---------------------------------------------------------------
© Copyright Владимир Покровский
Email: pokrovsky(a)rinet.ru
Date: 23 Mar 2006
---------------------------------------------------------------
У Желткова из Владивостока на голове выросли цветы.
Он даже не поверил сначала. Проклюнулись утром по всей лысине такие
меленькие росточки светло-зеленого колера. Все подумали, что это у него
волосы расти начали, да и он сам так подумал, потому что регулярно ходил в
одну частную фирму по выращиванию волос путем возложения медузы. Но на
следующий день эти росточки превратились в микроскопические желтенькие
цветки с отвратительным запахом.
Желткову это было совсем низачем. У него была невеста с аллергией на
любые цветы, он к тому же собирался оставить должность менеджера в своей
фирме и перейти на работу в банк, ему уже даже назначили собеседование - ни
туда, ни сюда с цветами на голове он явиться никак не мог. Поэтому Желтков
сбрил цветы. Бритье было болезненным, а в результате лысина тоже оказалась
светло-зеленой. А, проснувшись назавтра, он обнаружил на своей голове новый
газон.
Желтков пошел к медузникам с претензиями. Медузники, однако, сказали,
что он пришел не по адресу, что цветов они не выращивают, и можете подавать
в суд. Тогда Желтков пошел к районному терапевту. Тот чрезвычайно
возбудился, заговорил о кандидатской, наконец-то, диссертации и прописал
Желткову кучу витаминов, антидепрессантов, а также велел поливать голову
корнеукрепляющим препаратом и чем-то против вредителей. Желтков дал
терапевту в морду и быстро ушел, пока тот не вызвал милицию.
Вследствие мучительности и бесполезности бритья Желтков купил шляпу. Но
пока он покупал шляпу, цветы заметила соседка по лестничной клетке и
написала донос в Академию наук. Та, по причине отсутствия собственных
научных результатов, отреагировала мгновенно и прислала к Желткову районного
терапевта. Терапевт еще раз внимательно оглядел голову, обозвал цветы
длинным латинским названием и велел явиться в лабораторию Института
цветоводства для проведения опытов. Поскольку Желтков возражал, терапевт дал
ему в морду и, хохоча, убежал, пока тот не вызвал милицию.
Цветы между тем росли.
Пришел потом к Желткову человек из ДЭЗа, осмотрел, сказал, что цветы
какие-то хилые и пообещал прислать чернозема, но не прислал. Вместо этого
явились две женщины в оранжевых жилетах, принесли с собой лопату и
газонокосилку. Они сразу стали скандалить, требуя показать, где цветник;
Желтков дал им сто рублей и они тут же убежали, чтобы не отобрал - недобр
был.
С банком все обошлось, хотя при входе в кабинет Желтков был вынужден
шляпу снять. Его долго и подробно расспрашивали, потом сказали, чтобы
назавтра приходил, но обязательно в галстуке и чтоб ботинки желательно
черные, и без шляпы; в графу "Вредные привычки" записали однако:
"Цветоводство".
Хуже с невестой. При встрече она поморщилась, а потом расчихалась, хотя
шляпу Желтков не снимал. Сказала, чтобы сменил одеколон и в дальнейшем
общался с ней только электронно-почтовым способом, но она все еще любит его
больше жизни. Желтков еще не видел, чтобы кто-нибудь так не любил жизнь.
Впрочем, оказалось, что все не так уж и плохо, даже и при снятой шляпе
к Желткову в банке валом валили клиенты, да и друзья восхищались
оригинальностью его прически. Вонь постепенно стала привычной. Желтков стал
подолгу вглядываться в зеркало, шляпу купил на два размера больше, а потом и
вообще снял - если цветы, так хоть пусть будут нормальные, а не мятые, это
уж вообще.
Пришел однажды к Желткову человек лыс, умолял дать ему рецепт
выращивания цветов, деньги предлагал огромные, три с половиной тысячи
рублей. Желтков расхохотался на это, но рецепт дал, к медузникам послал
человека.
Голову стал на всякий случай поливать раз в четыре дня, хотя цветы и
так не думали вять. Цветы ему на самом деле не нравились, гнусные какие-то
были, вот если бы хризантемы, как-то подумал он.
Все стало очень замечательно и тревожно.
