Страница:
— Не помню.
— Я тоже. Что-нибудь еще у тебя есть?
— Больше ничего.
— Тогда я поехал. Успехов тебе.
— И тебе тоже.
6
Это было похоже на сон. Все изменилось, резко, внезапно и без всякого предупреждения. Только что все было нормально, вокруг текла обычная жизнь, спокойная и размеренная, террористы существовали где-то далеко, на самой грани восприятия, угроза, исходящая от них, стала настолько привычной, что уже не воспринималась как угроза.
Миранда уже почти забыла тот ужасный случай, когда на лужайке перед домом взорвалась бомба, которую ФБРовцы вытащили из подвала, но так и не смогли обезвредить. Взрыв был такой силы, что в доме вылетели все стекла. Отец на несколько секунд растерялся, потом он пришел в себя и оттащил Миранду от окна, но она успела увидеть бесформенное красное пятно на зеленой траве в том месте, где взорвалась бомба. Она даже разглядела какие-то толстые красно-коричневые веревки, влажно блестящие, подобно ненормально большим дождевым червям, вначале она не поняла, что это такое, но потом ее взгляд сместился левее и наткнулся на руку в форменном комбинезоне. Эта рука не переходила в тело, она заканчивалась чуть ниже плеча и там, где она заканчивалась, трава была красной. В этот момент Миранда все поняла.
Отец потом говорил, что Миранда ужасно кричала, он даже подумал, что у нее начался эпилептический припадок. Может, так оно и было, Миранда этого момента совсем не помнила. Потом врачи сказали, что тревога была ложной, с мозгами у Миранды все в порядке, все проблемы носят чисто душевный характер, но, если вдуматься, от этого не становится легче.
Та история закончилась относительно хорошо. Никто из семьи не пострадал, а нервный срыв Миранды быстро прошел, не оставив негативных последствий. Тот факт, что Миранда перестала смотреть по телевизору полицейские сериалы, никак нельзя считать негативным последствием, это даже хорошо, что она перестала смотреть эту гадость.
А теперь все повторилось, и на этот раз смерть прошла гораздо ближе. Миранду спасло только чудо, отклонись снаряд на полметра, и хирургам пришлось бы собирать ее по частям. А так все обошлось — много синяков и царапин, нервное потрясение и все, ничего серьезного, как говорят врачи.
Сейчас Миранда была готова с ними согласиться. Действительно, ничего серьезного не произошло. Она понимала, что так думает не она, а коктейль из транквилизаторов, который сейчас весело плещется в ее крови. Когда лекарства перестанут действовать, ее снова начнет трясти. Снова эта морока с психологами…
Может, и вправду устроить себе увеселительную прогулку в гости к хакеру по имени Грог? Надо будет проконсультироваться с психологом. Миранда была на сто процентов уверена, что это хорошая идея, но хотела еще раз уточнить, просто на всякий случай.
Однако странная вещь. Бомба взорвалась на лужайке двенадцать лет назад, а сейчас эта сцена всплыла перед внутренним взглядом Миранды во всех подробностях, как будто это было вчера. Воистину, человеческая память — странная вещь.
7
Офицеру Свенссону не хватило минуты, чтобы спокойно покинуть поместье Дорзов. Рейчел Дорз настигла его, когда он уже подходил к служебному «Крайслеру».
— Офицер! — воскликнула она. — Офицер, подождите! Я хочу задать вам только один вопрос. Скажите, только честно — вы их найдете?
Белокурый гигант Свенссон замялся всего лишь на долю секунды. Он был профессионалом, он знал, что следует отвечать на такие вопросы.
— Мэм, мы сделаем все, что в наших силах, — торжественно проговорил он, состроив непроницаемую физиономию.
Это было ошибкой.
— А что в ваших силах? — заорала Рейчел. — Что в ваших силах, я вас спрашиваю? Моя дочь в больнице, мой дом в развалинах, а вы говорите — все, что в ваших силах! Нет у вас никаких сил! Ничего вы не сделаете, вы вообще ничего не можете сделать! Вы бессильны! Террористы взрывают и убивают, а вы стоите сложа руки и ничего не делаете, вообще ничего! Только и можете, что педофилов ловить!
Рейчел сделала паузу, чтобы вдохнуть воздух, и Свенссон попытался перехватить инициативу:
— Мэм, педофилы тоже представляют угрозу для национальной безопасности…
— Заткнись! — взвизгнула Рейчел. — Террористы убивают страну, а вы бессильны! Мы платим налоги, мы вас содержим, а вы ездите на шикарных машинах, носите дорогие костюмы и не делаете ни черта! Зачем вы нужны? Я вас спрашиваю, зачем вы нужны?!
— Извините, мэм, — пробормотал Свенссон. — Но вы должны понять, что в реальной жизни поймать террориста гораздо сложнее, чем это происходит в фильмах…
— А мне наплевать, сложно это или несложно! Это ваша работа, вы ее и делайте! В первый раз вы не нашли никого, во второй раз никого и в третий раз, я уверена, снова никого не найдете. Потому что от вас нет пользы, вы только наши налоги прожираете. Идите к черту!
Офицер Свенссон поспешно воспользовался этим любезным предложением. Когда он вставлял ключ в замок зажигания, его руки едва заметно тряслись. Он никак не мог привыкнуть к подобным сценам, которые обязательно повторялись на каждом теракте, где погиб или пострадал хотя бы один молодой человек или молодая девушка. Матери пострадавших почти всегда теряют голову, они выливают целые ушаты словесных помоев на голову того, кто подвернется под руку, и, что самое противное, они правы. Американские спецслужбы на самом деле бессильны остановить волну террора и никто не знает, что нужно сделать, чтобы это стало возможным.
Взвизгнув покрышками, новенький «Крайслер» сорвался с места и помчался к воротам, как будто за ним гнались черти. Рейчел стало стыдно. Этот офицер ни в чем не виноват, он делает свою работу и не его вина, что эта работа часто оказывается непосильной. Не следовало так орать на него. Но Джулиан говорил, что лучше переборщить, чем сыграть отчаяние недостаточно убедительно. Будем надеяться, что она не слишком переборщила. Надо пойти выпить чего-нибудь успокаивающего.
8
Специальный агент Бемиш управился с делами очень быстро. Он вытащил из сумки ноутбук и включил его, на экране появилась обычная заставка Windows, которая сменилась надписью «Оставь надежду всяк сюда входящий». Теренс вовсе не оставил надежду, он спокойно нажал «ОК», после чего на экране появилось стандартное приглашение пройти биометрическую аутентификацию. Теренс приложил палец куда надо, ноутбук радостно пискнул и на экране отобразился рабочий стол с иконками и кнопкой «Start».
Далее Теренс открыл окно командной строки на экране компьютера Джейка, ввел несколько непонятных команд, открыл такое же окно на экране ноутбука, ввел там несколько других непонятных команд, удовлетворенно хмыкнул, выдернул кабель локальной сети из компьютера Джейка и вставил его в соответствующее гнездо на корпусе ноутбука.
— Так нельзя! — воскликнул Джейк. — Если включить в локальную сеть посторонний компьютер, система защиты поднимает тревогу.
— Не нервничай, — буркнул Теренс. — Я знаю, что делаю.
Система защиты не подняла тревогу. За те десять минут, что ноутбук Теренса был подключен в локальную сеть, система защиты так и не заметила ничего необычного. Теренс запускал непонятные программы, они выводили ему на экран непонятные таблицы, Теренс нажимал какие-то кнопки… короче, для Джейка все было непонятно. А потом Теренс выключил ноутбук.
— Все, — сказал он, — я закончил. Спасибо.
— Ты убедился, что я тут ни при чем?
— Где тут? Ты о чем?
— Ну, эта программа, которую нашли у Грога…
— А, это… Я и так знаю, что ты ни при чем.
— Тогда что ты делал?
— А ты разве не понял?
— Нет.
— Я открыл скрытый канал из вашей сети в нашу.
— Это как? Теперь ФБРовцы смогут ковыряться в нашей сети, как у себя дома, и их никто не заметит?
— Ну, не совсем, как у себя дома…
— Но это незаконно!
— Это законно. Если не веришь, почитай закон о национальной безопасности.
— Если об этом узнают, меня уволят.
— Об этом не узнают. А если даже узнают, не уволят. Если что, сразу ставь меня в известность, я поговорю с кем надо и все образуется. Ничего не бойся. Ну так что, я пойду или мне еще посидеть, чтобы было не так подозрительно?
— Иди.
На самом деле Теренсу следовало посидеть еще минимум полчаса, но Джейк больше не хотел с ним общаться. Джейк только что понял то, что должен был понять с самого начала — Теренс вовсе не хотел помочь Джейку избежать судебного преследования, он хотел совсем другого. Он хотел его завербовать, и он получил, что хотел.
Только что Джейк совершил поступок, который в любой уважающей себя корпорации карается немедленным увольнением с занесением в негласный черный список, с которым кадровики крупных компаний обязательно сверяются, когда берут человека на ответственную должность. Занесение в черный список означает полную и абсолютную невозможность найти работу по специальности.
О чем он только думал, когда согласился вломиться в этот чертов банк! Самое противное, что подобная ситуация много раз описывалась в разных фильмах, комиксах, книгах… Ну что за черт! Очевидно было, что та затея с банком ничем хорошим не кончится, но пока жареный петух в задницу не клюнет, русский мужчина не перекрестится. Так Грог говорил. Похоже, Джейк начал вести себя как тот самый русский мужик. Ну что за чертовщина!
9
Миранда не пришла на свидание. Дима уже собрался было уходить, когда вдруг обратил внимание на грузного и лысеющего немолодого мужчину, показавшегося ему знакомым. После минутного раздумья Дима решительно шагнул к нему. Он не верил своим глазам.
— Мистер Дорз? — спросил он.
— Можно просто Джулиан. А вы, надо полагать, Грог?
— Я уже давно не использую это имя.
— Неважно. Что у вас с моей дочерью?
Дима на секунду замялся. Почему-то выговорить это слово было трудно.
— Полагаю, любовь, — сказал он.
Дорз нервно хохотнул.
— «Полагаю» — это хорошо, — сказал он. — В таких вещах никогда нельзя быть уверенным до конца. Рад, что ты это понимаешь.
— Что с Мирандой?
— Множественные ушибы и царапины, наложили шесть швов, плюс ко всему легкое сотрясение мозга. Могло быть хуже.
— Да уж… Я искренне сочувствую…
— Не надо, — Дорз махнул рукой. — Я и так знаю, что ты сочувствуешь. Утром я разговаривал с психологом, который ее лечит…
— Лечит?
— Да, лечит. Тебя это пугает?
— Нет, но…
— Но. Когда ей было девять лет, в наш дом заложили первую бомбу. В подвал, прямо под нашей с Рейчел спальней. Нам еще повезло, потому что когда эти придурки залезли в подвал, они ухитрились повредить какую-то трубу, пошла протечка, мажордом вызвал сантехника, а сантехник вызвал ФБР. Они думали, что обезвредили бомбу. Ее вытащили из подвала, но до машины не донесли. Она взорвалась на лужайке, прямо в руках офицера, двух ФБРовцев разнесло на мясной фарш. Миранда все видела.
— И что? У нее проблемы…
— Были. Курс лечения закончился, врачи заверили меня, что с ней все нормально. У нее остался комплекс, ну, ты уже знаешь…
— Страх реальности?
— Да. Она виртуальная наркоманка, ты в курсе?
— В курсе. Я читал литературу, в некоторых случаях это лечится.
— Да, я знаю, я тоже читал. Знаешь, почему сюда пришел я, а не толпа агентов?
— Вы считаете, что я могу быть тем самым некоторым случаем.
— Ты хорошо соображаешь.
— Вы следили за ней?
— Нет, черт возьми, я ей позволял лазить, где хочется. Что я, идиот, по-твоему?
— Вы читали нашу переписку?
— Читал. Если ты действительно ее любишь, она не должна об этом узнать.
— Может, вы еще и видео записали?
— Записал, но не смотрел, я не извращенец. Я сразу стер эту запись, как только убедился, что у вас все нормально. И не делай такое лицо, ни за что не поверю, что ты серьезно относишься к тайне личной информации. Ты же хакер!
— Я эксперт.
— Да, я знаю, я читал. Ты не врал ей, когда говорил, что миллионер?
— Не врал.
— Странно… На кого работаешь?
— В смысле?
— На спецслужбы или на нефтяных магнатов?
— Ни то, ни другое. У меня действительно есть крыша, но совсем из другой области.
— Из какой?
— Простите, но … как бы это сказать…
— Это не мое дело? Все, что касается моей дочери — мое дело. Ладно, не хочешь — не говори, все равно я скоро все узнаю. У тебя проблемы с законом только в США?
— Не только. Но в России проблем нет.
— Вот и хорошо. Давай договоримся. Как только Миранда сможет перенести дорогу…
— С ней все так плохо?
— Нет, я тут шутки шучу! Так вот, когда она сможет перенести перелет, она прилетит к тебе в гости. У тебя есть, где ее принять?
— У меня большая квартира в Москве. Еще строится загородный дом…
— Значит, есть. Никто не должен знать, кто она такая, ни один журналист не должен это пронюхать. Если эта информация попадет в газеты, я тебя закопаю. Веришь?
— При всем уважении…
— Значит, не веришь. А зря. Поверь мне, это вопрос денег, а денег я не пожалею. Так вот, она будет жить у тебя и никто не будет об этом знать. Это условие устраивает?
— Вполне. Еще условия будут?
— Будут. Если я узнаю, что ты с ней плохо обращаешься…
— Вы меня закопаете. А еще вы меня закопаете, если я начну выведывать у нее конфиденциальную информацию.
— Или если начнешь вовлекать ее в свои хакерские игры.
— Что-нибудь еще?
— Остальное ты и так понимаешь. Ты согласен на мои условия?
— Согласен. Куда мне деваться?
— Тебя что-то не устраивает?
— Меня не устраивает, что вы следите за Мирандой. Когда она приедет ко мне, это прекратится.
— Пусть так. Что-нибудь еще не устраивает?
— Остальное, вроде, нормально.
— Вот и хорошо.
С этими словами Джулиан Дорз протянул руку Дмитрию Ромову. Рука заокеанского олигарха оказалась неожиданно мозолистой, как будто он всю жизнь не возил мышью по столу, а валил лес где-нибудь в канадской тайге. Хотя, кто его знает, какая у него рука на самом деле, скорее всего, этот элемент внесен в виртуальный облик искусственно.
Дорз попрощался и ушел. Дима стоял, глупо моргал глазами и никак не мог понять, что происходит. То, что только что произошло, было нереально от начала и до конца, эта сцена как будто переместилась в реальную жизнь из сериала для домохозяек. Невозможно поверить, что человек, построивший с нуля гигантскую финансовую империю, станет вести себя как образцово-показательный папаша из сериала, повстречавший образцово-показательного потенциального зятя. Нет, так дела не делаются.
Весь вечер Дима думал над тем, каков истинный смысл их разговора с Дорзом. Несмотря на все старания, он так и не смог придумать ни одного убедительного объяснения. Что ж, придется вести себя, как будто Дорз говорил именно то, что думал. Кто его знает, может, так оно и есть…
10
Москва встретила Миранду жутким холодом. Ледяной ветер насквозь продувал зимнее пальто Миранды, как будто это было тоненькое платьице или ночная рубашка. Дима говорил, что легенды о страшных русских морозах далеки от реальности, но сейчас в это не верилось. Миранда даже покрутила головой, отыскивая взглядом медведей. К счастью, в поле зрения не обнаружилось ни одного.
Рядом с трапом на взлетной полосе стояли два больших джипа — начищенный до блеска черный «Гелендваген» и чудовищно грязный «Ланд Крузер», настолько грязный, что даже было непонятно, какого цвета он был раньше. Миранда улыбнулась. Грязная машина — как это похоже на хакера.
Впереди Миранды по трапу спускался пожилой мужчина латиноамериканского вида. Несмотря на адский холод, он шагал медленно и величаво, всем видом демонстрируя, что он самый крутой на сто миль вокруг. Для полноты образа ему не хватало только розового «Кадиллака» вместо черного «Мерседеса».
Из «Гелендвагена» выскочили двое молодых людей в расстегнутых кашемировых пальто, из-под которых виднелись костюмы от Гуччи, подбежали к мужчине и начали быстро, сбивчиво и подобострастно что-то ему рассказывать. Мужчина не стал их слушать, он просто махнул рукой, указал в сторону «Мерседеса» и сам пошел в том же направлении. Один из молодых людей обогнал его и услужливо открыл заднюю дверь. Мужчина погрузился в машину, следом за ним погрузились молодые люди и «Мерседес» уехал.
У «Крузера» открылась водительская дверь и оттуда показался человек лет тридцати, среднего роста и телосложения, и без особых примет. Это был не Грог! Этот человек был ниже, шире в плечах и еще Миранде показалось, что под арктическим пуховиком выпирает небольшое брюшко. К тому же он был без очков. Миранда застыла в растерянности.
Но вот он улыбнулся и у Миранды отлегло от сердца. Это все-таки был Дима, пусть он выглядел совершенно по-другому, но улыбка была именно его.
— Привет! — сказал Дима. — Не узнала?
— Узнала, — улыбнулась Миранда. — Как ты улыбнулся, так и узнала. Поехали?
— Поехали.
Дима предупредительно распахнул дверь джипа и Миранда забралась на пассажирское сиденье. Внутри машины было тепло, но очень грязно. Миранда подумала, что Дима, надо полагать, не только никогда не мыл машину, но и не чистил салон.
— Я еще не прошла таможенный досмотр, — сообщила Миранда, когда Дима сел за руль, снял машину с ручника и джип тронулся с места.
Миранда обратила внимание, что коробка передач в этой машине была ручная. Необычно.
— И не пройдешь, — сказал Дима. — Твой папа организовал тебе VIP-режим.
— Даже VIP-туристы проходят таможню!
— Это у вас. Вы, американцы, известные параноики.
Эта фраза почему-то больно кольнула Миранду. Она тоже считала, что сверхжесткие меры безопасности, принятые после теракта в Нью-Йорке, ничем не оправданы, но выслушивать от иностранца критику в адрес порядков, принятых в родной стране, было неприятно.
— Как долетела? — поинтересовался Дима.
— Спасибо, нормально. Только очень долго.
— А что делать? «Конкорды» больше не летают, так что приходится терпеть.
— Ты летал на «Конкорде»? — удивилась Миранда.
— Нет, — усмехнулся Дима, — я никогда не выезжал из России, только на Украину и в Азербайджан, но это было еще при Союзе. Я за всю жизнь только три раза летал на самолете.
— Не любишь путешествовать?
— Не то чтобы не люблю… Не получается как-то.
— Уже везде наследил?
— Чего?
— Ну, я имею ввиду, во всех странах уже успел набезобразничать?
— Нет, что ты! — возмутился Дима. — Я уголовщиной почти не занимаюсь, мы уже говорили об этом.
— Да, мы уже говорили.
Внезапно Миранда почувствовала злость в отношении этого нагловатого молодого нарушителя законов. Неужели это и есть тот самый Дима-Грог? В виртуальности он был совсем другим. И зачем только она сюда приехала?
Миранда отвернулась от Димы и уставилась в окно. Окно было тонировано настолько, что даже днем за ним все казалось темным. Миранда никогда раньше не видела, чтобы автомобильные стекла были настолько затемнены.
