Страница:
Протоиерей Алексей Уминский
Божественная Литургия. Объяснение смысла, значения, содержания
www.nikeabooks.ru
Если в электронной книге Вы заметили какие-либо неточности, нечитаемые шрифты и иные серьезные ошибки – пожалуйста, напишите нам на info@nikeabooks.ru
Спасибо!
Литургия как центр жизни христианина
Все церковные праздники лишились бы смысла, если бы не существовало Пасхи. Потому что, если бы Христос не воскрес, то все остальные евангельские события могли бы рассматриваться лишь в историческом контексте и другой ценности, кроме нравственной и культурной, не представляли бы. Мы говорим, что каждый христианский праздник принадлежит вечности, поскольку его духовно наполняет Пасха. Вечность присутствует в нашем времени, и мы становимся реальными соучастниками этого праздника.
То же самое можно сказать и о Литургии, возвышающейся над всеми иными богослужениями. Если бы не существовало Литургии, бессмысленно было бы вообще совершать какие-либо службы, потому что без Литургии отсутствует и Церковь как таковая.
Поэтому рассказ о Евхаристии (от греческого слова ευχαριστία – благодарение) пойдет параллельно с рассказом о Церкви, о том, что она собой представляет и как Церковь и Евхаристия связаны друг с другом.
Сразу после нашего ответа читается Символ веры, перечисляется то, во что именно мы веруем. В частности, в Символе веры есть и такие слова: «Верую во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь». Это необходимо осмыслить: наряду с верой в Бога мы исповедуем и свою веру в Церковь. Ни в одной другой религиозной системе, кроме христианства, нет такого понятия – «вера в Церковь». По катехизису святителя Филарета Дроздова (1782/1783 – 1867), Церковь – это общество людей, объединенных единой верой и едиными обрядами. Впрочем, то же самое можно сказать о любом религиозном объединении, например, о мусульманском или иудаистском. К такому обществу можно принадлежать и заниматься исполнением обрядов, исходя из постулатов веры, но веровать в само это общество невозможно. Ни одно из них не является тем, чем становится Церковь для христиан.
Так что же это такое – веровать в Церковь? Мы же не исповедуем обязанность посещать храм по воскресеньям и праздникам, не обещаем Богу держать пост, исповедоваться и причащаться. Церковь для христиан – это не только место, где они общаются с Богом, потому что с Ним можно общаться и дома, и в метро, и в лесу – в любом месте и в любое время. Веровать в Церковь – означает исповедовать, что она – есть Тело Христово, часть которой – мы с вами.
Апостол Павел так пишет об этом: «Ибо, как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, – так и Христос. Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело» (1 Кор. 12: 12—13) и добавляет: «Ивы – тело Христово, а порознь – члены» (1 Кор. 12: 27).
Отсеченная часть тела самостоятельно жить не может. Когда говорят о живом организме, имеют в виду единое и неделимое тело, в котором соединяется человеческое и Божественное. Церковь – это таинственное собрание людей, где происходит единение Бога с человеком, где рождается единый богочеловеческий организм.
Мы приходим в Церковь для того, чтобы стать ее частью, стать ее существом, ее естеством. Церковь делает нас соприродными Христу, потому что мы являемся ее телом, а Он – ее Главой. При этом, как сказал новопрославленный сербский святой, величайший богослов Иустин Попович (1894—1978), сама Церковь – это Богочеловек Иисус Христос. Это мы со Христом.
В этом случае становится понятно, что просто присутствие человека в Церкви, просто исполнение каких-то внешних правил, просто знание определенных догматов явно недостаточно. Речь идет о жизненном пути, который православные называют верой.
Христос учит: «Я есмъ путь и истина и жизнь» (Ин. 14: 6). То же самое можно сказать и о Церкви: Церковь – есть путь, Церковь – есть истина, Церковь – есть жизнь человека в вере, и в этом – смысл христианства.
Наконец, мы исповедуем не просто существование Бога; мы веруем не только в то, что Господь – Личность, сотворившая мир, в то, что существуют определенные отношения между Ним и человеком, в то, что есть некие правила, которые следует исполнять, ожидая посмертных воздаяний. Все это характерно для любых религиозных воззрений, включая самые примитивные, и не является истинным смыслом христианской веры. Наше упование заключается в том, что человек спасается в вечной жизни, соединившись с Богом. Жизнь вечная и есть пребывание в Боге, соединение с Ним и обожение человека, когда он сам становится богом. Вот в чем состоит истинный смысл христианской веры, если не прибегать к сложным богословским определениям.
Церковь делает нас соприродными Богу. Об этом апостол Петр писал: «Как от Божественной силы Его даровано нам все потребное для жизни и благочестия, через познание Призвавшего нас славою и благостию, которыми дарованы нам великие и драгоценные обетования, дабы вы через них соделались причастниками Божеского естества» (2 Пет. 1: 3-4). Эти слова нередко остаются незамеченными нами, но они составляют суть всех апостольских посланий: нам надлежит стать участниками Божественной Природы. О том же, хотя и несколько иначе, говорил и преподобный Серафим Саровский: «Нам надо стяжать Дух Святой».
Смысл христианской жизни состоит в том, чтобы наполниться Духом Святым, сделаться единоприродным с Господом, соединиться с Ним. Если это происходит, наше пребывание на земле становится осмысленным, а жизнь – по-настоящему духовной.
