Страница:
? 45
После того ходили бунтовщики в Кур.<ильскую> землицу и были за проливом на первом Кур.<ильском> острову, и жителей обложили впервые ясаком.
? 46
В том же 1711 году приехал на Камчатку Василий Севастьянов (он же и Щепеткой) на смену Миронова, не ведая ничего о убиении трех приказчиков. Севастьянов стал собирать ясак в Нижн.<ем> и Верхн.<ем> остроге. Бунтовщик Анцыфоров, узнав о его прибытии, сам приехал к нему в Нижний Острог с ясачной казною, собранной им в Большерецком. Севастиянов не осмелился ни посадить его в тюрьму, ни чинить над ним следствие. Он отправил его снова сборщиком на Большую реку. Анцыфоров на обратном пути привел в повиновение дикарей, живущих по Пенженск.<ому> морю и рекам Конпаковой и Воровской.
? 47
В феврале 1712 году Анцыфоров был убит от авач.<ински>х камчадалов. Узнав о его скором прибытии на Авачу, устроили они пространный балаган с тайными подъемными дверями. Они приняли его с честию, лаской и обещаниями; дали ему несколько аманатов из лучших своих людей и отвели ему балаган. На другую ночь они сожгли его. Перед зажжением балагана они приподняли двери и звали своих аманатов, дабы те скорее побросались вон. Несчастные отвечали, что они скованы и не могут тронуться, но приказывали своим товарищам жечь балаган и их не щадить, только бы сгорели казаки. Так погиб храбрый Анцыфоров, может быть, предупредя заслуженную казнь, и оставя по себе грозную память и пословицу (см. IV-210): На Камчатке проживешь здарово семь лет, что ни сделаешь; а семь лет проживет, кому бог велит.
? 48
Ободренный смертью Анцыфорова, Щепеткой послал нарочных в Верхний острог, чтоб словить убийц трех приказчиков. Один был схвачен, привезен в Нижний острог и в пытке показал, что Анцыфоров имел намерение умертвить Щепеткого, разбить оба острога, разграбить казну и бежать на острова, где и хотел поселиться со своими единомышленниками. Анцыфоров думал произвести в действие свое намерение, когда приезжал в Нижний Острог с ясачным сбором, но отложил оное, быв в слишком малолюдстве.
? 49
В 1712 <году> июня 8<-го> Щепеткой, оставя в Верхнем Остр.<оге> заказчиком Козырева, а в Нижнем Фед.<ора> Ярыгина, отправился по Олюторскому морю до Олют.<орской> реки. Не дошед за 2 дня до Глотова жилья, по причине мелкости и быстроты рек, оградился он, по недостатку в лесе, земляными юртами. Олюторы ежедневно на него нападали. Он послал в Анадырск, требуя подвод и помощи; а сам с 84 человеками оставался в своем остроге до 9 янв.<аря> 1713 года. 60 человек и несколько оленных подвод наконец к нему прибыли, и ясачный сбор довезен до Якутска в январе 1714-го <года>; оного сбора казна не получала с самого 1707 <года>. Он состоял в 332 сорока соболей, 3,282 лисиц кр.<асных>, 7 бурых, 41 сиводушчетых, да 259 морск.<их> бобров.
? 50
Вскоре после отъезда Щепеткова заказчик Верхи.<его> острога Кыргызов (Козырев?) приплыл на батах в Нижний остр.<ог>, овладел оным, мучил Фед. Ярыгина свинцовыми кистенями, да клячем вертел ему голову, а других людей на дыбу подымал (также и тамошнего попа). Ярыгина принудил постричься в монахи, сдал острог казаку Богдану Канашеву, а сам, подговоря 18 чел.<овек> нижнешантальцев, возвратился в Верх.<ний> остр.<ог>.
? 51
10 сент.<ября> 1712-го <года> прибыл на Камчатку Вас.<илий> Колесов, уже бывший там приказчиком, и из каз.<ацки>х пятидесятников пожалованный дворянином по московскому списку. Он из Якутска отправлен был на смену Севастиянову в 1711 <году> и дорогою получил указ о розыске над убийцами трех приказчиков. По прибытии своем он казнил двух человек смертию, других торговою казнию. Ив.<ан> Козыревский, по смерти Анцыфорова бывший в Большерецком Остр.<оге> приказчиком, высечен плетьми: но Кыргызов не пошел под суд к Колесову, острога своего ему не сдал, и с 30 чел.<овеками>, при пушках, приехал к Нижн.<ему> Острогу, грозясь его разорить; в это самое время большерецкие казаки приехали туда с повинною.
