Поэтому они сменили политику; позабыли о Карле Марксе с Фридрихом Энгельсом, потому что понадобилось всего три года, чтобы понять: отмена браков создаст большие трудности, да и люди этого не хотят.
Но люди также не хотели расставаться с частной собственностью - у них отбирали ее насильно. Из-за крошечной частной собственности были уничтожены миллионы людей. Кто-то имел крошечный надел земли площадью несколько акров, у кого-то была коза... все должно было национализироваться.
Хотя люди были бедны, они все равно не хотели расставаться со своей собственностью. У них, по крайней мере, было хоть что-то, а теперь у них забирали даже это. Они хотели что-то получить, для этого совершали революцию и сражались за нее. Теперь же оказалось, что у них забирают даже то, что у них было. Это национализировалось и переходило в собственность государства...
Национализировались даже куры и коровы, а человек не хотел отдавать свое, кровное... ведь это было всем, что он имел. Или маленький домишко... а человек не хотел отдавать это государству.
Пришлось убить миллионы человек, чтобы заставить всю страну осознать, что национализация неизбежна. Если ты не хотел отдавать государству свою единственную корову, тебя убивали.
Государство считало, что люди с удовольствием расстанутся друг с другом... но это как раз к вопросу о том, что логика и теория никогда не учитывают психологию человека.
Да, все это правда, брак действительно возник с появлением частной собственности, вернее, стал следствием ее появления. Логически с отменой частной собственности институт брака должен был отмереть. Но здесь не учитывается человеческое сознание. Когда человека лишили частной собственности, люди стали еще большими собственниками по отношению друг к другу, потому что иной собственности у них не осталось.
Логика - это одно... но до тех пор, пока мы не попытаемся понять человека с психологической, а не логической точки зрения, мы всегда обречены на совершение ошибок.
Оказалось, что Маркс ошибался.
Когда у людей все забрали, они вцепились друг в друга мертвой хваткой, гораздо сильнее, чем раньше, потому что теперь это была их единственная собственность: жена, муж, ребенок... В их жизни образовалась пустота, а тут вдруг собираются национализировать их супруга. Сама идея была им невыносима, потому что разум и традиции подсказывали: "Это проституция". У них хотели национализировать детей, но разве для этого они совершали революцию?
Так что в итоге государству пришлось идти на попятную и изменить политику, поменять конституцию. В первой конституции они декларировали, что теперь брака не будет; вопрос развода даже не поднимался. Не прошло и трех лет, как пришлось все менять.
И надо сказать, что сейчас в России браки гораздо крепче, чем во всем остальном мире. Развестись в России гораздо труднее, чем в других странах, поскольку государство не хочет ненужных перемен. Разводы порождают необходимость бумажной работы и бюрократии. Поэтому государству выгоднее, чтобы люди сохраняли брак и без необходимости не меняли партнеров. Кроме того, при разводе возникают проблемы с детьми: кому они остаются - отцу или матери. Это тоже лишние хлопоты.
Государство заботится об эффективности: меньше бумажной работы, меньше бюрократии; а люди хотят разводиться и не способны мыслить на государственном уровне, поэтому развода добиться очень трудно.
Со временем выяснилось, что не удается сохранять равенство людей без принуждения. Но тогда что же это за утопия, которую надо сохранять силой? А поскольку в руках коммунистической партии находились все рычаги власти, появился новый вид разделения, новый класс бюрократов: те, кто обладает властью, и те, кто не обладает властью.
В СССР очень трудно было стать членом коммунистической партии, потому что это означало проникновение в круг правящей элиты. Коммунистическая партия состояла из многих первичных ячеек, и прежде чем вступить в партию, человек должен сначала быть принят в промежуточную группу, чтобы члены партии смогли всеми возможными способами убедиться в его лояльности. Если в результате проверок человек доказывал свою абсолютную надежность, ему разрешалось вступать в партию. А партия неохотно увеличивает членство в своих рядах, потому что это означает разделение власти.
Партия хочет оставаться малочисленной, чтобы рычаги власти находились в руках небольшой группы людей. Это могущественный класс. На протяжении семидесяти лет одна и та же группа людей правит страной, а вся страна остается при этом бесправной.
При капиталистическом или феодальном режиме люди никогда не обладали подобным бесправием. Во времена царизма они не были такими изгоями. Если бедняк был достаточно умен, он мог разбогатеть. В Советском Союзе это было не так просто. Ты можешь быть очень умным, но тебе не так легко перейти из класса "бесправных" в класс "полноправных".