Значение Церкви в том и состоит, что по-иному человек не способен достичь Бога. Потому-то Христос и основал на земле Свою Церковь, через которую человек получает благодать, богопознание и богоприобщенность. Впрочем, необходимо оговориться, что для человека полное богопознание всегда будет оставаться невозможным, потому что Господь – абсолютен, бесконечен и вечен, а человек по своей природе тварен. Наше приобщение к Богу не касается Его Божественной сущности, к которой человек приобщиться не сможет никогда. Речь идет о приобщении к Божественным энергиям, к Божественной природе. Бог стал человеком во всей Своей полноте, а человек становится Сыном Божиим по благодати. Именно благодать делает его богочеловеком.
Только в Церкви человек становится богочеловеком, потому что Господь дарует нам возможность приобщаться Своей Плоти и Своей Крови. Это дается нам великим таинством Церкви, нашей жизнью в ней, потому что Сам Христос сказал: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей» (Ин. 7: 37).
То же самое можно сказать и о Литургии, возвышающейся над всеми иными богослужениями. Если бы не существовало Литургии, бессмысленно было бы вообще совершать какие-либо службы, потому что без Литургии отсутствует и Церковь как таковая.
Поэтому рассказ о Евхаристии (от греческого слова ευχαριστία – благодарение) пойдет параллельно с рассказом о Церкви, о том, что она собой представляет и как Церковь и Евхаристия связаны друг с другом.
* * *
Когда мы приступаем к святому крещению, во взрослом ли возрасте или в младенчестве, священник спрашивает у нас или у наших восприемников: «А веруешь ли ты Богу? Сочетался ли со Христом?» И мы отвечаем, что со Христом сочетались и веруем Ему как Царю и Богу. Так мы присягаем служить Господу.Сразу после нашего ответа читается Символ веры, перечисляется то, во что именно мы веруем. В частности, в Символе веры есть и такие слова: «Верую во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь». Это необходимо осмыслить: наряду с верой в Бога мы исповедуем и свою веру в Церковь. Ни в одной другой религиозной системе, кроме христианства, нет такого понятия – «вера в Церковь». По катехизису святителя Филарета Дроздова (1782/1783 – 1867), Церковь – это общество людей, объединенных единой верой и едиными обрядами. Впрочем, то же самое можно сказать о любом религиозном объединении, например, о мусульманском или иудаистском. К такому обществу можно принадлежать и заниматься исполнением обрядов, исходя из постулатов веры, но веровать в само это общество невозможно. Ни одно из них не является тем, чем становится Церковь для христиан.
Так что же это такое – веровать в Церковь? Мы же не исповедуем обязанность посещать храм по воскресеньям и праздникам, не обещаем Богу держать пост, исповедоваться и причащаться. Церковь для христиан – это не только место, где они общаются с Богом, потому что с Ним можно общаться и дома, и в метро, и в лесу – в любом месте и в любое время. Веровать в Церковь – означает исповедовать, что она – есть Тело Христово, часть которой – мы с вами.
Апостол Павел так пишет об этом: «Ибо, как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, – так и Христос. Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело» (1 Кор. 12: 12—13) и добавляет: «Ивы – тело Христово, а порознь – члены» (1 Кор. 12: 27).
Отсеченная часть тела самостоятельно жить не может. Когда говорят о живом организме, имеют в виду единое и неделимое тело, в котором соединяется человеческое и Божественное. Церковь – это таинственное собрание людей, где происходит единение Бога с человеком, где рождается единый богочеловеческий организм.
Мы приходим в Церковь для того, чтобы стать ее частью, стать ее существом, ее естеством. Церковь делает нас соприродными Христу, потому что мы являемся ее телом, а Он – ее Главой. При этом, как сказал новопрославленный сербский святой, величайший богослов Иустин Попович (1894—1978), сама Церковь – это Богочеловек Иисус Христос. Это мы со Христом.
В этом случае становится понятно, что просто присутствие человека в Церкви, просто исполнение каких-то внешних правил, просто знание определенных догматов явно недостаточно. Речь идет о жизненном пути, который православные называют верой.
Христос учит: «Я есмъ путь и истина и жизнь» (Ин. 14: 6). То же самое можно сказать и о Церкви: Церковь – есть путь, Церковь – есть истина, Церковь – есть жизнь человека в вере, и в этом – смысл христианства.
Наконец, мы исповедуем не просто существование Бога; мы веруем не только в то, что Господь – Личность, сотворившая мир, в то, что существуют определенные отношения между Ним и человеком, в то, что есть некие правила, которые следует исполнять, ожидая посмертных воздаяний. Все это характерно для любых религиозных воззрений, включая самые примитивные, и не является истинным смыслом христианской веры. Наше упование заключается в том, что человек спасается в вечной жизни, соединившись с Богом. Жизнь вечная и есть пребывание в Боге, соединение с Ним и обожение человека, когда он сам становится богом. Вот в чем состоит истинный смысл христианской веры, если не прибегать к сложным богословским определениям.
Церковь делает нас соприродными Богу. Об этом апостол Петр писал: «Как от Божественной силы Его даровано нам все потребное для жизни и благочестия, через познание Призвавшего нас славою и благостию, которыми дарованы нам великие и драгоценные обетования, дабы вы через них соделались причастниками Божеского естества» (2 Пет. 1: 3-4). Эти слова нередко остаются незамеченными нами, но они составляют суть всех апостольских посланий: нам надлежит стать участниками Божественной Природы. О том же, хотя и несколько иначе, говорил и преподобный Серафим Саровский: «Нам надо стяжать Дух Святой».
Смысл христианской жизни состоит в том, чтобы наполниться Духом Святым, сделаться единоприродным с Господом, соединиться с Ним. Если это происходит, наше пребывание на земле становится осмысленным, а жизнь – по-настоящему духовной.
