Страница:
Это значило, что хранители действительно либо обкладывали данью многие племена с разных островов, либо с кем-то вели торговлю. Пышной, иссиня-черной шевелюры хранителя явно никогда в жизни не касались ни ножницы, ни расческа, а потому она стояла сверху огромным колтуном из мелких кучеряшек. - Ты не знаешь меня потому, что я пришел сюда впервые, двуногий, дружелюбно улыбнулся Найл. - Мне хочется подробнее узнать о здешних порядках. - Порядок здешний таков, - приосанился хозяин. - Ты должен отдавать нам половину того, что изготовишь своими руками, либо выторгуешь у соседей, либо поймаешь, либо вырастишь на своих полях. - Это очень хорошо, - обрадовался Найл. Обрадовался, естественно, не тому, что должен был отдавать половину всего на свете, а тому, что в здешних землях и вправду существовала торговля. При этом термине в мыслях хранителя промелькнули образы кувшина с вином, красивых шкур мелких водяных зверьков и изящных безделушек из камня. Это означало, что, может быть, купцы из Южных песков и вправду найдут здесь покупателей на свои товары, и товары, которые понравятся им самим. - Если же ты желаешь получить для себя знания, которые древние предки оставили нам на хранение, то ты должен назвать нам свое имя и племя, дабы после того, как ты погибнешь, осуществляя свое желание, мы могли привезти твою голову в твое стойбище, и оно признало над собой нашу власть и стало привозить подати в установленное время и общепринятом размере. При этом в сознании двуногого промелькнула мысль о том, что таким образом под власть хранителей попало уже несколько десятков окрестных кланов и отдельных родов, в которых время от времени удается так интересно повеселиться. Еда, вино, перепуганные девственницы... - Зачем тебе одному столько вещей? - вопросительно склонил голову Найл. - Я не один! - вскинул подбородок хранитель. - Мы могучая нация, выполняющая святое дело по охране знаний. При этом он вспомнил о нескольких десятках мужчин, еще большем количестве женщин и детей. - И вы все живете здесь? - Да! Но парламентер сказал неправду. Две трети хранителей почти всегда находилось в разъездах, удерживая завоеванные племена в покорности, и собирая недоданные подати - или просто забирая все, чего им хочется. Вот и сейчас у острова не стояло ни единой лодки. - Они скоро вернуться? - Кто? Хранитель совершенно не умел противостоять ментальному допросу. Он сразу во всех подробностях вспомнил и про то, что мужчины уплыли вверх по течению всего пару дней назад, и то, что в каждой деревне их ждет немало развлечений, а потому спешить с возвращением нет никакого смысла. И острая жалость по поводу того, что на этот раз потешаться над беспомощными дикарями будут без него. - Да, - кивнул правитель, - тебя ждет совсем другое развлечение. - Ты знаешь, что это? - раздраженно спросил хранитель, положив руку на длинноствольный автомат со складывающимся прикладом и длинным узким рожком для патронов. - Не шевелись! - тут же предупредил его Найл. - Ты сам-то, хранитель знаний, слышал про такую вещь, как арбалет? Если я упаду или резко отступлю в сторону, тебя продырявят навылет сразу четыре крепких арбалетных болта. Поэтому не надо делать подозрительных движений. Я могу испугаться. Двуногий побледнел. Ему не раз приходилось держать на прицеле других людей, но сам он в такое положение попал впервые. - Если со мной что-нибудь случится... - Я знаю, - кивнул Посланник Богини, - вон из тех щелочек в меня попытаются попасть из точно таких же механизмов. Правда, ты про это уже никогда ничего не узнаешь. Найл улыбнулся еще дружелюбнее. - У вас есть только такие орудия убийства, или что-нибудь еще? - У нас много самого страшного оружия, которое может... Хранитель врал самым безбожным образом, стараясь запугать странного пришельца. Во всяком случае, ничего более жуткого, чем пулеметы с более длинным стволом и маленькие шарики, взрывающиеся вскоре после того, как нажать на кнопку сбоку и отбросить от себя, он не вспоминал. Автоматы и ручные гранаты... И как только столь убогим арсеналом им удавалось удерживать в подчинении больше племен, чем насчитывается мужчин в нации хранителей? - Я пришел сюда потому, - пропала улыбка с губ Посланника Богини, потому, что узнал, как одно маленькое племя грабит все окружающие народы, подвергает их пыткам и издевательствам, позорит их женщин и присваивает плоды их труда, прикрываясь вымышленным правом. - Мы хранители! - повысил голос двуногий. - Мы защищаем от дикарей и пауков древние знания, доверенные нам отцами. - Так и храните, - пожал плечами Найл. - Никто вам не запрещает. Но не смейте трогать другие народы! - Кормить нас, хранителей, это святой долг перед предками всех разумных существ... - К тому же, я не верю, чтобы у вас имелись хоть какие-то знания, закончил свою мысль правитель. - Да как ты смеешь, дикарь! - спохватился двуногий. - Да мы... - Если тебя убить, остальные хранители поверят в серьезность моих слов? Хранитель запнулся и побледнел еще сильнее, став походить на пластиковые статуи из княжеского музея. - Н-нет... Не нужно. - Итак, - подвел итог Найл. - Я, Посланник Богини, Смертоносец-Повелитель, человек, одитор ночного мира, правитель Южных песков и Серебряного озера, постановляю: с сего часа вы обязаны немедленно прекратить облагать самовольной данью окрестные племена, сдать мне все свое оружие, предъявить древние знания и признать над собой мою высшую власть. В противном случае все, кто обратит против меня свое оружие, будут преданы смерти, все остальные проданы в рабство, а ваше противное честному человеку гнездо уничтожено полностью раз и навсегда. Ступай, и скажи, чтобы мужчины начали выносить свое оружие и складывать его здесь, на этом самом месте, иначе я сочту ваше поведение бунтом против чувства человеческой справедливости и невыполнением приговора суда. Иди. Найл развернулся и вернулся к своему отряду, ощущая спиной ужас хранителя, оставшегося в одиночестве под прицелом наведенных почти в упор арбалетов. Двуногий попятился, потом развернулся и побежал назад. - О чем вы так долго говорили, мой господин? - полюбопытствовала Нефтис. - Я обвинил их в том, что они грабят соседние племена, обижают их женщин и ведут неправильный образ жизни, - пожал плечами правитель. - Зачем? - Чтобы было понятно, ради чего мы собираемся с ними воевать. - А разве нам не нужно просто захватить пару десятков пленников? - Нефтис, милая моя, - рассмеялся Найл, - я же все-таки правитель! Когда страны начинают воевать друг с другом, то говорить об истинных причинах этого как-то не принято. Следует объявлять, что ты борешься за освобождение порабощенных, за восстановление справедливости, ради защиты слабых и обиженных. Вот я ему все это и перечислил. - Зачем? - Ну как? Они утверждают, что имеют право обкладывать всех вокруг данью, потому, что выполняют священный долг по сохранению древних знаний. И получается, что они правы, потому, что действуют во имя высших целей. А я защищаю несчастных и обездоленных от их грабежа и насилия. А значит, я тоже получаюсь как бы еще правее. - Но зачем вы так стараетесь, мой господин? - замотала головой стражница. - Какая разница, зачем вы собираетесь разграбить здесь, в этой дикой глуши, одинокое стойбище? - Вот тут ты не права, - оглянулся на крепость хранителей Найл. - Здесь, оказывается, помимо муравьев и вконец одичавших каннибалов есть и более удачно обжившиеся племена. С ними, возможно, удаться наладить торговлю. Как по-твоему, будет хорошо, если купцам станут рассказывать о том, как Посланник Богини приплыл, разорил дом хранителей древних знаний, а самих их скормил паукам? Или все-таки: "Посланник Богини защитил окрестные земли от вымогательства лживых хранителей, а самих их в наказание за жестокость, бросил в лесу"? А? Вот то-то же. Хотя деяние, конечно, одно и тоже. Пойдем-ка лучше в развалины. Сейчас наш парламентер спустится в бункер, и они могут сгоряча начать стрельбу. Путники отступили к ближайшему дому, от которого остались только четкая лента фундамента и сваленные в неглубокой яме крупные куски кирпичной кладки. - Простите, мой господин, - не унималась Нефтис. - Но как туземцы узнают, что вы сделали это для них? - А мы постараемся, - Найл положил руку стражнице на плечо, принуждая ее присесть за бетонную стену, и опускаясь рядом сам. - Мы нашего дикаря, влипнувшего в паутину, отпустим с хорошим напутствием и дадим ему пару рабынь. Кое-кого по лесам окрестным разгоним, чтобы каялись. Самим еще раз все объясним, чтобы мужьям передали. Ничего, не забудут! Невдалеке раздался оглушительный треск, на который бетон откликнулся громкими щелчками. - Ну вот, - кивнул Найл. - Мы и получили свой ответ. Теперь мы как бы имеем полное право продавать их в рабство и казнить за бунтарство: ведь они отказались выполнять условия нашего ультиматума! Как говаривала одна моя знакомая стражница: "законы придуманы сильными для того, чтобы слабым было легче смириться с неизбежным". Ибо Закон есть Закон. Штурм начался просто и банально: посланные в ближайшие развалины моряки начали выбирать куски кладки и камни с таким расчетом, чтобы вдвоем их можно было перенести с места на место, складывая отдельно; и куски поменьше, которые можно перетаскивать в одиночку. До темноты удалось собрать не очень много, но развалин вокруг хватало, и Найл рассчитывал наверстать эту нехватку в следующие дни. - Смотри вперед, Нефтис, - приговаривал он, указывая телохранительнице темную точку на красновато-буром склоне холма. - Запомни эту втоптанную в глину гальку так, чтобы могла без труда найти ее в полном мраке. Это наш первый рубеж. Когда на остров опустилась тьма, Найл и Нефтис первыми подняли один из тяжелых камней и быстрым шагом двинулись вперед. На полпути между крепостью хранителей они бросили его на землю и побежали назад, за следующим. Радом с их куском бросили кусок кладки Кавина и Навул, потом опустили кусок моряки, потом опять воины. К тому моменту, как правитель и его телохранительница подошли снова, нижний ряд уже вытянулся в ширину на десять метров. - Ларуз! Смертоносец пробежал по камням, выпустив липкую нить, и очередной кусок кладки лег уже во второй ряд. К рассвету этих рядов легло целых шесть, причем верхний, на высоте больше двух метров, пришлось выкладывать из более легких камней - с трудом, вставая на цыпочки, запихивая их на гребень. В свете утренних лучей хранители обнаружили, что в полуторастах метрах от их амбразур, закрывая изрядный сектор обзора, стоит каменная стена почти в пятнадцать метров шириной и двух высотой. Послышался оглушающий треск автоматной стрельбы, сопровождающийся звонким чмоканьем маленьких металлических капсул о камни, но устало вытянувшимся за стеной двум смертоносцам и Найлу со стражницей они никакого вреда причинить не могли. Изрядно потрудившись почти целые сутки, люди благополучно спали, не обращая внимания на шум. Следующей ночью работа закипела снова. На этот раз моряки просто перетаскивали камни от развалин за стену, а Найл, сидя с правого края укрытия, под защитой стены, не торопясь выкладывал их сбоку. Сперва несколько штук на землю, потом, слегка обмазанные паутиной, во второй слой, потом в третий. Когда кусочек стены поднимался на высоту полутора метров, он перебирался за нее, и начинал выкладывать следующий участок, стараясь держать руку так, чтобы камень прикрывал ее от возможного попадания и действовать как можно быстрее. На этот раз хранители не спали, стреляя и по толстой основной стене, и по более тонкой, но постоянно растущей вперед, и в город, больше наугад, чем прицельно. Но стена все равно двигалась - под углом к крепости, и с каждым выложенным метром край ее оказывался на полметра ближе к врагу. К середине ночи Найл совершенно отмахал руку, перекидывая весомые каменюги, и его сменила стражница. А перед самым рассветом явился шериф, приведя с собой еще четырех воинов, четырех смертоносцев и десяток моряков. - Вы успели далеко продвинуться, мой господин, - похвалил он правителя. Решили все-таки тянуть стенку? - Да, - кивнул Посланник Богини. - Я прощупал сознание хранителя, вышедшего на переговоры, и понял, что у них нет ни импульсных излучателей, ни жнецов, ни каких-нибудь пушек. - Это хорошо, - кивнул северянин. - Тогда они ничего не смогут сделать. - А если бы у них были эти... Штуки, - поинтересовалась Нефтис. - Нам пришлось бы уйти? - Нет, - едва ли не хором ответили оба, и Найл уточнил: - тогда нам пришлось бы по точно такому же пути рыть траншею. Ее невозможно уничтожить ничем, кроме жнеца. Только копать землю получается намного дольше, чем идти по ее поверхности. Кладка сэкономит нам не меньше полумесяца. После наступления дня автоматы и пулеметы грохотали из амбразур крепости чуть ли не непрерывно, камни постоянно звенели от попадающих в них пуль. В городе над развалинами тоже постоянно то тут, то там появлялись пыльные фонтанчики. Но никто из путников за пределы стены не высовывался, а потому до сей поры ни единой царапины не получил. Моряки настолько привыкли к постоянному треску и свисту над головой, что давно перестали нервно вздрагивать, ожидая от всего этого опасности, и уныло, вялым шагом таскали из развалин тяжелые валуны с таким видом, словно не в штурме участвовали, а грузили на корабль обычный балласт. День дал возможность продвинуться еще на полсотни метров, новая ночь - еще на столько же. Теперь от края стены до обветренного ветрами дома хранителей оставалось всего сто метров или меньше двухсот шагов. Шериф Поруз, оценив обстановку, перевел арбалетчиков за свежевыстроенное укрытие, а одного смертоносца оставил в развалинах наблюдать за крепостной стеной. После чего спокойно лег спать, передав руководство штурмом правителю. Хотя, чем тут было руководить? Братья по плоти, сменяя друг друга на краю кладки, выкладывали на глину новые и новые камни, моряки подносили строительный материал от развалин. Ему оставалось только ждать, да следить за тем, чтобы в налаженном конвейере атаки ничего не менялось. - Что будет потом, мой господин? - после долгого молчания спросила стражница. - Потом? - поначалу не понял Найл, а потом кивнул: - сегодня к вечеру мы закончим класть стену в ту сторону, и повернем обратно, опять под таким же углом к дому хранителей. Дня за три мы приблизимся уже шагов на пятьдесят. Если они ничего не предпримут, мы начнем забрасывать камнями их амбразуры. За пару дней их или залепим, или завалим. То есть, стрелять они уже не смогут совсем, и моряки начнут раскапывать вход. - Они могут начать стрелять сверху. - Нет, Нефтис, не смогут. Если мы подойдем так близко, то попадем на крышу первыми. Понимаешь, единственное оружие которое у них есть, это гранаты. Гранату, в отличие от пуль, можно перекинуть через стену. Но ею невозможно бросаться сквозь амбразуру. Выкатить можно, а бросить - нет. - Их можно сбросить на нас сверху. - Можно, - согласился Найл. - Но для этого нужно выйти наружу. Выйти наружу из-под защиты крепости. Понимаешь, Нефтис, хранители настолько привыкли пугать окрестные племена автоматами, что совсем забыли, что является настоящим оружием. А настоящим оружием никогда не бывает пулемет, меч или импульсный излучатель. Настоящее оружие - это воин. Чем ближе наша стена приближается к их дому, тем меньше у них шансов уцелеть. Но чтобы остановить нас, чтобы разрушить стену им нужно выйти наружу и подставить себя под наши арбалетные болты. К тому же, как ты понимаешь, в рукопашной схватке меч лучше любого автомата. - Копье лучше, - поправила телохранительница. - А может, и копье, - не стал спорить правитель. К сумеркам огонь хранителей заметно ослаб. Похоже, они или разуверились в своей способности хоть как-то остановить наступающих врагов, или просто устали. Воспользовавшись этим, братья начали выкладывать камни не рядом с предыдущей кладкой, а на расстоянии вытянутой руки впереди. За пару часов там вырос закуток в форме полуовала, за который стало можно пересесть, а затем, уже из-за него, атакующие начали класть новый отрезок стены, почти под прямым углом к предыдущему. К утру новая стена успела подрасти на два десятка метров, и Посланник Богини смог передать свою смену северянину не без гордости за проделанную работу. Но лечь спать не получилось - из развалин смертоносец передал мысленный сигнал тревоги и картинку, по которой Найл понял, что на верхней площадке здания что-то происходит. Поскольку оттуда ни добросить гранаты, ни прицельно стрелять хранители не могли, оставалось одно: они все-таки решились на вылазку, и сейчас спускаются с обратной стороны дома. - Они появятся оттуда, - указал правитель на правый угол здания. - Здесь до нашей стены бежать ближе всего. - Арбалетчики, - указал рукой на новую позицию для стрелков северянин. Братья по плоти, так же хорошо воспринявшие мысленное послание наблюдателя, торопливо натягивали арбалеты. Найл сел, откинувшись на стену, закрыл глаза, сосредотачиваясь для предстоящего ментального поединка. Это будут всего лишь неопытные двуногие, задача несложная. Спустя несколько мгновений он уже полностью отрешился от своего самосознания, став всего лишь мысленным образом, передаваемым смертоносцем братьям по плоти. Ага, вот и хранители выскочили из-за дома и опрометью помчались вперед. Правитель присмотрел себе крайнего слева паренька, потянулся к нему, ловя ритм дыхания и стремительность рывка, слился с его мыслями... Вдох-выдох, вдох-выдох - вот он уже увидел свою стену его глазами. "Высокая!.. Главное добежать..." Неровная преграда из разнокалиберных валунов покачивалась на фоне далеких развалин, и он совершенно не представлял, есть за ней хоть кто-нибудь, или нет. Впрочем, все это неважно... Главное - добежать и кинуть... И можно возвращаться. Найл вместе с бегущим хранителем ощутил в руке шершавую тяжесть гранаты. Еще два десятка шагов, и можно бросать. Внезапно над стеной вскинулись люди с арбалетами, звенькнули тетивами и юркнули назад. Он вскрикнул от ужаса, и тут же в ответ послышались болезненные выкрики справа и за спиной. "Обошлось!" - от безмерной радости и облегчения он едва не взлетел на крыльях. Еще несколько шагов, и можно бросать - он с силой, до ясно ощутимого щелчка нажал кнопку взвода, и Найл резко разжал кулак. Хранитель пробежал еще пару шагов, замедлил ход. Обернулся, только сейчас начиная осознавать содеянное. За стеной грохнул взрыв. Правитель судорожно дернулся, вскинул руки к груди, распахнул глаза, хватил воздух широко раскрытым ртом. Начал глубоко и часто дышать. Следом один за другим раздались еще три взрыва, но на них он не отреагировал - эти были не его. - Что с вами, мой господин? - Все в порядке, Нефтис, - правитель сделал глубокий вдох в последний раз и задышал ровнее. - Просто я немножко умер... Успокоившись, Найл послал вопросительный импульс в сторону развалин, и смертоносец тут же ответил картинкой, на которой виднелись раскиданные между домом и стеной тела. Некоторые еще шевелились, а один хранитель даже пытался уползти назад. - Похоже, местному вождю удалось вытолкнуть в атаку самых молодых и беззащитных, не имеющих авторитета, - сделал вывод Посланник Богини. Полегли все. Интересно, что он станет делать теперь? После такого урока добровольцев наверняка больше не найдется. Самое обидное для обороняющихся - даже во время скоротечного боя братья по плоти, не принимавшие участия в перестрелке, продолжали невозмутимо выкладывать стену. Наконец хранители спохватились, и крепость опять затрещала длинными очередями. - Еще пара дней, и смертоносцы смогут без труда прощупывать их мысли, парализовать кого-то из них волей, или шугать импульсами страха, - почесал себе в затылке Найл. - Тогда им станет совсем плохо. А пока, сегодня, они уже ни на что не решатся. Так что нам, Нефтис, я разрешаю вздремнуть на солнышке.
Утро ознаменовалось тем, что автоматные очереди затрещали с "крыши" здания. Трое хранителей, укрываясь за уступами разрушенных стен, стреляли, не жалея патронов, и заставляя братьев плотнее прижиматься к спасительной кладке. Найл, скрипнув зубами от злости, побежал вперед, к концу укрытия, уже почти дотянувшегося до крепости - их разделяло метров пятьдесят. Правитель кинул свою выворотку на глину, вытянулся на ней, уткнувшись лбом, потянулся своим сознанием туда, наверх, пытаясь уловить эмоцию ярости, азарт или отчаяние. Да отчаяние, ощущение полной своей беспомощности. Вот он увидел, как мелькнул белый край туники, вот в другом месте за стеной показалась рука. Он каждый раз поворачивал ствол в эту сторону, и стрелял, стрелял, стрелял. Но пули лишь щелкали по камням или выбивали пыль из застарелой глины. Сбоку точно так же пытался достать дикарей, добравшихся почти до самого дома, Лохор. Лохор. - Лохор! - крикнул Найл. - Ты чего? - отступил от края этажа почерневший от порохового дыма старый безволосый друг, лишившейся прически еще лет пять тому назад. - Ничего не получается, - Найл качнул стволом немного в сторону и резко, пока хранитель ничего не успел понять, рванул скобу спуска. Автомат вякнул короткой, в два выстрела, очередью, но Лохар взвыл, схватился за бок, упал и принялся кататься по полу, оставляя после себя кровавые пятна. - Что вы делаете? - пригибаясь, выскочил из соседнего укрытия Тиуша. - Что с Лохором? - Я, я не знаю, - услышал Найл свои слова. - Руки... Они сами... Я еле успел остановить. Хранитель, удивляясь своему поступку, совершенно забыл про необходимость прятаться, и Кавина с Тритией чуть сдвинулись от стены назад, поднимая арбалеты. - Это не я, Тиуша, - повторил Найл. - Честное слово, не я. Внезапно его грудь разорвалась, из нее одна за другой вырвались короткие толстые стрелы и умчались дальше. В первый момент правитель ничего не понял, а потом испытал жуткое облегчение: теперь ему уже не понадобится ни перед кем оправдываться. Найл тихонько застонал, замотал головой, приподнялся: - Нет, этим должны заниматься смертоносцы... Между домом и стеной внезапно загрохотали один за другим несколько взрывов. - Тиуша струсил, - понимающе кивнул Посланник Богини. - Сейчас все гранаты выбросит, и назад, вниз, в крепость убежит. Интересно, Лохора с собой возьмет или бросит? - Как ты себя чувствуешь, Посланник? - поинтересовалась Трития, натягивая тетиву. - Ты стонал так, словно тебя покусали десять жужелиц. - Я чувствую, что единственное, чего еще не попробовали хранители, так это подкрасться к нам ночью. Наверняка, как только стемнеет, они именно этим и займутся. Как ни старались хранители, главного они пока не добились: шаг за шагом стена продолжала продвигаться вперед, закрывая братьев по плоти и подносящих камни моряков от пуль. После гибели ударного отряда на новый бросок с гранатами они не решались, смерть двух стрелков на крыше отбила у них охоту снова подниматься наверх. Пальба с низко расположенных амбразур, почти не имеющих перед собой мертвой зоны, а потому столь смертоносных для атакующих в открытом строю врагов - против наползающих стен никакой пользы не приносила. Но хранители продолжали стрелять - видимо, надеясь просто на удачу. К сумеркам небо затянуло серыми невзрачными облаками, намекающими на дождь, но не имеющие для этого воды. Упало несколько мелких капель, подуло холодком - но на этом все и закончилось. - Если опять потоп начнется, - покачал головой Найл. - Нам придется прорываться силой, с потерями. - На таком расстоянии мы можем парализовать стрелков своей волей, подслушал его мысли Лоруз. - Они не смогут толком ни стрелять, ни бросать гранаты. У Посланника Богини появилось желание вызвать сюда с берега всех восьмилапых, оставив для охраны Семени пару воинов, парализовать всех хранителей волей, сделать последний рывок и ворваться внутрь крепости, но он сдержался. Будь все так просто, местных царьков уже наверняка успели бы не раз разгромить. Ведь, судя, по рассказам, смертоносцы тоже приходили сюда за знаниями. Пулеметы-пулеметами, но неужели никому из них не удавалось прорваться или подкрасться на расстояние волевого удара? Наверняка помимо засыпанного землей входа, наверху имеются надежно запирающиеся люки. Прорвавшимся к дому паукам при всем желании не процарапаться сквозь такую преграду своими хрупкими лапами. Это люди умеют долбить стены бревнами, а люки - камнями. Но против двуногих хорошо действуют выбрасываемые наружу гранаты. - Темнеет, - вздохнул правитель. - Лоруз, подзывай всех смертоносцев сюда. У меня нехорошее предчувствие. Основной бедой осажденных в крепости являлось то, что отогнать братьев по плоти от стены им было мало - как только хранители отступят, их враги под прикрытием своего укрепления безопасно вернутся назад и продолжат штурм. Им требовалось разрушить саму стену, а на это требовалось время и некоторые силы. Как минимум - заложенные у основания гранаты. Само собой напрашивалось и решение: тихо подкрасться в темноте, заложить гранаты, подорвать - а потом быстро расстрелять оставшихся беззащитными врагов из всех имеющихся стволов. После наступления темноты с неба опять посыпалась мелкая гнусная морось, и заметно похолодало. Еще больший холодок пополз у Посланника Богини по спине - он испугался, что смертоносцы из-за морозца "заснут" до рассвета, и двуногим воинам придется не только отбиваться самим, но и защищать их от вполне вероятной гибели. Однако в дельте пока безымянной реки перепады температур оказались куда более незначительными, чем в пустыне. У людей изо рта пошел пар, движения и мысли восьмилапых стали более размеренными и плавными - но в общем ничего страшного не произошло. Вскоре стал невидим и белый пар, выдыхаемый людьми, и белесые отблески в глазах смертоносцев, и поблескивание наконечников арбалетных стрел.
Утро ознаменовалось тем, что автоматные очереди затрещали с "крыши" здания. Трое хранителей, укрываясь за уступами разрушенных стен, стреляли, не жалея патронов, и заставляя братьев плотнее прижиматься к спасительной кладке. Найл, скрипнув зубами от злости, побежал вперед, к концу укрытия, уже почти дотянувшегося до крепости - их разделяло метров пятьдесят. Правитель кинул свою выворотку на глину, вытянулся на ней, уткнувшись лбом, потянулся своим сознанием туда, наверх, пытаясь уловить эмоцию ярости, азарт или отчаяние. Да отчаяние, ощущение полной своей беспомощности. Вот он увидел, как мелькнул белый край туники, вот в другом месте за стеной показалась рука. Он каждый раз поворачивал ствол в эту сторону, и стрелял, стрелял, стрелял. Но пули лишь щелкали по камням или выбивали пыль из застарелой глины. Сбоку точно так же пытался достать дикарей, добравшихся почти до самого дома, Лохор. Лохор. - Лохор! - крикнул Найл. - Ты чего? - отступил от края этажа почерневший от порохового дыма старый безволосый друг, лишившейся прически еще лет пять тому назад. - Ничего не получается, - Найл качнул стволом немного в сторону и резко, пока хранитель ничего не успел понять, рванул скобу спуска. Автомат вякнул короткой, в два выстрела, очередью, но Лохар взвыл, схватился за бок, упал и принялся кататься по полу, оставляя после себя кровавые пятна. - Что вы делаете? - пригибаясь, выскочил из соседнего укрытия Тиуша. - Что с Лохором? - Я, я не знаю, - услышал Найл свои слова. - Руки... Они сами... Я еле успел остановить. Хранитель, удивляясь своему поступку, совершенно забыл про необходимость прятаться, и Кавина с Тритией чуть сдвинулись от стены назад, поднимая арбалеты. - Это не я, Тиуша, - повторил Найл. - Честное слово, не я. Внезапно его грудь разорвалась, из нее одна за другой вырвались короткие толстые стрелы и умчались дальше. В первый момент правитель ничего не понял, а потом испытал жуткое облегчение: теперь ему уже не понадобится ни перед кем оправдываться. Найл тихонько застонал, замотал головой, приподнялся: - Нет, этим должны заниматься смертоносцы... Между домом и стеной внезапно загрохотали один за другим несколько взрывов. - Тиуша струсил, - понимающе кивнул Посланник Богини. - Сейчас все гранаты выбросит, и назад, вниз, в крепость убежит. Интересно, Лохора с собой возьмет или бросит? - Как ты себя чувствуешь, Посланник? - поинтересовалась Трития, натягивая тетиву. - Ты стонал так, словно тебя покусали десять жужелиц. - Я чувствую, что единственное, чего еще не попробовали хранители, так это подкрасться к нам ночью. Наверняка, как только стемнеет, они именно этим и займутся. Как ни старались хранители, главного они пока не добились: шаг за шагом стена продолжала продвигаться вперед, закрывая братьев по плоти и подносящих камни моряков от пуль. После гибели ударного отряда на новый бросок с гранатами они не решались, смерть двух стрелков на крыше отбила у них охоту снова подниматься наверх. Пальба с низко расположенных амбразур, почти не имеющих перед собой мертвой зоны, а потому столь смертоносных для атакующих в открытом строю врагов - против наползающих стен никакой пользы не приносила. Но хранители продолжали стрелять - видимо, надеясь просто на удачу. К сумеркам небо затянуло серыми невзрачными облаками, намекающими на дождь, но не имеющие для этого воды. Упало несколько мелких капель, подуло холодком - но на этом все и закончилось. - Если опять потоп начнется, - покачал головой Найл. - Нам придется прорываться силой, с потерями. - На таком расстоянии мы можем парализовать стрелков своей волей, подслушал его мысли Лоруз. - Они не смогут толком ни стрелять, ни бросать гранаты. У Посланника Богини появилось желание вызвать сюда с берега всех восьмилапых, оставив для охраны Семени пару воинов, парализовать всех хранителей волей, сделать последний рывок и ворваться внутрь крепости, но он сдержался. Будь все так просто, местных царьков уже наверняка успели бы не раз разгромить. Ведь, судя, по рассказам, смертоносцы тоже приходили сюда за знаниями. Пулеметы-пулеметами, но неужели никому из них не удавалось прорваться или подкрасться на расстояние волевого удара? Наверняка помимо засыпанного землей входа, наверху имеются надежно запирающиеся люки. Прорвавшимся к дому паукам при всем желании не процарапаться сквозь такую преграду своими хрупкими лапами. Это люди умеют долбить стены бревнами, а люки - камнями. Но против двуногих хорошо действуют выбрасываемые наружу гранаты. - Темнеет, - вздохнул правитель. - Лоруз, подзывай всех смертоносцев сюда. У меня нехорошее предчувствие. Основной бедой осажденных в крепости являлось то, что отогнать братьев по плоти от стены им было мало - как только хранители отступят, их враги под прикрытием своего укрепления безопасно вернутся назад и продолжат штурм. Им требовалось разрушить саму стену, а на это требовалось время и некоторые силы. Как минимум - заложенные у основания гранаты. Само собой напрашивалось и решение: тихо подкрасться в темноте, заложить гранаты, подорвать - а потом быстро расстрелять оставшихся беззащитными врагов из всех имеющихся стволов. После наступления темноты с неба опять посыпалась мелкая гнусная морось, и заметно похолодало. Еще больший холодок пополз у Посланника Богини по спине - он испугался, что смертоносцы из-за морозца "заснут" до рассвета, и двуногим воинам придется не только отбиваться самим, но и защищать их от вполне вероятной гибели. Однако в дельте пока безымянной реки перепады температур оказались куда более незначительными, чем в пустыне. У людей изо рта пошел пар, движения и мысли восьмилапых стали более размеренными и плавными - но в общем ничего страшного не произошло. Вскоре стал невидим и белый пар, выдыхаемый людьми, и белесые отблески в глазах смертоносцев, и поблескивание наконечников арбалетных стрел.