Писемский Алексей. Просвещенное время

   Прихвоснев. Да, сказал, потому что действительно не было.
   Софья Михайловна (наивно). Чего же не было?
   Прихвоснев (несколько заминаясь). Того, что я будто бы действием был оскорбляем. Это все выдумал господин писачка, который, прямо уже теперь скажу, приходил ко мне и просил двадцать пять целковых. Я ему не дал, вот он и написал на меня. Он еще погоди: я его притяну к суду; он посидит в Титовке! (Софье Михайловне.) Не верьте, сударыня, все это клевета, и вы не будете ли так добры, не посетите ли вы мой сад?
   Софья Михайловна. Аполлон Алексеич несколько раз меня звал; может быть, как-нибудь соберусь и приеду.
   Прихвоснев. Сделайте милость! Билетов прошу не брать, а даром, и увидите, что у меня все чинно, прилично и на благородную ногу.
   Блинков (Софье Михайловне). Когда вы будете, то позвольте пригласить вас на две кадрили и на мазурку.
   Софья Михайловна (улыбаясь). Хорошо!
   Блинков (раскланиваясь пред ней). А теперь имею честь кланяться.
   Софья Михайловна (протягивая ему руку). Прощайте! Merci за букет.
   Блинков. Если вам угодно, я другой еще привезу.
   Софья Михайловна. Нет, благодарю; я до цветов не большая охотница!
   Блинков (Прихвосневу). До свидания!
   Прихвоснев (ему). Обед в "Славянском базаре" не забудьте, я не прощу вам его!
   Блинков (смеясь). Не знаю, будете ли еще стоить! (Вторично раскланивается с Софьей Михайловной.) Мой поклон, madame! (Уходит.)
   ЯВЛЕНИЕ III
   Софья Михайловна и Прихвоснев.
   Софья Михайловна. За что это вы с него обед в "Славянском базаре" требуете?
   Прихвоснев (смеясь). Да так, дурачимся! Счета разные с ним имеем! (Более уже серьезным тоном.) Прекраснейший молодой человек!
   Софья Михайловна. А он, однако, все что-то над вами подтрунивал?
   Прихвоснев. Манера этакая глупая, купеческая; но все-таки должен сказать: ангельской души мальчик и при этом страшно богат.
   Софья Михайловна. Он, мне кажется, очень недалек?
   Прихвоснев. Ай, нет-с, напротив! В языке только не чист, а умный и, главное, любознательный; за границу нынешним летом сбирался было ехать, да тут грех с ним маленько случился.
   Софья Михайловна. Какой грех?
   Прихвоснев. Обыкновенно какой у молодых людей грех бывает: влюбился!
   Софья Михайловна. Вот как! В кого же это он влюбился?
   Прихвоснев. В вас!
   Софья Михайловна (удивленная и пораженная). В меня?
   Прихвоснев. Да-с! До безумия! До сумасшествия! Ночи все не спит... Нервы даже расстроил себе! Водой теперь лечится.
   Софья Михайловна. Но где же он мог влюбиться в меня? Он всего два раза или три был у меня.
   Прихвоснев. Страсть мгновенно людьми овладевает! Плачет иногда, бедный! Жаль даже его!
   Софья Михайловна (усмехаясь и слегка качая головой). В таком случае я еще больше убеждаюсь, что он глуп. (Покраснев немного.) Разве он не знает, что я люблю другого человека?
   Прихвоснев. Как не знать-с? Знает. Я даже говорил ему об этом, вы уж извините меня!
   Софья Михайловна. Я нисколько этого и ни от кого не скрываю.
   Прихвоснев. Что тут скрывать! Говорю ему, что вот что... "Что ж, говорит, этот другой не стоит любви Софьи Михайловны".
   Софья Михайловна (по-прежнему усмехаясь). Почему же он не стоит моей любви?
   Прихвоснев (замявшись немного). Потому что сам, что ли, не любит или мало вас любит...
   Софья Михайловна. Из чего же Блинков заключает, что Аматуров мало меня любит?
   Прихвоснев (еще более запинаясь). Да там я не знаю; изменяет, что ли, вам...
   Софья Михайловна. Мне Аполлон Алексеич изменяет?
   Прихвоснев. Блинков говорит, что изменяет.
   Софья Михайловна. А как же Блинков может знать это?
