ЧУМАЧЕНКО И ДЕНИСЕНКО
26 апреля около девяти утра сыщики доехали до станции метро "Проспект Просвещения". Минут десять им понадобилось, чтобы добраться до места. Вошли в дом. Чумаченко сел в лифт, а Денисенко пешком по черной лестнице поднялся на 8-й этаж, где жила потенциальная жертва бандитов,
На лестничной площадке сидел парнишка лет одиннадцати, очевидно, прогуливал уроки. Чумаченко спросил, не видел ли он здесь кого-нибудь. Школьник сказал, что два каких-то дяденьки топчутся этажом выше.
На лестничной площадке, в тамбуре, ведущем к квартирам, стояли двое парней. Вид одного из них несколько смутил. Он был одет в брезентовую куртку, какие носят сварщики. Они слабо походили на бандитов, описанных потерпевшими и на фотороботы. Чумаченко подошел к ним, представился: "уголовный розыск" и попросил показать документы. Один из парней растерялся и сразу же полез в карман. К нему и направился Чумаченко. Второй отшатнулся в угол, стал заговаривать зубы, якобы они ищут знакомых девушек, живущих в этом доме. Мужчина потихоньку отступал. Денисенко попытался схватить его за руку, но тот вывернулся и бросился бежать. Денисенко уже собирался броситься в погоню, но его остановил голос напарника. Чумаченко решил сначала разобраться с одним задержанным. Через него и убежавший отыщется. Ведь могло случиться, что за двумя погонишься и ни одного не поймаешь. Стоящий у стены парень мало походил на бандита - обычная внешность, да и предъявленный им документ - удостоверение военнослужащего запаса - был вроде бы в порядке. В тот момент, когда сыщики пролистывали корочки, за их спиной скрипнула балконная дверь и через секунду раздался крик: "Стоять, суки! Стреляю без предупреждения!".
Оба оперативника до этой минуты не доставали свое оружие. В то время руководство ГУВД, якобы борющееся за чистые руки, сурово карало за жесткие задержания. Сотрудник милиции, обнаживший без достаточных оснований ствол, мог караться строго, вплоть до увольнения. Поэтому оружие появлялось в руках преступников раньше.
Денисенко стоял за спиной Алексея Чумаченко. Когда раздался крик, он обернулся и попытался вытащить пистолет из кобуры. В ту же секунду прогремел выстрел. Пуля попала Денисенко в грудь и сбила на пол. Падая, он потерял сознание, но накрепко зажал в руке документы преступника. То, что первый выстрел пришелся по Денисенко, позволило Алексею Чумаченко отскочить в сторону и выхватить оружие.
Дальнейшее напоминало "русскую дуэль" - с расстояния в несколько шагов оперативник и бандит разрядили друг в друга по обойме. Чумаченко стрелял лучше: из восьми выпущенных им пуль шесть угодили точно в цель.
Потом, когда провели следственный эксперимент, поняли, что Чумаченко стрелял не для того, чтобы убить, он стрелял преступнику в ноги и руки, чтобы ранить и задержать. А ведь он был отличный стрелок и на таком расстоянии с первого выстрела мог легко попасть в голову бандита. Чумаченко получил смертельное ранение, когда подскочил к раненому преступнику и стал выкручивать руку, в которой был зажат пистолет. В спине Градова было обнаружено огнестрельное ранение, сделанное в упор. Значит, Чумаченко из последних сил пытался скрутить бандита.
Когда Алексей Денисенко очнулся, он увидел, что бандит лежал рядом с ним, а раненый Чумаченко сидел в углу на корточках. Денисенко бросился к товарищу. Оказав наскоро первую помощь, раненый, истекая кровью, пошел вызвать "скорую". Но добраться до телефона теряющему силы сыщику оказалась делом нелегким - никто из жильцов подъезда не открыл Денисенко двери своих квартир. Только когда он разбил стеклянную дверь тамбура, на лестничную площадку вышел мужчина с огромной овчаркой на поводке. Раненый розыскник объяснил, что на него напали бандиты и попросил срочно позвонить в скорую и в милицию.
Первым на место событий приехал наряд из местного отдела милиции, потом - "скорая". Чумаченко увезли, но Алексей умер на операционном столе. Врачи были бессильны. Пуля вошла ему в руку, прошила грудную клетку и застряла в голове.
Денисенко перед отправкой в больницу передал руководству военный билет с вложенной в него таксофонной картой убежавшего преступника. Найти его было делом техники. Через 12 часов Сливникова задержали в квартире любовницы, где он, насмерть перепуганный, прятался в тумбочке на балконе.
За три года бандиты Градов и Сливников ограбили десятки валютчиков, убили 19 человек. Их остановил только Алексей Чумаченко, но ему пришлось стать их двадцатой - последней - жертвой.
ЧЕСТЬ И СЛАВА!
28 апреля 1998 года сотни питерских сыщиков пришли на гражданскую панихиду в Культурный центр ГУВД, чтобы проститься с Алексеем Алексеевичем Чумаченко. Владимирская церковь не могла вместить всех пришедших на его отпевание. Колонна, следовавшая за гробом на Волковское кладбище, растянулась на много километров. Все были потрясены трагической гибелью талантливого оперативника.
В январе 2000-го года начальник Главного управления внутренних дел пригласил на милицейскую коллегию Алексея Петровича Чумаченко, отца погибшего сотрудника. Ему вручили награду сына - орден "За мужество и отвагу", посмертно. Отцу героя помогли переехать из Казахстана ближе к могиле сына, в Ломоносовский район.
Суд над Сливниковым длился три месяца. Все это время зал был полон. Присутствовали свидетели, родственники, журналисты, сослуживцы Чумаченко и другие заинтересованные лица. Приговор объявили в январе 2001 года. 35-летний преступник признан виновным в 15 умышленных убийствах и 26 разбойных нападениях. Он приговорен к пожизненному заключению.
Каждый год 26 апреля сотрудники уголовного розыска Санкт-Петербурга приходят на Волковское кладбище к могиле своего товарища, сыщика Алексея Чумаченко, чтобы отдать дань его памяти. В кабинете на Литейном, 4 сохраняется обстановка, которая была при его жизни. В Школе милиции в Стрельне о Чумаченко напоминает надпись на памятной доске - как лучшему в соревнованиях по пулевой стрельбе и выпускнику школы. Вечная память!
Доктор смерть
В конце 1999 года в Санкт-Петербурге было совершено жестокое убийство, всколыхнувшее общественность "культурной столицы". В квартире на Васильевском острове родственники обнаружили труп пожилой женщины - бывшей примы-балерины Мариинского театра Елизаветы Ветровны Персияниной. На её шее преступники затянули капроновый чулок. Из квартиры пропали ценные вещи. В том числе старинная хрустальная ваза в червленом серебре. По оценкам специалистов она могла стоить свыше 15 тысяч долларов. На локтевом сгибе руки Персияниной эксперт зафиксировал след от укола.
Во многих странах периодически вспыхивают обсуждения вопроса о легализации эвтаназии - добровольном уходе из жизни при помощи врачей. К примеру, в Нидерландах рассматривается такой закон. В его проекте предусмотрены строгие ограничения. Речь может идти только о больном, которому при дальнейшем развитии заболевания предстоят неизбежные и непереносимые страдания. Пациент должен иметь осознанное и неоднократно выраженное желание умереть. Лечащий врач должен поставить пациента в известность о его состоянии и перспективах. Если оба придут к твердому выводу о том, что альтернативы нет, должна быть проведена консультация со вторым врачом, а затем жизнь пациента может быть искусственно прервана. В той же Голландии ещё в 1995 году, когда существовала угроза привлечения врача к судебной ответственности за убийство, все равно было 3600 случаев применения эвтаназии.
Противники эвтаназии говорят, что правом на добровольный уход из жизни при помощи врачей смогут воспользоваться обычные самоубийцы. К тому же, может зародиться порок принуждения к эвтаназии. Врачи станут предоставлять эту "услугу" на коммерческой основе. В этом случае арифметика простая: чем больше умертвил, тем больше получил.
Петербург - один из старейших городов России, в смысле количества проживающих в нем стариков. 60% населения - пенсионеры. Это же клондайк для мастеров эвтаназии! Хотя у нас пока этот вопрос не обсуждается. В условиях звериного капитализма эвтаназия на коммерческой основе приобретает криминальный чисто характер. Лишить жизни старика или старушку и отобрать нажитое для некоторых даже не преступление. Так, справедливый естественный отбор. Кто сильнее - тому и жить. Вон, в древней Японии от стариков избавлялись запросто, чтобы не было лишних ртов. Старики сами заставляли своих чад относить их умирать голодной смертью на горе Нарайяме. В Петербурге Достоевского студент вынашивает философию собственной предпочтительности перед пожилой женщиной и приходит к выводу, что жить ей не стоит, а деньги старухи-процентщицы можно забрать. Молодые и сильные, не обремененные добротой и уважением к старшим, легко приходят к выводу: они, старики, свое отжили. И устраивают акты насильственной эвтаназии.
При осмотре тела Елизаветы Персияниной эксперт зафиксировал локтевом сгибе след от укола. Тогда никто не придал этому значения. Пожилая женщина не раз обращалась к врачам со своими недугами. Причина смерти ясна удушье.
Никаких следов убийцы не оставили. Ни одного отпечатка пальцев эксперты не нашли. Первоочередные мероприятия по розыску ничего не дали. По факту убийства прокуратура возбудила уголовное дело.
Раскрытием преступления занялись сотрудники местного уголовного розыска и несколько сотрудников 2-го, "убойного" отдела Управления угрозыска. Старшим был назначен Сергей Заботкин.
Из всех версий предпочтительней выглядело хищение предметов старины по заказу. Поэтому Заботкин привлек в свою группу оперативника 12-го, "антикварного", отдела угрозыска. Тогда Сергей Николаевич ещё не знал сколько ещё других специалистов разных направлений ему придется привлекать в свою группу, чтобы остановить череду чудовищных преступлений. И в скольких районах города придется работать.
В первую очередь на причастность к убийству были проверены родственники Персияниной, друзья, знакомые и все, кто мог знать о нескольких антикварных вещах, находившихся в её квартире. Заботкин придал большое значение тому факту, что осторожная по характеру потерпевшая сама открыла дверь злоумышленникам. Открыла тем, кого знала и кому доверяла. Параллельно проверялись все магазины и пункты, торговавшие антиквариатом, а также люди, подозреваемые в скупке краденого. Большая оперативная работа велась и среди коллекционеров. Пока розыск набирал обороты, на группу Заботкина навалилось новое дело.
В доме, соседнем с домом Персияниной, в своей квартире была убита ещё одна пожилая женщина - ветеран войны и труда, обладатель многих правительственных наград Зоя Тихоновна Степанова, человек заслуженный и известный в своем кругу. Пожилую пенсионерку тоже задушили, оставив на шее капроновый чулок. Из квартиры пропали часы, радиоприемник, деньги, ордена и медали.
И снова преступники не оставили следов и отпечатков. Как и в случае с Персияниной, потерпевшая сама впустила убийц в квартиру.
Заботкин на месте происшествия отчетливо понял, что оба убийства дело рук одной банды. Кто-то охотится за одинокими пенсионерками, у которых чем-то можно поживиться. Непонятно одно: зачем убивать немощных женщин?
Следующее происшествие немало озадачило оперативную группу. В одной из квартир все в том же микрорайоне на Васильевском острове умерла пожилая женщина. Видимых следов насильственной смерти не было. Гражданка Панина лежала на кровати и, судя по возрасту, могла просто умереть. Но родственники, обнаружившие труп, настаивали, что Панину убили. В доказательство приводили пропажу из дома многих вещей и след укола на локтевом сгибе. Они подозревали, что убийство совершил специалист по эвтаназии - добровольному уходу из жизни при помощи врачей. Екатерина Дмитриевна Панина иногда высказывала желание умереть и просила сделать ей смертельный укол.
На этом серия убийств пенсионерок в одном микрорайоне прекратилась, чтобы возникнуть в другом, Петроградском.
