Петров Михаил. Гончаров и таежные бандиты

   - Я это уже знаю, но лишнее подтверждение только укрепляет наши позиции.
   - Откуда вы можете знать?
   - Додумался. Как себя ведет Маргарита?
   - Очень довольна! Когда увидела трупы тех мужиков, ее истязателей, чуть от радости не описалась. Даже забыла о пропаже двадцати тысяч баксов.
   - Она о них и не знала.
   - Почему вы так думаете?
   - Ее рука так глубоко пролезть не может. Это первое, а второе секретка была сделана втайне от нее. Иначе отец не положил бы туда письма твоей матери. Правильно?
   - Правильно, но...
   - ...Все. Где карта?
   - Она в этом доме, я побоялся оставить в сейфе. Притащил и спрятал. Тетка не знает.
   - Молодец, нечего сказать! Карту спас, а тетку мог подставить под нож. Мудак.
   - Но я... Я не хотел... я...
   - Заткнись, тащи ее сюда.
   - Евдокия, иди сюда.
   - Да не тетку, карту тащи. Мудак в квадрате. А тетку пока отошли за водкой.
   - У меня в машине есть.
   - О Боже!.. Не нужна мне водка, Дима, теперь уже в кубе то же самое на "м", отошли Евдокию!
   Через десять минут он вернулся белый, с выпученными глазами и открытым ртом.
   - Карты нет!
   - То есть?
   - Нет карты!
   - Объясни толком.
   - Карты нет.
   - Да где же она, черт возьми!
   - Ее сжевала коза, вот кусочек оставила, пойду зарежу, может, из желудка вытащу.
   - Подожди, пока она ее в гранулах выдаст. Нет, Дима, "мудак" - это для тебя слишком лестный комплимент, ты его не заслуживаешь. Ты просто дебильный кретин, назначенный начальником из-за папочкиной близорукости! Иди, неси свою водку. Я не могу видеть тебя. Все к чертовой матери, псу под хвост.
   - Козе.
   - Пошел вон, придурок, убирайся, приедешь завтра. Но учти, что шансы найти отца уменьшаются с каждым днем. Ты долго ее рассматривал?
   - Раз десять прикидывал. Пытался накладывать на уже известные планы.
   - Постарайся восстановить по памяти.
   - Господи, Константин Иванович, я действительно идиот! У меня же есть калька, я снял ее для наложения. Какой кретин! Мог ведь забыть...
   - Не буду тебя в этом разубеждать. Где она?
   - На участке, в сейфе.
   - Быстро мотай туда и чтоб к утру был обратно! И без коз, пожалуйста. И еще, захвати с собой Вассарова, только присматривай за ним. Попроси соседа, чтоб съездил с тобой для страховки.
   - Да зачем он нам?
   - С тем делом, что я задумал, нам одним не справиться, нужны профессионалы, а Вассаров как раз таковым и является, пятерых стоит. Катись, отцовская ошибка. С Вассаровым осторожнее.
   Нет, определенно, нормальный сон действует благодатно не только на нервную систему, но и на общий тонус. Это я понял, как только увидел Евдокию. Ничего не подозревая, она поставила передо мной бутылку водки и как была в плаще, так подо мной в нем и оказалась.
   - Костя, да что ты делаешь, дурак.
   - Ничего, еще раз добросовестно помолимся за нас.
   - Мне придется молиться дважды, - довольно констатировала она, вставая.
   - Еще не вечер!
   - Лучше скажи - еще не утро. Три часа ночи. Как легкое?
   - Нормально, дай сигарету.
   - Вот этого ты не получишь, даже если заставишь меня обратиться к Богу еще пять раз. Куда это Димка так рванул? Чуть было меня на повороте не сшиб, да еще с каким-то мужичком.
   - Его твоя коза подвела. Жрет что попало, совсем взбесилась.
   - Какая коза, Константин, о чем ты? Куда он поехал? Меня отослал, а сам...
   - Дашь сигарету, скажу.
   - Не дам, во-первых, тебе нельзя, а во-вторых, нечего избу поганить. И так вон водку тут пьете.
   - Ладно, дай одеться, на воздух выйду.
   - Нельзя тебе, там температура минусовая.
