Петров Михаил. Гончаров попадает в историю

   - Смотри ка, новый появился. - Тыкая в меня пальцем поделилась с подругой своими впечатлениями злая старуха. - И когда только они передохнут?!
   - Жить-то всем хочется, все божьи твари. - Возразила ей более терпимая товарка. - Пускай себе живет, молодой еще.
   - Мама, можно я дяденьке нищему денежку дам? - Радостно подпрыгивая веселилась пятилетняя дитятя. - Он кушать хочет.
   - Дай, деточка, - умильно прослезилась аппетитная мамаша и вручила карапузу монету, которую он доверчиво протянул мне.
   - Дай тебе Бог здоровья, хороший мальчик. - Принимая подаяние пробормотал я, а когда она поравнявшись со мной взошла на крыльцо, то пользуясь своей вседозволенностью я ущипнул её за задницу и прибавил. Тебе и твоей доброй матушке.
   Взвизгнув она она стукнула меня пластмассовым бидончиком и обозвала скотиной.
   - Мама ты зачем бьешь нищего. - Удивилась и заплакало дитя.
   - Он гадкий алкаш, пойдем отсюда быстро. - Заторопилась добродетель и затащила ревущего пацаненка в магазин.
   Зевнув я закурил и подкинув на руке выручку присвистнул. Монета была пятирублевая. Если сидеть здесь пару часов, да каждый день, то и работать не нужно.
   - Эй, синячина. - Окликнул меня вислопузый мужик в шортах и с бородой. - Пойдешь по второй линии до тридцатого дома, там в кустах полтора десятка пустых бутылок из по пива. Вперед, люмпен! - Заржал он от переполнявшего его остроумия и доброты.
   - Да пошел ты на ...,боров кастрированный!
   - Что - о-о?! - Обалдел он от такого поворота дела. - Это ты мне? Это ты мне, синячина поддзаборная, да ты знаешь кто я?!
   - Жирная свинья! - Охотно ответил я и получил коленом по физиономии, но падая я все - таки ухитрился и поймав его ступню, резким поворотом положил борова рядом. Он заорал далеко и протяжно, наверное я опять переусердствовал и капитально растянул ему сухожилие или вообще вывернул сустав. Как бы то ни было, а во избежание неприятностей смыться отсюда следовало немедленно, потому что на его крик из магазина уже начали вылазить покупатели и в том числе оскорбленная мной добродетель. Толком не зная куда бежать я бросился по основной дороге, но свист раздавшийся из близлежащих кустов вовремя меня соорентировал. Резко изменив направление и головой вперед влетел в колючий кустарник и кажется попал по адресу. Сизорылый низкорослый мужик встретил меня как брата.
   - Классно ты его опрокинул. - Уважительно подавая руку одобрил мои действия коротыш. - Этого козла надо было давно настукать. Меня зовут Мураш.
   - Фамилия такая?
   - Да нет, кликуха прицепилась, да я привык, Мураш, так Мураш, какая разница.
   - Это точно. - Согласился я. - А меня зовут Кот. А что это за боров которого давно надо было настукать?
   - Драновский, чтоб ему гореть вечным пламенем. Бизнесмен он какой то, но не в этом дело, будь ты хоть Папой Римским, а оставайся человеком. Он с сыном игру придумал. Свалят для приманки пустые бутылки возле дома в кустах, а сами в засаду Ну кто не знает, тот и идет их собирать, а они в это время на чердаке с воздушкой сидят. Только ты к пузырю руку протянешь, они по ней из воздушки жбац! И кто, значит больше попадет. А сразу - то человек не понимает, начинает крутиться туда - сюда, а они только успевают перезаряжать. Мы однажды его припутали и хотели убить, а он настоящую пушку вытащил и лапу Штакетнику прострелил. Но ничего, мы его один черт достанем, а по крайности хоть дачу спалим, никуда он не денется. Ты самто откуда будешь и куда бредешь?
   - А я родился здесь и вырос.