Значение Церкви в том и состоит, что по-иному человек не способен достичь Бога. Потому-то Христос и основал на земле Свою Церковь, через которую человек получает благодать, богопознание и богоприобщенность. Впрочем, необходимо оговориться, что для человека полное богопознание всегда будет оставаться невозможным, потому что Господь – абсолютен, бесконечен и вечен, а человек по своей природе тварен. Наше приобщение к Богу не касается Его Божественной сущности, к которой человек приобщиться не сможет никогда. Речь идет о приобщении к Божественным энергиям, к Божественной природе. Бог стал человеком во всей Своей полноте, а человек становится Сыном Божиим по благодати. Именно благодать делает его богочеловеком.
Только в Церкви человек становится богочеловеком, потому что Господь дарует нам возможность приобщаться Своей Плоти и Своей Крови. Это дается нам великим таинством Церкви, нашей жизнью в ней, потому что Сам Христос сказал: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей» (Ин. 7: 37).
Евхаристия в раннехристианской Церкви
Цель наших бесед состоит в том, чтобы выяснить, насколько духовная жизнь христианина связана с Евхаристией. Возможно ли жить духовной жизнью вне Евхаристии или причащаясь время от времени? Чтобы ответить на эти вопросы, нам необходимо понять, чем была Евхаристия для раннехристианской Церкви, в каком состоянии пребывает наше богослужение сейчас и, наконец, разобраться, насколько каждый из нас понимает, что означает лично для него участие в Божественной Литургии.
Впервые Евхаристия была совершена на Тайной Вечере Спасителем перед Своими крестными муками. «Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф. 26: 26-2). Господь заповедовал апостолам, а, вместе с ними и всем нам: «Сие творите в Мое воспоминание» (Лк. 22: 19). Средоточием каждой Литургии и является воспоминание о той самой Тайной Вечере, которую мы проживаем, мистическим образом входя в вечность и являясь реальными участниками этого события.
В книге Деяний святых апостолов мы встречаем описание Евхаристии. Богослужения первых времен христианства, на которых совершалось причащение, назывались по-разному, но наиболее часто встречались названия «Преломление хлеба» и «Евхаристия». И сейчас для обозначения Литургии нередко используется слово «Евхаристия», тем более что сердцевиной Литургии является именно Евхаристический канон.
Апостолы собирались по домам вместе со своими учениками для того, чтобы преломлять хлеб. Первые христиане были традиционными иудеями и регулярно посещали Иерусалимский Храм вплоть до его разрушения в 70 году римским императором Титом. Практиковавшееся тогда богослужение все еще оставалось для христианских общин связующим началом.
Впрочем, несмотря на то, что богослужения в Иерусалимском Храме продолжались, Апостольская Церковь уже отделила себя от него, и собрания христиан постепенно переносились в общины, возглавлявшиеся апостолами.
Что представляли собой такие собрания? Письменного Евангелия в то время еще не существовало, но его устная форма уже сделалось составной частью Священного Предания. Апостолы рассказывали о Христе, «о том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши» (1 Ин. 1: 1). Этим бесценным опытом богообщения они щедро делились с новообращенными. Во время таких собраний апостолы повествовали об Иисусе, о Его Рождестве, Крещении и проповедях, о совершенных Им чудесах и о наследии, которое Он оставил.
Мы знаем, что после проповеди апостола Петра крестились сначала 3 000, а потом и 5 000 взрослых мужчин – весьма внушительные цифры по тогдашним временам, население целого города. Когда апостолы повествовали о Христе, это была Благая Весть, это было то, что потом записали четверо евангелистов, то, что впоследствии Церковь канонизировала как Священное Писание.
Для того чтобы обосновать свои утверждения, апостолы читали ветхозаветные пророчества, удостоверявшие, что Иисус – есть истинный Сын Божий, а каждому совершенному им действию соответствует предречение в Ветхом Завете.
После этого читались послания самих апостолов уже основанным к тому времени общинам (мы говорим сейчас не о первых годах, но о первых десятилетиях христианства, когда апостолы, проповедуя миру Евангелие, прошли по всей земле, когда во многих крупных городах того времени они основали общины, составившие автокефальные, то есть административно самостоятельные Церкви). Церкви передавали апостольские послания из общины в общину как драгоценные свидетельства Истины.
Только после того, как вся община напитывалась словом Божиим, должно было явиться иное Слово – Слово воплощенное. До сих пор мы называем первую часть Литургии, Литургию оглашенных, Литургией Слова. Но слово – это не только средство выражения человеческой мысли. В Священном Писании Словом назван Сам Бог!
Апостол брал принесенные хлеб и вино и в воспоминание о Тайной Вечере совершал Евхаристию, благодарение. Он читал благодарственные молитвы за всю милость, которую Господь ниспослал миру, и прежде всего за те благодеяния, которые совершились на глазах самих апостолов: как Бог воплотился и ходил по земле; как Он взял на Себя грехи всего мира, пошел на крест и искупил Своим страданием все человечество; как Он воскрес, вознесся на небеса и ниспослал Духа Святого на Своих учеников.
Евхаристическая молитва включает и благодарение за творение мира, за спасительный Промысл о нем и за дарование Второго Страшного Пришествия и вечного Царства. То есть апостольское благодарение всегда соотносилось с вечностью, включая в себя как воспоминание о том, что уже произошло, так и свидетельство о том, что есть, и пророчество о том, чему надлежит свершиться.
Апостол просил Духа Святого прийти в общину святых, освятить принесенные Дары – хлеб и вино и претворить их в истинные Тело и Кровь Христовы. И в наши дни Церковь приносит благодарение за Дары Духа Святого.