А однажды, во время бессонницы, пришло Желткову в голову - а ведь это
чудо, что на голове у меня цветы, настоящее чудо, по определению, только
почему никто не замечает, что это чудо? И хорошо, что не замечают, ответил
он сам себе, ерунда какая-то вместо чуда, цветочки микроскопические, да еще
воняют. Вот если бы на сберкнижку кто-нибудь положил мне миллион долларов!
Тут же, с утра, побежал в сберкассу, но миллиона долларов там почему-то
не оказалось. Оказалось четырнадцать рублей. Просто безобразие, что за
жизнь.
Потом о нем написали в газетах, и это было приятно, но в то же время и
обидно - никто не заметил чуда, а просто написали, что вот, мол, есть
человек с цветами на голове, и это грозит стать модой нового сезона.
Это и стало модой сезона, люди начали носить парики с цветами, а
Желткова из банка уволили, потому что внимание привлекал. К тому же парики
не воняли.
Тогда Желтков устроился по знакомству композитором в ипподром, но
композиты тоже пахли нехорошо, и Желткову это не нравилось. Пришлось
вернуться в банк - вы будете смеяться, но там его даже ждали, что-то там у
них разладилось после его увольнения.
Однажды он пришел в некий хоспис, по своим банковским делам, и какой-то
старик, умирающий совершенно, вдруг воскликнул:
- Смотрите, у этого человека на голове цветы! Это же чудо!
Желтков, убегая, слышал, как старик всхлипывал натужно, только не
обратили внимания, кто же примет всерьез всхлипы совершенно умирающего
старика?
И тогда Желтков вот что решил, пристально вглядываясь в свое зеркало,
повешенное в прихожей:
- Лягу.
Владивосток жил по-прежнему, постоянно удивляя публику своими
событиями, а рядом с Владивостоком был океан, но даже у океана, такого
громадного и величественного, не было цветов на голове, а у Желткова они
росли.
Вот, ну, скажите, почему именно у Желткова?
Он лег на свой диван, просто роскошный был диван у Желткова, и стал
думать про цветы, на голове у него растущие. Он подумал, что он такой
единственный на всем свете, и это было приятно. Он даже закрыл глаза, самому
себе улыбаясь. Потом сказал вслух: "Все мы единственные на всем свете". И
это было так мудро.
Потом Желтков сказал:
- А пошли вы все к черту!
Но некому было идти к черту, никого у Желткова не было к тому времени.
© Copyright Владимир Покровский
Email: pokrovsky(a)rinet.ru
Date: 23 Mar 2006
---------------------------------------------------------------
У Желткова из Владивостока на голове выросли цветы.
Он даже не поверил сначала. Проклюнулись утром по всей лысине такие
меленькие росточки светло-зеленого колера. Все подумали, что это у него
волосы расти начали, да и он сам так подумал, потому что регулярно ходил в
одну частную фирму по выращиванию волос путем возложения медузы. Но на
следующий день эти росточки превратились в микроскопические желтенькие
цветки с отвратительным запахом.
Желткову это было совсем низачем. У него была невеста с аллергией на
любые цветы, он к тому же собирался оставить должность менеджера в своей
фирме и перейти на работу в банк, ему уже даже назначили собеседование - ни
туда, ни сюда с цветами на голове он явиться никак не мог. Поэтому Желтков
сбрил цветы. Бритье было болезненным, а в результате лысина тоже оказалась
светло-зеленой. А, проснувшись назавтра, он обнаружил на своей голове новый
газон.
Желтков пошел к медузникам с претензиями. Медузники, однако, сказали,
что он пришел не по адресу, что цветов они не выращивают, и можете подавать
в суд. Тогда Желтков пошел к районному терапевту. Тот чрезвычайно
возбудился, заговорил о кандидатской, наконец-то, диссертации и прописал
Желткову кучу витаминов, антидепрессантов, а также велел поливать голову
корнеукрепляющим препаратом и чем-то против вредителей. Желтков дал
терапевту в морду и быстро ушел, пока тот не вызвал милицию.
Вследствие мучительности и бесполезности бритья Желтков купил шляпу. Но
пока он покупал шляпу, цветы заметила соседка по лестничной клетке и
написала донос в Академию наук. Та, по причине отсутствия собственных
научных результатов, отреагировала мгновенно и прислала к Желткову районного
терапевта. Терапевт еще раз внимательно оглядел голову, обозвал цветы
длинным латинским названием и велел явиться в лабораторию Института
цветоводства для проведения опытов. Поскольку Желтков возражал, терапевт дал
ему в морду и, хохоча, убежал, пока тот не вызвал милицию.
