Попов Дмитрий. Эпоха магии

   Перед встречей в переулке помимо самострела наемник обезопасился и заклинанием магического щита, достаточно простым, но эффективным. Годы научили Маргаана осторожности, ведь именно благодаря ней он дожил до своих лет. Это при его-то роде занятий!
   Гоблин призраком скользил по улицам ночного Эншвиля. Наемника удивляло, почему он никак не может перестать думать о встрече с Гургуном.
   «Все же не тех для задания выбрал. Слишком тупые, слишком заносчивые. Сколько раз я говорил себе, что дело нужно иметь с людьми, а не с гоблинами, и толку? Чего же не отменил приказ, не остановил их? Я бы смог перебить всех зеленокожих прямо там. Да, узкий переулок – место подходящее. – Он еле заметно улыбнулся. – Хуже бы никому не стало.»
   Нет, Маргаан не переживал за жизнь людей, которые погибнут в «Пире Богов». Он боялся, что задание, данное ему, будет выполнено не так как надо. Черный гоблин давно перестал испытывать жалость. Он уже и сам не помнил, когда утратил эту способность.
   Маргаан не был жесток. Он дорожил репутацией надежного наемника, поэтому его, прежде всего, интересовала цель, а не средства ее достижения.
   Черный гоблин остановился и огляделся. В очередной раз удостоверившись, что за ним никто не следит, он свернул из переулка в подворотню.

Стена тумана

   Сильно болело тело, особенно живот и грудь. А еще было холодно. Оливер дернулся, открыл глаза и застонал. Он лежал, вмерзший в лужу собственной крови. Руки и ноги тряслись, зубы стучали, на ресницах и щеках прилипли льдинки слез. Рана на животе покрылась коркой.
   Оливер сел, с трудом оторвав одежду и волосы от застывшей поверхности. Резкая боль ударила в голову. В памяти начали всплывать последние события, чувства, обрывки фраз. Особенно четко проявилось изображение Крина с зажатым в руке кинжалом. В надменном взгляде брата застыл испуг и неуверенность. Вспомнились вечно холодные глаза матери и море боли, в котором купался Оливер последние мгновения своей жизни.
   Принц сел, прижавшись спиной к стене. Он обхватил плечи руками, но согреться не получалось. Каждая частичка тела ныла, голова раскалывалась, а внутри все слиплось и промерзло, словно кровь, некогда бежавшая в венах, превратилась в лед.
   Комната, в которой находился Оливер, напоминала специальную спальню. Дощатый пол, каменные стены, деревянная дверь, кровать и комод, отчего-то лежащий на боку. Сквозь открытое окно, дверцами которого играл ветер, внутрь залетали снежинки.
   Одной рукой опираясь на стену, а другой, держась за живот, юноша встал и посмотрел на улицу. Картина снаружи оказалась не более жизнерадостной, чем внутри. Множество домов из серого камня, близко стоящих друг к другу, были завалены снегом, у некоторых отсутствовала крыша. Принц не заметил ни одного окна, лишь угрюмые толстые стены.
   Тишина неумолимо давила на уши. Редкие завывания ветра напоминали о том, что звуки в этом месте все же существуют.
   Оливер сел на кровать и закутался в одеяло. Однако вскоре он понял, что шерсть не согревает его. Холод шел из груди, из самого сердца.
   – Где я нахожусь? Странное место. Похоже на мою специальную спальню, но где же замок, двор? Откуда взялись безликие дома? – почесывая затылок, пробормотал юноша. Принц взглянул на живот. Рана была закрыта коркой заледеневшей крови. Боль постепенно начинала отступать, и Оливер повеселел. – Что произошло? – Юноша помнил, как Крин воткнул в него кинжал, помнил Эрна за окном, помнил, как уже готовился проститься с жизнью… – Кажется, и простился. Неужели я очнулся, пролежав в комнате с лета до зимы? Замок снесли и построили непонятный то ли город, то ли деревню, судя по всему, без единого жителя. Это же полный бред! Мне нужно прийти в себя. – Он закрыл глаза и попытался успокоиться.
   Оливер встал и отбросил одеяло. Оно не спасало от безжалостных игл холода. Боль растаяла, остался лишь ее след – монотонное гудение в голове.
   Принц толкнул дверь и вышел. Он оказался на узенькой улочке, если это вообще можно было назвать улочкой, скорее длинным проходом, который тянулся через скопление каменных развалин.
