Страница:
Пирс Хэйфорд
Экспресс 'Рудный шар'
Хэйфорд Пирс
ЭКСПРЕСС "РУДНЫЙ ШАР"
Перевел с английского Аркадий КАБАЛКИН
- Ты уволен!
Я так часто слышал, как судья Дейвис Александер кричит эти слова, что перестал обращать на них внимание. В этот раз я подпрыгнул не более, чем на два метра, что при 4-процентной гравитации на Сирисе совсем невысоко, и уберег голову от соприкосновения с потолком только благодаря тому, что в последний момент зацепился пальцами ног за край стола.
Проклиная себя за отсутствие привычки пользоваться специальной ножной перекладиной, я медленно опустился в кресло, переваривая услышанное. Что я натворил на этот раз?
Только услыхав не менее яростные вопли племянника судьи Дейвиса Александера, раздавшиеся из кабинета, где владыка "Хартман, Бемис & Чупетт" распоряжался сокровищами крупнейшего брокерского дома на Сирисе, я понял, что на сей раз первопричиной гнева стал не Джонатан Уэбрук Уйат.
Неужели несносный Хутен Делагути наконец-то вывел из терпения своего не менее несносного дядюшку?
Судя по всему, так оно и было.
- Последняя твоя идиотская выходка обошлась нам в двести семнадцать тысяч поясных баклов! - доносился негодующий голос судьи Дейвиса Александера, - не говоря уже о десятках клиентов, которых вы отвадили с тех пор, как я по глупости нанял тебя и твоего балбеса-близнеца.
Хортона, слава Богу, уже с нами нет. Теперь и тебе дается пятнадцать минут, чтобы собрать манатки и убраться с глаз долой!
Гнев был приправлен мелодрамой, но имея дело с таким неисправимым лентяем и обманщиком, каким проявил себя Хутен Делагути за те три года, что разыгрывал из себя брокера и биржевика, нельзя обойтись без пиротехнических эффектов - иначе до адресата не будет донесен смысл.
После еще нескольких полных гнева возгласов, выпущенных обвинителем и обвиняемым, я заметил плюгавую фигурку Хутена, прошмыгнувшую мимо моей жалкой конуры. Я очень надеялся, что путь его лежит к более внушительной двери, распахивающейся во внешний мир. При всем своем сострадании к остальным несчастным, вынужденным гнуть горб на судью Дейвиса Александера, я не мог побороть облегчения, вызванного окончательной расправой над его мерзопакостным племянником. Три года идиотизма...
- Уайт! - Мои грезы были прерваны громогласным окликом.
- Немедленно сюда!
Управляющий "Хартман, Бемис & Чупетт" занимал прекрасный угловой кабинет с видом на изысканнейшее местечко Кларквилла, именуемое Вестлейк-парк. Мы находились на высоте 20 метров над знаменитым прудом с утками и в 20 метрах от добротного бело-синего неба, скрывавшего карбонатно-хондритовый скальный свод, отделявший подземный город и 300 тысяч его жителей от поверхности Сириса с ее негостеприимным вакуумом. Наполовину заскакивая, наполовину вплывая в кабинет судьи Дейвиса Александера, я успел заметить, как тренируется в посадке на поверхность пруда утиный выводок.
- Уайт, - прорычал судья Дейвис Александер, - только что я уволил идиота Хутена за полнейшую некомпетентность.
Пускай это послужит тебе уроком. Ты можешь оказаться следующим.
Я кивнул, уставившись в точку где-то позади его левого плеча. В отличие от большинства обитателей Пояса с их характерным высоким ростом и худобой, объясняемыми почти полным отсутствием тяготения, Дейвис Александер был кругл, низкоросл и волосат, как росомаха, на которую смахивал нравом. То ли по идейным, то ли по религиозным соображениям его родители отказывались кормить его в детстве гравитационными пилюлями. В результате получилось создание отталкивающего облика, на которое я пытался не смотреть.
- А вообще-то, - продолжил судья Дейвис Александер, сверля меня своими злобными черными глазками, - при всех твоих огрехах, Уайт, мне приходится признать, что ты наименее некомпетентен среди всех остолопов, которых я вынужден содержать. Поэтому я передаю тебе все счета, которыми полагалось заниматься моему никчемному племяннику. Естественно, нам придется сократить комиссионные по прочим твоим счетам, однако в целом твоей доход вырастет на...
- Лучше сразу увольте меня, иначе я сам уволюсь, - ответил я, косясь на график встреч на наручных часах. - Из счетов Хутена все равно ничего не выжать, если не считать миллионных исков, вчиненных из-за него фирме. Постукивая пальцем по часам, я взглянул прямо в физиономию Дейвиса Александера. - Можете сами удостовериться: через двадцать минут я встречаюсь в "Риц-Карлтон" с землянами, проталкивающими проект рудного шара-экспресса. - Я нахмурился с максимальной для себя выразительностью. Так что либо немедленно меня увольняйте, либо отпустите на встречу. А о передаче мне счетов Хутена лучше забудем.
Ярости, с которой насупился Дейвис Александер, выслушав мой ответ, хватило бы, чтобы остановить на орбите груз руды весом в 50 тысяч тонн.
- Рудный шар-экспресс - это та сомнительная сделка, которую нам подсунул старикан Чупетт? Наши комиссионные - четырнадцать процентов?
- Та самая.
- И ты - единственный, кто знает, с чем это едят?
Я пожал плечами.
- Не считая самого мистера Чупетта, разумеется.
- Это шантаж, Уайт, откровенный шантаж! Я тебе это припомню! Ступай на свою встречу.
Рудный шар болтался в черной пустоте, усеянной блестками, как гигантский апельсин, из которого какой-то исполин выдрал здоровенный кусок.
- Вот это, - сказал я, указывая на голограмму, целиком занявшую одну стену зала для совещаний, - состояние "Экспресса" три дня тому назад.
Тамуэл Тетуани, министр развития Владений королевы Таити, ткнул в рудный шар толстым коричневым пальцем.
- Сколько пройдет времени, прежде чем ему сумеют придать окончательную форму? Необходимо, чтобы он прибыл на Землю как раз к празднованию нашего Дня Независимости.
Я предоставил слово главному инженеру проекта.
- Не больше недели, - пообещала ВеттиЛу Прокопова, бледная блондинка с выпирающими скулами, с виду недавняя выпускница средней школы, а на самом деле ведущий инженер Пояса в области экспериментальной вирофагной разработки минералов. - Благодаря применению обыкновенных шлакопоедающих бактерий из двух стандартных блоков по сто девяносто тысяч тонн каждый получилось пятьдесят пять тысяч тонн никелевой руды. Мы взяли очищенную руду и скомпрессовали ее. Осталось нанести связующий раствор, чтобы закрепить форму объекта.
