– Может, и найдет. Лично я склонна наслаждаться жизнью по полной программе.
– Как ты думаешь, здесь купаться можно? – подойдя к окну, спросила я, глядя на озеро.
– Конечно.
– Вода, наверное, холодная.
– Ну, это узнать не проблема. Ты сад видела?
– Видела, – кивнула я и перевела взгляд на этот самый сад. Со стороны центрального входа сад не просматривался, он был разбит как раз за башней, зато отсюда вид на него открывался прекрасный.
– До десяти еще уйма времени, – не унималась Женька, – может, прогуляемся?
– Пожалуй, я немного отдохну, – подумав, ответила я и выпроводила подругу.
Вторично в это утро мы встретились в 9.45, когда Женька вновь появилась в моей комнате.
– Ты готова? – спросила она, а я поморщилась:
– Еще бы…
– Да, нищему собраться, только подпоясаться. Не горюй…
– Отвяжись, – не выдержала я. Мы дружно вздохнули, а я покосилась на тумбочку, где лежал сотовый.
– Хочешь Ромке своему позвонить? – насторожилась Женька.
– Хочу, – хмуро ответила я, прикидывая, каким образом сообщить новость Роману Андреевичу так, чтобы он мне сочувствовал, а не орал по обыкновению, что путешествовать надо с любимым мужем, а не с шальными подругами.
– Может, пока подождать ставить его в известность? – переминаясь с ноги на ногу, начала канючить подружка. – Ведь дураку ясно, все шишки будут мои, а с машиной… вдруг повезет и ее найдут, а? – Вид у Женьки был чрезвычайно жалостливый, к тому же я тоже не торопилась получать нагоняй, оттого с готовностью согласилась с ней.
Дозвониться до мужа оказалось делом непростым. К тому моменту, когда наконец-то услышала его голос, я успела здорово разозлиться и уж точно не желала получать нагоняй, скорее я была склонна во всех несчастьях обвинить Ромку, тем более, если разобраться, он и был во всем виноват. Если б не его дурацкая работа, его бы не отправили в Моздок, я бы не поехала с Женькой, и у меня бы не угнали машину, но муженек, как всегда, спутал все карты, потому что с места в карьер заявил:
– Детка, не переживай, я куплю тебе новую машину. Твой «Фольксваген» уже ни к черту не годился. Слышишь, солнышко?
– Ты уже знаешь? – ахнула я.
– Разумеется, раз ты звонила в нашу ментовку. У нас везде свои люди.
– А в Питере?
– И в Питере кого-нибудь подключим. Главное, не переживай.
– Как же я могу не переживать, если вместе с машиной украли два чемодана моих вещей, – возмутилась я.
– Это хороший повод обновить твой гардероб. Ну что, все в порядке?
Я подумала и ответила:
– Я скучаю. – И на всякий случай заревела.
Ромка разволновался и торопливо стал меня утешать, я кивала и время от времени всхлипывала, а подружка строила мне рожи, потом ткнула пальцем в часы, тем самым давая понять, что разговор пора заканчивать. Мы тепло простились с мужем, а Женька сказала:
– В приличном доме к завтраку не опаздывают. – И мы торопливо покинули комнату, спустились на первый этаж и где-то впереди услышали приглушенные голоса. – Помнишь, где столовая? – спросила подружка.
– Смутно, – честно созналась я, и тут взгляд мой задержался на приоткрытой двери. В просторной комнате завтракали трое молодых людей весьма характерной внешности. Я схватила подружку за руку, та равнодушно пожала плечами. Парни проводили нас тяжелыми взглядами, а Женька зашептала на ухо:
– Это охрана.
– А то я такая дура, что сама не поняла, – огрызнулась я.
– Дядька богатенький, в таком доме и без охраны, это ж никуда не годится.
Массивная дверь перед нами распахнулась сама собой, и мы оказались в столовой, отделанной дубовыми панелями. Массивный стол, буфеты, тяжелые кресла, обитые кожей, – я с удивлением огляделась, пытаясь сообразить, где могла видеть все это раньше, но тут взгляд мой остановился на хозяине дома, и я на время забыла обо всем, потому что первым моим чувством было удивление.
Женька называла Льва Николаевича старичком, но во главе стола сидел мужчина, назвать которого так было трудно даже в шутку. Высокий, худой, с узким лицом, тонким носом с горбинкой и бледными губами, он очень походил на благородного рыцаря, какими их обычно рисуют в книжках. Не хватало только бородки и усов, курчавые волосы были зачесаны назад и волнами спадали на плечи, густые брови сходились у переносицы, а темные глаза смотрели весело и чуть насмешливо. «Это не он», – решила я, потому что мужчине могло быть лет пятьдесят, не более. В этот момент он поднялся из-за стола и направился к нам, расцветая улыбкой.
– Евгения Петровна, – тихим и почему-то старческим голосом зашелестел он. – Счастлив видеть вас в своем доме. Чрезвычайно, чрезвычайно рад и признателен. А это, надо полагать, Анфиса Львовна? – обратил он свой взор на меня. На мгновение в его глазах мелькнуло что-то… черт его знает, что там мелькнуло, но дядька мне сразу не понравился, так же как его манеры, сюсюкающий голос и красочная седина в роскошных волосах. Я с трудом выжала из себя улыбку, а этот тип с замашками иезуита сграбастал мою ладонь и, посверкивая глазками, заявил:
– Позвольте ручку. Счастлив познакомиться. Читал ваши книги и являюсь вашим искренним поклонником. Надеюсь, вы сможете не только хорошо отдохнуть в моем доме, лелею надежду, что пребывание здесь натолкнет вас на создание очередного шедевра. Знаете, что-нибудь в готическом духе. Старинный замок, привидения…
– Я пишу детективы, – выжала я очередную улыбку. – Привидения – это не совсем то, что мне надо. Вот если бы убийство…
– О, для такой красивой женщины все что угодно, – противно хмыкнул он и посмотрел на мужчин, сидящих за столом, точно намечал жертву. Те дружно хохотнули и уставились на меня, а я с беспокойством подумала, что, очень возможно, мне как раз и отводят роль этой самой жертвы.
Лев Николаевич взял нас с Женькой под руки и повел к столу.
– Хочу познакомить вас со своими друзьями. Мстислав Наумович Краковский, адвокат и мой поверенный, Олег Меньшиков, партнер по бизнесу, а… – тут вышла небольшая заминка, – мой большой друг Руслан Вавилов. А это… Впрочем, я вам уже рассказывал, друзья мои, Евгения, журналист, возможно, вскоре будет моей помощницей, Анфиса, писательница, и при этом обе красивые женщины. – Лев Николаевич джентльменски подвинул стул мне, а адвокат вскочил и принялся ухаживать за Женькой. Появилась Наташа в белом переднике и кокетливой косынке, она толкала перед собой столик на колесиках. Лев Николаевич перекрестился на пустой угол и изрек: – Отведайте что бог послал.
Господь был чрезвычайно щедр ко Льву Николаевичу. Поразмыслив немного, я пришла к выводу, что икорка, ананасы и форель появились здесь как-то в обход господа, потому что такому типу, как наш хозяин, и лопух-то послать жалко, в этом месте я испуганно подумала: «Пути господни неисповедимы» – и принялась исподтишка разглядывать гостей.
Этому очень способствовал тот факт, что Женька с хозяином трещали без умолку, и мне можно было ограничиться улыбкой и в разговоре не участвовать. За столом я оказалась между хозяином и адвокатом, оттого и обратила свой взор на него. На вид ему было лет сорок, тщедушный, с реденькими рыжеватыми волосами, которые он зачесывал на лоб. Очки в тяжелой оправе, глазки казались крохотными, а взгляд метался, точно Мстислав Наумович ежесекундно ожидал нападения. Одет он был в клетчатый пиджак и белую рубашку с галстуком. В целом выглядел классическим неудачником.
