Страница:
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- 8
- Следующая »
- Последняя >>
Ник Перумов
Война Мага
Миттельшпиль
Автор выражает свою глубокую признательность Владимиру «Орку» Смирнову, Сергею «Мерлину» Разарёнову, читателю из Израиля, выступившему под псевдонимом Анонимный Маймонид, а также Михаилу Гончарову (помогавшему в работе над первой частью этого труда) – взявшим на себя нелёгкий труд предварительного вычитывания данной книги, с благодарностью за найденные ими ошибки.
Автор также от всего сердца благодарит Анастасию Ерёмину, ставшую прообразом Ниакрис и разрешившую написать с себя портрет дочери некроманта; без неё Ниакрис никогда бы не обрела плоть.
Автор также говорит огромное спасибо Владимиру «Олмеру» Смирнову: благодаря его самоотверженному труду жив и здравствует мой официальный сайт www.perumov.com.
Интерлюдия I
Утро псового лая
Ветер, ветер, ветер в лицо. Он играет, выводит прихотливые рулады, ему годятся и широкие горла дозорных башен, и тонкие прорези бойниц, и острые, вонзённые в плоть неба шпили. Ветру нет дела до тревог и забот обитателей старого замка, он хочет лишь пронестись, закручивая воронки пыли и сухих листьев, сыграть свою песнь на великанском органе – и скрыться за горизонтом.
Замок нависает над пропастью, к нему не ведёт никакой дороги – просто замок на плавающем в пустоте громадном обломке красной скалы. Сверху и с боков – небо, где-то далеко-далеко внизу смутно угадываются очертания земли, затянутой облачною мглой, порой становятся заметны изломы рек, тёмно-травяные пятна лесных чащ, иногда – мелкая россыпь круглых, словно бисер, озёр.
Сверху замок напоминает треугольник с узким основанием и длинными боковыми сторонами, словно наконечник копья. Венчает его тонкая и острая башня под золоточешуйчатой островерхой крышей.
– Мне скучно, брат. – Ракот стоял, скрестив руки, у широкого окна, совсем не похожего на бойницу боевой башни. – Хагену мы ничем помочь не можем. Вернее, могли бы, но этот твой план… На тавлеи смотреть тошно. Почему нельзя отправиться туда хотя бы с простым мечом?
Бывший Властелин Мрака раздражённо одёрнул тяжёлый алый плащ – некогда он трепетал над идущими в бой полками, а сейчас замер на полу мёртвыми складками.
– Потому что Эвиал – это только начало. – Хедин невозмутимо расставлял фигурки на игровом поле, очевидно решив сразиться сам с собой. – Потому что кукловоды пока ещё только дёргают за верёвочки, не рискуя высунуться на свет. И потому что у нас, брат, ещё три мира на Пути у козлоногих, где требуется наше вмешательство и где это допускает Равновесие.
– В тех мирах вполне справятся наши подмастерья, – отмахнулся Ракот, – раз уж мы опять решили отдать их без боя. Открывать порталы – невелика хитрость… а творить пустые миры мы с тобой, брат, уже очень хорошо научились. Была б с нами Ялини, только у неё получались такие леса…
Хедин вздохнул, кивнув в знак согласия.
– Я искал её, ты знаешь. И знаешь, что она ответила.
Ракот гневно фыркнул, дёрнув щекой.
– Знаю… что хотя она порвала с братьями и сёстрами, отбыла наказание, но не примет ничего «из рук узурпаторов».
– Не хочет – и не надо, – невозмутимо уронил Хедин, двигая какую-то фигурку. Задумался на мгновение и сделал ответный ход.
Алые, чёрные, серебристые, тёмно-синие игрушечные воины, страшилища, осадные башни, корабли и тараны на мгновение оживали под его пальцами.
– У тебя леса получаются ничуть не хуже, брат.
– Не хуже… – горько усмехнулся Ракот. Хедин произнёс эти слова, желая сделать приятное, но как может быть приятна ложь, даже из уст бога? – Ты знаешь, что я могу. Чащу с буреломами да дикими ярами, где ни конному, ни пешему вовек дороги не будет, – это пожалуйста, это всегда. А доброе, светлое, чтобы вышел странник – да так и застыл бы, очарованный, – это только Ялини могла. По желанию, будь ты хоть трижды бог, такое не сделать.
– Но Ялини нет с нами, и, значит, нам остаётся только творить миры так, как мы умеем, – пожал плечами Хедин, делая очередной ход. Ракот недовольно поморщился, но, словно против воли, вытянул шею, взглянуть, что происходит на доске.
…Хедин высаживал десант с узких боевых драккаров, так напоминавших о его старом Хединсее и дружине Хагена, тогда ещё – простого тана, пусть даже и ученика Познавшего Тьму. На игровом поле сейчас разбивались настоящие волны, кружили чайки, а с высоких мшистых скал, из-за вросших в землю дольменов по высаживающимся воинам метко били из луков какие-то шестирукие синекожие создания с уродливыми змеиными головами. С кораблей отвечали из катапульт. Хедин не поскупился – всё происходящее выглядело совершенно как наяву.
– Что-то не видал я у тебя такой игры, – удивился Ракот.
– Да вот… купил по случаю. В Зидде. Не только ты странствуешь в человеческом обличье.
– Красиво, с душой делали, – одобрил Ракот, поддёргивая плащ и отходя от окна. – Помельче наших будет, но вылеплено добро. Это кто ж такие, с двумя головами?
– Именуются «зварры». Никогда про таких не слышал, похоже, мастер сам их придумал, но неважно. – Хедин чуть шевельнул пальцами, и возле берега появилось сразу несколько остроносых кораблей. Воины горохом посыпались в кипящую воду, погружаясь по грудь.
– Даже и не подумаешь, что они игрушечные, – невесело усмехнулся Ракот. – Тебе бы, брат, на ярмарках детвору потешать… Не обижайся.
– Я не обижаюсь, – пожал плечами Хедин. – Тем более что детишки – самые лучшие и самые благодарные зрители. А существа эти – они были игрушечными. – Очередным движением пальца Новый Бог заставил корабельные катапульты отправить в сторону обороняющихся ещё одну серию дымных ядер. Ракот наклонился, вглядываясь в разворачивающуюся битву.
– У тебя с одной стороны только люди, эльфы, гномы…
– И орки, и гоблины, и огры, и вообще все, кто ходит на двух ногах, имеет две руки и одну голову, – подхватил Хедин. – А против них – чудовища.
