Страница:
На этот раз никакой фотографии не появилось, да и номер оказался незнакомым. Маруся задумчиво покрутила в руках пульт.
– Не отвечай, – предложила Света.
– А вдруг что-то важное?
Света пожала плечами.
– Может, кто-то ошибся номером?
– Это, наверное, журналисты…
– Тем более не отвечай.
Вызов прервался и тут же повторился снова.
Маруся быстро натянула на себя коротенькое платье из тончайшей металлизированной паутинки и щелкнула пультом. На экране появился Бунин. Не дав сказать ему и слова, Маруся вырубила связь. В этот момент ей даже показалось, что волосы у нее на затылке встали дыбом. Это был неожиданный и не самый приятный сюрприз.
Заметив то, как Маруся изменилась в лице, Света тихонько тронула ее за локоть, пытаясь вывести из оцепенения.
– Ты его знаешь? – тихо спросила она.
– Нет, – коротко ответила Маруся.
Как бы там ни было, ничего хорошего этот звонок не предвещал. А «ничего хорошего» в сегодняшние планы не входило.
Проклятые сообщения сыпались одно за другим, и Маруся, не читая, отправляла их в корзину. Коммуникатор пищал, мигал, вибрировал, показывал новые входящие смски, звонки, письма – все они приходили с разных незнакомых номеров, но Маруся знала, кто за этим стоит. Что такого могло произойти, чтобы заставить Бунина устроить подобную атаку? Насколько это должно было быть важным?
Да пошел он к черту! С этим человеком было связано много неприятных переживаний – приключений, которые не нравились Марусе, к которым она никогда не захотела бы вернуться. Ей нравилась ее новая жизнь. Нравилось болтаться с друзьями по всему миру, каждую неделю менять род занятий – только за последний год Маруся успела побывать модным художником, открыть собственную галерею, выпустить коллекцию купальников, сняться в кино, записать четыре песни (одна из которых стала довольно популярной), написать книгу и даже стать лицом новой компьютерной игры (так что теперь ее узнавал каждый мальчишка в городе). Причем все это без помощи папы (ведь материальные инвестиции не считаются?). У нее появились две новые подруги (так себе, но терпеть можно), несколько бойфрендов (ничего серьезного), лошадь Звездочка (или как там ее зовут?) и два новых автомобиля. Маруся почти не вспоминала Зеленый город и его обитателей и только иногда тихонечко скучала по Илье (как-никак первая любовь!) и даже по Носу (глупая детская привязанность). Остальные персонажи появлялись только в кошмарных снах, которые случались после переедания на ночь, так что Маруся просто взяла привычку не есть после 12 или, если уж поела, не спать до утра. Жить было весело, легко и комфортно, а все, кто считает такую жизнь глупой и недостойной настоящего человека – просто завидуют и могут сами отправляться спасать мир хоть сейчас. Вот прямо берите и идите.
– Ого!
Катин крик заставил отвлечься от собственных мыслей, и Маруся вернулась в реальность. В реальности они шли по дорожке от дома к машине, накрапывал легкий дождик, еле заметный, как водяная пыль, вечерело, холодало, под кустом лежали папины борзые (Маруся называла их «велосипеды»), справа шла понурая Света, а впереди вечно-сияющая Катя. Менее чем через час начнется главная вечеринка года, на которую Маруся решила приехать с опозданием, чтобы к ее появлению набралось как можно больше гостей. Сейчас от этой мысли стало неуютно и, кроме того, Маруся почувствовала какую-то необъяснимую усталость, как будто она несколько дней не спала или очень много работала, возникла апатия и нежелание кого-либо видеть. Мысль о тысяче гостей, о прессе, о том, что впереди еще весь вечер и вся ночь, которую надо продержаться, и продержаться не просто так, а настоящей королевой… Эх, была бы она королевой, она сейчас же приказала бы всех казнить… и легла бы спать.
Паршивые мысли. И очень паршиво, что они появились в голове. Все-таки Бунину удалось испортить ей настроение, а этого ни в коем случае нельзя было допускать – шестнадцатилетие бывает только раз в жизни. Маруся решила взять себя в руки. Сначала будет тяжело, придется улыбаться через силу и фальшиво смеяться, но потом все получится и минут через десять она забудет обо всем, что случилось.
– Ну ничего себе!
Это снова была Катя. Маруся подняла глаза, чтобы посмотреть, чем же так восхищается подруга – с установленных вдоль дороги светящихся билбордов на нее смотрела она же, Маруся, веселая, красивая и подмигивающая проезжающим машинам. После короткого ролика появлялись надписи с поздравлениями от разных известных людей – мировых звезд шоу-бизнеса, бизнесменов, политиков, бешеной яркости диодами рассыпались искры, распускались цветы, все улыбались, махали руками, посылали воздушные поцелуи… Действительно восхищающее своей парадной красотой и пошлостью поздравление, заставляющее испытывать неловкость. Наверняка постарались какие-нибудь папины партнеры, чтобы угодить ему… Или сам папа рехнулся?
– Если бы мне прислали такое поздравление…
– Поехали уже…
– Тебе не нравится?
Катя находилась под впечатлением. Она мечтала о такой жизни, но пока могла только наблюдать со стороны и завидовать.
– Мне все нравится, просто очень холодно…
– Смотри, по всей дороге! – не унималась Катя.
– Лезь в машину, – не выдержала Света и подтолкнула Катю к автомобилю.
– С ума сойти! Сколько же это стоит?
Маруся поежилась и направилась к машине первой – в коротком легком платье стоять под дождиком было неприятно, да и волосы потом будут как пакля…
Внезапно свет мигнул, и город словно погрузился в сумерки.
– Что это?
– Они отключились…
И действительно – на всех билбордах остался только черный фон.
– Зависло?
– Может, из-за дождя?
– Из-за какого дождя – они же постоянно горят…
Маруся застыла в движении, занеся одну ногу в салон автомобиля и опираясь на дверцу, она так и не села, глядя на экраны и словно дожидаясь, чем все закончится. Во всем этом чувствовалось какое-то напряжение и ощущение…
– Смотрите!!!
Казалось, Катя сама вздрогнула от собственного крика. Она вытянула руку вперед и показала на экраны, хотя все и так на них смотрели.
На черном фоне стал появляться текст, будто кто-то прямо сейчас, в данный момент, набирал его. Набирал очень быстро, ошибаясь, стирая, перепечатывая и пропуская буквы. Текст гласил: «НЕ УЕЗЖАЙ! ТЫ В БЛЬШОЙ ОПСНОСТИ!»
