Страница:
Здание Гильдии Мастеров спускалось в карьер множеством уступов-этажей, на самое дно, вечно затянутое густой серой мглой. Обычному туману там делать нечего, дымку явно создала и поддерживала магия. Переходы, галереи, мостки, время от времени из стен вырывались наружу водяные желоба, с тем чтобы десяток шагов спустя вновь скрыться под каменной бронёй. Серые и чёрные стены испещрены были сотнями окон, островерхих, точно наконечники копий. Над крышами, крытыми чёрной и серой черепицей, поднималось множество труб, и над ними постоянно курился дым — всех цветов радуги. Здесь тоже потрудилось колдовство, потому что дым не рассеивался, поднимаясь вверх нереально-плотными и прямыми столбами, точно поддерживая плотный облачный свод. В Некрополисе солнце проглядывало редко — свет его считался вреден для выводимых тут зомби, летучих кровососов и прочей нежити.
Дальше от здания Гильдии Некрополис веселел, появлялось больше деревьев, даже целые парки и ботанические сады, питавшиеся водами двух рек, Ашвен и Дирх, потому что в городе некромантов жили не только волшебники и их подручные, а по улицам бродили не только зомби. Некрополис своим богатством и безопасной жизнью привлекал многих, кто устал от бед и тревог «свободных земель». Столица Мастеров не знала преступлений, её хозяева, казалось, обладали способностью видеть всё, что делалось на его улицах. Даже мелкие воришки не могли тут ничем поживиться. А вот развлечения Мастера разрешали любые, и Некрополис славился своими игорными домами и прочими увеселительными заведениями, где можно было удовлетворить самую извращённую похоть. Никого не интересовало, что ты делаешь или говоришь, пока ты не посягал на основы.
Мастера вовсе не старались превратить свой город и раскинувшуюся окрест большую страну в сказочное «царство ужаса». Зеленели леса, щебетали птицы, колосились поля. Крестьяне, свободные от самодуровлордов, выращивали урожаи, пусть и не столь обильные, как в более тёплых краях. Почвы Некрополиса не отличались плодородием, и Мастера с завидным упорством развозили по фермам и деревням обязательные к употреблению удобрения — пепел из вечно гудящих печей их крематориев, где сгорали останки тех, кто не годился даже на роль зомби.
Некрополис всегда нуждался в трупах. Всё равно каких, пусть даже совсем почти разложившихся. Брал он и скелеты, хотя платил за них сущие гроши. Кладбища в подвластных ему городах были сущей фикцией — первейшей обязанностью верноподданного было сдать представителям государства тело своего скончавшегося родственника.
Особые команды на низких и длинных галерах бороздили море Тысячи Бухт, собирая трупы, где только находили. Что, конечно, не могло не вести к бесконечным столкновениям с местными обитателями, порой заканчивавшимся для Некрополиса весьма чувствительными поражениями. Но Мастера не уступали и не собирались уступать. В мёртвых телах они нуждались даже больше, чем в хлебе.
…Стайни отсалютовала Мастеру. Ошгрен откинул серый капюшон, провёл морщинистой ладонью по бугристому черепу, покрытому коричневатыми пятнами. Он был уже стар, Мастер Ошгрен, стар и смертен — снадобья алхимиков и заклинания самих некромантов оттягивали неизбежный конец, но совсем избавить от него, конечно же, не могли.
— С теми бунтовщиками у тебя получилось неплохо, — проскрипел Ошгрен, не тратя времени на ответные приветствия. — Ты заслужила руну. Руну «акс». Большую руну. Твою первую большую руну.
— Благодарю, мой Мастер, — бесстрастно ответила Гончая. Антрацитовые глаза лихорадочно блестели, на воскового цвета лице выделялись ярко горящие алым щёки.
— Это не значит, что твои былые неспособности забыты, — не глядя на вытянувшуюся в струнку девушку, продолжал старый некромант. — У тебя всего три руны. Этого мало, чтобы стать истинным слугой Некрополиса.
— Я виновата, мой Мастер.
— Конечно, ты виновата. Не победи ты в том… гандикапе, ты знаешь, что случилось бы с твоим разумом и твоим телом.
— Так точно, мой Мастер, я знаю.
— Эта опасность всё ещё висит над тобой, — палец с желтоватым обломанным ногтем с угрозой указал на Гончую. — Сложных заданий тебе доверить пока нельзя. Нужно набрать хотя бы пять рун. Это ты тоже знаешь. Посему новое поручение ты, полагаю, как и мы, сочтёшь не слишком трудным. Посмотри сюда. Запомни хорошенько это лицо. Хочешь что-то сказать, Гончая?
— Так точно, мой Мастер. Это ведь сидха?
— Гм, правильно. Сидха. Редкая гостья в наших краях. Тебе надо отыскать её и доставить в Некрополис.
Стайни отрывисто и молча кивнула.
— Погоди. Никто не должен знать, что к этому причастен Некрополис. Поэтому ты будешь действовать не как обычно. Схватить сидху — полдела, вторая половина труднее. А именно — доставить её сюда. Дорога дальняя, и через ничейные земли, и через владения Державы Навсинай, да укоротит бездна её дни, и через варварские королевства, и только потом — через море Тысячи Бухт. Поэтому, — зашелестел желтоватый свиток тонковыделанного шёлка, сам собой развертываясь на столе, — указанную сидху надо схватить здесь. Далеко на юго-западе Державы, почти у самого Зеркального моря. Полтора месяца пути, если, конечно, пешком. А здесь, на берегу Диэли, и находится тайный анклав сидхов в пределах Державы, странный, очень странный союз, гм, гм… Вот эти леса — Мэдилли на Деннском полуострове — и есть то место, где ты отыщешь свою цель. Вот тут, в городке Ниэр, на тракте, тебя будет ждать подготовленный возок с гербами Школы Дир Танолли. Возок закрытый. Кучер и форейтор — ливрейные бреонны, как полагается. Их хорошо знают в Державе, вопросов не возникнет. Если же они возникнут, ты знаешь, что делать, Гончая.
— Так точно, мой Мастер, — вновь отчеканила Стайни.
— Отлично. Твой путь пойдёт так, так и вот так, — жёлтый ноготь скользил по гладкому шёлку. — Самое опасное место — здесь, подле отрогов Таэнга. Скалы тут обрывистые, поднимаются на сотни локтей и совершенно неприступны, но… в этих землях нет никого, никаких законных правителей, с которыми мы могли бы… взаимодействовать. Там шарят и повстанцы этого безумца Уэртау, и рыцари орденов. Ты будешь особенно внимательна и осторожна. Тебя снабдят нужным декоктом, он продержит пленницу одурманенной всю дорогу. Вот этот человек в Ниэре, Алаврус, поможет тебе. Он имеет дела с сидхами, пользуется их доверием. Сделай так, чтобы купец дал это снадобье нужной нам сидхе. Заставь его — но не калеча. Человечек сей, хе-хе, нам ещё пригодится.