– Что-то ты задумал, брат. – Ракот с грохотом придвинул массивное сиденье, ножками которому служили четыре витых рога неведомой бестии. – Что за битву ты разыгрываешь и где собрался наступать? Опять всё втайне, опять всё один, даже в этом замке, куда дорогу знаем только ты да я?
– Тебя не проведёшь, – усмехнулся Хедин и картинно развёл руками. – Всё верно. Готовлю удар. На сей раз пора напасть первыми. Я устал ждать.
– Удар?! Где?! – проревел Ракот, потрясая воздетыми кулаками. – Я пойду с этими, не вздумай даже перечить, – он небрежно ткнул пальцем в передовой драккар, заполненный фигурками эльфийских воинов в тёмно-синей и чёрной броне с пышными плюмажами. – Они – на острие. Несколько простеньких заклятий, отклоняющих стрелы, им не помешают. Над баррикадами ни одна тварь высунуться не должна. А потом надо ударить гномами, вот этими, – разгорячившийся Ракот указал на другой корабль. – Ого, какие щиты! Замечательно, пусть составят «черепаху» и наступают прямо на…
– Брат, брат, – рассмеялся Хедин, одним движением брови замораживая всю картину битвы. – Сколько тебе лет? Сколько мы уже с тобой работаем Новыми Богами, а?
– Не знаю. – Ракот вскинул подбородок. – Не считал. И не собираюсь. И «вести себя сообразно» тоже не собираюсь. Пока умеешь радоваться простым вещам – до тех пор ты жив. Так что ты всё-таки задумал, а, брат?
– В общем, рутина, – признался Хедин. – Ты знаешь, я по мере сил стараюсь не давать разрастаться всяким культам, почитающим ту тёплую компанию с именами на «Я», с которой у нас в своё время вышел небольшой диспут. И, как ты тоже знаешь, с некоторых пор я стал ощущать противодействие, малозаметное, но упорное. Словно кто-то помогал разрозненным пророкам, властителям и мессиям.
– Чего ж тут хитрого? Та самая компания на «Я» и помогала! – безапелляционно заявил Ракот.
– Если бы, – саркастически заметил Хедин. – Молодые Боги живы и силой не обделены, но они – под тем же великим законом Равновесия, что и мы.
– Значит, помогают, но не своими руками! – Бывшего Властителя Тьмы было не так-то легко сбить с толку.
– Вот эти-то «руки» меня и интересуют, – процедил Хедин. – Помнишь Оаннэ?
– Мир на Пути у козлоногих? Спрашиваешь… – Губы Ракота растянулись в хищной улыбке. – Славное было время. Отвёл душу, что называется…
– Не то ты помнишь, – хмыкнул Хедин. – Да, мы вывели оттуда народ, но кто нам мешал, их ты помнишь?
– Как головы им рубил – прекрасно помню, – отшутился Ракот. – А что ещё я должен помнить об этих колдунишках?
– То, что они хотели сделать – загнать всех и вся в своём мире на алтари козлоногих. Помнишь?
– За кого ты меня принимаешь? – Ракот сбросил шутовскую маску туповатого варвара-наёмника. – Конечно, помню. И помню, что мы с тобой как раз и обсуждали, – не могли ли Молодые как-то стакнуться с козлоногими, раз уж последние, как оказалось, не обделены ни умом, ни хитростью…
– Всё верно. Но Молодым с Неназываемым не договориться, он не заключает пактов и союзов…
– Он – нет. А его слуги?
– Они – да, – признал Хедин. – Но кого им по силам обмануть? Именно что каких-то третьеразрядных колдунишек, пообещав им тривиальное могущество, богатство и под конец – благополучное спасение из обречённого мира. Мелких чародеев, никак не богов, пусть даже и бывших. С победой Неназываемого Ямерту и иже с ним бежать станет некуда.
– Может, он верит, что Путь – это самый безопасный способ избавиться от Неназываемого?
– Я придерживаюсь лучшего мнения о Ямерте, – фыркнул Хедин. – Он-то прекрасно понимает, что в тот миг, когда Путь достигнет… достигнет цели, наше Упорядоченное, как вода в трюмную пробоину, ринется следом. Миры столкнутся и испарятся, соприкосновение с тканью того континуума, откуда пришла эта тварь, гибельно для любой материи из-под рук нашего Творца.
– Спасибо за лекцию, – усмехнулся Ракот. – Можно подумать, я не знал.
– С тобой никогда не поймёшь, когда ты шутки шутишь, а когда серьёзен, – и это после стольких-то веков знакомства!.. Так что никак это не Молодые.
Ракот пожал плечами:
– Дальние. До которых у нас так и не дошли руки.
– Вот именно. – По лицу Хедина пробежала тень. – И почему-то у нас всякий раз оказывались очень неотложные дела, едва мы с тобой решали взяться за них по-настоящему.
– Ещё Хаос… хотя после Брандея…
– Хаос я никогда не сбрасывал со счётов. Они терпеливы, умеют ждать. Не стало Брандея – будем медленно, но верно строить что-то новое. По первости мне и Долина была очень подозрительна, пока не понял, что это от предыдущего Поколения.
– И вся эта битва?.. – Ракот кивнул в сторону замерших фигурок.
– Проверка. Разведка боем, если угодно. Читающим наконец-то удалось что-то заметить.
– О-о! – подобрался Ракот. – Какой мир?
– Кирддин. Ничем не примечателен, нам с тобой раньше не попадался. – Хедин кивнул в сторону засветившегося посреди комнаты шара, испятнанного голубыми пространствами океанов, зелёными – лесов и жёлтыми – пустынь. – Магия там почти не задерживается, а тамошние колдуны не умеют как следует управлять эфирными потоками. Команда Арриса наткнулась на него совершенно случайно, заинтересовавшись нетипичными возмущениями в магических потоках. Оказалось – там уже есть свой… Тёмный Властелин, назовём так для краткости, и мир вовсю готовятся принести на алтарь – всё тому же Пути.
Ракот некоторое время молчал, делая карту то больше, то меньше, заставляя её показывать и окрестности Кирддина.
– Не понимаю, брат. Он в стороне от главного хода Пути. Козлоногим там делать нечего.
– Я тоже так подумал, – кивнул Хедин. – Читающие взялись за работу, но, удивительное дело, долго ничего не могли нащупать. Всё походило на обычного безумного мага, решившего массовой гекатомбой обеспечить себе если не бессмертие, то по крайней мере долгие-долгие годы владычества над всем Кирддином. Ты, если не ошибаюсь, тогда как раз отсутствовал, – Хедин хмыкнул, – я попросил Арриса разобраться.
