Пратчетт Т. Музыка души

- Я ВИДЕЛ БЕСКОНЕЧНОСТЬ, - сообщил незнакомец. - НИЧЕГО ОСОБЕННОГО.
Святой человек огляделся вокруг.
- Не будь идиотом, - сказал он. - Ты не мог видеть Бесконечность.
Потому что она бесконечная.
- А Я ВИДЕЛ.
- Ну хорошо, и на что же она похожа?
- ОНА СИНЯЯ.
Святой человек беспокойнно завозился. Все это было не так, как оно
должно быть. Мгновенное прозрение Бесконечности, многозначительный толчок в
направлении нищенской чаши - вот как оно должно быть.
- Она черная, - пробормотал он.
- НЕТ, - сказал незнакомец. - ТОЛЬКО КОГДА СМОТРИШЬ СНАРУЖИ, НОЧНОЕ
НЕБО ЧЕРНО. НО ЭТО ПРОСТО КОСМОС. БЕСКОНЕЧНОСТЬ, КАК БЫ ТО НИ БЫЛО - СИНИЯ.
- Я предполагаю, ты знаешь и звук, который получается при хлопке одной
ладонью? - спросил святой человек язвительно.
- ДА. ХЛ. ОП ИЗДАЕТСЯ ДРУГОЙ.
- Ага! Нет, тут ты неправ! - сказал святой человек, возвращаясь на
твердую почву. Он взмахнул тощей рукой. - Никакого звука,понял?
- ЭТО НЕ ХЛОПОК. ЭТО ПРОСТО ВЗМАХ.
- Нет, хлопок. Я просто не использовал вторую руку. Какой оттенок
синего, кстати?
- ТЫ ПРОСТО МАХНУЛ РУКОЙ. Я БЫ НЕ НАЗВАЛ ЭТО СЛИШКОМ ФИЛОСОФИЧНЫМ.
УТИНОЕ ЯЙЦО.
Святой человек посмотрел вниз, в долину. Приближались несколько
человек. В волосы у них были вплетены цветы и они несли что-то весьма
напоминающее чашу риса.
- ИЛИ, МОЖЕТ БЫТЬ, EAU DE NI".
- Послушай, сын мой, - проговорил святой человек поспешно. - Чего ты
конкретно от хочешь? Нету у меня на тебя целого дня.
-ЕСТЬ. БЛАГОДАРЯ МНЕ.
- Чего ты хочешь?
- ПОЧЕМУ ВЕЩИ ТАКОВЫ, КАКОВЫ ОНИ ЕСТЬ?
- Нууу...
- ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, ТАК?
- Не со всей определенностью. Что касается всех вещей, то это же тайна,
понимаешь?
Незнакомец уставился на святого человека, отчего у того возникло
ощущение, что его голова становится прозрачной.
- ТОГДА Я ЗАДАМ ТЕБЕ ПРОСТОЙ ВОПРОС. КАК ЛЮДИ ЗАБЫВАЮТ?
- Забывают что?
- ВСЕ. ЧТО УГОДНО.
- Это... э... это происходит само собой.
Предполагаемые последователи превратились в ленту на горном пути.
Святой человек торопливо подхватил свою чашу.
- Предположим, что вот это твоя память, - сказал он, размахивая чашей.
- Она может вместить вот столько, так? Новые вещи прибывают, старые должны
вывалиться.
- НЕТ. Я ПОМНЮ ВСЕ. ВСЕ. ХЛОПАНИЕ ДВЕРЕЙ. ИГРУ СВЕТА В ВОЛОСАХ. ЗВУК
СМЕХА. ШАГИ. КАЖДУЮ ДЕТАЛЬ. КАК БУДТО ЭТО БЫЛО ТОЛЬКО ВЧЕРА. КАК БУДТО ЭТО
БЫЛО ТОЛЬКО ЗАВТРА. ВСЕ. ТЫ ПОНИМАЕШЬ?
Святой человек склонил свою блестящую лысую голову.
- Традиционно, - сказал он, - способы забывания включают в себя
вступление в Клатчский Иностранный Легион, употребление вод нескольких
магических рек - никто не знает, где их искать - и поглощение огромных
объемов алкоголя.
- АХ, ДА.
- Но алкоголь истощает тело и отравляет душу.
- ЗВУЧИТ НЕПЛОХО, НА МОЙ ВЗГЛЯД.
