Прозоров Александр Дмитриевич. Андрей Беспамятный - Кастинг Ивана Грозного

   Жидкость, в которой плавало тело, начала нагреваться - все сильнее и сильнее, под спину уперлась мягкая подушка. Сержант с удивлением понял, что его извлекают из ванны. Грудь уперлась в крышку, голову резко наклонило вперед, послышался резкий свист. Легкие резануло острой тяжестью - словно сразу со всех сторон надавило мощным прессом. Матях застонал - и как только тяжесть исчезла, сделал свой первый судорожный вдох. Тут же трубка выскочила изо рта, и он громко закашлялся. Наружу полетели вязкие желтые капли, похожие на подсолнечное масло, но пахнущие лавандой. Изо рта вырвался морозный пар.
   - Так мне холодно или горячо? - переставая что-либо понимать, простонал пограничник и... снова потерял сознание.
   * * *
   Когда Андрей Матях проснулся, он почувствовал, что на глазах лежит какая-то тряпка. Сержант нащупал ее рукой, небрежно откинул в сторону. Тут же по векам ударило ослепительным светом.
   - Приснится же такое! - пробормотал он, усаживаясь на койке. - Кто сегодня в наряде? Почему не разбудили?
   Потом Андрей понял, что почему-то совершенно раздет - а спать голыми у них на заставе было как-то не принято. Промелькнула слабая надежда: он уже на дембеле, валяется дома на диване и смотрит кошмары о прошлой службе. Затем Матях открыл глаза.
   В паре метров перед ним стояла бревенчатая стена, на которой висело несколько костюмов. Обычная полевая хэбэшка, зимний комплект из ватных штанов и куртки с меховым воротником, кальсоны и белая нижняя рубаха, и здесь же почему-то - немецкая форма времен Второй мировой войны.
   Андрей чертыхнулся. Ему показалось, что сон все еще не закончился и если чуть-чуть подождать, то разум окончательно прояснится и перенесет его в мир реальности. Однако минута проходила за минутой, а стена впереди продолжала оставаться бревенчатой, потолок был единой светящейся панелью, постель - по виду грубо сколоченный топчан, на ощупь - нечто мягкое, как поролон. Окон в помещении не имелось вовсе, дверей тоже. Земляной пол излучал нежное приятное тепло.
   - Вот черт! - Сидеть надоело, поэтому Матях поднялся, натянул кальсоны с рубахой, поверх надел хэбэшку без знаков различия. Подпоясался ремнем. Вся остальная одежда мгновенно исчезла, а вместе с ней и сама стена. Перед сержантом открылась обширная залитая белым светом комната с круглым столом посередине. Здесь находились его ребята, давешний лейтенант, а также несколько чудиков, одетых под немцев.
   - Слава Богу, живы! - Не удержавшись, Андрей подбежал к подчиненным, сгреб сразу обоих мордвинов. Потом, отдельно, обнял Колю Харитонова. - Целы, значит? Ну, тогда все хорошо. Мы где находимся? Что это за ванна была? Меня что, ранили?
   - Хрен тут чего разберешь, командир, - пожал плечами Смирнов. - Мы с Витей сами только вчера проснулись. Потом эти фрицы появились, потом Харитон, лейтенант. Ну, и вы тоже. Кормят вроде нормально. Но пока ничего не объясняют. В Москве мы, наверное. Где еще такие устройства быть могут?
   - Внимание! - Свет мигнул и зажегся снова. - Подойдите к столу и приступите к трапезе. Вы получите полностью сбалансированную пищу.
   - Вот, - кивнул Смирнов. - Роботы одни и компьютеры. Точно, Москва. Не в Японию же нас занесло?
   - Kommt zu den Tisch und beginnt zu essen. Hier bekommt ihr vollstandig ausgeglichene Ernahrung, - повторил голос на немецком языке. Правда, на этот раз свет не мигал.
