«Что-то много говорит этот банкир. Ба! Никакой он не Влад Семенюра, а черкес, чеченец или из Кабарды. Знаю я этот люд. Он захочет, чтобы я открыл счет у него в банке. Какой же другой ко мне интерес возможен?» – подумал Семен Семенович.
   – Спасибо! – поморщился Махахорин. – А эта девица танцевать будет? Как ее…
   – Вы имеете в виду Белочкову? Шикарную, в нарядах из лучших бутиков европейских столиц? Да, женщина-мечта! Нет, она не танцует. Интересуетесь? На предмет спонсорства или личных встреч? Понимаю!
   Как я вас понимаю! Оставьте телефон, все разузнаю и немедленно позвоню. – Директор церковного завода молча протянул молодому человеку визитную карточку. – Еще два слова. Клиентам банка мы выплачиваем невероятную банковскую ставку. Самую высокую в России, в Европе, в мире. Вот так! – заулыбался Семенюра. – Разрешите продолжить контакты по банковскому обслуживанию ваших счетов? Личных и коммерческих. Я сделаю предложение, от которого вы не сможете отказаться.
   – Спектакль завтра?
   – Точно так.
   – Там и свидимся. Пока! – закончил Махахорин и покинул приемную начальника отдела фискального ведомства.
   «Ты еще станешь моим!» – возбужденно подумал банковский аквизитор.
 
   В кабинет Дульчикова вошел мужчина среднего роста, в бакенбардах и густых усах. Черные волосы слегка поседели, на виске упрямо сидела крупная бородавка, левое ухо было заклеено пластырем. Открытое выражение карих глаз и весь его чудаковатый вид подсказали Аркадию Львовичу, что посетитель – из сословия простаков.
   – Добрый день! Спасибо, что нашли время меня принять и выслушать. – Господин Вадбольский из Дворянского Собрания говорил еле слышно, а в конце вообще смутился и замолчал. Ему не хватило воздуха: золотые погоны столоначальника конфузили его воображение.
   – Так-с, чем могу служить? Говорите, пожалуйста, предметнее. У чиновников моего уровня постоянно не хватает времени. Прошу изложить суть проблемы или предъявить заявление.
   – Я от господина Слузова… – еле слышно выдавил посетитель.
   – Это от какого Слузова? – столоначальник притворился, что не признал известного имени.
   – Из генеральной про-ку-ра-ту-ры, – с большим трудом выговорил Вадбольский.
   – А, ну да, помню. Уважаю! Садитесь. Вы пока, прошу вас, взгляните на свежую газету, а я через минуту вернусь.
   Аркадию Львовичу нравилось, когда посетители, попадая в его кабинет, теряли самообладание. Он усмехнулся этому давно знакомому обстоятельству. «Пусть знают, с кем имеют дело!» – очень довольно бросил себе под нос генерал и направился в деликатные комнаты своего кабинета. Мысли у чиновника теперь были предельно практические: воспользоваться туалетом – мочевая система страдала известным у мужчин недугом. Броским заголовком об аресте Х-кого укрепить собственную значимость. Принять таблетки, усиливающие потенцию, – он помнил о личном свидании с Любашей, – а также посвятить минутку-другую попыткам вспомнить, чего именно хотел он сам от смущенного посла потомственных аристократов столицы. «Ведь было же что-то. Было же!» – настойчиво крутилось у него в голове.
 
   – Так-с, слушаю вас, – начал чиновник, вернувшись к столу.
   – В Дворянском Собрании Москвы наметился кризис. Точнее, он продолжается уже не один год. – Тут посол московского дворянства прищурил глаза и перешел на шепот. – Якобы князь Нарицын прикарманил огромные суммы, вырученные от коммерческого использования нашей резиденции. Чему я лично никак не хочу верить. Стало известно, что в начале января вы направите к нам аудиторскую проверку. Часть дворянского собрания поддерживает Нарицына, другая – Башмакова. Граф Слузов посоветовал обратиться к вам за содействием, чтобы ваши чиновники… – тут господин Вадбольский испуганно оглядел комнату и, словно убедившись, что, кроме Дульчикова, в ней никого нет, продолжил тем же низким голосом: – …мягкость проявили. Деликатность. Князь страдает сердечной недостаточностью. Как бы не помер наш предводитель!