   Оливер взглянул на унылое зимнее небо. Кое-где виднелись проблески голубого цвета. Местами сквозь дыры рваной шкуры туч пробивались лучи остывшего солнечного света. Юноше показалось, что по каким-то причинам он остался совсем один в огромном и теперь уже заброшенном мире.
   Падал легкий снег, не спеша накрывая землю белым одеялом. Оливер развернулся и посмотрел в комнату, из которой только что вышел.
   – Как же это?! – вскрикнул принц и попятился. Стоило ему отвернуться, как все вещи из комнаты исчезли! Перед глазами предстало пустое помещение, пол был заметен снегом, не стало даже кровавого пятна. – Ну и дела! Может, я сплю?
   Оглядевшись и решив, что, собственно говоря, не имеет никакого значения, куда идти, Оливер побрел вправо. Промерзший грунт шуршал под ногами, создавая хоть какой-то звук. Юноша до сих пор не мог разобраться, жив он или нет. Взвешивая все «за» и «против», принц шел. Внезапно он остановился, поймав себя на мысли о том, что больше не чувствует холода. Возможно, тело привыкло к нему, а, возможно, вообще перестало что-либо ощущать.
   – Пожалуй, я все же жив, – буркнул принц и оглянулся. – Тогда что это за место? Почему вокруг зима?
   Каменные постройки стали попадаться все реже. Оливер не мог решить, были ли они когда-то и в самом деле домами. Не чувствовалось, что в этом месте жили люди. Справа и слева из промерзшей земли вырастали колодцы, все как один заколоченные. На досках лежали большие камни. Кто-то опасался, как бы из-под земли не вырвалось нечто страшное и зловещее.
   Вскоре «дома» закончились, и Оливер вышел на пустырь. На огромную бескрайнюю пустошь, которая, возможно, когда-то была лугом, поросшим яркими цветами. Теперь же сквозь тонкий слой снега виднелась темно-коричневая земля, местами попадались пучки мятой травы и замерзшие лужицы. Кое-где покачивался на легком ветру голый кустарник. И так до самого горизонта.
   Юноша стоял на самой границе «заброшенного города» и поля, боясь пошевелиться. Он чувствовал себя крошкой на пустом столе, упавшим с корабля в бесконечный океан, одинокой звездочкой на просторах бескрайнего неба. Эти мысли наводили на ужас. Не за что схватиться, некуда бежать! Какой толк в бесцельных скитаниях по пустой земле?
   Внезапно Оливер почувствовал острую боль в области живота. Ноги подкосились, и юноша рухнул на землю. Никто не слышал его сдавленных криков, а боль, извиваясь будто змея, ползла к голове. Она охватила лицо и затылок, а затем начала вгрызаться в мозг.
   Принц сопротивлялся, но вскоре это стало невозможным. Он позволил боли ворваться в сознание и заполнить его целиком. С трудом Оливер смог перевернуться на спину. Сверлящая, долбящая, грызущая боль достигла своего апогея, глаза закрылись, и юноша отключился. Ему снилось, что он летит сквозь фиолетово-синюю бездну. Куда и зачем? Кто бы знал.
   Оливер открыл глаза. Пробуждение было резким, остатки боли зашевелились в теле.
   Все вокруг осталось неизменным, даже небо, из чего принц решил, что провалялся без сознания недолго. Он поднялся на ноги и посмотрел на пустырь. К удивлению юноши на горизонте все же произошли перемены.
   Крошечные фигурки, еле заметные на фоне земли и туч, двигались навстречу Оливеру. Возможно, это были люди. Обрадовавшись, юноша хотел побежать к ним, но резко осекся и принялся щуриться, стараясь разглядеть размытые пятнышки в дали.
   «Кто они? Люди ли это вообще? Откуда и куда направляются, с какой целью? Может, это людоеды, рыщущие в поисках добычи? А я брошусь им прямо в лапы! – мысленно спорил сам с собой Оливер. – Так, пора остановиться! – Он поспешил отогнать от себя бредовые догадки. – Просто следует быть осторожным и попытаться выяснить, где я нахожусь.»
   Юноша, подавив страх, отбежал вглубь построек и спрятался за стеной одного из «домов».
   Он осторожно выглянул и принялся наблюдать за незнакомцами. Темные фигурки приближались. Теперь с уверенностью можно было сказать, что это люди. Они бежали по бескрайней пустоши. За кем или от кого, Оливер не знал.