   Прихвоснев. Знает уж, видно! Не скрывают в этом случае мужчины друг от друга.
   Софья Михайловна (побледнев). Послушайте, Прихвоснев, вы шутите это или нет?
   Прихвоснев. Сударыня, смел бы я шутить? Я, конечно, глупо сделал, что сказал вам... Теперь вас только обеспокоил...
   Софья Михайловна (с рыданием в голосе). Нет, вы хорошо сделали, что сказали мне! Вы, как честный человек, должны были это сказать! Я сама замечала: он постоянно куда-то рвется от меня, куда-то все ему надо... Говорите, изменяет он мне или нет?
   Прихвоснев. Ей-богу, сударыня, не знаю!
   Софья Михайловна. Нет, вы знаете это! Вы должны это знать! Я на коленях вас буду умолять, буду целовать ваши руки! Ну, добрый, милый Прихвоснев, говорите! (Старается взять его за руки.)
   Прихвоснев. Что мне вам говорить, ей-богу!
   Софья Михайловна. Умоляю вас, умоляю! Иначе я с ума сойду. У меня уж голова обесчувственела... Вот она, ничего не чувствует!.. Ничего! (Хватает себя за голову и вся дрожит.)
   Прихвоснев (не на шутку струсивший). Ну, извольте, сударыня, я скажу вам... Только вы после, как-нибудь в сердцах, не скажите Аполлону Алексеичу, что от меня слышали.
   Софья Михайловна (стремительно). Никогда! Клянусь вам: никогда! (Как бы машинально беря его за руку и выводя его на авансцену.) Если бы пытку мне даже делали, на медленном огне меня жгли, я никому не проговорюсь, что это вы мне сказали. Я скажу, что по городской почте мне написали... Говорите, есть у него любовница?
   Прихвоснев (с грустью пожимая плечами). Есть.
   Софья Михайловна (по наружности как бы твердым и спокойным голосом). Кто она такая?
   Прихвоснев. Да так, обыкновенная.
   Софья Михайловна. Наемная, значит.
   Прихвоснев. Неужели из любви! Квартиру ей нанимает. Пожалуй, не хуже этой.
   Софья Михайловна (с каким-то пылающим уже взором). Значит, когда я была больна, когда я умирала, он за всю-то любовь мою к нему ни одного вечера не хотел просидеть у меня, говорил, что ему по делам надо, - это он к ней ездил?
   Прихвоснев. Без сомнения-с. Пиры даже задавал там. Приедет со своими приятелями... Те тоже со своими аманками. Кутят. Песни поют. Бывал я иногда у них на этих собраниях.
   Софья Михайловна (как бы смеясь). Вот что, как он веселился! Но только я теперь постараюсь сделать, чтобы ему не было уж больше весело там! Поедемте сейчас же и проводите меня к этой моей сопернице. Я хочу ее видеть!
   Прихвоснев. Полноте, сударыня, как это вам не стыдно: унижать себя и ехать к какой-нибудь дуре! Браниться, что ли, вы с ней будете!
   Софья Михайловна. За что я буду с ней браниться? Чем она тут виновата? Я только хочу посмотреть, хороша ли она? Лучше ли она меня? Потому что я знаю, что я еще красивее многих женщин! (Глаза ее при этом полны слез.)
   Прихвоснев. Где ж ей быть, помилуйте, против вас!
   Софья Михайловна. Так за что же он предпочел ее мне? Может быть, она больше и сильней его любит, чем я. В таком случае я предостерегу ее, несчастную! Я скажу ей, что этому человеку ни души, ни сердца женского не надо. Я тоже любила его глубоко! Я жизнью готова была для него пожертвовать; но он ничего этого не оценил и ушел к другой женщине! Что же это такое? Прихоть! Разврат! Пусть эта госпожа знает, какой он негодяй и чувственник!
   Прихвоснев. Госпожа эта очень хорошо все это знает и нисколько об этом не беспокоится. Вы-то по благородству чувств ваших судите по себе...
   Софья Михайловна (колотя себя в грудь). Да! Я сужу по себе... В продолжение трех лет я в мыслях даже не подумала не только что разлюбить его, но даже немножко охладеть к нему, а он-то, он-то!.. Боже мой! Надя, дай мне бурнус и шляпку! (Уходит в соседнюю комнату.)