   - Да отстань ты, здоров я. Всего на пять минут.
   Замечательна сибирская осень. Воздух чист и прозрачен, словно черный агат. Но долго оставаться нельзя. Все-таки легкое повреждено. Сигарету я закуриваю в сенях, здесь немного потеплее. После пятой затяжки я уплываю. С трудом держась на ногах, по стеночке, по стеночке вваливаюсь в дом. Тут же меня подхватывают сильные руки Евдокии и усаживают на стул.
   - Ну что, накурился, наркоман? Как это вы добровольно всасываете в себя эту гадость? Отродясь народ не курил. Надо же было Петру завезти в страну эдакую отраву. Черт усатый!..
   - Ты Петру пятки целовать должна! Если б не он, то от вашей веры остались бы одни воспоминания. И вообще, ложись в койку.
   * * *
   Они подъехали, когда муть просветлевшего окна подсказывала мне, что пришло время выпить. Евдокия, торопливо накинув халат, побежала в свою опочивальню расправлять койку, а я, натянув штаны, уселся в ожидании.
   Через открытую дверь мне было видно, как первым ввалился Вассаров немытый, небритый, грязный и злой, как лесной вепрь. За ним вплотную, с пистолетом в рукаве шел бравый лейтенант Сурок.
   - Куда его, Евдокия? - спросил конвоир. - Принимай гостей.
   - Господи, да что вы все, с ума посходили, человека наручниками сковали. Присаживайтесь, Георгий Георгиевич, кушать будете?
   - Буду, твои орлы меня чуть было в яме не сгноили. Как собаке сверху куски хлеба бросали.
   - ...И мясо, и сало, и водку, и сигареты, - пунктуально перечислил вошедший Дмитрий и сразу направился ко мне: - Вот, привез.
   Передо мной лег прозрачный лист с контурами знакомой карты. В принципе я ее помнил, но лишний раз проверить не мешало. Да, то, о чем я думал, подтверждалось. Посередине плана находилась окружность, обведенная зубчиками, наподобие шестеренки с крестом внутри. Рядом протекала река.
   - Что это, Дима? - ткнул я пальцем в окружность.
   - Обычно так обозначается месторождение. Точнее, его самая насыщенная часть, а в центре ставится крест.
   - Я тоже так думаю, а что ты можешь сказать о зубцах по периферии? Как вы их истолковываете?
   - Не знаю, возможно, Иконников просто хотел подчеркнуть важность объекта.
   - Нет, Дима. Мне кажется, это изображен скит, именно отсюда Иконников отправлялся в последний путь. И, как мне думается, здесь сейчас находится и твой отец.
   - Если он еще жив, если не приплывет к нам так же, как Сергей Константинович...
   - Успокойся, он жив, по крайней мере, был жив еще двадцать пятого. Твоя очаровательная тетка получила от него письмо.
   - Что-о? Где? Вот стерва - и ничего мне не сказала!
   - Она же не знает, что ты его сын.
   - Да знает она обо всем прекрасно! Давно поняла, притворяется только. Где письмо? У вас?
   - У меня, читай.
   Пока он читал-перечитывал отцовское послание, я занялся очень важным делом. Наполнил два стаканчика и, расчленив холодную курицу, предложил выпить за здоровье хозяйки.
   - Ну-ну, - ехидно протянул Гранин, глядя куда-то за мою спину, - а может быть, за ваше здоровье?
   Незаметно скосив глаз, я заметил тот предмет, что вызвал у Дмитрия такую неадекватную реакцию. Это оказались обычные дамские рейтузы, правда приличного размера, и висели они на спинке моей кровати. Глазастый у Евдокии племянничек.
   - Ну, что скажешь? - облизав косточку, поинтересовался я.
   - Что? Искать надо, мужиков собирать.
   - А не лучше ли с вертолета сначала посмотреть?
   - Нет, Константин Иванович, бесполезно, они так научились прятать свои скиты, что рядом-то будешь проходить - не заметишь.
   - То рядом, а то сверху?
   - Все закрыто кронами кедрача и пихты. Нет, нужно идти самим.
   - Так тебе дорога известна?
