Страница:
Геннадий Прашкевич
Шпион в Юрском периоде
С. Абрамову
Часть первая
Угнать машину Парка!
1
Приказ, отданный по Консультации, был лаконичен: «Инженеру Д.К. Берримену предоставлен внеочередной отпуск…»
Отпуск…
Преисполненный самых мрачных предчувствий, я прошел мимо окаменевшей от одного моего появления машинистки Джоан Стайлз (двадцать пять лет, стаж работы в Консультации – семь дней, нового места боится, вдова, отец ребенка Ричард Стайлз, автомеханик, погиб в автомобильной катастрофе, кажется, как-то связанной с акцией, которую проводил наш агент Шмидт) и прямо в дверях приемной столкнулся с секретаршей шефа Геленой Джукс (безупречная репутация, острый ум, умение ориентироваться в самой сложной ситуации, единственная слабость – театр, впрочем, простительная).
– Вас ждут.
Я кивнул Гелене, но прошел не в приемную, а в мастерскую нашего рыжего радиста Штайберга. Трещала голова. Вчерашний перебор давал о себе знать, но как спасаться от скуки?
Штайберга не было. На столе стояла бутылка минеральной воды, наполовину пустая. Я опорожнил ее до дна, видеть никого не хотелось. «Внеочередной отпуск…». Чертыхаясь, я зажег сигарету.
Джек Берримен такой же инженер, как и я. Никто не станет писать в платежной ведомости: промышленный шпион. Предпочтительней обычные термины.
Я зябко повел плечами.
Отпуск…
«Неужели провал?»
Последней в Консультации влипла в неприятную историю сестра Берримена – Джой, но ее удалось вытащить. Провал так на нее подействовал, что, подписав все необходимые бумаги, она исчезла с наших горизонтов. Только я знал, в каком баре можно ее найти, хотя, похоже, я и Джой теряли друг друга.
Но Джек Берримен!..
Джек и я, мы оба подпадали под статью тринадцатую списка средств добычи информации у конкурентов. Не буду скрывать, все остальные статьи тоже имели к нам отношение, вот почему приказ о предоставлении инженеру Д.К. Берримену внеочередного отпуска так ударил по моим нервам. Фирма «Трэвел» (а именно под нее копал Джек) никогда не относилась к числу спокойных. Если Берримен попался спецохране «Трэвел» в неположенном месте и в неположенное время, я ему не завидую.
Дела фармацевтов и эксперта, алхимики, комбинат «СГ», беженцы из Альтамиры… Я устал. Мне следовало отдохнуть. Провал сразу двух агентов – сперва Джой (дело «Де Роя», которое мы все-таки выиграли), а теперь Джека – не подействовал на меня успокаивающе.
Я устал.
Меня томил постоянный привычный страх. Страх лишнего слова, жеста, случайной встречи (скажем, алхимики). Страх искусственного провала. В секретном сейфе (о нем ничего не подозревали ни шеф, ни доктор Хэссоп) я хранил кое-какие магнитные записи, которые могли сразу и навсегда уничтожить Консультацию, а шефа посадить на электрический стул. Страх. Всепроникающий, вечный…
– Вас ждут, – приоткрыв дверь, повторила секретарша шефа.
Я мрачно кивнул.
– И не следует так много пить, – с профессиональной озабоченностью посоветовала Гелена. – Печень у нас всего одна.
Отпуск…
Преисполненный самых мрачных предчувствий, я прошел мимо окаменевшей от одного моего появления машинистки Джоан Стайлз (двадцать пять лет, стаж работы в Консультации – семь дней, нового места боится, вдова, отец ребенка Ричард Стайлз, автомеханик, погиб в автомобильной катастрофе, кажется, как-то связанной с акцией, которую проводил наш агент Шмидт) и прямо в дверях приемной столкнулся с секретаршей шефа Геленой Джукс (безупречная репутация, острый ум, умение ориентироваться в самой сложной ситуации, единственная слабость – театр, впрочем, простительная).
– Вас ждут.
Я кивнул Гелене, но прошел не в приемную, а в мастерскую нашего рыжего радиста Штайберга. Трещала голова. Вчерашний перебор давал о себе знать, но как спасаться от скуки?
Штайберга не было. На столе стояла бутылка минеральной воды, наполовину пустая. Я опорожнил ее до дна, видеть никого не хотелось. «Внеочередной отпуск…». Чертыхаясь, я зажег сигарету.
Джек Берримен такой же инженер, как и я. Никто не станет писать в платежной ведомости: промышленный шпион. Предпочтительней обычные термины.
Я зябко повел плечами.
Отпуск…
«Неужели провал?»
Последней в Консультации влипла в неприятную историю сестра Берримена – Джой, но ее удалось вытащить. Провал так на нее подействовал, что, подписав все необходимые бумаги, она исчезла с наших горизонтов. Только я знал, в каком баре можно ее найти, хотя, похоже, я и Джой теряли друг друга.
Но Джек Берримен!..
Джек и я, мы оба подпадали под статью тринадцатую списка средств добычи информации у конкурентов. Не буду скрывать, все остальные статьи тоже имели к нам отношение, вот почему приказ о предоставлении инженеру Д.К. Берримену внеочередного отпуска так ударил по моим нервам. Фирма «Трэвел» (а именно под нее копал Джек) никогда не относилась к числу спокойных. Если Берримен попался спецохране «Трэвел» в неположенном месте и в неположенное время, я ему не завидую.
Дела фармацевтов и эксперта, алхимики, комбинат «СГ», беженцы из Альтамиры… Я устал. Мне следовало отдохнуть. Провал сразу двух агентов – сперва Джой (дело «Де Роя», которое мы все-таки выиграли), а теперь Джека – не подействовал на меня успокаивающе.
Я устал.
Меня томил постоянный привычный страх. Страх лишнего слова, жеста, случайной встречи (скажем, алхимики). Страх искусственного провала. В секретном сейфе (о нем ничего не подозревали ни шеф, ни доктор Хэссоп) я хранил кое-какие магнитные записи, которые могли сразу и навсегда уничтожить Консультацию, а шефа посадить на электрический стул. Страх. Всепроникающий, вечный…
– Вас ждут, – приоткрыв дверь, повторила секретарша шефа.
Я мрачно кивнул.
– И не следует так много пить, – с профессиональной озабоченностью посоветовала Гелена. – Печень у нас всего одна.
2
Страх. Постоянный.
Я мрачно кивнул Гелене:
– Буду через минуту.
Но из мастерской Штайберга я пошел не в разборный кабинет шефа, а спустился в примерочную, так мы называли свой тренировочный зал.
Бросил сигарету.
И отправил перед собой мишень – бегущего, ныряющего в стороны человечка. Пять выстрелов из «магнума», и все пули легли в цель, хотя я стрелял с расстояния в тридцать шагов.
Я сплюнул.
Рука еще была твердая.
Даже Гелена, заглядывая в примерочную, одобрила:
– Неплохо.
И назойливо добавила:
– Вас ждут.
Я мрачно кивнул Гелене:
– Буду через минуту.
Но из мастерской Штайберга я пошел не в разборный кабинет шефа, а спустился в примерочную, так мы называли свой тренировочный зал.
Бросил сигарету.
И отправил перед собой мишень – бегущего, ныряющего в стороны человечка. Пять выстрелов из «магнума», и все пули легли в цель, хотя я стрелял с расстояния в тридцать шагов.
Я сплюнул.
Рука еще была твердая.
Даже Гелена, заглядывая в примерочную, одобрила:
– Неплохо.
И назойливо добавила:
– Вас ждут.
3
– Прости, Эл, – негромко сказал шеф, вытирая руки бумажной салфеткой. – Я заправлял лампу. Керосин страшно пахнет.
Он постарел. Кожа на лице обвисла, движения замедлились, только глаза время от времени вспыхивали прежним энтузиазмом.
Не оставляя своего занятия, он подсказал:
– Подойди к столику.
– Новинка?.. – Я с трудом ухватил пальцами крошечный, почти невидимый шарик. Он так и лип к коже.
– Чувствуешь? Он цепляется даже за пластик, – не без гордости пояснил шеф. – Подарок наших друзей… А слышать эту малютку ты можешь за милю, через любой приемник, работающий в диапазоне от восьмидесяти до девяноста мегагерц!
Я разжег сигарету и подошел к окну.
Было рано, но в ущелье улицы рычали, чуть ли не притираясь друг к другу, сотни автомобилей. Сизые облака смога смазывали очертания зданий, даже реклама отсюда казалась тусклой.
И голос шефа вдруг потускнел.
– Эл, Берримен не вернулся…
Не оборачиваясь (что это изменит?), я попросил:
– Детали.
И, сжав кулак, включил вмонтированный в кольцо магнитофон.
– Джек вышел на фирму «Трэвел». Мы работаем сейчас с нею.
– Да, – сказал я. – Крупный наземный комплекс. И такой же, если не больше, под землей. Джек не хотел заниматься «Трэвел».
– Спасибо за откровенность. Я подписал приказ о внеочередном отпуске.
– Провал?
– Похоже.
– Электронный пост, – вспоминал я вслух. – Четыре ключевых. Естественно, телеаппаратура, спецохрана… Какой пост не удалось пройти Джеку?
– Этого мы не знаем.
– Печально, – заключил я.
Разумеется, слово «печально» не отражало суть ситуации, но слово «отпуск» тоже не отличалось точностью. Бессрочный отпуск, – это вернее.
– Подробности?
– Все, что мы знаем, так это то, что Джек вышел на прямой контакт и, возможно, дошел прямо до сейфа. Мы купили потерянную им записную книжку. Бешеные деньги, но с этим приходится мириться. К тому же, не все еще потеряно. Уверен, мы свое вернем.
– Что в записной книжке?
– На первый взгляд, ничего существенного, никаких зацепок, но разбираться с этим придется тебе.
– Вы настаиваете на акции?
– Категорически. Это не алхимики, здесь существует объект. Есть сведения, что машина, над которой работают конструкторы фирмы «Трэвел», может разорить весь колесный транспорт. Не забывай, автомобильные и железнодорожные компании чаще других прибегали к нашим услугам. Наш долг помочь им и теперь. К тому же, они никогда не обирали нас.
– У фирмы «Трэвел» есть испытательный полигон. Почему надо лезть к сейфу?
– Полигон – блеф. Это выяснил еще Джек. Машины на полигоне для отвода глаз. Настоящая, действующая модель – в сейфе. Возможно, она же и испытывается.
– Когда вы планируете начать акцию?
– Она уже началась, – шеф усмехнулся. – Но если ты о прямых действиях, то это завтра… А пока изучи это, – шеф протянул мне крошечную записную книжку Берримена. – Просмотри каждую страницу, обработай каждый клочок. Не исключено, что Джек выбросил книжку намеренно. Изучи каждый знак, помарку, попробуй понять, с какой целью они сделаны. Ты лучше всех знал… знаешь Берримена. Ты можешь заметить то, что ускользнет от самого внимательного эксперта. Жду тебя завтра утром, Эл.
Когда я двинулся к выходу, шеф усмехнулся:
– Сотри запись, сделанную тобой, здесь. Не надо думать, что я так постарел.
За все эти годы я не проиграл ни одного дела. Не могу похвастать результатами дела алхимиков, но, видимо, я и не мог переиграть их. Лесли, бывало, ставил меня в тупик, но я его неизменно обыгрывал. Мне везло, это признавали и шеф, и доктор Хэссоп. Но везение не может быть постоянным, и пример Джека Берримена как бы предостерегал меня. Я внимательно прислушался к этому звонку судьбы. Но некуда было пойти, и не с кем было поговорить. Конечно, есть доктор Хэссоп – военный медик, отдавший Консультации много сил. Уйдя в отставку, он коллекционировал живопись, причем не только тексты и гравюры алхимиков. Ко мне он относился чуть ли не по-родственному (именно он и ввел меня в Консультацию). Наше взаимное доверие было так велико, что время от времени я признавался ему в переутомлении или, скажем, в случайной интрижке; как правило, старика это трогало.
Я запарковал машину недалеко от дома, в котором снимал квартиру доктор Хэссоп. Но из машины не вышел.
О чем мне говорить со стариком? О своем назревающем желании выйти из игры? О провале Джека? О судьбе промышленного шпиона?
Нет. Я не хотел, не мог касаться этого сейчас.
Подумав, я направил машину к бару «Комета». Нелепое название, но рекламная комета великолепно развевала свой зеленый неоновый хвост. Увидеть Джой – это тоже утешение. Почему нет? Заняв столик у окна, я стал ждать.
После того, как в «Комету» зачастил Нил Формен (сорок два года, радиоконструктор, разведен, двое детей в частном пансионате «Сеймур», бывшая жена в Европе, автор нескольких монографий, котирующихся, говорят, в среде специалистов), Джой недвусмысленно указала на неуместность моих визитов в бар. Джек Берримен тоже намекал на это (он пекся о сестре), но я отшучивался.
Вот дьявол! Берримен исчез, и мир сразу стал пустым и огромным.
Джек Берримен не из тех агентов, которые проваливаются. Он провел несколько акций, делающих честь самому классному специалисту, он не мог просто попасться… Нет, не мог… Это дело держало меня в напряжении.
Вынув из кармана записную книжку, я внимательно просмотрел ее. Не упустил ни одного знака, ни одной запятой, ни одной цифры.
Бесполезное занятие.
Домашние расходы (Джек был бережлив), маршруты автобусов (неужели он пользовался общественным транспортом?) – самый обыкновенный бытовой набор…
И лишь одна запись – торопливые, наползающие друг на друга буквы, задержала мое внимание.
«Эвремясейфе»
Эвремясейфе… Что это могло означать?
Время – наверное, так. Время в сейфе – звучит странно, но почему бы и нет? А буква «э»? Это была заглавная буква. Логика записи (если такая логика существовала) не требовала заглавных букв. «Э» – это Эл? Джек обращался ко мне? Он торопился? Он надеялся, что его записная книжка попадет в мои руки?
Но причем тут время? И как можно заключить время в сейф?
Я усмехнулся.
После алхимиков ничего невероятного для меня не существовало.
Потом я подумал о ловушке. Подделать почерк (тем более сбивчивый, торопливый) совсем не трудно. К тому лее книжка побывала в чужих руках, эту надпись не могли не заметить… Провокация?
Но к чему провоцировать новую акцию, если они по-настоящему не разобрались еще в первой?
– Эл? Привет.
Джой…
Она подошла, и я вздрогнул. Зеленые глаза, длинные, выразительные… Она, как всегда, меня волновала… Я глубоко вдохнул запах знакомых духов.
– Ты свободна?
– Не для тебя, Эл.
Она отвечала прямо, и я почувствовал кислый при вкус металла – на нёбе и на языке. Мне не однажды представлялась возможность прицепить к ее белью какую-нибудь из наших игрушек, но меня останавливало нежелание терять Джой… Я был взбешен.
– Где Джек, Эл? Ты его видел?
Она спросила, и я вновь почувствовал на языке мерз кий привкус металла.
Наклонившись к Джой (она присела на стул) так близко, что мог шептать, я выдохнул:
– Ты не знаешь?
Она испуганно отпрянула:
– Ты похож на стареющего хищника, Эл. На грифа с ободранной шеей, видел таких? Ты псих. Вы все такие!
Я выпрямился.
Теперь, когда крошечная новинка шефа прилипла к чулку Джой, меня охватило разочарование. Стареющий хищник? Гриф с ободранной шеей? Псих?.. Почему нет?.. Она ничего не знала о Джеке… Странно, но меня это успокоило, будто чем меньше людей знало о провале Берримена, тем больше было шансов на мой успех.
Покачивая бедрами и не оглядываясь, Джой ушла к стойке.
Я не выдержал и включил вшитый в мочку уха микрофон. Шеф был прав: новинка работала превосходно. Электронный «клоп», вцепившийся в чулок Джой, фиксировал все, что происходило вокруг. Я слышал звон протираемой посуды, голоса облепивших стойку мужчин, звяканье миксера. Уже сегодня, подумал я с растерянностью и злорадством, я узнаю, чем занимается вечерами моя бывшая подружка, кто делит ее внешне такую одинокую жизнь? В этом и заключается наше главное преимущество перед миром – знать все, оставаясь незамеченными.
Рядом с Джой за стойкой появился Нил Формен. Типичный интеллектуал, очкастый, рассеянный. Не знаю, что. Джой нашла в нем… Правда, он умел говорить, а у Джой всегда была страсть к краснобаям. Профессиональное? Не знаю… Сейчас Формен явно торопился. Я услышал:
«У меня?..»
«Нет, нет, Нил. Сегодня нет. Если я приду, ты меня не отпустишь, а завтра я хочу встать пораньше…»
«Как же быть?»
«Загляни ко мне… В десять… Идет?..»
Издали я видел улыбку Джой. Нормальную улыбку нормальной женщины, но бешенство вновь вскипало во мне. «Загляни ко мне… В десять…»
Я запил горький привкус во рту не менее горьким виски и молча вышел из бара.
Он постарел. Кожа на лице обвисла, движения замедлились, только глаза время от времени вспыхивали прежним энтузиазмом.
Не оставляя своего занятия, он подсказал:
– Подойди к столику.
– Новинка?.. – Я с трудом ухватил пальцами крошечный, почти невидимый шарик. Он так и лип к коже.
– Чувствуешь? Он цепляется даже за пластик, – не без гордости пояснил шеф. – Подарок наших друзей… А слышать эту малютку ты можешь за милю, через любой приемник, работающий в диапазоне от восьмидесяти до девяноста мегагерц!
Я разжег сигарету и подошел к окну.
Было рано, но в ущелье улицы рычали, чуть ли не притираясь друг к другу, сотни автомобилей. Сизые облака смога смазывали очертания зданий, даже реклама отсюда казалась тусклой.
И голос шефа вдруг потускнел.
– Эл, Берримен не вернулся…
Не оборачиваясь (что это изменит?), я попросил:
– Детали.
И, сжав кулак, включил вмонтированный в кольцо магнитофон.
– Джек вышел на фирму «Трэвел». Мы работаем сейчас с нею.
– Да, – сказал я. – Крупный наземный комплекс. И такой же, если не больше, под землей. Джек не хотел заниматься «Трэвел».
– Спасибо за откровенность. Я подписал приказ о внеочередном отпуске.
– Провал?
– Похоже.
– Электронный пост, – вспоминал я вслух. – Четыре ключевых. Естественно, телеаппаратура, спецохрана… Какой пост не удалось пройти Джеку?
– Этого мы не знаем.
– Печально, – заключил я.
Разумеется, слово «печально» не отражало суть ситуации, но слово «отпуск» тоже не отличалось точностью. Бессрочный отпуск, – это вернее.
– Подробности?
– Все, что мы знаем, так это то, что Джек вышел на прямой контакт и, возможно, дошел прямо до сейфа. Мы купили потерянную им записную книжку. Бешеные деньги, но с этим приходится мириться. К тому же, не все еще потеряно. Уверен, мы свое вернем.
– Что в записной книжке?
– На первый взгляд, ничего существенного, никаких зацепок, но разбираться с этим придется тебе.
– Вы настаиваете на акции?
– Категорически. Это не алхимики, здесь существует объект. Есть сведения, что машина, над которой работают конструкторы фирмы «Трэвел», может разорить весь колесный транспорт. Не забывай, автомобильные и железнодорожные компании чаще других прибегали к нашим услугам. Наш долг помочь им и теперь. К тому же, они никогда не обирали нас.
– У фирмы «Трэвел» есть испытательный полигон. Почему надо лезть к сейфу?
– Полигон – блеф. Это выяснил еще Джек. Машины на полигоне для отвода глаз. Настоящая, действующая модель – в сейфе. Возможно, она же и испытывается.
– Когда вы планируете начать акцию?
– Она уже началась, – шеф усмехнулся. – Но если ты о прямых действиях, то это завтра… А пока изучи это, – шеф протянул мне крошечную записную книжку Берримена. – Просмотри каждую страницу, обработай каждый клочок. Не исключено, что Джек выбросил книжку намеренно. Изучи каждый знак, помарку, попробуй понять, с какой целью они сделаны. Ты лучше всех знал… знаешь Берримена. Ты можешь заметить то, что ускользнет от самого внимательного эксперта. Жду тебя завтра утром, Эл.
Когда я двинулся к выходу, шеф усмехнулся:
– Сотри запись, сделанную тобой, здесь. Не надо думать, что я так постарел.
За все эти годы я не проиграл ни одного дела. Не могу похвастать результатами дела алхимиков, но, видимо, я и не мог переиграть их. Лесли, бывало, ставил меня в тупик, но я его неизменно обыгрывал. Мне везло, это признавали и шеф, и доктор Хэссоп. Но везение не может быть постоянным, и пример Джека Берримена как бы предостерегал меня. Я внимательно прислушался к этому звонку судьбы. Но некуда было пойти, и не с кем было поговорить. Конечно, есть доктор Хэссоп – военный медик, отдавший Консультации много сил. Уйдя в отставку, он коллекционировал живопись, причем не только тексты и гравюры алхимиков. Ко мне он относился чуть ли не по-родственному (именно он и ввел меня в Консультацию). Наше взаимное доверие было так велико, что время от времени я признавался ему в переутомлении или, скажем, в случайной интрижке; как правило, старика это трогало.
Я запарковал машину недалеко от дома, в котором снимал квартиру доктор Хэссоп. Но из машины не вышел.
О чем мне говорить со стариком? О своем назревающем желании выйти из игры? О провале Джека? О судьбе промышленного шпиона?
Нет. Я не хотел, не мог касаться этого сейчас.
Подумав, я направил машину к бару «Комета». Нелепое название, но рекламная комета великолепно развевала свой зеленый неоновый хвост. Увидеть Джой – это тоже утешение. Почему нет? Заняв столик у окна, я стал ждать.
После того, как в «Комету» зачастил Нил Формен (сорок два года, радиоконструктор, разведен, двое детей в частном пансионате «Сеймур», бывшая жена в Европе, автор нескольких монографий, котирующихся, говорят, в среде специалистов), Джой недвусмысленно указала на неуместность моих визитов в бар. Джек Берримен тоже намекал на это (он пекся о сестре), но я отшучивался.
Вот дьявол! Берримен исчез, и мир сразу стал пустым и огромным.
Джек Берримен не из тех агентов, которые проваливаются. Он провел несколько акций, делающих честь самому классному специалисту, он не мог просто попасться… Нет, не мог… Это дело держало меня в напряжении.
Вынув из кармана записную книжку, я внимательно просмотрел ее. Не упустил ни одного знака, ни одной запятой, ни одной цифры.
Бесполезное занятие.
Домашние расходы (Джек был бережлив), маршруты автобусов (неужели он пользовался общественным транспортом?) – самый обыкновенный бытовой набор…
И лишь одна запись – торопливые, наползающие друг на друга буквы, задержала мое внимание.
«Эвремясейфе»
Эвремясейфе… Что это могло означать?
Время – наверное, так. Время в сейфе – звучит странно, но почему бы и нет? А буква «э»? Это была заглавная буква. Логика записи (если такая логика существовала) не требовала заглавных букв. «Э» – это Эл? Джек обращался ко мне? Он торопился? Он надеялся, что его записная книжка попадет в мои руки?
Но причем тут время? И как можно заключить время в сейф?
Я усмехнулся.
После алхимиков ничего невероятного для меня не существовало.
Потом я подумал о ловушке. Подделать почерк (тем более сбивчивый, торопливый) совсем не трудно. К тому лее книжка побывала в чужих руках, эту надпись не могли не заметить… Провокация?
Но к чему провоцировать новую акцию, если они по-настоящему не разобрались еще в первой?
– Эл? Привет.
Джой…
Она подошла, и я вздрогнул. Зеленые глаза, длинные, выразительные… Она, как всегда, меня волновала… Я глубоко вдохнул запах знакомых духов.
– Ты свободна?
– Не для тебя, Эл.
Она отвечала прямо, и я почувствовал кислый при вкус металла – на нёбе и на языке. Мне не однажды представлялась возможность прицепить к ее белью какую-нибудь из наших игрушек, но меня останавливало нежелание терять Джой… Я был взбешен.
– Где Джек, Эл? Ты его видел?
Она спросила, и я вновь почувствовал на языке мерз кий привкус металла.
Наклонившись к Джой (она присела на стул) так близко, что мог шептать, я выдохнул:
– Ты не знаешь?
Она испуганно отпрянула:
– Ты похож на стареющего хищника, Эл. На грифа с ободранной шеей, видел таких? Ты псих. Вы все такие!
Я выпрямился.
Теперь, когда крошечная новинка шефа прилипла к чулку Джой, меня охватило разочарование. Стареющий хищник? Гриф с ободранной шеей? Псих?.. Почему нет?.. Она ничего не знала о Джеке… Странно, но меня это успокоило, будто чем меньше людей знало о провале Берримена, тем больше было шансов на мой успех.
Покачивая бедрами и не оглядываясь, Джой ушла к стойке.
Я не выдержал и включил вшитый в мочку уха микрофон. Шеф был прав: новинка работала превосходно. Электронный «клоп», вцепившийся в чулок Джой, фиксировал все, что происходило вокруг. Я слышал звон протираемой посуды, голоса облепивших стойку мужчин, звяканье миксера. Уже сегодня, подумал я с растерянностью и злорадством, я узнаю, чем занимается вечерами моя бывшая подружка, кто делит ее внешне такую одинокую жизнь? В этом и заключается наше главное преимущество перед миром – знать все, оставаясь незамеченными.
Рядом с Джой за стойкой появился Нил Формен. Типичный интеллектуал, очкастый, рассеянный. Не знаю, что. Джой нашла в нем… Правда, он умел говорить, а у Джой всегда была страсть к краснобаям. Профессиональное? Не знаю… Сейчас Формен явно торопился. Я услышал:
«У меня?..»
«Нет, нет, Нил. Сегодня нет. Если я приду, ты меня не отпустишь, а завтра я хочу встать пораньше…»
«Как же быть?»
«Загляни ко мне… В десять… Идет?..»
Издали я видел улыбку Джой. Нормальную улыбку нормальной женщины, но бешенство вновь вскипало во мне. «Загляни ко мне… В десять…»
Я запил горький привкус во рту не менее горьким виски и молча вышел из бара.
4
Я выпил немного, но и выпив больше, все равно бы определил: в моей квартире побывали «гости».
Я никогда не ставлю кресло перед окном, там высокий подоконник. Я люблю смотреть вниз, вслушиваться в уличный шум, но это удобнее делать не в кресле.
Во-вторых, потянув носом, я почувствовал запах не знакомых мне сигарет.
В-третьих…
Я медленно прошелся по комнате. Внимательно изучил книжную полку, заглянул под заднюю стенку телевизора, слегка сдвинул репродукцию Виани.
Пусто.
Никаких следов.
Обычная проверка со стороны Консультации?
Грубо.
Я понял: квартиру надо менять. Слишком много людей, встреча с которыми не сулила мне ничего утешительного. Я не люблю неожиданных встреч…
Я никогда не ставлю кресло перед окном, там высокий подоконник. Я люблю смотреть вниз, вслушиваться в уличный шум, но это удобнее делать не в кресле.
Во-вторых, потянув носом, я почувствовал запах не знакомых мне сигарет.
В-третьих…
Я медленно прошелся по комнате. Внимательно изучил книжную полку, заглянул под заднюю стенку телевизора, слегка сдвинул репродукцию Виани.
Пусто.
Никаких следов.
Обычная проверка со стороны Консультации?
Грубо.
Я понял: квартиру надо менять. Слишком много людей, встреча с которыми не сулила мне ничего утешительного. Я не люблю неожиданных встреч…
5
Не помню, что меня разбудило. Что-то темное клубилось в моих снах, подсознание бунтовало. Я услышал щелчок? Шорох? Не помню.
Но я проснулся.
Было около одиннадцати.
Набросив на плечи халат, прикурив сигарету, я прошел в угол, где прямо на полу стоял мощный радиоприемник. Я включил его, настроил на определенную волну и, упав в кресло, сразу же услышал:
«Нет, нет, так нельзя… Не гаси свет… Я сама… Вот так… Сделай мне больно… О, ты делаешь мне больно!.. Еще, еще!..»
Этот птичий язык, эта сладкая тарабарщина…
Звук поцелуя.
«У тебя добрые руки…»
Мне не раз приходилось вторгаться в тайное тайных, но никогда я не испытывал такого бешенства, такой боли. Джой не оставила мне надежд.
Потом они долго молчали.
Плеснув в стакан виски, я ждал.
Наконец Формен заговорил. Я слышал каждое его слово. Со смехом и с торжеством чистого интеллектуала он описывал пляску святого Витта, исполненную болваном, пытавшимся попасть в сейф фирмы «Трэвел».
Джек! Он говорил о Джеке!
Джой засмеялась. Ей и в голову не приходило, кем мог быть этот «болван». Она засмеялась:
«Оставь… Ну зачем сейчас? Мы не можем найти более интересной темы?..»
Звук поцелуя.
Смех.
Ты смеялась бы по-другому, ухмыльнулся я, знай, что пляску святого Витта исполнял твой брат. Видеть такие концерты, даже знать о них – это не каждому по силам.
Ладно.
Я выключил приемник. Меня ничто больше не связывало с этим миром, а это ли не предпосылка для успеха? Я проведу эту акцию, но она будет последней.
Почти с нежностью я вспомнил о магнитных записях, хорошо упрятанных в надежном месте. Это гарантия того, что шеф не будет на меня сердиться. Я обеспечил себе будущее. Теперь я хочу сделать его настоящим. С меня хватит.
Но я проснулся.
Было около одиннадцати.
Набросив на плечи халат, прикурив сигарету, я прошел в угол, где прямо на полу стоял мощный радиоприемник. Я включил его, настроил на определенную волну и, упав в кресло, сразу же услышал:
«Нет, нет, так нельзя… Не гаси свет… Я сама… Вот так… Сделай мне больно… О, ты делаешь мне больно!.. Еще, еще!..»
Этот птичий язык, эта сладкая тарабарщина…
Звук поцелуя.
«У тебя добрые руки…»
Мне не раз приходилось вторгаться в тайное тайных, но никогда я не испытывал такого бешенства, такой боли. Джой не оставила мне надежд.
Потом они долго молчали.
Плеснув в стакан виски, я ждал.
Наконец Формен заговорил. Я слышал каждое его слово. Со смехом и с торжеством чистого интеллектуала он описывал пляску святого Витта, исполненную болваном, пытавшимся попасть в сейф фирмы «Трэвел».
Джек! Он говорил о Джеке!
Джой засмеялась. Ей и в голову не приходило, кем мог быть этот «болван». Она засмеялась:
«Оставь… Ну зачем сейчас? Мы не можем найти более интересной темы?..»
Звук поцелуя.
Смех.
Ты смеялась бы по-другому, ухмыльнулся я, знай, что пляску святого Витта исполнял твой брат. Видеть такие концерты, даже знать о них – это не каждому по силам.
Ладно.
Я выключил приемник. Меня ничто больше не связывало с этим миром, а это ли не предпосылка для успеха? Я проведу эту акцию, но она будет последней.
Почти с нежностью я вспомнил о магнитных записях, хорошо упрятанных в надежном месте. Это гарантия того, что шеф не будет на меня сердиться. Я обеспечил себе будущее. Теперь я хочу сделать его настоящим. С меня хватит.
6
Зная, как забиты по утрам центральные улицы, я вел машину по окружному шоссе. Но и тут нарвался на пробку. Под желтой кирпичной стеной, окружающей наземный комплекс фирмы «Трэвел», на фоне сбившихся в стадо автомобилей полыхал гигантский костер – взорвался бензовоз, столкнувшийся с тяжелым грузовиком. Шумно суетились пожарники, лезли к огню зеваки, на лицах которых читались восторг и плохо скрываемая тревога.
Кто-то прыгнул через обочину, полуголый, оборванный. Рванув на себя дверцу оставленного хозяином автомобиля, он сразу дал газ.
Виновник аварии?
Какое мне дело? Пусть бежит. Да и куда он денется.
Наши взгляды на мгновение встретились.
Страх и изумление перекосили тяжелое небритое лицо незнакомца, но я же видел – он узнал меня!
Кто он?
Жалкий, измотанный, но не растерявший силу, он мгновенно развернул автомобиль и исчез.