По левую руку от него восседала Женька, блистая улыбками и остроумием, далее располагался партнер по бизнесу, парень лет тридцати, улыбчивый, с приятным лицом и смеющимися глазами. В разговоре, как и я, почти не участвовал, на Женьку же смотрел с заметным интересом. Одет был в легкий свитер, на плечи накинут джемпер, рукава его стянуты узлом на груди, в общем, вид он имел приятный и демократичный.
Следующим шел тип по имени Руслан – большой друг, как охарактеризовал его Лев Николаевич. Вот уж кого бы мне не хотелось иметь в друзьях. Тяжелый взгляд исподлобья, плоская физиономия без выражения, верхняя губа вздернута, точно он демонстрировал клыки, зубы у него в самом деле были крупные, ровные и неправдоподобно белые. Темные волосы зачесаны назад, на левой руке под часами я заметила татуировку, но, что там конкретно было изображено, разобрать мне не удалось. Одет он был в темный костюм и пеструю рубашку, такое сочетание могло бы вызвать недоумение, но на нем смотрелось вполне органично. Я мысленно заострила ему уши, увеличила клыки и пришла к выводу, что он похож на упыря. Тут я сообразила, что Руслан занят тем же, то есть я не знаю, что он мне там заострял и увеличивал, но пристально наблюдал за мной почти наверняка.
Он повернулся ко мне, взглянул исподлобья, и наши взгляды встретились, хотя я этого очень не хотела, и правильно не хотела: его взгляд вызывал в душе оторопь. Я поспешно отвела глаза в сторону, надеясь, что то же самое сделает и он, но этот тип продолжал пялиться на меня и при этом отвратительно ухмылялся.
В общем, очень скоро я пришла к выводу, что вряд ли надолго задержусь в этом доме.
Руслан продолжал меня разглядывать и паршиво ухмыляться до конца завтрака. Я не выдержала и сказала:
– Если хотите, я подарю вам свою фотографию.
Он громко засмеялся, и остальная публика его поддержала, хотя я ничего смешного во всем этом не видела.
После завтрака мы с Женькой вышли в сад. Я здорово нервничала и обратила свой гнев на Женьку, хотя и понимала, что это несправедливо.
– Что здесь за публика? Этот Руслан, какого черта он так смотрит, точно…
– Точно уже запустил лапу тебе под подол, – закончила она, а я закатила глаза, возмущаясь Женькиной формулировкой, хоть и была с ней в принципе согласна. – Парень мутный, – продолжила Женька, – и, по-моему, опасный. Ты с ним поаккуратнее, держись на расстоянии, но не конфликтуй.
– Да иди ты к черту, – рявкнула я, мы дружно огляделись, и я понизила голос: – Я здесь ни на минуту не останусь, если…
– Ты вот что, – перешла на шепот Женька, – про свой мобильник помалкивай. Мало ли…
Я открыла рот с намерением дать Женьке хороший нагоняй, но тут же испуганно прикусила язык.
– Ты думаешь…
– Ничего я не думаю, – поморщилась она, – просто… береженого бог бережет, как говорится.
– А почему ты Льва Николаевича старичком звала? – додумалась спросить я. – Он же совсем не старый.
– Уж больно сладкий и все присюсюкивает… Одним словом, ловелас на пенсии. Кстати, так оно и есть.
– Что есть? – не сразу дошло до меня.
– То и есть. На пенсии дядька… В смысле секса отдыхает.
– А ты откуда знаешь? – насторожилась я.
Женька хмыкнула и взглянула на меня как на дитя несмышленое:
– От верблюда. В Анапе был грех, прельстилась благородной сединой, а в основном, конечно, бабками. Дама я свободная, а на жизнь всегда не хватает.
– Что ты мне про свою жизнь рассказываешь? – рявкнула я и опять перешла на шепот: – Ты можешь объяснить все по-людски?
– Ты, Анфиса, дура совсем. Чего тут непонятного? Напросилась я к дяде в гости, и все шло так славненько, и дядьке очень хотелось, и я была не прочь, но ничего из этого не вышло. Теперь дошло?
