Страница:
– Может быть, вы все-таки скажете нам, в чем дело? – спросил он.
Он был черноволосым крепышом лет сорока с обветренным лицом. Рядом с ним сидел фотограф, молодой человек с густыми бровями над маленькими глазками, плотно сжатыми губами и недоумевающим выражением лица. Я не знал ни одного из них, раньше мы не встречались.
– Ну, – сказал я, – давайте познакомимся. Я – Шелл Скотт.
– Это нам известно. Джим велел взять нам на борт некоего Шелла Скотта на территории Уилширского Кантри Клуба за забором напротив Россмора и выполнить все, что вы нам скажете. Больше он ничего не объяснил. Я заставил его дважды повторить свои распоряжения.
– И вы узнали меня в воздухе?
– Узнали вас, черт возьми? Кто еще стал бы ждать нас там?
– Да, разумно. Ну, примерно через минуту...
Я замолчал, вглядываясь вниз. Оказывается, находясь в воздухе на милю от земли, можно разглядеть очень многое. Мне казалось, что я уже нашел большой розовый дом Сирила Александера.
– Есть у вас бинокли?
– Конечно.
– Вы не против, если я воспользуюсь одним из них?
– Вы здесь босс.
Говорил пилот, фотограф наклонился и извлек откуда-то тяжелый бинокль, который передал мне. Я отрегулировал его и нашел розовый дом. Правильно, это был особняк Александера. Я даже видел полосатый навес на лужайке и два коттеджа за воротами.
Здесь все было спокойно. Как за оградой поместья, так и на Олеандр-Драйв дорога протянулась перед домом. По ней ехала одна единственная машина со скоростью миль тридцать в час, и это было не то, что интересовало меня. Тогда я посмотрел на бассейн. Пуст. И тут не повезло. Возможно, Зазу купалась только по утрам.
Я направил бинокль налево.
Я хорошо знал район Голливуда, но с земли. Сверху все выглядело иначе. Правда через несколько минут я нашел Сайпресс Роуд. От шоссе отходили три улицы. Разыскав их, я медленно стал ощупывать их биноклем в сторону океана.
Дом находился милях в пяти – шести к западу от особняка Александера. Он стоял один на вершине пологого холма. Я не сомневался, что Бен Кан говорил мне именно об этом месте. Не только потому, что к нему вела грунтовая дорога, но и потому, что за ним стояли три... нет, четыре машины.
В полумиле от этого строения, на самой Сайпресс, я заметил еще одно здание. Несомненно, тот старый дом, о котором упоминал он.
Когда я снова посмотрел в бинокль на поместье Александера, сонного состояния там как и не бывало. Четыре человека бежали что было силы, будто участники состязания в беге, к светло-голубому "седану", стоявшему на подъездной дороге, казавшейся сверху тоже розовой. Она была из дробленого гранита. У каждого из бегунов в руках было что-то, казавшееся сверху зубочисткой. Но я-то знал, что это такое. Вовсе не зубочистки.
Это были заступы.
Глава 9
Глава 10
Он был черноволосым крепышом лет сорока с обветренным лицом. Рядом с ним сидел фотограф, молодой человек с густыми бровями над маленькими глазками, плотно сжатыми губами и недоумевающим выражением лица. Я не знал ни одного из них, раньше мы не встречались.
– Ну, – сказал я, – давайте познакомимся. Я – Шелл Скотт.
– Это нам известно. Джим велел взять нам на борт некоего Шелла Скотта на территории Уилширского Кантри Клуба за забором напротив Россмора и выполнить все, что вы нам скажете. Больше он ничего не объяснил. Я заставил его дважды повторить свои распоряжения.
– И вы узнали меня в воздухе?
– Узнали вас, черт возьми? Кто еще стал бы ждать нас там?
– Да, разумно. Ну, примерно через минуту...
Я замолчал, вглядываясь вниз. Оказывается, находясь в воздухе на милю от земли, можно разглядеть очень многое. Мне казалось, что я уже нашел большой розовый дом Сирила Александера.
– Есть у вас бинокли?
– Конечно.
– Вы не против, если я воспользуюсь одним из них?
– Вы здесь босс.
Говорил пилот, фотограф наклонился и извлек откуда-то тяжелый бинокль, который передал мне. Я отрегулировал его и нашел розовый дом. Правильно, это был особняк Александера. Я даже видел полосатый навес на лужайке и два коттеджа за воротами.
Здесь все было спокойно. Как за оградой поместья, так и на Олеандр-Драйв дорога протянулась перед домом. По ней ехала одна единственная машина со скоростью миль тридцать в час, и это было не то, что интересовало меня. Тогда я посмотрел на бассейн. Пуст. И тут не повезло. Возможно, Зазу купалась только по утрам.
Я направил бинокль налево.
Я хорошо знал район Голливуда, но с земли. Сверху все выглядело иначе. Правда через несколько минут я нашел Сайпресс Роуд. От шоссе отходили три улицы. Разыскав их, я медленно стал ощупывать их биноклем в сторону океана.
Дом находился милях в пяти – шести к западу от особняка Александера. Он стоял один на вершине пологого холма. Я не сомневался, что Бен Кан говорил мне именно об этом месте. Не только потому, что к нему вела грунтовая дорога, но и потому, что за ним стояли три... нет, четыре машины.
В полумиле от этого строения, на самой Сайпресс, я заметил еще одно здание. Несомненно, тот старый дом, о котором упоминал он.
Когда я снова посмотрел в бинокль на поместье Александера, сонного состояния там как и не бывало. Четыре человека бежали что было силы, будто участники состязания в беге, к светло-голубому "седану", стоявшему на подъездной дороге, казавшейся сверху тоже розовой. Она была из дробленого гранита. У каждого из бегунов в руках было что-то, казавшееся сверху зубочисткой. Но я-то знал, что это такое. Вовсе не зубочистки.
Это были заступы.
Глава 9
Я немного удивился, когда машина с бандитами свернула влево к Беверли Хилс и к Голливуду. Возможно потому, что думал о штаб-квартире Домейно, если она находилась в том доме на холме, милях в пяти дальше на запад. Я ждал, что они поедут в том направлении.
Но они помчались с бешеной скоростью на восток к Олеандр-Драйв.
В десяти милях от поместья находилось похоронное бюро "Вечный покой" и кладбище. С минуту я растерянно думал, что голубой "седан" на самом деле спешит туда, чтобы оказаться на месте за пару часов до назначенного времени свидания с Гизером.
