Пратчетт Терри. Дамы и господа

   Но сейчас матушка могла позволить себе немножко отдохнуть, посидеть, задрав ноги.
   В котелке свила гнездо малиновка. Птицы залетали в хижину через разбитое стекло. Матушка аккуратно вынесла котелок на улицу и повесила его над дверью, чтобы хорек какой не добрался, после чего вернулась в дом и вскипятила воду в кастрюле.
   А потом завела часы. Обычно ведьмам часы ни к чему, но матушка держала их из-за тиканья, и только. Это тиканье придавало комнате жилой вид. Часы принадлежали еще ее матери, и та заводила их каждый день.
   Смерть матери особым сюрпризом не стала: во-первых, потому, что Эсме Ветровоск была ведьмой, а ведьмы обладают даром предсказывать будущее; а во-вторых, всякая настоящая ведьма должна кое-что понимать в медицине. В общем, у нее была возможность подготовиться, и она совсем не плакала, разве что чуть-чуть, на следующий день, когда в самый разгар поминок часы вдруг остановились. Помнится, она тогда выронила поднос с ветчинными рулетиками и вынуждена была на некоторое время скрыться в уборной, где ее никто бы не увидел.
   Время воспоминаний. Время погрузиться в прошлое…
   Часы тикали. Вода кипела. Матушка Ветровоск выудила из своего скудного багажа пакетик с чаем и ополоснула заварной чайник.
   Огонь погас. Влажность, присущая обычно комнатам, в которых несколько месяцев никто не жил, постепенно вытеснялась теплом. Тени удлинились.
   Время подумать о прошлом. Ведьмы обладали даром предвидеть будущее. И вскоре матушке Ветровоск предстояло заняться делом, исход которого будет зависеть от того, как она себя поведет…
   Матушка задумчиво уставилась в окно. И тут все случилось.
 
   Нянюшка Ягг, балансируя на табурете и отчаянно пытаясь не свалиться, провела пальцем по верхней кромке шкафа. Внимательно изучила результат. Палец был безукоризненно чистым.
   — Гм-м, — произнесла она задумчиво, — похоже, здесь сравнительно чисто.
   Невестки облегченно задрожали.
   — Похоже… — многозначительно повторила нянюшка.
   Девушки в ужасе прижались друг к другу.
   В целом нянюшка Ягг весьма доброжелательно относилась к окружающим ее людям, однако невестки к этому «целому» не относились. С зятьями дело обстояло иначе — она помнила их имена и даже дни рождения, и они вливались в семью подобно цыплятам-переросткам, прибежавшим искать защиты под крыльями заботливой наседки. Внуки… внуки и внучки — это святое, все без исключения. Но любая женщина, имевшая неосторожность выйти замуж: за одного из сыновей нянюшки Ягг, должна была подготовиться к жизни, полной душевных мук и домашнего рабства.
   Сама нянюшка Ягг работами по дому не занималась, зато сполна обеспечивала таковыми работами всех вокруг.
   Она слезла с табурета и улыбнулась.
   — А вы неплохо следили за домом, — признала она. — Молодцы.
   Но улыбка тут же исчезла с ее лица.
   — Правда, я еще не проверила под кроватью в той комнате, где никто не живет, — сказала она.
   Инквизиторы изгнали бы нянюшку Ягг из своих рядов за излишнюю жестокость.
   В гостиную вошли другие члены семьи, и нянюшка мигом крутанулась вокруг своей оси, расплываясь в восторженной улыбке, которой она всегда приветствовала внуков.
   Джейсон Ягг подтолкнул своего младшего сына вперед. Это был Пьюси Ягг, было ему четыре года, и он что-то держал в ладошках.
   — А что это у тебя там? — заворковала нянюшка. — Ну-ка, покажи своей нянюшке.
   Пьюси поднял ручки.
   — Подумать только, ты же…
   Именно тогда это и произошло. Прямо у нее на глазах.
 
   Теперь что касается Маграт.