Она указала на шар, который тут же занял половину помещения. Мы увидели полдюжины людей в скафандрах, плавающих вокруг шара.
- Пока они поливают его из шлангов. Когда мы наладим полномасштабное производство, процесс будет автоматизирован. "Экспресс" теоретически достаточно прочен, чтобы выдержать постоянное тяготение в 4,6 земного и приводнение со скоростью, в два раза превышающей запрограммированную. Для сокращения затрат система разгона будет работать на 0,87 земного тяготения на протяжении трех с половиной дней, но этого хватит, чтобы доставить груз на Землю за двадцать четыре дня с небольшим. Даю вам слово, господин министр, что рудный шар-экспресс поведет себя в строгом соответствии с расчетами и доставит пятьдесят пять тысяч тонн очищенной никелевой руды в Порт-Помаре при затратах, которые будут на двадцать три процента ниже, чем может предложить любой конкурент на Луне или на Поясе. Уверяю вас, все пройдет хорошо.
- Хотел бы в это верить, - сухо произнес я, нарушив наконец свое затянувшееся молчание. - За 78 миллионов поясных баклов золотом лучше бы действительно все получилось. Особенно с точки зрения мистера Чупетта.
Четырнадцать процентов от 78 миллионов - его.
- Это при том, что на самом деле ваш месье Чупетт не вложил в проект ни одного бакла, ни переводного, ни золотого, - проворчал министр развития. Единственное, что сделала для нас фирма "Хартман, Бемис & Чупетт", это размещение первоначальных инвестиций, за которое она потребовала 13,64 процента. Ее величество все еще в негодовании.
Мне было ясно, что полинезийцы не понимают, что такое финансирование рисков. Я дипломатично сменил тему.
- До рудного шара всего 800 000 кликов. Это около семи часов полета при половине земной гравитации. Если вы желаете там побывать, мы обеспечим транспорт. Отлет в любое удобное для вас время.
- Как можно быстрее, - сказал таитянин с весьма изощренной татуировкой. - Промышленная зона в Порт-Помаре находится в стадии сооружения. Как только мы удостоверимся, что "Экспресс" не отстает от графика, мы ускорим работы, чтобы завершить их к Дню Независимости.
- Какое это число? - спросил я. Мне всегда трудно запоминать даты национальных праздников всех трех-четырех тысяч сварливых национальных государств, расплодившихся на Земле.
- Как какое? Десятое августа! 281-я годовщина отвоевания нами независимости у французских колонизаторов.
Вся полинезийская делегация была поражена тем, что я не помню эту славную дату наизусть.
Мой черед удивляться настал тогда, когда мы, надев взятые напрокат скафандры, оказались в ярко освещенном чреве рудного шара. Со дня изучения голограммы в "Риц-Карлтон" минуло всего четыре дня, а рудный шар уже приобрел законченную форму; в сверхплотную железно-никелевую стенку был вделал простой воздушный шлюз. Вокруг деловито сновали человек десять, одетые в скафандры. Часть из них проверяла внутреннюю поверхность многомиллионного рудного шара на наличие структурных дефектов. О деятельности остальных оставалось гадать.
- Вы не в курсе дела? - удивилась ВеттиЛу Прокопова, невинно моргая огромными голубыми глазищами за лицевым щитком шлема. - Внутри шара устанавливается гаситель ускорения. Это сделано для наследного принца.
Гаситель ускорения? Наследный принц? Только теперь до меня дошло, какое устройство монтируется посреди сложной системы шарниров. Сердцевину гасителя ускорения представляла собой мягкая кушетка. Сами шарниры крепились к штангам, тянущимся к центру шара.
- Это, - самодовольно провозгласила ВеттиЛу, - трон, на котором наследный принц Ата Раиатеа будет восседать во время исторического спуска рудного шара-экспресса с земной орбиты и его приводнения.
- От орбиты до приводнения? - Я недоверчиво усмехнулся.
- Вы хотите сказать, что в этой штуковине, мчащейся со скоростью миллионов кликов в час, засядет человек?
- Ну, скорость можно уменьшить. - Несмотря на скафандр, я увидел, как она пожимает плечами. - Цель - доказать надежность рудного шара. Поэтому пассажиром окажется сам наследный принц. Никто прежде на это не отваживался.
Вся солнечная система прильнет к экранам. Колоссальная реклама! Если рискует сам наследный принц, мы обязаны обеспечить ему безопасность.
- Безопасность... - Я вспомнил, что разинул рот, и вернул нижнюю челюсть в надлежащее положение. - А кто-нибудь спрашивал, как к этому относится сам принц?
- Еще нет, - призналась ВеттиЛу Прокопова. - Но он обязательно полетит. Королева, его мать, проведет с ним серьезную беседу. Она умеет убеждать.
В это я был готов поверить. Я видел голограммы Ее Королевского Величества Тераиматеаты Мары Помаре, Защитницы Морей, Рыбачащей среди Небес, Танцующей с Волнами. Габаритами она походила на трех борцов сумо, связанных в один куль, а на ее круглом коричневом лице застыла гримаса, по сравнению с которой выражение на физиономии судьи Дейвиса Александера можно назвать радушным.
- Кроме того, - добавила инженер, - мы подумали о приманке для принца. Ее предоставили акционеры с Палласа. - Она кивнула на несколько металлических канистр, которые как раз крепили к стене. Его высочество... как бы это сказать... не прочь время от времени выпить.
- Иначе говоря, горький пьяница.
- В общем, да. Судя по всему, он питает особое пристрастие к фруктовому бренди. На Ижее есть один француз, который устроил гидропонный сад и уже много лет подряд гонит такое пойло. - Она невольно поежилась. - Страшная гадость: приторная, липкая, бесцветная, и при этом - почти чистый спирт. Она указала на канистры. - Крепость такая, что этим можно растворять краску. Если поджечь одну канистру, то можно долететь на ней, как на турбине, до самой Земли.
У меня возникли сомнения в серьезности последнего заявления, однако, поднося к губам рюмку несравненно более цивилизованного напитка в "Кафе де Монд", я снова вспомнил о канистрах с отвратительной сивухой, запасенных внутри рудного шара-экспресса.
- Именно мелкие подробности, - принялся вещать я, - и составляют порой разницу между выгодным предложением на бирже и заведомой неудачей. Должен признать, что тот, кого посетила идея использовать для рекламы наследного принца, настоящий гений. Хотя лично я избрал бы себе более надежное средство передвижения.
Изабель, моя давняя подружка, улыбнулась мне, поднося ко рту коктейль "текила санрайз", и тряхнула черной челкой.