   ЯВЛЕНИЕ IV
   Прихвоснев (почти в отчаянии разводя руками). Влопался теперь в эту историю - беда! И не расхлебаешь! А все этот дурак Блинков! Пристал, как с ножом к горлу: "Скажи да скажи про Аматурова Софье Михайловне: это скорей дело подвинет!" Вон оно как подвинуло! Баба бешеная, вцепится Аполлону Алексеевичу в глаза; он как-нибудь узнает или догадается, что я тут маненько химостил, и живой от него не уйдешь! Не смешно было бы, если б еще выгода какая-нибудь особенная открывалась, а то вздор: разве вот этот обедишко в "Славянском базаре". Очень он мне нужен!
   ЯВЛЕНИЕ V
   Софья Михайловна в бурнусе и шляпке.
   Софья Михайловна. Поедемте, покажите мне дорогу. Я продам мои вещи и брильянты и заплачу вам за это.
   Прихвоснев (следуя за ней с понуренной головой, недовольным голосом). Ничего, сударыня, мне не надо! Миллионов бы не взял за это!
   Уходят.
   ЯВЛЕНИЕ VI
   Надя (проворно выбегая из соседней комнаты). Батюшки, я не спросила барыню, скоро ли она приедет! (Отворяет окно и кричит.) Софья Михайловна, вы когда приедете, если спросит Аполлон Алексеич? Ну, и не отвечает ничего! Сердитая такая отчего-то! Но куда это она поехала? В город, должно быть, закупить что-нибудь для вечера. У меня самой сегодня бал будет. Шоколаду купила, стану шоколадом всех поить. Удивляюсь я, как это другие девушки простую водку пьют, я даже виноградного вина не могу; зато конфет или фруктов сколько хотите съем... Пуд бы, кажется, съела, если бы кто подарил! (Слышится звонок.) Аполлон Алексеич, верно, это приехал!..
   Бежит отворять.
   ЯВЛЕНИЕ VII
   Входит проворно Аматуров,
   а за ним возвращается и Надя.
   Аматуров. Софьи Михайловны дома нет, и прекрасно! (Наде.) Пожалуйте сюда поближе ко мне.
   Надя подходит.
   Аматуров (подавая ей небольшую коробочку). Прошу принять и не побрезговать!
   Надя (с недоумением). Что такое, барин?
   Аматуров. Брошка и сережки с брильянтиками на именины тебе.
   Надя (вся вспыхнув). С какой же стати это, барин?
   Аматуров. Так, подарить хочу.
   Надя. Да, барин, я и надеть не буду сметь. Вдруг Софья Михайловна спросит меня, где я взяла. Я скажу, вы подарили. Она бог знает что может подумать.
   Аматуров. Кто ж тебя заставляет сказать, что я подарил! Разве кто-нибудь другой тебе не мог подарить?
   Надя. Это так, барин, но все как-то опасно...
   Аматуров. Нечего, нечего! Клади в карман!
   Надя кладет коробочку в карман себе.
   Аматуров. Ну, а теперь еще я, моя прелестная, желаю с тобой переговорить: неужели тебе не противно жить в горничных?
   Надя. Что уж, барин, хорошего! Точно, что самая противная должность!
   Аматуров. Но ведь ты портниха?
   Надя. Портниха-с; но нам у хозяев, пожалуй, еще труднее жить-с. У меня даже грудь начала болеть, сидишь все согнувшись...
   Аматуров (перебивая ее). Я тебе не про хозяйку и говорю, а открой сама свою мастерскую. Полюби какого-нибудь человека с состоянием, он тебе купит швейную машину, даст на первое обзаведение и потом слегка станет тебя поддерживать - и живи, значит, на своей воле.
   Надя. Разве, барин, такого человека на улице, что ли, найдешь...
   Аматуров. Да полюби меня, я тебе все это сделаю!
   Надя. Вы? Ха-ха-ха! Вот это отлично, бесподобно! А барыню как же вы будете любить? Она по вас жива сгорела!
   Аматуров (вздохнув). Что делать, барыню я разлюбил! С сердцем своим не совладаешь.
   Надя (качая головой). Ах, вы, мужчины, мужчины гадкие!
   Аматуров. Может, и гадкие! Но как же, полюбишь?
   Надя. Нет, барин, никогда не буду согласна на это.
   Аматуров. Почему?