— Так точно, мой Мастер.
Ошгрен внимательно взглянул на Стайни, покряхтел. — Я надеюсь, что тебя не зря удостоили руны «акс». Вернись сюда с сидхой, и ты получишь «торо».
— «Торо»? — вырвалось у Гончей.
— Удивилась? Слишком значимая руна для такого простого задания? Считай, что… что я верю в тебя, Гончая.
— Благодарю, мой Мастер!
Погоди. Вот когда вернёшься, тогда и поблагодаришь…
— Вот так оно всё и началось, Тёрн.
— А дальше? От Некрополиса до Нэира добрых три сотни лиг по прямой. И потом… Сидха сказала, что погибла вся её Ветвь. И обвинила в этом тебя.
Стайни часто заморгала. Отвернулась в сторону. И, наконец, с глухим гортанным стоном упала на колени, её начало бурно рвать.
Тёрн поспешно сорвал с пояса флягу, чуть ли не силком прижал горлышко к истончённым сероватым губам, едва судороги и приступы рвоты сошли на нет.
— Это из тебя старая память выходит. И подсаженная сущность. Да пей же ты, пей, неразумная! — Вода полилась через край. — Тут не надо бороться. Напротив — чем скорее вся дрянь Некрополиса тебя покинет, тем лучше. Так ты действительно перебила всех её родных, Стайни?
Гончая с трудом поднялась на ноги, вытирая испачканный подбородок. Глаза её расширились, по вискам стекал пот.
— Правда, Тёрн, — наконец выдавила она.
Дхусс, не желавший, чтобы его называли дхуссом, молча покивал и осторожно коснулся тонкого плеча.
— Я не судья тебе, Стайни. Нэисс сказала, что ты её кровница. Я лично считаю месть бессмысленной и глупой — ведь мёртвых не воротишь, — тем более что ты при этом отнюдь не была собой. Конечно, остановить преступника и безумца, убивающего направо и налево, необходимо, вот только к мести это не должно иметь никакого отношения. И — если уж откровенно — я бы попытался тебя остановить тогда, у сидхов. Без гнева или предубеждения — ибо знаю, кто вы такие, Гончие Некрополиса, — но попытался бы точно. Скорее всего, не преуспел бы, но… У нас — другой случай. Впрочем, буду тебе признателен, если ты расскажешь, как и почему это произошло. Для массовых убийств у Некрополиса имеются другие инструменты.
Стайни ответила не сразу. Они пробирались настоящей лесной крепостью, горную чащу всю заплели вьюнки и плети дикого пьяника. Острые шипы то и дело впивались в серую куртку Гончей, несмотря на всю её выучку и почти нечеловеческую ловкость. А вот Тёрн скользил сквозь заросли легко и свободно, словно сызмальства только по таким и ходил. Стайни сердито обламывала преграждавшие ей путь сухие, облепленные лишайником сучья, Тёрн вместо этого только пригибался.
— Не стоит, оставляешь следы, — заметил он, когда Гончая в очередной раз протянула руку.
— В эдакую крепь никто не полезет, — проворчала Стайни. — Некрополис лесов не любит.
— И потому ты решила, что здешние места послужат хорошей защитой?
— Почему бы и нет? — пожала плечами девушка. — Идти-то всё равно куда-то надо. А мне всё едино. Так уж лучше здесь. Тебя держаться стану. Ты, Тёрн, хоть и странный, а… а надёжный, — закончила она, неожиданно покраснев.
Дхусс улыбнулся, обнажив клыки.
— Спасибо за доверие, Стайни. Нет, всё-таки встречи в Диких краях хороши одним — сразу видно, пойдёшь ты с этим спутником дальше или нет. Ну, рассказывать-то будешь?
— Ну слушай, коли уж так интересно…
— У Гончих Некрополиса собственные пути и тропы. Каждая ревниво хранит секреты своих дорог. Гончие, как правило, работают группой, но каждая плетёт собственный узор, пересекаясь с другими, лишь когда это абсолютно необходимо. Некрополис верил в немногочисленных, но почти непобедимых бойцов больше, чем в огромные армии, предпочитая точные и стремительные уколы рапирой могучему удару боевого молота, способного крушить даже самые прочные шлемы.
До пределов владений Мастеров Стайни добралась обычным дилижансом. От Некрополиса прямым, широким и тщательно замощённым трактом до Сафара, самого крупного города в западном урезе, центре сталеплавильных и железоделательных мануфактур, потом тоже почтовым экипажем, но уже куда скромнее — к пограничью. Дилижанс, разумеется, принадлежал Гильдии, однако внешне ничем не отличался от обычных, перевозивших почту и пассажиров по всем дорогам подвластной Мастерам земли. Двое угрюмых возниц, сменяя друг друга, неустанно погоняли тягунов. Время от времени приходилось останавливаться на почтовых станциях, ожидая замены, — несмотря на всю важность задания (по словам Мастера Ошгрена), никаких особых привилегий Стайни не получила.
Конечно, в пределах Некрополиса тоже свирепствовала Гниль. Но Мастера Смерти, со свойственными им упорством и безжалостностью, выкорчёвывали её как только могли, не останавливаясь ни перед чем. Здесь не охотились на ведьм, но подозреваемые в «разнесении заразы» подлежали немедленному и безусловному зомбированию. В самой столице денно и нощно дымили трубы, калились алхимические тигли, и Мастера с красными от усталости и едких испарений глазами денно и нощно пробовали всё новые и новые составляющие, пытаясь создать защиту. Кое в чём они преуспели, надо отдать им должное. Хотя и самыми бесчеловечными средствами, включая опыты на ещё живых жертвах Гнили.
…На границе кучер высадил Гончую в полулиге от порубежной реки Аэрно, уже после её слияния с Делхаром. На другом берегу начинались владения Державы Навсинай. Или ордена Порядка, Высокого Аркана, сообщества сильнейших магов человеческих земель — но это именование в дипломатические документы не попадало.
Между Некрополисом и Державой никогда не наблюдалось особой дружбы или доверия. Оба соперника знали о мощи друг друга и открытой войны, скорее всего, просто побаивались. И у тех и у других нашлось бы чем встретить армии вторжения, перехлестнувшие через приграничные укрепления.
