Погодин Радий Петрович. Сальто-мортале с подкидной доски

   Даруне тоже хотелось стать справедливой разбойницей, но еще больше ей хотелось стать наездницей на белой лошади, тем более что белая лошадь в городе Форсе была, звали ее Роза. Но... Об этом во второй главе.
   II
   Выйдя на большую дорогу, лев Альваро причесался и тихо сказал:
   - Я думаю о справедливости.
   Яшка тоже думал о ней; справедливость представлялась ему в виде свежего яйца всмятку, толстого бутерброда и кружки кофе с молоком.
   - Когда я работал на арене, все было просто. Хотя я понимаю, странно видеть льва, танцуюшего на проволоке. Одну минутку... - Лев вскарабкался на утес, нависший над дорогой, прикинул на глаз высоту и прыгнул. Сделал четыре сальто прогнувшись и сальто с пируэтом. - Смертельный номер, сказал он Яшке, тяжело дыша. - Но рисковал я только своей головой. А справедливость... Яша, я боюсь ошибиться.
   Яшка Кошкин понял, что справедливость - это ответственно. Попросил у льва гребень, причесался и сказал глухо:
   - Справедливость - тяжелый хлеб. Но, ничего не поделаешь, нужно идти.
   И они пошли вперед по той бесконечной дороге, что все время вздымается в гору.
   Они шли и напевали песню без слов, поскольку слова к песне справедливых разбойников должны созревать в сердцах населения как чудесные плоды.
   - Как ты думаешь, с чего справедливые разбойники начинают свою деятельность? - спросил лев.
   - С разведки.
   - Вот и пойди. А я полежу. Буду прощаться с цирком.
   - Но ты же разукротился? - воскликнул Яшка.
   - И разукрощенные львы подвержены высоким чувствам. - Лев лег под куст олеандра, и никому бы не пришло в голову, что под кустом лежит лев.
   Вокруг ликовали Фауна и Флора. Горный орел висел в вышине. А по дороге легкой трусцой бежала белая лошадь Роза. Она тащила телегу, груженную дынями.
   Дыни пахли так сладко... Яшка, позабыв гордость, сказал:
   - Дай дыньку, лошадь.
   - Невежа! Беспризорник! - услышал он в ответ.
   Лев Альваро под кустом олеандра зевнул:
   - Яша, по-моему, нас оскорбили.
   Белая лошадь Роза упала на колени.
   - Это ты, Альваро? - сказала она. - Пощади!
   Лев Альваро прыгнул из-под куста на середину дороги:
   - Откуда вам известно мое имя? Что значит "Пощади"?
   - Ах, Альваро, "пощади" я говорю в смысле "Прости меня, если можешь..." Когда-то я звалась Газель Зи-Зи Ципильма Роза.
   - Но! Это не укладывается в моем сознании! - Голос льва стал жутким. - Если это розыгрыш, то берегитесь! Вы, полагаю, знаете, что лев ударом лапы способен перебить хребет быку. - Лев выхватил гребень и нервно с треском причесался.
   Яшке почему-то стало жаль лошадь Розу.
   - Вы ничего не напутали, сударыня? Газель Зи-Зи была львицей. Красивой, но коварной, - сказал он тихо.
   - Газель Зи-Зи была прекрасна!.. Но! Понимаете, юноша, даже заурядный волшебник может превратить львицу в лошадь...
   Выяснилось, что сейчас лошадь Роза принадлежит кузнецу Давыду из города Форса, что он на ней возит уголь для кузницы или сдает внаем кому попало, даже туристам.
   Ни среднешкольнику, ни среднешкольнице не понять, что может происходить в такую минуту в сердце льва - пускай обманутого, пускай разукрощенного... Лев метался, ломал кусты, жевал крапиву и так рычал, что с Лиловых Гор слетела лиловая пыль. Горные лисицы попрятались. Горные куропатки и перепела, наоборот, вылезли из-под лопухов - рычание львов они предпочитают тявканью лисиц.
   Наконец, воскликнув трижды: "О, Роза! О, Роза!", лев взял себя в руки.
   - Передай моему другу акробату Примо-Два, чтобы он немедленно забрал тебя в свой цирк. Тебя помоют, почистят. Ты отдохнешь, поправишься. О, я уверен - на арене ты будешь бесподобна.
   - Спасибо, Альваро, - сказала белая лошадь Роза и медленно побрела в город Форс.
   Лев и Яшка стояли на дороге до тех пор, пока сладкий запах дынь не угас в безветрии и не запахло жареным...
   Почему-то крадучись, они пошли на запах.
