Раджниш Бхагаван. Библиотека Ошо: притчи путника

   Бахаудин сказал: «Я не могу сделать ни того, ни другого. Но я могу сказать тебе, что привязанность к личности и убежденность в том, что эта привязанность исходит из высшего источника, — вернейший признак человеческого тщеславия. Если ты не расстанешься с ним, ты сможешь только цепляться за свои привязанности, называя их привлекательностью».
 

Мир и мы

 
   Давным-давно один король построил дворец, все стены, полы и потолки которого были в зеркалах.
   Как-то во дворец забежала собака. Оглядевшись, она увидела множество собак вокруг себя. Будучи весьма разумной и осторожной, она на всякий случай оскалилась, чтобы защитить себя от этих миллионов собак и испугать их. Все собаки тут же оскалились в ответ. Собака тихо зарычала — они (во дворце было гулкое эхо) с угрозой ответили ей. Теперь собака была точно уверена, что жизнь ее в опасности, и принялась громко лаять. Но когда она залаяла, собаки в зеркалах тоже залились отчаянным лаем. И чем больше она лаяла, тем громче, как казалось бедной собаке, они ей отвечали.
   Утром несчастную собаку нашли мертвой. А ведь она была во дворце одна. Никто не дрался с ней, потому что дворец был пуст. Просто она увидела саму себя во множестве зеркал и испугалась. И когда она начала сражаться, отражения в зеркалах тоже вступили в борьбу. Она погибла в борьбе с миллионом собственных отражений.
 

Комар Haмуc и слон

 
   Давным-давно жил-был комар по имени Намус. Однажды, руководствуясь весьма благовидными и вескими причинами, Намус решил поменять свое жилище. Новым обиталищем он избрал ухо слона, ибо такого рода дом казался ему самым подходящим и удобным. Там Намус произвел на свет несколько поколений комаров.
   В его жизни периоды напряженного труда чередовались с периодами отдыха и покоя, радость сменялась печалью, поиски увенчивались достижениями; словом, судьба его была судьбой всех комаров на свете.
   Ухо слона было его домом, он чувствовал, что вся его жизнь, его история, само его существо неразрывно связано с этим местом. Ухо было таким теплым, таким уютным, таким просторным. Здесь ему довелось так много всего пережить...
   При въезде в этот дом Намус, естественно, не обошелся без приличествующих случаю церемоний вежливости. Он изо всей мочи пропищал слону о своем решении.
   — О слон, — закричал он, — знай, что я, комар Намус, собираюсь поселиться здесь. И так как это твое ухо, то я, желая соблюсти обычай, сообщаю тебе о моем решении.
   Слон не возразил ни слова. И Намус вселился, даже не подозревая о том, что слон его не услышал. По правде говоря, тот и не почувствовал вселения комара со всем его многочисленным семейством в свое ухо.
   Но вот прошло какое-то время, и Намус, побуждаемый, как и в прошлый раз, самыми вескими причинами, снова решил поменять жилище. И опять решил сделать это в соответствии с установленной традицией.
   Хорошенько отрепетировав прощальный монолог, он прокричал его слону в самое ухо. Но не получил никакого ответа. Он крикнул еще раз, но слон по-прежнему хранил молчание. Тогда Намус набрал полную грудь воздуха и в третий раз изо всех сил прокричал:
   — О слон, знай, что я, Намус, намерен покинуть свой очаг и дом, оставить свою резиденцию в твоем ухе, в котором я так долго прожил.
   Наконец слова комара достигли слуха слона. Пока он их обдумывал, комар продолжал:
   — Что ты мне ответишь на это? Каково твое мнение об этом?
   Слон медленно поднял свою огромную голову и протрубил:
   — Ступай с миром, ибо поистине твой уход имеет для меня такое же значение, какое имел твой приход.
 

Самонадеянность суфия

 
   Наваб Мухамед Хан, Джан-Фишан шел однажды по улице и увидел шумную, недоброжелательно настроенную толпу. Он спросил человека, стоящего в стороне: «Что там случилось?» Тот ответил: «О Высочайший! Твой ученик затеял ссору с жителями этого квартала».
   Джан-Фишан вошел в толпу и сказал своему последователю: «Объяснись». Тот произнес: «Эти люди были враждебны». Люди воскликнули: «Это неправда! Наоборот, мы превозносили его!» «Что они говорили?» — спросил Наваб. «Они говорили: "Да здравствует великий ученый!" Тогда я сказал им, что невежество ученых ответственно за отчаянное положение человека».
   Джан-Фишан Хан сказал: «Самонадеянность ученых ответственна за жалкое положение человека в мире. А самонадеянность суфия явилась причиной этой свары. Не быть ученым — достижение, которое включает в себя отрешенность от мелочности. Люди хотели оказать тебе почести. Ты им не учитель. Разве ты не понимаешь, что, действуя так, ты уподобляешься тем, кого осуждаешь? Следи за собой, дитя мое. Слишком много сходов с Тропы Высшего Достижения — и ты становишься не мудрецом, а ученым».
 

Не все за один раз

 
   Мулла пришел в зал, чтобы сказать проповедь. Зал был пуст, если не считать молодого конюха в первом ряду.
   Мулла подумал: «Должен я говорить проповедь или нет?» И решил спросить об этом у конюха:
   — Кроме тебя, здесь никого нет. Как ты думаешь, должен я говорить или нет?
   Конюх ответил:
   — Господин, я темный человек и мало что понимаю. Но когда я вижу, что в конюшне только одна лошадь, я все равно даю ей поесть.
   Мулла, приняв близко к сердцу эти слова, начал проповедь. Он говорил больше двух часов, и, закончив, почувствовал, что сказал замечательную речь. В надежде на похвалу он спросил своего единственного слушателя:
   — Как тебе понравилась моя проповедь? Конюх ответил:
   — Господин! Когда я кормлю одну лошадь, я не стремлюсь скормить ей весь корм, предназначенный табуну!
 

Наберись смелости — сделай попытку

 
   Царь собрал на Главной площади своих подданных, чтобы узнать, кто из них способен занять важный государственный пост.
   — Подданные мои, — обратился к ним царь, — у меня есть для вас трудная задача. Надеюсь, что кто-нибудь сможет ее решить.
   Он подвел их к огромному дверному замку.
   — Это самый большой замок, который есть в моем царстве. Кто из вас сможет открыть его? — спросил царь.
   Одни сразу отказались. Другие, почитаемые в народе за мудрецов, долго разглядывали замок с важным видом, но потом признались, что не знают, как открыть его. После этого все остальные сказали, что задача им не по силам.
   Лишь один юноша подошел к замку, внимательно осмотрел его, затем попытался сдвинуть с места и, наконец, рывком дернул вниз. О чудо — замок открылся! Он просто не был защелкнут!
   Тогда царь объявил:
   — Ты получишь важную должность при дворе, потому что надеешься на собственные силы и не боишься сделать попытку.
 

Усталый путник

 
   В одной персидской истории рассказывается о путнике, который с великим трудом брел по бесконечной дороге. Тяжелый мешок с песком висел у него за спиной, туловище обвивал толстый бурдюк с водой, а в каждой руке он нес по огромному камню. Вокруг шеи путника была обвита полуистлевшая гнилая веревка, а на ней болтался старый мельничный жернов. Железные цепи, к которым были прикованы тяжелые гири, обвивались вокруг его ног. На голове, балансируя, он удерживал подгнившую тыкву. С громкими стонами он продвигался шаг за шагом вперед, звеня цепями, оплакивая свою горькую судьбу и жалуясь на сильную усталость. Тут ему повстречался бедный крестьянин:
   — О, усталый путник, зачем ты несешь в руках эти обломки скал? — спросил он.
   — Действительно, глупо, — ответил путник, — но я до сих пор их как-то не замечал.
   Сказав это, он отшвырнул камни и сразу почувствовал облегчение.
   Вскоре ему повстречался другой крестьянин:
   — Скажи, усталый путник, зачем ты мучаешься с гнилой тыквой на голове и тащишь за собой на цепи такие тяжелые железные гири? — поинтересовался он.
   — Я очень рад, что ты обратил на это мое внимание.
   Сбросив с себя цепи, он швырнул тыкву в придорожную канаву так, что та развалилась на части. И вновь почувствовал облегчение.
   Но чем дальше он шел, тем сильнее страдал. Еще один крестьянин, возвращавшийся с поля, с удивлением посмотрел на путника:
   — О, усталый путник, почему ты несешь в мешке за спиной песок, когда вокруг и так много песка? И зачем тебе такой большой бурдюк с водой — можно подумать, что ты задумал пройти всю пустыню Кавир. А ведь рядом с тобой течет чистая река, и путь твой лежит вдоль ее русла!
   — Спасибо, добрый человек, только теперь я заметил, что тащу с собой ненужные вещи.
   Путник открыл бурдюк, и тухлая вода вылилась на песок Задумавшись, он стоял и смотрел на заходящее солнце. Последние солнечные лучи дарили ему свой свет. Внезапно он увидел висевший на шее тяжелый мельничный жернов, и понял, что из-за него шел сгорбившись. Путник отвязал жернов и швырнул далеко в реку. Свободный от бремени, он продолжал свой путь в вечерней прохладе, надеясь найти постоялый двор.
 