? 52
Колосов, опасаясь, чтоб обе сии стороны не соединились, запретил было ехать всем им в острог. Но Киргизов не послушался, въехал со всеми своими людьми, стал содержать крепкий караул днем и ночью. Он требовал от Колесова, чтоб сей дал ему указ идти на проведование острова Карагинского, а между тем подговаривал нижнешантальских казаков. Не успев ни в том, ни в другом, возвратился он в Верх.<ний> Острог. Казаки его разделились на две стороны, не видя надежды сделать суда и мимо Нижнего проплыть в море. Киргизова посадили в казенку. Колесов (в 1713 <году>) принял Верхн.<ий> острог, Киргизова с глав.<ными> сообщниками казнил смертию, других кнутом; послушные служивые пожалованы в конные казаки, а заказчики в дети боярские. Козыревского с 55 казаками и 2 пушк.<ами> послал Колесов на Больш.<ую> реку строить суда и заслуживать свои вины, проведывая новых островов и Японского царства.
? 53
Козыревский исполнил сие поручение. Он привел в ясак жителей Курильской лопатки, покорил первые два Курильские острова и привез Колесову известие о торговле сих островов с купцами города Матмая (IV-214).
? 54
Колесова в 1713 <году> сменил дворянин Ив.<ан> Енисейский. Он заложил церковь на Ключах. Туда перенесен и Н.<ижний> Острог, ибо прежнее место окружено болотами и водою понимается. Новый сей острог и с церковию созжен в 1731 году, во время Камч.<атско>го бунту.
? 55
При нем был поход на авачинских дикарей, некогда изменою убивших Анцыфорова. Их осадили в их остроге и две недели держали в осаде: камчадалы отразили храбро два приступа. Наконец были созжены и перерезаны. Противу них было 120 казаков, да 150 покоренных дикарей. Также взят был приступом камч.<атски>й острожек Паратун. С того времени авач<инск>ие камчадалы стали платить ясак ежегодный, а не повольный, как то было прежде.
? 56
Енисейский весною 1714-го года отправился вместе с Колесовым на судах но Олют.<орско>му морю. Оба везли свой ясак. В августе дошли они до реки Олют.<орск>ой благополучно. Там встретили они дворянина Афанасья Петрова, который разбил олюторов и, раззоря их острог Большой Посад, строил Алюторский острог. При нем было много анад.<ырск>их казаков и юкогирей. Здесь они осеневали, и зимним путем все три дворяне отправились вместе в Якутск (см. ясак их IV-216).
? 57
Юкогиры, бывшие при Аф.<анасии> Петрове, сильно на него негодовали за обиды и притеснения. Он их не отпускал на их промыслы, брал их в подводы под камч.<атску>ю казну. хотя по указу должен был брать коряцкие подводы и проч. Дек.<абря> 2<-го>, не доходя до Акланск.<ого> острога, они его убили на Таловской вершине и казну разграбили. Колесов и Енисейский спаслися в Акл.<анский> острог с 16 чел.<овеками>. Но юкогиры их осадили и угрозами принудили коряков их умертвить. Казна досталась не токмо дикарям, но и нашим казакам, ибо юкогиры торговали с ними, меняя соболей и лисиц на китайский табак. Таким образом пятидесятник Алексей Петриловский наменял, между прочим, 20 сброков собол.<ей> (которые с него в казну и отправлены, когда стали доискивать разграбленный ясак).
? 58
Коряки Пенжинского моря уговорены и в ясак приведены уже в 1720 <году> якутским дворянином Степаном Трифоновым. По убиении же 3 дворян намерены они были напасть на Анадырск и подговаривали к тому чукчей.
? 59
После того казну через Анадырск уже не высылали, а проведан морской путь в Охотск, а путь через Анадырск совсем оставлен, кроме посылок с письмами. На той дороге с 1703 <года> погибло до 200 русских. Морской путь открыт в 1715 <году> якутским казаком Козьмою Соколовым, отправленным от полковника Якова Елчина, при управлении Алексея Петриловского.
? 60
Петриловский, назначенный в приказчики, превзошел всех своих предшественников в жадности и лютости. Один из казаков замучен им в вилах до смерти. Казаки, по наущению Козьмы Соколова, посадили его в тюрьму и взяли пожитки его в казну. Они превосходили казну, собранную в два года со всей Камчатки (IV-219).
? 61
Беспокойства между туземцами были незначительны (IV-220).
? 62
Петриловского сменил Коз. Вежливцов, после сего приехал из Анадырска в приказчики Коз. Григ. Камкин. В 1718 <году> из Якутска прибыли три приказчика: Ив.<ан> Уваровский (в Нижн.<ий>), Ив.<ан> Поротов (в Верхн.<ий>) и Вас.<илий> Кочанов (в Большерецкий Остроги). Сей последний свержен был казаками и на полгода посажен в тюрьму. Он бежал. Мятежники взяты в Тобольск и наказаны.