- Учитель?
Святой человек в раздражении обернулся. Последователи прибыли.
- Минутку, ладно? Я беседую с...
Незнакомец исчез.
- Но, Учитель, мы преодолели многие мили через... - сказал
последователь.
- Заткнись на секунду, хорошо?
Святой человек поднял руку и провел ею несколько раз в воздухе. Что-то
пробормотал про себя.
Последователи обменялись взглядами. Такого они не ожидали. Наконец их
предводитель потерял терпение.
- Учитель...
Святой человек обернулся и хватил его по уху. Звук определенно
напоминал хлопок.
-А! Я понял! - воскликнул святой человек , - Итак, что я могу сделать
для...
Тут он замер, поскольку его уши догнал мозг.
- А что он, собственно, имел в виду, когда говорил - люди?

В задумчивости Смерть шагал через холм туда, где его огромная белая
лошадь безмятежно любовалась видами.
Он сказал ей:
- УБИРАЙСЯ.
Лошадь осторожно осмотрела его. Она была гораздо умнее большинства
лошадей, хотя это и не такое уж значительное достижение. Она, казалось,
сознавала, что с хозяином что-то не то.
- МОЖЕТ, Я ЕЩЕ ВЕРНУСЬ, - сказал Смерть.
И исчез.

В Анк-Морпорке не было дождя. И это весьма удивило Импа. Кроме этого
его удивила скорость, с которой у него кончились деньги. Он уже потерял три
доллара и двадцать семь пенсов. Потерял он их, положив в свою чашу, которую
ставил перед собой, когда играл - из тех же соображений, из каких охотник
использует подсадку чтобы приманить уток. В следующий раз, когда он заглянул
в чашу, она была пуста. Люди приходят в Анк-Морпорк в поисках удачи. К
несчастью, другие люди приходят сюда за тем же.
И людям, казалось, не нужен был бард, даже выигравший омелу и столетнюю
арфу на Большом Эйстеддфоде в Лламедосе.
Он выбрал место на одной из главных площадей, настроился и заиграл.
Никто не обратил на него ни малейшего внимания, разве что иногда толкали,
проходя мимо, чтобы освободить дорогу и, по всей видимости, подрезать его
чашу.
Наконец, когда он уже засомневался в правильности своего решения вообще
сюда являться, рядом с ним остановились стражники.
- Это он на арфе играет, Шнобби, - заметил один, оглядев Импа.
- На лире.
- Нет, клянусь тебе, что... - толстый стражник нахмурился и посмотрел
вниз.
- А, ты ждал всю жизнь, когда можно будет это сказать, так, Шнобби ? -
спросил он, - Держу пари, ты родился с надеждой, что в один прекрасный день
кто-нибудь скажет "Это арфа" и тогда ты сможешь сказать - "Лира", в расчете
на то, что получится каламбур или игра слов. Ну-ну. Ха-ха!.
Имп перестал играть. В этих обстоятельствах продолжать было невозможно.
-Это в самом делле арфа, - сказал он. - Я выигралл ее на...
- А, так ты из Лламедоса, верно? - спросил толстый стражник. - Я
догадался по твоему акценту. Очень музыкальные люди, эти лламедосцы.
- А по мне звучит, как будто горло полощут гравием, - заявил второй,
которого назвали Шнобби. - Лицензия у тебя есть, приятель?
- Ллицензия? - переспросил Имп?
- Очень они строгие насчет лицензий, в Гильдии Музыкантов, - сказал
Шнобби. - Если они поймают тебя играющим без лицензии, они отберут у тебя
инструмент и засунут...
-Ну-ка, ну-ка, - сказал караульный, - хватит пугать парня.
- Скажем так: если ты играешь на флейте, тебя ждет не слишком много
удовольствия, - сказал Шнобби.
- Но истинно говорю вам - музыка свободна, как воздух и небо,
размыслите, - сказал Имп.
- Нет, только не здесь. Послушай совет, дружище, - сказал Шнобби.
- Я никогда не слышал о Гилльдии Музыкантов, - сказал Имп.
- Это на Тин Лид Элли, - сказал Шнобби, - Если хочешь быть музыкантом -
вступай в Гильдию.
Имп был вскормлен в повиновении законам. Лламедосцы исключительно
законопослушны.
- Мне доллжно направится прямо туда, - заявил он.
Стражники смотрели, как он удаляется.
- Одет в ночную рубашку, - заметил капрал Шноббс.
- Одеяние барда, Шнобби, - сказал сержант Колон. Стражники побрели
дальше. - Очень бардические, эти лламедосцы.
- Как много ты дашь ему, сержант?
Колон рассек воздух резким размашистым жестом, как будто делая
рискованную ставку.
- Два - три дня, - сказал он.
Они обогнули корпус Незримого Университета и двинулись легкой походкой
по Задам, пыльной тихой улочке с небольшим движением и торговлей, которая
ценилась у Стражи как место, где можно затаится, выкурить сигарету и
воспарить в сферы чистого разума.
- Ты знаешь, что такое лосось, сержант? - спросил Шнобби.
- Да, я осведомлен об этой рыбе, да.
- Знаешь, ее еще продают ломтиками в банках.
- Что ж, исходные данные я понял.
- Ну-у-у, так. Вот каким образом все ломтики оказываются одного
размера? Лосось-то делается тоньше с обоих концов!
- Небезынтересное наблюдение, Шнобби. Я полагаю...
Сержант остановился и уставился через улицу. Капрал Шноббс проследил
направление его пристального взгляда.
- Эта лавка... - сказал Колон, - эта лавка вон там... Была она там
вчера?
Шнобби посмотрел на облупленную вывеску, маленькое, инкрустированное
грязью оконце, хлипкую дверь.
- Всяко, - сказал он, - она всегда тут была. Многие годы уже.
Колон пересек улицу и поскреб грязь на окне. Темные формы смутно
вырисовывались во мраке.
- Да, верно, - пробормотал он. - Я имел в виду... Ээ... Была ли она
тут вчера многие годы назад?
- Ты в порядке, сержант?
- Пошли, Шнобби, - сказал сержант , удаляясь так быстро, как толко мог.
- Куда, сержант?
- Куда угодно, только прочь отсюда.
Нечто из темных глубин магазинчика наблюдало, как они уходят.

Имп уже успел повосхищаться зданиями Гильдий: величественным фронтоном
Гильдии Убийц, роскошной колоннадой Гильдии Воров и дымящейся, но по-
прежнему впечатляющей ямой там, где до вчерашнего дня стояла Гильдия
Алхимиков. И потому весьма огорчительно было узнать, что Гильдия Музыкантов,
когда он наконец нашел ее, не имела никакого здания.
Она была просто кучкой халуп на задах парикмахерской.
Имп уселся в комнатке с коричневыми стенами и стал ждать. На стене
перед ним обнаружилось предупреждение: "Для собственного же комфорта ВЫ НЕ
БУДЕТЕ КУРИТЬ!". Имп не курил никогда в жизни. Повсюду в Лламедосе было
слишком мокро для этого.
Однако сейчас он неожиданно ощутил настоятельное желание попробовать.
Кроме него в комнате находились тролль и гном, и он не ощущал
непринужденности в их компании.
Они пристально разглядывали его. Наконец, гном спросил:
- А ты не эльф?
- Я? Нет!
- Ты выглядишь здорово по-эльфийски из-за этих твоих волос.
- И все же я никакой не элльф! Честное сллово!
- Ты откудова? - спросил тролль.
- Лламедос, - ответил Имп.
Он закрыл глаза. Он знал, что тролли и гномы традиционно делают с
людьми, заподозренными в том, что они эльфы. Такое, что даже Гильдии
Музыкантов было бы чему поучиться.
- Чо ты тут забыл? - спросил тролль. Глаза его были закрыты двумя
большими квадратами темного стекла, скрепленными проволочной рамкой, которая
цеплялась за уши.
- Это арфа. Догадайся.
- А! Играешь на ней, значит?
- Да.
- Друид, что ли?
- Нет!
Некоторое время царила тишина, пока мысли у тролля в голове
выстраивались в новом порядке.
- А в этой своей ночнушке выглядишь точно как друид, - громыхнул
наконец он.
Гном, сидящий по другую сторону от Импа, захихикал.
Друидов тролли тоже не любят. Всякий разумный вид, проводящий много
времени в неподвижных, камнеподобных позах, становится объектом добычи
других разумных видов, которые катят его представителей на катках за
шестьдесят миль, чтобы там закопать по колени в землю в своих кругах. Все
это служит серьезным поводом для обид.
- В Лламедосе так одеваются все подряд, понимаешь? - сказал Имп, - И я
не друид! Я - бард! Я вообще не выношу буллыжников!
- Опс! - сказал гном тихонько
Тролль смерил Импа взглядом, медленно, не торопясь. Потом он сказал, и
в голосе его не было специфического оттенка угрозы:
- Недавно в городе, а?
- Толлько-толлько прибылл, - ответил Имп. Да я еще и дверь не открыл,
подумал он, а меня сейчас разотрут в кашу.
- Небольшой совет. То, что тебе надо знать. Я даю его тебе просто так,
ни за что. В этом городе "булыжник" обозначает тролля. Скверное слово, его
используют глупцы. Если ты называешь тролля булыжником, значит, ты
собираешься провести какое-то время в поисках собственной головы. Особенно
если твои патлы выглядят по-эльфийски. Это чисто совет, потому как ты бард и
лабаешь музыку, как и я.
- Точно! Бллагодарю! О да! - воскликнул Имп, качающийся на волнах
облегчения.
Он схватил арфу и извлек несколько нот. Это слегка разрядило атмосферу
в комнате. Всем известно, что эльфы совершенно неспособны к музыке.
- Лайас Блюстоун, - сказал тролль, выдвигая из себя нечто массивное, с
пальцами.
- Имп-и-Селлайн, - ответил Имп. - В общем, никогда не имелл ничего
общего с работами по камню, вот что я хотелл сказать.
Маленькая, узловатая рука, которая оказалась собственностью гнома,
ткнула Импа с другой стороны. Он обернулся. Гном был маловат даже для гнома.
На коленях у него лежала большая бронзовая труба.
- Глод сын Глода, - представился он. - А ты, значит, играешь на арфе.
- На чем угодно, на что натянуты струны, - ответил Имп, - но арфа -
короллева среди инструментов, воистину!
- А я могу что дуть во что угодно, - сообщил Глод.
- Правда? - Имп заколебался в поисках уместного ответа. - Ты, доллжно
быть, весьма популлярен.
Тролль опрокинул здоровую кожаную сумку.
- Это на чем я играю, - пояснил он.
Несколько больших круглых камней раскатились по полу. Лайас подхватил
один и щелкнул по нему ногтем. Раздался бам.
- Музыка, исполлняемая на камнях? - спросил Имп. - Как вы называете ее?
- Мы называем ее Грухауга. - ответил Лайас. - Что значит: Музыка,
исполняемая на камнях.
Все камни были разного размера и покрыты насечками.
- Можно мне? - спросил Имп.
- Сделай одолжение.
Имп выбрал маленький камень и щелкнул по нему - бом. Второй, поменьше -
бинг.
- Как ты играешь на них? - спросил Имп.
- Колочу по ним по всем.
- А потом?
- Что ты имеешь в виду - а потом?
- После того, как ты ударишь по всем камням, чты ты делаешь?
- Колочу по ним по всем опять, - ответил Лайас, ударник до мозга
костей.
Дверь во внутреннюю комнату открылась и остроносый мужчина уставился на
них.
- Вы вместе? - протрещал он.


Между тем упомянутая в легенде река, капля воды из которой отнимает у
человека память, существует на самом деле.
Многие люди полагают, что это река Анк, воду из которой можно пить, а
можно вырезать ножом и жевать. Эта вода, возможно, лишит человека памяти; и
уж наверняка из-за нее с человеком произойдет много всего такого, что он
потом не сочтет возможным вспоминать.
На самом же деле совсем другая река способна на этот фокус с памятью.
Но с ней есть небольшая загвоздка. Никто не может сказать, где она
проткекает, поскольку всякий, кому удалось отыскать ее, забывал об этом
самым превосходным образом.
Смерть занялся другими возможностями.

- Семьдесят пять долллларов? - воскликнул Имп, - просто за то, чтобы
играть музыку?
- Двадцать пять долларов регистрационный взнос, двадцать процентов
членских взносов и пятнадцать долларов - добровольный обязательный ежегодный
взнос в Пенсионный Фонд, - объяснил мистер Клит, секретарь Гильдии.
- Но у нас нет столько денег!
Секретарь пожал плечами, дав понять, что у мира много проблем и эта -
одна из них, но это проблемы мира, а не секретаря.
- Но мы, возможно, сможем запллатить, когда подзаработаем немного, -
предложил Имп слабым голосом, - еслли бы вы, допустим, позволлилли бы нам
неделлю илли две...