Они ехали по автостраде. Пять рядов в каждую сторону, посередине высокий бетонный отбойник, двойные фонари через каждые двести футов, и почему Дима говорил, что у них плохие дороги?
— Почему ты без очков? — неожиданно для самой себя спросила Миранда. — Ты говорил, что в реальности тоже носишь очки.
— На морозе они запотевают, — сказал Дима и вдруг громко и витиевато выругался по-русски. Примерно половину слов Миранда разобрала, русская площадная брань давно стала интернациональной.
Предметом ругани Димы стал большой красный автобус, который вдруг перестроился в крайний левый ряд, даже не включив поворотник. К счастью, тормоза «Крузера» были в полном порядке.
— Ты всегда так ругаешься? — поинтересовалась Миранда.
— Нет, — ответил Дима, немного смутившись, — обычно я не ругаюсь. Но бывает, что не выругаться не получается. Такие идиоты иногда попадаются…
— Мда… Мы едем к тебе?
— Да, нам еще минут тридцать осталось. Потерпи немного, потом отдохнешь.
С этими словами Дима вытащил из нагрудного кармана пуховика сигарету и прикурил. Салон заволокло удушливым дымом. Дима тут же приоткрыл стекло в водительской двери, но лучше от этого не стало.
Миранда посмотрела на него уничтожающим взглядом, но Дима никак не отреагировал. Он просто не заметил, что она на него смотрит, он смотрел на дорогу. Вот наглец — закурил в присутствии другого человека и даже не спросил разрешения! Миранда подумала, не стоит ли многозначительно покашлять, но решила воздержаться. Обычно курящие люди очень нервно реагируют на просьбу выбросить сигарету.
Миранде стало грустно. Вот сидит она рядом с человеком, которого, как она думала, она любит, и что дальше? Никакого счастья она не испытывает. Реальный Дима оказался не то чтобы совсем не похож на виртуального Грога, нет, Диму нельзя упрекнуть в том, что в виртуальности он играл, стремясь показаться более привлекательным, он просто чуть-чуть другой. Чуть-чуть, но другой. Казалось бы, какая мелочь — другие черты лица или то, что он, оказывается, курит. Ерунда, но она мешает воспринимать живого человека как ту личность, к виртуальному образу которой ты привык. И зачем только она сюда приехала? Спрятаться от террористов? Разве что так. И вообще, события последних дней кажутся такими нереальными… Должно быть, последствия шока.
Дима щелкнул рычажком на руле, на приборной панели замигала зеленая стрелка, машина начала постепенно перестраиваться вправо.
— Въезжаем в Москву, — сообщил Дима.
Миранда никак не отреагировала на это заявление. Ей вдруг жутко захотелось спать. Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Я тоже. Что-нибудь еще у тебя есть?
— Больше ничего.
— Тогда я поехал. Успехов тебе.
— И тебе тоже.
6
Это было похоже на сон. Все изменилось, резко, внезапно и без всякого предупреждения. Только что все было нормально, вокруг текла обычная жизнь, спокойная и размеренная, террористы существовали где-то далеко, на самой грани восприятия, угроза, исходящая от них, стала настолько привычной, что уже не воспринималась как угроза.
Миранда уже почти забыла тот ужасный случай, когда на лужайке перед домом взорвалась бомба, которую ФБРовцы вытащили из подвала, но так и не смогли обезвредить. Взрыв был такой силы, что в доме вылетели все стекла. Отец на несколько секунд растерялся, потом он пришел в себя и оттащил Миранду от окна, но она успела увидеть бесформенное красное пятно на зеленой траве в том месте, где взорвалась бомба. Она даже разглядела какие-то толстые красно-коричневые веревки, влажно блестящие, подобно ненормально большим дождевым червям, вначале она не поняла, что это такое, но потом ее взгляд сместился левее и наткнулся на руку в форменном комбинезоне. Эта рука не переходила в тело, она заканчивалась чуть ниже плеча и там, где она заканчивалась, трава была красной. В этот момент Миранда все поняла.
Отец потом говорил, что Миранда ужасно кричала, он даже подумал, что у нее начался эпилептический припадок. Может, так оно и было, Миранда этого момента совсем не помнила. Потом врачи сказали, что тревога была ложной, с мозгами у Миранды все в порядке, все проблемы носят чисто душевный характер, но, если вдуматься, от этого не становится легче.
Та история закончилась относительно хорошо. Никто из семьи не пострадал, а нервный срыв Миранды быстро прошел, не оставив негативных последствий. Тот факт, что Миранда перестала смотреть по телевизору полицейские сериалы, никак нельзя считать негативным последствием, это даже хорошо, что она перестала смотреть эту гадость.
А теперь все повторилось, и на этот раз смерть прошла гораздо ближе. Миранду спасло только чудо, отклонись снаряд на полметра, и хирургам пришлось бы собирать ее по частям. А так все обошлось — много синяков и царапин, нервное потрясение и все, ничего серьезного, как говорят врачи.
Сейчас Миранда была готова с ними согласиться. Действительно, ничего серьезного не произошло. Она понимала, что так думает не она, а коктейль из транквилизаторов, который сейчас весело плещется в ее крови. Когда лекарства перестанут действовать, ее снова начнет трясти. Снова эта морока с психологами…
Может, и вправду устроить себе увеселительную прогулку в гости к хакеру по имени Грог? Надо будет проконсультироваться с психологом. Миранда была на сто процентов уверена, что это хорошая идея, но хотела еще раз уточнить, просто на всякий случай.
Однако странная вещь. Бомба взорвалась на лужайке двенадцать лет назад, а сейчас эта сцена всплыла перед внутренним взглядом Миранды во всех подробностях, как будто это было вчера. Воистину, человеческая память — странная вещь.
7
Офицеру Свенссону не хватило минуты, чтобы спокойно покинуть поместье Дорзов. Рейчел Дорз настигла его, когда он уже подходил к служебному «Крайслеру».
— Офицер! — воскликнула она. — Офицер, подождите! Я хочу задать вам только один вопрос. Скажите, только честно — вы их найдете?
Белокурый гигант Свенссон замялся всего лишь на долю секунды. Он был профессионалом, он знал, что следует отвечать на такие вопросы.
— Мэм, мы сделаем все, что в наших силах, — торжественно проговорил он, состроив непроницаемую физиономию.
Это было ошибкой.
— А что в ваших силах? — заорала Рейчел. — Что в ваших силах, я вас спрашиваю? Моя дочь в больнице, мой дом в развалинах, а вы говорите — все, что в ваших силах! Нет у вас никаких сил! Ничего вы не сделаете, вы вообще ничего не можете сделать! Вы бессильны! Террористы взрывают и убивают, а вы стоите сложа руки и ничего не делаете, вообще ничего! Только и можете, что педофилов ловить!
