Они только двинулись по проходу к следующим, как вдруг из темноты дальнего угла на них глянули два широко распахнутых красных глаза. Диверсанты окаменели. Секунду глаза не мигая смотрели на них, а затем помещение огласил жуткий крик.
Лютый прыгнул к следующей койке и изо всех сил толкнул её, вытряхивая на пол не успевших вскочить солдат. Остальные уже скакали через спинки на пол, а один прыгнул сверху прямо на диверсанта.
Руки монстра хотели вцепиться в горло, но живот принял в себя холодную вороненую сталь. Диверсант провернул нож и рывком швырнул обмякшее тело навстречу нападавшим, присел, споткнулся о табуретку, подхватил ее, швырнул вслед покойнику и, выставив вперед нож, попятился. Строгги мгновенно отшвырнули труп и табуретку, отпихнули койки к стене и молча двинулись вперед. Лютый быстро отступил к стене и встал возле Гоблина.
Из тяжело сопящей темноты на них смотрело семь пар светящихся красных глаз. На секунду замерев и не издав ни звука, семеро разом бросились в атаку.
Было это совсем не правильно, потому что все они мешали друг другу и этим помогали диверсантам, которые сразу заработали ножами в полную силу. Темнота наполнилась стонами и криками, и трое оставшихся невредимыми строггов отскочили назад.
Теперь уже диверсанты бросились вперёд, и кровавый хоровод завертелся в середине комнаты. Через секунду ещё один строгг упал замертво, но два оставшихся бились насмерть. Однако упорство им не помогло, и они тоже скоро прилегли к товарищам на пол. Быстро добив раненных, бойцы подошли к двери.
Лютый нащупал на боку шлема кнопку и нажал на нее. Шлем щелкнул, и из его лобовой части, как кукушка из ходиков, вынырнул хоботок волоконно-оптического приспособления. Боец опустил из-под козырька на глаза очки фотоумножителя, чуть-чуть приоткрыл дверь, присел и придвинулся к щели. Управляемый движениями глазных яблок хоботок просунулся в дверную щелку, омерзительно задергался, изгибаясь вправо-влево-вверх-вниз, и напряженно замер. В коридоре никого не было.
Диверсант открыл дверь и закрыл глаза, прислушиваясь. Ровно гудели знакомые кондиционеры, где-то звонко капала вода. Ни разговоров, ни шагов не было слышно. Он прикрыл дверь, посмотрел на Гоблина и отрицательно качнул головой. Гоблин кивнул и, перешагивая через трупы, пошел к вентиляции за рюкзаками.
И в этот момент Лютый услышал шаги.
– Пес! – зашипел он. Гоблин мгновенно развернулся кругом и с ножом в руке направился обратно.
Лютый встал сбоку от двери и приготовился. Шаги становились все ближе, идущий что-то тихо говорил на ходу. Сам с собой, что ли, базарит? Похоже, поэт.
Дверь распахнулась, внутрь вошёл строгг и потянулся к выключателю на стене. Огромная рука схватила его сзади за физиономию и зажала рот, а острый нож одним взмахом перерезал горло. Строгг замычал, забился и обмяк. Диверсант тихо опустил усопшего на пол и вытер нож об одежду «поэта». Гоблин снова пошёл за рюкзаками.
Лютый сидел у двери и слушал. И услышал. Теперь по коридору шло сразу несколько строггов, переговариваясь рычащими гортанными голосами. Гоблин с миной в руке уже стоял рядом. Лютый взял ее, прилепил к спинке койки, выставил секундную задержку срабатывания, щелкнул включателем и метнулся назад, к вентиляции. Уже забравшийся туда Гоблин высунул руку из трубы и помог ему залезть внутрь. Там Лютый аккуратно запер за собой решетку, поставил еще одну мину и на четвереньках побежал прочь, вслед за Гоблином.
Примерно через минуту сзади грохнул взрыв. Еще через пять грохнула мина, установленная в трубе. Взрывная волна словно огромным резиновым кулаком ударила Лютого под зад и бросила вперёд. Он только успел втянуть голову в плечи, как со всего разгона боднул в зад Гоблина. Отчаянно матерясь и потирая ушибленные места и злорадно хихикая, они побежали вперёд. Дальше монстры не полезли, и поэтому оставленный им третий сюрприз так и не сработал.
Бегать с рюкзаком на четвереньках было очень тяжело. Минут через пятнадцать таких бодрых скачек диверсанты залегли и отдышались. Было темно и жарко, страшно хотелось пить.
– Камрад, у тебя вода еще есть?
– На, – Лютый протянул фляжку. – Мне глоток оставь.
Гоблин тряхнул фляжку, набрал в рот немного воды и начал потихоньку ее засасывать. Пить глотками было нельзя, иначе сразу прошибал пот, и жажда становилась вовсе нестерпимой. Немного попив, он вернул флягу.
– Куда дальше двинем? – Лютый допил воду.
– Вниз, куда же ещё.
– Хех. Вниз... А ведь мы до сих пор никого из наших не встретили... Как думаешь, почему?
– Ну, ты спросил... Откуда же я знаю? На этот генератор нас кинули тридцать три человека. Каждая пятерка идет сама по себе, у каждой есть бомба, даже нам с тобой на двоих выдали. Кто-нибудь дойдёт обязательно. Я, кстати забился с Бесярой на стакан красного, что первым дойду. А вообще можем никого так и не встретить до самого конца... Ладно, чего гадать, поползли дальше.
И они снова пошли на четвереньках. Примерно через двадцать минут оба услышали слева звуки – что-то стучало, слышались шаги и голоса. Диверсанты повернули налево и вскоре уперлись в решетку. Открывать ее они не стали, просто смотрели вниз. Перед ними была очередная огромная пещера. Вентиляционная решетка, из которой они выглядывали, находилась примерно в сорока метрах от пола. Они спокойно сняли рюкзаки и расположились с комфортом, не опасаясь, что кто-нибудь их заметит.
Лютый вытащил бинокль и направил его вниз. Как обычно, строгги были заняты любимым делом – погрузкой и отправкой ящиков. Работяги снимали их из штабеля огромным погрузчиком и грузили на железнодорожные платформы, где их закрепляла перед отправкой такелажная команда. Многочисленная охрана расслаблено бродила по всему помещению. Пока Лютый смотрел вниз, Гоблин отполз внутрь решётки мгновенно уснул.
Сон был обычный, виденный им сотни раз. Снова он летел к поверхности планеты в неисправной десантной капсуле. «Зулу 5-9, Зулу 5-9, отзовись!!!» – снова орал в наушниках координатор с крейсера. Он тоже кричал ему в ответ, но передатчик не работал, а капсула напрочь не слушалась руля. Потом погас свет, над головой вспыхнула аварийная красная лампа и лихорадочно мигающий всеми кнопками пульт как будто залило кровью. Как зачарованный, он смотрел на экран, а на встречу ему летела поверхность чужой планеты. Гидравлическая система рулями не работала, и он изо всех сил тянул на себя рычаги, пытаясь хоть немного задрать нос капсулы вверх перед ударом об грунт. Сжатые челюсти свело судорогой, из-под ногтей потекла кровь, правый рычаг отломался, и в то мгновение, когда капсула ударилась об грунт, он вскочил и проснулся.
Лютый оглянулся на шум, подмигнул подпрыгнувшему приятелю, который дико смотрел на него вытаращенными мутными глазами, и снова отвернулся к решетке. Глянув на крепко сжатый правый кулак и не увидев в нем отломанной рукоятки, Гоблин молча рухнул обратно на рюкзак. Если снится сон, значит мы уже рядом. Второй раз он заснул без сновидений.
Лютый беззвучно хихикнул: опять летит камрад... На эту тему был даже анекдот. Падает Гоблин на Строггос в неисправной капсуле и орет диспетчеру: «Все пропало!!! Руль поломан, тяги нет, я падаю!!!» Диспетчер отвечает: «Понял!», и отключается. Гоблин снова вопит: «У меня поломка, я падаю!!!» Диспетчер отвечает: «Хорош орать, я тебя уже вычеркнул». Хе-хе... Раз видит сон, значит мы близко.
Тем временем погрузка в пещере закончилась, работяги забрались на последнюю платформу, состав дёрнулся, лязгнул сцепками, медленно тронулся и уполз в открытые ворота. Гигантские створки медленно закрылись, и караульные быстро разошлись по постам.
Наступила тишина, только ровно гудели турбины двух летунов, медленно круживших над потолком. Под это тихое гудение у Лютого начали слипаться глаза, и через пару минут он уже вырубился.
А спать ему было нельзя, потому как кто-то один всегда должен бдить. Однако шли уже седьмые сутки рейда, спали они только при случае, и организм требовал отдыха. Уставшие как псы, они спали в любом положении и снов практически не видели. Но это еще не говорило о том, что их можно было застать сонными. Скорее наоборот. Натренированный многими годами и бесчисленными разведвыходами участок мозга чутко следил за всем, что происходило вокруг. И когда патрульный летун поднялся выше и начал проверять вентиляционные отверстия, Лютый мгновенно проснулся и тихо отступил к проснувшемуся Гоблину.
Они быстро отползли вглубь вентиляционной трубы и замерли. Сперва шум турбин усилился справа, потом перешел в тот проход, из которого выбрался Лютый, и после этого ушел влево. Диверсанты молча поползли в правую сторону. Вентиляционная труба была узкой, потому как в этой пещере не находилось никаких производств.
Любая цивилизация на определённых стадиях развития могла творить совершенно изумительные технические сооружения, но то, что делали строгги, неизменно приводило землян в немой восторг. Вентиляционная система подземелий было несомненно гениальное инженерное творение. Циклопические вентиляторы нагнетали воздух с поверхности через гигантские шахты в кондиционеры распределительных узлов, откуда он через теплообменники расходился по самым дальним закоулкам. Не менее мощной была и система вытяжки, только работала она от восходящих от огнедышащей лавы воздушный потоков. Вся конструкция чем-то напоминала кровеносную систему организма, да в общем-то, таковой и являлась. Это понимали и земляне, и строгги, поэтому никто из них механизмы воздухообмена не трогал.
Когда силы вторжения уничтожили руководящую верхушку армии Строггоса и разнесли в прах все города на поверхности, остатки строггов ушли под землю. До вторжения они укреплением подземелий никогда не занимались. Там были расположены рудодобывающие предприятия, энергетические станции какие-то непонятные поселения. Спустившиеся вниз остатки войск перегруппировались и приступили к ведению партизанской войны.
Что они делали внизу – определить было сложно, техника людей этого сделать не позволяла, да никто этим особо и не интересовался. Хотя особых иллюзий по поводу их занятий никто не питал, и поэтому на зачистку подземелий были незамедлительно брошены разведывательно-диверсионные части.
Диверсанты, как правило, проникали в подземелья тремя путями: через вентиляцию, через канализацию и обычным путём, через нормальные входы. Не смотря на в общем-то слабую укреплённость подземелий, дураков среди монстров было мало, и главные проходы они перекрывали как следует. Среди диверсантов дураков не было вовсе, поэтому третий способ практически никогда не использовался. Они лезли вниз, как крысы, через трубы и коллекторы. Обратно возвращались не все, боевые потери были велики.
Однако все это не давало мгновенного результата, потому как и та, и другая стороны выжидали, производя только спорадические вылазки и не предпринимая никаких решительных шагов. Командование дислоцированных на Строггосе диверсионных частей требовало уничтожения подземелий направленными тектоническими сдвигами или глобальной закачкой нервно-паралитических газов. Ни то, ни другое сделать не удавалось, потому как сверху никак не давали отмашку.
После завершения широкомасштабных боевых действий к планете подтянулась масса гражданских «специалистов» по решению вооруженных конфликтов мирным путем. Строггос осадили толпы ксенобиологов и знатоков инопланетных форм жизни. Все они чего-то там вещали о сострадании и непрерывно требовали от армии прекратить боевые действия против «беззащитных аборигенов и их семей».
В конце концов, пользуясь безнаказанностью, на огромной глубине строгги умудрились собрать и включить несколько гравитационных генераторов. В результате они тут же передавили все наблюдательные спутники, а потом уронили на поверхность Строггоса эскадру транспортников с личным составом и грузом на борту.
После этого была начата операция Ground Zero, в ходе которой на штурм зловредных агрегатов были брошены отборные штурмовые группы. Вообще это была работа для регулярных частей, но положение сложилось критическое, и медлить было нельзя.
Отошедшие на безопасное расстояние от Строггоса имперские рейдеры держали планету на прицеле, готовые в любую секунду обрушить на нее всю мощь своих гравитационных разрядов. При таком раскладе от нее ничего бы не осталось, однако при этом вместе с ней исчезли бы и все проблемы. Есть планета – есть проблемы, нет планеты – нет проблем. Но обстоятельства складывались так, что транспортники удерживались врагом на орбите, а подземные генераторы строггов накапливали энергию от внутренних источников.