В капиталистическом обществе всегда есть динамика, мобильность, потому что в нем существуют не только бедные и богатые люди; есть многочисленный средний класс, и этот класс очень подвижный. Какое-то количество людей из среднего класса переходит в разряд богатых людей, а какое-то - в разряд бедных. Ряды среднего класса пополняются за счет определенного процента людей из класса бедняков; некоторое количество богатых людей опускается до уровня среднего класса или даже разоряется и пополняет ряды бедняков... Короче, это процесс динамический.
В коммунистическом обществе царит полная статика. Классы совершенно отрезаны друг от друга.
Революционеры собирались построить бесклассовое общество. Но вместо этого появилось общество с самым жестким отношением к статическим и обособленным друг от друга классам.
Практически, это повторение индуизма.
То, что коммунисты совершили в России, Ману сделал пять тысяч лет назад в Индии. Ману разделил общество индусов на четыре класса. Такое общество совершенно лишено мобильности. Чтобы быть брамином, ты должен родиться брамином. Иного пути стать брамином не существует. Это высший класс, это верхушка общества. Под номером два проходят воины, цари - кшатрийи. Но чтобы быть кшатрийей, ты должен им родиться. О том, чтобы статькшатрийей, не может быть и речи. Есть еще третий класс - класс вайшьев, деловых людей, ты должен родиться вайшьей. А четвертый класс - это шудры, неприкасаемые.
Каждый индус рождается в определенной касте. Вот почему в то время, когда христианство начало обращать в свою веру индусов, на это с готовностью откликнулось так много шудр. Будучи христианами, они, по крайней мере, становились прикасаемыми. В индусской среде шудры считаются неприкасаемыми, и у них нет ни малейшего шанса изменить эту ситуацию.
Всю свою жизнь ты остаешься тем же, кем были твои предки на протяжении пяти тысяч лет. За пять тысяч лет оформилось стратифицированное общество. Если кто-то из предков был сапожником, его потомки пять тысяч лет чинят обувь. Потомок сапожника не может заниматься другой работой, он не имеет права учиться другой профессии. Это запрещено.
Индусы никогда не занимались обращением иноверцев в свою веру. И все потому, что тут же возникал вопрос: если ты обращаешь кого-то в свою веру - в какой класс ты намереваешься поместить этого человека? Христианство занимается обращением в свою веру, потому что в нем нет классификации. Ты просто становишься христианином. Если тебя обращает в христианство католик, ты становишься католиком, а если протестант - протестантом.
Но в индуизме все не так просто, потому что сначала надо решить вопрос, в каком классе ты окажешься? Брамины к себе не пустят, а стать шудрой, неприкасаемым, тебе не улыбается. В чем тогда смысл обращения в другую веру? В том, чтобы ты стал неприкасаемым? Даже твоя тень будет неприкасаемой. А брамин будет обязан принять ванну, если на него падет тень шудры. Сам шудра его не коснулся, но на него пала тень шудры. Оказывается, тень тоже неприкасаема.
Хотя индуизм - это одна из самых древних религий, число его последователей неуклонно падает. По всей Азии распространился буддизм, которому всего двадцать пять веков от роду. Индуизму не менее десяти тысяч лет, если не больше, но он не нашел широкого распространения из-за предопределенности рождения. Ты можешь быть последователем индуизма лишь по рождению, - точно так же, как ты можешь быть иудеем только по рождению. А это две самые древние религии. В сущности, это две фундаментальные религии.
Христианство и ислам - это отпрыски иудаизма, а джайнизм и буддизм - отпрыски индуизма. Джайнизм и буддизм появились в результате мятежа второго класса, класса кшатрийев, воинов. Кшатрийи обладали властью. Это были цари, это были солдаты, в их руках находилась власть, но при этом брамины все равно были надними. Естественно, рано или поздно они должны были взбунтоваться, что они и сделали. Гаутама Будда и Махавира были представителями второго класса, но норовили попасть в высший класс.
Кшатрийи обладали реальной властью, а брамины - нет. Тогда почему брамины должны считаться высшим классом? Начался бунт.
Но довольно странно, что из этих двух религий, буддизма и джайнизма, по всей Азии распространился только буддизм. Джайнизм даже не вышел за пределы Индии. Буддизм, напротив, из Индии исчез, но захватил всю Азию. А причина заключалась в том, что сострадательная душа Будды позволила любому человеку стать буддистом.