Рейчел сделала паузу, чтобы вдохнуть воздух, и Свенссон попытался перехватить инициативу:
— Мэм, педофилы тоже представляют угрозу для национальной безопасности…
— Заткнись! — взвизгнула Рейчел. — Террористы убивают страну, а вы бессильны! Мы платим налоги, мы вас содержим, а вы ездите на шикарных машинах, носите дорогие костюмы и не делаете ни черта! Зачем вы нужны? Я вас спрашиваю, зачем вы нужны?!
— Извините, мэм, — пробормотал Свенссон. — Но вы должны понять, что в реальной жизни поймать террориста гораздо сложнее, чем это происходит в фильмах…
— А мне наплевать, сложно это или несложно! Это ваша работа, вы ее и делайте! В первый раз вы не нашли никого, во второй раз никого и в третий раз, я уверена, снова никого не найдете. Потому что от вас нет пользы, вы только наши налоги прожираете. Идите к черту!
Офицер Свенссон поспешно воспользовался этим любезным предложением. Когда он вставлял ключ в замок зажигания, его руки едва заметно тряслись. Он никак не мог привыкнуть к подобным сценам, которые обязательно повторялись на каждом теракте, где погиб или пострадал хотя бы один молодой человек или молодая девушка. Матери пострадавших почти всегда теряют голову, они выливают целые ушаты словесных помоев на голову того, кто подвернется под руку, и, что самое противное, они правы. Американские спецслужбы на самом деле бессильны остановить волну террора и никто не знает, что нужно сделать, чтобы это стало возможным.
Взвизгнув покрышками, новенький «Крайслер» сорвался с места и помчался к воротам, как будто за ним гнались черти. Рейчел стало стыдно. Этот офицер ни в чем не виноват, он делает свою работу и не его вина, что эта работа часто оказывается непосильной. Не следовало так орать на него. Но Джулиан говорил, что лучше переборщить, чем сыграть отчаяние недостаточно убедительно. Будем надеяться, что она не слишком переборщила. Надо пойти выпить чего-нибудь успокаивающего.
8
Специальный агент Бемиш управился с делами очень быстро. Он вытащил из сумки ноутбук и включил его, на экране появилась обычная заставка Windows, которая сменилась надписью «Оставь надежду всяк сюда входящий». Теренс вовсе не оставил надежду, он спокойно нажал «ОК», после чего на экране появилось стандартное приглашение пройти биометрическую аутентификацию. Теренс приложил палец куда надо, ноутбук радостно пискнул и на экране отобразился рабочий стол с иконками и кнопкой «Start».
Далее Теренс открыл окно командной строки на экране компьютера Джейка, ввел несколько непонятных команд, открыл такое же окно на экране ноутбука, ввел там несколько других непонятных команд, удовлетворенно хмыкнул, выдернул кабель локальной сети из компьютера Джейка и вставил его в соответствующее гнездо на корпусе ноутбука.
— Так нельзя! — воскликнул Джейк. — Если включить в локальную сеть посторонний компьютер, система защиты поднимает тревогу.
— Не нервничай, — буркнул Теренс. — Я знаю, что делаю.
Система защиты не подняла тревогу. За те десять минут, что ноутбук Теренса был подключен в локальную сеть, система защиты так и не заметила ничего необычного. Теренс запускал непонятные программы, они выводили ему на экран непонятные таблицы, Теренс нажимал какие-то кнопки… короче, для Джейка все было непонятно. А потом Теренс выключил ноутбук.
— Все, — сказал он, — я закончил. Спасибо.
— Ты убедился, что я тут ни при чем?
— Где тут? Ты о чем?
— Ну, эта программа, которую нашли у Грога…
— А, это… Я и так знаю, что ты ни при чем.
— Тогда что ты делал?
— А ты разве не понял?
— Нет.
— Я открыл скрытый канал из вашей сети в нашу.
— Это как? Теперь ФБРовцы смогут ковыряться в нашей сети, как у себя дома, и их никто не заметит?
— Ну, не совсем, как у себя дома…
— Но это незаконно!
— Это законно. Если не веришь, почитай закон о национальной безопасности.
— Если об этом узнают, меня уволят.
— Об этом не узнают. А если даже узнают, не уволят. Если что, сразу ставь меня в известность, я поговорю с кем надо и все образуется. Ничего не бойся. Ну так что, я пойду или мне еще посидеть, чтобы было не так подозрительно?
— Иди.
На самом деле Теренсу следовало посидеть еще минимум полчаса, но Джейк больше не хотел с ним общаться. Джейк только что понял то, что должен был понять с самого начала — Теренс вовсе не хотел помочь Джейку избежать судебного преследования, он хотел совсем другого. Он хотел его завербовать, и он получил, что хотел.
Только что Джейк совершил поступок, который в любой уважающей себя корпорации карается немедленным увольнением с занесением в негласный черный список, с которым кадровики крупных компаний обязательно сверяются, когда берут человека на ответственную должность. Занесение в черный список означает полную и абсолютную невозможность найти работу по специальности.
О чем он только думал, когда согласился вломиться в этот чертов банк! Самое противное, что подобная ситуация много раз описывалась в разных фильмах, комиксах, книгах… Ну что за черт! Очевидно было, что та затея с банком ничем хорошим не кончится, но пока жареный петух в задницу не клюнет, русский мужчина не перекрестится. Так Грог говорил. Похоже, Джейк начал вести себя как тот самый русский мужик. Ну что за чертовщина!
9
Миранда не пришла на свидание. Дима уже собрался было уходить, когда вдруг обратил внимание на грузного и лысеющего немолодого мужчину, показавшегося ему знакомым. После минутного раздумья Дима решительно шагнул к нему. Он не верил своим глазам.
— Мистер Дорз? — спросил он.
— Можно просто Джулиан. А вы, надо полагать, Грог?
— Я уже давно не использую это имя.
— Неважно. Что у вас с моей дочерью?
Дима на секунду замялся. Почему-то выговорить это слово было трудно.
— Полагаю, любовь, — сказал он.
Дорз нервно хохотнул.
— «Полагаю» — это хорошо, — сказал он. — В таких вещах никогда нельзя быть уверенным до конца. Рад, что ты это понимаешь.
— Что с Мирандой?
— Множественные ушибы и царапины, наложили шесть швов, плюс ко всему легкое сотрясение мозга. Могло быть хуже.