   - Сейчас какой-нибудь слизью накормят, из витаминов и протеина, предположил Харитонов, но ошибся. Над поверхностью стола прокатилась дрожащая волна, словно от горячего воздуха, и на столешнице обнаружились овальные тарелки. На них парило горячее картофельное пюре, присыпанное с краю крупным зеленым горошком, а рядом - пара ровненьких толстых бифштексов.
   Матях ощутил, как рот его моментально наполнился слюной, и решил отложить все вопросы на потом.
   - Точно, Москва, - кивнул Новиков. - Еда как из ресторана.
   - Von welchem Moskau sprechen sie immer?* - достаточно громко высказался один из одетых в немецкую форму солдат.
   - Ich weiss nicht. Vielleieht, sind sie aus der Polizei?** - пожал плечами другой и прямо обратился к Матяху: - Woher komraen Sie, aus Russland?***
   * Про какую Москву говорят они все время? (Нем.)
   ** Я не знаю. Может, они из полицейских частей? (Нем.)
   *** Вы откуда, русские? (Нем.)
   Сержант промолчал, уселся за стол, придвинул к себе тарелку и принялся торопливо наворачивать картошку и горох алюминиевой ложкой - других столовых приборов все равно не имелось. Следом расселись за столом и все остальные.
   - Скажите, лейтенант, - осторожно поинтересовался Матях, - вы знаете, куда мы попали?
   Офицер, разламывая ложкой бифштекс, ничего не ответил.
   - А это не связано с тем, что вы у нас на заставе делали?
   - А разве я что-нибудь делал?
   - Вы с нами зачем пошли, товарищ лейтенант? С каких это пор в пограничный наряд стали отправлять наблюдателей из штаба? Как на заставу попали? Вертолета я не слышал.
   - На машине приехал. А дальше - по ущелью пешком.
   - На машине? - недоверчиво прищурился Матях. - В одиночку через всю Чечню?
   - А что в этом такого? - ухмыльнулся офицер. - Я русский воин. Что мне какие-то басурмане сделать могут? Это же просто тати. Разбойники.
   - Странно все это, лейтенант. И вы странный, извините за прямоту, и появились странно. И теперь еще это... - Матях развел руками.
   - Успокойся, сержант. - Лейтенант оторвался от еды и повернул голову к Андрею: - Потерпи пару часов. Думаю, очень скоро все разъяснится.
   - Так вы все-таки знаете, что все это значит?
   - Потерпи, сержант, - повторил офицер и вернулся к еде.
   Матях, вздохнув, доел мясо, запил стаканом сока, по вкусу напоминавшего абрикосовый, сладко потянулся и привычно окинул взглядом подчиненных: не пора ли давать команду "встать из-за стола"?
   - Больные! - оборвал его раздумья мигнувший свет. - Вы должны вернуться в свои комнаты и лечь в постель. Вам будут введены знания тюркского и русского языков. Die Krankent Sie sollen in ihren Zimmer zurueckkehren und ins Bett gehen. Ihnen werden die Kenntnisse der turkischen und der russischen Sprachen eingefuhrt.
   - Что значит "введены"? - удивленно поднял голову к потолку Харитонов. Среди солдат вермахта тоже наблюдалось некоторое недоумение.
   - Ну, пока еще нас никто не калечил, а, наоборот, лечили, - поднялся из-за стола лейтенант. - Наверное, не для того, чтобы угробить по дурости. Давайте, ребята, по койкам.
   Офицер первым ушел в одну из комнат - вместо прохода тотчас образовалась бревенчатая стена.
   - Ладно, ребята, раз так нужно... - Матях направился к "своей" конурке, лег на непривычно мягкий топчан. Стрельнул глазами влево, вправо, ожидая, что сейчас откуда-нибудь вылезет мощный футуристический агрегат. Но вместо этого голову внезапно бросило в жар, на миг он ощутил свой разум отстраненным и даже вроде как увидел свое тело со стороны.
   Сержант рывком сел, прижал пальцы к вискам, пытаясь заметить изменения в сознании. Изменений не чувствовалось, зато пришло понимание того, что они находятся явно не в Москве. "Введение" языков, исчезающие и появляющиеся стены, вырастающая из ничего еда. Вряд ли подобное возможно даже в Москве... Или уже возможно?
   - Процедура окончена. Выходите в центральный зал. Die Prozedur ist beendett Kommen Sie in die Haupthalle heraus.
   Стена исчезла. Матях медленными шагами вышел к столу. Со всех сторон в помещение так же неуверенно выбирались остальные обитатели странного места. Похоже, не только у сержанта развеялись последние иллюзии относительно их местонахождения.
   - Сядьте, собратья. Сейчас с вами станет говорить хан замысла.
   Слова прозвучали не на русском и явно не на немецком языке - но Андрей понял все. И почувствовал, что может ответить на точно таком же наречии.
   "Кто-то действительно поковырялся в наших мозгах", - попытался для пробы сказать он, но вместо этого прозвучало:
   - Чужак копал яму в нашей голове...
   - Он оторвал память, - ответил Новиков.
   - Это тюркский язык? - спросил один из немцев.
   - Хватит трепаться, садитесь за стол, - предложил лейтенант. - Нам обещали показать "руководителя проекта".
   - А это какой язык? - Матях уловил, что обращение офицера прозвучало несколько иначе, чем речь всех остальных.
   - Вы что, русский позабыли? - рассмеялся офицер. - Теперь только на татарском болтать собираетесь?
   - Я вас понимаю! - воскликнул все тот же немецкий солдат. - Значит, я действительно понимаю славянский язык?
   - Русский, - поправил его Матях.
   - Какая разница? Русский, болгарский, литовский. Все одно, недочеловеки. Это вам надле... - Его речь оборвалась на полуслове, поскольку лейтенант без предупреждения врезал пехотинцу кулаком в челюсть.
   - Ты как разговариваешь в присутствии хозяев, немецкое отродье? рыкнул офицер. - Тебя для чего звали? Проповеди читать?
   - Славянское быдло! - Рука немца зашарила на поясе, но ничего там не обнаружила. - Да я...
   - Ты заткнешься, сморчок европейский, и будешь дожидаться команды, чтобы разговаривать, - с усмешкой объяснил ему лейтенант. - Тоже мне, ариец выискался.
   - Mach den Mund zu, schmutzige Schwein!*
   * Заткнись, грязная свинья! (Нем.)
   - Сперва руки после сортира мыть научитесь, а потом к русским с советами подходите.
   - Займите места за столом! - потребовал голос, мигнув светом. - К вам входит руководитель проекта.
   На этот раз обращение прозвучало точно по-русски. Лейтенант и немец, который вытирал стекающую с уголка рта кровь, разошлись, угрюмо поглядывая друг на друга. Все расселись по полупрозрачным креслам. На несколько секунд наступила тишина. Затем свет мигнул в очередной раз, и в центре стола оказалось странное существо. Именно существо - на человека оно походило только отдаленно. Те же две руки и две ноги - но необычайно тонкие, и даже легкая, опадающая складками ткань длинного, до пят, балахона не могла скрыть невероятной худобы. Столь же болезненно изможденным выглядело и тело, напоминая увеличенную в двадцать раз куклу Барби. Голова на этом фоне выглядела вполне нормальной: светло-голубые глаза, коротко стриженные волосы, тонкий острый нос, чуть синеватые губы. Росту в госте имелось никак не меньше двух с половиной метров.
   - Вот блин! - выдохнул Харитонов. - Так, значит, нас пришельцы похитили? А это все НЛО?
   - Мы не пришельцы, - мягко, даже вкрадчиво ответило существо. - Мы земляне, люди. Относимся к роду homo sapiens. Можно сказать, от вас всех мы отличаемся только расой.
   - Славяне? - грубо поинтересовался немец, облизывая разбитую губу.
   - Частично, - слегка склонил голову гость. - Наша раса произошла благодаря смешению вас, европеоидов, и восточноарабских народов.
   - И когда произошло это смешение? - шевельнулось в душе Матяха нехорошее предчувствие.
   - Давно, - уклончиво ответил гость.