   Боль вернулась неожиданно. Казалось, что она вовсе никуда не уходила, а просто до времени затаилась в глубине. Оливер вскрикнул и застонал, согнувшись от спазма в животе. Юноша упал на землю и обеими руками схватился за рану. Он принялся мотать головой, пытаясь убрать залепивший ноздри и лицо снег. Ноги тряслись, голова раскалывалась. Чудилось, она вот-вот треснет от дикого давления.
   А боль и не думала исчезать, она лишь крепче зажимала в тиски свою жертву. Оливер стиснул зубы и глухо зарычал, а затем попытался напрячь каждую мышцу. Так отчего-то становилось легче. Принц боялся, что рана на животе откроется, но напрасно – в промерзших венах не осталось ни капли теплой крови.
   Боль утихла столь же внезапно, как и началась. Оливер снова выглянул из своего укрытия. Теперь люди были совсем рядом, принц мог рассмотреть их одежду и оружие. К «заброшенному городу» приближались пятеро мужчин и женщина.
   Мужчины, все без исключения обросшие, выглядели как оборванцы. На некоторых отсутствовала даже обувь, однако этот досадный факт не мешал им быстро и беспрепятственно передвигаться по снегу.
   Темные штаны и светло-синяя туника – такова была одежда женщины. Принц обратил внимание на ее длинную косу цвета соломы. В каждой руке представительница прекрасного пола держала далеко не по изящному и легкому оружию: огромный боевой молот и копье, которые весили едва ли не больше ее самой.
   Приглядевшись, Оливер заметил на одном из мужчин ныне рваную и выпачканную дорогую рубаху. Рукава расширялись, начиная от локтя, и имели длинный разрез, прошнурованный золотистой нитью. Края воротника так же украшала золотая вышивка.
   На другом воине, низком и худощавом, был одет черный жилет с одной единственной пуговицей, от остальных остались лишь воспоминания. На груди жилета виднелись зеленые узоры, напоминающие завитки кудрявых волос. Несмотря на свой небольшой рост, человек держал в руках широкий двуручный меч. Отполированное лезвие отражало свет, и издалека напоминало серо-голубоватый луч.
   Остальные воины держали длинные копья. Блестящие наконечники угрожающе сверкали.
   «От чего или к чему бегут эти люди? Неужто меня заметили и желают прикончить? Вряд ли, хотя какая разница? Прятаться или убегать я все равно не в состоянии. Вдруг еще рана откроется или опять боль нахлынет. Одну смерть «пережил», вторую и подавно… «переживу». – Оливер грустно усмехнулся. – Как бы абсурдно это не звучало, на самом деле все так и есть.»
   Принц наблюдал дальше, и вскоре увидел тех, от кого спасались люди. Через пустошь неслись трое непонятных существ. Оливер не знал, как их назвать. Даже в книгах королевской библиотеки не встречалось описания кого-то подобного.
   Загадочные создания представляли собой неких зверей. Они передвигались на двух массивных задних лапах. Передние, которые росли из груди, были тонкие в плечах и расширялись в предплечьях.
   При беге существа смешно скрещивали свои «руки», чтобы те не мешали движению. Рост твари превышал человеческий почти в два раза. Морда была вытянута и заканчивалась твердым негибким хоботом с множеством крошечных дырочек. Кончик напоминал собой острие копья.
   Удивительно гладкая белоснежная шерсть, которая покрывала все тело твари, прятала на морде синие льдинки глаз.
   Из-за своих внушительных размеров создания двигались довольно смешно. Они делали неуклюжие скачки, ворочая хоботом из стороны в сторону.
   Оливер, раскрыв рот, наблюдал за погоней. Что-то ему подсказывало, удивительных вещей в этом месте он еще наглядится.
   Над головой раздался оглушительный свист. Принц вздрогнул и, прикрыв затылок руками, упал лицом в землю. Через некоторое время он поднял глаза и увидел, как большой оранжевый шар ударяется в стену одного из «домов». Во все стороны брызнули клочки светящейся жидкой массы, а затем остатки «волшебного снаряда» начали впитываться в камень постройки. В небо устремились густые облачка пара. Вскоре все стихло, и Оливер снова перевел взгляд на людей.
   Вопросов прибавлялось с каждой секундой, а ответов пока не было. Ни одного. Как, впрочем, отсутствовали и всякого рода предположения. Над головой просвистели еще несколько шаров красного, желтого и синего цвета. Они, так же как и предыдущий, угодили в постройки и незамедлительно в них растворились.
   – Карнавал какой-то! Не хватает цирковых клоунов и жонглеров, которые подкидывали бы эти цветные шары в воздух, – скорчил гримасу Оливер. Он с детства не страдал любовью к циркам и различным ярким вещам.