Но, не проехав и полпути, они свернули налево, в спешке срезая углы на асфальтированной аллее. "Седан" на повороте опасно занесло, но им все же удалось выбраться. Теперь мне стало ясно, куда они торопятся. В свою прошлую поездку они вынуждены были избрать такой путь, удаляясь в менее населенную местность.
Оба мои компаньона были поразительно спокойны. Прошло несколько минут, и я сказал:
– Вот они едут. Следуйте за этой машиной.
Фотограф с поджатыми губами хмыкнул в ответ и сказал:
– Ну, совсем, как в кино!
Поэтому я решил, что лучше объяснить происходящее.
– У вас много пленки? – спросил я.
– Достаточно.
– На каком максимальном расстоянии можно получить четкие снимки?
– От двух до трех миль. Зависит от того, хотите ли вы видеть их рожи. То есть, если вас интересуют люди.
– Да. Четверо живых и один труп. В этой машине бандиты.
– Бандиты?
Это спросил пилот, вторично обращая ко мне свое худое лицо.
– Да, убийцы, головорезы, мошенники, как раньше выражались, душегубы. Возможно, не все четверо, а лишь кое-кто из них. Вчера ночью похоронили мертвеца, а теперь они собираются его отрыть. Вот этот фильм Джим хочет показать сегодня вечером. Возможно, не удастся сделать снимки их физиономий самым крупным планом, но все остальное будет очень интересно.
Фотограф слегка расслабился.
– Это серьезно?
Кажется, он был доволен.
– Мы это делаем?
– Совершенно верно. Можете снять в настоящий момент машину, если хотите. Как вступление ко всему.
Я предупредил пилота, чтобы он держался на порядочном расстоянии, пусть эти люди не подозревают, что их преследует вертолет.
Проехав мили три – четыре вверх по дороге, машина остановилась.
По обе стороны дороги росли эвкалипты, дальше вдоль дороги были разбросаны дубы и другие деревья. Местность была неровной: сначала небольшой подъем, затем ярдов через пятьдесят спуск в овраг или пересохшее русло реки, за которым новый холм и снова впадина. Люди в этом овраге были бы совершенно незаметны для проезжающих по дороге. Конечно, вчера ночью все было проще, учитывая темноту. Сейчас, при дневном свете, работа усложнялась.
По всей вероятности водитель это тоже понимал. Он свернул с дороги и медленно поехал через поле к оврагу. Кое-где поверхность была достаточно ровной, но местами встречались кочки и канавы, потому что машину бросало из стороны в сторону. У нас в кабине жужжала кинокамера, поскольку оператора теперь заинтересовало задание. Мне больше ничего не надо было подсказывать.
Я сказал:
– Мы можем держаться в стороне, пока не станет ясно, где эти парни остановятся. Как только мы увидим, где они будут копать, я должен туда спуститься как можно незаметнее.
Пилот спросил:
– Вы предполагаете, что они едут вон в тот овраг?
– Похоже на то.
– Тогда почему бы не спуститься по ту сторону холма и не выпустить вас там?
– Прекрасно. Да, так они нас не заметят. А я, признаться, не хочу, чтобы они меня увидели.
– А зачем вам надо туда спускаться?
– Вы спустите меня вниз, а сами сразу же поднимайтесь и не жалейте пленку. Все это заинтересует полицейское управление, в особенности капитана, которого я хорошо знаю. А как только вы увидите труп, либо звоните прямо в полицию, либо Джиму Нелсону, пусть он посылает сюда копов. Ну, а я задержу этих типов до их появления.
Я достал свой кольт, открыл барабан и пересчитал патроны. Признаюсь, я нервничал.
Пилот сказал:
– Они преступники? Вы хотите сказать, что у них... – он смотрел на мой кольт, который я спрятал обратно в кобуру, – у них есть оружие?
– Можете не сомневаться, есть.
– Стрельбы не будет?
– Надеюсь, нет. Но это возможно. Если все пойдет гладко, они будут настолько шокированы, что я сомневаюсь...
– Очаровательная картина! – буркнул оператор.
Я хмуро посмотрел на него. Думаю, что и вы бы сделали так же, имея за плечами столько всяких неприятностей, сколько я.
Голубой "седан" остановился на полдороге к оврагу, до которого оставалось ярдов двадцать – двадцать пять. Их надо было проделать пешком туда и обратно. Самое сложное – путь назад.
Типы вылезли из машины. Четыре человека, четыре заступа. Я сфокусировал бинокль на них. Они не смотрели вверх, а вертолет находился не так близко, как мне хотелось, хотя бы в этот момент, но я все же узнал двоих. Стейси было легко распознать по его красной роже. Еще один был таким высоким и широкоплечим увальнем, что им мог быть только Дадди или Доуп. Неожиданно он оглянулся. Мои сомнения рассеялись. Это был Доуп.
– Полетели на другую сторону холма, – сказал я.
Прежде чем вертолет опустился так низко, что вершина холма загородила от нас людей, мы увидели, что они начали копать. Это было прекрасное, открытое место, поблизости росло несколько развесистых деревьев, ничто не мешало снимать сверху. Но, с другой стороны, у меня не было почти никакого прикрытия, несколько деревьев да какие-то маленькие кустики.
Вертолету не надо было приземляться. Я выскочил, когда он находился в трех футах над землей. Мотор взревел, и вертолет снова начал набирать высоту. Я помахал ему рукой, почувствовав себя немного одиноко.
Затем я быстро повернулся и побежал на вершину холма.
До половины расстояния спускаться было гораздо проще. Зеленая листва закрывала меня от них. Но потом я должен был пройти сотню ярдов по открытому месту, согнувшись в три погибели. Я не спускал с них глаз, они же не смотрели в мою сторону.
Вертолет теперь находился с другой стороны примерно в миле от них, кружа там, словно ворона. Один из парней поднял голову и посмотрел, потом снова принялся копать.
Последние тридцать ярдов я полз по-пластунски, упираясь в землю локтями и коленями. Пистолет был зажат в правой руке. И я был готов пустить его в ход, но до этого пока дело не дошло. Все были поглощены работой, копали и ругались, я же начал потеть. Что касается землекопов, они тоже были мокрыми от пота. День был жарким, а эта четверка не привыкла к физическому труду.
Но сейчас они работали на совесть.
Я воспользовался стволом дерева и его ветвями до самой земли, чтобы скрыться в тени и, в конце концов, мне удалось незаметно пробраться под самое дерево и прижаться к стволу. А четверо землекопов находились футах в тридцати от меня. Я ясно слышал, как заступы врезались в землю, стоны и ругань работающих.
Я выглянул из-за дерева. Сразу же мне бросился в глаза Стейси: откинувшись немного назад, он одной рукой держался за область почек, второй опирался на лопату.
