Страница:
Будем мы с тобой снова вдвоем…
Да побудь ты немного свободным!
Да забудь ты на миг обо всем!
И кончай ты стрематься и дуться…
Поболтай, пока нам по пути.
Да, во мне так легко обмануться…
Но и счастье легко ведь найти!
Позабудь ты хотя б на немножко,
Что ты верный и правильный друг,
И тогда, как домашняя кошка,
Замурлычу от ласковых рук.
Только ты позабудь, что ты друг!
По осколкам собрала
Зеркала.
Может быть, это тебя
Я ждала.
Может быть, что это ты
Сам не свой
Показал мне вдруг дорогу
Домой.
Был так ласково-беспечен
И мил,
Что меня ты после встречи
Забыл.
Нет, поверь мне, здесь любви,
Лишь испуг.
Где и с кем сейчас ты спишь,
Старый друг?
Я безудержно прикину
В уме,
Где в твоем уставшем сне
Место мне
И останусь точно там,
Где ждала,
По осколкам собирать
Зеркала.
Ты во сне безмятежен и нежен, Д.
Но упрямая линия губ
Заставляет запомнить, что прежде
Ты бывал и несдержан, и груб.
Я спокойна и даже беспечна
Когда ты обнимаешь рукой.
Жаль, что сну не бывать бесконечным!
Завтра так же уснешь ты с другой.
Ткнусь я носом в плечо беззащитно,
Так бы вечно мне рядом лежать!
Но рассвету, как видно, завидно,
Третьим лишним нырнул он в кровать.
Запущу в твои пальцы,
Проведу по небритой щеке,
И надолго мне памяти хватит
О рассветной, разлучной тоске.
Мои руки спешат к изголовью,
Чтобы сладкий твой сон проводить.
Пробормочешь ты что-то спросонья…
Как тебя неохота будить!
Разбудила тебя я беспечно,
И коснулась твоих теплых губ.
Ты сегодня побудь со мной нежным,
Завтра будешь несдержан и груб.
А за ним – синий март.
Я совершаю полет наугад.
И равнодушно,
Без долгой борьбы,
Я принимаю удары судьбы.
Серые лужи,
Замызганный снег,
Странную птицу поймал человек.
Тихо желанье свое попросил,
И на свободу ее отпустил.
Быстро принес с собой
Мутный ручей
Право весне оказаться ничьей.
Право прощаться,
И право любить,
Право про все навсегда позабыть.
Жалко что я,
От свободы устав,
Не захочу этих призрачных прав:
Синего марта,
Беспечную даль…
И подарю себе серый февраль.
Воробьи очумелые носятся,
По весне легче небо искать.
Сероглазая оттепель просится
Не привычкой, так нежностью стать.
Не холодный, не жаркий, насмешливый,
Ты неясной надеждой богат.
А в стекло по-весеннему вежливо
Мне холодные ветки стучат.
Я не знаю, что в прожитом кроется.
Да зачем мне ненужное знать?
Сероглазая оттепель просится
Не привычкой, так нежностью стать.
Мы ходим кругами
Вокруг неизбежного,
Ты хочешь быть нежным,
А я стать не прежнею.
Спокойно и мудро
Желаем начала.
Мы б вряд ли ночами
С тобою скучали.
И все-таки, многих
Боимся ответов.
Я тоже жду лета.
Но только вот где ты?
Нам жизнь иногда
Даже кажется адом.
И нежному взгляду
Я буду лишь рада.
Но мы вновь мечтам своим
Не потакаем.
Мы строим руками
И ходим кругами.
Если из глупых желаний вдруг выстроить дом,
Да из пустых миражей навтыкать в нем окон,
Да из несбыточных грез там наделать дверей,
И пригласить в этот дом не друзей, а гостей,
Вместо свечей будут люстры там ярко гореть,
А вместо плачущих скрипок железо звенеть,
Вместо любви будет там пошловатый мотив,
Вместо цветов на столе – только косточки слив.
Лучше уж вымести все это грязной метлой,
И сочинить два романса за их упокой.
Лучше не думать о том, что же будет потом,
Если из глупых желаний вдруг выстроить дом.
Я учусь терять и не жалеть
Тех потерь, которых я не стою.
Я смотрюсь с осознанной виною
В те глаза, которых не согреть.
Лупит дождь, вбивая в пыль дорог
Тополиный пух бесснежно-белый.
Лето на дворе. Но что же делать,
Если на дверях моих замок?
Оправдаю смысл ушедших лет
И закрою свой зеленый зонтик.
В ярко-синем небе самолетик
Тоже оставляет белый след.
Хочется чего-то в жизни ждать,
Хочется опять во что-то верить…
Только не открыть тяжелой двери.
Я учусь по жизни все терять.
Так терять, чтоб не жалеть потери,
Ничего о прожитом не знать.
Все позабыть, увы, не в нашей власти. Ш.
Когда взгрустнется мне в ночной тиши,
Я вспомню музыкальность Ваших пальцев
С сонатой в упокой моей души.
И даже если созданная вечность
Мне говорит о смене прошлых лун,
Мне снится Ваша вычурная нежность,
И светские манеры Ваших струн.
В том месте, где усталость вдохновений
Мешает обреченности тоски,
Случайно я столкнулась с Вашей тенью,
И вот сейчас читаю ей стихи.
Мелодия усталой, нежной скрипки
Мои глаза состарит на века.
А Ваша тонкогубая улыбка
Как прежде иронична и горька.
Простите мне мою бесцеремонность,
Но я не удержусь в последний раз
Взъерошить нежно Вашу отрешенность
И серебристость серых Ваших глаз.
Не стихают шаги за холодной стеной,
Отсчитают часы 30 лет.
Прислонюсь к батарее обожженной спиной,
И представлю, что здесь меня нет.
В голове проплывут не спеша облака,
И холодного пива глоток.
И в том месте, где только задрожала рука,
Проползет сигаретный дымок.
От врагов не спасешься, их увидишь везде,
Но когда гвоздь вбивается лбом,
Догадаться несложно, что друзья – это те,
Кто ко мне заползает под стол.
Что такое душа? Что такое покой,
Если нет ничего за виной?
Я прижмусь на всю ночь к батарее щекой,
Чтоб ей было не страшно одной.
Я все, что не имела – потеряла.
А не имела больше, чем могла.
Я слишком уж о прошлом много знала
И слишком его мало берегла.
Я всех, кого желала – разлюбила,
А всех, кого хотела – не смогла.
Была богата чем – так все простила,
И чем была бедна – не сберегла.
Я чувства раскричала на базарах,
А яркость глаз слизал ночной прилив.
