Страница:
Вы спрашиваете, что такое любовь.
Она – глубокое стремление быть единым с целым, глубокое стремление превратить «я» и «ты» в единое. Любовь существует потому, что мы отделены от нашего собственного источника, от этого разделения возникает желание вернуться назад, в целое, стать с ним единым.
Если вы вырвете из почвы дерево, если вы обрежете ему корни, то дерево будет испытывать сильное желание снова пустить корни в почве, потому что таков его естественный образ жизни. Теперь оно умирает. Отделите его от земли, дерево не сможет жить. Оно должно существовать в земле, с землей, через землю. Вот что такое любовь.
Ваше эго стало барьером между вами и вашей землей – целым. Человек задушен, он не может дышать, он потерял свои корни. Он больше не получает питания. Любовь есть желание получить это питание. Любовь пускает корни в существовании. И это явление будет ярче, если вы встретите полярную вам противоположность: вот почему мужчин влечёт к женщинам, а женщин к мужчинам. Мужчина находит себе почву через женщину, он снова может обрести почву через женщину, а женщина – через мужчину. Они дополняют друг друга. Один мужчина – это только половина, безнадёжно стремящаяся быть целым. Одна женщина – тоже половина. Когда эти две половины встречаются, смешиваются, соединяются, впервые единое чувствует корни, ощущает почву. В существовании расцветает великая радость.
В женщине вы не только пускаете корни, благодаря женщине вы укореняетесь в Боге. Женщина – просто дверь, мужчина – просто дверь. И мужчина, и женщина – двери к Богу. Желание любви есть желание Бога. Вы можете понимать, можете не понимать это, но желание любви, в действительности, доказывает существование Бога. Другого доказательства нет. Бог есть, потому что человек любит. И потому, что человек не может жить без любви, Бог есть.
Стремление к любви просто означает, что в одиночестве вы страдаете и умираете. Вместе мы растём, питаемся, получаем реализацию, удовлетворение.
Вот почему вообще боятся любви: потому что в тот момент, когда вы входите в женщину, вы теряете ваше эго, женщина входит в мужчину и теряет своё эго.
Теперь это должно быть понятно: вы можете укорениться в целом, только если вы лишитесь себя – другого пути нет. Вас влечёт к целому, потому что вы чувствуете себя лишённым питания, и когда приходит момент исчезнуть в целом, вы начинаете испытывать большой страх. Этот страх возникает оттого, что вы теряете себя. Вы отшатываетесь назад. Возникает дилемма. С этим должен столкнуться каждый человек, каждому предстоит с этим встретиться, пройти через это, понять это и пережить. Вы должны понять, что обе стороны имеют одну и ту жеприроду. Вы чувствуете, как было бы прекрасно раствориться: никакой тревоги, никакого беспокойства, никакой ответственности. Вы станете частью целого, как деревья и звёзды. Сама идея фантастична! Это открывает двери, волшебные двери в ваше существование, это позволяет родиться поэзии. Это романтично. Но когда вы действительно идёте на это, возникает страх: «Я стремлюсь раствориться, а кто знает, что произойдёт после этого?»
Помните, нерешительная река, слушая шепот пустыни, хочет пересечь её, хочет отправиться на поиски океана, ощущает желание и испытывает слабое чувство уверенности, убеждённости, что её предназначением является идти за пределы? Нет никаких видимых причин, а только внутренняя убеждённость: «Я не кончаюсь здесь. Надо идти искать что-то большее». Что-то глубоко внутри говорит: «Будь упорной! И одолей эту пустыню». И говорит тогда пустыня: «Слушай меня. Есть один-единственный путь: вознестись к ветру. Он подхватит тебя и перенесёт через пустыню». Реке хочется пересечь пустыню, но возникает естественный вопрос: «Какова гарантия, что ветер позволит мне вновь стать рекой и возможно ли это? Раз я исчезла, мною трудно будет управлять. Тогда где гарантии, что я снова стану той же рекой, той же формы, с тем же именем, той же водой? Кто знает? И почему я должна верить, что отдавшись воле ветра, я смогу снова отделиться от него?» Таков страх любви.
Вы знаете, вы убеждены, что без любви нет радости, без любви нет жизни, вы томитесь по чему-то неизвестному, несовершенному, пустому. Вы пусты, у вас ничего нет. Вы как сосуд без содержимого. Вы ощущаете незаполненность, пустоту внутри и от этой пустоты – бедность. И в то же время вы убеждены, что есть пути, на которых вы можете реализоваться. Но когда вы подходите к любви поближе, возникает сильный страх, возникают сомнения: если вы расслабились, если вы действительно идёте в это, будет ли возможность вернуться назад? Будете вы способны защитить свою индивидуальность? Стоит ли идти на такой риск? И ум решает так не рисковать, потому что, по крайней мере, вы есть– недоедающий, недопивающий, несчастный, но вы есть. А раствориться в любви... кто знает? Вы растворитесь, а потом, где гарантия, что будет радость, что будет блаженство, что будет Бог?
Подобный страх испытывает семя, когда оно начинает умирать в земле. Это – смерть, и семя не может представить себе, что ещё будет жизнь, возникшая из смерти.
Любовь есть смерть. И любящие не могут предвидеть, что эта смерть есть смерть только по эту сторону. По другую сторону это рождение. Вот почему вчера я сказал матери Видьи, которая спросила, что может сделать для вас гуру: он может вас разрушить и создать заново.
Быть с Учителем – великий акт любви. Вы должны позволить ему разрушить вас. Это болезненно. Возникает страх, возникает сомнение, вы будете много раз ускользать и много раз говорить: «Не стоит этого делать». Ум будет говорить: «Куда ты лезешь? Зачем? Спасайся и беги!» И ум приведёт тысячу и одну причину, почему надо бежать, а ум искушён в изобретении причин. Ум – рационализатор: где нет причин, он их создаст. И эти причины обращаются к вам, они обращаются к вашему эго.
Это сомнения, дилеммы, страдания. Человек хочет любить, но он боится любить. До тех пор, пока вы не поняли это и не начнёте поступать вопреки страху, вы не способны любить. Вот что такое доверие. Доверие – это поступать вопреки страху.
