Страница:
26. Итак, мы не можем сказать, в чем собственно состоит сила и существо сего солнца (смиренномудрия), однако по его свойствам и действиям можем постигать его существо.
27. Смиренномудрие есть покров Божественный, который не дает нам видеть наши исправления. Смиренномудрие есть бездна самоохуждения, неприступная для всех невидимых татей. Смиренномудрие есть столп крепости от лица вражия (Пс. 60, 4). Ничтоже успеет враг на него, и сын, то есть помысл, беззакония не приложит озлобити его (Пс. 88, 23). И изсечет от лица своего враги своя и ненавидящия его победит (Пс. 88, 24).
28. Кроме показанных свойств, которые все, за исключением одного (я), суть видимые знамения сего сокровища духовного, есть еще и другие свойства, которые познает в душе своей великий обладатель сего богатства. Тогда ты достоверно узнаешь, что святое существо сей добродетели есть в тебе, когда будешь исполнен неизреченного света и несказанной любви к молитве. Прежде же чем ты достигнешь сих дарований, надлежит тебе приобрести сердце, незазирающее чужих согрешений; предтечею же всего сказанного должна быть ненависть к тщеславию.
29. Кто познал себя во всяком чувстве души, тот как бы посеял на земле, а кто так не посеял, в том невозможно процвести смиренномудрию. (0)
30. Познавший себя достиг разума страха Господня и, ходя в оном, достигает врат любви.
31. Смиренномудрие есть дверь Царствия Небесного, и она вводит туда приближающихся к ней. Думаю, что о входящих сею дверью говорит и Сам Спаситель сими словами: … и внидет и изыдет без страха из сей жизни, и пажить обрящет, и злак в райских селениях (Ин. 10, 9). Все же, которые пришли в монашество иною дверью, татие суть своей жизни и разбойницы (Ин. 10, 1).
32. Если хотим достигнуть добродетели смиренномудрия, да не перестанем самих себя испытывать и истязывать; и если в истинном чувстве души будем думать, что каждый ближний наш превосходнее нас, то милость Божия недалека от нас.
33. Невозможно пламени происходить от снега, еще более невозможно быть смиренномудрию в иноверном или еретике. Исправление это принадлежит одним православным, благочестивым и уже очищенным.
34. Многие называют себя грешными, а может быть, и в самом деле так о себе думают, но сердце искушается уничижением (от других).
35. Поспешающий к оному необуреваемому пристанищу смиренномудрия да не перестанет делать все, что может, и да понуждается и словами, и помышлениями, и разными способами, исследованиями и изысканиями, и всем житием, и ухищрениями, творя молитвы и моления, размышляя, придумывая и все средства изобретая, доколе содействием Божиим и пребыванием в униженнейших и наиболее презираемых состояниях и трудах не избавится ладья души его от бедствий приснобурного моря тщеславия; ибо избавившийся от сей страсти получает удобное оправдание от всех прочих грехов своих, как евангельский мытарь.
36. Некоторые хотя и получили уже прощение грехов, но для всегдашнего побуждения к смиренномудрию удерживают до конца жизни воспоминание о прежде бывших согрешениях, заушая оным суетное возношение. Другие, размышляя о страданиях Христа Спасителя, считают себя всегда неоплатными должниками перед Ним. Иные охуждают себя за ежедневные неисправности. Иные случающимися искушениями, немощами и согрешениями, в какие впадают, низвергают гордость. Другие молением о взятии от них дарований усвоили себе матерь дарований – смирение. Есть и такие (но ныне есть ли, не могу сказать), которые тем более смиряются перед Богом, чем более ущедряются Божиими дарованиями, почитая себя недостойными такового богатства, и такой имеют залог в душе, что будто бы они ежедневно прилагают к долгу своему. Вот смирение, вот блаженство, вот совершенная почесть победная! Если увидим или услышим, что кто-нибудь в продолжение немногих лет приобрел высочайшее бесстрастие, верь, что такой шествовал не иным путем, но сим блаженным и кратким.
37. Священная двоица – любовь и смирение; первая возносит, а последнее вознесенных поддерживает и не дает им падать.
38. Иное дело – сокрушение сердца, другое дело – самопознание, а еще иное – смирение.
39. Сокрушение происходит от грехопадения. Падающий сокрушается, и хотя бездерзновенен, однако с похвальным бесстыдством предстоит на молитве, как разбитый, на жезл надежды опираясь и отгоняя им пса отчаяния.
40. Самопознание есть верное понятие о своем духовном возрасте и неразвлекаемое памятование легчайших своих согрешений.
41. Смирение есть духовное учение Христово, мысленно приемлемое достойными в душевную клеть. Словами чувственными его невозможно изъяснить.
42. Кто говорит, что он ощущает благовоние сего мира, и во время похвал хотя мало движется сердцем и силу слов оных понимает (но не отвращается их), тот да не прельщает себя, ибо он обманут.
43. Не нам, Господи, не нам, – сказал некто, в чувстве души, – но имени Твоему даждь славу… (Пс. 113, 9), ибо он знал, что естество человеческое не может принимать похвалу безвредно. У Тебе похвала моя, в Церкви велицей (Пс. 21, 26) в будущем веке, а прежде того не могу принимать ее безопасно.
44. Если предел, свойство и образ крайней гордости состоит в том, что человек ради славы лицемерно показывает добродетели, каких в нем нет, то глубочайшего смиренномудрия признак, когда человек ради уничижения в некоторых случаях принимает на себя такие вины, каких и нет в нем. Так поступил тот преподобный отец, который взял в руки хлеб и сыр (авва Симон, см.: Достопамятные сказания о подвижничестве святых отцов. М., 1855. С. 313), так поступил и тот делатель чистоты, который снял с себя одежду и прошел город бесстрастно (прп. Серапион Синдонит, см.: Лавсаик, гл. 72; см. также: Четии-Минеи, 21 июля, житие преподобного Симеона, Христа ради юродивого). Таковые уже не заботятся и не боятся, как бы не соблазнились люди, потому что они молитвою получили силу всех невидимо пользовать. А кто из них о первом, то есть о соблазнах, еще заботится, тот изъявляет скудость второго дарования, ибо где Бог готов исполнить прошение, там мы все можем сделать.
45. Избирай лучше оскорбить людей, нежели Бога, ибо Он радуется, видя, что мы усердно стремимся к бесчестию, чтобы потрясти, уязвить и уничтожить суетное наше тщеславие.
46. Таковые дарования доставляют совершенное уклонение от мира. И поистине дело великих – терпеть поругания от своих. Но да не приводит вас в ужас сказанное мною; никто никогда не мог одним шагом взойти на верх лестницы.
47. О сем разумеют вси, яко Божии ученицы есмы (Ин. 13, 35), не яко беси нам повинуются, но яко имена наша написана суть на небеси смирения (Лк. 10, 20).
48. Естественное свойство лимонного дерева таково, что оно, будучи бесплодно, поднимает ветви кверху, а когда оные наклоняет, то они скорее бывают плодоносны. Разумно познавший уразумеет сие.
49. Святое смирение имеет дарование от Бога к восхождению на тридесять, на шестьдесят и на сто. На последнюю степень восходят одни бесстрастные, на среднюю – мужественные, на первую же степень все могут взойти.
50. Познавший себя никогда не бывает поруган, чтобы предпринять дело выше своей силы; он утвердил ногу свою на блаженной стези смиренномудрия.
51. Птицы боятся и вида ястреба, а делатели смирения – и гласа прекословия.
52. Многие получили спасение без прорицаний и осияний, без знамений и чудес; но без смирения никто не внидет в небесный чертог. Ибо хранитель первых (дарований) есть второе (смирение), но часто в легкомысленных людях через первые истребляется второе.
53. Чтобы нас и не желающих смириться побудить к сей добродетели, Господь Промыслом Своим устроил то, что никто язв своих не видит так хорошо, как видит их ближний; и потому мы обязаны не себе приписывать исцеление наше, но ближнему, и Богу воздавать благодарение о здравии.
54. Смиренномудрый всегда гнушается воли своей, как погрешительной, даже и в прошениях своих ко Господу: он с несомненною верою научается должному и принимает оное, не жительству учителя внимая, но возложив попечение на Бога, Который и через ослицу научил Валаама должному. И хотя такой делатель все по воле Божией и делает, и мыслит, и говорит, но никогда не доверяет себе; ибо для смиренного тягость и жало – верить самому себе, как гордому трудно последовать словам и мнению других.
55. Мне кажется, что только Ангелу свойственно не быть скрадываемому никаким грехом в неведении, ибо слышу земного Ангела, говорящего: Ничесоже бо в себе свем, но ни о сем оправдаюся; востязуяй же мя Господь есть (1 Кор. 4, 4). Посему и надлежит нам всегда осуждать и укорять себя, чтобы вольным самоохуждением загладить невольные грехи, а если не так, то при исходе из сего мира мы претерпим за них лютое истязание.
56. Кто просит от Бога меньше того, чего он достоин, тот, конечно, получит более, нежели чего стоит. Об истине сего свидетельствует мытарь, просивший отпущения грехов и получивший оправдание. Разбойник также просил только, чтобы Господь помянул его во Царствии Своем, но он первый получил весь рай в наследие.
57. Как ни в какой твари невозможно видеть огня по естеству (естество огня сокрыто в дереве, камне, железе и пр.), ни малого, ни великого, так и в непритворном смирении невозможно оставаться и виду вещества, то есть страстей; и доколе мы грешим произвольно, дотоле нет в нас смирения, а из сего можно уже разуметь, когда оно в нас присутствует.
58. Господь наш, зная, что добродетель души сообразуется с наружными поступками, взяв лентий, показал нам пример к обретению пути смирения; ибо душа уподобляется действиям телесным и соображается и соглашается с тем, что делает тело. Начальствование сделалось для некоторого из Ангелов причиною высокомудрия, хотя оно и не для того ему было вверено.
59. Иное душевное устроение у человека, сидящего на престоле, и иное – у сидящего на гноище. По сей-то, может быть, причине, и великий праведник Иов сидел на гноище вне града, ибо тогда-то, стяжав совершенное смиренномудрие, сказал он в чувстве души: …укорих себе сам, и истаях, и мню себе землю и пепел (Иов. 42, 6).
60. Обретаю, что Манассия согрешил паче всех человеков, осквернив храм Божий и все богослужение почитанием идолов, так что если бы за него и весь мир постился, то нимало не мог бы удовлетворить за его беззакония. Но одно смирение возмогло исцелить и неисцельные язвы его. Яко аще бы восхотел ecu жертвы, – говорит Давид к Богу, – дал бых убо: всесожжения, то есть тел, постом истаивающих, не благоволиши. Жертва же Богу дух сокрушен… (Пс. 50, 18), прочее, что там следует, всем известно.
61. Согреших ко Господу, – возопило некогда сие блаженное смирение к Богу по совершении прелюбодеяния и убийства, и тотчас услышало: Господь отъя согрешение твое… (2 Цар. 12, 13).
62. Приснопамятные отцы наши утверждают, что путь к смирению и начальная причина сей добродетели суть труды телесные, а я полагаю – послушание и правость сердца, которые естественно сопротивляются возношению.
63. Если гордость некоторых из Ангелов превратила в бесов, то, без сомнения, смирение может из бесов сделать Ангелов. Итак, да благодушествуют падшие (уповая на Бога).
64. Потщимся и потрудимся всею силою взойти на верх сей добродетели. Если идти не можем, потщимся, чтобы оно подъяло нас на раменах своих. Если немоществуем чем-нибудь, то да не отпадем, по крайней мере, от объятий; ибо я подивился бы, если бы отпадающий от него получил некий вечный дар.
65. Жилы и пути смирения, но еще не признаки сей добродетели, суть: нестяжательность, уклонение от мира, утаение своей мудрости, простота речи, прошение милостыни, скрытие благородия, изгнание дерзновения, удаление многословия.
66. Ничто так не смиряет душу, как пребывание в нищете и пропитание подаянием; ибо тогда наипаче показуемся любомудрыми и боголюбивыми, когда, имея средства к возвышению, убегаем оного невозвратно.
67. Если ты вооружаешься против какой-нибудь страсти, то возьми себе в помощь смиренномудрие, ибо оно наступит на аспида и василиска, то есть на грех и отчаяние, и поперет льва и змия (Пс. 90, 13), то есть диавола и змия плотской страсти.
68. Смиренномудрие есть тифон, могущий возвести душу из бездн грехов на небо.
69. Некто увидел в сердце своем красоту сей добродетели и, будучи объят удивлением и ужасом, вопрошал ее, да скажет ему имя родителя своего. Она же, радостно и кротко улыбаясь, сказала ему: «Как ты стараешься узнать имя Родившего меня, когда Он неименуем? Итак, я не объявлю тебе оного имени, доколе не стяжешь в себе Бога». Слава Ему во веки веков. Аминь.
Матерь источника – бездна, рассуждения же источник – смирение.
Слово 26. О рассуждении помыслов, и страстей, и добродетелей
27. Смиренномудрие есть покров Божественный, который не дает нам видеть наши исправления. Смиренномудрие есть бездна самоохуждения, неприступная для всех невидимых татей. Смиренномудрие есть столп крепости от лица вражия (Пс. 60, 4). Ничтоже успеет враг на него, и сын, то есть помысл, беззакония не приложит озлобити его (Пс. 88, 23). И изсечет от лица своего враги своя и ненавидящия его победит (Пс. 88, 24).
28. Кроме показанных свойств, которые все, за исключением одного (я), суть видимые знамения сего сокровища духовного, есть еще и другие свойства, которые познает в душе своей великий обладатель сего богатства. Тогда ты достоверно узнаешь, что святое существо сей добродетели есть в тебе, когда будешь исполнен неизреченного света и несказанной любви к молитве. Прежде же чем ты достигнешь сих дарований, надлежит тебе приобрести сердце, незазирающее чужих согрешений; предтечею же всего сказанного должна быть ненависть к тщеславию.
29. Кто познал себя во всяком чувстве души, тот как бы посеял на земле, а кто так не посеял, в том невозможно процвести смиренномудрию. (0)
30. Познавший себя достиг разума страха Господня и, ходя в оном, достигает врат любви.
31. Смиренномудрие есть дверь Царствия Небесного, и она вводит туда приближающихся к ней. Думаю, что о входящих сею дверью говорит и Сам Спаситель сими словами: … и внидет и изыдет без страха из сей жизни, и пажить обрящет, и злак в райских селениях (Ин. 10, 9). Все же, которые пришли в монашество иною дверью, татие суть своей жизни и разбойницы (Ин. 10, 1).
32. Если хотим достигнуть добродетели смиренномудрия, да не перестанем самих себя испытывать и истязывать; и если в истинном чувстве души будем думать, что каждый ближний наш превосходнее нас, то милость Божия недалека от нас.
33. Невозможно пламени происходить от снега, еще более невозможно быть смиренномудрию в иноверном или еретике. Исправление это принадлежит одним православным, благочестивым и уже очищенным.
34. Многие называют себя грешными, а может быть, и в самом деле так о себе думают, но сердце искушается уничижением (от других).
35. Поспешающий к оному необуреваемому пристанищу смиренномудрия да не перестанет делать все, что может, и да понуждается и словами, и помышлениями, и разными способами, исследованиями и изысканиями, и всем житием, и ухищрениями, творя молитвы и моления, размышляя, придумывая и все средства изобретая, доколе содействием Божиим и пребыванием в униженнейших и наиболее презираемых состояниях и трудах не избавится ладья души его от бедствий приснобурного моря тщеславия; ибо избавившийся от сей страсти получает удобное оправдание от всех прочих грехов своих, как евангельский мытарь.
36. Некоторые хотя и получили уже прощение грехов, но для всегдашнего побуждения к смиренномудрию удерживают до конца жизни воспоминание о прежде бывших согрешениях, заушая оным суетное возношение. Другие, размышляя о страданиях Христа Спасителя, считают себя всегда неоплатными должниками перед Ним. Иные охуждают себя за ежедневные неисправности. Иные случающимися искушениями, немощами и согрешениями, в какие впадают, низвергают гордость. Другие молением о взятии от них дарований усвоили себе матерь дарований – смирение. Есть и такие (но ныне есть ли, не могу сказать), которые тем более смиряются перед Богом, чем более ущедряются Божиими дарованиями, почитая себя недостойными такового богатства, и такой имеют залог в душе, что будто бы они ежедневно прилагают к долгу своему. Вот смирение, вот блаженство, вот совершенная почесть победная! Если увидим или услышим, что кто-нибудь в продолжение немногих лет приобрел высочайшее бесстрастие, верь, что такой шествовал не иным путем, но сим блаженным и кратким.
37. Священная двоица – любовь и смирение; первая возносит, а последнее вознесенных поддерживает и не дает им падать.
38. Иное дело – сокрушение сердца, другое дело – самопознание, а еще иное – смирение.
39. Сокрушение происходит от грехопадения. Падающий сокрушается, и хотя бездерзновенен, однако с похвальным бесстыдством предстоит на молитве, как разбитый, на жезл надежды опираясь и отгоняя им пса отчаяния.
40. Самопознание есть верное понятие о своем духовном возрасте и неразвлекаемое памятование легчайших своих согрешений.
41. Смирение есть духовное учение Христово, мысленно приемлемое достойными в душевную клеть. Словами чувственными его невозможно изъяснить.
42. Кто говорит, что он ощущает благовоние сего мира, и во время похвал хотя мало движется сердцем и силу слов оных понимает (но не отвращается их), тот да не прельщает себя, ибо он обманут.
43. Не нам, Господи, не нам, – сказал некто, в чувстве души, – но имени Твоему даждь славу… (Пс. 113, 9), ибо он знал, что естество человеческое не может принимать похвалу безвредно. У Тебе похвала моя, в Церкви велицей (Пс. 21, 26) в будущем веке, а прежде того не могу принимать ее безопасно.
44. Если предел, свойство и образ крайней гордости состоит в том, что человек ради славы лицемерно показывает добродетели, каких в нем нет, то глубочайшего смиренномудрия признак, когда человек ради уничижения в некоторых случаях принимает на себя такие вины, каких и нет в нем. Так поступил тот преподобный отец, который взял в руки хлеб и сыр (авва Симон, см.: Достопамятные сказания о подвижничестве святых отцов. М., 1855. С. 313), так поступил и тот делатель чистоты, который снял с себя одежду и прошел город бесстрастно (прп. Серапион Синдонит, см.: Лавсаик, гл. 72; см. также: Четии-Минеи, 21 июля, житие преподобного Симеона, Христа ради юродивого). Таковые уже не заботятся и не боятся, как бы не соблазнились люди, потому что они молитвою получили силу всех невидимо пользовать. А кто из них о первом, то есть о соблазнах, еще заботится, тот изъявляет скудость второго дарования, ибо где Бог готов исполнить прошение, там мы все можем сделать.
45. Избирай лучше оскорбить людей, нежели Бога, ибо Он радуется, видя, что мы усердно стремимся к бесчестию, чтобы потрясти, уязвить и уничтожить суетное наше тщеславие.
46. Таковые дарования доставляют совершенное уклонение от мира. И поистине дело великих – терпеть поругания от своих. Но да не приводит вас в ужас сказанное мною; никто никогда не мог одним шагом взойти на верх лестницы.
47. О сем разумеют вси, яко Божии ученицы есмы (Ин. 13, 35), не яко беси нам повинуются, но яко имена наша написана суть на небеси смирения (Лк. 10, 20).
48. Естественное свойство лимонного дерева таково, что оно, будучи бесплодно, поднимает ветви кверху, а когда оные наклоняет, то они скорее бывают плодоносны. Разумно познавший уразумеет сие.
49. Святое смирение имеет дарование от Бога к восхождению на тридесять, на шестьдесят и на сто. На последнюю степень восходят одни бесстрастные, на среднюю – мужественные, на первую же степень все могут взойти.
50. Познавший себя никогда не бывает поруган, чтобы предпринять дело выше своей силы; он утвердил ногу свою на блаженной стези смиренномудрия.
51. Птицы боятся и вида ястреба, а делатели смирения – и гласа прекословия.
52. Многие получили спасение без прорицаний и осияний, без знамений и чудес; но без смирения никто не внидет в небесный чертог. Ибо хранитель первых (дарований) есть второе (смирение), но часто в легкомысленных людях через первые истребляется второе.
53. Чтобы нас и не желающих смириться побудить к сей добродетели, Господь Промыслом Своим устроил то, что никто язв своих не видит так хорошо, как видит их ближний; и потому мы обязаны не себе приписывать исцеление наше, но ближнему, и Богу воздавать благодарение о здравии.
54. Смиренномудрый всегда гнушается воли своей, как погрешительной, даже и в прошениях своих ко Господу: он с несомненною верою научается должному и принимает оное, не жительству учителя внимая, но возложив попечение на Бога, Который и через ослицу научил Валаама должному. И хотя такой делатель все по воле Божией и делает, и мыслит, и говорит, но никогда не доверяет себе; ибо для смиренного тягость и жало – верить самому себе, как гордому трудно последовать словам и мнению других.
55. Мне кажется, что только Ангелу свойственно не быть скрадываемому никаким грехом в неведении, ибо слышу земного Ангела, говорящего: Ничесоже бо в себе свем, но ни о сем оправдаюся; востязуяй же мя Господь есть (1 Кор. 4, 4). Посему и надлежит нам всегда осуждать и укорять себя, чтобы вольным самоохуждением загладить невольные грехи, а если не так, то при исходе из сего мира мы претерпим за них лютое истязание.
56. Кто просит от Бога меньше того, чего он достоин, тот, конечно, получит более, нежели чего стоит. Об истине сего свидетельствует мытарь, просивший отпущения грехов и получивший оправдание. Разбойник также просил только, чтобы Господь помянул его во Царствии Своем, но он первый получил весь рай в наследие.
57. Как ни в какой твари невозможно видеть огня по естеству (естество огня сокрыто в дереве, камне, железе и пр.), ни малого, ни великого, так и в непритворном смирении невозможно оставаться и виду вещества, то есть страстей; и доколе мы грешим произвольно, дотоле нет в нас смирения, а из сего можно уже разуметь, когда оно в нас присутствует.
58. Господь наш, зная, что добродетель души сообразуется с наружными поступками, взяв лентий, показал нам пример к обретению пути смирения; ибо душа уподобляется действиям телесным и соображается и соглашается с тем, что делает тело. Начальствование сделалось для некоторого из Ангелов причиною высокомудрия, хотя оно и не для того ему было вверено.
59. Иное душевное устроение у человека, сидящего на престоле, и иное – у сидящего на гноище. По сей-то, может быть, причине, и великий праведник Иов сидел на гноище вне града, ибо тогда-то, стяжав совершенное смиренномудрие, сказал он в чувстве души: …укорих себе сам, и истаях, и мню себе землю и пепел (Иов. 42, 6).
60. Обретаю, что Манассия согрешил паче всех человеков, осквернив храм Божий и все богослужение почитанием идолов, так что если бы за него и весь мир постился, то нимало не мог бы удовлетворить за его беззакония. Но одно смирение возмогло исцелить и неисцельные язвы его. Яко аще бы восхотел ecu жертвы, – говорит Давид к Богу, – дал бых убо: всесожжения, то есть тел, постом истаивающих, не благоволиши. Жертва же Богу дух сокрушен… (Пс. 50, 18), прочее, что там следует, всем известно.
61. Согреших ко Господу, – возопило некогда сие блаженное смирение к Богу по совершении прелюбодеяния и убийства, и тотчас услышало: Господь отъя согрешение твое… (2 Цар. 12, 13).
62. Приснопамятные отцы наши утверждают, что путь к смирению и начальная причина сей добродетели суть труды телесные, а я полагаю – послушание и правость сердца, которые естественно сопротивляются возношению.
63. Если гордость некоторых из Ангелов превратила в бесов, то, без сомнения, смирение может из бесов сделать Ангелов. Итак, да благодушествуют падшие (уповая на Бога).
64. Потщимся и потрудимся всею силою взойти на верх сей добродетели. Если идти не можем, потщимся, чтобы оно подъяло нас на раменах своих. Если немоществуем чем-нибудь, то да не отпадем, по крайней мере, от объятий; ибо я подивился бы, если бы отпадающий от него получил некий вечный дар.
65. Жилы и пути смирения, но еще не признаки сей добродетели, суть: нестяжательность, уклонение от мира, утаение своей мудрости, простота речи, прошение милостыни, скрытие благородия, изгнание дерзновения, удаление многословия.
66. Ничто так не смиряет душу, как пребывание в нищете и пропитание подаянием; ибо тогда наипаче показуемся любомудрыми и боголюбивыми, когда, имея средства к возвышению, убегаем оного невозвратно.
67. Если ты вооружаешься против какой-нибудь страсти, то возьми себе в помощь смиренномудрие, ибо оно наступит на аспида и василиска, то есть на грех и отчаяние, и поперет льва и змия (Пс. 90, 13), то есть диавола и змия плотской страсти.
68. Смиренномудрие есть тифон, могущий возвести душу из бездн грехов на небо.
69. Некто увидел в сердце своем красоту сей добродетели и, будучи объят удивлением и ужасом, вопрошал ее, да скажет ему имя родителя своего. Она же, радостно и кротко улыбаясь, сказала ему: «Как ты стараешься узнать имя Родившего меня, когда Он неименуем? Итак, я не объявлю тебе оного имени, доколе не стяжешь в себе Бога». Слава Ему во веки веков. Аминь.
Матерь источника – бездна, рассуждения же источник – смирение.
Слово 26. О рассуждении помыслов, и страстей, и добродетелей
1. Рассуждение в новоначальных есть истинное познание своего устроения душевного; в средних оно есть умное чувство, которое непогрешительно различает истинно доброе от естественного и от того, что противно доброму; в совершенных же рассуждение есть находящийся в них духовный разум, дарованный Божественным просвещением, который светильником своим может просвещать и то, что есть темного в душах других.
2. Или же, рассуждение в общем смысле в том состоит и познается, чтобы точно и верно постигать Божественную волю во всякое время, во всяком месте и во всякой вещи. Оно находится в одних только чистых сердцем, телом и устами.
3. Кто благочестно низложил первые три из главных страстей (объядение, сребролюбие и тщеславие), тот низложил вместе и пять последних (страсти блуда, гнева, печали, уныния и гордости); но кто нерадит о низложении первых, тот ни одной не победит.
4. Рассуждение есть совесть неоскверненная и чистое чувство. (V)
5. Никто по неразумию да не впадет в неверие, видя или слыша в монашеской жизни бывающее выше естества; ибо где Бог, превысший естества, являет Свое присутствие, там много бывает вышеестественного.
6. Все брани бесовские происходят от трех главных причин: или от нерадения нашего, или от гордости, или от зависти диавола. Окаянен первый, всеокаянен второй, третий же – триблажен.
7. Целью и правилом во всех случаях да поставляем по Богу совесть нашу и, узнавши, откуда веют ветры, по ее указанию уже да распростираем и паруса.
8. Во всех деланиях, которыми стараемся угодить Богу, бесы выкапывают нам три ямы. Во-первых, борются, чтобы воспрепятствовать нашему доброму делу. Во-вторых, когда они в сем первом покушении бывают побеждены, то стараются, чтобы сделанное не было по воле Божией. А если тати оные и в сем умышлении не получают успеха, тогда уже, тихим образом приступивши к душе нашей, ублажают нас, как живущих во всем богоугодно. Первому искушению сопротивляются тщание и попечение о смерти, второму – повиновение и уничижение, а третьему – всегдашнее укорение самого себя. …Сие труд есть пред нами, дондеже внидет во святилище наше огнь оный Божий (Пс. 72, 16). Тогда уже не будет в нас насилия злых навыков, ибо Бог наш есть огнь, поядаяй (Евр. 12, 29) всякое разжжение и движение похоти, всякий злой навык, ожесточение и омрачение, внутреннее и внешнее, видимое и помышляемое.
9. Бесы же, со своей стороны, делают обыкновенно совсем противное тому, что мы теперь сказали. Когда они одолеют душу и свет ума помрачат, тогда не будет более в нас, окаянных, ни трезвенного внимания, ни рассуждения, ни сознания, ни стыда, но место их заступят беспечность, бесчувствие, нерассуждение и слепота ума.
10. Сказанное теперь весьма ясно для тех, которые истрезвились от блуда, обуздали дерзновение и от бесстыдства перешли к стыдливости, как они по истрезвлении ума, по избавлении его от ослепления или, лучше сказать, повреждения стыдятся внутренне самих себя и того, что они говорили и делали, будучи в ослеплении.
11. Если прежде день в душе нашей не померкнет и не потемнеет, то невидимые тати оные не окрадут, не убиют и не погубят. Окрадывание души есть, когда мы почитаем за добро, в чем нет добра; окрадывание есть неприметное лишение духовного богатства; окрадывание есть неведомое пленение души. Убиение души есть умерщвление словесного ума впадением в дела непристойные, а погибель души есть впадение в отчаяние после совершения беззакония.
12. Никто не должен извиняться в неисполнении евангельских заповедей своею немощью, ибо есть души, которые сделали более, нежели сколько повелевают заповеди. Да уверит тебя в справедливости сказанного тот, кто возлюбил ближнего паче себя и предал за него свою душу, хотя на сие и не получил заповеди Господней. (аа)
13. Да благодушествуют страстные смирившиеся. Ибо если они и во все ямы впадали, и во всех сетях увязали, и всяким недугом вознедуговали, но по выздоровлении бывают для всех светилами и врачами, путеводителями и наставниками, объявляя свойства и виды каждого недуга и своею опытностью спасая близких к падению.
14. Если некоторые, мучимые прежде приобретенными привычками, могут хотя простым словом учить других, да научат, только да не начальствуют; может быть, они когда-нибудь, хотя собственных слов устыдившись, начнут деятельную добродетель. Таким образом и на них сбудется то, что, как я видел, случалось с некоторыми погрязшими в тине: испытавши нечистоту ее, они рассказывали мимоходящим, каким образом попали в тину; и делали сие в предохранение их, чтобы и они не погрязли, идя тем же путем; и за спасение иных, Всесильный избавил и их от тины греха. Если же страждущие от страстей произвольно предаются сластям, то молчанием да показывают свое учение. Ибо Писание говорит: …начат Иисус творити же и учити (Деян. 1, 1).
15. Свирепое поистине и неукротимое, мы, смиренные иноки, переплываем море, исполненное многих ветров и скал, водоворотов, разбойников, смерчей и мелей, чудовищ и свирепых волн. Скала в душе есть свирепая и внезапная вспыльчивость. Водоворот – безнадежие, которое объемлет ум и влечет его в глубину отчаяния. Мели суть неведение, содержащее зло под видом добра. Чудовища же суть страсти сего грубого и свирепого тела. Разбойники – лютейшие слуги тщеславия (то есть бесы и люди, хвалящие нас), которые похищают наш груз и труды добродетелей. Волна есть надменное и напыщенное сытостью чрево, которое стремлением своим передает нас оным зверям; а смерч есть сверженная с небес гордость, которая возносит нас (до небес) и низводит до бездн.
16. Занимающиеся науками знают, какое учение прилично новоначальным, какое – средним и какое – самим учителям. Рассмотрим внимательно, не остаемся ли мы еще при начальных правилах, хотя и обучаемся долгое время. Все считают за стыд видеть старика, ходящего в детское училище.
Превосходный алфавит для всех есть следующий: послушание, пост, вретище, пепел, слезы, исповедание, молчание, смирение, бдение, мужество, стужа, труд, злострадание, уничижение, сокрушение, непамятозлобие, братолюбие, кротость, простая и нелюбопытная вера, беспопечение о мире, непорочная ненависть к родителям, беспристрастие, простота с незлобием, произвольная худость.
17. Указание и признаки преуспевающих суть: отсутствие тщеславия, безгневие, благонадежие, безмолвие, рассуждение, твердая память суда, милосердие, страннолюбие, приличное вразумление, бесстрастная молитва, несребролюбие.
18. Предел же, указание и закон душ и телес, бывающих во плоти совершенными по благочестию, таковы: непленяемое сердце, совершенная любовь, источник смиренномудрия, восхищение ума, Христово вселение, неокрадывание света и молитвы, изобилие осияния Божия, желание смерти, ненависть (к бренной) жизни, отчуждение от тела, молитвенник о мире, как бы насильно преклоняющий Бога на милость, сослужебник Ангелам, бездна разума, дом таинств, хранилище неизреченных откровений, спаситель человеков, бог бесов, господин страстей, владыка тела, повелитель естества, чуждый греха, дом бесстрастия, подражатель Владыки помощью Владыки.
19. Немалое внимание нужно нам в то время, когда тело немоществует. Ибо бесы, увидевши нас, лежащих на земле и немогущих уже от изнеможения вооружиться на них телесным подвигом, покушаются нападать на нас с особенною жестокостью.
20. На живущих в мире во время недуга нападает бес гнева, а иногда и дух хулы. Живущие вне мира бывают мучимы бесами объядения и блуда, если они изобилуют всем потребным, если же они пребывают в местах, удаленных от всякого утешения и подвижнических, то бывают искушаемы бесами уныния и неблагодарности.
21. Приметил я, что иногда блудодейственный волк усиливает болезни недугующих и в самих болезнях производит движения и истечения. Ужасно было видеть, что плоть, среди лютых страданий, буйствует и неистовствует. И обратился я и увидел лежащих на одре, которые в самом страдании утешаемы были действием Божественной благодати или чувством умиления; и сим утешением отражали болезненные ощущения, и в таком были расположении духа, что никогда не хотели избавиться от недуга. И еще обратился и увидел тяжко страждущих, которые телесным недугом, как бы некоторою епитимиею, избавились от страсти душевной; и я прославил Бога, брение брением исцелившего.
22. Ум, достигший духовного разума, непременно облечен и в духовное чувство. В нас ли оно, или не в нас, но мы должны непрестанно о нем заботиться и искать его в себе; ибо когда оно явится, тогда внешние чувства всячески перестанут обольстительно действовать на душу; и, зная это, некто из премудрых сказал: …и Божественно чувство обрящеши (Притч. 2, 5). (бб)
23. Жизнь монашеская в отношении дел и слов, помышлений и движений должна быть провождаема в чувстве сердца. Если же не так, то она не будет монашеская, не говорю уже, Ангельская.
24. Иное есть Промысл Божий, иное – Божия помощь, иное – хранение, иное — милость Божия и иное — утешение. Промысл Божий простирается на всякую тварь. Помощь Божия подается только верным. Хранение Божие бывает над такими верными, которые поистине верны. Милости Божией сподобляются работающие Богу, а утешения – любящие Его. (вв)
25. Что иногда бывает врачевством для одного, то для другого бывает отравою; а иногда одно и то же одному и тому же бывает врачевством, когда преподается в приличное время, не вовремя же – бывает отравою.
26. Видел я неискусного врача, который больного скорбного обесчестил и тем ничего более для него не сделал, как только ввергнул его в отчаяние. Видел и искусного врача, который надменное сердце резал уничижением и извлек из него весь смрадный гной.
27. Видел я, что один и тот же недужный иногда для очищения своей нечистоты пил лекарство послушания и потом был в движении, ходил и не спал, а в другое время, заболев душевным оком, пребывал без движения, в безмолвии и молчании. Имеяй уши слышати да слышит (Мф. 25, 30). (гг)
28. Некоторые, не знаю почему (ибо я не научился своим мнением любопытствовать и испытывать о дарованиях Божиих), так сказать, по природе наклонны к воздержности, или к безмолвничеству, или к чистоте, или к скромности, или к кротости, или к умилению. У других же самая почти природа сопротивляется сим добрым качествам, но они насильно принуждают себя к оным, и, хотя иногда и побеждаются, однако их, как понудителей естества, я похваляю больше первых.
29. Не хвались много, о человек, богатством, которое ты без труда получил, но знай, что Раздаятель даров, предвидев великое твое повреждение, немощь и погибель твою, восхотел хотя как-либо спасти тебя превосходными оными дарованиями, не заслуженными тобою.
30. Наставления, которые мы получили с младенчества, воспитание и занятия наши, когда мы придем в возраст, способствуют нам или препятствуют в приобретении добродетели и в житии монашеском.
31. Свет монахов суть Ангелы, а свет для всех человеков – монашеское житие, и потому да подвизаются иноки быть благим примером во всем, никому же ни в чемже дающе претыкание ни делами, ни словами (2 Кор. 6, 3). Если же свет сей бывает тьма, то оная тьма, то есть сущие в мире, кольми паче помрачаются.
32. Итак, если покоряетесь мне, покоряющиеся или, лучше сказать, хотящие покориться, то знайте, что полезнее для нас не быть переменчивыми в жизни и не разделять таким образом бедную нашу душу, вступая в брань с тысячами тысяч и с бесчисленными тьмами невидимых врагов, ибо мы не можем познавать и даже усматривать все их коварства.
33. С помощью Святой Троицы вооружимся против трех главных страстей тремя добродетелями. Если не так, то мы сами навлечем на себя множество трудов.
34. Поистине, если и в нас будет Тот, Который обращает море в сушу (Пс. 65, 6), то, без сомнения, и наш Израиль, или ум, зрящий Бога, без волнения перейдет море страстей и увидит потопление сих мысленных египтян в воде своих слез. А если не будет в нас Его пришествия, то против одного шума волн сего моря, то есть сей плоти, кто постоит (Пс. 64, 8)?
35. Если Бог воскреснет в нас деянием, то расточатся врази Его, и если видением к Нему приближимся, то побежат ненавидящии Его и нас от лица Его и нашего.
36. Потом наипаче, а не нагим словом потщимся научиться познанию Божественных истин, ибо не слова, а дела должны мы будем показать во время исхода.
37. Слышавшие, что сокровище сокрыто на некоем месте, ищут его и, много искавши и с трудом нашедши, тщательно сохраняют обретенное, разбогатевшие же без труда бывают расточительны.
38. Нельзя без труда преодолеть прежние греховные навыки и пристрастия, а кто не перестает прилагать к ним еще новые, тот или отчаялся в своем спасении, или нисколько не воспользовался от жития монашеского. Впрочем, я знаю, что Бог все может, невозможно же Ему ничтоже (Иов. 42, 2).
2. Или же, рассуждение в общем смысле в том состоит и познается, чтобы точно и верно постигать Божественную волю во всякое время, во всяком месте и во всякой вещи. Оно находится в одних только чистых сердцем, телом и устами.
3. Кто благочестно низложил первые три из главных страстей (объядение, сребролюбие и тщеславие), тот низложил вместе и пять последних (страсти блуда, гнева, печали, уныния и гордости); но кто нерадит о низложении первых, тот ни одной не победит.
4. Рассуждение есть совесть неоскверненная и чистое чувство. (V)
5. Никто по неразумию да не впадет в неверие, видя или слыша в монашеской жизни бывающее выше естества; ибо где Бог, превысший естества, являет Свое присутствие, там много бывает вышеестественного.
6. Все брани бесовские происходят от трех главных причин: или от нерадения нашего, или от гордости, или от зависти диавола. Окаянен первый, всеокаянен второй, третий же – триблажен.
7. Целью и правилом во всех случаях да поставляем по Богу совесть нашу и, узнавши, откуда веют ветры, по ее указанию уже да распростираем и паруса.
8. Во всех деланиях, которыми стараемся угодить Богу, бесы выкапывают нам три ямы. Во-первых, борются, чтобы воспрепятствовать нашему доброму делу. Во-вторых, когда они в сем первом покушении бывают побеждены, то стараются, чтобы сделанное не было по воле Божией. А если тати оные и в сем умышлении не получают успеха, тогда уже, тихим образом приступивши к душе нашей, ублажают нас, как живущих во всем богоугодно. Первому искушению сопротивляются тщание и попечение о смерти, второму – повиновение и уничижение, а третьему – всегдашнее укорение самого себя. …Сие труд есть пред нами, дондеже внидет во святилище наше огнь оный Божий (Пс. 72, 16). Тогда уже не будет в нас насилия злых навыков, ибо Бог наш есть огнь, поядаяй (Евр. 12, 29) всякое разжжение и движение похоти, всякий злой навык, ожесточение и омрачение, внутреннее и внешнее, видимое и помышляемое.
9. Бесы же, со своей стороны, делают обыкновенно совсем противное тому, что мы теперь сказали. Когда они одолеют душу и свет ума помрачат, тогда не будет более в нас, окаянных, ни трезвенного внимания, ни рассуждения, ни сознания, ни стыда, но место их заступят беспечность, бесчувствие, нерассуждение и слепота ума.
10. Сказанное теперь весьма ясно для тех, которые истрезвились от блуда, обуздали дерзновение и от бесстыдства перешли к стыдливости, как они по истрезвлении ума, по избавлении его от ослепления или, лучше сказать, повреждения стыдятся внутренне самих себя и того, что они говорили и делали, будучи в ослеплении.
11. Если прежде день в душе нашей не померкнет и не потемнеет, то невидимые тати оные не окрадут, не убиют и не погубят. Окрадывание души есть, когда мы почитаем за добро, в чем нет добра; окрадывание есть неприметное лишение духовного богатства; окрадывание есть неведомое пленение души. Убиение души есть умерщвление словесного ума впадением в дела непристойные, а погибель души есть впадение в отчаяние после совершения беззакония.
12. Никто не должен извиняться в неисполнении евангельских заповедей своею немощью, ибо есть души, которые сделали более, нежели сколько повелевают заповеди. Да уверит тебя в справедливости сказанного тот, кто возлюбил ближнего паче себя и предал за него свою душу, хотя на сие и не получил заповеди Господней. (аа)
13. Да благодушествуют страстные смирившиеся. Ибо если они и во все ямы впадали, и во всех сетях увязали, и всяким недугом вознедуговали, но по выздоровлении бывают для всех светилами и врачами, путеводителями и наставниками, объявляя свойства и виды каждого недуга и своею опытностью спасая близких к падению.
14. Если некоторые, мучимые прежде приобретенными привычками, могут хотя простым словом учить других, да научат, только да не начальствуют; может быть, они когда-нибудь, хотя собственных слов устыдившись, начнут деятельную добродетель. Таким образом и на них сбудется то, что, как я видел, случалось с некоторыми погрязшими в тине: испытавши нечистоту ее, они рассказывали мимоходящим, каким образом попали в тину; и делали сие в предохранение их, чтобы и они не погрязли, идя тем же путем; и за спасение иных, Всесильный избавил и их от тины греха. Если же страждущие от страстей произвольно предаются сластям, то молчанием да показывают свое учение. Ибо Писание говорит: …начат Иисус творити же и учити (Деян. 1, 1).
15. Свирепое поистине и неукротимое, мы, смиренные иноки, переплываем море, исполненное многих ветров и скал, водоворотов, разбойников, смерчей и мелей, чудовищ и свирепых волн. Скала в душе есть свирепая и внезапная вспыльчивость. Водоворот – безнадежие, которое объемлет ум и влечет его в глубину отчаяния. Мели суть неведение, содержащее зло под видом добра. Чудовища же суть страсти сего грубого и свирепого тела. Разбойники – лютейшие слуги тщеславия (то есть бесы и люди, хвалящие нас), которые похищают наш груз и труды добродетелей. Волна есть надменное и напыщенное сытостью чрево, которое стремлением своим передает нас оным зверям; а смерч есть сверженная с небес гордость, которая возносит нас (до небес) и низводит до бездн.
16. Занимающиеся науками знают, какое учение прилично новоначальным, какое – средним и какое – самим учителям. Рассмотрим внимательно, не остаемся ли мы еще при начальных правилах, хотя и обучаемся долгое время. Все считают за стыд видеть старика, ходящего в детское училище.
Превосходный алфавит для всех есть следующий: послушание, пост, вретище, пепел, слезы, исповедание, молчание, смирение, бдение, мужество, стужа, труд, злострадание, уничижение, сокрушение, непамятозлобие, братолюбие, кротость, простая и нелюбопытная вера, беспопечение о мире, непорочная ненависть к родителям, беспристрастие, простота с незлобием, произвольная худость.
17. Указание и признаки преуспевающих суть: отсутствие тщеславия, безгневие, благонадежие, безмолвие, рассуждение, твердая память суда, милосердие, страннолюбие, приличное вразумление, бесстрастная молитва, несребролюбие.
18. Предел же, указание и закон душ и телес, бывающих во плоти совершенными по благочестию, таковы: непленяемое сердце, совершенная любовь, источник смиренномудрия, восхищение ума, Христово вселение, неокрадывание света и молитвы, изобилие осияния Божия, желание смерти, ненависть (к бренной) жизни, отчуждение от тела, молитвенник о мире, как бы насильно преклоняющий Бога на милость, сослужебник Ангелам, бездна разума, дом таинств, хранилище неизреченных откровений, спаситель человеков, бог бесов, господин страстей, владыка тела, повелитель естества, чуждый греха, дом бесстрастия, подражатель Владыки помощью Владыки.
19. Немалое внимание нужно нам в то время, когда тело немоществует. Ибо бесы, увидевши нас, лежащих на земле и немогущих уже от изнеможения вооружиться на них телесным подвигом, покушаются нападать на нас с особенною жестокостью.
20. На живущих в мире во время недуга нападает бес гнева, а иногда и дух хулы. Живущие вне мира бывают мучимы бесами объядения и блуда, если они изобилуют всем потребным, если же они пребывают в местах, удаленных от всякого утешения и подвижнических, то бывают искушаемы бесами уныния и неблагодарности.
21. Приметил я, что иногда блудодейственный волк усиливает болезни недугующих и в самих болезнях производит движения и истечения. Ужасно было видеть, что плоть, среди лютых страданий, буйствует и неистовствует. И обратился я и увидел лежащих на одре, которые в самом страдании утешаемы были действием Божественной благодати или чувством умиления; и сим утешением отражали болезненные ощущения, и в таком были расположении духа, что никогда не хотели избавиться от недуга. И еще обратился и увидел тяжко страждущих, которые телесным недугом, как бы некоторою епитимиею, избавились от страсти душевной; и я прославил Бога, брение брением исцелившего.
22. Ум, достигший духовного разума, непременно облечен и в духовное чувство. В нас ли оно, или не в нас, но мы должны непрестанно о нем заботиться и искать его в себе; ибо когда оно явится, тогда внешние чувства всячески перестанут обольстительно действовать на душу; и, зная это, некто из премудрых сказал: …и Божественно чувство обрящеши (Притч. 2, 5). (бб)
23. Жизнь монашеская в отношении дел и слов, помышлений и движений должна быть провождаема в чувстве сердца. Если же не так, то она не будет монашеская, не говорю уже, Ангельская.
24. Иное есть Промысл Божий, иное – Божия помощь, иное – хранение, иное — милость Божия и иное — утешение. Промысл Божий простирается на всякую тварь. Помощь Божия подается только верным. Хранение Божие бывает над такими верными, которые поистине верны. Милости Божией сподобляются работающие Богу, а утешения – любящие Его. (вв)
25. Что иногда бывает врачевством для одного, то для другого бывает отравою; а иногда одно и то же одному и тому же бывает врачевством, когда преподается в приличное время, не вовремя же – бывает отравою.
26. Видел я неискусного врача, который больного скорбного обесчестил и тем ничего более для него не сделал, как только ввергнул его в отчаяние. Видел и искусного врача, который надменное сердце резал уничижением и извлек из него весь смрадный гной.
27. Видел я, что один и тот же недужный иногда для очищения своей нечистоты пил лекарство послушания и потом был в движении, ходил и не спал, а в другое время, заболев душевным оком, пребывал без движения, в безмолвии и молчании. Имеяй уши слышати да слышит (Мф. 25, 30). (гг)
28. Некоторые, не знаю почему (ибо я не научился своим мнением любопытствовать и испытывать о дарованиях Божиих), так сказать, по природе наклонны к воздержности, или к безмолвничеству, или к чистоте, или к скромности, или к кротости, или к умилению. У других же самая почти природа сопротивляется сим добрым качествам, но они насильно принуждают себя к оным, и, хотя иногда и побеждаются, однако их, как понудителей естества, я похваляю больше первых.
29. Не хвались много, о человек, богатством, которое ты без труда получил, но знай, что Раздаятель даров, предвидев великое твое повреждение, немощь и погибель твою, восхотел хотя как-либо спасти тебя превосходными оными дарованиями, не заслуженными тобою.
30. Наставления, которые мы получили с младенчества, воспитание и занятия наши, когда мы придем в возраст, способствуют нам или препятствуют в приобретении добродетели и в житии монашеском.
31. Свет монахов суть Ангелы, а свет для всех человеков – монашеское житие, и потому да подвизаются иноки быть благим примером во всем, никому же ни в чемже дающе претыкание ни делами, ни словами (2 Кор. 6, 3). Если же свет сей бывает тьма, то оная тьма, то есть сущие в мире, кольми паче помрачаются.
32. Итак, если покоряетесь мне, покоряющиеся или, лучше сказать, хотящие покориться, то знайте, что полезнее для нас не быть переменчивыми в жизни и не разделять таким образом бедную нашу душу, вступая в брань с тысячами тысяч и с бесчисленными тьмами невидимых врагов, ибо мы не можем познавать и даже усматривать все их коварства.
33. С помощью Святой Троицы вооружимся против трех главных страстей тремя добродетелями. Если не так, то мы сами навлечем на себя множество трудов.
34. Поистине, если и в нас будет Тот, Который обращает море в сушу (Пс. 65, 6), то, без сомнения, и наш Израиль, или ум, зрящий Бога, без волнения перейдет море страстей и увидит потопление сих мысленных египтян в воде своих слез. А если не будет в нас Его пришествия, то против одного шума волн сего моря, то есть сей плоти, кто постоит (Пс. 64, 8)?
35. Если Бог воскреснет в нас деянием, то расточатся врази Его, и если видением к Нему приближимся, то побежат ненавидящии Его и нас от лица Его и нашего.
36. Потом наипаче, а не нагим словом потщимся научиться познанию Божественных истин, ибо не слова, а дела должны мы будем показать во время исхода.
37. Слышавшие, что сокровище сокрыто на некоем месте, ищут его и, много искавши и с трудом нашедши, тщательно сохраняют обретенное, разбогатевшие же без труда бывают расточительны.
38. Нельзя без труда преодолеть прежние греховные навыки и пристрастия, а кто не перестает прилагать к ним еще новые, тот или отчаялся в своем спасении, или нисколько не воспользовался от жития монашеского. Впрочем, я знаю, что Бог все может, невозможно же Ему ничтоже (Иов. 42, 2).