   – А граф Слузов, это кто – брат, кх-кх, прокурора?
   – Нет, нет. Прокурор Слузов и есть граф.
   – Странно, в досье о российских чиновниках сказано, что Слузов из крестьян.
   – Может быть. Коммунисты оставили нас не только без собственности, но и без родословных.
   – Вы тоже представляете дворянское сословие?
   – Да! Вадбольские – старейший княжеский род России. Можно добавить еще два слова?
   – Пожалуйста. Но тема происхождения аристократических семей меня не интересует, – с какой-то ленцой бросил чиновник.
   – Понял! Тогда не буду утомлять. А вы сами не хотите получить княжеское или графское звание? – не позволяя себе смотреть в глаза крупному начальнику, произнес посетитель.
   – Это с моей-то фамилией? – удивленно выпучил глаза генерал.
   – А что? Дульчиков… Чем Дульчиковы хуже Дашковых, Воронцовых, Лопухиных, Чернышевых? Вы, прошу прощения, помогите нам… И ваше имя станет звучать совершенно по-другому: государственный советник третьего ранга князь Аркадий Дульчиков. Лучше же? Конечно, хорошо! Стены запоют! – и господин Вадбольский выдавил жалкую улыбку.
   «А что, действительно здорово, а? Может, принять предложение?» – мелькнуло в голове у чиновника.
   – А почему Слузов не стал князем? – ревниво спросил Аркадий Львович.
   – Он сам захотел быть графом.
   – А, понятно.
   Столоначальник встал, прошелся по кабинету и опять уставился на Маросейку.
   «Как тут спрыгнешь при пожаре? Остаться в живых шансов не так уж много. Сгоришь или задохнешься от дыма… А Москва бурлит, вон народу сколько бегает, бизнесом занимается. А стол? Как его-то при пожаре сохранить?» – опять всплыла навязчивая мысль.
   Минуту спустя столоначальник обратился к послу дворянства:
   – А кто главнее: князь или граф?
   – У кого больше денег, связей и хитрости – тот и есть хозяин жизни.
   – А, ну да, кх-кх, да…
   «Чего же я хотел от этого дворянского депутата? – опять пришло ему на ум. – Денег у них нет, какой же другой актив мог меня заинтересовать? А, ну да, вспомнил! Незатейливая вещица, но полезная для связей…»
   В этот момент зазвонил внутренний телефон. Дульчиков взял трубку и услышал голос Любаши:
   – К вам на прием прибыло известное лицо. Разрешите доложить? Это срочно.
   – Заходи! – А сам недовольно подумал: «Кого это принесло?»
   В дверях появилась секретарша.
   – Что там у вас в приемной происходит? – брюзгливо скривил лицо господин Дульчиков.
   – Депутат пришел.
   – Что еще за трибун с Охотного ряда? Какого созыва? У одних полномочия закончились, у других еще не начались.
   – Он вечный. Я его с детства помню.
   – Что, он не представился? Как его фамилия? – столоначальник старался говорить приказным тоном.
   – Точно не помню. Но как бы Подхолюзин.
   «Подхолюзин? А, ну да, это очень опасный субъект…» – мелькнуло в голове у генерала.
   – Дружище Вадбольский! Подожди-ка меня в приемной! Утешу известное лицо нашей Думы, тут же тебя приглашу. Депутаты – люди справедливые, но капризные!
   Ты, кх-кх, не обижайся. Да, вот еще что: в приемной к тебе подойдет молодой человек. Он представляет банк «Аллегро». Господин Семенюра задаст пару вопросов касательно банковской деятельности. Будь, дружок, с ним пооткровенней. Понял? – И, придав голосу сердечность, повернулся к секретарше: – Любаш, приглашай народного избранника!
 
   Едва российский дворянин оказался в приемной столоначальника, к нему тут же подскочил молодой человек. Он заговорщически улыбнулся, взял Вадбольского под руку, отвел в сторону и представился:
   – Влад Семенюра, банк «Аллегро». Давно мечтал иметь с вами дело! Человек с такими связями и умом очень интересует наш банк. Что самое главное и приятное, знакомство наше не бесплатное. Вот вам приглашение на праздничный банкет по случаю десятилетия самого известного ресторана Москвы «Марио». Российские столбовые дворяне – известные европейские гурманы. А блюда «Марио» отвечают самым изысканным вкусам. Там будет вся элита столицы: политика, бизнес, культура. Окажите честь, приходите с супругой или знакомой дамой на роскошный ужин!
