Телефонный звонок не дал ему закончить мысль. Мела взяла трубку. "Нет, он будет около пяти. Валентин? - Увидела выражение панического ужаса на лице Августа, махнувшего рукой в сторону двери.- Валентин вернется ближе к ужину. Благодарю вас, я непременно передам". Она изумленно переводила взгляд с бледного как полотно Августа на добродушно недоумевающего Вальку: "Что случилось?" - "Давайте есть".
Август жадно выпил стакан чаю, и она налила ему второй. "Сейчас опять позвонят. Я знаю". Когда они кончили есть, раздался звонок. Он поднял трубку. "Из аэропорта? Да, я - Август. Я действительно собирался сегодня вылететь около пяти, но, поскольку мои друзья задерживаются и вернутся только к вечеру, я не уеду, не попрощавшись с ними, то лучше отложить отъезд до завтра.
Я был бы вам весьма признателен, если бы вы прислали сюда машину к десяти утра".
"Тебя опять собираются убивать?" - Мела прикурила для него сигарету. "Увы, нет. Не хочу тебя огорчать, но даже в тюрьму попасть шансов нет никаких. Боюсь, что теперь чье-то внимание переключилось на Валю и Вебстера". "Что нам грозит? - Валька был радостно заинтригован.- Убийство, грабеж и поджог?" "Хуже, Валя. Гораздо хуже". "Да и черт с ним, со всем этим, да и с тем, что гораздо хуже в придачу!" - с восторгом закричал Валька. "Я восхищен, Валя, твоим воинским пренебрежением к опасности, которое, как мне рассказывали, не раз подводило тебя в прошлом. Условном прошлом, разумеется, чтобы быть терминологически точным. Даю вам с Мелой ровно двадцать минут на упаковку всех наших вещей и всех карт, записок и прочих материалов из кабинета Вебстера. Несите все сюда, а я пока буду решать, как нам отсюда выбраться. Это - главная проблема. Потом надо найти Вебстера и тихо исчезнуть из этого места".
Итак, такси полностью исключается - приедет не тот таксист или, чего хуже, именно тот. Отчима Мелы, как и Александру с Сергеем, ни в коем случае не впутывать. Тогда кому звонить? Не бармену же! И вообще если исключить всех эрудитов, невротиков и безумцев, то решительно некому. Разве только алкоголикам...
"Мела! - закричал он (они с Валькой как раз спускались на кухню с набитыми чемоданами).- А где этот, ну как его, тот, что показывал Город нашим друзьям два года назад? Он, судя по рассказам, сильно пьющий, но с машиной". "Подожди! - Она наморщила лоб.- Ты говоришь о Тэне, который делал расчеты для Каматэра. С ним спала твоя Александра, как, впрочем, и с самим Каматэром..." "Дорогая, мы не можем с этим считаться в минуту острой необходимости..." "Сейчас.- Она быстро нашла нужное место в телефонном справочнике.- Вот".
Было несколько длинных гудков, пока Студент взял трубку. "Да?" - "Простите меня, Бога ради! Меня зовут Август. Я друг Александра, которого вы столь любезно водили по Городу и приятель Юлия Гутмана, также вам известного. Не знаю, дает ли мне это право на то, чтобы обратиться к вам с совсем уже наглой просьбой, но..." - "Перестаньте извиняться и скажите, что вам нужно. Денег? У меня их, разумеется, нет, но какую-то сумму, думаю, смогу достать".- "Нет. Нам крайне необходимо, чтобы вы немедленно приехали на вашей машине по адресу, который я вам сейчас дам, взяли меня и двоих моих друзей, потом помогли разыскать еще одного друга, находящегося, по-видимому, в противоположном конце Города, и, наконец, помогли бы нам каким-либо образом..." - "Больше не надо, я понял. Я знаю, где вы сейчас, ну это чистый случай. Вам очень повезло. Встал в два и вот уже почти час размышляю, начать ли пить сейчас или дождаться ужина у родичей в шесть вечера. Ваш звонок разрешил мою проблему. Сейчас заправлюсь и буду у вас самое позднее через полчаса. Пока".
Вместо того чтобы провести эти полчаса вдвоем с Мелой (когда еще случится, да и случится ли?), он смотрел, как они с Валькой кладут последние мазки на холст "Оставление троими вебстеровского дома". Сам он не сдвинулся с места. Почему, чтобы до чего-то додуматься, это что-то должно обязательно произойти с тобой лично? Что бы ответил Студент на этот вопрос? И спрашивать не стоит ответил бы, что пока других способов "додуматься" человечеству придумать не удалось. Пора перетаскивать вещи к входной двери.