- Мне казалось, что ты уже получил выгодное предложение.
То, благодаря которому "Хартман, Бемис & Чупетт" стали на 13,64% владельцами компании, которой принадлежит рудный шар.
- "Орбекс Инкорпорейтед"? Да, но то было лишь первоначальное предложение по размещению акций, - поправил я ее.
Прошло немногим больше недели после нашего посещения экспресса "Рудный шар". Я впервые находился в обществе Изабель и одновременно ее жены, Джин Цей. Мы сидели под бело-зеленым тентом нашего любимого уличного кафе напротив пруда с утками, под самым носом у ворчливого судьи Дейвиса Александера. Изабель обладала двумя дипломами менеджера по использованию ресурсов и завидным местечком при юристе-консультанте Городского совета.
У нее отличная память на числа, вплоть до сотых долей.
- Как только первая отправка руды на Землю докажет прибыльность и практичность нового метода, - продолжил я, - мы объявим о втором предложении, теперь уже на 225 миллионов баклов. Вот тогда мы и развернем широкомасштабное производство рудных шаров.
- Одного я не понимаю, - вставила Джин Цей, понемногу отхлебывая свой "кир ройяль". - Зачем вы тратите многие миллионы, изобретая колесо, да еще сломанное?
Она посмотрела на меня своими миндалевидными глазами, и у меня затряслись коленки. Джин Цей - ассистент куратора Кларквиллского музея искусства и достижений человечества. После "Мисс Урожай Зерна 2273 года" она является красивейшим созданием на Поясе, а то и во всей Солнечной системе. Иногда я ощущаю острые уколы ревности, что на этой изысканной женщине жената Изабель, а не я, хотя чаще мне свойственен разумный стоицизм в отношении ограничений, существующих в рамках нашего треугольника.
В результате череды событий, которые ввиду их малозначительности недостойны того, чтобы о них распространяться, Изабель, Джин Цей и я стали гордыми родителями восхитительной шестилетней девчушки, которая, как ни печально, временно вынуждена обитать на Земле.
Иногда мы приходим втроем в "Кафе де Монд" и обсуждаем, помимо прочего, кто из нас отправится в следующий раз на Землю, навестить Валери-Франс.
Меня позвал сигнал телефона на руке.
- Одни из моих жуликов-боссов, - сказал я, ставя пустую рюмку. Волосатый толстяк с очаровательным характером.
Требует меня к себе. Он так глотал слова, что я даже не мог определить, на каком языке он ко мне обращается.
Речь судьи Дейвиса Александера звучала столь же бессвязно, как и раньше. На его заросшей физиономии клубилась не просто ярость, а какое-то еще более сильное чувство, для которого я не мог подобрать определения.
- Уайт! - прокаркал он, захлопнув дверь и задернув шторы, чего никогда прежде не делал. - Давай сюда свой наручный телефон.
- Отдать вам телефон?
- Живее! - Вращая в волосатых руках безобидный прибор, он поглядывал на него, словно на готовую взорваться бомбу с часовым механизмом. - Это чтобы быть уверенным, что нас никто не подслушивает. - Сунув часы в карман, он поманил меня к себе и заставил подойти совсем близко, после чего сгреб мясистой лапищей за шею и ткнулся толстыми губами мне в левое ухо. Я отпрянул, опаленный его горячечным дыханием. Неужели он окончательно свихнулся?
- Уайт, - яростно зашептал он, - если ты выболтаешь хоть словечко о том, что сейчас услышишь, я тебя прикончу!
Тебе понятно? - Его неправдоподобно сильная рука стиснула мое горло.
- Отпустите! - взмолился я. - Или вы решили прикончить меня раньше времени?
Его хватка не ослабла, а только усилилась.
- Дело в моем племяннике Хутене. Он хочет меня убить.
- Хутен хочет вас убить? Значит, он просто решил не отставать от остальных. - Я собрался с силами, оттолкнул его и восстановил между нами брешь в несколько сантиметров шириной. - Вы хотите сказать, что родной племянничек возжелал вашей смерти только потому, что вы его уволили? Меня вы увольняли уже десять раз - и все еще живы.
- Я серьезно, Уайт. Ты обязан меня спасти!
- От Хутена? Вы забыли, кто я? Простой брокер, а не телохранитель.
- Неважно. Ты единственный, кому я доверяю.
- Тогда почему бы вам не перестать меня душить и не рассказать толком, в чем дело?
Из его маловразумительных выкриков, перемежаемых угрозами и приступами жалости к самому себе, я кое-как извлек сущность печальной истории судьи Дейвиса Александера.
Много лет назад в результате успешной реализации одного из своих прибыльных замыслов сомнительной законности директор компании "Хартман, Бемис & Чупетт" открыл шифрованный банковский счет в Лихтенштейне, крохотном европейском государстве, существующем, в основном, за счет обслуживания клиентов с этическими принципами судьи Дейвиса Александера. Со временем счет раздулся, а паранойя его владельца приобрела клинический характер.
Он перевел шифрованный счет в наличность: золотые слитки и акции на предъявителя. Затем запихал все это в сейф, способный выдержать термоядерный взрыв, и поместил его в банковское подземелье (две тысячи метров под Альпами) в том же самом Лихтенштейне.
- И вот теперь, - жалобно взвыл Дейвис Александер, - этот проклятый Хутен, моя плоть и кровь, отправился на Землю, чтобы присвоить все, что я имею. Он меня погубит, Уайт!
Я окончательно высвободил шею из этих воистину питоньих колец и холодно воззрился на него.
- То есть весь этот тарарам только из-за того, что вы возомнили, будто Хутен намерен украсть ваши денежки? Из швейцарского банка, да еще с двухкилометровой глубины?
Вам нужен не телохранитель, а санитар.
Обиженный взгляд судьи Дейвиса Александера был лишь слабым подобием недавней грозы во взгляде:
- Ты не понимаешь, Уайт. Это не обычный банковский сейф, требующий каких-либо документов, а сейф на предъявителя.
- На предъявителя?
- Как акция. Любой, кто явится с кодовой карточкой к сейфу, считается его законным владельцем. Вопросов там не задают.
- Хутен завладел карточкой?
- Он ее украл! Вот она - человеческая неблагодарность!
- Откуда у вас уверенность, что это именно Хутен?
- Замок сейфа реагирует только на два отпечатка большого пальца: мой и Хутена. Слышишь, идиот, мой и Хутена!
Увольняя его, я был так расстроен, что забыл аннулировать авторизацию.
Я почесал подбородок.
- Значит, он летит на Землю с вашей кодовой карточкой.
