Пратер Ричард С.. Тебе конец, убийца

   — Ободрали казино, а?
   Стив хотел было ответить, но промолчал, нахмурив брови. У кассира оказался высокий гнусавый голос, и Стив припомнил слова Коттона о том, что звонивший ему осведомитель говорил так, словно играл на банджо. Описание точно соответствовало голосу кассира. Стив хотел было намекнуть на телефонный звонок, но передумал и беззаботно сказал:
   — Да вот выиграл немного. Полагаю, не велика потеря для вашего заведения?
   Кассир отсчитал новехонькие, хрустящие стодолларовые банкноты, словно только что с печатного станка.
   — Одиннадцать сотен. Неплохо. — Он улыбнулся, и его нижняя губа отвисла еще более гротескно. — Даже для нашего заведения.
   Стив взял купюры и протянул шесть из них Марго:
   — Держи, ты заслужила по крайней мере половину. Ее лицо стало серьезным.
   — Нет, Стив. Это твои деньги, а я достаточно насладилась, наблюдая за игрой.
   — Если бы не ты, у меня была бы только половина этой суммы. — Стив обратился к кассиру:
   — Что вы скажете о девице, отказывающейся от денег? Не попытаетесь Ли переубедить ее?
   Кассир покачал головой:
   — Меня прошу не вмешивать.
   Стив повернулся к Марго и опять протянул ей деньги:
   — Не спорь и бери свою долю.
   — Нет, мне не нужны твои деньги, Стив. Я бы... — Она помолчала, ласково поглаживая длинными пальцами рукав своего платья. — Мне было бы неловко... за все.
   Стив засунул банкноты в свой бумажник, взял Марго за руку и потянул ее к лифту, но тут же остановился и сказал:
   — Я не могу уйти просто так, Марго. Нужно сказать им... э... Коттону, что мы уходим.
   Марго надула губы, сразу став похожей на ту девочку, которой она была много лет назад, и запротестовала:
   — Мне-то казалось, что ты торопишься.
   — Все верно, Марго. Но я не могу молча смыться. Подожди здесь, я сейчас вернусь. Она остановила его:
   — Нет. Я подожду на стоянке. Так будет лучше... Потом я тебе объясню. Я буду в голубом двухместном «бьюике».
   Она вошла в лифт. Стив огляделся, заметил непокорные рыжие волосы Коттона среди голов, склонившихся над столом для игры в кости, протиснулся сквозь толпу и тронул его за локоть.
   Некрасивое лицо Коттона осветилось улыбкой.
   — Где ты пропал, черт возьми? Подходящее местечко для кандидата в конгрессмены, а? Мы даже выиграли полтинник. Похоже, здесь играют честно.
   — Мужик с голосом банджо, — выпалил Стив и в ответ на вопросительно поднятые брови Коттона кивнул в сторону кассы:
   — Он там — тот краснолицый.
   — Ты уверен?
   — Судя по твоему описанию голоса, это именно он.
   Коттон нахмурился:
   — Странно. Ладно, проверим. Спасибо.
   Тут только Стив увидел Крис в толпе, сгрудившейся вокруг стола.
   — Привет! — воскликнула она. — Что новенького? Стив пожевал губу, потом забормотал, с трудом подбирая слова:
   — Гм... Я хотел сказать... Ну, в общем, я ухожу. То есть мы поехали проветриться.
   Внимательно посмотрев на Стива, Коттон негромко спросил:
   — Все еще на крючке, а?
   — Может быть. Не уверен. — Стив взглянул на Крис. — Насчет ужина...
   — Не волнуйтесь, Стив, — улыбнулась она. — Как-нибудь в другой раз.
   — Конечно. Обязательно, Крис, — откликнулся Стив и повернулся к Коттону:
   — Уже половина девятого. Ты хочешь, чтобы я остался до встречи с тем парнем?
   — Зачем? Телохранитель мне ни к чему, — ухмыльнулся Коттон. — Да ты и не очень годишься на эту роль. А теперь проваливай, приятель.

Глава 7

   Стив нашел Марго в новеньком «бьюике» с белыми боковинами шин и быстро забрался в него.
   — Ты, видно, неплохо зарабатываешь. Больше, чем... чем несколько лет назад.
   Она завела двигатель и выехала со стоянки в переулок за клубом.
   — Стоит ли говорить о тех временах? Это было так давно, Стив.
   — Брось, ты даже не представляешь, как давно это было.
   — Нет, представляю. Я так часто жалела... — Она безрадостно рассмеялась. — Я же была девицей, которая знала, чего хочет. И я была жутко бедна, постоянно пыталась раздобыть деньжат. А сейчас я добилась своего. Я певица, у меня солидный счет в банке, новенькая машина, я одеваюсь в лучших магазинах. Я пела с лучшими оркестрами страны. Я у цели. Ну, почти у цели.
   — Я полагаю, это лучше, чем быть женой совладельца спортивного магазина, — откликнулся Стив, стараясь, чтобы его голос звучал беззаботно.
   Она повернула на неосвещенную улицу и сказала как-то очень серьезно:
   — Даже не знаю. Может быть. А может быть, и нет. — Потом поспешно добавила:
   — Не обижайся, Стив. Я действительно не знаю. Как не знала и тогда, когда уехала из Лагуна-Бич завоевывать мир. Это было так давно! Мы уже не те, что были тогда.
   Пару минут они ехали молча, потом Марго рассмеялась:
   — Мы ведем себя слишком уж серьезно. Давай повеселимся сегодня ночью.
   — Давай. — Стив огляделся. — В Метро-Сити что, нет света? Или мы крадемся темными переулками?
   — Верно, темными переулками. Я делаю это специально, по той же причине, по какой я просила тебя встретиться на стоянке. Стив, сейчас я тебе объясню все, и не будем к этому возвращаться. Я не хочу, чтобы нас видели вместе. Я... почти обручена. Предварительно, можно сказать. Я не могла и подумать, что увижу тебя снова. И когда сегодня ночью я встретила тебя, то поняла, что нам нужно поговорить, пообщаться, но только наедине. Не надо, чтобы кто-нибудь знал об этом.
   Стив хотел было что-то сказать, но она потянулась к нему и положила холодный палец на его губы:
   — Я рассказала тебе все для очистки совести. А теперь забудем об этом.
   Стив молчал. Остаток пути он думал и вспоминал. Оставив его в дверях маленького домика на окраине Метро-Сити, Марго пересекла комнату и включила настольную лампу возле низкого дивана у противоположной стены.
   — Проходи. Это мое пристанище, по крайней мере пока, до следующей стоянки где-нибудь еще. Займитесь-ка напитками, мистер Беннетт.
   Она провела его на кухню и распахнула дверцу холодильника. Стив наполнил стаканы, принес их в гостиную и уселся в низкое кресло. Марго расположилась на диване, поджав под себя длинные ноги.
   — Мне придется узнавать тебя заново, Марго, — сказал Стив. — Ведь мы стали на семь лет старше.
   — И на семь лет мудрее, — отозвалась она.
   — Вероятно. Но что касается тебя, я, видимо, все такой же дурак, каким был в семнадцать лет.
   — Я так мало изменилась?
   — Не в этом дело. Ты как раз изменилась очень сильно. Ты уже не та, что была. В тебе мало что осталось от Мэгги, которую я помню восемнадцатилетней девочкой. — Он сделал большой глоток и продолжил, пристально глядя на нее:
   — Ты уже далеко не девочка. Ты стала настоящей женщиной, даже еще красивее, чем я тебя помню.
   — Стив!
   Марго неспешно выпростала ноги, встала и направилась к нему с нарочито ленивой раскачкой. Свет лампы за ее спиной высветил сквозь серую ткань платья ее роскошную фигуру. Присев на подлокотник его кресла, она коснулась рукой его лба и ласково провела кончиками пальцев по его волосам.
   — Стив, как здорово видеть тебя снова, быть с тобой. И только вдвоем! Я была в стольких местах и столько всего делала, что забыла почти обо всем. — Она смотрела прямо в его глаза, и ее голос ласкал его больше, чем ее холодные пальцы.
   — Как странно мы встретились, — пробормотал он.
   — Не правда ли?
   Стив старался говорить беззаботно, но это у него не получалось — слишком сильное воздействие она на него оказывала. Его взгляд упал на ее полное бедро, на обтягивающую его, как вторая кожа, серую ткань, и он даже испугался того, как сильно забилось его сердце — просто загрохотало, с трудом проталкивая кровь в артерии.
   Рука Марго скользнула вниз по его лицу, нежно тронула губы, спустилась ниже, расстегнула пуговицу на его рубашке, легла на его оголенную грудь, ее пальцы согнулись, и длинные ногти коснулись его кожи.
   Она наклонилась вперед, ее влажные блестящие губы приоткрылись, коснулись его губ и задвигались нежно, со знанием дела.
   Стив невольно задрожал, его руки легли на спину Марго и с силой притянули ее. Ее теплый, чисто женский запах заполнил его ноздри, его язык ощутил вкус ее губной помады.
   Потеревшись своей щекой об ее, он прошептал:
   — Марго, Марго, черт бы тебя побрал...
   — Стив... — Ее сухое, жаркое дыхание обожгло его ухо. По мере того как страстное, прямо-таки животное желание все больше охватывало Стива, его захлестывали необъяснимое беспокойство и недоумение. Где-то в глубине его мозга разбухало и нарастало нечто темное и страшное, некое ощущение, жестоко ранившее его сознание. Он попытался игнорировать его, отбросить все мысли и сомнения и полностью погрузиться в требовательные губы и влекущее тело Марго. Но ощущение не отпускало его, несмотря на то, что ее губы, приникшие к углублению в основании его горла, казалось ему, всасывали разгоряченный ток крови, выталкиваемый его обнаженным, неистово пульсирующим сердцем. И снова все его тело сотрясла вопреки его воле спазматическая, неконтролируемая дрожь.
   Потом она выскользнула из его объятий, встала, тихо проронила:
   — Подожди минутку, милый, я сейчас. — И исчезла в другой комнате.
   Некоторое время после ее ухода Стив сидел неподвижно, судорожно хватая ртом воздух. Ему хотелось выбежать наружу и надышаться ночной прохладой, чтобы охладить свою кровь и остановить головокружение. Избавленный от пьянящей близости Марго, он снова ощутил необъяснимую тревогу. Странно все же, что они встретились через столько лет. Да так, словно никогда не расставались. Разве что Марго стала еще желаннее.
   Он озадаченно нахмурился. Они встретились лишь немногим больше часа назад, и вот он уже наедине с ней, в ее доме, выпивает с ней, она ласкает его. Вот так!
   Все еще нахмуренный, он встал и подошел к двери в комнату, в которой скрылась Марго. Дверь была приоткрыта, он толкнул ее и остановился на пороге.
   — Марго! — позвал он.
   Ее одежда выдавала недвусмысленное намерение возбудить мужскую страсть. Неглиже искусно прикрывало плоть, но малейшее движение обнажало якобы скрываемые прелести.
   В тот миг, когда Стив распахнул дверь, Марго клала трубку на телефонный аппарат.
   В голове у Стива прояснилось, и сомнения наконец оформились в слова. Слишком все кстати, подумал он, слишком легко, слишком... отрепетировано. Случайная встреча, обход «Какаду», поездка тайком сюда, выпивка, произнесенные шепотом слова, требовательные поцелуи. А теперь еще и этот театральный трюк, последний гвоздь: переливающееся серебристое неглиже на прекрасной нагой Марго. Или он дает волю воображению и напрасно мучает себя, противясь своему накапливавшемуся годами желанию? Или он опасается, что общение с нею положит предел мечте неуклюжего подростка? Но ведь подросток давно уже стал мужчиной, а мечта обрела слишком теплую плоть со слишком горячей кровью.
   Стив смотрел на руку Марго, все еще лежащую на телефонной трубке.
   — Кому это ты звонила?
   — В соседний бар, — беспечно ответила она. — Заказала напитки. Мои запасы кончаются, а нам ведь захочется выпить. Потом.
   — О!
   — Они обещали прислать мальчика.
   — Прекрасно!
   Естественно. Когда он налил им по стаканчику, в бутылке виски почти не оставалось. Вполне разумно заказать еще. Не то чтобы он нуждался в выпивке — один вид Марго пьянил его.
   Она медленно приблизилась и прикоснулась к нему. Стив сказал себе: не валяй дурака, не забивай голову глупостями. Смутные опасения и даже железная логика не в силах справиться с красотой желанной женщины. И уж тем более бесполезны они сейчас, поскольку ее незабываемое лицо и тело были частью долгих лет его жизни.
   Пальцы Марго скользнули вверх по рукам Стива и обвились вокруг его шеи. Она прижалась к нему всем телом, откинула голову назад, зажмурилась и сипло прошептала:
   — Поцелуй меня. Поцелуй меня, Стив.
   Его руки легли на ее талию, под его пальцами тонкое неглиже заструилось по коже. Он сильно прижал ее к себе и с отчаянно бьющимся сердцем склонился к ее рту. Когда их губы соприкоснулись, все ее тело пришло в движение, извиваясь и корчась, словно вышло из-под ее контроля и действовало по своей собственной воле. После долгого поцелуя он поднял ее и отнес на постель. И опять не мог сдержать дрожь, наблюдая, как неглиже соскальзывает с ее плеч и струится вниз по ее телу. Поспешно раздевшись, он выключил свет.
   И снова она прильнула к нему, поражая его своим неистовством, необузданностью своих ласк. Влажный жар ее губ опалил его плечо, ее зубы покусывали его кожу, ее ногти болезненно впились в его спину. Ее пальцы пробежали по его руке и плечу и остановились на щеке. Ее тело изогнулось дугой, натянувшись как струна, и тут внезапно ее ногти свирепо вонзились в его плоть и одним резким движением прорезали глубокие борозды на его щеке.
   В первое мгновение, ошеломленный болью, он не мог ничего сказать или сделать. Потом быстро отшатнулся от нее, прижав руку к щеке и ощущая на ней теплую липкую влажность. Поднявшись с постели, он поспешил к своей брошенной на стул одежде и достал носовой платок.
   — Господи, Марго! Какого дьявола? В чем... — Он замолчал, прижал платок к щеке, нащупал лампу у кровати и, включив ее, взглянул на нее. — На кой черт ты это сделала?!
   Еле слышным, натянутым голосом она произнесла:
   — Прости меня, Стив. О Боже, я не знала, что творю. Поверь мне. Я очень сожалею, Стив. Я не... Это не повторится. Ну, пожалуйста, Стив.
   Встряхнув головой, он присел на краешек постели и увидел красное пятно на подушке, оставленное его рукой. С гримасой отвращения он перевернул подушку и вытаращился на окровавленный платок в своей руке, прежде чем приложить его снова к щеке. Не говоря ни слова, он пристально смотрел на Марго.
   Она придвинулась к нему и тихо проговорила:
   — Прости же меня, Стив. Не знаю, как это случилось. Просто... я не совладала с собой, милый. Не сердись, пожалуйста, Стив. — Она прижалась к нему, нежно гладила его руку и продолжала шептать:
   — Пожалуйста, Стив, обними же меня, скорее.
   Наконец он внял мольбам женщины и прижал ее к себе.
   Позже Стив поинтересовался:
   — Что это ты притихла. Марго?
   — Я думаю. Вспоминаю, какими мы были в юности. Лагуна-Бич, тебя, себя... Не вообразила ли я все это?
   — Вовсе нет, — улыбнулся он.
   Его пальцы пробежали по правой стороне ее плоского живота к тонкому шрамику и остановились на его темной поверхности.
   — Этого у тебя не было тогда. — Он ухмыльнулся. — Ты была... безукоризненной. Безупречной Мэгги с целым аппендиксом.
   — Глупенький, — улыбнулась она, лениво потягиваясь. — Мы стареем, Стив. Эту отметку я получила год назад. И не смей насмехаться над моим бедным телом!
   — И вовсе я не насмехаюсь, ты это прекрасно знаешь. — Взяв Марго за подбородок, он повернул ее лицо к себе. — И ты отлично знаешь, что красива. Черт бы тебя побрал! — Он не удержался от ухмылки. — Хотя сейчас ты, наверное, устала — побледнела...
   — Еще бы! Ведь вся моя губная помада перекочевала на тебя!
   — На тебе она несомненно выглядела лучше.
   — А как же иначе! Не так-то просто ее достать. Я заказываю ее в Сан-Франциско. Необычная помада для необычной женщины? — Последняя фраза прозвучала как вопрос.
   — Ты необыкновенная женщина, Мэгги.
   — Мэгги... — На ее лице промелькнуло странное, несколько испуганное выражение, но тут же ее черты стали жестче и одновременно чувственнее. Она зажмурилась, потом медленно открыла глаза, выпятила губы и опять изобразила воздушный поцелуй.
   Он наклонился к ней и, прежде чем поцеловал ее, увидел: ее губы увеличились до чудовищных размеров...
   Уже засыпая, Стив вяло подумал: почему это мальчик с напитками так и не появился?

Глава 8

   Проснувшись утром, Стив никак не мог сообразить, где он находится, — это часто бывает, если провел ночь в незнакомом месте. В мозгу мелькали какие-то неясные тени, но тут послышались мягкие шаги по ковру, и Стив вспомнил, где он. Ощущение тяжести век оставалось — очевидно, поспал он не долго.
   Вскоре из ванной комнаты послышалось журчание воды, ритмичное шуршание — Марго явно чистила зубы. Что за черт? Не может же она встать так рано!
   Постепенно просыпаясь, он вспоминал прошлую ночь. Они с Коттоном приехали в Метро-Сити, он встретил Марго, приехал сюда... Он думал о Марго. Красивая, неистово чувственная, переменчивая, непредсказуемая; высокая, гладкокожая, томная; уравновешенная, уверенная в себе, может, чуть жестоковатая, слишком бывалая. Такая непохожая на маленькую Крис.
   Он прервал свои размышления, пораженный тем, что в постели Марго начал думать не о ней, а о Крис...

* * *

   В центре города, в своей квартире на Блэйн-стрит Кристин Лотон думала о Стиве. После холодного душа она растиралась мягким голубым полотенцем. Красивый парень, думала она. Пожалуй, немного застенчив, но все равно приятный. Не гигант мысли, возможно, но достаточно находчивый. И они славно веселились, пока не появилась эта... ведьма. Эта Марго с ее постоянным «милый», с ее наполовину вывалившимися из платья грудями. Ведьма, окончательно решила Кристин, самая настоящая ведьма.
   Ну, Стив Беннетт один из многих. Да и она не намерена пока ни в кого влюбляться всерьез. Ей всего-то двадцать два. Еще есть время. Но тут она нахмурилась, припомнив то раздражение, с которым наблюдала, как Стив пялится на Марго, и ту внезапную боль, которую она почувствовала, когда он промямлил, что уходит. Пожав плечами, она надела нарядный бежевый костюмчик, в котором решила покрасоваться сегодня в «Крикуне». В редакции она намеревалась подбить итоги за неделю. К тому же ей просто не спалось.
   Заперев дверь своей квартиры, она спустилась на Блэйн-стрит и зашагала в сторону «Хижины Дана», чтобы выпить кофе с булочкой до начала работы.
   Она бы поспешила, если бы знала, что через пять минут сам Стив Беннетт угостит ее бифштексом...

* * *

   Стив заставил себя не думать о Крис и спустил длинные ноги с постели. Сонный, с тяжелой головой, он быстро оделся, обнаружил, что на пиджаке отсутствует средняя пуговица, и негромко раздраженно выругался. В спальне горел свет, а на улице, заметил он, было еще темно.
   Из ванной комнаты вышла Марго — одетая, напудренная, с накрашенными губами.
   — Доброе утро, красотка, — сонно приветствовал ее Стив. — Что за черт? Еще темно, а ты уже готова к выходу...
   Она быстро проговорила странно напряженным голосом:
   — Тебе пора уходить. Немедленно. Стив тряхнул головой, пытаясь освободиться от остатков сна:
   — Что за спешка? Успокойся, Марго, и ты проживешь дольше.
   — Заткнись!
   Он заморгал, пораженный свирепостью ее тона, шагнул к ней и хмуро спросил:
   — Что такого я сказал? В чем дело-то? Она вымученно улыбнулась:
   — Да ничего. Извини, Стив. Просто я не выспалась, утомлена и раздражительна. Я всегда раздражительна по утрам.
   — Рад узнать о тебе что-то новенькое, — ухмыльнулся он и потянулся к ней, собираясь поцеловать, но она резко отстранилась и сердито проворчала:
   — Нет, еще рано!
   — Целоваться никогда не рано, — хохотнул он.
   — Поехали, — бросила она.
   — Поехали? Куда?
   — Я же сказала, тебе нужно убраться отсюда. Я отвезу тебя в центр города.
   — Сейчас? Сию минуту? — Стив поскреб пальцами по короткой щетине на подбородке. — Позволь мне привести себя в порядок. Надеюсь, бритва у тебя найдется?
   — Нет. Приведешь себя в порядок потом. Пошли. — Она направилась к двери.
   — Черт, ты это серьезно? Она обернулась:
   — Конечно. Я же все тебе объяснила вчера, еще до приезда сюда.
   — Который час?
   — Начало шестого. Да не стой ты столбом! Скоро уже рассветет.
   На загорелом лице Стива мелькнуло раздражение, и он пробурчал:
   — Ну и пусть рассветет! Что такого? Подожди минутку. Я тут пуговицу потерял. Может, она где-нибудь на полу? — Он шагнул к стулу возле кровати и заглянул под него. — Пятнадцать-то секунд ты можешь мне дать?
   — Она что, золотая? — с сарказмом спросила Марго. — Забудь ты о ней!
   Стив выпрямился и посмотрел на нее потемневшими от гнева глазами. Заметив это, она моментально смягчилась:
   — Я же тебе говорила, Стив, что раздражительна по утрам. Не сердись... И не упрямься.
   Видя, что он продолжает свирепо таращиться на нее, она облизала губы, быстро подошла к туалетному столику. Порывшись в ящичке, достала картонку с коричневыми пуговицами, иголку и темную нитку, вернулась к Стиву и поспешно пришила пуговицу к пиджаку.
   — Ну вот, теперь порядок, дружок! — Она ласково улыбнулась. — Видишь, я вполне пригодна для семейной жизни.
   Что-то в поведении или словах Марго озадачило Стива, но он никак не мог сообразить, что именно. Он попытался ухватить ускользающую мысль, но безуспешно.
   — Ну пошли же, Стив, — поторопила его Марго. Он огляделся — не забыл ли чего. Одежда на нем, бумажник — в кармане брюк.
   — Ладно, поехали.
   Не говоря ни слова. Марго завела двигатель и повела машину к центру Метро-Сити. Стив пробежал рукой по своим густым темным волосам, вспомнив, что даже не причесался. Достав из кармана расческу и принявшись за спутанные пряди, он проворчал:
   — Ну и чертовка же ты!
   Марго не отреагировала.
   Они ехали молча. Мозг Стива пытался прозондировать странное поведение Марго, его глаза следили за ее длинными тонкими пальцами, напряженно сжимавшими рулевое колесо.
   Не следовало ли ему бежать — бежать от нее, бежать из Метро-Сити, бежать от всего того ужаса, что ожидал его в конце развертывающейся перед ними темной дороги?

Глава 9

   Стив медленно отдалялся от страшного, смертельно бледного лица, пока наконец отдельные черты не обрели форму. Замазка превратилась в застывшее белое лицо с вытаращенными глазами и замороженно сжатым ртом.
   Испытывая тошноту, но вовсе не от неожиданного шока, Стив беспомощно подумал: как странно видеть неухмыляющегося, несмеющегося Коттона.
   Такова была первая и долгие секунды единственная мысль, бившаяся в его мозгу. Стиву Беннетту никогда еще не приходилось видеть мертвеца, если не считать картонных человечков, убитых на игрушечной войне. И уж тем более никогда он не представлял себе смерть вот такой: сложенные на груди руки, вытянутые ноги, — человек выставлен напоказ, словно непотребная пародия на завершение жизненного пути. Таково было его первое впечатление в «Похоронном бюро Польсена» — извращенность.
   Поэтому и ужас он испытал двойной. И хотя Стив уже почти догадался: он увидит здесь именно Коттона, где-то в закоулках его мозга теплилась вера в то, что с наступлением смерти человек меняется и благодаря странной, сказочной алхимии, опочив в мире, становится прекрасным.
   Но Коттон по-прежнему был некрасивым.
   Он и при жизни был некрасив, но его лицо ни на минуту не оставалось в покое: веки моргали, ноздри раздувались, губы улыбались, горячая кровь согревала кожу. А то, что сейчас лежало перед Стивом, не было его другом, это был некий предмет с застывшей, загустевшей кровью, с разлагающимися и гниющими нервами, с бессильным мозгом и бесчувственной плотью. Это вовсе не было Коттоном.
   Стив повернулся, посмотрел на одного полицейского, на другого, медленно, тихо, без всякого выражения произнес:
   — Вы, грязные, вонючие ублюдки, — и пошел прочь. Мэтт преградил ему дорогу. Стив остановился, безучастно взглянул в побелевшие от ненависти глаза полицейского и бросил:
   — Проваливай! Мэтт скалился:
   — Остынь, убийца! Сейчас мы позабавимся. Расскажи-ка нам все, парень. Со всеми подробностями. Почему ты убил его? Почему? Где пушка? Убийца... убийца... убийца.
   До Стива наконец дошло: его считают убийцей, убийцей друга. Следя за непрестанно двигающимся — растягивающимся, открывающимся и закрывающимся — перед его глазами ртом Мэтта, он вдруг с изумлением обнаружил, что из этого отверстия плохо пахнет.
   Стива поразило то, что он не может думать ни о чем, кроме мелких, незначительных вещей вроде плохого запаха изо рта Мэтта или необходимости побриться.
   — Оставь меня в покое, — сказал Стив. Мэтт склонился к нему и заворчал:
   — Он просит оставить его в покое, скажи на милость! Что будем делать, Джо? Оставим его в покое? Или нажмем на него немного? Чуть-чуть, а?
   — От тебя воняет, — сказал Стив.
   Мэтт взмахнул раскрытой ладонью и врезал ее ребром Стиву по челюсти. Стив пошатнулся, отступил на шаг и тут заметил, что Джо выхватил свой пистолет.
   — Кончай это, — бросил Джо Мэтту.
   — Райли! — воскликнул Стив. — Я не убивал его, не убивал. Господи, я даже ничего не знал об этом. Мэтт кивнул и проговорил, растягивая слова:
   — Ну-ну. Мы-то знаем, что ты убил его. Мы даже нашли деньги.
   — Какие деньги?
   — Он спрашивает, какие деньги. Его деньги, парень. Деньги убитого.
   — Я не убивал его. Я не убил бы его ни за что на свете. И он... У него не было денег.
   — Ты точно пришил его. — Голос Мэтта зазвучал спокойнее. — К тому же у тебя был и другой повод. Ведь так? Давай, говори. Тебе же станет легче, Стив.
   — Ты не в себе? — Стив нахмурился. — Немного того? Спятил?
   Мэтт вмазал ему. На этот раз кулаком. Стив рухнул на толстый ковер. Медленно поднимаясь, он молча смотрел на них, не ощущая ни боли, ни гнева. Пока не ощущая.
   — Ладно, — устало произнес Джо Райли, — поехали. Поездка к полицейскому участку осталась смазанной в памяти Стива. Ему задавали вопросы, но он не отвечал на них, сидел притихший. До него постепенно доходило, что Коттон мертв и что он сам оказался каким-то образом замешан в его смерти. Но он даже не успел еще испугаться за свою судьбу.