Алабама... Теннесси... Кентукки... Мы с Раулем вели машину и спали по очереди. Сандвичи, которые Минди дала нам в дорогу, оказались весьма кстати. На одной заправке я увел со стола владельца коробку патронов тридцать восьмого калибра. Впрочем, "увел" - слишком сильно сказано: оставил ему сто долларов наличными за коробку патронов ценой в двадцать четыре доллара девяносто пять центов. Рауль удивился: неужели они подходят к нашему "Магнуму-357"? Принялся было объяснять ему разницу между обычной пулей и пулей для "магнума", но маг зевнул и потянулся к радиоприемнику. Я понял намек и заткнулся.
   Позднее, когда он сменил меня за рулем, я воспользовался ножом и прикладом, чтобы с огромным трудом выгравировать риску на каждой пуле из свинца - операция не только противозаконная, но и чертовски опасная. Проделывая ее не в специальной мастерской, рискуешь: ошибешься на микрон и, когда взводишь курок, оружие взорвется в руках. Но у меня нет выбора: лучше так, чем остаться вовсе без оружия.
   - Знать бы, что замышляет этот ублюдок! - вырвалось у меня, когда мы успешно избежали радарной ловушки.
   - Младший?
   - Нет, его хозяин. Уничтожить мир? Стать диктатором? Или он затеял такую каверзу, какую мы даже не в силах вообразить?
   Рауль дипломатично кашлянул - раз, другой... Я вздохнул.
   - О'кей, выкладывай.
   - Послушай... Когда мы с Тиной просматривали мою копию Книги мертвых...
   - Когда вы... что делали? - Я едва не выпустил из рук рулевое колесо.
   - Просматривали мою копию книги. Как только книга попала нам в руки, я сфотографировал ее - каждую страницу.
   Я был взбешен. Чертовы маги!
   - Да разве не опасно ее читать - даже копию?
   - Копию - нет. Это все равно что радиоприемник включать в сеть никакого эффекта. Дело в самой книге.
   - И что же, с ее помощью любой дурак может творить чудеса?
   - Да, может.
   - Ничего себе обрадовал!
   - Так вот, - продолжал Рауль, - если принять во внимание, что заурядный субъект, которого мы называем Алхимиком, идет на смертельный риск, лишь бы завладеть Книгой мертвых, - возникает вопрос: какое именно заклинание способно наделить его наивысшей властью? И при этом он останется чародеем?
   - И какое же?
   - Тебе не понравится.
   - Как-нибудь переживу.
   И грянул гром средь ясного неба!
   - Думаю, он подбирается к "Заклинанию Верховного мага".
   Бах! Я аж застонал. "Заклинание Верховного мага"! Такое никому еще не удавалось до конца, но в последний раз, когда книгой завладели силы зла в тысяча восемьсот семьдесят первом году, - только что созданному Бюро пришлось вести битву не на жизнь, а на смерть. В этой войне ради уничтожения злоумышленника пришлось сровнять с землей старый Чикаго.
   - О'кей, - я вернулся к суровой действительности. - Чем сильнее заклинание, тем больше ограничений.
   Рауль поднял палец.
   - Во-первых, оно действует только в пределах королевства, где украдена книга.
   - Америка не королевство.
   - Для магов нет разницы. Это наука подчиняется букве закона, - мага волнует лишь суть. Тут магия: "искусство подчинять духовной воле косную природу".
   - Пусть так. Давай дальше.
   - Во-вторых, в момент колдовства книга должна находиться на территории, куда захватчик имеет легальный доступ.
   - А в-третьих?
   Рауль опустил руку.
   - Никаких третьих.
   - Совсем никаких?
   - Совсем никаких!
   Погрузившись в мрачные раздумья, мы катили среди живописных гор штата Кентукки. Мимо проносились фуры; я использовал их как прикрытие от недоросля в малолитражке. Хорта уже два раза менял цвет нашего автомобиля, водружал сверху багажник и даже на какое-то время сделал машину невидимой (от последнего пришлось отказаться - трижды мы чудом избежали столкновения).