– Аррис может. Хваткий паренёк, удачная находка…
– Твоя находка, твоя, – рассмеялся Хедин. – Не надо мне всякий раз об этом напоминать. Так вот, они потерпели неудачу. Аррис лишился троих и отступил сам-друг, колдун быстро набирал силу.
Ракот разочарованно фыркнул:
– Тоже мне. Мальчишка, слабак…
– Он не мальчишка и не слабак, брось, брат, – поморщился Хедин. – Просто задача оказалась не по нему.
– Тогда Эйвилль? Ты послал её?
– Эйвилль бы не успела, она слишком далеко, и оттуда не перенестись мгновенно. К тому же… с её, мягко говоря, экзотическими пищевкусовыми пристрастиями…
– Эльфка-вампир, штука редкая, – кивнул Ракот. – Но я не слыхал, чтобы она потерпела бы неудачу.
– Я тоже. Хотя последнее время она была очень озабочена – собирала уцелевших из своего выводка, хотела всех спасти… Одну не успела, и, кстати, тоже в Эвиале.
– Почему ты никого не послал туда раньше?
– Все заняты, – ухмыльнулся Хедин. – Ты же знаешь.
– Знаю… – Ракот пристально взглянул на карту. – Так что же сделает твоя проверка? Выяснит, откуда берутся силы у этого колдуна?
– В том числе, – кивнул Познавший Тьму. – Но самое главное – это наш с тобой план. Я вижу прямую связь…
– Но ты ж сам сказал, что Кирддин в стороне от Пути!
– Именно, – насмешливо кивнул Хедин. – Заштатный мир, один из множества, в стороне от, скажем так, интересов Неназываемого. Но зато, если посмотреть пристальнее…
Карта изменилась. Кирддин сделался тускло мерцающей алой звёздочкой в окружении голубых, охристых и изумрудных огоньков. Изломанной лентой темнела полоса – уже проложенный козлоногими Путь. Он и в самом деле проходил мимо Кирддина, никак ему не угрожая.
Однако не так далеко ярко сиял белоснежным пламенем мир, отличающийся от других.
Мир Мельина.
– Они взялись за Мельин – и начались неприятности в Кирддине. Я вплотную занялся окрестностями Зидды, Скорбока, Хьёрварда и других ключевых миров – и оказалось, что возле каждого есть такой скромный, неприметный мирочек, где по-тихому творится что-то непонятное. Смотри, брат, – здесь, здесь и здесь…
– А Эвиал? – напряжённо спросил Ракот, следя за прихотливой игрой танцующих в воздухе огоньков.
– Эвиал связан с Мельином гнилой пуповиной Разлома, так что Кирддин накрывает, если можно так выразиться, также и Эвиал. И дело в Кирддине зашло уже очень далеко. Надо полагать, что в Мельине тоже.
– Я бы сказал – дальше всего зашло в Эвиале, раз уж мы послали туда Хагена с Читающим.
– Те, кто следит за нами, – отчеканил Хедин, – наверняка подумали точно так же.
– Я ещё тогда удивлялся, что ты не доверяешь даже собственному замку… – понимающе кивнул Ракот.
– Потому и построил вот этот, куда нет хода вообще никому, даже Хагену, – невозмутимо заметил Хедин. – И, само собой, никому из моих… помощников, споспешествователей, подмастерий, назовём их так. Ариссу, Эйвилль, Гелерре… Мельин, брат, Мельин с его Разломом, чёрный ход в Эвиал… но не только, как я подозреваю.
– У тебя кто-то уже там есть? Если нет, пошлём из моих? – тотчас предложил Ракот.
Хедин печально покачал головой:
– Нет, брат. Не пошлём никого. Пусть затеявшие это думают, что у нас совсем другие цели.
– Например, Кирддин…
– Например, Кирддин, – кивнул Познавший Тьму. – Это окажется для них достаточно болезненно, чтобы они приняли нашу… демонстрацию за главный удар.
– А главный удар нанесём по Пути. – Ракот по неистребимой привычке понизил голос. Два Бога, само собой, не нуждались в словах, но оба упорно цеплялись за старые привычки, почти человеческие, оставшиеся с забытых времён рассвета их Поколения, Голубого Города, Джибулистана…
И – для Хедина – любви к Сигрлинн.
– Верно, – кивнул Хедин. – Надо, чтобы они пришли… куда нам надо. А потом, из разных миров…
Ракот хищно прищурился.
– Но в кирддинскую игру вмешался кто-то неведомый? Не козлоногие?
– Точно. Возможно, желающие внушить нам, что это именно Твари Неназываемого. И мы должны знать кто. Только вмешался он, я думаю, не только в забытый Кирддин. В Мельин и Эвиал тоже.
– Э-эх… а мы всё сидим, всё больше чужими руками да из-за угла… – проворчал Ракот.
– Всевеликая бездна, брат! Разве ты не понял, что мы с тобой – Боги не Равновесия, а Недеяния?! Мы – вершина пирамиды, последний камень, – но мы на самом острие и, раз тронувшись, – покатимся вниз. Задавив неведомо сколько по пути…
Ракот ничего не ответил. Молча скрестил руки на груди и вновь отошёл к окну.
Алая скала резала пространство, высоко подъятая башня, подобно копью, смотрела в зенит.
Новые Боги пока ещё ждали. Однако они уже знали, что казавшееся бесконечным ожидание заканчивается.
Замок нависает над пропастью, к нему не ведёт никакой дороги – просто замок на плавающем в пустоте громадном обломке красной скалы. Сверху и с боков – небо, где-то далеко-далеко внизу смутно угадываются очертания земли, затянутой облачною мглой, порой становятся заметны изломы рек, тёмно-травяные пятна лесных чащ, иногда – мелкая россыпь круглых, словно бисер, озёр.
Сверху замок напоминает треугольник с узким основанием и длинными боковыми сторонами, словно наконечник копья. Венчает его тонкая и острая башня под золоточешуйчатой островерхой крышей.
– Мне скучно, брат. – Ракот стоял, скрестив руки, у широкого окна, совсем не похожего на бойницу боевой башни. – Хагену мы ничем помочь не можем. Вернее, могли бы, но этот твой план… На тавлеи смотреть тошно. Почему нельзя отправиться туда хотя бы с простым мечом?
Бывший Властелин Мрака раздражённо одёрнул тяжёлый алый плащ – некогда он трепетал над идущими в бой полками, а сейчас замер на полу мёртвыми складками.
– Потому что Эвиал – это только начало. – Хедин невозмутимо расставлял фигурки на игровом поле, очевидно решив сразиться сам с собой. – Потому что кукловоды пока ещё только дёргают за верёвочки, не рискуя высунуться на свет. И потому что у нас, брат, ещё три мира на Пути у козлоногих, где требуется наше вмешательство и где это допускает Равновесие.