— Да уж… Я искренне сочувствую…
— Не надо, — Дорз махнул рукой. — Я и так знаю, что ты сочувствуешь. Утром я разговаривал с психологом, который ее лечит…
— Лечит?
— Да, лечит. Тебя это пугает?
— Нет, но…
— Но. Когда ей было девять лет, в наш дом заложили первую бомбу. В подвал, прямо под нашей с Рейчел спальней. Нам еще повезло, потому что когда эти придурки залезли в подвал, они ухитрились повредить какую-то трубу, пошла протечка, мажордом вызвал сантехника, а сантехник вызвал ФБР. Они думали, что обезвредили бомбу. Ее вытащили из подвала, но до машины не донесли. Она взорвалась на лужайке, прямо в руках офицера, двух ФБРовцев разнесло на мясной фарш. Миранда все видела.
— И что? У нее проблемы…
— Были. Курс лечения закончился, врачи заверили меня, что с ней все нормально. У нее остался комплекс, ну, ты уже знаешь…
— Страх реальности?
— Да. Она виртуальная наркоманка, ты в курсе?
— В курсе. Я читал литературу, в некоторых случаях это лечится.
— Да, я знаю, я тоже читал. Знаешь, почему сюда пришел я, а не толпа агентов?
— Вы считаете, что я могу быть тем самым некоторым случаем.
— Ты хорошо соображаешь.
— Вы следили за ней?
— Нет, черт возьми, я ей позволял лазить, где хочется. Что я, идиот, по-твоему?
— Вы читали нашу переписку?
— Читал. Если ты действительно ее любишь, она не должна об этом узнать.
— Может, вы еще и видео записали?
— Записал, но не смотрел, я не извращенец. Я сразу стер эту запись, как только убедился, что у вас все нормально. И не делай такое лицо, ни за что не поверю, что ты серьезно относишься к тайне личной информации. Ты же хакер!
— Я эксперт.
— Да, я знаю, я читал. Ты не врал ей, когда говорил, что миллионер?
— Не врал.
— Странно… На кого работаешь?
— В смысле?
— На спецслужбы или на нефтяных магнатов?
— Ни то, ни другое. У меня действительно есть крыша, но совсем из другой области.
— Из какой?
— Простите, но … как бы это сказать…
— Это не мое дело? Все, что касается моей дочери — мое дело. Ладно, не хочешь — не говори, все равно я скоро все узнаю. У тебя проблемы с законом только в США?
— Не только. Но в России проблем нет.
— Вот и хорошо. Давай договоримся. Как только Миранда сможет перенести дорогу…
— С ней все так плохо?
— Нет, я тут шутки шучу! Так вот, когда она сможет перенести перелет, она прилетит к тебе в гости. У тебя есть, где ее принять?
— У меня большая квартира в Москве. Еще строится загородный дом…
— Значит, есть. Никто не должен знать, кто она такая, ни один журналист не должен это пронюхать. Если эта информация попадет в газеты, я тебя закопаю. Веришь?
— При всем уважении…
— Значит, не веришь. А зря. Поверь мне, это вопрос денег, а денег я не пожалею. Так вот, она будет жить у тебя и никто не будет об этом знать. Это условие устраивает?
— Вполне. Еще условия будут?
— Будут. Если я узнаю, что ты с ней плохо обращаешься…
— Вы меня закопаете. А еще вы меня закопаете, если я начну выведывать у нее конфиденциальную информацию.
— Или если начнешь вовлекать ее в свои хакерские игры.
— Что-нибудь еще?
— Остальное ты и так понимаешь. Ты согласен на мои условия?
— Согласен. Куда мне деваться?
— Тебя что-то не устраивает?
— Меня не устраивает, что вы следите за Мирандой. Когда она приедет ко мне, это прекратится.
— Пусть так. Что-нибудь еще не устраивает?
— Остальное, вроде, нормально.
— Вот и хорошо.
С этими словами Джулиан Дорз протянул руку Дмитрию Ромову. Рука заокеанского олигарха оказалась неожиданно мозолистой, как будто он всю жизнь не возил мышью по столу, а валил лес где-нибудь в канадской тайге. Хотя, кто его знает, какая у него рука на самом деле, скорее всего, этот элемент внесен в виртуальный облик искусственно.
Дорз попрощался и ушел. Дима стоял, глупо моргал глазами и никак не мог понять, что происходит. То, что только что произошло, было нереально от начала и до конца, эта сцена как будто переместилась в реальную жизнь из сериала для домохозяек. Невозможно поверить, что человек, построивший с нуля гигантскую финансовую империю, станет вести себя как образцово-показательный папаша из сериала, повстречавший образцово-показательного потенциального зятя. Нет, так дела не делаются.
Весь вечер Дима думал над тем, каков истинный смысл их разговора с Дорзом. Несмотря на все старания, он так и не смог придумать ни одного убедительного объяснения. Что ж, придется вести себя, как будто Дорз говорил именно то, что думал. Кто его знает, может, так оно и есть…
10
Москва встретила Миранду жутким холодом. Ледяной ветер насквозь продувал зимнее пальто Миранды, как будто это было тоненькое платьице или ночная рубашка. Дима говорил, что легенды о страшных русских морозах далеки от реальности, но сейчас в это не верилось. Миранда даже покрутила головой, отыскивая взглядом медведей. К счастью, в поле зрения не обнаружилось ни одного.
Рядом с трапом на взлетной полосе стояли два больших джипа — начищенный до блеска черный «Гелендваген» и чудовищно грязный «Ланд Крузер», настолько грязный, что даже было непонятно, какого цвета он был раньше. Миранда улыбнулась. Грязная машина — как это похоже на хакера.
Впереди Миранды по трапу спускался пожилой мужчина латиноамериканского вида. Несмотря на адский холод, он шагал медленно и величаво, всем видом демонстрируя, что он самый крутой на сто миль вокруг. Для полноты образа ему не хватало только розового «Кадиллака» вместо черного «Мерседеса».
Из «Гелендвагена» выскочили двое молодых людей в расстегнутых кашемировых пальто, из-под которых виднелись костюмы от Гуччи, подбежали к мужчине и начали быстро, сбивчиво и подобострастно что-то ему рассказывать. Мужчина не стал их слушать, он просто махнул рукой, указал в сторону «Мерседеса» и сам пошел в том же направлении. Один из молодых людей обогнал его и услужливо открыл заднюю дверь. Мужчина погрузился в машину, следом за ним погрузились молодые люди и «Мерседес» уехал.
У «Крузера» открылась водительская дверь и оттуда показался человек лет тридцати, среднего роста и телосложения, и без особых примет. Это был не Грог! Этот человек был ниже, шире в плечах и еще Миранде показалось, что под арктическим пуховиком выпирает небольшое брюшко. К тому же он был без очков. Миранда застыла в растерянности.
