать смерти. Мой отец нашел его в развалинах древнего мертвого города, руины которого были обнажены кочующими с места на место песками. Его убили за это, и те, кто его убил, в свою очередь тоже были убиты. Ты видел, что случилось со жрецом, к которому попал Талисман после этого.
- Эта вещь проклята?
Она снова вздохнула.
- Может быть. Она наполнена могуществом, силой и энергией. Какая-то древняя магия спит внутри, об этом говорил шаман нашего племени. Но он не смог определить ее действие.
Конану стало как-то не по себе от этого разговора. Весь его жизненный опыт твердил, что с магией лучше не связываться. Те, кто имел дело с магией или с колдовством, частенько попадали в ловушки, предусмотреть которые заранее не мог никто из смертных.
- А почему ты сразу не отправилась к этому Нэгу? - спросил Конан. - Это было бы гораздо проще.
- Нет. Он обладает огромной Силой. Ни один человек не сможет без его ведома приблизиться к нему. Я думала найти ту вещь, которую он ищет, и проникнуть к нему с ее помощью. Нэг встретился бы с самим Сэтом, Черной Душой, чтобы заполучить Талисман Огня. Я проникну к нему, а как только приближусь на достаточное расстояние - убью.
Конан поразмыслил над услышанным. Довольно-таки замысловатый, сложный план и на его вкус слишком уж заумный, но он мог сработать.
- Ну, а что ты будешь делать сейчас? Ты упустила свой шанс.
Ее лицо окаменело.
- Я знаю в лицо Скира и знаю, куда лежит его путь. Я сумею догнать подлеца.
Киммериец взглянул на женщину. Она была немного старше его - на три или четыре зимы, и лицо у нее было весьма привлекательное. Он знал, что под одеждами жреца скрывалось красивое женское тело. И в то же время, хотя она и была женщиной, ее воля, ее стремление к цели были непоколебимы. Ему никогда еще не приходилось встречать такую женщину, и она очень привлекала его. Правда, по натуре он был бойцом-одиночкой, но он не мог не видеть, что сейчас у них была общая цель. Он сказал: