Страница:
Избрание двенадцати апостолов
Мф. 10, 1–4; Мк. 3, 13–19; Лк. 6, 12–19
Уклоняясь от преследования фарисеев и книжников, Иисус Христос восшел на одну из Галилейских гор и там провел всю ночь в молитве. Наступала одна из великих минут земной жизни Его когда Он намеревался положить начало Своей Церкви призванием в теснейший союз с Собою избранных из числа Своих последователей. О чем была эта продолжительная, уединенная молитвенная беседа Господа с Отцом Небесным, ведомо Ему Единому. Не зрел ли Всеведущий с ясностью настоящего всю будущую судьбу устрояемой Им Церкви – от начала до отдаленнейших времен? Не открыта ли была перед взорами Его судьба и каждого из предназначенных к избранию, – подвиги их проповеди, твердость их веры даже до смерти, смерти мученической, а также ниспадение из числа избранных и погибель предателя?
Утром Иисус Христос призвал на гору учеников Своих и избрал из них двенадцать, по выражению церковной песни, как «человеческие начатки», для того, чтобы они были самыми близкими свидетелями Его дел и учения и впоследствии могли перед всем миром возвещать о том, что слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руками своими (1 Ин. 1, 1). Он наименовал их апостолами, т. е. посланниками, и дал им полномочие проповедовать Евангелие и проповедь подтверждать чудесными знамениями, исцеляя от болезней и изгоняя бесов. «Избираются двенадцать учеников, – замечает блаженный Феофилакт, – по числу двенадцати колен Израилевых», как начальники будущих двенадцати колен нового Израиля (Откр. 21, 12, 14). С этого времени апостолы неотлучно сопровождали Господа в Его путешествиях (Лк. 8, 1), видели Его чудеса, присутствовали при беседах Его с народом (Мф. 5, 1; 23, 1), вступали в собеседование с Ним (13, 10; 15, 15; 17, 10; 18, 1; Лк. 8, 9; 9, 12; 12, 41; 17, 5; Ин. 9, 2) и, пользуясь близким обращением со своим Божественным Учителем, постепенно просвещались в тайнах Царства Божия (Мф. 16, 21; Лк. 17, 5), – и это просвещение впоследствии завершилось полным научением от Святаго Духа (Ин. 16, 12, 13).
В списке двенадцати апостолов, передаваемом евангелистами Матфеем (10, 2–4), Марком (3, 16–19) и Лукою (6, 14–16; Деян. 1, 13), только четыре занимают одно и то же место, а именно: Петр, Филипп, Иаков Алфеев и Иуда Искариотский; в размещении прочих не наблюдается определенного порядка, из чего можно заключить, что все они имели равенство власти, так что и первый между ними – Петр – был первый между равными. Евангелисты Матфей и Лука, исчисляя апостолов, располагают их двоицами, без сомнения, потому, что и Сам Господь посылал их на проповедь Евангелия по два (Мк. 6, 7).
1) Петр и Андрей, – родные братья, сыновья Ионы, жители Вифсаиды, рыбачьего селения на берегу Геннисаретского озера (Ин. 1, 41, 42, 44). Андрей был учеником Иоанна Предтечи и по его указанию последовал за Христом, привел с собою и брата Симона, которому при первой встрече, в предназнаменование твердости его веры, Господь дал новое имя Кифы (по-сирохалдейски) или Петра (по-гречески), что значит: камень (1, 42). Оба брата до призвания своего Господом (Мф. 4, 19; Мк. 1, 16) занимались рыбною ловлею, проживая в Капернауме, где у Петра был дом (Мф. 8, 14; Лк. 4, 38). Кроме того, о Петре прямо говорится, что он был женат (1 Кор. 9, 5; Лк. 4, 38), хотя и нет сомнения, что, призванный к постоянному последованию за Господом, он должен был оставить и ремесло свое, и дом, и жену. Петр принадлежал к числу довереннейших учеников Иисуса Христа (Мф. 17, 1; 26, 37; Мк. 5, 37) и в лике апостольском, по выражению святителя Иоанна Златоуста, был «устами»: он и сам говорит от лица всех апостолов (Мф. 19, 27; Лк. 12, 41), и отвечает на вопросы один за всех (Мф. 16, 16; Мк. 8, 29). В Евангельском повествовании имя его упоминается очень часто, а по вознесении Господа он сделался деятельнейшим проповедником Христова учения, преимущественно между обрезанными (Гал. 2, 7). Между новозаветными священными книгами есть два послания, писанные им.
Апостол Андрей, которому Святою Церковью усвоено наименование Первозванного, не выделяется так ярко в Евангельском повествовании, как брат его, хотя из некоторых выражений и можно заключать, что он пользовался особым дерзновением перед Учителем (Мк. 13, 3; Ин. 6, 8; 12, 22).
2) Иаков и Иоанн – также родные братья, сыновья Зеведея и Саломии (Мф. 4, 21; 27, 56; Мк. 10, 35; 15, 40; 16, 1). Подобно Петру и Андрею, они до призвания своего были рыбарями (Мф. 4, 21; Мк. 1, 19; Лк. 5, 10). До появления Иисуса Христа на берегах Иордана Иоанн принадлежал к числу учеников Предтечи и, подобно Андрею, без сомнения, от него получил первые наставления о Мессии (Ин. 1, 35). Вступив в лик апостолов, сыны Зеведеевы были наречены Воанергес, т. е. сынами грома, в ознаменование высоты и силы своей проповеди, проникнутой пламенною ревностью (Лк. 9, 54), и вместе с Петром сделались самыми близкими учениками Иисуса Христа (Мф. 17, 1; 26, 37; Мк. 5, 37). Но и в этой избранной троице Иоанн был отличен преимущественною любовью Господа, так что в своем Евангелии не иначе называет себя, как учеником, егоже любляше Иисус (13, 23; 19, 26; 21, 7, 20). Он был так предан своему Учителю, что не оставил Его даже и тогда, когда Иисус был взят врагами (Ин. 18, 15), и по кончине Его принял в свой дом вверенную Ему Господом Пресвятую Деву-Богоматерь (19, 27). Впоследствии местом проповеди его был Ефес. Из писаний новозаветных ему принадлежат: Евангелие, три послания и Откровение.
3) Филипп и Варфоломей. Первый происходил из Вифсаиды (Ин. 1, 44; 12, 21) – одного города с Петром и Андреем – и был уже известен Иисусу Христу. В Евангелии Иоанна он упоминается несколько раз (6, 5–7; 12, 21, 22; 14, 8, 9). Варфоломей – значит сын Фоломея и есть, как думают, одно лицо с Нафанаилом, который был родом из Каны Галилейской (Ин. 21, 2) и приведен к Иисусу Христу Филиппом (1, 45–51).
4) Фомаи Матфей. Фома иначе назывался Дидим, или близнец (Ин. 11, 16; 20, 24; 21, 2), и по воскресении Иисуса Христа сподобился для своего уверения осязать раны Его (20, 27, 28). Матфей, иначе Левий, сын Алфея (Мк. 2, 14), до призвания к последованию за Господом был мытарем (Мф. 9, 9). Он написал Евангелие, которое занимает первое место между новозаветными книгами.
5) Иаков Алфеев и Леввей, прозванный Фаддеем. Иаков, сын Алфея, брат мытаря Матфея или Левия, есть лице совершенно отличное от Иакова, брата Господня, который принадлежал к числу 70-ти апостолов, носил название малогоили менъшаго (Мк. 15, 40) и имел в лике двенадцати апостолов своего родного брата Иуду. Леввей или Фаддей, как можно заключать из сравнения списка апостолов у трех евангелистов (Мф. 10, 3; Мк. 3, 18; Лк. 6, 16; Ин. 14, 22; Деян. 1, 13), и есть собственно этот Иуда, брат Иакова меньшего. Он написал послание – последнее между соборными.
6) Симон Кананит и Иуда Искариотский. Евангелисты Матфей и Марк называют Симона Кананитом, а Лука Зилотом, т. е. ревнителем (Лк. 6, 15; Деян. 1, 13). Оба названия имеют одно и то же значение и даны Симону, вероятно, потому, что он, до призвания в апостольство, принадлежал к числу так называвшихся зилотов или ревнителей закона Моисеева, противившихся языческим нововведениям. Иуда был сын Симона (Ин. 6, 71; 12, 4; 13, 2, 26) и в отличие от соименного ему апостола Иуды, брата Иакова меньшего, носил прозвание Искариотского, по происхождению своему из города Кериофа. В лике апостольском он был собирателем доброхотных подаяний, имея при себе ящик, в который желающие опускали деньги (Ин. 12, 6; 13, 29). Впоследствии он сделался предателем своего Учителя и в отчаянии кончил жизнь самоубийством (Мф. 26, 47; 27, 5; Мк. 14, 43; Лк. 22, 47; Ин. 18, 2, 3). Иисус Христос, ведый вся грядущая Нань (Ин. 18, 4), избрал предателя в апостольский лик и терпел его в святом сонме для того, чтобы исполнился и в этой черте Божественный Совет о спасении рода человеческого (Деян. 1, 16).
Петр и Андрей, Иаков и Иоанн Зеведеевы, Иаков Алфеев и Матфей были соединены узами кровного родства; со времени же призвания к апостольству не они только, но и все двенадцать связались, по выражению церковной песни, новым «союзом любви» к своему Учителю и между собою, единством убеждений, желаний и цели – распространения на земле благодатного Царства Божия.
По избрании апостолов, Господь сошел с ними с горы и стал на ровном месте. Здесь ожидали Его прочие ученики и множество народа из всей Иудеи, из Иерусалима, из приморских мест Тира и Сидона: одни предприняли дальнее путешествие с тою целью, чтобы слушать учение Его, а другие – получить исцеление от болезней и освобождение от духов нечистых. Он исцелил всех – и народ, в порыве радостного ожидания, искал прикоснуться к Нему, потому что из Него выходила животворная чудодейственная сила.
Утром Иисус Христос призвал на гору учеников Своих и избрал из них двенадцать, по выражению церковной песни, как «человеческие начатки», для того, чтобы они были самыми близкими свидетелями Его дел и учения и впоследствии могли перед всем миром возвещать о том, что слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руками своими (1 Ин. 1, 1). Он наименовал их апостолами, т. е. посланниками, и дал им полномочие проповедовать Евангелие и проповедь подтверждать чудесными знамениями, исцеляя от болезней и изгоняя бесов. «Избираются двенадцать учеников, – замечает блаженный Феофилакт, – по числу двенадцати колен Израилевых», как начальники будущих двенадцати колен нового Израиля (Откр. 21, 12, 14). С этого времени апостолы неотлучно сопровождали Господа в Его путешествиях (Лк. 8, 1), видели Его чудеса, присутствовали при беседах Его с народом (Мф. 5, 1; 23, 1), вступали в собеседование с Ним (13, 10; 15, 15; 17, 10; 18, 1; Лк. 8, 9; 9, 12; 12, 41; 17, 5; Ин. 9, 2) и, пользуясь близким обращением со своим Божественным Учителем, постепенно просвещались в тайнах Царства Божия (Мф. 16, 21; Лк. 17, 5), – и это просвещение впоследствии завершилось полным научением от Святаго Духа (Ин. 16, 12, 13).
В списке двенадцати апостолов, передаваемом евангелистами Матфеем (10, 2–4), Марком (3, 16–19) и Лукою (6, 14–16; Деян. 1, 13), только четыре занимают одно и то же место, а именно: Петр, Филипп, Иаков Алфеев и Иуда Искариотский; в размещении прочих не наблюдается определенного порядка, из чего можно заключить, что все они имели равенство власти, так что и первый между ними – Петр – был первый между равными. Евангелисты Матфей и Лука, исчисляя апостолов, располагают их двоицами, без сомнения, потому, что и Сам Господь посылал их на проповедь Евангелия по два (Мк. 6, 7).
1) Петр и Андрей, – родные братья, сыновья Ионы, жители Вифсаиды, рыбачьего селения на берегу Геннисаретского озера (Ин. 1, 41, 42, 44). Андрей был учеником Иоанна Предтечи и по его указанию последовал за Христом, привел с собою и брата Симона, которому при первой встрече, в предназнаменование твердости его веры, Господь дал новое имя Кифы (по-сирохалдейски) или Петра (по-гречески), что значит: камень (1, 42). Оба брата до призвания своего Господом (Мф. 4, 19; Мк. 1, 16) занимались рыбною ловлею, проживая в Капернауме, где у Петра был дом (Мф. 8, 14; Лк. 4, 38). Кроме того, о Петре прямо говорится, что он был женат (1 Кор. 9, 5; Лк. 4, 38), хотя и нет сомнения, что, призванный к постоянному последованию за Господом, он должен был оставить и ремесло свое, и дом, и жену. Петр принадлежал к числу довереннейших учеников Иисуса Христа (Мф. 17, 1; 26, 37; Мк. 5, 37) и в лике апостольском, по выражению святителя Иоанна Златоуста, был «устами»: он и сам говорит от лица всех апостолов (Мф. 19, 27; Лк. 12, 41), и отвечает на вопросы один за всех (Мф. 16, 16; Мк. 8, 29). В Евангельском повествовании имя его упоминается очень часто, а по вознесении Господа он сделался деятельнейшим проповедником Христова учения, преимущественно между обрезанными (Гал. 2, 7). Между новозаветными священными книгами есть два послания, писанные им.
Апостол Андрей, которому Святою Церковью усвоено наименование Первозванного, не выделяется так ярко в Евангельском повествовании, как брат его, хотя из некоторых выражений и можно заключать, что он пользовался особым дерзновением перед Учителем (Мк. 13, 3; Ин. 6, 8; 12, 22).
2) Иаков и Иоанн – также родные братья, сыновья Зеведея и Саломии (Мф. 4, 21; 27, 56; Мк. 10, 35; 15, 40; 16, 1). Подобно Петру и Андрею, они до призвания своего были рыбарями (Мф. 4, 21; Мк. 1, 19; Лк. 5, 10). До появления Иисуса Христа на берегах Иордана Иоанн принадлежал к числу учеников Предтечи и, подобно Андрею, без сомнения, от него получил первые наставления о Мессии (Ин. 1, 35). Вступив в лик апостолов, сыны Зеведеевы были наречены Воанергес, т. е. сынами грома, в ознаменование высоты и силы своей проповеди, проникнутой пламенною ревностью (Лк. 9, 54), и вместе с Петром сделались самыми близкими учениками Иисуса Христа (Мф. 17, 1; 26, 37; Мк. 5, 37). Но и в этой избранной троице Иоанн был отличен преимущественною любовью Господа, так что в своем Евангелии не иначе называет себя, как учеником, егоже любляше Иисус (13, 23; 19, 26; 21, 7, 20). Он был так предан своему Учителю, что не оставил Его даже и тогда, когда Иисус был взят врагами (Ин. 18, 15), и по кончине Его принял в свой дом вверенную Ему Господом Пресвятую Деву-Богоматерь (19, 27). Впоследствии местом проповеди его был Ефес. Из писаний новозаветных ему принадлежат: Евангелие, три послания и Откровение.
3) Филипп и Варфоломей. Первый происходил из Вифсаиды (Ин. 1, 44; 12, 21) – одного города с Петром и Андреем – и был уже известен Иисусу Христу. В Евангелии Иоанна он упоминается несколько раз (6, 5–7; 12, 21, 22; 14, 8, 9). Варфоломей – значит сын Фоломея и есть, как думают, одно лицо с Нафанаилом, который был родом из Каны Галилейской (Ин. 21, 2) и приведен к Иисусу Христу Филиппом (1, 45–51).
4) Фомаи Матфей. Фома иначе назывался Дидим, или близнец (Ин. 11, 16; 20, 24; 21, 2), и по воскресении Иисуса Христа сподобился для своего уверения осязать раны Его (20, 27, 28). Матфей, иначе Левий, сын Алфея (Мк. 2, 14), до призвания к последованию за Господом был мытарем (Мф. 9, 9). Он написал Евангелие, которое занимает первое место между новозаветными книгами.
5) Иаков Алфеев и Леввей, прозванный Фаддеем. Иаков, сын Алфея, брат мытаря Матфея или Левия, есть лице совершенно отличное от Иакова, брата Господня, который принадлежал к числу 70-ти апостолов, носил название малогоили менъшаго (Мк. 15, 40) и имел в лике двенадцати апостолов своего родного брата Иуду. Леввей или Фаддей, как можно заключать из сравнения списка апостолов у трех евангелистов (Мф. 10, 3; Мк. 3, 18; Лк. 6, 16; Ин. 14, 22; Деян. 1, 13), и есть собственно этот Иуда, брат Иакова меньшего. Он написал послание – последнее между соборными.
6) Симон Кананит и Иуда Искариотский. Евангелисты Матфей и Марк называют Симона Кананитом, а Лука Зилотом, т. е. ревнителем (Лк. 6, 15; Деян. 1, 13). Оба названия имеют одно и то же значение и даны Симону, вероятно, потому, что он, до призвания в апостольство, принадлежал к числу так называвшихся зилотов или ревнителей закона Моисеева, противившихся языческим нововведениям. Иуда был сын Симона (Ин. 6, 71; 12, 4; 13, 2, 26) и в отличие от соименного ему апостола Иуды, брата Иакова меньшего, носил прозвание Искариотского, по происхождению своему из города Кериофа. В лике апостольском он был собирателем доброхотных подаяний, имея при себе ящик, в который желающие опускали деньги (Ин. 12, 6; 13, 29). Впоследствии он сделался предателем своего Учителя и в отчаянии кончил жизнь самоубийством (Мф. 26, 47; 27, 5; Мк. 14, 43; Лк. 22, 47; Ин. 18, 2, 3). Иисус Христос, ведый вся грядущая Нань (Ин. 18, 4), избрал предателя в апостольский лик и терпел его в святом сонме для того, чтобы исполнился и в этой черте Божественный Совет о спасении рода человеческого (Деян. 1, 16).
Петр и Андрей, Иаков и Иоанн Зеведеевы, Иаков Алфеев и Матфей были соединены узами кровного родства; со времени же призвания к апостольству не они только, но и все двенадцать связались, по выражению церковной песни, новым «союзом любви» к своему Учителю и между собою, единством убеждений, желаний и цели – распространения на земле благодатного Царства Божия.
По избрании апостолов, Господь сошел с ними с горы и стал на ровном месте. Здесь ожидали Его прочие ученики и множество народа из всей Иудеи, из Иерусалима, из приморских мест Тира и Сидона: одни предприняли дальнее путешествие с тою целью, чтобы слушать учение Его, а другие – получить исцеление от болезней и освобождение от духов нечистых. Он исцелил всех – и народ, в порыве радостного ожидания, искал прикоснуться к Нему, потому что из Него выходила животворная чудодейственная сила.
Нагорная проповедь
Мф. 5, 1-48; 6, 1-34; 7, 1-29; 8, 1–4; Мк. 9, 50; 11, 25–26;
Лк. 6, 20–49; 11, 33–36; 12, 22–34, 57–59;
14, 34–35; 16, 13, 17–18
Избранием двенадцати апостолов положив основание Своей Церкви, Господь восхотел теперь раскрыть дух и смысл Своего учения. Между народом были распространены мечты о земном царстве Мессии: ожидали, что Он сокрушит всех врагов и возвратит Израилю славу и величие давно минувших дней Давида и Соломона. Иисус Христос желал показать, что царство, основываемое Им на земле, чуждо мирских целей и будет царством духовным, нравственным. При этом Он благоволил изъяснить высоту и превосходство Евангельского закона в сравнении с ветхозаветным и означить черты новозаветных чад в противоположность правилам тогдашней фарисейской набожности. Некоторые наставления были направлены Им преимущественно к избранным ученикам, которые должны были, служа примером для других, содействовать распространенно Евангельского учения.
1) О блаженствах Иисус Христос, увидев множество народа, окружившего Его, восшел на гору и когда сел, приступили к Нему ученики Его. Обратив взор на учеников и отверзши уста Свои, Он начал проповедь Евангельскими блаженствами, но, будучи кроток и смирен сердцем, предложил учение Свое не повелевая, а ублажая тех, которые свободно примут и исполнят слово Его.
Блажени нищии духом, яко тех есть Царствие Небесное. Нищие, или бедные, духом, – это смиренные люди, чувствующие свое недостоинство перед Богом и бессилие в деле спасения. «Поелику Адам пал от гордости, возмечтав быть Богом, то Христос восставляет нас посредством смирения», полагая его как бы основанием (блж. Феофилакт). Нищете духовной принадлежит царство, возвещаемое Христом, со всеми благами его и неоскудеваемым богатством благодати. Какое это было радостное благовестие нищим (Ис. 61, 1) и как оно противоположно мечтательным представлениям иудеев о земном могуществе царства Мессии!
Блажени плачущии, яко тии утешатся, «плачущие, т. е. о грехах, а не о чем-либо житейском, – притом не о своих только грехах, но и о грехах ближних» (блж. Феофилакт). Но чтобы эта глубокая печаль плачущих не простиралась до отчаяния, им обещано утешение благодатное, состоящее в прощении грехов и мире совести. Это и есть то утешение, которое подает облагодатствованным душам Утешитель Дух Святый (Ин. 14, 16, 26); оно служит уделом их не только в настоящей жизни, но и в будущей: здесь они утешаются надеждою получить прощение грехов, а там будут непрестанно радоваться, получив жизнь вечную.
Блажени кротции, яко тии наследят землю. Терпеливое перенесение скорбей, неизбежных в жизни, тихое и незлобивое обхождение со всеми, чуждое гневливости, – вообще такое расположение духа, чтобы не раздражать никого и не раздражаться ничем, – вот те свойства, которые приобретают последователям Евангелия не только благословение Божие в жизни временной, мир и благоденствие (Пс. 36, 11), но и приводят их к наследию земли живых (Пс. 26, 13), «земли рая» (преподобный Ефрем Сирин), т. е. вечного блаженства.
Блажени алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся. С томительным чувством голода и жажды, требующим удовлетворения, здесь сравнивается сильное желание духовного блага, а именно – всякой добродетели, которая должна быть вожделенна христианину, как пища и питие, особенно же той правды Божией (Рим. 3, 22), которая состоит в оправдании человека-грешника перед Богом посредством благодати и веры в Иисуса Христа (ст. 24, 25). И как насыщение телесное, прекращая чувство голода и жажды, восстановляет и укрепляет силы, так насыщение духовное вносит мир и покой в душу помилованного грешника и делает его способным к добру. Впрочем, совершенное насыщение людей праведных последует в жизни будущей, когда они, просвещенные светом Солнца Правды (Мф. 13, 43; Мал. 4, 2), омытые и убеленные кровию Агнца (Откр. 7, 14), наследуют Царство Небесное.
Блажени милостивии, яко тии помиловани будут. По замечанию святителя Иоанна Златоуста, «различные бывают виды милосердия, и заповедь эта обширна»: она обнимает не одни телесные нужды удрученных бедствиями, но и духовные. Добрый совет ближнему, утешение несчастного, молитва за него, прощение обид, – все это дела милосердия духовного; они столь же ценны в очах Божиих, как и вещественная помощь нуждающемуся от своих стяжаний. Милостивые «получат милость и здесь – от людей» (блж. Феофилакт), и там, в день праведного воздаяния на страшном суде, Господь помилует их и примет в Свое вечное царство (Мф. 25, 34–40).
Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят. Чистота сердца, о которой говорит Господь, не состоит только в простосердечии, правдивости и искренности, но также в устранении от всякого незаконного желания, от всякого чрезмерного пристрастия к земным предметам, и в непрестанном памятовании о Боге. Чистые, по тоЛк.ванию святителя Иоанна Златоуста, – люди, которые «приобрели всецелую добродетель и не сознают за собою никакого лукавства, видение же здесь разумеется такое, какое только возможно для человека». Достигнув «очищения и освящения сердца причастием совершенного и Божия Духа» (прп. Ефрем Сирин), они узрят Бога – и «в собственной лепоте своей» (свт. Афанасий Александрийский), как свободные от всякого страстного влечения, и в Божественном откровении, потому что, по выражению блаженного Феофилакта, «как зеркало тогда отражает образы, когда чисто, так может созерцать Бога и разуметь Писание только чистая душа». Но, подобно другим блаженствам, начинающимся на земле и завершающимся на небе, лицезрение Бога, усвояемое чистым, за пределами земного мира будет еще полнее и яснее в непосредственном созерцании лицем к лицу (1 Кор. 13, 12; Флм. 1, 23).
Блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся. Последователи Христовы, пребывающие, по выражению преподобного Исидора Пелусиота, «в мире с самими собою и не воздвигающие мятежа, но прекращающие внутреннюю брань тем, что тело покоряют духу», водворяют мир и в других, живущих в раздоре и с самими собою, и друг с другом. Поступая со всеми дружелюбно, не подавая причины к несогласию, они примиряют враждующих, утишают распри и раздоры. И хотя все верующие, по благодати искупления, называются чадами Божиими (Ин. 1, 12; Рим. 8, 16; Гал. 4, 5, 6), но это наименование и соответственная ему степень блаженства особенно принадлежат миротворцам, уподобляющимся Сыну Божию, Который пришел на землю примирити с Богом всяческая, умиротворив кровию Креста Своего и земная, и небесная (Кол. 1, 20) (свт. Иоанн Златоуст).
Блажени изгнани правды ради, яко тех есть Царство Небесное. В этих словах Господь открыл будущую судьбу Своих последователей: Он возвестил им не славу и богатство, не приобретения и удовольствия, но – вопреки мечтательным ожиданиям иудеев славного царства Мессии – бедность, бесславие, преследование, изгнание. Они будут гонимы за правду, т. е., по объяснению святителя Иоанна Златоуста, за добродетель и благочестие, а посему им заповеданы постоянство и твердость в добродетели, мужество и терпение среди соблазнов и опасностей, угрожающих вере. За потерю земных выгод и покоя они будут вознаграждены в Небесном Царстве наследием нетленным, нескверным, неувядаемым (1 Пет. 1, 4).
Наконец Господь, обращая речь к апостолам, показал, что терпеть поношения особенно свойственно учителям: блажени есте, егдапоносят вам и ижденут, и рекут всяк зол глагол на вы лжуще, Мене ради, – пронесут имя ваше, яко зло Сына Человеческаго ради, радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех: тако бо изгнаша пророки, иже (беша) прежде вас. Не всякий поносимый достигает этой высокой степени блаженства, но «только тот, кто терпит поношение для Христа и ложно» (блж. Феофилакт). Это злословие, переносимое за Христа в смирении духа, приобретает подвижнику великую награду на небесах – «сугубое возмездие, и одно увенчивает его за самое дело, а другое – за клевету» (свт. Нил Синайский).
В противоположность этим блаженствам, принадлежащим истинным ученикам Евангелия, Господь возвестил горе людям горделивым и тщеславным, поставляющим богатство и чувственные удовольствия исключительным предметом своих желаний, целью всей своей деятельности: горе вам, богатым, яко отстоите утешения вашего; горе вам, насыщеннии ныне, яко взалчете; горе вам, смеющимся ныне, яко возрыдаете и восплачете; горе, егда добре рекут вам вcu человецы, по сим бо творяху лжепророком отцы их.
2) О высоте апостольства Продолжая речь, Господь указал ближайшим ученикам, слушавшим Его, а также и всем Своим последователям, на то высокое значение, какое имеют провозвестники христианства для всего мира, зараженного нравственным тлением и погрязшего в глубокой бездне грубых заблуждений. Вы есте соль земли; аще же соль обуяет, чим осолится? Ни во что же будет ктому, точию да изсыпана будет вон и попираема человеки. Соль предохраняет пищу от порчи и делает ее приятною на вкус и здоровою: так и Христовы последователи призваны содействовать здравию мира, повсюду распространяя благотворное влияние своего доброго примера и назидательного слова. Вы есте свет мира; не может град укрытися верху горы стоя, ниже вжигают светильника и поставляют его под спудом, но на свещнице, и светит всем, иже в храмине. Самосущий первоисточный свет мира есть Сам Господь Иисус Христос, как Он и называет Себя (Ин. 8, 12; 9, 5; ср. 1, 4, 9); ученики Его и все верующие – не более, как лучи этого самобытного света, заимствующие от него живительную теплоту и сияние. Для мира, т. е., по выражению святителя Иоанна Златоуста, «не одного народа, но всей вселенной» они служат проводниками света Христова учения, просвещающими нравственную слепоту и оживляющими духовное омертвение. Следующее за сим сравнение заимствовано от обычая иудеев строить города на вершинах гор или холмов, а подобие свечи взято прямо из жизни домашней. Эти простые и наглядные образы были вполне понятны слушателям, окружавшим Иисуса Христа: «Я, – говорит, – зажег в вас благодатный свет и поставил на высоте, дабы вы светили всем; чтобы этот свет благодати не погас в вас и чтобы свет вашей жизни светил и другим, это – дело вашего подвига». Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, Иже на небесех, – не выставляйте напоказ свою добродетель, это – нехорошо, но да светит она сама, «так чтобы и самые враги ваши подивились и прославили не вас, но Отца вашего Небесного» (блж. Феофилакт). В таком случае даже «против воли нашей свет дел озарит видящих и обратит к славословию Божию» (прп. Исидор Пелусиот).
3) О духе закона В следующих словах, составляющих главную часть Нагорной проповеди, Господь Иисус Христос, вопреки злобным подозрениям фарисеев, видевших в Нем нарушителя закона, объяснил в истинном свете Свое отношение к закону, а также и превосходство Евангельского учения перед ветхозаветным. Не мните, яко приидох разорити закон, или пророки: не приидох разорити, но исполнити. Законом называются пять книг Моисея, а Пророками – не только писания пророческие, но и все остальные книги Ветхого Завета. Христос, «разоритель буквы, совершитель духа» (свт. Григорий Богослов), исполнил закон «совершением всего сказанного о Нем пророками, – исполнил и все предписания закона, – исполнил закон и в том смысле, что восполнил его, ибо в полном совершенстве начертал то, чего закон представлял одну тень» (блж. Феофилакт). Хотя ветхий обрядовый и прообразовательный закон с пришествием Христовым потерял обязательную силу (Кол. 2, 17; Евр. 10, 1), но закон нравственный, закон веры и благочестия, истинный дух откровения, на все времена остаются ненарушимыми, так что исполнение Евангельского новозаветного учения есть вместе с тем исполнение ветхозаветных заповедей Закона Божия, только не по букве, а в высшем совершеннейшем смысле. Аминь глаголю вам: дондеже прейдет небо и земля, йота едина или едина черта не прейдет от закона, дондеже вся будут, – малейшей буквой еврейской азбуки йотой, или даже еще неприметнее – простой чертою письма, означается, что в Божественном законе кажущееся малым и незначительным имеет значение и определенную цель. А посему иже аще разорит едину заповедей сих малых и научит тако человеки, мний наречется в Царствии Небеснем, а иже сотворит и научит, сей велий наречется в Царствии Небеснем. Разделение заповедей на большие и малые было измышлено фарисеями как бы для того, чтобы увольнять себя от исполнения заповедей малых, несмотря на то, что между ними были и такие, которые относились к самой сущности закона – суду, милости и вере (Мф. 23, 23). Вопреки ложному понятию фарисеев, Господь указывал на обязательность закона во всей совокупности заповедей его. Но столько же обязателен и закон Евангельский: малейшими заповедями Господь назвал и «те, которые Сам намеревался дать» (свт. Иоанн Златоуст), потому что «запрещаемые ими действия кажутся только малыми грехами, или совсем таковыми не кажутся людям, которые грубо держатся только письмени, т. е. чувственного понятия закона, и не умеют читать тонкий закон духа на скрижалях сердца» (свт. Филарет Московский). Глаголю вам, продолжал Господь, яко аще не избудет правда ваша паче книжник и фарисей, не внидете в Царствие Небесное. Книжники и фарисеи, выдававшие себя за точных исполнителей закона, оставили вящшая закона (Мф. 23, 23), пренебрегли внутреннею стороною его, измыслили свою правду (Рим. 10, 3) – гордую, лицемерную, наружную, которая не восходила далее внешних предписаний. Да и вообще ветхозаветной праведности для учеников Евангелия недостаточно, потому что, по выражению святого Исидора Пелусиота, «проходящим сугубые Евангельские поприща уготованы небо и небесные блага, тогда как ветхозаветные за житие, соразмерное их силам, в награду прияли землю и долгоденствие». Ветхий закон был приспособлен к приемлемости израильского народа, так что «если прежнее законодательство было ниже, то причина не в Боге, а в тех, которые принимали закон» (свт. Иоанн Златоуст). Господь Иисус Христос, желая выяснить высшие требования новозаветного закона в сравнении с ветхозаветным, представил шесть примеров.
Первый пример. Слышасте, яко речено быстъ древним: не убиеши; иже бо аще убиет, повинен есть суду. Аз же глаголю вам, яко всяк гневаяйся на брата своего всуе, повинен есть суду; иже аще речет брату своему: рака (пустой человек), повинен есть сонмищу; иже речет: уроде, повинен есть геенне огненней. Преступивший шестую заповедь: не убий (Исх. 20, 13) по закону Моисееву подлежал суду, который был учрежден во всех городах и селениях (Втор. 16, 18) и составлял низшую судебную инстанцию; высшим же судилищем был синедрион, заседавший в Иерусалиме и решавший дела особой важности. Закон Христов осуждает не только злое дело, например, убийство, но идет далее и глубже – к самому источнику зла. Напрасный гнев против ближнего, хотя и скрытый в сердце, но могущий послужить причиною распри, раздора и самого убийства, есть уже преступление; если же этот гнев выражается в словах презрения или крайнего негодования, то он заслуживает еще большего наказания – даже геенною огненною. И это наказание нельзя назвать слишком строгим и тяжким, потому что, по выражению блаженного Феофилакта, «поноситель, прекращая любовь, прекращает все добродетели, и посему справедливо подлежит геенне огненной». Суд, синедрион и геенна употреблены здесь Господом для более понятного иудеям разграничения степеней виновности гнева.
К этому изъяснению шестой заповеди Иисус Христос присовокупил наставление о том, как вообще важен и необходим мир с ближними: аще принесеши дар твой ко олтарю, и ту помянеши, яко брат твой иматъ нечто на тя: остави ту дар твой пред олтарем, и шед прежде смирися с братом твоим, и тогда пришед принеси дар твой. Мир и любовь к ближним так необходимы и важны, что и самая жертва тогда только угодна Богу, когда приносится с чистым сердцем, чуждым злобы и ненависти. И чем скорее немиролюбивый и гневливый изменит свое душевное настроение, тем лучше, потому что в противном случае ему угрожает тяжкое наказание. Буди увещаваяся с соперником твоим скоро, дондеже ecu на пути с ним, да не предаст тебе соперник судии, и судия тя предаст слузе, и в темницу ввержен будеши. Аминь глаголю тебе: неизыдеши оттуду, дондеже воздаси последний кодрант. Эти обычаи римского судопроизводства, введенные в Иудее после покорения ее римлянами, дают прекрасные образы для объяснения того, что ожидает непримиримых обидчиков: соперник – это потерпевший обиду и оскорбление; путь – время жизни: судия – Бог: слуги – Ангелы (Мф. 13, 39; 24, 31); темница – место вечных мучений (1 Пет. 3, 19; Откр. 20, 7), где потребуется полная уплата нравственного долга.
1) О блаженствах Иисус Христос, увидев множество народа, окружившего Его, восшел на гору и когда сел, приступили к Нему ученики Его. Обратив взор на учеников и отверзши уста Свои, Он начал проповедь Евангельскими блаженствами, но, будучи кроток и смирен сердцем, предложил учение Свое не повелевая, а ублажая тех, которые свободно примут и исполнят слово Его.
Блажени нищии духом, яко тех есть Царствие Небесное. Нищие, или бедные, духом, – это смиренные люди, чувствующие свое недостоинство перед Богом и бессилие в деле спасения. «Поелику Адам пал от гордости, возмечтав быть Богом, то Христос восставляет нас посредством смирения», полагая его как бы основанием (блж. Феофилакт). Нищете духовной принадлежит царство, возвещаемое Христом, со всеми благами его и неоскудеваемым богатством благодати. Какое это было радостное благовестие нищим (Ис. 61, 1) и как оно противоположно мечтательным представлениям иудеев о земном могуществе царства Мессии!
Блажени плачущии, яко тии утешатся, «плачущие, т. е. о грехах, а не о чем-либо житейском, – притом не о своих только грехах, но и о грехах ближних» (блж. Феофилакт). Но чтобы эта глубокая печаль плачущих не простиралась до отчаяния, им обещано утешение благодатное, состоящее в прощении грехов и мире совести. Это и есть то утешение, которое подает облагодатствованным душам Утешитель Дух Святый (Ин. 14, 16, 26); оно служит уделом их не только в настоящей жизни, но и в будущей: здесь они утешаются надеждою получить прощение грехов, а там будут непрестанно радоваться, получив жизнь вечную.
Блажени кротции, яко тии наследят землю. Терпеливое перенесение скорбей, неизбежных в жизни, тихое и незлобивое обхождение со всеми, чуждое гневливости, – вообще такое расположение духа, чтобы не раздражать никого и не раздражаться ничем, – вот те свойства, которые приобретают последователям Евангелия не только благословение Божие в жизни временной, мир и благоденствие (Пс. 36, 11), но и приводят их к наследию земли живых (Пс. 26, 13), «земли рая» (преподобный Ефрем Сирин), т. е. вечного блаженства.
Блажени алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся. С томительным чувством голода и жажды, требующим удовлетворения, здесь сравнивается сильное желание духовного блага, а именно – всякой добродетели, которая должна быть вожделенна христианину, как пища и питие, особенно же той правды Божией (Рим. 3, 22), которая состоит в оправдании человека-грешника перед Богом посредством благодати и веры в Иисуса Христа (ст. 24, 25). И как насыщение телесное, прекращая чувство голода и жажды, восстановляет и укрепляет силы, так насыщение духовное вносит мир и покой в душу помилованного грешника и делает его способным к добру. Впрочем, совершенное насыщение людей праведных последует в жизни будущей, когда они, просвещенные светом Солнца Правды (Мф. 13, 43; Мал. 4, 2), омытые и убеленные кровию Агнца (Откр. 7, 14), наследуют Царство Небесное.
