Мартин и Грег смотрели телевизор. Шла пресс-конференция. За круглым столом восседал вице-директор концерна "Феникс" Майк Дженоротти. Лишь сейчас Фрэнк вспомнил его настоящее имя. Худенькое и маленькое лицо Майка раскраснелось, темные глаза хитровато щурились. Бывший гангстер пытался не скупиться на резкие выражения и оскорбительные эпитеты. Исходя гневом, клеймил позором наложившего на себя руки - отравился снотворным - бывшего генерального директора Дональда Робинсона. Получалось, будто это он, Майк, недавно назначенный вице-директором, вскрыл вопиющие преступления и принудил Робинсона обратиться со своеобразной исповедью к оппозиционной печати. Одновременно давались клятвенные заверения, что-де новый совет директоров во главе с новым генеральным - не вызывало сомнения, на этом посту Майк подразумевает себя - в корне перестроит деятельность и полностью очистится от скверны. Именно для этого он, Дженоротти, обнаружив неслыханные безобразия, дал официальный и законный ход следствию. Делались и намеки, что нервы снайпера - на слабость коих ссылалась полиция совершенно ни при чем: выстрел прозвучал, чтобы спровоцировать взрыв самолета по прямому указанию Робинсона, который боялся разоблачения.
- Ну и артист, - промолвил Грег, поворачиваясь к Мартину, - до чего изворотлив, каналья. Надо же ухитриться так повернуть себе на пользу события, превратить трагедию в личный триумф. Носит же таких земля? А общество не только терпит, но и величает. Ничего не скажешь, ловок, шельма.
- Именно так, - подтвердил Мартин. - В этом ужас и несчастье нашего общества. Стоило ли вам мутить воду, чтобы негодяя сменил негодяй еще более извращенный, а следовательно, и более опасный. Вы же знали - ровным счетом ничего не добьетесь, в чем и убедились. Все передается из одних грязных и кровавых рук в другие, подчас более грязные и кровавые. Да и вам теперь несдобровать. Майк не Дик, едва утихнет, а что утихнет, сомнения нет, начнет докапываться, искать ту апельсиновую корку, на которой поскользнулся его предшественник. Рано или поздно разнюхает, кто стал причиной скандала, и тогда конец. Уж слишком многим вам обязан. Нет, Фрэнк, этого он вам не простит. Такие не любят быть в долгу, да и знаете вы чересчур много, а в нашем мире это равноценно смертельной болезни умрешь обязательно, дело лишь времени.
- Ну и пес с ними! - угрюмо проворчал Грег. - Ни о чем не жалею, рад, что разворошил это осиное гнездо. Мне терять нечего, как говорил светлой памяти Миша Уваров, все, что дорого, потерял навсегда.
- А вдова мистера Кребса и ее внук?
- Их и вас, Мартин, я обеспечу, проживете до конца дней если и не роскошно, то хотя бы не в нищете. Вы им погибнуть не дадите. Как прав был профессор, говоря, что скоро честных людей станут заносить в Красную книгу - он вас имел в виду, и, не спорьте, ваша жизнь тому доказательство.
- Да ладно уж. А вы сами?
- Моя песенка, дорогой Мартин, спета. Как они очухаются, увидят главная опасность миновала, возьмутся за меня, и я последую за Диком Майк не потерпит человека, который, хоть и не совсем желая того, трижды ему помог - вместо благодарности получу пулю в затылок или нож в спину. На худой конец погибну под колесами автомобиля иди в автокатастрофе. Видите, какой широкий ассортимент. Да и жить мне, скажу откровенно, теперь не хочется. - Он горько усмехнулся. - Вы помните, Мартин, как перед нашим отъездом в Африку доктор предложил тост за год черной собаки. Бедный Макс надеялся, что этот год принесет нам удачу, а он обернулся страшным несчастьем.
В дверь постучали.
- О! - Грег вскинул брови. - Уже пришли по мою душу? Оперативно, - он вынул из кармана пистолет и положил на стол, прикрыв газетой. - Вы не впутывайтесь. Отойдите в сторонку.
- Еще чего, - фыркнул возмущенно негр, тоже достал пистолет и спрятал за спину.
Постучали снова.
- Войдите! - крикнул Грег.