Через два дня в квартире на Каменноостровском проспекте, 51 после пожара были обнаружены тела пенсионерки Терентьевой и её дочери. Эксперты утверждали, что смерть обеих наступила от механической асфикции. К тому же молодую Терентьеву кололи ножницами. Изверги оставили на её шее затянутый капроновый чулок. Во время осмотра трупа Заботкин обратил внимание на одну деталь - на локтевом сгибе пожилой Терентьевой имелся след от укола. Он тут же вспомнил, что такой же след, на той же руке, на том же месте был и у умершей Паниной.
Сергей Николаевич пока не догадывался, что эти крошечные ранки о чем-то могут говорить, кроме того, что обе женщины конечно же лечились и врачи им делали уколы. Просто совпадение? Но что-то подтолкнуло его проверить материалы осмотра трупов всех пенсионеров, погибших недавно на Васильевском острове.Он был поражен: у балерины Персияниной и ветерана труда Степановой также были следы от уколов именно на локтевом сгибе! Заботкин доложил руководству о своих подозрениях: группа преступников проникает в квартиры пенсионеров, вкалывают внутривенно какой-то препарат, от которого жертва становится беспомощной, затем душат капроновыми чулками и грабят квартиру. Он попросил сделать выборку похожих случаев по городу. Причем, не только по убийствам. Возможны просто грабежи и разбои.
Заботкин и его оперативники прошлись по всему учету преступлений в отношении пенсионеров. Анализ выборки ошеломил. Оказывается, начиная с 1997 года было совершено около пятидесяти грабежей и разбоев, похожих по своему характеру на совершенные недавно на Васильевском острове! Значит, банда действует давно. Но раньше преступники не убивали своих жертв. Теперь они обнаглели, стали более жестокими и циничными.
Выводы Заботкина были убедительными. О наглой банде было сообщено в МВД. По городу дали соответствующую ориентировку. Все подразделения должны были срочно сообщать во 2 отдел о преступлениях, связанных с инъекциями. Сергею Заботкину выделили специальную группу по поиску налетчиков-убийц. В неё вошли сотрудники из районов, где были совершены похожие преступления.
К этому времени эксперты предоставили информацию, что уколы потерпевшим делал профессионал. То есть, один из преступников должен быть врачом или санитаром. Теперь стало понятно почему все жертвы впускали убийц к себе! Скорее всего это был кто-то из персонала Скорой Помощи. Не исключались участковые врачи, работники поликлиник. Но мог быть и наркоман со стажем. Оперативники окрестили его "медбратом".
Отрабатывая версию "медбрат", группа Заботкина проделала титаническую работу по проверке медицинских работников города. В первую очередь были запрошены данные на медиков, отстраненных от практики решениями судов. Их тут же взяли под наблюдение. Впервые за историю Скорой Помощи Петербурга угрозыск изъял учетные карточки всех сотрудников этой медицинской службы. В руках оперативников оказалось более 2 тысяч фотографий врачей, санитаров, медсестер, водителей машин с красными крестами. Об этом не знал никто, кроме Главного врача и начальника отдела кадров Скорой. Соблюдая строжайшую тайну, розыскники приступили к внимательной отработке каждого подозреваемого. Таких оказалось около семидесяти. Это были мужчины в возрасте от 25 до 40 лет. За ними установили наблюдение.
В это же время оперативники посетили всех стариков, потерпевших от грабежей и разбоев. Пожилые, болезненные люди горько рассказывали о том тягостном дне, когда их обобрали. Все они говорили одно и то же: раздался звонок в дверь. Пришел врач из поликлиники, сказал, что у пациента плохие анализы. Он производил короткий осмотр, иногда мерил давление, затем предлагал сделать укол. После инъекции старики теряли сознание, а когда приходили в себя, видели свое жилище опустошенным. Медбрат и его вероятные подручные подвергали квартиры пенсионеров разграблению. Около тридцати потерпевших дали описание основного преступника, по которым были составлены композиционные портреты. Это был человек ростом около ста семидесяти сантиметров, нормального телосложения, лицо овальное, стрижка короткая. В остальном сведения очень часто были противоречивыми. Понятно, что слабые зрение и память, короткое время общения с посетителем, его возможная маскировка, не позволяли правильно уточнить детали.
Фотороботы преступника были переданы на экспертизу. Перед специалистами ЭКУ была поставлена сложная задача: сравнить 30 фотороботов с 70-ю фотографиями работников Скорой Помощи.
В канун Нового 2000 года произошло ещё одно преступление из серии "Медбрат". В Петроградском районе родственниками в своей квартире был обнаружен труп пенсионерки Саниной. Какой-то негодяй вбил ей в сердце длинную отвертку. На локтевом сгибе эксперт зафиксировал след укола. Растущие наглость и цинизм группировки возросли: на зеркале трюмо преступник оставил надпись помадой: "Жизнь - это кайф!". И снова - ни одного отпечатка пальцев.
Заботкин был вынужден просить дополнительные силы, чтобы усилить проверку ещё одной версии - "Наркоманы". Решением руководства личный состав Управления по борьбе с незаконным распространением наркотиков прошерстил микрорайоны, где совершались убийства. В наркоманских притонах тщательно осматривались вещи, которые могли быть крадеными. Особенно проверялись медицинские работники, состоящие на учете в УБНОН.
И вдруг снова из того же микрорайона на Петроградской стороне поступила информация о грабеже. Судя по всему, и в этом случае действовали жестокие убийцы. Но жертва осталась в живых! Мария Антоновна Коврижных по звонку впустила в квартиру врача, по приметам похожего на "медбрата". Он сказал, что флюорограмма очень плоха. Возможно, у пациентки сломано ребро. Разволновавшейся Марии Антоновне "врач" сделал укол "от гипертонии". Очнувшись, пенсионерка не нашла свои сбережения, цепочку, пропали даже продукты питания, которые накануне принесла ей дочь.
Заботкин ломал голову. Что-то не сходилось. Казалось, что действуют две группы. Одна, жестокая и циничная, не оставляющая свидетелей в живых. И другая, совершающая хищения после того, как жертва уснет от сделанного укола. Во втором случае "медбрат" играл основную роль, а подручным оставалось только выносить из квартир понравившиеся вещи. Но почему тогда обе группы как бы сообща действуют в одно время в одном избранном месте? На карте наглядно было видно, как, "обработав" один микрорайон, преступники перемещались на другую сторону города. После серии грабежей где-нибудь на Охте, вдруг снова проявлялись в другом районе.