   - Нет, но нужно двигаться вверх по Лебедю и исследовать каждый его, может быть пересохший, приток. Иного выхода я не нахожу. Километров сорок можно проехать на машине. Там есть леспромхоз. Попросим лошадей. У них с десяток еще наберется.
   - Какова общая протяженность Лебедя?
   - Километров триста - триста пятьдесят.
   - Шутишь?
   - К сожалению, нет.
   - Дима, с вертолета ты можешь увидеть если не скит, то общую картину местности. Изгибы реки и ее притоков. Возможно, это даст отправной толчок, поможет сузить круг поисков. Рыскать по трехсоткилометровой реке, не зная, где находится нужный приток, просто абсурд.
   - Может, потолковать со старообрядцами, они подскажут?
   - Дима, я здесь всего-то пятнадцать дней, но уже понял, что от них мы не добьемся ничего. И ты это знаешь лучше меня. Зови Вассарова, он ведь давно работает в этих местах?
   - С начала перестройки, пораньше отца. Вы что задумали?
   - Зови, а там посмотрим. Ты вооружен?
   - Да, у меня иконниковский наган, а "стечкин" у Александра Петровича. Забрать?
   - Конечно, и поблагодари от моего имени.
   - Благодарить я буду от своего. - Улыбнувшись, он похлопал по карману.
   Воняло от Вассарова неописуемо. Наверное, так пахнет полуразложившийся кит. Десятидневная щетина еще не оформилась в бороду, но и легкой небритостью ее назвать было уже никак нельзя. Вообще, вид он имел устрашающий. Злые искорки плясали в бесноватых глазах. Но держал он себя скромно и послушно, что было еще хуже. Ни черта он не смирился и не смирится. Обидел его Дмитрий.
   Я молчал, молчал и он, покорно стоя у двери. Пауза затягивалась, повышала напряжение. Мне этого не хотелось. Ну не мог я сюсюкать с этим особистом, чуть было не пославшим меня к праотцам, тем не менее право первого слова оставалось за мной. В каком ключе начать? Это очень важно. От первых слов зависит все.
   - Ну, садись, убивец. - Я великодушно кивнул на стул.
   - Такие вещи еще доказывать надо.
   - Вон ты куда косишь! Не боись, Гоша, все схвачено.
   - Например?
   - Например, есть свидетель того разговора, ну того, сам знаешь, о чем я...
   - Ой, помру, ой, мамонька, и на этот собачий хрен ты думаешь меня посадить? От твоей лапши отряхнется даже пятиклассник! Ой, умора. Дешево купить хочешь, или сам туп, как самаркандский ишак.
   - Это твое дело не верить, а мое предупредить. Есть также свидетели того, как ты их убивал.
   - Не бери на понт, начальник вшивый, и где же я их убивал?
   - У себя дома. Они же к тебе явились!
   - Полный маразм, стал бы я их при жене и детях мочить!
   - Конечно нет, ты их в баньке, в баньке у себя положил...
   - Ага, по пол-обоймы "стечкина" на каждого. Вся бы улица сбежалась. Кончай бодягу, ничего ты не узнаешь! Тычешь вилкой в кисель.
   - Вот, вот, на что-нибудь да наткнусь.
   - На хрен ты у меня скоро наткнешься, Джеймс Бонд сопливый. Нашел, с кем связаться. Меня тут зеки за версту обходят, а ты-то... Только и можешь, что с баб панталоны стягивать. Вот и стягивай дальше, а ко мне не лезь, если хочешь живым отсюда выбраться.
   Господи, я так и не удосужился убрать эти проклятые рейтузы, они, вероятно, смотрятся очень гармонично вкупе с безмозглой гончаровской башкой. Я совершенно потерял инициативу и ничего лучшего предложить не смог:
   - Выпить хочешь?
   - Наливай!
   - Сам наливай.
   - А не боишься?
   - Чего мне тебя бояться?
   - Буду наливать, привстану да ненароком кандалами своими тебе по тыкве заеду.
   - Не успеешь.
   - Почему?
   - Потому что в правой руке у меня револьвер, и направлен он точно тебе в лоб, хоть и через одеяло.
   - Опять блефуешь?
   - Смотри. - Я на мгновение откинул одеяло, чтобы он не заметил пустого барабана. - Устраивает?
