Поленова Юлия. Кровь на снегу

   - Да, мы с отцом вас проводим до парадной двери... - тихо проговорила она, не поднимая застыженных глаз.
   Все вместе мы направились к двери, за которой, по всей видимости, меня ждал экипаж. Предусмотрительный Бэнжамин Холлидей... хмм...
   И вот передо мной открылась тяжёлая дубовая дверь, а в нос тут же ударил сырой запах английского утра, снег не искрился в свете луны, поскольку всё было устлано туманом. Промозглый холод, словно, обрёл форму и передвигался клубами из наших ртов. Деревьев не было видно в этом спасительном для меня тумане, поскольку лучи не смогут испепелить так быстро моё тело, но всё же и от смерти не спасёт.
   Впервые мне было так страшно, я даже не удосужил последним взглядом Элспет, забираясь в экипаж, лишь коротко отблагодарил Холлидея.
   Дверца экипажа захлопнулась, и мы тронулись, прорываясь сквозь густую завесу тумана. Но тут я понял, что тот самый спасительный туман скорее и станет для меня погибелью, поскольку двигались мы медленно, а солнце не собиралось ждать меня...
   5. Смертельный рассвет
   Экипаж медленно двигался в направлении моего дома, а я не находил себе места и мне всё время казались солнечные проблески, проникающие сквозь шторки и обжигающие мою нежную кожу. Тело будто в горячке смерти, содрогалось, я чуть было не начал молиться.
   О, да, я был напуган...
   Но стоило мне вновь соприкоснуться со своими страхами, как тут же мы остановились.
   я слегка отодвинул шторку дрожащей рукой, и передо мной предстала картина: моё убежище такое близкое и далёкое одновременно. Лишь несколько шагов разделяли меня от дома. Набравшись немного мужества, я приоткрыл дверцу кареты, но не намного, впустив предрассветный воздух.
   Туман. Он не пропускал лучи, но был всего лишь недолгой завесой, такой же иллюзорной, как и стекло. Необходимость вырваться из кареты возросла...
   Я выскочил из экипажа, как зверь из клетки.
   (почему же "как"? я и так был зверем, а экипаж - клеткой)
   За несколько огромных шагов мне удалось преодолеть смертельное расстояние и вот стою за спасительной дверью, прижавшись к ней всем телом, которое содрогается в неимоверно сильных приступах голода и страха.
   Услышав шерох неподолёку от себя, я кинулся вправо, в момент сокращая расстояние между мной и крысой. За несколько долей секунд она была осушена и уставший, я побрёл к своему гробу, где ожидалася ещё один грызун и, будучи через мимолётное время мёртвым, броском, отправился в угол.
   Уютный, холодный шёлк приютил моё давно остывшее тело, и я забылся в горячем, тяжёлом сне, наполненном одним единственным желанием - желанием крови...
   * * *
   Рассвет. Ненавистное солнце. Смертельные лучи. Но Элспет забвенно смотрела на светило. Сквозь призрачное стекло, сквозь огромное расстояние она ненавидела и боялась этой яркой звезды. Закрывала глаза, морщила своё бледное личико, но продолжала наблюдать. Её губы зашевелились в шепоте:
   - Я умру и ты исчезнешь, я умру и буду встречать луну, а ты исчезнешь... ичезнешь... исчезнешь...- забвенно шептала она.
   С закрытыми глазами, Элспет вкушала последние лучи.
   Почему последние?
   Потому что она умрёт и в ожидании долгожданной смерти, Элспет наблюдала с отвращением восход солнца, которое приближает её к смерти.
   Как?
   На это вопрос не было ответа, но его не было пока ...
   Стекло нагрелось, а ей уже казалось, что оно сжигает её кожу, внутренности и мозг. Она видела своё собственное испепеление, как пепел осыпается на пол, а остатки тела бьются в конвульсиях...
   - Элспет, ты ещё не спишь? - голос принадлежал отцу, который говорил очень грозно.