"Можете не представляться, вы - Август.- Студент протянул ему руку.- Мне Каматэр все уши о вас прожужжал. Он называет вас творцом "интуитивного метода постижения исторического пространства". А вы, безусловно, профессор Якулов, будущий почетный академик Города. Вам придется подождать два месяца до очередных выборов, но ваше избрание предрешено. Теперь я бы смиренно попросил вас представить меня даме, которую не имею удовольствия знать". "Это - Мела". "Мела? О! - Он низко поклонился, усаживая ее на переднее сиденье.- Вы, следовательно, и есть госпожа Тимоти Эгар, прошу вас".
Когда все уселись, он закурил сигарету и включил мотор. "Куда ехать прикажете?" - "Пока, главное - не куда, а откуда. Сначала необходимо выбраться отсюда наименее заметным и одновременно наиболее необычным путем. Потом - на север, предпочтительно тоже каким-нибудь странным образом, делая ненужные объезды и меняя направление. Так мы, если ничего не произойдет, доедем до шестого участка археологических раскопок - он отмечен у меня на карте,заберем Вебстера и будем решать, как нам всем исчезнуть из Города". "А-а-а-а... Украли что-нибудь и спасаетесь от возможной погони? Ну, например, госпожу Мелу.- Он резко свернул налево и повел машину по проселочной дороге, отмеченной на карте пунктирной линией.- В таком случае, господа, по законам Города я буду считаться не сообщником, а "исполнителем преступления". Это совершенно особая категория. Пять лет одиночного заключения или принудительного труда на ночных ассенизаторских работах". "И не рассчитывайте. Мы, к сожалению, ничего не украли. Даже Мелу. Вообще мне кажется - на собственном опыте, уверяю вас,- в Городе гораздо труднее попасть в тюрьму, чем выбраться из него живым".
Они проезжали мимо бензозаправочной станции, перед которой стоял огромный трейлер для перевозки автомобилей. Август попросил Студента остановиться и обратился к шоферу грузовика с просьбой поднять их машину на платформу и вместе с пассажирами отвезти на север по указанному адресу кратчайшим путем и максимально быстро. "Безусловно, но это будет вам стоить уйму денег. Двадцать донов (около четырехсот долларов)".- "Прекрасно". Августу ни о чем не хотелось говорить. Повторение ситуаций - плохой способ познания жизни. Однако, проносясь на высоте трех метров по прямой как стрела дороге, он не мог не отметить безупречности обратной симметрии ситуаций, своей и его лондонского друга: того Студент ВВЕЛ в Город, а его, Августа, он из того же Города ВЫВОДИТ (еще не вывел). Но хватит, хватит! Города больше не будет в его думании. Только - Мела и Древний Человек. Жаль, что машина не подпрыгивает на ухабах их здесь днем с огнем не сыщешь,- это бы создавало ритм его мышлению. Сейчас атаковать их трейлер было бы нелегким делом; без противотанковой артиллерии, пожалуй, и пытаться не стоит.
Студент откинулся на спинку сиденья и закурил. "Итак, профессор Якулов, в одной фразе - может ли история быть правильной?" - "Я бы разделил ваш вопрос на два: может ли она вообще БЫТЬ, и только если да, то может ли она быть правильной? Отвечаю. Если история есть в моем мышлении, то спрашивать надо правильно ли оно. Другой правильности у истории нет".- "Теперь вы, господин Август". В голосе Студента была небрежная повелительность неудавшегося Владыки Рода. "Ах, мой дорогой Студент, стоит ли об этом? - Август говорил снисходительно-усталым тоном профессора, отвечающего в конце лекции на вопрос студента, уже забывшего, о чем в ней шла речь.- Есть только одна история, история МЕНЯ. Любая другая, включая историю Города, не более чем движение моей мысли назад или отбрасывание ее вперед. Я покидаю Город, вывозя его историю как часть моей". "И вместе с историей "вывозя" также жену британского дипломата, предварительно ублажив мою бывшую любовницу, ныне жену Сергея. Вы, господин Август, несете в себе гены викингов через каких-то русских князей, я полагаю".- "Я не очень верю в генетику. Есть другие линии связей, гораздо плотней заполняющие промежутки между настоящим и прошлым. В одной из таких линий я гораздо ближе к вам, чем к викингам, хотя, конечно, одно не исключает другого. Но при всем вашем компьютерно-математическом скептицизме как вы непоправимо доверчивы! Вы все еще серьезно думаете, что в Городе никто никого не убивает и что прекрасных дам имеют и увозят, не замечая, что в большинстве случаев это они с нами делают, а не мы с ними".
Когда они подъехали, Вебстер быстро бросал папки и планшеты в машину. Мела так обрадовалась, увидев его живым и невредимым, что расцеловала, а Валька сказал, что теперь, пожалуй, все обойдется и без вмешательства сверхъестественных сил, наведения на врагов марева, например. "Обойдется? усомнился Август.- Пока еще далеко не обошлось".
Он сразу заявил Вебстеру о вероятности уничтожения его и Вальки, да вдобавок и наиотвратительнейшим образом, и что эту вероятность необходимо уменьшить путем немедленного отъезда.
"Но в вашем высказывании,- внес поправку Студент,- не учитывается ЗНАЧИМОСТЬ ожидаемого события для данных заинтересованных лиц (произведение значимости на вероятность и дает значение "веса" в теории так называемого математического ожидания). Значимость события особенно существенна в случае тех немногих, для которых, КАК умереть, важнее самого факта смерти. Возьмите меня.- Студент все более и более увлекался.- Я бы решительно предпочел быть сегодня изрубленным на куски или съеденным людоедами, чем умереть через двадцать лет в состоянии старческого безумия во вполне комфортабельном доме для престарелых".
"Вздор! - живо откликнулся Валька.- Нет ни одного свидетельства о людоедстве в древнем Городе. Хотя... есть одно очень странное упоминание об обряде умилостивления бога торговли Хану, который якобы питался дымом от заживо сжигаемых девственниц". "Что касается меня,- отозвался наконец Вебстер,- я бы не хотел, чтобы в мою смерть, какой бы она ни была, вообще кто-нибудь вмешивался. В отличие от Тэна я бы категорически предпочел тихо угаснуть в старческом безумии, разумеется, после того как мы закончим с Валентином Ивановичем нашу книгу о ледской цивилизации".
"По-моему, никому здесь уже не надо дожидаться старческого безумия,вмешалась Мела,- вы и так все сошли с ума! Надо же ехать, немедленно ехать! Но куда? Перед аэропортом нас, безусловно, перехватят, не говоря уже о вокзале..." "Боже! - вдруг закричал Август.- Идиот несчастный! Ведь нам надо просто гнать на запад.- Он посмотрел на карту.- До границы не больше сорока километров по почти прямой дороге. И еще - они ведь ничего не смогут сделать за пределами Города, даже в сантиметре по ту сторону границы. Там есть пограничный пост, у которого, я думаю, никого не останавливают. Нам бы только вырваться. Студент, наш вечный благодетель, отправляйтесь домой. Мы поедем на машине Вебстера". "Нет. Я хорошо знаю дорогу и поеду впереди с вами и госпожой Мелой, а профессор поедет за нами с Вебстером. Через полчаса мы пересечем границу, если, конечно, нас ничто не задержит. Но заметьте, господин Август, пока я принимаю на веру вашу гипотезу насчет ИСТОЧНИКА опасности, угрожающей профессору и Вебстеру. У меня нет своей интуиции на этот счет". "Гипотеза? вмешался Вебстер.- Какая такая гипотеза? Нет! Какая бы она ни была... Сейчас мне надо подлить масла в машину... Поезжайте вперед, я вас нагоню".
Когда они двинулись, Август увидел в зеркале лицо Студента и поразился его чрезвычайной мрачности. Не слишком ли много для бедняги экспатриированных русских, только успел подумать он, как тот, не спуская глаз с дороги, спросил, понимает ли Август по-керски.
"Неудивительно ли, но понимал, даже свободно говорил, не сознавая, что говорю на керском. Но теперь, кажется, все это закончилось, вместе с видениями и интуициями. Я больше не здесь". "Зато я здесь. Закурите мне сигарету, пожалуйста. Нет, мою, из левого кармана, там же и зажигалка. Благодарю вас. Пять минут назад, когда Вебстер упомянул о масле, мне пришла на память колыбельная песенка, которую перед сном напевала моя нянька Олгут, из Южной Трети. Вот ее более или менее буквальный перевод:
Копыта цокают, цокают, не слышно скрипа колес.
Они не ездят на повозках.
Копыто пробьет голову путнику,
Если тот избежит стрелы или копья.
И еще:
Едва слышен скрип колес,
Хорошо смазаны втулки.
Путник не успеет вскрикнуть,
Как их длинные руки затащат его в повозку.
Ничего, да? Это как керский вариант английской колыбельной, London Bridge is falling down, начинающейся словами: "Лондонский мост падает, падает, вот-вот упадет". Только дурак не увидит и в ней прямого намека на человеческое жертвоприношение при закладке моста. Справьтесь по карте, сколько нам до границы, и делайте это каждые пять минут. И еще сигарету, пожалуйста".
Мела наклонилась к Августу и почему-то прошептала на ухо: "Милый, если твоя интуиция иссякла, то ничего не говори".
Ладно, он будет молчать. Август подумал: как странно, если Студент боится погони, то почему тогда держит такую небольшую скорость, шестьдесят километров, да и ее он несколько раз снижал до пятидесяти, давая себя обгонять автобусам и молочным фургонам. Ему стало немного не по себе. "Тэн, Тэн, остановитесь, с Вебстером что-то неладное!" - закричала Мела. Студент резко затормозил, и они, выскочив из машины, бросились к остановившемуся шагах в тридцати за ними вебстеровскому лимузину. Вебстер, бледный, полулежал на заднем сиденье. "Совсем маленький приступ...- Он жалко улыбнулся полными губами.- Валентин Иванович довезет. Я уже принял таблетку".