Но вот он улыбнулся и у Миранды отлегло от сердца. Это все-таки был Дима, пусть он выглядел совершенно по-другому, но улыбка была именно его.
— Привет! — сказал Дима. — Не узнала?
— Узнала, — улыбнулась Миранда. — Как ты улыбнулся, так и узнала. Поехали?
— Поехали.
Дима предупредительно распахнул дверь джипа и Миранда забралась на пассажирское сиденье. Внутри машины было тепло, но очень грязно. Миранда подумала, что Дима, надо полагать, не только никогда не мыл машину, но и не чистил салон.
— Я еще не прошла таможенный досмотр, — сообщила Миранда, когда Дима сел за руль, снял машину с ручника и джип тронулся с места.
Миранда обратила внимание, что коробка передач в этой машине была ручная. Необычно.
— И не пройдешь, — сказал Дима. — Твой папа организовал тебе VIP-режим.
— Даже VIP-туристы проходят таможню!
— Это у вас. Вы, американцы, известные параноики.
Эта фраза почему-то больно кольнула Миранду. Она тоже считала, что сверхжесткие меры безопасности, принятые после теракта в Нью-Йорке, ничем не оправданы, но выслушивать от иностранца критику в адрес порядков, принятых в родной стране, было неприятно.
— Как долетела? — поинтересовался Дима.
— Спасибо, нормально. Только очень долго.
— А что делать? «Конкорды» больше не летают, так что приходится терпеть.
— Ты летал на «Конкорде»? — удивилась Миранда.
— Нет, — усмехнулся Дима, — я никогда не выезжал из России, только на Украину и в Азербайджан, но это было еще при Союзе. Я за всю жизнь только три раза летал на самолете.
— Не любишь путешествовать?
— Не то чтобы не люблю… Не получается как-то.
— Уже везде наследил?
— Чего?
— Ну, я имею ввиду, во всех странах уже успел набезобразничать?
— Нет, что ты! — возмутился Дима. — Я уголовщиной почти не занимаюсь, мы уже говорили об этом.
— Да, мы уже говорили.
Внезапно Миранда почувствовала злость в отношении этого нагловатого молодого нарушителя законов. Неужели это и есть тот самый Дима-Грог? В виртуальности он был совсем другим. И зачем только она сюда приехала?
Миранда отвернулась от Димы и уставилась в окно. Окно было тонировано настолько, что даже днем за ним все казалось темным. Миранда никогда раньше не видела, чтобы автомобильные стекла были настолько затемнены.
Они ехали по автостраде. Пять рядов в каждую сторону, посередине высокий бетонный отбойник, двойные фонари через каждые двести футов, и почему Дима говорил, что у них плохие дороги?
— Почему ты без очков? — неожиданно для самой себя спросила Миранда. — Ты говорил, что в реальности тоже носишь очки.
— На морозе они запотевают, — сказал Дима и вдруг громко и витиевато выругался по-русски. Примерно половину слов Миранда разобрала, русская площадная брань давно стала интернациональной.
Предметом ругани Димы стал большой красный автобус, который вдруг перестроился в крайний левый ряд, даже не включив поворотник. К счастью, тормоза «Крузера» были в полном порядке.
— Ты всегда так ругаешься? — поинтересовалась Миранда.
— Нет, — ответил Дима, немного смутившись, — обычно я не ругаюсь. Но бывает, что не выругаться не получается. Такие идиоты иногда попадаются…
— Мда… Мы едем к тебе?
— Да, нам еще минут тридцать осталось. Потерпи немного, потом отдохнешь.
С этими словами Дима вытащил из нагрудного кармана пуховика сигарету и прикурил. Салон заволокло удушливым дымом. Дима тут же приоткрыл стекло в водительской двери, но лучше от этого не стало.
Миранда посмотрела на него уничтожающим взглядом, но Дима никак не отреагировал. Он просто не заметил, что она на него смотрит, он смотрел на дорогу. Вот наглец — закурил в присутствии другого человека и даже не спросил разрешения! Миранда подумала, не стоит ли многозначительно покашлять, но решила воздержаться. Обычно курящие люди очень нервно реагируют на просьбу выбросить сигарету.
Миранде стало грустно. Вот сидит она рядом с человеком, которого, как она думала, она любит, и что дальше? Никакого счастья она не испытывает. Реальный Дима оказался не то чтобы совсем не похож на виртуального Грога, нет, Диму нельзя упрекнуть в том, что в виртуальности он играл, стремясь показаться более привлекательным, он просто чуть-чуть другой. Чуть-чуть, но другой. Казалось бы, какая мелочь — другие черты лица или то, что он, оказывается, курит. Ерунда, но она мешает воспринимать живого человека как ту личность, к виртуальному образу которой ты привык. И зачем только она сюда приехала? Спрятаться от террористов? Разве что так. И вообще, события последних дней кажутся такими нереальными… Должно быть, последствия шока.
Дима щелкнул рычажком на руле, на приборной панели замигала зеленая стрелка, машина начала постепенно перестраиваться вправо.
— Въезжаем в Москву, — сообщил Дима.
Миранда никак не отреагировала на это заявление. Ей вдруг жутко захотелось спать. Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
1
Дима знал, что у Миранды проблемы с нервами, но он не ожидал, что они будут проявляться так явно. У Миранды на лице было написано, что она плохо понимает, как и зачем здесь оказалась. Она смотрела на Диму и это был совсем не тот взгляд, которым она смотрела на него в виртуальности. Диму посетила ужасная мысль — а что, если все светлые чувства домыслило его подсознание, а на самом деле Миранда — обычная отмороженная дура из тех, что слоняются по виртуальности туда-сюда и пристают к каждому встречному? Дима поспешить отогнать от себя эту мысль. Лучше об этом не думать, потому что если это правда, получается, что он выставил себя таким идиотом, каким не выставлял себя еще никогда в жизни. Впрочем, если дела обстоят именно так, ничто не мешает позвонить Валерке и сказать, что готов поучаствовать в глубоком потрошении Миранды на предмет съема информации. Хоть какая-то польза от нее будет…
Дима ужаснулся. Что за мысли лезут в голову! Любимая девушка дремлет на соседнем сиденье, они наконец-то встретились в реальном мире, раньше он так мечтал об этой встрече, а теперь сидит и думает, что делать, если любовь не получится. Нет, с таким пессимизмом ничего хорошего точно не получится. Надо срочно соображать, как говорила Масяня.