Свои стихи сменяла я на старость,
Ее в душе надежно поселив.
Умнее я от этого не стала,
И продолжаю жить, как я жила.
Я все, что не имела – растеряла.
И всех, кого любила – раздала.
Я так хочу сбежать от этой жизни,
От призрачных мечтаний и тревог.
Туда, где я не буду третьей лишней,
И не пущу обиды на порог.
Туда, где не придут, и не достанут,
Не наплюют ни в душу, ни в глаза.
Где ночью не приснятся мне кошмары,
А за зимой опять придет весна.
Чтоб в спину не летели снова камни,
И чтоб слова не резали ножом.
Пусть будут небеса, дожди и травы,
И музыки случайный перезвон.
Наверно, это сбудется нескоро,
Ноя прошу везде, где б ни жила:
Пройдите мимо, будущие воры
Души моей, покоя и тепла.
У побитой собаки
Есть печальные взгляды,
От закатных фантазий
Много пользы не ждут.
И когда нас по жизни
Жгут за все грехи сразу,
Вспоминается фраза,
Что лежачих не бьют.
Повторю до единой
Все свои я ошибки,
Оглянусь и оставлю
Все мечты позади.
У покинутых женщин
Есть слепые улыбки,
Одинокие солнца
И немые дожди.
Есть в октябрьских осколках
Отраженья бравады,
Есть жестокие мысли
И наивная лесть.
У покинутых женщин
Есть побитые взгляды,
И случайным мужчинам
Этих взглядов не счесть.
Нервно губы руками тронула,
И сдержала слова напрасные.
Нелюбимой игрушкой брошена,
Нежеланным мгновеньем названа.
Как всегда – даришь чувство искренне,
И судьбой его вся проникнешься,
А тебя, блин, возьмут, и выкину,
Сапоги лишь душою вычистят.
Все мы дуры, но верим заново
Сладкой лжи и рукам уверенным.
А потом вновь скулим над ранами,
И считаем стихи потерями.
Наплевательством опустошены.
Что желали – на то и разданы.
Нелюбимой игрушкой брошены,
Нежеланным мгновеньем названы.
Все, что пело когда-то с гордостью,
Отжило, отболело, отмучилось.
Я устала от безысходности,
Откровенья душе наскучили.
Ничего мне менять не хочется.
Как катилось, так все пусть катится.
Ну зачем мне читать пророчества
Про дорогу куда-то скатертью?
Отлюбила. Чего же более?
Страх из сердца куда-то выскочил.
Не словами ругать позорнее
Тех, кто вытоптал, выжег, вымучил,
Тех, кто был листопадом пламенным,
Не дождавшись иного случая.
Загадаю опять желание
На чужую звезду падучую.
Сколько ж дней так осталось маяться?
Все прошло. А чего же лучшего?
Развенчав, разорвав, разбазарив все,
Отживу, отмолю, отмучаюсь.
Отголосок прошедшего.
(Поэма в трех частях с прологом и эпилогом)
подражание: а-ля Маяковский
посвящение: Ш.
Дата написания: 4.03.97
Степень правдивости: процентов 70
ПРОЛОГ
Площадь.
Пенза.
Старые улицы.
Телефон придорожно звякает зло.
Сейчас вечер над головою обуглится,
и я послушаю твой голос.
"Алло?"
Удивлен?
Не помнишь или не ждал?
Ничего мне не хочется,
Молчу тяжело.
Прижму чуть ближе обледеневший металл.
Услышу сердитое: "Алло, алло!"
Повесила с трубкой память свою.
Согрела пальцы губами мерзлыми.
Может сказать, что тебя люблю?
Спросила о времени.
Поздно.
Птицы расчирикались.
Навеселе
Троллейбус на наледи дрогнет звонко.
Забыла, что никогда не ездила к тебе.
Чуть не вышла на твоей остановке.
Не знаю ни места, ни адреса.
К лучшему. Быстрее вернусь домой.
Что мне еще осталось?
Ничего.
Нет, кажется,
Поговорить с тобой.
Чем была?
Куклой твоей? Наказанием?
Какая разница? Все равно.
В то время даже твое дыхание
Было твоим. Одно.
Мечтала,
Стремилась куда-то выше,
бросалась смятеньем образных фраз.
А мне бы лучше подумать-как выжить
Потом
Без твоих глаз.
Тихо и снежно.
Стою и молчу.
Зябко.
От ревности или страсти?
Как мне измерить нежность твою?
Может, датами твоих предательств?
И не предательств.
Ты же не мой
Ничего мне не должен
и никем не обещан.
Скажи, мне можно забрать домой
хотя б твои вещи?
Нельзя. Не нравится.
Когда-то был ласков
и даже весел ты.
Таким и остался в моей памяти:
тонкогубым, вежливым,
манерно-нежным,
на жизнь свою
чем-то давно обиженным.
Пришла к тебе серой, осенним вечером.
Ушла лишь под утро.
Разноцветной, выжженной.
Плакала беспомощно,
читала псалтырь,
и даже иногда дарила тебе тело.
Ты утешал:
"У тебя же весь мир"
Забыл уточнить – целый?
Чем стала – днем твоим или прожитью?
Что будет позже, а что сейчас?
Я подойду со всей осторожностью
к тебе в две тысячи первый раз.
Подушки о чем-то спорят,
и мчат метели от ноября к декабрю.
Казалось бы:
обычнейшая история,
меня же бросили!
А я сплю.
Полтретьего.
Пять.
И время осунулось,
помчалось с невиданной
ранее скоростью.
Кричу себе в зеркало:
"О чем я думала,
когда твои тереоила волосы?"
Надеялась -
уйдешь.
И станешь остывшим.
Будешь просто -
Призраком, тенью.
И все-таки,
если глаза застыли,
зачем говорить о времени?
Ополоумела.
Открою глаза. Закрою.
Ты не исчезаешь, ты снова рядом.
Скажи, я сожгу для тебя Трою,
ты не уйдешь с закатом?
А если я отстрою Бастилию,
и стану одним из безымянных узников?
Можно восстановить Берлинскую стену,
но это будет не масштабно,
узенько.
А я хочу чтобы шире,
чтобы пело внутри,
клокотало водой живой.
Чтоб ты долго-долго слова говорил.
И все – для мемя одной.
С трудом сдержу восторженный взгляд.
Здравствуй, милый.
Что, полнолуние?
Ты можешь сказать, что ты виноват.
Я знаю -
ты так не думаешь.
И не помнишь,
сколько хранила я страх,
столько дней я была для тебя чужая.
Давай сверим время.
На моих часах -
скоро пять лет, как я тебя знаю.
Я бы по крышам прошла босиком.