   - Вполне. Чего ты от меня хочешь? Ну завалил я двух подонков, мне за это многие люди могли бы спасибо сказать. Да, убил, но ты этого не докажешь никогда. Все пули прошли навылет, в телах не осталось ни одной. Это я узнавал.
   - У меня есть магнитофонная запись наших переговоров в подвале панаевского дома.
   - Оставь, уже неинтересно. Нет у тебя никакой записи, если бы была, ты бы сыграл этим козырем с самого начала. Давай, за твое выздоровление. Я очень рад, что ты остался жив.
   - Удивительно.
   - Ничего удивительного. Димка клялся, что пристрелит меня, если ты помрешь. Живи долго и не путайся под ногами.
   Двумя руками Вассаров поднял стакан. За его спиной приоткрылась дверь. Дима показал большой палец, а потом аудиокассету. Исправляется парень, растет не по дням, а по часам.
   - Отомкни наручники, надоело. Двенадцать дней живу как однорукий бандит! Не бойся, никуда отсюда не побегу, потому что не я, а все вы у меня в плену. Не могу понять, чего вы от меня хотите?
   - Помощи, Георгий Георгиевич, исключительно помощи, если вы нам ее окажете, то мы с Димой забудем все недоразумения и вернем вам кассету.
   - Опять за свое, нет у вас ничего.
   - Есть, Георгий Георгиевич, есть, и в десять часов Дмитрий отвезет ее в банк в сейф-ячейку с заявлением о том, что в случае его смерти кассета передается областному прокурору. У вас с ним хорошие отношения?
   По тому, как он побелел, я понял, что не очень.
   - Слушать будете?
   - Не надо. Что вы хотите, конкретно?
   - Спасти Панаева Федора Александровича. Могу повторить еще раз.
   - Господи, можно об этом было сказать раньше, а не играть в дурацкий детектив. Я бы с радостью согласился без всякого запугивания и подземного мешка.
   - Не уверен.
   - Почему?
   - На то есть целый ряд причин. Все они косвенного характера, но в целом создают картину некоторой неприязни между вами и Панаевым.
   - Это то, что я Ритку трахаю? Так он об этом знает.
   - Не будем копаться во всем этом. Потому что ясно и очевидно одно. Если председателем становится Гнедых, то вам до этого кресла рукой подать. И не надо мне, по вашему выражению, вешать на уши лапшу.
   - Конкретно, что от меня требуется? Где искать Панаева?
   - Сейчас объясню. Видите кальку? Это копия той карты, которую вы, очевидно, искали в подвале. Верно?
   - Не знаю, я ее не видел ни разу, а где сама карта?
   - В надежном месте. Вы работаете в этих местах довольно давно, не кажется ли вам эта местность знакомой?
   - Да тут же ни одной привязки! Ни севера, ни юга. Что за реки? Лебедь или его притоки... Ни одного пояснения. Конспирация полная. А может, это не Лебедь, а какая-нибудь Темза. Ерунда какая-то. Выходит, зря я за ней охотился. Ни черта не разобрать. Может, наш геолог что-нибудь здесь раскумекает.
   - Геолог... Это идея, но нужно ли нам иметь лишнего свидетеля?
   - Тогда поднимайте вертолет и погнали.
   - Дмитрий говорит, что с воздуха скит не разглядеть. Напрасная трата времени.
   - Скит? Какой скит?
   - Вот этот круг в зубчиках, скорее всего, старообрядческий скит, и, скорее всего, там и находится Федор Александрович.
   - Ну, уж скит-то я различу. Дима, иди сюда.
   - Что такое, - остановил я активную атаку Вассарова. - Вы согласны сотрудничать?
   - Да! И вполне серьезно. Димка, сукин сын, где ты там?
   - Да что же это такое? - Недовольный Гранин смотрел то на Вассарова, то на меня. - Чего это он раскомандовался?
   - Он согласен, не щадя живота своего, служить вере, отечеству и начальнику артели. Добровольно и совершенно бескорыстно.
   - Насчет бескорыстия разговора не было. А отца найти помогу. Я в баню, а ты гони сюда вертушку. Сейчас десять, в двенадцать я на аэродроме. Дуся, протопи баньку, а то смердит от меня. Дима, захватишь мою одежду и рюкзак.