После этого разламывался хлеб и раздавался всем присутствующим. Люди подходили к Чаше и причащались тому же Слову, но уже не произнесенному, а воплощенному, и все становились этим Словом.
Именно поэтому в Деяниях святых апостолов сказано: «И слово Божие росло» (Деян. 6: 7).
Возвращаясь домой с евхаристического собрания, каждый христианин был словом Божиим, обращенным к миру. Именно поэтому Церковь стала называться Апостольской.
Впервые Евхаристия была совершена на Тайной Вечере Спасителем перед Своими крестными муками. «Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф. 26: 26-2). Господь заповедовал апостолам, а, вместе с ними и всем нам: «Сие творите в Мое воспоминание» (Лк. 22: 19). Средоточием каждой Литургии и является воспоминание о той самой Тайной Вечере, которую мы проживаем, мистическим образом входя в вечность и являясь реальными участниками этого события.
В книге Деяний святых апостолов мы встречаем описание Евхаристии. Богослужения первых времен христианства, на которых совершалось причащение, назывались по-разному, но наиболее часто встречались названия «Преломление хлеба» и «Евхаристия». И сейчас для обозначения Литургии нередко используется слово «Евхаристия», тем более что сердцевиной Литургии является именно Евхаристический канон.
Апостолы собирались по домам вместе со своими учениками для того, чтобы преломлять хлеб. Первые христиане были традиционными иудеями и регулярно посещали Иерусалимский Храм вплоть до его разрушения в 70 году римским императором Титом. Практиковавшееся тогда богослужение все еще оставалось для христианских общин связующим началом.
Впрочем, несмотря на то, что богослужения в Иерусалимском Храме продолжались, Апостольская Церковь уже отделила себя от него, и собрания христиан постепенно переносились в общины, возглавлявшиеся апостолами.
Что представляли собой такие собрания? Письменного Евангелия в то время еще не существовало, но его устная форма уже сделалось составной частью Священного Предания. Апостолы рассказывали о Христе, «о том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши» (1 Ин. 1: 1). Этим бесценным опытом богообщения они щедро делились с новообращенными. Во время таких собраний апостолы повествовали об Иисусе, о Его Рождестве, Крещении и проповедях, о совершенных Им чудесах и о наследии, которое Он оставил.
Мы знаем, что после проповеди апостола Петра крестились сначала 3 000, а потом и 5 000 взрослых мужчин – весьма внушительные цифры по тогдашним временам, население целого города. Когда апостолы повествовали о Христе, это была Благая Весть, это было то, что потом записали четверо евангелистов, то, что впоследствии Церковь канонизировала как Священное Писание.
Для того чтобы обосновать свои утверждения, апостолы читали ветхозаветные пророчества, удостоверявшие, что Иисус – есть истинный Сын Божий, а каждому совершенному им действию соответствует предречение в Ветхом Завете.
После этого читались послания самих апостолов уже основанным к тому времени общинам (мы говорим сейчас не о первых годах, но о первых десятилетиях христианства, когда апостолы, проповедуя миру Евангелие, прошли по всей земле, когда во многих крупных городах того времени они основали общины, составившие автокефальные, то есть административно самостоятельные Церкви). Церкви передавали апостольские послания из общины в общину как драгоценные свидетельства Истины.
Только после того, как вся община напитывалась словом Божиим, должно было явиться иное Слово – Слово воплощенное. До сих пор мы называем первую часть Литургии, Литургию оглашенных, Литургией Слова. Но слово – это не только средство выражения человеческой мысли. В Священном Писании Словом назван Сам Бог!
Апостол брал принесенные хлеб и вино и в воспоминание о Тайной Вечере совершал Евхаристию, благодарение. Он читал благодарственные молитвы за всю милость, которую Господь ниспослал миру, и прежде всего за те благодеяния, которые совершились на глазах самих апостолов: как Бог воплотился и ходил по земле; как Он взял на Себя грехи всего мира, пошел на крест и искупил Своим страданием все человечество; как Он воскрес, вознесся на небеса и ниспослал Духа Святого на Своих учеников.
Евхаристическая молитва включает и благодарение за творение мира, за спасительный Промысл о нем и за дарование Второго Страшного Пришествия и вечного Царства. То есть апостольское благодарение всегда соотносилось с вечностью, включая в себя как воспоминание о том, что уже произошло, так и свидетельство о том, что есть, и пророчество о том, чему надлежит свершиться.
Апостол просил Духа Святого прийти в общину святых, освятить принесенные Дары – хлеб и вино и претворить их в истинные Тело и Кровь Христовы. И в наши дни Церковь приносит благодарение за Дары Духа Святого.
После этого разламывался хлеб и раздавался всем присутствующим. Люди подходили к Чаше и причащались тому же Слову, но уже не произнесенному, а воплощенному, и все становились этим Словом.
Именно поэтому в Деяниях святых апостолов сказано: «И слово Божие росло» (Деян. 6: 7).
Возвращаясь домой с евхаристического собрания, каждый христианин был словом Божиим, обращенным к миру. Именно поэтому Церковь стала называться Апостольской.
Церковное собрание
Читая писания апостольских мужей, например, священномученика Иринея Лионского или священномученика Игнатия Богоносца, мы обращаем внимание на то, что авторы неоднократно подчеркивают: «Где епископ – там Апостольская Церковь». Церковная община, возглавлявшаяся епископом, представляла собой поместную Церковь; такие Церкви существовали практически в каждом полисе. При этом в те времена христиан было немного. По существовавшим тогда правилам епископа можно было поставлять в общину, состоявшую хотя бы из двенадцати человек.
С самого начала распространения христианства установлено, что единственным настоящим совершителем Литургии может быть только епископ, потому что именно он возглавляет Церковь. В первые три века так дело и обстояло. Литургия в древней Церкви была соборной: в городе обычно совершалась только одна Литургия, потому что там был лишь один епископ. Как написано в Деяниях святых апостолов: «Все же верующие были вместе» (Деян. 2: 44).
Литургия всегда совершалась на рассвете в воскресенье, в память о Воскресении Христовом. Воскресенье не было тогда выходным днем, языческий мир жил совсем по другому календарю. Конечно, совершенно немыслимо представить себе, чтобы кто-то пришел на Литургию и не причастился: они ведь ради этого и собирались, а богослужение лишь предваряло причащение верующих Святых Христовых Таин и было введением, духовной подготовкой человека к совершению таинства.
Не все христиане могли всякий раз прийти на воскресную службу, поэтому нередко они уносили с собой Причастие в виде запасных Даров. Причащать верующих могли не только священники, но и дьяконы, и дьяконисы. (Существовало такое особое служение в раннехристианской Церкви, которое нельзя рассматривать как некий священный сан. Были при храмах честные вдовицы, которые по благословению епископа могли ходить со Святыми Дарами в тюрьмы и больницы и передавать их страждущим для причащения. Они же крестили женщин, а сами имели право причащаться в алтаре). Кроме того, по существовавшей тогда традиции христианин после каждой Литургии уносил домой Святые Дары и начинал каждый новый день с причащения Святых Христовых Таин.
Впоследствии, когда христианство стало распространяться по империи и благодаря святому равноапостольному императору Константину Великому (272—337) стало религией государственной, появился священник как сослужитель епископу, но он мог лишь замещать епископа, когда тот уезжал по епархиальным делам или томился в заточении или ссылке. Епископ мог поручить священнику служить Литургию вместо себя, но это было исключением, а не правилом.
Только после того, как стали открываться приходские храмы, священникам были переданы некоторые епископские функции: определенную самостоятельность в управлении своими маленькими общинами и, самое главное, они получили разрешение на совершение сначала Литургии, а потом и Таинства Миропомазания.
Епископы в знак своего благословения посылали священникам подписанные ими антиминсы, представляющие собой освященные матерчатые платы с вшитыми в них частицами святых мощей в память о том, что первые Литургии совершались на гробах мучеников. На современных антиминсах обычно изображается положение во гроб. По внешнему виду, форме и надписям они соответствуют Плащанице, которая выносится в Великую Субботу для поклонения.
И сейчас без антиминса, подписанного епископом, священник служить Литургию не может ни при каких обстоятельствах, поскольку он служит исключительно по благословению епископа, а сам по себе такой власти не имеет. Священник – помощник епископа, сослужитель его. А сослужители священника – все остальные прихожане.
Апостол Павел объясняет, что значит собираться на Литургию. В то время храмовых зданий не было; христиане собрались на Евхаристию по домам, в катакомбах, в других потаенных местах. Поэтому, слова апостола: «когда вы собираетесь в церковь» (1 Кор. 11: 18) вовсе не означают: «когда вы готовитесь пойти в храм». Когда мы собираемся в церковь, мы собираемся вместе и Церковью, той самой Церковью, в которую веруем.
Наше евхаристическое собрание – это собрание во Христе, необходимое для того, чтобы каждый из нас соединился с Богом и через Бога по-настоящему глубоко и в вечности соединился друг с другом. Такое собрание людей в Таинстве, собственно говоря, и делает людей Церковью.
Когда-то священник появлялся в храме уже при полном собрании общины. Сейчас, к сожалению, он частенько приходит в пустой храм, читает входные молитвы и облачается в тишине, и лишь чтец на клиросе ждет от него благословения, чтобы начать читать часы. На самом деле батюшка должен приходить уже в Церковь, то есть в общество людей, которых он будет возглавлять, в общество, которое называется народом Божиим. Об этом народе апостол Петр писал: «И сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом. Ибо сказано в Писании: „вот, Я полагаю в Сионе камень краеугольный, избранный, драгоценный; и верующий в Него не постыдится”» (1 Пет. 2: 5-6).
Обратите внимание на то, как Библии употребляется слово «камень». Дьявол предлагает Христу превратить камни в хлеба: «И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами» (Мф. 4: 3). Иоанн Креститель обличает фарисеев и саддукеев: «Не думайте говорить в себе: „отец у нас Авраам”, ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму» (Мф. 3: 9). Христос обращается к апостолу: «Ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах» (Мф. 16: 18—19). Во время богослужения часто звучат слова: «Камень, который отвергли строители, соделался главою угла» (Пс. 117: 22).
Казалось бы, что может быть мертвее камня? Даже древесина более жива – это дерево когда-то росло, цвело, распускало листья. А тут такой парадокс – живой камень… Камень – твердый, крепкий, ему присуще бессмертие. Он веками не изменяется, на него можно опереться, на нем можно строить. Но все-таки камни – это что-то бесчувственное, чему жизни от века не дано. Такими бываем и мы. Существует духовное понятие – окаменение сердечное.
И вдруг камень живой, одушевленный, бессмертный… Это – Христос, на котором все держится, поэтому Он и зовется Вседержителем. Это – именно тот камень, который отвергли строители, но который сделался главою угла.
Дьявол предлагает Богу превратить камни в хлеба, а искуситель всегда предлагает такой соблазн, который по сути является подменой и обманом, но при этом очень похож на правду. Ведь Господь на самом деле делает хлеба из камней, безжизненное превращает в живое, из камней творит детей Авраама. Апостол Петр обращается к нам: «И сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом» (1 Пет. 2: 5).