Но уж шпионов, прознатчиков, осведомителей и просто поджигателей ни та ни другая сторона не жалели. Даже один спалённый стог сена ослабляет противника. Также очень неплохо устроить падёж скота, отравить источники, вызвать мор и так далее. Средства для таких вещей — что у Некрополиса, что у Державы — имелись свои собственные, совершенно различные, вот только результат неизменно оказывался одинаков. Приграничная полоса пустела. В Державе, где вольностей пока ещё оставалось несколько больше, пахари и мастеровые просто снимались с насиженных мест и подавались куда глаза глядят, в надежде, что там до них не дотянется ни Гильдия Мастеров Некрополиса, ни Высокий Аркан.
Во владениях Некрополиса подобные художества не сошли бы беглецам с рук — за самовольное оставление земли или мастерской полагалось зомбирование через расчленение. Жители пограничья пользовались всяческими льготами и привилегиями, правда, все они, как один, не раздумывая променяли бы эти привилегии на тихую и спокойную Жизнь где-нибудь в дне пути от столицы серых магов.
Стайни осталась одна.
В отличие от всех предыдущих заданий с этим ей предстояло справиться полностью самой. Мастер Ошгрен ни словом не упомянул других Гончих.
Боевая единица Некрополиса, живой снаряд, она не тратила времени на размышления, что и как ей надо сделать. Нужные мысли возникали словно сами собой.
Глухой ночью, когда две маленьких луны (тоже прозывавшиеся Гончими) закрыла тяжёлая завеса мглы, Стайни бесшумно нырнула в плавно струящиеся речные воды. Разумеется, и та и другая сторона бдительно следили за рекой — причём не только за берегами.
Безо всяких хитроумных приспособлений Гончие могли оставаться под водой больше двухсот ударов сердца. Разумеется, простого человеческого сердца, не шестикамерного, как у дхуссов.
Стайни плыла, не борясь с течением и лишь стараясь удерживать общее направление. Выпитое перед погружением снадобье дало ей возможность видеть под водой и в почти что абсолютной темноте. Она была очень осторожна — зная, кто может таиться в мрачных придонных ямах, во множестве нарытых навсинайскими землечерпалками, пригнанными сюда из низовий.
До вражьего берега оставалось не больше двух десятков взмахов, когда Стайни всем телом ощутила упругий водяной удар. Чья-то здоровенная туша шевельнулась возле самого дна. Гончая мгновенно замерла, раскинув руки и ноги, полностью отдаваясь на волю течения. Донные Стражи сильны и почти что неуязвимы, но чуют плохо, Державе так и не удалось наделить их сколько-нибудь приличным нюхом, не говоря уж о зрении.
Внизу, под застывшей Гончей, медленно скользнуло длинное гибкое тело. Больше всего оно напоминало самую настоящую цепь — если бы только цепь умела плавать. Мелькнули красные огоньки многочисленных глаз — они покрывали и бока, и спину монстра. Стайни очень хотелось в этот миг зажмуриться, но выучка Гончей победила. Как и полагалось по наставлениям, она проводила чудовище взглядом и, лишь когда оно окончательно скрылось, позволила себе осторожный гребок.
Берег, естественно, тоже охранялся. В речной песок руки сотен работников вбили здоровенные колья, окованные железом. Железо слыло заговорённым — оно не поддавалось ржавчине. Даже Держава Навсинай была не в силах соорудить непреодолимую стену вдоль всей границы, но зато уж на стражей она, Держава то есть, не поскупилась.
Стайни пришлось закапываться в прибрежный ил, словно лягушке или тритону. Руки в перчатках со стальными когтями быстро вырыли убежище. Гибкая трубка вела к закреплённому за спиной Гончей меху — какие-то непонятные смеси алхимиков и волшебство Мастеров очищали в нём воздух, так что Стайни могла провести под водой долгие часы, выжидая удобного момента.
Этого самого момента долго не выпадало. Берег Державы щетинился кольями, норовя подсунуть под ноги волчью яму или натянутую тесьму, высвобождающую спуск самострела. Но этих привычных опасностей Стайни не страшилась. Мастера Боя до седьмого пота гоняли своих двуногих псов по настоящим полям, напичканным всеми мыслимыми препятствиями и западнями. Держава страшна была совсем не этими, в общем-то, обычными для любой границы сюрпризами.
И сейчас Стайни терпеливо, не шевелясь, лежала, зарывшись в мягкое речное дно. Она не чувствовала холода, выпитые загодя эликсиры ещё действовали. Она слушала. Искусственно обострённый слух и повышенная способность ощущать колебания — Гончая старалась поймать разрыв в почти непрестанно вышагивающих по берегу патрулях. И патрулях не обычных.
Топ. Бу-ум, бум. И вновь — топ. Бу-ум, бум. Умный, старательный страж бредёт по берегу, простукивая землю перед собой древком короткого копья. Бу-ум — ударяют тяжёлые ступни. Бум — коротко вторит недлинный опорный хвост. Одновременно Стайни слышала шаги трёх других стражей. Гончая высчитывала мгновения и локти расстояния — его нужно покрыть одним рывком. Стражи отменно зорки и, к прискорбию, также отменно метки. Алхимики Навсиная ни в чём не уступят некрополисовским знатокам ядов и антидотов. Оголовки стрел отравлены. Умереть от этого яда не умрёшь, но двигаться не сможешь. Стреломёты нарочито сделаны маломощными, но бьют они часто и попадают, увы, метко.
В идеально выверенном чередовании дозорных долго не удавалось отыскать и малейшей щели. Стражи вышагивали с математической точностью. Однако даже с ними что-то могло произойти, один из них замешкался, задержался, и тщательно выверенная сеть на короткое время разошлась.
Теперь двое стражей шагали прочь от Гончей, обернувшись к ней спинами, а третий, тот самый, задержавшийся, был ещё слишком далеко, чтобы стрелять наверняка — даже если он её и заметит.
Сейчас.
Гончая рванулась. Конечно, лучше всего проползти незаметно, но навсинайцы, наверное, что-то почувствовали, или же постарались их маги, пренебрегать которыми тоже не стоит.
Бросок Гончей — это скольжение меж временем, молниеносный росчерк чёрным по чёрному, словно удар рвущего кольчугу клинка. Не то что попасть, но и заметить это — почти невозможно.
Не для стражей Державы, конечно.
Бросок Гончей — это режущий лицо воздух, вдруг вставший на пути непреодолимой стеной. Бросок Гончей — это рвущиеся мышцы и сухожилия, спасаемые лишь принятыми эликсирами и наложенными заклятьями. Каждый такой бросок дорого обходится Гончей — выпитая зараза ещё долго вызывает сильную рвоту, тело неосознанно пытается очиститься от злой магии.
