Страница:
Я кивнул.
– Хочешь жить вместе с Ленделом?
– Нет! – быстро ответил я.
– Почему? Я не ответил.
И только ухмыльнулся.
Впрочем, Лесли ничего не надо было объяснять. Он знал: между мною и Ленделом есть разница, существенная разница. Лендел уже сломался, но я относился к профессионалам, и со мной следовало говорить иначе. Лесли все это понял и кивнул мне даже доброжелательно.
9
10
11
12
13
14
– Хочешь жить вместе с Ленделом?
– Нет! – быстро ответил я.
– Почему? Я не ответил.
И только ухмыльнулся.
Впрочем, Лесли ничего не надо было объяснять. Он знал: между мною и Ленделом есть разница, существенная разница. Лендел уже сломался, но я относился к профессионалам, и со мной следовало говорить иначе. Лесли все это понял и кивнул мне даже доброжелательно.
9
Комната, в которой меня «поселили», ничем не отличалась от стандартных номеров второсортного отеля. Даже телефон стоял на столе.
– Ну? – хрипло спросил старина Рэд.
– Жрать, – коротко ответил я.
– Выспись, парень, – укоризненно заметил Рэд. – Я знаю, когда что делать.
И положил трубку.
В его словах был смысл. Не я диктовал условия, но чем-то я обязан был им подыграть. К тому же, я и впрямь устал. Багажник машины не был уютным.
Я лег на кровать, и голова у меня закружилась.
Сон… Сон…
Когда я проснулся, прямо передо мной, в двух шагах от меня, в стандартном, явно купленном на дешевой распродаже кресле, сидел несчастный, униженный чтец. Его стриженая голова нелепо торчала из высокого воротника серой куртки. В этом безобразном одеянии он чувствовал себя вдвойне несчастным.
– Нам не выбраться, Эл, – безнадежно заговорил он, увидев, что я открыл глаза. – Они схватили меня и сунули в машину прямо на улице. – Лендел действительно был потрясен. – Отсюда не уйти. Это, кажется, девятый этаж и никаких пожарных лестниц!
Хотел бы я увидеть его на пожарной лестнице!
Лицо Лендела было поцарапано, левый глаз заплыл.
– Тебя били?
Он лихорадочно замотал головой. Боялся.
– Что с нами будет?
Я пожал плечами.
– Эл, я не участвовал в акциях Консультации!
– Но ты работал на нас. Ты чтец.
– Чтец не участвует в акциях!
– Ты пришел к нам из фирмы «Счет». Мне кажется, эта фирма и занимается нами. Они могут обижаться на тебя. Я не прав?
– Эл, я только чтец! Неужели они убьют и меня?
– Не хочу тебя разочаровывать…
– Я чист! – зачастил он. – Подтверди им это. Я чист! Если я выберусь, я помогу тебе.
– Подай сигареты. Да вон они, под твоим локтем. Спасибо. И закури сам.
– Эл, я чист!
– Чего же ты боишься?
– Они мне не верят!
Я рассмеялся.
Они ему не верят!..
А кому верим мы?
Разве я верю шефу или Берримену? Я просто откровенен с ними, ибо мы друг от друга зависим. Эта откровенность позволяет нам чувствовать опасность издалека, задолго. Мы связаны не доверием, даже не откровенностью, а чувством опасности. Мы не можем верить друг другу. Верить кому-то – все равно что посадить себя на поводок. Я вот поверил Джой, она выглядела такой беззащитной… Результат налицо, я в лапах Лесли. «А Лендел – дурак, – сказал я себе. – Опасный дурак. От таких следует держаться подальше. Он не понимает, что все только начинается. Его смерть никому не нужна, это было бы слишком просто. Он еще не понимает: Лесли нужно нечто совсем иное…»
– Ну? – хрипло спросил старина Рэд.
– Жрать, – коротко ответил я.
– Выспись, парень, – укоризненно заметил Рэд. – Я знаю, когда что делать.
И положил трубку.
В его словах был смысл. Не я диктовал условия, но чем-то я обязан был им подыграть. К тому же, я и впрямь устал. Багажник машины не был уютным.
Я лег на кровать, и голова у меня закружилась.
Сон… Сон…
Когда я проснулся, прямо передо мной, в двух шагах от меня, в стандартном, явно купленном на дешевой распродаже кресле, сидел несчастный, униженный чтец. Его стриженая голова нелепо торчала из высокого воротника серой куртки. В этом безобразном одеянии он чувствовал себя вдвойне несчастным.
– Нам не выбраться, Эл, – безнадежно заговорил он, увидев, что я открыл глаза. – Они схватили меня и сунули в машину прямо на улице. – Лендел действительно был потрясен. – Отсюда не уйти. Это, кажется, девятый этаж и никаких пожарных лестниц!
Хотел бы я увидеть его на пожарной лестнице!
Лицо Лендела было поцарапано, левый глаз заплыл.
– Тебя били?
Он лихорадочно замотал головой. Боялся.
– Что с нами будет?
Я пожал плечами.
– Эл, я не участвовал в акциях Консультации!
– Но ты работал на нас. Ты чтец.
– Чтец не участвует в акциях!
– Ты пришел к нам из фирмы «Счет». Мне кажется, эта фирма и занимается нами. Они могут обижаться на тебя. Я не прав?
– Эл, я только чтец! Неужели они убьют и меня?
– Не хочу тебя разочаровывать…
– Я чист! – зачастил он. – Подтверди им это. Я чист! Если я выберусь, я помогу тебе.
– Подай сигареты. Да вон они, под твоим локтем. Спасибо. И закури сам.
– Эл, я чист!
– Чего же ты боишься?
– Они мне не верят!
Я рассмеялся.
Они ему не верят!..
А кому верим мы?
Разве я верю шефу или Берримену? Я просто откровенен с ними, ибо мы друг от друга зависим. Эта откровенность позволяет нам чувствовать опасность издалека, задолго. Мы связаны не доверием, даже не откровенностью, а чувством опасности. Мы не можем верить друг другу. Верить кому-то – все равно что посадить себя на поводок. Я вот поверил Джой, она выглядела такой беззащитной… Результат налицо, я в лапах Лесли. «А Лендел – дурак, – сказал я себе. – Опасный дурак. От таких следует держаться подальше. Он не понимает, что все только начинается. Его смерть никому не нужна, это было бы слишком просто. Он еще не понимает: Лесли нужно нечто совсем иное…»
10
Конечно, Лендел был жалок. И все же я не собирался сбрасывать его со счета. Он всегда мог пригодиться. В какой-то момент им можно пожертвовать – небольшая потеря, – как, похоже, пожертвовала мною в своей игре сестра Берримена…
Охраны у дверей не было, да и какая в ней необходимость, если коридор не имеет выхода?
Часа два я прокручивал в голове самые невероятные варианты игры, но зацепок было слишком мало. Следовало покрутить Лендела, пожалуй, я напрасно выгнал его.
Коридор мне не нравился – слишком ярко освещен и пуст. А единственная дверь напротив вела в такую же комнату, как и моя. Точно зеркальное отражение. Только Лен-дел не походил на меня – длинный и тощий, он полулежал в кресле, закинув руки за стриженую голову. Увидев меня, он вздрогнул. В глазах блеснула какая-то мысль.
– Тебя не бьют? Почему? – спросил он быстро. Вид его был жалок. Но винить в этом он мог только себя. Он был всего лишь чтец и рискнул поменять хозяев. Такое не прощается. Он с полным основанием мог беспокоиться за свою судьбу. И, похоже, фирме «Счет» он насолил крепко – с ним особо не церемонились.
Эксперт, похищенный Консультацией – вот где следовало искать корень… Кто-то жертвовал Ленделом, кто-то мною… Кто-то подставил под удар эксперта, кто-то меня… Мне это не нравилось.
– Эта фирма, – спросил я Лендела. – Я имею в виду фирму «Счет»… Что ты о ней знаешь? Расскажи мне.
Лендел испуганно уставился на меня.
– Успокойся. Я не о твоем прошлом. Я не собираюсь тебя топить. Я не могу пока что помочь тебе, но топить тебя не собираюсь. Расскажи мне о том, что ты принес шефу.
Может, он и рассказал бы, но дверь открылась.
– Правильно мыслишь, Миллер. Мы начинали тоже с этого, – Лесли прислонился к косяку. – Но беседовать тебе лучше со мной, и как можно откровенней. Идем?
Я кивнул.
Мы шли по коридору, и меня так и подмывало ударить его. Кто мог мне помешать? Да никто… Ну а потом?
Я сдержался.
А Лесли даже в росте прибавил, и настроение у него было неплохое. В кабинете он сразу сказал:
– Не будем терять времени, правда? Начнем, скажем, с работы. Миллер, тебя устраивает твоя работа?
Я пожал плечами:
– Она меня кормит.
– Ну да. Что тебе еще сказать? Правда, она не должна тебя кормить, мы ведь говорим откровенно? Во-первых, она противозаконна. Во-вторых, не дает удовлетворения. В-третьих, держит в вечном страхе. В-четвертых, не окупается… Нет, нет, я имею в виду не деньги. Я имею в виду преступление. Ты же не можешь не знать, что преступление никогда не окупается. Ты же обворовываешь государство, Миллер.
– Почему обворовываю? – спросил я. – Если смотреть на наш труд здраво, он полезен прежде всего государству. Ведь мы перераспределяем информацию. Отнимая ее у кучки предпринимателей, мы делаем ее достоянием многих.
– Приятная мысль, – холодно кивнул Лесли. – Но шпион – это шпион. К тому же вы все вооружены и вас ничто не останавливает. Заметь, я не спрашиваю тебя, часто ли ты пускаешь в ход оружие… Я сейчас о другом. Мне жаль твою голову. Это неплохая голова, и неплохие руки. Я с удовольствием бы закрыл глаза на твое прошлое, согласись ты со мной… – Он секунду помедлил. – Есть масса достойных занятий… Достойных тебя, Миллер… Их преимущества несомненны… Твоя деятельность может стать строго законной, тебе не надо будет укрываться под чужими фамилиями и постоянно думать об алиби, а?
Он помолчал и холодно добавил:
– Есть и другой вариант. Исчезновение. Бесследное исчезновение. А?.. Ты думаешь, мы не умеем того, что умеешь ты?
– А это законно? – усмехнулся я.
Он промолчал, и я его понял.
Он добавил, подумав:
– Не тороплю тебя с ответом, Миллер. У тебя примерно неделя. Королевский срок. Отсыпайся, пей кофе, у нас ты в полной безопасности. Ни выйти, ни войти сюда нельзя, можешь мне поверить.
Он помолчал и вдруг спросил, совсем другим, даже несколько равнодушным тоном:
– Послушай, ты давно переквалифицировался в цифровики?
«Они были в моей квартире, – понял я. – И видели бумаги, связанные с компьютерами…»
Теперь я не сомневался: мною занималась именно фирма «Счет». И связано это было, конечно, с экспертом – Лесли мне не лгал. Кто, как не «Счет», может бояться цифровиков, этой элиты промышленного шпионажа? Я хорошо знал о невинных и, конечно, неофициальных развлечениях нашего лучшего цифровика Кронера-младшего. Это он сумел раскрыть секретный зуммерный код «Пасифик телефон энд телеграф компани». А зная код, Кронер-младший, пользуясь печатающей приставкой к своему телефону, произвел крупный заказ на поставку телефонных и телетайпных аппаратов и весьма выгодно сбыл их, оставшись вне досягаемости как закона, так и собственной полиции «Пасифик».
Но это эпизод.
Настоящие цифровики гоняются не за прибылью, хотя в итоге всегда ее получают. Настоящих цифровиков интересует информация – то, что хранится не в механических сейфах, а в запоминающих устройствах компьютеров. Лесли прав, фирма «Счет» тоже беспокоится не напрасно: разве не может случиться так, что на сверхсекретную информацию вдруг выйдет человек, скажем так, мало надежный?..
Но я не цифровик. Я химик.
Так я и сказал Лесли.
Он улыбнулся и выставил на стол крошечный магнитофон.
«…А вот фирма „Счет“ пошла, – услышал я голос шефа. – С появлением эксперта, решившись на крупные, я бы уточнил, и рискованные потери, она перестроила свое производство, зато уже через год начала пожинать богатые плоды. Конкуренты только диву даются, следя за тем, как фирма „Счет“ обрабатывает чужие находки, казалось бы, надежно упрятанные в бронированных сейфах. При этом фирма „Счет“ не имеет промышленной агентуры, не ворует чужих секретов, зато, Эл… умеет доводить до воплощения в жизнь те идеи, что только начинают витать в воздухе! Я немало поломал голову, в чем тут дело? И, кажется, понял… Дело в компьютере, построенном для фирмы „Счет“ нашим дорогим гостем-экспертом. Случайная оговорка, одна неловкая фраза в проспекте, слишком ясный рисунок – этого достаточно, чтобы эксперт с помощью своей сверхумной машины не только объяснил исследуемый объект, но и дал его технологию. Это ли не переворот в промышленности?..»
Как они подслушали нас?
Поистине мы живем в голом мире!..
Лесли выключил магнитофон и не без торжества уставился на меня:
– Ты представить не можешь, Миллер, каких трудов нам стоило отработать компьютер эксперта. А его охрана!.. Но мы выстояли, ведь так? Вот почему я готов повторить: ты талантливый парень, но против нас не потянешь. Думал об этом?
Я не возражал. Пусть выговорится.
– Догадываешься, зачем тебя сунули в багажник?
Я догадывался:
– Обмен?
Лесли удовлетворенно кивнул:
– Правильно. Но помни: все это нисколько не исключает других вариантов. Обмен мы произведем в любом случае. Но подумай, не сменить ли тебе профессию? Любой твой подвиг фальшив. Зачем тебе фальшивые подвиги?
Охраны у дверей не было, да и какая в ней необходимость, если коридор не имеет выхода?
Часа два я прокручивал в голове самые невероятные варианты игры, но зацепок было слишком мало. Следовало покрутить Лендела, пожалуй, я напрасно выгнал его.
Коридор мне не нравился – слишком ярко освещен и пуст. А единственная дверь напротив вела в такую же комнату, как и моя. Точно зеркальное отражение. Только Лен-дел не походил на меня – длинный и тощий, он полулежал в кресле, закинув руки за стриженую голову. Увидев меня, он вздрогнул. В глазах блеснула какая-то мысль.
– Тебя не бьют? Почему? – спросил он быстро. Вид его был жалок. Но винить в этом он мог только себя. Он был всего лишь чтец и рискнул поменять хозяев. Такое не прощается. Он с полным основанием мог беспокоиться за свою судьбу. И, похоже, фирме «Счет» он насолил крепко – с ним особо не церемонились.
Эксперт, похищенный Консультацией – вот где следовало искать корень… Кто-то жертвовал Ленделом, кто-то мною… Кто-то подставил под удар эксперта, кто-то меня… Мне это не нравилось.
– Эта фирма, – спросил я Лендела. – Я имею в виду фирму «Счет»… Что ты о ней знаешь? Расскажи мне.
Лендел испуганно уставился на меня.
– Успокойся. Я не о твоем прошлом. Я не собираюсь тебя топить. Я не могу пока что помочь тебе, но топить тебя не собираюсь. Расскажи мне о том, что ты принес шефу.
Может, он и рассказал бы, но дверь открылась.
– Правильно мыслишь, Миллер. Мы начинали тоже с этого, – Лесли прислонился к косяку. – Но беседовать тебе лучше со мной, и как можно откровенней. Идем?
Я кивнул.
Мы шли по коридору, и меня так и подмывало ударить его. Кто мог мне помешать? Да никто… Ну а потом?
Я сдержался.
А Лесли даже в росте прибавил, и настроение у него было неплохое. В кабинете он сразу сказал:
– Не будем терять времени, правда? Начнем, скажем, с работы. Миллер, тебя устраивает твоя работа?
Я пожал плечами:
– Она меня кормит.
– Ну да. Что тебе еще сказать? Правда, она не должна тебя кормить, мы ведь говорим откровенно? Во-первых, она противозаконна. Во-вторых, не дает удовлетворения. В-третьих, держит в вечном страхе. В-четвертых, не окупается… Нет, нет, я имею в виду не деньги. Я имею в виду преступление. Ты же не можешь не знать, что преступление никогда не окупается. Ты же обворовываешь государство, Миллер.
– Почему обворовываю? – спросил я. – Если смотреть на наш труд здраво, он полезен прежде всего государству. Ведь мы перераспределяем информацию. Отнимая ее у кучки предпринимателей, мы делаем ее достоянием многих.
– Приятная мысль, – холодно кивнул Лесли. – Но шпион – это шпион. К тому же вы все вооружены и вас ничто не останавливает. Заметь, я не спрашиваю тебя, часто ли ты пускаешь в ход оружие… Я сейчас о другом. Мне жаль твою голову. Это неплохая голова, и неплохие руки. Я с удовольствием бы закрыл глаза на твое прошлое, согласись ты со мной… – Он секунду помедлил. – Есть масса достойных занятий… Достойных тебя, Миллер… Их преимущества несомненны… Твоя деятельность может стать строго законной, тебе не надо будет укрываться под чужими фамилиями и постоянно думать об алиби, а?
Он помолчал и холодно добавил:
– Есть и другой вариант. Исчезновение. Бесследное исчезновение. А?.. Ты думаешь, мы не умеем того, что умеешь ты?
– А это законно? – усмехнулся я.
Он промолчал, и я его понял.
Он добавил, подумав:
– Не тороплю тебя с ответом, Миллер. У тебя примерно неделя. Королевский срок. Отсыпайся, пей кофе, у нас ты в полной безопасности. Ни выйти, ни войти сюда нельзя, можешь мне поверить.
Он помолчал и вдруг спросил, совсем другим, даже несколько равнодушным тоном:
– Послушай, ты давно переквалифицировался в цифровики?
«Они были в моей квартире, – понял я. – И видели бумаги, связанные с компьютерами…»
Теперь я не сомневался: мною занималась именно фирма «Счет». И связано это было, конечно, с экспертом – Лесли мне не лгал. Кто, как не «Счет», может бояться цифровиков, этой элиты промышленного шпионажа? Я хорошо знал о невинных и, конечно, неофициальных развлечениях нашего лучшего цифровика Кронера-младшего. Это он сумел раскрыть секретный зуммерный код «Пасифик телефон энд телеграф компани». А зная код, Кронер-младший, пользуясь печатающей приставкой к своему телефону, произвел крупный заказ на поставку телефонных и телетайпных аппаратов и весьма выгодно сбыл их, оставшись вне досягаемости как закона, так и собственной полиции «Пасифик».
Но это эпизод.
Настоящие цифровики гоняются не за прибылью, хотя в итоге всегда ее получают. Настоящих цифровиков интересует информация – то, что хранится не в механических сейфах, а в запоминающих устройствах компьютеров. Лесли прав, фирма «Счет» тоже беспокоится не напрасно: разве не может случиться так, что на сверхсекретную информацию вдруг выйдет человек, скажем так, мало надежный?..
Но я не цифровик. Я химик.
Так я и сказал Лесли.
Он улыбнулся и выставил на стол крошечный магнитофон.
«…А вот фирма „Счет“ пошла, – услышал я голос шефа. – С появлением эксперта, решившись на крупные, я бы уточнил, и рискованные потери, она перестроила свое производство, зато уже через год начала пожинать богатые плоды. Конкуренты только диву даются, следя за тем, как фирма „Счет“ обрабатывает чужие находки, казалось бы, надежно упрятанные в бронированных сейфах. При этом фирма „Счет“ не имеет промышленной агентуры, не ворует чужих секретов, зато, Эл… умеет доводить до воплощения в жизнь те идеи, что только начинают витать в воздухе! Я немало поломал голову, в чем тут дело? И, кажется, понял… Дело в компьютере, построенном для фирмы „Счет“ нашим дорогим гостем-экспертом. Случайная оговорка, одна неловкая фраза в проспекте, слишком ясный рисунок – этого достаточно, чтобы эксперт с помощью своей сверхумной машины не только объяснил исследуемый объект, но и дал его технологию. Это ли не переворот в промышленности?..»
Как они подслушали нас?
Поистине мы живем в голом мире!..
Лесли выключил магнитофон и не без торжества уставился на меня:
– Ты представить не можешь, Миллер, каких трудов нам стоило отработать компьютер эксперта. А его охрана!.. Но мы выстояли, ведь так? Вот почему я готов повторить: ты талантливый парень, но против нас не потянешь. Думал об этом?
Я не возражал. Пусть выговорится.
– Догадываешься, зачем тебя сунули в багажник?
Я догадывался:
– Обмен?
Лесли удовлетворенно кивнул:
– Правильно. Но помни: все это нисколько не исключает других вариантов. Обмен мы произведем в любом случае. Но подумай, не сменить ли тебе профессию? Любой твой подвиг фальшив. Зачем тебе фальшивые подвиги?
11
Итак, Лесли свое слово сказал. Упало оно на благодатную почву.
Нельзя не задумываться над своим будущим.
Сейчас, сидя в кресле и потребовав у старины Рэда очередную чашку кофе, я проигрывал варианты.
Вариантов было немного. Но они были.
Скажем, я принимаю предложение Лесли… Если они решили уничтожить Консультацию, значит, они поднабрались сил… Пример сестры Берримен впечатляет…
Скажем, я сумею выяснить, насколько сильны карты самого Лесли… Стоит ли поворачивать игру вспять?..
Или я играю с Лесли… На время… сам веду игру…
Третий вариант мне казался самым интересным, но информация, информация!.. Мне ее катастрофически не хватало.
И еще – Лендел.
Лендел – чтец. Он занимался чтением всевозможной и, как правило, открытой литературы. В некотором смысле он действительно был чист. Но он многое знал, в том числе и о фирме «Счет». Не думаю, что прежние хозяева решили забыть о нем. Тот, кто продает секрет, зарабатывая на этом деньги, всегда может переступить и более серьезный порог – построить собственное производство. Понятно, на награбленной информации. В деловом мире таких вещей не прощают.
Но кто предупредил Лесли о нашей игре? Как он перекупил сестру Берримена?
Я курил бесконечные сигареты (кстати, дерьмовые, о чем я и сказал Рэду), пытаясь последовательно и точно восстановить в памяти одну из своих бесед с Ленделом, состоявшуюся уже после нашей встречи с шефом в демонстрационном зале.
«Компьютер эксперта? – поморщился тогда Лендел. – Мои предположения могут оказаться несостоятельными, однако в любой информации всегда есть кусочек истины… – Лендел любил говорить красиво. – Так вот, Эл, только человек может успешно решать самые разные задачи по классификации и распознаванию объектов, явлений и ситуаций. Это главная причина того, почему серьезные промышленные фирмы так старательно ищут все более и более эффективные способы использования именно человека в качестве элементов самых сложных автоматических систем. Заменить человека специальным распознающим аппаратом пока невозможно… – Лендел обращался ко мне с некоторым снисхождением. – Только человек обладает центральной нервной системой, умеющей осуществлять отбор и переработку информации. Он умеет предвидеть, предугадать, т. е. чисто интуитивно найти правильный путь к решению внезапно возникающих проблем. У машин, Эл, даже у самых умных, таких способностей нет. Пока нет… Кроме того, число принимаемых человеком решений, как правило, конечно, как бы ни были бесконечны состояния внешних сред. Скажем, машинистка. Какие бы варианты одного и того же звука ей ни предлагали, она всегда будет ударять пальцем по одной строго определенной клавише. А машина единственно верное выбирать сразу, интуитивно, не умеет. Точнее, не умела, потому что с появлением компьютера, созданного экспертом, положение изменилось. Машина эксперта, похоже, способна находить ограниченное, максимально приближенное к правильному числу решений при любом множестве изменений характеристик внешних сред… – Эту фразу Лендела я запомнил буквально. – То есть получена, наконец, важная система, человек-машина. Единая, цельная, в которой равное значение имеет как тот, так и другой элемент».
Было над чем подумать. В ночной бессонной тьме что-то брезжило. А может, это брезжило в моем сознании, подергиваемом все-таки тяжелым, некрепким сном.
Лендела и впрямь нельзя было выводить из игры. Именно сейчас он мог оказать мне весьма важную услугу.
Нельзя не задумываться над своим будущим.
Сейчас, сидя в кресле и потребовав у старины Рэда очередную чашку кофе, я проигрывал варианты.
Вариантов было немного. Но они были.
Скажем, я принимаю предложение Лесли… Если они решили уничтожить Консультацию, значит, они поднабрались сил… Пример сестры Берримен впечатляет…
Скажем, я сумею выяснить, насколько сильны карты самого Лесли… Стоит ли поворачивать игру вспять?..
Или я играю с Лесли… На время… сам веду игру…
Третий вариант мне казался самым интересным, но информация, информация!.. Мне ее катастрофически не хватало.
И еще – Лендел.
Лендел – чтец. Он занимался чтением всевозможной и, как правило, открытой литературы. В некотором смысле он действительно был чист. Но он многое знал, в том числе и о фирме «Счет». Не думаю, что прежние хозяева решили забыть о нем. Тот, кто продает секрет, зарабатывая на этом деньги, всегда может переступить и более серьезный порог – построить собственное производство. Понятно, на награбленной информации. В деловом мире таких вещей не прощают.
Но кто предупредил Лесли о нашей игре? Как он перекупил сестру Берримена?
Я курил бесконечные сигареты (кстати, дерьмовые, о чем я и сказал Рэду), пытаясь последовательно и точно восстановить в памяти одну из своих бесед с Ленделом, состоявшуюся уже после нашей встречи с шефом в демонстрационном зале.
«Компьютер эксперта? – поморщился тогда Лендел. – Мои предположения могут оказаться несостоятельными, однако в любой информации всегда есть кусочек истины… – Лендел любил говорить красиво. – Так вот, Эл, только человек может успешно решать самые разные задачи по классификации и распознаванию объектов, явлений и ситуаций. Это главная причина того, почему серьезные промышленные фирмы так старательно ищут все более и более эффективные способы использования именно человека в качестве элементов самых сложных автоматических систем. Заменить человека специальным распознающим аппаратом пока невозможно… – Лендел обращался ко мне с некоторым снисхождением. – Только человек обладает центральной нервной системой, умеющей осуществлять отбор и переработку информации. Он умеет предвидеть, предугадать, т. е. чисто интуитивно найти правильный путь к решению внезапно возникающих проблем. У машин, Эл, даже у самых умных, таких способностей нет. Пока нет… Кроме того, число принимаемых человеком решений, как правило, конечно, как бы ни были бесконечны состояния внешних сред. Скажем, машинистка. Какие бы варианты одного и того же звука ей ни предлагали, она всегда будет ударять пальцем по одной строго определенной клавише. А машина единственно верное выбирать сразу, интуитивно, не умеет. Точнее, не умела, потому что с появлением компьютера, созданного экспертом, положение изменилось. Машина эксперта, похоже, способна находить ограниченное, максимально приближенное к правильному числу решений при любом множестве изменений характеристик внешних сред… – Эту фразу Лендела я запомнил буквально. – То есть получена, наконец, важная система, человек-машина. Единая, цельная, в которой равное значение имеет как тот, так и другой элемент».
Было над чем подумать. В ночной бессонной тьме что-то брезжило. А может, это брезжило в моем сознании, подергиваемом все-таки тяжелым, некрепким сном.
Лендела и впрямь нельзя было выводить из игры. Именно сейчас он мог оказать мне весьма важную услугу.
12
Но когда утром я пересек коридор и толкнулся в знакомую дверь, мне никто не ответил.
Лендела в комнате не было, его телефон не работал.
– Рэд, – спросил я, вернувшись к себе. – Где Лендел?
– Это тот длинный?
– Вот именно.
– Хочешь кофе?
Я повесил трубку.
Так прошли три дня. Это были долгие дни. Я спрашивал: где Лендел? Рэд хрипло отвечал: хочешь кофе? Я вешал трубку, потом поднимал снова: где Лесли? Рэд и на этот вопрос отвечал все тем же хриплым вопросом: хочешь кофе? Видимо, запас у него был недурной.
Три дня…
Времени было достаточно, но я не составил никакого конкретного плана действий, для этого мне не хватало информации. Я знал: меня не тронут, я нужен Лесли, но мне было бы спокойнее, если бы Лесли продолжил свои настойчивые уговоры.
Но Лесли тоже исчез.
А появился он, как и исчез, внезапно.
Держался прямо, но на этот раз его рост вполне соответствовал естественному, более того, в его серых глубоких глазах я уловил частицы растерянности. Но настроен он был решительно.
– Ну? Ты пришел к какому-то мнению?
Я отрицательно покачал головой.
– Тебе не хватило времени?
Я опять покачал головой.
– Так что же тебе помешало?
– Лендел… Мне мешает пример Лендела…
– Яснее, яснее, Миллер.
– Лендел перешел в Консультацию, разве фирма «Счет» оставила его в покое?
– Боишься шефа?
– Знаю его…
– Забудь! – Лесли вздохнул, у него это получилось естественно. – Мы решили прикрыть ваше заведение, оно многим надоело. «Консультация»! – фыркнул он злобно. – Твой шеф на сей раз перебрал, ему не следовало ввязываться в историю с экспертом… Ну а Лендел… Согласен, он не сделал карьеры, но нам ведь нужны серьезные люди, профессионалы. Ну, Миллер! – подбодрил он меня. – Мы всегда найдем для таких людей серьезное дело. – Он прищурился. – Собственно говоря, ты можешь заняться таким делом прямо сейчас.
– Вот как?
– Да, так, – твердо сказал Лесли. – Этот Лендел ненормальный. Несколько часов назад он убил своего опекуна. Более того, он захватил оружие, имевшееся в техническом отделе. И взял трех заложников. Угрожает убить их, если мы не предоставим ему возможность уйти.
– Он забыл про меня?
– Скорее всего… Но он и впрямь, кажется, не в порядке…
– Лендел… От него я не ожидал ничего подобного.
– Мы тем более, – мрачно усмехнулся Лесли. – Не буду скрывать, ни заложники, ни сам Лендел не имеют для нас особой цены. Как ты понимаешь, все трупы все равно будут списаны на Лендела, но он нужен мне живым. Понимаешь, живым! Он и ты, это и есть цена эксперта. Видишь, я откровенен. Теперь твой черед отвечать.
– Что вы уже предпринимали?
Он мрачно уставился на меня:
– Собирались пустить усыпляющий газ, но Лендел все понял. Он связал руки заложникам, они стоят вдоль стены, и на шее каждого петля. Если мы пустим газ, они погибнут первыми…
Лесли пристально посмотрел мне в глаза:
– Понимаешь, что тебе предстоит?
Я кивнул. Мне надоело сидеть в этой комнате, надоел кофе и грубый хриплый смех старины Рэда. Я хотел действовать.
– Это будет непросто, – заметил я Лесли.
Он удивился:
– А разве в Бэрдокке, там, в деле фармацевтов, было легче?
Лендела в комнате не было, его телефон не работал.
– Рэд, – спросил я, вернувшись к себе. – Где Лендел?
– Это тот длинный?
– Вот именно.
– Хочешь кофе?
Я повесил трубку.
Так прошли три дня. Это были долгие дни. Я спрашивал: где Лендел? Рэд хрипло отвечал: хочешь кофе? Я вешал трубку, потом поднимал снова: где Лесли? Рэд и на этот вопрос отвечал все тем же хриплым вопросом: хочешь кофе? Видимо, запас у него был недурной.
Три дня…
Времени было достаточно, но я не составил никакого конкретного плана действий, для этого мне не хватало информации. Я знал: меня не тронут, я нужен Лесли, но мне было бы спокойнее, если бы Лесли продолжил свои настойчивые уговоры.
Но Лесли тоже исчез.
А появился он, как и исчез, внезапно.
Держался прямо, но на этот раз его рост вполне соответствовал естественному, более того, в его серых глубоких глазах я уловил частицы растерянности. Но настроен он был решительно.
– Ну? Ты пришел к какому-то мнению?
Я отрицательно покачал головой.
– Тебе не хватило времени?
Я опять покачал головой.
– Так что же тебе помешало?
– Лендел… Мне мешает пример Лендела…
– Яснее, яснее, Миллер.
– Лендел перешел в Консультацию, разве фирма «Счет» оставила его в покое?
– Боишься шефа?
– Знаю его…
– Забудь! – Лесли вздохнул, у него это получилось естественно. – Мы решили прикрыть ваше заведение, оно многим надоело. «Консультация»! – фыркнул он злобно. – Твой шеф на сей раз перебрал, ему не следовало ввязываться в историю с экспертом… Ну а Лендел… Согласен, он не сделал карьеры, но нам ведь нужны серьезные люди, профессионалы. Ну, Миллер! – подбодрил он меня. – Мы всегда найдем для таких людей серьезное дело. – Он прищурился. – Собственно говоря, ты можешь заняться таким делом прямо сейчас.
– Вот как?
– Да, так, – твердо сказал Лесли. – Этот Лендел ненормальный. Несколько часов назад он убил своего опекуна. Более того, он захватил оружие, имевшееся в техническом отделе. И взял трех заложников. Угрожает убить их, если мы не предоставим ему возможность уйти.
– Он забыл про меня?
– Скорее всего… Но он и впрямь, кажется, не в порядке…
– Лендел… От него я не ожидал ничего подобного.
– Мы тем более, – мрачно усмехнулся Лесли. – Не буду скрывать, ни заложники, ни сам Лендел не имеют для нас особой цены. Как ты понимаешь, все трупы все равно будут списаны на Лендела, но он нужен мне живым. Понимаешь, живым! Он и ты, это и есть цена эксперта. Видишь, я откровенен. Теперь твой черед отвечать.
– Что вы уже предпринимали?
Он мрачно уставился на меня:
– Собирались пустить усыпляющий газ, но Лендел все понял. Он связал руки заложникам, они стоят вдоль стены, и на шее каждого петля. Если мы пустим газ, они погибнут первыми…
Лесли пристально посмотрел мне в глаза:
– Понимаешь, что тебе предстоит?
Я кивнул. Мне надоело сидеть в этой комнате, надоел кофе и грубый хриплый смех старины Рэда. Я хотел действовать.
– Это будет непросто, – заметил я Лесли.
Он удивился:
– А разве в Бэрдокке, там, в деле фармацевтов, было легче?
13
Мы вновь прошли весь коридор – пустой, ярко освещенный. Судя по всему, здание, в котором нас с Ленделом содержали, было огромным. Может, это одно из отделений фирмы «Счет»? Я вполне допускал это.
Метрах в десяти от дверей, ведущих в технический отдел, где заперся Лендел, мы остановились. Несколько молодых людей (фирма «Счет» решала свои проблемы, не вмешивая в них полицию) внимательно наблюдали за нами. Они стояли вдоль стены, держа руки в карманах.
Лесли кивнул:
– Действуй!
И дал знак молодым людям пропустить меня к запертым дверям технического отдела.
Встав в шаге от нее, я крикнул:
– Лендел, не стреляй! Это я – Миллер!
Даже по голосу Лендела я почувствовал, как он вымотан, как неуверен в себе. Он нервно и суетливо завопил:
– Я впущу тебя, Эл! Только входи один. Пусть они тебя впустят. И входи один, не то я сразу стреляю!
– Они сами хотят, Лендел, чтобы мы были вместе.
Молодые люди, подпиравшие стену, тревожно переглянулись. Лесли успокаивающе кивнул им.
– Правильно, правильно, Эл! Я бы все равно потребовал доставить тебя ко мне!
Он странно хихикнул. Скорее всего он не знал, что Лесли договорился с шефом. Не знал, что сам, своими руками готовил себе гибель. Более того, губил меня.
– Осторожнее, Лендел! – крикнул я. – Я иду один!
И осторожно втиснулся в приоткрытую дверь. Комната была почти пустой. Кульманы и столы, все это было оттащено в дальний ее конец, превращено в баррикаду, высотой примерно в человеческий рост. Правда, голова Лендела торчала над баррикадой, а в руках он держал армейский автомат.
Заложники – трое – стояли вдоль стены. Руки в запястьях им стягивал нейлоновый шнур. Точно такие же шнуры тянулись от шеи каждого к вентиляционной трубе. Если бы не страх, расширивший их зрачки, все это можно было бы принять за нелепую игру.
Странный путь привел меня в эту комнату.
Не знаю почему, но я так и подумал – странный путь.
Не буду скрывать, на этом пути были важные вехи.
Например, так называемая «домашняя пекарня» – штаб-квартира Агентства национальной безопасности (АНБ), официально известная под названием Форт Джордж-Мид, нашпигованная компьютерами, украшенная дисковыми антеннами и прячущаяся всего лишь в сорока милях от штаб-квартиры ЦРУ (Лэнгли).
Несмотря на свою малоизвестность, а может, благодаря ей, именно АНБ поставляет около восьмидесяти процентов всей собираемой различными разведслужбами информации. Когда быстродействующие компьютеры наталкиваются на заранее определенные ключевые слова, скажем, ракета, ядерный потенциал, субмарина, сырье, – тут же автоматически изготавливается письменная копия этого сообщения для изучения; антенны всегда могут быть настроены на подслушивание любых междугородных и международных разговоров, независимо от того, телекс это, телеграф или телефон. АНБ настолько засекречено и чувствительно к любым попыткам проникнуть в его недра, что весьма немногие специалисты могут гордиться тем, что имели к нему хоть какое-то отношение.
Я – имел. Я прошел через кабинеты АНБ, ибо еще находясь в колледже, поверил в то, что вступить в армию – значит посмотреть мир. Именно в полку ВВС я попал в поле зрения сотрудников АНБ. Пройдя серию сложнейших тестов и собеседований (в том числе и с доктором Хэссопом, не думавшем тогда ни о каких Консультациях), я был признан перспективным и в специальной школе в совершенстве изучил методы анализа, терминологию и методику разведывательной службы, ее структуру, наконец, основные приемы дешифровки кодов любого типа и перехвата радиосообщений.
Школу я закончил первым учеником. Это давало определенные преимущества. Например, я сам мог выбрать для себя место службы, чуть ли не в любом районе мира. Я выбрал Стамбул. Он казался мне сказочно далеким и загадочным и в какой-то мере действительно оправдал мои ожидания.
В Стамбуле я контролировал более двадцати радистов. Они вылавливали в эфире интересующую нас информацию, особенно идущую с Востока, а я анализировал ее и сопоставлял с данными других служб перехвата. Материалы, с которыми я работал, всегда относились к разряду серьезных, но, черт побери, мне приходилось видеть даже сводки погоды, на которых стоял все тот же гриф «конфиденциально»!