Губка несчастий

 
   В течение веков могила Боланд-Ашьяна, расположенная в небольшом городке Мургзане в Иране, исцеляла болезни у всех, кто посещал ее. Она была известна как «губка несчастий». В этом же городе работал поваром на кухне Фейсал Надим. Путешественники, приходившие к нему поесть, вскоре пополняли ряды просветленных суфиев. А посетители гробницы никогда не становились суфиями и могли прославиться только среди невежд. Некто спросил мудреца Хоррама Али:
   — Почему благочестивые пилигримы не преображаются после посещения места стольких чудес? И почему завсегдатаи кухни становятся суфийскими святыми?
   Хоррам ответил:
   — Губка впитывает ненужную воду, но ничего не дает, какие бы заслуги вы ей ни приписывали. Повар же знает меру ингредиентов и может сделать их удобоваримыми. Повару может быть нужна губка для того, чтобы убирать, например, грязную воду. Только глупец, который смотрит исключительно на губку, вообразил бы, что она действует по своей собственной воле.
 

Как и было сказано...

 
   Один мулла хотел уберечь свою дочь от всех возможных опасностей жизни. Когда пришло время и красота ее расцвела подобно тропическому цветку, он отвел дочь в сторону, чтобы рассказать ей, как много в жизни встречается подлости и коварства.
   — Дорогая дочь, подумай о том, что я тебе сейчас скажу. Все мужчины хотят только одного. Все они лицемерны, хитры, коварны и расставляют свои сети, где только могут. Ты даже не заметишь, как погрязнешь в болоте их низменной похоти и вожделений. Я хочу показать тебе путь, ведущий к несчастью. Сначала мужчина восторгается твоими достоинствами. Потом он приглашает тебя прогуляться с ним и полюбоваться видами старого города. Потом вы проходите мимо его дома, и он говорит тебе, что хочет только зайти за своим пальто. Он спрашивает тебя, не захочешь ли ты зайти вместе с ним в его квартиру. Там он приглашает тебя сесть и предлагает выпить чашечку чаю. Вы вместе слушаете музыку, проходит какое-то время, и он вдруг бросается на тебя. Ты опозорена, и мы тоже опозорены, твоя мать и я. И вся наша семья, наше доброе имя опозорены навсегда.
   Дочь приняла близко к сердцу слова отца и пообещала ему, что будет осторожна и никому не даст себя обесчестить.
   И вот однажды, гордо улыбаясь, она подошла к отцу и сказала:
   — Отец, ты, наверное, великий пророк? Откуда ты знал, что именно так все и произойдет? Все было в точности так, как ты рассказывал. Сначала молодой человек восхищался моей красотой и моей скромностью, потом пригласил меня погулять и полюбоваться видами старого города. Как бы случайно мы проходили мимо его дома. Тогда несчастный влюбленный заметил, что забыл свое пальто и, чтобы не оставлять меня одну, попросил зайти вместе с ним в его квартиру. Как того требуют правила вежливости, он тут же предложил мне выпить чаю и скрасил время чудесной музыкой. И тут я вспомнила твои мудрые слова и задрожала от страха. Поверь, я уже точно знала, что меня ожидает, и не дала этому случиться. Думаю, я достойна того, чтобы быть твоей дочерью. Почувствовав, что он что-то намеревается сделать, я, проявив проворность, первая бросилась на него и обесчестила его, его родителей, семью и его доброе имя!
 