Между тем слухи о врачах, которые убивают своих жертв с помощью укола, стали гулять по городу. Одинокие люди стали бояться вызывать скорую помощь из опасения, что их убьют.
Руководство все чаще высказывало недовольство безрезультатной работой по версии "Медбрат".
Твердый след преступников обнаружился неожиданно. В прокуратуру Колпинского района поступил материал об ограблении неких Матюхина и Шильцова. Дознаватель просил отказать в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления. По его мнению, двое забулдыг пропили имущество, и, чтобы обмануть жену Матюхина, сделали ложное заявление.
Из него следовало, что эти двое днем распивали спиртное на квартире Матюхина. Неожиданно Шильцову стало плохо. Матюхин позвонил в поликлинику. Приехавшие врачи сделали обоим уколы. Как оказалось, характерным способом в локтевой сгиб. Мужчины пришли в себя под утро... на улице! Вернувшись в квартиру, они нашли её разграбленной.
В этом случае почерк "медбратьев" прослеживался. Но случай был все-таки не характерный. Напали не на престарелых женщин, а на мужчин. Что же, преступники, уверившись в своей безнаказанности, наглеют. Матюхин и Шильцов на одном из фотороботов опознали "медбрата". Ожидая серии, Заботкин перевел значительные силы сотрудников своей группы в Колпинский район. Были проверены все жители от 25 до 40 лет, имевшие медицинское образование. Под подозрение попали несколько человек, в том числе Андрей Краюхин, работавший ранее врачом в больнице и судимый за хищения наркосодержащих медицинских препаратов. Лишенный врачебной практики, он подрабатывал в лаборатории при поликлинике. Подозревать Краюхина были все основания. Не имея существенных доходов, он ездил на машине, был со вкусом одет.
11-го января за ним установили наблюдение. На следующий день Краюхин выехал на машине в сторону Петербурга, но наблюдение из-за неожиданной поломки своего автомобиля упустило преследуемого. По рации передали, чтобы Краюхина встретили в на въезде в Петербург. Но он туда не прибыл...
В этот день, 12 января 2000 года злодеяния "медбратьев" начались во Фрунзенском районе. Этот день выдался очень горячим для районного отдела по раскрытию умышленных убийств. Утром в перестрелке в парадной дома погиб неизвестный. Убийца скрылся. А вскоре возле НИИ Скорой Помощи обнаружили труп мужчины, который на ходу выбросили из машины. Начальник отдела Анатолий Кисмерешкин распределил сотрудников для работы над раскрытием этих убийств. Но вскоре он сам должен был выехать на очередное место преступления. В квартире на улице Белы Куна был обнаружен труп Константина Павловича Саулина, 1920 года рождения. Он лежал на кровати, в области локтевого сустава - след от инъекции. Кисмерешкин понял, какая напасть посетила его район. Одним этим убийством не кончится. Будет серия. К тому же сын погибшего сообщил, что кроме других вещей пропал наградной пистолет отца.
При обходе жилищного массива оперативникам удалось найти человека, который обратил внимание на неизвестного мужчину, выходившего с сумками из подъезда, где проживал Саулин. По описанию мужчине было лет 35, рост под 170 см, среднего телосложения, в темной одежде... По данным ориентировок Заботкина, приметы сходились. Кисмерешкин, зная о наработках своего коллеги из главка, приказал срочно узнать когда Саулин обращался в поликлинику.
Когда Кисмерешкин покидал квартиру потерпевшего, ему позвонили на радиотелефон и сообщили о ещё одном грабеже, совершенном "медбратьями". В том же микрорайоне.
В квартире на улице Бухарестской, где проживала пенсионерка Максимова, Кисмерешкину доложили полную информацию. Утром этого же дня примерно в 8.30 в дверь позвонил неизвестный. Он объяснил, что принес результаты флюорографии и, что у Максимовой есть проблемы с легкими. Надо срочно провериться. Сначала Максимова не открыла дверь, объяснив, что делала флюорографию в связи с болезнью позвоночника. Но врач настоял, сказав, что на снимке все равно видны легкие. Максимова поверила и открыла дверь. Войдя в квартиру, мужчина измерил старушке давление и сделал внутривенную инъекцию. Максимова потеряла сознание. Очнувшись, она позвонила невестке, которая вызвала Скорую помощь. В больнице врачи нашли на голове потерпевшей рубленую рану и сообщили в милицию. К счастью, Максимова выжила.
Так, в один день 12-го января во Фрунзенском районе были зафиксированы сразу два грабежа, убийство и покушение на жизнь пенсионеров. С этого дня люди Кисмерешкина стали бывать дома всего по несколько часов. Немного поспав, оперативники спешили на службу - от их работы зависели жизни престарелых жителей района.
Кисмерешкин проанализировал два последних нападения. И Максимова и Саулин делали флюорограммы в одной поликлинике №56, находящейся на улице Пражской. Сотрудники угрозыска в роли посетителей выехали на место, чтобы узнать как можно получить информацию о лечащихся здесь людях. Это оказалось несложно. Результаты анализов были на виду. В общедоступном месте висел ящик с ячейками, помеченными буквами. Практически любой мог взять результаты флюорографии. На бланках имелись адреса и фамилии лечащихся. "Медбрат" свободно мог взять их. И конечно же, он был здесь вчера и отсюда пошел по адресам Саулина и Максимовой! Неизвестно сколько ещё похищено листочков с адресами пожилых больных людей и сколько квартир намечено к ограблению. Надо было срочно принять все меры к обнаружению налетчиков. И прежде всего предупредить стариков об опасности. Кисмерешкин изъял из поликлиники Книгу посещений и приказал сотрудникам сделать выборку всех пожилых людей, обращавшихся в медучреждение с декабря 1999 года.
Но и этот, новый день, 13 января, не обошелся без происшествия. Под вечер - очередной труп с инъекцией. На этот раз в квартире на Софийской улице дочь обнаружила убитой свою мать, Надежду Афанасьевну Фокину. Женщина полулежала на диване, на руке - след от укола. Квартира разворована. А на большом трюмо алела надпись, сделанная помадой: "Ты девка хороша, если бы была дома, я бы с тобой потешился". И стрелка, указывающая на стоящий на трюмо портрет дочери убитой женщины.
26 апреля около девяти утра сыщики доехали до станции метро "Проспект Просвещения". Минут десять им понадобилось, чтобы добраться до места. Вошли в дом. Чумаченко сел в лифт, а Денисенко пешком по черной лестнице поднялся на 8-й этаж, где жила потенциальная жертва бандитов,
На лестничной площадке сидел парнишка лет одиннадцати, очевидно, прогуливал уроки. Чумаченко спросил, не видел ли он здесь кого-нибудь. Школьник сказал, что два каких-то дяденьки топчутся этажом выше.
На лестничной площадке, в тамбуре, ведущем к квартирам, стояли двое парней. Вид одного из них несколько смутил. Он был одет в брезентовую куртку, какие носят сварщики. Они слабо походили на бандитов, описанных потерпевшими и на фотороботы. Чумаченко подошел к ним, представился: "уголовный розыск" и попросил показать документы. Один из парней растерялся и сразу же полез в карман. К нему и направился Чумаченко. Второй отшатнулся в угол, стал заговаривать зубы, якобы они ищут знакомых девушек, живущих в этом доме. Мужчина потихоньку отступал. Денисенко попытался схватить его за руку, но тот вывернулся и бросился бежать. Денисенко уже собирался броситься в погоню, но его остановил голос напарника. Чумаченко решил сначала разобраться с одним задержанным. Через него и убежавший отыщется. Ведь могло случиться, что за двумя погонишься и ни одного не поймаешь. Стоящий у стены парень мало походил на бандита - обычная внешность, да и предъявленный им документ - удостоверение военнослужащего запаса - был вроде бы в порядке. В тот момент, когда сыщики пролистывали корочки, за их спиной скрипнула балконная дверь и через секунду раздался крик: "Стоять, суки! Стреляю без предупреждения!".
Оба оперативника до этой минуты не доставали свое оружие. В то время руководство ГУВД, якобы борющееся за чистые руки, сурово карало за жесткие задержания. Сотрудник милиции, обнаживший без достаточных оснований ствол, мог караться строго, вплоть до увольнения. Поэтому оружие появлялось в руках преступников раньше.
Денисенко стоял за спиной Алексея Чумаченко. Когда раздался крик, он обернулся и попытался вытащить пистолет из кобуры. В ту же секунду прогремел выстрел. Пуля попала Денисенко в грудь и сбила на пол. Падая, он потерял сознание, но накрепко зажал в руке документы преступника. То, что первый выстрел пришелся по Денисенко, позволило Алексею Чумаченко отскочить в сторону и выхватить оружие.
Дальнейшее напоминало "русскую дуэль" - с расстояния в несколько шагов оперативник и бандит разрядили друг в друга по обойме. Чумаченко стрелял лучше: из восьми выпущенных им пуль шесть угодили точно в цель.
Потом, когда провели следственный эксперимент, поняли, что Чумаченко стрелял не для того, чтобы убить, он стрелял преступнику в ноги и руки, чтобы ранить и задержать. А ведь он был отличный стрелок и на таком расстоянии с первого выстрела мог легко попасть в голову бандита. Чумаченко получил смертельное ранение, когда подскочил к раненому преступнику и стал выкручивать руку, в которой был зажат пистолет. В спине Градова было обнаружено огнестрельное ранение, сделанное в упор. Значит, Чумаченко из последних сил пытался скрутить бандита.
Когда Алексей Денисенко очнулся, он увидел, что бандит лежал рядом с ним, а раненый Чумаченко сидел в углу на корточках. Денисенко бросился к товарищу. Оказав наскоро первую помощь, раненый, истекая кровью, пошел вызвать "скорую". Но добраться до телефона теряющему силы сыщику оказалась делом нелегким - никто из жильцов подъезда не открыл Денисенко двери своих квартир. Только когда он разбил стеклянную дверь тамбура, на лестничную площадку вышел мужчина с огромной овчаркой на поводке. Раненый розыскник объяснил, что на него напали бандиты и попросил срочно позвонить в скорую и в милицию.
Первым на место событий приехал наряд из местного отдела милиции, потом - "скорая". Чумаченко увезли, но Алексей умер на операционном столе. Врачи были бессильны. Пуля вошла ему в руку, прошила грудную клетку и застряла в голове.
Денисенко перед отправкой в больницу передал руководству военный билет с вложенной в него таксофонной картой убежавшего преступника. Найти его было делом техники. Через 12 часов Сливникова задержали в квартире любовницы, где он, насмерть перепуганный, прятался в тумбочке на балконе.
За три года бандиты Градов и Сливников ограбили десятки валютчиков, убили 19 человек. Их остановил только Алексей Чумаченко, но ему пришлось стать их двадцатой - последней - жертвой.
ЧЕСТЬ И СЛАВА!
28 апреля 1998 года сотни питерских сыщиков пришли на гражданскую панихиду в Культурный центр ГУВД, чтобы проститься с Алексеем Алексеевичем Чумаченко. Владимирская церковь не могла вместить всех пришедших на его отпевание. Колонна, следовавшая за гробом на Волковское кладбище, растянулась на много километров. Все были потрясены трагической гибелью талантливого оперативника.
В январе 2000-го года начальник Главного управления внутренних дел пригласил на милицейскую коллегию Алексея Петровича Чумаченко, отца погибшего сотрудника. Ему вручили награду сына - орден "За мужество и отвагу", посмертно. Отцу героя помогли переехать из Казахстана ближе к могиле сына, в Ломоносовский район.
Суд над Сливниковым длился три месяца. Все это время зал был полон. Присутствовали свидетели, родственники, журналисты, сослуживцы Чумаченко и другие заинтересованные лица. Приговор объявили в январе 2001 года. 35-летний преступник признан виновным в 15 умышленных убийствах и 26 разбойных нападениях. Он приговорен к пожизненному заключению.
Каждый год 26 апреля сотрудники уголовного розыска Санкт-Петербурга приходят на Волковское кладбище к могиле своего товарища, сыщика Алексея Чумаченко, чтобы отдать дань его памяти. В кабинете на Литейном, 4 сохраняется обстановка, которая была при его жизни. В Школе милиции в Стрельне о Чумаченко напоминает надпись на памятной доске - как лучшему в соревнованиях по пулевой стрельбе и выпускнику школы. Вечная память!