Все, что ему требуется, это явиться в банк, сунуть карточку в соответствующую щелку и уйти, посвистывая, с вашими денежками...
Мне хватило немного времени, чтобы понять, что за чувство, помимо рудиментарной злобы, написано на его заросшей физиономии: то был просто животный страх.
- Чего же вы хотите от меня? - спросил я наконец.
- Как чего? Мчись на Землю и окажись у банковского сейфа раньше него, дубина! Что еще тут можно поделать?
- Значит, существует еще одна карточка? С ее помощью я открою сейф?
- Да, вторую я на всякий случай прятал дома.
- Мудрая предосторожность. - Я взвесил его слова. Наша дочь Валери-Франс находилась на Земле, в особом интернате, он же школа и лечебный центр для немногих детей с Пояса, страдающих синдромом Кеслера несмотря на гравитационные пилюли, которые начинают принимать все дети, расставшись с синтезированным на "родильной скале"
земным тяготением. Если Валли не хочется походить на судью Дейвиса Александера, ей придется оставаться на Земле до восемнадцати-девятнадцати лет, когда окончательно стабилизируется ее рост. Со времени нашего последнего свидания минуло уже 11 месяцев.
- Хотите, чтобы я отправился в Лихтенштейн?
- Да.
Лихтенштейн граничит с Швейцарией, где живет моя Валери-Франс.
- Почему бы вам не сделать это самому? Вы порождаете еще одного человека, знакомого с тайной сейфа на предъявителя.
- Думаешь, я могу себе позволить отвлечься на целых два месяца от выполнения своих обязанностей, Уйат? Да ты с ума сошел! Когда назревает миллиардное дельце с "Медимакс"? Конечно, лететь придется тебе!
- Первый класс в оба конца, все расходы за ваш счет?
Зарплата в двойном размере - за переработки?
- Да, да, да! Только давай, Уайт, давай!
- Я согласен. Иду покупать билеты.
- Я уже обо всем позаботился, - сказал судья Дейвис Александер, возвращаясь в свое кресло и глядя на меня своим обычным свирепым взором. Хутен полетел на "Янки Флайер", стартовавшем с Сириса одиннадцать дней назад.
На наше счастье, это кружной рейс, через Весту, поэтому на земной орбите он появится 12 августа, не раньше трех утра по среднегринвичскому времени. Если он постарается, то сможет успеть в банк в тот же день. Значит, чтобы подстраховаться, ты должен попасть на Землю не позднее 10 августа.
- Вот это да! - пробормотал я, уже прикидывая, какие подарки мы приготовим для Валери-Франс: Изабель, Джин Цей и я. - Получается, что я поспею к Дню Независимости Таити! Какие же билеты вы мне забронировали?
- Это не совсем билеты, - выпалил Дейвис Александер. - Ни один из стартующих с Пояса кораблей не доставил бы тебя на Землю в положенный срок. - Он подался вперед, сверля меня своими злорадными глазками. Готовься, Уайт: тебе суждено войти в историю. Ты станешь первым человеком, перелетевшим с Пояса на Землю в рудном шаре-экспрессе!
"Такое, - думал я, сердито осматривая тесное захламленное пространство, которое мне придется считать своим домом на протяжении следующих двадцати трех дней, - под силу только обладателю 13,64 процента акций "Орбекс Инкорпорейтед". Только он может отложить старт рудного шара-экспресса на целых тридцать шесть часов и заставить перепрограммировать двигательную систему таким образом, чтобы вместо предполагаемых 0,87 земной гравитации осталось 0,1, чего, по мнению ВеттиЛу Прокоповой, должно было хватить, чтобы доставить меня на орбиту Земли к 10 августа, к самому Дню Независимости Таити и за целых два дня до того, как там появится "Янки Флайер" с Хутеном Делагути на борту, сжимающим в кулаке кодовую карточку ненаглядного дядюшки и мечтающим, как он заявится в "Банк Юнион де Вадуц".
Я отдавал должное тому, каких результатов можно добиться за полтора дня, использовав влияние фирмы "Хартман, Бемис & Чупетт".
Одноместный межастероидный корабль-"поясолет", достаточно мелкий, чтобы можно было пропихнуть его основные детали в воздушный шлюз в стенке рудного шара, был доставлен к месту и разъят на части. В мое распоряжение была предоставлена его кабина вкупе с системой жизнеобеспечения. Моя новая конура была не многим больше хорошего скафандра, зато отличалась некоторым комфортом. Здесь была не только узкая койка, убиравшаяся в стену, но и крохотная ванная и даже кухонька.
- Все в порядке? - спросила ВеттиЛу, напялившая скафандр и зависшая вверх тормашками в воздушном шлюзе. Я мрачно кивнул. - Я сама проверила воду, энергию, освещение, кухню и циркуляцию воздуха, - заверила она. Все в полном порядке.
Не заметите, как окажетесь на Земле.
- Я захвачу с собой тридцать классических произведений, которые всегда хотел прочесть, и обучающую шахматную программу. Путешествие будет, возможно, утомительным, но при этом познавательным.
Как выяснилось спустя три с половиной дня, еще одну опасность представлял собой холод. В шаре забыли смонтировать снятую с корабля систему обогрева. По прошествии двух дней, когда кончится зарядка моего автономного скафандра, я окоченею и умру.
Кроме того, я оказался лишен связи. Скорее всего, я стал жертвой того простого обстоятельства, что не так-то легко наладить связь изнутри шестидесятичетырехметрового шара из никелевой руды со стенками трехметровой ширины.
К тому времени, когда я осознал всю плачевность ситуации, мой шар уже находился в 36 миллионах кликах от Сириса и разгонялся при постоянной гравитации в одну десятую земной. Согласно расчетам на карманном калькуляторе, наша скорость составляла 286 кликов в секунду - значение, возраставшее ежесекундно.
Любой вправе спросить, почему мне потребовалось целых три с половиной дня, чтобы сообразить, что мне грозит смерть от холода?
Ответом служат, по всей видимости, изолирующие свойства никелевых стен толщиной в целых три метра, а также не менее фантастические изолирующие параметры тонкой оболочки поясолета. Совместно они смогли удержать внутри герметичного шара тепло, которое скопилось там за неделю различных инженерных работ. На начальной стадии полета те же оболочки какое-то время не давали просочиться внутрь межпланетному холоду.
Но только какое-то время...
Когда мерзнущие пальцы и термометр поясолета впервые подсказали мне, что температура падает, я только раздраженно крякнул. Предусмотрительно загнув страницу 379 "Моби Дика", я осторожно встал с койки, чтобы, не имея привычки к десятипроцентной гравитации, перебраться в кресло, установленное на том месте, где полагалось восседать пилоту.