Это мы – камни, из которых Он может создать детей Авраама, и когда мы причащаемся Телу и Крови Христовых, мы оживаем, мы становимся сопричастными Хлебу Жизни, соединяемся с Ним и становимся Живыми Камнями и сами устрояем из себя дом духовный – то есть Церковь Божию. О Петре сказано – «На сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее». Каждый из нас, христиан, должен помнить: и мы – камни, и мы – Петры, мы являемся храмом Божиим, Церковью Бога Живого. Но такое возможно лишь в том случае, если мы – камни живые, а не мертвые. А жизнь мы получаем от Спасителя.
Господь делает нас живыми камнями, и мы, подобно зодчим, занимаемся божественным домостроительством. Если мы строим духовный дом Божий из себя самих, это значит, что каждый из нас кладет свою духовную жизнь в основание Церкви. Церковь строится на желании людей быть Телом Христовым, сделаться этими живыми камнями.
Как священник служит Богу? Он совершает таинства, принося жертву Господу. Первая жертва – дух сокрушенный. Вторая – жертва хваления: «Всякое дыхание да славит Господа».
Священник – это человек, посвященный Богу, устрояющий из себя дом Божий. Всего себя, все свои помыслы, все чувства, все действия он посвящает Богу. Тогда это священство святое.
В другом месте апостол говорит: «Но вы – род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел. <…> Некогда не народ, а ныне народ Божий» (1 Пет. 2: 9-Ю).
Вслушайтесь в эти удивительные слова! О чем они говорят нам? О том, что все, собравшиеся в Церкви, – особенный народ, народ Божий, который в себе несет признаки царства и признаки священства, потому что Сам Господь, делающий нас Своим Телом, – и Царь земной, и Царь небесный и Первосвященник.
Народ Божий – это не просто верующие люди, это – именно Церковь, которая объединяет нас всех, делая из нас новый народ. Один из богословов сказал, что Церковь – нация святая, нация, избранная Богом. Раньше был богоизбранный народ, который Господь выделил, чтобы сделать его Своим, чтобы назвать этот народ сыном: «Из Египта воззвал Я сына Моего» (Мф. 2: 15).
Первоначально эти слова пророчествовали обо всех евреях, выведенных Моисеем из Египта. Однако богоизбранный народ отвергает камень, на котором стоит, и Бог избирает новый народ, в котором видит не просто людей со схожей внешностью и говорящих на одном языке, и называет их «царственным священством». Этот народ сообщается со Спасителем, который принес Себя в жертву Своему Отцу за весь мир. Вот в чем состоит Его первосвященство.
Каждому из нас даруется то, чем владеет Он Сам. Во-первых, Его имя, ведь мы – христиане. Во-вторых, знаки, которые Он, как Царь и Священник, подает нам всем – Свое Царство и Свое Священство. В любом из нас Господь видит священника и царя, потому что мы, как народ, заново рождаемся в Таинстве святого Крещения и Миропомазания, получая печать Святого Духа.
Есть мир, отдаленный от Церкви и не освященный, а есть мир церковный. Так вот, в мире церковном все мы – священники. Первая священная степень, в которую посвящается человек во время Крещения и Миропомазания, – это мирянин; в нее посвящен каждый православный христианин.
Но нередко случается и так, что люди, приходящие в Церковь и приносящие с собой свои скорби и немощи, сами при этом Церковью не становятся. Принесли, заплатили и ушли, а Церковь, дескать, о нас помолится… При этом под «Церковью» они подразумевают прежде всего батюшку, который сам по себе, без народа Божьего, не обладает той силы молитвы, которой обладает истинная, Соборная Церковь.
Когда мы с вами собираемся в храме Божием, чтобы стать Церковью, то собираемся для того чтобы служить Господу, чтобы в этом храме быть священниками вместе со священнослужителем, которого сама Церковь в лице архиерея поставила возглавлять собравшихся. Богослужение – наша общая молитва.
«Литургия» (λειτουργία) в переводе с греческого означает «общее дело». В древности литургией называли построение храма или корабля. Люди собирались и всем миром делали дело, которое без общего участия делаться не могло. Слово «мирянин» происходит именно от этого: «всем миром», «все вместе». Поэтому можно сказать, что в храме все являются сослужителями. Не неким безгласным стадом, отделенным глухой стеной от священников, а единым народом Божиим, включающим в себя и епископа, и клириков, и мирян.
Существует священная иерархия, возглавляемая епископами, за которыми следует священство, за ним – дьяконство, а потом – миряне. Вместе с благодатью крещения человек получает благодать священства по отношению ко всему остальному миру. Потому-то мы и говорим о сослужении, о том, что в храме люди собираются для того, чтобы служить вместе. Не должно быть так, чтобы священник служил Литургию, а прихожане лишь ставили свечки и подавали записочки. Все мы должны едиными устами и единым сердцем служить Богу, восхвалять и прославлять Его, соединяясь друг с другом в нерушимом единстве веры, в единстве любви, в единстве добрых помышлений и дел. Мы призваны вознести свою молитву за всех. Недаром Господь сказал: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18: 20). Люди, собравшиеся во имя Господне, становятся Телом Христовым, и тогда молитва Церкви приобретает колоссальное значение и силу.
С самого начала распространения христианства установлено, что единственным настоящим совершителем Литургии может быть только епископ, потому что именно он возглавляет Церковь. В первые три века так дело и обстояло. Литургия в древней Церкви была соборной: в городе обычно совершалась только одна Литургия, потому что там был лишь один епископ. Как написано в Деяниях святых апостолов: «Все же верующие были вместе» (Деян. 2: 44).