Дверь отворялась, как им казалось, слишком медленно и зловеще. На пороге возникла средних лет женщина в недорогом, но опрятном темно-синем костюме и белой кофточке. Что-то в ее облике показалось знакомым. Она смущенно огляделась и произнесла нерешительно:
- Извините, пожалуйста, здесь проживает мистер Грег?
- Проходите, - Мартин сделал приглашающий жест. - Присаживайтесь. Вот мистер Грег, - он указал на Фрэнка, прикрыв ладонью пистолет.
- Здравствуйте. У меня к вам письмо. - Она порылась в сумочке и протянула небольшой конверт.
- От кого же? - Грег криво усмехнулся. - Майк, как пират, посылает мне "Черную метку"? Какое благородство.
- От моей дочери, Юты Шервуд.
- Юты! - Грег вскочил и буквально вырвал письмо.
Это произошло так стремительно и неожиданно, что гостья в испуге отшатнулась и прижала пальцы к губам.
- Она жива! Мартин! - Грег, чуть не сбив посетительницу, выскочил в коридор.
Женщина с удивлением посмотрела на Мартина. Тот стоял с открытым ртом и пистолетом в руке.
- Но мистер Грег даже не узнал адреса госпиталя? Куда же он побежал? недоуменно прошептала она. - Где собирается ее искать?
- Не беспокойтесь, присядьте, пожалуйста. - Мартин сунул оружие в карман и пододвинул стул. - Он детектив и уж как-нибудь разберется. Нам сообщили официально, что все погибли. Грег был потрясен, страшно переживал и даже успел натворить массу глупостей. Садитесь же.
Женщина присела на стул.
- Расскажите, что там случилось? Извините, я тоже не совсем пришел в себя от вашего известия.
- Вы понимаете, когда девочка бежала к самолету, грянул взрыв. Но бог спас ее. Воздушной волной Юту отбросило на стоящую рядом "скорую помощь". Сейчас она в больнице компании "Альбатрос" - очень хорошая лечебница, правда, дорогая, - ничего опасного уже нет, - миссис Шервуд поднесла платочек к глазам, - легкие ушибы и небольшое сотрясение мозга. Врачи говорят, скоро поправится. Я прямо оттуда, она очень просила побыстрее разыскать мистера Грега и передать ему записку, сообщить, что осталась жива. Все время плачет...
На пути Грега возникла необъятно толстая фигура, облаченная в белый, перетянутый поясом в несуществующей талии, халат. Она пыталась загородить проход.
- Туда нельзя. Они сейчас отдыхают. И вообще здесь женское отделение и мужчинам не положено...
- Положено. - Грег схватил сестру под мышки и легко посадил на жалобно заскрипевший шкаф с лекарствами. - Мне все можно! - крикнул весело и помчался по коридору.
- Это хулиганство! Я пожалуюсь доктору! - донеслось до него.
- Ябеда! - огрызнулся Грег и влетел в палату.
Юта лежала у окна. По подушке рассыпались пушистые каштановые волосы. Большие зеленые глаза заплаканы, веки припухли. Увидев Грега, вскрикнула и привстала:
- Ну где же вы пропадали, Фрэнк? Я так жду, - она откинулась на подушку.
- Юта! Родная! - Он бросился к кровати и опустился на колени. - Юта! Грег положил голову ей на грудь и заплакал. Горько и тяжело, по-мужски беззвучно.
Девушка, закрыв глаза, нежно перебирала пальцами его волосы и ласково улыбалась.
Он чувствовал мокрой щекой теплоту тела и тихо всхлипывал. Запах лаванды и чистых накрахмаленных простыней медленно возвращал успокоение...
ЭПИЛОГ
Узнать что-либо еще о Фрэнке Греге мне не удалось. Попытки что-то выудить из Тру мена окончились ничем. Он высказывался весьма туманно и смутно - исчезли в разгар скандала с фирмой "Феникс". Куда? Зачем? Неопределенно пожимал плечами. Я понял - ничего не добьюсь и оставил его в покое, тем более заметил - он начал меня избегать...
В этом году беспокойная репортерская судьба вновь забросила меня на родину Грега. Закончив дела, опять попробовал навести кое-какие справки. Тщетно. В конце концов решил, шайка Майка Черепа, сиречь теперь преуспевающего промышленника, свела с ним свои кровавые счеты, и прекратил поиски.