– В тех мирах вполне справятся наши подмастерья, – отмахнулся Ракот, – раз уж мы опять решили отдать их без боя. Открывать порталы – невелика хитрость… а творить пустые миры мы с тобой, брат, уже очень хорошо научились. Была б с нами Ялини, только у неё получались такие леса…
Хедин вздохнул, кивнув в знак согласия.
– Я искал её, ты знаешь. И знаешь, что она ответила.
Ракот гневно фыркнул, дёрнув щекой.
– Знаю… что хотя она порвала с братьями и сёстрами, отбыла наказание, но не примет ничего «из рук узурпаторов».
– Не хочет – и не надо, – невозмутимо уронил Хедин, двигая какую-то фигурку. Задумался на мгновение и сделал ответный ход.
Алые, чёрные, серебристые, тёмно-синие игрушечные воины, страшилища, осадные башни, корабли и тараны на мгновение оживали под его пальцами.
– У тебя леса получаются ничуть не хуже, брат.
– Не хуже… – горько усмехнулся Ракот. Хедин произнёс эти слова, желая сделать приятное, но как может быть приятна ложь, даже из уст бога? – Ты знаешь, что я могу. Чащу с буреломами да дикими ярами, где ни конному, ни пешему вовек дороги не будет, – это пожалуйста, это всегда. А доброе, светлое, чтобы вышел странник – да так и застыл бы, очарованный, – это только Ялини могла. По желанию, будь ты хоть трижды бог, такое не сделать.
– Но Ялини нет с нами, и, значит, нам остаётся только творить миры так, как мы умеем, – пожал плечами Хедин, делая очередной ход. Ракот недовольно поморщился, но, словно против воли, вытянул шею, взглянуть, что происходит на доске.
…Хедин высаживал десант с узких боевых драккаров, так напоминавших о его старом Хединсее и дружине Хагена, тогда ещё – простого тана, пусть даже и ученика Познавшего Тьму. На игровом поле сейчас разбивались настоящие волны, кружили чайки, а с высоких мшистых скал, из-за вросших в землю дольменов по высаживающимся воинам метко били из луков какие-то шестирукие синекожие создания с уродливыми змеиными головами. С кораблей отвечали из катапульт. Хедин не поскупился – всё происходящее выглядело совершенно как наяву.
– Что-то не видал я у тебя такой игры, – удивился Ракот.
– Да вот… купил по случаю. В Зидде. Не только ты странствуешь в человеческом обличье.
– Красиво, с душой делали, – одобрил Ракот, поддёргивая плащ и отходя от окна. – Помельче наших будет, но вылеплено добро. Это кто ж такие, с двумя головами?
– Именуются «зварры». Никогда про таких не слышал, похоже, мастер сам их придумал, но неважно. – Хедин чуть шевельнул пальцами, и возле берега появилось сразу несколько остроносых кораблей. Воины горохом посыпались в кипящую воду, погружаясь по грудь.
– Даже и не подумаешь, что они игрушечные, – невесело усмехнулся Ракот. – Тебе бы, брат, на ярмарках детвору потешать… Не обижайся.
– Я не обижаюсь, – пожал плечами Хедин. – Тем более что детишки – самые лучшие и самые благодарные зрители. А существа эти – они были игрушечными. – Очередным движением пальца Новый Бог заставил корабельные катапульты отправить в сторону обороняющихся ещё одну серию дымных ядер. Ракот наклонился, вглядываясь в разворачивающуюся битву.
– У тебя с одной стороны только люди, эльфы, гномы…
– И орки, и гоблины, и огры, и вообще все, кто ходит на двух ногах, имеет две руки и одну голову, – подхватил Хедин. – А против них – чудовища.
– Что-то ты задумал, брат. – Ракот с грохотом придвинул массивное сиденье, ножками которому служили четыре витых рога неведомой бестии. – Что за битву ты разыгрываешь и где собрался наступать? Опять всё втайне, опять всё один, даже в этом замке, куда дорогу знаем только ты да я?
– Тебя не проведёшь, – усмехнулся Хедин и картинно развёл руками. – Всё верно. Готовлю удар. На сей раз пора напасть первыми. Я устал ждать.
– Удар?! Где?! – проревел Ракот, потрясая воздетыми кулаками. – Я пойду с этими, не вздумай даже перечить, – он небрежно ткнул пальцем в передовой драккар, заполненный фигурками эльфийских воинов в тёмно-синей и чёрной броне с пышными плюмажами. – Они – на острие. Несколько простеньких заклятий, отклоняющих стрелы, им не помешают. Над баррикадами ни одна тварь высунуться не должна. А потом надо ударить гномами, вот этими, – разгорячившийся Ракот указал на другой корабль. – Ого, какие щиты! Замечательно, пусть составят «черепаху» и наступают прямо на…
– Брат, брат, – рассмеялся Хедин, одним движением брови замораживая всю картину битвы. – Сколько тебе лет? Сколько мы уже с тобой работаем Новыми Богами, а?
– Не знаю. – Ракот вскинул подбородок. – Не считал. И не собираюсь. И «вести себя сообразно» тоже не собираюсь. Пока умеешь радоваться простым вещам – до тех пор ты жив. Так что ты всё-таки задумал, а, брат?
– В общем, рутина, – признался Хедин. – Ты знаешь, я по мере сил стараюсь не давать разрастаться всяким культам, почитающим ту тёплую компанию с именами на «Я», с которой у нас в своё время вышел небольшой диспут. И, как ты тоже знаешь, с некоторых пор я стал ощущать противодействие, малозаметное, но упорное. Словно кто-то помогал разрозненным пророкам, властителям и мессиям.
– Чего ж тут хитрого? Та самая компания на «Я» и помогала! – безапелляционно заявил Ракот.
– Если бы, – саркастически заметил Хедин. – Молодые Боги живы и силой не обделены, но они – под тем же великим законом Равновесия, что и мы.
– Значит, помогают, но не своими руками! – Бывшего Властителя Тьмы было не так-то легко сбить с толку.
– Вот эти-то «руки» меня и интересуют, – процедил Хедин. – Помнишь Оаннэ?
– Мир на Пути у козлоногих? Спрашиваешь… – Губы Ракота растянулись в хищной улыбке. – Славное было время. Отвёл душу, что называется…
– Не то ты помнишь, – хмыкнул Хедин. – Да, мы вывели оттуда народ, но кто нам мешал, их ты помнишь?
– Как головы им рубил – прекрасно помню, – отшутился Ракот. – А что ещё я должен помнить об этих колдунишках?