Литургия всегда совершалась на рассвете в воскресенье, в память о Воскресении Христовом. Воскресенье не было тогда выходным днем, языческий мир жил совсем по другому календарю. Конечно, совершенно немыслимо представить себе, чтобы кто-то пришел на Литургию и не причастился: они ведь ради этого и собирались, а богослужение лишь предваряло причащение верующих Святых Христовых Таин и было введением, духовной подготовкой человека к совершению таинства.
Не все христиане могли всякий раз прийти на воскресную службу, поэтому нередко они уносили с собой Причастие в виде запасных Даров. Причащать верующих могли не только священники, но и дьяконы, и дьяконисы. (Существовало такое особое служение в раннехристианской Церкви, которое нельзя рассматривать как некий священный сан. Были при храмах честные вдовицы, которые по благословению епископа могли ходить со Святыми Дарами в тюрьмы и больницы и передавать их страждущим для причащения. Они же крестили женщин, а сами имели право причащаться в алтаре). Кроме того, по существовавшей тогда традиции христианин после каждой Литургии уносил домой Святые Дары и начинал каждый новый день с причащения Святых Христовых Таин.
Впоследствии, когда христианство стало распространяться по империи и благодаря святому равноапостольному императору Константину Великому (272—337) стало религией государственной, появился священник как сослужитель епископу, но он мог лишь замещать епископа, когда тот уезжал по епархиальным делам или томился в заточении или ссылке. Епископ мог поручить священнику служить Литургию вместо себя, но это было исключением, а не правилом.
Только после того, как стали открываться приходские храмы, священникам были переданы некоторые епископские функции: определенную самостоятельность в управлении своими маленькими общинами и, самое главное, они получили разрешение на совершение сначала Литургии, а потом и Таинства Миропомазания.
Епископы в знак своего благословения посылали священникам подписанные ими антиминсы, представляющие собой освященные матерчатые платы с вшитыми в них частицами святых мощей в память о том, что первые Литургии совершались на гробах мучеников. На современных антиминсах обычно изображается положение во гроб. По внешнему виду, форме и надписям они соответствуют Плащанице, которая выносится в Великую Субботу для поклонения.
И сейчас без антиминса, подписанного епископом, священник служить Литургию не может ни при каких обстоятельствах, поскольку он служит исключительно по благословению епископа, а сам по себе такой власти не имеет. Священник – помощник епископа, сослужитель его. А сослужители священника – все остальные прихожане.
* * *
Литургия начинается с того, что все собираются вместе. Само слово «Церковь» по-гречески звучит как «экклесия», что, в свою очередь, означает «собрание».Апостол Павел объясняет, что значит собираться на Литургию. В то время храмовых зданий не было; христиане собрались на Евхаристию по домам, в катакомбах, в других потаенных местах. Поэтому, слова апостола: «когда вы собираетесь в церковь» (1 Кор. 11: 18) вовсе не означают: «когда вы готовитесь пойти в храм». Когда мы собираемся в церковь, мы собираемся вместе и Церковью, той самой Церковью, в которую веруем.
Наше евхаристическое собрание – это собрание во Христе, необходимое для того, чтобы каждый из нас соединился с Богом и через Бога по-настоящему глубоко и в вечности соединился друг с другом. Такое собрание людей в Таинстве, собственно говоря, и делает людей Церковью.
Когда-то священник появлялся в храме уже при полном собрании общины. Сейчас, к сожалению, он частенько приходит в пустой храм, читает входные молитвы и облачается в тишине, и лишь чтец на клиросе ждет от него благословения, чтобы начать читать часы. На самом деле батюшка должен приходить уже в Церковь, то есть в общество людей, которых он будет возглавлять, в общество, которое называется народом Божиим. Об этом народе апостол Петр писал: «И сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом. Ибо сказано в Писании: „вот, Я полагаю в Сионе камень краеугольный, избранный, драгоценный; и верующий в Него не постыдится”» (1 Пет. 2: 5-6).
Обратите внимание на то, как Библии употребляется слово «камень». Дьявол предлагает Христу превратить камни в хлеба: «И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами» (Мф. 4: 3). Иоанн Креститель обличает фарисеев и саддукеев: «Не думайте говорить в себе: „отец у нас Авраам”, ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму» (Мф. 3: 9). Христос обращается к апостолу: «Ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах» (Мф. 16: 18—19). Во время богослужения часто звучат слова: «Камень, который отвергли строители, соделался главою угла» (Пс. 117: 22).
Казалось бы, что может быть мертвее камня? Даже древесина более жива – это дерево когда-то росло, цвело, распускало листья. А тут такой парадокс – живой камень… Камень – твердый, крепкий, ему присуще бессмертие. Он веками не изменяется, на него можно опереться, на нем можно строить. Но все-таки камни – это что-то бесчувственное, чему жизни от века не дано. Такими бываем и мы. Существует духовное понятие – окаменение сердечное.
И вдруг камень живой, одушевленный, бессмертный… Это – Христос, на котором все держится, поэтому Он и зовется Вседержителем. Это – именно тот камень, который отвергли строители, но который сделался главою угла.
Дьявол предлагает Богу превратить камни в хлеба, а искуситель всегда предлагает такой соблазн, который по сути является подменой и обманом, но при этом очень похож на правду. Ведь Господь на самом деле делает хлеба из камней, безжизненное превращает в живое, из камней творит детей Авраама. Апостол Петр обращается к нам: «И сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом» (1 Пет. 2: 5).