– Нет, – честно ответила я. – Почему не вышло, раз хотелось и…
– Анфиса, ты меня в гроб сведешь… Не все такие умельцы, как твой Роман Андреевич, воспитанный пионерской организацией.
– При чем здесь Роман Андреевич? – обиделась я.
– Роман Андреевич ни при чем, – согласилась Женька. – Короче, я вовремя сообразила, что у дяди проблемы, и смогла с честью выйти из весьма дерьмовой ситуации. Его честь при этом тоже не пострадала, так что я просто обязана получить денежную компенсацию от этого извращенца.
– Почему извращенца? – еще больше испугалась я. – Ты мне ничего не говорила…
– Не паникуй, это я так, для красного словца. Короче, мобильник таскай с собой, но незаметно. А я пошла с нашим хозяином общаться, мы решили поработать до обеда.
– А мне что делать?
– Погуляй, развейся.
– Женя, может, нам лучше уехать? – робко спросила я. – Не нравится мне здесь. Хозяин извращенец, Руслан этот…
– И общая атмосфера, – согласно кивнула Женька. – Хотя Мстислав, по-моему, безобидный, а Олег просто душка. Кстати, как тебе столовая?
– Столовая? – удивилась я. – Тут весь дом ни на что не похож.
– Точно. Только негритят не хватает.
– Каких негритят? – разозлилась я, потому что терпеть не могла, когда Женька начинает говорить загадками.
– Обыкновенных, – пожала она плечами и вдохновенно продекламировала: – Десять негритят пошли купаться в море, десять негритят резвились на просторе… Напрягись, Анфиса, это же классика.
– Ты имеешь в виду Агату Кристи? – ахнула я.
– Конечно. Обрати внимание на декорации: остров, дом-замок, чокнутый хозяин, подозрительные гости, домработница-Салтычиха и мы с тобой: журналист и писатель-детективщик.
– Неужто ты думаешь, что все это подстроено? – усомнилась я, а Женька тут же вцепилась, точно клещ:
– Что подстроено?
– Декорация, – не сразу смогла ответить я.
– Откуда ж мне знать, я персонаж, а не автор. Но что-то подсказывает мне, что труп не замедлит появиться.
Я обхватила себя руками за плечи, охнула и только тогда обратила внимание на Женькину физиономию: она еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Мне очень захотелось влепить ей хорошую затрещину.
– Ну ты и свинья, – возмутилась я, а Женька миролюбиво похлопала меня по спине.
– Ладно тебе, Анфиса. Шуток не понимаешь? Отдыхай, здесь отличный сервис, на пляж сходи. А я малость поработаю, глядишь, к зиме тачку куплю.
Я в досаде махнула рукой и спешно покинула сад.
Оказавшись в своей комнате, я с тоской огляделась, сообразив, что, пока Женька работает, мне совершенно нечем занять себя. Я попробовала смотреть телевизор, однако очень скоро оставила эту затею, в комнату заглядывало солнышко, день выдался чудесный, и торчать в такую погоду перед телевизором было верхом глупости.
Я вздохнула, вспомнив, что купальник отчалил в неизвестном направлении вместе с двумя чемоданами, и зло подумала: что, интересно, Женька имела в виду, предлагая мне отправиться на пляж? Я пошарила глазами в поисках какой-нибудь книги, но таковой не обнаружила, тут же утешив себя, что в родовом замке библиотека все же должна иметь место. Возьму книжку, устроюсь где-нибудь в тенечке…
С этой благой мыслью я выпорхнула из комнаты, длинным коридором прошла к лестнице и здесь громко кашлянула, надеясь, что меня кто-нибудь услышит и подскажет, где эта самая библиотека находится. Ничуть не бывало. Я спустилась этажом ниже и вновь покашляла с тем же успехом, почему-то на цыпочках прошла метров десять и услышала приглушенные голоса, один принадлежал Женьке, и она в настоящий момент весело спросила:
– И как же вы вышли из этой ситуации?
– Женечка… – Я замерла под дверью, стараясь разобрать, что там бормочет Лев Николаевич, и тут же отпрянула в сторону: хороша я буду, если кто-нибудь застанет меня за таким неблаговидным занятием, тем более что о содержании беседы я вполне могу узнать у Женьки.