   - Это ложь! - вскочил со своего места немец. - Арийцы никогда не могли испортить свою кровь арабской грязью!
   - Но... - явно смутился гость, - разве арабы и арийцы - это не одна раса?
   Немец вякнул что-то непотребное, дернулся вперед, пытаясь дотянуться до существа. По балахону гостя побежала светлая волна, и пехотинец, болезненно вскрикнув, отдернул руку:
   - Scheisse! Es tut mir weh!*
   - То есть мы находимся в будущем? - сформулировал свою мысль Андрей.
   - Die Zukunft gehoert Deutschland!** - буркнул немец, но внимания на него никто не обратил, даже свои.
   * Вот скотство! Больно! (Нем.)
   ** Будущее принадлежит Германии! (Нем.)
   - Да, - кивнул гость.
   - Вот блин, - схватился за голову Харитонов. - Уж лучше бы пришельцы! А домой нам попасть никак нельзя?
   - Как мы здесь оказались? - перебил его другой немец.
   - Вы найдены на ледниках Восточного хребта сто сорок лет назад и хранились в холодных витринах музея Улугчата, - сообщил гость. - Судя по одежде, а также по обнаруженному при вас оружию, вы являетесь воинами. В связи с последними открытиями в архивах Ахеменидов Малая Академия Земли приняла решение о вашей реанимации.
   - Какой же сейчас год? - спросил Смирнов.
   - Триста седьмой год пятой эры Земного цикла.
   - Это... какой же, если от рождения Христа считать? - попытался уточнить немецкий пехотинец.
   - Христианство? - Гость задумчиво склонил голову набок. - Эпоха единобожия? Это было давно.
   - А как давно?
   - Это не важно. - И, видимо, желая прекратить расспросы раз и навсегда, человек из будущего сообщил: - По мнению специалистов по архетипам древности, знание о том, как далеко от своего времени вы находитесь, а также знакомство с современной цивилизацией необратимо разрушат вашу психику.
   - Нам что же, остаток жизни в этой тюрьме сидеть придется?
   - Нет, сородичи. Мы приняли решение реанимировать организмы, не получившие фатальных повреждений за время холодного хранения или в момент смерти, не имея в виду пребывание образцов в замкнутом пространстве. - Гость замолчал, подумал, потом уточнил: - Вы меня поняли?
   - В общих чертах, - кивнул лейтенант.
   - В связи с недавно сделанным открытием нам потребовался homo sapiens определенной внешности и правильного архетипа. Таким образом, я хочу задать вам вопрос: вы действительно являетесь воинами?
   - Кому интересно, имею честь представиться. - Прикомандированный к отряду Матяха офицер поднял руку. - Лейтенант Любченко, войска связи Северо-Кавказского военного округа. Несколько басурман на своем послужном счету имею.
   - Капитан сто первого отдельного горного егерского батальона Герман Айх, - поднялся со своего места немец с разбитой губой. - Эти трое солдат мои подчиненные. А это, значит, все-таки не полиция, а недоноски, которые противятся войскам вермахта?
   - Не противятся, а противились, - хладнокровно возразил лейтенант. - Да настолько удачно, что весной сорок пятого наши деды взяли Берлин, а Гитлера и его проститутку повесили на осине в зоопарке.
   - Ты лжешь! - Капитан перепрыгнул через стол и обрушился на русского офицера. Однако тот в последний момент успел отклониться, стремительным ударом смахнул немца на пол, сел сверху и несколько раз с видимым удовольствием врезал кулаком по зубам.
   Пехотинцы вермахта неуверенно дернулись, но Матях грозно поднялся со своего кресла, широко развернул плечи и, ткнув в их сторону пальцем, скомандовал:
   - Сидеть!
   Капитан Айх обмяк. Лейтенант поднялся с него, улыбнулся внимательно наблюдающему за схваткой гостю:
   - Извините. На чем мы остановились? Ах, да. Сержант, представьтесь.
   - Андрей Матях, командир взвода. Погранвойска. Эти трое ребят - мои бойцы.