Доктор смерть
В конце 1999 года в Санкт-Петербурге было совершено жестокое убийство, всколыхнувшее общественность "культурной столицы". В квартире на Васильевском острове родственники обнаружили труп пожилой женщины - бывшей примы-балерины Мариинского театра Елизаветы Ветровны Персияниной. На её шее преступники затянули капроновый чулок. Из квартиры пропали ценные вещи. В том числе старинная хрустальная ваза в червленом серебре. По оценкам специалистов она могла стоить свыше 15 тысяч долларов. На локтевом сгибе руки Персияниной эксперт зафиксировал след от укола.
Во многих странах периодически вспыхивают обсуждения вопроса о легализации эвтаназии - добровольном уходе из жизни при помощи врачей. К примеру, в Нидерландах рассматривается такой закон. В его проекте предусмотрены строгие ограничения. Речь может идти только о больном, которому при дальнейшем развитии заболевания предстоят неизбежные и непереносимые страдания. Пациент должен иметь осознанное и неоднократно выраженное желание умереть. Лечащий врач должен поставить пациента в известность о его состоянии и перспективах. Если оба придут к твердому выводу о том, что альтернативы нет, должна быть проведена консультация со вторым врачом, а затем жизнь пациента может быть искусственно прервана. В той же Голландии ещё в 1995 году, когда существовала угроза привлечения врача к судебной ответственности за убийство, все равно было 3600 случаев применения эвтаназии.
Противники эвтаназии говорят, что правом на добровольный уход из жизни при помощи врачей смогут воспользоваться обычные самоубийцы. К тому же, может зародиться порок принуждения к эвтаназии. Врачи станут предоставлять эту "услугу" на коммерческой основе. В этом случае арифметика простая: чем больше умертвил, тем больше получил.
Петербург - один из старейших городов России, в смысле количества проживающих в нем стариков. 60% населения - пенсионеры. Это же клондайк для мастеров эвтаназии! Хотя у нас пока этот вопрос не обсуждается. В условиях звериного капитализма эвтаназия на коммерческой основе приобретает криминальный чисто характер. Лишить жизни старика или старушку и отобрать нажитое для некоторых даже не преступление. Так, справедливый естественный отбор. Кто сильнее - тому и жить. Вон, в древней Японии от стариков избавлялись запросто, чтобы не было лишних ртов. Старики сами заставляли своих чад относить их умирать голодной смертью на горе Нарайяме. В Петербурге Достоевского студент вынашивает философию собственной предпочтительности перед пожилой женщиной и приходит к выводу, что жить ей не стоит, а деньги старухи-процентщицы можно забрать. Молодые и сильные, не обремененные добротой и уважением к старшим, легко приходят к выводу: они, старики, свое отжили. И устраивают акты насильственной эвтаназии.
При осмотре тела Елизаветы Персияниной эксперт зафиксировал локтевом сгибе след от укола. Тогда никто не придал этому значения. Пожилая женщина не раз обращалась к врачам со своими недугами. Причина смерти ясна удушье.
Никаких следов убийцы не оставили. Ни одного отпечатка пальцев эксперты не нашли. Первоочередные мероприятия по розыску ничего не дали. По факту убийства прокуратура возбудила уголовное дело.
Раскрытием преступления занялись сотрудники местного уголовного розыска и несколько сотрудников 2-го, "убойного" отдела Управления угрозыска. Старшим был назначен Сергей Заботкин.
Из всех версий предпочтительней выглядело хищение предметов старины по заказу. Поэтому Заботкин привлек в свою группу оперативника 12-го, "антикварного", отдела угрозыска. Тогда Сергей Николаевич ещё не знал сколько ещё других специалистов разных направлений ему придется привлекать в свою группу, чтобы остановить череду чудовищных преступлений. И в скольких районах города придется работать.
В первую очередь на причастность к убийству были проверены родственники Персияниной, друзья, знакомые и все, кто мог знать о нескольких антикварных вещах, находившихся в её квартире. Заботкин придал большое значение тому факту, что осторожная по характеру потерпевшая сама открыла дверь злоумышленникам. Открыла тем, кого знала и кому доверяла. Параллельно проверялись все магазины и пункты, торговавшие антиквариатом, а также люди, подозреваемые в скупке краденого. Большая оперативная работа велась и среди коллекционеров. Пока розыск набирал обороты, на группу Заботкина навалилось новое дело.
В доме, соседнем с домом Персияниной, в своей квартире была убита ещё одна пожилая женщина - ветеран войны и труда, обладатель многих правительственных наград Зоя Тихоновна Степанова, человек заслуженный и известный в своем кругу. Пожилую пенсионерку тоже задушили, оставив на шее капроновый чулок. Из квартиры пропали часы, радиоприемник, деньги, ордена и медали.
И снова преступники не оставили следов и отпечатков. Как и в случае с Персияниной, потерпевшая сама впустила убийц в квартиру.
Заботкин на месте происшествия отчетливо понял, что оба убийства дело рук одной банды. Кто-то охотится за одинокими пенсионерками, у которых чем-то можно поживиться. Непонятно одно: зачем убивать немощных женщин?
Следующее происшествие немало озадачило оперативную группу. В одной из квартир все в том же микрорайоне на Васильевском острове умерла пожилая женщина. Видимых следов насильственной смерти не было. Гражданка Панина лежала на кровати и, судя по возрасту, могла просто умереть. Но родственники, обнаружившие труп, настаивали, что Панину убили. В доказательство приводили пропажу из дома многих вещей и след укола на локтевом сгибе. Они подозревали, что убийство совершил специалист по эвтаназии - добровольному уходу из жизни при помощи врачей. Екатерина Дмитриевна Панина иногда высказывала желание умереть и просила сделать ей смертельный укол.
На этом серия убийств пенсионерок в одном микрорайоне прекратилась, чтобы возникнуть в другом, Петроградском.
Через два дня в квартире на Каменноостровском проспекте, 51 после пожара были обнаружены тела пенсионерки Терентьевой и её дочери. Эксперты утверждали, что смерть обеих наступила от механической асфикции. К тому же молодую Терентьеву кололи ножницами. Изверги оставили на её шее затянутый капроновый чулок. Во время осмотра трупа Заботкин обратил внимание на одну деталь - на локтевом сгибе пожилой Терентьевой имелся след от укола. Он тут же вспомнил, что такой же след, на той же руке, на том же месте был и у умершей Паниной.