   Для верности, чтобы узнавать беглеца по ауре, я надел темные очки, однако чуть не потерял его, обгоняя машину юридической фирмы, битком набитую адвокатами. Пришлось довериться зрению и опыту - чудеса пока в сторону.
   Когда снова стемнело, футболист свернул с семидесятого шоссе на дорогу, ведущую в Садл-Брук, на южном берегу Огайо, все еще в пределах Кентукки. На другом берегу реки расположился симпатичный промышленный городок Цинциннати [на английском языке корень "cin" входит в состав некоторых слов со значением "шлак", "зола" и т.п.]. Несмотря на название, это ультрачистый городишко во всех смыслах: здесь не принято ругаться при дамах и запрещено продавать порнографические журналы типа "Медицинского вестника". Стерильная чистота помыслов местных жителей простиралась до того, что они даже предприняли попытку изъять из Библии слово "Ад".
   Ну а вообще обитатели Цинциннати такие же, как все мы, грешные: когда им хотелось вспомнить добрые старые времена, просто переправлялись на другой берег, в Садл-Брук. Здесь все в норме: на каждой улице - салоны массажа, книжные магазины для взрослых, стриптиз-притоны (где со вкусом или без оного обнажались представители обоего пола), бары для "голубых", забегаловки для мотоциклистов и магазины, где пропустить рюмочку можно круглые сутки. Наркотиками торговали без оглядки на свидетелей либо полицию. На розовых окнах домов - железные решетки, на дверях - тройные запоры.
   Проезжая мимо открытого оружейного магазина, я ощутил ностальгию по южному Чикаго. Жаль, нельзя остановиться, - купил бы боеприпасов... Ведь, как известно:
   Большие люди - туз и крез
   Имеют страсть к ракетам,
   А маленьким - что делать без
   Оружья в мире этом?
   Но тут наш вампир-марафонец проследовал мимо, и я прощально махнул рукой коробкам, полным стальных, со сплющенными кончиками патронов к "магнуму". Они входили в цель, как палец, а выходили, как кулак. "Для пуль - все досягаемы - ни черта нет, ни Бога им..." Но нам-то пули нужны для Божьего дела - убить не черта даже, а самого Сатану и его клевретов.
   Итак, едем дальше... Смотрю - на каждом шагу проститутки цепляются к потаскушкам и уличным шлюхам, лавируя между машинами. Я начал было объяснять Раулю разницу между этими разновидностями представительниц первой древнейшей профессии, но он дал понять, что в курсе. Вот это маг! Честно говоря, таких фантастических туалетов и причесончиков мне еще не доводилось видеть... Ну и ну!
   Мы с облегчением вздохнули, когда преследуемый объект (не могу даже назвать его субъектом) въехал на стоянку возле "Ла-Петит-Корт" Комплекса, состоящего из мотеля, стриптиз-бара (фактически притона), ринга для вольной борьбы "ню" и топлесс-бара (куда девушки являлись "без верха"). Типичный центр сомнительных наслаждений для чокнутых мерзавцев всех мастей.
   Тот, кто принадлежал к вампирской масти, выбрал стриптиз-бар и уходя не запер машину, - возвращаться, видимо, не собирается. Где-то по дороге он ухитрился сменить футбольную форму на цивильную одежду.
   - То ли у них тут штаб-квартира, то ли перевалочная база, предположил Рауль. Его внимание привлекла пышногрудая молодая особа с поразительными способностями по части преодоления притяжения земли. Я взглянул на часы: шесть часов до полуночи - и до равноденствия.
   - Идем посмотрим.
   Я припарковал "вишенку" возле мотеля и мысленно простился с ней: в таком месте неохраняемый "корвет" не простоит и десяти минут.
   - Нам тоже не мешает переодеться, - напомнил, вылезая из машины, Рауль. - Он знает нас в лицо, не говоря уже о том, что слопал наши сердца. За последние восемнадцать часов я немного пришел в себя. Хочешь сотворю чудо?
   - Милашка, я бы тебе такое чудо сотворила... - с наигранным задором посулил хриплый женский голос.
