Страница:
Следовательно, на образование криминальной субкультуры действуют два прямо противоположных механизма:
1. Механизм поиска личностью психологической и физической защиты в новой среде, в том числе защиты от администрации закрытого учреждения (на свободе — от правоохранительных органов) и враждебных молодежных группировок;
2. Механизм взаимной агрессии членов сообщества, взаимного наказания и притеснения слабых ради собственного удовлетворения и возвышения.
Из сказанного можно сделать вывод о том, что основными социально-психологическими мерамипрофилактики криминальной субкультуры являются:
создание надежной психологической защиты для каждого подростка и молодого человека (как в закрытом исправительном и воспитательном учреждениях, так и по месту жительства);
формирование во всех заведениях для несовершеннолетних (школах и ПТУ, спецшколах и спецПТУ) а также в ВТК социально ценных традиций, которые могли бы конкурировать с асоциальными и тюремными традициями и вытеснять их;
максимальная гуманизация подростково-юношеской популяции на основе общечеловеческих идеалов доброжелательности, сострадания, милосердия, справедливости;
стимулирование официальной самостоятельной нормотворческой деятельности несовершеннолетних и молодежи, которая регулировала бы их межличностные отношения и поведение, жизнь в учебных, воспитательных и исправительных учреждениях.
В ранее опубликованной работе, исходя из насаждавшегося в то время партийно-классового подхода, автор вынужден был писать, что "другая жизнь" получила широкое распространение в исправительных учреждениях для несовершеннолетних и молодых правонарушителей лишь в капиталистических странах, нередко беря перевес над официальной жизнью, чему будто бы способствовала эксплуататорская система классовых отношений, проникающая в эти учреждения. Деление на "страты" там происходит из-за классового неравенства несовершеннолетних правонарушителей. "Находясь в тисках классовых противоречий, — писал автор, — буржуазное общество не может ликвидировать "другую жизнь" какие бы меры оно не принимало, поскольку такое общество не может ликвидировать эксплуататорские классовые отношения".
Далее автор вынужден был писать, что якобы в учреждениях для несовершеннолетних правонарушителей социалистических стран "другая жизнь" не имеет под собой классово-экономической основы, также как преступность не имеет классово-экономических корней".
В выпущенной в то время работе автор говорил о том, что труд несовершеннолетних в наших учреждениях регулируется трудовым законодательством. Не допускает привлечения подростков к труду, вредному для здоровья. Но на самом деле существующее законодательство, касающееся несовершеннолетних и молодежи безнадежно устарело. Кроме того, в спецшколах, спецПТУ и ВТК оно постоянно нарушается "из-за производственной необходимости".
На практике, подростки привлекаются к работам, вредным для здоровья или таким работам, которые вызывают у них стойкую негативную реакцию, например, к изготовлению тары, ручек к молоткам, черенков к лопатам и т.п. Нередко им приходится перемещать грузы, массой выше установленной для них нормы. К труду привлекаются не все. Не всегда этот труд оплачивается соответственно его количеству и качеству. Поэтому выходящие из спецшкол и спецПТУ, освобождаемые из ВТК несовершеннолетние часто не могут заработать себе хотя бы на первое время жизни на свободе и вынуждены снова становиться на путь преступлений.
Неравны несовершеннолетние и перед законом. Влияют и материальное положение семьи, уровень образования, национальность и вероисповедание. В качестве примера мы рассказывали о взрыве националистических страстей и страданиях подростков некоренной национальности, подвергаемых притеснениям в разных регионах страны. Все это требует разработки научного подхода к исследованию причин возникновения криминальной субкультуры в среде несовершеннолетних и молодежи и путей ее преодоления, отхода от партийно-классового принципа.
Как видим, партийно-классовый подход к проблеме заводит исследователя в тупик, игнорируя объективную реальность. Криминальная субкультура широко распространена и в нашей стране, не только в закрытых воспитательно-исправительных учреждениях, но и за ее пределами в криминализирующейся подростково-молодежной среде и в армейских условиях. Ею пронизаны все сферы жизни общества, ставшего по своей сути криминальным обществом. В закрытых учреждениях криминальная субкультура лишь более рельефно выражена и более четко оформлена в организационном отношении.
Долгие годы мы переоценивали роль ученического коллектива, ссылаясь на опыт А.С.Макаренко, забывая о том, что то было иное время и иная обстановка. Создавая в школе октябрятские звездочки, пионерские дружины, комсомольские группы мы сами культивировали вождизм, культ личности, от которого один шаг до "дедовщины" и «бугризма». Верна в этом отношении мысль о том, что "коллектив, если он достаточно долго существует, с необходимостью будет стремиться к корпорации. Генератор идей или координатор рано или поздно станут вождями. Появится культ личности. Коллектив обретет жесткую структуру, появятся только подчиненные и исполнители. Создавая детский коллектив, мы вносим ген корпоративных объединений, ген дедовщины. Дедовщина насаждается нами, взрослыми, с первого класса.
Когда мы создаем "звездочки" и даем детям в качестве руководителя ребенка 7–9 лет, который не знает, что такое руководство, не владеет средствами руководства, он начинает осуществлять функции вождя. Если мы начинаем создавать детские коллективы раньше того возраста, когда дети готовы к ним, мы провоцируем детей на развитие в них корпоративных тенденций — тенденций к насилию, к безотчетной власти". А власть один из сильнейших наркотиков.