? <63>
Приказчиков сменил <в> 1719 <году> двор.<янин> Ив.<ан> Харитонов. Он ходил на сидячих коряков, на Паллан-реку, и там убит изменнически. Казаки его успели спастись и сожгли убийц в их юрте.
? <64>
Приказчики приезжали ежегодно; возмущений от дикарей важных не было, били по два, по 3 человека сборщиков в Курилах и на Аваче.
? <65>
В 1720 году описывали Курильские остр.<ова> навигаторы Ив.<ан> Евреинов и Фед.<ор> Лузин, и доезжали почти до Матмая.
? <66>
В 1728 <году> была первая Камч.<атск>ая Экспед.<иц>ия, и возвратилась в П.<етер> Б.<ург> в 1730 <году>.
? <67>
Наконец в 1729 <году> - прибыла в Камчатку партия при капитане Дмитрии Павлуцком и якутск.<ом> казач.<ьем> голове Аф.<анасии> Шестакове (убитом от чукоч в 1730 <году) (смотри наказ им данный IV-222).
? <68>
В том же 1729 <году> пятидес.<ятник> Штинников взят под стражу за убиение японцев, бурею занесенных на камч.<атск>ие берега. Смотри пространную повесть о том IV-222 в примеч.
? <69>
В 1730 <году> сбирал ясак на Камчатке служивый Ив.<ан> Новогородов, а в 1731 <году> пятидес.<ятни>к Мих.<аил> Шехудрин, главные причины бунта камчатского.
? <70>
Открытие пути через Пенж.<инское> море имело важное следствие для Камчатки. Суда с казаками приходили ежегодно, экспедиции следовали одна за другою. Дикари не смели возмущаться. Когда же капит.<ан> Беринг отбыл в Охотск, а партия поплыла к Анадырю, дабы соединиться там с Павлуцким и идти на немирных чукчей, тогда камчадалы решились исполнить давние свои замыслы.
? <71>
Во всю зиму нижнешантальские, ключевские и еловские камчадалы разъезжали будто бы в гости по всей Камчатке, уговаривая и приуготовляя всех к общему возмущению. По убиению Шестакова распустили они слух, что чукчи идут на Камч.<атк>у войною, усыпляя тем подозрение казаков. Они намерены были у морск.<их> гаваней учредить караулы, приезжих служивых принимать ласково, а дорогою убивать изменнически, и всеми мерами до Анадырска известий не допускать.
? <72>
Главный начальник бунту был еловский таион Фед.<ор> Харчин, да дядя его Голгочь, ключевский таион.
? <73>
Последний приказчик камчатский Шехудрин выехал с ясаком благополучно: партия близ устья Камчатки сгрузилась на судно и вышла в море для похода к Анад.<ыр>ску. Камчадалы, бывшие у ней в подводах, не дождавшись ее отбытия, поспешили дать знать бунтующим таионам, дожидавшимся на Ключах. 20 июля 1731 года камчадалы на батах устремились вверхь по Камчатке, бия казаков, зажигая летовья, забирая баб и детей и проч. - Харчин и Голгочь прибыли немедленно в Острог (Нижн<ий> и зажгли попов двор, с намерением приманить на пожар казаков, как охотников, что им и удалось. Все казаки, с женами и детьми, были перерезаны. Все дома созжены, кроме церкви и крепости, где хранилось имение русских; немногие спаслись и приехали на устье Камчатки.
? <74>
К счастию, партия еще стояла, за нечаянно восставшим противным ветром. Поход к Анадырю был остановлен. Надлежало удержать завоеванное, прежде нежели думать о новых завоеваниях.
? <75>
Между тем ключевский есаул Чегечь, остававшийся у моря, узнав от русск.<их> беглецов о взятии Острога, поспешил туда со своими людьми, побивая всех встречных казаков, и объявил Харчину, что партия в море еще не ушла. Мятежники испугались; они засели во взятом остроге и дали знать вверхь по Камч<ат>ке, чтобы все жители съезжались к ним в завоеванный острог. Но они сделать того не успели.
? <76>
Они вкруг острога сделали каменную стену, разобрав церковную трапезу, разделили между собою казачьи пожитки, нарядились в их платья, иные в женские, другие в поповские. Стали плясать, шаманить и объедаться. Новокрещеный Фед.<ор> Харчин призвал Савина новокрещеного грамотея; надел на него поповские ризы и велел ему петь молебен, за что и подарил ему 30 лисиц. (Смотри IV-229.)