Я вспотел. Вытер ладонью лоб. Алхимик? Один из тех, кто всегда так интересовал доктора Хэссопа? Промышленный контрразведчик, случайно узнавший меня? Кто-то из тех, кого я разорил в Бэрдокке?
Всю дорогу я мучительно размышлял, так и не придя ни к какому выводу. Я боялся глядеть на прохожих. Даже Гелена, впуская меня в разборный кабинет шефа, неодобрительно хмыкнула.
Шеф покачал головой:
– Плохо спишь, Эл?
– Не имеет значения.
Он, кажется, колебался, но я уже пришел в себя.
– Просмотри письма и документы.
Я сел за стол.
«Симон Ла Пар, – это было удостоверение личности. – Южно-Африканская Республика, газета „Стар“, собственный корреспондент».
Письмо, адресованное Симону Ла Пару. Адресат – жена, Элизабет Тарр.
Еще письмо, адресованное журналисту Ла Пару. Адресат – инженер Н.Формен. Приглашение посетить фирму «Трэвел». Что их связывает?
Я поднял голову.
– В восемь утра инженер Нил Формен уезжает в дочернее отделение Сиксби, – неторопливо пояснил шеф. – В десять, пока настоящий Ла Пар будет отсыпаться, так как вчера с ним прекрасно поработали ребята Шмидта (они выступали за конкретные связи с ЮАР), – одобрительно хмыкнул шеф, – ты, забрав документы Ла Пара, войдешь на территорию фирмы «Трэвел». Тут, именно с этого момента, начинается риск. Риск существует всегда, Эл, не тебе говорить это. Он уменьшается, если не делать явных ошибок. Неявных тоже, – впервые улыбнулся он. – Я уверен: ты справишься. Мы разрешаем тебе применять все подручные средства. Абсолютно все.
– Дублируя Джека, – продолжал он, помолчав, – ты досконально изучил систему защиты фирмы «Трэвел». Пост первый и второй – специализированная охрана. Это специальная полиция фирмы, там прежде всего интересуются документами. Они у тебя настоящие… Пост третий куплен. Сумасшедшие деньги, – поджал он губы, – но твой успех все окупит. Обращайся к человеку с прямым пробором. Он будет в клетчатом костюме, этакий франт, он узнает тебя. Следующий пост – электронный. Под мышкой у тебя будет «магнум», хорошее оружие, не жди, когда тебя просветят. Сразу берись за «магнум» – только так можно пробиться в кабинет Нила Формена и к сейфу. В коридорах работает телесеть защиты, это ограничит твое время – от силы пять минут. Спеши. Укладывайся в четыре. Поднимай любой шум. Не дай остановить себя. Попав в сейф, катапультируйся прямо на машине, она так устроена. И пусть тебя ничто не смущает. Куда бы тебя ни выбросило, мы найдем тебя.
– Этот Формен… Я встречал его без охраны… Почему нам не начать с него?
– Он всего лишь наладчик, Эл. Он знает о машине Парка, так ее называют, чуть больше нашего.
– А что знаем мы?
– Почти ничего.
– Что входит в это «почти»?
– То, что машина Парка движется по вертикали.
– Не понимаю.
– Я тоже. Но и эта невнятная информация обошлась нам в большие деньги.
– А информация с внешних рынков?
– В Японии и в ЮАР – видимо, с этим и связано появление Ла Пара – отмечен повышенный интерес к деятельности фирмы «Трэвел». Но попыток внедрения в фирму мы не знаем.
– А подкуп?
– Сотрудники фирмы, с которыми имел дело Кронер-младший, сотрудничать с Консультацией отказались.
– Кто способен украсть яйцо, тот способен украсть и курицу. Неужели никому не хочется получить кое-что с хозяина?
– У фирмы «Трэвел» нет конкретного хозяина.
– Означает ли это, что она напрямую связана с государством?
– Да.
– Но тогда…
– Эл, я же говорю – это непростое дело. Именно потому им занимался Берримен, а теперь занимаешься ты.
– Но ведь сказанное вами сразу во много раз увеличивает число моих потенциальных противников. Это означает, что я буду иметь против себя не только личную полицию фирмы, но и парней из «Бранс» и из «Уэкенхат». Не слишком ли? Один Миллер против всей промышленной контрразведки! Почему вы думаете, что они не обратят внимания на появление какого-то там Ла Пара?
– Тут как раз все в порядке. Ла Пар – лицо официальное, он приглашен инженером Форменом. Фирме «Трэвел» нужны внешние рынки. Это только подтверждает важность нашей акции. Мы стоим перед чем-то необычным. А необычное не может не вызывать интереса… Что бы ни случилось, Эл, какое бы сопротивление ты ни встретил, умоляю, двигайся только к сейфу. Другого пути у тебя нет. Если ты повернешь, в тебя будут стрелять даже купленные нами люди. А они не промахнутся.
– Кто навещал мою квартиру?
– Тебя берегут, Эл, – уклонился шеф от прямого ответа.
– А Джой Берримен… Она работает на кого-нибудь?
– У тебя подозрения? – Шеф задумался, он походил сейчас на огромную сову. – Вряд ли. Мы следим за Джой. Ее отношения с Форменом, несомненно, задевают тебя, но будь шире. Джек, кажется, говорил тебе то же.
Он хотел что-то добавить, но не успел.
В разборный кабинет (неслыханное нарушение всех правил!) без стука вошла Гелена. На ее длинном лице был написан такой откровенный ужас, что шеф, не ожидая объяснений, сам вырвал у нее телефонную трубку.
– Ты?! – изумился он, вытаращив глаза.
Я отвернулся. За окном по табло далекого информа бежали цветные неоновые буквы: «Хари Мейл всегда утешала нас. Хари Мейл требует утешения…» Я не стал ожидать, каких, собственно, утешений требует Хари Мейл и чем она меня утешала. Мне было не до этого. Я оглянулся.
Шеф медленно, как святыню, как чашу Святого Грааля, передавал телефонную трубку застывшей, как статуя, Гелене Джукс. Я давно не видал на его тяжелом обрюзгшем лице такой жадной, откровенной радости.
– Идите, Гелена. В списке премий вы будете не последней.
Гелена кивнула и вышла. У нее беззвучно открывался рот, она походила на оглушенную рыбу и, конечно, не произнесла ни слова.
– Эл, ты справишься! – глаза шефа сияли. – Но прошу, умоляю тебя, что бы ни случилось, двигайся только к сейфу.
Кто-то прыгнул через обочину, полуголый, оборванный. Рванув на себя дверцу оставленного хозяином автомобиля, он сразу дал газ.
Виновник аварии?