Я контролировал летающие платформы во Вьетнаме. «ЕС-47» всегда были до отказа набиты электроникой. Кстати, с помощью таких вот летающих платформ, снабженных инфракрасными датчиками, был обнаружен в Боливии в свое время и дядя Не. И единственное, чего я не знал: доктор Хэссоп и мой будущий шеф все эти годы внимательно следили за моим служебным восхождением.
Метрах в десяти от дверей, ведущих в технический отдел, где заперся Лендел, мы остановились. Несколько молодых людей (фирма «Счет» решала свои проблемы, не вмешивая в них полицию) внимательно наблюдали за нами. Они стояли вдоль стены, держа руки в карманах.
Лесли кивнул:
– Действуй!
И дал знак молодым людям пропустить меня к запертым дверям технического отдела.
Встав в шаге от нее, я крикнул:
– Лендел, не стреляй! Это я – Миллер!
Даже по голосу Лендела я почувствовал, как он вымотан, как неуверен в себе. Он нервно и суетливо завопил:
– Я впущу тебя, Эл! Только входи один. Пусть они тебя впустят. И входи один, не то я сразу стреляю!
– Они сами хотят, Лендел, чтобы мы были вместе.
Молодые люди, подпиравшие стену, тревожно переглянулись. Лесли успокаивающе кивнул им.
– Правильно, правильно, Эл! Я бы все равно потребовал доставить тебя ко мне!
Он странно хихикнул. Скорее всего он не знал, что Лесли договорился с шефом. Не знал, что сам, своими руками готовил себе гибель. Более того, губил меня.
– Осторожнее, Лендел! – крикнул я. – Я иду один!
И осторожно втиснулся в приоткрытую дверь. Комната была почти пустой. Кульманы и столы, все это было оттащено в дальний ее конец, превращено в баррикаду, высотой примерно в человеческий рост. Правда, голова Лендела торчала над баррикадой, а в руках он держал армейский автомат.
Заложники – трое – стояли вдоль стены. Руки в запястьях им стягивал нейлоновый шнур. Точно такие же шнуры тянулись от шеи каждого к вентиляционной трубе. Если бы не страх, расширивший их зрачки, все это можно было бы принять за нелепую игру.
Странный путь привел меня в эту комнату.
Не знаю почему, но я так и подумал – странный путь.
Не буду скрывать, на этом пути были важные вехи.
Например, так называемая «домашняя пекарня» – штаб-квартира Агентства национальной безопасности (АНБ), официально известная под названием Форт Джордж-Мид, нашпигованная компьютерами, украшенная дисковыми антеннами и прячущаяся всего лишь в сорока милях от штаб-квартиры ЦРУ (Лэнгли).
Несмотря на свою малоизвестность, а может, благодаря ей, именно АНБ поставляет около восьмидесяти процентов всей собираемой различными разведслужбами информации. Когда быстродействующие компьютеры наталкиваются на заранее определенные ключевые слова, скажем, ракета, ядерный потенциал, субмарина, сырье, – тут же автоматически изготавливается письменная копия этого сообщения для изучения; антенны всегда могут быть настроены на подслушивание любых междугородных и международных разговоров, независимо от того, телекс это, телеграф или телефон. АНБ настолько засекречено и чувствительно к любым попыткам проникнуть в его недра, что весьма немногие специалисты могут гордиться тем, что имели к нему хоть какое-то отношение.
Я – имел. Я прошел через кабинеты АНБ, ибо еще находясь в колледже, поверил в то, что вступить в армию – значит посмотреть мир. Именно в полку ВВС я попал в поле зрения сотрудников АНБ. Пройдя серию сложнейших тестов и собеседований (в том числе и с доктором Хэссопом, не думавшем тогда ни о каких Консультациях), я был признан перспективным и в специальной школе в совершенстве изучил методы анализа, терминологию и методику разведывательной службы, ее структуру, наконец, основные приемы дешифровки кодов любого типа и перехвата радиосообщений.
Школу я закончил первым учеником. Это давало определенные преимущества. Например, я сам мог выбрать для себя место службы, чуть ли не в любом районе мира. Я выбрал Стамбул. Он казался мне сказочно далеким и загадочным и в какой-то мере действительно оправдал мои ожидания.
В Стамбуле я контролировал более двадцати радистов. Они вылавливали в эфире интересующую нас информацию, особенно идущую с Востока, а я анализировал ее и сопоставлял с данными других служб перехвата. Материалы, с которыми я работал, всегда относились к разряду серьезных, но, черт побери, мне приходилось видеть даже сводки погоды, на которых стоял все тот же гриф «конфиденциально»!
Я контролировал летающие платформы во Вьетнаме. «ЕС-47» всегда были до отказа набиты электроникой. Кстати, с помощью таких вот летающих платформ, снабженных инфракрасными датчиками, был обнаружен в Боливии в свое время и дядя Не. И единственное, чего я не знал: доктор Хэссоп и мой будущий шеф все эти годы внимательно следили за моим служебным восхождением.
14
Меня могли прихлопнуть в Стамбуле, в Бриндизи, во Вьетнаме, но так уж случилось, что, пройдя все это, я стоял теперь перед стволом армейского автомата, нервно прыгающего в руках растерянного и перевозбужденного чтеца нашей же Консультации.
– Ну что? – торжествующе выкрикнул Лендел. – Я же говорил, что я вывернусь! – он как-то странно хихикнул. – Я же говорил, что выручу тебя!
Ничего подобно он мне никогда не говорил, но я понимающе кивнул Ленделу.
– Мы уйдем, Эл! Они выпустят нас! Не посмеют задерживать! Ты видишь, видишь, кого я захватил? – он хитро скосил глаза, будто одному только мне указал на застывших под вентиляционной трубой заложников.
– Думаешь, – спросил я, – Лесли будет трудно списать трупы на твой счет?
– Он не посмеет!
– Боюсь, ты ошибаешься, Лендел.
– Он не посмеет!
– Но почему?
– Разве ты не видишь? Я захватил эксперта!
Он столь явно торжествовал, что я подумал: а видел ли он эксперта вообще? Не в правилах шефа обсуждать дело с двумя разными агентами.
– Он здесь, Эл! Он здесь! – возбужденно, обрывая слова, не договаривая их до конца, зачастил Лендел. Его торжество выглядело почти смешным. – Фирма «Счет» не захочет терять самого главного своего специалиста. И я знаю почему!
– Почему? – спросил я терпеливо.
– Ты забывчив. Ты забыл нашу беседу, помнишь, я рассказывал тебе об эксперте?
– Ах, да! – вспомнил я. – Человек-машина. Система!