Четвёртый вопрос:
Им это не нужно. Я не позволю этого. Это делаю я сам, потому что уже один раз Петру и Павлу было поручено создать Церковь, и они полностью это дело провалили. На этот раз я строю свою церковь сам. А Петру и Павлу в этом участвовать не позволяю. Так будет гораздо лучше.
Христос отнюдь не был профаном в восточных методах. Он был на Востоке, учился восточной мудрости, там он узнал истину, на нашей почве – в Индии.
Христианство не получило полной истории о Христе. Его история начинается, когда ему тридцать лет, и заканчивается, когда ему тридцать три. Описано, по сути, только три года. А что происходило до тридцати лет? Где был Иисус? Он путешествовал по Египту, Индии, Тибету. Он упорно работал, он искал путь и способы проникнуть в собственное существование. Когда же он обернулся назад к своему народу, он был почти чужой. Так же себя чувствуют и мои санньясины, возвращаясь на Запад. Там вы станете чужестранцами. Да, теперь это ваша судьба – быть чужестранцами. Если вы в Индии, вы будете там чужими, если вы в Англии, вы там чужие, в Америке – чужие. Связавшись со мной, вы стали чужестранцами. Я сам чужестранец, я вовсе не часть этого сумасшедшего мира.
Когда Иисус вернулся к своему народу, к евреям, там он оказался почти чужестранцем. Окружающие не понимали, о чём он говорит. Иисус не был частью их традиции, хотя и ссылался на традицию. Но значение, которое он придавал цитатам, было совершенно непривычным. Хотя он пользовался именами Моисея и Исаака, это были просто имена, не более, содержание не было иудейским: оно было буддистским. В своей основе содержание было буддистским. Христос наливал буддистское вино в иудейский сосуд, и естественно, что при этом евреи приходили в ярость. И так не могло продолжаться долго, иначе Иисус создал бы свою собственную церковь. И он был очень молод, когда его распяли, всего тридцать три года: времени у него не хватило. А Будда создал свою церковь сам.
Вот почему христианская церковь сделала просветлёнными очень мало людей. Их можно пересчитать по пальцам. Их очень мало, и они очень редки: проходят века, и появляется один Экхарт или один Франциск. А Будда создал собственную церковь, прожил долгую жизнь, восемьдесят четыре года. Будда стал просветлённым в тридцать пять лет, и впереди у него было пятьдесят лет для работы. Он создал собственную церковь.
Когда церковь создаётся Буддой или Христом, она имеет определённое качество. Когда же церковь создаётся Петром или Павлом или Томом или Диком, этого качества она иметь не может.
На этот раз я не собираюсь допускать подобного. Пётр и Павел могут быть свободны, им нет нужды беспокоиться. Что бы здесь ни случилось, всё происходит в абсолютном согласии со мной, поэтому не следует перекладывать ответственность на других. Я сам отвечаю за добро или зло. Что бы ни произошло, я один в ответе, в ответе полностью и абсолютно! Вам легче осуждать моих санньясинов, меня – труднее. Поэтому вы нападаете на них. Вам легко осуждать их. Если хотите осуждать, осуждайте меня, не ищите козла отпущения. Мне всегда нравилось прямое общение и прямой диалог. Петра и Павла у меня нет, и что бы ни делали мои санньясины, они просто выполняют мой приказ. Поэтому, если вы хотите искать промахи, ищите их у меня. Никогда не ищите промахов у моих санньясинов, они не должны нести за это ответственность. Они просто послушны и делают то, что им говорят. Они выполняют всё, что бы им не давалось. Они выполняют это полностью. Это часть их работы, роста.
Но не называйте имён. Не говорите, что Пётр, Павел и другие начали создавать церковь. Нет, эту церковь создал я. Церковь начинается, когда Учитель посвящает ученика. Посвятите одного-единственного человека, и церковь основана. Церковь существует в отношениях между Учителем и учеником. Это чрезвычайно интимное явление. Его вибрации рано или поздно будут ощущаться над всей землей, оно подобно приливной волне.
Церковь сама по себе не ложна. Кто стоит за церковью – вот основное, что надо помнить. Христианство развивалось очень неправильно из-за Петра и Павла. С буддизмом никогда так не было. Но некоторые вещи происходят, чтобы стать ложными, и это в природе вещей. Когда идёт дождь, падают капли воды, они чисты, они из дистиллированной воды, но в тот момент, когда капли падают на почву, они становятся грязными.
Когда говорит Будда, это дождевая вода, наичистейшая, дистиллированная, но когда эта вода попадает в ваши души, то она становится грязной. И это естественно, это следует принять. А когда Будда ушёл, конечно, грязи стало больше, всё больше и больше грязи. Но даже если маленькая часть послания Будды сохраняется скрытой в грязи, эта грязь имеет ценность для вашей головы. И эту грязь полезно нести в вашем сердце, потому что маленькие частицы истины могут преобразовать вас.
Истина никогда не бывает малой. Она не может быть малой. Она может быть атомом, но её взрыв всегда бесконечно огромен.
Я собираюсь создать свою собственную церковь, санньяса – её начало, я хочу создавать её такой, какой считаю нужным. Поэтому, если вы чувствуете, что с чем-то не согласны, критикуйте меня, сталкивайтесь непосредственно со мной.
Пятый вопрос:
Слёзы являются величайшей из молитв. Не старайтесь их анализировать, не старайтесь интерпретировать их: они за пределами интерпретации, за пределами анализа. Слова не могут ничего адекватно сказать о слезах. И если слёзы приходят, то всё, что нужно делать, это не думать о них, но позволить им быть, отдать им всю свою интенсивность, отдать им всю свою целостность. Вы поймёте ваши слёзы только тогда, когда, не колеблясь, отдадитесь им, когда вы не спрашиваете себя. Отдавайтесь им полностью. Станьте слезами, а когда слёзы пройдут – радуйтесь. Вы переполнены. Если вы думаете о любви без слёз, вы не думаете о любви. Думая о Боге, вы думаете о пустяках, о ничтожном, если слёзы не приходят к вам. И когда вы слушаете меня, а ваше сердце не начинает исходить слезами, тогда вы слушаете только через голову, а это означает, что вы ничего не слышите. Когда вы слышите, сердце начинает танцевать. А у сердца только один путь выразить себя – путь слёз.
Помедитируйте над этими строками неизвестного поэта:
Вам не нужно беспокоится о том, что это такое. Это – таинство. Оно должно быть прожито, познано, увидено. Познавая его, видя его, живя им, вы поймёте его. Другого пути понять это – нет.
Шестой вопрос:
Бодхидэва, всегда проще любить абстрактные вещи. Гораздо проще любить человечество, чем человека, потому что, любя человечество, вы ничем не рискуете. Человек сам по себегораздо более опасен, чем целое человечество. Человечество есть слово, соответствующей ему реальности нет. Человеческое существо – реальность, а когда вы сталкиваетесь с реальностью, наступают хорошие и плохие времена, взлёт и падение, удовольствие и боль, высокое и низкое, агония и экстаз. В действительности, любить человечество – это способ избегать человека, потому что, когда вы не можете любить человека, вы начинаете любить человечество, чтобы обмануть себя.
Избегайте абстракций.
И второе: определённо, легче любить дерево, потому что когда любишь дерево, оно пассивно, оно не отзывается. Любовь к дереву – это просто игра воображения с вашей стороны. Это легко – что бы вы ни хотели сделать с деревом, оно не будет препятствовать. Дерево колеблется на ветру, а вы думаете, что оно зовёт вас, что оно протягивает к вам руки, приветствует вас. А на самом деле дерево в блаженном неведении относительно вас. И когда бы вы ни подошли к дереву, вы проецируете на него своё воображение. А жизни дерева вы не знаете, не знаете ещё и потому, что не знаете даже своего собственного существа. Понять дерево будет ещё труднее, потому что дерево менее развито. Между вами и деревом большая пропасть. Как вы можете её преодолеть? Между вами и вашим соседом такой пропасти нет. Оба вы современники, равные, существующие на одном и том же плане или почти на одном, понимания тут достичь легче. Но вы говорите, что не чувствуете лёгкости в этом.
В чём же проблема, где понимание должно быть легче? Вы не можете фантазировать. Если нет возможности понимания, вы свободны представить себе что угодно. Вы можете любить скалу.
В Америке продаются камни в красивой упаковке. Кто-то прислал мне камень. Этот обыкновенный камень стоит десять долларов. Красивая упаковка, и к ней приложена инструкция как любить этот камень, как его ласкать, как о нём заботиться. Сопроводительный буклет говорит, что этот камень очень темпераментный, и вам следует проявлять о нём заботу. Это – игра, в которую вы можете играть. И если вы обладаете воображением, камень будет восприниматься как отзывающийся на вашу заботу. Вы можете держать камень в руках, и если вы впечатлительны и поэтичны, то вы почувствуете, что он испускает вибрации, что он говорит: «Привет, как дела?» – и потом: «Я люблю тебя, я себя исключительно хорошо чувствую в твоих руках». Но это вы сами! Это – монолог, а не диалог. Камень на самом деле и не подозревает о вас, но вы можете продолжать эту игру.
Играть же в игру с конкретным человеком трудно, за это надо платить. Вот почему люди начинают любить собак, кошек, деревья, камни. Они хотят любить, но они хотят любить не рискуя. Любить собаку можно без риска, любить женщину очень рискованно. Потому что она совсем не то, что вы можете изображать, она – не белый экран, на который вы можете проецировать что угодно, она не будет плясать под вашу дудку, и когда вы приходите домой, она не обязательно будет вилять хвостом.
Один мужчина пришёл к своему психиатру и сказал: «Я в смятении. Что случилось? Ровно год назад, когда я женился, моя жена по вечерам приносила мои домашние туфли, а моя собака лаяла. Теперь всё наоборот – собака приносит туфли, а жена лает».
Психиатр ответил: «Я не понимаю вашей проблемы, ведь услуги остались теми же? Что же вы ещё хотите?»
И с людьми всегда так: иногда они лают, иногда виляют хвостом, а жена иногда бывает сердита. А если женщина рассержена, она действительно сурова. Никакой мужчина не может так сердиться, потому что мужчина ничему не отдаётся всей душой. Никогда он не бывает полностью в любви, никогда – в гневе. Он вычисляет, обдумывает, что стоит делать, чего не стоит. Он полагается на интеллект, он привязан к голове. В этом и красота, и мучение жизни с женщиной. Она так грациозна, так кругла, так легка – всё потому, что её голова не занята вычислением. Она живёт сердцем, она более инстинктивна, в ней больше от животного. Когда она вас любит, она любит вас: готова пожертвовать собой. Она может умереть за вас и не будет при этом колебаться ни минуты. Но когда женщина в ярости... О, она может убить вас! Итак же не будет колебаться ни минуты.
Женщина пока остаётся цельной, пока она остаётся примитивной. И это хорошо, в этом надежда человечества – что женщина остаётся примитивной. Дайте ей образование, сделайте её умудрённой опытом, сделайте её такой же умной, как мужчина, и такой же хитрой... На женщину единственная надежда, потому что она часть природы, она умиротворена в природе, она ещё земная, ещё не стала абстрактной и не беспокоится об абстрактных вещах. Её проблемы конкретны, она – реалист.
Я слышал об одном китайском императоре, который хотел, чтобы для его спальни написали картину. Он видел во сне белого журавля, пересекшего диск полной луны, и захотел иметь такую картину в спальне. Император искал самого хорошего художника. Таким художником оказалась женщина. Император сказал: «Если ты сделаешь то, что я хочу, получишь в награду всё, что попросишь. Я хочу иметь такую картину: белый журавль пересекает диск полной луны. Это я видел во сне».
Женщина ответила: «Вам придётся подождать».
Прошёл год. Император спрашивал снова и снова, и снова женщина отвечала: «Ждите». Прошло два года и правитель сказал: «Долго ли я должен ждать ещё? Просто маленькое изображение диска полной луны и журавля, пересекающего его, долго ли ждать?»