? <77>
Командир партии, штурман Яков Гене, отправил 21 июля 60 чел.<овек> к взятому острогу, обещая прощение и приказывая покориться. Бунтовщики не послушались. Харчин кричал им со стены: Я здесь приказчик, я сам буду ясак собирать; вы, казаки, здесь не нужны.
? <78>
Казаки послали к Генсу за пушками. Получив оные, 26 июля начали они стрелять по острогу: вскоре оказались проломы. Осажденные стали робеть, и пленные казачки начали убегать из острога. Харчин, видя невозможность защищаться, оделся в женское платье и бежал.
? <79>
За ним пустилась погоня; но он так резво бегал, что мог достигать оленей. Его не догнали.
? <80>
После того человек 30 сдалось. Прочие были перестрелены. Чегечь оборонялся храбро. От стрельбы во время приступа загорелась пороховая казна; острог, кроме одной церкви, обращен был в пепел. Все камчадалы погибли, не спаслись и те, которые сдались. Ожесточенные казаки всех перекололи. Русских убито 4 человека на приступе. Церковь, по отбытии русских, созжена камчадалами.
? <81>
Камчадалы Камакова острожка готовы были пристать к Харчину (всего 100 чел.<овек>); к счастию партия не дала им на то времени. Малолюдные острожки непременно последовали бы их примеру.
? <82>
Харчин соединился с другими таионами и был готов плыть к морю, дать бой со служивыми. Но при реке Ключевке, при самом его выступлении, встречен он был партиею. Произошло сражение. Он отступил на высокое место по левую сторону Ключевки. Казаки стали по правой.
? <83>
Харчин думал сперва угрозами принудить партию возвратиться в море, но потом стоя у реки пустился в переговоры. Харчин потребовал одного аманата и пошел в стан казачий. Он обещался привести в повиновение сродников своих и подчиненных. Его обласкали и отпустили назад. Но он прислал сказать, что сродники его на то не согласились. Брат Харчина и таион Тавачь остались с казаками.
? <84>
На другой день Харчин, пришед к реке, потребовал опять аманатов и допущения к новым переговорам. Казаки на то согласились. Но когда он переехал к ним, то они его схватили, а своим аманатам, плывшим с камчадалами в лодке, закричали, чтоб они побросались в реку: между тем, чтоб их не закололи, прицелились к камч.<адала>м ружьями. Те разбежались, аманаты спаслись. Камчадалы рассеяны двумя пушечными выстрелами. Верхоеловский таион Тигиль побежал со своим родом к. вершинам Еловским, ключевск.<ий> таион Голгочь в верхь по Камчатке, прочие по другим местам но казаки их преследовали, и всех истребили. Тигиль, долго сопротивляясь, переколол своих жен и детей, и сам себя умертвил. Голгочь убит от своих, за то что он разорял их острожки на реках Шапиной и Козыревской, когда они не хотели пристать к его бунту.
? <85>
Между тем вся Камчатка восстала. Дикари стали соединяться, убивать по всюду русских, лаской и угрозою вовлекая в возмущение соседей: казаки остр.<огов> Верхнего и Болыпер.<ецкого> ходили по Пенженск.<ому> морю, поражая всюду мятежников. Наконец соединилась с ними команда из Нижнего <острога>. Они пошли на Авачу, противу 300 тамошних мятежников и, разоря их укрепленные острожки, насытясь убийством, обремененные добычею, возвратились на свои места.
? <86>
Якутского полку маиор Мерлин прибыл вскоре на Камчатку. Он и Павлуцкий жили там до 1739-го года. Они построила Нижн.<ий> Камч.<атский> острог ниже устья Ратуги. Им поручено следствие. Ив.<ан> Новогородов, Андр.<ей> Штинников и Сапожников повешены, также и человек 6 камчадалов. Прочие казаки высечены кто кнутом, кто плетьми. Камчадалы, бывшие у них в крепостной неволе, отпущены на волю, и впредь запрещено их кабалить.
? <87>
До царствования имп. Елис.<аветы> Петр.<овны> не было и ста человек крещеных.
<3.>
<План и набросок начала статьи о Камчатке.>
Сибирь уже была покорена.
Приказчики услыхали о Камч.<атк>е.
Описание Камч.<атки>. Жители оной.
Федот Кочевщик.
Атласов, завоеватель Камчатки.
***
Завоевание Сибири постепенно совершалось. Уже все от Лены до Анадыри реки, впадающие в Ледовитое море, были открыты казаками, и дикие племена, живущие на их берегах или кочующие по тундрам северным, были уже покорены смелыми сподвижниками Ермака. Вызвались смельчаки, сквозь неимоверные препятствия и опасности устремлявшиеся посреди враждебных диких племен, приводили <их> под высокую царскую руку, налагали на их ясак и бесстрашно селились между ими в своих жалких острожках.