   - Где здесь? Что - то не знаю такого.
   - На этой Земле, а куда бреду я и сам не знаю.
   - С тобой все ясно. Бабки есть?
   - Есть немного. - Достав три десятки я продемонстрировал ему свое состояние.
   - Это мало. - Поскучнел он сизорылым лицом.
   - Все относительно, Мураш. - Задумчиво отметил я. - Если на двоих то вполне хватит, а если поить шоблу, то и вагона не хватит.
   - Я говорю не про шоблу, а про Иваныча, он у нас за главного будет. Тебе ночевать где - то надо? Надо! А кто тебя без Иваныча на порог пустит? Никто. Вот тото и оно. Потому и мало. Надо хотя бы на две набрать, а я пустой как барабан.
   - Ну на две - то мы наберем. - Пообещал я и неразумно вытащив полтинник, чем поверг
   моего товарища в легкий шок.
   - Тут и на четыре хватит. - Хищно выдергивая бумажки сразу же прикинул он. - Стой здесь и никуда не уходи, я сейчас мухой слетаю, возьму и обратно.
   - Только дорогу не перепутай. - Многозначительно его предупредив я сел на пенек и приготовился к долгому ожиданию, однако вопреки его он обернулся меньше чем за пять минут. Бережно прижимая к себе пластиковый пакет он велел следовать за ним.
   - А кто такой этот ваш Иваныч? - Невольно сопоставляя его с дядей Ваней на всякий случай спросил я.
   - Михаил Иванович он у нас старший. Если что не так, то товарит без предупреждения, у него рычаги как у бульдозера, один раз закатает, второй раз не захочешь. Мы его уважаем и всегда отдаем треть заработка. Штакетник говорит, что это справедливо, потому что другие на его месте отбирали бы половину. Клевый мужик. У него нет даже кликухи, так и зовем Иваныч, или Михаил Иванович. Он бывший летчик гражданской авиации.
   - А я министр культуры и здравоохранения.
   - Да нет, ты не понял, он в самом деле был летчиком, я сам видел его документы. Прикинь, у него даже документы есть. Его по состоянию здоровья списали, а пенсию начислили маленькую. Тогда его подруга с ним развелась и сразу привела в дом нового кобеля. Иваныч его избил и навсегда ушел из дому. Только предупредил чтобы они не обижали его дочку Катьку. Она иногда к нему сюда за деньгами приходит. Ох и красивая же, стерва. Вся такая расфуфыренная, я тебе доложу. Ну и стерва растет. Бабки сцапает и сразу обратно норовит. Иванычу обидно, говорит, побудь хоть немного со мной, хоть ещё пять минут, а ей сразу некогда становится. Так и убегает до следующего раза. Видите ли стыдно ей! А деньги у неработающего отца брать не стыдно! Добрая стерва получиться.
   - Он наверное и сам, твой Иваныч не подарок. От хороших мужей жены не уходят.
   - А это ты сейчас увидишь и заберешь свои слова обратно.
   - Поживем - посмотрим. Что - то долго мы идем, скоро ли?
   - Считай уже пришли. Квартира у нас замаскированная, кто не знает хрен догадается. Это для безопасности, от непрошенных гостей.
   Продираясь через кустарник мы спустились на самое дно поросшего зеленью оврага и пройдя по нему метров двадцать наткнулись на ржавый остов автобуса "Кубань". В буйном море зеленой листвы он и в самом деле был незаметен. Правый бок автобуса был почти что цел и даже имел два стекла, зато левый, взамен обшивки и и стекол был добросовестно залатан досками, фанерой и прочими подручными материалами.
   - Ну как? - Явно гордясь своим жилищем поспешил услышать мое мнение Мураш. - Потрясно, да? Сам Штирлиц и то не найдет.
   - Колоссально. - Поспешил я заверить своего нового товарища. - Отель пять звездочек с видом на лиственный лес! Что может быть лучше?!
   - Да, воэдух у нас что надо. Ты подожди здесь, а я узнаю как чо. Так положено.