Хотя джайны вроде бы восстали против индуизма, их сознание оставалось прежним, и они все так же считали себя выше остальных двух классов. В то же время они хотели подняться над браминами. Но они никогда никого не обращали в свою веру, потому что было непонятно, кого им обращать? Брамины не захотят обращаться в джайнизм, - они и без того выше всех. Захотят только шудры, потому что так они смогут подняться выше. Но джайны - Махавира и его группа - не настолько им сострадали, чтобы принять к себе.
Поэтому джайнизм нельзя назвать полноценной культурой, поскольку он во всем вынужден полагаться на индуизм. Джайнизм остается лишь философией. Ни один джайна не чинит обувь - пусть это делает шудра в индуизме. Ни один джайна не моет туалеты - эту работу должен выполнять шудра.
В итоге джайнизм стал очень малочисленной религией с ограниченным числом последователей. Поскольку они покинули индуизм, они не только не стали выше браминов, но даже выпали из числа представителей второй категории. Они перестали считаться кшатрийями. Они больше не были воинами, и не могли ими быть, поскольку исповедовали ненасилие. Им пришлось отказаться от идеи сражений, поэтому им оставался лишь один путь - стать вайшьями, деловыми людьми.
Если ты спускаешься ниже, тебе никто не мешает. Так они перешли из второго класса в класс третий, превратившись в деловых людей. Так что их восстание окончилось крайне плачевно. Джайны хотели подняться выше первого класса, а спустились до уровня третьего.
Кроме того, они всецело зависят от индуизма. Для выполнения ручной работы им нужны рабочие, потому что сами они не работают. А поскольку они стали деловыми людьми, то постепенно сблизились с вайшьями, деловыми людьми в индуизме. Они даже начали вступать в браки друг с другом.
Им пришлось обращаться к браминам, чтобы те за них молились, а за это они предлагали браминам деньги, которые у них всегда водились. Поэтому брамины молились за джайнов, которые выступают против брахманизма, против индуизма; но джайнам приходится во всем полагаться на индуистов. Обувь им шьют шудры, туалеты им моют шудры. Их собственность защищают кшатрийи, потому что сами джайны не имеют права брать в руки меч. Они не могут убивать, сражаться, идти на войну. Функции их сил безопасности выполняют представители расы кшатрийев. А их священники - брамины.
Ману основал это статичное общество, которое сохранилось и по сей день, пять тысяч лет назад. Это тоже была своего рода утопия, ибо он считал, что в таком обществе никогда не будет классовой борьбы.
Считается, что классовой борьбы можно избежать двумя способами. Первый: уничтожить классы и, таким образом, избежать классовой борьбы... это воплощал на деле коммунизм, но потерпел неудачу, так как появился новый класс правящей партийной верхушки. Есть и другой способ: настолько стратифицировать общество, чтобы никто не мог переходить из одного класса в другой. Нет борьбы - значит, нет конкуренции.
Брамин остается брамином; он продолжает оставаться на вершине, причем неважно, беден он или богат. Бизнесмен остается бизнесменом. Да, он богат, но при всем своем богатстве он не может стать брамином, купить членство в высшей касте, не может подняться выше. Несмотря на все свое богатство, он остается представителем третьего класса. Шудры остаются шудрами; они должны выполнять всю черную и грязную работу. И никуда от этого не деться.
Да, это была утопия. Предполагалось, что если классы остаются совершенно статичными, между ними не будет борьбы и конкуренции. В каком-то смысле Ману преуспел больше, чем Карл Маркс, потому что на протяжении пяти тысяч лет его идея продолжает реализовываться на практике, и в индуистском обществе Индии никогда не было классовой борьбы.
В этом обществе есть бедные, есть богатые, но это не составляет проблему для индуизма. Его реальная проблема - это четыре абсолютно статичных класса. Статичность весьма опасна, поскольку мешает людям двигаться в том направлении, где они могут полностью себя реализовать. Шудра мог бы оказаться великим воином, но ему никогда не позволят это доказать. Брамин мог бы оказаться прекрасным промышленником, но он не может опуститься ниже своей касты.
Итак, кастовость спасала общество от классовой борьбы, но уничтожала личность и полноту реализации ее потенциальных возможностей. Дух уничтожался. То же самое происходит при коммунизме: индивид уничтожается, его дух уничтожается. Он не может подняться наверх, даже если способен на это.
Во всем мире предпринимались попытки построить гармоничное человеческое общество, но все эти попытки заканчивались неудачей, потому что никто никогда не задумывался над вопросом: почемуобщество изначально не гармонично?
Общество не гармонично потому, что каждый человек внутренне разделен, а его внутреннее разделение проецируется на общество. До тех пор, пока человек не станет внутренне целостным, мы не сможем реализовать утопию и создать гармоничное общество в масштабах мира.