Ну хорошо, что бы сделали вы? Что бы вы сделали, если бы увидели подобное сообщение за час до начала вечеринки, на которую соберутся тысячи людей, которую вы так ждали, в которую вложены миллионы и вообще – это ваш день, ваш праздник и ваше шестнадцатилетие. Ну только честно. И еще учитывая тот факт, что с вами уже приключалось столько всего, что если кому рассказать – не поверят, да и сами вы не очень -то верите, хотя и знаете, что все это было на самом деле. Если бы вас несколько раз пытались убить, если бы вы знали о существовании каких-то магических предметов, безумных людях и не очень людях, если бы вы не раз сталкивались с тем, что вот, только что у тебя была нормальная жизнь и ничего не предвещало и вдруг – бабах! И ты уже в какой-то другой жизни, с другими правилами, окруженный людьми, которые пытаются у тебя эту жизнь отнять.
Маруся испугалась. Она даже не успела понять, что именно произошло – просто очень скрутило живот и казалось, будто внутри каждый орган сжался и дрожит. Дрожит так сильно, что эта дрожь передается всему телу, а голова так и вовсе перестала работать и в ней нет ни одной мысли. Возможно, если бы голова включилась, Маруся вернулась бы в дом, позвонила папе, отменила вечеринку, попросила… хотя, что тут можно попросить? Усилить охрану? Но зная о возможных последствиях, становилось понятно, что охрана никого ни от чего не спасет, а что тогда? Да и вообще, возможно, это чья-то глупая шутка, или розыгрыш, или даже не так – возможно, профессор сошел с ума и ему искренне кажется, что Маруся в опасности, а на самом деле это всего лишь приступ его, профессорской, паранойи. В общем, если бы у Маруси работал мозг, она могла бы обдумать миллион разных версий, но мозг тоже сжался и теперь просто передавал какой-то невнятный звон прямо в уши, а еще казалось, будто он вертится там, внутри головы, как карусель, и от этого было трудно устоять на ногах, поэтому Маруся просто рухнула на диван внутри автомобиля и улыбнулась.
Ну конечно, улыбнулась – надо было как-то разрядить атмосферу, потому что подруги выглядели тоже не ахти как. Катя, казалось, стала сиять еще больше – она почувствовала себя в центре каких-то необычных событий, которые могут превратиться в шоу, могут быть опасными и для нее тоже, могут закрутить ее в невероятное приключение – знала бы она, как на самом деле это скучно, неинтересно и неприятно. А вот Света, наоборот, еще сильнее помрачнела и на ее лице читалось смятение – видимо, Света, в отличие от Кати, ни в какие приключения попадать не хотела и в данный момент пыталась решить, стоит ли ей вообще садиться в машину и ехать на вечеринку с потенциально опасной Марусей.
– Идиотская шутка, – равнодушно сказала Маруся, пододвигаясь на диване, словно уступая место для Светы, – садись.
– Чья шутка?
Маруся пожала плечами.
– Понятия не имею. Дураков много.
– Тебе до этого угрожали? – с любопытством спросила Катя.
– Слушайте, кто-то хочет сорвать вечеринку, это понятно…
– А вдруг…
– Что, вдруг?
– Ну ладно… – Света огляделась по сторонам и осторожно забралась в машину.
– Подвинься! – следом за Светой в машину пролезла Катя.
– Какие-нибудь завистники или еще кто-то… мало ли, кто меня не любит.
– Тебя никто не любит, – успокоила Марусю Катя, взяв ее за руку и преданно посмотрев в глаза.
– Скажи мне, почему я тебя терплю?
– Потому что на моем фоне ты выглядишь хоть немного лучше.
– На твоем фоне даже вирус Эбола выглядит лучше, – не удержалась Света.
Автомобиль плавно тронулся с места и, набирая скорость, выехал на шоссе. Вскоре они уже приближались к набережной, и менять что-либо не представлялось возможным. А очень хотелось вернуться домой, закрыться на все замки, залезть в кровать и спрятаться с головой под одеяло.
– Посмотрите сюда!
– Маруся!
– Улыбнитесь, пожалуйста!
– Можно несколько слов?
Вспышки фотокамер, люди, очень много людей, знакомые и незнакомые, охрана, друзья, пресса, зеваки – кажется, будто весь город разделился на две части и одна часть уже веселится на острове, а вторая стоит тут, у парома, и пытается увидеть, услышать, ухватить немного этого веселья для себя.
– Привет, ты меня помнишь?
– Маруся, посмотрите сюда!
– С кем вы пришли?
– Приедет ли ваш отец?
– Пару слов! Всего пару слов!
– Мы с вами встречались в прошлом месяце, я из журнала…
Катя справа, Света слева. Обе позируют. Маруся тоже, это происходит автоматом. Главное – улыбаться и кивать. Люди любят, чтобы на них обращали внимание, чтобы хотя бы делали вид, что их слушают, делали вид, что помнят, хотя, конечно, не помнят – но не жалко.
– Вы знаете, во сколько обошелся этот праздник?
– Нет, это подарок.
– Посетит ли вечеринку Андрей Гумилев?
– Да, конечно.
– Правда ли, что вас поздравил президент?
– Нет.
– Что вам подарили?
– Завтра выложу список.
– Вы будете петь?
– Если напьюсь.
Катя так громко рассмеялась, что на мгновение отвлекла на себя внимание фотокамер.
– Как ваш отец относится к тому, что вы употребляете алкоголь?
– Он об этом не знает.
– Правда ли, что вы делали операцию по увеличению груди?
– О, господи! Мне шестнадцать лет!
– Это правда?
– Нет!
– Но у вас заметно изменилось тело.
– Я взрослею!
– А нос?
– Это мой нос.
– У вас есть друг?
– Да… Нет.
– Пишут про ваш роман с сыном президента.
– Не читала.
– Это правда?
– Прочитаю – узнаю.
– Посмотрите сюда, пожалуйста!
Маруся обернулась на голос и приобняла своих подруг. Они улыбнулись в камеру, хотя было непонятно, в какую именно камеру смотреть. Также было непонятно, кто именно тебя об этом просит – толпа слишком плотная.
– И где они нашли у тебя грудь, – весело прошептала Катя, не поворачивая головы.
Вот же стерва!
Как бы случайно Маруся наступила ей на ногу, и Катя состроила мучительную гримасу. Отлично, будет над чем посмеяться, рассматривая фотографии в светской хронике!
Оценив шутку, Света злорадно рассмеялась, пряча лицо в ладони. Но Кате это смешным не показалось и, недолго думая, она дернула Свету за хвост, так что Света запрокинула голову и неприлично громко взвыла. Понимая, что дело пахнет дракой, Маруся отпрыгнула в сторону, но споткнулась на каблуках и повисла на Кате! Пыщ-пыщ-пыщ! Вспышки, кадры.
Маруся на Кате.