После того как Вебстер наотрез отказался от предложения Мелы пересесть к ним в машину, чтобы держать его голову у себя на коленях, они снова двинулись. Оставалось еще километров двадцать. Август, заметив, что Студент больше смотрит в боковое зеркало, чем на дорогу, и упорно продолжает вести машину на малой скорости, уже открыл рот, чтобы спросить его о причине столь необычного для водителя поведения, как тот неожиданно, но словно продолжая прерванный десять минут назад разговор, сказал: "Теперь я знаю - ваша гипотеза абсолютно правильна. Вы точно установили на основании вполне проверенных фактических данных причину опасности, которой подвергались вы сами и могут подвергнуться или даже наверняка подвергнутся, я бы позволил себе добавить, ваши друзья. Но вы не знали, что сама эта причина есть следствие другого обстоятельства НЕОБХОДИМОСТИ РИТУАЛА. Мысль о ритуале у меня появилась по ассоциации с керской колыбельной песенкой, вызванной, в свою очередь, словами Вебстера о том, что в машине кончилось масло. Сейчас нет времени идти дальше, скажу только одно: люди, которые собирались вас убить,- в силу тайного закона об уничтожении разоблаченных или саморазоблаченных керов,- сами НЕ ЗНАЛИ, что они совершают ритуал. Тайный ритуал - если даже его исполнители не имеют о нем ни малейшего представления,- он и есть необходимое условие продления существования жреческих родов. Поверьте мне, господин Август, ведь я сам - Тэн и наследник главы жреческого рода. Да и наш друг Вебстер, хотя и кер, но полноправный жрец, чье жречество - лишь в должном совершении тайного ритуала. Но не только у "тех", охотящихся на него, но и у него самого может быть нужда в...- Несколько притормозив, он продолжал напряженно всматриваться в боковое зеркало.- Пока - все. О-о-о!.."
Студент, видимо, мгновенно поняв, что резко остановить машину даже на такой малой скорости было бы совершенно невозможно, рванул руль влево, опять влево, пока, проехав метров пятнадцать по другой полосе и снова рванув руль влево, не загородил наискось проезд уже сильно замедлившему ход вебстеровскому лимузину. Посыпались стекла. Август со Студентом выскочили из машины и, распахнув переднюю дверцу лимузина, подхватили Вальку, уже сползавшего с сиденья. У него был такой вид, как если бы его подняли за ноги и до пояса окунули с головой в ванну с кровью. Но он был вполне жив.
"Не пугайтесь,- несколько сонно сказал Валька,- это не все моя кровь.
Я увидел в зеркале его руку с ножом и успел подскочить на сиденье, при этом, кажется, сломав себе о руль пару ребер. Удар, как вы понимаете, был направлен в шею, но нож соскользнул и прошел под правой ключицей. Он его стал вытаскивать, и тут я его ударил...
Вебстер лежал на заднем сиденье с огромной пробоиной в левом виске, из которой еще сочилась кровь. Он был, безусловно, мертв. С Вальки быстро сняли всю одежду и комком бросили в лимузин. На обочине дороги, продезинфицировали рану коньяком из вебстеровской фляжки, и Мела сделала ему перевязку из рубашки Августа. Вальку положили на заднее сиденье, и она села у него в ногах, чтобы поддерживать при езде.
"В больницу?" - Голос Студента звучал привычно иронически. "Нет, за границу.- Август был абсолютно серьезен.- И больше никакого риска. Сегодня по крайней мере". "Прекрасно! - Студент нажал на газ, и машина с места рванулась вперед.- Предлагаю выпить коньяку из вебстеровской фляжки за то, чтобы конец этого дня застал нас всех живыми".
Теперь они неслись на огромной скорости. "Нет,- очень серьезно сказал Август,- пьем в память Вебстера. Он был великий эрудит, искусный колдун и даже хороший друг, как утверждала наша с вами прежняя любовь, Александра. Его ли вина, что он всегда был неудачлив в попытках жонглировать шарами жизни и волшебства, балансируя на канате, протянутом над бездной неизвестного. Вот и сорвался.- И добавил, уже иронически, вспомнив разговор за обедом у Вебстера: - Не без помощи Валентина, так талантливо сыгравшего МОЮ роль вебстеровского Телегона". "Телегон? Но я же не его внебрачный сын..." - промычал полусонный Валька.
Было уже темно, когда, переехав границу, они остановились у железнодорожной станции городка Тренло. В маленькой, игрушечной больнице дежурный врач сделал Вальке два укола, наложил большую повязку на спину и, заставив его проглотить пригоршню каких-то омерзительных на вид пилюль, велел спокойно спать, а завтра ехать в настоящую больницу с хирургическим отделением. Совсем сонный Валька пробормотал, что нет, никакого сна и больницы, скорее на поезд, все равно куда - только бы подальше отсюда. Поезд уже стоял на перроне. Уложив Вальку на мягком диване купе, они присели, чтобы докончить вебстеровский коньяк и проститься.
