Полынская Галина. Фата для церковной мышки

   – Интересно, Сена, за углом! Вы там все коробки разобрали?
   – Практически…
   – А надо, чтобы все! Быстренько докуривай и за дело!
   И он стремительно покинул курилку, оставив нас с Владом одних.
   – Слушай, а не сам ли Конякин написал эту статью?
   – Нет, – качнул Влад головой, – я так понял, ему уже передали текст.
   – А как передали? Под покровом тьмы?
   – Похоже, что по Интернету, станиславский компьютер ведь подключен к Интернету.
   – Да? – изумилась я. – Не знала, что мы такие прогрессивные. Ты уверен?
   – Сам подключал, я и свой компьютер подключил. Далась тебе, Сена, эта статья.
   – Да просто интересно, почему люди готовы платить деньги, чтобы так обложить девушку?
   – Не зна-а-аю, – зевнул Влад, – это вполне может быть месть отвергнутого любовника…
   «Отвергнутого любовника»! У меня перед глазами вспыхнуло – уж не Артурчик ли это сделал? Кстати, как там проводит время Тая? Покинув курилку, я отправилась в наш новый офис, но телефонных аппаратов там еще не было, тогда я поднялась в старое помещение, там телефонов уже не было – где-то зависли они в межзвездном пространстве.
   Покрутившись для виду еще немного в новом офисе, я полила свой неприличный кактус, собрала сумочку и наладилась потихоньку на выход. И в дверях столкнулась с Тиной Олеговной.
   – Ты куда это? – прищурила она маленькие глазки с короткими густо накрашенными ресницами.
   – Я уже все сделала, – произнесла я голосом уставшего после дойки хлебороба, – иду домой.
   – А Станислав Станиславович в курсе, что ты уходить собралась?
   – Вот вы ему пойдите и доложите! – прошипела я, обогнула ее тщедушную фигуру и поспешила к лестнице.
   Вслед мне понеслись какие-то гадости, но я была глуха к ним. Я справедливо полагала, что уже достаточно напахалась и за себя и за тех, кто не соизволил явиться.
   По дороге домой я пыталась выбросить из головы и статью, и Аиду, но никак не удавалось. Эта певица с трагическими глазами притягивала, хотелось узнать о ней как можно больше. Не из газет, разумеется. Я надеялась, что Тая расспросит Артура и элегантно выяснит у него хоть что-нибудь об этой девушке.
   Дома меня как всегда радостно приветствовал Лавруха.
   – Идем, идем, – я повесила сумку на крючок вешалки, – как раз тебе еды еще купить нужно.
   Прихватив пакет, кошелек, мы отправились в поход к рыночку. Я провела Лаврентия окольным путем, чтобы он мог облегчить организм до того, как мы пересечем территорию рынка. Лавр понял, что от него требуется и исправно делал свои дела. Я же эти дела старательно закапывала, набрасывая сверху песочек, таким образом, мы не особо-то и вредили экологии Москвы.
   На базарчике прямиком направились к знакомому магазинчику свежего мяса. Я привязала Лавра у входа и вошла внутрь. За прилавком как всегда стоял улыбчивый парнишка-продавец.
   – О, здравствуйте, – улыбнулся он мне и помахал рукой кому-то за моим плечом.
   Я обернулась, в окно витрины заглядывала серьезная сенбернарья морда.
   – Есть что-нибудь для нас?
   – Конечно, сейчас выберу все самое лучшее.
   И на прилавке стали громоздиться говяжьи обрезки, жилы, сахарные косточки с хорошими кусками мяса.
   – И печенки килограмм.
   – Хорошо. Красивый он у вас, здоровый такой, не тяжело с таким теленком управляться?
   – Нет, если подход найти, – любезно ответила я и полезла в кошелек. – Сколько с нас?
   Он назвал цену и кинул сверху еще пару жил.
   – Это вам «в поход».
   – Спасибо.
   Я улыбнулась лучезарно. Имеешь собаку, изволь кокетничать с мясником. Загрузив пакет продукцией, я отправилась к Лаврентию. Он первым делом попытался засунуть нос в пакет, но я этого ему не позволила.
   – Идем, сладкий, домой, там и отведешь душу.
   Сладкий несся домой как на праздник, заранее предвкушая сахарную кость, а я говяжий суп и жаркое. Не могу сказать, что я совсем уж нищая, на двоих с Лаврентием вполне хватает… нет, буду откровенна – едва хватает, к тому же много средств «съедала» машина и гады гаишники. Знакомый мясник отвалил нам столько отличного мяса, что грех было бы все скормить Лавру. Я всю дорогу лечила свое израненное самолюбие тем, что многие люди живут гораздо хуже меня и вообще питаются одними костями, но помогало плохо.
   Дома я вывалила добычу в раковину, тщательно вымыла и сунула в жаждущую пасть долгожданную кость. Лавр ушел в прихожую, шумно улегся на пол и принялся трапезничать. Я же достала точильный камень и как заправский мясник принялась затачивать оружие производства. Зазвонил телефон. Отложив нож и камень, я пошла в комнату за аппаратом.
   – Да? – подтягивая шнур, я понесла телефон на кухню.
   Сквозь шум с трудом пробивался Тайкин голос:
   – Сенка, я еду к тебе!
   – А разве вы уже отужинали? – придерживая трубку подбородком, я посмотрела на кухонные часы – ровно шесть.
   – Да! Приготовь что-нибудь пожрать!
   Хорошо, наверное, поужинали.
   – Ладно, как раз этим занимаюсь. Жду!
   Положив трубку, я поставила аппарат на стол и продолжила затачивать кинжал. Теперь предстояло нарезать мяса в два раза больше, чтобы накормить еще и прожорливую Таюху, которая едет ко мне из ресторана голодной.
   Неизвестно почему, но настроение было хорошим, и я решила приготовить супер-пупер мясо. В холодильнике еще оставалось полбутылки красного сухого вина. Я нарезала мясо аккуратными тонкими длинными ломтиками, накрошила лук колечками и выложила все это в глубокую кастрюльку, пересыпая специями и перцем, затем подсолила, кинула лаврового листа и залила красным вином. И довольная собой до невозможности, села чистить картошку, выбирая самую мелкую. Я собиралась ее отварить целиком и обжарить до золотистой корочки.

Глава девятая

   Маринованное в вине мясо источало на сковороде божественный аромат, картошка уже практически была готова, оставалось только посыпать ее мелконарезанным чесночком и зеленью, когда в прихожей забеспокоился Лавр и секундой позже послышался Тайкин голос:
   – Сена! Я дома!
   – Я на кухне, проходи!
   – Как вкусно пахнет, – возникла на пороге подруга. – А в коридоре у тебя зрелище не для слабонервных, как будто там убили и съели кого-то.
   – Это Лаврик косточку грыз. Присаживайся за стол, еще пять минут и мясо будет готово.
   – У тебя выпить что-нибудь найдется?
   Я протянула ей бутылку с остатками вина и бокал. Одета Тая была в строгие черные брюки и красную блузу с атласным воротником. С алой помадой смотрелось неплохо.
   – Ну, рассказывай. Почему так быстро вернулась и почему голодная из ресторана?
   – Не были мы в ресторане, – она наполнила бокал и полезла в карман за сигаретами.
   – А где вы были?
   – Сидели у него в машине. Как только я начала задавать вопросы, он свернул на обочину, остановился у какого-то сквера и стал пытать уже меня на тему: что происходит? Почему я так переменилась и что он делает не так. Он прямо допрос мне устроил с пристрастием! И прекратил это только когда я начала огрызаться. Потом спросил, куда я хочу поехать, а я напустила на себя вид оскорбленной невинности и попросила подбросить к ближайшему метро. Артур тоже надулся и возражать не стал. На подъезде к метро, я спросила, как он относится к творчеству певицы Аиды, а он ответил, что первый раз о ней слышит, оперу с таким названием, знает, а певицу нет. И прибавил, что если мне нравится ее творчество, попробует найти компакт-диск этой исполнительницы. И все, на этом мы расстались.
   Я тщательно перемешала мясо, накрыла крышкой и выключила газ.
   – Ничего не понимаю, – Тая задумчиво смотрела на сковороду, полную золотой картошечки. – А ты что-нибудь понимаешь?
   – Пока нет. Ты прямо сейчас есть будешь?
   – Еще бы! Такие ароматы!
   Я положила в тарелку картошки, мяса и поставила перед нею. Тайка с аппетитом принялась наворачивать, закатывая глаза от удовольствия.
   – В кои-то веки ты разорилась на приличное мясо! Какая прелесть! Нет, все-таки ты умеешь готовить, зря притворяешься.
   Я не стала спорить, да и к счастью, в раковине было уже чисто, я заранее убрала в морозилку все то, от чего отрезала это приличное мясо.
   – Ты придумала Горбачеву поздравление в стихах?
   О, это как раз таки напрочь вылетело из моей головы.
   – Вижу, не придумала, давай вместе, я за такой ужин даже помочь тебе готова.
   Какая она милая, в следующий раз сварю ей сахарную косточку.
   – Давай, Сенка, начинай, а я подхвачу.
   С полной тарелкой я уселась напротив, подумала и выдала:
   – С днем рожденья поздравляем, счастья, радости желаем. Ну, а так же не болеть…
   – И на солнце кости греть! – добавила Тайка и засмеялась.
   Вот балда, вечно ей надо все испортить.
   – Придумай что-нибудь не такое избитое, – корочкой хлеба она собирала с тарелки все остатки, поглядывая на плиту в явном желании добавки. – Чего-нибудь пооригинальнее.
   – Поздравляем с днем рожденья… – вздохнула я, накалывая на вилку картофелину.
   – Съешьте три ведра варенья.
   – Сама сейчас сочинять будешь!
   – Ладно, ладно, уже молчу. Можно добавки?
   – Бери.
   Потребляя пищу, я пыталась настроиться на поэтический лад и придумать что-нибудь душевное нашему дорогому детективу, но Тайка уже сбила меня с серьезной ноты, в голову лезли сплошные глупости.
   – Ладно, – сжалилась Тая, глядя на мое скорбное лицо, – купи просто красивую открытку с готовым поздравлением и нацарапай что-нибудь чуткое от нас.
   – А ты одеколон.
   – Да, я одеколон возьму хороший, я в этом разбираюсь.
   Ой-ёй-ёй, разбирается она, ах ну да, конечно, мы же тебе все в бриллиантовых кольцах ходим. Как раз луч упал на кольцо, и камни заиграли белыми и розовыми искрами.
   – Значит, кольцо точно остается при тебе?
   – Пока никто не попросил вернуть в ультимативной форме, – подруга с удовольствием вытянула руку, любуясь колечком. – Хоть бы оно мне осталось, очень уж красивое.
   – А дурные воспоминания?
   – А я уже успокоилась и утешилась, мне теперь просто интересно узнать, как говориться – «что это было»?
   – А мне, почему-то не дает покоя эта Аида, – я приподнялась, чтобы положить пустые тарелки в раковину. – Ты взяла с собой газету?