   Мы обернулись: нас соблазняла явно вытравленная блондинка с Востока, сильно декольтированная, в "шикарном" палантине из фальшивой норки. Понизив голос, мы извинились за недоразумение и двинулись к мотелю.
   - Лучше побереги силы! - шепнул я Раулю, украдкой кладя руку на один из "магнумов". - Попробуем обычные средства.
   Окинув взглядом бурлящую вокруг человеческую похлебку, я наметил первую жертву - костлявого типа в кожаной куртке, с сигаретой в позолоченном мундштуке. По-моему, он перестарался по части косметики.
   - Сколько хочешь за куртку?
   Вопрос показался ему забавным.
   - Только за куртку или за меня в куртке?
   - Только за куртку.
   - Двести баксов.
   Я достал деньги.
   - Вот сотня.
   - Годится.
   - Простите, мисс, - галантно обратился Рауль к зрелой матроне в обтрепанной маечке, мини-юбчонке и замызганных, некогда белых кроссовках. - Я бы приобрел вашу майку. Сколько вы за нее хотите?
   Кроваво-алый рот выплюнул ароматическую жвачку. Бижутерия, которую на себя нацепила эта особа, весила не меньше самой хозяйки.
   - Сорок долларов.
   - Двадцать пять - и дело в шляпе.
   - Бери, красавчик! - С этими словами почтенная задрыга стащила майку под отчаянный звон цепей и прочего. Под майкой - ничего. Да-а, ну и местечко - почище Гонконга!
   - И еще десять - за крест.
   Она опустила глаза на свои обнаженные груди.
   - Вот за этот? Само собой!
   Больше вроде бы ничего интересного, вот разве группа мотоциклистов в углу. Я направился туда. Далеко не каждый мотоциклист - дебил и убийца. Среди них встречаются вполне приличные ребята, получающие удовольствие просто от ветра в лицо: мирные, законопослушные граждане.
   - Симпатичные краги, - начал я разговор. - Нам с приятелем нужно изменить наружность, и поскорее. Не продадите?
   Они проявили интерес.
   - Сколько дашь, мистер Тугая Мошна? - Наголо обритый здоровяк выхватил пружинный нож.
   Его дружки заухмылялись и вытащили на свет более внушительный металлолом.
   О'кей, не хотят по-хорошему - не надо. Я предъявил им "магнум".
   - Даю пол-унции раскаленного свинца за штуку. Есть желающие?
   Головы качнулись в стороны - нет; потом вниз - да; снова - нет. Я нетерпеливым жестом показал на выход - слишком сложный вопрос, этак они будут решать его целую неделю.
   - Пошевеливайтесь!
   И они двинулись в темную аллею. Через пять минут, когда после нескольких простеньких пассов Рауля рокеры уснули сном праведников, мы толкнули дверь стриптиз-бара - и сразу же нас как по голове шарахнуло: стены сплошь залеплены определенного свойства фотографиями; оглушительная музыка, смех, толкотня, разноцветные огни, дым, специфические запахи... нормальные человеческие чувства в такой атмосфере совершенно притупляются. Я убрал темные очки: здесь от них никакого толку.
   Заведение стандартное, интерьер, обкатанный для мест такого рода. Маленькие столики вокруг относительно небольшой эстрады, где, не попадая в ритм рок-музыки, дергается парочка тощих полуодетых девиц; вместо задника - громадное зеркало - любуйтесь кто желает. Подвешенный к потолку облепленный осколками зеркала шар посылает во все стороны разноцветные зайчики в тщетной попытке расшевелить обалдевшую публику. Официантки, в одном прозрачном белье, снуют между столиками, высматривая подвыпившего одиночку: может, возжаждет их общества - из расчета пятьдесят баксов за порцию. Жалкое зрелище... Примерно в таком месте проходил мой последний мальчишник - прощание с холостяцкой жизнью. Здесь - "скука та же", то есть прямо-таки смертная: ни одной хорошенькой мордашки, и про каждую можно сказать: "Танцует как чурбан". А уж по числу болезнетворных микробов эта клоака наверняка не уступит заводику бактериологического оружия.