   Надя. Потому, барин, что я лучше замуж пойду за равного себе.
   Аматуров. За какого за равного?
   Надя. Хоть за какого-нибудь клубского лакея; он станет служить, а я буду жить на квартире.
   Аматуров. И будет к тебе этот клубский лакей приходить каждый вечер и колотить тебя.
   Надя. Ну, а то, что вы, барин, говорите, разве лучше? Мало ли нас, дур, от того погибает!
   Аматуров. Это уж извини; я тебя не погублю, потому что это не простое волокитство с моей стороны, а я влюблен в тебя самым искренним образом.
   Надя (усмехаясь). Мне, барин, смешно даже слышать, как вы говорите, что вы влюблены в меня. Вы вот любите барыню мою... Кучер ваш рассказывал, что у вас есть где-то там еще другая барыня.
   Аматуров. Положим, что я люблю твою барыню и что есть еще у меня где-нибудь другая барыня; но если я всех их брошу для тебя?
   Надя. Не бросите, не посмеете! Это не то, что нашу сестру.
   Аматуров (прижимая руку к сердцу). Уверяю тебя честью...
   Надя. А когда бросите, тогда и видно будет, а теперь я и разговору такого не хочу иметь с вами! Адье-с, мусье! (Кокетливо приседает ему и проворно уходит.)
   ЯВЛЕНИЕ VIII
   Аматуров (оставшись один и как бы размышляющим несколько тоном). Ушла! Что это значит? В самом ли деле она prude* этакая или просто плутовочка; но как бы то ни было, удивительно, что у меня за характер: девочка эта сделалась теперь венцом всех моих желаний! Я полсостояния готов истратить на то, хотя наперед знаю, что она скоро наскучит мне; потому что, как делают вон другие мужчины, любить долго одну женщину я никогда не мог, скорей бы застрелился! И теперь вот еще черта у меня: Софью Михайловну я разлюбил совершенно; ее ласки и нежности просто невыносимы мне, но попробуй она сама отстранить меня от себя или, что еще хуже того, полюбить другого, мучиться ведь буду... терзаться... ревновать стану... мстить даже готов!
   ______________
   * недотрога (франц.).
   ЯВЛЕНИЕ IX
   Входит Софья Михайловна.
   Выражение лица ее почти ужасное.
   Аматуров (увидев ее). А, вот и дорогая именинница наша! Поздравляю вас с днем вашего ангела!
   Софья Михайловна (слегка кивая ему головой). Очень вам благодарна!
   Садится на диван и отворачивается от Аматурова. На
   глазах ее, несмотря на строгое выражение их, искрятся
   слезы.
   Аматуров (все это заметивший и уже несколько смущенным голосом). А насчет подарка, извини, мой ангел! Какой случай вышел! Третьего дня я заехал к ювелиру; вижу, один браслет - чудо что такое, в середине яхонт, а кругом на золотых цветочках изумруды. Денег со мной не было, а он довольно ценный, так что я решился заехать на другой день. Вообрази: приезжаю, а его уже купили... Я, впрочем, заказал тебе сделать точно такой же... Ты, надеюсь, подождать можешь?
   Софья Михайловна. Отчего ж не подождать! Могу, могу... (Как-то странно смеется.)
   Аматуров (это тоже заметивший и садясь на довольно отдаленное от Софьи Михайловны кресло, тем же смущенным голосом). Теперь-с второе дело, и опять денежное: милейший супруг ваш бог знает до какой наглости дошел... Слышу ото всех, что он там богатеет, и вдруг вчера получаю от него письмо, в котором он почти приказывает мне немедленно выслать ему на какую-то временную перевертку шесть тысяч рублей серебром. Не говоря уже о том, что я никогда бы и ничем не желал ссужать подобного господина, но теперь даже лишен возможности сделать это, потому что наличные деньги, какие у меня были, я все ему отдал, а больше у меня таковых не имеется!
   Софья Михайловна. И не посылай! Кто ж тебя заставляет?
   Аматуров. Прекрасно-с; но если он тебе начнет за это делать неприятности?
   Софья Михайловна (гордо взмахивая на него глазами). А тебе что за дело до того?
   Аматуров. Дело, потому что мне твое спокойствие дорого.
   Софья Михайловна. Спокойствие мое дорого вам? А я и не знала этого! (Опять как-то странно смеется и постукивает ногой.)