Сергей Николаевич пока не догадывался, что эти крошечные ранки о чем-то могут говорить, кроме того, что обе женщины конечно же лечились и врачи им делали уколы. Просто совпадение? Но что-то подтолкнуло его проверить материалы осмотра трупов всех пенсионеров, погибших недавно на Васильевском острове.Он был поражен: у балерины Персияниной и ветерана труда Степановой также были следы от уколов именно на локтевом сгибе! Заботкин доложил руководству о своих подозрениях: группа преступников проникает в квартиры пенсионеров, вкалывают внутривенно какой-то препарат, от которого жертва становится беспомощной, затем душат капроновыми чулками и грабят квартиру. Он попросил сделать выборку похожих случаев по городу. Причем, не только по убийствам. Возможны просто грабежи и разбои.
Заботкин и его оперативники прошлись по всему учету преступлений в отношении пенсионеров. Анализ выборки ошеломил. Оказывается, начиная с 1997 года было совершено около пятидесяти грабежей и разбоев, похожих по своему характеру на совершенные недавно на Васильевском острове! Значит, банда действует давно. Но раньше преступники не убивали своих жертв. Теперь они обнаглели, стали более жестокими и циничными.
Выводы Заботкина были убедительными. О наглой банде было сообщено в МВД. По городу дали соответствующую ориентировку. Все подразделения должны были срочно сообщать во 2 отдел о преступлениях, связанных с инъекциями. Сергею Заботкину выделили специальную группу по поиску налетчиков-убийц. В неё вошли сотрудники из районов, где были совершены похожие преступления.
К этому времени эксперты предоставили информацию, что уколы потерпевшим делал профессионал. То есть, один из преступников должен быть врачом или санитаром. Теперь стало понятно почему все жертвы впускали убийц к себе! Скорее всего это был кто-то из персонала Скорой Помощи. Не исключались участковые врачи, работники поликлиник. Но мог быть и наркоман со стажем. Оперативники окрестили его "медбратом".
Отрабатывая версию "медбрат", группа Заботкина проделала титаническую работу по проверке медицинских работников города. В первую очередь были запрошены данные на медиков, отстраненных от практики решениями судов. Их тут же взяли под наблюдение. Впервые за историю Скорой Помощи Петербурга угрозыск изъял учетные карточки всех сотрудников этой медицинской службы. В руках оперативников оказалось более 2 тысяч фотографий врачей, санитаров, медсестер, водителей машин с красными крестами. Об этом не знал никто, кроме Главного врача и начальника отдела кадров Скорой. Соблюдая строжайшую тайну, розыскники приступили к внимательной отработке каждого подозреваемого. Таких оказалось около семидесяти. Это были мужчины в возрасте от 25 до 40 лет. За ними установили наблюдение.
В это же время оперативники посетили всех стариков, потерпевших от грабежей и разбоев. Пожилые, болезненные люди горько рассказывали о том тягостном дне, когда их обобрали. Все они говорили одно и то же: раздался звонок в дверь. Пришел врач из поликлиники, сказал, что у пациента плохие анализы. Он производил короткий осмотр, иногда мерил давление, затем предлагал сделать укол. После инъекции старики теряли сознание, а когда приходили в себя, видели свое жилище опустошенным. Медбрат и его вероятные подручные подвергали квартиры пенсионеров разграблению. Около тридцати потерпевших дали описание основного преступника, по которым были составлены композиционные портреты. Это был человек ростом около ста семидесяти сантиметров, нормального телосложения, лицо овальное, стрижка короткая. В остальном сведения очень часто были противоречивыми. Понятно, что слабые зрение и память, короткое время общения с посетителем, его возможная маскировка, не позволяли правильно уточнить детали.
Фотороботы преступника были переданы на экспертизу. Перед специалистами ЭКУ была поставлена сложная задача: сравнить 30 фотороботов с 70-ю фотографиями работников Скорой Помощи.
В канун Нового 2000 года произошло ещё одно преступление из серии "Медбрат". В Петроградском районе родственниками в своей квартире был обнаружен труп пенсионерки Саниной. Какой-то негодяй вбил ей в сердце длинную отвертку. На локтевом сгибе эксперт зафиксировал след укола. Растущие наглость и цинизм группировки возросли: на зеркале трюмо преступник оставил надпись помадой: "Жизнь - это кайф!". И снова - ни одного отпечатка пальцев.
Заботкин был вынужден просить дополнительные силы, чтобы усилить проверку ещё одной версии - "Наркоманы". Решением руководства личный состав Управления по борьбе с незаконным распространением наркотиков прошерстил микрорайоны, где совершались убийства. В наркоманских притонах тщательно осматривались вещи, которые могли быть крадеными. Особенно проверялись медицинские работники, состоящие на учете в УБНОН.
И вдруг снова из того же микрорайона на Петроградской стороне поступила информация о грабеже. Судя по всему, и в этом случае действовали жестокие убийцы. Но жертва осталась в живых! Мария Антоновна Коврижных по звонку впустила в квартиру врача, по приметам похожего на "медбрата". Он сказал, что флюорограмма очень плоха. Возможно, у пациентки сломано ребро. Разволновавшейся Марии Антоновне "врач" сделал укол "от гипертонии". Очнувшись, пенсионерка не нашла свои сбережения, цепочку, пропали даже продукты питания, которые накануне принесла ей дочь.
Заботкин ломал голову. Что-то не сходилось. Казалось, что действуют две группы. Одна, жестокая и циничная, не оставляющая свидетелей в живых. И другая, совершающая хищения после того, как жертва уснет от сделанного укола. Во втором случае "медбрат" играл основную роль, а подручным оставалось только выносить из квартир понравившиеся вещи. Но почему тогда обе группы как бы сообща действуют в одно время в одном избранном месте? На карте наглядно было видно, как, "обработав" один микрорайон, преступники перемещались на другую сторону города. После серии грабежей где-нибудь на Охте, вдруг снова проявлялись в другом районе.