Цветы между тем росли.
Пришел потом к Желткову человек из ДЭЗа, осмотрел, сказал, что цветы
какие-то хилые и пообещал прислать чернозема, но не прислал. Вместо этого
явились две женщины в оранжевых жилетах, принесли с собой лопату и
газонокосилку. Они сразу стали скандалить, требуя показать, где цветник;
Желтков дал им сто рублей и они тут же убежали, чтобы не отобрал - недобр
был.
С банком все обошлось, хотя при входе в кабинет Желтков был вынужден
шляпу снять. Его долго и подробно расспрашивали, потом сказали, чтобы
назавтра приходил, но обязательно в галстуке и чтоб ботинки желательно
черные, и без шляпы; в графу "Вредные привычки" записали однако:
"Цветоводство".
Хуже с невестой. При встрече она поморщилась, а потом расчихалась, хотя
шляпу Желтков не снимал. Сказала, чтобы сменил одеколон и в дальнейшем
общался с ней только электронно-почтовым способом, но она все еще любит его
больше жизни. Желтков еще не видел, чтобы кто-нибудь так не любил жизнь.
Впрочем, оказалось, что все не так уж и плохо, даже и при снятой шляпе
к Желткову в банке валом валили клиенты, да и друзья восхищались
оригинальностью его прически. Вонь постепенно стала привычной. Желтков стал
подолгу вглядываться в зеркало, шляпу купил на два размера больше, а потом и
вообще снял - если цветы, так хоть пусть будут нормальные, а не мятые, это
уж вообще.
Пришел однажды к Желткову человек лыс, умолял дать ему рецепт
выращивания цветов, деньги предлагал огромные, три с половиной тысячи
рублей. Желтков расхохотался на это, но рецепт дал, к медузникам послал
человека.
Голову стал на всякий случай поливать раз в четыре дня, хотя цветы и
так не думали вять. Цветы ему на самом деле не нравились, гнусные какие-то
были, вот если бы хризантемы, как-то подумал он.
Все стало очень замечательно и тревожно.
А однажды, во время бессонницы, пришло Желткову в голову - а ведь это
чудо, что на голове у меня цветы, настоящее чудо, по определению, только
почему никто не замечает, что это чудо? И хорошо, что не замечают, ответил
он сам себе, ерунда какая-то вместо чуда, цветочки микроскопические, да еще
воняют. Вот если бы на сберкнижку кто-нибудь положил мне миллион долларов!
Тут же, с утра, побежал в сберкассу, но миллиона долларов там почему-то
не оказалось. Оказалось четырнадцать рублей. Просто безобразие, что за
жизнь.
Потом о нем написали в газетах, и это было приятно, но в то же время и
обидно - никто не заметил чуда, а просто написали, что вот, мол, есть
человек с цветами на голове, и это грозит стать модой нового сезона.
Это и стало модой сезона, люди начали носить парики с цветами, а
Желткова из банка уволили, потому что внимание привлекал. К тому же парики
не воняли.
Тогда Желтков устроился по знакомству композитором в ипподром, но
композиты тоже пахли нехорошо, и Желткову это не нравилось. Пришлось
вернуться в банк - вы будете смеяться, но там его даже ждали, что-то там у
них разладилось после его увольнения.
Однажды он пришел в некий хоспис, по своим банковским делам, и какой-то
старик, умирающий совершенно, вдруг воскликнул:
- Смотрите, у этого человека на голове цветы! Это же чудо!
Желтков, убегая, слышал, как старик всхлипывал натужно, только не
обратили внимания, кто же примет всерьез всхлипы совершенно умирающего
старика?
И тогда Желтков вот что решил, пристально вглядываясь в свое зеркало,
повешенное в прихожей:
- Лягу.
Владивосток жил по-прежнему, постоянно удивляя публику своими
событиями, а рядом с Владивостоком был океан, но даже у океана, такого
громадного и величественного, не было цветов на голове, а у Желткова они
росли.
Вот, ну, скажите, почему именно у Желткова?
Он лег на свой диван, просто роскошный был диван у Желткова, и стал
думать про цветы, на голове у него растущие. Он подумал, что он такой
единственный на всем свете, и это было приятно. Он даже закрыл глаза, самому
себе улыбаясь. Потом сказал вслух: "Все мы единственные на всем свете". И
это было так мудро.
Потом Желтков сказал:
- А пошли вы все к черту!
Но некому было идти к черту, никого у Желткова не было к тому времени.