Далеко позади остались ещё не успевшие упасть обратно брызги. Гончая мчалась по прибрежному песку, перепрыгивая через настороженные ловушки и капканы, перемахивая ждущие её волчьи ямы, спиной и боками чувствуя движения заметивших её стражей. Казалось, сейчас она способна разглядеть даже яростный алый блеск в их глазницах.
Сухой щелчок, взлетевший возле самой ступни фонтанчик песка. Стрела. Точнее, короткий и толстый арбалетный болт. Надо же, так издалека — и так точно… Беги, Гончая, беги!
Выше, на приречных холмах, начинались башни и частоколы. Не сплошные, с разрывами, они должны были стеснить высадившуюся армию противника, буде ему придёт в голову пойти на прорыв именно здесь. Там Гончая уже ничего не страшилась.
Все три стража её, конечно же, заметили и пустились в погоню. Они неутомимы, в отличие от Гончей, но она куда быстрее, да и темнота — надёжный (хоть и единственный) союзник.
Однако целых пять или шесть раз Стайни пришлось нырками и перекатами уходить от метко нацеленных стрел. Били стражи очень точно, если бы не эликсиры и магия — ей бы нипочём не уклониться.
Големы Навсиная остались позади — куда им угнаться за стремительной Гончей, вдобавок подхлёстнутой боевыми декоктами! Жаль, конечно, что она не сумела пройти чисто.
От границы в глубь Державы полетят срочные донесения, начнётся большая охота. Послу Некрополиса опять вручат официальную ноту протеста, послу Навсиная, как нетрудно догадаться, — ответную, со встречным обвинением Державы в устроении провокаций и инспирировании напряжённости в двусторонних отношениях.
Конечно, это если Гончая не попадётся в руки навсинайцев живой. Впрочем, лучше бы ей не попадаться, потому что тогда её участи не позавидуешь. Гильдия Мастеров не прощает ни провалов, ни тем более измены.
Однако она, Стайни, не достанется врагу ни живой, ни даже мёртвой. Откупорить заветную склянку из толстого небьющегося стекла — и на десять шагов вокруг всё обратится в пепел, где, как известно, не отличишь слугу Некрополиса от верноподданного Державы.
Но до этого дело не дойдёт. Она заслужит четвёртую руну. «Торо», как и сказал Мастер Ошгрен. Мастера никогда не обманывают и не обещают пустого.
— То есть тебе всё-таки хотелось отличиться перед ними? — испытующе спросил Тёрн. — Тебе более чем не нравилось твоё дело и твои начальствующие, но тем не менее ты хотела добиться успеха?
Стайни опустила голову.
— Да, Тёрн, — тяжёлый вздох. — Мне хотелось выдвинуться. Самой отдавать приказы. Не быть мелкой сошкой. Они не ошиблись, когда покупали меня.
— Они-то как раз ошиблись, — заметил Тёрн. — И притом крупно. В тебе.
Девушка выразительно подняла брови, но ничего не ответила.
— Так, реку мы перешли, от стражей оторвались. Что дальше-то, Стайни?
— Дальше… дальше самое неинтересное и неприятное, Тёрн. Но раз уж взялась я тебе исповедоваться, доскажу всё до конца, без утайки.
В могучей и славной Державе Навсинай, оплоте законности и порядка, хватало не только устроенных городов, прямых, как по линейке проведённых трактов и каналов, отрытых в древние времена трудом сотен тысяч рабов. В достатке имелось также глухих, нехоженых троп в буреломных лесах, забытых, покинутых всеми деревень и опустевших посёлков. Никакие сети Державы не могли ухватить мелкую рыбку-Гончую, бесшумно скользившую в застоявшейся тёмной воде огромного государства.
Стайни пробиралась тёмным бездорожьем, избегая даже звериных троп. Никто не видел Гончую, ничей глаз не мог заметить её движение — быстрое, упорное, неутомимое. Путь был труден, но зато вёл по сплошным чащобам, куда не сунулись бы никакие стражи.
Глухие места имели и ещё одно преимущество — куда меньше шансов напороться на Гниль. Конечно, Мастера снабдили свою верную необходимыми средствами, но запасы невелики, и понапрасну расходовать драгоценные эликсиры Гончая не собиралась. А потому — глухомань, глухомань и ещё раз глухомань. Безлюдье, где почти нет прорывов.
Погони Стайни не чувствовала. Конечно, пройти чисто не удалось, и Мастер Ошгрен будет недоволен, но хорошо, что она цела, невредима, не ранена и имеет почти полный запас эликсиров. Израсходованы только те, что она и планировала пустить в дело. Всё идёт хорошо. «Даже слишком», — не преминул бы добавить другой Мастер, Доминар, но… в конце концов, кому какое дело, если задание она выполнит точно и в срок?!
Места, где обитал нужный Стайни род сидхов (или «Ветвь», как говорили они сами), лежали на западном краю Державы, в самом сердце Деннского полуострова, нечто вроде анклава, предоставленного сидхам Высоким Арканом. Подданными Державы сидхи не считались, не несли повинностей и не платили податей, за исключением одной-единственной: именно способными к магии девочками и Мальчиками. Их отправляли в известную жестокостью обучения магическую школу: Дир Танолли, или, как уже говорилось в этом повествовании, — Шкуродёрню. Обратно в свои Ветви выросшие там сидхи уже не возвращались.
Почему Некрополису понадобилась именно эта сидха, Стайни, понятное дело, не знала, да и знать не хотела. Её интересовало, какименно выполнить задание, а не зачемона станет его выполнять.
…От границы до места назначения Гончая добиралась шестнадцать полных дней — куда меньше, чем потребовалось бы обычному человеку. Триста лиг!
Она почти ничего не ела, утоляя и без того заглушённый эликсирами голод тонкими полосками сушёного мяса, в свою очередь пропитанного какими-то снадобьями. Когда она только привыкала к подобной пище, её неделями выворачивало наизнанку. Будет выворачивать и теперь, но только когда она вернётся с задания.
Близко к людским деревням и городам, равно как и к поселениям других рас, Стайни не приближалась. Не только люди Державы ненавидели и боялись силу Некрополиса. И не только они боролись с нею.
Бродят по окраинам населённых земель странствующие рыцари-маги орденов Солнца, Чаши и Белой Розы. Чем они занимаются в действительности, никто точно не знает, но Гончим они — страшные враги. В схватке один на один прислужница Некрополиса, конечно же, возьмёт верх, но доблестные воители всё чаще и чаще действуют тройками и даже четвёрками. А «сестры-Гончие», даже если их и отправляют делать одно дело, успевают не всегда.
Городок Ниэр, где обитал нужный Гончей человек, стоял примерно в полудне пути от лесной твердыни сидхов. Алаврус, так звали человека, занимался какой-то меновой торговлей с нелюдимыми сидхами, и ему они отчего-то доверяли.
Дальше от здания Гильдии Некрополис веселел, появлялось больше деревьев, даже целые парки и ботанические сады, питавшиеся водами двух рек, Ашвен и Дирх, потому что в городе некромантов жили не только волшебники и их подручные, а по улицам бродили не только зомби. Некрополис своим богатством и безопасной жизнью привлекал многих, кто устал от бед и тревог «свободных земель». Столица Мастеров не знала преступлений, её хозяева, казалось, обладали способностью видеть всё, что делалось на его улицах. Даже мелкие воришки не могли тут ничем поживиться. А вот развлечения Мастера разрешали любые, и Некрополис славился своими игорными домами и прочими увеселительными заведениями, где можно было удовлетворить самую извращённую похоть. Никого не интересовало, что ты делаешь или говоришь, пока ты не посягал на основы.
Мастера вовсе не старались превратить свой город и раскинувшуюся окрест большую страну в сказочное «царство ужаса». Зеленели леса, щебетали птицы, колосились поля. Крестьяне, свободные от самодуровлордов, выращивали урожаи, пусть и не столь обильные, как в более тёплых краях. Почвы Некрополиса не отличались плодородием, и Мастера с завидным упорством развозили по фермам и деревням обязательные к употреблению удобрения — пепел из вечно гудящих печей их крематориев, где сгорали останки тех, кто не годился даже на роль зомби.
Некрополис всегда нуждался в трупах. Всё равно каких, пусть даже совсем почти разложившихся. Брал он и скелеты, хотя платил за них сущие гроши. Кладбища в подвластных ему городах были сущей фикцией — первейшей обязанностью верноподданного было сдать представителям государства тело своего скончавшегося родственника.
Особые команды на низких и длинных галерах бороздили море Тысячи Бухт, собирая трупы, где только находили. Что, конечно, не могло не вести к бесконечным столкновениям с местными обитателями, порой заканчивавшимся для Некрополиса весьма чувствительными поражениями. Но Мастера не уступали и не собирались уступать. В мёртвых телах они нуждались даже больше, чем в хлебе.
…Стайни отсалютовала Мастеру. Ошгрен откинул серый капюшон, провёл морщинистой ладонью по бугристому черепу, покрытому коричневатыми пятнами. Он был уже стар, Мастер Ошгрен, стар и смертен — снадобья алхимиков и заклинания самих некромантов оттягивали неизбежный конец, но совсем избавить от него, конечно же, не могли.
— С теми бунтовщиками у тебя получилось неплохо, — проскрипел Ошгрен, не тратя времени на ответные приветствия. — Ты заслужила руну. Руну «акс». Большую руну. Твою первую большую руну.
— Благодарю, мой Мастер, — бесстрастно ответила Гончая. Антрацитовые глаза лихорадочно блестели, на воскового цвета лице выделялись ярко горящие алым щёки.
— Это не значит, что твои былые неспособности забыты, — не глядя на вытянувшуюся в струнку девушку, продолжал старый некромант. — У тебя всего три руны. Этого мало, чтобы стать истинным слугой Некрополиса.
— Я виновата, мой Мастер.
— Конечно, ты виновата. Не победи ты в том… гандикапе, ты знаешь, что случилось бы с твоим разумом и твоим телом.
— Так точно, мой Мастер, я знаю.
— Эта опасность всё ещё висит над тобой, — палец с желтоватым обломанным ногтем с угрозой указал на Гончую. — Сложных заданий тебе доверить пока нельзя. Нужно набрать хотя бы пять рун. Это ты тоже знаешь. Посему новое поручение ты, полагаю, как и мы, сочтёшь не слишком трудным. Посмотри сюда. Запомни хорошенько это лицо. Хочешь что-то сказать, Гончая?
— Так точно, мой Мастер. Это ведь сидха?
— Гм, правильно. Сидха. Редкая гостья в наших краях. Тебе надо отыскать её и доставить в Некрополис.
Стайни отрывисто и молча кивнула.
— Погоди. Никто не должен знать, что к этому причастен Некрополис. Поэтому ты будешь действовать не как обычно. Схватить сидху — полдела, вторая половина труднее. А именно — доставить её сюда. Дорога дальняя, и через ничейные земли, и через владения Державы Навсинай, да укоротит бездна её дни, и через варварские королевства, и только потом — через море Тысячи Бухт. Поэтому, — зашелестел желтоватый свиток тонковыделанного шёлка, сам собой развертываясь на столе, — указанную сидху надо схватить здесь. Далеко на юго-западе Державы, почти у самого Зеркального моря. Полтора месяца пути, если, конечно, пешком. А здесь, на берегу Диэли, и находится тайный анклав сидхов в пределах Державы, странный, очень странный союз, гм, гм… Вот эти леса — Мэдилли на Деннском полуострове — и есть то место, где ты отыщешь свою цель. Вот тут, в городке Ниэр, на тракте, тебя будет ждать подготовленный возок с гербами Школы Дир Танолли. Возок закрытый. Кучер и форейтор — ливрейные бреонны, как полагается. Их хорошо знают в Державе, вопросов не возникнет. Если же они возникнут, ты знаешь, что делать, Гончая.
— Так точно, мой Мастер, — вновь отчеканила Стайни.
— Отлично. Твой путь пойдёт так, так и вот так, — жёлтый ноготь скользил по гладкому шёлку. — Самое опасное место — здесь, подле отрогов Таэнга. Скалы тут обрывистые, поднимаются на сотни локтей и совершенно неприступны, но… в этих землях нет никого, никаких законных правителей, с которыми мы могли бы… взаимодействовать. Там шарят и повстанцы этого безумца Уэртау, и рыцари орденов. Ты будешь особенно внимательна и осторожна. Тебя снабдят нужным декоктом, он продержит пленницу одурманенной всю дорогу. Вот этот человек в Ниэре, Алаврус, поможет тебе. Он имеет дела с сидхами, пользуется их доверием. Сделай так, чтобы купец дал это снадобье нужной нам сидхе. Заставь его — но не калеча. Человечек сей, хе-хе, нам ещё пригодится.
— Так точно, мой Мастер.
Ошгрен внимательно взглянул на Стайни, покряхтел. — Я надеюсь, что тебя не зря удостоили руны «акс». Вернись сюда с сидхой, и ты получишь «торо».
— «Торо»? — вырвалось у Гончей.
— Удивилась? Слишком значимая руна для такого простого задания? Считай, что… что я верю в тебя, Гончая.
— Благодарю, мой Мастер!
Погоди. Вот когда вернёшься, тогда и поблагодаришь…
* * *
— Вот так оно всё и началось, Тёрн.
— А дальше? От Некрополиса до Нэира добрых три сотни лиг по прямой. И потом… Сидха сказала, что погибла вся её Ветвь. И обвинила в этом тебя.
Стайни часто заморгала. Отвернулась в сторону. И, наконец, с глухим гортанным стоном упала на колени, её начало бурно рвать.
Тёрн поспешно сорвал с пояса флягу, чуть ли не силком прижал горлышко к истончённым сероватым губам, едва судороги и приступы рвоты сошли на нет.
— Это из тебя старая память выходит. И подсаженная сущность. Да пей же ты, пей, неразумная! — Вода полилась через край. — Тут не надо бороться. Напротив — чем скорее вся дрянь Некрополиса тебя покинет, тем лучше. Так ты действительно перебила всех её родных, Стайни?
Гончая с трудом поднялась на ноги, вытирая испачканный подбородок. Глаза её расширились, по вискам стекал пот.
— Правда, Тёрн, — наконец выдавила она.
Дхусс, не желавший, чтобы его называли дхуссом, молча покивал и осторожно коснулся тонкого плеча.
— Я не судья тебе, Стайни. Нэисс сказала, что ты её кровница. Я лично считаю месть бессмысленной и глупой — ведь мёртвых не воротишь, — тем более что ты при этом отнюдь не была собой. Конечно, остановить преступника и безумца, убивающего направо и налево, необходимо, вот только к мести это не должно иметь никакого отношения. И — если уж откровенно — я бы попытался тебя остановить тогда, у сидхов. Без гнева или предубеждения — ибо знаю, кто вы такие, Гончие Некрополиса, — но попытался бы точно. Скорее всего, не преуспел бы, но… У нас — другой случай. Впрочем, буду тебе признателен, если ты расскажешь, как и почему это произошло. Для массовых убийств у Некрополиса имеются другие инструменты.
Стайни ответила не сразу. Они пробирались настоящей лесной крепостью, горную чащу всю заплели вьюнки и плети дикого пьяника. Острые шипы то и дело впивались в серую куртку Гончей, несмотря на всю её выучку и почти нечеловеческую ловкость. А вот Тёрн скользил сквозь заросли легко и свободно, словно сызмальства только по таким и ходил. Стайни сердито обламывала преграждавшие ей путь сухие, облепленные лишайником сучья, Тёрн вместо этого только пригибался.
— Не стоит, оставляешь следы, — заметил он, когда Гончая в очередной раз протянула руку.
— В эдакую крепь никто не полезет, — проворчала Стайни. — Некрополис лесов не любит.
— И потому ты решила, что здешние места послужат хорошей защитой?
— Почему бы и нет? — пожала плечами девушка. — Идти-то всё равно куда-то надо. А мне всё едино. Так уж лучше здесь. Тебя держаться стану. Ты, Тёрн, хоть и странный, а… а надёжный, — закончила она, неожиданно покраснев.
Дхусс улыбнулся, обнажив клыки.
— Спасибо за доверие, Стайни. Нет, всё-таки встречи в Диких краях хороши одним — сразу видно, пойдёшь ты с этим спутником дальше или нет. Ну, рассказывать-то будешь?
— Ну слушай, коли уж так интересно…
* * *
— У Гончих Некрополиса собственные пути и тропы. Каждая ревниво хранит секреты своих дорог. Гончие, как правило, работают группой, но каждая плетёт собственный узор, пересекаясь с другими, лишь когда это абсолютно необходимо. Некрополис верил в немногочисленных, но почти непобедимых бойцов больше, чем в огромные армии, предпочитая точные и стремительные уколы рапирой могучему удару боевого молота, способного крушить даже самые прочные шлемы.
До пределов владений Мастеров Стайни добралась обычным дилижансом. От Некрополиса прямым, широким и тщательно замощённым трактом до Сафара, самого крупного города в западном урезе, центре сталеплавильных и железоделательных мануфактур, потом тоже почтовым экипажем, но уже куда скромнее — к пограничью. Дилижанс, разумеется, принадлежал Гильдии, однако внешне ничем не отличался от обычных, перевозивших почту и пассажиров по всем дорогам подвластной Мастерам земли. Двое угрюмых возниц, сменяя друг друга, неустанно погоняли тягунов. Время от времени приходилось останавливаться на почтовых станциях, ожидая замены, — несмотря на всю важность задания (по словам Мастера Ошгрена), никаких особых привилегий Стайни не получила.
Конечно, в пределах Некрополиса тоже свирепствовала Гниль. Но Мастера Смерти, со свойственными им упорством и безжалостностью, выкорчёвывали её как только могли, не останавливаясь ни перед чем. Здесь не охотились на ведьм, но подозреваемые в «разнесении заразы» подлежали немедленному и безусловному зомбированию. В самой столице денно и нощно дымили трубы, калились алхимические тигли, и Мастера с красными от усталости и едких испарений глазами денно и нощно пробовали всё новые и новые составляющие, пытаясь создать защиту. Кое в чём они преуспели, надо отдать им должное. Хотя и самыми бесчеловечными средствами, включая опыты на ещё живых жертвах Гнили.
…На границе кучер высадил Гончую в полулиге от порубежной реки Аэрно, уже после её слияния с Делхаром. На другом берегу начинались владения Державы Навсинай. Или ордена Порядка, Высокого Аркана, сообщества сильнейших магов человеческих земель — но это именование в дипломатические документы не попадало.
Между Некрополисом и Державой никогда не наблюдалось особой дружбы или доверия. Оба соперника знали о мощи друг друга и открытой войны, скорее всего, просто побаивались. И у тех и у других нашлось бы чем встретить армии вторжения, перехлестнувшие через приграничные укрепления.
Но уж шпионов, прознатчиков, осведомителей и просто поджигателей ни та ни другая сторона не жалели. Даже один спалённый стог сена ослабляет противника. Также очень неплохо устроить падёж скота, отравить источники, вызвать мор и так далее. Средства для таких вещей — что у Некрополиса, что у Державы — имелись свои собственные, совершенно различные, вот только результат неизменно оказывался одинаков. Приграничная полоса пустела. В Державе, где вольностей пока ещё оставалось несколько больше, пахари и мастеровые просто снимались с насиженных мест и подавались куда глаза глядят, в надежде, что там до них не дотянется ни Гильдия Мастеров Некрополиса, ни Высокий Аркан.
Во владениях Некрополиса подобные художества не сошли бы беглецам с рук — за самовольное оставление земли или мастерской полагалось зомбирование через расчленение. Жители пограничья пользовались всяческими льготами и привилегиями, правда, все они, как один, не раздумывая променяли бы эти привилегии на тихую и спокойную Жизнь где-нибудь в дне пути от столицы серых магов.
Стайни осталась одна.
В отличие от всех предыдущих заданий с этим ей предстояло справиться полностью самой. Мастер Ошгрен ни словом не упомянул других Гончих.
Боевая единица Некрополиса, живой снаряд, она не тратила времени на размышления, что и как ей надо сделать. Нужные мысли возникали словно сами собой.
Глухой ночью, когда две маленьких луны (тоже прозывавшиеся Гончими) закрыла тяжёлая завеса мглы, Стайни бесшумно нырнула в плавно струящиеся речные воды. Разумеется, и та и другая сторона бдительно следили за рекой — причём не только за берегами.
Безо всяких хитроумных приспособлений Гончие могли оставаться под водой больше двухсот ударов сердца. Разумеется, простого человеческого сердца, не шестикамерного, как у дхуссов.
Стайни плыла, не борясь с течением и лишь стараясь удерживать общее направление. Выпитое перед погружением снадобье дало ей возможность видеть под водой и в почти что абсолютной темноте. Она была очень осторожна — зная, кто может таиться в мрачных придонных ямах, во множестве нарытых навсинайскими землечерпалками, пригнанными сюда из низовий.
До вражьего берега оставалось не больше двух десятков взмахов, когда Стайни всем телом ощутила упругий водяной удар. Чья-то здоровенная туша шевельнулась возле самого дна. Гончая мгновенно замерла, раскинув руки и ноги, полностью отдаваясь на волю течения. Донные Стражи сильны и почти что неуязвимы, но чуют плохо, Державе так и не удалось наделить их сколько-нибудь приличным нюхом, не говоря уж о зрении.
Внизу, под застывшей Гончей, медленно скользнуло длинное гибкое тело. Больше всего оно напоминало самую настоящую цепь — если бы только цепь умела плавать. Мелькнули красные огоньки многочисленных глаз — они покрывали и бока, и спину монстра. Стайни очень хотелось в этот миг зажмуриться, но выучка Гончей победила. Как и полагалось по наставлениям, она проводила чудовище взглядом и, лишь когда оно окончательно скрылось, позволила себе осторожный гребок.
Берег, естественно, тоже охранялся. В речной песок руки сотен работников вбили здоровенные колья, окованные железом. Железо слыло заговорённым — оно не поддавалось ржавчине. Даже Держава Навсинай была не в силах соорудить непреодолимую стену вдоль всей границы, но зато уж на стражей она, Держава то есть, не поскупилась.
Стайни пришлось закапываться в прибрежный ил, словно лягушке или тритону. Руки в перчатках со стальными когтями быстро вырыли убежище. Гибкая трубка вела к закреплённому за спиной Гончей меху — какие-то непонятные смеси алхимиков и волшебство Мастеров очищали в нём воздух, так что Стайни могла провести под водой долгие часы, выжидая удобного момента.
Этого самого момента долго не выпадало. Берег Державы щетинился кольями, норовя подсунуть под ноги волчью яму или натянутую тесьму, высвобождающую спуск самострела. Но этих привычных опасностей Стайни не страшилась. Мастера Боя до седьмого пота гоняли своих двуногих псов по настоящим полям, напичканным всеми мыслимыми препятствиями и западнями. Держава страшна была совсем не этими, в общем-то, обычными для любой границы сюрпризами.
И сейчас Стайни терпеливо, не шевелясь, лежала, зарывшись в мягкое речное дно. Она не чувствовала холода, выпитые загодя эликсиры ещё действовали. Она слушала. Искусственно обострённый слух и повышенная способность ощущать колебания — Гончая старалась поймать разрыв в почти непрестанно вышагивающих по берегу патрулях. И патрулях не обычных.
Топ. Бу-ум, бум. И вновь — топ. Бу-ум, бум. Умный, старательный страж бредёт по берегу, простукивая землю перед собой древком короткого копья. Бу-ум — ударяют тяжёлые ступни. Бум — коротко вторит недлинный опорный хвост. Одновременно Стайни слышала шаги трёх других стражей. Гончая высчитывала мгновения и локти расстояния — его нужно покрыть одним рывком. Стражи отменно зорки и, к прискорбию, также отменно метки. Алхимики Навсиная ни в чём не уступят некрополисовским знатокам ядов и антидотов. Оголовки стрел отравлены. Умереть от этого яда не умрёшь, но двигаться не сможешь. Стреломёты нарочито сделаны маломощными, но бьют они часто и попадают, увы, метко.
В идеально выверенном чередовании дозорных долго не удавалось отыскать и малейшей щели. Стражи вышагивали с математической точностью. Однако даже с ними что-то могло произойти, один из них замешкался, задержался, и тщательно выверенная сеть на короткое время разошлась.
Теперь двое стражей шагали прочь от Гончей, обернувшись к ней спинами, а третий, тот самый, задержавшийся, был ещё слишком далеко, чтобы стрелять наверняка — даже если он её и заметит.
Сейчас.
Гончая рванулась. Конечно, лучше всего проползти незаметно, но навсинайцы, наверное, что-то почувствовали, или же постарались их маги, пренебрегать которыми тоже не стоит.
Бросок Гончей — это скольжение меж временем, молниеносный росчерк чёрным по чёрному, словно удар рвущего кольчугу клинка. Не то что попасть, но и заметить это — почти невозможно.
Не для стражей Державы, конечно.
Бросок Гончей — это режущий лицо воздух, вдруг вставший на пути непреодолимой стеной. Бросок Гончей — это рвущиеся мышцы и сухожилия, спасаемые лишь принятыми эликсирами и наложенными заклятьями. Каждый такой бросок дорого обходится Гончей — выпитая зараза ещё долго вызывает сильную рвоту, тело неосознанно пытается очиститься от злой магии.
Далеко позади остались ещё не успевшие упасть обратно брызги. Гончая мчалась по прибрежному песку, перепрыгивая через настороженные ловушки и капканы, перемахивая ждущие её волчьи ямы, спиной и боками чувствуя движения заметивших её стражей. Казалось, сейчас она способна разглядеть даже яростный алый блеск в их глазницах.
