– Пойдем, – сказал Олорин, – только вначале создадим новые копии.
4
5
6
7
8
9
4
Я мыслю, следовательно, я существую. Не помню, кто это сказал, кажется, Ежебой из Дорвага. А может, и нет. Неважно. Важно то, что, раз я думаю, значит, я еще жив.
Пробивать канал – удовольствие еще то. Даже если ты непосредственно не участвуешь в этой операции, а выступаешь в роли пассажира, одно только пребывание в междумирье способно изрядно испортить настроение. Кажется, что время останавливается, а пространство становится все более жестким и неподвижным и в конце концов совсем исчезает. Дышать становится все труднее, сознание начинает плыть, а дальше я ничего не помню.
Я открыл глаза и увидел безоблачное небо. Я сразу понял, что в нем что-то не то, но чтобы понять, что именно не то, мне потребовалась целая минута – тяжело соображать после того, как чуть не умер. Вот что в этом небе не то – в нем нет солнца, вместо этого равномерно светится весь небосвод. Я ошеломленно потряс головой, с трудом встал на ноги и осмотрелся по сторонам.
Я стоял под развесистым дубом в десятке шагов от гарнизонного плаца, на котором тренировались хоббиты. Уриэль был прав, здесь действительно живут хоббиты. Но как убого они выглядят!
Десяток молодых воинов, которых обучал строевым приемам столь же молодой десятник, изображали панцирную пехоту, если судить по вооружению и экипировке. Глядя на них, я не знал, как реагировать на это зрелище – смеяться, плеваться или пожалеть этих скорбных умом несчастных. Панцирная пехота хоббитов – любой обитатель Средиземья расхохотался бы, посчитав эти слова глупой шуткой. Хоббиты слишком низкорослы и физически слабы, чтобы они могли противостоять кому-либо, кроме других хоббитов. Сила хоббитов в их ловкости и непревзойденном умении управляться с метательным оружием. Оружие хоббита – не щит, меч и копье, а лук, стрелы и метательные ножи на перевязи. Хоббиты не принимают правильного боя, партизанская война – вот стихия хоббичьих воинов. Хоббиты не строятся фалангой, они наступают рассыпным строем, прячась в подлеске и кустарнике и их самонаводящиеся стрелы разят врага, появляясь будто бы ниоткуда.
Но эти хоббиты, кажется, не знают правильных приемов войны. Они маршируют взад и вперед, совершают повороты на месте и в движении, стараясь не нарушать строй, перебрасывают копья из походного положения в боевое и обратно, и, надо сказать, у них неплохо получается. Но, все равно, как это глупо!
Десятник наконец, заметил меня, случайно посмотрев в мою сторону. Мне не оставалось ничего, кроме как выйти ему навстречу.
– Приветствую тебя, почтенный хоббит, – произнес я, совершая учтивый поклон, – Хэмфаст, сын Долгаста, из клана Брендибэк к твоим услугам.
Хоббит удивленно разинул рот и совершил несколько нелепых движений нижней челюстью.
– Хэмфаст? Летающий халфлинг? Для меня огромная честь… Эй, Тларс, бегом к Умбату! – неожиданно закричал он. – Скажешь ему, что в Сакред Вейл прибыл Хэмфаст. – Десятник снова обратился ко мне: – Но как ты прошел сюда незамеченным, почтенный Хэмфаст? Почему привратная стража не оказала тебе должных почестей?
Похоже, меня тут уже знают. То есть, предыдущего меня, он, очевидно, благополучно достиг этого мира и уже успел стать известной личностью. Интересно, почему он не вернулся?
– Прошу прощения, почтенный, – пробормотал я, – мне нужно совершить одно… гм, заклинание.
Хоббит подобострастно кивнул, а я обратился к рунному идентификатору Уриэля. Неверный идентификатор. Олорин? То же самое. Это что получается, сюда попал только я один, а мои друзья остались в Средиземье? Или вообще сгинули по пути? Моргот меня раздери, это все объясняет! Вот почему в прошлый раз никто не вернулся обратно – Уриэль и Олорин не достигли места назначения, а я не умею пробивать каналы между мирами. Стоп! Уриэль говорил, что его артефакт сообщил, что в прошлый раз цели достигли все трое. Но… еще он говорил, что резервные копии активизируются в начале лета, а не в конце. Я представил себе, что будет дальше, и мне стало совсем плохо. Раз за разом Уриэль и Олорин будут пробивать канал в этот мир, погибать в дороге, а здесь будут один за другим появляться Хэмфасты. Брр…
Хоббит-десятник растерянно переминался с ноги на ногу.
– Почтенный, не знаю твоего имени, – начал я и он немедленно перебил меня.
– Фоггер, – поспешно представился он, – Фоггер меня зовут. Прости, что я не представился сразу, я не хотел проявить непочтение. Прошу великого героя простить меня.
Теперь настала моя очередь разевать рот.
– Как ты назвал меня?
– Герой. Великий герой. Почему ты удивился? Или… или ты не тот Хэмфаст?
Я тяжело вздохнул.
– Это не так просто объяснить, почтенный Фоггер. Около полугода назад в этот мир явился хоббит по имени Хэмфаст.
Фоггер кивнул.
– Это был величайший воин из всех халфлингов Аркануса, когда-либо рождавшихся или являвшихся. И он, так же, как ты, называл халфлингов хоббитами.
– Ну вот, – продолжал я, – он должен был вернуться обратно, но не вернулся. Перед тем, как Хэмфаст ушел в междумирье, Уриэль, его учитель, создал Хэмфасту резервную копию. То есть, меня. И когда прошли все сроки возвращения, я отправился выяснить, что произошло с оригиналом.
Фоггер помотал головой.
– Резервная копия – это как? Я не понимаю, ты Хэмфаст или не Хэмфаст?
– Я Хэмфаст. Мое тело и моя душа в точности повторяют тело и душу Хэмфаста, какими они были в момент создания копии. Я умею все, что умеет Хэмфаст, но я не знаю того, что случилось с ним в этом мире…как ты его назвал, Арканус?