   Ее не было дома восемь месяцев.
   И сейчас она потихоньку впадала в панику. Формально Маграт была помолвлена с королем Веренсом II. Ну… не совсем помолвлена, если выражаться точно. Однако бытовало общее невысказанное мнение, что до помолвки этой совсем недалеко. Конечно, Маграт не уставала повторять, что свободна духом и не хочет быть связанной чем-либо, и, разумеется, на самом деле так оно и было, ну, более или менее, но… но…
   Но… прошло восемь месяцев. За восемь месяцев могло случиться что угодно. Она могла прямо из Орлей направиться домой, однако две ее подруги так увлеклись путешествием…
   Маграт стерла пыль с зеркала и критически оглядела себя. Вполне пристойно. Все равно, что бы она ни делала с волосами, буквально через три минуты они спутывались, как оставленный в сарае поливочный шланг ^[4]. В загранице Маграт купила себе новое зеленое платье, выглядевшее таким привлекательным на манекене и висящее на ней самой будто на вешалке.
   Все эти восемь месяцев Веренс правил здесь один. Конечно, Ланкр — королевство маленькое, тут даже чихнуть нельзя, чтобы не услышать в ответ «будь здоров», но Веренс — он же настоящий король, а вокруг настоящих королей вечно вьются молоденькие девушки, ищущие возможности продвинуться в карьере на поприще королевы.
   Маграт привела в порядок платье — насколько это было возможно — и мстительно провела гребнем по волосам.
   После чего отправилась в замок.
   Обязанности стражников Ланкрского замка, как правило, выполняли люди, которым в данный момент времени нечем было заняться. Сегодня дежурил Шон Ягг, младший сын нянюшки, форменная кольчуга не столько обтягивала его, сколько существовала вокруг. Когда мимо пробежала Маграт, Шон Ягг принял позу, по его мнению соответствующую стойке «смирно», потом бросил пику и поспешил следом за ведьмочкой.
   — Э-э, госпожа, не могла бы ты бежать чуть медленнее?
   Наконец, он перегнал Маграт, взлетел по лестнице к двери, схватил висевшую на гвозде трубу и неумело протрубил. Но тут на его лице вновь проступила легкая паника.
   — Э-э, госпожа, жди здесь, ну, прямо здесь… А потом сосчитай до пяти и постучи, — быстро проговорил он и нырнул в дверь, громко захлопнув ее за собой.
   Терри Пратчетт
   Маграт выждала некоторое время и протянула руку к дверному молотку.
   Через несколько секунд Шон распахнул перед ней дверь. Лицо его раскраснелось, а на голове теперь красовался напудренный парик, правда надетый задом наперед.
   — Да-а-а-а? — важно протянул он, отчаянно пытаясь походить на дворецкого.
   — У тебя шлем из-под парика торчит, — услужливо подсказала Маграт.
   Из Шона словно выпустили воздух, глаза его судорожно завращались, пытаясь рассмотреть, что такое происходит у него на голове.
   — Что, все на сенокосе? — понимающе поинтересовалась Маграт.
   Шон снял парик, потом шлем, потом снова надел парик. А потом рассеяно напялил шлем поверх парика.
   — Да, а дворецкий господин Прыжкинс слег со своей обычной болезнью. Здесь только я, госпожа. А еще я должен распорядиться об ужине, перед тем как отправлюсь домой, потому что повариха, тетушка Пышка, тоже нездорова.
   — Тогда не провожай меня, — сказала Маграт. — Дорогу я знаю.
   — Нет, все должно делаться по правилам, — возразил Шон. — Только иди помедленнее, а я уж обо всем позабочусь.
   Он побежал вперед и распахнул какие-то двойные двери…
   — Го-о-оспо-о-ожа-а-а Магра-а-а-а-т Че-е-есно-о-огк!
   …И поспешил к следующим дверям.
   После третей пары дверей он уже стал задыхаться, но все равно упорно мчался впереди.
   — Го-о-оспо-о-ожа-а-а… Магра-а-а-а-а-т… Че-е-есно-о-огк … Его вели-и-че-е-е-ство ко-о… вот дьявол, куда же он подевался?
   Тронный зал был пуст.
   В конце концов им удалось отыскать короля Ланкра Веренса П. Его величество пребывал в конюшне.
   Некоторые рождаются королями, другие таковыми становятся, хотя звание архигенералиссимуса, он же Отец Родной, звучит ничуть не хуже. Но к Веренсу королевский сан снизошел. Соответствующего воспитания он не получил и занял трон в результате обычной генеалогической неразберихи — генеалогия королевских династий вообще штука крайне запутанная.
   На самом деле Веренс учился на шута, то есть должен был стать человеком, который всегда дурачится, шутит и периодически получает в лицо тортом. Естественно, это выработало у него мрачное и серьезное отношение к жизни — и несгибаемую решимость никогда ни над чем не смеяться, особенно в присутствии тортов.
   Став правителем Ланкра, он с головой ушел в самообразование. Никто никогда не объяснял ему, как быть королем, поэтому Веренс вынужден был доходить до всего самостоятельно. Перво-наперво он послал за книгами по предмету. Веренс искренне верил в полезность знаний, почерпнутых из книг.
   В результате у него сложилось весьма необычное для правителя мнение, что основной задачей короля является построить такое королевство, где каждому жилось бы вольготно и привольно.
   В данный момент Веренс II осматривал какое-то сложное устройство. Оно было оснащено парой оглобель для лошади и весьма походило на телегу, набитую ветряными мельницами.
   Он поднял взгляд и рассеянно улыбнулся.
   — Привет, — сказал Веренс. — Значит, уже вернулись?
   — Гм… — начала было Маграт.
   — Патентованная овощерастилка, — пояснил Веренс и похлопал по машине. — Только что доставили из Анк-Морпорка. Веяния будущего, понимаешь? Надо повышать эффективность земледелия и использования почвы. А система триполья? Нужно вводить ее в наше хозяйство.
   Маграт была просто поражена.
   — Но, по-моему, у нас всего три поля, — напомнила она. — К тому же на них не очень много почвы…
   — Тут очень важно поддерживать баланс между зерновыми, бобовыми и корнеплодами, — чуть повысил голос Веренс. — Кроме того, я серьезно рассматриваю возможность разведения клевера. И меня очень интересует твое мнение по этому поводу.
   — Гм…
   — К тому же, я считаю, пора что-то делать со свиньями! — вскричал Веренс. — Мы выведем ланкрского хряка! Правда, будет очень трудно. Но мы действительно сможем увеличить привес! Осторожное межпородное скрещивание — вот секрет успеха. Скажем, с оседлой свиньей, которая так популярна на равнине Сто! Мне должны прислать оттуда пару кабанчиков. Шон, прекрати дуть в эту проклятую трубу!
   Шон опустил трубу.
   — Это фанфары, ваше величество.
   — Да, конечно, но зачем постоянно трубить? Достаточно нескольких коротких нот. — Веренс принюхался. — Что-то горит?
   — О, дьявол… Морковка подгорает… — Шон умчался прочь.
   — Так-то лучше, — заметил Веренс. — На чем мы остановились?
   — Кажется, на свиньях, — ответила Маграт. — Но на самом деле я пришла…
   — Тут все от почвы зависит, — глубокомысленно изрек Веренс. — Главное — нормальная почва, а остальное приложится. Да, кстати, я назначил свадьбу на Праздник Середины Лета. Подумал, тебе должно понравится.
   Маграт от удивления раскрыла рот.
   — Конечно, можно ее перенести, но не намного. Уборка урожая, сама понимаешь, — добавил Веренс.
   — И приглашения уже разосланы. Самым заметным гостям, — добавил Веренс.
   — Также я подумал, неплохо будет организовать какую-нибудь ярмарку или фестиваль, — добавил Веренс.