   Я подсел к стойке бара, отодвинув свой табурет как можно дальше от других, а Рауль занял место за столиком. Пришлось заказать выпивку - иначе наши головы познакомились бы с увесистыми кулаками местных вышибал. Наблюдая за знакомым мертвецом на отдыхе, я понял - торопится: очевидно, не терпится доложить боссу о победе. И еще одно жуткое подозрение закралось мне в голову: не конец цепочки, а лишь очередная остановка в пути. Четвертьзащитник проголодался и намерен подкрепиться. Следующая моя мысль была совершенно непроизвольна:
   "Джессика! Где ты?"
   В темном углу Дракула-младший с почти обаятельной улыбочкой вовсю улещал почти хорошенькую юную официантку в атласном, отделанном кружевом передничке, ее тоненькие ножки покачивались на неимоверных шпильках больше на ней, кажется, ничего не было. Она все качала головой - нет, мол, не согласна. Он схватил ее за запястье; она заглянула ему в глаза, поколебалась и, как деревянная кукла, кивнула - да... Проклятие! Этот ублюдок жаждет крови! Проталкиваясь через толпу, он тащил девушку в заднюю комнату. Мы хотели последовать за ними, но они тотчас вышли - девушка надевала пальто. Рауль приблизился ко мне.
   - Что будем делать?
   Я глотнул из бокала и сразу выплюнул обратно. Черт, что за гнусное пойло! Вот моя мать готовила текилу - это да...
   - Продолжать преследование. Вампир - только ниточка к главному преступнику.
   К Раулю подошел какой-то грязный мужичонка в коже и сделал поразительное предложение. Хорта скорчил гримасу отвращения; претендент надулся и отошел. Просто он невежа: серьга в ухе (как у мага) вовсе не означает, что вы "голубой", - спросите у любого пирата.
   - Когда мы помешаем ему убить девушку? - не отставал Рауль.
   Я ждал этого вопроса и собрался с духом. До того как прозвучит "Заклинание Верховного мага", остается пять с половиной часов. И если Алхимику это удастся - человечество получит Бога. Настоящего, первостатейного, законченного Бога. У нас не такой уж богатый выбор средств...
   - Мы ему не станем мешать, - честно ответил я, ощущая страшную, тупую усталость. - В сущности, чем скорее он ее убьет, тем лучше. Ее гибель наш единственный шанс.
   Никогда еще я не видел, чтобы наш чародей позволил себе такое выражение лица...
   11
   ...Впрочем, маги умеют владеть собой. Он тотчас опомнился, только процедил сквозь зубы:
   - Что ты сказал?!
   - Возможно, - холодно объяснил я, - это наша единственная надежда добраться до Алхимика. Пойми: мы имеем дело не с профессионалом, а с жалким недоумком. Он выиграл крупный приз, ему не терпится отпраздновать. А потом он сразу отправится к боссу с докладом.
   Рауль стал заикаться:
   - Эт-то аб-бсолютно н-неприемлемо.
   - Друг, не вынуждай меня напоминать тебе, кто из нас старший по чину.
   Он взорвался:
   - Пошел ты... с твоим старшинством! Задача Бюро - защищать людей от подобных вещей, а не навешивать на уши лапшу и звонить к обеду!
   Разговор принимал нежелательный оборот. Пришлось отойти в угол, выбрав такой, откуда можно вести наблюдение. Тут же подскочила официантка - мы услали ее, заказав еще выпивку.
   Сквозь завешенное тонкой тканью окно мы отлично все видели: вампир вместе с девушкой пересек стоянку и вошел в один из двухкомнатных коттеджей. В нашем распоряжении считанные минуты, чтобы вмешаться... Но мы не вмешаемся...
   - Пожалуйста, Эд! - взмолился маг.
   Я вздохнул.
   - Нет!
   - Нужно же что-то делать!
   - У тебя есть идея?
   - Вполне определенная: хватаем этого подонка и выбиваем из него информацию. Лучше вытрясти душу из монстра (да что я говорю, какая у него душа!), чем позволить ему загубить невинную девушку!