   - Дима сначала заедет в банк, - прервал я уж слишком деловое приготовление, - и положит пленку в сейф. Дима, ты слышишь?
   - Я знаю, у меня весь разговор записан, и о прокуроре тоже. Все сделаю как надо.
   - Шантажисты!
   - Замолчите. Георгий Георгиевич, а вдруг этот хрен, в смысле Гнедых, не даст вертушку?
   - Скажи, что я ему намотаю его член на его же шею. А лучше я изложу это письменно. Он у меня со своими аферами вот где.
   Вассаров со вкусом сжал оба кулака и потряс цепью наручников. Получилось очень впечатляюще. Похоже, все три начальника жили подобно Лебедю, Раку и Щуке.
   - Да снимите, наконец, с меня браслеты! Я сказал - работаю с вами, значит, так оно и будет. Без компромиссов. И лучше - без компроматов.
   - Хорошо, попробуем, но оружия ты пока не получишь. Дима, расстегни ему ручки и дуй в банк, а дальше - как он сказал. Какой вертолет?
   - "МИ-4". С запасным баком.
   - Нормально. Отличная старая машина. Во сколько вас ждать?
   - Сейчас соображу!.. На аэродром подходите к часу. Если что, подождете, в два будем точно, если все технически исправно. Провиант брать?
   - Да, на всякий случай, - вмешался Вассаров. - Вдруг сразу найдем.
   - Я кальку заберу - размножу. Может, кого из мужиков прихватить?
   - Нет, ярмарку мы устраивать не будем, - отрезал Вассаров, - справимся вдвоем. Лишние уши имеют глаза и рот. Вперед!
   Дмитрий уехал, а я с некоторым огорчением подумал, что начинаю выходить в тираж. Может, так оно и лучше. Хватит бить по головам других и подставлять свою голову. Без меня справятся. Вассарову я почему-то доверял. То ли из-за его жестокости, то ли из-за алчности. А чего он, собственно, орет, наручники с него сняли, водкой напоили, отогрели, а ему все неймется!
   - Евдокия, Евдокия. - Наконец до меня, до полусонного, дошло, что особист ходит по комнатам и ищет хозяйку.
   - Что ты орешь, Гоша, - не выдержал я, - баню она тебе топит.
   - Уже натопила, зашел, аж яйца звенят. Исчезла твоя Дуська, только панталоны на память оставила.
   - Ты уже исчерпал эту тему. - В полусне я забросил рейтузы под кровать. - Найди новую, а я сплю.
   - Да нету ее, Константин, чтоб я так жил. Смылась куда-то. Не нравится мне это.
   Наконец я проснулся, понимая, что зазря метать икру Вассаров не будет. У особистов, как у ворон, точный нюх на жареное и гнилое.
   - Может, к Сурку пошла? Они вдвоем оставались.
   - Нет ее у Сурка, а сам он только что ушел, наверное, в магазин. С Димкой она тоже не уезжала. Сам его провожал. Давай-ка, Костя, собирайся и линяем отсюда. Береженого Бог бережет.
   - Хорошо, а куда мы пойдем? У меня здесь никого нет, а до прибытия вертушки еще два-три часа.
   - Куда угодно, на улицу, в кабак.
   - У меня нет денег.
   - Зато есть у меня, спасибо, оставил. Одевайся.
   - Да от тебя же смердит!
   - Вот и зайдем в общественную эйскую баню.
   Огородами, через соседский двор мы покинули обитель исчезнувшей хозяйки. На рынке Вассаров купил новую камуфляжную форму, тельняшку, куртку и трусы.
   - Носки постираю, а ботинки сойдут, - пояснил он.
   Перед входом в баню он, сам того не желая, затеял драку, когда выбросил вонючую верхнюю одежду. Три бомжа претендовали на одну вещь. Вырвав куртку из урны, они сплелись в едином клубке жадности и злобы. С рыканьем и воплями этот клубок катался по асфальту, оставляя за собой кровавые мазки и клочья волос. Вассаров с видимым удовольствием наблюдал за ними.
   - Эх, да не оскудеет рука дающего! - С хохотом он содрал с себя штаны и тельник. - Веселись, братва, дядька из тюряги приехал, налетай, эйская шпана.