   Элспет вздрогнула, но не обернулась и, прижав руку к губам, попыталась скрыть свою ранку.
   Та пульсировала. Нижняя губа немного припухла, но даже такое маленькое изменение отец мог заметить. Тем более что сейчас он ещё более насторожен и внимателен, поскольку эти смерти были очень... странными.
   Все жертвы оказались без крови, словно, её кто-то выпил. Эти люди были обескровлены, полносьтю. Их явно убил не человек, а если даже и человек, то сумасшедший и это пугало больше всего.
   Но Элспет знала, кто это сделал, знала еще, когда приехала в Англию, поскольку демон ночи обосновался здесь с давних времён.
   Элспет в очередной раз прикоснулась к ранке языком, не осмеливаясь оборачиваться. В её глазах были написаны мысли о похотливом желании, страх и, наконец, знание причины всего происходящего.
   И снова вжавшись в своё платье, она молча опустила голову.
   - Элспет, почему ты ещё не спишь? - ещё более настойчиво спросил Бэнжамин.
   - Я... я... напугана... мне страшно засыпать - отрывисто заговорила Элспет.
   В какой-то мере она говорила правду, ложь заключалась в причине её страха.
   - Мы все испуганы, но ты должна отдохнуть.
   Горячая и тяжёлая рука легла на маленькое и холодное плечо дочери. В этом жесте сочеталось внимание, приказ, любовь и желание подчинить. Тем не менее Элспет податливо приклонилась к отцу, поскольку полностью принимала его внимание и заботу, подчинялась его приказу, наслождалась сильной любовью и хотела принадлежать. В этот момент она была готова рассказать ему всё, что знает лишь бы он защетил её...
   Но от чего?
   От солнца?
   От смерти?
   От надвигающейся опасности?
   Или всё же от неё самой?
   Независимо от чего и как, но защетил.
   - Я сейчас лягу, только переоденусь и приведу себя в порядок для отдыха.
   Она ещё ближе пододвинулась к отцу и положила, отяжелённую всеми страхами и сомнениями, голову на живот. Холлидей нежно прижал к себе милую для него девочку, ту невинную, беззащитную и чистую Элспет, которую он воспитал. Предчувствуя какие-то перемены в окружающей обстановке и во внутреннем мире Элспет, Бэнжамин судорожно сжимал её лицо, гладил его и волосы.
   Он вглядывался в даль, обращая свой вопросительный взор рассвету, пытаясь найти в проливающемся свете какие-то ответы на неизвестные ему вопросы.
   - Элспет, девочка моя, что с тобой происходит? О чём думает твоя головка? Снова замыкаешься в себе? Ты даже не любуешься своей обожаемой Англией? Что происходит, ответь мне...
   Элспет попыталась убрать голову с живота и возразить, но отец ей этого не позволил, точно, ему так было легче чувствовать правду и подавлять все возражения. И она это приняла как должное, обхватив своего отца руками, и сильнее прижавшись к тугому телу.
   - Мой брат помешался на этом Гарольде и говорит только о нём, а я ему не доверяю, он кажется мне странным. Его манера появляться лишь ночью и уходит под утро меня настораживает. И ты проводишь в его дурной компании много времени...
   Девушка мысленно содрогнулся, перед её глазами пронеслась череда образов.
   ... может, от этого ты меняешься?
   Ещё немного погладив холодное лицо Элспет, Бэнжамин, таким образом, попытался вернуть ему человеческое тепло, которое напрочь отсутствовало у его дочери, причём с самого рождения.
   Но вдруго он оттолкнул её и зашагал к двери, такое движение вполне можно счесть за грубость, но всё же Элспет видела в нём болше страха и незнания, скорее даже не незнание, а нежелание что-либо знать.
   И напоследок Холлидей бросил единственную фразу:
   - Спи.
   Дверь хлопнула.