   - Однако порядки в вашем санатории прямо таки лагерные. - Пробурчал я вслед Мурашику. - Может быть ещё и паспорт с пропиской вам предъявить?
   - Все в порядке. - Минут через десять обнадежил он меня. - Можешь заходить. Только не матерись. Михаил Иванович этого не любит.
   Внутри салон был разделен на две части. В первой, куда я вошел находилось две пары кроватей установленных друг на дружке и ещё одна, пошире, стояла особняком. На ней восседала полная пожилая женщина довольно опрятного вида, в то время как остальные плацкарты были свободны и аккуратно застелены пледами. Дощатый пол покрывал цветастый палас. Но больше всего в этой обстановке меня удивили работающий телевизор и холодильник. Довольный произведенным эффектом Мураш приказал мне разуться и следовать за ним.
   За перегородкой на диване сидел пятидесятилетний, здоровенный мужик в очках и спортивном костюме. Он курил и читал бальзаковские "Озорные рассказы". По правую руку от него потрепанная девица делала вид, что увлечена телевизором, но гораздо больше её внимание занимали три водочные бутылки, которые вероятно, выставил мой Мураш. Холодные и запотевшие они грели её сердце.
   - Здравствуйте. - Нарочито смущаясь промямлил я и шмыгнул носом.
   - Ну и что? - Отложив книгу и сняв очки спросил он. - Что ты от нас хочешь?
   - Ничего. - Немного растерявшись ответил я.
   - Тогда зачем пришел? Нам здесь посторонние людишки не нужны, а особенно такие, которые все вынюхивают, да выспрашивают.
   - А я к вам и не собирался. Нужны вы мне сто лет. - Настраиваясь на нужный тон ответил я. - Меня ваш Мураш позвал. Говорит, что край надо какого - то затраханного Михаила Иваныча похмелить. Вот я и поперся за ним как дурак.
   - Это правда, Мураш? - Недобро глянув строго спросил хозяин.
   - Ну я не так говорил... - Растерянно пролепетал проданный мною Мураш.
   - С тобой все ясно. Неделю посидишь на сухом пайке. Ни одной сигареты и ни капли спиртного. Замечу - вылетишь следом за Лопухом. Я ясно изложил?
   - Ясно. - Вытянувшись, отрапортовал Мураш.
   - Иди, ты свободен. Пошел! - Указав пальцем на дверь прикрикнул Иваныч.
   - Я пожалуй тоже пойду. - На глазах у потускневшей девицы забирая бутылки объявил я. - Счастливо оставаться.
   - На гостей наказание не распространяется. - Тонко улыбнувшись, про между прочим заметил он. - Давайте знакомиться. Меня зовут Михаил Иванович, а фамилия Сотов.
   - А я Кот. - Мрачно буркнув я уселся на раскладной стульчик.
   - Как я понял, у Кота появились некоторые проблемы с ночлегом?
   - Появились, да вам - то что?
   - А может быть я смогу вам помочь? Любушка, принеси ка сала и огурцов, да позови Ежиху. Тоже, поди, голова болит.
   - Вы давно имеете счастье бомжевать? - Дождавшись пока Любушка выйдет тактично спросил он. - Судя по всему стаж у вас невелик.
   - Да, четыре месяца. С начала весны.
   - И что же вас толкнуло на этот позорный путь? - Разливая водку в хрустальные рюмки продолжил он допрос.
   - Жена! - Коротко ответил я и не желая продолжать этот разговор поджал губы.
   - Ох уж эти жены. - Усмехнулся Сотов и принимая у старухи сало кивнул ей на кресло. - Очевидно остались без работы, что им весьма не нравится.
   - Именно так. Вы как в воду смотрите.
   - Ничего сложного в этом нет. Вы один из десятков, а то и сотен тысяч бездомных. И у многих причина одна и та же. Будьте здоровы, мистер Кот!