– То, что они хотели сделать – загнать всех и вся в своём мире на алтари козлоногих. Помнишь?
– За кого ты меня принимаешь? – Ракот сбросил шутовскую маску туповатого варвара-наёмника. – Конечно, помню. И помню, что мы с тобой как раз и обсуждали, – не могли ли Молодые как-то стакнуться с козлоногими, раз уж последние, как оказалось, не обделены ни умом, ни хитростью…
– Всё верно. Но Молодым с Неназываемым не договориться, он не заключает пактов и союзов…
– Он – нет. А его слуги?
– Они – да, – признал Хедин. – Но кого им по силам обмануть? Именно что каких-то третьеразрядных колдунишек, пообещав им тривиальное могущество, богатство и под конец – благополучное спасение из обречённого мира. Мелких чародеев, никак не богов, пусть даже и бывших. С победой Неназываемого Ямерту и иже с ним бежать станет некуда.
– Может, он верит, что Путь – это самый безопасный способ избавиться от Неназываемого?
– Я придерживаюсь лучшего мнения о Ямерте, – фыркнул Хедин. – Он-то прекрасно понимает, что в тот миг, когда Путь достигнет… достигнет цели, наше Упорядоченное, как вода в трюмную пробоину, ринется следом. Миры столкнутся и испарятся, соприкосновение с тканью того континуума, откуда пришла эта тварь, гибельно для любой материи из-под рук нашего Творца.
– Спасибо за лекцию, – усмехнулся Ракот. – Можно подумать, я не знал.
– С тобой никогда не поймёшь, когда ты шутки шутишь, а когда серьёзен, – и это после стольких-то веков знакомства!.. Так что никак это не Молодые.
Ракот пожал плечами:
– Дальние. До которых у нас так и не дошли руки.
– Вот именно. – По лицу Хедина пробежала тень. – И почему-то у нас всякий раз оказывались очень неотложные дела, едва мы с тобой решали взяться за них по-настоящему.
– Ещё Хаос… хотя после Брандея…
– Хаос я никогда не сбрасывал со счётов. Они терпеливы, умеют ждать. Не стало Брандея – будем медленно, но верно строить что-то новое. По первости мне и Долина была очень подозрительна, пока не понял, что это от предыдущего Поколения.
– И вся эта битва?.. – Ракот кивнул в сторону замерших фигурок.
– Проверка. Разведка боем, если угодно. Читающим наконец-то удалось что-то заметить.
– О-о! – подобрался Ракот. – Какой мир?
– Кирддин. Ничем не примечателен, нам с тобой раньше не попадался. – Хедин кивнул в сторону засветившегося посреди комнаты шара, испятнанного голубыми пространствами океанов, зелёными – лесов и жёлтыми – пустынь. – Магия там почти не задерживается, а тамошние колдуны не умеют как следует управлять эфирными потоками. Команда Арриса наткнулась на него совершенно случайно, заинтересовавшись нетипичными возмущениями в магических потоках. Оказалось – там уже есть свой… Тёмный Властелин, назовём так для краткости, и мир вовсю готовятся принести на алтарь – всё тому же Пути.
Ракот некоторое время молчал, делая карту то больше, то меньше, заставляя её показывать и окрестности Кирддина.
– Не понимаю, брат. Он в стороне от главного хода Пути. Козлоногим там делать нечего.
– Я тоже так подумал, – кивнул Хедин. – Читающие взялись за работу, но, удивительное дело, долго ничего не могли нащупать. Всё походило на обычного безумного мага, решившего массовой гекатомбой обеспечить себе если не бессмертие, то по крайней мере долгие-долгие годы владычества над всем Кирддином. Ты, если не ошибаюсь, тогда как раз отсутствовал, – Хедин хмыкнул, – я попросил Арриса разобраться.
– Аррис может. Хваткий паренёк, удачная находка…
– Твоя находка, твоя, – рассмеялся Хедин. – Не надо мне всякий раз об этом напоминать. Так вот, они потерпели неудачу. Аррис лишился троих и отступил сам-друг, колдун быстро набирал силу.
Ракот разочарованно фыркнул:
– Тоже мне. Мальчишка, слабак…
– Он не мальчишка и не слабак, брось, брат, – поморщился Хедин. – Просто задача оказалась не по нему.
– Тогда Эйвилль? Ты послал её?
– Эйвилль бы не успела, она слишком далеко, и оттуда не перенестись мгновенно. К тому же… с её, мягко говоря, экзотическими пищевкусовыми пристрастиями…
– Эльфка-вампир, штука редкая, – кивнул Ракот. – Но я не слыхал, чтобы она потерпела бы неудачу.
– Я тоже. Хотя последнее время она была очень озабочена – собирала уцелевших из своего выводка, хотела всех спасти… Одну не успела, и, кстати, тоже в Эвиале.
– Почему ты никого не послал туда раньше?
– Все заняты, – ухмыльнулся Хедин. – Ты же знаешь.
– Знаю… – Ракот пристально взглянул на карту. – Так что же сделает твоя проверка? Выяснит, откуда берутся силы у этого колдуна?
– В том числе, – кивнул Познавший Тьму. – Но самое главное – это наш с тобой план. Я вижу прямую связь…
– Но ты ж сам сказал, что Кирддин в стороне от Пути!
– Именно, – насмешливо кивнул Хедин. – Заштатный мир, один из множества, в стороне от, скажем так, интересов Неназываемого. Но зато, если посмотреть пристальнее…
Карта изменилась. Кирддин сделался тускло мерцающей алой звёздочкой в окружении голубых, охристых и изумрудных огоньков. Изломанной лентой темнела полоса – уже проложенный козлоногими Путь. Он и в самом деле проходил мимо Кирддина, никак ему не угрожая.
Однако не так далеко ярко сиял белоснежным пламенем мир, отличающийся от других.
Мир Мельина.
– Они взялись за Мельин – и начались неприятности в Кирддине. Я вплотную занялся окрестностями Зидды, Скорбока, Хьёрварда и других ключевых миров – и оказалось, что возле каждого есть такой скромный, неприметный мирочек, где по-тихому творится что-то непонятное. Смотри, брат, – здесь, здесь и здесь…
– А Эвиал? – напряжённо спросил Ракот, следя за прихотливой игрой танцующих в воздухе огоньков.
– Эвиал связан с Мельином гнилой пуповиной Разлома, так что Кирддин накрывает, если можно так выразиться, также и Эвиал. И дело в Кирддине зашло уже очень далеко. Надо полагать, что в Мельине тоже.
– Я бы сказал – дальше всего зашло в Эвиале, раз уж мы послали туда Хагена с Читающим.