– Да, Арканус. Наш мир называется именно так. Значит, ты точно такой же Хэмфаст, но другой?
– Да.
– И ты не знаешь, что произошло с тем Хэмфастом?
– Не знаю.
Фоггер задумался.
– Прошу прощения, почтенный Хэмфаст… ты умеешь летать?
Я растерянно кивнул.
– Не мог бы ты подняться в воздух прямо сейчас? – Видя мою растерянность, Фоггер уточнил, – я должен быть уверен, что ты именно тот Хэмфаст.
Я пожал плечами и совершил соответствующее заклинание. Мое тело поднялось на десять футов вверх, а затем мягко опустилось на землю. Фоггер облегченно вздохнул.
– Теперь я вижу, что ты действительно тот самый великий герой, – сказал он. – Прошу простить меня за то, что я оскорбил тебя недоверием.
– Я не оскорблен, – сказал я. – На твоем месте я бы тоже не стал принимать на веру слова незнакомца.
Краем глаза я заметил двух хоббитов или халфлингов, так, вроде, здесь называется наш народ… в общем, я заметил бегущих к нам двух халфлингов. Одним из них был Тларс, а вторым, вероятно, тот самый Умбат, за которым Тларс был послан. Тларс остановился в десяти шагах и уставился на меня с жадным, но почтительным интересом. Умбат подошел ко мне и сказал:
– Приветствую тебя, почтенный Хэмфаст. Для меня большая честь принимать великого героя в доверенном мне гарнизоне. Но как случилось, что ты вошел в город незамеченный стражей? Через какие ворота ты вошел? Не сомневайся, виновные понесут заслуженное наказание.
Я глубоко вздохнул и еще раз изложил свою историю.
Пробивать канал – удовольствие еще то. Даже если ты непосредственно не участвуешь в этой операции, а выступаешь в роли пассажира, одно только пребывание в междумирье способно изрядно испортить настроение. Кажется, что время останавливается, а пространство становится все более жестким и неподвижным и в конце концов совсем исчезает. Дышать становится все труднее, сознание начинает плыть, а дальше я ничего не помню.
Я открыл глаза и увидел безоблачное небо. Я сразу понял, что в нем что-то не то, но чтобы понять, что именно не то, мне потребовалась целая минута – тяжело соображать после того, как чуть не умер. Вот что в этом небе не то – в нем нет солнца, вместо этого равномерно светится весь небосвод. Я ошеломленно потряс головой, с трудом встал на ноги и осмотрелся по сторонам.
Я стоял под развесистым дубом в десятке шагов от гарнизонного плаца, на котором тренировались хоббиты. Уриэль был прав, здесь действительно живут хоббиты. Но как убого они выглядят!
Десяток молодых воинов, которых обучал строевым приемам столь же молодой десятник, изображали панцирную пехоту, если судить по вооружению и экипировке. Глядя на них, я не знал, как реагировать на это зрелище – смеяться, плеваться или пожалеть этих скорбных умом несчастных. Панцирная пехота хоббитов – любой обитатель Средиземья расхохотался бы, посчитав эти слова глупой шуткой. Хоббиты слишком низкорослы и физически слабы, чтобы они могли противостоять кому-либо, кроме других хоббитов. Сила хоббитов в их ловкости и непревзойденном умении управляться с метательным оружием. Оружие хоббита – не щит, меч и копье, а лук, стрелы и метательные ножи на перевязи. Хоббиты не принимают правильного боя, партизанская война – вот стихия хоббичьих воинов. Хоббиты не строятся фалангой, они наступают рассыпным строем, прячась в подлеске и кустарнике и их самонаводящиеся стрелы разят врага, появляясь будто бы ниоткуда.
Но эти хоббиты, кажется, не знают правильных приемов войны. Они маршируют взад и вперед, совершают повороты на месте и в движении, стараясь не нарушать строй, перебрасывают копья из походного положения в боевое и обратно, и, надо сказать, у них неплохо получается. Но, все равно, как это глупо!
Десятник наконец, заметил меня, случайно посмотрев в мою сторону. Мне не оставалось ничего, кроме как выйти ему навстречу.
– Приветствую тебя, почтенный хоббит, – произнес я, совершая учтивый поклон, – Хэмфаст, сын Долгаста, из клана Брендибэк к твоим услугам.
Хоббит удивленно разинул рот и совершил несколько нелепых движений нижней челюстью.
– Хэмфаст? Летающий халфлинг? Для меня огромная честь… Эй, Тларс, бегом к Умбату! – неожиданно закричал он. – Скажешь ему, что в Сакред Вейл прибыл Хэмфаст. – Десятник снова обратился ко мне: – Но как ты прошел сюда незамеченным, почтенный Хэмфаст? Почему привратная стража не оказала тебе должных почестей?
Похоже, меня тут уже знают. То есть, предыдущего меня, он, очевидно, благополучно достиг этого мира и уже успел стать известной личностью. Интересно, почему он не вернулся?
– Прошу прощения, почтенный, – пробормотал я, – мне нужно совершить одно… гм, заклинание.
Хоббит подобострастно кивнул, а я обратился к рунному идентификатору Уриэля. Неверный идентификатор. Олорин? То же самое. Это что получается, сюда попал только я один, а мои друзья остались в Средиземье? Или вообще сгинули по пути? Моргот меня раздери, это все объясняет! Вот почему в прошлый раз никто не вернулся обратно – Уриэль и Олорин не достигли места назначения, а я не умею пробивать каналы между мирами. Стоп! Уриэль говорил, что его артефакт сообщил, что в прошлый раз цели достигли все трое. Но… еще он говорил, что резервные копии активизируются в начале лета, а не в конце. Я представил себе, что будет дальше, и мне стало совсем плохо. Раз за разом Уриэль и Олорин будут пробивать канал в этот мир, погибать в дороге, а здесь будут один за другим появляться Хэмфасты. Брр…
Хоббит-десятник растерянно переминался с ноги на ногу.
– Почтенный, не знаю твоего имени, – начал я и он немедленно перебил меня.