Вечером я сидел в номере гостиницы и отстукивал на машинке корреспонденцию об урагане "Нэнси" в Тихом океане. За широким окном в сиреневом полумраке убегали вдаль гирлянды огней огромного города. Через распахнутую фрамугу долетал его слегка приглушенный шум.
У входа настойчиво и решительно постучали.
- Войдите! - крикнул я, отрываясь от клавишей.
В проеме появился высокий, средних лет, крупный мужчина. За круглыми стеклами очков в роговой оправе темные, скорее всего карие, глаза. Одет в мешковатый летний костюм цвета бутылочного стекла. Остановился на пороге, окинул номер внимательным взглядом, вошел и плотно прикрыл дверь.
- Здравствуйте, - произнес вполголоса и снова оглядел мое временное пристанище. - Вы, если не ошиваюсь, - и назвал мое имя.
- Добрый вечер, - ответил я и кивнул в знак подтверждения.
- Мое имя Кинг, - представился он.
- Кинг! - Я вскочил, не веря ушам. Мелькнуло: "Достукался, раб божий, до галлюцинаций". - Тот самый Кинг?
- Вероятно, тот самый.
- Проходите... Пожалуйста... Присаживайтесь. - Язык еле шевелился, я заикался.
Он сел в кресло, покосился на настенный бар.
- Что будете пить? - Его взгляд я истолковал так, вероятно, потому, что сам бы с удовольствием промочил горло - во рту пересохло.
- Благодарю. Не пью. Да и побеспокою вас буквально пару минут, - он пристально посмотрел мне в глаза. - Вы интересовались Фрэнком Грегом?
- Да. - Я присел рядом. - Но никто ничего путного и определенного не сказал. Даже Трумен...
- И не скажет, - отрезал резко. - Могу сообщить: он и его близкие живы, здоровы и счастливы, - он вздохнул. - Если в наш век можно вообще говорить об этом явлении. Их нет в стране. Мой совет - не хотите навлечь на них новую беду, а самому получить кучу неприятностей и подвести вашего коллегу - умерьте любопытство. Забудьте о нем навсегда. - Он поднялся. - Прощайте.
- До свидания.
Кинг был уже у двери, когда я спросил:
- А вам не удалось разыскать свой зачарованный остров?
Он вздрогнул. В глазах появилось что-то теплое и наивное, но тотчас угасло.
- Нет. Его, по всей видимости, и не существует. Человек не рак-отшельник. Ему не спрятаться в раковину от всего сущего. Необходимо и другое - общаться с себе подобными, иначе какой смысл называться людьми.
Кинг вышел. Гулко прозвучали и, удаляясь, затихли шаги...
После этой встречи я по утрам, где бы ни находился, с надеждой раскрываю газеты. Ищу сообщений об удивительных открытиях Смайлсов. Ведь я-то знаю, что они существуют и один экземпляр сохранился у Грега...
- Ну и артист, - промолвил Грег, поворачиваясь к Мартину, - до чего изворотлив, каналья. Надо же ухитриться так повернуть себе на пользу события, превратить трагедию в личный триумф. Носит же таких земля? А общество не только терпит, но и величает. Ничего не скажешь, ловок, шельма.
- Именно так, - подтвердил Мартин. - В этом ужас и несчастье нашего общества. Стоило ли вам мутить воду, чтобы негодяя сменил негодяй еще более извращенный, а следовательно, и более опасный. Вы же знали - ровным счетом ничего не добьетесь, в чем и убедились. Все передается из одних грязных и кровавых рук в другие, подчас более грязные и кровавые. Да и вам теперь несдобровать. Майк не Дик, едва утихнет, а что утихнет, сомнения нет, начнет докапываться, искать ту апельсиновую корку, на которой поскользнулся его предшественник. Рано или поздно разнюхает, кто стал причиной скандала, и тогда конец. Уж слишком многим вам обязан. Нет, Фрэнк, этого он вам не простит. Такие не любят быть в долгу, да и знаете вы чересчур много, а в нашем мире это равноценно смертельной болезни умрешь обязательно, дело лишь времени.
- Ну и пес с ними! - угрюмо проворчал Грег. - Ни о чем не жалею, рад, что разворошил это осиное гнездо. Мне терять нечего, как говорил светлой памяти Миша Уваров, все, что дорого, потерял навсегда.
- А вдова мистера Кребса и ее внук?