– Те, кто следит за нами, – отчеканил Хедин, – наверняка подумали точно так же.
– Я ещё тогда удивлялся, что ты не доверяешь даже собственному замку… – понимающе кивнул Ракот.
– Потому и построил вот этот, куда нет хода вообще никому, даже Хагену, – невозмутимо заметил Хедин. – И, само собой, никому из моих… помощников, споспешествователей, подмастерий, назовём их так. Ариссу, Эйвилль, Гелерре… Мельин, брат, Мельин с его Разломом, чёрный ход в Эвиал… но не только, как я подозреваю.
– У тебя кто-то уже там есть? Если нет, пошлём из моих? – тотчас предложил Ракот.
Хедин печально покачал головой:
– Нет, брат. Не пошлём никого. Пусть затеявшие это думают, что у нас совсем другие цели.
– Например, Кирддин…
– Например, Кирддин, – кивнул Познавший Тьму. – Это окажется для них достаточно болезненно, чтобы они приняли нашу… демонстрацию за главный удар.
– А главный удар нанесём по Пути. – Ракот по неистребимой привычке понизил голос. Два Бога, само собой, не нуждались в словах, но оба упорно цеплялись за старые привычки, почти человеческие, оставшиеся с забытых времён рассвета их Поколения, Голубого Города, Джибулистана…
И – для Хедина – любви к Сигрлинн.
– Верно, – кивнул Хедин. – Надо, чтобы они пришли… куда нам надо. А потом, из разных миров…
Ракот хищно прищурился.
– Но в кирддинскую игру вмешался кто-то неведомый? Не козлоногие?
– Точно. Возможно, желающие внушить нам, что это именно Твари Неназываемого. И мы должны знать кто. Только вмешался он, я думаю, не только в забытый Кирддин. В Мельин и Эвиал тоже.
– Э-эх… а мы всё сидим, всё больше чужими руками да из-за угла… – проворчал Ракот.
– Всевеликая бездна, брат! Разве ты не понял, что мы с тобой – Боги не Равновесия, а Недеяния?! Мы – вершина пирамиды, последний камень, – но мы на самом острие и, раз тронувшись, – покатимся вниз. Задавив неведомо сколько по пути…
Ракот ничего не ответил. Молча скрестил руки на груди и вновь отошёл к окну.
Алая скала резала пространство, высоко подъятая башня, подобно копью, смотрела в зенит.
Новые Боги пока ещё ждали. Однако они уже знали, что казавшееся бесконечным ожидание заканчивается.
Часть первая
Глава первая
Эвиал, близ восточной стены Салладора
Они стояли на твёрдой земле. Рыся обессилела, стремительный перелёт, борьба с бушующими в вышине ветрами – а упрямая драконица, что ни говори, ещё не до конца оправилась от раны. Да вдобавок ко всему ей пришлось прикрывать своей магией сидевшего на спине некроманта.
Под ними пронеслось немало земель. Прикрытый снежными плащами Вечный лес, степные просторы Мекампа; и наконец – безводные пески Салладора. Некромант не мог вновь не подивиться этому чуду – в полусотне лиг к северу, в Мекампе, в скамарских владениях, ещё вовсю хозяйничала зима, даже и не собираясь уступать место весне, в Салладоре же, казалось, светит совсем другое солнце и дуют совершенно иные ветры. Жаркая, сухая, мёртвая пустыня с редкими оазисами в северной части страны; дальше к югу оазисов становилось больше, меж ними пролегли караванные тропы, на морском побережье появлялись порты. От портов в глубь страны, к столице, Эргри, тянулись тяжело нагруженные караваны – торговать с султанатом было выгодно, красное золото Салладора высоко ценилось в Старом Свете, а неисчислимые двор и знать требовали редких мехов, драгоценностей, тканей всех видов, само собой, уникального оружия, яств и прочее, прочее, прочее, что только способна измыслить человеческая фантазия. Требовались, само собой, в Салладоре и рабы – во множестве, а последнее время величина этого «множества» только увеличивалась. Султан, по слухам, взялся поворачивать бравшие начало на ледниках Восточной стены реки, чтобы питать с их помощью недальние оазисы, расширяя их и оживляя пустыню. Сам Эргри стоял в крупнейшем оазисе страны, не испытывая недостатка в воде. Но, само собой, в пустыне влага – драгоценность, и чем больше её, тем лучше.
Фесс мог бы отправиться прямо к могиле Салладорца, однако верх взяла природная осторожность мага Долины (так неосмотрительно отброшенная перед безумной атакой на Эгест). Сваливаться на головы наверняка многочисленным магам и воинам, собравшимся вокруг некрополя, – приём, конечно, дерзкий, но и недопустимо рискованный. А кроме того, некромант надеялся почувствовать, что же сейчас творится в магической сфере Салладора. В конце концов, с помощью Рыси он может оказаться возле могилы Великого мага очень и очень быстро.
За спинами – нагие красновато-коричневые скалы, отвесно рушащиеся вниз. Дальше к западу обнажённый растрескавшийся камень уступал место крутобоким холмам, мало-помалу становившимся всё более пологими. Здесь песок вплотную подступал к Восточной стене, очень быстро поглощая стекавшие с таявших ледников небольшие речки. Несколько озёр, однако, всё-таки нашли себе место среди холмов, и берега их покрылись зеленью – прибежище бесчисленных птиц и редких хищников, устроивших свои логова в нешироких полосах густого, непроходимого кустарника.
– Красиво, папа, – голос Рыси звучал устало. Жемчужный дракон вновь обернулся девочкой. Рука почти зажила, но именно «почти».
– Красиво, – откликнулся некромант. – Говорят, если хорошо поискать, можно в здешних ручьях даже самородок-другой найти. Красное золото Салладора… Мастер Алхимик ещё в Ордосе, помнится, говаривал, что оно очень хорошо для магических дел, особенно если удастся найти крупный окатыш, не требующий никакой обработки.
– То есть сделать амулет?
– Верно, Рыся. Или просто украшение. Хотя на такие пустяки мы время тратить, само собой, не станем. – Некромант высунулся из-за острого зубца, обозревая недальние холмы и два озера-близнеца в понижениях между ними.
Местность выглядела совершенно безлюдной. Несмотря на ценность воды в иссушенном, на две трети занятом нагими песками Салладоре, на здешний оазис никто не позарился. Впрочем, в недолгую бытность Фесса Великим Мастером гнёзда салладорских птенцов ему рассказывали, что непосредственно прилегающие к горам земли покинуты; птенцы даже собирались в случае чего переждать тяжёлые времена в забытых городах где-то здесь, у Восточной стены.