– Фоггер, – поспешно представился он, – Фоггер меня зовут. Прости, что я не представился сразу, я не хотел проявить непочтение. Прошу великого героя простить меня.
Теперь настала моя очередь разевать рот.
– Как ты назвал меня?
– Герой. Великий герой. Почему ты удивился? Или… или ты не тот Хэмфаст?
Я тяжело вздохнул.
– Это не так просто объяснить, почтенный Фоггер. Около полугода назад в этот мир явился хоббит по имени Хэмфаст.
Фоггер кивнул.
– Это был величайший воин из всех халфлингов Аркануса, когда-либо рождавшихся или являвшихся. И он, так же, как ты, называл халфлингов хоббитами.
– Ну вот, – продолжал я, – он должен был вернуться обратно, но не вернулся. Перед тем, как Хэмфаст ушел в междумирье, Уриэль, его учитель, создал Хэмфасту резервную копию. То есть, меня. И когда прошли все сроки возвращения, я отправился выяснить, что произошло с оригиналом.
Фоггер помотал головой.
– Резервная копия – это как? Я не понимаю, ты Хэмфаст или не Хэмфаст?
– Я Хэмфаст. Мое тело и моя душа в точности повторяют тело и душу Хэмфаста, какими они были в момент создания копии. Я умею все, что умеет Хэмфаст, но я не знаю того, что случилось с ним в этом мире…как ты его назвал, Арканус?
– Да, Арканус. Наш мир называется именно так. Значит, ты точно такой же Хэмфаст, но другой?
– Да.
– И ты не знаешь, что произошло с тем Хэмфастом?
– Не знаю.
Фоггер задумался.
– Прошу прощения, почтенный Хэмфаст… ты умеешь летать?
Я растерянно кивнул.
– Не мог бы ты подняться в воздух прямо сейчас? – Видя мою растерянность, Фоггер уточнил, – я должен быть уверен, что ты именно тот Хэмфаст.
Я пожал плечами и совершил соответствующее заклинание. Мое тело поднялось на десять футов вверх, а затем мягко опустилось на землю. Фоггер облегченно вздохнул.
– Теперь я вижу, что ты действительно тот самый великий герой, – сказал он. – Прошу простить меня за то, что я оскорбил тебя недоверием.
– Я не оскорблен, – сказал я. – На твоем месте я бы тоже не стал принимать на веру слова незнакомца.
Краем глаза я заметил двух хоббитов или халфлингов, так, вроде, здесь называется наш народ… в общем, я заметил бегущих к нам двух халфлингов. Одним из них был Тларс, а вторым, вероятно, тот самый Умбат, за которым Тларс был послан. Тларс остановился в десяти шагах и уставился на меня с жадным, но почтительным интересом. Умбат подошел ко мне и сказал:
– Приветствую тебя, почтенный Хэмфаст. Для меня большая честь принимать великого героя в доверенном мне гарнизоне. Но как случилось, что ты вошел в город незамеченный стражей? Через какие ворота ты вошел? Не сомневайся, виновные понесут заслуженное наказание.
Я глубоко вздохнул и еще раз изложил свою историю.
5
Мы сидели в доме Ясенгарда, бургомистра этого города, называемого Сакред Вейл, и пили вино. Я испытывал странное чувство – все эти халфлинги мне совершенно незнакомы, но они прекрасно знают мое предыдущее воплощение и испытывают к нему самые теплые чувства. Особенно Ясенгард – оказывается, только благодаря мне он занял пост бургомистра. Ясенгард рассказал историю похождений на Арканусе меня-предыдущего, и эта история успокоила меня. По крайней мере, я не умер, я просто застрял в этом мире, не имея возможности вернуться. Могло быть и хуже. А сейчас… сейчас я умею делать резервные копии и производить слияние, я найду свой оригинал и сольюсь с ним, а тогда… обладая высшей магией и бессмертием, мы, то есть я, сделаю в этом мире много хорошего, и я понял, что вполне могу оправдать надежды Хардинга и Дромадрона и стать настоящим героем, пусть и не в Средиземье, а на Арканусе, тем более, что здесь есть много того, что стоило бы изменить.
Меня потрясло то, как здесь устроена жизнь воина, солдата, как здесь говорят. Прожить всю жизнь по слову хозяина, подобно собаке, не имея постоянного дома и постоянной семьи, не имея никакой возможности выбрать судьбу и не имея воли к такому выбору… разве не гадость? А то, что стариков здесь умерщвляют на алтарях, извлекая из убиваемой души жалкие крупицы маны? Нет, этого я не потерплю! Но для начала я должен встретить своего предшественника.
Ясенгард попросил меня показать воинам несколько приемов рукопашного боя и я выполнил его просьбу. Вначале я дрался без оружия со всеми семьюдесятью бойцами, и когда второй десяток залег на земле без сознания, никто из оставшихся на ногах воинов не дерзнул приблизиться ко мне. А потом я показал знаменитый прыжок хоббита и после этого все воины, включая самого Ясенгарда, смотрели на меня с прямо-таки мистическим благоговением.
А потом случилось кое-что совсем странное. Я разговаривал с хозяином.
Ясенгард привел в действие соответствующий артефакт и в воздухе появилась голова эльфа неопределенного возраста (они всегда неопределенного возраста) с белыми бровями и зелеными волосами. Это и был великий Оберик, хозяин четверти Аркануса.
– Приветствую тебя, великий Оберик, – почтительно сказал Ясенгард, но Оберик не слушал его. Оберик уставился на меня, широко раскрыв красновато-карие глаза.
– Хэмфаст, – еле слышно прошептал он, – ты же… как ты оказался здесь?
– Я только что прибыл из Средиземья, почтенный Оберик, – сказал я и Ясенгард немедленно толкнул меня в спину и прошептал на ухо испуганно-зловещим шепотом «Великий! Великий, а не почтенный!»
Я продолжал:
– Я не тот Хэмфаст, который тебе знаком. Тот Хэмфаст пребывает где-то в твоих владениях, а я – его резервная копия.
– Но… ты же говорил, что не умеешь создавать резервные копии.