   Элспет осталась одна, и ей не хотелось умирать, потому что стало невыносимо страшно и одиноко, но лишь солнечные лучи несли с собой отречённость, поскольку в девушке было больше ненависти к этому солнцу. И как святило всходит и заходит, так ей было суждено стать тем, кем она являлась на самом деле...
   6. Тёмная сторона
   Я проснулся. Слыша неподолёку от себя шорох крыс, я резко открыл крышку гроба и прмо таки бросился на копошащихся зверьков. В моих когтистых руках оказалось два бьющихся (борющихся за жизнь, как же в этот момент они напоминали мне людей) и пищащаих тельца, которые кроме носителей крови больше ничего не представляли. Что ж и их постигла таже учесть, что и всех моих остальных жертв.
   Но это не помгло, а лишь ещё сильнее подогрело голод, который захлёстывал моё тело, наполненное болью, глаза застелала красная пелена и в ней я различал лишь живых существ.
   В полубезумном слепом состоянии я выбрался из своего убежища, убивая при каждом шаге крыс, а когда удалось выбраться на воздух, то в руки мне уже попадались кошки и собаки. Я даже наткнулся на кого-то бродягу. Но мой голод никак не мог насытиться...
   Полностью обследовав свои окрестности и убедившись в том, что людей здесь больше нет, а кошек и собак уже нет смысла есть, голод погнал меня прочь.
   "Но куда?" - вопрошал голос разума.
   Там где есть кровь...
   Я решительно направился в сердце города, где ночная жизнь уже начинала бить ключом. Как животное, как какой-то безумный зверь (хотя я был таковым), я полз, я бежал, я летел к источнику моей жизни - крови. Не помня себя и своих мыслей, хватал живое мясо, которое попадалось на моём пути, и даже не различая, кто это. Тем не менее, мой инстинкт мог ответить - это были не люди.
   Но вот голоса, смех, чьи-то крики и стоны начали приближаться, то есть я приближался к ним, совсем обезумевший от голода. Яркий свет пробивался сквозь кровавую пелену. Но я не мог просто так хватать этих несчастных и убивать, как я это делал на балах, закружив то одну то другую девушку, хотя порой я натыкался и на юношей, в танце смерти. Здесь это было опасно, нельзя было так вот подходить и накидываться на НИХ.
   Вдруг мимо меня затрусила шавка, но жизнь её продлилась не более доли секунды, в какой-то мере я не задумывался над своими действиями.
   Передвигаясь очень медленно, я делал выбор как можно тише и незаметнее утащить кого-нибудь. Всматриваясь в толпу проституток, сутенёров, алкоголиков, прокажённых и "ловцов Дракона"...
   Все они были идеальными жертвами (и почему я раньше не выходил на охоту в низовье), такие же сладкие, живые и доступные.
   Моё лицо озарила улыбка, хотя осмелюсь предположить, что она больше напоминала оскал, поскольку одна из проституток шла ко мне, в мои объятья смерти.
   А я лишь ждал и улыбался...
   - Мой лорд хочет женщину? - жеманно спросила беззубая женщина, лицо которой было белым от пудры и мёртвым от жизни.
   - Да-а-а... - протянул я.
   - А сколько дашь? - тут же алчно спросила она, щуря свой взгляд.
   - Сколько угодно - даже не задумываясь, ответил мой голос, который полностью принадлежал Голоду.
   Снова беззубая улыбнулась и подтолкнула меня в подворотню, оглядевшись вокруг...
   Но не любовь и деньги ждали её, а мои острые зубы, впившиеся в жертву и осушившие её как чашу с вином. Ещё тёплое, тело обмякло и беззвучно свалилось на холодный камень, которым была вымощена подворотня. Её кровь была отравлена алкоголем и болезнью, если "голубая" кровь была сладкой и нежной, то кровь падшей женщины горчила.
   Но я бы не сказал, что такой вкус был мне противен, наоборот он был новым, имея привкус остроты и, оживлял во мне новые силы.