Конечно, на живучесть криминальной субкультуры влияет нарушение принципов социальной справедливости, крушение социальных идеалов у молодежи, ошибки в работе с несовершеннолетними, недопонимание особенностей их возраста (в тоталитарных условиях сделать это невозможно), стремление к общению и группированию в целях самовыражения и самоутверждения. Но все это вторично. Первичны, как мы утверждали, коренные (социальные и экономические) причины. Криминальная субкультура — слепок с той "социалистической" культуры, которая была создана в стране после революции, ее зеркальное отражение. Тоталитарное общество дало стране тоталитарную преступность, в которой нашлось место несовершеннолетним и молодежи, их преступным группам, шайкам и бандам.
Как и человеческая культура в целом, криминальная субкультура содержит не только предметные результаты деятельностипреступных сообществ и их членов (орудия и способы совершения преступления, материальные ценности и т.п.), но и субъективные человеческие силы и способности, реализуемые в процессе криминальной деятельности. К ней можно отнести знания и умения, профессионально-преступные навыки и привычки, которые правонарушители вырабатывают в преступной деятельности; их уровень интеллектуального развития, эстетические потребности, этические взгляды, мировоззрение, формы и способы взаимного общения в рамках данных сообществ и за их пределами; способы разрешения споров и конфликтов, управления преступными сообществами и т.п.
У преступных сообществ есть свои мифология, привилегии для отдельных членов, вкусы, определенные способы проведения досуга, формы отношений к "своим" и "чужим", лицам противоположного пола и т.п.
Как это не парадоксально, примитивная жизнь криминальных сообществ настолько многообразна, имеет так много сфер влияния, что описать все элементы криминальной субкультуры в одной книге невозможно.
Поэтому в узком понимании слова криминальная субкультура представляет собой особую духовную область общности людей — преступных групп, шаек, банд. Она содержит криминальную идеологию, определенные этические нормы и ценности, эстетические установки "и потребности, мифологию, вкусы, предпочтения, которые определяют повседневную жизнь и быт правонарушителей и их сообществ.
Криминальная идеология –это та система понятий и представлений, которая сложилась в групповом сознании несовершеннолетних и молодых преступников, та их "философия", которая оправдывает и поощряет преступный образ жизни и совершение преступлений, снимает психологические и нравственные барьеры, которые человеку надо преодолеть, чтобы пойти на преступление. В настоящее время в криминальной идеологии преобладают идеи гангстеризма. Наличие криминальной идеологии является главным условием запуска механизмов самооправдания и отрицания ответственности.
В преступной среде несовершеннолетних и молодежи сложились различные способы самооправдания, объясняемые самыми разными мотивами. Наиболее часто встречается отрицание ответственности, когда подросток или молодой человек ссылаются на вынужденность своих действий, совершение их помимо своей воли. Так, лица, совершившие хулиганство и причинившие тяжкие телесные повреждения, оправдывали свои действия тем, что их обидели, оскорбили, проявили неуважение к ним. Это якобы побудило их к ответным действиям, чтобы проучить "обидчиков". В данном случае в сознании человека происходит замещение низменных побуждений благородными и возвышенными, которые как бы оправдывают безнравственное и противоправное поведение правонарушителя и его группы.
В молодежных преступных группах широко распространено самооправдание идей коллективизма, товарищества, "нашизма". В этом случае принято ссылаться на то, что действовали члены криминальной группы "за компанию", защищали товарища, будто бы этого достаточно для снятия с себя ответственности. Такое поведение часто наблюдается в так называемых территориальных шайках, "конторах", при решении территориальных споров.
Мотивом для снятия ответственности служат идея родства, дружбы, которые якобы побудили подростка вступиться за сверстника (например, при групповом хулиганстве, в межнациональных конфликтах и разборках).
В качестве мотива самооправдания может выступать vendetta (месть) индивидуальная (за нанесенную "обиду") и групповая (стенка на стенку). Вот пример. Две девицы из Волжска сняли кроссовки с их волгоградской сверстницы. Месть не заставила себя ждать. "С обоих сторон в драке участвовало более трехсот вооруженных камнями, нунчаками и ножами молодых людей и ... девушек".
В криминальной идеологии важное место занимает отношение к вине. Отрицая ответственность, человек тем самым отрицает вину. Для несовершеннолетних и молодежи особенно характерна самозащита, связанная с частичным отрицанием ответственности и вины. Они рассуждают так: "Да, я виноват, но не на столько, чтобы меня посадили".
Все большую роль в самооправдании группового преступного поведения играет мотив "суверенитета": неприкосновенности территории (микрорайона, улицы и т.п.), где "прописана" группа, а также сферы преступного промысла, которым занято преступное сообщество. Защита территориальных интересов группы от вторжения "чужаков" — священный долг каждого члена сообщества.
Сейчас преступные группы часто вооружаются. И сразу же появилась идея самооправдания: "Все вооружаются, а мне (нам) почему нельзя?" Идею вооружения для самозащитыпитает и такое мнение, что если граждане не будут вооружаться, то от преступников трудно уберечься. Подогревают эту идею сепаратистские тенденции, разгул национализма — создание "отрядов самообороны для защиты суверенитета". В борьбе с этим явлением не помогает и указ Президента страны о добровольной сдаче оружия и разоружении незаконных вооруженных формирований. Изготовление и приобретение оружия, его ношение и применение в преступных целях стало повальным увлечением. Наличие огнестрельного оружия в группе имеет важный психологический аспект, поскольку существенно изменяются групповое сознание и групповое самочувствие. Во-первых, возникает чувство превосходства над окружающими, чувство силы. Во-вторых, возникает импульс немедленно продемонстрировать эту силу. В-третьих, дело не заканчивается только демонстрацией, подросткам свойственно переходить непосредственно от слов к делу(применению оружия). Поэтому если группа имеет оружие, то она его обязательно применит.