– Теперь умею. Уриэль научил меня.
– Значит, ты теперь бессмертен?
– Да.
Может, мне показалось, но Оберик испугался.
– Что ты собираешься делать? – спросил Оберик и его голос почему-то прозвучал беспомощно. Брови Ясенгарда поднялись вверх от удивления.
– Я должен встретиться с предыдущим мной, – сказал я. – Мы произведем слияние и на Арканусе останется единственный Хэмфаст.
– Это не так просто сделать, – сказал Оберик.
– Как? С тем мной что-нибудь случилось?
Оберик замялся.
– Об этом лучше говорить при личной встрече, – сказал он наконец. – Отправляйся в Торвелл и зайди в мою башню. Там мы все обсудим.
И связь прервалась.
– Послушай, Ясенгард, – спросил я, – Оберик всегда такой… дерганый, что ли?
Ясенгард пожал плечами.
– Оберик сильно изменился за последние полгода, – сказал он. – После того, как ты посетил его башню, его будто подменили. Раньше он был очень высокомерным и заносчивым… в общем-то, так нельзя говорить о хозяине, хозяин имеет полное право быть высокомерным, но… раньше он относился к халфлингам, как к своим домашним животным, а потом стал вежливым, начал даже проявлять уважение. И его политика совершенно изменилась, он объявил настоящую войну нечисти, войска покинули гарнизоны, когда ты пришел в Скаред Вейл в прошлый раз, тут стояло две сотни шаманов и слингеров…
– Кого?
– Слингеров. Ну пращников, это самые лучшие халфлингские войска. Так вот, две сотни великолепно обученных воинов, два десятка пауков, два василиска, все они сейчас в поле, а сюда Оберик пригнал этих клоунов, – Ясенгард состроил презрительную гримасу. – Не знаю даже, где Оберик их откопал, это ж надо было додуматься – сделать из халфлингов панцирную пехоту. Тьфу!
– Так, значит, Оберик изменился… с чего бы это?
– Скоро ты узнаешь это, – сказал Ясенгард. – Жалко, что мне этого не узнать, – он невесело усмехнулся. – Похоже, Оберик тебя боится.
Мне эта мысль тоже пришла в голову, но я отогнал ее как нелепую. Того, что я узнал о хозяевах Аркануса достаточно, чтобы понять, что такому могущественному существу нечего бояться какого-то там хоббита, пусть и владеющего высшей магией. Но Ясенгард прав, скоро я узнаю правду.
Меня потрясло то, как здесь устроена жизнь воина, солдата, как здесь говорят. Прожить всю жизнь по слову хозяина, подобно собаке, не имея постоянного дома и постоянной семьи, не имея никакой возможности выбрать судьбу и не имея воли к такому выбору… разве не гадость? А то, что стариков здесь умерщвляют на алтарях, извлекая из убиваемой души жалкие крупицы маны? Нет, этого я не потерплю! Но для начала я должен встретить своего предшественника.
Ясенгард попросил меня показать воинам несколько приемов рукопашного боя и я выполнил его просьбу. Вначале я дрался без оружия со всеми семьюдесятью бойцами, и когда второй десяток залег на земле без сознания, никто из оставшихся на ногах воинов не дерзнул приблизиться ко мне. А потом я показал знаменитый прыжок хоббита и после этого все воины, включая самого Ясенгарда, смотрели на меня с прямо-таки мистическим благоговением.
А потом случилось кое-что совсем странное. Я разговаривал с хозяином.
Ясенгард привел в действие соответствующий артефакт и в воздухе появилась голова эльфа неопределенного возраста (они всегда неопределенного возраста) с белыми бровями и зелеными волосами. Это и был великий Оберик, хозяин четверти Аркануса.
– Приветствую тебя, великий Оберик, – почтительно сказал Ясенгард, но Оберик не слушал его. Оберик уставился на меня, широко раскрыв красновато-карие глаза.
– Хэмфаст, – еле слышно прошептал он, – ты же… как ты оказался здесь?
– Я только что прибыл из Средиземья, почтенный Оберик, – сказал я и Ясенгард немедленно толкнул меня в спину и прошептал на ухо испуганно-зловещим шепотом «Великий! Великий, а не почтенный!»
Я продолжал:
– Я не тот Хэмфаст, который тебе знаком. Тот Хэмфаст пребывает где-то в твоих владениях, а я – его резервная копия.
– Но… ты же говорил, что не умеешь создавать резервные копии.
– Теперь умею. Уриэль научил меня.
– Значит, ты теперь бессмертен?
– Да.
Может, мне показалось, но Оберик испугался.
– Что ты собираешься делать? – спросил Оберик и его голос почему-то прозвучал беспомощно. Брови Ясенгарда поднялись вверх от удивления.
– Я должен встретиться с предыдущим мной, – сказал я. – Мы произведем слияние и на Арканусе останется единственный Хэмфаст.
– Это не так просто сделать, – сказал Оберик.
– Как? С тем мной что-нибудь случилось?
Оберик замялся.
– Об этом лучше говорить при личной встрече, – сказал он наконец. – Отправляйся в Торвелл и зайди в мою башню. Там мы все обсудим.
И связь прервалась.
– Послушай, Ясенгард, – спросил я, – Оберик всегда такой… дерганый, что ли?
Ясенгард пожал плечами.
– Оберик сильно изменился за последние полгода, – сказал он. – После того, как ты посетил его башню, его будто подменили. Раньше он был очень высокомерным и заносчивым… в общем-то, так нельзя говорить о хозяине, хозяин имеет полное право быть высокомерным, но… раньше он относился к халфлингам, как к своим домашним животным, а потом стал вежливым, начал даже проявлять уважение. И его политика совершенно изменилась, он объявил настоящую войну нечисти, войска покинули гарнизоны, когда ты пришел в Скаред Вейл в прошлый раз, тут стояло две сотни шаманов и слингеров…
– Кого?
– Слингеров. Ну пращников, это самые лучшие халфлингские войска. Так вот, две сотни великолепно обученных воинов, два десятка пауков, два василиска, все они сейчас в поле, а сюда Оберик пригнал этих клоунов, – Ясенгард состроил презрительную гримасу. – Не знаю даже, где Оберик их откопал, это ж надо было додуматься – сделать из халфлингов панцирную пехоту. Тьфу!
– Так, значит, Оберик изменился… с чего бы это?
– Скоро ты узнаешь это, – сказал Ясенгард. – Жалко, что мне этого не узнать, – он невесело усмехнулся. – Похоже, Оберик тебя боится.
Мне эта мысль тоже пришла в голову, но я отогнал ее как нелепую. Того, что я узнал о хозяевах Аркануса достаточно, чтобы понять, что такому могущественному существу нечего бояться какого-то там хоббита, пусть и владеющего высшей магией. Но Ясенгард прав, скоро я узнаю правду.
6
Когда я уже готовился покинуть Сакред Вейл, в Круг Призвания явился магический дух. Я не удержался от искушения посмотреть на эту тварь своими глазами. В общем-то, смотреть особенно не на что. Белый полупрозрачный силуэт, похожий на скелет то ли человека, то ли орка, так сразу и не разберешь, он медленно плыл над землей, не обращая никакого внимания на то, что происходит вокруг. Жители Сакред Вейла тоже не обращали на него особого внимания, только Ясенгард покачал головой и пощелкал языком.
– Уже третий за последний месяц, – сказал он. – Кажется Оберик вознамерился прибрать к рукам все магические узлы Аркануса. Не нравится мне все это, как бы не вышло из этого большой войны, – и Ясенгард снова покачал головой.
Дух покинул Сакред Вейл через северные ворота и направился по дороге куда-то на север. А я пошел к северо-восточным воротам, откуда берет начало дорога на Торвелл, город, в котором живет Оберик.
– Уже третий за последний месяц, – сказал он. – Кажется Оберик вознамерился прибрать к рукам все магические узлы Аркануса. Не нравится мне все это, как бы не вышло из этого большой войны, – и Ясенгард снова покачал головой.
Дух покинул Сакред Вейл через северные ворота и направился по дороге куда-то на север. А я пошел к северо-восточным воротам, откуда берет начало дорога на Торвелл, город, в котором живет Оберик.
7
За время путешествия из Сакред Вейла в Торвелл не произошло ничего, достойного упоминания. Я проделал весь путь по воздуху, лишь однажды приземлился на ночлег в рыбацкой деревушке на берегу Торуина. Оказывается, предыдущий Хэмфаст тоже ночевал здесь, когда совершал аналогичное путешествие. Меня приняли как родного, стол был уставлен лучшими яствами, деревенский староста явно порывался предложить дорогому гостю что-то особенное, но стеснялся высказать это вслух, и когда я прямо спросил его, он совсем смутился, а потом поинтересовался, не изменил ли великий герой мнения о юных девушках его деревни. Я расхохотался и сказал, что не изменил. Кажется, староста немного обиделся.
На второй день пути я прибыл в стольный град Торвелл. Обширный гарнизон этого города был практически пуст, сейчас столицу Оберика охраняли только три десятка боевых шаманов. Я сообщил о прибытии их командиру, меня отвели к бургомистру, которого звали Мусиор, этот кряжистый старик долго расспрашивал о моих приключениях, кажется, он так и не поверил, что тот Хэмфаст и этот Хэмфаст – совершенно разные халфлинги, но это неважно. Целую вечность Мусиор рассказывал, как лично присутствовал при явлении в мир Оберика, как хозяин сказал свои первые слова в этом мире (стучаться надо, уроды) и что случилось после этого. А потом Мусиор спохватился и сказал, что нам давно пора идти в башню, а то Оберик может разгневаться, хотя в последнее время хозяин почему-то стал заметно добрее (тьфу-тьфу, не сглазить!), но все равно, нам пора. И мы вошли в башню.
Оберик встретил нас в приемном зале, он сидел на троне, пытаясь выглядеть величественно, но было отчетливо видно, что он чего-то боится. Мусиор доложил о том, что задание великого Оберика выполнено, после чего был отпущен. Я остался с Обериком лицом к лицу.
Едва за Мусиором захлопнулась дверь (странно, все в этой башне выглядит древним, а эта дверь как будто поставлена совсем недавно), как Оберик поднялся с трона и подошел ко мне. Мне пришлось задрать голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
– Хэмфаст, – произнес Оберик, и интонация, с которой он произнес мое имя, почему-то напомнила людей-извращенцев. Но я отогнал от себя эту мысль, среди эльфов такого, как известно, не бывает.
– Хэмфаст, – повторил Оберик, – Хэмфаст, ты правда ничего не помнишь?
– Я не могу помнить ничего, произошедшего в мой прошлый визит на Арканус, – ответил я. – Тогда это был другой я.
Оберик рассеянно кивнул.
– Да, я помню, – сказал он. – Ты вроде бы хотел воссоединиться со своей копией?
– Да.
– Боюсь, это невозможно.
– Но почему?
– Мне трудно об этом говорить… да и не уверена я… то есть, не уверен… как это правильно называется… я ведь так и не научился высшей магии, как следует.
– Мой предшественник учил тебя высшей магии? – изумился я. – Разве ты не относишься к майарам этого мира?
– Твой предшественник рассказывал о майарах. Нет, на Арканусе нет майаров, хозяева – это совсем другое. Мы просто очень сильные маги, у нас есть множество артефактов, вся башня, по сути, один большой артефакт, но вся эта магия традиционная. Низшая, как ты говорил. Ты начал учить меня, и… даже не знаю, как сказать… в общем, произошел несчастный случай.
– Мой предшественник – он погиб?
– Я не знаю… боюсь, что да. И боюсь, – эти слова дались Оберику с большим трудом, – что я ненамеренно приложил руку к его гибели.
– Как это случилось?
– Я отрабатывал заклинание… поиск и дематериализация…
– Мой предшественник случайно попал в зону действия?