   - Будьте здоровы, господин Сотов. - В тон ему ответил я и чокнувшись с женщинами выпил зелье. - Но вы обещали помочь мне с ночлегом... Интеллигентно захрумкав огурчиком я направил разговор в нужное русло.
   - Да и от своих слов я не отказываюсь, если конечно вам подходит это помещение
   - Отличное помещение, но оно вероятно уже давно и прочно занято постояльцами?
   - Было занято. - Мрачно усмехнулся Сотов. - Да только один недавно выписался.
   - Это вероятно непослушный Лопух?
   - Нет, Лопуха я выставил ещё осенью.
   - Значит кто - то нашел себе более теплое местечко?
   - Именно. - Вновь наполняя рюмки скривился Иваныч. - В раю. Давайте ка выпьем за грешную душу вечного страдальца Скарабея. Я даже имени его не знаю.
   - А что с ним случилось? - Как можно наивней спросил я. - Заболел и умер?
   - Заболел и повесился. Ежиха, пойди подмети усадьбу, а ты, Любашка, сходи мне за сигаретами и вообще можете полчаса погулять.
   - Да, заболел и повесился. - Выпроводив женщин повторил Сотов.
   - Подцепил дурную болезнь? - высказал я предположение.
   - Душевные болезни все дурные. И у нас, бродяг, она протекает в наиболее тяжелой форме. Не помогает даже такой сильнейший препарат как спирт. Давайте ка вмажем ещё по маленькой и если оно вам любопытно, то я расскажу все что о нем знаю.
   - С превеликим удовольствием, меня всегда интересовали человеческие характеры и людские судьбы.
   - Полтора года тому назад Скарабей, как и его товарищ Нема, трудились инженерами на каком - то крупном заводе то ли Екатеринбурга, то ли Челябинска, не суть важно. Трудились они и как многие, благодаря режиму Ельцина, за свой труд не получали деньги, что нынче как известно, в порядке вещей. Так продолжалось какое - то время, пока они не докатились до полной нищеты, так, что в доме попросту нечего было кушать. У обоих были машины и они решили рискнуть.
   Как говорится, или грудь в крестах или голова в кустах. Как это стало известно потом, с ними произошло второе, но не буду забегать вперед. Продали они по дешевке свои автомобили, накупили заказанного им по договору товара, поцеловали жен, зафрахтовали КаМАЗ и отправились в нашу губернию, в наш город, к тому самому бизнесмену, который этот товар заказывал. Долго ли, коротко ли они ехали - мы не знаем, а только прибыли точно в срок и доставили товар по адресу. А так как прибыли они поздно вечером, то попросили сторожа открыть ворота для того чтобы поставить машину до утра во дворе этой фирмы. Шофер остался ночевать в кабине, а Скарабей с Немой отправились в гостиницу и конечно же через ресторан, поскольку повод был серьезный, условия договора они выполнили, товар привезли в срок и по условленной цене.
   Утром, полные радужных надежд они отправились в фирму и первое что увидели это пустой КаМАЗ и поджидающего их шофера, который потребовал немедленно расплатиться с ним, так как он работу свою выполнил и должен срочно возвращаться домой. На вопрос, куда дел груз, он с чистой совестью ответил, что сдал его из рук в руки заказчикам, которые дали ему соответсвующую бумагу.
   Как вы понимаете она оказалась липовой, а та фирма, которая заказывала товар, вообще с этого адреса давно съехала и сдала территорию в субаренду похоронной конторе. Скарабей и Нема остались без гроша в кармане, но с твердым намерением отыскать ворюг. Но чем больше они их искали, тем глубже погружались в грязь. Посколку знакомых у них не было, то ночевали и жили они в этой самой конторе где их обули. Там же, потихонку, стали выполонять всякую поденную работу, начиная от мытья полов и кончая чисткой сортиров. Причем за эту работу хозяева с каждым днем платили им все меньше и меньше.
   - Позвольте вас спросить, но почему они все это терпели? В конце концов можно было отбить домой телеграммы. Уж на билеты в плацкарте им бы наскребли.