При выяснении отношений с другими группировками используют гранатометы, мины и бомбы с часовыми механизмами. Все как на Западе. И этим террористическим актам находят оправдание.
Необходимо заметить, что переход к рыночной экономике способствовал дальнейшему развитию идеи обогащения в преступном мире.Она скрывается под маской предпринимательства, перехода к рыночным отношениям. Хищения, кражи, последующий "отмыв" накопленных преступным путем денег становится важной идеологической, если можно так сказать, установкой в преступных сообществах. Вот защитные мотивы этой установки: "Нужно уметь делать деньги", "Деньги валяются на полу, их надо уметь поднять и пустить в оборот".
Условия процесса приватизации, нарождающейся частной собственности способствовали возникновению у преступников новых способов самооправданияи самозащиты: "честно поделиться с другим своим "наваром" (у рэкетиров), "не выпендриваться", "не мозолить другим глаза своим достатком" (поджоги фермерских хозяйств, потрава их посевов, нанесение им Другого имущественного ущерба, ограбление коммерческих банков, фальшивомонетничество и т.п.).
Среди подростков и молодежи действуют и идейные установки на самооправдание старого типа, периода всеобщих краж, получивших название "несунизма". "Я взял то, что и так бы пропало" или "Зачем добро пропадать". Частичное признание вины нередко связывается с аппеляцией к окружающим: "Чиновники больше воруют и ничего", отрицанием вреда совершенных действий (когда присваивается "плохо" лежавшая вещь, ценности).
В идеологических установках преступных групп и отдельных правонарушителей здесь налицо нарушение логической связи между действиями и последствиями. Надо сказать, что объективным основанием для такой идеи в преступной среде служит обстановка всеобщего разора, глобальной "растащиловки", "прихватизации", утраты чувства ответственности за государственную собственность. Для подростков и молодежи это особенно благодатная почва.
В криминальной идеологии преступных сообществ молодежи и несовершеннолетних самооправдание может проявляться и в перемещении центра тяжести с неправомерных действий на мотивацию допущенных нарушений."Я же хотел сделать как лучше, а получилось совсем иное..." (исследования В.А.Елеонского, А.Р.Ратинова и др.). Конечно, такой криминально-идеологический подход чаще свойственен малолетним правонарушителям и молодежи с задержкой в психическом развитии.
В групповом сознании преступных сообществ несовершеннолетних и молодежи идея самооправдания может принимать и еще более циничные формы:фрондерства, бахвальства своими противоправными действиями и своим прошлым (исследования Г.Г.Бочкаревой, А.С.Михлина, В.Ф.Пирожкова). Нередко подобное поведение необходимо для самоутверждения несовершеннолетнего и молодого человека в преступной среде в целом и в конкретной группе.
Наличие защитных мотивов в групповом сознании правонарушителей затрудняет профилактическую работу, не говоря уже о перевоспитании подростков и молодежи, ибо в этом случае между педагогом (работником правоохранительных органов) и подростком (молодым человеком) возникает психологический барьер, делающий последних невосприимчивыми к другим взглядам, убеждениями, идейным установкам.
Зная суть криминальной идеологии, следует обращать внимание на то, чтобы правонарушители осознали неправомерность своих действий, признали вину и раскаялись в совершенном преступлении. К сожалению, в целом общество к этому не готово, к всеобщему раскаянию. Не случайно судебная аудитория нередко проявляет сочувствие и жалость к преступникам, требуя их прощения.
Не помогает преодолеть криминальную идеологию и другой стереотип, существующий в общественном сознании и связанный с требованием ужесточения уголовных наказаний, недопущения отказа от смертной казни в уголовно-правовом законодательстве.
Криминальная субкультура связана также с дефектами правосознания несовершеннолетних, молодежи,их преступных групп, она "питается" этим. Назовем основные дефекты. В стихийный, территориальных преступных формированиях можно встретить такой дефект, как правовая неосведомленность —незнание определенных правовых запретов частью подростков и молодежи. Опытные вожаки преступных групп часто намеренно держат их в неведении. О распространенности этого дефекта свидетельствуют результаты правовых знаний подростков, совершивших правонарушения. Оказалось, что более 70% из них не имели ясного представления об уголовной наказуемости их деяний. На вопрос, совершили бы они свои противоправные деяния, если бы знали, что могут быть привлечены к уголовной ответственности, большинство ответили отрицательно.
Конечно, в ретроспективном изучении предпреступного и преступного поведения есть значительная доля искажений, и оно не точно отражает действительность. Один подросток и правде не совершил бы преступления, другой пошел бы на преступления со значительными колебаниями, а третий — без колебаний. Если бы эти преступления совершались в группе, картина могла бы быть совершенно иной. Важно помнить, что в момент опроса (задним числом) им важно было оправдать совершенное преступление чем угодно, хотя бы незнанием законов. Это необходимо и для собственного успокоения, и чтобы лучше выглядеть в глазах других. Здесь налицо действие механизма психологической защиты и самооправдания,о которых говорилось выше.
Однако следует отметить, что правовая неосведомленность чаще всего возникает из-за отсутствия надлежащей правовой информации, когда правовое просвещение стоит на низком уровне. Об этом свидетельствуют источники, из которых подростки и молодежь черпают правовую информацию, и недостатки правового воспитания (см. таблицу 6).
Таблица 6
Оценка системы правового воспитания, действующей в ПТУ
Правовая неосведомленность, искаженность поступающей к подросткам и молодежи правовой информации ведут к формированию ущербного правового сознания и чреваты серьезными социальными последствиями.