– Да, – Оберик скорбно кивнул. – Я не хотел, чтобы все произошло именно так, я даже не понял, что именно произошло, просто Хэмфаст пропал неизвестно куда, а потом я вспомнил, что практиковался в этом заклинании и что в первый раз я допустил ошибку в определении зоны поиска…
– То есть, ты не уверен полностью, что Хэмфаст погиб?
Оберик растерянно пожал плечами.
– Тогда не грузись. Ты же не хотел причинить ему зло, а несчастный случай может произойти с каждым. Кстати, ты покажешь мне это заклинание?
Оберик смущенно потупил взор.
– Это звучит глупо… но я… я забыл его. Я так расстроился, что в сердцах уничтожил пергамент, на котором оно было записано, а по памяти… нет, вряд ли я смогу его точно воспроизвести.
– Ладно, не бери в голову. Значит, он учил тебя высшей магии?
Оберик кивнул.
– Это потому ты начал войну с нечистью?
– Нет, это вообще никак не связано. Ну, то есть, связано, но не с высшей магией. Тот Хэмфаст проявил большой интерес к управлению государством, он стал давать мне советы и эту войну я начал по его совету. Кстати, пока война оправдывает себя, у меня был серьезный экономический кризис, а теперь ситуация пришла в норму, правда, мне объявила войну Шери, но Браксус все еще держится, а в феврале экспедиционный корпус взял штурмом Бамбург…
– Стоп-стоп-стоп, – я перебил Оберика и тот немедленно заткнулся, – значит, ты научил моего предшественника управлению страной, а он научил тебя высшей магии? Так?
– Примерно так, – согласился Оберик.
– И вы жили душа в душу, пока не произошла эта нелепая случайность?
– Ну да.
– И теперь ты, наверное, хочешь, чтобы я продолжил твое обучение?
Оберик пожал плечами.
– Можно было бы, но… знаешь, я сейчас очень занят государственными делами. Может, через месяц-другой…
Вот уж чего не ожидал, так это подобной реакции. Настала моя очередь пожимать плечами.
– Ну как хочешь.
И воцарилось неловкое молчание.
– Ну я пойду? – наконец сказал я.
Оберик часто закивал головой, мне даже показалось, что он рад от меня отделаться.
– Передай Мусиору, – сказал он, – чтобы тебе выделили самый лучший дом в гарнизоне. Ну, например, старый дом Лорен и Грейвинда вполне подойдет. И возьми себе жену, какую захочешь, можешь даже две или три.
Мое лицо непроизвольно залилось краской.
– За дом спасибо, – сказал я, – но от жены я вынужден отказаться. Разве я-тот не рассказывал тебе об обычаях Хоббитании?
– Рассказывал, – усмехнулся Оберик. – Но должен же я проявить гостеприимство.
И на этой ноте мы расстались.
Очень странное впечатление оставила у меня эта беседа. Совсем не так я представлял себе великого Оберика, владыку четверти Аркануса. Прямо пидор подзаборный, честное слово! Этот его взгляд… видел я таких в Аннуине, Дромадрон показывал, прямо смотреть противно, так же и этот. И, главное, смотрит так, как будто уже успел позаниматься с моим предшественником этим самым непотребством.
И тут меня посетила другая мысль. Ясенгард мысль. Ясенгардерик сильно изменился за то время, что предыдущий Хэмфаст провел в его башне. Может, это не просто хронологическое совпадение? Может, эти изменения есть результат заклинания, которое я-предыдущий наложил на Оберика? Или не прямой результат, а побочный эффект? Надо бы взять мыслеобраз, разобраться во всем досконально, но сейчас что-то не хочется. Устал я с дороги, поужинать бы и спать. А перед этим, кстати, не мешало бы сотворить резервную копию на всякий случай. А активизировать ее в случае чего моментально, при потере ментальной связи с оригиналом.
На второй день пути я прибыл в стольный град Торвелл. Обширный гарнизон этого города был практически пуст, сейчас столицу Оберика охраняли только три десятка боевых шаманов. Я сообщил о прибытии их командиру, меня отвели к бургомистру, которого звали Мусиор, этот кряжистый старик долго расспрашивал о моих приключениях, кажется, он так и не поверил, что тот Хэмфаст и этот Хэмфаст – совершенно разные халфлинги, но это неважно. Целую вечность Мусиор рассказывал, как лично присутствовал при явлении в мир Оберика, как хозяин сказал свои первые слова в этом мире (стучаться надо, уроды) и что случилось после этого. А потом Мусиор спохватился и сказал, что нам давно пора идти в башню, а то Оберик может разгневаться, хотя в последнее время хозяин почему-то стал заметно добрее (тьфу-тьфу, не сглазить!), но все равно, нам пора. И мы вошли в башню.
Оберик встретил нас в приемном зале, он сидел на троне, пытаясь выглядеть величественно, но было отчетливо видно, что он чего-то боится. Мусиор доложил о том, что задание великого Оберика выполнено, после чего был отпущен. Я остался с Обериком лицом к лицу.
Едва за Мусиором захлопнулась дверь (странно, все в этой башне выглядит древним, а эта дверь как будто поставлена совсем недавно), как Оберик поднялся с трона и подошел ко мне. Мне пришлось задрать голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
– Хэмфаст, – произнес Оберик, и интонация, с которой он произнес мое имя, почему-то напомнила людей-извращенцев. Но я отогнал от себя эту мысль, среди эльфов такого, как известно, не бывает.
– Хэмфаст, – повторил Оберик, – Хэмфаст, ты правда ничего не помнишь?
– Я не могу помнить ничего, произошедшего в мой прошлый визит на Арканус, – ответил я. – Тогда это был другой я.
Оберик рассеянно кивнул.
– Да, я помню, – сказал он. – Ты вроде бы хотел воссоединиться со своей копией?
– Да.
– Боюсь, это невозможно.
– Но почему?
– Мне трудно об этом говорить… да и не уверена я… то есть, не уверен… как это правильно называется… я ведь так и не научился высшей магии, как следует.
– Мой предшественник учил тебя высшей магии? – изумился я. – Разве ты не относишься к майарам этого мира?