- Я не могу позволить вам играть, пока вы не вступите в Гильдии, -
ответил мистер Клит.
- Но мы не сможем вступить в Гильдию, пока не поиграем, - сказал Глод.
- Именно так, - ответил мистер Клит весело.- Хат. Хат. Хат.
Это был странный смех - совершенно невеселый и неуловимо птичий. Он
очень подходил своему владельцу, которого вы могли бы получить, выделив из
чего-то в янтаре окаменевший генетический материал и нарядив его в костюм.
Лорд Витинари потворствовал росту Гильдий. Они были большими колесиками
в прекрасно отлаженом часовом механизме города. Каплю масла сюда... немного
песочку туда - и в целом все работает. И предоставляет возможность роста - в
том смысле, в каком компостная куча предоставляет ее червям - для мистера
Клита. Он не являлся, в стандартном понимании, плохим человеком; точно так
же чумная крыса, с непредвзятой точки зрения, не является плохим животным.
Мистер Клит тяжко трудился на пользу своего братства. Он жизнь положил на
это. Есть масса вещей, которые должны быть сделаны и которые никто не хочет
делать; и люди благодарны мистеру Клиту за то, что он их делает за них.
Ведение протокола, к примеру. Или отслеживание членских списков. Заполнение
бумаг. Организация.
Ранее он в поте лица трудился на Гильдию Воров, сам не будучи вором -
по крайней мере, в буквальном понимании. Затем открылась гораздо более
высокая вакансия в Дурацкой Гильдии - и мистер Клит не свалял дурака. И
наконец - должность секретаря Музыкантов.
Согласно правилам, секретарем Гильдии может быть толькои музыкант, так
что он приобрел расческу и папиросную бумагу. До сих пор Гильдия управлялась
настоящими музыкантами, поэтому списки членов никто никогда не разворачивал,
никто не уплачивал взносы в срок, организация была должна несколько тысяч
долларов под грабительские проценты троллю Хризопразу, а ведь у него даже
слуха не было.
Когда мистер Клит в первый раз раскрыл неопрятный гроссбух и увидел
царящий в нем бардак, его охватило глубокое и прекрасное чувство. С этого
момента он уже не оглядывался по сторонам. Он проводил массу времени, глядя
вниз. Хотя у Гильдии были совет и президент, у нее так же был и мистер Клит,
который вел протоколы, следил за тем, чтобы дела шли без сучка без задоринки
и тихо улыбался сам себе. Странный, но достоверный факт - стоит людям
свергнуть тирана и начать править самостоятельно - тотчас же, как гриб после
дождя, возникает мистер Клит.
Хат. Хат. Хат. Возможность вызвать у мистера Клита смех стояла в
обратной зависимости от реально содержащегося в ситуации юмора.
- Но это же бессмысллица!
- Добро пожаловать в таинственный мир гильдийской экономики, - сказал
мистер Клит. - Хат. Хат. Хат.
- А еслли мы будем играть, не явлляясь члленами Гилльдии, что тогда? -
спросил Имп. - Вы конфискуете наши инструменты?
- Для начала, - ответил президент, - а затем мы некоторым образом
вернем их вам. (Хат. Хат. Хат) Между прочим... Вы, случайно, не эльф?

- Семьдесят пять долллларов - это грабеж, - заявил Имп, когда они брели
по вечерним улицам.
- Больше, чем грабеж, - сказал Глод. - Я слышал, что Гильдия Воров
берет только проценты.
- И ты получаешь членство в Гильдии и что угодно, - пророкотал Лайас. -
Даже пенсию. И каждый год поездка в Квирм на пикник.
- Музыка доллжна быть свободной! - сказал Имп.
- Что будем делать сейчас? - спросил Лайас.
- У кого сколько? - спросил Глод.
- У меня доллар, - сказал Лайас.
- У меня несколько пенсов, - сказал Имп.
- Значит, сейчас мы отправимся пререкусить, - сказал Глод. - Вот сюда.
Он показал на вывеску.
- Кормовая Нора Гимлета? - спросил Лайас. - Гномье имя. Сквермишель с
помоями?
- Теперь он готовит и для троллей, - ответил Глод. - Решил отбросить
этнические предрассудки, чтобы побольше зарабатывать. Пять видов угля, семь
видов кокса с пеплом и осадочные породы, от которых у тебя слюнки потекут.
Ну что, нравится?
- А гномий хллеб? - спросил Имп.
- Тебе нравится гномиий хлеб? - спросил Глод.
- Я очень ллюбллю его, - сказал Имп.
- Что, настоящий гномиий хлеб? - уточнил Глод. - Ты уверен?
- Да. Он хрустящий и очень вкусный, воистину!
Глод пожал плечами:
- Это доказывает, что ты не врал, - сказал он. - Тот, кто любит
гномиий хлеб, не может быть эльфом.
В забегаловке было почти пусто. Гном, до подмышек скрытый фартуком,
смотрел на них поверх стойки.
- У вас подают хрустящую крысу? - спросил Глод.
- Лучшая клятая крыса-фри в городе, - ответил Гимлет.
- Тогда мне четыре хрустящих крысы.
- И гномий хлеб, - сказал Имп.
- И кокс, - добавил Лайас.
- Крысиные головы или крысиные ноги?
- Нет. Четыре хрустящих крысы.
- И кокс.
- Крыс подать с кетчупом?
- Нет.
- Ты уверен?
- Никакого кетчупа.
- И кокс.
- Два крутых яйца, - сказал Имп.
Окружающие одарили его странными взглядами.
- А что такое? Я просто ллюбллю яйца вкрутую, - добавил он.
- И кокс.
- И два яйца вкрутую.
- И кокс.
- Семьдесят пять долларов, - сказал Глод, когда они уселись. - Сколько
будет семьдесят пять долларов умножить на три?
- Много долларов, - сказал Лайас.
- Больше двух сотен долллларов, - уточнил Имп.
- Думаю, мне не приходилось видеть две сотни долларов за раз, - сказал
Глод. - Во всяком случае, наяву.
- Мы добудем деньги? - спросил Лайас.
- Мы не можем добывать деньги, играя музыку, - сказал Имп. - Это Закон
Гилльдии. Еслли они поймают тебя, они отберут твой инструмент и засунут... -
он запнулся. - В общем, еслли ты фллейтист, то это будет то еще
удоволльствие, - припомнил он.
- Не думаю, что тромбонисту придется легче, - заметил Глод, посыпая
крысу перцем.
- Я не могу вернуться домой, - сказал Имп. - Я сказалл им... В общем, я
не могу. Да даже если бы я мог, мне бы пришллось вытесывать моноллиты, как
мои братья. Все, что их интересует, это их каменные круги.
- А если я сейчас вернусь домой, - сообщил Лайас, - я буду дубасить
друидов.
Оба украдкой чуть отодвинулись друг от друга.
- Тогда нам надо играть там, где Гильдия нас не найдет, - сказал Глод
весело. - Надо найти какую-нибудь заточку...
- Заточка у меня есть, - заявил Лайас с гордостью. - Из напильника.
- Я имею в виду ночной клуб, - пояснил Глод.
- Ночью она никуда не деваются.
- Я уверен, - сказал Глод, оставляя эту тему, - что в городе полно
заведений, которым не нравится платить по ценам Гильдии. Мы могли бы дать
несколько разовых концертов и без труда заработать.
- Что, втроем? - спросил Имп.
- Конечно.
- Но мы играем гномью музыку, челловеческую музыку и троллллью музыку.
Вряд лли они совместимы. Я имею в виду, что гномы сллушают гномью музыку,
ллюди сллушают челловеческую музыку и тролллли сллушают троллллью музыку.
Что поллучится, еслли мы смешаем их? Нечто чудовищное.
- А что такое? Мы неплохо уживаемся, сказал Лайас, привстав чтобы
добыть со стойки соль.
- Мы же музыканты, -сказал Глод. - А это совсем другое дело.
- А, да. Верно, - согласился Лайас.
Он сел.
Раздался треск.
Лайас встал.
- Ох, - произнес он.
Имп медленно и с величайшей осторожность взял с лавки то, что осталось
от его арфы.
- Ох, - повторил Лайас.
Струны скрутились с печальным звуком.
Смотреть на это было все равно как на смерть котенка.
- Я выигралл ее на Эйстеддфоде, - произнес Имп.
- Ты сможешь склеить ее назад? - спросил Глод наконец.
Имп покачал головой:
- В Лламедосе не осталлось никого, кто знает, как это деллать.