Сухой щелчок, взлетевший возле самой ступни фонтанчик песка. Стрела. Точнее, короткий и толстый арбалетный болт. Надо же, так издалека — и так точно… Беги, Гончая, беги!
Выше, на приречных холмах, начинались башни и частоколы. Не сплошные, с разрывами, они должны были стеснить высадившуюся армию противника, буде ему придёт в голову пойти на прорыв именно здесь. Там Гончая уже ничего не страшилась.
Все три стража её, конечно же, заметили и пустились в погоню. Они неутомимы, в отличие от Гончей, но она куда быстрее, да и темнота — надёжный (хоть и единственный) союзник.
Однако целых пять или шесть раз Стайни пришлось нырками и перекатами уходить от метко нацеленных стрел. Били стражи очень точно, если бы не эликсиры и магия — ей бы нипочём не уклониться.
Големы Навсиная остались позади — куда им угнаться за стремительной Гончей, вдобавок подхлёстнутой боевыми декоктами! Жаль, конечно, что она не сумела пройти чисто.
От границы в глубь Державы полетят срочные донесения, начнётся большая охота. Послу Некрополиса опять вручат официальную ноту протеста, послу Навсиная, как нетрудно догадаться, — ответную, со встречным обвинением Державы в устроении провокаций и инспирировании напряжённости в двусторонних отношениях.
Конечно, это если Гончая не попадётся в руки навсинайцев живой. Впрочем, лучше бы ей не попадаться, потому что тогда её участи не позавидуешь. Гильдия Мастеров не прощает ни провалов, ни тем более измены.
Однако она, Стайни, не достанется врагу ни живой, ни даже мёртвой. Откупорить заветную склянку из толстого небьющегося стекла — и на десять шагов вокруг всё обратится в пепел, где, как известно, не отличишь слугу Некрополиса от верноподданного Державы.
Но до этого дело не дойдёт. Она заслужит четвёртую руну. «Торо», как и сказал Мастер Ошгрен. Мастера никогда не обманывают и не обещают пустого.
* * *
— То есть тебе всё-таки хотелось отличиться перед ними? — испытующе спросил Тёрн. — Тебе более чем не нравилось твоё дело и твои начальствующие, но тем не менее ты хотела добиться успеха?
Стайни опустила голову.
— Да, Тёрн, — тяжёлый вздох. — Мне хотелось выдвинуться. Самой отдавать приказы. Не быть мелкой сошкой. Они не ошиблись, когда покупали меня.
— Они-то как раз ошиблись, — заметил Тёрн. — И притом крупно. В тебе.
Девушка выразительно подняла брови, но ничего не ответила.
— Так, реку мы перешли, от стражей оторвались. Что дальше-то, Стайни?
— Дальше… дальше самое неинтересное и неприятное, Тёрн. Но раз уж взялась я тебе исповедоваться, доскажу всё до конца, без утайки.
* * *
В могучей и славной Державе Навсинай, оплоте законности и порядка, хватало не только устроенных городов, прямых, как по линейке проведённых трактов и каналов, отрытых в древние времена трудом сотен тысяч рабов. В достатке имелось также глухих, нехоженых троп в буреломных лесах, забытых, покинутых всеми деревень и опустевших посёлков. Никакие сети Державы не могли ухватить мелкую рыбку-Гончую, бесшумно скользившую в застоявшейся тёмной воде огромного государства.
Стайни пробиралась тёмным бездорожьем, избегая даже звериных троп. Никто не видел Гончую, ничей глаз не мог заметить её движение — быстрое, упорное, неутомимое. Путь был труден, но зато вёл по сплошным чащобам, куда не сунулись бы никакие стражи.
Глухие места имели и ещё одно преимущество — куда меньше шансов напороться на Гниль. Конечно, Мастера снабдили свою верную необходимыми средствами, но запасы невелики, и понапрасну расходовать драгоценные эликсиры Гончая не собиралась. А потому — глухомань, глухомань и ещё раз глухомань. Безлюдье, где почти нет прорывов.
Погони Стайни не чувствовала. Конечно, пройти чисто не удалось, и Мастер Ошгрен будет недоволен, но хорошо, что она цела, невредима, не ранена и имеет почти полный запас эликсиров. Израсходованы только те, что она и планировала пустить в дело. Всё идёт хорошо. «Даже слишком», — не преминул бы добавить другой Мастер, Доминар, но… в конце концов, кому какое дело, если задание она выполнит точно и в срок?!
* * *
Места, где обитал нужный Стайни род сидхов (или «Ветвь», как говорили они сами), лежали на западном краю Державы, в самом сердце Деннского полуострова, нечто вроде анклава, предоставленного сидхам Высоким Арканом. Подданными Державы сидхи не считались, не несли повинностей и не платили податей, за исключением одной-единственной: именно способными к магии девочками и Мальчиками. Их отправляли в известную жестокостью обучения магическую школу: Дир Танолли, или, как уже говорилось в этом повествовании, — Шкуродёрню. Обратно в свои Ветви выросшие там сидхи уже не возвращались.
Почему Некрополису понадобилась именно эта сидха, Стайни, понятное дело, не знала, да и знать не хотела. Её интересовало, какименно выполнить задание, а не зачемона станет его выполнять.
…От границы до места назначения Гончая добиралась шестнадцать полных дней — куда меньше, чем потребовалось бы обычному человеку. Триста лиг!
Она почти ничего не ела, утоляя и без того заглушённый эликсирами голод тонкими полосками сушёного мяса, в свою очередь пропитанного какими-то снадобьями. Когда она только привыкала к подобной пище, её неделями выворачивало наизнанку. Будет выворачивать и теперь, но только когда она вернётся с задания.
Близко к людским деревням и городам, равно как и к поселениям других рас, Стайни не приближалась. Не только люди Державы ненавидели и боялись силу Некрополиса. И не только они боролись с нею.
Бродят по окраинам населённых земель странствующие рыцари-маги орденов Солнца, Чаши и Белой Розы. Чем они занимаются в действительности, никто точно не знает, но Гончим они — страшные враги. В схватке один на один прислужница Некрополиса, конечно же, возьмёт верх, но доблестные воители всё чаще и чаще действуют тройками и даже четвёрками. А «сестры-Гончие», даже если их и отправляют делать одно дело, успевают не всегда.
Городок Ниэр, где обитал нужный Гончей человек, стоял примерно в полудне пути от лесной твердыни сидхов. Алаврус, так звали человека, занимался какой-то меновой торговлей с нелюдимыми сидхами, и ему они отчего-то доверяли.