– Странно, – пробормотал некромант. – Красное золото – основа салладорской мощи. Каждый поток, каждый ручеёк следовало бы окружить промывщиками, потому что никогда не знаешь, когда вода дороется до жилы. Во всяком случае, регулярно проверять все горные речки. А тут… словно от сотворения мира ни одной живой души не было.
Берега быстрой речки, впадавшей в озерко, заросли густо и пышно. За спиной Фесса из расщелины с шипением вырывался небольшой водопад, рушившийся в мелкую каменную чашу. Дикая, девственная земля. Рысь как чувствовала, где нужно сложить крылья. Здесь будет хорошо устроить недолгий привал.
– Спускаемся вниз, дочка. – Это слово выговаривалось уже свободно, легко и естественно, словно и впрямь жемчужноволосый ребёнок был плотью от его плоти. Как там говорил Сфайрат? Ты получил её по праву кровной мести, потому что отплатил за гибель её матери? Ничего не скажешь, весёлые у драконов законы.
Тропы не было, а перекидываться Рысь не стала – «устала слишком, пап». Спускались по старинке, на предусмотрительно захваченных у гномов верёвках. Новенькую глефу, простую, без всяких фокусов сработанную в мастерских Пика Судеб, Фесс забросил за спину.
Из пустыни тяжело и жарко дышал прямо в лицо сухой ветер, настолько сухой, что казалось – это невидимый зверь лижет кожу шершавым языком. Далеко вверху остались сверкающие ледяные короны, протянувшиеся вниз шлейфы ручьёв, острые клинки каменных зубов; путники вступили в узкую полоску зелёной живой земли, пролёгшей между горами и пустыней.
Немного погодя Рысь уже плескалась в мелкой и чистой воде, а Фесс обустраивал лагерь. Солнце стояло ещё высоко, а ночью некромант собирался заняться тем, ради чего они с девочкой-драконом проделали всю эту неблизкую дорогу.
Пора спросить всевидящие звёзды. Этой магии Кэр Лаэда обучался в Долине, её не знали ни некромант Неясыть, ни даже воин Серой Лиги Фесс. Всем хороши магические фигуры, способны собрать известную мощь, но, с другой стороны, их легче выследить. Раньше Фесс не слишком заботился о полной тайне, однако сейчас, после прорыва из Чёрной башни и бегства в Салладор, желательно было б подольше держать преподобного отца Этлау в неведении относительно его, Фесса, теперешнего местоположения. Да и масокнельзя было сбрасывать со счётов. Некромант имел все основания подозревать, что именно Сущность и Чёрная башня прикрывали его от этих двух малопонятных, но, несомненно, очень могущественных противников, уже знающих, что он знает, где Мечи и как найти к ним дорогу. Надо действовать быстро. Хорошо бы, конечно, чтобы его враги сцепились за право владеть столь ценной добычей… Фесс встряхнулся. Мечты, мечты, а в его положении они крайне вредны. Что ж, займёмся делом. Спокойно и методично.
До наступления темноты Рыся шныряла по кустам. Своенравная драконица, едва придя в себя, выклянчила настоящий меч – у Эйтери, которая души в ней не чаяла и, подобно Фессу, относилась точно к собственной дочери. Гнома-чародейка расстаралась, добыв девочке лёгкий, чуть изогнутый, ухватистый клинок с длинной рукоятью на две ладони, противовесом и глухой гардой.
– Только как ты с ним справишься? – заботливо осведомилась Сотворяющая, вручая смущённой Рыси подарок. – Учиться ведь надо, и долго.
– Умение в моей крови, – просто ответила девочка. – Мама умела – значит, умею и я.
Вообще-то Рысь не любила прибегать к своим драконьим талантам. Гораздо большее удовольствие доставляла ей учёба, медленное постижение сложного, когда ты добиваешься успеха благодаря собственным усилиям, а не берёшь готовое знание или умение из памяти крови.
Фессу хватило одного взгляда на то, как Рыся самозабвенно крутит клинок, чтобы понять – её мать Кейден была Мастером.
Наступила ночь, и с гор потянуло холодом. Коронованные снегом исполины бросали вызов жару пустыни, протягивая с недоступных песку вершин журчащие руки ледяных потоков. Фесс и Рыся не спали. Безоблачное небо как нельзя лучше соответствовало их замыслам.
Целестиальные проекции двенадцати самых ярких звёзд эвиальского неба. Фесс ползал на животе по расчищенной площадке, осторожно втыкая заострённые колышки, отмечавшие точное положение каждой звезды. У гномов же он запасся немалым количеством мелких полудрагоценных камешков, способных вполне успешно играть роль символов стихий. Конечно, лучше всего бы тут подошли драконьи самоцветы, но об этом приходилось только мечтать.
Под ними пронеслось немало земель. Прикрытый снежными плащами Вечный лес, степные просторы Мекампа; и наконец – безводные пески Салладора. Некромант не мог вновь не подивиться этому чуду – в полусотне лиг к северу, в Мекампе, в скамарских владениях, ещё вовсю хозяйничала зима, даже и не собираясь уступать место весне, в Салладоре же, казалось, светит совсем другое солнце и дуют совершенно иные ветры. Жаркая, сухая, мёртвая пустыня с редкими оазисами в северной части страны; дальше к югу оазисов становилось больше, меж ними пролегли караванные тропы, на морском побережье появлялись порты. От портов в глубь страны, к столице, Эргри, тянулись тяжело нагруженные караваны – торговать с султанатом было выгодно, красное золото Салладора высоко ценилось в Старом Свете, а неисчислимые двор и знать требовали редких мехов, драгоценностей, тканей всех видов, само собой, уникального оружия, яств и прочее, прочее, прочее, что только способна измыслить человеческая фантазия. Требовались, само собой, в Салладоре и рабы – во множестве, а последнее время величина этого «множества» только увеличивалась. Султан, по слухам, взялся поворачивать бравшие начало на ледниках Восточной стены реки, чтобы питать с их помощью недальние оазисы, расширяя их и оживляя пустыню. Сам Эргри стоял в крупнейшем оазисе страны, не испытывая недостатка в воде. Но, само собой, в пустыне влага – драгоценность, и чем больше её, тем лучше.
Фесс мог бы отправиться прямо к могиле Салладорца, однако верх взяла природная осторожность мага Долины (так неосмотрительно отброшенная перед безумной атакой на Эгест). Сваливаться на головы наверняка многочисленным магам и воинам, собравшимся вокруг некрополя, – приём, конечно, дерзкий, но и недопустимо рискованный. А кроме того, некромант надеялся почувствовать, что же сейчас творится в магической сфере Салладора. В конце концов, с помощью Рыси он может оказаться возле могилы Великого мага очень и очень быстро.