Света пихает Катю в бок.
Катя и Маруся падают.
Света стоит, согнувшись пополам и схватившись за живот от смеха – ее хвост развалился и волосы торчат во все стороны.
Катя с перекошенным от злости лицом.
Маруся, закусившая губу от боли – подвернула ногу.
Охрана, которая бросается на помощь.
Прекрасно! Сейчас это наблюдают сто человек, а через минуту будут наблюдать миллионы – не стереть, не вырезать, не удалить… и никакие деньги и связи тут не помогут.
Теперь главное смеяться. Если смеяться, то все будут смеяться вместе с тобой, а не над тобой. Первый урок публичной персоны – никакого пафоса в дурацкой ситуации. И они засмеялись. Все трое сидели на полу и хохотали, позируя камерам, высовывая языки и размахивая в воздухе слетевшими туфельками. Конечно, чуть позже, когда вечеринка закончится, Света впадет в депрессию, а Катя вообще, наверное, покончит с собой, но сейчас все, не сговариваясь, продолжали свое цирковое выступление.
– Я, кажется, сломала ногу, – заскулила Маруся.
– Жалко, что не шею, – прошипела Катя.
– Шею я сломаю тебе, – хладнокровно пообещала Света.
Сильные руки охранников помогли им подняться. Крепкие парни окружили девчонок плотной стеной и позволили покинуть место позора незаметно.
– Отличное начало, я считаю…
– Я порвала платье…
– Ты знаешь того беленького?
– Мне срочно нужен туалет!
– Как же я вас всех ненавижу!
Катя, Света и Маруся – лучшие подруги. Катя красивая, Света умная, а Маруся просто Маруся. Они постоянно вместе и постоянно ссорятся. Сейчас они разойдутся по разным углам и постараются больше никогда не встречаться. Обычно это «никогда» никогда не длится более часа…
Папа появился ровно в тот момент, когда Маруся прыгнула в аквариум. Аквариум был огромный, прозрачный, подсвеченный ярким белым светом изнутри. Прыгнуть в него можно было с мостика, хотя «можно» не совсем подходящее слово, потому что никому, кроме специально приглашенных пловцов, прыгать туда не разрешалось. Пловцы, участники одного из самых красивых шоу в мире, молодые парни и девушки в облегающих костюмах, покрытых зеркальными чешуйками, сидели на бортиках аквариума и отдыхали. Их выступление уже закончилось и оно было настолько потрясающим и вдохновляющим, что каждому, кто видел, как эти тонкие и гибкие фигуры, словно рыбки, извиваясь, плавали под водой, распадаясь и встречаясь, переплетаясь телами и собираясь в фантастические узоры, конечно, сразу же хотелось окунуться в аквариум и влиться в их стаю. К этому времени Маруся сделала всего пару глотков шампанского, но этого оказалось достаточно. Атмосфера, создавшаяся на острове, была настолько пьянящей, что никакого дополнительного допинга было уже не нужно. Все словно сошли с ума от красоты и счастья, заряжая друг друга улыбками и энергией, которую, казалось, можно было увидеть невооруженным глазом.
Каждую минуту на острове происходило что-то новое – остров был живой, подвижный, полный сюрпризов и чудес.
Вот вы стоите перед сценой, слушаете музыку и не можете оторвать взгляд от танцоров, а потом вдруг обращаете внимание на людей вокруг и видите, что все они тоже танцуют, и вы, вы тоже танцуете, вы так увлечены происходящим, что даже не заметили, как ваше тело стало двигаться само, ваши руки подняты вверх и когда все кричат, кричат от переполняющего их восторга, от той самой энергии, которая аккумулируется и требует выхода – вы тоже кричите, а потом вы хотите немного тишины и спускаетесь по дорожке в сад, вокруг все цветет и пахнет, кроны деревьев сплетаются у вас над головой и вы поражаетесь, откуда это все – ведь здесь никогда не росли деревья! Но тут же отвлекаетесь на стаю ярких птичек – они появляются из ниоткуда, проносятся перед вами и исчезают в зелени, а под ногами выложены камни, плоские и гладкие, сквозь них пробивается свет и каждый раз, когда вы ставите ногу, камень под вашей ступней начинает светиться ярче. Обернитесь – ваши следы, как следы на песке, остаются мерцать. Это так удивительно! Теперь спуститесь к воде – вот она плещется у ваших ног. Вспомните, что вы на острове, а вокруг Москва. Город рядом, город вокруг вас, здесь и сейчас вы находитесь в самом центре города, но вы не в нем. Вы отдельно. Вы в сказочном царстве, отделенным от Москвы стеной света. Это прожекторы, они установлены прямо на воде и их плотные непроницаемые лучи устремлены в самое небо. Они закрывают вас от чужих глаз, от объективов, направленных на остров с желанием выхватить хоть что-нибудь, от тех, кто никогда не сможет проникнуть сюда.
Вся эта сказка растает с первыми лучами солнца. В серой утренней дымке растворится и стена света, и сам остров, словно мираж, исчезнет, угаснет и замолчит до следующей вечеринки.
– Да, да, да… поговорим об этом позже! Мне надо найти виновницу торжества… – Гумилев пытался вежливо отбиться от приставучих гостей, выискивая глазами дочку. – О, Боже!
В воздух взлетели брызги, а в воду, вся окруженная пузырьками, стремительно ворвалась Маруся. Она достала до дна, потом взметнулась вверх, перевернулась и, оттолкнувшись руками, взлетела на поверхность, хватая ртом воздух и визжа от удовольствия. Головы, оставшейся над водой, видно не было – зато было прекрасно видно ее подсвеченное тело, голые ноги, белые трусики и маленькое платье, собравшееся гармошкой где-то под грудью. Не каждый отец выдержит такое зрелище, хотя всем остальным гостям оно несомненно понравилось и они встретили марусину выходку аплодисментами и выкриками одобрения.
– Что за ребенок! – проворчал сам себе Гумилев и встретился взглядом с официантом, который робко пожал плечами и сразу же протянул бокал шампанского.
– У тебя красивая дочка! Поздравляю!
Гумилев сделал большой глоток, словно пытаясь смыть возмущение, застрявшее в горле, и обернулся на голос. Это был человек из мэрии – не то, чтобы близкий друг, но неплохой знакомый.
– Не хочу это видеть, – улыбаясь, покачал головой Гумилев.
– Очень красивая… – продолжил человек, не отрывая взгляда от аквариума.
– И ты тоже не хочешь это видеть, – с нажимом произнес Гумилев и, взяв приятеля за плечо, развернул его в свою сторону.
Человек из мэрии усмехнулся.
– Я бы свою за такое убил.
– У тебя нет дочки.
– Видимо, у меня хорошая карма.