Какое мне дело? Пусть бежит. Да и куда он денется.
Наши взгляды на мгновение встретились.
Страх и изумление перекосили тяжелое небритое лицо незнакомца, но я же видел – он узнал меня!
Кто он?
Жалкий, измотанный, но не растерявший силу, он мгновенно развернул автомобиль и исчез.
Я вспотел. Вытер ладонью лоб. Алхимик? Один из тех, кто всегда так интересовал доктора Хэссопа? Промышленный контрразведчик, случайно узнавший меня? Кто-то из тех, кого я разорил в Бэрдокке?
Всю дорогу я мучительно размышлял, так и не придя ни к какому выводу. Я боялся глядеть на прохожих. Даже Гелена, впуская меня в разборный кабинет шефа, неодобрительно хмыкнула.
Шеф покачал головой:
– Плохо спишь, Эл?
– Не имеет значения.
Он, кажется, колебался, но я уже пришел в себя.
– Просмотри письма и документы.
Я сел за стол.
«Симон Ла Пар, – это было удостоверение личности. – Южно-Африканская Республика, газета „Стар“, собственный корреспондент».
Письмо, адресованное Симону Ла Пару. Адресат – жена, Элизабет Тарр.
Еще письмо, адресованное журналисту Ла Пару. Адресат – инженер Н.Формен. Приглашение посетить фирму «Трэвел». Что их связывает?
Я поднял голову.
– В восемь утра инженер Нил Формен уезжает в дочернее отделение Сиксби, – неторопливо пояснил шеф. – В десять, пока настоящий Ла Пар будет отсыпаться, так как вчера с ним прекрасно поработали ребята Шмидта (они выступали за конкретные связи с ЮАР), – одобрительно хмыкнул шеф, – ты, забрав документы Ла Пара, войдешь на территорию фирмы «Трэвел». Тут, именно с этого момента, начинается риск. Риск существует всегда, Эл, не тебе говорить это. Он уменьшается, если не делать явных ошибок. Неявных тоже, – впервые улыбнулся он. – Я уверен: ты справишься. Мы разрешаем тебе применять все подручные средства. Абсолютно все.
– Дублируя Джека, – продолжал он, помолчав, – ты досконально изучил систему защиты фирмы «Трэвел». Пост первый и второй – специализированная охрана. Это специальная полиция фирмы, там прежде всего интересуются документами. Они у тебя настоящие… Пост третий куплен. Сумасшедшие деньги, – поджал он губы, – но твой успех все окупит. Обращайся к человеку с прямым пробором. Он будет в клетчатом костюме, этакий франт, он узнает тебя. Следующий пост – электронный. Под мышкой у тебя будет «магнум», хорошее оружие, не жди, когда тебя просветят. Сразу берись за «магнум» – только так можно пробиться в кабинет Нила Формена и к сейфу. В коридорах работает телесеть защиты, это ограничит твое время – от силы пять минут. Спеши. Укладывайся в четыре. Поднимай любой шум. Не дай остановить себя. Попав в сейф, катапультируйся прямо на машине, она так устроена. И пусть тебя ничто не смущает. Куда бы тебя ни выбросило, мы найдем тебя.
– Этот Формен… Я встречал его без охраны… Почему нам не начать с него?
– Он всего лишь наладчик, Эл. Он знает о машине Парка, так ее называют, чуть больше нашего.
– А что знаем мы?
– Почти ничего.
– Что входит в это «почти»?
– То, что машина Парка движется по вертикали.
– Не понимаю.
– Я тоже. Но и эта невнятная информация обошлась нам в большие деньги.
– А информация с внешних рынков?
– В Японии и в ЮАР – видимо, с этим и связано появление Ла Пара – отмечен повышенный интерес к деятельности фирмы «Трэвел». Но попыток внедрения в фирму мы не знаем.
– А подкуп?
– Сотрудники фирмы, с которыми имел дело Кронер-младший, сотрудничать с Консультацией отказались.
– Кто способен украсть яйцо, тот способен украсть и курицу. Неужели никому не хочется получить кое-что с хозяина?
– У фирмы «Трэвел» нет конкретного хозяина.
– Означает ли это, что она напрямую связана с государством?
– Да.
– Но тогда…
– Эл, я же говорю – это непростое дело. Именно потому им занимался Берримен, а теперь занимаешься ты.
– Но ведь сказанное вами сразу во много раз увеличивает число моих потенциальных противников. Это означает, что я буду иметь против себя не только личную полицию фирмы, но и парней из «Бранс» и из «Уэкенхат». Не слишком ли? Один Миллер против всей промышленной контрразведки! Почему вы думаете, что они не обратят внимания на появление какого-то там Ла Пара?
– Тут как раз все в порядке. Ла Пар – лицо официальное, он приглашен инженером Форменом. Фирме «Трэвел» нужны внешние рынки. Это только подтверждает важность нашей акции. Мы стоим перед чем-то необычным. А необычное не может не вызывать интереса… Что бы ни случилось, Эл, какое бы сопротивление ты ни встретил, умоляю, двигайся только к сейфу. Другого пути у тебя нет. Если ты повернешь, в тебя будут стрелять даже купленные нами люди. А они не промахнутся.
– Кто навещал мою квартиру?
– Тебя берегут, Эл, – уклонился шеф от прямого ответа.
– А Джой Берримен… Она работает на кого-нибудь?
– У тебя подозрения? – Шеф задумался, он походил сейчас на огромную сову. – Вряд ли. Мы следим за Джой. Ее отношения с Форменом, несомненно, задевают тебя, но будь шире. Джек, кажется, говорил тебе то же.
Он хотел что-то добавить, но не успел.
В разборный кабинет (неслыханное нарушение всех правил!) без стука вошла Гелена. На ее длинном лице был написан такой откровенный ужас, что шеф, не ожидая объяснений, сам вырвал у нее телефонную трубку.
– Ты?! – изумился он, вытаращив глаза.
Я отвернулся. За окном по табло далекого информа бежали цветные неоновые буквы: «Хари Мейл всегда утешала нас. Хари Мейл требует утешения…» Я не стал ожидать, каких, собственно, утешений требует Хари Мейл и чем она меня утешала. Мне было не до этого. Я оглянулся.
Шеф медленно, как святыню, как чашу Святого Грааля, передавал телефонную трубку застывшей, как статуя, Гелене Джукс. Я давно не видал на его тяжелом обрюзгшем лице такой жадной, откровенной радости.
– Идите, Гелена. В списке премий вы будете не последней.
Гелена кивнула и вышла. У нее беззвучно открывался рот, она походила на оглушенную рыбу и, конечно, не произнесла ни слова.