   — А еще я послал письмо в Анк-Морпорк, в лавку Куччи, чтобы они прислали сюда своего лучшего портного с различными материалами и одну из служанок примерно твоих размеров. Уверяю, ты будешь довольна, — добавил Веренс.
   — Сам господин Железобетонссон, ну, гномий король, специально по такому случаю спустился с гор, чтобы выковать корону, — добавил Веренс.
   — А вот мой брат и труппа господина Витоллера не смогут приехать, потому что совершают турне по Клатчу, но ихний драматург Хьюл написал для нашего свадебного Представления специальную пьесу. Как он сказал, такое даже крестьяне сыграют, — добавил Веренс.
   — Значит, решено? — спросил Веренс. Голос Маграт, наконец, вернулся из своего далекого путешествия, правда по дороге он слегка охрип.
   — А может, стоило спросить моего согласия?
   — Что? Гм. На самом деле это вовсе не обязательно, — пояснил Веренс. — Да. Короли не спрашивают согласия. Я все проверил — в книжках. Я ведь король, понимаешь, а ты, только не обижайся, подданная. Так что твоего согласия я спрашивать не обязан.
   Маграт открыла было рот, чтобы издать яростный вопль, но, слава богам, вовремя подоспел ее разум, тоже где-то бродивший.
   «Да, — подсказал он. — Ты можешь завопить и умчаться, а он, вероятно, побежит за тобой».
   «Скорее всего побежит», — чуть погодя поправился разум.
   «Гм-м…» — откликнулась Маграт.
   «А может, и не побежит. Да, он приятный мужчина, правда, ростом чуть не вышел, да и глаза все время слезятся, но вместе с тем он еще и король, который по каждому вопросу консультируется с книжками. Хотя скорее всего побежит, вероятность большая».
   «Но…»
   «Что, хочешь провести остаток жизни, строя догадки? Он сделал тебе предложение. Ты ведь именно этого добивалась. И пришла сюда именно за этим. Верно?»
   Веренс смотрел на Маграт с некоторой тревогой.
   — Ты, наверное, беспокоишься о том, что ты ведьма? — наконец спросил он. — Нет-нет, ты вовсе не обязана отказываться от своего ремесла. Кроме того, к ведьмам я испытываю огромное уважение. Ты можешь быть и ведьмой и королевой одновременно, правда тогда тебе придется ходить в достаточно откровенных нарядах, держать кучу кошек и угощать всех отравленными яблоками. Где-то я читал о таком. Ты боишься, что это станет нам помехой?
   — Да нет, — пробормотала Маграт. — Дело вовсе не в том… Э-э… Ты что-то говорил о короне?
   — У тебя должна быть корона, — указал Веренс. — У всех королев есть короны. Так в книжках написано.
   Тут снова встрял разум. «Королева Маграт…» — восхищенно произнес он. И ловко выставил перед ее мысленным взором небольшое зеркальце.
   — Ты расстроилась? — спросил Веренс.
   — Что? Нет, конечно нет…
   — Хорошо. Значит, договорились. Кажется, мы ничего не забыли, а?
   — Гм-м…
   Веренс потер руки.
   — Вот, например, с бобовыми мы просто творим чудеса! — неожиданно перескочил он на прежнюю тему, как будто ничего не произошло, как будто не он только что полностью изменил жизнь Маграт, не спросив ни разрешения, ни совета. — Бобы, горох… сама понимаешь. Натуральные удобрения. Глину и известь в нормальную плодородную почву. Вот оно, земледелие по науке. Иди сюда, ты только посмотри…
   Он радостно запрыгал куда-то.
   — Знаешь, — продолжал он через плечо, — а ведь мы действительно можем заставить это королевство крутиться.
   Маграт поплелась следом.
   Итак, все решено. Никаких тебе официальных предложений руки и сердца, просто констатация факта. Маграт сама точно не знала, каким именно будет этот момент, но почему-то ей всегда казалось, что в нем должны присутствовать розы, закат и певчие птички. Клевер — нет, клевер несколько не то. А бобы и прочие бобовые культуры явно не должны были играть главную роль.
   С другой стороны, Маграт была более практичной женщиной, чем казалось тем, кто замечал лишь ее вечно рассеянную улыбку плюс коллекцию из трехсот или более оккультных украшений, ни одно из которых не работало.
   Значит, вот как выходят замуж за короля. Все решено за тебя. Никаких белых лошадей. Прошлое переносится сразу в будущее и волочит тебя следом.
   Но, может, так и должно быть? Короли — крайне занятые люди. Особым опытом заключения брака с королями Маграт похвастаться не могла.
   — А куда мы идем? — спросила она.
   — В старый розарий.
   А… Это уже похоже на дело.
   Вот только никаких роз там не оказалось. Обнесенный стеной садик был напрочь лишен уютных тропок и увитых зеленью беседок, зато он по пояс зарос зелеными стеблями с белыми цветочками, над которыми энергично трудились пчелы.
   — Бобы? — изумилась Маграт.
   — Вот именно! Пробный урожай. Я уже показал его местным крестьянам, — усмехнулся Веренс. — Они кивали, что-то мямлили, улыбались, но, боюсь, вернувшись домой, они так и будут делать все по старинке.
   — Знаю, — согласилась Маграт. — Я столкнулась с такой же реакцией, когда попыталась объяснить людям, что такое естественные роды.
   Веренс удивленно поднял бровь. Мысль о том, что Маграт учила рожать плодовитых женщин Ланкра, показалась ему несколько нереальной.
   — Правда? А как они рожали прежде?
   — О, всякими бабушкиными способами.
   Они посмотрели на жужжащий бобовый огородик.
   — Вот когда ты станешь королевой, тебе не придется… — начал было Веренс.
   Это произошло мягко, почти как поцелуй, легко, словно прикосновение солнечного луча.
   Ветра не было, появилась только тяжелая тишина, от которой затрещало в ушах.
   Стебли сгибались и ломались, ложились на землю по кругу.
   Пчелы яростно зажужжали и улетели.
 
   Три ведьмы появились у стоящего камня одновременно.
   В объяснениях необходимости не было. Некоторые вещи просто знаешь.
   — В самом центре моих грядок, прямо посреди моих Трав! — воскликнула матушка Ветровоск.
   В дворцовом саду! — воскликнула Маграт.
   — Бедный малыш! Он так хотел показать мне свою игрушку! — воскликнула нянюшка Ягг.
   Матушка Ветровоск на мгновение задумалась.
   — Гита Ягг, ты это о чем? — осторожно осведомилась она.
   — Наш Пьюси выращивал для своей любимой бабушки горчицу и кресс-салат на фланельке, — терпеливо объяснила нянюшка Ягг. — Он показал их мне, я только наклонилась — и вдруг бац! Там появился круг!
   — Все это очень серьезно, — нахмурилась матушка Ветровоск. — Последняя подобная попытка была предпринята много лет назад. И всем нам известно, что означают эти круги. А стало быть, в первую очередь…
   — Гм, — выразилась Маграт.
   — …Нужно…
   — Прошу прощения, — снова вмешалась Маграт.
   Некоторые вещи все же требовали объяснения.
   — Да?
   — Лично я понятия не имею, что эти круги означают, — сказала Маграт. — Ну, то есть старая тетушка Вемпер…
   — Дапокоитсяеедушасмиром, — хором произнесли старые ведьмы.
   — …Однажды сказала мне, что круги очень опасны, но так и не объяснила почему.
   Старые ведьмы переглянулись.
   — Она что, никогда не рассказывала тебе о Плясунах? — уточнила матушка Ветровоск.
   — И ничего не говорила о Верзиле? — удивилась нянюшка Ягг.
   — О каких-таких Плясунах? — не поняла Маграт. — Это те старые камни на болоте?
   — Сейчас тебе достаточно знать только то, — сказала матушка Ветровоск, — что мы должны Их остановить.