   – Вы меня с кем-то спутали, – с опаской во взгляде еле выговорил Вадбольский. – Я скромный преподаватель консерватории. О ресторане «Марио» впервые слышу. Вы, молодой человек, ошиблись!
   – Ваша фамилия Вадбольский? Вы из княжеского рода? Ваш кузен Слузов работает в Генеральной прокуратуре?
   – Все верно. Но откуда вы все это знаете?
   – «Аллегро» имеет досье на самых известных людей страны. Вы не хотите обслуживаться в нашем банке? У нас прекрасные комиссионные!
   – С моей-то зарплатой? – заскулил посол Дворянского Собрания. – Неужели две тысячи семьсот рублей в месяц вас заинтересует? Вам нужны богатые люди и фирмы! Я, к сожалению, не тот…
   – Не торопитесь отвергать деньги. Я сделаю предложение, от которого вы не сможете отказаться. Послушайте, у вас большая семья: мать, жена, две дочери. Прокурор дает вашей матушке, своей единственной тетке, пятьсот долларов в месяц на проживание. Плюс ваших сто долларов и зарплата вашей жены. Итого – шестьсот семьдесят долларов в месяц. Разве это деньги для семьи родового российского князя? Граф Слузов ведет десятки уголовных дел. О многих из них мы хорошо информированы. Если в конце каждого разбирательства вы будете обращаться к учредителям предприятий, руководство которых находится под следствием, с просьбой открыть счета в банке «Аллегро», а мы по своим каналам станем давать о вас нужную информацию – что, мол, через вас можно получить крышу в Генеральной прокуратуре, – никто не откажет! Все они с превеликим удовольствием перейдут к нам на банковское обслуживание. В этом и состоит ваша роль! Вы будете иметь пять, десять, пятьдесят тысяч долларов в месяц. Сто тысяч, миллион! Миллионер Вадбольский. «Мерседес» господина Вадбольского к подъезду! Самолету господина Вадбольского разрешен вылет! Князь Вадбольский ищет капитана и экипаж на свою яхту! А вы получили приглашение на ужин к князю Вадбольскому? Вы видели, в каких платьях дочери Вадбольского? Какой кулон у матушки Вадбольского? Чудо! А дача Вадбольского в Барвихе? А дом Вадбольского в Каннах? Вы читали о коллекции импрессионистов Вадбольского?
   – Ой, пощадите… – шепотом проговорил потомственный аристократ. – Остановитесь, прошу вас! Не называйте таких громадных сумм, такой дорогой собственности! Ваши соблазны сводят меня с ума. Слушать все это выше моих сил! – Его качнуло, он прислонился к стене, задрожал всем телом, руками обхватил лицо и тихо зарыдал.
   «Пусть успокоится», – подумал довольный господин Семенюра.
   Уже несколько минут спустя они обменивались телефонами.
 
   Аркадий Львович протер салфеткой «Темпо» лицо, судорожно смял ее и быстренько, даже как-то нервно, бросил в корзину. Он опять обнял стол, расцеловал его, на лице появилось выражение нежности. Дульчиков едва успел выпрямиться в кресле, как в дверях появился известный думец. Выглядел он богато: безукоризненный костюм пепельного цвета фирмы «Бриони», изящная черная обувь от Кельяна, строгая ганзиатская голубая сорочка с модным обрубленным воротником, галстук от Ланвин.
   – Привет начальникам! Где тут можно сесть? – сипло бросил Подхолюзин, адресуя свой вопрос в никуда. – Чиновники твоего ведомства стали такими строгими, что без разрешения боюсь выбрать себе стул. Ха-ха-ха!
   – Да что вы такое говорите?! Я с радостью желаю служить вашему превосходительству! – господин Дульчиков вмиг вспотел, схватил стул и подставил его вальяжному политику. – Какой вопрос, глубокоуважаемый, необходимо решить? Я весь – внимание. Всегда готов быть вам полезен!
   – Слушай, генерал. Твои люди наехали на Баргузинский деревообрабатывающий комбинат. Ошибка! Грубейший промах! В прошлое воскресенье весь коллектив как один проголосовал за нашу партию. А ты их тут же наказываешь. Только не говори, что ты яб-ник или с-вец!