   - Не думаю, а терпели они вот почему: Дело в том, что начальник этой конторы, некто Ярыгин, постоянно им намекал, что товар неприменно найдется, надо только не делать волны, а немного подождать и при этом он каждый день покупал им пару бутылок водки.
   - Зачем он это делал?
   - Бог мой, неужели непонятно. Во - первых ему не нужен был скандал. Не хотел он раздувать историю к которой, как мне кажется, был очень даже прчастен. Ну а вовторых, кто же откажется от бесплатной рабочей силы?
   Однажды они проснулись в своем сарае и обнаружили, что ограблены до основания, до нитки. Забрали не только имеевшуюся у них мелочь, но и что самое страшное, у них украли паспорта. Сторожа, молодые парни, как будто знали про это и стали обращаться с ними буквально как со скотиной. В прямом смысле этого слова, они издевались. Посадили на цепь. В собачьи миски, под хохот проституток, им кидали объедки, загадывая и споря кто же схватит первым.
   Но это не самое страшное, что мне рассказал Скарабей. - Задумавшись, словно решая стоит ли говорить дальше, Сотов закурил и отвинтил пробку второй бутылки. - Я ему сначала не поверил, но он повесился... - Дрогнувшей вдруг рукой он разлил водку. - Это ужасно... Вы понимаете, Кот, они их били каждый день...
   - Кто они?
   - Сторожа, да, молодые сторожа били их каждую ночь. Однажды они избили Нему до такой степени, что он стал глухонемым идиотом.
   - Наверное у вашего Скарабея была богатейшая фантазия.
   - Кот, мне тоже сначала так показалось, но факт вещь упрямая и бескомпромиссная. Страшно, что никому, ни до кого нет дела. Такое впечатление, что нас окружают уже не люди, а кошмарные, космические звери, которым абсолютно чуждо и непонятно все земное. Беспричинная жестокость, бесстыдный цинизм, предательство и подкуп воцарились на нашей планете.
   - Михаил Иванович. - Не давая ему полностью уйти в туманный мир философии я постучал рюмками. - Так о чем же таком страшном вам поведал покойный Скоробей?
   - Он говорил, что сторожа заставляли их закапывать женщин, которых они убивали.
   - Тю, да он точно был ненормальный. - Чувствуя, что истина где - то рядом прикинулся я дурачком. - И надо же такое выдумать.
   - Он ничего не выдумывал, теперь я знаю.
   - Но почему именно теперь. - Мягко дожимал я.
   - Не знаю. - Пожав плечами алогигно ответил Сотов и вновь наполнил рюмки. А мне вдруг непонятно почему показалось, что маньяк где - то рядом с нами. Поборов невольную дрожь я усмехнувшись спросил.
   - И сколько же баб закопал ваш квартирант, прежде чем решил себя казнить?
   - А вы не смейтесь, я думаю он потому и повесился, что не мог больше носить в себе такой страшный груз. Мне он говорил, что ему пришлось зарыть трех девушек.
   - Не густо, однако. А где, если не секрет он производил эти захоронения?
   - Как я понял, там же, прямо на территории фирмы. Давайте же помянем их страдальные души и да будет им земля пухом, а злодеям воздастся по заслугам.
   - Ничего не имею против. - Все ещё находясь в плену жутковатого наваждения согласился я и подняв рюмку вполне серьезно добавил. - Злодеям воздастся по заслугам!
   - Хотелось бы, да только все это одни наши слова и пожелания. - Совсем загрустил Сотов. - Это доброту убить легко, а злоба живуча и сладить с ней не просто.
   - Наверное вы правы. - С сожалением согласился я и как бы между прочим спросил. - А как называется та похоронная фирма и чем она занимается?
   На этот счет он вам ничего не говорил?
   - Говорил. - Усмехнувшись всепонимающе посмотрел на меня Сотов. Называется она "Черный обелиск". Вы наверное хотели бы знать где она находится, я правильно вас понимаю, мистер Кот?