Между тем слухи о врачах, которые убивают своих жертв с помощью укола, стали гулять по городу. Одинокие люди стали бояться вызывать скорую помощь из опасения, что их убьют.
Руководство все чаще высказывало недовольство безрезультатной работой по версии "Медбрат".
Твердый след преступников обнаружился неожиданно. В прокуратуру Колпинского района поступил материал об ограблении неких Матюхина и Шильцова. Дознаватель просил отказать в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления. По его мнению, двое забулдыг пропили имущество, и, чтобы обмануть жену Матюхина, сделали ложное заявление.
Из него следовало, что эти двое днем распивали спиртное на квартире Матюхина. Неожиданно Шильцову стало плохо. Матюхин позвонил в поликлинику. Приехавшие врачи сделали обоим уколы. Как оказалось, характерным способом в локтевой сгиб. Мужчины пришли в себя под утро... на улице! Вернувшись в квартиру, они нашли её разграбленной.
В этом случае почерк "медбратьев" прослеживался. Но случай был все-таки не характерный. Напали не на престарелых женщин, а на мужчин. Что же, преступники, уверившись в своей безнаказанности, наглеют. Матюхин и Шильцов на одном из фотороботов опознали "медбрата". Ожидая серии, Заботкин перевел значительные силы сотрудников своей группы в Колпинский район. Были проверены все жители от 25 до 40 лет, имевшие медицинское образование. Под подозрение попали несколько человек, в том числе Андрей Краюхин, работавший ранее врачом в больнице и судимый за хищения наркосодержащих медицинских препаратов. Лишенный врачебной практики, он подрабатывал в лаборатории при поликлинике. Подозревать Краюхина были все основания. Не имея существенных доходов, он ездил на машине, был со вкусом одет.
11-го января за ним установили наблюдение. На следующий день Краюхин выехал на машине в сторону Петербурга, но наблюдение из-за неожиданной поломки своего автомобиля упустило преследуемого. По рации передали, чтобы Краюхина встретили в на въезде в Петербург. Но он туда не прибыл...
В этот день, 12 января 2000 года злодеяния "медбратьев" начались во Фрунзенском районе. Этот день выдался очень горячим для районного отдела по раскрытию умышленных убийств. Утром в перестрелке в парадной дома погиб неизвестный. Убийца скрылся. А вскоре возле НИИ Скорой Помощи обнаружили труп мужчины, который на ходу выбросили из машины. Начальник отдела Анатолий Кисмерешкин распределил сотрудников для работы над раскрытием этих убийств. Но вскоре он сам должен был выехать на очередное место преступления. В квартире на улице Белы Куна был обнаружен труп Константина Павловича Саулина, 1920 года рождения. Он лежал на кровати, в области локтевого сустава - след от инъекции. Кисмерешкин понял, какая напасть посетила его район. Одним этим убийством не кончится. Будет серия. К тому же сын погибшего сообщил, что кроме других вещей пропал наградной пистолет отца.
При обходе жилищного массива оперативникам удалось найти человека, который обратил внимание на неизвестного мужчину, выходившего с сумками из подъезда, где проживал Саулин. По описанию мужчине было лет 35, рост под 170 см, среднего телосложения, в темной одежде... По данным ориентировок Заботкина, приметы сходились. Кисмерешкин, зная о наработках своего коллеги из главка, приказал срочно узнать когда Саулин обращался в поликлинику.
Когда Кисмерешкин покидал квартиру потерпевшего, ему позвонили на радиотелефон и сообщили о ещё одном грабеже, совершенном "медбратьями". В том же микрорайоне.
В квартире на улице Бухарестской, где проживала пенсионерка Максимова, Кисмерешкину доложили полную информацию. Утром этого же дня примерно в 8.30 в дверь позвонил неизвестный. Он объяснил, что принес результаты флюорографии и, что у Максимовой есть проблемы с легкими. Надо срочно провериться. Сначала Максимова не открыла дверь, объяснив, что делала флюорографию в связи с болезнью позвоночника. Но врач настоял, сказав, что на снимке все равно видны легкие. Максимова поверила и открыла дверь. Войдя в квартиру, мужчина измерил старушке давление и сделал внутривенную инъекцию. Максимова потеряла сознание. Очнувшись, она позвонила невестке, которая вызвала Скорую помощь. В больнице врачи нашли на голове потерпевшей рубленую рану и сообщили в милицию. К счастью, Максимова выжила.
Так, в один день 12-го января во Фрунзенском районе были зафиксированы сразу два грабежа, убийство и покушение на жизнь пенсионеров. С этого дня люди Кисмерешкина стали бывать дома всего по несколько часов. Немного поспав, оперативники спешили на службу - от их работы зависели жизни престарелых жителей района.
Кисмерешкин проанализировал два последних нападения. И Максимова и Саулин делали флюорограммы в одной поликлинике №56, находящейся на улице Пражской. Сотрудники угрозыска в роли посетителей выехали на место, чтобы узнать как можно получить информацию о лечащихся здесь людях. Это оказалось несложно. Результаты анализов были на виду. В общедоступном месте висел ящик с ячейками, помеченными буквами. Практически любой мог взять результаты флюорографии. На бланках имелись адреса и фамилии лечащихся. "Медбрат" свободно мог взять их. И конечно же, он был здесь вчера и отсюда пошел по адресам Саулина и Максимовой! Неизвестно сколько ещё похищено листочков с адресами пожилых больных людей и сколько квартир намечено к ограблению. Надо было срочно принять все меры к обнаружению налетчиков. И прежде всего предупредить стариков об опасности. Кисмерешкин изъял из поликлиники Книгу посещений и приказал сотрудникам сделать выборку всех пожилых людей, обращавшихся в медучреждение с декабря 1999 года.
Но и этот, новый день, 13 января, не обошелся без происшествия. Под вечер - очередной труп с инъекцией. На этот раз в квартире на Софийской улице дочь обнаружила убитой свою мать, Надежду Афанасьевну Фокину. Женщина полулежала на диване, на руке - след от укола. Квартира разворована. А на большом трюмо алела надпись, сделанная помадой: "Ты девка хороша, если бы была дома, я бы с тобой потешился". И стрелка, указывающая на стоящий на трюмо портрет дочери убитой женщины.