   – Нет, что вы, я, кх-кх, стопроцентный ваш! В партийный актив Северо-Западного округа вхожу. Все мои клиенты получили наказ только за наши идеи голос отдать!
   – Что же ты периферийных партийных друзей топишь? Что, трудно найти других? Может, очки тебе заказать? Пенсне подарить? Бинокль? Список неблагонадежных юридических лиц фельдъегерской службой прислать? – Подхолюзин говорил бесцеремонно, как российский вельможа, наделенный властью. Его нос был вздернут, а широкие губы холодно и иронично приоткрыты.
   – Там, кх-кх, крупные нарушения…
   – Как, ты опять за свое?! Опять ничего не понял? Не видишь? Я сам пришел! Я твой порог переступил! Я здесь! А ты опять о нюркиных ботах…
   – Смекнул! Нарушений уже меньше стало. А после проверки, надеюсь, грехи совсем исчезнут.
   – Так-то лучше. Но перед тем как говорить, полезно думать. Что значит «надеюсь»? Ты должен точный ответ дать. Надеются на танцплощадке! Тут обязательность нужна.
   – Прошу, кх-кх, прощения, все будет в порядке. Деревообрабатывающий комбинат в Баргузинске – законопослушная фирма. Там никаких нарушений не может быть, поэтому их никак не обнаружат. Нельзя же найти то, чего нет и не было!
   – Ты оказался умным человеком, генерал. Продвинуть тебя по партийной линии? Умные, преданные люди всегда востребованы. Чего ты хочешь? О чем мечтаешь? Стать главой Северо-Западного округа?
   «Нужен мне твой округ! – со злобой подумал господин Дульчиков. – Я сам знаю, в чем нуждаюсь. Мне крыша нужна и деньги, и никак не меньше, чем тебе самому. Олигарх новоявленный!»
   – Спасибо большое! Из ваших добрых рук мне все по сердцу. В правительстве, кх-кх, нас курирует господин Сантапукин. Как вы с ним? – осторожно обратился столоначальник к Подхолюзину. – Вопрос не праздный. Чтобы историю с Баргузинским комбинатом закрыть полностью, а потом оберегать его от наездов чиновничества, мне высокая крыша нужна. А она в дефиците. Тут можно попасть в такой переплет, что мало не покажется. Например, у министра, господина Ар-ва, мощная команда контролирует всю деревопереработку России. В ее жерновах оказаться – врагу не пожелаешь. Вы меня понимаете? Опасность, кх-кх, большая. Симпатии к вам и окружающая реальность – конкурентные понятия. Скажите, вам нужен такой человек, как я? Способный по первому сигналу броситься на помощь, чтобы отстоять ваши интересы? Преданный и учтивый? Знающий, как дела делаются? Способный обелить черное и очернить белое? Берите меня полностью, ваше превосходительство, – и я начну вам служить. Служить самозабвенно! Никто на Баргузинский комбинат носа не сунет! Пусть мужики балагурят – мой стол их оберегать станет. Генерал Дульчиков будет им защитой! Но как практик скажу вам следующее: без господина Сантапукина никакой прочности, успеха в этом деле достигнуть нельзя… – А сам подумал: «Если такую крышу, как Сантапукин, получить, то можно крылья расправить, а? С олигархчонками в силовой диалог вступить, от врагов отмахиваться. Свой стол охранять. Клиентуру расширять. Да, кх-кх, одно слово – Бог послал мне этого Подхолюзина на счастье. Спасибо! Лишь бы согласился! Думаю, получится. Ведь он сам пришел спасти двадцать семь миллионов долларов. Сумма-то какая приятная! Роскошная пачка зеленых! Аж запах чувствую. Мне бы самому ее откусить, а? Но крышу правительственного чиновника для меня получить важнее. Так что, голубчик Аркадий Львович, уйми свой пыл сегодня. Все сбудется. Еще успеешь миру свою неуемную страсть предъявить!»