После того ходили бунтовщики в Кур.<ильскую> землицу и были за проливом на первом Кур.<ильском> острову, и жителей обложили впервые ясаком.
? 46
В том же 1711 году приехал на Камчатку Василий Севастьянов (он же и Щепеткой) на смену Миронова, не ведая ничего о убиении трех приказчиков. Севастьянов стал собирать ясак в Нижн.<ем> и Верхн.<ем> остроге. Бунтовщик Анцыфоров, узнав о его прибытии, сам приехал к нему в Нижний Острог с ясачной казною, собранной им в Большерецком. Севастиянов не осмелился ни посадить его в тюрьму, ни чинить над ним следствие. Он отправил его снова сборщиком на Большую реку. Анцыфоров на обратном пути привел в повиновение дикарей, живущих по Пенженск.<ому> морю и рекам Конпаковой и Воровской.
? 47
В феврале 1712 году Анцыфоров был убит от авач.<ински>х камчадалов. Узнав о его скором прибытии на Авачу, устроили они пространный балаган с тайными подъемными дверями. Они приняли его с честию, лаской и обещаниями; дали ему несколько аманатов из лучших своих людей и отвели ему балаган. На другую ночь они сожгли его. Перед зажжением балагана они приподняли двери и звали своих аманатов, дабы те скорее побросались вон. Несчастные отвечали, что они скованы и не могут тронуться, но приказывали своим товарищам жечь балаган и их не щадить, только бы сгорели казаки. Так погиб храбрый Анцыфоров, может быть, предупредя заслуженную казнь, и оставя по себе грозную память и пословицу (см. IV-210): На Камчатке проживешь здарово семь лет, что ни сделаешь; а семь лет проживет, кому бог велит.
? 48
Ободренный смертью Анцыфорова, Щепеткой послал нарочных в Верхний острог, чтоб словить убийц трех приказчиков. Один был схвачен, привезен в Нижний острог и в пытке показал, что Анцыфоров имел намерение умертвить Щепеткого, разбить оба острога, разграбить казну и бежать на острова, где и хотел поселиться со своими единомышленниками. Анцыфоров думал произвести в действие свое намерение, когда приезжал в Нижний Острог с ясачным сбором, но отложил оное, быв в слишком малолюдстве.
? 49
В 1712 <году> июня 8<-го> Щепеткой, оставя в Верхнем Остр.<оге> заказчиком Козырева, а в Нижнем Фед.<ора> Ярыгина, отправился по Олюторскому морю до Олют.<орской> реки. Не дошед за 2 дня до Глотова жилья, по причине мелкости и быстроты рек, оградился он, по недостатку в лесе, земляными юртами. Олюторы ежедневно на него нападали. Он послал в Анадырск, требуя подвод и помощи; а сам с 84 человеками оставался в своем остроге до 9 янв.<аря> 1713 года. 60 человек и несколько оленных подвод наконец к нему прибыли, и ясачный сбор довезен до Якутска в январе 1714-го <года>; оного сбора казна не получала с самого 1707 <года>. Он состоял в 332 сорока соболей, 3,282 лисиц кр.<асных>, 7 бурых, 41 сиводушчетых, да 259 морск.<их> бобров.
? 50
Вскоре после отъезда Щепеткова заказчик Верхи.<его> острога Кыргызов (Козырев?) приплыл на батах в Нижний остр.<ог>, овладел оным, мучил Фед. Ярыгина свинцовыми кистенями, да клячем вертел ему голову, а других людей на дыбу подымал (также и тамошнего попа). Ярыгина принудил постричься в монахи, сдал острог казаку Богдану Канашеву, а сам, подговоря 18 чел.<овек> нижнешантальцев, возвратился в Верх.<ний> остр.<ог>.
? 51
10 сент.<ября> 1712-го <года> прибыл на Камчатку Вас.<илий> Колесов, уже бывший там приказчиком, и из каз.<ацки>х пятидесятников пожалованный дворянином по московскому списку. Он из Якутска отправлен был на смену Севастиянову в 1711 <году> и дорогою получил указ о розыске над убийцами трех приказчиков. По прибытии своем он казнил двух человек смертию, других торговою казнию. Ив.<ан> Козыревский, по смерти Анцыфорова бывший в Большерецком Остр.<оге> приказчиком, высечен плетьми: но Кыргызов не пошел под суд к Колесову, острога своего ему не сдал, и с 30 чел.<овеками>, при пушках, приехал к Нижн.<ему> Острогу, грозясь его разорить; в это самое время большерецкие казаки приехали туда с повинною.