   В километре за поворотом стояла придорожная харчевня "Шкварки". Окна открыты. Двери открыты. Из них, а также из трубы, завиваясь невидимой, но сногсбивающей спиралью, шел дух свинины, жаренной с луком, с картошкой, с куриными пупками, с макаронами и без гарнира. Горные лисы от этого запаха пьянели. Горный орел свалился с неба на крышу курятника.
   Лев Альваро и Яшка все время прибавляли шагу, а перед самой харчевней "Шкварки" бросились вскачь. Дух жареной свинины был таким сильным, что лев Альваро позабыл о Розе - будем к нему снисходительны. Конечно, лев и Яшка могли бы подумать о приличной для справедливых разбойников сдержанности, но они буквально ворвались в харчевню.
   - Р-р-р... - сказал лев, желая сказать - "Разрешите?"
   - З-з-з... - сказал Яшка, желая сказать - "Здравствуйте!"
   Лишь малый миг видели они пятки убегающих, выпрыгивающих из харчевни туристов. Лишь несколько секунд слышали они их затухающий в отдалении визг. Под окнами и у дверей в кухню валялись оторванные пуговицы, пряди волос, деньги, женская туфелька, пенсне... А на столах стояли тарелки с почти доеденными отбивными.
   Яшка потянулся было схватить одну, но лев сказал:
   - Яша, твоя гордость дала большой крен.
   И они, из последних сил удерживая гордость в вертикальном положении, направились на кухню, как две яхты класса "Дракон".
   А там... На кухне!.. На плите!..
   Стояло громадное блюдо с громадным окороком. И этот окорок был обложен круглыми картофелинами, от которых шел пар. А эти картофелины были посыпаны укропом...
   Лев схватил это блюдо!
   Устроившись у окна, они принялись наслаждаться. А насладившись, облизали пальцы. И тут услышали вздох под столом.
   Яшка приподнял скатерть и увидел: сидит под столом король.
   - Но почему вы под столом? - спросил Яшка.
   - По двум причинам, - ответил король. - Причина первая - естественное для короля чувство страха, если в харчевню, где он обедает, врывается рычащий лев. Причина вторая - естественное для короля чувство такта присутствие коронованной особы отрицательно влияет как на аппетит, так и на пищеварение львов. Кстати, нам следует смываться.
   - Прямо сейчас? - спросил лев.
   - Немедленно. Окорок, который вы съели, был приготовлен для знаменитого силача Карателло, который вот-вот прибудет на автомобиле. Карателло - смелый мужчина, он пойдет на вас с кулаками, и вам придется перебить ему хребет ударом лапы. Вы же этого не хотите?
   - Не хочу, - сказал лев.
   - Тогда вперед! - Король, придерживая корону, выскочил в окно.
   За ним Яшка. Последним лев.
   Нырнули они в темные заросли рододендронов и олеандров, глициний и горной горчицы. И вовремя. В харчевне уже громко звучали бранные выражения и угрозы. Нужно сказать, что ни король, ни лев, ни Яшка Кошкин этого не любили.
   - А чем вы, собственно, занимаетесь? - спросил король.
   - Мы - справедливые разбойники, - сказал Яшка, тяжело дыша.
   - Но нам не ясно направление и круг нашей деятельности, - сказал лев.
   Король рукой махнул.
   - Ерунда. Даже очень просто. Приходим в харчевню, нанимаемся колоть дрова. Назначаем цену за покол. Спрашиваем у хозяина: "Справедлива ли цена?" Он радостно отвечает: "Справедлива!" - сейчас покольщиков мало много радиотехников. Колем дрова, получаем деньги и уходим. А хозяин спрашивает у кухарки: видала ли она когда-нибудь подобных разбойников? Получается, и справедливые, и разбойники. А почему? Потому что несделанная работа всегда дороже сделанной. Я знаю - столько лет работал королем... Сейчас-то я в бегах. Не могу больше. Ну зачем я им? Я имею в виду подданных. Все они работают хорошо. Сапоги тачают сапожники. Пироги пекут пирожники. Никто не строит лестниц в никуда. Все как один стараются. Обо мне, короле, верите, могут целый год не вспоминать. На день рождения букет цветов и торт - и все. И остается мне только мечтать. - Король лег на бугорок, поросший шелковистой травкой, корону на глаза надвинул, заслоняясь от солнца.
   - А вы не склонны поделиться вашими мечтами? - спросил лев Альваро очень вежливо. - Вас интересно слушать.