– Эл, ты справишься! – глаза шефа сияли. – Но прошу, умоляю тебя, что бы ни случилось, двигайся только к сейфу.
7
Минут через десять, заметно повеселевший, он вез меня по окружной магистрали, растолковывая, где именно в случае необходимости я должен разыскивать сотрудников Консультации, если каким-то образом машина Парка катапультирует меня за пределы территории фирмы «Трэвел».
– Здесь, – указывал шеф, – будут вестись санитарно-дорожные работы. Это майор Даннинг. Ты его встречал… Там будет стоять будка. Газовый контроль. Кронер-младший. Он умеет видеть необходимое даже на метр под землей… Южнее, в ту сторону, учения вертолетчиков. Это Шмидт… Какие расходы, – покачал он головой, вдруг впадая в уныние, и тут же воспрянул: – Они окупятся!
Он даже потрепал меня по плечу:
– У тебя почти два свободных часа. Чем займешься?
– Высадите меня у «Кометы».
– В это время Джой там не бывает, – шеф отвел глаза в сторону.
– Неважно. Я суеверен.
– Здесь, – указывал шеф, – будут вестись санитарно-дорожные работы. Это майор Даннинг. Ты его встречал… Там будет стоять будка. Газовый контроль. Кронер-младший. Он умеет видеть необходимое даже на метр под землей… Южнее, в ту сторону, учения вертолетчиков. Это Шмидт… Какие расходы, – покачал он головой, вдруг впадая в уныние, и тут же воспрянул: – Они окупятся!
Он даже потрепал меня по плечу:
– У тебя почти два свободных часа. Чем займешься?
– Высадите меня у «Кометы».
– В это время Джой там не бывает, – шеф отвел глаза в сторону.
– Неважно. Я суеверен.
8
В баре не было никого. Посуду за стойкой перетирала незнакомая девица. Когда она наклонялась, длинные волосы сползали на голое плечо. Я кивнул ей и заказал кофе.
Прижимая левую руку к телу, я чувствовал под мышкой успокоительное тепло «магнума». Глотнув кофе, прикинул возможности. Их было немного.
Странное ощущение.
Мне вдруг показалось, что когда-то, давно-давно, в какое-то другое время я уже переживал все это…
Когда? Где?..
Краем глаза я отметил: в бар вошли двое. Они вошли с улицы. Один, длинный, вертлявый, сразу полез к девице за стойкой, и она, выпрямившись, издали улыбнулась мне.
Я ответил улыбкой.
Длинный что-то спросил, девица ответила. Второй – невысокий, румяный, ну прямо ковбой с рекламы, взял в левую руку свой стаканчик и, улыбаясь, двинулся прямо ко мне.
Я следил за ним, положив обе руки на стол.
Он подошел и, не поставив стаканчик на стол (правая его рука уже лежала в кармане), негромко сказал:
– Парень, у тебя пистолет под мышкой, а у меня в кармане. Есть разница, правда? – похоже, он ничуть не желал мне зла. – Встань и потихонечку, никого не смущая, топай прямо вон к той двери за стойкой. Там и поговорим. Учти, я не шучу. Бар закрыт, я об этом позаботился, а мой приятель стреляет отменно.
Он с удовольствием повторил:
– Отменно.
Я пожал плечами и повиновался.
Так мы с ним и спустились – я впереди, он сзади – в довольно просторную подвальную комнату, о существовании которой я, конечно, не подозревал. Здесь они забрали мой «магнум» и документы.
– Хорошие бумаги, – сказал длинный.
– Положи их на стол! – Звучный металлический голос заставил меня обернуться.
Никого. Я догадался: обращались через транслятор.
– Перечисли посты, которые тебе следует миновать, – голос, правда, был звучен. – Я, как ты понимаешь, имею в виду фирму «Трэвел».
Вот это уже было серьезно, и возражать я не стал. Перечислил все посты, как отбарабанил, воскресный урок.
– Умеешь вскрывать сейфы?
– Как Батист Травай.
Разумеется, я преувеличивал. Батист Травай, известный в свое время под кличкой «Король алиби», дал бы мне пару очков вперед, но нас учили тоже не худшие специалисты.
– Коридоры фирмы «Трэвел» оборудованы надежной телесетью, там нельзя скрыть ни одного движения. На что ты надеешься?
– На реакцию.
Прижимая левую руку к телу, я чувствовал под мышкой успокоительное тепло «магнума». Глотнув кофе, прикинул возможности. Их было немного.
Странное ощущение.
Мне вдруг показалось, что когда-то, давно-давно, в какое-то другое время я уже переживал все это…
Когда? Где?..
Краем глаза я отметил: в бар вошли двое. Они вошли с улицы. Один, длинный, вертлявый, сразу полез к девице за стойкой, и она, выпрямившись, издали улыбнулась мне.
Я ответил улыбкой.
Длинный что-то спросил, девица ответила. Второй – невысокий, румяный, ну прямо ковбой с рекламы, взял в левую руку свой стаканчик и, улыбаясь, двинулся прямо ко мне.
Я следил за ним, положив обе руки на стол.
Он подошел и, не поставив стаканчик на стол (правая его рука уже лежала в кармане), негромко сказал:
– Парень, у тебя пистолет под мышкой, а у меня в кармане. Есть разница, правда? – похоже, он ничуть не желал мне зла. – Встань и потихонечку, никого не смущая, топай прямо вон к той двери за стойкой. Там и поговорим. Учти, я не шучу. Бар закрыт, я об этом позаботился, а мой приятель стреляет отменно.
Он с удовольствием повторил:
– Отменно.
Я пожал плечами и повиновался.
Так мы с ним и спустились – я впереди, он сзади – в довольно просторную подвальную комнату, о существовании которой я, конечно, не подозревал. Здесь они забрали мой «магнум» и документы.
– Хорошие бумаги, – сказал длинный.
– Положи их на стол! – Звучный металлический голос заставил меня обернуться.
Никого. Я догадался: обращались через транслятор.
– Перечисли посты, которые тебе следует миновать, – голос, правда, был звучен. – Я, как ты понимаешь, имею в виду фирму «Трэвел».
Вот это уже было серьезно, и возражать я не стал. Перечислил все посты, как отбарабанил, воскресный урок.
– Умеешь вскрывать сейфы?
– Как Батист Травай.
Разумеется, я преувеличивал. Батист Травай, известный в свое время под кличкой «Король алиби», дал бы мне пару очков вперед, но нас учили тоже не худшие специалисты.
– Коридоры фирмы «Трэвел» оборудованы надежной телесетью, там нельзя скрыть ни одного движения. На что ты надеешься?
– На реакцию.