Дима выкинул за окно докуренную сигарету. Хорошо еще, что Миранда, в отличие от большинства американских девушек, не начинает изображать приступ астмы, когда кто-то закуривает в ее присутствии. Не все еще запущено.
Путешествие подошло к концу. Дима свернул во дворы, немного поплутал по узким извилистым дорожкам, обледенелым до зеркального состояния, и затормозил перед воротами во двор родного дома. Дима высунул в окно пульт дистанционного управления и нажал кнопку. Ворота открылись. Джип тронулся с места и плавно въехал во двор.
Совсем плавно въехать не получилось. На границе расчищенного асфальта и нетронутого льда обнаружилась нехилая колдобина, на которой машину ощутимо тряхнуло, несмотря на мощную подвеску. Миранда пошевелилась, открыла глаза и огляделась по сторонам.
— Ты здесь живешь? — спросила она.
Судя по выражению ее лица, она ожидала увидеть нечто на порядок более крутое, например, бывший особняк Березовского на Арбате.
— Да, — кивнул Дима. — У меня еще есть загородный дом, но он пока недостроен.
Миранда мрачно вздохнула.
— Ну ладно, пошли, — произнесла она с интонацией Зои Космодемьянской, идущей на эшафот.
Дима загнал джип на отведенное ему место на стоянке и заглушил двигатель. Миранда вылезла из машины и тут же стала судорожно застегивать свое куцее пальтишко. Дима закрыл машину, центральный замок щелкнул, габаритные огни мигнули и Дима с Мирандой направились в подъезд.
Пока они ждали лифта, пока поднимались на восьмой этаж, пока Дима возился с замками, Миранда не произнесла ни слова, а ее лицо не покидала застывшая гримаса, гласящая «как я только оказалась в этой клоаке». Диму даже начала разбирать злость.
Наконец, последний замок был открыт и они вошли в квартиру. Миранда огляделась и на ее лице вдруг появилось нечто, отдаленно похожее на выражение удовлетворенности.
— А у тебя ничего, уютно, — сказала она.
Дима пожал плечами и ничего не ответил. Он был слишком занят выгребанием из карманов ключей, сигарет, перчаток и прочей мелочи.
Миранда расстегнула пальто и застыла столбом, чего-то выжидая. Ничего, пусть освоится, придет в себя, подумал Дима и стал расстегивать пуховик. Миранда тяжело вздохнула и сняла пальто. Вот чего она ждала, догадался Дима, думала, я приму у нее пальто, привыкла, небось, к джентльменским проявлениям. Дима чуть-чуть смутился — надо было поухаживать за девушкой.
— Я теперь поняла, почему у вас принято дома снимать обувь, — сообщила Миранда, разглядывая свои ноги.
Дима знал, что у Миранды проблемы с нервами, но он не ожидал, что они будут проявляться так явно. У Миранды на лице было написано, что она плохо понимает, как и зачем здесь оказалась. Она смотрела на Диму и это был совсем не тот взгляд, которым она смотрела на него в виртуальности. Диму посетила ужасная мысль — а что, если все светлые чувства домыслило его подсознание, а на самом деле Миранда — обычная отмороженная дура из тех, что слоняются по виртуальности туда-сюда и пристают к каждому встречному? Дима поспешить отогнать от себя эту мысль. Лучше об этом не думать, потому что если это правда, получается, что он выставил себя таким идиотом, каким не выставлял себя еще никогда в жизни. Впрочем, если дела обстоят именно так, ничто не мешает позвонить Валерке и сказать, что готов поучаствовать в глубоком потрошении Миранды на предмет съема информации. Хоть какая-то польза от нее будет…
Дима ужаснулся. Что за мысли лезут в голову! Любимая девушка дремлет на соседнем сиденье, они наконец-то встретились в реальном мире, раньше он так мечтал об этой встрече, а теперь сидит и думает, что делать, если любовь не получится. Нет, с таким пессимизмом ничего хорошего точно не получится. Надо срочно соображать, как говорила Масяня.
Дима выкинул за окно докуренную сигарету. Хорошо еще, что Миранда, в отличие от большинства американских девушек, не начинает изображать приступ астмы, когда кто-то закуривает в ее присутствии. Не все еще запущено.
Путешествие подошло к концу. Дима свернул во дворы, немного поплутал по узким извилистым дорожкам, обледенелым до зеркального состояния, и затормозил перед воротами во двор родного дома. Дима высунул в окно пульт дистанционного управления и нажал кнопку. Ворота открылись. Джип тронулся с места и плавно въехал во двор.
Совсем плавно въехать не получилось. На границе расчищенного асфальта и нетронутого льда обнаружилась нехилая колдобина, на которой машину ощутимо тряхнуло, несмотря на мощную подвеску. Миранда пошевелилась, открыла глаза и огляделась по сторонам.
— Ты здесь живешь? — спросила она.
Судя по выражению ее лица, она ожидала увидеть нечто на порядок более крутое, например, бывший особняк Березовского на Арбате.
— Да, — кивнул Дима. — У меня еще есть загородный дом, но он пока недостроен.
Миранда мрачно вздохнула.
— Ну ладно, пошли, — произнесла она с интонацией Зои Космодемьянской, идущей на эшафот.
Дима загнал джип на отведенное ему место на стоянке и заглушил двигатель. Миранда вылезла из машины и тут же стала судорожно застегивать свое куцее пальтишко. Дима закрыл машину, центральный замок щелкнул, габаритные огни мигнули и Дима с Мирандой направились в подъезд.
Пока они ждали лифта, пока поднимались на восьмой этаж, пока Дима возился с замками, Миранда не произнесла ни слова, а ее лицо не покидала застывшая гримаса, гласящая «как я только оказалась в этой клоаке». Диму даже начала разбирать злость.
Наконец, последний замок был открыт и они вошли в квартиру. Миранда огляделась и на ее лице вдруг появилось нечто, отдаленно похожее на выражение удовлетворенности.
— А у тебя ничего, уютно, — сказала она.
Дима пожал плечами и ничего не ответил. Он был слишком занят выгребанием из карманов ключей, сигарет, перчаток и прочей мелочи.
Миранда расстегнула пальто и застыла столбом, чего-то выжидая. Ничего, пусть освоится, придет в себя, подумал Дима и стал расстегивать пуховик. Миранда тяжело вздохнула и сняла пальто. Вот чего она ждала, догадался Дима, думала, я приму у нее пальто, привыкла, небось, к джентльменским проявлениям. Дима чуть-чуть смутился — надо было поухаживать за девушкой.
— Я теперь поняла, почему у вас принято дома снимать обувь, — сообщила Миранда, разглядывая свои ноги.