   - Неверно мыслишь! - Я старался не утратить хладнокровия. - Обо всем, что происходит с рабом, тотчас узнает хозяин. В данном случае - Алхимик.
   Я повернул руку часами вверх.
   - По-твоему, мы можем позволить себе роскошь пойти на риск?
   На лице Рауля отразилась вся гамма чувств истинно страдающего человека, но в конце концов он смирился.
   - Пора! - Я встал и бросил на стол несколько банкнот.
   Мы стали протискиваться сквозь пьяную, скалящую зубы толпу. Официантка молниеносным движением циркового фокусника убрала свой гешефт в кармашек, пока не заметил хозяин... Перед уходом Рауль опрокинул себе в глотку содержимое одного бокала, а потом и другого. Я не стал его останавливать: все маги пьют; Рауль - немного больше других, не без причины.
   Короткий обмен репликами, несколько перекочевавших из кармана в карман купюр - и портье дал нам ключ от второй комнаты в коттедже, куда вампир привел свою жертву. Очутившись в номере, мы сразу же погасили свет, и Рауль достал авторучку-глазок в футляре из легированной стали, с тефлоновым покрытием. Она легко вводится в стену, острый игольчатый кончик проделывает микроскопическое отверстие с другой стороны, а вмонтированные в ручку призма и система линз передают изображение в соседнюю комнату. Во всем цивилизованном мире нет ни одной разведки, которая не пользуется подобными штуками (разумеется, ни одна и не думает признаваться).
   Я собрался с духом и взглянул: что и говорить - жуткое зрелище!.. Девушка лежит на кровати с широко раскинутыми руками и ногами - он привязал их обрывками простыни к столбикам на спинках. Обнаженная грудь бесстыдно торчит из разорванного в клочья бюстгальтера, на одной лодыжке болтаются трусики. Сам мучитель абсолютно гол; поджарое тело вздымается и опадает... И вдруг он застыл в какой-то странной позе... На лице девушки смертельный ужас... Она начала бешено отбиваться. Вампир расхохотался во все горло и прильнул алчным ртом к ее шее. Пальцы жертвы беспомощно хватали воздух...
   - Он... - начал Рауль, сжимая в кулаке жезл. - Да. Вижу по твоему лицу.
   "Такова агентская жизнь", - сказал я себе. У Рауля дрогнул голос.
   - Сменить тебя?
   - Нет! - выдавил я и добавил: - Благодарю.
   Он не настаивал, и я досмотрел до конца... Да поможет мне Бог! Я наблюдал за тем, как эта мразь убивает девушку... смотрел и вспоминал стихи:
   И ты лежишь в крови, нагая,
   Изранена, изнемогая,
   И не защищена никем.
   Мне страстно хотелось зажмуриться, заткнуть уши - пока еще не поздно - и стереть в порошок этого взбесившегося скота! Нет, хуже чем скота, нет для него слов... Рауль прав: наш долг - спасать жизни! Но на другой чаше весов - миллиарды жизней; они зависят от наших действий, вернее, от нашего бездействия. Стоит ли весь мир такой жертвы? Можно ли пожертвовать жалкой стриптизеркой для спасения человечества?.. С нравственной точки зрения - нет! С практической - да! Приходится!.. И я исполнил свой долг я не отвел глаз. Раз уж мне суждено стать виновником ее смерти, придется видеть... Чтобы хорошо представлять себе, на какие муки я обрек бедную девушку. И унести это воспоминание с собой в могилу... И все же в потаенных уголках моего существа зародилась в тот миг - впервые за все время - ненависть к работе в Бюро.
   Наконец он насытился и скатился с изувеченного трупа. Я вынул из стены авторучку и отдал Раулю. Он обнял меня за плечи и заглянул в глаза.
   - Может, он сделает из нее вампира? Тогда Бюро сможет ее завербовать и научит справляться с вампирской сущностью. По крайней мере она будет жить полной жизнью. И достаточно долгой.