   - С чего вы так решили? Делать мне больше нечего как уточнять адреса злодеев по бредовым рассказам вашего Скарабея, кстати сказать, почему вы его так зовете?
   - Не про покойника будет сказано, но воняло от него нестерпимо, а мыться, как я не старался, он не хотел, да и бельишко у него было годовой давности. А адресок "Черного обелиска" я вам все таки назову, хлопот будем меньше. Он расположен на территории завода железобетонных конструкций к пяти километрах отсюда, но уже в черте города. Это я так, к слову, а может и пригодится. Вы спрашивали чем они занимаются? Я вам отвечу, но опять таки со слов Скарабея. Они изготавливают и устанавливают памятники, как из цельного камня так и из мраморной крошки. Крошка, раствор, форма, заливка. Вы понимаете о чем я хочу сказать?
   - Понимаю. - Вновь ощутил я легкий озноб, то ли от близости разгадки, то ли от чудовищных надгробных стел. - А Скарабей вам ничего не рассказывал насчет того, что сторожа отсекали своим жертвам головы прежде чем захоронить тело?
   - Так вот вы куда примеряете платье!? - Утвердившись в своих догадках засмеялся он. - Нет, такой информацией он не делился, но он говорил, что женщины были молодыми и красивыми, а это значит, что у них как минимум были головы. Предлагаю выпить за них во второй раз.
   Неожиданный стук в первой комнатке не дал нам сотворить задуманное. Пришел кто - то из своих, потому как Иваныч на это вторжение отреагировал совершенно спокойно. Даже не вставая с места он крикнул:
   - Штакетник, зайди на минутку.
   - Здесь я. - В приоткрывшуюся дверь просунулась унылая физиономия альбиноса, парня лет двадцати. - Что хотели, Михаил Иванович?
   - Где Нема?
   - В лесу остался, за птичками наблюдает наш блаженный.
   - Приведи его ко мне. Да смотри, без своих идиотских шуточек.
   - Сей секунд, Михаил Иванович, доставлю транзитом в целости и сохранности.
   - Сейчас вы, мистер Кот, посмотрите во что они за год превратили совершенно нормального человека и тогда вы отнесетись к словам Скарабея более серьезно.
   То что вошло минут через пять человеком разумным назвать было никак нельзя. Сопровождаемый Штакетником он вошел нелепо прижимая голову к плечу с совершенно пустыми глазами и блуждающей, какой - то потерянной улыбкой на изуродованных губах. Выйдя на середину он остановился, гундося что - то понятное только ему одному.
   - Вы можете с ним поговорить. - Подсказал мне хозяин.
   - Здравствуй. - Пользуясь советам подал я голос, но с таким же успехом я мог адресовать это куску глины. В его глазах не промелькнуло даже искры разума.
   - Уведи его, Штакетник, пусть любуется своими птичками дальше. Распорядился Сотов. - Ну что скажите, мистер Кот? Хорошо жить в стране где победила демократия? Полная свобода, не правда ли? Можно человека убить, унизить или вот так как его, замучить до полного идиотизма. И главное все это безнаказанно! Все под лозунгом ненормального старца с больным самолюбием и беснующимся окружением.
   - Тягостное зрелище, но как же им удалось оттуда вырваться?
   - И я задал тот же самый вопрос как только впервые выслушал исповедь Скарабея. Над ними сжалилась какая - то проститутка и когда сторожа в очередной раз перепились она выкрала у них ключи и выпустила узников на свободу. По крайней мере так мне об этом рассказывал Скарабей.
   - Значит добродетельная проститутка! - Думая о своем ухмыльнулся я. Что - то у меня кругом одни проститутки получаются.
   - Это видно на роду у вас написано. Тут уж видно как оно есть и ничего не попишешь. Давайте выпьем за успех вашего предприятия. - пододвигая мне рюмку предложил Сотов.
   - Какого ещё предприятия? О чем это вы?