Второй этаж выглядел нежилым, и я спустилась вниз. Столовая пустовала. Я на всякий случай заглянула туда, поймав себя на мысли, что высматриваю фигурки негритят. Разумеется, ничего похожего здесь не было. Заслышав шум из кухни, я направилась туда. В конце концов, указать мне, где находится библиотека, может и грозная Олимпиада Назаровна.
Не успела я достигнуть вожделенной двери, как замерла в испуге. Дверь была приоткрыта, сначала я услышала грозный рык домоправительницы.
– Тебе сколько раз говорить: не смей по дому шастать, знай свое место, дура, – рявкнула она. Раздались звуки ударов, сквозь приоткрытую дверь я увидела, как чертова мегера хлещет полотенцем Наташу, которая закрывала лицо руками и жалобно всхлипывала.
Дверь распахнулась, а я едва успела спрятаться за массивным буфетом, Наташа скрылась за дверью напротив, а Олимпиада сказала в сердцах:
– Ничему дуру не научишь. – И захлопнула дверь.
Я с трудом справилась с волнением и на цыпочках покинула свое убежище. Обращаться к Олимпиаде с вопросами мне мгновенно расхотелось. Я подумала, что стоило бы разыскать Наташу и успокоить ее, а еще лучше уговорить бросить этот дом к чертям собачьим и искать счастье в другом месте. Потом вспомнила, что она рассказывала о больной матери, и скисла. Хорошо мне советы давать. Но позволять себя бить…
Пылая праведным гневом, я непонятно как оказалась в очередном коридоре, который делал здесь поворот, примерно в этом месте я заметила Мстислава, он торопливо свернул, я хотела его окликнуть, вспомнив о библиотеке, но тут у него зазвонил мобильный, а я прибавила шагу и в тот самый момент, когда готовилась свернуть вслед за ним, услышала, как он сказал:
– Ты что, с ума сошел?
Я опять-таки замерла на месте, ибо в голосе Мстислава Наумовича слышался не страх даже, а животный ужас. Я осторожно выглянула из-за угла и увидела, что он стоит в нескольких шагах от меня, привалившись плечом к стене.
– Хорошо, – перешел он на трагический шепот. – Перезвони мне через полчаса. – Дал отбой, буквально размазываясь по стене, глаза его были закрыты, лицо сделалось бледным до зелени, губы дрожали. Он провел по лицу ладонью и нервно забормотал: – Боже мой, боже мой… – После чего бросился бежать по коридору, а я припустилась за ним, скорее всего с перепугу.
Через стеклянную дверь он вышел в сад, быстро огляделся и направился к стене, скрытой за деревьями. То, что там стена, я знала, так как видела ее в окно своей комнаты. Стена в лучших традициях рыцарских замков возвышалась на крутом берегу прямо над озером, и мне вдруг пришла в голову нелепая мысль, что Мстислав решил утопиться, хотя, как он собирается взобраться на стену, оставалось загадкой, но все оказалось проще: в стене имелась калитка, и никем не замеченный (должно быть, именно на это он рассчитывал) Мстислав Наумович покинул замок.
Выждав несколько минут (все это время я пряталась за деревьями), я шмыгнула к калитке, открыла ее и… замерла в третий раз за полчаса. Далеко внизу под солнцем сияла ровная гладь озера, берег был так крут, что я ошалело подумала: «Мстислав утопился», но тут заметила тропинку, она петляла вдоль стены, уходя вправо. Идти по ней, с моей точки зрения, было все равно что идти по карнизу, но Мстислав уверенно двигался по ней, спускаясь к озеру. Я прошла пару метров и вернулась, рассудив, что он, во-первых, должно быть, долго тренировался, оттого и вышагивает как ни в чем не бывало, а я смертельно боюсь высоты, во-вторых, если замок стоит на островке, покинуть его Мстислав может только через мост, так что я спокойно дождусь его там.