Мужчины рассмеялись.
– Слышал про ваше новое дело.
– Этому новому делу сто лет в обед…
– Но подвижки есть?
– Пока все больше в теории.
– Ну, ты же решил подмять под себя весь мир – можно и потерпеть.
– У меня не такие большие амбиции! – Гумилев сделал последний глоток и развел руками.
– Занять место Бога – не большие амбиции?
– Но я не Бог!
– Но хочешь им стать.
– Но еще не стал!
– Вопрос времени! – приятель подмигнул, взял из фруктовой вазы яблоко и с хрустом откусил кусок. – Только не пускай туда китайцев, иначе Бог у нас будет китайский.
Гумилев отмахнулся рукой.
– Это просто партнеры.
– Ты их недооцениваешь…
– Папа! Ты когда приехал?
Гумилев повернул голову и посмотрел на Марусю. Она стояла перед ним босая, с мокрой головой, в мокром платье и по ее телу все еще стекали струйки воды.
– Ты что вытворяешь?
– Здравствуйте, дядь Вить!
– Привет, красавица.
Андрей выразительно посмотрел на приятеля и тот сразу же понял, что диалог с дочкой Гумилева лучше не продолжать.
– Поздравляю с днем рождения! Хорошо всем повеселиться.
– Спасибо!
Гумилев подождал, когда человек из мэрии отойдет подальше и снова повернулся к Марусе.
– Мне просто стало жарко!
– Я понимаю, понимаю… я даже хотел поблагодарить тебя…
Маруся нахмурила брови, пытаясь понять, в чем подвох.
– За то, что не забыла надеть трусы.
– Па!
– Тут полно моих партнеров.
– И что?
– Надо быть скромнее.
– Ты такой зануда.
– Не обязательно всем демонстрировать свое тело.
– А что мне с ним делать?
Гумилев замолчал, так как этот вопрос отчего-то поставил его в тупик.
– Переоденься и не ходи в мокром.
– Окей!
Маруся развернулась на сто восемьдесят градусов и убежала, оставляя на полу мокрые следы, а Гумилев поймал за хвост сразу две мысли. Первая мысль была о том, что надо поскорее выдать Марусю замуж, чтобы она взялась за ум, а заодно и переложить ответственность на плечи мужа. А вторая мысль, которая появилась одновременно с первой звучала так: «Убью любого, кто к ней приблизится!»
Сколько сейчас? Час, два, три ночи? Небо кажется белым – по небу время не определишь. Спать не хочется, но настроение начинает прыгать – организм не выдерживает такой объем эмоций, его зашкаливает. Он пытается выставить баланс и ты чувствуешь, как что-то внутри тебя колдует за пультом – выше, ниже, громче, тише… Становится весело и тут же, через минуту, грустно, ощущение переполненности и пустоты, хочется зажигать дальше или свалиться прямо здесь на месте и уснуть, или плясать, или что, или где? Почему? Почему Илья так и не появился? Почему не перезвонил Нос? Маруся выслала им приглашение, но в ответ – ничего. До последнего момента она думала, что они объявятся без предупреждения, как сюрприз, но нет. Забыли? Вычеркнули из своей жизни? Да, да, вот сейчас хочется провалиться в диван и поплакать. Обидно, жалко и кажется, что до сих пор любишь. Но на самом деле, на самом-то деле, ты до сих пор не определилась, кого.
Как же достало.
– Ты тут?
Внезапно появившаяся Света прервала поток сознания и упала рядом на диван – ее щеки и руки были изрисованы замысловатым золотистым узором.
– Что это у тебя?
– Какой-то парень делает клевые временные татуировки золотом.
– Это фломастер.
– А ты че ревешь?
– Зевала….
– Зевала и плакала?
– Лобанова где?
– Лобанова жрет.
– Я бы сейчас тоже поела.
– У меня ноги отваливаются…
Если поесть – настроение поднимется. Или захочется спать. Можно ли свалить отсюда раньше гостей или это будет невежливо? Помнит ли тут кто-нибудь вообще, куда и к кому они пришли?
– Хочу домой…
– А как же коронация?
– Какая коронация?
– Похоже, я сказала что-то лишнее! – Света глупо захихикала и только сейчас Маруся заметила, что вечно мрачная подруга здорово напилась.
– Эй, да ты пьяная!
– Это фломастер!
– Что фломастер?
– Спиртовой…
Света уронила голову на подушки и закрыла глаза.
– У меня все кружится.
– Я видела твоего папу.
– А я видела твоего.
– Главное, чтобы они нас не видели.
Что за коронация? Какое-то шоу, о котором она не знает? А может, тоже напиться? Почему же они не позвонили и не приехали? Могли бы хотя бы… ну, хоть что-то. Хотя бы написать поздравление. А Бунин. Ох, Бунин. Маруся совсем забыла про него. Почему он звонил? Может быть, это как-то связано? Может быть, что-то случилось с парнями и Бунин хотел предупредить ее?
– Разбудишь меня, если я усну?
Света сбросила туфли и забралась на диван с ногами. Маруся дотянулась до тонкого мягкого пледа и набросила его на плечи подруги. Краем глаза она заметила, что в комнату заглянул какой-то человек, но в тот момент, когда она повернула голову, он уже скрылся. В тихом помещении, куда не должен проникать звук, послышалась музыка. Она становилась все громче и громче. Света подняла голову и посмотрела на Марусю, потом в сторону прохода – там явно что-то происходило. Наконец в проходе появились парни, одетые в костюмы гладиаторов. Их загорелые тела были покрыты белой тканью и перетянуты белыми кожаными ремешками. Поверх ткани – латы из белых полированных пластин. На ногах белые кожаные сандалии. В руках, поднятых над головой, гладиаторы держали конструкцию, похожую на носилки с роскошным креслом. Они подошли к Марусе и опустились на одно колено.
– Ну ничего себе… – Света ошарашенно рассматривала молодых атлетов. – Видела бы это Лобанова…
Маруся схватила подругу за руку и слегка дернула, обращая внимание на себя.
– Это что? – одними губами проговорила она.
– А что ты так испугалась?
– Я туда не полезу! – прошептала Маруся чуть громче и на всякий случай отодвинулась вглубь дивана.
– Еще как полезешь…
Один из гладиаторов подошел к Марусе и протянул ей руку. У него было такое тело, что Маруся невольно отвела глаза и залилась краской, то ли от смущения, то ли от возмущения, но руку подала. Правда, другой рукой она тут же уперлась в подушки, перекладывая центр тяжести, словно это помешало бы оторвать ее от дивана.
– Гумилева, не дури, – рассмеялась Света. – Это подарок.
– Кресло – подарок?
– Фигесло! Лезь уже! – и Света слегка подтолкнула Марусю, помогая ей встать.
– Не отвечай, – предложила Света.
– А вдруг что-то важное?
Света пожала плечами.
– Может, кто-то ошибся номером?
– Это, наверное, журналисты…
– Тем более не отвечай.
Вызов прервался и тут же повторился снова.
Маруся быстро натянула на себя коротенькое платье из тончайшей металлизированной паутинки и щелкнула пультом. На экране появился Бунин. Не дав сказать ему и слова, Маруся вырубила связь. В этот момент ей даже показалось, что волосы у нее на затылке встали дыбом. Это был неожиданный и не самый приятный сюрприз.
Заметив то, как Маруся изменилась в лице, Света тихонько тронула ее за локоть, пытаясь вывести из оцепенения.
– Ты его знаешь? – тихо спросила она.
– Нет, – коротко ответила Маруся.
Как бы там ни было, ничего хорошего этот звонок не предвещал. А «ничего хорошего» в сегодняшние планы не входило.
Проклятые сообщения сыпались одно за другим, и Маруся, не читая, отправляла их в корзину. Коммуникатор пищал, мигал, вибрировал, показывал новые входящие смски, звонки, письма – все они приходили с разных незнакомых номеров, но Маруся знала, кто за этим стоит. Что такого могло произойти, чтобы заставить Бунина устроить подобную атаку? Насколько это должно было быть важным?
Да пошел он к черту! С этим человеком было связано много неприятных переживаний – приключений, которые не нравились Марусе, к которым она никогда не захотела бы вернуться. Ей нравилась ее новая жизнь. Нравилось болтаться с друзьями по всему миру, каждую неделю менять род занятий – только за последний год Маруся успела побывать модным художником, открыть собственную галерею, выпустить коллекцию купальников, сняться в кино, записать четыре песни (одна из которых стала довольно популярной), написать книгу и даже стать лицом новой компьютерной игры (так что теперь ее узнавал каждый мальчишка в городе). Причем все это без помощи папы (ведь материальные инвестиции не считаются?). У нее появились две новые подруги (так себе, но терпеть можно), несколько бойфрендов (ничего серьезного), лошадь Звездочка (или как там ее зовут?) и два новых автомобиля. Маруся почти не вспоминала Зеленый город и его обитателей и только иногда тихонечко скучала по Илье (как-никак первая любовь!) и даже по Носу (глупая детская привязанность). Остальные персонажи появлялись только в кошмарных снах, которые случались после переедания на ночь, так что Маруся просто взяла привычку не есть после 12 или, если уж поела, не спать до утра. Жить было весело, легко и комфортно, а все, кто считает такую жизнь глупой и недостойной настоящего человека – просто завидуют и могут сами отправляться спасать мир хоть сейчас. Вот прямо берите и идите.
– Ого!
Катин крик заставил отвлечься от собственных мыслей, и Маруся вернулась в реальность. В реальности они шли по дорожке от дома к машине, накрапывал легкий дождик, еле заметный, как водяная пыль, вечерело, холодало, под кустом лежали папины борзые (Маруся называла их «велосипеды»), справа шла понурая Света, а впереди вечно-сияющая Катя. Менее чем через час начнется главная вечеринка года, на которую Маруся решила приехать с опозданием, чтобы к ее появлению набралось как можно больше гостей. Сейчас от этой мысли стало неуютно и, кроме того, Маруся почувствовала какую-то необъяснимую усталость, как будто она несколько дней не спала или очень много работала, возникла апатия и нежелание кого-либо видеть. Мысль о тысяче гостей, о прессе, о том, что впереди еще весь вечер и вся ночь, которую надо продержаться, и продержаться не просто так, а настоящей королевой… Эх, была бы она королевой, она сейчас же приказала бы всех казнить… и легла бы спать.
Паршивые мысли. И очень паршиво, что они появились в голове. Все-таки Бунину удалось испортить ей настроение, а этого ни в коем случае нельзя было допускать – шестнадцатилетие бывает только раз в жизни. Маруся решила взять себя в руки. Сначала будет тяжело, придется улыбаться через силу и фальшиво смеяться, но потом все получится и минут через десять она забудет обо всем, что случилось.
– Ну ничего себе!
Это снова была Катя. Маруся подняла глаза, чтобы посмотреть, чем же так восхищается подруга – с установленных вдоль дороги светящихся билбордов на нее смотрела она же, Маруся, веселая, красивая и подмигивающая проезжающим машинам. После короткого ролика появлялись надписи с поздравлениями от разных известных людей – мировых звезд шоу-бизнеса, бизнесменов, политиков, бешеной яркости диодами рассыпались искры, распускались цветы, все улыбались, махали руками, посылали воздушные поцелуи… Действительно восхищающее своей парадной красотой и пошлостью поздравление, заставляющее испытывать неловкость. Наверняка постарались какие-нибудь папины партнеры, чтобы угодить ему… Или сам папа рехнулся?
– Если бы мне прислали такое поздравление…
– Поехали уже…
– Тебе не нравится?
Катя находилась под впечатлением. Она мечтала о такой жизни, но пока могла только наблюдать со стороны и завидовать.
– Мне все нравится, просто очень холодно…
– Смотри, по всей дороге! – не унималась Катя.
– Лезь в машину, – не выдержала Света и подтолкнула Катю к автомобилю.
– С ума сойти! Сколько же это стоит?
Маруся поежилась и направилась к машине первой – в коротком легком платье стоять под дождиком было неприятно, да и волосы потом будут как пакля…
Внезапно свет мигнул, и город словно погрузился в сумерки.
– Что это?
– Они отключились…
И действительно – на всех билбордах остался только черный фон.
– Зависло?
– Может, из-за дождя?
– Из-за какого дождя – они же постоянно горят…
Маруся застыла в движении, занеся одну ногу в салон автомобиля и опираясь на дверцу, она так и не села, глядя на экраны и словно дожидаясь, чем все закончится. Во всем этом чувствовалось какое-то напряжение и ощущение…
– Смотрите!!!
Казалось, Катя сама вздрогнула от собственного крика. Она вытянула руку вперед и показала на экраны, хотя все и так на них смотрели.
На черном фоне стал появляться текст, будто кто-то прямо сейчас, в данный момент, набирал его. Набирал очень быстро, ошибаясь, стирая, перепечатывая и пропуская буквы. Текст гласил: «НЕ УЕЗЖАЙ! ТЫ В БЛЬШОЙ ОПСНОСТИ!»
Ну хорошо, что бы сделали вы? Что бы вы сделали, если бы увидели подобное сообщение за час до начала вечеринки, на которую соберутся тысячи людей, которую вы так ждали, в которую вложены миллионы и вообще – это ваш день, ваш праздник и ваше шестнадцатилетие. Ну только честно. И еще учитывая тот факт, что с вами уже приключалось столько всего, что если кому рассказать – не поверят, да и сами вы не очень -то верите, хотя и знаете, что все это было на самом деле. Если бы вас несколько раз пытались убить, если бы вы знали о существовании каких-то магических предметов, безумных людях и не очень людях, если бы вы не раз сталкивались с тем, что вот, только что у тебя была нормальная жизнь и ничего не предвещало и вдруг – бабах! И ты уже в какой-то другой жизни, с другими правилами, окруженный людьми, которые пытаются у тебя эту жизнь отнять.
Маруся испугалась. Она даже не успела понять, что именно произошло – просто очень скрутило живот и казалось, будто внутри каждый орган сжался и дрожит. Дрожит так сильно, что эта дрожь передается всему телу, а голова так и вовсе перестала работать и в ней нет ни одной мысли. Возможно, если бы голова включилась, Маруся вернулась бы в дом, позвонила папе, отменила вечеринку, попросила… хотя, что тут можно попросить? Усилить охрану? Но зная о возможных последствиях, становилось понятно, что охрана никого ни от чего не спасет, а что тогда? Да и вообще, возможно, это чья-то глупая шутка, или розыгрыш, или даже не так – возможно, профессор сошел с ума и ему искренне кажется, что Маруся в опасности, а на самом деле это всего лишь приступ его, профессорской, паранойи. В общем, если бы у Маруси работал мозг, она могла бы обдумать миллион разных версий, но мозг тоже сжался и теперь просто передавал какой-то невнятный звон прямо в уши, а еще казалось, будто он вертится там, внутри головы, как карусель, и от этого было трудно устоять на ногах, поэтому Маруся просто рухнула на диван внутри автомобиля и улыбнулась.
Ну конечно, улыбнулась – надо было как-то разрядить атмосферу, потому что подруги выглядели тоже не ахти как. Катя, казалось, стала сиять еще больше – она почувствовала себя в центре каких-то необычных событий, которые могут превратиться в шоу, могут быть опасными и для нее тоже, могут закрутить ее в невероятное приключение – знала бы она, как на самом деле это скучно, неинтересно и неприятно. А вот Света, наоборот, еще сильнее помрачнела и на ее лице читалось смятение – видимо, Света, в отличие от Кати, ни в какие приключения попадать не хотела и в данный момент пыталась решить, стоит ли ей вообще садиться в машину и ехать на вечеринку с потенциально опасной Марусей.
– Идиотская шутка, – равнодушно сказала Маруся, пододвигаясь на диване, словно уступая место для Светы, – садись.
– Чья шутка?
Маруся пожала плечами.
– Понятия не имею. Дураков много.
– Тебе до этого угрожали? – с любопытством спросила Катя.
– Слушайте, кто-то хочет сорвать вечеринку, это понятно…
– А вдруг…
– Что, вдруг?
– Ну ладно… – Света огляделась по сторонам и осторожно забралась в машину.
– Подвинься! – следом за Светой в машину пролезла Катя.
– Какие-нибудь завистники или еще кто-то… мало ли, кто меня не любит.
– Тебя никто не любит, – успокоила Марусю Катя, взяв ее за руку и преданно посмотрев в глаза.
– Скажи мне, почему я тебя терплю?
– Потому что на моем фоне ты выглядишь хоть немного лучше.
– На твоем фоне даже вирус Эбола выглядит лучше, – не удержалась Света.
Автомобиль плавно тронулся с места и, набирая скорость, выехал на шоссе. Вскоре они уже приближались к набережной, и менять что-либо не представлялось возможным. А очень хотелось вернуться домой, закрыться на все замки, залезть в кровать и спрятаться с головой под одеяло.
– Посмотрите сюда!
– Маруся!
– Улыбнитесь, пожалуйста!
– Можно несколько слов?
Вспышки фотокамер, люди, очень много людей, знакомые и незнакомые, охрана, друзья, пресса, зеваки – кажется, будто весь город разделился на две части и одна часть уже веселится на острове, а вторая стоит тут, у парома, и пытается увидеть, услышать, ухватить немного этого веселья для себя.
– Привет, ты меня помнишь?
– Маруся, посмотрите сюда!
– С кем вы пришли?
– Приедет ли ваш отец?
– Пару слов! Всего пару слов!
– Мы с вами встречались в прошлом месяце, я из журнала…
Катя справа, Света слева. Обе позируют. Маруся тоже, это происходит автоматом. Главное – улыбаться и кивать. Люди любят, чтобы на них обращали внимание, чтобы хотя бы делали вид, что их слушают, делали вид, что помнят, хотя, конечно, не помнят – но не жалко.
– Вы знаете, во сколько обошелся этот праздник?
– Нет, это подарок.
– Посетит ли вечеринку Андрей Гумилев?
– Да, конечно.
– Правда ли, что вас поздравил президент?
– Нет.
– Что вам подарили?
– Завтра выложу список.
– Вы будете петь?
– Если напьюсь.
Катя так громко рассмеялась, что на мгновение отвлекла на себя внимание фотокамер.
– Как ваш отец относится к тому, что вы употребляете алкоголь?
– Он об этом не знает.
– Правда ли, что вы делали операцию по увеличению груди?
– О, господи! Мне шестнадцать лет!
– Это правда?
– Нет!
– Но у вас заметно изменилось тело.
– Я взрослею!
– А нос?
– Это мой нос.
– У вас есть друг?
– Да… Нет.
– Пишут про ваш роман с сыном президента.
– Не читала.
– Это правда?
– Прочитаю – узнаю.
– Посмотрите сюда, пожалуйста!
Маруся обернулась на голос и приобняла своих подруг. Они улыбнулись в камеру, хотя было непонятно, в какую именно камеру смотреть. Также было непонятно, кто именно тебя об этом просит – толпа слишком плотная.
– И где они нашли у тебя грудь, – весело прошептала Катя, не поворачивая головы.
Вот же стерва!
Как бы случайно Маруся наступила ей на ногу, и Катя состроила мучительную гримасу. Отлично, будет над чем посмеяться, рассматривая фотографии в светской хронике!
Оценив шутку, Света злорадно рассмеялась, пряча лицо в ладони. Но Кате это смешным не показалось и, недолго думая, она дернула Свету за хвост, так что Света запрокинула голову и неприлично громко взвыла. Понимая, что дело пахнет дракой, Маруся отпрыгнула в сторону, но споткнулась на каблуках и повисла на Кате! Пыщ-пыщ-пыщ! Вспышки, кадры.
Маруся на Кате.
Света пихает Катю в бок.
Катя и Маруся падают.