? 52
Колосов, опасаясь, чтоб обе сии стороны не соединились, запретил было ехать всем им в острог. Но Киргизов не послушался, въехал со всеми своими людьми, стал содержать крепкий караул днем и ночью. Он требовал от Колесова, чтоб сей дал ему указ идти на проведование острова Карагинского, а между тем подговаривал нижнешантальских казаков. Не успев ни в том, ни в другом, возвратился он в Верх.<ний> Острог. Казаки его разделились на две стороны, не видя надежды сделать суда и мимо Нижнего проплыть в море. Киргизова посадили в казенку. Колесов (в 1713 <году>) принял Верхн.<ий> острог, Киргизова с глав.<ными> сообщниками казнил смертию, других кнутом; послушные служивые пожалованы в конные казаки, а заказчики в дети боярские. Козыревского с 55 казаками и 2 пушк.<ами> послал Колесов на Больш.<ую> реку строить суда и заслуживать свои вины, проведывая новых островов и Японского царства.
? 53
Козыревский исполнил сие поручение. Он привел в ясак жителей Курильской лопатки, покорил первые два Курильские острова и привез Колесову известие о торговле сих островов с купцами города Матмая (IV-214).
? 54
Колесова в 1713 <году> сменил дворянин Ив.<ан> Енисейский. Он заложил церковь на Ключах. Туда перенесен и Н.<ижний> Острог, ибо прежнее место окружено болотами и водою понимается. Новый сей острог и с церковию созжен в 1731 году, во время Камч.<атско>го бунту.
? 55
При нем был поход на авачинских дикарей, некогда изменою убивших Анцыфорова. Их осадили в их остроге и две недели держали в осаде: камчадалы отразили храбро два приступа. Наконец были созжены и перерезаны. Противу них было 120 казаков, да 150 покоренных дикарей. Также взят был приступом камч.<атски>й острожек Паратун. С того времени авач<инск>ие камчадалы стали платить ясак ежегодный, а не повольный, как то было прежде.
? 56
Енисейский весною 1714-го года отправился вместе с Колесовым на судах но Олют.<орско>му морю. Оба везли свой ясак. В августе дошли они до реки Олют.<орск>ой благополучно. Там встретили они дворянина Афанасья Петрова, который разбил олюторов и, раззоря их острог Большой Посад, строил Алюторский острог. При нем было много анад.<ырск>их казаков и юкогирей. Здесь они осеневали, и зимним путем все три дворяне отправились вместе в Якутск (см. ясак их IV-216).
? 57
Юкогиры, бывшие при Аф.<анасии> Петрове, сильно на него негодовали за обиды и притеснения. Он их не отпускал на их промыслы, брал их в подводы под камч.<атску>ю казну. хотя по указу должен был брать коряцкие подводы и проч. Дек.<абря> 2<-го>, не доходя до Акланск.<ого> острога, они его убили на Таловской вершине и казну разграбили. Колесов и Енисейский спаслися в Акл.<анский> острог с 16 чел.<овеками>. Но юкогиры их осадили и угрозами принудили коряков их умертвить. Казна досталась не токмо дикарям, но и нашим казакам, ибо юкогиры торговали с ними, меняя соболей и лисиц на китайский табак. Таким образом пятидесятник Алексей Петриловский наменял, между прочим, 20 сброков собол.<ей> (которые с него в казну и отправлены, когда стали доискивать разграбленный ясак).
? 58
Коряки Пенжинского моря уговорены и в ясак приведены уже в 1720 <году> якутским дворянином Степаном Трифоновым. По убиении же 3 дворян намерены они были напасть на Анадырск и подговаривали к тому чукчей.
? 59
После того казну через Анадырск уже не высылали, а проведан морской путь в Охотск, а путь через Анадырск совсем оставлен, кроме посылок с письмами. На той дороге с 1703 <года> погибло до 200 русских. Морской путь открыт в 1715 <году> якутским казаком Козьмою Соколовым, отправленным от полковника Якова Елчина, при управлении Алексея Петриловского.
? 60
Петриловский, назначенный в приказчики, превзошел всех своих предшественников в жадности и лютости. Один из казаков замучен им в вилах до смерти. Казаки, по наущению Козьмы Соколова, посадили его в тюрьму и взяли пожитки его в казну. Они превосходили казну, собранную в два года со всей Камчатки (IV-219).
? 61
Беспокойства между туземцами были незначительны (IV-220).
? 62
Петриловского сменил Коз. Вежливцов, после сего приехал из Анадырска в приказчики Коз. Григ. Камкин. В 1718 <году> из Якутска прибыли три приказчика: Ив.<ан> Уваровский (в Нижн.<ий>), Ив.<ан> Поротов (в Верхн.<ий>) и Вас.<илий> Кочанов (в Большерецкий Остроги). Сей последний свержен был казаками и на полгода посажен в тюрьму. Он бежал. Мятежники взяты в Тобольск и наказаны.