   - Я удовлетворен, - степенно кивнул гость. - Ваш архетип соответствует заданному. Надеюсь, капитан Герман Айх сможет занять место за столом?
   Человек из будущего наклонился вперед, протянув истонченную руку к потерявшему сознание немцу. Капитан застонал, качнул головой, после чего поднялся и действительно побрел к своему креслу.
   - Посмотрите сюда, сородичи. - "Руководитель проекта" выпрямился во весь рост, раскрыл правую ладонь. На ней блеснул множеством граней голубоватый камень, похожий на песочные часы: два цилиндрика, соединенные тонкой перемычкой. В длину камень имел сантиметров пятнадцать, в диаметре сантиметра полтора. - Это устройство называется "кастинг", сородичи. Оно предназначено для длительного хранения больших объемов информации. Используется в сложных автономных псевдоразумных системах, крупнотоннажных транспортах, глубоких исследовательских зондах.
   Гость сжал кулак.
   - При сортировке нашими студентами архивов рода Ахеменидов в Джехруме обнаружилась записка купца, сообщавшего знакомому о неудачной торговле с ханом Кубачбеком на берегу Волги, неподалеку от горы Большое Богдо. Хан хотел продать купцу крупный самоцвет, по описанию в точности соответствующий кастингу. Однако ногаец запросил за камень слишком большую цену. Встреча случилась в первых числах июня девятьсот тридцать первого года.
   - В десятом веке? - переспросил капитан Айх.
   - Вряд ли, - мотнул головой Матях. - Купец-то, похоже, из Персии. Значит, года по мусульманскому обычаю считал.
   - Дата рассчитана с высокой степенью точности, - сообщил гость. Ученые Малой Академии считают, что упомянутый купцом камень является одним из утерянных кастингов с глубоких зондов.
   - А что такое "глубокий зонд"?
   - Вам не нужно интересоваться столь сложными темами, - мягко пожурил гость. - Многие аспекты деятельности современной цивилизации трудны для понимания людьми вашего архетипа.
   - Тогда зачем вы нас оживляли?
   - С девятьсот тридцать второго года, с момента упоминания кастинга, его следы теряются. Между тем он крайне интересен, а может быть, и важен для современной науки. Мы бы хотели получить его в свое распоряжение. - Человек будущего широко развел руки и дружелюбно улыбнулся. - Вы должны понять, что любому представителю нашей расы будет трудно не привлечь к себе внимания в прошлом, о чем-то там договариваясь или используя э-э-э... нетрадиционные методы убеждения. Кроме того, наши морально-этические принципы и господствующая ментальность совершенно не допускают насилия, а упомянутое время очень и очень жестоко.
   - Короче, - подвел итог лейтенант, - вы хотите, чтобы мы нашли этот самый кастинг и привезли его вам?
   - Да, - с видимым облегчением кивнул гость. - Мы тщательно исследовали имевшееся при вас снаряжение и готовы производить его в необходимых для выполнения проекта количествах.
   - А вашу ментальность и морально-этические принципы не сильно смутит тот факт, что мы почти наверняка используем полученное оружие?
   - Этот поступок будет соответствовать обычаям того времени и вашей ментальности, - с готовностью сообщил человек будущего. - К тому же если вы захотите, то можете ограничиться бескровными действиями.
   - Понятно. Вы просто собираетесь спихнуть грязную работу на нашу совесть.
   - Если вы доставите кастинг сюда, мы выделим вам для проживания обширный остров на планете земной группы. Там, так же как и здесь, мы постараемся обеспечить привычные для вашего проживания условия. Думаю, мы даже сможем предоставить вам качественные имитаторы женщин, предметы роскоши и развлечения.
   - А вернуть нас назад, в наше время, нельзя?
   - Мы предвидели этот вопрос. Против возвращения вас к моменту замерзания возражает большинство специалистов по зондированию времени. Они опасаются возможных волновых макроскопических последствий. Но на острове вы сможете находиться в полной изоляций от воздействия нашего мира, в полной безопасности и в полном комфорте.