Прежде всего недостаток информации компенсируется домыслами (правовой дезинформацией,по выражению М.М.Бабаева, 1987) т.е. ложными, искаженными сведениями о действии права и деятельности правоохранительных органов, а также о мерах борьбы с преступностью.
Групповое правосознание преступных сообществ несовершеннолетних и молодежи питают сомнительные источники, подрывающие веру подрастающего поколения в незыблемость правопорядка в стране. Благодатную почву здесь создает разгул преступности, нестабильность правовых актов, их отставание от реалий сегодняшнего дня. В этих условиях нетрудно ввести в заблуждение даже искушенных в вопросах права людей.
Вот любопытная черта правовой неосведомленности несовершеннолетних и молодежи в криминальных группах. Здесь всегда находятся "знатоки" и "толкователи" законов, чаще всего это лица, освобожденные из ВТК или вернувшиеся из специальных учебно-воспитательных учреждений. Они-то и становятся "учителями" в сфере правопорядка для несовершеннолетних и молодежи.
В конечном счете, правовая неосведомленность, недостаток правовой информации, правовая дезинформированность развращают групповое сознание, подрывают веру в законность и торжество справедливости, в неотвратимость социальной ответственности. Это как раз и нужно лицам, насаждающим нормы и ценности криминальной субкультуры.
В функциональных преступных группах, сфере организованной и профессиональной преступности мы встречаемся с противоположным явлением — высокой правовой осведомленностьючленов преступных групп. В таких группах есть знатоки законов. Часто они пользуются услугами правовых консультаций, имеют своих адвокатов, изучают вновь принятые законы, непременно находят в них обходные пути, позволяющие безбоязненно совершать преступления, уходить от уголовного наказания. Особенно это касается преступлений, совершенных в сфере экономики, противоправных деяний лиц, не достигших возраста уголовной ответственности.
Из сказанного можно сделать вывод о том, что нельзя несовершеннолетних и малолетних преступников считать не знающими уголовно-правовых норм, не следящими за изменениями в сфере уголовного права в стране. Не случайно запрет на продажу вино-водочных изделий лицам в возрасте до 21 года вызвал целую серию способов "обхода" этого запрета и в результате оказался не действенным.
Это де значит, что в криминальных группах несовершеннолетних и молодежи все являются знатоками уголовного права. Встречаются подростки и молодежь с выраженным социально-правовым инфантилизмом,безразлично относящиеся не только к нормам права, но и нормам морали, не знающие и не умеющие соблюдать социально-правовых запретов. В силу социальной безответственности они не мучаются угрызениями совести за совершенные преступления, не чувствуют своей вины. Социальный инфантилизм — благоприятная почва для подготовки из "низов" лиц, берущих на себя ответственность и выгораживающих вожаков преступных групп.
Следующий дефект индивидуального и группового правосознания несовершеннолетних и молодежи — отсутствие правовой культуры.Бывает так, что подросток или молодой человек согласен с требованиями правовых норм, убежден в необходимости их соблюдения, но нарушает их из-за отсутствия правовой культуры, привычек к законопослушному поведению. Отсутствие правовой культуры проявляется сначала в административных правонарушениях, а затем в уголовно наказуемых деяниях. Отсутствием правовой культуры у подростков и молодежи пользуются главари преступных групп, удерживая их в составе преступных шаек и банд. Обычно здесь используются методы шантажа, запугивания, "замазывания" (компрометации) ребят, угрозы выдать их милиции, если они попытаются выйти из преступного сообщества, требованием "откупиться" деньгами или имуществом. Отсутствие правовой культуры у запуганных подростков выражается в том, что они не знают и не умеют найти необходимую защиту и помощь. Так зачастую поступают не только подростки, но и взрослые люди, например, коммерсанты, банкиры, не заявляющие об угрозах и преследованиях их рэкетирами, боясь ответственности за не всегда правильные отношения с законом.
Однако наибольшее влияние на групповое правосознание несовершеннолетних и молодежи в преступных сообществах оказывает социально-правовой нигилизм (негативизм),выражающийся в искаженном понимании правовых норм, законов, несогласии с ними, неверной оценке моральных и правовых запретов. Социально-правовой нигилизм проявляется в активном аморальном поведении, нарушении правовых запретов. Возникает он вследствие несовпадения требований общества с групповыми и личностными интересами криминальных сообществ. Чаще всего это результат неправильной оценки соотношения личного (группового) и общественного. При социально-правовом негативизме человек склонен к самооправданию ссылками на окружающих, на их неправильное поведение.
Жажда самоутверждения в ближайшем окружении вызывает у подростков и молодежи стремление во что бы то ни стало доказать свое превосходство над окружающими любыми способами, в том числе и противоправными. Ясно, что в группах нигилистов складывается микроклимат, настраивающий их на противоправное поведение.
Самым глубоким дефектом индивидуального и группового правосознания в криминальной среде является социально-правовой цинизм.Он проявляется в отрицании значимости любых запретов, склонности к анархии, активной безнравственной и противоправной позиции. Такие люди считают, что они сами себе законодатели. Им не нужно ни перед кем оправдываться в своем поведении, поскольку оно для них единственное приемлемое.
Таким образом, в преступной среде складывается особое групповое правосознание как элемент ее криминальной субкультуры. Дефекты правового сознания чаще усугубляются дефектами группового нравственного сознания,заключающимися в наличии антиобщественных взглядов, принципов, привычек.
1. Механизм поиска личностью психологической и физической защиты в новой среде, в том числе защиты от администрации закрытого учреждения (на свободе — от правоохранительных органов) и враждебных молодежных группировок;
2. Механизм взаимной агрессии членов сообщества, взаимного наказания и притеснения слабых ради собственного удовлетворения и возвышения.