Только вряд ли тебя это тронет.
Если нельзя провожать тайком,
то можно хотя бы помнить?
Отмучалась. Прочь от своей вины.
Ты был во мне,
Есть и будешь.
Молчи!
Я знаю – закончатся сны.
Вылюбишь и отлюбишь.
О чем ты думаешь?
Молчишь давно.
Я – ни о чем,
гляжу на твой профиль.
Что будем пить мы?
Может вино?
Или тебе просто -
Кофе?
За "Nescafe" вспомним
и повторим
все, что когда-то
куда-то сгинуло.
Дважды, трижды, сторажды обиженный,
если у тебя есть имя -
скажи его.
И имени нет?
Что ж… Виновата я.
Как же мне звать-то тебя, изысканный?
Ведь ты не хотел,
чтоб тебя я любила
или ждала?
Не хотел.
Искренне.
Пережито.
Вечер за окном?
Утро?
Прижмусь щекой к твоему плечу.
Какой у нас день?
Рабочий? Судный?
Мне теперь все равно.
Яплачу.
Отчаянье.
Тоска.
И одиночество.
Сколько раз я повторяла эти слова?
Мне от тебя хотелось
и хочется
еще немного тепла.
Вымучал. Сказал
Сделаю, буду злее.
В ад?
А чего же проще
после такой мечты?
Все равно никто не придумает больнее
того,
что сделал мне ты.
Свет прошлого быстро потух.
Я помню:
и ночь с горьковатым запахом,
и нервные пальцы у нежных губ,
и все, что ты
прошептал мне на ухо.
И чуть ниже,
Где-то около шеи.
Твоя беспечность с моей нежностью…
Вспомню с печалью:
у наших отношений
когда-то были свои
прелести.
Торшер.
Диван.
Занавески белые.
От стенки до стенки кровать.
Постой,
о чем-то спросить хотела я.
Ты думаешь – легче ждать?
Не легче.
И даже не проще.
Верь мне.
Уйдешь беспечной зимой.
Не надо молчать.
Я закрою двери.
И вспомню, как жить.
Одной
Библиотека.
Сессия.
Свет не мил.
Копаюсь в биографии
кино и искусства.
Отрываюсь от дел на короткий миг.
Держу в руке свою фотографию.
Пусто.
Город сгдазоузился.
Офонарился.
Прошел пешком через мокрый март.
Если ветер и небо друг с другом лаются,
кто из них виноват?
Никто.
Что им делить, обычным?
Сегодня Запад, завтра Восток.
А я по лужам иду привычно
прямо
наискосок.
Новый роман.
Смеюсь и грешу.
Разговоры о будущем
и о жизни сущем.
В который раз, сравнив его с тобой,
я решу,
что ты интересней,
нежней и лучше.
И хуже.
Что мне тебя терять,
если ты тут же,
со мною рядом?
Ты меня вспомнишь,
если сказать,
что я тебя жаждала,
и. что я тебе рада?
Не вспомнишь.
Не одобришь.
За солнца блики
и нежность твою я отпела душу.
А как без нее показаться Владыке?
Нет, не пойду.
Трушу.
Много ли нужно, чтобы душа запела?
Казалось – что проще-то-
подключи к ней провод.
А душа стремиться к чему-то большему.
Ей мало лица.
Подавай ей повод.
Не подали.
Не велика печаль, сжаться!
Кому охота быть стотысячной лишней?
Слова опять начинают рваться.
и я прижимаю к губам палец.
Тише!
Чужие люди.
Старая тень.
Все, что спросили с меня – ответила.
Скажи мне только одно -
зачем
тебя на своей я дороге встретила.
И потеряла
О чем мечтать?
До тебя -
как до Китая летом на санках.
Верила, что я смогу тебя ждать
Вчера, сегодня и завтра.
Сколько раз думала -
начать бы все снова,
я смогла бы,
посмела б подняться выше.
A у самой в губах – все то же слово.
Беззащитное перед тобой
и Всевышним.
Ночь. Пенза.
Старые улицы
Вспомнила тебя
И стало морозно.
Иду дальше.
Приказываю себе не сутулиться.
Поздно.
Автобус пустой остановился.
Еду.
За окном – мартобрьская слякоть.
Чего-то хочется.
Кажется, водки.
Или плакать?
Не буду.
И не сумею ждать.
Лучше от скуки сжую конфету.
Почему рыбы не умеют летать?
А, ладно.
Чего не было-
того нету.
Но стих прет,
и в дрожащем автобусе
пишу о рыбах и о любви.
Задумаюсь
И отыщу на глобусе
твой дом,
твою музыку
и стихи.
Зачем мне
твой телефонный визг,
когда ты стал
и чужим, и дальним?
Послушайте!
Кто-нибудь!
Подарите мне жизнь!
Я проживу ее без тебя.
Заново.
Не в первый, не в последний раз С.Л.
Меж нами пролегли дороги.
А ведь хотела я немного -
Тепла и ласки серых глаз.
Но расплескались миражи
Назло всем радужным приметам.
И между нами снова лето
И светло-синие дожди.
Мне верить хочется сейчас
(И все равно мне, кто что скажет)
Что между нами радость ляжет
От встречи. Не в последний раз.
Полюбила синица ворона,
Захотела делить все поровну,
Не подумала, птица глупая,
Сто потом будет слишком солоно.
Наплевала быстрей на позднее,
Перекрасила перья просинью,
И решила вдруг, птица глупая,
Что весь мир станет ярко-розовым.
А ведь были уже прозрения,
И дарили ей откровения,
Но не вспомнила, птица глупая,
До чего же больны падения.
И взлетела к огню зеленому,
Спела с вороном песнь влюбленную,
Но недолго парила, глупая,
И упала вниз опаленная.
А потом, вспоминая, плакала:
Сколько раз посмотрел он ласково?
И подумала птица глупая
Что теперь не видать ей праздников.
Полюбила синица ворона,
Ну а тот – улетел на сторону.
И теперь собирает, глупая,
Боль с тоской и печалью поровну.
От взглядов запахло вдруг осенью, Д.
И август поставил мишень.
При встрече привычно мы бросились
Копаться друг к другу в душе.
Мы приняли ложь за обычное,
Подумав, что лучше не знать.
Мы стали таким циничными!
И мы разучились прощать.
Сейчас наши души осунулись,
И в пропасть, не глядя, летят.
Когда мы в последний раз думали
О ком-нибудь, кроме себя?
Мы так испоганили прошлое,
Где дружески клеились дни…
Как жаль мне, что стали мы взрослыми
И предали все, что могли.
Смешались и страстность, и вежливость,
Но как бы ни жгли нас цвета,
От чувства взаимного нежности -
В душе ничего ни черта.