   Аматуров. Но что ж тут смешного и что у тебя за тон сегодня? Сердишься, что ли, ты на меня за что-нибудь?
   Софья Михайловна. Спроси свою совесть, есть ли мне за что на тебя сердиться или нет, да сам и отвечай на этот вопрос!
   Аматуров. Спрашиваю и решительно отвечаю, что не за что: я сегодня такой же, каким был и вчера.
   Софья Михайловна. Да, я знаю, что ты сегодня такой же негодяй, каким был вчера и третьего дня!
   Аматуров (перебивая ее). Софья Михайловна, остерегитесь в ваших выражениях!
   Софья Михайловна. Таким именем тебя назовет еще и другая женщина! Я сейчас была у другой твоей любовницы! На, смотри, кому ты дарил этот портрет! (Показывает Аматурову его фотографический кабинетный портрет.) Она также не хочет держать его у себя и пускать тебя к себе.
   Аматуров (сильно смущенный). Я в этом нисколько не нуждаюсь!
   Софья Михайловна. Не лги уж, пожалуйста! Ну, разлюбил, приди скажи! По крайней мере, честным человеком бы остался; но в тебе даже откровенности ко мне, искренности в отношении меня не было.
   Аматуров (несколько оправившись). Позвольте, Софья Михайловна! Искренности и в вас в отношении меня никогда не было.
   Софья Михайловна. Где? В чем? Говори!
   Аматуров. Да вот с пустяков взять: вон на столе у вас букет стоит. Я не ревную и не спрашиваю, кто вам его подарил.
   Софья Михайловна. Напрасно! Я тебе сейчас скажу: букет этот подарил мне молодой Блинков, страстно в меня влюбленный.
   Аматуров. Вот видите, что оказалось на поверку, да и в другом во многом...
   Софья Михайловна. В чем еще другом? Говори!
   Аматуров. Что ж говорить? Я никогда не хотел напоминать вам об этом.
   Софья Михайловна. Нет, я требую, чтобы ты напомнил, если уж начал!
   Аматуров (как бы сам с собой). Хороша искренность! В то время, как бог знает в какой любви меня уверяли, вы отличнейшим образом действовали в пользу кармана своего супруга. Вы думали, что я не понял ничего этого; но я, к несчастью, все это уразумел.
   Софья Михайловна. Да, действовала в пользу кармана своего супруга! Но знаешь ли ты, жадный скупец, отчего и почему я это делала? Я делала это, чтобы спасти любовь нашу: еще накануне муж хотел услать меня в деревню и разлучить нас, а я тогда жить без тебя не могла, да полагаю, что и ты тоже.
   Аматуров. Если жить без меня не могли, то гораздо бы проще было прямо уехать от мужа.
   Софья Михайловна. Конечно! Так бы вот он сейчас и пустил меня! Смирненького какого нашли! Он бы и через полицию вытребовал меня к себе. Впрочем, я все-таки сознаюсь, что я тут подло и бесчестно поступила, но я не знала вас: я думала, что я дороже для вас тридцати тысяч, в чем прошу у вас извинения, а еще более в том, что и потом продолжала обременять вас собою и жить на ваш счет, чего уж, конечно, теперь ни одной минуты себе не позволю! Надя!
   ЯВЛЕНИЕ X
   Надя, все время подслушивавшая у дверей, вбегает.
   Софья Михайловна. Поди принеси мне из спальни мою красненькую коробочку.
   Надя уходит.
   Софья Михайловна (Аматурову). Ничего не беру из вашей квартиры, возьму только свои приданые брильянты и еще раз прошу у вас прощенья, что заставила вас тратиться на себя.
   Надя возвращается и подает Софье Михайловне ящичек.
   Софья Михайловна (ей). Поди найми мне извозчика! Недалеко тут в номера!.. Я сейчас туда переезжаю.
   Аматуров (желая ее успокоить). Софья Михайловна, перестаньте же безумствовать и глупости делать! Если действительно была с моей стороны маленькая ветреность, то, заверяю вас, она уж более не повторится! Помиримтесь! (Хочет было приблизиться к ней.)
   Софья Михайловна (отстраняясь от него). Не подходи или иначе я убью тебя!
   Аматуров. Ну, убивайте, когда хотите. (Подходит было к ней.)