Из сказанного можно сделать вывод о том, что основными социально-психологическими мерамипрофилактики криминальной субкультуры являются:
создание надежной психологической защиты для каждого подростка и молодого человека (как в закрытом исправительном и воспитательном учреждениях, так и по месту жительства);
формирование во всех заведениях для несовершеннолетних (школах и ПТУ, спецшколах и спецПТУ) а также в ВТК социально ценных традиций, которые могли бы конкурировать с асоциальными и тюремными традициями и вытеснять их;
максимальная гуманизация подростково-юношеской популяции на основе общечеловеческих идеалов доброжелательности, сострадания, милосердия, справедливости;
стимулирование официальной самостоятельной нормотворческой деятельности несовершеннолетних и молодежи, которая регулировала бы их межличностные отношения и поведение, жизнь в учебных, воспитательных и исправительных учреждениях.
В ранее опубликованной работе, исходя из насаждавшегося в то время партийно-классового подхода, автор вынужден был писать, что "другая жизнь" получила широкое распространение в исправительных учреждениях для несовершеннолетних и молодых правонарушителей лишь в капиталистических странах, нередко беря перевес над официальной жизнью, чему будто бы способствовала эксплуататорская система классовых отношений, проникающая в эти учреждения. Деление на "страты" там происходит из-за классового неравенства несовершеннолетних правонарушителей. "Находясь в тисках классовых противоречий, — писал автор, — буржуазное общество не может ликвидировать "другую жизнь" какие бы меры оно не принимало, поскольку такое общество не может ликвидировать эксплуататорские классовые отношения".
Далее автор вынужден был писать, что якобы в учреждениях для несовершеннолетних правонарушителей социалистических стран "другая жизнь" не имеет под собой классово-экономической основы, также как преступность не имеет классово-экономических корней".
В выпущенной в то время работе автор говорил о том, что труд несовершеннолетних в наших учреждениях регулируется трудовым законодательством. Не допускает привлечения подростков к труду, вредному для здоровья. Но на самом деле существующее законодательство, касающееся несовершеннолетних и молодежи безнадежно устарело. Кроме того, в спецшколах, спецПТУ и ВТК оно постоянно нарушается "из-за производственной необходимости".
На практике, подростки привлекаются к работам, вредным для здоровья или таким работам, которые вызывают у них стойкую негативную реакцию, например, к изготовлению тары, ручек к молоткам, черенков к лопатам и т.п. Нередко им приходится перемещать грузы, массой выше установленной для них нормы. К труду привлекаются не все. Не всегда этот труд оплачивается соответственно его количеству и качеству. Поэтому выходящие из спецшкол и спецПТУ, освобождаемые из ВТК несовершеннолетние часто не могут заработать себе хотя бы на первое время жизни на свободе и вынуждены снова становиться на путь преступлений.
Неравны несовершеннолетние и перед законом. Влияют и материальное положение семьи, уровень образования, национальность и вероисповедание. В качестве примера мы рассказывали о взрыве националистических страстей и страданиях подростков некоренной национальности, подвергаемых притеснениям в разных регионах страны. Все это требует разработки научного подхода к исследованию причин возникновения криминальной субкультуры в среде несовершеннолетних и молодежи и путей ее преодоления, отхода от партийно-классового принципа.
Как видим, партийно-классовый подход к проблеме заводит исследователя в тупик, игнорируя объективную реальность. Криминальная субкультура широко распространена и в нашей стране, не только в закрытых воспитательно-исправительных учреждениях, но и за ее пределами в криминализирующейся подростково-молодежной среде и в армейских условиях. Ею пронизаны все сферы жизни общества, ставшего по своей сути криминальным обществом. В закрытых учреждениях криминальная субкультура лишь более рельефно выражена и более четко оформлена в организационном отношении.
Долгие годы мы переоценивали роль ученического коллектива, ссылаясь на опыт А.С.Макаренко, забывая о том, что то было иное время и иная обстановка. Создавая в школе октябрятские звездочки, пионерские дружины, комсомольские группы мы сами культивировали вождизм, культ личности, от которого один шаг до "дедовщины" и «бугризма». Верна в этом отношении мысль о том, что "коллектив, если он достаточно долго существует, с необходимостью будет стремиться к корпорации. Генератор идей или координатор рано или поздно станут вождями. Появится культ личности. Коллектив обретет жесткую структуру, появятся только подчиненные и исполнители. Создавая детский коллектив, мы вносим ген корпоративных объединений, ген дедовщины. Дедовщина насаждается нами, взрослыми, с первого класса.
Когда мы создаем "звездочки" и даем детям в качестве руководителя ребенка 7–9 лет, который не знает, что такое руководство, не владеет средствами руководства, он начинает осуществлять функции вождя. Если мы начинаем создавать детские коллективы раньше того возраста, когда дети готовы к ним, мы провоцируем детей на развитие в них корпоративных тенденций — тенденций к насилию, к безотчетной власти". А власть один из сильнейших наркотиков.
Конечно, на живучесть криминальной субкультуры влияет нарушение принципов социальной справедливости, крушение социальных идеалов у молодежи, ошибки в работе с несовершеннолетними, недопонимание особенностей их возраста (в тоталитарных условиях сделать это невозможно), стремление к общению и группированию в целях самовыражения и самоутверждения. Но все это вторично. Первичны, как мы утверждали, коренные (социальные и экономические) причины. Криминальная субкультура — слепок с той "социалистической" культуры, которая была создана в стране после революции, ее зеркальное отражение. Тоталитарное общество дало стране тоталитарную преступность, в которой нашлось место несовершеннолетним и молодежи, их преступным группам, шайкам и бандам.