   - Я мечтаю работать в цирке. Цирк - самое правдивое, что есть на свете. Следите за моей мыслью. Если в театре актер так страстно говорит о смерти, и закалывает себя кинжалом, и падает, и хрипит леденящим душу хрипом, то закрывается занавес, актер встает и направляется пить пиво. А в цирке? Если гимнаст падает с трапеции на арену, то не закрывается занавес и гимнаст не идет пить пиво. Вам ясно? Фокусник в цирке - фокусник. А картонные гири поднимает клоун.
   - И кем бы вы хотели быть в цирке? - спросил лев Альваро.
   - Я бы хотел объявлять номера громким голосом и первым начинать аплодисмент. Иногда я бы позволял себе шутить. Например: "Уважаемые зрители, сейчас известный разбойник с большой дороги лев прямо без разбега сделает двойное сальто... Ха-ха! Это была шутка, дорогие зрители!"
   А лев взял и сделал.
   Король снял корону, вытер лоб носовым платком:
   - Вы тот знаменитый лев Альваро, которым я так восхищался!
   - Нет, - сказал лев смущенно. - Я не тот. Я разукротился.
   Король еще раз вытер лоб платком:
   - Можно разукротиться от униженности, от запуганности, но из артиста разукротиться нельзя. Артист - всегда артист. В разукрощенном сердце артистизма еще больше... - Тут король повернулся к Яшке Кошкину: - А если я объявлю вас, юноша?
   Тут Яшка Кошкин сильно покраснел. Захотелось ему даже заплакать настоящими слезами: ведь ничего не умел Яшка Кошкин по-настоящему. Правда, умел пуговицы пришивать. А это уже не мало. Вспомнил Яшка Кошкин, что он новгородец, вспомнил свой выдающийся класс второй "А", вспомнил, что есть такое понятие - сила воли, и таким стал волевым, решительным, что лев Альваро с беспокойством сказал:
   - Яша, остерегайся необдуманных действий.
   А король кивнул.
   - Все в порядке, - сказал король. - Теперь нужно полностью выкладываться на тренировках. Скажем, "Сальто-мортале с подкидной доски". Для мальчика это красиво.
   Горные склоны были лиловы. Горные лисы охотились на горных мышей. Горные перепела целовались с горными куропатками. Горный орел, выбравшись из курятника, снова висел в небесах.
   С бугра, на котором лежали король, лев и Яшка, была видна большая дорога. Силач Карателло, чертыхаясь и размахивая кулаками, уже проехал в другую харчевню. Дорога была пустынна. Но! Тут из-за поворота вышла белая лошадь Роза, украшенная цветами. Она легко тащила повозку с цирковым реквизитом. В ногу с ней шли акробат Примо-Два и Даруня - гении остались дома. Разукротительная микстура оказалась нестойкой, как все микстуры.
   Встречу артистов цирка словами прозы описать нельзя. Словами прозы легко описываются расставание и работа.
   Чтобы обновить реквизит и починить балаган, лев и Примо-Два раскололи сто кубометров дров. Король, Даруня и Яшка сложили их в ровные поленницы. А лошадь Роза отдыхала. Стала она великолепной белой лошадью, готовой полностью выкладываться на тренировках.
   Сластена Зуб и Верзила Грохот уже который день находились в Аструйне. Граждане города Форса, изумленные превращением гениев в циркачей, позабыли о жуликах, и те, естественно, удрали.
   Аструйна - город большой и богатый. На берегу моря. Пальмы растут в Аструйне, агавы, земляничное и клубничное дерево.
   Сластена и Верзила сытно ели, сладко пили и вскоре от выручки за то знаменитое выступление льва Альваро у них осталось четыре монеты.
   Размышляя, на что их потратить, Сластена и Верзила вышли на балаганную площадь. Посередине площади стоял цирк, расцвеченный флагами. Играла музыка. На афише было написано: "Большая цирковая программа рекордные трюки!"
   В кассе сидела женщина тощая, но вежливая.
   - Мадам, вы крутите сальто или ходите на ходулях? - спросил ее Сластена.
   - Ни то ни другое, - приветливо ответила женщина. - Я живу тут рядом. Меня пригласили поработать кассиром, а моего мужа - на контроль. В молодости он был боксером. Приобретайте билеты. Рекомендую. Уже мало осталось.
   Сластена приобрел. Наверно, в нем жила тяга к прекрасному - у жуликов это бывает. На сдачу они купили папирос - такие отпетые.
   Вечером Сластена Зуб и Верзила Грохот отправились на представление.
   В цирке яблоку негде было упасть. Жители Аструйны, даже старики, очень любили цирк. Мальчишки и девчонки - безбилетники, конечно, нашли лазейку. Они сопели и едва удерживались от воплей, мол, пора!
   На арену вышли юные отличники аструйнской школы фанфаристов. Они протрубили "Привет Аструйне". Потом вышел король и громким голосом объявил:
   - Воздушный полет! Выполняется без сучка без задоринки! - и первым похлопал в ладоши.