ЭКСПРЕСС "РУДНЫЙ ШАР"
Перевел с английского Аркадий КАБАЛКИН
- Ты уволен!
Я так часто слышал, как судья Дейвис Александер кричит эти слова, что перестал обращать на них внимание. В этот раз я подпрыгнул не более, чем на два метра, что при 4-процентной гравитации на Сирисе совсем невысоко, и уберег голову от соприкосновения с потолком только благодаря тому, что в последний момент зацепился пальцами ног за край стола.
Проклиная себя за отсутствие привычки пользоваться специальной ножной перекладиной, я медленно опустился в кресло, переваривая услышанное. Что я натворил на этот раз?
Только услыхав не менее яростные вопли племянника судьи Дейвиса Александера, раздавшиеся из кабинета, где владыка "Хартман, Бемис & Чупетт" распоряжался сокровищами крупнейшего брокерского дома на Сирисе, я понял, что на сей раз первопричиной гнева стал не Джонатан Уэбрук Уйат.
Неужели несносный Хутен Делагути наконец-то вывел из терпения своего не менее несносного дядюшку?
Судя по всему, так оно и было.
- Последняя твоя идиотская выходка обошлась нам в двести семнадцать тысяч поясных баклов! - доносился негодующий голос судьи Дейвиса Александера, - не говоря уже о десятках клиентов, которых вы отвадили с тех пор, как я по глупости нанял тебя и твоего балбеса-близнеца.
Хортона, слава Богу, уже с нами нет. Теперь и тебе дается пятнадцать минут, чтобы собрать манатки и убраться с глаз долой!
Гнев был приправлен мелодрамой, но имея дело с таким неисправимым лентяем и обманщиком, каким проявил себя Хутен Делагути за те три года, что разыгрывал из себя брокера и биржевика, нельзя обойтись без пиротехнических эффектов - иначе до адресата не будет донесен смысл.
После еще нескольких полных гнева возгласов, выпущенных обвинителем и обвиняемым, я заметил плюгавую фигурку Хутена, прошмыгнувшую мимо моей жалкой конуры. Я очень надеялся, что путь его лежит к более внушительной двери, распахивающейся во внешний мир. При всем своем сострадании к остальным несчастным, вынужденным гнуть горб на судью Дейвиса Александера, я не мог побороть облегчения, вызванного окончательной расправой над его мерзопакостным племянником. Три года идиотизма...
- Уайт! - Мои грезы были прерваны громогласным окликом.
- Немедленно сюда!
Управляющий "Хартман, Бемис & Чупетт" занимал прекрасный угловой кабинет с видом на изысканнейшее местечко Кларквилла, именуемое Вестлейк-парк. Мы находились на высоте 20 метров над знаменитым прудом с утками и в 20 метрах от добротного бело-синего неба, скрывавшего карбонатно-хондритовый скальный свод, отделявший подземный город и 300 тысяч его жителей от поверхности Сириса с ее негостеприимным вакуумом. Наполовину заскакивая, наполовину вплывая в кабинет судьи Дейвиса Александера, я успел заметить, как тренируется в посадке на поверхность пруда утиный выводок.
- Уайт, - прорычал судья Дейвис Александер, - только что я уволил идиота Хутена за полнейшую некомпетентность.
Пускай это послужит тебе уроком. Ты можешь оказаться следующим.
Я кивнул, уставившись в точку где-то позади его левого плеча. В отличие от большинства обитателей Пояса с их характерным высоким ростом и худобой, объясняемыми почти полным отсутствием тяготения, Дейвис Александер был кругл, низкоросл и волосат, как росомаха, на которую смахивал нравом. То ли по идейным, то ли по религиозным соображениям его родители отказывались кормить его в детстве гравитационными пилюлями. В результате получилось создание отталкивающего облика, на которое я пытался не смотреть.
- А вообще-то, - продолжил судья Дейвис Александер, сверля меня своими злобными черными глазками, - при всех твоих огрехах, Уайт, мне приходится признать, что ты наименее некомпетентен среди всех остолопов, которых я вынужден содержать. Поэтому я передаю тебе все счета, которыми полагалось заниматься моему никчемному племяннику. Естественно, нам придется сократить комиссионные по прочим твоим счетам, однако в целом твоей доход вырастет на...
- Лучше сразу увольте меня, иначе я сам уволюсь, - ответил я, косясь на график встреч на наручных часах. - Из счетов Хутена все равно ничего не выжать, если не считать миллионных исков, вчиненных из-за него фирме. Постукивая пальцем по часам, я взглянул прямо в физиономию Дейвиса Александера. - Можете сами удостовериться: через двадцать минут я встречаюсь в "Риц-Карлтон" с землянами, проталкивающими проект рудного шара-экспресса. - Я нахмурился с максимальной для себя выразительностью. Так что либо немедленно меня увольняйте, либо отпустите на встречу. А о передаче мне счетов Хутена лучше забудем.
Ярости, с которой насупился Дейвис Александер, выслушав мой ответ, хватило бы, чтобы остановить на орбите груз руды весом в 50 тысяч тонн.
- Рудный шар-экспресс - это та сомнительная сделка, которую нам подсунул старикан Чупетт? Наши комиссионные - четырнадцать процентов?
- Та самая.
- И ты - единственный, кто знает, с чем это едят?
Я пожал плечами.
- Не считая самого мистера Чупетта, разумеется.
- Это шантаж, Уайт, откровенный шантаж! Я тебе это припомню! Ступай на свою встречу.
Рудный шар болтался в черной пустоте, усеянной блестками, как гигантский апельсин, из которого какой-то исполин выдрал здоровенный кусок.
- Вот это, - сказал я, указывая на голограмму, целиком занявшую одну стену зала для совещаний, - состояние "Экспресса" три дня тому назад.
Тамуэл Тетуани, министр развития Владений королевы Таити, ткнул в рудный шар толстым коричневым пальцем.
- Сколько пройдет времени, прежде чем ему сумеют придать окончательную форму? Необходимо, чтобы он прибыл на Землю как раз к празднованию нашего Дня Независимости.
Я предоставил слово главному инженеру проекта.
- Не больше недели, - пообещала ВеттиЛу Прокопова, бледная блондинка с выпирающими скулами, с виду недавняя выпускница средней школы, а на самом деле ведущий инженер Пояса в области экспериментальной вирофагной разработки минералов. - Благодаря применению обыкновенных шлакопоедающих бактерий из двух стандартных блоков по сто девяносто тысяч тонн каждый получилось пятьдесят пять тысяч тонн никелевой руды. Мы взяли очищенную руду и скомпрессовали ее. Осталось нанести связующий раствор, чтобы закрепить форму объекта.