   Я лишь сейчас понял, что середце города является истинной кормушкой для вампира. И теперь праздник начался для меня с потоком крови проституток. Через некоторое время я был в здравом уме и полность осознавал все свои поступки, мысли и желания. Конечно, первым желанием была поездка в дом Бэскома, персонально к Элспет, которая, как я думал, ждёт меня. Не знаю почему, но меня тянуло к ней, мне было любопытно её желание быть вампиром. Да и в самой Элспет было что-то не так. И это самоё "что-то" я собирался выяснить.
   Из "червивого яблока" я выбрался на карете, прихватив с собой (на десерт) милую особу, которая на середине пути была выкинута из кареты в полуживом состоянии. С таким малым количеством крови в её венах, она доживёт только до первого поворота, где и рухнет замертво. Ну, конечно же, я как всегда остаюсь не при делах, кому какая разница, что случилось с проституткой. У них была своя смерть, и их никто не пытался оправдать. Падшим и грязным женщнам - низкая и грязная смерть.
   С этими мыслями я прибыл к дому герцога...
   Экипаж медленно уехал, а я почему-то остался стоять у пардной двери в ожидании...
   Свет горел только в гостинной...
   Но нет же, в доме я как всегда был желанным гостем, вот только нервозность там возросла из-за случившихся событий.
   Стоило мне только пройти в гостиную, как тут же меня встретил герцог:
   - Гарольд, как я рад тебя видеть живым и невредимым! - провозгласил Бэском, раскрывая передо мной свои объятия (ах, эта живая кровь!), которыя я принял.
   - Я не удержался и приехал к вам узнать как вы, и нет ли больше жертв.
   - О-о, я даже не хочу об этом слышать и знать. Всё случившееся меня слишком пугает, а уж то, что ваши жизни в опасности, так это совсем с ума сводит.
   Его медвежьи объятия крепко меня прижимали, поэтому, как ни стараясья, не мог из них выкоробкаться. В дверном прёме стояла Элспет...
   Она наблюдала за происходящим оценивающим взглядом бесспристрастных глаз.
   Но во взгляде читалась... ревность?
   Меня это жутко удивило, я даже сначала не поверил, но всё было именно так. Ревность и ничего больше.
   - Здравствуйте, мистер Луде, - подстать своему взгляду, поприветствовала меня она (что очень задело мою реностную натуру).
   Я поклонился, но не произнёс ни слова.
   - Замечу, что тоже рада видеть вас целым и невредимым. Я так понимаю, вчера вы доехали хорошо?
   Она прошла вглубь гостиной, не дожидаясь моего ответа и села на софу, всё также сверкая своими бриллиантовыми глазками. В тот вечер в ней явно что-то изменилось, словно, она повзрослела.
   - Да, доехал я очень хорошо, благодарю за беспокойство. Кстати, где же ваш отец? - поинтересовался я, удивлённо приподняв бровь.
   - Он немного болен и решил лечь спать, думаю, он не спустится к нам, но я передам ему, что вы им интересовались.
   Элспет вырожал все своим поведением, что хочет остаться со мной наедине. Поэтому мало говорила, хотя молчаливость была ей свойственна.
   Я заметил кое-что ещё: поведения Бэскома носило почти что такой же характер, что и у его племянници. Он не терпел её присутствия, то есть Бэском ревновал меня к ней и сидя на другом конце софы, оценивающе разглядывал нас своими свинными глазками.
   Не повезло герцогу в те секунды, перевес на чаше моих весов был в сторону Элспет. Этот человк интересен лишь как жертва в голодный период и ничего более, а девушка пленяла меня, я хотел её.
   Подсев ближе к Элспет, я начал говорить:
   - Вы очень бледны. Складывается ощущение, что вы никуда не выходите, не так ли?
   - С момента приезда в Англию, я лишь раз выходила в сад. А сейчас... (на этой фразе она тяжело вздохнула) сейчас мне одной страшно - робко ответила она.
   Думаю, что она понимала мой намёк на прогулку вместе.
   - Может, вам стоит прогуляться перед сном и погода сегодня распологающая к этому. Могу я предложить вам мою компанию?