   - А чем вы докажете, - поинтересовался Новиков, - что действительно дадите нам остров, а не пристрелите сразу после возвращения назад?
   - Вы, уважаемые сородичи, - вежливо склонил голову гость, - интересны нам сами по себе благодаря своей памяти, образу мышления, верованиям. Кроме того, успешное завершение одного проекта может повлечь появление других.
   - А если мы не найдем ваш кастинг? - угрюмо спросил капитан егерей.
   - Найдете, - уверенно кивнул человек будущего. - Мы вернем вас сюда только после того, как устройство памяти будет совмещено с инициатором возврата.
   - Остается спросить только одно, - вздохнул лейтенант. - Что будет, если мы откажемся?
   - Ничего, - покачал головой гость. - Мы приведем отказавшихся в первоначальное состояние.
   - То есть заморозите?
   - Вернем в первоначальное состояние, - вежливо повторил человек будущего.
   - У вас просто великолепный менталитет! - восхитился русский офицер.
   - Благодарю вас, - не ощутил гость в его словах никакого сарказма.
   - Мы хотя бы связаться со своим прошлым можем? - спросил, глядя в стол, Герман Айх. - Послать письмо матери, передать рапорт командующему группировкой.
   - Нет. Вас в прошлом более не существует.
   - Кто будет командовать операцией? Каковы ее сроки, обеспечение, общий план действий?
   - Вы же все воины, сородичи. Мы предполагали, что эти вопросы вы сможете решить сами и сообщить результаты обсуждения нам. Надеюсь, одного дня вам хватит, чтобы полностью проанализировать этот вопрос, - театрально развел руками гость и исчез.
   В зале повисла тяжелая тишина.
   - Schrecklich!* - недовольно пробормотал немецкий капитан.
   * Кошмар! (Нем.)
   - Значит, домой мы уже не доедем? - неуверенно предположил Смирнов.
   Матях ощутил в душе нестерпимую боль от такой несправедливости и со всей силы грохнул кулаками по столу:
   - Три месяца до дембеля! Не могли весны подождать, сволочи?!
   - Какой весны? - дернулся от неожиданности Харитонов.
   - Следующей! Нас ведь всех лавиной накрыло, ты что, не понял? Из-за того долбаного гранатометчика!
   - А мы, значит, замерзли на перевале? - сообразил один из немецких егерей.
   - Получается так, - кивнул лейтенант, откинувшись на спинку и постукивая пальцами по столу. - Ты знаешь, немец, соврал я тебе про Гитлера. Не повесили его. Сам отравился вместе с Евой Браун, когда наши Берлин обложили.
   - Ты врешь, славянский ублюдок! - злобно зарычал Айх, но на этот раз в драку не кинулся.
   - Чего врать-то? - без всякой обиды пожал плечами офицер. - Первый раз, что ли? Сколько раз русские Берлин брали? Четыре? Пять? При Фридрихе брали, при Наполеоне брали, при Бисмарке... Нет, Бисмарк с нами не воевал, ума хватило. При Гитлере еще раз брали. Так что вам не привыкать, нечего ерепениться. И в лоб вам сколько раз давали, когда вы просто так лезли? Самое смешное, в промежутках между войнами вы же у нас всегда наемниками служили. Опричников вон половина из немцев была набрана. И ничего служили, труса не праздновали. Вообще, кроме русских и немцев, в мире приличных воинов нет. Непонятно только, почему мы все время друг с другом сцепиться норовим.
   - Получается, капитан, - отвлек командира пехотинец вермахта, отвоевались мы? Все?
   - А может, так оно и лучше? - добавил другой. - Я в этих горах уже раз десять почти умер. Покончить без канители, и все.....
   - Как вы можете?! - вскочил капитан. - Там ваши братья кровь за фюрера...
   - Да не проливают уже давно! - осадил его пыл лейтенант. - При нас и то полвека уже прошло. А сейчас и подавно. Вы свои жизни на алтарь поражения уже сложили, можете радоваться.