5. Структура криминальной субкультуры
Вопрос о структуре криминальной субкультуры — одно из наиболее сложных и трудноразрешимых. По аналогии с общей культурой можно выделить материальные и духовные сферы (элементы) криминальной субкультуры. Но это деление не конкретное. Мы исходим из того, что криминальная субкультура — это определенный уровень развития жизни преступных сообществ, выраженный в типах и формах их организации, деятельности членов данных сообществ, а также в создаваемых ими материальных и духовных ценностях.Как и человеческая культура в целом, криминальная субкультура содержит не только предметные результаты деятельностипреступных сообществ и их членов (орудия и способы совершения преступления, материальные ценности и т.п.), но и субъективные человеческие силы и способности, реализуемые в процессе криминальной деятельности. К ней можно отнести знания и умения, профессионально-преступные навыки и привычки, которые правонарушители вырабатывают в преступной деятельности; их уровень интеллектуального развития, эстетические потребности, этические взгляды, мировоззрение, формы и способы взаимного общения в рамках данных сообществ и за их пределами; способы разрешения споров и конфликтов, управления преступными сообществами и т.п.
У преступных сообществ есть свои мифология, привилегии для отдельных членов, вкусы, определенные способы проведения досуга, формы отношений к "своим" и "чужим", лицам противоположного пола и т.п.
Как это не парадоксально, примитивная жизнь криминальных сообществ настолько многообразна, имеет так много сфер влияния, что описать все элементы криминальной субкультуры в одной книге невозможно.
Поэтому в узком понимании слова криминальная субкультура представляет собой особую духовную область общности людей — преступных групп, шаек, банд. Она содержит криминальную идеологию, определенные этические нормы и ценности, эстетические установки "и потребности, мифологию, вкусы, предпочтения, которые определяют повседневную жизнь и быт правонарушителей и их сообществ.
Криминальная идеология –это та система понятий и представлений, которая сложилась в групповом сознании несовершеннолетних и молодых преступников, та их "философия", которая оправдывает и поощряет преступный образ жизни и совершение преступлений, снимает психологические и нравственные барьеры, которые человеку надо преодолеть, чтобы пойти на преступление. В настоящее время в криминальной идеологии преобладают идеи гангстеризма. Наличие криминальной идеологии является главным условием запуска механизмов самооправдания и отрицания ответственности.
В преступной среде несовершеннолетних и молодежи сложились различные способы самооправдания, объясняемые самыми разными мотивами. Наиболее часто встречается отрицание ответственности, когда подросток или молодой человек ссылаются на вынужденность своих действий, совершение их помимо своей воли. Так, лица, совершившие хулиганство и причинившие тяжкие телесные повреждения, оправдывали свои действия тем, что их обидели, оскорбили, проявили неуважение к ним. Это якобы побудило их к ответным действиям, чтобы проучить "обидчиков". В данном случае в сознании человека происходит замещение низменных побуждений благородными и возвышенными, которые как бы оправдывают безнравственное и противоправное поведение правонарушителя и его группы.
В молодежных преступных группах широко распространено самооправдание идей коллективизма, товарищества, "нашизма". В этом случае принято ссылаться на то, что действовали члены криминальной группы "за компанию", защищали товарища, будто бы этого достаточно для снятия с себя ответственности. Такое поведение часто наблюдается в так называемых территориальных шайках, "конторах", при решении территориальных споров.
Мотивом для снятия ответственности служат идея родства, дружбы, которые якобы побудили подростка вступиться за сверстника (например, при групповом хулиганстве, в межнациональных конфликтах и разборках).
В качестве мотива самооправдания может выступать vendetta (месть) индивидуальная (за нанесенную "обиду") и групповая (стенка на стенку). Вот пример. Две девицы из Волжска сняли кроссовки с их волгоградской сверстницы. Месть не заставила себя ждать. "С обоих сторон в драке участвовало более трехсот вооруженных камнями, нунчаками и ножами молодых людей и ... девушек".
В криминальной идеологии важное место занимает отношение к вине. Отрицая ответственность, человек тем самым отрицает вину. Для несовершеннолетних и молодежи особенно характерна самозащита, связанная с частичным отрицанием ответственности и вины. Они рассуждают так: "Да, я виноват, но не на столько, чтобы меня посадили".
Все большую роль в самооправдании группового преступного поведения играет мотив "суверенитета": неприкосновенности территории (микрорайона, улицы и т.п.), где "прописана" группа, а также сферы преступного промысла, которым занято преступное сообщество. Защита территориальных интересов группы от вторжения "чужаков" — священный долг каждого члена сообщества.
Сейчас преступные группы часто вооружаются. И сразу же появилась идея самооправдания: "Все вооружаются, а мне (нам) почему нельзя?" Идею вооружения для самозащитыпитает и такое мнение, что если граждане не будут вооружаться, то от преступников трудно уберечься. Подогревают эту идею сепаратистские тенденции, разгул национализма — создание "отрядов самообороны для защиты суверенитета". В борьбе с этим явлением не помогает и указ Президента страны о добровольной сдаче оружия и разоружении незаконных вооруженных формирований. Изготовление и приобретение оружия, его ношение и применение в преступных целях стало повальным увлечением. Наличие огнестрельного оружия в группе имеет важный психологический аспект, поскольку существенно изменяются групповое сознание и групповое самочувствие. Во-первых, возникает чувство превосходства над окружающими, чувство силы. Во-вторых, возникает импульс немедленно продемонстрировать эту силу. В-третьих, дело не заканчивается только демонстрацией, подросткам свойственно переходить непосредственно от слов к делу(применению оружия). Поэтому если группа имеет оружие, то она его обязательно применит.