   Слова застревали у меня в горле:
   - Он сожрал ее сердце.
   Маг поник головой.
   - Так... Что ж, "всемогущий маг лишь на бумаге я".
   Смерть девушки необратима, воскрешение невозможно... В молчании мы подошли к окну, раздвинули шторы и проводили живодера взглядами. Он запер дверь на ключ, сунул руки в карманы и зашагал вдоль по улице... Готовится к новым "подвигам"... Мы содрогнулись и... двинулись вслед за кровавым убийцей. Пустив в ход стандартный прием "ротация двоих", добрались так в лучший район города. По Ковингтон-бридж вернулись в Цинциннати и здесь быстро, как только могли, видоизменили свои костюмы - теперь мы респектабельные горожане. Вампир остановился, пустил струю на памятник Тайлеру Давиду в районе Пятой улицы и зашагал дальше по тенистой аллее.
   Выждав минуту из осторожности, мы стали пробираться за ним. Уличное движение здесь слабое; шаги редких прохожих гулко отдаются в неподвижном воздухе... В аллее взметнулся дымок и исчез за стальной решеткой дождевого люка.
   - Дальше иди один! - шепотом приказал я Раулю. - А я вызову команду.
   - Как?
   - Иди, друг!
   - Удачи тебе!
   - Спасибо. Тебе тоже.
   Рауль достал канистру с мазутом и усмехнулся.
   - Хлебные крошки...
   Я мрачно кивнул. Он нарисовал вокруг себя в воздухе воображаемое кольцо - и испарился. Ненависть и гнев помогли мне сохранить самообладание; времени в обрез - беру курс на какой-нибудь винный магазинчик: мне просто необходимо сейчас как следует напиться. Причин для этого накопилось куда как достаточно.
   Вернувшись в Садл-Брук, я без труда разыскал круглосуточно открытую лавочку, торгующую спиртным, купил за наличные шесть бутылок питьевого спирта "Чистейший" и пинту скверного виски. Потом отошел за несколько кварталов и в замусоренной аллее стал готовить себя к новой роли: зажав ноздри, влил в себя половину виски, а вторую половину оставил на потом.
   Следующий шаг - избавиться от всего, что указывало на мою принадлежность к Бюро. Темные очки, удостоверение, перстень с печаткой, зажигалка... Бронежилет, фальшивые зубы, начиненные сывороткой неправды, бумажник, ключи, вечная расческа, авторучка... Кобура, боеприпасы, нож, небольшой крупнокалиберный пистолет... Носовой платок, пряжка на поясе, наручные часы... "И что у них есть еще там..."
   Расстелил на дне мусорного контейнера кусок огнестойкой ткани, положил все это сверху и вылил туда все шесть бутылок "Чистейшего" девяносто девять процентов чистого спирта! Поставил часы и зажигалку на "Взрыв", схватил бутылку с виски - и наутек. Едва успев выбежать на улицу, услышал позади грохот: оборачиваюсь - аллея охвачена пламенем, усыпана осколками, обломками... Вокруг на несколько кварталов светло как днем. Уношу ноги и вижу: мимо проносится на взрывной волне вечная расческа, ударилась о кирпичную стену и умчалась Бог весть куда, неповрежденная. Попробуй уничтожить... Окна стали оживать. Я вылил себе на одежду остатки виски, сунул бутылку в карман, взвел курок "магнума" и с воплем: "Пятнадцать человек на сундук мертвеца! Йо-хо-хо! И бутылка рома!.." пальнул по зеркальной витрине из обоих стволов. Завыла сирена сигнализация сработала.
   Вряд ли стоит говорить, что даже в Садл-Бруке полицейские легки на подъем. Когда они подъехали, я как раз заряжал "магнум", осталось всего три патрона. Примерно в половине квартала от меня копы тихонько выпрыгнули из машины и стали подкрадываться с пистолетами на изготовку. Молодцы! Я опасен - "вооружен и очень опасен"! Чтобы убедить их в этом, я снес башку уличному фонарю, помочился в штаны и на всякий случай заорал: "Пиастры! Пиастры!" - ради блага Америки.