   Моя рука дёрнулась к Элспет, поскольку я даже не хотел слышать её ответа, зная его наперёд.
   Хотелось быстрее увести её в сад. Уж не зная и чему, но Бэском нам явно мешал.
   Она поднялась с софы, незамтно улыбаясь, и сказала:
   - Я вам буду очень признательна, только подождите минутку, я накину шубку.
   Элспет вышла из гостиной, еле сдерживая своё желаие побежать, но у неё плохо получилось, потому что герцог это заметил.
   Тут он оскалился улыбкой, наполненной лёгкой горечи, отвращения и ревности.
   - Не правдали она очень мила, но странная одновременно?
   - Я заметил, это то меня и привлекло в ней. Хочу сказать, что девушки в наше время не отличаються чем-то особенным, а вот Элспет... - мечтательно произносил я.
   "Бэском, наверно, не ожидал от меня таких слов, а чёрт с ним!" - решил я в тот момент.
   В голове герцога зародилась ненависть, огромное и сильное чувство в самом центре его воспалённого мозга и я чувствовал это, ненависть захлёстывала отвратительной волной грязи.
   Благодаря быстрому приходу девушки, секунды ужасных чувств оборвались, но мне и этого хватало.
   Девушка в очередной раз изменилась и теперь это вырожалось внешне: на лице появился лёгкий румянец, улыбка замерла в уголках рта, взгляд наполнился лукавством и, некоторые локоны выбились из причёски. С любопытством наблюдая за ней, меня приятно удивляли внешние перемены. Элспет смотрелась очень и очень притягательно.
   - Я готова - выпалила она.
   - Элспет, ты уверенна, что отец позволит выйте тебе в сад ночью? сомнительно сприсил Бэском, в надежде, что мы останемся из-за запрета отца.
   - Он запретил, выходит мне одной, а я в сопровождении Гарольда, не так ли, Гарольд? - даже не смотря на своего дядю, отвечала девушка.
   На что я парировал:
   - Да так, мисс Холлидей.
   Бэском злобно хмыкнул и отвернулся, даже не удосужив нас прощанием.
   Мы вышли из гостиной, точнее сказать, выбежали, одержимые любопытством, желанием остаться наедине и каким-то древним инстинктом, называемым похотью.
   Мы пробежали по коридору, разделяющего нас с дверью, но преодолеть его оказалось несложно, и огромная парадная дверь отварилась с присущим ей скрипом, выпуская демонов ночи в белую кашу тумана.
   Мы - бледные тени, вечно жаждущие друг друга и крови...
   Безусловно, наше направление было определено, и мы неслись в сад, где впервые произошло наше сближение и, где мы могли чувствовать себя в безопасности.
   Я внезапно вспомнил этот момент, такой мимолётный, но сильный и по телу прошла волна томления.
   Тут Элспет резко повернулась ко мне лицом: её глаза горели, а лицо озаряла совсем безумная улыбка.
   - Мне нужно с вами поговорит, Гарольд - уверенно заявила она.
   - Ну... конечно же... Элспет, о чём угодно - не без удивления проговорил я.
   Она подошла ко мне вплотную, учащенно дыша обжиающим дыханием, от чегоя просто содрогался. Мне было холодно (!) и тело била просто неистовая дрожь.
   Элспет приблизилась ещё, теперь её глаза точно смотрели в мои. О, этот пронизывающий взгляд. Он пробивался в мои дебри мёртвого мозга, ломая все припятствия на своём пути.
   - Гарольд, вам холодно?
   Мои зубы клацнули, но всё же я ответил:
   - Думаю, это больше от страха, чем от холодного воздуха.
   Она приблизилась к моему уху и шепнула:
   - Но чего же вы боитесь?
   - Я... я... может... не знаю.
   Мои мысли метались, натыкаясь на друг друга, поэтому ничего вразумительного я не мог сказать, она же в свою очередь давила на меня:
   - Темноты?