За спинами – нагие красновато-коричневые скалы, отвесно рушащиеся вниз. Дальше к западу обнажённый растрескавшийся камень уступал место крутобоким холмам, мало-помалу становившимся всё более пологими. Здесь песок вплотную подступал к Восточной стене, очень быстро поглощая стекавшие с таявших ледников небольшие речки. Несколько озёр, однако, всё-таки нашли себе место среди холмов, и берега их покрылись зеленью – прибежище бесчисленных птиц и редких хищников, устроивших свои логова в нешироких полосах густого, непроходимого кустарника.
– Красиво, папа, – голос Рыси звучал устало. Жемчужный дракон вновь обернулся девочкой. Рука почти зажила, но именно «почти».
– Красиво, – откликнулся некромант. – Говорят, если хорошо поискать, можно в здешних ручьях даже самородок-другой найти. Красное золото Салладора… Мастер Алхимик ещё в Ордосе, помнится, говаривал, что оно очень хорошо для магических дел, особенно если удастся найти крупный окатыш, не требующий никакой обработки.
– То есть сделать амулет?
– Верно, Рыся. Или просто украшение. Хотя на такие пустяки мы время тратить, само собой, не станем. – Некромант высунулся из-за острого зубца, обозревая недальние холмы и два озера-близнеца в понижениях между ними.
Местность выглядела совершенно безлюдной. Несмотря на ценность воды в иссушенном, на две трети занятом нагими песками Салладоре, на здешний оазис никто не позарился. Впрочем, в недолгую бытность Фесса Великим Мастером гнёзда салладорских птенцов ему рассказывали, что непосредственно прилегающие к горам земли покинуты; птенцы даже собирались в случае чего переждать тяжёлые времена в забытых городах где-то здесь, у Восточной стены.
– Странно, – пробормотал некромант. – Красное золото – основа салладорской мощи. Каждый поток, каждый ручеёк следовало бы окружить промывщиками, потому что никогда не знаешь, когда вода дороется до жилы. Во всяком случае, регулярно проверять все горные речки. А тут… словно от сотворения мира ни одной живой души не было.
Берега быстрой речки, впадавшей в озерко, заросли густо и пышно. За спиной Фесса из расщелины с шипением вырывался небольшой водопад, рушившийся в мелкую каменную чашу. Дикая, девственная земля. Рысь как чувствовала, где нужно сложить крылья. Здесь будет хорошо устроить недолгий привал.
– Спускаемся вниз, дочка. – Это слово выговаривалось уже свободно, легко и естественно, словно и впрямь жемчужноволосый ребёнок был плотью от его плоти. Как там говорил Сфайрат? Ты получил её по праву кровной мести, потому что отплатил за гибель её матери? Ничего не скажешь, весёлые у драконов законы.
Тропы не было, а перекидываться Рысь не стала – «устала слишком, пап». Спускались по старинке, на предусмотрительно захваченных у гномов верёвках. Новенькую глефу, простую, без всяких фокусов сработанную в мастерских Пика Судеб, Фесс забросил за спину.
Из пустыни тяжело и жарко дышал прямо в лицо сухой ветер, настолько сухой, что казалось – это невидимый зверь лижет кожу шершавым языком. Далеко вверху остались сверкающие ледяные короны, протянувшиеся вниз шлейфы ручьёв, острые клинки каменных зубов; путники вступили в узкую полоску зелёной живой земли, пролёгшей между горами и пустыней.
Немного погодя Рысь уже плескалась в мелкой и чистой воде, а Фесс обустраивал лагерь. Солнце стояло ещё высоко, а ночью некромант собирался заняться тем, ради чего они с девочкой-драконом проделали всю эту неблизкую дорогу.
Пора спросить всевидящие звёзды. Этой магии Кэр Лаэда обучался в Долине, её не знали ни некромант Неясыть, ни даже воин Серой Лиги Фесс. Всем хороши магические фигуры, способны собрать известную мощь, но, с другой стороны, их легче выследить. Раньше Фесс не слишком заботился о полной тайне, однако сейчас, после прорыва из Чёрной башни и бегства в Салладор, желательно было б подольше держать преподобного отца Этлау в неведении относительно его, Фесса, теперешнего местоположения. Да и масокнельзя было сбрасывать со счётов. Некромант имел все основания подозревать, что именно Сущность и Чёрная башня прикрывали его от этих двух малопонятных, но, несомненно, очень могущественных противников, уже знающих, что он знает, где Мечи и как найти к ним дорогу. Надо действовать быстро. Хорошо бы, конечно, чтобы его враги сцепились за право владеть столь ценной добычей… Фесс встряхнулся. Мечты, мечты, а в его положении они крайне вредны. Что ж, займёмся делом. Спокойно и методично.
До наступления темноты Рыся шныряла по кустам. Своенравная драконица, едва придя в себя, выклянчила настоящий меч – у Эйтери, которая души в ней не чаяла и, подобно Фессу, относилась точно к собственной дочери. Гнома-чародейка расстаралась, добыв девочке лёгкий, чуть изогнутый, ухватистый клинок с длинной рукоятью на две ладони, противовесом и глухой гардой.
– Только как ты с ним справишься? – заботливо осведомилась Сотворяющая, вручая смущённой Рыси подарок. – Учиться ведь надо, и долго.
– Умение в моей крови, – просто ответила девочка. – Мама умела – значит, умею и я.
Вообще-то Рысь не любила прибегать к своим драконьим талантам. Гораздо большее удовольствие доставляла ей учёба, медленное постижение сложного, когда ты добиваешься успеха благодаря собственным усилиям, а не берёшь готовое знание или умение из памяти крови.
Фессу хватило одного взгляда на то, как Рыся самозабвенно крутит клинок, чтобы понять – её мать Кейден была Мастером.
Наступила ночь, и с гор потянуло холодом. Коронованные снегом исполины бросали вызов жару пустыни, протягивая с недоступных песку вершин журчащие руки ледяных потоков. Фесс и Рыся не спали. Безоблачное небо как нельзя лучше соответствовало их замыслам.
Целестиальные проекции двенадцати самых ярких звёзд эвиальского неба. Фесс ползал на животе по расчищенной площадке, осторожно втыкая заострённые колышки, отмечавшие точное положение каждой звезды. У гномов же он запасся немалым количеством мелких полудрагоценных камешков, способных вполне успешно играть роль символов стихий. Конечно, лучше всего бы тут подошли драконьи самоцветы, но об этом приходилось только мечтать.