– Твой предшественник рассказывал о майарах. Нет, на Арканусе нет майаров, хозяева – это совсем другое. Мы просто очень сильные маги, у нас есть множество артефактов, вся башня, по сути, один большой артефакт, но вся эта магия традиционная. Низшая, как ты говорил. Ты начал учить меня, и… даже не знаю, как сказать… в общем, произошел несчастный случай.
– Мой предшественник – он погиб?
– Я не знаю… боюсь, что да. И боюсь, – эти слова дались Оберику с большим трудом, – что я ненамеренно приложил руку к его гибели.
– Как это случилось?
– Я отрабатывал заклинание… поиск и дематериализация…
– Мой предшественник случайно попал в зону действия?
– Да, – Оберик скорбно кивнул. – Я не хотел, чтобы все произошло именно так, я даже не понял, что именно произошло, просто Хэмфаст пропал неизвестно куда, а потом я вспомнил, что практиковался в этом заклинании и что в первый раз я допустил ошибку в определении зоны поиска…
– То есть, ты не уверен полностью, что Хэмфаст погиб?
Оберик растерянно пожал плечами.
– Тогда не грузись. Ты же не хотел причинить ему зло, а несчастный случай может произойти с каждым. Кстати, ты покажешь мне это заклинание?
Оберик смущенно потупил взор.
– Это звучит глупо… но я… я забыл его. Я так расстроился, что в сердцах уничтожил пергамент, на котором оно было записано, а по памяти… нет, вряд ли я смогу его точно воспроизвести.
– Ладно, не бери в голову. Значит, он учил тебя высшей магии?
Оберик кивнул.
– Это потому ты начал войну с нечистью?
– Нет, это вообще никак не связано. Ну, то есть, связано, но не с высшей магией. Тот Хэмфаст проявил большой интерес к управлению государством, он стал давать мне советы и эту войну я начал по его совету. Кстати, пока война оправдывает себя, у меня был серьезный экономический кризис, а теперь ситуация пришла в норму, правда, мне объявила войну Шери, но Браксус все еще держится, а в феврале экспедиционный корпус взял штурмом Бамбург…
– Стоп-стоп-стоп, – я перебил Оберика и тот немедленно заткнулся, – значит, ты научил моего предшественника управлению страной, а он научил тебя высшей магии? Так?
– Примерно так, – согласился Оберик.
– И вы жили душа в душу, пока не произошла эта нелепая случайность?
– Ну да.
– И теперь ты, наверное, хочешь, чтобы я продолжил твое обучение?
Оберик пожал плечами.
– Можно было бы, но… знаешь, я сейчас очень занят государственными делами. Может, через месяц-другой…
Вот уж чего не ожидал, так это подобной реакции. Настала моя очередь пожимать плечами.
– Ну как хочешь.
И воцарилось неловкое молчание.
– Ну я пойду? – наконец сказал я.
Оберик часто закивал головой, мне даже показалось, что он рад от меня отделаться.
– Передай Мусиору, – сказал он, – чтобы тебе выделили самый лучший дом в гарнизоне. Ну, например, старый дом Лорен и Грейвинда вполне подойдет. И возьми себе жену, какую захочешь, можешь даже две или три.
Мое лицо непроизвольно залилось краской.
– За дом спасибо, – сказал я, – но от жены я вынужден отказаться. Разве я-тот не рассказывал тебе об обычаях Хоббитании?
– Рассказывал, – усмехнулся Оберик. – Но должен же я проявить гостеприимство.
И на этой ноте мы расстались.
Очень странное впечатление оставила у меня эта беседа. Совсем не так я представлял себе великого Оберика, владыку четверти Аркануса. Прямо пидор подзаборный, честное слово! Этот его взгляд… видел я таких в Аннуине, Дромадрон показывал, прямо смотреть противно, так же и этот. И, главное, смотрит так, как будто уже успел позаниматься с моим предшественником этим самым непотребством.
И тут меня посетила другая мысль. Ясенгард мысль. Ясенгардерик сильно изменился за то время, что предыдущий Хэмфаст провел в его башне. Может, это не просто хронологическое совпадение? Может, эти изменения есть результат заклинания, которое я-предыдущий наложил на Оберика? Или не прямой результат, а побочный эффект? Надо бы взять мыслеобраз, разобраться во всем досконально, но сейчас что-то не хочется. Устал я с дороги, поужинать бы и спать. А перед этим, кстати, не мешало бы сотворить резервную копию на всякий случай. А активизировать ее в случае чего моментально, при потере ментальной связи с оригиналом.
8
Ночь прошла без всяких происшествий, резервная копия не понадобилась, а наутро меня снова одолели тревожные мысли. Что-то здесь не так. Хрен с ним, с Обериком, то, как он себя ведет, это, в конце концов, его дело. А вот то, как я погиб… За как я погиб… Заи уничтожения, значит. Что же это он искал и уничтожал, хотелось бы знать? Не мышей же он выводил этим заклинанием. Да пусть даже и мышей. Это как надо ошибиться, чтобы вместо мыши заклинание захватило халфлинга, даже не верится, что такую ошибку можно сделать непреднамеренно. А что тогда? Неужели он убил меня нарочно? Зачем ему это? Испугался, что я займу его место? Глупости! Если бы я хотел власти над себе подобными, сидел бы я сейчас в Хоббитании, был бы вождем и визардом клана в одном лице. И это было бы естественным развитием событий, ведь только любовь к Нехаллении заставила меня покинуть родной мир и отправиться в крошечную долину между мирами, сотворенную Уриэлем.
Кстати, о Нехаллении. Внезапно я понял, что больше никогда ее не увижу. Мы с Уриэлем и Олорином сделали кое-какие выводы из прошлого путешествия, но, видно, не все, иначе они научили бы меня не только работать с резервными копиями, но и самостоятельно пробивать каналы между мирами. А теперь… теперь мне никогда не вернуться в родной мир. Конечно, у Нехаллении теперь есть другой Хэмфаст, но это слабое утешение.
В общем, когда наступило утро, я направился в башню Оберика, предварительно наложив на себя заклятие невидимости.