   — Кого Их?!
   Матушка излучала святую невинность.
   — Круги, конечно, — пожала плечами она.
   — Э-э, нет, не отвертитесь, — помотала головой Маграт. — Ты говорила вовсе не о кругах. Ты сказала «Их» так, словно имела в виду какую-то ужасную напасть. Непросто «их», а «Их» с большой буквы.
   Старые ведьмы неловко переглянулись.
   — И кто такой Верзила? — продолжала Маграт.
   — О Верзиле говорить запрещено, — отрезала матушка.
   — Но о Плясунах-то стоит ей рассказать. Беды особой не будет, — пробормотала нянюшка Ягг.
   — Да, но ты… То есть она… Она ведь Маграт, — развела руками матушка.
   — И что с того? — огрызнулась Маграт.
   — Ну, я хотела сказать, ты можешь отнестись к Ним по-другому, — пояснила матушка.
   — Плясуны охраняют нас от… — начала было нянюшка Ягг.
   — Только не называй их!
   — Да, правильно, извини.
   — Кроме того, круг может и не попасть в Плясунов, — задумчиво промолвила матушка. — Это нельзя не учитывать, а стало быть, может, мы зря паникуем. Все случившееся могло быть простой случайностью.
   — Но если он откроется внутри… — начала было нянюшка.
   И тут Маграт не выдержала:
   — Вы все это специально! Специально говорите так, чтобы я ничего не понимала! И не только сегодня, всегда! Но ничего, скоро я стану королевой, вот тогда посмотрим…
   Обе пожилые ведьмы разом замолкли. Нянюшка Ягг склонила голову набок.
   — О? — ухмыльнулась она. — Значит, молодой Веренс сделал тебе предложение?
   — Да!
   — И когда же случится это счастливое событие? — ледяным тоном осведомилась матушка Ветровоск.
   — Через две недели, — ответила Маграт. — В Праздник Середины Лета.
   — Неудачный выбор, очень неудачный, — покачала головой нянюшка Ягг. — Самая короткая ночь в году…
   — Гита Ягг!
   — И вы станете моими подданными, — продолжала Маграт, не обращая внимания на их замечания. — Должны будете приседать передо мной в реверансах и все остальное!
   Уже вымолвив эти слова, она поняла, какую глупость только что ляпнула, но гнев не позволял ей остановиться.
   Матушка Ветровоск прищурилась.
   — Гм-м, — произнесла она. — Стало быть, в реверансах?
   — Да, а если вы не будете этого делать, вас бросят в темницу.
   — Подумать только, — откликнулась матушка. — Черт меня возьми. Темница — это очень плохо. Мне совсем не хотелось бы оказаться в темнице.
   Все знали, что темницы замка, никогда не считавшиеся его особой достопримечательностью, сейчас совсем не использовались. Веренс II был самым благожелательным монархом в истории Ланкра. Подданные относились к нему с некоторым доброжелательным презрением, которого удостаивается всякий, незаметно и добросовестно трудящийся на благо общества. Кроме того, Веренс скорее отрезал бы себе ногу, чем посадил бы в тюрьму ведьму — это позволило бы избежать многих бед и было бы менее болезненным.
   — Стало быть, королева Маграт? — встряла нянюшка Ягг, пытаясь несколько разрядить атмосферу. — Неплохо, неплохо. Старый замок давно пора чуточку оживить.
   — О, он оживится, в этом можешь не сомневаться, — сказала матушка Ветровоск.
   — Впрочем, — фыркнула Маграт, — я не обязана заниматься всякими глупостями. Это ваше дело. Ну а у меня… у меня просто не будет времени.
   — Вы можете поступать как вам заблагорассудится, ваше будущее королевское величество, — кивнула матушка Ветровоск.
   — Ха! — воскликнула Маграт. — Конечно могу! А вы можете поискать для Ланкра другую ведьму! Понятно? Другую сентиментальную девчонку, которая станет выполнять за вас всю грязную работу и которой можно будет ничего не говорить. А я займусь чем-нибудь более приятным!