Долг

 
   Молодой человек, сидя с друзьями в многолюдной чайхане, жаловался им:
   — Месяц назад я одолжил торговцу Джафару две серебряных монеты, но это произошло без свидетелей. Джафар до сих пор не отдал деньги. Боюсь, что, потребуй я свои монеты назад, он станет отрицать, что брал у меня деньги в долг.
   Друзья стали говорить, что поступок молодого человека действительно был опрометчивым и что деньги, пожалуй, вернуть не удастся.
   Но бродячий дервиш, который весь вечер тихо дремал в углу чайханы, неожиданно поднял голову с колена и сказал:
   — Пригласи торговца Джафара сюда и потребуй в присутствии всех этих людей, чтобы он немедленно отдал тебе двадцать золотых монет, которые ты дал ему в долг месяц назад.
   — Как же я смогу сказать такое? — воскликнул человек — Это бесстьщная ложь, я одолжил ему только две серебряные монетки!
   — Это, — рассмеялся суфий, — в точности те слова, которые он выкрикнет тебе в ответ. И заметь: каждый из сидящих здесь его услышит. Тебе ведь нужны были свидетели, не так ли?
 

Святыня

 
   Отец муллы Насреддина бьш хранителем святыни, усыпальницы великого учителя, которая была местом поклонения, привлекавшим как доверчивых простаков, так и искателей истины.
   Насреддиндолжен был унаследовать эту должность, но, достигнув пятнадцати лет, он решил последовать древнему изречению: «Ищи знание, даже если оно находится в Китае».
   — Не буду мешать тебе, сын, — сказал отец, и На-среддин, оседлав осла, отправился в путь.
   Он посетил земли Египта и Вавилона, скитался по Аравийской пустыне, был и севернее, в Бухаре, Самарканде и в горах Гиндукуша, но всегда держал путь в сторону Дальнего Востока.
   Пройдя Малый Тибет, Насреддин направился в горы Кашмира, когда, не выдержав разреженной атмосферы и всяческих лишений, его осел лег на землю и умер.
   Насреддин сильно опечалился, ведь осел был его единственным товарищем в скитаниях, занявших более десяти лет. С разбитым сердцем он похоронил осла, насыпав над могилой маленький холмик. Затем в глубоком раздумье он опустился рядом с могилой. Над ним возвышались горы, а внизу бежали стремительные потоки.
   Людям, которые шли горной дорогой между Индией и Центральной Азией, между Китаем и святынями Туркестана, было издалека видно одинокую фигуру человека, то безутешно рыдавшего о своей потере, то подолгу смотревшего на долины Кашмира.
   — Должно быть, это могила действительно святого человека, — говорили люди друг другу, — если его ученик так его оплакивает. Он здесь уже несколько месяцев, а горе его не убывает.
   Один проезжавший мимо богач приказал на этом месте построить храм и святилище. Другие пилигримы вырубили в окружающих горах террасы и засеяли поля, урожай с которых шел на поддержание храма.
   Слава о молчаливом скорбящем дервише распространялась все дальше и дальше, пока наконец отец Насреддина, услышав о нем, не пришел на это место. Увидев Насреддина, он спросил, что случилось. Насреддин рассказал ему. Старый дервиш поднял руки в изумлении:
   — Так знай же, сын мой, — сказал он, — что святыня, возле которой ты вырос и которую покинул, возникла точно таким же образом после смерти моего собственного осла около тридцати лет назад.
 

Цель

 
   Дрона был величайшим мастером стрельбы из лука, и у него всегда было множество учеников. Как-то раз он повесил на дерево мишень и спросил каждого из своих учеников, что тот видит. Первый ученик ответил:
   — Учитель! Я вижу дерево и мишень на нем. Другой ученик произнес:
   — Я вижу ствол дерева с мишенью, листву, солнце, птиц на небе...
   Третий сказал:
   — Я вижу тебя, мой учитель, твоих учеников и дерево, на котором висит мишень.
   Остальные отвечали примерно то же самое. Затем Дрона подошел к своему лучшему ученику Арджуне и спросил:
   — А ты что видишь, Арджуна?
   — Прости, учитель. Наверное, у меня что-то случилось со зрением. Как я ни стараюсь, не вижу ничего, кроме центра мишени, — последовал ответ.
   Дрона повернулся к остальным ученикам и назидательно сказал:
   — Знайте: только такой человек может стать Попадающим В Цель.
 