При выяснении отношений с другими группировками используют гранатометы, мины и бомбы с часовыми механизмами. Все как на Западе. И этим террористическим актам находят оправдание.
Необходимо заметить, что переход к рыночной экономике способствовал дальнейшему развитию идеи обогащения в преступном мире.Она скрывается под маской предпринимательства, перехода к рыночным отношениям. Хищения, кражи, последующий "отмыв" накопленных преступным путем денег становится важной идеологической, если можно так сказать, установкой в преступных сообществах. Вот защитные мотивы этой установки: "Нужно уметь делать деньги", "Деньги валяются на полу, их надо уметь поднять и пустить в оборот".
Условия процесса приватизации, нарождающейся частной собственности способствовали возникновению у преступников новых способов самооправданияи самозащиты: "честно поделиться с другим своим "наваром" (у рэкетиров), "не выпендриваться", "не мозолить другим глаза своим достатком" (поджоги фермерских хозяйств, потрава их посевов, нанесение им Другого имущественного ущерба, ограбление коммерческих банков, фальшивомонетничество и т.п.).
Среди подростков и молодежи действуют и идейные установки на самооправдание старого типа, периода всеобщих краж, получивших название "несунизма". "Я взял то, что и так бы пропало" или "Зачем добро пропадать". Частичное признание вины нередко связывается с аппеляцией к окружающим: "Чиновники больше воруют и ничего", отрицанием вреда совершенных действий (когда присваивается "плохо" лежавшая вещь, ценности).
В идеологических установках преступных групп и отдельных правонарушителей здесь налицо нарушение логической связи между действиями и последствиями. Надо сказать, что объективным основанием для такой идеи в преступной среде служит обстановка всеобщего разора, глобальной "растащиловки", "прихватизации", утраты чувства ответственности за государственную собственность. Для подростков и молодежи это особенно благодатная почва.
В криминальной идеологии преступных сообществ молодежи и несовершеннолетних самооправдание может проявляться и в перемещении центра тяжести с неправомерных действий на мотивацию допущенных нарушений."Я же хотел сделать как лучше, а получилось совсем иное..." (исследования В.А.Елеонского, А.Р.Ратинова и др.). Конечно, такой криминально-идеологический подход чаще свойственен малолетним правонарушителям и молодежи с задержкой в психическом развитии.
В групповом сознании преступных сообществ несовершеннолетних и молодежи идея самооправдания может принимать и еще более циничные формы:фрондерства, бахвальства своими противоправными действиями и своим прошлым (исследования Г.Г.Бочкаревой, А.С.Михлина, В.Ф.Пирожкова). Нередко подобное поведение необходимо для самоутверждения несовершеннолетнего и молодого человека в преступной среде в целом и в конкретной группе.
Наличие защитных мотивов в групповом сознании правонарушителей затрудняет профилактическую работу, не говоря уже о перевоспитании подростков и молодежи, ибо в этом случае между педагогом (работником правоохранительных органов) и подростком (молодым человеком) возникает психологический барьер, делающий последних невосприимчивыми к другим взглядам, убеждениями, идейным установкам.
Зная суть криминальной идеологии, следует обращать внимание на то, чтобы правонарушители осознали неправомерность своих действий, признали вину и раскаялись в совершенном преступлении. К сожалению, в целом общество к этому не готово, к всеобщему раскаянию. Не случайно судебная аудитория нередко проявляет сочувствие и жалость к преступникам, требуя их прощения.
Не помогает преодолеть криминальную идеологию и другой стереотип, существующий в общественном сознании и связанный с требованием ужесточения уголовных наказаний, недопущения отказа от смертной казни в уголовно-правовом законодательстве.
Криминальная субкультура связана также с дефектами правосознания несовершеннолетних, молодежи,их преступных групп, она "питается" этим. Назовем основные дефекты. В стихийный, территориальных преступных формированиях можно встретить такой дефект, как правовая неосведомленность —незнание определенных правовых запретов частью подростков и молодежи. Опытные вожаки преступных групп часто намеренно держат их в неведении. О распространенности этого дефекта свидетельствуют результаты правовых знаний подростков, совершивших правонарушения. Оказалось, что более 70% из них не имели ясного представления об уголовной наказуемости их деяний. На вопрос, совершили бы они свои противоправные деяния, если бы знали, что могут быть привлечены к уголовной ответственности, большинство ответили отрицательно.
Конечно, в ретроспективном изучении предпреступного и преступного поведения есть значительная доля искажений, и оно не точно отражает действительность. Один подросток и правде не совершил бы преступления, другой пошел бы на преступления со значительными колебаниями, а третий — без колебаний. Если бы эти преступления совершались в группе, картина могла бы быть совершенно иной. Важно помнить, что в момент опроса (задним числом) им важно было оправдать совершенное преступление чем угодно, хотя бы незнанием законов. Это необходимо и для собственного успокоения, и чтобы лучше выглядеть в глазах других. Здесь налицо действие механизма психологической защиты и самооправдания,о которых говорилось выше.
Однако следует отметить, что правовая неосведомленность чаще всего возникает из-за отсутствия надлежащей правовой информации, когда правовое просвещение стоит на низком уровне. Об этом свидетельствуют источники, из которых подростки и молодежь черпают правовую информацию, и недостатки правового воспитания (см. таблицу 6).