Блажени милостивии, яко тии помиловани будут. По замечанию святителя Иоанна Златоуста, «различные бывают виды милосердия, и заповедь эта обширна»: она обнимает не одни телесные нужды удрученных бедствиями, но и духовные. Добрый совет ближнему, утешение несчастного, молитва за него, прощение обид, – все это дела милосердия духовного; они столь же ценны в очах Божиих, как и вещественная помощь нуждающемуся от своих стяжаний. Милостивые «получат милость и здесь – от людей» (блж. Феофилакт), и там, в день праведного воздаяния на страшном суде, Господь помилует их и примет в Свое вечное царство (Мф. 25, 34–40).
Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят. Чистота сердца, о которой говорит Господь, не состоит только в простосердечии, правдивости и искренности, но также в устранении от всякого незаконного желания, от всякого чрезмерного пристрастия к земным предметам, и в непрестанном памятовании о Боге. Чистые, по тоЛк.ванию святителя Иоанна Златоуста, – люди, которые «приобрели всецелую добродетель и не сознают за собою никакого лукавства, видение же здесь разумеется такое, какое только возможно для человека». Достигнув «очищения и освящения сердца причастием совершенного и Божия Духа» (прп. Ефрем Сирин), они узрят Бога – и «в собственной лепоте своей» (свт. Афанасий Александрийский), как свободные от всякого страстного влечения, и в Божественном откровении, потому что, по выражению блаженного Феофилакта, «как зеркало тогда отражает образы, когда чисто, так может созерцать Бога и разуметь Писание только чистая душа». Но, подобно другим блаженствам, начинающимся на земле и завершающимся на небе, лицезрение Бога, усвояемое чистым, за пределами земного мира будет еще полнее и яснее в непосредственном созерцании лицем к лицу (1 Кор. 13, 12; Флм. 1, 23).
Блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся. Последователи Христовы, пребывающие, по выражению преподобного Исидора Пелусиота, «в мире с самими собою и не воздвигающие мятежа, но прекращающие внутреннюю брань тем, что тело покоряют духу», водворяют мир и в других, живущих в раздоре и с самими собою, и друг с другом. Поступая со всеми дружелюбно, не подавая причины к несогласию, они примиряют враждующих, утишают распри и раздоры. И хотя все верующие, по благодати искупления, называются чадами Божиими (Ин. 1, 12; Рим. 8, 16; Гал. 4, 5, 6), но это наименование и соответственная ему степень блаженства особенно принадлежат миротворцам, уподобляющимся Сыну Божию, Который пришел на землю примирити с Богом всяческая, умиротворив кровию Креста Своего и земная, и небесная (Кол. 1, 20) (свт. Иоанн Златоуст).
Блажени изгнани правды ради, яко тех есть Царство Небесное. В этих словах Господь открыл будущую судьбу Своих последователей: Он возвестил им не славу и богатство, не приобретения и удовольствия, но – вопреки мечтательным ожиданиям иудеев славного царства Мессии – бедность, бесславие, преследование, изгнание. Они будут гонимы за правду, т. е., по объяснению святителя Иоанна Златоуста, за добродетель и благочестие, а посему им заповеданы постоянство и твердость в добродетели, мужество и терпение среди соблазнов и опасностей, угрожающих вере. За потерю земных выгод и покоя они будут вознаграждены в Небесном Царстве наследием нетленным, нескверным, неувядаемым (1 Пет. 1, 4).
Наконец Господь, обращая речь к апостолам, показал, что терпеть поношения особенно свойственно учителям: блажени есте, егдапоносят вам и ижденут, и рекут всяк зол глагол на вы лжуще, Мене ради, – пронесут имя ваше, яко зло Сына Человеческаго ради, радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех: тако бо изгнаша пророки, иже (беша) прежде вас. Не всякий поносимый достигает этой высокой степени блаженства, но «только тот, кто терпит поношение для Христа и ложно» (блж. Феофилакт). Это злословие, переносимое за Христа в смирении духа, приобретает подвижнику великую награду на небесах – «сугубое возмездие, и одно увенчивает его за самое дело, а другое – за клевету» (свт. Нил Синайский).
В противоположность этим блаженствам, принадлежащим истинным ученикам Евангелия, Господь возвестил горе людям горделивым и тщеславным, поставляющим богатство и чувственные удовольствия исключительным предметом своих желаний, целью всей своей деятельности: горе вам, богатым, яко отстоите утешения вашего; горе вам, насыщеннии ныне, яко взалчете; горе вам, смеющимся ныне, яко возрыдаете и восплачете; горе, егда добре рекут вам вcu человецы, по сим бо творяху лжепророком отцы их.
2) О высоте апостольства Продолжая речь, Господь указал ближайшим ученикам, слушавшим Его, а также и всем Своим последователям, на то высокое значение, какое имеют провозвестники христианства для всего мира, зараженного нравственным тлением и погрязшего в глубокой бездне грубых заблуждений. Вы есте соль земли; аще же соль обуяет, чим осолится? Ни во что же будет ктому, точию да изсыпана будет вон и попираема человеки. Соль предохраняет пищу от порчи и делает ее приятною на вкус и здоровою: так и Христовы последователи призваны содействовать здравию мира, повсюду распространяя благотворное влияние своего доброго примера и назидательного слова. Вы есте свет мира; не может град укрытися верху горы стоя, ниже вжигают светильника и поставляют его под спудом, но на свещнице, и светит всем, иже в храмине. Самосущий первоисточный свет мира есть Сам Господь Иисус Христос, как Он и называет Себя (Ин. 8, 12; 9, 5; ср. 1, 4, 9); ученики Его и все верующие – не более, как лучи этого самобытного света, заимствующие от него живительную теплоту и сияние. Для мира, т. е., по выражению святителя Иоанна Златоуста, «не одного народа, но всей вселенной» они служат проводниками света Христова учения, просвещающими нравственную слепоту и оживляющими духовное омертвение. Следующее за сим сравнение заимствовано от обычая иудеев строить города на вершинах гор или холмов, а подобие свечи взято прямо из жизни домашней. Эти простые и наглядные образы были вполне понятны слушателям, окружавшим Иисуса Христа: «Я, – говорит, – зажег в вас благодатный свет и поставил на высоте, дабы вы светили всем; чтобы этот свет благодати не погас в вас и чтобы свет вашей жизни светил и другим, это – дело вашего подвига». Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, Иже на небесех, – не выставляйте напоказ свою добродетель, это – нехорошо, но да светит она сама, «так чтобы и самые враги ваши подивились и прославили не вас, но Отца вашего Небесного» (блж. Феофилакт). В таком случае даже «против воли нашей свет дел озарит видящих и обратит к славословию Божию» (прп. Исидор Пелусиот).