– Вот именно! – обрадовался Лендел. Если Диогена загнало в бочку тщеславие, Лендел не желал ему уступать. Только он загнал себя не в бочку, а в западню. – Я говорил тебе: в системе человек-машина одинаково важны как первый, так и второй элементы. – Он хищно, жадно пробежал взглядом по заложникам, и его длинный нос дрогнул. – Но любую систему ведет все-таки человек, Эл. – Лендел нервно хихикнул. – Представь себе редкостный, великолепный, божественный инструмент. Ну хотя бы скрипку. Любой дурак сможет извлечь из нее звуки, тысяча – другая сможет сносно сыграть, десяток сыграет отменно, но только один-единственный, настоящий мастер, мастер от Бога, сыграет на этой скрипке божественно! Я говорю об эксперте, гении программных импровизаций, о человеке, который как самим собой владеет своим компьютером… Теперь понял? – Лендел явно наслаждался эффектом, но не забывал следить за прикрытой дверью. – У меня хорошая голова, Эл. Вы недооценили мою голову. Вы пошли на поводу у легенды, забыв об эксперте. Вы решили убить его машину, а убивать надо создателей. Дело не в машине. Дело всегда в человеке.
Так же внезапно, как начал, Лендел оборвал свой горячечный монолог:
– А ну, выясни, кто из них эксперт, Эл!
Значит, он действительно никогда не видел эксперта…
Я приблизился к заложникам.
Все они были в темных комбинезонах техников, у одного из нагрудного кармана торчала короткая логарифмическая линейка. Он был веснушчат, маловыразителен, явно испуган и тем не менее не потерял еще соображения.
– Эл! – крикнул Лендел из-за своей баррикады. – Погляди на их ладони. Я знаю, эксперт обжигал правую руку кислотой, у него, говорят, остался приличный шрам, а может, след от ожога.
– Руки! – приказал я.
Все три заложника молча, как манекены, вытянули перед собой связанные в запястьях руки. Вены на них уже вздулись, да и лица были темны от напряжения. «Еще час, – подумал я, – и заложники начнут падать». Я боялся, что люди Лесли не станут так долго ждать.
Значит…
Я обязан был разыграть свою партию.
Повернувшись, я хотел сказать, что Лендел ошибся, что эксперта среди заложников нет, но тот веснушчатый, маловыразительный и все еще не потерявший соображения опередил меня:
– Этот человек прав. Я – эксперт!
Его нелепое признание было продиктовано страхом, но Лендел по-детски обрадовался, он торжествовал:
– Эл, ты слышишь? Мы выиграли. Тащи эксперта сюда. Теперь он будет жить или умрет только вместе с нами. Энергичней, энергичней. Нам следует поторопиться, Эл!
– Ну что? – торжествующе выкрикнул Лендел. – Я же говорил, что я вывернусь! – он как-то странно хихикнул. – Я же говорил, что выручу тебя!
Ничего подобно он мне никогда не говорил, но я понимающе кивнул Ленделу.
– Мы уйдем, Эл! Они выпустят нас! Не посмеют задерживать! Ты видишь, видишь, кого я захватил? – он хитро скосил глаза, будто одному только мне указал на застывших под вентиляционной трубой заложников.
– Думаешь, – спросил я, – Лесли будет трудно списать трупы на твой счет?
– Он не посмеет!
– Боюсь, ты ошибаешься, Лендел.
– Он не посмеет!
– Но почему?
– Разве ты не видишь? Я захватил эксперта!
Он столь явно торжествовал, что я подумал: а видел ли он эксперта вообще? Не в правилах шефа обсуждать дело с двумя разными агентами.
– Он здесь, Эл! Он здесь! – возбужденно, обрывая слова, не договаривая их до конца, зачастил Лендел. Его торжество выглядело почти смешным. – Фирма «Счет» не захочет терять самого главного своего специалиста. И я знаю почему!
– Почему? – спросил я терпеливо.
– Ты забывчив. Ты забыл нашу беседу, помнишь, я рассказывал тебе об эксперте?
– Ах, да! – вспомнил я. – Человек-машина. Система!
– Вот именно! – обрадовался Лендел. Если Диогена загнало в бочку тщеславие, Лендел не желал ему уступать. Только он загнал себя не в бочку, а в западню. – Я говорил тебе: в системе человек-машина одинаково важны как первый, так и второй элементы. – Он хищно, жадно пробежал взглядом по заложникам, и его длинный нос дрогнул. – Но любую систему ведет все-таки человек, Эл. – Лендел нервно хихикнул. – Представь себе редкостный, великолепный, божественный инструмент. Ну хотя бы скрипку. Любой дурак сможет извлечь из нее звуки, тысяча – другая сможет сносно сыграть, десяток сыграет отменно, но только один-единственный, настоящий мастер, мастер от Бога, сыграет на этой скрипке божественно! Я говорю об эксперте, гении программных импровизаций, о человеке, который как самим собой владеет своим компьютером… Теперь понял? – Лендел явно наслаждался эффектом, но не забывал следить за прикрытой дверью. – У меня хорошая голова, Эл. Вы недооценили мою голову. Вы пошли на поводу у легенды, забыв об эксперте. Вы решили убить его машину, а убивать надо создателей. Дело не в машине. Дело всегда в человеке.
Так же внезапно, как начал, Лендел оборвал свой горячечный монолог:
– А ну, выясни, кто из них эксперт, Эл!
Значит, он действительно никогда не видел эксперта…
Я приблизился к заложникам.
Все они были в темных комбинезонах техников, у одного из нагрудного кармана торчала короткая логарифмическая линейка. Он был веснушчат, маловыразителен, явно испуган и тем не менее не потерял еще соображения.
– Эл! – крикнул Лендел из-за своей баррикады. – Погляди на их ладони. Я знаю, эксперт обжигал правую руку кислотой, у него, говорят, остался приличный шрам, а может, след от ожога.
– Руки! – приказал я.
Все три заложника молча, как манекены, вытянули перед собой связанные в запястьях руки. Вены на них уже вздулись, да и лица были темны от напряжения. «Еще час, – подумал я, – и заложники начнут падать». Я боялся, что люди Лесли не станут так долго ждать.
Значит…
Я обязан был разыграть свою партию.
Повернувшись, я хотел сказать, что Лендел ошибся, что эксперта среди заложников нет, но тот веснушчатый, маловыразительный и все еще не потерявший соображения опередил меня:
– Этот человек прав. Я – эксперт!
Его нелепое признание было продиктовано страхом, но Лендел по-детски обрадовался, он торжествовал:
– Эл, ты слышишь? Мы выиграли. Тащи эксперта сюда. Теперь он будет жить или умрет только вместе с нами. Энергичней, энергичней. Нам следует поторопиться, Эл!