   - Эй, бросай свою пушку, парень! - обратился ко мне сержант.
   Голос тихий, приятный, с умиротворяющими интонациями: должно быть, не одному буяну заговорил зубы.
   - Пр-рава не имеете меня ар-рестовывать! - рявкнул я и громко икнул. - Я... "я не то чтобы чокнутый какой..." Я... Я - гр-ражданин Марса!
   Сержант улыбнулся.
   - Разумеется. Я тоже. Кореш, значит. Земляк!
   Черт, этот парень и правда знает свое дело. Я лихорадочно соображал.
   - Ты мне не кореш! - Тут я покачнулся, и уже не нарочно: эта пакость, да еще выпитая на пустой желудок, свалит любого. Хватит, пожалуй, палить из "магнума", еще и впрямь кого-нибудь подстрелишь. - Др-ряносос паршивый! Биггл-миггл!
   - Неправда, - не согласился он и подобрался ближе. - Это мой напарник. Профессионал экстра-класса!
   Я пустил слюни и замахал над головой "магнумами".
   - Др-раный землелюб! "Пей - и дьявол тебя доведет до конца! Йо-хо-хо! И бутылка рома!" П-пошли...
   - Эти пушки на Земле не действуют, - предупредил "кореш", приблизившись на расстояние вытянутой руки. - На, возьми мою! - И протянул мне пистолет, - ясно, незаряженный.
   - Осторожно, он нас слышит! - С этими словами я выпустил в небо последние патроны и потянулся за пистолетом.
   Напарник схватил меня сзади. Я упал лицом вниз; копы навались сверху и заломили мне руки; щелкнули наручники.
   - Заткнись, псих! - гаркнул второй сержант. - Кончай нам мозги пудрить!
   Я перекувырнулся и заорал:
   - Я прибыл с Марса! Марс! Марс! Меня нельзя... ар-рестовать! Я должен в-вернуться на кор-рабль - или ум-мереть!
   Наручники прямо вонзились мне в запястья... Меня сильно дернули и поставили на ноги; я рыгнул копу в лицо. Второй обыскал меня с головы до ног.
   - Фу, вонища!
   - Не сметь тр-рогать меня т-там! - завопил я во всю мощь легких. Это смер-ртельно для марсианина, а я - м-марсианин! С Марса! Кор-рабль! Мне надо... вернуться н-на Марс!
   - Ну и где твой корабль? - Коп так схватил меня за шкирку, что я чуть не задохнулся. - На Луне, что ли?
   Давно бы тебе догадаться задать этот вопрос!
   - В Бангор-Мейне! - крикнул я, пытаясь вызвать у себя рвоту.
   Второй сержант от удивления не сдержал улыбки.
   - В Бангор-Мейне?
   Я стал вырываться.
   - Жители Земли не смеют пр-роизносить это слово! Только марсиане... т-такие, как я! Бангор-Мейн! Бангор-Мейн! Ах ты...
   Я лягнул одного полицейского в живот, резко повернулся на сто восемьдесят градусов и заехал второму в челюсть, но от хорошего удара сам свалился на землю. Ух! Патрульные снова приблизились, и я выдал все, что только мог в этих условиях: лягался, кусался, царапался и оглашал округу воплями, - мол, я марсианин и направляюсь в Бангор-Мейн!
   Тактичные полицейские Садл-Брука уж слишком долго раздумывали, как со мной поступить, - я бы столько не чикался. Наконец все в ссадинах и кровоподтеках, грязные, наполовину оглохшие от моих воплей, они прибегли к дубинкам и дали им основательно поплясать на моей черепушке, азбукой Морзе вбивая в нее ту непреложную истину, что время позднее. Перед глазами у меня плыл розовый туман... Я еще несколько раз подряд выкрикнул "Бангор-Мейн". Видимо, это задержание станет самым памятным в жизни двоих садл-брукских сержантов - уж я приложил все усилия! От этого зависели судьбы мира. И возможность отомстить за тоненькую девчонку, чье имя мне так и не довелось узнать.