Жизнь цветов

 
   Говорят, что когда-то давным-давно жил на свете один садовник, который умел разговаривать с растениями. Каждый раз, когда он ухаживал за цветком в своем саду, он заботился о нем, как о ребенке. Ведь для того, чтобы из крохотного семечка вырос красивый цветок, нужно его посадить в строго определенном месте сада, где имеется подходящая почва для роста его внутренней природы и проявления особых свойств. Нужно следить за тем, чтобы ему было достаточно солнца, света, тепла и дождевой воды; нужно защищать его от вредных насекомых и очищать от отживших листочков. Много времени может пройти, прежде чем он появится во всей своей красе. Любой цветок, который вырос, уникален по своей природе, не похож на другие цветы. Разумеется, он в большей или меньшей степени похож на своих собратьев, но он принес в мир свой особый необыкновенный аромат, свою песню радости.
   Каждый раз, когда садовник ухаживал за каким-нибудь одиноко стоящим деревом в своем саду, он думал о том, что все до единого деревья являются существами в высшей степени прекрасными. Они дарят нам свою бесконечную красоту, гармонию и безудержное стремление вверх. Садовник поражался стойкости, терпению и мудрому спокойствию дерева, за которым он ухаживал. Он замечал, что дереву некуда скрыться от непогоды. Весной и осенью его ветви испытывают потоки дождя, зимой — снега, летом — палящего зноя. Оно всегда принимает то, что есть. Летом оно позволяет нам отдыхать в его тени, укрывает от лучей палящего солнца, весной и осенью защищает нас от дождя, а зимой на его ветвях находят приют птицы. Каждый год осенью дерево приносит людям плоды, под тяжестью которых ветви клонятся ближе к земле, как бы отдавая себя. И к тому же оно радует нас своими красками, совсем не думая об этом и не желая быть лучше, чем есть на самом деле, — оно просто следует своей собственной природе.
   Садовник работал каждый день. И каждый день он отпускал свою душу в сад, и та, как ребенок, смеющийся от души, из самой глубины своего существа, вечно играющий, вечно неутомимый, гуляла по саду, влекомая от одного красивого цветка к другому. И ничто не было способно отвлечь ее от любования цветами, вдыхания их ароматов. Так каждый раз в его душе начиналась весна, пели птицы, и это было время вне времени, и оно было всегда с ним, внутри.
 

Поиск

 
   Юноша подошел к суфию, сидевшему на обочине, и спросил, нельзя ли ему у него учиться.
   — Учись,— ответил суфий.
   Весь день возле него останавливались путники и задавали вопросы о смысле жизни, о природе человеческого духа, о тайне смерти и бессмертия, о способах нахождения Пути и сокровенной сущности суфизма. Но суфий молча сидел, опустив голову на колени.
   Один за другим люди отходили. Вечером к ним подошел бедняк с тяжелой ношей и спросил, как пройти в ближайший город. Суфий немедленно поднялся, взвалил его поклажу себе на плечи и пошел с крестьянином, указывая ему дорогу.
   Когда он вновь вернулся на перекресток, молодой человек удивленно спросил:
   — Этот человек, выглядящий нищим крестьянином, — он что, в действительности скрытый святой, один из тайных странников высокого ранга?
   Суфий промолвил:
   — Нет. Это действительно был крестьянин. Но он был единственным, кто спросил меня о том, что его на самом деле интересует.
 