   Увлекшись «представлением», юноша позабыл даже об Эрне, Крине и матери. Он перестал думать о том, как оказался в столь удивительном месте, и что могло случиться с замком. Что бы с ним ни случилось, вернуть время не под силу даже самым искусным чародеям, а значит нужно смотреть вперед. Те, кто задерживается в прошлом, губят свое настоящее, а затем тратят будущее на исправление нового вороха ошибок.
   Люди почти добежали до построек, намереваясь затеряться между ними и спастись от преследователей. Сказать по правде, Оливер не видел никакой опасности в пушистых тварях. Они ему казались забавными. Стоило одной из них помотать головой или подвигать толстыми мохнатыми ногами, и даже самая безутешная вдова обязательно бы улыбнулась.
   «Может, беглецы сами разозлили Зверей? А, может, это все же какой-то розыгрыш?» – Оливер не знал, что и думать. Издалека люди вполне сошли бы за артистов бродячего цирка: ободранные, грязные и унылые. Не хватало лишь костюмов и разноцветных колпаков.
   Внезапный порыв боли, вновь накативший мощной волной, дал понять, что все происходящее – не розыгрыш. Принц согнулся, зажмурил глаза и, сильно сдавив живот, напряг тело. Как и в прошлый раз, тут же стало легче. Боль отступала, но неохотно, вяло, оставляя тяжелый след в сознании.
   Со стороны пустыря послышался истошный вопль, полный страха и отчаяния. Оливер выглянул из-за стены. Принц увидел, как один из беглецов запнулся и кубарем покатился по земле, его копье отлетело в сторону. Мужчина принялся барахтаться в снегу, извиваясь будто змея. Он пытался совладать с болью, которая буквально выворачивала его наизнанку.
   Однако страдания бедняги только начинались. Одна из тварей замедлила бег и остановилась рядом с корчащимся воином. Нагнувшись, существо воткнуло острый хобот в тело мужчины, слегка придерживая жертву передними лапами. Создавалось впечатление, будто Зверь всасывает человеческую плоть, выпивает, поглощает ее.
   Крик оборвался внезапно. Так же внезапно начало исчезать и тело воина. Оно растворилось вместе с одеждой, и теперь только выпавшее копье напоминало о своем бывшем хозяине. Тварь подняла голову и продолжила погоню за уцелевшими беглецами.
   Оливер начал пятиться вдоль стены. Тем временем воин, на котором был одет черный жилет, сделал несколько больших скачков и подпрыгнул, взмыв в воздух на высоту дома. В полете он с легкостью вращал свой двуручный меч, будто бы тот весил не больше обычной палки.
   «Что здесь происходит?! – хотелось крикнуть принцу, но он благоразумно зажал рот ладонью. Выдать себя означало ввязаться в смертельный бой между тварями и людьми, которые способны прыгать на высоту целого дома… – Что это за люди такие?! Чародеи? Или все же циркачи? – Мужчина и женщина взмыли в воздух вслед за спутником. Остальные продолжили бежать к постройкам в надежде найти спасение там. Два человека пронеслись мимо Оливера. – Пришло время убираться отсюда! – Он огляделся и подобрал с земли увесистый камень. – Лучшего «оружия» все равно не найти.»
   А камень был стоящим, таким расколоть голову или сломать несколько ребер не составит большого труда.
   Твари с великолепной блестящей шерстью подпрыгнули в воздух вслед за людьми. Это при их-то размере и весе! К счастью, принца так никто и не заметил.
   Воин в черном жилете приземлился на полуразрушенную крышу одного из «домов». Человек занял боевую стойку и быстро отошел от края. Оливер поразился мягкости и быстроте его движений. Воин вновь крутанул оружие и приготовился к бою. Одна из тварей, растопырив лапы, летела ему навстречу.
 
   Огонь в небольшом костре, наскоро сделанном из веток сухого кустарника, весело горел, жадно пожирая тонкие скелеты мертвых деревьев.
   Даирн положил на колено любимый двуручный меч и несколько раз провел по лезвию точильным камнем. В непроницаемой тишине, к которой сидящие вокруг костра люди давно привыкли, раздался неприятный скрежет.
   – Прекрати, ты же знаешь, я терпеть этот звук не могу. – Женщина, сидящая рядом, мягким движением остановила Даирна.