Света стоит, согнувшись пополам и схватившись за живот от смеха – ее хвост развалился и волосы торчат во все стороны.
Катя с перекошенным от злости лицом.
Маруся, закусившая губу от боли – подвернула ногу.
Охрана, которая бросается на помощь.
Прекрасно! Сейчас это наблюдают сто человек, а через минуту будут наблюдать миллионы – не стереть, не вырезать, не удалить… и никакие деньги и связи тут не помогут.
Теперь главное смеяться. Если смеяться, то все будут смеяться вместе с тобой, а не над тобой. Первый урок публичной персоны – никакого пафоса в дурацкой ситуации. И они засмеялись. Все трое сидели на полу и хохотали, позируя камерам, высовывая языки и размахивая в воздухе слетевшими туфельками. Конечно, чуть позже, когда вечеринка закончится, Света впадет в депрессию, а Катя вообще, наверное, покончит с собой, но сейчас все, не сговариваясь, продолжали свое цирковое выступление.
– Я, кажется, сломала ногу, – заскулила Маруся.
– Жалко, что не шею, – прошипела Катя.
– Шею я сломаю тебе, – хладнокровно пообещала Света.
Сильные руки охранников помогли им подняться. Крепкие парни окружили девчонок плотной стеной и позволили покинуть место позора незаметно.
– Отличное начало, я считаю…
– Я порвала платье…
– Ты знаешь того беленького?
– Мне срочно нужен туалет!
– Как же я вас всех ненавижу!
Катя, Света и Маруся – лучшие подруги. Катя красивая, Света умная, а Маруся просто Маруся. Они постоянно вместе и постоянно ссорятся. Сейчас они разойдутся по разным углам и постараются больше никогда не встречаться. Обычно это «никогда» никогда не длится более часа…
Папа появился ровно в тот момент, когда Маруся прыгнула в аквариум. Аквариум был огромный, прозрачный, подсвеченный ярким белым светом изнутри. Прыгнуть в него можно было с мостика, хотя «можно» не совсем подходящее слово, потому что никому, кроме специально приглашенных пловцов, прыгать туда не разрешалось. Пловцы, участники одного из самых красивых шоу в мире, молодые парни и девушки в облегающих костюмах, покрытых зеркальными чешуйками, сидели на бортиках аквариума и отдыхали. Их выступление уже закончилось и оно было настолько потрясающим и вдохновляющим, что каждому, кто видел, как эти тонкие и гибкие фигуры, словно рыбки, извиваясь, плавали под водой, распадаясь и встречаясь, переплетаясь телами и собираясь в фантастические узоры, конечно, сразу же хотелось окунуться в аквариум и влиться в их стаю. К этому времени Маруся сделала всего пару глотков шампанского, но этого оказалось достаточно. Атмосфера, создавшаяся на острове, была настолько пьянящей, что никакого дополнительного допинга было уже не нужно. Все словно сошли с ума от красоты и счастья, заряжая друг друга улыбками и энергией, которую, казалось, можно было увидеть невооруженным глазом.
Каждую минуту на острове происходило что-то новое – остров был живой, подвижный, полный сюрпризов и чудес.
Вот вы стоите перед сценой, слушаете музыку и не можете оторвать взгляд от танцоров, а потом вдруг обращаете внимание на людей вокруг и видите, что все они тоже танцуют, и вы, вы тоже танцуете, вы так увлечены происходящим, что даже не заметили, как ваше тело стало двигаться само, ваши руки подняты вверх и когда все кричат, кричат от переполняющего их восторга, от той самой энергии, которая аккумулируется и требует выхода – вы тоже кричите, а потом вы хотите немного тишины и спускаетесь по дорожке в сад, вокруг все цветет и пахнет, кроны деревьев сплетаются у вас над головой и вы поражаетесь, откуда это все – ведь здесь никогда не росли деревья! Но тут же отвлекаетесь на стаю ярких птичек – они появляются из ниоткуда, проносятся перед вами и исчезают в зелени, а под ногами выложены камни, плоские и гладкие, сквозь них пробивается свет и каждый раз, когда вы ставите ногу, камень под вашей ступней начинает светиться ярче. Обернитесь – ваши следы, как следы на песке, остаются мерцать. Это так удивительно! Теперь спуститесь к воде – вот она плещется у ваших ног. Вспомните, что вы на острове, а вокруг Москва. Город рядом, город вокруг вас, здесь и сейчас вы находитесь в самом центре города, но вы не в нем. Вы отдельно. Вы в сказочном царстве, отделенным от Москвы стеной света. Это прожекторы, они установлены прямо на воде и их плотные непроницаемые лучи устремлены в самое небо. Они закрывают вас от чужих глаз, от объективов, направленных на остров с желанием выхватить хоть что-нибудь, от тех, кто никогда не сможет проникнуть сюда.
Вся эта сказка растает с первыми лучами солнца. В серой утренней дымке растворится и стена света, и сам остров, словно мираж, исчезнет, угаснет и замолчит до следующей вечеринки.
– Да, да, да… поговорим об этом позже! Мне надо найти виновницу торжества… – Гумилев пытался вежливо отбиться от приставучих гостей, выискивая глазами дочку. – О, Боже!
В воздух взлетели брызги, а в воду, вся окруженная пузырьками, стремительно ворвалась Маруся. Она достала до дна, потом взметнулась вверх, перевернулась и, оттолкнувшись руками, взлетела на поверхность, хватая ртом воздух и визжа от удовольствия. Головы, оставшейся над водой, видно не было – зато было прекрасно видно ее подсвеченное тело, голые ноги, белые трусики и маленькое платье, собравшееся гармошкой где-то под грудью. Не каждый отец выдержит такое зрелище, хотя всем остальным гостям оно несомненно понравилось и они встретили марусину выходку аплодисментами и выкриками одобрения.
– Что за ребенок! – проворчал сам себе Гумилев и встретился взглядом с официантом, который робко пожал плечами и сразу же протянул бокал шампанского.
– У тебя красивая дочка! Поздравляю!
Гумилев сделал большой глоток, словно пытаясь смыть возмущение, застрявшее в горле, и обернулся на голос. Это был человек из мэрии – не то, чтобы близкий друг, но неплохой знакомый.
– Не хочу это видеть, – улыбаясь, покачал головой Гумилев.
– Очень красивая… – продолжил человек, не отрывая взгляда от аквариума.
– И ты тоже не хочешь это видеть, – с нажимом произнес Гумилев и, взяв приятеля за плечо, развернул его в свою сторону.
Человек из мэрии усмехнулся.
– Я бы свою за такое убил.
– У тебя нет дочки.
– Видимо, у меня хорошая карма.
Мужчины рассмеялись.
– Слышал про ваше новое дело.