- Их и вас, Мартин, я обеспечу, проживете до конца дней если и не роскошно, то хотя бы не в нищете. Вы им погибнуть не дадите. Как прав был профессор, говоря, что скоро честных людей станут заносить в Красную книгу - он вас имел в виду, и, не спорьте, ваша жизнь тому доказательство.
- Да ладно уж. А вы сами?
- Моя песенка, дорогой Мартин, спета. Как они очухаются, увидят главная опасность миновала, возьмутся за меня, и я последую за Диком Майк не потерпит человека, который, хоть и не совсем желая того, трижды ему помог - вместо благодарности получу пулю в затылок или нож в спину. На худой конец погибну под колесами автомобиля иди в автокатастрофе. Видите, какой широкий ассортимент. Да и жить мне, скажу откровенно, теперь не хочется. - Он горько усмехнулся. - Вы помните, Мартин, как перед нашим отъездом в Африку доктор предложил тост за год черной собаки. Бедный Макс надеялся, что этот год принесет нам удачу, а он обернулся страшным несчастьем.
В дверь постучали.
- О! - Грег вскинул брови. - Уже пришли по мою душу? Оперативно, - он вынул из кармана пистолет и положил на стол, прикрыв газетой. - Вы не впутывайтесь. Отойдите в сторонку.
- Еще чего, - фыркнул возмущенно негр, тоже достал пистолет и спрятал за спину.
Постучали снова.
- Войдите! - крикнул Грег.
Дверь отворялась, как им казалось, слишком медленно и зловеще. На пороге возникла средних лет женщина в недорогом, но опрятном темно-синем костюме и белой кофточке. Что-то в ее облике показалось знакомым. Она смущенно огляделась и произнесла нерешительно:
- Извините, пожалуйста, здесь проживает мистер Грег?
- Проходите, - Мартин сделал приглашающий жест. - Присаживайтесь. Вот мистер Грег, - он указал на Фрэнка, прикрыв ладонью пистолет.
- Здравствуйте. У меня к вам письмо. - Она порылась в сумочке и протянула небольшой конверт.
- От кого же? - Грег криво усмехнулся. - Майк, как пират, посылает мне "Черную метку"? Какое благородство.
- От моей дочери, Юты Шервуд.
- Юты! - Грег вскочил и буквально вырвал письмо.
Это произошло так стремительно и неожиданно, что гостья в испуге отшатнулась и прижала пальцы к губам.
- Она жива! Мартин! - Грег, чуть не сбив посетительницу, выскочил в коридор.
Женщина с удивлением посмотрела на Мартина. Тот стоял с открытым ртом и пистолетом в руке.
- Но мистер Грег даже не узнал адреса госпиталя? Куда же он побежал? недоуменно прошептала она. - Где собирается ее искать?
- Не беспокойтесь, присядьте, пожалуйста. - Мартин сунул оружие в карман и пододвинул стул. - Он детектив и уж как-нибудь разберется. Нам сообщили официально, что все погибли. Грег был потрясен, страшно переживал и даже успел натворить массу глупостей. Садитесь же.
Женщина присела на стул.
- Расскажите, что там случилось? Извините, я тоже не совсем пришел в себя от вашего известия.
- Вы понимаете, когда девочка бежала к самолету, грянул взрыв. Но бог спас ее. Воздушной волной Юту отбросило на стоящую рядом "скорую помощь". Сейчас она в больнице компании "Альбатрос" - очень хорошая лечебница, правда, дорогая, - ничего опасного уже нет, - миссис Шервуд поднесла платочек к глазам, - легкие ушибы и небольшое сотрясение мозга. Врачи говорят, скоро поправится. Я прямо оттуда, она очень просила побыстрее разыскать мистера Грега и передать ему записку, сообщить, что осталась жива. Все время плачет...
На пути Грега возникла необъятно толстая фигура, облаченная в белый, перетянутый поясом в несуществующей талии, халат. Она пыталась загородить проход.
- Туда нельзя. Они сейчас отдыхают. И вообще здесь женское отделение и мужчинам не положено...
- Положено. - Грег схватил сестру под мышки и легко посадил на жалобно заскрипевший шкаф с лекарствами. - Мне все можно! - крикнул весело и помчался по коридору.
- Это хулиганство! Я пожалуюсь доктору! - донеслось до него.
- Ябеда! - огрызнулся Грег и влетел в палату.