3) О духе закона В следующих словах, составляющих главную часть Нагорной проповеди, Господь Иисус Христос, вопреки злобным подозрениям фарисеев, видевших в Нем нарушителя закона, объяснил в истинном свете Свое отношение к закону, а также и превосходство Евангельского учения перед ветхозаветным. Не мните, яко приидох разорити закон, или пророки: не приидох разорити, но исполнити. Законом называются пять книг Моисея, а Пророками – не только писания пророческие, но и все остальные книги Ветхого Завета. Христос, «разоритель буквы, совершитель духа» (свт. Григорий Богослов), исполнил закон «совершением всего сказанного о Нем пророками, – исполнил и все предписания закона, – исполнил закон и в том смысле, что восполнил его, ибо в полном совершенстве начертал то, чего закон представлял одну тень» (блж. Феофилакт). Хотя ветхий обрядовый и прообразовательный закон с пришествием Христовым потерял обязательную силу (Кол. 2, 17; Евр. 10, 1), но закон нравственный, закон веры и благочестия, истинный дух откровения, на все времена остаются ненарушимыми, так что исполнение Евангельского новозаветного учения есть вместе с тем исполнение ветхозаветных заповедей Закона Божия, только не по букве, а в высшем совершеннейшем смысле. Аминь глаголю вам: дондеже прейдет небо и земля, йота едина или едина черта не прейдет от закона, дондеже вся будут, – малейшей буквой еврейской азбуки йотой, или даже еще неприметнее – простой чертою письма, означается, что в Божественном законе кажущееся малым и незначительным имеет значение и определенную цель. А посему иже аще разорит едину заповедей сих малых и научит тако человеки, мний наречется в Царствии Небеснем, а иже сотворит и научит, сей велий наречется в Царствии Небеснем. Разделение заповедей на большие и малые было измышлено фарисеями как бы для того, чтобы увольнять себя от исполнения заповедей малых, несмотря на то, что между ними были и такие, которые относились к самой сущности закона – суду, милости и вере (Мф. 23, 23). Вопреки ложному понятию фарисеев, Господь указывал на обязательность закона во всей совокупности заповедей его. Но столько же обязателен и закон Евангельский: малейшими заповедями Господь назвал и «те, которые Сам намеревался дать» (свт. Иоанн Златоуст), потому что «запрещаемые ими действия кажутся только малыми грехами, или совсем таковыми не кажутся людям, которые грубо держатся только письмени, т. е. чувственного понятия закона, и не умеют читать тонкий закон духа на скрижалях сердца» (свт. Филарет Московский). Глаголю вам, продолжал Господь, яко аще не избудет правда ваша паче книжник и фарисей, не внидете в Царствие Небесное. Книжники и фарисеи, выдававшие себя за точных исполнителей закона, оставили вящшая закона (Мф. 23, 23), пренебрегли внутреннею стороною его, измыслили свою правду (Рим. 10, 3) – гордую, лицемерную, наружную, которая не восходила далее внешних предписаний. Да и вообще ветхозаветной праведности для учеников Евангелия недостаточно, потому что, по выражению святого Исидора Пелусиота, «проходящим сугубые Евангельские поприща уготованы небо и небесные блага, тогда как ветхозаветные за житие, соразмерное их силам, в награду прияли землю и долгоденствие». Ветхий закон был приспособлен к приемлемости израильского народа, так что «если прежнее законодательство было ниже, то причина не в Боге, а в тех, которые принимали закон» (свт. Иоанн Златоуст). Господь Иисус Христос, желая выяснить высшие требования новозаветного закона в сравнении с ветхозаветным, представил шесть примеров.
Первый пример. Слышасте, яко речено быстъ древним: не убиеши; иже бо аще убиет, повинен есть суду. Аз же глаголю вам, яко всяк гневаяйся на брата своего всуе, повинен есть суду; иже аще речет брату своему: рака (пустой человек), повинен есть сонмищу; иже речет: уроде, повинен есть геенне огненней. Преступивший шестую заповедь: не убий (Исх. 20, 13) по закону Моисееву подлежал суду, который был учрежден во всех городах и селениях (Втор. 16, 18) и составлял низшую судебную инстанцию; высшим же судилищем был синедрион, заседавший в Иерусалиме и решавший дела особой важности. Закон Христов осуждает не только злое дело, например, убийство, но идет далее и глубже – к самому источнику зла. Напрасный гнев против ближнего, хотя и скрытый в сердце, но могущий послужить причиною распри, раздора и самого убийства, есть уже преступление; если же этот гнев выражается в словах презрения или крайнего негодования, то он заслуживает еще большего наказания – даже геенною огненною. И это наказание нельзя назвать слишком строгим и тяжким, потому что, по выражению блаженного Феофилакта, «поноситель, прекращая любовь, прекращает все добродетели, и посему справедливо подлежит геенне огненной». Суд, синедрион и геенна употреблены здесь Господом для более понятного иудеям разграничения степеней виновности гнева.
К этому изъяснению шестой заповеди Иисус Христос присовокупил наставление о том, как вообще важен и необходим мир с ближними: аще принесеши дар твой ко олтарю, и ту помянеши, яко брат твой иматъ нечто на тя: остави ту дар твой пред олтарем, и шед прежде смирися с братом твоим, и тогда пришед принеси дар твой. Мир и любовь к ближним так необходимы и важны, что и самая жертва тогда только угодна Богу, когда приносится с чистым сердцем, чуждым злобы и ненависти. И чем скорее немиролюбивый и гневливый изменит свое душевное настроение, тем лучше, потому что в противном случае ему угрожает тяжкое наказание. Буди увещаваяся с соперником твоим скоро, дондеже ecu на пути с ним, да не предаст тебе соперник судии, и судия тя предаст слузе, и в темницу ввержен будеши. Аминь глаголю тебе: неизыдеши оттуду, дондеже воздаси последний кодрант. Эти обычаи римского судопроизводства, введенные в Иудее после покорения ее римлянами, дают прекрасные образы для объяснения того, что ожидает непримиримых обидчиков: соперник – это потерпевший обиду и оскорбление; путь – время жизни: судия – Бог: слуги – Ангелы (Мф. 13, 39; 24, 31); темница – место вечных мучений (1 Пет. 3, 19; Откр. 20, 7), где потребуется полная уплата нравственного долга.