Святой и грешник

 
   Жил-был один благочестивый дервиш, который искренне верил, что его задача состоит в том, чтобы сближаться с людьми, творящими зло, и вселять в них духовные мысли, которые помогли бы им рано или поздно найти правильный путь.
   Однако чего этот дервиш не знал, так это того, что тот, кто говорит другим, чтобы они делали то или другое, и исходит при этом из застывших принципов, учителем не является. Если учитель не знает в точности, какова внутренняя ситуация каждого ученика, то он может на себе испытать обратное тому, что он желает.
   Тем не менее этот благочестивый нашел однажды человека, который был одержим страстью к азартным играм и не знал, как ему избавиться от этой привычки.
   Дервиш расположился снаружи дома этого человека, и каждый раз, когда бедняга отправлялся предаваться своей страсти в игральный дом, дервиш клал камень в постепенно растущую кучу, чтобы таким образом отмечать каждый грех, который накапливал этот человек, как видимое напоминание о зле.
   Каждый раз, когда несчастный игрок выходил из дома, он чувствовал себя виноватым. Каждый раз, когда он шел назад, он видел новый камень в куче прежних.
   Каждый раз, кладя в кучу новый камень, благочестивый чувствовал гнев, направленный на игрока, и личное удовлетворение (которое он называл «божественностью») от того, что он зарегистрировал его грех.
   Так продолжалось в течение двадцати лет. Каждый раз, когда игрок видел благочестивого дервиша, он говорил себе: «Если бы я был хоть чуточку лучше и мне дано бьшо бы понять доброту! Как этот святой человек трудится ради моего спасения! Если бы я мог исправиться, уж не говоря о том, чтоб стать таким, как он, потому что он наверняка займет место среди избранных, когда придет день воскресения!»
   Случилось так, что в результате стихийного бедствия, обрушившегося на город, оба эти человека умерли в одно время. Ангел прилетел, чтоб взять душу игрока, и мягко сказал ему:
   — Тебе надлежит следовать за мной в рай.
   — Но как же это может быть? — сказал грешник-игрок— Ведь я грешник и должен отправиться в ад. А ты, верно, разыскиваешь того благочестивого дервиша, который сидел напротив моего дома и в течение двух десятилетий каждый день пытался изменить меня.
   — Благочестивый дервиш? — удивился ангел. — Нет, ты ошибаешься. Его потащили в нижние сферы, потому что ему надлежит теперь жариться на вертеле.
   — Да что же это у вас за справедливость такая? — закричал игрок, забывая о своем положении. — Ты, милейший, не иначе как пьян, оттого и перепутал все инструкции!
   — Это не так, — сказал ангел, — и я сейчас все объясню тебе. Дело обстоит следующим образом. Благочестивый дервиш потакал себе в течение двадцати лет в чувстве собственного превосходства и собственной значимости. Сейчас его черед восстанавливать равновесие. В действительности он клал камни в ту кучу для себя, а не для тебя.
   — А как же насчет моей награды? Я-то чем заслужил право отправиться в рай? — с недоверием спросил игрок
   — Ты должен быть награжден, потому что каждый раз, когда ты проходил мимо дервиша, ты в первую очередь думал о доброте, а потом о дервише. Именно доброта, а не человек, награждает тебя за твою верность.
 

Махмуд и дервиш

 
   Махмуд из Газны, прогуливаясь как-то по саду, споткнулся о слепого дервиша, который спал под кустом. Едва проснувшись, дервиш закричал:
   — Эй ты, неповоротливый невежа! У тебя что, ума нету, что ты наступаешь на сынов людей!
   Спутник Махмуда, бывший одним из его придворных, сказал:
   — Твоя слепота сравнится только с твоей глупостью! Раз ты не можешь видеть, ты должен быть осторожен, обвиняя кого-либо в безголовости.
   — Если ты хочешь сказать этим, — ответил дервиш, — что я не должен критиковать султана, то тебе следовало бы осознать свою недальновидность.
   Махмуд был поражен тем, что нищий слепец узнал, что находится в присутствии султан. И он сказал мягко:
   — О дервиш, с какой стати султан должен выслушивать от тебя брань?
   — Как раз потому, — сказал дервиш, — что отгораживание людей от той критики, которая подобает им, бывает ответственно за их падение. Обожженный металл сияет ярче всего, нож, по которому прошелся брусок, режет лучше всего, и только хорошо тренированная рука может поднять груз.
 

Скряга и Ангел Смерти

 
   Нажив торговлей и ростовщичеством триста тысяч динаров, скряга решил, что проведет целый год в развлечениях. Но тут явился за ним Ангел Смерти. Скряга попытался уговорить Ангела уйти, но тот оставался непреклонным. Тогда скряга сказал:
   — Дай мне всего три дня, и я отдам тебе треть своего имущества.
   Ангел отказался и вновь потянулся за жизнью скряги.
   Тот продолжал торговаться:
   — Дай мне два дня на земле, я отдам тебе двести тысяч динаров.
   Но Ангел не хотел и слушать его и отказал несчастному даже в одном-единственном часе в обмен на все его триста тысяч монет.
   Тогда скряга сказал:
   — Позволь хотя бы написать несколько слов. На этот раз Ангел сделал скряге уступку, и тот
   написал собственной кровью: «Человек, не растеряй свою жизнь. Я не сумел купить даже час жизни за триста тысяч динаров. Цени же время, которым располагаешь».