? <63>
Приказчиков сменил <в> 1719 <году> двор.<янин> Ив.<ан> Харитонов. Он ходил на сидячих коряков, на Паллан-реку, и там убит изменнически. Казаки его успели спастись и сожгли убийц в их юрте.
? <64>
Приказчики приезжали ежегодно; возмущений от дикарей важных не было, били по два, по 3 человека сборщиков в Курилах и на Аваче.
? <65>
В 1720 году описывали Курильские остр.<ова> навигаторы Ив.<ан> Евреинов и Фед.<ор> Лузин, и доезжали почти до Матмая.
? <66>
В 1728 <году> была первая Камч.<атск>ая Экспед.<иц>ия, и возвратилась в П.<етер> Б.<ург> в 1730 <году>.
? <67>
Наконец в 1729 <году> - прибыла в Камчатку партия при капитане Дмитрии Павлуцком и якутск.<ом> казач.<ьем> голове Аф.<анасии> Шестакове (убитом от чукоч в 1730 <году) (смотри наказ им данный IV-222).
? <68>
В том же 1729 <году> пятидес.<ятник> Штинников взят под стражу за убиение японцев, бурею занесенных на камч.<атск>ие берега. Смотри пространную повесть о том IV-222 в примеч.
? <69>
В 1730 <году> сбирал ясак на Камчатке служивый Ив.<ан> Новогородов, а в 1731 <году> пятидес.<ятни>к Мих.<аил> Шехудрин, главные причины бунта камчатского.
? <70>
Открытие пути через Пенж.<инское> море имело важное следствие для Камчатки. Суда с казаками приходили ежегодно, экспедиции следовали одна за другою. Дикари не смели возмущаться. Когда же капит.<ан> Беринг отбыл в Охотск, а партия поплыла к Анадырю, дабы соединиться там с Павлуцким и идти на немирных чукчей, тогда камчадалы решились исполнить давние свои замыслы.
? <71>
Во всю зиму нижнешантальские, ключевские и еловские камчадалы разъезжали будто бы в гости по всей Камчатке, уговаривая и приуготовляя всех к общему возмущению. По убиению Шестакова распустили они слух, что чукчи идут на Камч.<атк>у войною, усыпляя тем подозрение казаков. Они намерены были у морск.<их> гаваней учредить караулы, приезжих служивых принимать ласково, а дорогою убивать изменнически, и всеми мерами до Анадырска известий не допускать.
? <72>
Главный начальник бунту был еловский таион Фед.<ор> Харчин, да дядя его Голгочь, ключевский таион.
? <73>
Последний приказчик камчатский Шехудрин выехал с ясаком благополучно: партия близ устья Камчатки сгрузилась на судно и вышла в море для похода к Анад.<ыр>ску. Камчадалы, бывшие у ней в подводах, не дождавшись ее отбытия, поспешили дать знать бунтующим таионам, дожидавшимся на Ключах. 20 июля 1731 года камчадалы на батах устремились вверхь по Камчатке, бия казаков, зажигая летовья, забирая баб и детей и проч. - Харчин и Голгочь прибыли немедленно в Острог (Нижн<ий> и зажгли попов двор, с намерением приманить на пожар казаков, как охотников, что им и удалось. Все казаки, с женами и детьми, были перерезаны. Все дома созжены, кроме церкви и крепости, где хранилось имение русских; немногие спаслись и приехали на устье Камчатки.
? <74>
К счастию, партия еще стояла, за нечаянно восставшим противным ветром. Поход к Анадырю был остановлен. Надлежало удержать завоеванное, прежде нежели думать о новых завоеваниях.
? <75>
Между тем ключевский есаул Чегечь, остававшийся у моря, узнав от русск.<их> беглецов о взятии Острога, поспешил туда со своими людьми, побивая всех встречных казаков, и объявил Харчину, что партия в море еще не ушла. Мятежники испугались; они засели во взятом остроге и дали знать вверхь по Камч<ат>ке, чтобы все жители съезжались к ним в завоеванный острог. Но они сделать того не успели.
? <76>
Они вкруг острога сделали каменную стену, разобрав церковную трапезу, разделили между собою казачьи пожитки, нарядились в их платья, иные в женские, другие в поповские. Стали плясать, шаманить и объедаться. Новокрещеный Фед.<ор> Харчин призвал Савина новокрещеного грамотея; надел на него поповские ризы и велел ему петь молебен, за что и подарил ему 30 лисиц. (Смотри IV-229.)