Оберик сидел в Главном Заклинательном Кресле и разговаривал с головой незнакомого мне халфлинга, которая висела перед ним прямо в воздухе. Магическая связь на расстоянии, догадался я.
– Замечательно, – говорил Оберик, – просто замечательно, я очень доволен. Теперь мы можем серьезно заняться сельским хозяйством. Ты должен организовать в Ханипуле продовольственный рынок, по моим расчетам, это увеличит рост населения почти вдвое, не говоря уже об увеличении поставок продовольствия для армии. Сколько времени тебе потребуется?
– Не так уж и много, – ответила голова. – Думаю, не более полугода.
– Полгода? – задумчиво протянул Оберик, – нет, полгода – это непозволительно много. Экономический кризис, можно считать, преодолен, но это не означает, что мы можем расслабиться.
Ни Оберик, ни, тем более, халфлинг, с которым Оберик разговаривал, не замечали меня. Я перемахнул через подоконник, стараясь, чтобы мое тело закрывало возможно меньшую долю оконного проема, иначе меня можно заметить даже несмотря на невидимость, и разместился на корточках в углу зала. Я начал снятие мыслеобраза.
Кстати, о Нехаллении. Внезапно я понял, что больше никогда ее не увижу. Мы с Уриэлем и Олорином сделали кое-какие выводы из прошлого путешествия, но, видно, не все, иначе они научили бы меня не только работать с резервными копиями, но и самостоятельно пробивать каналы между мирами. А теперь… теперь мне никогда не вернуться в родной мир. Конечно, у Нехаллении теперь есть другой Хэмфаст, но это слабое утешение.
В общем, когда наступило утро, я направился в башню Оберика, предварительно наложив на себя заклятие невидимости.
Оберик сидел в Главном Заклинательном Кресле и разговаривал с головой незнакомого мне халфлинга, которая висела перед ним прямо в воздухе. Магическая связь на расстоянии, догадался я.
– Замечательно, – говорил Оберик, – просто замечательно, я очень доволен. Теперь мы можем серьезно заняться сельским хозяйством. Ты должен организовать в Ханипуле продовольственный рынок, по моим расчетам, это увеличит рост населения почти вдвое, не говоря уже об увеличении поставок продовольствия для армии. Сколько времени тебе потребуется?
– Не так уж и много, – ответила голова. – Думаю, не более полугода.
– Полгода? – задумчиво протянул Оберик, – нет, полгода – это непозволительно много. Экономический кризис, можно считать, преодолен, но это не означает, что мы можем расслабиться.
Ни Оберик, ни, тем более, халфлинг, с которым Оберик разговаривал, не замечали меня. Я перемахнул через подоконник, стараясь, чтобы мое тело закрывало возможно меньшую долю оконного проема, иначе меня можно заметить даже несмотря на невидимость, и разместился на корточках в углу зала. Я начал снятие мыслеобраза.
9
Мои худшие опасения оправдались, Оберик действительно убил мое предыдущее я. Но то, как он это сделал… мне бы такое даже в голову не пришло. Вчера я усомнился в сексуальной ориентации Оберика, но я был неправ, ориентация у него самая что ни есть нормальная, только он не мужчина, а женщина в мужском теле. Вот ты какая, Натка… Гнусно, мерзко, отвратительно она поступила, но все равно, такая дерзость, несмотря ни на что, вызывает восхищение. А я тоже хорош гусь оказался, как она там говорила… ты летаешь, гордо и величественно, как орел… тьфу! Как я мог настолько обалдеть от влюбленности, что не уловил в этих словах сарказма, граничащего с издевательством? И как я мог не понять истинных причин, подвигнувших ее на изучение высшей магии? Должен был догадаться!
Одно хорошо – Натка избавила меня от бесовского наваждения синей башни. Я даже ощутил некоторое злорадство, когда понял, под воздействие каких чар она попала. В прошлый раз я недооценил то, как башня вместе со всеми артефактами действует на сознание того, кто окажется достаточно глуп, чтобы вступить в управление этим хозяйством. А сейчас в душе Натки я увидел отражение того, каким я был, когда был Обериком и это мне совсем не понравилось. Каждый день с утра до вечера сидеть над артефактами, раздавая приказы и распоряжения, с садомазохистским наслаждением наблюдать кровавые битвы, разворачивающиеся из-за сундука с золотом или сотни духов маны или какого-нибудь волшебного меча. Неужели я мог быть таким дураком? Нет уж, спасибо тебе, Натка, что заняла мое место, и правильно сделала, что убила меня, по-доброму я вряд ли покинул бы это заведение.
И еще надо сказать, что Натка совсем неплохо управляет государством. Финансовый кризис успешно преодолен, магические аномалии на территории страны почти все ликвидированы или захвачены, на границе концентрируются войска, готовящиеся вторгнуться во владения Шери, в общем, все идет очень здорово. Но я все равно ни за что не поменялся бы местами с Наткой.
Одно хорошо – Натка избавила меня от бесовского наваждения синей башни. Я даже ощутил некоторое злорадство, когда понял, под воздействие каких чар она попала. В прошлый раз я недооценил то, как башня вместе со всеми артефактами действует на сознание того, кто окажется достаточно глуп, чтобы вступить в управление этим хозяйством. А сейчас в душе Натки я увидел отражение того, каким я был, когда был Обериком и это мне совсем не понравилось. Каждый день с утра до вечера сидеть над артефактами, раздавая приказы и распоряжения, с садомазохистским наслаждением наблюдать кровавые битвы, разворачивающиеся из-за сундука с золотом или сотни духов маны или какого-нибудь волшебного меча. Неужели я мог быть таким дураком? Нет уж, спасибо тебе, Натка, что заняла мое место, и правильно сделала, что убила меня, по-доброму я вряд ли покинул бы это заведение.
И еще надо сказать, что Натка совсем неплохо управляет государством. Финансовый кризис успешно преодолен, магические аномалии на территории страны почти все ликвидированы или захвачены, на границе концентрируются войска, готовящиеся вторгнуться во владения Шери, в общем, все идет очень здорово. Но я все равно ни за что не поменялся бы местами с Наткой.