   - Да... нет. Не темноты - мой ответ был обсурдным, ведь я жил в темноте.
   - Тогда чего же? - вновь зашептала она, тем временем моя рука вновь тянулась к её груди.
   - Я же сказал, что не знаю - прорычал я, борясь с собой. Моя рука сжалась в воздухе до боли.
   А в мёртвом теле бурлила кровь! Мысль об этом на столько поразила меня, что я прям таки и забыл о своём возбуждении, убрав руку.
   Элспет это не понравилось, и она притиснулась ко мне, жарко шепча:
   - Ответь мне, Гарольд, ответь... - это было почти молением.
   - Я боюсь... - начал было я, но тут же оссёкся, поскольку понял чего боюсь.
   - ...смерти?
   - Н-да... но не своей - торопливо поправил я себя.
   - Ну, тогда чьей же? - Элспет уже не умоляла, а приказывала.
   Между нами повисла тишина, казалось, в эти секунды весь мир затих в ожидании чего-то. Луна пробилась таки сквозь густые чёрные тучи, серебря снег своим безумием. Сад вдруг стал огромным и в тоже время он, словно, закрывал нас свои величием. Чудовищные, живые деревья тянули свои отвратительные кроваво-чёрные ветви ввысь, образовывая купол над нами. Снег мерцал миллионами бриллиантов и мерещились всё время какие-то тени.
   Ночь ожила, созывая всех своих детей.
   Перед таким величием преклонялся даже я.
   А Элспет, пока я был в состоянии благоговения, взяла мою руку и положила себе на грудь, что вернуло меня в реальный мир. Низ живота тут же обдало кипятком, глаза мои налились кровью, мышцы напряглись, от чего я до боли сжал плоть Элспет. Она тихо вскрикнула, но даже и не подумала отойти от меня или хотя бы пошелохнуться.
   Я улыбнулся, оголяя клыки, в моём горле зародился звериный рык...
   Хотя...
   Кто сказал, что я человек?
   Внезапно Элспет отпрянула от меня, она держала мою руку также около груди, но на этот раз она позволила запустить её под шубку. Где я нащупал мягкие округлости грудей, корсет был приспущен и ослаблен. Я отгнул шубку, что бы наслодиться зрелищем красивого тела.
   Сосок тут же затвердел на холоде, а кожа покрылась мурашками. Грудь была белая и на ней сверкали маленькие снежинки. Я созерцал превосходное творение ночи, поскольку сама девушка была её детищем.
   Столь же прекрасным, как луна и опасная, как холодный ветер.
   Элспет улыбнулась, но в глазах её застыл страх, хотя и доля безумия в них тоже присутствовала.
   - Вы - вампир - утвердительно заявила она.
   Теперь же от девушки отпрянул я. В меня, словно, выпустили стрелу и я никак не смог от неё увернуться, а лишь беспомощно ответил:
   - Да...
   Мимика Элспет изначально вырожавшая радость, смешала в себе такие чувства как страх, удивление и желание. Безусловно, она добилась того чего хотела - раскрыла меня.
   Я беспомощно смотрел на неё не зная, что делать дальше, а она злорадствовала. На лице был оскал, глаза торжествовали, несколько лконов спадали на худое, точно череп, лицо. Даже тон её наполнился победой:
   - И как это?
   - Я не зная как это произошло... - мнясь, отвечал я.
   - Нет, - оборвала она меня - как это быть вампиром?
   Тогда я точно убедился какие цели преследовала девушка. Она хотела стать тем кем не сделала её судьба, исправить ошибку природы. Стать вампиром!!!
   В подтверждении этого в саду ухнула сова своим жестоким и загробным голосом.