Женщина отвечала: «Я наблюдала каждое полнолуние, но ни единого журавля не пролетало. А пока он не пролетит, я не смогу нарисовать эту картину. Я – не мужчина, я – женщина. Я реалист». Мне нравится эта история. Женщина сказала: «Я – не мужчина, я не смогу сделать то, что вы просите, это слишком абстрактно. Я не могу просто вообразить, мне нужно увидеть. Только после того, как я увижу, что это произошло, я смогу нарисовать».
Император понял и сказал: «Нет нужды. Ты будешь награждена и так. Не стоит беспокоиться, я понимаю твоё отношение».
Женщины всё ещё реалисты.
А вот другая история.
Очень просто любить людей в их абстрактности, реальная проблема возникает только в конкретном случае. Но помните, до тех пор, пока вы не полюбите конкретного человека, человека, реально существующего, вся ваша любовь к деревьям и птицам – просто чушь.
Только если вы любите людей, в вашем сознании возникает точка, в которой содержится любовь к птицам и горам. Эта точка появляется позднее. Если вы не можете постичь реальность, которая так близка к вам, как можно проникнуть в столь далёкую от вас реальность? Как вы можете обращаться с камнем, у вас нет общего языка. Или вы должны стать камнем, или камень должен стать человеком. Иначе дистанция между вами слишком огромна и построить мосты невозможно. Постройте мосты сначала между людьми.
Я понимаю, что можно любить дерево, но только тогда, когда вы полюбили людей так глубоко, настолько тотально, что видите деревья в людях, видите в людях животных, птиц – только тогда. Потому что человек содержит в себе всё это, он несёт следы этого в своём бессознательном или в коллективном бессознательном. Вы когда-то были деревом, птицей, животным, камнем. Вы были всем этим, были миллионами подобных существ, и весь этот опыт ещё в вас. Единственный способ соединиться с внешним деревом, это сначала соединиться с тем деревом, что находится внутри человека.
Влюбитесь в человека, рискните, будьте мужественны. Испытайте боль и экстаз любви. Проникните глубже в человеческое существо, и вскоре вы обнаружите, что человеческое существо не является только человеческим существом: человек есть человеческое существо плюс единое существование, потому что человек – вершина эволюции. Всё, чем человек был в прошлом, сохраняется в нём слой за слоем.
Разве вы никогда не замечали в женщине чёрт кошки? Когда вы заглядываете в глаза женщине, разве вы не видите внутри кошку? Без того, чтобы не быть кошкой, ни одна женщина не может оставаться сама собой. Вы увидите в женщине самку любого животного. А в мужчине увидите волка.
Человек прошёл через всё, что в настоящее время существует на земле. Это как путь от ребёнка к юноше. Разве наше детство полностью исчезло? Оно здесь! Оно обволокло себя слоем юности, но оно здесь, его можно вызвать. Когда вы приходите увидеться с другом детства, вы забываете, что вы юноша, вы снова становитесь ребёнком. Вы начинаете думать о тех днях, появляется ностальгия, всплывают воспоминания, прошлые радости, приятные вещи и всё прочее, вы забываетесь.
Даже когда вы состарились, нельзя считать, что молодость так просто ушла от вас. Она здесь. Вы просто покрыты ещё одним слоем. Ищите в саду дерево и вы обнаружите слой на слое. Так определяется возраст дерева: если ему шестьдесят лет, то у него шестьдесят слоёв-колец. Каждый год нарастает новый слой. В глубине человеческого существа вы обнаружите такие же слои, как на дереве и в камне. Чем глубже вы идёте, тем более странные вещи обнаружите. Когда вы занимаетесь любовью, если вы сможете полностью забыть себя, вы начнёте испытывать любовь к животным, птицам, камням, ко самому существованию.
Каждая отдельная индивидуальность – маленький мир. Микрокосм содержит всё: он содержит целое, макрокосм. Но вы не можете избежать людей. Вы не можете сказать: «Я буду любить деревья, а не человеческие существа», потому что тогда ваши деревья будут фальшивы, вы не приблизитесь к ним непосредственно. Сначала их надо полюбить в человеческих существах, сначала их нужно найти в людях. Только тогда вы узнаете их язык.
Последний вопрос:
Карло, решение принять санньясу должно быть решением твоего эго. Но это решение совершить самоубийство. Эти два момента следует понять.
Когда человек решает совершить самоубийство, жизнь принимает решение о смерти,отдаёт предпочтение смерти. Что происходит, когда человек совершает самоубийство? Он жил и обнаружил, что в жизни чего-то недостаёт, что жить не стоит; он движется в противоположном направлении, он движется к смерти. Он ищет смерти.
Она – глубокое стремление быть единым с целым, глубокое стремление превратить «я» и «ты» в единое. Любовь существует потому, что мы отделены от нашего собственного источника, от этого разделения возникает желание вернуться назад, в целое, стать с ним единым.
Если вы вырвете из почвы дерево, если вы обрежете ему корни, то дерево будет испытывать сильное желание снова пустить корни в почве, потому что таков его естественный образ жизни. Теперь оно умирает. Отделите его от земли, дерево не сможет жить. Оно должно существовать в земле, с землей, через землю. Вот что такое любовь.
Ваше эго стало барьером между вами и вашей землей – целым. Человек задушен, он не может дышать, он потерял свои корни. Он больше не получает питания. Любовь есть желание получить это питание. Любовь пускает корни в существовании. И это явление будет ярче, если вы встретите полярную вам противоположность: вот почему мужчин влечёт к женщинам, а женщин к мужчинам. Мужчина находит себе почву через женщину, он снова может обрести почву через женщину, а женщина – через мужчину. Они дополняют друг друга. Один мужчина – это только половина, безнадёжно стремящаяся быть целым. Одна женщина – тоже половина. Когда эти две половины встречаются, смешиваются, соединяются, впервые единое чувствует корни, ощущает почву. В существовании расцветает великая радость.