   — Более приятным, чем быть ведьмой? — уточнила матушка.
   Маграт не заметила тона матушки.
   — Да!
   — Вот дьявол, — пробормотала нянюшка.
   — Хорошо, — промолвила матушка острым, как нож, голосом. — Что ж, полагаю, сейчас вы пожелаете удалиться. К себе во дворец.
   — Да!
   Маграт подняла свою помело. Но матушка быстро вскинула руку, преграждая ей путь.
   — О нет, — сказала она, — это не дело. Королевы путешествуют в золоченых каретах или в чем-нибудь еще. Каждому свое. А помело предназначается для ведьмы.
   — Перестаньте, вы обе, — начала было нянюшка Ягг, один из лучших в мире посредников. — Можно быть и королевой и ведь…
   — А мне-то что? — рявкнула Маграт, бросая помело. — Меня такие вещи больше не интересуют.
   Она повернулась, подобрала платье и побежала. Скоро был виден лишь ее силуэт на фоне заходящего солнца.
   — Ты, гляжу, совсем из ума выжила, Эсме, — сказала нянюшка Ягг. — Нельзя ж так. И все из-за того, что она выходит замуж?
   — Ты сама знаешь, как она поступит, если мы ей все расскажем, — возразила матушка Ветровоск. — Она не поймет. Эти существа. Круги. Она сказала бы, что они… хорошие. Лучше ей в этом не участвовать.
   — Прошло много лет, с тех пор как они в последний раз просыпались, — покачала головой нянюшка. — Нам потребуется помощь. То есть… когда ты последний раз ходила к Плясунам?
   — Ты же знаешь, как оно бывает, — вздохнула матушка. — Когда все тихо… о Них как-то забываешь.
   — Надо посмотреть, что там да как. Может, стоит кое-что подчистить.
   — Верно.
   — Завтра с утра, пораньше, — сказала нянюшка Ягг.
   — Да.
   — И не забудь захватить серп.
 
   В королевстве Ланкр существовало не много таких мест, где можно было бы спокойно поиграть в футбол — если вы хотели действительно поиграть, а не бегать за постоянно укатывающимся мячом. Большую часть страны составляли вересковые пустоши, лесистые холмы, переходившие в крутые зазубренные горы, на которые не рисковали забираться даже тролли, и глубокие долины-расщелины, угодив в которые, солнечный свет никогда не выбирался наружу.
   Тропинка к вересковой пустоши, на которой стояли Плясуны, почти заросла, хотя находилось это место всего в нескольких милях от города. Иногда сюда забредали охотники, но только случайно. Не то чтобы охота тут была плохой, просто…
   …Здесь стояли камни.
   Круги из камней достаточно часто встречаются в горах. Друиды строили их в качестве предсказывающих погоду компьютеров, а всегда легче построить новый 33-мегалитный компьютер, чем сделать апгрейд старому и медленному кругу.
   Но друиды никогда не приближались к Плясунам.
   Камни эти не имели определенной формы. Они даже не были расположены в каком-то определенном порядке. И солнечные лучи не падали на рассвете определенного дня на определенный камень. Кто-то просто приволок в лес восемь глыб и воткнул их по окружности.
   Однако погода здесь была другой. Поговаривали, что если начинался дождь, то внутри круга это происходило на несколько секунд позже, чем снаружи, как будто капли падали откуда-то издалека. И то же самое случалось, когда на солнце вдруг набегала какая-нибудь тучка — внутри круга солнечный свет исчезал на пару секунд позже.
   Через несколько минут Вильяму Скрябу предстояло умереть. Сразу необходимо отметить, что ему не следовало охотиться на оленей не в сезон, тем более на такого прекрасного самца и уж тем более на красного овпцепикского оленя, который официально был признан вымирающим. Впрочем, как уже говорилось выше, опасность полного и окончательного вымирания нависла скорее над Вильямом Скрябом.