В общем, я закрыла калитку и бросилась бегом, искренне надеясь, что никто не увидит меня в многочисленные окна и не примет за сумасшедшую. Я выскочила из сада, придала себе беспечный вид и степенно направилась к мосту, рассудив, что Мстиславу потребуется время, чтобы обогнуть замок. До моста оставалось всего несколько метров, когда навстречу мне выскочил пятнистый дог (кажется, их называют далматинцами). Я взвизгнула и зажмурилась, ожидая самого худшего: меня разорвут в клочья, а в этом чертовом доме моих воплей даже не услышат.
– Не бойтесь, – раздалось совсем рядом, и, не веря в свое счастье, я робко приоткрыла один глаз. Пес, сидя в трех шагах, с любопытством поглядывал на меня, склонив умную морду набок, рядом с ним стоял «партнер по бизнесу» Олег Меньшиков и ласково мне улыбался. – Ник у нас совершенно безобиден, я бы даже сказал добрейший пес. Дружит с котами и очень любит наблюдать за бабочками. – Олег потрепал собаку по загривку и предложил: – Вы его погладьте, и он сразу же с вами подружится. Ник, это Анфиса, правда, она красивая?
Я робко приблизилась. Олег взял мою ладонь и коснулся ею головы пса.
– Так ты не кусаешься, – обрадовалась я и осторожно его погладила.
– Он сама доброта, ему нужно было родиться дворнягой.
– Дворняги тоже бывают злющими, – поддержала я разговор, поглядывая на мост. Мстислав там еще не появился.
– Решили прогуляться? – спросил Олег.
– Да…
– Здесь красивейшие места. Кстати, тропинка слева ведет на пляж, Лев вбухал в него кучу денег, и получилось не хуже, чем в Сочи. У богатых людей свои причуды, – точно извиняясь, заметил он. – Хотите, буду вашим гидом, – с улыбкой предложил Олег, а я растерянно моргнула: вот черт, как некстати.
– Видите ли…
– Понял. Вы хотите прогуляться в одиночестве, обдумываете сюжет?
– Да. Знаете, при ходьбе лучше думается.
– Конечно-конечно. Не смею вам мешать. Обед у нас в три. Увидимся.
– Да. Спасибо, – выдав клоунскую улыбку, пробормотала я и наконец-то покинула дурацкий замок. Мстислав не появлялся, я уже вошла в лес, а его так и не увидела. Выходит, я ошибалась, и мост отнюдь не единственный путь из дома. Я вернулась и прогулочным шагом отправилась вдоль стены, вскоре сообразив, где переправился Мстислав. Берег здесь постепенно снижался, а ров превратился в мелкий ручеек, с веселым журчанием бегущий к озеру. Перейти его вброд, прыгая по внушительного размера камням, не составляло труда.
Оглядевшись, я попыталась решить, в какую сторону направился адвокат. Либо к озеру, либо углубился в лес. Второе более вероятно, если он желал остаться незамеченным.
Отыскав тропинку, я стала подниматься к лесу, подъем был легким и не занял много времени. Здесь тропинка расширялась, больше напоминая лесную дорогу, а уже через несколько метров расходилась в трех направлениях, поставив меня перед выбором: какую тропу следует предпочесть? Недолго думая, я свернула направо и через пять минут вновь оказалась на берегу озера. В этом месте берег был довольно пологим. Я подошла к самой воде, оглядываясь, но Мстислава так и не обнаружила, пришлось возвращаться.
Теперь я свернула налево и очень скоро между деревьями мелькнул клетчатый пиджак. Опасливо приблизившись, я увидела Мстислава, облаченного в этот самый пиджак, он вышагивал по небольшой поляне и нервно бормотал:
– Боже мой… – Похоже, он ничего не видел вокруг. Я этому очень порадовалась, потому что обнаружить меня было парой пустяков.