   Но преодолев весь страх, зародившийся в сердце, заговорил:
   - Это ужасно... ты не можешь представить себе, что значит быть вампиром. Когда твоё тело рвёт от жажды крови, когда ты кидаешься на любое живое существо, независимо крыса это или человек, когда ты прячишься от смертельных солнечных лучей в гробу, который стоит в сыром подвале. Ты... прожившая живую, настоящую жизнь, никогда не смотревшая в глаза смерти и не созидавшая её силы, ты... жертва!!! - кричал я в исступлении, и помере наростания моего голоса, у Элспет загорались глаза. Взгляд, чистый и острый от радости, чёрный и болезненный от желания.
   А я негодовал, при чём одновременно удивлялся своим словам. Ведь раньше я никогда не думал так, может, потому что не жил по-настоящему, по вампирски.
   Она ликовала и тоже начала кричать:
   - Но я хочу быть вампиром! Хочу!!!
   Визжало существо похожее на Элспет, но не являвшееся ею. Я впервые испытал страх перед человеком, хотя точно нельзя было сказать, является ли Элспет человеком.
   Я резко ударил её наотмашь, удар пришёлся по лицу и она упала на спину, совершенно оголяя свою грудь. Теперь выражением её лица стал страх, боль и удивление. Она начала отползать от меня, а я воспарил в воздух над ней. Голос мой напоминал рык дикого зверя, которым я произнёс:
   - Я убил бы тебя, разорвал на куски, но ты отравлена, твоя кровь буде противна даже всеядному вампиру в этом мире. Беги, мразь, пока я позволяю тебе это!!! - бесновался я.
   А она лишь беспомощно глядела на меня, вжималась в снег и содрогалась от звуков голоса.
   Из моего рта лилась кровь, брыжжа ей я рыдал, как какое-то чудовище, переполошив всех животных.
   Полевая мышь, испуганная мной, выбежала на снег, но жизнь свою окончила в моих руках. Кровь я не пил, а просто раздавил несчастное существо.
   Элспет тресло и казалось, что вот-вот лишится чувств, но та продолжала смотреть на меня обезумевшими от ужаса глазами. От меня несло запёкшейся кровью и запах был на столь отвратительным, что бедную девушку сташнило.
   Ощутив очередной приступ голода, я взмыл ввысь и тут же исчез из виду, оставив Элспет лежать на снегу.
   В тот момент я готов был поклясться, что никогда не вернусь туда, но рок сыграл со мной злую шутку и Элспет ждала меня, хоть и была напугана...
   7. Возвращение
   Я не появлялся в поместье неделю. Семь дней и семь ночей, за которые Элспет научилась спать ночью и бодоствовать днём. Она снова начала гулять в саду, только вот полностью перестала общаться с обитателями дома, снова мечтала, медленно прохаживаясь по аллеям, но и здесь её настигли перемены, лицо Элспет было всегда мрачным, а глаза испуганными. Словно, кто-то мог прочесть, что крутится в больной голове девушки. Да нет же, она не мечтала, а мучила себя вопросами, на которые без меня не могла ответить.
   Бэском окончательно разозлился на Элспет за то что я не появлялся у них. Безусловно, он был прав, я не приходил из-за неё, но только причину интерпритировал не правильно.
   Герцог бросал злобные взгляды в сторону племянницы, вечно пытаясь упрекнуть её по любому поводу и тихо ненавидел "любимицу".
   А вот Бэнжамин напротив, очень радовался моему отсутствию и даже не беспокоился по этому поводу. Однако же тревожился за свою дочь, милую Элспет, которая бесповоротно потеряла связь с миром.
   Он пытался окружить её заботой и лаской, хотя получался у него контроль и навязываемая опека. Он не умел обращаться с дочерью, считая её своей вещью. Поэтому милое дитя Холлидея отгораживалось от него, вновь и вновь мысленно возвращаясь к тому вечеру, когда я предстал перед ней в истинном обличии. Однако Элспет и не ожидала моего прихода, который сделал из "дитя" демона ночи.
   * * *
   Ночь выдалась ясной и яркая луна покрывала снег серебряным блеском, пробиваясь сквозь высокие деревья. Их ветки напоминали тянущиеся к небу руки мертвецов и всё вокруге было мёртым, как я.