   Мужчина отложил меч в сторону и взглянул на Эллию. Ее зеленые глаза всегда смотрели спокойно. За все время, что Даирн шатался по этой земле со своими спутниками, он ни разу не видел, как женщина повышает голос или сердится. Она всегда была спокойна и оставалась невозмутимой даже в бою, когда бешено размахивала огромным молотом.
   Даирн улыбнулся:
   – Прости, я забыл. Единственное развлечение здесь – это уход за оружием. И спасение собственной жизни, – чуть позже добавил воин.
   Эллия посмотрела на огонь – одно из немногих напоминаний о том, что люди все еще борются за существование. Именно существование, так как жизнь осталась далеко в прошлом.
   Пламя не согревало да и не могло согреть воинов. Они были кем-то вроде призраков во плоти, как и сотни других, попавших сюда. Не важно, по своей воле или против нее.
   Эллия иногда, а в последнее время особенно часто, чувствовала боль, жуткую боль. Женщина прекрасно помнила два арбалетных болта в своей спине, с которыми она долго ползла по ночной улице Кроэли – злосчастной столице Восточной Части Земли Четырех Корон. А потом оказалась здесь. Эллия очнулась среди тысяч тел, множества замерзших, закостеневших тел, перед высокой стеной из серого камня. Тогда, так же как и сейчас, падал легкий снег, небо было затянуто пышными тучами.
   Женщина вытащила горящую веточку из костра и потыкала ей промерзшую землю. Воительница улыбнулась краешком рта и вновь уставилась на огонь.
   «Теперь разжигать костры стало уже традицией, а не необходимостью. Толку от них все равно никакого,» – про себя усмехнулась Эллия.
   – Видно там что-нибудь, или все как обычно? – обратился Даирн к мужчине, который сидел напротив него и постоянно смотрел вдаль огромного пустыря.
   По равнине небольшой отряд двигался около трех дней. Время приходилось отсчитывать самим, так как небо вечно было затянуто непроницаемой пеленой туч, и лишь иногда становилось темнее. Однако даже если учитывать временные потемнения, то «ночь» в этих местах наступала один или два раза в месяц, и то не всегда.
   В общем-то, время не интересовало уже никого из сидящих вокруг костерка. Даирн полагал, что здесь оно течет медленнее, чем на Земле Четырех Корон, но у воина не было никаких подтверждений. Одни лишь догадки.
   Время не имело власти ни над этим местом, ни над теми, кто в нем оказывался.
   – Ничего особенного, голая пустошь и снег. Да, все как обычно, – глухо отозвался человек и перехватил в руках копье.
   – Они появляются неожиданно. Тут надо держать ухо востро, – предостерегающе напомнил Даирн и огляделся.
   Аргис обтер ладони о край перепачканной дорогой рубахи – последнем напоминании о красивой и богатой жизни. Здесь не существовало социального разделения или расовой принадлежности, равны были абсолютно все. Аргис оказался единственным из всего маленького отряда, кто до сих пор не верил в происходящее. Он не знал, что вечером был отравлен, а умер ночью во сне. Может, именно поэтому ему все и казалось нереальным. Действительно, трудно осознать, что ты мертвый, и все вокруг тебя тоже мертвецы. Воин ждал, когда же, наконец, наступит пробуждение, и жуткий кошмар закончится. Увы, случиться этому было не суждено. Аргис сидел, склонив голову, и наблюдал за тем, как падающие снежинки рисуют на земле узор.
   Внезапно над головами людей пролетел темно-голубой шар. Он представлял собой некий сгусток жидкого тумана, который несся по воздуху, оставляя слабый сапфировый след.
   – Начинается! – Даирн вскочил на ноги и приготовил меч. За ним поднялись остальные.
   Люди мгновенно приготовились к бою, хотя никакого противника видно не было. Воины встали к костру спинами, образовав плотное кольцо, и ощетинились копьями.
   С разных сторон на небольшой отряд бежали четыре высоких, если не сказать громадных, существа. Они появились внезапно, словно выросли из снега. Шерсть забавно тряслась и переливалась на свету с каждым неуклюжим скачком Белоснежного Гиганта – так называли тварей люди. Воины хорошо знали, что кроется за мягкой и пушистой шкурой.
   – Нам с четверыми на пустоши не справиться! Отступим к развалинам – там у нас больше шансов выстоять! Даирн, попробуем крайнего левого «двойным копьем» завалить? Вдруг получится? – крикнул Аргис.
   – Попробуем, но сначала ближе подпустим, – отозвался воин.
   – А мы потом от остальных уйти успеем? – поинтересовалась Эллия.