– Похоже, что у меня защемило нерв между позвонками, – пожаловался он, – не могу ни согнуться, ни разогнуться.
– Заткнись и берись за лопату!
Холодный голос, жестокий человек. Это был Корк с перекошенными бровями и злобной ухмылкой на порочной физиономии. Взглянув на Стейси, он обтер пот со лба тыльной стороной грязной ладони. Тот энергично заработал, забыв и про нерв, и про позвонки.
Они уже выкопали яму глубиной фута в четыре. Глубоко закопали. Это хорошо. Доуп находился в самой яме, выбрасывая из нее грунт, как настоящая землечерпалка. С другого края находился один из людей Александера, которого не было вчера на встрече. Я знал его. Брилл. Высокий, с сутулыми плечами и физиономией хищной птицы.
Из тех, с кем я встречался в доме Александера, отсутствовали только Стифф и Дадди. Эта четверка была бы богатой добычей. Если мне только удастся их захватить.
Внезапно мне страшно захотелось курить.
Из ямы полетела земля. Потом из нее вылез Брилл, внизу остался только Доуп. Он работал до последнего, а трое других стояли наверху, наблюдая за ним. Дышали они, как паровозы. Эти молодчики определенно были не в форме.
– Эй! – заорал Доуп из ямы. – Вот и он!
– Ну а где, по-твоему, он мог быть? Естественно, – пошутил Корк. – Бери его и поднимай сюда, Доуп. Не можем же мы торчать здесь весь день.
Корк поднял голову. Вертолет находился слишком близко. И мне, и им было бы спокойнее, если бы он отлетел подальше.
Плюх!
Доуп приподнял тело и швырнул его на край ямы. Оно окостенело. Если его убили около десяти вечера накануне, за пятнадцать часов наступило полное трупное оцепенение. Издали он напоминал мне замершего осьминога, одна нога повернута, другая отброшена в сторону, руки согнуты в локтях, пальцы скрючены.
Нет, он не походил на человека, а ведь когда-то им был. И даже довольно приятной наружности.
Доуп выбрался из ямы, они с Корком перекатили труп, и тут я убедился, что это на самом деле был Мэт Омар. На нем были темные брюки и когда-то белая рубашка, вся в грязи. Все же я смог разглядеть, куда угодили пули: одна в голову и две в сердце.
– Эй, воскликнул Брилл, – мне не нравится этот вертолет. Может нам лучше перетащить его вон под то дерево?
Разумеется, он указывал на мое дерево. Корк поднял голову. Вертолет удалялся.
– Пошевеливайтесь. Давайте смываться отсюда!
Наклонившись, он ухватил одну руку.
Брилл и Корк тащили труп за руки, Доуп и Стейси за ноги. Стейси потратил еще несколько минут на то, чтобы тщательно обтереть ручки заступов, затем воткнул их в рыхлую землю вокруг ямы. А через несколько минут этот чудовищный караван уже удалялся от меня к своей машине.
Они уносили прочь Омара.
Даже для четверых это было не простым делом. Возможно, вдвоем они справились даже лучше. Помимо того, что труп совершенно не гнулся, почва была неровной и тело приходилось постоянно поднимать.
Все они смотрели вперед и были полностью заняты своей ношей, поэтому я вышел из-за ствола дерева.
Вышел и двинулся следом за ними.
Но они помчались с бешеной скоростью на восток к Олеандр-Драйв.
В десяти милях от поместья находилось похоронное бюро "Вечный покой" и кладбище. С минуту я растерянно думал, что голубой "седан" на самом деле спешит туда, чтобы оказаться на месте за пару часов до назначенного времени свидания с Гизером.
Но, не проехав и полпути, они свернули налево, в спешке срезая углы на асфальтированной аллее. "Седан" на повороте опасно занесло, но им все же удалось выбраться. Теперь мне стало ясно, куда они торопятся. В свою прошлую поездку они вынуждены были избрать такой путь, удаляясь в менее населенную местность.
Оба мои компаньона были поразительно спокойны. Прошло несколько минут, и я сказал:
– Вот они едут. Следуйте за этой машиной.
Фотограф с поджатыми губами хмыкнул в ответ и сказал:
– Ну, совсем, как в кино!
Поэтому я решил, что лучше объяснить происходящее.
– У вас много пленки? – спросил я.
– Достаточно.
– На каком максимальном расстоянии можно получить четкие снимки?
– От двух до трех миль. Зависит от того, хотите ли вы видеть их рожи. То есть, если вас интересуют люди.
– Да. Четверо живых и один труп. В этой машине бандиты.
– Бандиты?
Это спросил пилот, вторично обращая ко мне свое худое лицо.
– Да, убийцы, головорезы, мошенники, как раньше выражались, душегубы. Возможно, не все четверо, а лишь кое-кто из них. Вчера ночью похоронили мертвеца, а теперь они собираются его отрыть. Вот этот фильм Джим хочет показать сегодня вечером. Возможно, не удастся сделать снимки их физиономий самым крупным планом, но все остальное будет очень интересно.
Фотограф слегка расслабился.
– Это серьезно?
Кажется, он был доволен.
– Мы это делаем?
– Совершенно верно. Можете снять в настоящий момент машину, если хотите. Как вступление ко всему.
Я предупредил пилота, чтобы он держался на порядочном расстоянии, пусть эти люди не подозревают, что их преследует вертолет.
Проехав мили три – четыре вверх по дороге, машина остановилась.
По обе стороны дороги росли эвкалипты, дальше вдоль дороги были разбросаны дубы и другие деревья. Местность была неровной: сначала небольшой подъем, затем ярдов через пятьдесят спуск в овраг или пересохшее русло реки, за которым новый холм и снова впадина. Люди в этом овраге были бы совершенно незаметны для проезжающих по дороге. Конечно, вчера ночью все было проще, учитывая темноту. Сейчас, при дневном свете, работа усложнялась.
По всей вероятности водитель это тоже понимал. Он свернул с дороги и медленно поехал через поле к оврагу. Кое-где поверхность была достаточно ровной, но местами встречались кочки и канавы, потому что машину бросало из стороны в сторону. У нас в кабине жужжала кинокамера, поскольку оператора теперь заинтересовало задание. Мне больше ничего не надо было подсказывать.
Я сказал:
– Мы можем держаться в стороне, пока не станет ясно, где эти парни остановятся. Как только мы увидим, где они будут копать, я должен туда спуститься как можно незаметнее.
Пилот спросил:
– Вы предполагаете, что они едут вон в тот овраг?
– Похоже на то.
– Тогда почему бы не спуститься по ту сторону холма и не выпустить вас там?
– Прекрасно. Да, так они нас не заметят. А я, признаться, не хочу, чтобы они меня увидели.
– А зачем вам надо туда спускаться?
– Вы спустите меня вниз, а сами сразу же поднимайтесь и не жалейте пленку. Все это заинтересует полицейское управление, в особенности капитана, которого я хорошо знаю. А как только вы увидите труп, либо звоните прямо в полицию, либо Джиму Нелсону, пусть он посылает сюда копов. Ну, а я задержу этих типов до их появления.
Я достал свой кольт, открыл барабан и пересчитал патроны. Признаюсь, я нервничал.
Пилот сказал:
– Они преступники? Вы хотите сказать, что у них... – он смотрел на мой кольт, который я спрятал обратно в кобуру, – у них есть оружие?
– Можете не сомневаться, есть.
– Стрельбы не будет?
– Надеюсь, нет. Но это возможно. Если все пойдет гладко, они будут настолько шокированы, что я сомневаюсь...
– Очаровательная картина! – буркнул оператор.
Я хмуро посмотрел на него. Думаю, что и вы бы сделали так же, имея за плечами столько всяких неприятностей, сколько я.
Голубой "седан" остановился на полдороге к оврагу, до которого оставалось ярдов двадцать – двадцать пять. Их надо было проделать пешком туда и обратно. Самое сложное – путь назад.
Типы вылезли из машины. Четыре человека, четыре заступа. Я сфокусировал бинокль на них. Они не смотрели вверх, а вертолет находился не так близко, как мне хотелось, хотя бы в этот момент, но я все же узнал двоих. Стейси было легко распознать по его красной роже. Еще один был таким высоким и широкоплечим увальнем, что им мог быть только Дадди или Доуп. Неожиданно он оглянулся. Мои сомнения рассеялись. Это был Доуп.
– Полетели на другую сторону холма, – сказал я.
Прежде чем вертолет опустился так низко, что вершина холма загородила от нас людей, мы увидели, что они начали копать. Это было прекрасное, открытое место, поблизости росло несколько развесистых деревьев, ничто не мешало снимать сверху. Но, с другой стороны, у меня не было почти никакого прикрытия, несколько деревьев да какие-то маленькие кустики.
Вертолету не надо было приземляться. Я выскочил, когда он находился в трех футах над землей. Мотор взревел, и вертолет снова начал набирать высоту. Я помахал ему рукой, почувствовав себя немного одиноко.
Затем я быстро повернулся и побежал на вершину холма.
До половины расстояния спускаться было гораздо проще. Зеленая листва закрывала меня от них. Но потом я должен был пройти сотню ярдов по открытому месту, согнувшись в три погибели. Я не спускал с них глаз, они же не смотрели в мою сторону.
Вертолет теперь находился с другой стороны примерно в миле от них, кружа там, словно ворона. Один из парней поднял голову и посмотрел, потом снова принялся копать.
Последние тридцать ярдов я полз по-пластунски, упираясь в землю локтями и коленями. Пистолет был зажат в правой руке. И я был готов пустить его в ход, но до этого пока дело не дошло. Все были поглощены работой, копали и ругались, я же начал потеть. Что касается землекопов, они тоже были мокрыми от пота. День был жарким, а эта четверка не привыкла к физическому труду.
Но сейчас они работали на совесть.
Я воспользовался стволом дерева и его ветвями до самой земли, чтобы скрыться в тени и, в конце концов, мне удалось незаметно пробраться под самое дерево и прижаться к стволу. А четверо землекопов находились футах в тридцати от меня. Я ясно слышал, как заступы врезались в землю, стоны и ругань работающих.
Я выглянул из-за дерева. Сразу же мне бросился в глаза Стейси: откинувшись немного назад, он одной рукой держался за область почек, второй опирался на лопату.
– Похоже, что у меня защемило нерв между позвонками, – пожаловался он, – не могу ни согнуться, ни разогнуться.
– Заткнись и берись за лопату!
Холодный голос, жестокий человек. Это был Корк с перекошенными бровями и злобной ухмылкой на порочной физиономии. Взглянув на Стейси, он обтер пот со лба тыльной стороной грязной ладони. Тот энергично заработал, забыв и про нерв, и про позвонки.
Они уже выкопали яму глубиной фута в четыре. Глубоко закопали. Это хорошо. Доуп находился в самой яме, выбрасывая из нее грунт, как настоящая землечерпалка. С другого края находился один из людей Александера, которого не было вчера на встрече. Я знал его. Брилл. Высокий, с сутулыми плечами и физиономией хищной птицы.
Из тех, с кем я встречался в доме Александера, отсутствовали только Стифф и Дадди. Эта четверка была бы богатой добычей. Если мне только удастся их захватить.
Внезапно мне страшно захотелось курить.
Из ямы полетела земля. Потом из нее вылез Брилл, внизу остался только Доуп. Он работал до последнего, а трое других стояли наверху, наблюдая за ним. Дышали они, как паровозы. Эти молодчики определенно были не в форме.
– Эй! – заорал Доуп из ямы. – Вот и он!
– Ну а где, по-твоему, он мог быть? Естественно, – пошутил Корк. – Бери его и поднимай сюда, Доуп. Не можем же мы торчать здесь весь день.
Корк поднял голову. Вертолет находился слишком близко. И мне, и им было бы спокойнее, если бы он отлетел подальше.
Плюх!
Доуп приподнял тело и швырнул его на край ямы. Оно окостенело. Если его убили около десяти вечера накануне, за пятнадцать часов наступило полное трупное оцепенение. Издали он напоминал мне замершего осьминога, одна нога повернута, другая отброшена в сторону, руки согнуты в локтях, пальцы скрючены.
Нет, он не походил на человека, а ведь когда-то им был. И даже довольно приятной наружности.
Доуп выбрался из ямы, они с Корком перекатили труп, и тут я убедился, что это на самом деле был Мэт Омар. На нем были темные брюки и когда-то белая рубашка, вся в грязи. Все же я смог разглядеть, куда угодили пули: одна в голову и две в сердце.
– Эй, воскликнул Брилл, – мне не нравится этот вертолет. Может нам лучше перетащить его вон под то дерево?
Разумеется, он указывал на мое дерево. Корк поднял голову. Вертолет удалялся.
– Пошевеливайтесь. Давайте смываться отсюда!
Наклонившись, он ухватил одну руку.