В женщине вы не только пускаете корни, благодаря женщине вы укореняетесь в Боге. Женщина – просто дверь, мужчина – просто дверь. И мужчина, и женщина – двери к Богу. Желание любви есть желание Бога. Вы можете понимать, можете не понимать это, но желание любви, в действительности, доказывает существование Бога. Другого доказательства нет. Бог есть, потому что человек любит. И потому, что человек не может жить без любви, Бог есть.
Стремление к любви просто означает, что в одиночестве вы страдаете и умираете. Вместе мы растём, питаемся, получаем реализацию, удовлетворение.
Вы спрашиваете: «Что такое любовь, почему я так боюсь любви?»
Вот почему вообще боятся любви: потому что в тот момент, когда вы входите в женщину, вы теряете ваше эго, женщина входит в мужчину и теряет своё эго.
Теперь это должно быть понятно: вы можете укорениться в целом, только если вы лишитесь себя – другого пути нет. Вас влечёт к целому, потому что вы чувствуете себя лишённым питания, и когда приходит момент исчезнуть в целом, вы начинаете испытывать большой страх. Этот страх возникает оттого, что вы теряете себя. Вы отшатываетесь назад. Возникает дилемма. С этим должен столкнуться каждый человек, каждому предстоит с этим встретиться, пройти через это, понять это и пережить. Вы должны понять, что обе стороны имеют одну и ту жеприроду. Вы чувствуете, как было бы прекрасно раствориться: никакой тревоги, никакого беспокойства, никакой ответственности. Вы станете частью целого, как деревья и звёзды. Сама идея фантастична! Это открывает двери, волшебные двери в ваше существование, это позволяет родиться поэзии. Это романтично. Но когда вы действительно идёте на это, возникает страх: «Я стремлюсь раствориться, а кто знает, что произойдёт после этого?»
Помните, нерешительная река, слушая шепот пустыни, хочет пересечь её, хочет отправиться на поиски океана, ощущает желание и испытывает слабое чувство уверенности, убеждённости, что её предназначением является идти за пределы? Нет никаких видимых причин, а только внутренняя убеждённость: «Я не кончаюсь здесь. Надо идти искать что-то большее». Что-то глубоко внутри говорит: «Будь упорной! И одолей эту пустыню». И говорит тогда пустыня: «Слушай меня. Есть один-единственный путь: вознестись к ветру. Он подхватит тебя и перенесёт через пустыню». Реке хочется пересечь пустыню, но возникает естественный вопрос: «Какова гарантия, что ветер позволит мне вновь стать рекой и возможно ли это? Раз я исчезла, мною трудно будет управлять. Тогда где гарантии, что я снова стану той же рекой, той же формы, с тем же именем, той же водой? Кто знает? И почему я должна верить, что отдавшись воле ветра, я смогу снова отделиться от него?» Таков страх любви.
Вы знаете, вы убеждены, что без любви нет радости, без любви нет жизни, вы томитесь по чему-то неизвестному, несовершенному, пустому. Вы пусты, у вас ничего нет. Вы как сосуд без содержимого. Вы ощущаете незаполненность, пустоту внутри и от этой пустоты – бедность. И в то же время вы убеждены, что есть пути, на которых вы можете реализоваться. Но когда вы подходите к любви поближе, возникает сильный страх, возникают сомнения: если вы расслабились, если вы действительно идёте в это, будет ли возможность вернуться назад? Будете вы способны защитить свою индивидуальность? Стоит ли идти на такой риск? И ум решает так не рисковать, потому что, по крайней мере, вы есть– недоедающий, недопивающий, несчастный, но вы есть. А раствориться в любви... кто знает? Вы растворитесь, а потом, где гарантия, что будет радость, что будет блаженство, что будет Бог?
Подобный страх испытывает семя, когда оно начинает умирать в земле. Это – смерть, и семя не может представить себе, что ещё будет жизнь, возникшая из смерти.
Любовь есть смерть. И любящие не могут предвидеть, что эта смерть есть смерть только по эту сторону. По другую сторону это рождение. Вот почему вчера я сказал матери Видьи, которая спросила, что может сделать для вас гуру: он может вас разрушить и создать заново.
Быть с Учителем – великий акт любви. Вы должны позволить ему разрушить вас. Это болезненно. Возникает страх, возникает сомнение, вы будете много раз ускользать и много раз говорить: «Не стоит этого делать». Ум будет говорить: «Куда ты лезешь? Зачем? Спасайся и беги!» И ум приведёт тысячу и одну причину, почему надо бежать, а ум искушён в изобретении причин. Ум – рационализатор: где нет причин, он их создаст. И эти причины обращаются к вам, они обращаются к вашему эго.
Это сомнения, дилеммы, страдания. Человек хочет любить, но он боится любить. До тех пор, пока вы не поняли это и не начнёте поступать вопреки страху, вы не способны любить. Вот что такое доверие. Доверие – это поступать вопреки страху.
Четвёртый вопрос:
Ваши Симон, Пётр, Павел и т.д. уже начали организацию церкви для верблюдов, лишённых чувства обоняния?
Им это не нужно. Я не позволю этого. Это делаю я сам, потому что уже один раз Петру и Павлу было поручено создать Церковь, и они полностью это дело провалили. На этот раз я строю свою церковь сам. А Петру и Павлу в этом участвовать не позволяю. Так будет гораздо лучше.
Христос отнюдь не был профаном в восточных методах. Он был на Востоке, учился восточной мудрости, там он узнал истину, на нашей почве – в Индии.
Христианство не получило полной истории о Христе. Его история начинается, когда ему тридцать лет, и заканчивается, когда ему тридцать три. Описано, по сути, только три года. А что происходило до тридцати лет? Где был Иисус? Он путешествовал по Египту, Индии, Тибету. Он упорно работал, он искал путь и способы проникнуть в собственное существование. Когда же он обернулся назад к своему народу, он был почти чужой. Так же себя чувствуют и мои санньясины, возвращаясь на Запад. Там вы станете чужестранцами. Да, теперь это ваша судьба – быть чужестранцами. Если вы в Индии, вы будете там чужими, если вы в Англии, вы там чужие, в Америке – чужие. Связавшись со мной, вы стали чужестранцами. Я сам чужестранец, я вовсе не часть этого сумасшедшего мира.