? <77>
Командир партии, штурман Яков Гене, отправил 21 июля 60 чел.<овек> к взятому острогу, обещая прощение и приказывая покориться. Бунтовщики не послушались. Харчин кричал им со стены: Я здесь приказчик, я сам буду ясак собирать; вы, казаки, здесь не нужны.
? <78>
Казаки послали к Генсу за пушками. Получив оные, 26 июля начали они стрелять по острогу: вскоре оказались проломы. Осажденные стали робеть, и пленные казачки начали убегать из острога. Харчин, видя невозможность защищаться, оделся в женское платье и бежал.
? <79>
За ним пустилась погоня; но он так резво бегал, что мог достигать оленей. Его не догнали.
? <80>
После того человек 30 сдалось. Прочие были перестрелены. Чегечь оборонялся храбро. От стрельбы во время приступа загорелась пороховая казна; острог, кроме одной церкви, обращен был в пепел. Все камчадалы погибли, не спаслись и те, которые сдались. Ожесточенные казаки всех перекололи. Русских убито 4 человека на приступе. Церковь, по отбытии русских, созжена камчадалами.
? <81>
Камчадалы Камакова острожка готовы были пристать к Харчину (всего 100 чел.<овек>); к счастию партия не дала им на то времени. Малолюдные острожки непременно последовали бы их примеру.
? <82>
Харчин соединился с другими таионами и был готов плыть к морю, дать бой со служивыми. Но при реке Ключевке, при самом его выступлении, встречен он был партиею. Произошло сражение. Он отступил на высокое место по левую сторону Ключевки. Казаки стали по правой.
? <83>
Харчин думал сперва угрозами принудить партию возвратиться в море, но потом стоя у реки пустился в переговоры. Харчин потребовал одного аманата и пошел в стан казачий. Он обещался привести в повиновение сродников своих и подчиненных. Его обласкали и отпустили назад. Но он прислал сказать, что сродники его на то не согласились. Брат Харчина и таион Тавачь остались с казаками.
? <84>
На другой день Харчин, пришед к реке, потребовал опять аманатов и допущения к новым переговорам. Казаки на то согласились. Но когда он переехал к ним, то они его схватили, а своим аманатам, плывшим с камчадалами в лодке, закричали, чтоб они побросались в реку: между тем, чтоб их не закололи, прицелились к камч.<адала>м ружьями. Те разбежались, аманаты спаслись. Камчадалы рассеяны двумя пушечными выстрелами. Верхоеловский таион Тигиль побежал со своим родом к. вершинам Еловским, ключевск.<ий> таион Голгочь в верхь по Камчатке, прочие по другим местам но казаки их преследовали, и всех истребили. Тигиль, долго сопротивляясь, переколол своих жен и детей, и сам себя умертвил. Голгочь убит от своих, за то что он разорял их острожки на реках Шапиной и Козыревской, когда они не хотели пристать к его бунту.
? <85>
Между тем вся Камчатка восстала. Дикари стали соединяться, убивать по всюду русских, лаской и угрозою вовлекая в возмущение соседей: казаки остр.<огов> Верхнего и Болыпер.<ецкого> ходили по Пенженск.<ому> морю, поражая всюду мятежников. Наконец соединилась с ними команда из Нижнего <острога>. Они пошли на Авачу, противу 300 тамошних мятежников и, разоря их укрепленные острожки, насытясь убийством, обремененные добычею, возвратились на свои места.
? <86>
Якутского полку маиор Мерлин прибыл вскоре на Камчатку. Он и Павлуцкий жили там до 1739-го года. Они построила Нижн.<ий> Камч.<атский> острог ниже устья Ратуги. Им поручено следствие. Ив.<ан> Новогородов, Андр.<ей> Штинников и Сапожников повешены, также и человек 6 камчадалов. Прочие казаки высечены кто кнутом, кто плетьми. Камчадалы, бывшие у них в крепостной неволе, отпущены на волю, и впредь запрещено их кабалить.
? <87>
До царствования имп. Елис.<аветы> Петр.<овны> не было и ста человек крещеных.
<3.>
<План и набросок начала статьи о Камчатке.>
Сибирь уже была покорена.
Приказчики услыхали о Камч.<атк>е.
Описание Камч.<атки>. Жители оной.
Федот Кочевщик.
Атласов, завоеватель Камчатки.
***
Завоевание Сибири постепенно совершалось. Уже все от Лены до Анадыри реки, впадающие в Ледовитое море, были открыты казаками, и дикие племена, живущие на их берегах или кочующие по тундрам северным, были уже покорены смелыми сподвижниками Ермака. Вызвались смельчаки, сквозь неимоверные препятствия и опасности устремлявшиеся посреди враждебных диких племен, приводили <их> под высокую царскую руку, налагали на их ясак и бесстрашно селились между ими в своих жалких острожках.