Мечтам нашим негде исполнится,
Придется и дальше так жить.
Жаль тех нас, которые, помнится,
Когда-то умели любить.
Смяты покосившиеся флаги, Ш.
И знобит от ветра перемен.
Донкихотской шпагой и отвагой
Я пыталась взять Вас в нежный плен.
Я сражалась с призраком до стона,
Кто бы там чего не говорил.
Убивать реального дракона
Не осталось времени и сил.
Вслушавшись в звенящий, нежный голос,
Отреклась от прожитых забот.
Я себе придумала Ваш образ
Так, как Дульсинею Дон Кихот.
Я с лицом открытым билась честно,
Позабыв, чем раньше я жила.
То, что быть героем бесполезно,
Слишком уж я поздно поняла.
Шпагу и отвагу Дон Кихота
Заперев надежно в сундуке,
Я иду по жизни налегке,
Не внимая сплетням доброхотов!
Сколько было, и сколько прошло, Т.
Зеркала отражают усталость.
Между нами так мало осталось
Из того, что случиться могло.
Нет, конечно, ни зла, ни вины,
За себя все решили мы сами.
Мы не стали бросаться словами,
Даже теми, что были нужны.
Я чуть-чуть сохранила тепла,
Но забыв в спешке чувства о старом,
Неожиданной нежности дара
Я с собой унести не смогла.
Пусть при встречах в ушах не стучит,
И не надо прошедшее славить,
Но осталась настырная память,
И еще – чисто дружеский флирт.
Ты сказал мне, что я желанна, Ш.
Что пора наплевать на раны,
Опустить потихоньку шторы,
И начать нашу жизнь все снова.
Прошуршали слова, как мыши,
Так, что я не смогла услышать.
Слишком долго, чтоб быть счастливой,
Я ждала этих слов, мой милый.
Очень жалко, что так нелепо
Я поверила в близость неба.
Очень больно и очень грустно,
Что исчезли былые чувства.
Ты прошел потихоньку мимо,
Не сказав мне, что я любима.
Слишком поздно, чтоб ждать возврата.
Ты. Забытый, чужой, женатый.
Сигаретный дым, тяжелый взгляд, Т.
Хищные повадки и улыбки.
Интересно, кто же виноват?
И кому платить за все ошибки?
Проскользнет ехидный огонек,
И зажжет в душе шальное лето.
Осторожный, призрачный намек,
И рычаще-хриплые советы.
Нежность так, что кругом голова,
И надменность так, что холод сразу.
И неторопливые слова.
Сорок смыслов на четыре фразы.
Ты уйдешь, а я вновь буду ждать,
Помнить одинокие рассветы.
Мне не суждено тебя понять,
Я и не пытаюсь делать это.
Пережив отчаянье разлук,
Я опять влюбленной дурью маюсь.
Я скажу тебе, что ты – мой друг,
И сама поверить постараюсь.
Знаю, ты – грубиян и нахал, Т.
А еще – нежен до сумасбродства.
Оценив твой порыв донкихотства,
Знаю я, что не все ты сказал.
По ехидной улыбке твоей
Понимать я давно научилась,
Что конечно же что-то случилось,
Если ты не сгущаешь теней.
Вновь срывается сердце на страх,
Хватка цепкая неосторожна.
Ничего прочитать невозможно
В изумрудных змеиных глазах.
Не признаешь, что сам ты не прав,
Но уж лучше не ври на досуге.
Мы давно уже знаем друг друга:
Я не кролик, а ты не удав.
Ты опасен, но ты же пришел.
Все повадки я хищные знаю.
И быть может, что я проиграю,
Но я сяду за карточный стол.
Вот и встреча. Вновь радостный вид, Ш.
Все как прежде меж мной и тобою,
Только сердце от боли не ноет,
И душа от тоски не болит.
Много в жизни случалось потерь,
Только мне вспоминаются сразу:
Тонко-колкая вычурность фразы
И изысканность светских манер.
Я сейчас удивляюсь сама:
Где взяла отступиться я силы?
Ведь мучительно-долго сходила
Я от нежности этой с ума.
Ненавистно-любима мной ложь,
Только, если б хватило мне силы,
Я бы просто тебе отомстила.
Жаль, что ты все равно не поймешь.
Изваял ты меня и разбил.
Я шептала "люблю" и "довольно".
Ты не знаешь, как может быть больно,
Ты ведь сам никогда не любил.
И не надо печалить тоской,
Я давно уже выросла, милый,
И прости, но я как-то забыла
Что ты значишь, и кто ты такой.
Ты меня увлек собою пламенно, Ш.
Без тебя, казалось, мне не жить.
И за то, что я при встречах таяла,
Я тебе хотела отомстить.
Глупо, но поверила я искренне
В то, что быть с тобою мне дано.
Ты зачем увлек меня, изысканный,
Ведь тебе же было все равно?
Создал меня прихотью ненужною,
И перевернул мою ты жизнь.
Сделал меня ласково-послушною
Аристократический каприз.
И с привычной мне жестокой нежностью
Стал ты в списке первой из потерь.
И была как гость я засидевшийся
Выставлена вежливо за дверь.
Годы шли, и блекло ожидание.
Только вдруг (бывают ж "чудеса")
Изъявил при встрече ты желание
Все вернуть. Хотя б на два часа.
Все сказать бы, что давно задумала!
Только жалко мне тебе. Молчу.
Пшел ты вон, пока не передумала!
Я тебе и мстить-то не хочу!
Смелым мужчинам так нравятся кошки -
Можно жалеть их, лелеять, ласкать.
Тигры ведь тоже кошки немного,
Я притворюсь, чтоб тебя не пугать.
Милый, отбрось все заботы неважные,
Счастье с тобой, не ищи далеко.
Глянь, я пушистая, нежно-домашняя,
Лопаю "вискас" и пью молоко.
Злостных соперниц из дома я выгоню,
Сделаю вид, что всего я боюсь.
Хочешь, я песню тебе промурлыкаю?
Или же носиком в ухо уткнусь?
Вот молоко мимо блюдечка пролито,
И ты попался под глаз моих власть.
Будь, ради бога, великим героем ты,
Только меня против шерсти не гладь.
Рвется на волю мой зверь неприрученный
Из золотой этой клетки жилья.
Что за рычанье? Да ветер простуженный.
Что за царапины? Это не я.
Я провожу твои взгляды осенние,
Только не сяду тебя больше ждать.
Двери закрыв, я вздохну с облегчением.
Тигре измученной хочется спать.
Да побудь ты немного свободным!
Да забудь ты на миг обо всем!