   - Все о том же. Наш ночлег, как я понимаю, вам уже без надобности.
   - Пожалуй вы правы. Ну что ж, на посошок, да я побегу.
   - Не смею задерживать, мистер Кот и надеюсь на вашу лояльность. Будет скучнозаглядывайте, только один, без свиты.
   Под "Вальпургиеву ночь" Шарля Гуно Милка потчевала пельменями гостя и тем гостем был ненавистный мне Никитин. Как был, прямо в нищенском рубище и даже не умывшись, я демонстративно уселся за стол, всем своим видом показывая, что наконец - то пришел настоящий хозяин.
   - Ты бы хоть руки вымыл. - Укоризненно заметила жена. - Шляешься неизвестно где и непонятно с кем.
   - А чего же тут непонятного. я был у бомжиков.
   - Принесешь какую - нибудь заразу...
   - Не волнуйся, чумы или холеры у них нет. Правда нам на стол подавала старухасифилитичка по кличке Ежиха. Душевная женщина, но судя по всему у неё третья стадия, а она уже не заразна.
   - Убирайся вон из - за стола! - Шарахнувшись от меня взвизгнула Милка. - Немедленно иди в душ и сожги свои дурацкие лохмотья.
   - И в рубище почтенна добродетель. - Глубокомысленно изрек я и голой рукой стащил из блюда пельмень.
   - Убирайся отсюда вон! - пинками выставляя меня за пределы веранды яростно бушевала она. - И пельмени эти поганые забирай, кто их теперь есть будет?!
   - Да вы не волнуйтесь, Людмила Алексеевна, я человек не брезгливый, сам не раз в этих притонах бывал. Ничего страшного, а пельмени я съем, тут и говорить нечего. Константин Иванович, как я понимаю, вы ходили к бомжам не просто так. Удалоось узнать что - то интересующее нас?
   - Вас - не знаю, а мне кое что интересное рассказали и я бы рад с вами поделиться но как видите меня от всюду гонят. Выходите в сад, там она меня не достанет.
   Никитин добросовестно выслушал целый ворох чепухи, которую я самозабвенно плел прямо на его глазах. Подливая себе пиво тесть только ухмылялся и украдкой поглядывал на часы. Тут и ежу было бы понятно, что пора знать честь. Но Никитин не сдвинулся с места пока не сожрал весь причитающийся ему ужин и только потом нехотя двинулся к машине.
   Проводив докучливого гостя я поведал тестю все то что мне удалось услышать от отставного летчика и содержателя полевой ночлежки, господина Сотова. Ефимов выслушал мой рассказ из третьих рук и пришел к выводу, что нужно немедленно начинать действовать, причем исключительно своими силами.
   - Кажется, на сей раз мы на правильном пути. Этот завод находится на моей территории и ещё в мою бытность до меня доходила дурная слава.
   - Что же вы предлагаете? Брать заступы и лопатить весь двор Черного обелиска, или вооружившись кувалдой идти ночью на кладбище и крушить все памятники изготовленные этой фирмой в надежде на то, что на сто первом мы найдем очаровательный мумифицированный труп? Нужны доказательства, а у нас их нет.
   - Ты прав, но надо их добывать. Время сейчас подходящее. Пойдем хоть издали глянем, что там за сторожа такие, а потом уж решим как действовать дальше.
   Завод железобетонных конструкций, ввиду снижения спроса на свою продукцию, вынужден был сдавать в аренду незадействованнюе участки. На одном из таких участков, и разместились гробовых дел мастера. Не доезжая до глухих металлических ворот десяти метров, мы остановились и нарочито громко ругаясь открыли капот. Примерно после пятнадцатиминутного представления калитка в воротах открылась и коротко стриженный качек лет двадцати пяти, в черной майке и шортах лениво выдал.
   - Мыжики, кончай базар, от вас уже уши устали. Хуже ворон трещите.
   - А ты не слушай, если не нравиться. - Зло посоветовал тесть.