   – Господин Сантапукин, говоришь… – в задумчивости протянул народный избранник. – А что, хорошо знаком с ним… Но позволь, чинуша, ты мне байки не трави! Да за крышу Сантапукина ты не только Баргузинский комбинат для меня охранять станешь, но и целый список других фирм! От Приморья до Балтии. От Диксона до Мацесты. Не слышу одобрительного радостного крика. Где он? Генерал? – тут лидер известной партии свирепо глянул на Дульчикова. Столоначальник изобразил испуг и волнение: у него затряслись не только губы и руки, но и плечи. Он отлично знал повадки и ментальность современных российских вельмож и умело этими знаниями пользовался.
   – Готов, на все готов, ваше превосходительство! Становлюсь вашим крепостным! Вашим пуделем! Приказывайте! Все, что угодно. Самое сумасшедшее поручение выполню! Только дайте в заступники правительственного чиновника. Скажите ему, что с вашего позволения Дульчиков готов и ему служить. С таким же усердным рвением! С неистовством члена нашей правящей партии! Где список фирм, которые необходимо обслуживать по понятиям, с закрытыми глазами, с забетонированными ушами, с отрезанным языком? Дайте возможность отличиться! Показать свой талант аудиторских манипуляций, доказать, что два плюс два будет равно семи, или ста восьмидесяти, или шести тысячам двумстам. Я мастер этого оригинального жанра! Я антиматематик современности, антилогик. Я научился читать законы через кальку, менять и редактировать их в соответствии со своими нуждами. Все знания я поднесу к вашим ногам. Топчите меня, используйте в самом невыразительном деле, плюйте мне в лицо, ставьте фингалы под глазами, направляйте меня, охотника за чужой собственностью, по любому следу, давайте указания зарабатывать десятки, сотни миллионов долларов, евро, фунтов стерлингов, швейцарских франков в ваш карман! Будоражьте необыкновенными способностями матерого столоначальника свои политические и коммерческие фантазии! Затыкайте генеральским носом Дульчикова любые дыры вашего бюджета и бизнеса! Чиновник, стоящий теперь перед вами, отныне принадлежит исключительно вам, ваше превосходительство. Он ваш раб! Он ждет ваших повелений!
   «Вижу по глазам, что замутил я этого Подхолюзина, – мелькнуло в голове Аркадия Львовича. Довольный собой, он продолжал размышлять: – Уверен, что он решит вопрос с Сантапукиным. Укроюсь я под его правительственным столом, как купюры в банковских складах! А тут уже проворачивай дела сам. По выбору, исходя из собственных интересов. Нужен мне будет этот Подхолюзин! Тьфу!»
   – Сегодня я встречаюсь с человеком, о котором идет речь, – начал депутат всех созывов. – Поговорю с ним и о тебе. Я упрочу твою служебную карьеру на будущее. Пока он сам останется в правительстве – жить тебе начальником. А там видно будет. Люди, которые мне служат, непотопляемы! Но не огорчай меня длинным языком и непослушанием. На Троекуровском кладбище места покойникам всегда найдутся. Понял, о чем я? Что касается Баргузинского комбината – снимай своих людей и готовь справку о чистоте предприятия. Это станет первым взносом в бюджет твоей преданности. Список других фирм, которым я покровительствую, получишь сегодня к вечеру. Я позвоню тебе во второй половине дня. Зачитаешь мне приказ о деревообрабатывающем предприятии. Все, я отчалил! – Депутат встал и направился к выходу.
   – Спасибо за доверие! Всегда рассчитывайте на меня, как, кх-кх, на своего верного слугу. Счастливо! – и генерал проводил народного избранника до дверей. Тот даже не обернулся, выходя из кабинета.
   «Ты мне лишь дело сделай. А там иди, гуляй. Гордец нашелся! – глядя ему вслед, усмехнулся чиновник. – Подумаешь, Подхолюзин! Через год-два покину я эту страну и никогда не вспомню таких имен и физиономий». Аркадий Львович подошел к окну и взглянул на Маросейку. Прежние мысли опять полезли в голову. «Что же делать-то при пожаре? Ту т не спрыгнешь. Бежать, выходит, некуда… А как жить за бугром? Там такого вертепа нет. Не помрешь ли ты со скуки, голубчик Дульчиков? Очереди к твоему столу там не выстроятся…»
   От этих размышлений его отвлек голос появившейся в дверях секретарши:
   – Аркадий Львович, кому зайти?
   Столоначальник медленно пришел в себя, подумал и небрежно бросил:
   
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента