Владимир и Олег Пресняковы
Половое покрытие (первоначальный вариант)
(пьеса)

   ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА :
   Николай, 19 лет, студент.
   Андрей, 19 лет, студент, друг Николая.
   Игорь Игоревич, 17 лет, хозяин квартиры, снимаемой Николаем и Андреем.
   Труп, обнаруженный под линолеумом Николаем и Андреем во время ремонта в
   квартире.
   Аркадий, сосед Николая и Андрея.
   Гиря, жена Аркадия.
   Компания, празднующая свадьбу и похищающая труп из квартиры Николая и
   Андрея :
   жених, невеста, отец невесты, мать невесты, отец жениха, свидетель,
   свидетельница, гости–мужчины, гости–женщины.
   Пассажиры с чемоданами в аэропорту.
   Пассажир с газетой, одетый как труп и похожий на него лицом.
   Мальчик Лёха.
   1–ая, 2–ая, 3–я стюардессы.
   Женщина с грудным ребёнком.
   Женщина со свеклой, оказавшаяся мамой Игоря Игоревича.
   Пятеро милиционеров, один из которых ведёт разговор по сотовому.

Первое действие

   (Комната. Пахнет краской и пылью. На полу мешки со шпатлёвкой, вёдра. К стене прислонён огромный мохнатый валик с удлинённой ручкой. Потолок вымыт и кое–где зачищен наждачкой – скоро его будут белить. Книжные полки и телевизор накрыты газетами. Чуть сбоку, рядом с диваном, ворох одежды: джинсы, носки, рукава, воротники. За столом в центре комнаты сидит юноша и пишет письмо; каждую фразу он зачитывает вслух, при этом лицо его мимикой отображает те события и переживания, о которых юноша пишет.)
   Николай : Здравствуй, мама!
   Половые акты больше не приносят мне прежней радости. Пыхтю, как паровоз, а удовольствия никакого. Трагически погиб ваш младший сын и мой брат Александр. Мы ждали на подземной станции метро. Я на минуту отвлёкся и гляжу – нет его. Долго потом кликал: «Александр! А–лек–са–ндыр!». А Александр уж с полчаса как по метрополитену катался, только на колёсах. Намотало нашего Сашу на колёса. Опознал я его по шрамику на подбородке – помните, мама, как вы с папой подшутили над Сашкой и сказали ему, что прыщи надо наждачкой тереть, и больше их не будет, – и как он натёр себе подбородок, да так, что шрамик на всю жизнь и остался, – вот по этому шрамику и опознал его, а иначе никак – 45 кг кишков и волосы. Подтолкнул кто Александра под состав или сам он спотыкнулся – мне это очень смутным представляется. Да и какая теперь разница! Человека уже не вернуть! Извините, что не пригласил вас на похороны, я ведь знаю, у вас хозяйство – и надо копать картошку, сейчас самая пора. У меня всё в порядке, сдал сессию, теперь отдыхаю. Я стал жить с Андреем, моим сокурсником, помнишь, с которым я приезжал прошлым летом к вам в деревню. Вы ещё постелили нам вместе, а потом всё смеялись. Мы сняли однокомнатную квартиру – вдвоём веселей. Сейчас делаем в ней ремонт, а как кончим, так обязательно пригласим вас в гости.
   Мама – пишите мне – как вы, как папа, а то вот вы же ведь уже очень старые. А пока всё – ваш сын Николай. (Произносит дату постановки, складывает письмо в конверт, запечатывает его. В комнату входит Андрей. Он передвигается мелкими шагами, подпрыгивая, как будто у него связаны ноги. На самом деле Андрей просто боится уронить на пол рулоны обоев, которые он прижимает к груди, а также пакеты из строительного магазина, свешивающиеся с обеих рук Андрея; один пакет он зажимает подмышкой.)
   Николай : А, это ты!
   Андрей : Сибаритствуешь, гнидастик, а я стройматериалы закупаю, так что рук не хватает, – помоги хоть принять!
   (Николай подскакивает к Андрею, один за другим снимает с него пакеты, заглядывает в самый тяжёлый – тот, что был подмышкой – и начинает его разбирать – подолгу и с удивлением разглядывая каждый свёрток.)
   Николай : Паркет купил, клея для обоев, о, – это что, говядинка?
   Андрей : На рынке купил, и главное не очень дорого, – ты лучше смотри, обои какие – (разворачивает один рулон – на листе необычный рисунок: расположенные то там, то здесь многочисленные жопы) – моющиеся!
   Николай : Давай пельмешков наделаем… домашних… ?
   Андрей : Давай, ты тесто раскатывай, а я мясо крутить буду.
   (Николай заводит на столе возню с тестом: он сыплет муку, разбивает яйца, вылепливает большой белый кругляш, перекатывает его, мнёт, разрезает на колбаски. Андрей пристраивается тут же: он собирает мясорубку; выкладывая на стол мясо, он замечает письмо Николая).
   Андрей : Письмо матери отписал?
   Николай : (продолжая возиться с тестом) Ей!
   Андрей : А я тоже хочу письмо написать матери, да только не своей, а всего английского народа (закладывает в мясорубку куски мяса, вращает ручку, всё быстрее и быстрее) – хорошо крутится, о я говядинку купил!
   Николай : Кому ты написать–то хочешь?
   Андрей : Английской королеве… (читает воображаемое письмо вслух):
   «Здравствуйте, королева. Моё имя вам ничего не скажет, – а ваше говорит мне о многом. И работа у вас тяжёлая, ведь вы – мать всего английского народа. Знаете что, бросайте всё, берите всю вашу семью, сына Чарльза и приезжайте к нам – отдохнёте и вообще. Ждём вас по адресу: г. Екатеринбург, дом Ипатьева. P. S. Прихватите кухарку и личного доктора». (Произнося письмо, Андрей развивает фантастическую скорость прокрутки мяса, Николай не сводит глаз с мясорубки и вываливающегося из неё фарша. Вдруг Андрей начинает принюхиваться.) Запах какой от фарша…
   Николай : Это не от фарша, а вон откуда пахнет (показывает на пол) – как линолеум сковырнули, так и пошёл этот запах, я ещё вчера заметил.
   Андрей : Ой, бугров сколько в поле, – ведь всё выравнивать придётся – придёт хозяин квартиры, скажем ему, чтоб цену сбавил, а то здесь работ – полон рот.
   Николай : Что ты, как женщина, стонешь: «Работ – полон рот!» Сделаем! Надо – значит надо! А хозяину и правда скажем, чтоб цену сбавил. Что же тут воняет? (отходит от стола, подхватывает торчащий конец линолеума, заглядывает под него). Гляди, тряпица какая–то, не вытаскивается – может, монеты золотые кто спрятал (тянет что–то из–под линолеума, падает).
   Андрей : Так золото не пахнет – так только кал пахнет! Кал ты нашёл, а не золото!
   Николай : Кал в тряпки не заворачивают и под линолеум не прячут! (Николай поднимается и снова начинает возню с находкой – в это время к нему подходит Андрей, неся перед собой большую чашку с фаршем; по пути Андрей без конца перемешивает фарш и пробует его).
   Андрей (протягивая и всовывая в рот Николаю ложку с мясом) : На, попробуй, нужно соли добавить?
   (Николай, заглатывая фарш, вытягивает наконец «тряпицу» – это труп; лицо его слегка подалось синевой, а сквозь одежду, которая уже местами истлела, прямо на глазах у изумлённых друзей начала проступать жижка гнилой человеческой плоти, долгое время пролежавшей в сырости. Опомнившись, Николай принимается блевать. Глядя на него и на мёртвое тело начинает блевать и Андрей – в это же время раздаются звонки в дверь – Андрей блюёт в чашку с фаршем).
   Николай (блюя и плача) : Откуда здесь мог взяться труп?!
   Андрей (крича) : Его убили и под линолеум закатали – золото! Говорил тебе – пусть линолеум остаётся, а ты всё: «Паркет, паркет – как в офисе». Теперь и нас замочат – как в офисе. Иди дверь открой!
   Николай : А его куда?
   Андрей : Положи на диван – скажем, что это брат зашёл в гости и лёг отдыхать!
   Николай (пристраивая труп на диване) : Так брат погиб же!
   Андрей : А тебе какая разница. Этот вот тоже погиб! Главное выпроводить побыстрей того, кто трезвонит в дверь, а там решим, как назовём его – братом или сестрой!
   (Николай бежит открывать дверь, Андрей всовывает телу в руки газету – так оно выглядит живее. В комнату входят Николай и мужчина с бородкой и чемоданчиком – в чёрном берете.)
   Игорь Игоревич : Здравствуйте, други.
   Андрей : Здравствуйте, Игорь Игоревич. А мы вас только на следующей неделе ждали.
   Игорь : А я решил сегодня заглянуть, посмотреть, как устроились на новом месте.
   Николай : И деньги за квартиру мы тоже хотели вам на следующей неделе…
   Игорь : А я и не за деньгами, а так… по делу. (Обращаясь к телу) Здравствуйте.
   Николай : Это брат мой – он в гости пришёл и устал. Он – инвалид.
   Игорь : А – так он не погиб или я что–то путаю. В метро – у вас – какой–то родственник сгинул – вы говорили..?
   Николай : У меня, но это не он, а его брат, то есть, мой брат, а его друг, – а он жив и сейчас отдыхает, после метро, – нашёлся, он там терялся, а сегодня вернулся.
   Игорь : Ну да и впрочем не важно.
   Андрей : Садитесь, Игорь Игоревич, у нас есть сок персиковый, и печенье «Roma» – хотите?
   Игорь : Не откажусь.
   (Едят и пьют, но по чуть–чуть, каждый переживая за своё. У Игоря Игоревича на лице проступает холодный пот.)
   Игорь : Извините, я должен выйти в туалет.
   Андрей : Пожалуйста, пожалуйста, ведь квартира ваша.
   (Игорь Игоревич улыбается, пукает и уходит.)
   Николай (плачущим голосом) : Я боюсь, мне страшно, мне страшно.
   Андрей : Перестань, перестань я тебе сказал.
   Николай : Я теперь на этот диван не лягу и по полу ходить не буду по этому.
   Андрей : Его надо куда–то деть.
   Николай : Может, обратно, под линолеум?
   Андрей : Послушай, а квартира–то Игоря Игоревича – он её хозяин – труп свежий – значит…
   Кто–то с женой : Извините, мы без стука – так как стали стучать, а дверь открыта – Аркадий, а это супруга моя Гиря – мы ваши соседи, зашли, так сказать, наладить отношения и вообще… по делу.
   Николай : Проходите, садитесь.
   (Все рассаживаются и смотрят друг на друга долго и с напряжением.)
   Аркадий : Гиря после аборта – поэтому не разговаривает – женский шок, так сказать. Вы не обращайте внимания.
   (Из туалета доносятся стоны Игоря Игоревича.)
   Аркадий : Вы вдвоём?
   Андрей : Да.
   Аркадий : А мы с Гирей всё тоже вдвоём да вдвоём. Мы, собственно, поэтому и зашли. Знаете, расписались, когда ещё молодые были – не думали о разнообразностях половых отношений. А сейчас это всё и попёрло – знаете, от монотонности.
   (Николай начинает плакать.)
   Аркадий : Дочь нажили, но это так… обычно, традиционно, так сказать. Надо отметить, дочь вся в мать Гири, грубо выражаясь, в бабушку. Не при людях будет сказано – девочка в 4 классе, а грудь уже как у взрослой. Мать–то Гири, бабушка дочки, в свои 68 грудь имеет как у молодой опластавшейся женщины, и что самое удивительное – с молоком! К ней до сих пор грудных детей носят на прокорм. Представляете, 68–летняя старуха, дряблая, как соха лишайная, а держит дитятю и кормит своими молодыми грудями. Этим и на жизнь зарабатывает. А я вообще так считаю – каждый должен сам на жизнь зарабатывать – доказывать своё существование. Я и дочь так рощу. Ей ещё с первого класса – когда она уже стала личностью – было объяснено и показано, что я, как отец, свой родительский долг выполнил – она появилась на свет, первого сентября куплено было ей: одна пара плавочек, две пары колготок – утеплённые для зимы и с лайкрой для лета; кроликовая шапка; пальто перешили из моего старого – воротник ей Гиря сделала из моих вязаных носков – без изысков – но зимняя одежда есть! Выполнил я свой отцовский долг? – выполнил! А дальше, дочь, – сказал я ей – крутись, доказывай своё существование! До третьего класса хвостом вертела – думала, это всё шутки. А как уж стала вырастать из этой одежды, поняла, что с папки больше ничего не стребовать, – а значит – надо вертеться, зарабатывать! Плавки–то жать стали, колготочки–то на коленках – поистёрлись! Дак ведь она чего удумала–то, головастая! Чем сейчас четвероклашке заработать? Машины пацаны моют – девчонок туда не пускают; на панель – рано как бы ещё. Так она подбила одноклассниц устроиться на кладбище – могилы рыть. Вот теперь я её стал замечать! Теперь – она человек!
   Андрей : А к тем, кто здесь раньше жил, вы часто заходили?
   (Пока Аркадий произносит свой монолог, Гиря жрёт печенье и давится. Вопрос Андрея заставляет её остановиться.)
   Николай : И по какому вы собственно делу, у нас ремонт, и нам не особо есть когда…
   Аркадий : Дак вот это всё от монотонности. Вы вот вместе давно?
   Андрей : Прилично!
   Аркадий : А мы с Гирей передачу посмотрели по центральному телевидению. Так вот в Европе что придумали – когда монотонность и чтобы семью не разрушать – можно меняться.
   Николай : Чем меняться?
   Аркадий : Сожителями, мужем, женой. Но только по ночам – а утром будьте любезны обратно в семью. И всё прилично, всё по договорённости, и вроде как разнообразие вносится.
   Николай : А от нас вы чего хотите?
   Аркадий : Давайте меняться. Я вам – Гирю, а вы мне – вас (смотрит на Николая).
   Николай : Для чего?
   Аркадий : Для сожительства. Да вы не волнуйтесь – это же не измена, а утром всё встанет на свои места, только на ночь ведь, как в Европе.
   (Вдруг Гиря взвизгивает, очень громко затягивает какую–то оперную арию, потом выкрикивает: «Ангажемент в Мариинском!», срывает со стола скатерть, накидывает её на себя и убегает.)
   Аркадий : Извините, мы вынуждены откланяться – ждём междугороднего звонка из Карпат от бабушки (из подъезда доносится лай Гири). Гиря, нельзя, фу! Извините (убегает).
   (Андрей и Николай бросаются к трупу – подхватывают его, но тут входит Игорь Игоревич – студенты кидают труп обратно и садятся.)
   Игорь : А вот и я! други!
   Николай : Игорь Игоревич, нам так неловко – но мы ограничены во времени!
   Игорь : Все мы в чём–нибудь ограничены. Вот я в пятом классе писал сочинение на тему «Лето с бабушкой». Я написал, как – отдыхая в Сочи, я познакомился с одной бабушкой–нудисткой, как мы обнимались и катались, слившись в поцелуях, по пляжу, и песок забивался нам… (тут Игорь Игоревич обращает внимание на развороченный линолеум) о, а что это вы с линолеумом наделали!
   Андрей : Ремонт.
   Игорь : А я, собственно, хотел бы вас попросить не проводить ремонт, я поэтому и пришёл.
   Николай : Дак как же – это же вам лучше, когда мы съедем, у вас жилплощадь, как новая, будет.
   Игорь : Когда хочешь сделать как лучше, всегда только хуже получается (Игорь Игоревич берёт с пола свой чемоданчик и ставит его на стол; чемоданчик раскрывается, оттуда вываливаются шприцы).
   Андрей : Что это у вас, Игорь Игоревич, полный портфель шприцов?
   Николай : Вы больны?
   Игорь : Был болен, а теперь выздоровел. Только вот привычка к уколам осталась. Так. Теперь вам вовек не расплатиться – квартирку–то подпортили (собирает шприцы, вытирает со лба проступивший пот). Что–то совсем худо мне – кабачков с утра съел и вот – потею и потею. У вас жгутика не найдётся?
   Николай : Нет – вот у меня ремень тоненький, – может – сойдёт за жгутик (сдёргивает с брюк ремень).
   Игорь : Спасибо, сейчас я схожу в туалет, а потом мы вернёмся к нашим баранам (уходит).
   (Раздаются вопли – в комнату вбегает полная женщина «в годах» и вопит: «Сюда, сюда – тут молодёжь» – рыжая, она похожа на жопу орангутана. За ней вбегают жених, невеста – в руках у них бутылки со спиртным и рога, предназначенные для обильных возлияний; следом за ними вносятся многочисленные гости с салатами в тарелках.)
   Жених : О–о–э–э–ы–ы! Мы соседи, соседи ваши сверху (хрюкает и харкается).
   Мужик в костюме : Парни, понимаете, дочь женится – дочь! Это ж раз в жизни!
   (Гости разливают по рогам водку; свидетель тискается со свидетельницей – невеста подходит к дивану, спотыкается о свесившуюся с него ногу трупа, падает и начинает заигрывать с трупом – надевает на него фату; кто–то танцует, пожилые гости осматривают и оценивают квартиру; один, выбрав из публики более–менее симпатичную девушку, сосредоточенно смотрит на неё и дрочит. Шумно и весело.)
   Мать невесты : Им штрафную! Штрафную! А–а–а–а–а! (Рвёт на себе блузку, лифчик и принимается за юбку. К Андрею и Николаю подбегают гости–мужчины, хватают их за руки и крепко держат – отец невесты и жених вливают им в рот наполненные водкой рога – по 2,5 литра на каждого. Влив, они подхватывают невесту, труп и вместе с остальными гостями убегают, – Андрей и Николай, задыхаясь, ползают по полу. В комнату входит Игорь Игоревич. Он разыгрывает из себя Терминатора – двигается, как искалеченный в схватке с другим Терминатором робот, – потом ржёт – из вены на его руке и из жопы торчат шприцы – ему хорошо, и он артистичен!)
   Игорь (глядя на ползающих Андрея и Николая) : О–о–о! Да у вас астма (Игорь Игоревич голосом изображает звуковой сигнал мчащейся на выручку пострадавшим «скорой помощи»; из чемоданчика он достаёт два шприца, подбегает к Андрею и Николаю и делает им уколы. Затем Игорь Игоревич находит в ворохе одежды фартучек, одевает его на себя, садится за стол и, напевая: «Дон–диги–дон, диги–дон. Юх–ху!», – начинает лепить пельмени. Андрей и Николай встают с пола и также садятся за стол – друг против друга).
   Игорь : Брат ваш – хам! Дочитал газетку и ушёл, даже не попрощался.
   Николай : Он не ушёл, его украли!
   Андрей : Его надо вернуть, они споят его, и на нём отпечатки наших пальцев, когда всё раскроется – мы окажемся виноватыми!
   Игорь : Видите, други, как шатка жизнь человеческая. Он ходит на работу – у него появляется жена, дети, утром – завтрак, вечером – семейный ужин. И вот человек уже думает, что так всегда всё и будет – но нет, вдруг его похищают, или у него начинается зуд в гениталиях – ни с того, ни с сего зудит и зудит, зудит и зудит, или его закатывают под линолеум, и тогда всё – вся схема рушится – ужин не приносит удовольствия, от жены хочется того, что она уже не может дать (достаёт из–под фартучка пистолет и кладёт его на стол) – мы положим конец киднепингу в нашем городе – кто украл вашего брата?
   Николай : Соседи сверху – у них свадьба!
   Игорь (снимая пистолет с предохранителя) : Действуем по следующей схеме: первыми входите вы – говорите, что в открытое окно их квартиры попал ваш футбольный мяч, проходите за стол и узнаёте, куда спрятан ваш брат, – потом врываюсь я – отвлекаю гостей столицы – а вы скрываетесь с братом – встречаемся здесь и варим пельмени! (Все встают.) Вперёд, други! Обвиняется свадьба! (Убегают.)

Действие второе

   (Комната, длинный стол, гости, в центре – жених и невеста, рядом с ними – труп, все молчат. Раздаётся скрип двери, входят Андрей и Николай. Свадьба играет «в молчанку». У всех плотно сомкнуты губы.)
   Мать невесты : Мальчики пришли!
   Все : Проговорилась! Проговорилась!
   Мать невесты : Ой, да ведь гости пришли, это не считается!
   Какой–то мужик : Э нет! Милости просим, подставляйте пеку!
   (Мать невесты встаёт раком в центре комнаты, все сидящие за столом начинают кидать в неё фрукты, стараясь попасть ей в жопу, особенно старается жених. Вдруг кто–то за столом вскрикивает: «Какая водка горькая!» Все: «Горькая, горький, горь–ко – горь–ко – горь–ко!» Жених пьёт и, закусывая, целуется с невестой.)
   Мать невесты : Ой, у меня ведь горячее стынет!
   Невеста : Усадите гостей! (Наваливается на стол грудью.) Усадите гостей!
   (Андрей и Николай усаживаются за стол. Папа жениха кусает невесту за задницу.)
   Невеста : Папа! Ажни сквозь плавки прокусываете!
   Жених (обращаясь к женщине за столом) : Этесь зе тересь ме ви где жти ве лёдер пинесь иззе!
   Женщина : Ну и сам дурак, сейчас машину дешевле можно нанять!
   (Жених вздыхает, садится.)
   Отец невесты : Свидетели, ведите свадьбу!
   (Встаёт свидетельница, у неё насморк и она никак не может справиться с обильно текущими соплями; нервничая, свидетельница то и дело подтягивает колготки; своему голосу она пытается придать бодрое и чуть легкомысленное звучание.)
   Свидетельница :
 
Хороша невеста и прекрасна,
Надо всем налить и выпить нам,
Чтобы не было у ней коросты
И не обращаться к докторам!
 
   (Все наливают и пьют. Встаёт свидетель.)
   Свидетель :
 
А ещё домохозяйка у ней мать,
(обращаясь к жениху) И когда ты станешь мужем ей,
Будешь ты её (пауза) в кровати спать,
Будешь удовлетворён ей–ей!
 
   (Все наливают и пьют.)
   Свидетель : А теперь конкурсы!
   (Свидетель, чтобы ничего не перепутать, подглядывает в папочку; такая же папочка со сценарием свадебной вечеринки есть и у свидетельницы.)
   Свидетель :
 
Кто из гостей нам угодно знать
Стихи умеет сочинять?
Кто стихов прочтёт нам строку,
Поднесём тому мы стопку!
 
   Отец невесты : Как бывший артист филарьмонии (отрыгивает)…
   Невеста : Папа – вы профессионал, это не честно.
   Отец невесты : А ты честно замуж вышла, когда тут половина гостей от жениха твоего ребёнка ждёт?
   (Невеста начинает плакать и пить.)
   Свидетельница : Сразу видно – артист, с каламбура начал, читайте, Тарзан Рафаилович.
   Тарзан Рафаилович :
 
Я всю ночь ласкал глиста
За интимные места (Ржёт, все наливают и пьют).
 
   Свидетель (хлопая) : Приз, приз папе!
   (Свидетельница подносит отцу невесты наполненный водкой рог, он выпивает и начинает задыхаться; свидетели продолжают вести свадьбу.)
   Свидетель :
 
Испытать чтоб силу той
У кого сегодня свадьба
Предлагаем бокса бой
Со свидетельницей Танькой!
 
   Внесите перчатки!
   (Свидетельница вносит боксёрские перчатки.)
   Невеста : Да вы что, да не!
   Свидетельница : Это ж в шутку, давай.
   Женщина за столом : Ну, если невеста победит, покупай жених ей шубу.
   Жених : Не наспала она ещё на шубу!
   (Все гости ржут, невеста и свидетельница надевают перчатки.)
   Свидетель (выступая в качестве судьи) : Бокс!
   (Стол–стадион ревёт. Девушки вначале смеются и нежно, делая вид, что боксируют, тискаются. Затем свидетельница, неловко разворачиваясь, попадает кулаком в плечо невесты. Та принимает это за преднамеренный удар и в ответ бьёт свидетельницу по пупку, лишая её небольшого шанса на детородство.)
   Свидетельница : Да ты что по пузырю–то!
   (Свидетельница наносит удар в правую грудь невесты, та прекращает дышать, сгибается пополам. Гости–болельщики кричат: «Шай–бу! Шай–бу!» Жених собирает деньги на тотализатор, все делают ставки. Невеста, разгибаясь, ударяет свидетельницу в челюсть, та спиной опрокидывается на стол, сметая еду на пол. Но в результате шока свидетельница не чувствует боли, она ревёт, как Кинг–Конг, и несётся на невесту. На её пути становится свидетель – она разбивает о его голову бутылку, с проломленной головой свидетель падает. Свидетельница принимается дубасить невесту – обе вопят; начинается профессиональный бой с элементами тайского бокса. Побеждает невеста, свидетельница валяется под столом. Стадион аплодирует.)
   Жених : За победу!
   (Все пьют, в комнату вбегает мать невесты с криком: «Сульфе! Сульфе!» Сзади неё показывается Игорь Игоревич.)
   Игорь : Я пришёл познать жизнь! (Выстреливает в зрительный зал, плотно прижимая ствол к спине матери невесты; пуля проходит на вылет, и из дырки в груди женщины начинает струиться кровь.) На пол, студенты!
   (Андрей и Николай падают на пол. Игорь Игоревич добивает одним выстрелом ползающую свидетельницу, на него бросаются отец невесты и жених. Игорь Игоревич сшибает отца невесты ударом ноги, стреляет в голову жениха; отец невесты подбирается к Игорю Игоревичу сзади, Игорь Игоревич, не поворачиваясь, выстреливает в отца невесты, направляя пистолет взад себя. Затем он поочерёдно стреляет в сидящих за столом гостей, они откидываются назад, как зайчики и белки в тире. Каждый выстрел сопровождается возгласами, доносящимися из–за сцены: «Уау! Уау!». Игорь Игоревич понимает, что работает на публику, – стреляя, он принимает картинные позы, вызывая всё больший восторг воображаемой аудитории; наконец, все попадали – Игорь Игоревич не сделал ни одного промаха, браво! За столом – труп, Николай, Андрей. К ним подсаживается Игорь Игоревич.)
   Игорь : За освобождённых детей Боливии! (наливает себе водки, пьёт).
   Николай : Вы говорили, что просто отвлечёте гостей!
   Игорь : А я что сделал, малыш? Так, как я, их уже никто не отвлечёт!
   Андрей : Может, стоит вызвать скорую, сейчас так много новейшего оборудования. Их ещё можно спасти. Правда, они будут уже не такими весёлыми, но всё–таки…
   Игорь : Я должен вам открыть мою страшную тайну, други (Андрей и Николай с напряжением смотрят на Игоря Игоревича; тот смолкает и долго ничего не говорит)… Это я убил Джона Леннона. Он валялся на мостовой и кричал: «Нет, нет, не надо!» Но я был беспощаден, и тёплый ливерпульский дождь приятно мочил мой пах (щурится и смотрит вдаль).
   Андрей (Николаю) : Совсем ему худо. А с этим что будем делать?
   Николай : С братом?
   Андрей : С сестрой!
   Николай : А что с ним?
   Игорь : Вот так свадьба! Брата вашего–то они завалили. Тело–то девать надо куда–нибудь. С этих взятки гладки, и убийство брата на нас валить будут! Тело надо прятать!
   Андрей : Ваша правда, Игорь Игоревич. И ведь на нём отпечатки наших пальцев!
   Игорь : О–о–о! Как только обнаружится, что на вашем брате ваши же пальчики – небо в клетку, друзья в полоску! И лучшие студенческие годы вы проведёте в заключении, а когда придёт время вручения диплома – вы даже этого не увидите, потому что в этот момент вас поставят раком…
   Николай : Давайте отвезём труп в аэропорт.
   Игорь и Андрей (хором) : Зачем?!
   Николай : Тогда нас никто не заподозрит! Как будто он решил лететь в Карпаты и попал под самолёт!