   – Попытаемся, выбора-то все равно нет, – облизнул губы Даирн. – Четверо – слишком много, нам и среди руин не спастись.
   Воин был прав.
   Женщина стиснула зубы. Ее пальцы невольно сжали копье и молот, да так, что костяшки вмиг побелели. Эллия чувствовала волны силы, которые исходили от приближающихся существ. По телу пробежал холод. Раны на спине заныли, будто бы в одно и то же место раз за разом вонзался арбалетный болт, нещадно разрывая плоть. Эта боль всегда напоминала воительнице о том моменте, который она вряд ли забудет. Моменте собственной смерти.
   Мучения стали нестерпимыми. Женщина застонала и опустилась на одно колено – действительно, с четырьмя Белоснежными Гигантами драться бесполезно и невозможно. Боль словно яд перемешалась с кровью и теперь заполняла тело. Твари не столько страшили своими размерами и физической силой, сколько силой, которая от них исходила. Противостоять магическому давлению мог не каждый.
   Женщины, создания нежные от природы, были более чувствительны и уязвимы к магии чем мужчины, но в то же время им и легче давалась власть над силой. Так уж получилось, что благодаря своей терпимости и мягкости, они ловко управлялись с волшебством, подчиняя себе хрупкие льдинки заклинаний. Мужчины, вечно решающие все кулаками, с трудом осваивали чародейство.
   – Эллия, держись! Вставай, борись! Выталкивай эту гадость из своего сознания! – закричал Даирн и поддержал спутницу за локоть.
   Воин тоже начинал чувствовать давление в висках и дрожь в ногах, но не от страха, а от силы, которую излучали Гиганты.
   «Они обладают большим могуществом, магия из них так и прет, – зло подумал мужчина. – Пора действовать, а то мы все вокруг костра и загнемся.» Вперед Аргис! – крикнул Даирн.
   Двое воинов рванули с места как настеганные. Они делали длинные прыжки и расходились в стороны. Даирн оставил свой меч у костра, теперь в каждой руке было зажато по толстому копью.
   Когда люди приблизились к тварям на достаточное расстояние, Аргис взглянул на друга и что было мочи закричал:
   – Нападаем!
   Даирн был готов. По команде воин метнул копье, целясь в правый бок зверя. Аргис сделал то же самое, направив смертоносный наконечник в левый. Вслед за первым копьем люди кинули второе; каждый метился в прежнее место. Подобным способом было убито не малое количество Белоснежных Гигантов.
   Тварь с легкостью защитилась от первого броска. Молниеносным движением передней лапы она переломила древко будто соломинку. Копье Аргиса увязло в магической защите и бессильно упало на снег. Третье оружие угрожающе просвистело над головой Гиганта, не причинив тому вреда.
   От четвертого броска тварь защититься не успела. То ли Зверь был уже слишком близко, то ли он запутался в очередности ударов и не знал, справа или слева прилетит следующее копье, то ли еще что-то. Блестящий наконечник с хрустом вошел в массивную грудь. Гигант отлетел на несколько шагов и рухнул на снег. Не верилось глазам, людям удалось свалить столь сильного и мощного монстра без всякой магии.
   Ослепительно белая шерсть сразу же стала коричневой и грязной. Постепенно цвет начал меняться на пепельно-серый. В том месте, куда воткнулось копье, началось стремительное гниение. Грязный наконечник разорвал блестящую шкуру Зверя и занес грязь. Плоть не разлагалась, не источала омерзительный запах. Она словно горела невидимым огнем. Прямо на глазах таяли шерсть, мясо и кости. Они растворялись в земле и воздухе, который окрасился бордовым вокруг тела Белоснежного Гиганта.
   Даирн резко развернулся, упал, но тут же поднялся и побежал в сторону спутников. Люди, заняв боевые стойки, терпеливо ждали у костра. Радость небольшой победы в продолжительной войне всем придала сил. Аргис старался не отставать. Даирн отдал команду, и воины ринулись в сторону каменных построек. До руин было около часа быстрого бега.
   Эллия неслась будто ветер. Разве может что-то подгонять человека быстрее, чем наступающая на пятки смерть? Не важно, какая по счету.
   Воительница видела перекошенные лица спутников. Не только она боролась с вражеской силой. Женщине хотелось упасть, потерять сознание, забыться. Тогда бы тревоги и неприятные чувства оставили ее. Тогда бы боль ушла… Но Эллия знала, что это верный путь к гибели. Нужно бежать, только так можно спастись. Впереди белая равнина, а сзади приближающаяся смерть.