*Дон - золотая монета весом примерно в три с половиной грамма. (Прим. автора.)
Август жадно выпил стакан чаю, и она налила ему второй. "Сейчас опять позвонят. Я знаю". Когда они кончили есть, раздался звонок. Он поднял трубку. "Из аэропорта? Да, я - Август. Я действительно собирался сегодня вылететь около пяти, но, поскольку мои друзья задерживаются и вернутся только к вечеру, я не уеду, не попрощавшись с ними, то лучше отложить отъезд до завтра.
Я был бы вам весьма признателен, если бы вы прислали сюда машину к десяти утра".
"Тебя опять собираются убивать?" - Мела прикурила для него сигарету. "Увы, нет. Не хочу тебя огорчать, но даже в тюрьму попасть шансов нет никаких. Боюсь, что теперь чье-то внимание переключилось на Валю и Вебстера". "Что нам грозит? - Валька был радостно заинтригован.- Убийство, грабеж и поджог?" "Хуже, Валя. Гораздо хуже". "Да и черт с ним, со всем этим, да и с тем, что гораздо хуже в придачу!" - с восторгом закричал Валька. "Я восхищен, Валя, твоим воинским пренебрежением к опасности, которое, как мне рассказывали, не раз подводило тебя в прошлом. Условном прошлом, разумеется, чтобы быть терминологически точным. Даю вам с Мелой ровно двадцать минут на упаковку всех наших вещей и всех карт, записок и прочих материалов из кабинета Вебстера. Несите все сюда, а я пока буду решать, как нам отсюда выбраться. Это - главная проблема. Потом надо найти Вебстера и тихо исчезнуть из этого места".
Итак, такси полностью исключается - приедет не тот таксист или, чего хуже, именно тот. Отчима Мелы, как и Александру с Сергеем, ни в коем случае не впутывать. Тогда кому звонить? Не бармену же! И вообще если исключить всех эрудитов, невротиков и безумцев, то решительно некому. Разве только алкоголикам...
"Мела! - закричал он (они с Валькой как раз спускались на кухню с набитыми чемоданами).- А где этот, ну как его, тот, что показывал Город нашим друзьям два года назад? Он, судя по рассказам, сильно пьющий, но с машиной". "Подожди! - Она наморщила лоб.- Ты говоришь о Тэне, который делал расчеты для Каматэра. С ним спала твоя Александра, как, впрочем, и с самим Каматэром..." "Дорогая, мы не можем с этим считаться в минуту острой необходимости..." "Сейчас.- Она быстро нашла нужное место в телефонном справочнике.- Вот".
Было несколько длинных гудков, пока Студент взял трубку. "Да?" - "Простите меня, Бога ради! Меня зовут Август. Я друг Александра, которого вы столь любезно водили по Городу и приятель Юлия Гутмана, также вам известного. Не знаю, дает ли мне это право на то, чтобы обратиться к вам с совсем уже наглой просьбой, но..." - "Перестаньте извиняться и скажите, что вам нужно. Денег? У меня их, разумеется, нет, но какую-то сумму, думаю, смогу достать".- "Нет. Нам крайне необходимо, чтобы вы немедленно приехали на вашей машине по адресу, который я вам сейчас дам, взяли меня и двоих моих друзей, потом помогли разыскать еще одного друга, находящегося, по-видимому, в противоположном конце Города, и, наконец, помогли бы нам каким-либо образом..." - "Больше не надо, я понял. Я знаю, где вы сейчас, ну это чистый случай. Вам очень повезло. Встал в два и вот уже почти час размышляю, начать ли пить сейчас или дождаться ужина у родичей в шесть вечера. Ваш звонок разрешил мою проблему. Сейчас заправлюсь и буду у вас самое позднее через полчаса. Пока".
Вместо того чтобы провести эти полчаса вдвоем с Мелой (когда еще случится, да и случится ли?), он смотрел, как они с Валькой кладут последние мазки на холст "Оставление троими вебстеровского дома". Сам он не сдвинулся с места. Почему, чтобы до чего-то додуматься, это что-то должно обязательно произойти с тобой лично? Что бы ответил Студент на этот вопрос? И спрашивать не стоит ответил бы, что пока других способов "додуматься" человечеству придумать не удалось. Пора перетаскивать вещи к входной двери.
"Можете не представляться, вы - Август.- Студент протянул ему руку.- Мне Каматэр все уши о вас прожужжал. Он называет вас творцом "интуитивного метода постижения исторического пространства". А вы, безусловно, профессор Якулов, будущий почетный академик Города. Вам придется подождать два месяца до очередных выборов, но ваше избрание предрешено. Теперь я бы смиренно попросил вас представить меня даме, которую не имею удовольствия знать". "Это - Мела". "Мела? О! - Он низко поклонился, усаживая ее на переднее сиденье.- Вы, следовательно, и есть госпожа Тимоти Эгар, прошу вас".