И кончай ты стрематься и дуться…
Поболтай, пока нам по пути.
Да, во мне так легко обмануться…
Но и счастье легко ведь найти!
Позабудь ты хотя б на немножко,
Что ты верный и правильный друг,
И тогда, как домашняя кошка,
Замурлычу от ласковых рук.
Только ты позабудь, что ты друг!
***
По осколкам собрала
Зеркала.
Может быть, это тебя
Я ждала.
Может быть, что это ты
Сам не свой
Показал мне вдруг дорогу
Домой.
Был так ласково-беспечен
И мил,
Что меня ты после встречи
Забыл.
Нет, поверь мне, здесь любви,
Лишь испуг.
Где и с кем сейчас ты спишь,
Старый друг?
Я безудержно прикину
В уме,
Где в твоем уставшем сне
Место мне
И останусь точно там,
Где ждала,
По осколкам собирать
Зеркала.
***
Ты во сне безмятежен и нежен, Д.
Но упрямая линия губ
Заставляет запомнить, что прежде
Ты бывал и несдержан, и груб.
Я спокойна и даже беспечна
Когда ты обнимаешь рукой.
Жаль, что сну не бывать бесконечным!
Завтра так же уснешь ты с другой.
Ткнусь я носом в плечо беззащитно,
Так бы вечно мне рядом лежать!
Но рассвету, как видно, завидно,
Третьим лишним нырнул он в кровать.
Запущу в твои пальцы,
Проведу по небритой щеке,
И надолго мне памяти хватит
О рассветной, разлучной тоске.
Мои руки спешат к изголовью,
Чтобы сладкий твой сон проводить.
Пробормочешь ты что-то спросонья…
Как тебя неохота будить!
Разбудила тебя я беспечно,
И коснулась твоих теплых губ.
Ты сегодня побудь со мной нежным,
Завтра будешь несдержан и груб.
***
Серый февраль,
А за ним – синий март.
Я совершаю полет наугад.
И равнодушно,
Без долгой борьбы,
Я принимаю удары судьбы.
Серые лужи,
Замызганный снег,
Странную птицу поймал человек.
Тихо желанье свое попросил,
И на свободу ее отпустил.
Быстро принес с собой
Мутный ручей
Право весне оказаться ничьей.
Право прощаться,
И право любить,
Право про все навсегда позабыть.
Жалко что я,
От свободы устав,
Не захочу этих призрачных прав:
Синего марта,
Беспечную даль…
И подарю себе серый февраль.
***
Воробьи очумелые носятся,
По весне легче небо искать.
Сероглазая оттепель просится
Не привычкой, так нежностью стать.
Не холодный, не жаркий, насмешливый,
Ты неясной надеждой богат.
А в стекло по-весеннему вежливо
Мне холодные ветки стучат.
Я не знаю, что в прожитом кроется.
Да зачем мне ненужное знать?
Сероглазая оттепель просится
Не привычкой, так нежностью стать.
***
Мы ходим кругами
Вокруг неизбежного,
Ты хочешь быть нежным,
А я стать не прежнею.
Спокойно и мудро
Желаем начала.
Мы б вряд ли ночами
С тобою скучали.
И все-таки, многих
Боимся ответов.
Я тоже жду лета.
Но только вот где ты?
Нам жизнь иногда
Даже кажется адом.
И нежному взгляду
Я буду лишь рада.
Но мы вновь мечтам своим
Не потакаем.
Мы строим руками
И ходим кругами.
***
Если из глупых желаний вдруг выстроить дом,
Да из пустых миражей навтыкать в нем окон,
Да из несбыточных грез там наделать дверей,
И пригласить в этот дом не друзей, а гостей,
Вместо свечей будут люстры там ярко гореть,
А вместо плачущих скрипок железо звенеть,
Вместо любви будет там пошловатый мотив,
Вместо цветов на столе – только косточки слив.
Лучше уж вымести все это грязной метлой,
И сочинить два романса за их упокой.
Лучше не думать о том, что же будет потом,
Если из глупых желаний вдруг выстроить дом.
***
Я учусь терять и не жалеть
Тех потерь, которых я не стою.
Я смотрюсь с осознанной виною
В те глаза, которых не согреть.
Лупит дождь, вбивая в пыль дорог
Тополиный пух бесснежно-белый.
Лето на дворе. Но что же делать,
Если на дверях моих замок?
Оправдаю смысл ушедших лет
И закрою свой зеленый зонтик.
В ярко-синем небе самолетик
Тоже оставляет белый след.
Хочется чего-то в жизни ждать,
Хочется опять во что-то верить…
Только не открыть тяжелой двери.
Я учусь по жизни все терять.
Так терять, чтоб не жалеть потери,
Ничего о прожитом не знать.
***
Все позабыть, увы, не в нашей власти. Ш.
Когда взгрустнется мне в ночной тиши,
Я вспомню музыкальность Ваших пальцев
С сонатой в упокой моей души.
И даже если созданная вечность
Мне говорит о смене прошлых лун,
Мне снится Ваша вычурная нежность,
И светские манеры Ваших струн.
В том месте, где усталость вдохновений
Мешает обреченности тоски,
Случайно я столкнулась с Вашей тенью,
И вот сейчас читаю ей стихи.
Мелодия усталой, нежной скрипки
Мои глаза состарит на века.
А Ваша тонкогубая улыбка
Как прежде иронична и горька.
Простите мне мою бесцеремонность,
Но я не удержусь в последний раз
Взъерошить нежно Вашу отрешенность
И серебристость серых Ваших глаз.
***
Не стихают шаги за холодной стеной,
Отсчитают часы 30 лет.
Прислонюсь к батарее обожженной спиной,
И представлю, что здесь меня нет.
В голове проплывут не спеша облака,
И холодного пива глоток.
И в том месте, где только задрожала рука,
Проползет сигаретный дымок.
От врагов не спасешься, их увидишь везде,
Но когда гвоздь вбивается лбом,
Догадаться несложно, что друзья – это те,
Кто ко мне заползает под стол.
Что такое душа? Что такое покой,
Если нет ничего за виной?
Я прижмусь на всю ночь к батарее щекой,
Чтоб ей было не страшно одной.
***
Я все, что не имела – потеряла.
А не имела больше, чем могла.
Я слишком уж о прошлом много знала
И слишком его мало берегла.
Я всех, кого желала – разлюбила,
А всех, кого хотела – не смогла.
Была богата чем – так все простила,
И чем была бедна – не сберегла.
Я чувства раскричала на базарах,
А яркость глаз слизал ночной прилив.
Свои стихи сменяла я на старость,
Ее в душе надежно поселив.