Она указала на шар, который тут же занял половину помещения. Мы увидели полдюжины людей в скафандрах, плавающих вокруг шара.
- Пока они поливают его из шлангов. Когда мы наладим полномасштабное производство, процесс будет автоматизирован. "Экспресс" теоретически достаточно прочен, чтобы выдержать постоянное тяготение в 4,6 земного и приводнение со скоростью, в два раза превышающей запрограммированную. Для сокращения затрат система разгона будет работать на 0,87 земного тяготения на протяжении трех с половиной дней, но этого хватит, чтобы доставить груз на Землю за двадцать четыре дня с небольшим. Даю вам слово, господин министр, что рудный шар-экспресс поведет себя в строгом соответствии с расчетами и доставит пятьдесят пять тысяч тонн очищенной никелевой руды в Порт-Помаре при затратах, которые будут на двадцать три процента ниже, чем может предложить любой конкурент на Луне или на Поясе. Уверяю вас, все пройдет хорошо.
- Хотел бы в это верить, - сухо произнес я, нарушив наконец свое затянувшееся молчание. - За 78 миллионов поясных баклов золотом лучше бы действительно все получилось. Особенно с точки зрения мистера Чупетта.
Четырнадцать процентов от 78 миллионов - его.
- Это при том, что на самом деле ваш месье Чупетт не вложил в проект ни одного бакла, ни переводного, ни золотого, - проворчал министр развития. Единственное, что сделала для нас фирма "Хартман, Бемис & Чупетт", это размещение первоначальных инвестиций, за которое она потребовала 13,64 процента. Ее величество все еще в негодовании.
Мне было ясно, что полинезийцы не понимают, что такое финансирование рисков. Я дипломатично сменил тему.
- До рудного шара всего 800 000 кликов. Это около семи часов полета при половине земной гравитации. Если вы желаете там побывать, мы обеспечим транспорт. Отлет в любое удобное для вас время.
- Как можно быстрее, - сказал таитянин с весьма изощренной татуировкой. - Промышленная зона в Порт-Помаре находится в стадии сооружения. Как только мы удостоверимся, что "Экспресс" не отстает от графика, мы ускорим работы, чтобы завершить их к Дню Независимости.
- Какое это число? - спросил я. Мне всегда трудно запоминать даты национальных праздников всех трех-четырех тысяч сварливых национальных государств, расплодившихся на Земле.
- Как какое? Десятое августа! 281-я годовщина отвоевания нами независимости у французских колонизаторов.
Вся полинезийская делегация была поражена тем, что я не помню эту славную дату наизусть.
Мой черед удивляться настал тогда, когда мы, надев взятые напрокат скафандры, оказались в ярко освещенном чреве рудного шара. Со дня изучения голограммы в "Риц-Карлтон" минуло всего четыре дня, а рудный шар уже приобрел законченную форму; в сверхплотную железно-никелевую стенку был вделал простой воздушный шлюз. Вокруг деловито сновали человек десять, одетые в скафандры. Часть из них проверяла внутреннюю поверхность многомиллионного рудного шара на наличие структурных дефектов. О деятельности остальных оставалось гадать.
- Вы не в курсе дела? - удивилась ВеттиЛу Прокопова, невинно моргая огромными голубыми глазищами за лицевым щитком шлема. - Внутри шара устанавливается гаситель ускорения. Это сделано для наследного принца.
Гаситель ускорения? Наследный принц? Только теперь до меня дошло, какое устройство монтируется посреди сложной системы шарниров. Сердцевину гасителя ускорения представляла собой мягкая кушетка. Сами шарниры крепились к штангам, тянущимся к центру шара.
- Это, - самодовольно провозгласила ВеттиЛу, - трон, на котором наследный принц Ата Раиатеа будет восседать во время исторического спуска рудного шара-экспресса с земной орбиты и его приводнения.
- От орбиты до приводнения? - Я недоверчиво усмехнулся.
- Вы хотите сказать, что в этой штуковине, мчащейся со скоростью миллионов кликов в час, засядет человек?
- Ну, скорость можно уменьшить. - Несмотря на скафандр, я увидел, как она пожимает плечами. - Цель - доказать надежность рудного шара. Поэтому пассажиром окажется сам наследный принц. Никто прежде на это не отваживался.
Вся солнечная система прильнет к экранам. Колоссальная реклама! Если рискует сам наследный принц, мы обязаны обеспечить ему безопасность.
- Безопасность... - Я вспомнил, что разинул рот, и вернул нижнюю челюсть в надлежащее положение. - А кто-нибудь спрашивал, как к этому относится сам принц?
- Еще нет, - призналась ВеттиЛу Прокопова. - Но он обязательно полетит. Королева, его мать, проведет с ним серьезную беседу. Она умеет убеждать.
В это я был готов поверить. Я видел голограммы Ее Королевского Величества Тераиматеаты Мары Помаре, Защитницы Морей, Рыбачащей среди Небес, Танцующей с Волнами. Габаритами она походила на трех борцов сумо, связанных в один куль, а на ее круглом коричневом лице застыла гримаса, по сравнению с которой выражение на физиономии судьи Дейвиса Александера можно назвать радушным.
- Кроме того, - добавила инженер, - мы подумали о приманке для принца. Ее предоставили акционеры с Палласа. - Она кивнула на несколько металлических канистр, которые как раз крепили к стене. Его высочество... как бы это сказать... не прочь время от времени выпить.
- Иначе говоря, горький пьяница.
- В общем, да. Судя по всему, он питает особое пристрастие к фруктовому бренди. На Ижее есть один француз, который устроил гидропонный сад и уже много лет подряд гонит такое пойло. - Она невольно поежилась. - Страшная гадость: приторная, липкая, бесцветная, и при этом - почти чистый спирт. Она указала на канистры. - Крепость такая, что этим можно растворять краску. Если поджечь одну канистру, то можно долететь на ней, как на турбине, до самой Земли.
У меня возникли сомнения в серьезности последнего заявления, однако, поднося к губам рюмку несравненно более цивилизованного напитка в "Кафе де Монд", я снова вспомнил о канистрах с отвратительной сивухой, запасенных внутри рудного шара-экспресса.
- Именно мелкие подробности, - принялся вещать я, - и составляют порой разницу между выгодным предложением на бирже и заведомой неудачей. Должен признать, что тот, кого посетила идея использовать для рекламы наследного принца, настоящий гений. Хотя лично я избрал бы себе более надежное средство передвижения.
Изабель, моя давняя подружка, улыбнулась мне, поднося ко рту коктейль "текила санрайз", и тряхнула черной челкой.