   - Вы тоже из списков выбыли, - огрызнулся немец.
   - Тут вам намного легче, - вздохнул офицер. - С вами все уже ясно. Пятьдесят лет прошло, Германия снова самым мощным государством Европы стала. А нас, может, годиков через пять после смерти Явлинский какой-нибудь америкосам продаст? Так и не узнаем. У этих "барби" хрен какой информации выпросишь.
   - Интересно, сколько же лет прошло? - покачал головой Смирнов.
   - Сколько? - Матях прищурился, вспоминая. - Говорят, средневековые доспехи современному человеку сантиметров на двадцать коротки. Наш хозяин выше нас примерно на полметра, а то и больше. Получается, тысячу лет мы дохлятиками провалялись, а то и полторы.
   - Что же они ничего про себя рассказать не хотят? Заперли в четырех стенах, даже окон нет. Может, обманывают?
   - А ты сам подумай, - предложил Андрей. - Что, если дикаря из каменного века вдруг к нам в метро засунуть? Или средневекового монаха бросить посреди оживленного проспекта? Если от страха копыта сразу не откинет, то уж крыша точно съедет. Так что не врет хозяин, наверное. Берегут. Коли бунт устраивать, себе дороже выйдет. Нам в этом мире наверняка не выжить.
   - Предлагаете, товарищ сержант, про все забыть, поднять лапки и хвостиком завилять? - неожиданно жестко высказался Харитонов.
   - Так выбор-то небогатый, - усмехнулся лейтенант. - Или на остров, на пляж возле моря; в избу с автоматическими дверьми и подогреваемым земляным полом... Или в музейную витрину в качестве мороженой тушки. Нам тут жизни, кроме как лабораторными мышами, нет. Да и ту, кстати, еще заслужить надо. Торопишься второй раз умереть?
   - Странно это, - покачал головой один из егерей. - Столько лет пролежал мертвым, а души матери так и не увидел.
   - Пути Господни неисповедимы, - развел руками лейтенант. - Может, Бог предвидел, что эта смерть еще не окончательная.
   - Я не верю! - уверенно заявил капитан. - Этого не может быть! Это невозможно!
   - А в стол этот ты веришь? - ответил ему лейтенант. - В говядину, что всего час назад с него жрал?
   - Что ты можешь понимать, - вскочил командир егерей, - недочеловек!
   - Заткнись, или я сверну тебе шею, немец вонючий, - тихо, но уверенно сказал офицер. - Ты еще не понял, что все мы теперь в одной лодке? Хочешь сдохнуть - могу организовать. Благо, никто ругать не станет. У нас всех архетип такой, нам можно. А вот егеря твои, может, предпочтут еще немного пожить.
   - Это мои солдаты! - грохнул ладонями по столу капитан. - Они клялись в верности фюреру и давали воинскую присягу!
   - Нет больше фюрера, - пожал плечами лейтенант. - И родине свой долг они уже отдали. Остались только двое - Жизнь и Смерть. Так что хватит пустой болтовни, нужно сделать очень простой выбор. Мне больше нравится жить, поэтому я в этот чертов шестнадцатый век отправлюсь. А ты чего хочешь, сержант?
   - Я? - Матях поморщился. Желаний у него имелось много, но все они не имели к предложенному выбору никакого отношения. Больше всего душа просилась домой. Обнять мать, сверкнуть лычками во дворе, выпить с однокашниками, что тоже должны через несколько месяцев вернуться со службы. Хотелось поиграть с компьютером и сходить в ночной клуб. А получалось, под нос суют нечто совсем другое, явно не первой свежести. И отказаться от этого невозможно, как салабону - от чистки сортира. Потому что никак. - Я тоже пойду. Куда деваться?
   - Ты, солдат?
   - Ну, - пожал плечами Харитонов, - если между морозильником и островом с девочками выбирать, то остров, конечно, лучше.
   - Дальше.
   - Мне легче, я всю жизнь мечтал на тропическом острове пожить, - заявил Новиков.
   - А телевизор там будет? - попытался уточнить Смирнов.