Таблица 6
Оценка системы правового воспитания, действующей в ПТУ
Правовая неосведомленность, искаженность поступающей к подросткам и молодежи правовой информации ведут к формированию ущербного правового сознания и чреваты серьезными социальными последствиями.
Прежде всего недостаток информации компенсируется домыслами (правовой дезинформацией,по выражению М.М.Бабаева, 1987) т.е. ложными, искаженными сведениями о действии права и деятельности правоохранительных органов, а также о мерах борьбы с преступностью.
Групповое правосознание преступных сообществ несовершеннолетних и молодежи питают сомнительные источники, подрывающие веру подрастающего поколения в незыблемость правопорядка в стране. Благодатную почву здесь создает разгул преступности, нестабильность правовых актов, их отставание от реалий сегодняшнего дня. В этих условиях нетрудно ввести в заблуждение даже искушенных в вопросах права людей.
Вот любопытная черта правовой неосведомленности несовершеннолетних и молодежи в криминальных группах. Здесь всегда находятся "знатоки" и "толкователи" законов, чаще всего это лица, освобожденные из ВТК или вернувшиеся из специальных учебно-воспитательных учреждений. Они-то и становятся "учителями" в сфере правопорядка для несовершеннолетних и молодежи.
В конечном счете, правовая неосведомленность, недостаток правовой информации, правовая дезинформированность развращают групповое сознание, подрывают веру в законность и торжество справедливости, в неотвратимость социальной ответственности. Это как раз и нужно лицам, насаждающим нормы и ценности криминальной субкультуры.
В функциональных преступных группах, сфере организованной и профессиональной преступности мы встречаемся с противоположным явлением — высокой правовой осведомленностьючленов преступных групп. В таких группах есть знатоки законов. Часто они пользуются услугами правовых консультаций, имеют своих адвокатов, изучают вновь принятые законы, непременно находят в них обходные пути, позволяющие безбоязненно совершать преступления, уходить от уголовного наказания. Особенно это касается преступлений, совершенных в сфере экономики, противоправных деяний лиц, не достигших возраста уголовной ответственности.
Из сказанного можно сделать вывод о том, что нельзя несовершеннолетних и малолетних преступников считать не знающими уголовно-правовых норм, не следящими за изменениями в сфере уголовного права в стране. Не случайно запрет на продажу вино-водочных изделий лицам в возрасте до 21 года вызвал целую серию способов "обхода" этого запрета и в результате оказался не действенным.
Это де значит, что в криминальных группах несовершеннолетних и молодежи все являются знатоками уголовного права. Встречаются подростки и молодежь с выраженным социально-правовым инфантилизмом,безразлично относящиеся не только к нормам права, но и нормам морали, не знающие и не умеющие соблюдать социально-правовых запретов. В силу социальной безответственности они не мучаются угрызениями совести за совершенные преступления, не чувствуют своей вины. Социальный инфантилизм — благоприятная почва для подготовки из "низов" лиц, берущих на себя ответственность и выгораживающих вожаков преступных групп.
Следующий дефект индивидуального и группового правосознания несовершеннолетних и молодежи — отсутствие правовой культуры.Бывает так, что подросток или молодой человек согласен с требованиями правовых норм, убежден в необходимости их соблюдения, но нарушает их из-за отсутствия правовой культуры, привычек к законопослушному поведению. Отсутствие правовой культуры проявляется сначала в административных правонарушениях, а затем в уголовно наказуемых деяниях. Отсутствием правовой культуры у подростков и молодежи пользуются главари преступных групп, удерживая их в составе преступных шаек и банд. Обычно здесь используются методы шантажа, запугивания, "замазывания" (компрометации) ребят, угрозы выдать их милиции, если они попытаются выйти из преступного сообщества, требованием "откупиться" деньгами или имуществом. Отсутствие правовой культуры у запуганных подростков выражается в том, что они не знают и не умеют найти необходимую защиту и помощь. Так зачастую поступают не только подростки, но и взрослые люди, например, коммерсанты, банкиры, не заявляющие об угрозах и преследованиях их рэкетирами, боясь ответственности за не всегда правильные отношения с законом.
Однако наибольшее влияние на групповое правосознание несовершеннолетних и молодежи в преступных сообществах оказывает социально-правовой нигилизм (негативизм),выражающийся в искаженном понимании правовых норм, законов, несогласии с ними, неверной оценке моральных и правовых запретов. Социально-правовой нигилизм проявляется в активном аморальном поведении, нарушении правовых запретов. Возникает он вследствие несовпадения требований общества с групповыми и личностными интересами криминальных сообществ. Чаще всего это результат неправильной оценки соотношения личного (группового) и общественного. При социально-правовом негативизме человек склонен к самооправданию ссылками на окружающих, на их неправильное поведение.
Жажда самоутверждения в ближайшем окружении вызывает у подростков и молодежи стремление во что бы то ни стало доказать свое превосходство над окружающими любыми способами, в том числе и противоправными. Ясно, что в группах нигилистов складывается микроклимат, настраивающий их на противоправное поведение.
Самым глубоким дефектом индивидуального и группового правосознания в криминальной среде является социально-правовой цинизм.Он проявляется в отрицании значимости любых запретов, склонности к анархии, активной безнравственной и противоправной позиции. Такие люди считают, что они сами себе законодатели. Им не нужно ни перед кем оправдываться в своем поведении, поскольку оно для них единственное приемлемое.
Таким образом, в преступной среде складывается особое групповое правосознание как элемент ее криминальной субкультуры. Дефекты правового сознания чаще усугубляются дефектами группового нравственного сознания,заключающимися в наличии антиобщественных взглядов, принципов, привычек.