Привалившись к шершавому стволу, я размышляла, что делать: попробовать незаметно приблизиться или идти к нему как ни в чем не бывало, вроде бы я прогуливаюсь, заметила его и… Кончилось тем, что я повалилась в траву и устремилась на четвереньках к полянке, злясь на себя, что произвожу так много шума, и одновременно пытаясь понять, зачем я все это делаю. Тут у Мстислава вновь зазвонил телефон, он дернулся, как от удара, а я ткнулась носом в траву, боясь, что меня обнаружат. В таком виде мне будет затруднительно врать, что я просто прогуливаюсь.
– Слушаю, – дрожащим голосом произнес Мстислав и тут же перешел на визг: – Не смей мне звонить, ты с ума сошел… – Что говорил ему собеседник, я, к величайшему сожалению, слышать не могла, но то, что разговор превратился для Мстислава в сущую пытку, было совершенно ясно. – Я не виноват, – всхлипнул он и опять жалобно попросил: – Оставь меня в покое. Что ты выиграешь от моей смерти. – Вновь всхлип и торопливое: – Ну хорошо, хорошо… – Он закончил разговор, обхватил голову руками и зарыдал, громко и жалобно, а я, пятясь задом, стала удаляться.
Преодолев таким образом метров двадцать, я осторожно поднялась и, стараясь держаться за деревьями, заспешила к тропинке. Конечно, разговор Мстислава с неизвестным меня никоим образом не касался, но любопытство есть любопытство, и я принялась гадать, кто ему мог звонить и с какой стати он так перепугался? Ни с того ни с сего взрослый человек рыдать не будет. Ясно, тут какая-то тайна, а скажите на милость, кто не любит чужие тайны? Я их просто обожаю. Эх, жаль подружка занята. Ну ничего, до обеда не так много времени осталось…
Я выходила на дорогу, когда заметила Руслана, он бодро вышагивал в моем направлении, Встречаться с ним мне совершенно не хотелось, и я бросилась бежать, очень надеясь удалиться на приличное расстояние, прежде чем он меня заметит.
Сделав крюк и почти достигнув озера, я огляделась и зло чертыхнулась, Руслан двигался по тропинке метрах в двадцати от меня. Тропинка в этом месте была прямой, как стрела, и когда он выйдет из-за деревьев, то не увидеть меня просто не сможет.
Не раздумывая, я бросилась к воде, не разбирая дороги. Мерзавец, должно быть, успел меня заметить. Когда я в очередной раз оглянулась, то увидела его вовсе не на тропинке: он поспешно направлялся к озеру. Закусив в досаде губу, я сняла туфли, подвернула джинсы и зашлепала к кустам, которые начинались за большим валуном и выглядели совершенно непроходимыми. Быстро достигнув их, я раздвинула ветви и поспешно укрылась в зарослях.
Тут как раз и появился Руслан, я замерла, надеясь, что он не догадается искать меня в кустах. А если догадается? Я его к черту пошлю, вот честное слово, и пусть думает обо мне, что хочет.
С минуту покрутив головой, Руслан пошел по тропинке, которую я впопыхах не заметила, она уходила в сторону замка, и Руслан быстро удалялся в том направлении. Это позволило мне выбраться из кустов, что я и сделала, и тут услышала, как что-то легонько постукивает за моей спиной: один раз, второй…
Разумеется, я вновь полезла в кусты и через несколько минут обнаружила лодку. Она была привязана к коряге, торчащей из воды, и плавно покачивалась. Лодка была без весел, но брошенной не выглядела: свежепокрашенная, на борту крупными буквами написано «Фаина». Я влезла в лодку и под сиденьем нашла старую спецовку, в которую была завернута буханка хлеба и пластиковая бутылка с водой. Досадливо запихнула спецовку под сиденье и попробовала рассуждать здраво. Я нахожусь на острове, и лодка здесь такой же привычный вид транспорта, как машина в городе. То, что лодка без весел, вполне объяснимо: весла не оставляют в лодке из предосторожности, чтобы лихие люди ее не угнали. Спецовка, хлеб и вода тоже понятно: кто-то рыбачил… А кому тут рыбачить, если на всем острове имеется лишь пародия на замок и его подозрительные жильцы… Впрочем, почему бы кому-то с соседних островов здесь не порыбачить?