Когда все уселись, он закурил сигарету и включил мотор. "Куда ехать прикажете?" - "Пока, главное - не куда, а откуда. Сначала необходимо выбраться отсюда наименее заметным и одновременно наиболее необычным путем. Потом - на север, предпочтительно тоже каким-нибудь странным образом, делая ненужные объезды и меняя направление. Так мы, если ничего не произойдет, доедем до шестого участка археологических раскопок - он отмечен у меня на карте,заберем Вебстера и будем решать, как нам всем исчезнуть из Города". "А-а-а-а... Украли что-нибудь и спасаетесь от возможной погони? Ну, например, госпожу Мелу.- Он резко свернул налево и повел машину по проселочной дороге, отмеченной на карте пунктирной линией.- В таком случае, господа, по законам Города я буду считаться не сообщником, а "исполнителем преступления". Это совершенно особая категория. Пять лет одиночного заключения или принудительного труда на ночных ассенизаторских работах". "И не рассчитывайте. Мы, к сожалению, ничего не украли. Даже Мелу. Вообще мне кажется - на собственном опыте, уверяю вас,- в Городе гораздо труднее попасть в тюрьму, чем выбраться из него живым".
Они проезжали мимо бензозаправочной станции, перед которой стоял огромный трейлер для перевозки автомобилей. Август попросил Студента остановиться и обратился к шоферу грузовика с просьбой поднять их машину на платформу и вместе с пассажирами отвезти на север по указанному адресу кратчайшим путем и максимально быстро. "Безусловно, но это будет вам стоить уйму денег. Двадцать донов (около четырехсот долларов)".- "Прекрасно". Августу ни о чем не хотелось говорить. Повторение ситуаций - плохой способ познания жизни. Однако, проносясь на высоте трех метров по прямой как стрела дороге, он не мог не отметить безупречности обратной симметрии ситуаций, своей и его лондонского друга: того Студент ВВЕЛ в Город, а его, Августа, он из того же Города ВЫВОДИТ (еще не вывел). Но хватит, хватит! Города больше не будет в его думании. Только - Мела и Древний Человек. Жаль, что машина не подпрыгивает на ухабах их здесь днем с огнем не сыщешь,- это бы создавало ритм его мышлению. Сейчас атаковать их трейлер было бы нелегким делом; без противотанковой артиллерии, пожалуй, и пытаться не стоит.
Студент откинулся на спинку сиденья и закурил. "Итак, профессор Якулов, в одной фразе - может ли история быть правильной?" - "Я бы разделил ваш вопрос на два: может ли она вообще БЫТЬ, и только если да, то может ли она быть правильной? Отвечаю. Если история есть в моем мышлении, то спрашивать надо правильно ли оно. Другой правильности у истории нет".- "Теперь вы, господин Август". В голосе Студента была небрежная повелительность неудавшегося Владыки Рода. "Ах, мой дорогой Студент, стоит ли об этом? - Август говорил снисходительно-усталым тоном профессора, отвечающего в конце лекции на вопрос студента, уже забывшего, о чем в ней шла речь.- Есть только одна история, история МЕНЯ. Любая другая, включая историю Города, не более чем движение моей мысли назад или отбрасывание ее вперед. Я покидаю Город, вывозя его историю как часть моей". "И вместе с историей "вывозя" также жену британского дипломата, предварительно ублажив мою бывшую любовницу, ныне жену Сергея. Вы, господин Август, несете в себе гены викингов через каких-то русских князей, я полагаю".- "Я не очень верю в генетику. Есть другие линии связей, гораздо плотней заполняющие промежутки между настоящим и прошлым. В одной из таких линий я гораздо ближе к вам, чем к викингам, хотя, конечно, одно не исключает другого. Но при всем вашем компьютерно-математическом скептицизме как вы непоправимо доверчивы! Вы все еще серьезно думаете, что в Городе никто никого не убивает и что прекрасных дам имеют и увозят, не замечая, что в большинстве случаев это они с нами делают, а не мы с ними".
Когда они подъехали, Вебстер быстро бросал папки и планшеты в машину. Мела так обрадовалась, увидев его живым и невредимым, что расцеловала, а Валька сказал, что теперь, пожалуй, все обойдется и без вмешательства сверхъестественных сил, наведения на врагов марева, например. "Обойдется? усомнился Август.- Пока еще далеко не обошлось".
Он сразу заявил Вебстеру о вероятности уничтожения его и Вальки, да вдобавок и наиотвратительнейшим образом, и что эту вероятность необходимо уменьшить путем немедленного отъезда.