Это мы – камни, из которых Он может создать детей Авраама, и когда мы причащаемся Телу и Крови Христовых, мы оживаем, мы становимся сопричастными Хлебу Жизни, соединяемся с Ним и становимся Живыми Камнями и сами устрояем из себя дом духовный – то есть Церковь Божию. О Петре сказано – «На сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее». Каждый из нас, христиан, должен помнить: и мы – камни, и мы – Петры, мы являемся храмом Божиим, Церковью Бога Живого. Но такое возможно лишь в том случае, если мы – камни живые, а не мертвые. А жизнь мы получаем от Спасителя.
Господь делает нас живыми камнями, и мы, подобно зодчим, занимаемся божественным домостроительством. Если мы строим духовный дом Божий из себя самих, это значит, что каждый из нас кладет свою духовную жизнь в основание Церкви. Церковь строится на желании людей быть Телом Христовым, сделаться этими живыми камнями.
* * *
Обратите внимание и на такие слова: «Устрояйте из себя дом духовный, священство святое». Оказывается надо не только храм в себе нести, но и самому быть священником. Сам будь и вместилищем Бога – местом богопребывания, и служи Ему как священник в этом храме. А священник – это тот, кто совершает богослужение.Как священник служит Богу? Он совершает таинства, принося жертву Господу. Первая жертва – дух сокрушенный. Вторая – жертва хваления: «Всякое дыхание да славит Господа».
Священник – это человек, посвященный Богу, устрояющий из себя дом Божий. Всего себя, все свои помыслы, все чувства, все действия он посвящает Богу. Тогда это священство святое.
В другом месте апостол говорит: «Но вы – род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел. <…> Некогда не народ, а ныне народ Божий» (1 Пет. 2: 9-Ю).
Вслушайтесь в эти удивительные слова! О чем они говорят нам? О том, что все, собравшиеся в Церкви, – особенный народ, народ Божий, который в себе несет признаки царства и признаки священства, потому что Сам Господь, делающий нас Своим Телом, – и Царь земной, и Царь небесный и Первосвященник.
Народ Божий – это не просто верующие люди, это – именно Церковь, которая объединяет нас всех, делая из нас новый народ. Один из богословов сказал, что Церковь – нация святая, нация, избранная Богом. Раньше был богоизбранный народ, который Господь выделил, чтобы сделать его Своим, чтобы назвать этот народ сыном: «Из Египта воззвал Я сына Моего» (Мф. 2: 15).
Первоначально эти слова пророчествовали обо всех евреях, выведенных Моисеем из Египта. Однако богоизбранный народ отвергает камень, на котором стоит, и Бог избирает новый народ, в котором видит не просто людей со схожей внешностью и говорящих на одном языке, и называет их «царственным священством». Этот народ сообщается со Спасителем, который принес Себя в жертву Своему Отцу за весь мир. Вот в чем состоит Его первосвященство.
Каждому из нас даруется то, чем владеет Он Сам. Во-первых, Его имя, ведь мы – христиане. Во-вторых, знаки, которые Он, как Царь и Священник, подает нам всем – Свое Царство и Свое Священство. В любом из нас Господь видит священника и царя, потому что мы, как народ, заново рождаемся в Таинстве святого Крещения и Миропомазания, получая печать Святого Духа.
Есть мир, отдаленный от Церкви и не освященный, а есть мир церковный. Так вот, в мире церковном все мы – священники. Первая священная степень, в которую посвящается человек во время Крещения и Миропомазания, – это мирянин; в нее посвящен каждый православный христианин.
Но нередко случается и так, что люди, приходящие в Церковь и приносящие с собой свои скорби и немощи, сами при этом Церковью не становятся. Принесли, заплатили и ушли, а Церковь, дескать, о нас помолится… При этом под «Церковью» они подразумевают прежде всего батюшку, который сам по себе, без народа Божьего, не обладает той силы молитвы, которой обладает истинная, Соборная Церковь.
Когда мы с вами собираемся в храме Божием, чтобы стать Церковью, то собираемся для того чтобы служить Господу, чтобы в этом храме быть священниками вместе со священнослужителем, которого сама Церковь в лице архиерея поставила возглавлять собравшихся. Богослужение – наша общая молитва.
«Литургия» (λειτουργία) в переводе с греческого означает «общее дело». В древности литургией называли построение храма или корабля. Люди собирались и всем миром делали дело, которое без общего участия делаться не могло. Слово «мирянин» происходит именно от этого: «всем миром», «все вместе». Поэтому можно сказать, что в храме все являются сослужителями. Не неким безгласным стадом, отделенным глухой стеной от священников, а единым народом Божиим, включающим в себя и епископа, и клириков, и мирян.
Существует священная иерархия, возглавляемая епископами, за которыми следует священство, за ним – дьяконство, а потом – миряне. Вместе с благодатью крещения человек получает благодать священства по отношению ко всему остальному миру. Потому-то мы и говорим о сослужении, о том, что в храме люди собираются для того, чтобы служить вместе. Не должно быть так, чтобы священник служил Литургию, а прихожане лишь ставили свечки и подавали записочки. Все мы должны едиными устами и единым сердцем служить Богу, восхвалять и прославлять Его, соединяясь друг с другом в нерушимом единстве веры, в единстве любви, в единстве добрых помышлений и дел. Мы призваны вознести свою молитву за всех. Недаром Господь сказал: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18: 20). Люди, собравшиеся во имя Господне, становятся Телом Христовым, и тогда молитва Церкви приобретает колоссальное значение и силу.