Умнее я от этого не стала,
И продолжаю жить, как я жила.
Я все, что не имела – растеряла.
И всех, кого любила – раздала.
***
Я так хочу сбежать от этой жизни,
От призрачных мечтаний и тревог.
Туда, где я не буду третьей лишней,
И не пущу обиды на порог.
Туда, где не придут, и не достанут,
Не наплюют ни в душу, ни в глаза.
Где ночью не приснятся мне кошмары,
А за зимой опять придет весна.
Чтоб в спину не летели снова камни,
И чтоб слова не резали ножом.
Пусть будут небеса, дожди и травы,
И музыки случайный перезвон.
Наверно, это сбудется нескоро,
Ноя прошу везде, где б ни жила:
Пройдите мимо, будущие воры
Души моей, покоя и тепла.
***
У побитой собаки
Есть печальные взгляды,
От закатных фантазий
Много пользы не ждут.
И когда нас по жизни
Жгут за все грехи сразу,
Вспоминается фраза,
Что лежачих не бьют.
Повторю до единой
Все свои я ошибки,
Оглянусь и оставлю
Все мечты позади.
У покинутых женщин
Есть слепые улыбки,
Одинокие солнца
И немые дожди.
Есть в октябрьских осколках
Отраженья бравады,
Есть жестокие мысли
И наивная лесть.
У покинутых женщин
Есть побитые взгляды,
И случайным мужчинам
Этих взглядов не счесть.
***
Нервно губы руками тронула,
И сдержала слова напрасные.
Нелюбимой игрушкой брошена,
Нежеланным мгновеньем названа.
Как всегда – даришь чувство искренне,
И судьбой его вся проникнешься,
А тебя, блин, возьмут, и выкину,
Сапоги лишь душою вычистят.
Все мы дуры, но верим заново
Сладкой лжи и рукам уверенным.
А потом вновь скулим над ранами,
И считаем стихи потерями.
Наплевательством опустошены.
Что желали – на то и разданы.
Нелюбимой игрушкой брошены,
Нежеланным мгновеньем названы.
***
Все, что пело когда-то с гордостью,
Отжило, отболело, отмучилось.
Я устала от безысходности,
Откровенья душе наскучили.
Ничего мне менять не хочется.
Как катилось, так все пусть катится.
Ну зачем мне читать пророчества
Про дорогу куда-то скатертью?
Отлюбила. Чего же более?
Страх из сердца куда-то выскочил.
Не словами ругать позорнее
Тех, кто вытоптал, выжег, вымучил,
Тех, кто был листопадом пламенным,
Не дождавшись иного случая.
Загадаю опять желание
На чужую звезду падучую.
Сколько ж дней так осталось маяться?
Все прошло. А чего же лучшего?
Развенчав, разорвав, разбазарив все,
Отживу, отмолю, отмучаюсь.
***
Отголосок прошедшего.
(Поэма в трех частях с прологом и эпилогом)
подражание: а-ля Маяковский
посвящение: Ш.
Дата написания: 4.03.97
Степень правдивости: процентов 70
ПРОЛОГ
Площадь.
Пенза.
Старые улицы.
Телефон придорожно звякает зло.
Сейчас вечер над головою обуглится,
и я послушаю твой голос.
"Алло?"
Удивлен?
Не помнишь или не ждал?
Ничего мне не хочется,
Молчу тяжело.
Прижму чуть ближе обледеневший металл.
Услышу сердитое: "Алло, алло!"
Повесила с трубкой память свою.
Согрела пальцы губами мерзлыми.
Может сказать, что тебя люблю?
Спросила о времени.
Поздно.
Птицы расчирикались.
Навеселе
Троллейбус на наледи дрогнет звонко.
Забыла, что никогда не ездила к тебе.
Чуть не вышла на твоей остановке.
Вышла.
Не знаю ни места, ни адреса.
К лучшему. Быстрее вернусь домой.
Что мне еще осталось?
Ничего.
Нет, кажется,
Поговорить с тобой.
1.
Чем была?
Куклой твоей? Наказанием?
Какая разница? Все равно.
В то время даже твое дыхание
Было твоим. Одно.
Мечтала,
Стремилась куда-то выше,
бросалась смятеньем образных фраз.
А мне бы лучше подумать-как выжить
Потом
Без твоих глаз.
Тихо и снежно.
Стою и молчу.
Зябко.
От ревности или страсти?
Как мне измерить нежность твою?
Может, датами твоих предательств?
И не предательств.
Ты же не мой
Ничего мне не должен
и никем не обещан.
Скажи, мне можно забрать домой
хотя б твои вещи?
Нельзя. Не нравится.
Когда-то был ласков
и даже весел ты.
Таким и остался в моей памяти:
тонкогубым, вежливым,
манерно-нежным,
на жизнь свою
чем-то давно обиженным.
Пришла к тебе серой, осенним вечером.
Ушла лишь под утро.
Разноцветной, выжженной.
Плакала беспомощно,
читала псалтырь,
и даже иногда дарила тебе тело.
Ты утешал:
"У тебя же весь мир"
Забыл уточнить – целый?
Чем стала – днем твоим или прожитью?
Что будет позже, а что сейчас?
Я подойду со всей осторожностью
к тебе в две тысячи первый раз.
Два.
Подушки о чем-то спорят,
и мчат метели от ноября к декабрю.
Казалось бы:
обычнейшая история,
меня же бросили!
А я сплю.
Полтретьего.
Пять.
И время осунулось,
помчалось с невиданной
ранее скоростью.
Кричу себе в зеркало:
"О чем я думала,
когда твои тереоила волосы?"
Надеялась -
уйдешь.
И станешь остывшим.
Будешь просто -
Призраком, тенью.
И все-таки,
если глаза застыли,
зачем говорить о времени?
2.
Ополоумела.
Открою глаза. Закрою.
Ты не исчезаешь, ты снова рядом.
Скажи, я сожгу для тебя Трою,
ты не уйдешь с закатом?
А если я отстрою Бастилию,
и стану одним из безымянных узников?
Можно восстановить Берлинскую стену,
но это будет не масштабно,
узенько.
А я хочу чтобы шире,
чтобы пело внутри,
клокотало водой живой.
Чтоб ты долго-долго слова говорил.
И все – для мемя одной.
С трудом сдержу восторженный взгляд.
Здравствуй, милый.
Что, полнолуние?
Ты можешь сказать, что ты виноват.
Я знаю -
ты так не думаешь.
И не помнишь,
сколько хранила я страх,
столько дней я была для тебя чужая.
Давай сверим время.
На моих часах -
скоро пять лет, как я тебя знаю.
Я бы по крышам прошла босиком.