   Сверху посыпались блестки.
   Из-под купола по наклонной проволоке соскользнул акробат Примо-Два. В красном с золотом костюме.
   Примо-Два был первоклассным артистом. Он проделал сложнейшие трюки на проволоке и на трапеции. Начинать представление трудно, и начало он взял на себя. Зрители ему громко хлопали, кричали: "Бис! Браво!"
   Король, улыбаясь и кланяясь, объявил прелестную наездницу.
   На арену под вальс выбежала белая лошадь. На ее спине Даруня делала фуэте.
   Сластена толкнул Верзилу локтем:
   - Смотри. Та... Лопни мои глаза...
   Верзила захрипел от досады:
   - Она. Ох, задавить бы...
   Белая лошадь на арене танцевала. Даруня вспрыгивала на нее и вертела у нее на спине колесо.
   Зрители отбили ладошки - так хлопали.
   Когда раскрасневшаяся Даруня и счастливая белая лошадь покинули арену, бывший боксер, муж кассирши, вынес подкидную доску.
   - Сальто-мортале с подкидной доски! - объявил король. - Рекордный трюк. Прошу приветствовать!
   Фанфаристы снова протрубили "Привет Аструйне".
   На арену вышел Яшка Кошкин в серебряном костюме. Прижал руку к сердцу, поклонился на все четыре стороны и встал на доску.
   Зрители замерли.
   - Ох, задавить бы, - выдохнул Верзила.
   Сластена проявил осторожность.
   - Не забывай про льва...
   Тут они увидели знаменитого силача Карателло - силач сидел через ряд впереди них. Они наклонились к нему, растолкав соседей, и зашептали:
   - Маэстро, именно этот гадкий мальчишка съел окорок, запеченный специально для вас в харчевне "Шкварки". Какой был запах! Волшебный аромат! Этот паршивец чавкал, называл вас козявкой и слабаком.
   - А вы не ошибаетесь? - спросил силач.
   - Клянемся мамой! Мы сами слышали.
   Карателло не был глупым, но был очень вспыльчивым. Он бросился на арену как раз в тот момент, когда Яшка Кошкин, расставив руки, приготовился к полету. Сейчас лев Альваро прыгнет из-под купола на подкидную доску, доска подбросит Яшку вверх, Яшка сделает тройное сальто прогнувшись и приземлится льву на спину. Лев увезет его за кулисы под гром аплодисментов и начнет свое личное рекордное выступление.
   Силач Карателло уже подскочил к Яшке.
   Но!
   Яшка взлетел. А перед силачом стоял лев, прекрасный и мощный, с открытой пастью и сверкающей гривой.
   Сластена Зуб и Верзила Грохот запихались под скамейку. Они даже не почувствовали, что все их лягают и наступают им на пальцы.
   Силач Карателло икнул, потом попятился, потом споткнулся о собственную ногу, упал на четвереньки и пустился наутек. Он не был труслив, но даже смелый силач, столкнувшись нос к носу со львом, не выдержит и побежит.
   В цирке стоял такой шум, такой восторг и ликование, что балаган не выдержал - порвался.
   А Яшка?
   А Яшку позвал отец.
   - Сколько можно тебя кричать? - сказал он строго. - Когда ты научишься прибегать домой по первому зову. Почему тебя нужно звать двадцать раз? Мой руки и ужинать. Сегодня на ужин яичница.
   Яшка пошел мыть руки на улицу - в Усть-Ушице многие мыли руки на улице. А перед Яшкиным домом красиво прогуливалась Галина, участница самодеятельности.
   Яшка отнесся к ней хладнокровно. Сделал вальцет, рандат, фляк.
   "Как я выгляжу со стороны?" - спросил он мысленно. "Ты выглядишь хорошо, - ответил ему лев Альваро издалека. - Ночью мы покидаем Аструйну. В цирке такой закон - не можешь повторить рекордный трюк - уходи. Мы пойдем в город Херсонабад... Яша, сохраняй форму. Мы всегда с тобой".
   Яшка сделал двойное сальто с разбега.
   Галина стояла, вытаращив глаза. Длинные ресницы ее мелко-мелко дрожали. Она подошла к Яшке поближе и сказала художественно:
   - Яша, я подумала и решила тебе посоветовать влюбиться в меня. Это ничего, что я выше...
   - Извини, - сказал Яшка Кошкин. - Мне теперь некогда. Мне теперь нужно много работать. Нужно собрать гербарий из сорняков, выучить азбуку Морзе, английский язык и дифференциальные уравнения.