   Софья Михайловна (кидая в него портрет). На, вот тебе портрет твой отвратительный!
   Аматуров (отскакивает от нее). Сумасшедшая женщина!
   Софья Михайловна (с окончательно раздувшимися ноздрями, Наде). Найми извозчика и поедем со мной!
   Аматуров (Наде, тоже взбешенным голосом). Не езди, Надя, оставайся здесь, и уж не служанкой, а барыней!.. Это все и вся квартира принадлежат тебе, и три тысячи годового дохода.
   Софья Михайловна (строго Наде). Едешь или нет?
   Надя (со слезами в голосе). Барыня, я в номерах жить не могу!
   Софья Михайловна. Ха-ха-ха! И тут уж есть! (Быстро поворачиваясь к Аматурову.) Человек ты или зверь? Ты исключенье из людей! Чудовище какое-то!.. Что же это такое, господи?!. (Поднимает в ужасе руки.)
   Аматуров, обозленный, стоит на одной стороне авансцены,
   а Надя, очень смущенная, на другой.
   Занавес падает.
   ДЕЙСТВИЕ IV
   Общественный сад с отдельными столиками и плетеными
   стульями около них. На заднем плане виднеется довольно
   красивое в русском вкусе здание с надписью "Русская
   забава". В саду около кустов стоят несколько лакеев в
   вытертых черных фраках и с металлическими номерами на
   груди. Летний вечер.
   ЯВЛЕНИЕ I
   Блинков в модном пиджаке и Прихвоснев в летнем гарусном
   пальто и соломенной шляпе сидят около столика,
   ближайшего к авансцене на правой стороне.
   Блинков (по обыкновению, слегка пришептывая). Сколько времени уж, брат, прошло, а дело на аршин не подвинулось!
   Прихвоснев (поучительным тоном). Терпение и терпение!
   Блинков. Пожалуй, терпи! Она вон все плачет!
   Прихвоснев. Непременно-с должна плакать.
   Блинков. Стало быть, она по этом Аматурове плачет?
   Прихвоснев. Нисколько-с, нисколько!
   Блинков. О ком же она плачет?
   Прихвоснев. О своем положении! Вы не знаете, а я ей последние брильянтишки ее продал! И она сегодня приедет сюда за деньгами.
   Блинков (уже горячась). Кто же ее заставляет? Разве я не могу ей помочь и держать на всем готовом?
   Прихвоснев. Вона какую маленькую штуку выдумал: "держать на готовом"! Она не простая девушка, а женщина благородного звания, свой гонор и амбицию имеет!
   Блинков. А отчего она у Аматурова жила на его счет?
   Прихвоснев. То другое-с было! По любви началось! А потом, когда случай такой вышел: муж бросил! Теперь же думает: любила одного, но тут выходит, надо любить другого - как этому вдруг сделаться! С какой-нибудь Надей, спросите-ка Аматурова, сколько он хлопотал! Сначала ни квартиры, ни вещей Софьи Михайловны, ни даже жалованья в три тысячи целковых брать не хотела, ушла от него, и только уж месяца через три, как ей очень невтерпеж пришлось жить в горничных, мы разными ее катаньицами, гуляньицами и винцом сладким сманили...
   Блинков. Меня, значит, Софья Михайловна уж и не полюбит никогда?
   Прихвоснев. Да полюбит! Господи, погодите немножко! Она мне сама говорила: "Я в него еще всматриваюсь, серьезное ли он чувство ко мне имеет".
   Блинков. Еще бы не серьезное, мне ничего не жаль для нее!
   Прихвоснев. Знаю-с! Но вот она увидит это, поймет и оценит! Кто-то, однако, приехал! (Глядит вдаль.) Батюшки, Аматуров с Наденькой своей! (Блинкову.) Вы с ним встречались после его разлуки с Софьей Михайловной?
   Блинков (не совсем спокойным голосом). Встречались!
   Прихвоснев. И что же, ничего?
   Блинков (тем же неспокойным голосом). Ничего, кажется!..
   ЯВЛЕНИЕ II
   Входят Аматуров и Надя, франтовски одетая.
   Аматуров (Прихвосневу, который его почти раболепно встречает). Вот и мы к вам на гулянье приехали!
   Прихвоснев. Очень-с рад, очень! (Кланяется Наде.) Какая вы, Надежда Дмитриевна, прелесть стали! Чудо что такое!