Только вряд ли тебя это тронет.
Если нельзя провожать тайком,
то можно хотя бы помнить?
Отмучалась. Прочь от своей вины.
Ты был во мне,
Есть и будешь.
Молчи!
Я знаю – закончатся сны.
Вылюбишь и отлюбишь.
О чем ты думаешь?
Молчишь давно.
Я – ни о чем,
гляжу на твой профиль.
Что будем пить мы?
Может вино?
Или тебе просто -
Кофе?
За "Nescafe" вспомним
и повторим
все, что когда-то
куда-то сгинуло.
Дважды, трижды, сторажды обиженный,
если у тебя есть имя -
скажи его.
И имени нет?
Что ж… Виновата я.
Как же мне звать-то тебя, изысканный?
Ведь ты не хотел,
чтоб тебя я любила
или ждала?
Не хотел.
Искренне.
Пережито.
Вечер за окном?
Утро?
Прижмусь щекой к твоему плечу.
Какой у нас день?
Рабочий? Судный?
Мне теперь все равно.
Отчаянье.
Тоска.
И одиночество.
Сколько раз я повторяла эти слова?
Мне от тебя хотелось
и хочется
еще немного тепла.
Вымучал. Сказал
Сделаю, буду злее.
В ад?
А чего же проще
после такой мечты?
Все равно никто не придумает больнее
того,
что сделал мне ты.
Я знаю -
Свет прошлого быстро потух.
Я помню:
и ночь с горьковатым запахом,
и нервные пальцы у нежных губ,
и все, что ты
прошептал мне на ухо.
И чуть ниже,
Где-то около шеи.
Твоя беспечность с моей нежностью…
Вспомню с печалью:
у наших отношений
когда-то были свои
прелести.
Торшер.
Диван.
Занавески белые.
От стенки до стенки кровать.
Постой,
о чем-то спросить хотела я.
Ты думаешь – легче ждать?
Не легче.
И даже не проще.
Верь мне.
Уйдешь беспечной зимой.
Не надо молчать.
Я закрою двери.
И вспомню, как жить.
Одной
3.
Библиотека.
Сессия.
Свет не мил.
Копаюсь в биографии
кино и искусства.
Отрываюсь от дел на короткий миг.
Держу в руке свою фотографию.
Пусто.
Город сгдазоузился.
Офонарился.
Прошел пешком через мокрый март.
Если ветер и небо друг с другом лаются,
кто из них виноват?
Никто.
Что им делить, обычным?
Сегодня Запад, завтра Восток.
А я по лужам иду привычно
прямо
наискосок.
Новый роман.
Смеюсь и грешу.
Разговоры о будущем
и о жизни сущем.
В который раз, сравнив его с тобой,
я решу,
что ты интересней,
нежней и лучше.
И хуже.
Что мне тебя терять,
если ты тут же,
со мною рядом?
Ты меня вспомнишь,
если сказать,
что я тебя жаждала,
и. что я тебе рада?
Не вспомнишь.
Не одобришь.
За солнца блики
и нежность твою я отпела душу.
А как без нее показаться Владыке?
Нет, не пойду.
Трушу.
Много ли нужно, чтобы душа запела?
Казалось – что проще-то-
подключи к ней провод.
А душа стремиться к чему-то большему.
Ей мало лица.
Подавай ей повод.
Не подали.
Не велика печаль, сжаться!
Кому охота быть стотысячной лишней?
Слова опять начинают рваться.
и я прижимаю к губам палец.
Тише!
Чужие люди.
Старая тень.
Все, что спросили с меня – ответила.
Скажи мне только одно -
зачем
тебя на своей я дороге встретила.
И потеряла
О чем мечтать?
До тебя -
как до Китая летом на санках.
Верила, что я смогу тебя ждать
Вчера, сегодня и завтра.
Сколько раз думала -
начать бы все снова,
я смогла бы,
посмела б подняться выше.
A у самой в губах – все то же слово.
Беззащитное перед тобой
и Всевышним.
ЭПИЛОГ
Ночь. Пенза.
Старые улицы
Вспомнила тебя
И стало морозно.
Иду дальше.
Приказываю себе не сутулиться.
Поздно.
Автобус пустой остановился.
Еду.
За окном – мартобрьская слякоть.
Чего-то хочется.
Кажется, водки.
Или плакать?
Не буду.
И не сумею ждать.
Лучше от скуки сжую конфету.
Почему рыбы не умеют летать?
А, ладно.
Чего не было-
того нету.
Но стих прет,
и в дрожащем автобусе
пишу о рыбах и о любви.
Задумаюсь
И отыщу на глобусе
твой дом,
твою музыку
и стихи.
Зачем мне
твой телефонный визг,
когда ты стал
и чужим, и дальним?
Послушайте!
Кто-нибудь!
Подарите мне жизнь!
Я проживу ее без тебя.
Заново.
***
Не в первый, не в последний раз С.Л.
Меж нами пролегли дороги.
А ведь хотела я немного -
Тепла и ласки серых глаз.
Но расплескались миражи
Назло всем радужным приметам.
И между нами снова лето
И светло-синие дожди.
Мне верить хочется сейчас
(И все равно мне, кто что скажет)
Что между нами радость ляжет
От встречи. Не в последний раз.
***
Полюбила синица ворона,
Захотела делить все поровну,
Не подумала, птица глупая,
Сто потом будет слишком солоно.
Наплевала быстрей на позднее,
Перекрасила перья просинью,
И решила вдруг, птица глупая,
Что весь мир станет ярко-розовым.
А ведь были уже прозрения,
И дарили ей откровения,
Но не вспомнила, птица глупая,
До чего же больны падения.
И взлетела к огню зеленому,
Спела с вороном песнь влюбленную,
Но недолго парила, глупая,
И упала вниз опаленная.
А потом, вспоминая, плакала:
Сколько раз посмотрел он ласково?
И подумала птица глупая
Что теперь не видать ей праздников.
Полюбила синица ворона,
Ну а тот – улетел на сторону.
И теперь собирает, глупая,
Боль с тоской и печалью поровну.
***
От взглядов запахло вдруг осенью, Д.
И август поставил мишень.
При встрече привычно мы бросились
Копаться друг к другу в душе.
Мы приняли ложь за обычное,
Подумав, что лучше не знать.
Мы стали таким циничными!
И мы разучились прощать.
Сейчас наши души осунулись,
И в пропасть, не глядя, летят.
Когда мы в последний раз думали
О ком-нибудь, кроме себя?
Мы так испоганили прошлое,
Где дружески клеились дни…
Как жаль мне, что стали мы взрослыми
И предали все, что могли.
Смешались и страстность, и вежливость,
Но как бы ни жгли нас цвета,
От чувства взаимного нежности -
В душе ничего ни черта.
Мечтам нашим негде исполнится,
Придется и дальше так жить.
Жаль тех нас, которые, помнится,
Когда-то умели любить.
***
Смяты покосившиеся флаги, Ш.
И знобит от ветра перемен.
Донкихотской шпагой и отвагой
Я пыталась взять Вас в нежный плен.
Я сражалась с призраком до стона,
Кто бы там чего не говорил.
Убивать реального дракона
Не осталось времени и сил.
Вслушавшись в звенящий, нежный голос,
Отреклась от прожитых забот.
Я себе придумала Ваш образ
Так, как Дульсинею Дон Кихот.
Я с лицом открытым билась честно,
Позабыв, чем раньше я жила.
То, что быть героем бесполезно,
Слишком уж я поздно поняла.
Шпагу и отвагу Дон Кихота
Заперев надежно в сундуке,
Я иду по жизни налегке,
Не внимая сплетням доброхотов!
***
Сколько было, и сколько прошло, Т.
Зеркала отражают усталость.
Между нами так мало осталось
Из того, что случиться могло.
Нет, конечно, ни зла, ни вины,
За себя все решили мы сами.
Мы не стали бросаться словами,
Даже теми, что были нужны.
Я чуть-чуть сохранила тепла,
Но забыв в спешке чувства о старом,
Неожиданной нежности дара
Я с собой унести не смогла.
Пусть при встречах в ушах не стучит,
И не надо прошедшее славить,
Но осталась настырная память,
И еще – чисто дружеский флирт.
***
Ты сказал мне, что я желанна, Ш.
Что пора наплевать на раны,
Опустить потихоньку шторы,
И начать нашу жизнь все снова.
Прошуршали слова, как мыши,
Так, что я не смогла услышать.
Слишком долго, чтоб быть счастливой,
Я ждала этих слов, мой милый.
Очень жалко, что так нелепо
Я поверила в близость неба.
Очень больно и очень грустно,
Что исчезли былые чувства.
Ты прошел потихоньку мимо,
Не сказав мне, что я любима.
Слишком поздно, чтоб ждать возврата.
Ты. Забытый, чужой, женатый.
***
Сигаретный дым, тяжелый взгляд, Т.
Хищные повадки и улыбки.
Интересно, кто же виноват?
И кому платить за все ошибки?
Проскользнет ехидный огонек,
И зажжет в душе шальное лето.
Осторожный, призрачный намек,
И рычаще-хриплые советы.
Нежность так, что кругом голова,
И надменность так, что холод сразу.
И неторопливые слова.
Сорок смыслов на четыре фразы.
Ты уйдешь, а я вновь буду ждать,
Помнить одинокие рассветы.
Мне не суждено тебя понять,
Я и не пытаюсь делать это.
Пережив отчаянье разлук,
Я опять влюбленной дурью маюсь.
Я скажу тебе, что ты – мой друг,
И сама поверить постараюсь.
***
Знаю, ты – грубиян и нахал, Т.
А еще – нежен до сумасбродства.
Оценив твой порыв донкихотства,
Знаю я, что не все ты сказал.
По ехидной улыбке твоей
Понимать я давно научилась,
Что конечно же что-то случилось,
Если ты не сгущаешь теней.
Вновь срывается сердце на страх,
Хватка цепкая неосторожна.
Ничего прочитать невозможно
В изумрудных змеиных глазах.
Не признаешь, что сам ты не прав,
Но уж лучше не ври на досуге.
Мы давно уже знаем друг друга:
Я не кролик, а ты не удав.
Ты опасен, но ты же пришел.
Все повадки я хищные знаю.
И быть может, что я проиграю,
Но я сяду за карточный стол.
***
Вот и встреча. Вновь радостный вид, Ш.
Все как прежде меж мной и тобою,
Только сердце от боли не ноет,
И душа от тоски не болит.
Много в жизни случалось потерь,
Только мне вспоминаются сразу:
Тонко-колкая вычурность фразы
И изысканность светских манер.
Я сейчас удивляюсь сама:
Где взяла отступиться я силы?
Ведь мучительно-долго сходила
Я от нежности этой с ума.
Ненавистно-любима мной ложь,
Только, если б хватило мне силы,
Я бы просто тебе отомстила.
Жаль, что ты все равно не поймешь.
Изваял ты меня и разбил.
Я шептала "люблю" и "довольно".
Ты не знаешь, как может быть больно,
Ты ведь сам никогда не любил.
И не надо печалить тоской,
Я давно уже выросла, милый,
И прости, но я как-то забыла
Что ты значишь, и кто ты такой.
***
Ты меня увлек собою пламенно, Ш.
Без тебя, казалось, мне не жить.
И за то, что я при встречах таяла,
Я тебе хотела отомстить.
Глупо, но поверила я искренне
В то, что быть с тобою мне дано.
Ты зачем увлек меня, изысканный,
Ведь тебе же было все равно?
Создал меня прихотью ненужною,
И перевернул мою ты жизнь.
Сделал меня ласково-послушною
Аристократический каприз.
И с привычной мне жестокой нежностью
Стал ты в списке первой из потерь.
И была как гость я засидевшийся
Выставлена вежливо за дверь.
Годы шли, и блекло ожидание.
Только вдруг (бывают ж "чудеса")
Изъявил при встрече ты желание
Все вернуть. Хотя б на два часа.
Все сказать бы, что давно задумала!
Только жалко мне тебе. Молчу.
Пшел ты вон, пока не передумала!
Я тебе и мстить-то не хочу!
***
Смелым мужчинам так нравятся кошки -
Можно жалеть их, лелеять, ласкать.
Тигры ведь тоже кошки немного,
Я притворюсь, чтоб тебя не пугать.
Милый, отбрось все заботы неважные,
Счастье с тобой, не ищи далеко.
Глянь, я пушистая, нежно-домашняя,
Лопаю "вискас" и пью молоко.
Злостных соперниц из дома я выгоню,
Сделаю вид, что всего я боюсь.
Хочешь, я песню тебе промурлыкаю?
Или же носиком в ухо уткнусь?
Вот молоко мимо блюдечка пролито,
И ты попался под глаз моих власть.
Будь, ради бога, великим героем ты,
Только меня против шерсти не гладь.
Рвется на волю мой зверь неприрученный
Из золотой этой клетки жилья.
Что за рычанье? Да ветер простуженный.
Что за царапины? Это не я.
Я провожу твои взгляды осенние,
Только не сяду тебя больше ждать.
Двери закрыв, я вздохну с облегчением.
Тигре измученной хочется спать.