Брилл и Корк тащили труп за руки, Доуп и Стейси за ноги. Стейси потратил еще несколько минут на то, чтобы тщательно обтереть ручки заступов, затем воткнул их в рыхлую землю вокруг ямы. А через несколько минут этот чудовищный караван уже удалялся от меня к своей машине.
Они уносили прочь Омара.
Даже для четверых это было не простым делом. Возможно, вдвоем они справились даже лучше. Помимо того, что труп совершенно не гнулся, почва была неровной и тело приходилось постоянно поднимать.
Все они смотрели вперед и были полностью заняты своей ношей, поэтому я вышел из-за ствола дерева.
Вышел и двинулся следом за ними.
Глава 10
Когда они достигли вершины оврага, я находился всего в шести футах от них. Никто не оглядывался и никто не видел меня. Они вообще ничего не опасались.
Я шел за ними, мне легко дышалось, разумеется, ведь я ничего не тащил, но все же держал кольт наготове. Как мне казалось, парни на вертолете наверняка наблюдали за происходящим и сообщали полиции, но мне хотелось быть в этом уверенным. Поэтому я помахал им левой рукой, затем поднес кольт ко рту, как будто говорил по телефону.
Вертолет немного поднялся и тут же снова опустился. Значит, они видели меня. Сейчас они летели прямо на нас, но четверым "носильщикам" было не до этого. Во всяком случае, они все еще не встревожились.
Я подумал, что для меня это оказалось чем-то вроде приятной прогулки по сельской местности, но тут Брилл повернул голову и сказал:
– Ребята, я выдохся, не хотелось бы мне заниматься такой работой каждый день.
Я нырнул в траву, скрючился в какой-то ложбинке и направил на него пистолет. Но, очевидно, он слишком быстро отвернулся и не успел меня заметить, так что мы продолжали наше шествие, однако, я уже не дышал так свободно.
Местность теперь была более ровная, голубой "седан" находился уже ярдах в двадцати пяти впереди. Мы уже почти пришли, но Брилл снова заговорил:
– Эй, остановимся на секунду, надо хоть восстановить дыхание.
– Да, – отдуваясь согласился Стейси. – Мой проклятый нерв все еще не отпустило...
– О'кей, всего на минутку, – разрешил Корк, и они все остановились.
Я тоже остановился, но чуть запоздал, поддав при этом маленький камушек.
Тот прокатился и остановился в паре футов от левой ноги Доупа. Он заметил это.
– Эй! – воскликнул он.
Ему никто не ответил.
– Эй, что-то неладно! – снова сказал он.
Не оглядываясь, Корк рявкнул:
– О чем ты бормочешь, Доуп?
Тот медленно повернул голову и посмотрел на меня, затем так же медленно отвернулся.
– Эй, – сказал он, – обождите минуточку. Сколько нас здесь?
– Ох, заткнись!
– Да нет, вы не понимаете... Лесси, у тебя одна рука и вторая, у тебя есть нога и ... У меня тоже есть нога?
Несколько секунд они оторопело молчали, наконец Доуп сказал:
– А что ему, черт побери, надо?
– Ему?
– Да ему. Мы же все разобрали.
Доуп снова посмотрел на меня. И на мой кольт. И, очевидно, на злую усмешку на моем лице.
– Парни, – сказал он, – нас же пятеро!
– Конечно, вместе с Омаром...
– Я не считаю его.
Это не могло бесконечно продолжаться, поэтому я сказал:
– Он имеет в виду меня. Ребята, вы все арестованы. За ограбление могилы.
Мои слова поразили всех, отреагировали они одинаково. Сначала замерли, потом разом выпустили свою ношу, потом повернулись ко мне и сразу же посмотрели на небо, ибо вертолет оказался почти прямо над нами.
Корк грязно выругался, я предупредил:
– Я пристрелю каждого, кто отойдет от Омара.
Они разом о чем-то заговорили.
– Тогда отходите от него по одному, – сказал я, – это облегчит мою задачу.
Они прекратили споры.
– Несите его к машине! – распорядился я. – И не вздумайте бросать на землю, когда придете туда.
Они двинулись. Ругаясь, но двинулись.
Возле машины Доуп посмотрел на меня и сказал:
– Как вы узнали, что мы его выкапываем?
– Я предчувствовал, что вы его перевезете в другое место.
Странно, мы говорили об Омаре, как будто он был электрической лампочкой. В конце концов, конечно, Омара с нами больше не было, всего лишь его труп.
– Мы его не убивали, Скотт! – очень серьезно продолжал Доуп.
– А кто утверждает обратное?
– Мне бы не хотелось, чтобы вы такое подумали, Скотт. Босс нам сказал, кто его застрелил. Чанк, Ту-Тайм и Ливер.
– Откуда он это узнал?
– Он приехал туда сразу после того, как это случилось. В дом Омара и Корка, я имею в виду.
Припомнив пулевые отверстия в трупе Омара, я сказал:
– Только не вздумайте меня уверять, что Омар все это доложил Александеру вместе с последним вздохом.
– К черту, нет! Последнего вздоха не было. Просто босс видел, как эти негодяи удирали. Если бы они его заметили, ему бы тоже несдобровать. И мы бы тогда не знали, кто это сделал.
Я припомнил телефонный звонок Омара. Он сказал, что ждет босса с минуты на минуту. Ожидает в доме, так он тогда выразился.
– Как получилось, что Александер поехал туда? Начнем с этого.
– Понятия не имею. Он сказал, что Омар хотел его видеть.
Помолчав, Доуп продолжал:
– Послушайте, вы должны нам верить. Мы его не убивали. Кого угодно, только не Омара!
– Я вам верю.
– Мы только захоронили его. Они его застрелили. Не могли же мы оставить его валяться на полу, чтобы об него спотыкались полицейские. Вот босс и приказал нам закопать его.
– Знаю.
Я действительно знал. Все получилось именно так, как и следовало ожидать. Было бы бессмысленно, если бы подручные Домино убили Омара, а потом утащили труп и похоронили. Логика подсказывала, что если они запланировали его убить, то они либо застрелили его там, где нашли, либо захватили живым, увезли куда-то подальше и там застрелили.
Было очевидно, что независимо от того, как был убит Омар, или даже, если он сам застрелился, решив превратить себя в мишень, только люди Александера могли увезти его тело. И они же, естественно, должны были его откопать, чтобы потом перезахоронить.
Стейси посмотрел на меня, его физиономия была воплощением дурного настроения.
– Этот парень ужасно тяжелый, – сказал он. – К тому же у меня эта штука в спине...
– И все же держитесь, приятель, – сказал я, – всем вам надо держаться. У вас будет сколько угодно времени для отдыха...
Пилот не посадил вертолет снова на площадке Кантри Клуба, за что я его ни капельки не виню. Вместо этого он договорился приземлиться на крыше высокого небоскреба Ли Тауэр на Уилширском бульваре, выпустил меня и полетел обратно в студию. Оператору не терпелось поскорее проявить свои пленки.
Я сам нервничал немного. Полагаю, мы все в душе очень тщеславны, так что я тоже с нетерпением ожидал, когда меня покажут по четырнадцатому каналу в вечерней программе. Я надеялся, что у меня будет бравый вид. Дай, бог, дожить до вечера!
Спустившись на лифте вниз, я вызвал такси, купил газеты и вышел на улицу подождать. Мне казалось, что должно быть уже часов девять вечера, а на самом деле стрелки перевалили только за час дня.
Не одна, а целых три полицейских машины прибыли на маленькое самодельное кладбище минут через пять после того, как я посоветовал Стейси и все остальным "держаться". Пилот вертолета позвонил еще до того, как появилось тело Омара, практически, как только эта четверка схватилась за лопаты.
Так или иначе они были отправлены в полицию для допроса еще до того, как я сообщил все, что требовалось, паре сержантов и уехал. Точнее улетел на вертолете.
Прибыло такси, я назвал адрес отеля и стал просматривать газеты. Ничего существенного, возможно, завтрашние газеты будут получше. Всего лишь несколько минут второго. Можно предположить, что банда Александера, точнее, то, что от нее осталось, облачается в темные костюмы и черного цвета галстуки, надевает бриллиантовые перстни, бриллиантовые булавки и запонки, собираясь на последнее свидание с Гизером.
За исключением четырех захваченных и двух трупов, по моим подсчетам на кладбище должно было присутствовать около десятка членов группы Сирила, а также множество всевозможных воров, грабителей, наемных убийц, бандитов и прочего сброда, посчитавшее своим долгом достойнейшим образом проводить в последний путь бывшего коллегу.
Кроме них, несомненно, будет черноглазый с тоненькими усиками Тамал Вилли, мексиканский убийца, который любит орудовать ножом, Биг Хорс, который забил до смерти камнем двоих людей, печальный Сэд Ганнон, отсидевший большой срок в Фокоме за то, что изрешетил нескольких своих приятелей из автомата в припадке ярости... Этот список можно продолжать до бесконечности. Это зрелище стоит посмотреть, и мне бы очень хотелось присутствовать на кладбище и наблюдать, как все они с постными физиономиями движутся к могиле.
Если хорошенько подумать, для банды Александера это был трудный день.
Такси свернуло с Беверли на Норд Россмор. "Спартанский" возвышался справа впереди, и я, по своей привычке, придирчиво осмотрел всю площадь, сначала поверхностно. Потом еще раз, но уже с интересом.
Я обратил внимание на одну мелочь.
Возле входа в отель на ступеньках, прислонившись к стене, стоял вроде бы мальчишка-посыльный. Во всяком случае у него был пакет, и одет он был в зеленую куртку и форменную фуражку. Пакет представлял собой продолговатую коробку. Из тех, в которых присылают дорогие цветы. Я даже разглядел гладиолусы, которые торчали с одной стороны. Так что ни у кого не могло возникнуть сомнения, что эта посылка была не что иное, как коробка с цветами. Именно это и поразило меня: я ни разу не видел, чтобы цветы торчали из коробки.
Более того, посыльный был слишком взрослый для такой роли, ему явно перевалило за сорок. Он внимательно всматривался в улицу перед отелем, как будто она была выложена обворожительными красотками, а не асфальтом.
Такси стало замедлять ход.
Я откинулся на сиденье.
– Поезжайте дальше.
– Разве вам не сюда?
– Теперь уже нет.
Я сделал так, чтобы меня не было видно, проезжая по площади. Мой "кадиллак" стоял за отелем, так что если кто-нибудь высматривал меня, то, скорее всего, он ждет, что я подъеду на своей машине.
Они, а не он.
Так как с другой стороны улицы стоял грузовик, возле которого застыл другой парень, тоже наблюдавший за девушками. Я еще сильнее прижался к спинке сиденья, но ухитрился заметить, что на борту грузовика, который, вроде бы, доставлял товары на дом, не было никакой соответствующей надписи, вроде "Чудесные цветы".
– Куда вы хотите поехать?
– Вперед по улице два – три квартала, затем повернете обратно по Беверли бульвару до Россмора. Проделайте это дважды.
– То есть, снова туда, где мы были?
– Совершенно верно.
Он покачал головой. Для него это казалось бессмысленным. Я не стал ничего объяснять. Я-то смотрел на это иначе.
Если этот тип на ступеньках отеля ожидал какую-нибудь старушку, он мог уже вручить ей свой букет. Тогда бы я сел в свою машину и помчался бы на Сайпресс Роуд в поисках банды Домино. Но в том случае, если он ждал меня, то надо было это выяснить непременно.
Когда какой-нибудь подонок поджидает вас с дурными намерениями, самое большее, что вы можете знать, это время и место. Если вы не знаете ни того, ни другого, вас безжалостно "ухлопают".
В Беверли Хилс я нашел в бумажнике солидную купюру и сунул водителю.
– Вот плата и намного больше.
Он взял бумажку.
– Эй, здесь гораздо больше...
– Вы это заработали. Перед тем как подъехать к отелю, притормозите, но не останавливайтесь. Я выскочу на ходу. Как только я окажусь на улице, уезжайте. И не теряйте напрасно время.
– Не понимаю, зачем мне удирать?
Теперь он вторично свернул на Россмор, у меня не было времени с ним спорить.
– Можете задержаться на площади, если желаете. Но есть определенный шанс в этом случае заработать пулю.
Я вытащил кольт, обернул его газетой, которую придерживал большим пальцем. Шофер оглянулся и увидел, что я делаю.
– Какого дьявола, – начал было он, но тут же замолк. Вновь глядя вперед, он отчеканил:
– Да, сэр.
"Мальчик-посыльный" по-прежнему был на ступеньках, а второй стоял рядом с грузовиком. Такси начало замедлять ход. Я держал пистолет с газетой в правой руке, левая вцепилась в ручку дверцы. Когда нос машины оказался в десяти футах от ступенек отеля, я распахнул дверцу и выскочил на улицу, потом побежал к двери отеля. Мне было слышно, как такси умчалось прочь на предельной скорости.
Не стану уверять, будто я мчался, не чуя под собой ног. Нет, я бежал вприпрыжку к отелю. Если этот тип на самом деле был посыльным, то в его глазах я был обычным обитателем дома, спешившим к родному очагу. И пакет в моей руке выглядел весьма безобидно.
Но он не был посыльным. Когда он хорошенько всмотрелся в меня, глаза его расширились, он даже что-то выкрикнул от удивления. Но тут же повернулся, опустил коробку, засунул правую руку в заднюю ее часть, наставив на меня цветастый перед.
Я шел за ними, мне легко дышалось, разумеется, ведь я ничего не тащил, но все же держал кольт наготове. Как мне казалось, парни на вертолете наверняка наблюдали за происходящим и сообщали полиции, но мне хотелось быть в этом уверенным. Поэтому я помахал им левой рукой, затем поднес кольт ко рту, как будто говорил по телефону.
Вертолет немного поднялся и тут же снова опустился. Значит, они видели меня. Сейчас они летели прямо на нас, но четверым "носильщикам" было не до этого. Во всяком случае, они все еще не встревожились.
Я подумал, что для меня это оказалось чем-то вроде приятной прогулки по сельской местности, но тут Брилл повернул голову и сказал:
– Ребята, я выдохся, не хотелось бы мне заниматься такой работой каждый день.
Я нырнул в траву, скрючился в какой-то ложбинке и направил на него пистолет. Но, очевидно, он слишком быстро отвернулся и не успел меня заметить, так что мы продолжали наше шествие, однако, я уже не дышал так свободно.
Местность теперь была более ровная, голубой "седан" находился уже ярдах в двадцати пяти впереди. Мы уже почти пришли, но Брилл снова заговорил:
– Эй, остановимся на секунду, надо хоть восстановить дыхание.
– Да, – отдуваясь согласился Стейси. – Мой проклятый нерв все еще не отпустило...
– О'кей, всего на минутку, – разрешил Корк, и они все остановились.
Я тоже остановился, но чуть запоздал, поддав при этом маленький камушек.
Тот прокатился и остановился в паре футов от левой ноги Доупа. Он заметил это.
– Эй! – воскликнул он.
Ему никто не ответил.
– Эй, что-то неладно! – снова сказал он.
Не оглядываясь, Корк рявкнул:
– О чем ты бормочешь, Доуп?
Тот медленно повернул голову и посмотрел на меня, затем так же медленно отвернулся.
– Эй, – сказал он, – обождите минуточку. Сколько нас здесь?
– Ох, заткнись!
– Да нет, вы не понимаете... Лесси, у тебя одна рука и вторая, у тебя есть нога и ... У меня тоже есть нога?
Несколько секунд они оторопело молчали, наконец Доуп сказал:
– А что ему, черт побери, надо?
– Ему?
– Да ему. Мы же все разобрали.
Доуп снова посмотрел на меня. И на мой кольт. И, очевидно, на злую усмешку на моем лице.
– Парни, – сказал он, – нас же пятеро!
– Конечно, вместе с Омаром...
– Я не считаю его.
Это не могло бесконечно продолжаться, поэтому я сказал:
– Он имеет в виду меня. Ребята, вы все арестованы. За ограбление могилы.
Мои слова поразили всех, отреагировали они одинаково. Сначала замерли, потом разом выпустили свою ношу, потом повернулись ко мне и сразу же посмотрели на небо, ибо вертолет оказался почти прямо над нами.
Корк грязно выругался, я предупредил:
– Я пристрелю каждого, кто отойдет от Омара.
Они разом о чем-то заговорили.
– Тогда отходите от него по одному, – сказал я, – это облегчит мою задачу.
Они прекратили споры.
– Несите его к машине! – распорядился я. – И не вздумайте бросать на землю, когда придете туда.
Они двинулись. Ругаясь, но двинулись.
Возле машины Доуп посмотрел на меня и сказал:
– Как вы узнали, что мы его выкапываем?
– Я предчувствовал, что вы его перевезете в другое место.
Странно, мы говорили об Омаре, как будто он был электрической лампочкой. В конце концов, конечно, Омара с нами больше не было, всего лишь его труп.
– Мы его не убивали, Скотт! – очень серьезно продолжал Доуп.
– А кто утверждает обратное?
– Мне бы не хотелось, чтобы вы такое подумали, Скотт. Босс нам сказал, кто его застрелил. Чанк, Ту-Тайм и Ливер.
– Откуда он это узнал?
– Он приехал туда сразу после того, как это случилось. В дом Омара и Корка, я имею в виду.
Припомнив пулевые отверстия в трупе Омара, я сказал:
– Только не вздумайте меня уверять, что Омар все это доложил Александеру вместе с последним вздохом.
– К черту, нет! Последнего вздоха не было. Просто босс видел, как эти негодяи удирали. Если бы они его заметили, ему бы тоже несдобровать. И мы бы тогда не знали, кто это сделал.
Я припомнил телефонный звонок Омара. Он сказал, что ждет босса с минуты на минуту. Ожидает в доме, так он тогда выразился.
– Как получилось, что Александер поехал туда? Начнем с этого.
– Понятия не имею. Он сказал, что Омар хотел его видеть.
Помолчав, Доуп продолжал:
– Послушайте, вы должны нам верить. Мы его не убивали. Кого угодно, только не Омара!
– Я вам верю.
– Мы только захоронили его. Они его застрелили. Не могли же мы оставить его валяться на полу, чтобы об него спотыкались полицейские. Вот босс и приказал нам закопать его.
– Знаю.
Я действительно знал. Все получилось именно так, как и следовало ожидать. Было бы бессмысленно, если бы подручные Домино убили Омара, а потом утащили труп и похоронили. Логика подсказывала, что если они запланировали его убить, то они либо застрелили его там, где нашли, либо захватили живым, увезли куда-то подальше и там застрелили.
Было очевидно, что независимо от того, как был убит Омар, или даже, если он сам застрелился, решив превратить себя в мишень, только люди Александера могли увезти его тело. И они же, естественно, должны были его откопать, чтобы потом перезахоронить.
Стейси посмотрел на меня, его физиономия была воплощением дурного настроения.
– Этот парень ужасно тяжелый, – сказал он. – К тому же у меня эта штука в спине...
– И все же держитесь, приятель, – сказал я, – всем вам надо держаться. У вас будет сколько угодно времени для отдыха...
Пилот не посадил вертолет снова на площадке Кантри Клуба, за что я его ни капельки не виню. Вместо этого он договорился приземлиться на крыше высокого небоскреба Ли Тауэр на Уилширском бульваре, выпустил меня и полетел обратно в студию. Оператору не терпелось поскорее проявить свои пленки.
Я сам нервничал немного. Полагаю, мы все в душе очень тщеславны, так что я тоже с нетерпением ожидал, когда меня покажут по четырнадцатому каналу в вечерней программе. Я надеялся, что у меня будет бравый вид. Дай, бог, дожить до вечера!
Спустившись на лифте вниз, я вызвал такси, купил газеты и вышел на улицу подождать. Мне казалось, что должно быть уже часов девять вечера, а на самом деле стрелки перевалили только за час дня.
Не одна, а целых три полицейских машины прибыли на маленькое самодельное кладбище минут через пять после того, как я посоветовал Стейси и все остальным "держаться". Пилот вертолета позвонил еще до того, как появилось тело Омара, практически, как только эта четверка схватилась за лопаты.
Так или иначе они были отправлены в полицию для допроса еще до того, как я сообщил все, что требовалось, паре сержантов и уехал. Точнее улетел на вертолете.
Прибыло такси, я назвал адрес отеля и стал просматривать газеты. Ничего существенного, возможно, завтрашние газеты будут получше. Всего лишь несколько минут второго. Можно предположить, что банда Александера, точнее, то, что от нее осталось, облачается в темные костюмы и черного цвета галстуки, надевает бриллиантовые перстни, бриллиантовые булавки и запонки, собираясь на последнее свидание с Гизером.
За исключением четырех захваченных и двух трупов, по моим подсчетам на кладбище должно было присутствовать около десятка членов группы Сирила, а также множество всевозможных воров, грабителей, наемных убийц, бандитов и прочего сброда, посчитавшее своим долгом достойнейшим образом проводить в последний путь бывшего коллегу.
Кроме них, несомненно, будет черноглазый с тоненькими усиками Тамал Вилли, мексиканский убийца, который любит орудовать ножом, Биг Хорс, который забил до смерти камнем двоих людей, печальный Сэд Ганнон, отсидевший большой срок в Фокоме за то, что изрешетил нескольких своих приятелей из автомата в припадке ярости... Этот список можно продолжать до бесконечности. Это зрелище стоит посмотреть, и мне бы очень хотелось присутствовать на кладбище и наблюдать, как все они с постными физиономиями движутся к могиле.
Если хорошенько подумать, для банды Александера это был трудный день.
Такси свернуло с Беверли на Норд Россмор. "Спартанский" возвышался справа впереди, и я, по своей привычке, придирчиво осмотрел всю площадь, сначала поверхностно. Потом еще раз, но уже с интересом.
Я обратил внимание на одну мелочь.
Возле входа в отель на ступеньках, прислонившись к стене, стоял вроде бы мальчишка-посыльный. Во всяком случае у него был пакет, и одет он был в зеленую куртку и форменную фуражку. Пакет представлял собой продолговатую коробку. Из тех, в которых присылают дорогие цветы. Я даже разглядел гладиолусы, которые торчали с одной стороны. Так что ни у кого не могло возникнуть сомнения, что эта посылка была не что иное, как коробка с цветами. Именно это и поразило меня: я ни разу не видел, чтобы цветы торчали из коробки.
Более того, посыльный был слишком взрослый для такой роли, ему явно перевалило за сорок. Он внимательно всматривался в улицу перед отелем, как будто она была выложена обворожительными красотками, а не асфальтом.
Такси стало замедлять ход.
Я откинулся на сиденье.
– Поезжайте дальше.
– Разве вам не сюда?
– Теперь уже нет.
Я сделал так, чтобы меня не было видно, проезжая по площади. Мой "кадиллак" стоял за отелем, так что если кто-нибудь высматривал меня, то, скорее всего, он ждет, что я подъеду на своей машине.
Они, а не он.
Так как с другой стороны улицы стоял грузовик, возле которого застыл другой парень, тоже наблюдавший за девушками. Я еще сильнее прижался к спинке сиденья, но ухитрился заметить, что на борту грузовика, который, вроде бы, доставлял товары на дом, не было никакой соответствующей надписи, вроде "Чудесные цветы".
– Куда вы хотите поехать?
– Вперед по улице два – три квартала, затем повернете обратно по Беверли бульвару до Россмора. Проделайте это дважды.
– То есть, снова туда, где мы были?
– Совершенно верно.
Он покачал головой. Для него это казалось бессмысленным. Я не стал ничего объяснять. Я-то смотрел на это иначе.
Если этот тип на ступеньках отеля ожидал какую-нибудь старушку, он мог уже вручить ей свой букет. Тогда бы я сел в свою машину и помчался бы на Сайпресс Роуд в поисках банды Домино. Но в том случае, если он ждал меня, то надо было это выяснить непременно.
Когда какой-нибудь подонок поджидает вас с дурными намерениями, самое большее, что вы можете знать, это время и место. Если вы не знаете ни того, ни другого, вас безжалостно "ухлопают".
В Беверли Хилс я нашел в бумажнике солидную купюру и сунул водителю.
– Вот плата и намного больше.
Он взял бумажку.
– Эй, здесь гораздо больше...
– Вы это заработали. Перед тем как подъехать к отелю, притормозите, но не останавливайтесь. Я выскочу на ходу. Как только я окажусь на улице, уезжайте. И не теряйте напрасно время.
– Не понимаю, зачем мне удирать?
Теперь он вторично свернул на Россмор, у меня не было времени с ним спорить.
– Можете задержаться на площади, если желаете. Но есть определенный шанс в этом случае заработать пулю.
Я вытащил кольт, обернул его газетой, которую придерживал большим пальцем. Шофер оглянулся и увидел, что я делаю.
– Какого дьявола, – начал было он, но тут же замолк. Вновь глядя вперед, он отчеканил:
– Да, сэр.
"Мальчик-посыльный" по-прежнему был на ступеньках, а второй стоял рядом с грузовиком. Такси начало замедлять ход. Я держал пистолет с газетой в правой руке, левая вцепилась в ручку дверцы. Когда нос машины оказался в десяти футах от ступенек отеля, я распахнул дверцу и выскочил на улицу, потом побежал к двери отеля. Мне было слышно, как такси умчалось прочь на предельной скорости.
Не стану уверять, будто я мчался, не чуя под собой ног. Нет, я бежал вприпрыжку к отелю. Если этот тип на самом деле был посыльным, то в его глазах я был обычным обитателем дома, спешившим к родному очагу. И пакет в моей руке выглядел весьма безобидно.
Но он не был посыльным. Когда он хорошенько всмотрелся в меня, глаза его расширились, он даже что-то выкрикнул от удивления. Но тут же повернулся, опустил коробку, засунул правую руку в заднюю ее часть, наставив на меня цветастый перед.