   Надя (перебивая его). Пожалуйста, без насмешек.
   Прихвоснев. Какие насмешки! (Аматурову.) Я вот этта как-то встретил вас: едете вы на ваших рысаках... сбруя горит, экипаж отличнейший, сами молодцом сидите, около вас (показывая на Надю) этот ангелочек... Просто народ ахает и рот разевает, глядя!
   Аматуров (самодовольно). Действительно, у меня эта пара недурная! (Проходит и вместе с Надей садится около столика на левой стороне авансцены.)
   Прихвоснев (следуя за ним). Чем прикажете потчевать?
   Аматуров. Нам пока ничего не надо, а об лошадях похлопочите: велите вашему кучеру их отпрячь, чтобы повыстоялись они немного, и овса им дайте.
   Прихвоснев. Сами, значит, правили, в одноколке приехали?
   Аматуров. Сам. Но, однако, спешите, не раздабаривайте.
   Прихвоснев. В минуту все устроим. (Уходит.)
   Аматуров (надев пенсне и осматривая сад, говорит Наде.) Это, кажется, господин Блинков?
   Надя. Он... То-то, я думаю, у вас как в сердце закипело! Так бы и съели его сейчас!
   Аматуров (с усмешкой). Напротив!
   Надя (перебивая его). Уж сделайте милость, не запирайтесь! Досадно уж!
   Аматуров (с той же усмешкой). Почему ж досадно?
   Надя. Да как же! Прежде Софья Михайловна вас любила, а теперь, говорят, его любит.
   Аматуров. И на здоровье ей! Вот мы сейчас даже оприветствуем друг друга! (Громким голосом и кивая головой Блинкову.) Здравствуйте, Блинков.
   Блинков (вскакивая с места и несколько трусливо). Ах, здравствуйте!.. Как ваше здоровье?
   Аматуров. Ничего, живем... Не хотите ли в следующее воскресенье на бегах потягаться на рысаках?
   Блинков (скаля от удовольствия рот). Извольте-с. У нас нынче новый каурый рысак есть.
   Аматуров. А мы на старом еще поплетемся. С Софьей Михайловной Дарьяловой часто видаетесь?
   Блинков (опять струсив). Нет-с, нечасто.
   Аматуров. А как этак?
   Блинков. Да так... иногда бываю-с. А вы видаетесь?
   Аматуров. Нет, мы не видаемся. Прежде уж часто видались, надоели друг другу.
   Блинков. Вот что-с! До свиданья! (Встает и хочет уйти.)
   Аматуров (ему). Куда ж это вы?
   Блинков. На бильярде в кофейную (показывает головой на заднее здание) иду поиграть! (Скрывается.)
   Аматуров (слегка усмехаясь). Убежал, каналья. Думает, верно, что я стану претендовать на него; а я рад, очень даже, что он утешил безутешную...
   Надя (щуря глаза). Ах, как вы злы на Софью Михайловну, ужасно! Сейчас и насмешничать над ней! Что и надоели друг другу и что утешил безутешную!
   Аматуров (уже серьезным голосом и с ударением). Ну, я еще мало на нее злюсь! На нее следовало бы больше злиться за все ее деянья против меня.
   Надя. Какие же деянья ее против вас были?
   Аматуров. Да вот хоть бы то, что меня ревновала, никуда от себя не пускала, только что не на цепочке держала; а сама в это время под сурдинкой любовника другого приобрела себе.
   Надя (с удивлением). Какого любовника? Что вы выдумываете?
   Аматуров. А Блинкова этого?
   Надя. Да если она и полюбила его, так после того, как вы ее кинули.
   Аматуров (вспылив даже). Что ты мне говоришь: после! У ней на именинах стоял букет от него. Они давно уж, я думаю, обожают друг друга!
   Надя. Где ж давно? Он всего два раза у ней и был тогда... На моих глазах все это происходило.
   Аматуров. При тебе два раза, а вот, может быть, в этом же саду, у этого мерзавца Прихвоснева, каждый день видались; но все это - люби она там кого ей угодно, сколько угодно; но, главное, как она смела бросить мне портрет в лицо!.. Она прямо тут рассчитала, что она женщина и что я ничем не могу отплатить ей за то... Не хлыст же взять и самое ее отдуть! Мы не в том веке живем.