- Да, но на Улице Искусных Ремесленников...
- Я действительно извиняюсь. Я имею в виду - действительно извиняюсь.
Не могу понять, как она тут оказалась.
- Это не твоя вина.
Имп безуспешно пытался сложить обломки вместе. Музыкальный инструмент
нельзя починить. Он помнил, как об этом говорили старые барды. У них есть
душа. У всех инструментов есть душа. Когда их ломают, душа ускользает,
улетает, как птица. Все, что можно собрать из обломков - это ничтожное
соединение дерево и проволоки. Может быть, оно сможет звучать и даже ввести
в заблуждение случайного слушателя, но... С тем же успехом можно сбросить
кого-нибудь с обрыва а потом сшить обратно, ожидая, что этот кто-то оживет.
- Ну, тогда, может быть, мы сможем раздобыть тебе новый? - спросил
Глод. - На Задах... на Задах есть одна замечательная музыкальная лавка... -
он запнулся. Конечно. Разумеется. На Задах есть музыкальная лавка. И всегда
там была. - На Задах, - повторил он, просто чтобы быть уверенным. - Обязана
быть там. На Задах. Да. Уже многие годы.
- Такую не раздобудем, - сказал Имп. - Прежде чем просто коснуться
дерева мастер проводит две неделли в пещере под водопадом, завернувшись в
волловью шкуру.
- Зачем?
- Я не знаю. Это традиция. Он очищает свой разум от всего отвлекающего.
- Должно быть, зачем-то еще, - сказал Глод. - Но мы купим тебе что-
нибудь. Ты не можешь быть музыкантом без инструмента.
- Но у меня и денег-то не, напомнил Имп.
Глод хлопнул его по спине.
- Это неважно, - заявил он. - У тебя есть друзья! Мы поможем тебе, если
сможем конечно.
- Но мы потратилли все деньги на эту еду, - сказал Имп. - У нас
болльше нет ни пенса.
- Это негативный взгляд на вещи, - заметил Глод
- Ну, да. Но у нас же ничего нет, сам посуди.
- Я разбираюсь кое в чем, - заявил Глод. - Я гном, так? А мы понимаем в
деньгах. Знание денег - это, в сущности, мое среднее имя.
- Какое длинное.

Уже почти стемнело, когда они добрались до магазина, который
располагался по правую руку, напротив стен Незримого Университета. Он
выглядел как музыкальный торговый центр, усиленный ломбардом, так как у
каждого музыканта бывают в жизни периоды, когда ему приходится закладывать
свой инструмент,если он хочет есть и спать под крышей.
- Ты что-нибудь здесь покупал? - спросил Лайас.
- Нет... Насколько я помню, - ответил Глод.
- Он закрыт, - сказал Имп.
Глод забарабанил в дверь. Через некоторое время дверь со скрипом
приоткрылась ровно настолько, чтобы обнаружить ломтик лица, принадлежащего
старухе.
- Мы хотели бы приобрести инструмент, ма'ам, сказал Имп.
Глаз и ломтик губ осмотрели его с ног до головы.
- Ты человек?
- Да, ма'ам.
- Тогда входи.
Лавка освещалась несколькими свечами. Старуха ретировалась в безопасное
место, за стойку, откуда принялась высматривать признаки того, что он
собирается убить ее в ее собственной постели.
Трио осторожно проследовало через лавку. Создавалось впечатление, что
здесь скопились невыкупленные заклады за несколько столетий. Музыканты
частенько бывают на мели; это одна из характеристик музыкантов. Здесь были
военные горны, здесь были лютни, здесь были барабаны.
- Ну и хлам, - прбормотал Имп себе под нос.
Глод сдул пыль с крумгорна, поднес его к губам и извлек звук - как
будто привидение переело бобов.
- Я думаю, в нем сдохла мышь, - заявил он, вглядываясь в глубину.
- С ним было все в порядке до того, как ты принялся дуть в него, -
отрезала старуха.
На другом конце лавки с грохотом обрушились цимбалы.
- Извиняюсь, - сказал Лайас.
Глод поднял крышку инструмента, совершенно незнакомого Импу, обнаружив
ряд клавиш. Гном пробежался по ним своими толстыми короткими пальцами,
произведя последовательность печальных, тонких звуков.
- Что это такое? - прошептал Имп.
- Клавесин, - ответил Глод.
- Годится на что-нибудь?