"Но в вашем высказывании,- внес поправку Студент,- не учитывается ЗНАЧИМОСТЬ ожидаемого события для данных заинтересованных лиц (произведение значимости на вероятность и дает значение "веса" в теории так называемого математического ожидания). Значимость события особенно существенна в случае тех немногих, для которых, КАК умереть, важнее самого факта смерти. Возьмите меня.- Студент все более и более увлекался.- Я бы решительно предпочел быть сегодня изрубленным на куски или съеденным людоедами, чем умереть через двадцать лет в состоянии старческого безумия во вполне комфортабельном доме для престарелых".
"Вздор! - живо откликнулся Валька.- Нет ни одного свидетельства о людоедстве в древнем Городе. Хотя... есть одно очень странное упоминание об обряде умилостивления бога торговли Хану, который якобы питался дымом от заживо сжигаемых девственниц". "Что касается меня,- отозвался наконец Вебстер,- я бы не хотел, чтобы в мою смерть, какой бы она ни была, вообще кто-нибудь вмешивался. В отличие от Тэна я бы категорически предпочел тихо угаснуть в старческом безумии, разумеется, после того как мы закончим с Валентином Ивановичем нашу книгу о ледской цивилизации".
"По-моему, никому здесь уже не надо дожидаться старческого безумия,вмешалась Мела,- вы и так все сошли с ума! Надо же ехать, немедленно ехать! Но куда? Перед аэропортом нас, безусловно, перехватят, не говоря уже о вокзале..." "Боже! - вдруг закричал Август.- Идиот несчастный! Ведь нам надо просто гнать на запад.- Он посмотрел на карту.- До границы не больше сорока километров по почти прямой дороге. И еще - они ведь ничего не смогут сделать за пределами Города, даже в сантиметре по ту сторону границы. Там есть пограничный пост, у которого, я думаю, никого не останавливают. Нам бы только вырваться. Студент, наш вечный благодетель, отправляйтесь домой. Мы поедем на машине Вебстера". "Нет. Я хорошо знаю дорогу и поеду впереди с вами и госпожой Мелой, а профессор поедет за нами с Вебстером. Через полчаса мы пересечем границу, если, конечно, нас ничто не задержит. Но заметьте, господин Август, пока я принимаю на веру вашу гипотезу насчет ИСТОЧНИКА опасности, угрожающей профессору и Вебстеру. У меня нет своей интуиции на этот счет". "Гипотеза? вмешался Вебстер.- Какая такая гипотеза? Нет! Какая бы она ни была... Сейчас мне надо подлить масла в машину... Поезжайте вперед, я вас нагоню".
Когда они двинулись, Август увидел в зеркале лицо Студента и поразился его чрезвычайной мрачности. Не слишком ли много для бедняги экспатриированных русских, только успел подумать он, как тот, не спуская глаз с дороги, спросил, понимает ли Август по-керски.
"Неудивительно ли, но понимал, даже свободно говорил, не сознавая, что говорю на керском. Но теперь, кажется, все это закончилось, вместе с видениями и интуициями. Я больше не здесь". "Зато я здесь. Закурите мне сигарету, пожалуйста. Нет, мою, из левого кармана, там же и зажигалка. Благодарю вас. Пять минут назад, когда Вебстер упомянул о масле, мне пришла на память колыбельная песенка, которую перед сном напевала моя нянька Олгут, из Южной Трети. Вот ее более или менее буквальный перевод:
Копыта цокают, цокают, не слышно скрипа колес.
Они не ездят на повозках.
Копыто пробьет голову путнику,
Если тот избежит стрелы или копья.
И еще:
Едва слышен скрип колес,
Хорошо смазаны втулки.
Путник не успеет вскрикнуть,
Как их длинные руки затащат его в повозку.
Ничего, да? Это как керский вариант английской колыбельной, London Bridge is falling down, начинающейся словами: "Лондонский мост падает, падает, вот-вот упадет". Только дурак не увидит и в ней прямого намека на человеческое жертвоприношение при закладке моста. Справьтесь по карте, сколько нам до границы, и делайте это каждые пять минут. И еще сигарету, пожалуйста".
Мела наклонилась к Августу и почему-то прошептала на ухо: "Милый, если твоя интуиция иссякла, то ничего не говори".
Ладно, он будет молчать. Август подумал: как странно, если Студент боится погони, то почему тогда держит такую небольшую скорость, шестьдесят километров, да и ее он несколько раз снижал до пятидесяти, давая себя обгонять автобусам и молочным фургонам. Ему стало немного не по себе. "Тэн, Тэн, остановитесь, с Вебстером что-то неладное!" - закричала Мела. Студент резко затормозил, и они, выскочив из машины, бросились к остановившемуся шагах в тридцати за ними вебстеровскому лимузину. Вебстер, бледный, полулежал на заднем сиденье. "Совсем маленький приступ...- Он жалко улыбнулся полными губами.- Валентин Иванович довезет. Я уже принял таблетку".