Когда Иисус вернулся к своему народу, к евреям, там он оказался почти чужестранцем. Окружающие не понимали, о чём он говорит. Иисус не был частью их традиции, хотя и ссылался на традицию. Но значение, которое он придавал цитатам, было совершенно непривычным. Хотя он пользовался именами Моисея и Исаака, это были просто имена, не более, содержание не было иудейским: оно было буддистским. В своей основе содержание было буддистским. Христос наливал буддистское вино в иудейский сосуд, и естественно, что при этом евреи приходили в ярость. И так не могло продолжаться долго, иначе Иисус создал бы свою собственную церковь. И он был очень молод, когда его распяли, всего тридцать три года: времени у него не хватило. А Будда создал свою церковь сам.
Вот почему христианская церковь сделала просветлёнными очень мало людей. Их можно пересчитать по пальцам. Их очень мало, и они очень редки: проходят века, и появляется один Экхарт или один Франциск. А Будда создал собственную церковь, прожил долгую жизнь, восемьдесят четыре года. Будда стал просветлённым в тридцать пять лет, и впереди у него было пятьдесят лет для работы. Он создал собственную церковь.
Когда церковь создаётся Буддой или Христом, она имеет определённое качество. Когда же церковь создаётся Петром или Павлом или Томом или Диком, этого качества она иметь не может.
На этот раз я не собираюсь допускать подобного. Пётр и Павел могут быть свободны, им нет нужды беспокоиться. Что бы здесь ни случилось, всё происходит в абсолютном согласии со мной, поэтому не следует перекладывать ответственность на других. Я сам отвечаю за добро или зло. Что бы ни произошло, я один в ответе, в ответе полностью и абсолютно! Вам легче осуждать моих санньясинов, меня – труднее. Поэтому вы нападаете на них. Вам легко осуждать их. Если хотите осуждать, осуждайте меня, не ищите козла отпущения. Мне всегда нравилось прямое общение и прямой диалог. Петра и Павла у меня нет, и что бы ни делали мои санньясины, они просто выполняют мой приказ. Поэтому, если вы хотите искать промахи, ищите их у меня. Никогда не ищите промахов у моих санньясинов, они не должны нести за это ответственность. Они просто послушны и делают то, что им говорят. Они выполняют всё, что бы им не давалось. Они выполняют это полностью. Это часть их работы, роста.
Но не называйте имён. Не говорите, что Пётр, Павел и другие начали создавать церковь. Нет, эту церковь создал я. Церковь начинается, когда Учитель посвящает ученика. Посвятите одного-единственного человека, и церковь основана. Церковь существует в отношениях между Учителем и учеником. Это чрезвычайно интимное явление. Его вибрации рано или поздно будут ощущаться над всей землей, оно подобно приливной волне.
Церковь сама по себе не ложна. Кто стоит за церковью – вот основное, что надо помнить. Христианство развивалось очень неправильно из-за Петра и Павла. С буддизмом никогда так не было. Но некоторые вещи происходят, чтобы стать ложными, и это в природе вещей. Когда идёт дождь, падают капли воды, они чисты, они из дистиллированной воды, но в тот момент, когда капли падают на почву, они становятся грязными.
Когда говорит Будда, это дождевая вода, наичистейшая, дистиллированная, но когда эта вода попадает в ваши души, то она становится грязной. И это естественно, это следует принять. А когда Будда ушёл, конечно, грязи стало больше, всё больше и больше грязи. Но даже если маленькая часть послания Будды сохраняется скрытой в грязи, эта грязь имеет ценность для вашей головы. И эту грязь полезно нести в вашем сердце, потому что маленькие частицы истины могут преобразовать вас.
Истина никогда не бывает малой. Она не может быть малой. Она может быть атомом, но её взрыв всегда бесконечно огромен.
Я собираюсь создать свою собственную церковь, санньяса – её начало, я хочу создавать её такой, какой считаю нужным. Поэтому, если вы чувствуете, что с чем-то не согласны, критикуйте меня, сталкивайтесь непосредственно со мной.
Пятый вопрос:
Когда вы говорите о любви, начинают неожиданно бежать слёзы. Пожалуйста, расскажите об этом.
Слёзы являются величайшей из молитв. Не старайтесь их анализировать, не старайтесь интерпретировать их: они за пределами интерпретации, за пределами анализа. Слова не могут ничего адекватно сказать о слезах. И если слёзы приходят, то всё, что нужно делать, это не думать о них, но позволить им быть, отдать им всю свою интенсивность, отдать им всю свою целостность. Вы поймёте ваши слёзы только тогда, когда, не колеблясь, отдадитесь им, когда вы не спрашиваете себя. Отдавайтесь им полностью. Станьте слезами, а когда слёзы пройдут – радуйтесь. Вы переполнены. Если вы думаете о любви без слёз, вы не думаете о любви. Думая о Боге, вы думаете о пустяках, о ничтожном, если слёзы не приходят к вам. И когда вы слушаете меня, а ваше сердце не начинает исходить слезами, тогда вы слушаете только через голову, а это означает, что вы ничего не слышите. Когда вы слышите, сердце начинает танцевать. А у сердца только один путь выразить себя – путь слёз.
Помедитируйте над этими строками неизвестного поэта:
Если вы можете полностью отдаться слезам, тогда вы есть. Моё обращение полно смеха и слёз. Оно кажется противоречивым, но это не так. Глубоко внутри вашего существа смех и слёзы сливаются вместе, они часть одной энергии. Если вы долго смеётесь, подступают слёзы. Если вы продолжаете плакать, вдруг вы видите изменение, в одно мгновение всё меняется и вас одолевает смех. Всмотритесь в эту противоположность, отдайтесь слезам так глубоко, как можете, до тех пор, пока слёзы не станут смехом. Тогда вы действительно дошли до самого конца, с этого мгновения колесо завертелось. Когда вы смеётесь, смейтесь так сильно и самозабвенно, необдуманно, что смех перейдёт в слёзы и из ваших глаз хлынет поток. Тогда вы узнаете, что все парадоксы только на поверхности: глубоко внутри они есть одно, смех и слёзы едины. И если ваша молитва идёт от смеха и слёз, она истинна.