- Мне казалось, что ты уже получил выгодное предложение.
То, благодаря которому "Хартман, Бемис & Чупетт" стали на 13,64% владельцами компании, которой принадлежит рудный шар.
- "Орбекс Инкорпорейтед"? Да, но то было лишь первоначальное предложение по размещению акций, - поправил я ее.
Прошло немногим больше недели после нашего посещения экспресса "Рудный шар". Я впервые находился в обществе Изабель и одновременно ее жены, Джин Цей. Мы сидели под бело-зеленым тентом нашего любимого уличного кафе напротив пруда с утками, под самым носом у ворчливого судьи Дейвиса Александера. Изабель обладала двумя дипломами менеджера по использованию ресурсов и завидным местечком при юристе-консультанте Городского совета.
У нее отличная память на числа, вплоть до сотых долей.
- Как только первая отправка руды на Землю докажет прибыльность и практичность нового метода, - продолжил я, - мы объявим о втором предложении, теперь уже на 225 миллионов баклов. Вот тогда мы и развернем широкомасштабное производство рудных шаров.
- Одного я не понимаю, - вставила Джин Цей, понемногу отхлебывая свой "кир ройяль". - Зачем вы тратите многие миллионы, изобретая колесо, да еще сломанное?
Она посмотрела на меня своими миндалевидными глазами, и у меня затряслись коленки. Джин Цей - ассистент куратора Кларквиллского музея искусства и достижений человечества. После "Мисс Урожай Зерна 2273 года" она является красивейшим созданием на Поясе, а то и во всей Солнечной системе. Иногда я ощущаю острые уколы ревности, что на этой изысканной женщине жената Изабель, а не я, хотя чаще мне свойственен разумный стоицизм в отношении ограничений, существующих в рамках нашего треугольника.
В результате череды событий, которые ввиду их малозначительности недостойны того, чтобы о них распространяться, Изабель, Джин Цей и я стали гордыми родителями восхитительной шестилетней девчушки, которая, как ни печально, временно вынуждена обитать на Земле.
Иногда мы приходим втроем в "Кафе де Монд" и обсуждаем, помимо прочего, кто из нас отправится в следующий раз на Землю, навестить Валери-Франс.
Меня позвал сигнал телефона на руке.
- Одни из моих жуликов-боссов, - сказал я, ставя пустую рюмку. Волосатый толстяк с очаровательным характером.
Требует меня к себе. Он так глотал слова, что я даже не мог определить, на каком языке он ко мне обращается.
Речь судьи Дейвиса Александера звучала столь же бессвязно, как и раньше. На его заросшей физиономии клубилась не просто ярость, а какое-то еще более сильное чувство, для которого я не мог подобрать определения.
- Уайт! - прокаркал он, захлопнув дверь и задернув шторы, чего никогда прежде не делал. - Давай сюда свой наручный телефон.
- Отдать вам телефон?
- Живее! - Вращая в волосатых руках безобидный прибор, он поглядывал на него, словно на готовую взорваться бомбу с часовым механизмом. - Это чтобы быть уверенным, что нас никто не подслушивает. - Сунув часы в карман, он поманил меня к себе и заставил подойти совсем близко, после чего сгреб мясистой лапищей за шею и ткнулся толстыми губами мне в левое ухо. Я отпрянул, опаленный его горячечным дыханием. Неужели он окончательно свихнулся?
- Уайт, - яростно зашептал он, - если ты выболтаешь хоть словечко о том, что сейчас услышишь, я тебя прикончу!
Тебе понятно? - Его неправдоподобно сильная рука стиснула мое горло.
- Отпустите! - взмолился я. - Или вы решили прикончить меня раньше времени?
Его хватка не ослабла, а только усилилась.
- Дело в моем племяннике Хутене. Он хочет меня убить.
- Хутен хочет вас убить? Значит, он просто решил не отставать от остальных. - Я собрался с силами, оттолкнул его и восстановил между нами брешь в несколько сантиметров шириной. - Вы хотите сказать, что родной племянничек возжелал вашей смерти только потому, что вы его уволили? Меня вы увольняли уже десять раз - и все еще живы.
- Я серьезно, Уайт. Ты обязан меня спасти!
- От Хутена? Вы забыли, кто я? Простой брокер, а не телохранитель.
- Неважно. Ты единственный, кому я доверяю.
- Тогда почему бы вам не перестать меня душить и не рассказать толком, в чем дело?
Из его маловразумительных выкриков, перемежаемых угрозами и приступами жалости к самому себе, я кое-как извлек сущность печальной истории судьи Дейвиса Александера.
Много лет назад в результате успешной реализации одного из своих прибыльных замыслов сомнительной законности директор компании "Хартман, Бемис & Чупетт" открыл шифрованный банковский счет в Лихтенштейне, крохотном европейском государстве, существующем, в основном, за счет обслуживания клиентов с этическими принципами судьи Дейвиса Александера. Со временем счет раздулся, а паранойя его владельца приобрела клинический характер.
Он перевел шифрованный счет в наличность: золотые слитки и акции на предъявителя. Затем запихал все это в сейф, способный выдержать термоядерный взрыв, и поместил его в банковское подземелье (две тысячи метров под Альпами) в том же самом Лихтенштейне.
- И вот теперь, - жалобно взвыл Дейвис Александер, - этот проклятый Хутен, моя плоть и кровь, отправился на Землю, чтобы присвоить все, что я имею. Он меня погубит, Уайт!
Я окончательно высвободил шею из этих воистину питоньих колец и холодно воззрился на него.
- То есть весь этот тарарам только из-за того, что вы возомнили, будто Хутен намерен украсть ваши денежки? Из швейцарского банка, да еще с двухкилометровой глубины?
Вам нужен не телохранитель, а санитар.
Обиженный взгляд судьи Дейвиса Александера был лишь слабым подобием недавней грозы во взгляде:
- Ты не понимаешь, Уайт. Это не обычный банковский сейф, требующий каких-либо документов, а сейф на предъявителя.
- На предъявителя?
- Как акция. Любой, кто явится с кодовой карточкой к сейфу, считается его законным владельцем. Вопросов там не задают.
- Хутен завладел карточкой?
- Он ее украл! Вот она - человеческая неблагодарность!
- Откуда у вас уверенность, что это именно Хутен?
- Замок сейфа реагирует только на два отпечатка большого пальца: мой и Хутена. Слышишь, идиот, мой и Хутена!
Увольняя его, я был так расстроен, что забыл аннулировать авторизацию.
Я почесал подбородок.
- Значит, он летит на Землю с вашей кодовой карточкой.