Ровно неделю назад Гоблин стоял в кабинете командира дивизии. Жилистый генерал Карабас, абсолютно седой в свои сорок лет, говорил медленно и тихо:
– Мы оба солдаты, и я не стану тебе тут заливать про долг, Отечество и Карающий Меч Империи. На орбите ждут смерти наши люди, и никто, кроме вас, не сможет им помочь. Враг хитер, нагл и коварен. Я почти не сомневаюсь, что никто из вас не вернется. Было бы все спокойно– тут генерал подмигнул, – я бы и сам сходил, ты же знаешь. Если вы не успеете выполнить задачу за 180 часов, будьте готовы к самому худшему – планету разнесут вместе с вами. Успеете – будьте готовы к тому же самому. Возможно, кроме вас с задачей не справится никто, хотя лично я в это не верю. Благополучный исход – уничтожение всех генераторов. Безнадега, но попытаться необходимо. Нельзя просто так бросить людей в беде. Вопросы?
– Откуда? – хмыкнул Гоблин. -Сходим, конечно. Распашем безотвальным способом.
– Тревога будет объявлена через час. Прощай.
Гоблин молча кивнул, развернулся и вышел.
Свою историю корпус вел от специальных войск родины человечества – Земли. Когда-то давно, в двадцатом веке, во времена противостояния тогдашних сверхдержав для совершения диверсий в тылу и нанесения упреждающих ударов были созданы войска специального назначения. В случае подготовки врага к нанесению ядерного удара в их задачи входило проникновение на его территорию с носимыми ядерными боеприпасами и ликвидация пусковых установок до старта ракет. И тогда, и сейчас солдаты уходили на верную смерть, поскольку выбраться живым после выполнения таких задач было практически невозможно...
Гоблин повернул налево и снова вышел к вентиляционной решётке. Смахнув со лба пот и прищурившись, он внимательно смотрел вниз. Чего это они тут творят, рожи гнусные? Летун находился уже в самом низу, о чём-то разговаривая с часовым на вышке. Гоблин молча потянул из-за спины рэйлган и припал к прицелу. Перекрестье встало прямо на затылке часового. Блин, как тут всё просто, подумал он и повёл прицелом в сторону. Неподалёку от вышки расхаживал ещё один часовой. Диверсант прицелился ему в колено и выстрелил.
Нога подломилась, монстр упал на бок, схватился за простреленную ногу и истошно закричал. Тут же из-за ящиков выскочил еще один, кинулся к раненому, бросил на пол автомат и встал на колени, разглядывая рану и лихорадочно отстегивая с пояса сумку аптечки. Гоблин спокойно прицелился и выстрелил ему прямо в копчик.
Пещеру огласил такой вопль, что Лютый, выглядывавший из-за плеча приятеля, аж поежился. Два раненых строгга извивались на полу, а со всех сторон к ним на помощь бежали остальные часовые.
Хищно прищурившись и ощерив зубы, Гоблин быстро убивал их одного за другим, и только когда на полу оказалось восемь трупов, строгги прекратили выбегать на открытую площадку и засели за ящиками. Раненые продолжали кричать, но на помощь к ним уже никто не спешил. Первым отважился летун, вынырнувший из-за ящика и явно намеревавшийся утащить хотя бы одного раненого в укрытие.
Гоблин выстрелил, и за спиной летуна оглушительно взорвалась турбина. Монстра мгновенно охватило пламя, и он кувырком покатился по полу, так и не долетев до цели. Гоблин хладнокровно добил сначала его, потом обоих раненных и попятился от решётки назад.
– Строго ты с ними, камрад... – сказал Лютый.
– Монстр – это тебе не курский соловей, камрад. С ним надо построже. Они по-другому все равно не понимают. А у меня еще и правило такое: ни одного дня без доброго дела!
– Может, зря?
– Не боись. Тут в трубах такое количество их собственных уголовников прячется от местного правосудия, что про нас никто и не подумает... – Гоблин шмыгнул носом и потер глаз кулаком. – И потом, мы уже так далеко вниз пролезли, что нас тут и не ждут.
Дальше оба шли на четвереньках по трубе молча. Рюкзак с бомбой было нести тяжело и неудобно, поэтому всё время они менялись. Несмотря на постоянно дувший навстречу вентиляционный ветер, жарища стояла невыносимая. Липко потея и вытирая мокрые лица грязными руками, они шли вперёд, как заведённые механизмы. Очень тяжело было только первые двое суток, потом организм втягивался в работу, и люди шли, как автоматы. Мыслей в голове не было никаких, оба при долгих переходах погружались в транс и действовали как животные, повинуясь инстинктам.
Из состояния транса их вывел принесенный ветром слабый запах горящего дерева. Бойцы насторожились и сбавили ход. Еще через несколько минут шлемы обоих уловили звуки выстрелов. Гоблин мгновенно остановился и прислушался.
– Стреляют... Похоже, кто-то из наших.
Затем он прибавил ходу и повернул направо. Труба заканчивалась решёткой, и пока он стаскивал рюкзак с бомбой, Лютый быстро скинул свой, подлез к решётке и посмотрел вниз.
Внизу шел бой. Помещение было уже привычных размеров, квадрат метров сто на сто. В углу за кучкой ящиков бешено оборонялось примерно пять человек. Точно, наши. Интересно, кто?
Зато монстров было штук тридцать и, как человеку знающему, Лютому сразу стало ясно, что у обороняющихся нет никаких шансов, Рэйлганы били редко, пулемет строчил короткими очередями – явно заканчивались патроны. Зато строгги лупили по ящикам и стенам изо всего сразу и потихоньку подступали. Живьем хотят взять, уроды... Ящики горели, кто-то что-то кричал с обеих сторон, но из-за того, что кричали одновременно на двух языках, невозможно было толком ничего разобрать.
Сверху Лютому было отлично видно, как в дальнем углу, за ящиками, два строгга совали летуну в руки базуку. Тот отчаянно тряс головой, отпихивал оружие, размахивая руками, показывал на свою турбину и что-то горячо объяснял. Боится из-за отдачи в штопор войти, сообразил диверсант.
Летун в очередной раз отпихнул базуку, и тогда один из двоих пехотинцев, одетый в серую форму, резко ударил его кулаком по лицу. Голова летуна дернулась вбок, а пехотинец тут же добавил с другой руки. Бандерлог. Второй строгг приставил дуло автомата к голове летуна и сильно ткнул его стволом в щеку. Смотри-ка, они и друг друга мутузят, удивленно подумал Лютый. Наверно, местные дедушки! Ветераны вооруженных сил Строггоса. Мать честная, кругом одно и то же...
Запуганный летун обречено взял базуку и, болтая ногами, резко рванул вверх, под самый потолок. Там он развернулся лицом к оборонявшимся в углу людям и поднял базуку к плечу. В прицеле рэйлгана было видно, что два удара не прошли для его физиономии даром: под обоими глазами на салатно-зеленой шкуре богато расцветали лиловые синяки. Лютый плавно нажал на спуск, и пуля попала монстру точно в левый глаз.
Летун резко дёрнулся, базука выпала из ослабших рук и полетела вниз, прямо на головы в нетерпении вытаращившейся наверх парочки. Но ещё до того, как она упала, каждый из них тоже получил по пуле в голову. Рационализаторы воздушных атак замертво попадали за ящики, а обмякший летун, безвольно свесив простреленную голову, медленно поплыл к противоположной стене.
Гоблин протиснулся сбоку и лег рядом. Вдвоем они быстро подломили решетку и высунули наружу рыла рэйлганов.
– Ты – слева, я – справа, – сказал Лютый и выстрелил.
Лежавший на полу за ящиком пулемётчик бессильно уткнулся мордой в пол. Выстрелил Гоблин, и еще один строгг дернулся и затих. Панорама сверху открывалась шикарная, стрелять было удобно, прямо как в тире. Они стреляли без остановки, и трупов становилось все больше. И прежде чем строгги успели что-нибудь сообразить и перенести огонь, все было уже закончено.
Часть 3
Лежавший на полу за ящиком пулемётчик бессильно уткнулся мордой в пол. Выстрелил Гоблин, и еще один строгг дернулся и затих. Панорама сверху открывалась шикарная, стрелять было удобно, прямо как в тире. Они стреляли без остановки, и трупов становилось все больше. И прежде чем строгги успели что-нибудь сообразить и перенести огонь, все было уже закончено.
Снизу раздался вопль:
– Наверху – кто?
– Конь в пальто! – крикнул Гоблин. Внизу захохотали.
– Слазьте вниз!
– Ты бы дверцы сперва застегнул, воин! Чему тебя учили – непонятно...
Из-за горящих ящиков выскочил Пушистый и вдоль стены побежал к двери. Вторым вылез Тарзан, подскочил к огнетушителю, содрал его со стены и тут же направил тугую пенную струю на ящики, умело приступив к ликвидации очага возгорания.
Из облаков дыма и углекислоты на свет вышли Кабан, Гастелло и Негатив, с довольными улыбками во все чумазые физиономии.
– Пушистый! – заорал вслед бойцу Кабан. – Законопать там всё как надо!
Лютый уже скользил по веревке вниз, а следом за ним спустился и Гоблин.
– Добро пожаловать на огонек! – радостно сказал Кабан.
– Ну-ну, «добро пожаловать», ещё чуть-чуть – и мы бы подоспели на шашлык. Ты сколько завалил, Лютый?
– Да ладно! – махнул рукой Кабан. – Мы сами уже их практически перебили!
– Ага, мечтатели. Вернемся в часть – проставляться будешь как умалишенный! – усмехнулся Гоблин, пожимая руки сержанту и солдатам. – Опять спали, Кабан?
– А чего нам кабанам! – ухмыльнулся сержант. – Наедимся – и лежим!
– Кто еще тут рядом есть?
– Сейчас – никого, – серьезно ответил Кабан. – Тридцать часов назад встретились с Колючим, группа «Оборотень», потом сразу разошлись. Гастелло чует, что-то с ними не так.
Гоблин и Лютый вопросительно посмотрели на сидящего у закопченной стены, медленно жующего Гастелло. Диверсант кивнул и сказал:
– Они живы. Но уже не все. Их там убивают.
У Лютого дернулась щека. Гоблин сел прямо на пол и положил рядом рэйлган. Собственно, любой из них в той или иной мере обладал экстрасенсорными способностями, а грамотно поставленные тренировки развивали их до высочайшего уровня. Однако изначальная одаренность и предрасположенность у каждого была своя, поэтому в ответственных моментах слушали всегда самого способного, в данном случае – Гастелло.
– И где это? – спросил Гоблин.
– Не сильно далеки. Примерно в двух часах, если по прямой. Может, сходим?
– Ты приказ какой получил?
– Выход на объект «Папаня» с последующей его ликвидацией.
– Вопросы есть?
– У меня – нет, – спокойно ответил солдат.
– Это же наши ребята! – тихо сказал Тарзан.
– А это – боевое задание. На орбите две дивизии висят в захвате. Объясняю для особо одаренных: если мы не успеем – их разобьют об поверхность, а планету наш флот разнесет на куски. Что характерно: вместе с нами. Если успеем только мы – все равно разнесут. Решим вопрос с генератором – на обратном пути заглянем.
– Там к этому времени уже никого не останется...
Глаза у Гоблина стали как гвозди, и он зарычал как зверь:
– Я еще раз про это услышу – пристрелю как собаку! Вопросы?!
Тарзан молчал.
– Военный, если я захочу услышать твоё мнение, я сам тебе его скажу. А пока запомни: кто не слушается маму – в зоне крутит пилораму! Ты не в детском саду. Смотри у меня, я когда добрый, а когда и беспощадный. Коба, а ну, давай-ка отскочим.
Они отошли в сторону и о чем-то недолго говорили. Гоблин говорил, глядя в сторону, Кабан слушал и время от времени кивал. Через минуту они вернулись. Кабан отруководил личным составом и взялся за Тарзана, а Гоблин сразу направился в угол, где вдоль стены проходило широкое русло подземной реки.
Диверсант присел на корточки, осторожно сунул в воду палец и резко его выдернул. Теплая. Глянул на счётчик радиации – молчит. Он повернулся и посмотрел вокруг. Увидел труп строгга, подошёл к нему, поднял с пола перемазанный кровью автомат, вернулся с ним к воде и сунул прикладом в воду. Вся подводная живность Строггоса, учуяв кровь, теряла рассудок и мчалась на запах изо всех сил, но сейчас в воде было тихо.
Гоблин отложил автомат и начал расстегивать бронежилет.
– Никак помывку затеваешь? -спросил подошедший Лютый.
– Да пора уже, от меня несёт, как от шамблера.
– А рыбешки?
– Да тут в обеих стенках вроде решетки стоят, но... – диверсант вытащил гранату. – «Береженого бог бережет» -так говаривала одна моя знакомая монашка, натягивая на свечку презерватив.
Гоблин повернулся и громко сказал:
– Щас гранату брошу, не шугайтесь! – и бросил.
Бумммм! Под водой гулко ухнуло, пол резко ударил всем по пяткам, и фонтан воды хлестанул в потолок. Водоем был проточный и муть, поднятую гранатой, быстро унесло.
– Ущщщ! – прошипел Гоблин. – Я недавно заметил, камрад, что лучше всего рыба клюёт на гранату. Но тут, чует сердце моё, даже на неё клёва не будет. Придётся нам с тобой пока резвиться вдвоём – без акул.
Лютый хихикнул и, видя что на поверхность никто не всплыл, тоже принялся раздеваться.
Лютый прыгнул к следующей койке и изо всех сил толкнул её, вытряхивая на пол не успевших вскочить солдат. Остальные уже скакали через спинки на пол, а один прыгнул сверху прямо на диверсанта.
Руки монстра хотели вцепиться в горло, но живот принял в себя холодную вороненую сталь. Диверсант провернул нож и рывком швырнул обмякшее тело навстречу нападавшим, присел, споткнулся о табуретку, подхватил ее, швырнул вслед покойнику и, выставив вперед нож, попятился. Строгги мгновенно отшвырнули труп и табуретку, отпихнули койки к стене и молча двинулись вперед. Лютый быстро отступил к стене и встал возле Гоблина.
Из тяжело сопящей темноты на них смотрело семь пар светящихся красных глаз. На секунду замерев и не издав ни звука, семеро разом бросились в атаку.
Было это совсем не правильно, потому что все они мешали друг другу и этим помогали диверсантам, которые сразу заработали ножами в полную силу. Темнота наполнилась стонами и криками, и трое оставшихся невредимыми строггов отскочили назад.
Теперь уже диверсанты бросились вперёд, и кровавый хоровод завертелся в середине комнаты. Через секунду ещё один строгг упал замертво, но два оставшихся бились насмерть. Однако упорство им не помогло, и они тоже скоро прилегли к товарищам на пол. Быстро добив раненных, бойцы подошли к двери.
Лютый нащупал на боку шлема кнопку и нажал на нее. Шлем щелкнул, и из его лобовой части, как кукушка из ходиков, вынырнул хоботок волоконно-оптического приспособления. Боец опустил из-под козырька на глаза очки фотоумножителя, чуть-чуть приоткрыл дверь, присел и придвинулся к щели. Управляемый движениями глазных яблок хоботок просунулся в дверную щелку, омерзительно задергался, изгибаясь вправо-влево-вверх-вниз, и напряженно замер. В коридоре никого не было.
Диверсант открыл дверь и закрыл глаза, прислушиваясь. Ровно гудели знакомые кондиционеры, где-то звонко капала вода. Ни разговоров, ни шагов не было слышно. Он прикрыл дверь, посмотрел на Гоблина и отрицательно качнул головой. Гоблин кивнул и, перешагивая через трупы, пошел к вентиляции за рюкзаками.
И в этот момент Лютый услышал шаги.
– Пес! – зашипел он. Гоблин мгновенно развернулся кругом и с ножом в руке направился обратно.
Лютый встал сбоку от двери и приготовился. Шаги становились все ближе, идущий что-то тихо говорил на ходу. Сам с собой, что ли, базарит? Похоже, поэт.
Дверь распахнулась, внутрь вошёл строгг и потянулся к выключателю на стене. Огромная рука схватила его сзади за физиономию и зажала рот, а острый нож одним взмахом перерезал горло. Строгг замычал, забился и обмяк. Диверсант тихо опустил усопшего на пол и вытер нож об одежду «поэта». Гоблин снова пошёл за рюкзаками.
Лютый сидел у двери и слушал. И услышал. Теперь по коридору шло сразу несколько строггов, переговариваясь рычащими гортанными голосами. Гоблин с миной в руке уже стоял рядом. Лютый взял ее, прилепил к спинке койки, выставил секундную задержку срабатывания, щелкнул включателем и метнулся назад, к вентиляции. Уже забравшийся туда Гоблин высунул руку из трубы и помог ему залезть внутрь. Там Лютый аккуратно запер за собой решетку, поставил еще одну мину и на четвереньках побежал прочь, вслед за Гоблином.
Примерно через минуту сзади грохнул взрыв. Еще через пять грохнула мина, установленная в трубе. Взрывная волна словно огромным резиновым кулаком ударила Лютого под зад и бросила вперёд. Он только успел втянуть голову в плечи, как со всего разгона боднул в зад Гоблина. Отчаянно матерясь и потирая ушибленные места и злорадно хихикая, они побежали вперёд. Дальше монстры не полезли, и поэтому оставленный им третий сюрприз так и не сработал.
Бегать с рюкзаком на четвереньках было очень тяжело. Минут через пятнадцать таких бодрых скачек диверсанты залегли и отдышались. Было темно и жарко, страшно хотелось пить.
– Камрад, у тебя вода еще есть?
– На, – Лютый протянул фляжку. – Мне глоток оставь.
Гоблин тряхнул фляжку, набрал в рот немного воды и начал потихоньку ее засасывать. Пить глотками было нельзя, иначе сразу прошибал пот, и жажда становилась вовсе нестерпимой. Немного попив, он вернул флягу.
– Куда дальше двинем? – Лютый допил воду.
– Вниз, куда же ещё.
– Хех. Вниз... А ведь мы до сих пор никого из наших не встретили... Как думаешь, почему?
– Ну, ты спросил... Откуда же я знаю? На этот генератор нас кинули тридцать три человека. Каждая пятерка идет сама по себе, у каждой есть бомба, даже нам с тобой на двоих выдали. Кто-нибудь дойдёт обязательно. Я, кстати забился с Бесярой на стакан красного, что первым дойду. А вообще можем никого так и не встретить до самого конца... Ладно, чего гадать, поползли дальше.
И они снова пошли на четвереньках. Примерно через двадцать минут оба услышали слева звуки – что-то стучало, слышались шаги и голоса. Диверсанты повернули налево и вскоре уперлись в решетку. Открывать ее они не стали, просто смотрели вниз. Перед ними была очередная огромная пещера. Вентиляционная решетка, из которой они выглядывали, находилась примерно в сорока метрах от пола. Они спокойно сняли рюкзаки и расположились с комфортом, не опасаясь, что кто-нибудь их заметит.
Лютый вытащил бинокль и направил его вниз. Как обычно, строгги были заняты любимым делом – погрузкой и отправкой ящиков. Работяги снимали их из штабеля огромным погрузчиком и грузили на железнодорожные платформы, где их закрепляла перед отправкой такелажная команда. Многочисленная охрана расслаблено бродила по всему помещению. Пока Лютый смотрел вниз, Гоблин отполз внутрь решётки мгновенно уснул.
Сон был обычный, виденный им сотни раз. Снова он летел к поверхности планеты в неисправной десантной капсуле. «Зулу 5-9, Зулу 5-9, отзовись!!!» – снова орал в наушниках координатор с крейсера. Он тоже кричал ему в ответ, но передатчик не работал, а капсула напрочь не слушалась руля. Потом погас свет, над головой вспыхнула аварийная красная лампа и лихорадочно мигающий всеми кнопками пульт как будто залило кровью. Как зачарованный, он смотрел на экран, а на встречу ему летела поверхность чужой планеты. Гидравлическая система рулями не работала, и он изо всех сил тянул на себя рычаги, пытаясь хоть немного задрать нос капсулы вверх перед ударом об грунт. Сжатые челюсти свело судорогой, из-под ногтей потекла кровь, правый рычаг отломался, и в то мгновение, когда капсула ударилась об грунт, он вскочил и проснулся.
Лютый оглянулся на шум, подмигнул подпрыгнувшему приятелю, который дико смотрел на него вытаращенными мутными глазами, и снова отвернулся к решетке. Глянув на крепко сжатый правый кулак и не увидев в нем отломанной рукоятки, Гоблин молча рухнул обратно на рюкзак. Если снится сон, значит мы уже рядом. Второй раз он заснул без сновидений.
Лютый беззвучно хихикнул: опять летит камрад... На эту тему был даже анекдот. Падает Гоблин на Строггос в неисправной капсуле и орет диспетчеру: «Все пропало!!! Руль поломан, тяги нет, я падаю!!!» Диспетчер отвечает: «Понял!», и отключается. Гоблин снова вопит: «У меня поломка, я падаю!!!» Диспетчер отвечает: «Хорош орать, я тебя уже вычеркнул». Хе-хе... Раз видит сон, значит мы близко.
Тем временем погрузка в пещере закончилась, работяги забрались на последнюю платформу, состав дёрнулся, лязгнул сцепками, медленно тронулся и уполз в открытые ворота. Гигантские створки медленно закрылись, и караульные быстро разошлись по постам.
Наступила тишина, только ровно гудели турбины двух летунов, медленно круживших над потолком. Под это тихое гудение у Лютого начали слипаться глаза, и через пару минут он уже вырубился.
А спать ему было нельзя, потому как кто-то один всегда должен бдить. Однако шли уже седьмые сутки рейда, спали они только при случае, и организм требовал отдыха. Уставшие как псы, они спали в любом положении и снов практически не видели. Но это еще не говорило о том, что их можно было застать сонными. Скорее наоборот. Натренированный многими годами и бесчисленными разведвыходами участок мозга чутко следил за всем, что происходило вокруг. И когда патрульный летун поднялся выше и начал проверять вентиляционные отверстия, Лютый мгновенно проснулся и тихо отступил к проснувшемуся Гоблину.
Они быстро отползли вглубь вентиляционной трубы и замерли. Сперва шум турбин усилился справа, потом перешел в тот проход, из которого выбрался Лютый, и после этого ушел влево. Диверсанты молча поползли в правую сторону. Вентиляционная труба была узкой, потому как в этой пещере не находилось никаких производств.
Любая цивилизация на определённых стадиях развития могла творить совершенно изумительные технические сооружения, но то, что делали строгги, неизменно приводило землян в немой восторг. Вентиляционная система подземелий было несомненно гениальное инженерное творение. Циклопические вентиляторы нагнетали воздух с поверхности через гигантские шахты в кондиционеры распределительных узлов, откуда он через теплообменники расходился по самым дальним закоулкам. Не менее мощной была и система вытяжки, только работала она от восходящих от огнедышащей лавы воздушный потоков. Вся конструкция чем-то напоминала кровеносную систему организма, да в общем-то, таковой и являлась. Это понимали и земляне, и строгги, поэтому никто из них механизмы воздухообмена не трогал.
Когда силы вторжения уничтожили руководящую верхушку армии Строггоса и разнесли в прах все города на поверхности, остатки строггов ушли под землю. До вторжения они укреплением подземелий никогда не занимались. Там были расположены рудодобывающие предприятия, энергетические станции какие-то непонятные поселения. Спустившиеся вниз остатки войск перегруппировались и приступили к ведению партизанской войны.
Что они делали внизу – определить было сложно, техника людей этого сделать не позволяла, да никто этим особо и не интересовался. Хотя особых иллюзий по поводу их занятий никто не питал, и поэтому на зачистку подземелий были незамедлительно брошены разведывательно-диверсионные части.
Диверсанты, как правило, проникали в подземелья тремя путями: через вентиляцию, через канализацию и обычным путём, через нормальные входы. Не смотря на в общем-то слабую укреплённость подземелий, дураков среди монстров было мало, и главные проходы они перекрывали как следует. Среди диверсантов дураков не было вовсе, поэтому третий способ практически никогда не использовался. Они лезли вниз, как крысы, через трубы и коллекторы. Обратно возвращались не все, боевые потери были велики.
Однако все это не давало мгновенного результата, потому как и та, и другая стороны выжидали, производя только спорадические вылазки и не предпринимая никаких решительных шагов. Командование дислоцированных на Строггосе диверсионных частей требовало уничтожения подземелий направленными тектоническими сдвигами или глобальной закачкой нервно-паралитических газов. Ни то, ни другое сделать не удавалось, потому как сверху никак не давали отмашку.
После завершения широкомасштабных боевых действий к планете подтянулась масса гражданских «специалистов» по решению вооруженных конфликтов мирным путем. Строггос осадили толпы ксенобиологов и знатоков инопланетных форм жизни. Все они чего-то там вещали о сострадании и непрерывно требовали от армии прекратить боевые действия против «беззащитных аборигенов и их семей».
В конце концов, пользуясь безнаказанностью, на огромной глубине строгги умудрились собрать и включить несколько гравитационных генераторов. В результате они тут же передавили все наблюдательные спутники, а потом уронили на поверхность Строггоса эскадру транспортников с личным составом и грузом на борту.
После этого была начата операция Ground Zero, в ходе которой на штурм зловредных агрегатов были брошены отборные штурмовые группы. Вообще это была работа для регулярных частей, но положение сложилось критическое, и медлить было нельзя.
Отошедшие на безопасное расстояние от Строггоса имперские рейдеры держали планету на прицеле, готовые в любую секунду обрушить на нее всю мощь своих гравитационных разрядов. При таком раскладе от нее ничего бы не осталось, однако при этом вместе с ней исчезли бы и все проблемы. Есть планета – есть проблемы, нет планеты – нет проблем. Но обстоятельства складывались так, что транспортники удерживались врагом на орбите, а подземные генераторы строггов накапливали энергию от внутренних источников.
Ровно неделю назад Гоблин стоял в кабинете командира дивизии. Жилистый генерал Карабас, абсолютно седой в свои сорок лет, говорил медленно и тихо:
– Мы оба солдаты, и я не стану тебе тут заливать про долг, Отечество и Карающий Меч Империи. На орбите ждут смерти наши люди, и никто, кроме вас, не сможет им помочь. Враг хитер, нагл и коварен. Я почти не сомневаюсь, что никто из вас не вернется. Было бы все спокойно– тут генерал подмигнул, – я бы и сам сходил, ты же знаешь. Если вы не успеете выполнить задачу за 180 часов, будьте готовы к самому худшему – планету разнесут вместе с вами. Успеете – будьте готовы к тому же самому. Возможно, кроме вас с задачей не справится никто, хотя лично я в это не верю. Благополучный исход – уничтожение всех генераторов. Безнадега, но попытаться необходимо. Нельзя просто так бросить людей в беде. Вопросы?
– Откуда? – хмыкнул Гоблин. -Сходим, конечно. Распашем безотвальным способом.
– Тревога будет объявлена через час. Прощай.
Гоблин молча кивнул, развернулся и вышел.
Свою историю корпус вел от специальных войск родины человечества – Земли. Когда-то давно, в двадцатом веке, во времена противостояния тогдашних сверхдержав для совершения диверсий в тылу и нанесения упреждающих ударов были созданы войска специального назначения. В случае подготовки врага к нанесению ядерного удара в их задачи входило проникновение на его территорию с носимыми ядерными боеприпасами и ликвидация пусковых установок до старта ракет. И тогда, и сейчас солдаты уходили на верную смерть, поскольку выбраться живым после выполнения таких задач было практически невозможно...
Гоблин повернул налево и снова вышел к вентиляционной решётке. Смахнув со лба пот и прищурившись, он внимательно смотрел вниз. Чего это они тут творят, рожи гнусные? Летун находился уже в самом низу, о чём-то разговаривая с часовым на вышке. Гоблин молча потянул из-за спины рэйлган и припал к прицелу. Перекрестье встало прямо на затылке часового. Блин, как тут всё просто, подумал он и повёл прицелом в сторону. Неподалёку от вышки расхаживал ещё один часовой. Диверсант прицелился ему в колено и выстрелил.
Нога подломилась, монстр упал на бок, схватился за простреленную ногу и истошно закричал. Тут же из-за ящиков выскочил еще один, кинулся к раненому, бросил на пол автомат и встал на колени, разглядывая рану и лихорадочно отстегивая с пояса сумку аптечки. Гоблин спокойно прицелился и выстрелил ему прямо в копчик.
Пещеру огласил такой вопль, что Лютый, выглядывавший из-за плеча приятеля, аж поежился. Два раненых строгга извивались на полу, а со всех сторон к ним на помощь бежали остальные часовые.
Хищно прищурившись и ощерив зубы, Гоблин быстро убивал их одного за другим, и только когда на полу оказалось восемь трупов, строгги прекратили выбегать на открытую площадку и засели за ящиками. Раненые продолжали кричать, но на помощь к ним уже никто не спешил. Первым отважился летун, вынырнувший из-за ящика и явно намеревавшийся утащить хотя бы одного раненого в укрытие.
Гоблин выстрелил, и за спиной летуна оглушительно взорвалась турбина. Монстра мгновенно охватило пламя, и он кувырком покатился по полу, так и не долетев до цели. Гоблин хладнокровно добил сначала его, потом обоих раненных и попятился от решётки назад.
– Строго ты с ними, камрад... – сказал Лютый.
– Монстр – это тебе не курский соловей, камрад. С ним надо построже. Они по-другому все равно не понимают. А у меня еще и правило такое: ни одного дня без доброго дела!
– Может, зря?
– Не боись. Тут в трубах такое количество их собственных уголовников прячется от местного правосудия, что про нас никто и не подумает... – Гоблин шмыгнул носом и потер глаз кулаком. – И потом, мы уже так далеко вниз пролезли, что нас тут и не ждут.
Дальше оба шли на четвереньках по трубе молча. Рюкзак с бомбой было нести тяжело и неудобно, поэтому всё время они менялись. Несмотря на постоянно дувший навстречу вентиляционный ветер, жарища стояла невыносимая. Липко потея и вытирая мокрые лица грязными руками, они шли вперёд, как заведённые механизмы. Очень тяжело было только первые двое суток, потом организм втягивался в работу, и люди шли, как автоматы. Мыслей в голове не было никаких, оба при долгих переходах погружались в транс и действовали как животные, повинуясь инстинктам.
Из состояния транса их вывел принесенный ветром слабый запах горящего дерева. Бойцы насторожились и сбавили ход. Еще через несколько минут шлемы обоих уловили звуки выстрелов. Гоблин мгновенно остановился и прислушался.
– Стреляют... Похоже, кто-то из наших.
Затем он прибавил ходу и повернул направо. Труба заканчивалась решёткой, и пока он стаскивал рюкзак с бомбой, Лютый быстро скинул свой, подлез к решётке и посмотрел вниз.
Внизу шел бой. Помещение было уже привычных размеров, квадрат метров сто на сто. В углу за кучкой ящиков бешено оборонялось примерно пять человек. Точно, наши. Интересно, кто?
Зато монстров было штук тридцать и, как человеку знающему, Лютому сразу стало ясно, что у обороняющихся нет никаких шансов, Рэйлганы били редко, пулемет строчил короткими очередями – явно заканчивались патроны. Зато строгги лупили по ящикам и стенам изо всего сразу и потихоньку подступали. Живьем хотят взять, уроды... Ящики горели, кто-то что-то кричал с обеих сторон, но из-за того, что кричали одновременно на двух языках, невозможно было толком ничего разобрать.
Сверху Лютому было отлично видно, как в дальнем углу, за ящиками, два строгга совали летуну в руки базуку. Тот отчаянно тряс головой, отпихивал оружие, размахивая руками, показывал на свою турбину и что-то горячо объяснял. Боится из-за отдачи в штопор войти, сообразил диверсант.
Летун в очередной раз отпихнул базуку, и тогда один из двоих пехотинцев, одетый в серую форму, резко ударил его кулаком по лицу. Голова летуна дернулась вбок, а пехотинец тут же добавил с другой руки. Бандерлог. Второй строгг приставил дуло автомата к голове летуна и сильно ткнул его стволом в щеку. Смотри-ка, они и друг друга мутузят, удивленно подумал Лютый. Наверно, местные дедушки! Ветераны вооруженных сил Строггоса. Мать честная, кругом одно и то же...
Запуганный летун обречено взял базуку и, болтая ногами, резко рванул вверх, под самый потолок. Там он развернулся лицом к оборонявшимся в углу людям и поднял базуку к плечу. В прицеле рэйлгана было видно, что два удара не прошли для его физиономии даром: под обоими глазами на салатно-зеленой шкуре богато расцветали лиловые синяки. Лютый плавно нажал на спуск, и пуля попала монстру точно в левый глаз.
Летун резко дёрнулся, базука выпала из ослабших рук и полетела вниз, прямо на головы в нетерпении вытаращившейся наверх парочки. Но ещё до того, как она упала, каждый из них тоже получил по пуле в голову. Рационализаторы воздушных атак замертво попадали за ящики, а обмякший летун, безвольно свесив простреленную голову, медленно поплыл к противоположной стене.
Гоблин протиснулся сбоку и лег рядом. Вдвоем они быстро подломили решетку и высунули наружу рыла рэйлганов.
– Ты – слева, я – справа, – сказал Лютый и выстрелил.
Лежавший на полу за ящиком пулемётчик бессильно уткнулся мордой в пол. Выстрелил Гоблин, и еще один строгг дернулся и затих. Панорама сверху открывалась шикарная, стрелять было удобно, прямо как в тире. Они стреляли без остановки, и трупов становилось все больше. И прежде чем строгги успели что-нибудь сообразить и перенести огонь, все было уже закончено.
Часть 3
Лежавший на полу за ящиком пулемётчик бессильно уткнулся мордой в пол. Выстрелил Гоблин, и еще один строгг дернулся и затих. Панорама сверху открывалась шикарная, стрелять было удобно, прямо как в тире. Они стреляли без остановки, и трупов становилось все больше. И прежде чем строгги успели что-нибудь сообразить и перенести огонь, все было уже закончено.
Снизу раздался вопль:
– Наверху – кто?
– Конь в пальто! – крикнул Гоблин. Внизу захохотали.
– Слазьте вниз!
– Ты бы дверцы сперва застегнул, воин! Чему тебя учили – непонятно...
Из-за горящих ящиков выскочил Пушистый и вдоль стены побежал к двери. Вторым вылез Тарзан, подскочил к огнетушителю, содрал его со стены и тут же направил тугую пенную струю на ящики, умело приступив к ликвидации очага возгорания.
Из облаков дыма и углекислоты на свет вышли Кабан, Гастелло и Негатив, с довольными улыбками во все чумазые физиономии.
– Пушистый! – заорал вслед бойцу Кабан. – Законопать там всё как надо!
Лютый уже скользил по веревке вниз, а следом за ним спустился и Гоблин.
– Добро пожаловать на огонек! – радостно сказал Кабан.
– Ну-ну, «добро пожаловать», ещё чуть-чуть – и мы бы подоспели на шашлык. Ты сколько завалил, Лютый?
– Да ладно! – махнул рукой Кабан. – Мы сами уже их практически перебили!
– Ага, мечтатели. Вернемся в часть – проставляться будешь как умалишенный! – усмехнулся Гоблин, пожимая руки сержанту и солдатам. – Опять спали, Кабан?
– А чего нам кабанам! – ухмыльнулся сержант. – Наедимся – и лежим!
– Кто еще тут рядом есть?
– Сейчас – никого, – серьезно ответил Кабан. – Тридцать часов назад встретились с Колючим, группа «Оборотень», потом сразу разошлись. Гастелло чует, что-то с ними не так.
Гоблин и Лютый вопросительно посмотрели на сидящего у закопченной стены, медленно жующего Гастелло. Диверсант кивнул и сказал:
– Они живы. Но уже не все. Их там убивают.
У Лютого дернулась щека. Гоблин сел прямо на пол и положил рядом рэйлган. Собственно, любой из них в той или иной мере обладал экстрасенсорными способностями, а грамотно поставленные тренировки развивали их до высочайшего уровня. Однако изначальная одаренность и предрасположенность у каждого была своя, поэтому в ответственных моментах слушали всегда самого способного, в данном случае – Гастелло.
– И где это? – спросил Гоблин.
– Не сильно далеки. Примерно в двух часах, если по прямой. Может, сходим?
– Ты приказ какой получил?
– Выход на объект «Папаня» с последующей его ликвидацией.
– Вопросы есть?
– У меня – нет, – спокойно ответил солдат.
– Это же наши ребята! – тихо сказал Тарзан.
– А это – боевое задание. На орбите две дивизии висят в захвате. Объясняю для особо одаренных: если мы не успеем – их разобьют об поверхность, а планету наш флот разнесет на куски. Что характерно: вместе с нами. Если успеем только мы – все равно разнесут. Решим вопрос с генератором – на обратном пути заглянем.
– Там к этому времени уже никого не останется...
Глаза у Гоблина стали как гвозди, и он зарычал как зверь:
– Я еще раз про это услышу – пристрелю как собаку! Вопросы?!
Тарзан молчал.
– Военный, если я захочу услышать твоё мнение, я сам тебе его скажу. А пока запомни: кто не слушается маму – в зоне крутит пилораму! Ты не в детском саду. Смотри у меня, я когда добрый, а когда и беспощадный. Коба, а ну, давай-ка отскочим.
Они отошли в сторону и о чем-то недолго говорили. Гоблин говорил, глядя в сторону, Кабан слушал и время от времени кивал. Через минуту они вернулись. Кабан отруководил личным составом и взялся за Тарзана, а Гоблин сразу направился в угол, где вдоль стены проходило широкое русло подземной реки.
Диверсант присел на корточки, осторожно сунул в воду палец и резко его выдернул. Теплая. Глянул на счётчик радиации – молчит. Он повернулся и посмотрел вокруг. Увидел труп строгга, подошёл к нему, поднял с пола перемазанный кровью автомат, вернулся с ним к воде и сунул прикладом в воду. Вся подводная живность Строггоса, учуяв кровь, теряла рассудок и мчалась на запах изо всех сил, но сейчас в воде было тихо.
Гоблин отложил автомат и начал расстегивать бронежилет.
– Никак помывку затеваешь? -спросил подошедший Лютый.
– Да пора уже, от меня несёт, как от шамблера.
– А рыбешки?
– Да тут в обеих стенках вроде решетки стоят, но... – диверсант вытащил гранату. – «Береженого бог бережет» -так говаривала одна моя знакомая монашка, натягивая на свечку презерватив.
Гоблин повернулся и громко сказал:
– Щас гранату брошу, не шугайтесь! – и бросил.
Бумммм! Под водой гулко ухнуло, пол резко ударил всем по пяткам, и фонтан воды хлестанул в потолок. Водоем был проточный и муть, поднятую гранатой, быстро унесло.
– Ущщщ! – прошипел Гоблин. – Я недавно заметил, камрад, что лучше всего рыба клюёт на гранату. Но тут, чует сердце моё, даже на неё клёва не будет. Придётся нам с тобой пока резвиться вдвоём – без акул.
Лютый хихикнул и, видя что на поверхность никто не всплыл, тоже принялся раздеваться.