Пойте, пока не собьется дыхание
Слушайте, что несёт пролетающий ветер.
Смейтесь, пока боль не сомнет волю в хаосе
взрыва и не развеет мельчайшей пылью.
Плачьте до последней вашей слёзы,
подобной гребню волны перед тем,
как его проглотит море.
А любовь, когда ваше сердце бьётся ритмом
ночи, наполняется ароматом нарцисса.
Потому что тогда вы есть.
Вам не нужно беспокоится о том, что это такое. Это – таинство. Оно должно быть прожито, познано, увидено. Познавая его, видя его, живя им, вы поймёте его. Другого пути понять это – нет.
Шестой вопрос:
Мне дано чувствовать божественное дыхание в заходе солнца, в дереве, в полёте птиц... Но я невероятно боюсь открываться человеческим существам, конкретным лицам вокруг меня. Я могу принять божественное только за пределами уровня человека. И порой это превращается для меня в реальную проблему. Пожалуйста, помогите мне в этом разобраться.
Бодхидэва, всегда проще любить абстрактные вещи. Гораздо проще любить человечество, чем человека, потому что, любя человечество, вы ничем не рискуете. Человек сам по себегораздо более опасен, чем целое человечество. Человечество есть слово, соответствующей ему реальности нет. Человеческое существо – реальность, а когда вы сталкиваетесь с реальностью, наступают хорошие и плохие времена, взлёт и падение, удовольствие и боль, высокое и низкое, агония и экстаз. В действительности, любить человечество – это способ избегать человека, потому что, когда вы не можете любить человека, вы начинаете любить человечество, чтобы обмануть себя.
Избегайте абстракций.
И второе: определённо, легче любить дерево, потому что когда любишь дерево, оно пассивно, оно не отзывается. Любовь к дереву – это просто игра воображения с вашей стороны. Это легко – что бы вы ни хотели сделать с деревом, оно не будет препятствовать. Дерево колеблется на ветру, а вы думаете, что оно зовёт вас, что оно протягивает к вам руки, приветствует вас. А на самом деле дерево в блаженном неведении относительно вас. И когда бы вы ни подошли к дереву, вы проецируете на него своё воображение. А жизни дерева вы не знаете, не знаете ещё и потому, что не знаете даже своего собственного существа. Понять дерево будет ещё труднее, потому что дерево менее развито. Между вами и деревом большая пропасть. Как вы можете её преодолеть? Между вами и вашим соседом такой пропасти нет. Оба вы современники, равные, существующие на одном и том же плане или почти на одном, понимания тут достичь легче. Но вы говорите, что не чувствуете лёгкости в этом.
В чём же проблема, где понимание должно быть легче? Вы не можете фантазировать. Если нет возможности понимания, вы свободны представить себе что угодно. Вы можете любить скалу.
В Америке продаются камни в красивой упаковке. Кто-то прислал мне камень. Этот обыкновенный камень стоит десять долларов. Красивая упаковка, и к ней приложена инструкция как любить этот камень, как его ласкать, как о нём заботиться. Сопроводительный буклет говорит, что этот камень очень темпераментный, и вам следует проявлять о нём заботу. Это – игра, в которую вы можете играть. И если вы обладаете воображением, камень будет восприниматься как отзывающийся на вашу заботу. Вы можете держать камень в руках, и если вы впечатлительны и поэтичны, то вы почувствуете, что он испускает вибрации, что он говорит: «Привет, как дела?» – и потом: «Я люблю тебя, я себя исключительно хорошо чувствую в твоих руках». Но это вы сами! Это – монолог, а не диалог. Камень на самом деле и не подозревает о вас, но вы можете продолжать эту игру.
Играть же в игру с конкретным человеком трудно, за это надо платить. Вот почему люди начинают любить собак, кошек, деревья, камни. Они хотят любить, но они хотят любить не рискуя. Любить собаку можно без риска, любить женщину очень рискованно. Потому что она совсем не то, что вы можете изображать, она – не белый экран, на который вы можете проецировать что угодно, она не будет плясать под вашу дудку, и когда вы приходите домой, она не обязательно будет вилять хвостом.
Один мужчина пришёл к своему психиатру и сказал: «Я в смятении. Что случилось? Ровно год назад, когда я женился, моя жена по вечерам приносила мои домашние туфли, а моя собака лаяла. Теперь всё наоборот – собака приносит туфли, а жена лает».
Психиатр ответил: «Я не понимаю вашей проблемы, ведь услуги остались теми же? Что же вы ещё хотите?»
И с людьми всегда так: иногда они лают, иногда виляют хвостом, а жена иногда бывает сердита. А если женщина рассержена, она действительно сурова. Никакой мужчина не может так сердиться, потому что мужчина ничему не отдаётся всей душой. Никогда он не бывает полностью в любви, никогда – в гневе. Он вычисляет, обдумывает, что стоит делать, чего не стоит. Он полагается на интеллект, он привязан к голове. В этом и красота, и мучение жизни с женщиной. Она так грациозна, так кругла, так легка – всё потому, что её голова не занята вычислением. Она живёт сердцем, она более инстинктивна, в ней больше от животного. Когда она вас любит, она любит вас: готова пожертвовать собой. Она может умереть за вас и не будет при этом колебаться ни минуты. Но когда женщина в ярости... О, она может убить вас! Итак же не будет колебаться ни минуты.
Женщина пока остаётся цельной, пока она остаётся примитивной. И это хорошо, в этом надежда человечества – что женщина остаётся примитивной. Дайте ей образование, сделайте её умудрённой опытом, сделайте её такой же умной, как мужчина, и такой же хитрой... На женщину единственная надежда, потому что она часть природы, она умиротворена в природе, она ещё земная, ещё не стала абстрактной и не беспокоится об абстрактных вещах. Её проблемы конкретны, она – реалист.