Все, что ему требуется, это явиться в банк, сунуть карточку в соответствующую щелку и уйти, посвистывая, с вашими денежками...
Мне хватило немного времени, чтобы понять, что за чувство, помимо рудиментарной злобы, написано на его заросшей физиономии: то был просто животный страх.
- Чего же вы хотите от меня? - спросил я наконец.
- Как чего? Мчись на Землю и окажись у банковского сейфа раньше него, дубина! Что еще тут можно поделать?
- Значит, существует еще одна карточка? С ее помощью я открою сейф?
- Да, вторую я на всякий случай прятал дома.
- Мудрая предосторожность. - Я взвесил его слова. Наша дочь Валери-Франс находилась на Земле, в особом интернате, он же школа и лечебный центр для немногих детей с Пояса, страдающих синдромом Кеслера несмотря на гравитационные пилюли, которые начинают принимать все дети, расставшись с синтезированным на "родильной скале"
земным тяготением. Если Валли не хочется походить на судью Дейвиса Александера, ей придется оставаться на Земле до восемнадцати-девятнадцати лет, когда окончательно стабилизируется ее рост. Со времени нашего последнего свидания минуло уже 11 месяцев.
- Хотите, чтобы я отправился в Лихтенштейн?
- Да.
Лихтенштейн граничит с Швейцарией, где живет моя Валери-Франс.
- Почему бы вам не сделать это самому? Вы порождаете еще одного человека, знакомого с тайной сейфа на предъявителя.
- Думаешь, я могу себе позволить отвлечься на целых два месяца от выполнения своих обязанностей, Уйат? Да ты с ума сошел! Когда назревает миллиардное дельце с "Медимакс"? Конечно, лететь придется тебе!
- Первый класс в оба конца, все расходы за ваш счет?
Зарплата в двойном размере - за переработки?
- Да, да, да! Только давай, Уайт, давай!
- Я согласен. Иду покупать билеты.
- Я уже обо всем позаботился, - сказал судья Дейвис Александер, возвращаясь в свое кресло и глядя на меня своим обычным свирепым взором. Хутен полетел на "Янки Флайер", стартовавшем с Сириса одиннадцать дней назад.
На наше счастье, это кружной рейс, через Весту, поэтому на земной орбите он появится 12 августа, не раньше трех утра по среднегринвичскому времени. Если он постарается, то сможет успеть в банк в тот же день. Значит, чтобы подстраховаться, ты должен попасть на Землю не позднее 10 августа.
- Вот это да! - пробормотал я, уже прикидывая, какие подарки мы приготовим для Валери-Франс: Изабель, Джин Цей и я. - Получается, что я поспею к Дню Независимости Таити! Какие же билеты вы мне забронировали?
- Это не совсем билеты, - выпалил Дейвис Александер. - Ни один из стартующих с Пояса кораблей не доставил бы тебя на Землю в положенный срок. - Он подался вперед, сверля меня своими злорадными глазками. Готовься, Уайт: тебе суждено войти в историю. Ты станешь первым человеком, перелетевшим с Пояса на Землю в рудном шаре-экспрессе!
"Такое, - думал я, сердито осматривая тесное захламленное пространство, которое мне придется считать своим домом на протяжении следующих двадцати трех дней, - под силу только обладателю 13,64 процента акций "Орбекс Инкорпорейтед". Только он может отложить старт рудного шара-экспресса на целых тридцать шесть часов и заставить перепрограммировать двигательную систему таким образом, чтобы вместо предполагаемых 0,87 земной гравитации осталось 0,1, чего, по мнению ВеттиЛу Прокоповой, должно было хватить, чтобы доставить меня на орбиту Земли к 10 августа, к самому Дню Независимости Таити и за целых два дня до того, как там появится "Янки Флайер" с Хутеном Делагути на борту, сжимающим в кулаке кодовую карточку ненаглядного дядюшки и мечтающим, как он заявится в "Банк Юнион де Вадуц".
Я отдавал должное тому, каких результатов можно добиться за полтора дня, использовав влияние фирмы "Хартман, Бемис & Чупетт".
Одноместный межастероидный корабль-"поясолет", достаточно мелкий, чтобы можно было пропихнуть его основные детали в воздушный шлюз в стенке рудного шара, был доставлен к месту и разъят на части. В мое распоряжение была предоставлена его кабина вкупе с системой жизнеобеспечения. Моя новая конура была не многим больше хорошего скафандра, зато отличалась некоторым комфортом. Здесь была не только узкая койка, убиравшаяся в стену, но и крохотная ванная и даже кухонька.
- Все в порядке? - спросила ВеттиЛу, напялившая скафандр и зависшая вверх тормашками в воздушном шлюзе. Я мрачно кивнул. - Я сама проверила воду, энергию, освещение, кухню и циркуляцию воздуха, - заверила она. Все в полном порядке.
Не заметите, как окажетесь на Земле.
- Я захвачу с собой тридцать классических произведений, которые всегда хотел прочесть, и обучающую шахматную программу. Путешествие будет, возможно, утомительным, но при этом познавательным.
Как выяснилось спустя три с половиной дня, еще одну опасность представлял собой холод. В шаре забыли смонтировать снятую с корабля систему обогрева. По прошествии двух дней, когда кончится зарядка моего автономного скафандра, я окоченею и умру.
Кроме того, я оказался лишен связи. Скорее всего, я стал жертвой того простого обстоятельства, что не так-то легко наладить связь изнутри шестидесятичетырехметрового шара из никелевой руды со стенками трехметровой ширины.
К тому времени, когда я осознал всю плачевность ситуации, мой шар уже находился в 36 миллионах кликах от Сириса и разгонялся при постоянной гравитации в одну десятую земной. Согласно расчетам на карманном калькуляторе, наша скорость составляла 286 кликов в секунду - значение, возраставшее ежесекундно.
Любой вправе спросить, почему мне потребовалось целых три с половиной дня, чтобы сообразить, что мне грозит смерть от холода?
Ответом служат, по всей видимости, изолирующие свойства никелевых стен толщиной в целых три метра, а также не менее фантастические изолирующие параметры тонкой оболочки поясолета. Совместно они смогли удержать внутри герметичного шара тепло, которое скопилось там за неделю различных инженерных работ. На начальной стадии полета те же оболочки какое-то время не давали просочиться внутрь межпланетному холоду.
Но только какое-то время...
Когда мерзнущие пальцы и термометр поясолета впервые подсказали мне, что температура падает, я только раздраженно крякнул. Предусмотрительно загнув страницу 379 "Моби Дика", я осторожно встал с койки, чтобы, не имея привычки к десятипроцентной гравитации, перебраться в кресло, установленное на том месте, где полагалось восседать пилоту.