После того как Вебстер наотрез отказался от предложения Мелы пересесть к ним в машину, чтобы держать его голову у себя на коленях, они снова двинулись. Оставалось еще километров двадцать. Август, заметив, что Студент больше смотрит в боковое зеркало, чем на дорогу, и упорно продолжает вести машину на малой скорости, уже открыл рот, чтобы спросить его о причине столь необычного для водителя поведения, как тот неожиданно, но словно продолжая прерванный десять минут назад разговор, сказал: "Теперь я знаю - ваша гипотеза абсолютно правильна. Вы точно установили на основании вполне проверенных фактических данных причину опасности, которой подвергались вы сами и могут подвергнуться или даже наверняка подвергнутся, я бы позволил себе добавить, ваши друзья. Но вы не знали, что сама эта причина есть следствие другого обстоятельства НЕОБХОДИМОСТИ РИТУАЛА. Мысль о ритуале у меня появилась по ассоциации с керской колыбельной песенкой, вызванной, в свою очередь, словами Вебстера о том, что в машине кончилось масло. Сейчас нет времени идти дальше, скажу только одно: люди, которые собирались вас убить,- в силу тайного закона об уничтожении разоблаченных или саморазоблаченных керов,- сами НЕ ЗНАЛИ, что они совершают ритуал. Тайный ритуал - если даже его исполнители не имеют о нем ни малейшего представления,- он и есть необходимое условие продления существования жреческих родов. Поверьте мне, господин Август, ведь я сам - Тэн и наследник главы жреческого рода. Да и наш друг Вебстер, хотя и кер, но полноправный жрец, чье жречество - лишь в должном совершении тайного ритуала. Но не только у "тех", охотящихся на него, но и у него самого может быть нужда в...- Несколько притормозив, он продолжал напряженно всматриваться в боковое зеркало.- Пока - все. О-о-о!.."
Студент, видимо, мгновенно поняв, что резко остановить машину даже на такой малой скорости было бы совершенно невозможно, рванул руль влево, опять влево, пока, проехав метров пятнадцать по другой полосе и снова рванув руль влево, не загородил наискось проезд уже сильно замедлившему ход вебстеровскому лимузину. Посыпались стекла. Август со Студентом выскочили из машины и, распахнув переднюю дверцу лимузина, подхватили Вальку, уже сползавшего с сиденья. У него был такой вид, как если бы его подняли за ноги и до пояса окунули с головой в ванну с кровью. Но он был вполне жив.
"Не пугайтесь,- несколько сонно сказал Валька,- это не все моя кровь.
Я увидел в зеркале его руку с ножом и успел подскочить на сиденье, при этом, кажется, сломав себе о руль пару ребер. Удар, как вы понимаете, был направлен в шею, но нож соскользнул и прошел под правой ключицей. Он его стал вытаскивать, и тут я его ударил...
Вебстер лежал на заднем сиденье с огромной пробоиной в левом виске, из которой еще сочилась кровь. Он был, безусловно, мертв. С Вальки быстро сняли всю одежду и комком бросили в лимузин. На обочине дороги, продезинфицировали рану коньяком из вебстеровской фляжки, и Мела сделала ему перевязку из рубашки Августа. Вальку положили на заднее сиденье, и она села у него в ногах, чтобы поддерживать при езде.
"В больницу?" - Голос Студента звучал привычно иронически. "Нет, за границу.- Август был абсолютно серьезен.- И больше никакого риска. Сегодня по крайней мере". "Прекрасно! - Студент нажал на газ, и машина с места рванулась вперед.- Предлагаю выпить коньяку из вебстеровской фляжки за то, чтобы конец этого дня застал нас всех живыми".
Теперь они неслись на огромной скорости. "Нет,- очень серьезно сказал Август,- пьем в память Вебстера. Он был великий эрудит, искусный колдун и даже хороший друг, как утверждала наша с вами прежняя любовь, Александра. Его ли вина, что он всегда был неудачлив в попытках жонглировать шарами жизни и волшебства, балансируя на канате, протянутом над бездной неизвестного. Вот и сорвался.- И добавил, уже иронически, вспомнив разговор за обедом у Вебстера: - Не без помощи Валентина, так талантливо сыгравшего МОЮ роль вебстеровского Телегона". "Телегон? Но я же не его внебрачный сын..." - промычал полусонный Валька.
Было уже темно, когда, переехав границу, они остановились у железнодорожной станции городка Тренло. В маленькой, игрушечной больнице дежурный врач сделал Вальке два укола, наложил большую повязку на спину и, заставив его проглотить пригоршню каких-то омерзительных на вид пилюль, велел спокойно спать, а завтра ехать в настоящую больницу с хирургическим отделением. Совсем сонный Валька пробормотал, что нет, никакого сна и больницы, скорее на поезд, все равно куда - только бы подальше отсюда. Поезд уже стоял на перроне. Уложив Вальку на мягком диване купе, они присели, чтобы докончить вебстеровский коньяк и проститься.
*Дон - золотая монета весом примерно в три с половиной грамма. (Прим. автора.)