   - Экспансированная ты личность, Вассаров. А если баня закрыта, что тогда?
   - Пойдем в другую.
   Баня оказалась открытой, но сухопарая длинноносая заведующая наотрез нам отказала, мотивируя это совершенно дурацкой фразой:
   - Мы голых не обслуживаем.
   - Видите ли, - начал я дипломатическую полемику, - одетым неудобно. Особенно когда холодная вода попадает за шиворот. Вы уж обслужите нас в виде исключения.
   - Совсем рехнулись мужики, - обреченно и скорбно пробормотала кассирша, выбивая чеки. - Ладно, пущу, если купите у нас сюрприз-пакет "С легким паром".
   В сюрприз входило два полотенца, две простыни, мочалка, мыло, шампунь и почему-то бутылка пива и бутылка водки. Стоил сюрприз под двести тысяч.
   - Мы приятно удивлены, - поблагодарил я, принимая подарок, - а почему тут нет безопасной бритвы и пары презервативов, заклеенных акцизной маркой?
   - Все сюрпризы одинаковы, они выдаются как мужчинам, так и женщинам, а зачем женщине ваша безопасная бритва?
   - Резонно, - согласился я, - но зачем женщине водка?
   - Женщина женщине рознь, - глубокомысленно ответила кассовая дама, - а вы идите в помывочную, а то я вижу - больно умные, без штанов по улице ходите, босяки.
   Мылся Вассаров больше часа, я же такой возможности был лишен по трем причинам: шрам, легкие и револьвер. Периодически он выбегал из парной, довольно хлопал себя по волосатому животу и требовал рюмашку.
   Когда мы пришли на аэродром, ядовито-зеленый вертолет уже стоял на спецплощадке. Вокруг него суетились пилоты и нервно вышагивал Гранин. Поодаль стоял незнакомый блондин пятидесяти лет. Гадко улыбаясь, он следил за нашим приближением. Вассаров же наливался злобой и желчью.
   - Скотина... Прилетел, вынюхивает... Сейчас он получит у меня кукурузу в задницу.
   - Как матушка? - приближаясь к нам, ехидно спросил блондин. - Не померла еще, слава Богу? А то мы уже по стольничку скинулись, на погребение рабы Божьей, как там ее...
   - Заткнись, вошь лобковая, рано председателем себя почувствовал, прорычал Вассаров.
   - Да уж так вот чувствуется, артель проголосовала за меня!
   - В мое отсутствие? Хочешь, я дам тебе пять тысяч рублей?
   - Зачем, Гошенька?
   - Чтобы ты купил себе булку с маком и как можно глубже заткнул ее в свою поганую пасть. Нужно еще проверку пройти в ФСБ.
   - Уже прошел, Гошенька, а вертушку я тебе не дам. Ты у меня вообще про нее забудь.
   - Проверку ты еще не прошел. Она будет повторная, по моему заявлению и предоставлению некоторых фактов твоей коммерческой деятельности, связанной с валютными операциями, а если этого тебе мало, зайка моя, то о налоговой инспекции мы тоже вспомним. Чего это у тебя рожа прыщом пошла? Получил то, что хотел.
   Физиономия Гнедых действительно стала пупырчатой и белесой, словно ощипанная куриная спина. Он вытянул тонкие губы в широкую обаятельную улыбку.
   - Ты что, шуток не понимаешь? Точно говорят, мент - он и в Африке мент. Лети куда хочешь, я просто взглянуть на тебя хотел. Борт твой, надолго летишь?
   - Не знаю, по коням. Дранг нах ост!
   Уже захлопнулась дверь, залопотали лопасти, когда я заметил по уши закутанную фигуру, что жалась к пилотской переборке. Знаками я показал на нее сидящему рядом Вассарову. Ни слова не говоря, он поднялся к пилотам. Что-то им объясняя, он вдруг резко въехал загадочной фигуре в солнечное сплетение. Без звука фигура повалилась на пол, тряпье соскользнуло, и я увидел... Евдокию! Широко открытым ртом она пыталась поймать хоть глоток воздуха, но ничего не получалось. Все трое, плюс бортмеханик, мы кинулись к ней, бесполезно толкаясь и мешая друг другу.