Юта лежала у окна. По подушке рассыпались пушистые каштановые волосы. Большие зеленые глаза заплаканы, веки припухли. Увидев Грега, вскрикнула и привстала:
- Ну где же вы пропадали, Фрэнк? Я так жду, - она откинулась на подушку.
- Юта! Родная! - Он бросился к кровати и опустился на колени. - Юта! Грег положил голову ей на грудь и заплакал. Горько и тяжело, по-мужски беззвучно.
Девушка, закрыв глаза, нежно перебирала пальцами его волосы и ласково улыбалась.
Он чувствовал мокрой щекой теплоту тела и тихо всхлипывал. Запах лаванды и чистых накрахмаленных простыней медленно возвращал успокоение...
ЭПИЛОГ
Узнать что-либо еще о Фрэнке Греге мне не удалось. Попытки что-то выудить из Тру мена окончились ничем. Он высказывался весьма туманно и смутно - исчезли в разгар скандала с фирмой "Феникс". Куда? Зачем? Неопределенно пожимал плечами. Я понял - ничего не добьюсь и оставил его в покое, тем более заметил - он начал меня избегать...
В этом году беспокойная репортерская судьба вновь забросила меня на родину Грега. Закончив дела, опять попробовал навести кое-какие справки. Тщетно. В конце концов решил, шайка Майка Черепа, сиречь теперь преуспевающего промышленника, свела с ним свои кровавые счеты, и прекратил поиски.
Вечером я сидел в номере гостиницы и отстукивал на машинке корреспонденцию об урагане "Нэнси" в Тихом океане. За широким окном в сиреневом полумраке убегали вдаль гирлянды огней огромного города. Через распахнутую фрамугу долетал его слегка приглушенный шум.
У входа настойчиво и решительно постучали.
- Войдите! - крикнул я, отрываясь от клавишей.
В проеме появился высокий, средних лет, крупный мужчина. За круглыми стеклами очков в роговой оправе темные, скорее всего карие, глаза. Одет в мешковатый летний костюм цвета бутылочного стекла. Остановился на пороге, окинул номер внимательным взглядом, вошел и плотно прикрыл дверь.
- Здравствуйте, - произнес вполголоса и снова оглядел мое временное пристанище. - Вы, если не ошиваюсь, - и назвал мое имя.
- Добрый вечер, - ответил я и кивнул в знак подтверждения.
- Мое имя Кинг, - представился он.
- Кинг! - Я вскочил, не веря ушам. Мелькнуло: "Достукался, раб божий, до галлюцинаций". - Тот самый Кинг?
- Вероятно, тот самый.
- Проходите... Пожалуйста... Присаживайтесь. - Язык еле шевелился, я заикался.
Он сел в кресло, покосился на настенный бар.
- Что будете пить? - Его взгляд я истолковал так, вероятно, потому, что сам бы с удовольствием промочил горло - во рту пересохло.
- Благодарю. Не пью. Да и побеспокою вас буквально пару минут, - он пристально посмотрел мне в глаза. - Вы интересовались Фрэнком Грегом?
- Да. - Я присел рядом. - Но никто ничего путного и определенного не сказал. Даже Трумен...
- И не скажет, - отрезал резко. - Могу сообщить: он и его близкие живы, здоровы и счастливы, - он вздохнул. - Если в наш век можно вообще говорить об этом явлении. Их нет в стране. Мой совет - не хотите навлечь на них новую беду, а самому получить кучу неприятностей и подвести вашего коллегу - умерьте любопытство. Забудьте о нем навсегда. - Он поднялся. - Прощайте.
- До свидания.
Кинг был уже у двери, когда я спросил:
- А вам не удалось разыскать свой зачарованный остров?
Он вздрогнул. В глазах появилось что-то теплое и наивное, но тотчас угасло.
- Нет. Его, по всей видимости, и не существует. Человек не рак-отшельник. Ему не спрятаться в раковину от всего сущего. Необходимо и другое - общаться с себе подобными, иначе какой смысл называться людьми.
Кинг вышел. Гулко прозвучали и, удаляясь, затихли шаги...
После этой встречи я по утрам, где бы ни находился, с надеждой раскрываю газеты. Ищу сообщений об удивительных открытиях Смайлсов. Ведь я-то знаю, что они существуют и один экземпляр сохранился у Грега...