– Этому новому делу сто лет в обед…
– Но подвижки есть?
– Пока все больше в теории.
– Ну, ты же решил подмять под себя весь мир – можно и потерпеть.
– У меня не такие большие амбиции! – Гумилев сделал последний глоток и развел руками.
– Занять место Бога – не большие амбиции?
– Но я не Бог!
– Но хочешь им стать.
– Но еще не стал!
– Вопрос времени! – приятель подмигнул, взял из фруктовой вазы яблоко и с хрустом откусил кусок. – Только не пускай туда китайцев, иначе Бог у нас будет китайский.
Гумилев отмахнулся рукой.
– Это просто партнеры.
– Ты их недооцениваешь…
– Папа! Ты когда приехал?
Гумилев повернул голову и посмотрел на Марусю. Она стояла перед ним босая, с мокрой головой, в мокром платье и по ее телу все еще стекали струйки воды.
– Ты что вытворяешь?
– Здравствуйте, дядь Вить!
– Привет, красавица.
Андрей выразительно посмотрел на приятеля и тот сразу же понял, что диалог с дочкой Гумилева лучше не продолжать.
– Поздравляю с днем рождения! Хорошо всем повеселиться.
– Спасибо!
Гумилев подождал, когда человек из мэрии отойдет подальше и снова повернулся к Марусе.
– Мне просто стало жарко!
– Я понимаю, понимаю… я даже хотел поблагодарить тебя…
Маруся нахмурила брови, пытаясь понять, в чем подвох.
– За то, что не забыла надеть трусы.
– Па!
– Тут полно моих партнеров.
– И что?
– Надо быть скромнее.
– Ты такой зануда.
– Не обязательно всем демонстрировать свое тело.
– А что мне с ним делать?
Гумилев замолчал, так как этот вопрос отчего-то поставил его в тупик.
– Переоденься и не ходи в мокром.
– Окей!
Маруся развернулась на сто восемьдесят градусов и убежала, оставляя на полу мокрые следы, а Гумилев поймал за хвост сразу две мысли. Первая мысль была о том, что надо поскорее выдать Марусю замуж, чтобы она взялась за ум, а заодно и переложить ответственность на плечи мужа. А вторая мысль, которая появилась одновременно с первой звучала так: «Убью любого, кто к ней приблизится!»
Сколько сейчас? Час, два, три ночи? Небо кажется белым – по небу время не определишь. Спать не хочется, но настроение начинает прыгать – организм не выдерживает такой объем эмоций, его зашкаливает. Он пытается выставить баланс и ты чувствуешь, как что-то внутри тебя колдует за пультом – выше, ниже, громче, тише… Становится весело и тут же, через минуту, грустно, ощущение переполненности и пустоты, хочется зажигать дальше или свалиться прямо здесь на месте и уснуть, или плясать, или что, или где? Почему? Почему Илья так и не появился? Почему не перезвонил Нос? Маруся выслала им приглашение, но в ответ – ничего. До последнего момента она думала, что они объявятся без предупреждения, как сюрприз, но нет. Забыли? Вычеркнули из своей жизни? Да, да, вот сейчас хочется провалиться в диван и поплакать. Обидно, жалко и кажется, что до сих пор любишь. Но на самом деле, на самом-то деле, ты до сих пор не определилась, кого.
Как же достало.
– Ты тут?
Внезапно появившаяся Света прервала поток сознания и упала рядом на диван – ее щеки и руки были изрисованы замысловатым золотистым узором.
– Что это у тебя?
– Какой-то парень делает клевые временные татуировки золотом.
– Это фломастер.
– А ты че ревешь?
– Зевала….
– Зевала и плакала?
– Лобанова где?
– Лобанова жрет.
– Я бы сейчас тоже поела.
– У меня ноги отваливаются…
Если поесть – настроение поднимется. Или захочется спать. Можно ли свалить отсюда раньше гостей или это будет невежливо? Помнит ли тут кто-нибудь вообще, куда и к кому они пришли?
– Хочу домой…
– А как же коронация?
– Какая коронация?
– Похоже, я сказала что-то лишнее! – Света глупо захихикала и только сейчас Маруся заметила, что вечно мрачная подруга здорово напилась.
– Эй, да ты пьяная!
– Это фломастер!
– Что фломастер?
– Спиртовой…
Света уронила голову на подушки и закрыла глаза.
– У меня все кружится.
– Я видела твоего папу.
– А я видела твоего.
– Главное, чтобы они нас не видели.
Что за коронация? Какое-то шоу, о котором она не знает? А может, тоже напиться? Почему же они не позвонили и не приехали? Могли бы хотя бы… ну, хоть что-то. Хотя бы написать поздравление. А Бунин. Ох, Бунин. Маруся совсем забыла про него. Почему он звонил? Может быть, это как-то связано? Может быть, что-то случилось с парнями и Бунин хотел предупредить ее?
– Разбудишь меня, если я усну?
Света сбросила туфли и забралась на диван с ногами. Маруся дотянулась до тонкого мягкого пледа и набросила его на плечи подруги. Краем глаза она заметила, что в комнату заглянул какой-то человек, но в тот момент, когда она повернула голову, он уже скрылся. В тихом помещении, куда не должен проникать звук, послышалась музыка. Она становилась все громче и громче. Света подняла голову и посмотрела на Марусю, потом в сторону прохода – там явно что-то происходило. Наконец в проходе появились парни, одетые в костюмы гладиаторов. Их загорелые тела были покрыты белой тканью и перетянуты белыми кожаными ремешками. Поверх ткани – латы из белых полированных пластин. На ногах белые кожаные сандалии. В руках, поднятых над головой, гладиаторы держали конструкцию, похожую на носилки с роскошным креслом. Они подошли к Марусе и опустились на одно колено.
– Ну ничего себе… – Света ошарашенно рассматривала молодых атлетов. – Видела бы это Лобанова…
Маруся схватила подругу за руку и слегка дернула, обращая внимание на себя.
– Это что? – одними губами проговорила она.
– А что ты так испугалась?
– Я туда не полезу! – прошептала Маруся чуть громче и на всякий случай отодвинулась вглубь дивана.
– Еще как полезешь…
Один из гладиаторов подошел к Марусе и протянул ей руку. У него было такое тело, что Маруся невольно отвела глаза и залилась краской, то ли от смущения, то ли от возмущения, но руку подала. Правда, другой рукой она тут же уперлась в подушки, перекладывая центр тяжести, словно это помешало бы оторвать ее от дивана.
– Гумилева, не дури, – рассмеялась Света. – Это подарок.
– Кресло – подарок?
– Фигесло! Лезь уже! – и Света слегка подтолкнула Марусю, помогая ей встать.