   - Ну и сволочь ты, Вассаров, - заметил я по этому поводу.
   - Ублюдок, я тебя здесь же и положу, - верещал Димка, размахивая пистолетом.
   - Ша, кретины, откуда мне было знать, кто тут сидит. Предупредил бы.
   - Да я и сам не знал! - кричал Гранин.
   Молчала только Евдокия. Молчала с открытым ртом, словно русалка, выброшенная из моря. Я с ужасом заметил, что широко открытые глаза начинают закатываться вверх, а щеки покрываются неправдоподобными белыми пятнами. Она умирала от удушья...
   - Сашка, быстро вниз! - нашелся бортмеханик. - Ты у нас недавно курсы проходил по неотложной помощи.
   - Чего надо? - заорал второй пилот Сашка, потому что из-за рева двигателя иначе говорить было невозможно.
   - Вассаров бабу в живот долбанул, под ложечку ботинком.
   - Значит, аминь! Сливай воду, приехали. Глуши мотор.
   - Да ты погляди, дурак, она еще живая, дышать только не может.
   - Попробую!
   Нагнувшись, пилот застыл в долгом поцелуе. Неужели мы не могли догадаться до такой ерунды! Элементарное искусственное дыхание. Понемногу щеки ее начали розоветь, и глаза приняли осмысленное выражение. Пилот многозначительно посмотрел на Вассарова, покрутил пальцем у виска и вскарабкался назад в кабину. Обалдевшая Евдокия уже сидела, жадно вдыхая кислород, которого ее чуть было не лишили.
   - Благодарю вас, джентльмены, - наконец проговорила она. - А вы, Георгий Георгиевич, отличились особо. Показали настоящую мужскую хватку.
   - Дусенька, но я же не знал, кто скрывается под этой попоной.
   - Мог бы посмотреть.
   - Я смотрю потом, сначала бью. Как ты вообще здесь оказалась? Дмитрий, объясни. Почему на борту женщина?
   Задрав задницу, вертолет косо полез вверх. На секунду все замолчали, понимая, что пути назад уже нет. И теперь мы - единое целое. Компания, бригада или банда, все одно. Ход е2 - е4 сделан.
   - Так говори, Дмитрий, почему она здесь?
   - Я откуда знаю, кто она мне, кум, брат, муж, сват, при чем тут Дима?
   - Механик, может быть, вы объясните, почему на борту посторонние?
   - Не знаю, я ее первый раз вижу.
   - Может быть, вы, любезная Евдокиюшка, разъясните нам, как вы оказались на борту?
   - Пожалуйста. Еще до отъезда Димы я залезла к нему в машину и спряталась за задним сиденьем. У него там матрац, подушка, одеяло. В общем, добралась отлично, даже поспать удалось. Когда он подъехал к вертолету и пошел к летчикам в вагончик, я залезла внутрь и накрылась чехлами. Вот и все. Еще я прихватила немного еды.
   - Все гениальное просто! Но пора заняться делом. Дима, ты карты размножил? Раздай каждому и две пилотам. Пойди растолкуй им, что к чему. Все марш к иллюминаторам!
   Вертолет резко залег в правый вираж, видимо руководствуясь указаниями Дмитрия. Теперь мы шли точно над руслом Лебедя. Минут через пятнадцать свернули в первый его небольшой приток. Еще через двадцать минут мы повернули назад, потому что ничего похожего обнаружить не удалось. Следующий приток тоже оказался пустым. И так несколько раз. Механик многозначительно постучал по циферблату, намекая на лимит бензина, а значит, и времени полета. Обследовав еще один приток, вертушка легла на обратный курс.
   И тут-то Вассаров завопил так, что стало не слышно вертолетного грохота.
   - Стой, растак-твою-перетак, нашел! Е-ка-лэ-мэ-нэ! Димка, вон тот проток, вот излучина! Видишь, пацан? Ниже командуй, ниже, где-то здесь твой гребаный скит. Да еще ниже! Делай левый бок, по кругу. Вот так. О-па! Вот они, голубчики, вот они, родимые. Димка, километров за пять выбирай полянку, будем садиться. Костя, тебе повезло с инструктором. Пойдешь с нами?