Я слышал об одном китайском императоре, который хотел, чтобы для его спальни написали картину. Он видел во сне белого журавля, пересекшего диск полной луны, и захотел иметь такую картину в спальне. Император искал самого хорошего художника. Таким художником оказалась женщина. Император сказал: «Если ты сделаешь то, что я хочу, получишь в награду всё, что попросишь. Я хочу иметь такую картину: белый журавль пересекает диск полной луны. Это я видел во сне».
Женщина ответила: «Вам придётся подождать».
Прошёл год. Император спрашивал снова и снова, и снова женщина отвечала: «Ждите». Прошло два года и правитель сказал: «Долго ли я должен ждать ещё? Просто маленькое изображение диска полной луны и журавля, пересекающего его, долго ли ждать?»
Женщина отвечала: «Я наблюдала каждое полнолуние, но ни единого журавля не пролетало. А пока он не пролетит, я не смогу нарисовать эту картину. Я – не мужчина, я – женщина. Я реалист». Мне нравится эта история. Женщина сказала: «Я – не мужчина, я не смогу сделать то, что вы просите, это слишком абстрактно. Я не могу просто вообразить, мне нужно увидеть. Только после того, как я увижу, что это произошло, я смогу нарисовать».
Император понял и сказал: «Нет нужды. Ты будешь награждена и так. Не стоит беспокоиться, я понимаю твоё отношение».
Женщины всё ещё реалисты.
А вот другая история.
Один мужчина укладывал новый бетонный тротуар. Не успел он расправить спину, как толпа детей пробежала, оставляя следы по всей затвердевающей поверхности. Сосед, слышавший вопли несчастного, заметил: «Я думал, что ты любишь детей, Джордж».
«Я люблю их, – ответил тот, – но в абстрактном, а не в конкретном» (Игра слов: concrete – «бетон» и «конкретный». Прим. перев.)
Очень просто любить людей в их абстрактности, реальная проблема возникает только в конкретном случае. Но помните, до тех пор, пока вы не полюбите конкретного человека, человека, реально существующего, вся ваша любовь к деревьям и птицам – просто чушь.
Только если вы любите людей, в вашем сознании возникает точка, в которой содержится любовь к птицам и горам. Эта точка появляется позднее. Если вы не можете постичь реальность, которая так близка к вам, как можно проникнуть в столь далёкую от вас реальность? Как вы можете обращаться с камнем, у вас нет общего языка. Или вы должны стать камнем, или камень должен стать человеком. Иначе дистанция между вами слишком огромна и построить мосты невозможно. Постройте мосты сначала между людьми.
Я понимаю, что можно любить дерево, но только тогда, когда вы полюбили людей так глубоко, настолько тотально, что видите деревья в людях, видите в людях животных, птиц – только тогда. Потому что человек содержит в себе всё это, он несёт следы этого в своём бессознательном или в коллективном бессознательном. Вы когда-то были деревом, птицей, животным, камнем. Вы были всем этим, были миллионами подобных существ, и весь этот опыт ещё в вас. Единственный способ соединиться с внешним деревом, это сначала соединиться с тем деревом, что находится внутри человека.
Влюбитесь в человека, рискните, будьте мужественны. Испытайте боль и экстаз любви. Проникните глубже в человеческое существо, и вскоре вы обнаружите, что человеческое существо не является только человеческим существом: человек есть человеческое существо плюс единое существование, потому что человек – вершина эволюции. Всё, чем человек был в прошлом, сохраняется в нём слой за слоем.
Разве вы никогда не замечали в женщине чёрт кошки? Когда вы заглядываете в глаза женщине, разве вы не видите внутри кошку? Без того, чтобы не быть кошкой, ни одна женщина не может оставаться сама собой. Вы увидите в женщине самку любого животного. А в мужчине увидите волка.
Человек прошёл через всё, что в настоящее время существует на земле. Это как путь от ребёнка к юноше. Разве наше детство полностью исчезло? Оно здесь! Оно обволокло себя слоем юности, но оно здесь, его можно вызвать. Когда вы приходите увидеться с другом детства, вы забываете, что вы юноша, вы снова становитесь ребёнком. Вы начинаете думать о тех днях, появляется ностальгия, всплывают воспоминания, прошлые радости, приятные вещи и всё прочее, вы забываетесь.
Даже когда вы состарились, нельзя считать, что молодость так просто ушла от вас. Она здесь. Вы просто покрыты ещё одним слоем. Ищите в саду дерево и вы обнаружите слой на слое. Так определяется возраст дерева: если ему шестьдесят лет, то у него шестьдесят слоёв-колец. Каждый год нарастает новый слой. В глубине человеческого существа вы обнаружите такие же слои, как на дереве и в камне. Чем глубже вы идёте, тем более странные вещи обнаружите. Когда вы занимаетесь любовью, если вы сможете полностью забыть себя, вы начнёте испытывать любовь к животным, птицам, камням, ко самому существованию.
Каждая отдельная индивидуальность – маленький мир. Микрокосм содержит всё: он содержит целое, макрокосм. Но вы не можете избежать людей. Вы не можете сказать: «Я буду любить деревья, а не человеческие существа», потому что тогда ваши деревья будут фальшивы, вы не приблизитесь к ним непосредственно. Сначала их надо полюбить в человеческих существах, сначала их нужно найти в людях. Только тогда вы узнаете их язык.
Последний вопрос:
Когда истинный лев встречает настоящего Учителя, он узнает его... И он идёт на то, чтобы потерпеть поражение и разбить своё эго, потому что он знает, что это путь и что этот путь ведёт его к большей свободе.
Сейчас я боюсь, что за меня решает моё эго. Пожалуйста, объясните.
Карло, решение принять санньясу должно быть решением твоего эго. Но это решение совершить самоубийство. Эти два момента следует понять.
Когда человек решает совершить самоубийство, жизнь принимает решение о смерти,отдаёт предпочтение смерти. Что происходит, когда человек совершает самоубийство? Он жил и обнаружил, что в жизни чего-то недостаёт, что жить не стоит; он движется в противоположном направлении, он движется к смерти. Он ищет смерти.