Поэтому единственный способ воплотить на практике утопию заключается в следующем: сфера вашего сознания должна неуклонно расширяться, а сфера вашего подсознания должна неуклонно сужаться. Наконец, настанет такой момент, когда в вашем подсознании ничего не останется, и вы превратитесь в чистое сознание. Тогда исчезнет внутреннее разделение.
Человек, который представляет собой чистое сознание, способен проявить огромное упорство при создании общества, в котором не будет разделения. Иными словами, только достаточно просветленное общество может считаться гармоничным. Это общество людей просветленных, медитирующих и внутренне не разделенных.
Вместо того чтобы размышлять о революции и изменении системы, нам надо больше задумываться о медитации и изменении индивидуального человека. Только тогда можно надеяться, что придет день, когда все разделение в обществе исчезнет. Но сначала надо избавиться от внутреннего разделения в человеке - и это вполне реально.
До сих пор это была революция. В центре внимания было общество, его система, но вновь и вновь ничего не получалось. Теперь в фокус внимания попадает индивид; не революция, а трансформация.
И это вовсе не так трудно, как считают люди. Они легко тратят шесть лет своей жизни на получение степени магистра в университете и не считают это пустой тратой времени, хотя в действительности эта степень ничего не значит.
Все упирается в понимание значимости медитации. Тогда миллионам людей не составит особого труда стать внутренне неразделенными. Это будет первая группа людей, представляющих гармоничное человечество. А их гармоничность, их красота, их сострадание, их любовь отдадутся эхом в душах людей всего мира.
Я направляю все усилия на то, чтобы превратить медитацию в науку, чтобы медитация не имела ничего общего с религией. Тогда медитацию может практиковать любой человек независимо от своего вероисповедания. Неважно, кто он: христианин или индус, иудей или мусульманин. Его религия не имеет значения, он все равно может медитировать. Он может быть нерелигиозным человеком, атеистом - и все равно медитировать.
Медитация должна стать чем-то вроде пожара. Тогда у нас появится надежда. Люди готовы; они жаждут облагораживания общества. Общество в его нынешнем виде безобразно, отвратительно. В лучшем случае, оно сносно. Каким-то образом людям удается его терпеть. Но терпеть - это не самое приятное состояние.
Общество должно быть праздничным. Оно должно приносить счастье людям. Оно должно радовать сердца людей.
Как только в человеке исчезнет эта внутренняя перегородка, с его глаз упадет пелена, он сам все отчетливо увидит. Это не вопрос знания, а вопрос ясности видения. Он может видеть каждое измерение, каждое направление с такой чистотой, с такой глубокой ясностью и восприимчивостью, что ему вовсе не понадобятся знания. Ясность даст ему ответы на вопросы, на которые не сможет ответить знание.
Идея утопии преследует человека, словно тень, в течение тысячелетий. Но почему-то эта идея переплелась с идеей изменения общества, а об отдельном человеке забыли.
Никто не обращал внимания на отдельного человека, и в этом заключалась основная причина всех проблем. Но поскольку индивид кажется таким маленьким, а общество - таким огромным, люди считают, что мы можем изменить общество, а уж тогда изменятся и люди.
Но это заблуждение, так не бывает, потому что "общество" - это всего лишь понятие. Есть отдельные люди, никакого общества нет. У общества нет души, поэтому в нем ничего нельзя изменить.
Можно изменить только отдельного человека, каким бы маленьким он ни казался на фоне общества. А если вы знаете, как изменить отдельного человека, то это знание может распространиться на всех людей на планете.
У меня есть предчувствие, что придет такой день, когда у нас появится гармоничное общество, которое будет намного лучше всех представлений об обществе утопистов, которые они выдвигали в течение тысячелетий.
Реальность окажется намного прекрасней.
"Свет на пути", занятие 30,
4 февраля 1986 г.
11. Пребудь в мире - или обрети целостность
Но люди также не хотели расставаться с частной собственностью - у них отбирали ее насильно. Из-за крошечной частной собственности были уничтожены миллионы людей. Кто-то имел крошечный надел земли площадью несколько акров, у кого-то была коза... все должно было национализироваться.
Хотя люди были бедны, они все равно не хотели расставаться со своей собственностью. У них, по крайней мере, было хоть что-то, а теперь у них забирали даже это. Они хотели что-то получить, для этого совершали революцию и сражались за нее. Теперь же оказалось, что у них забирают даже то, что у них было. Это национализировалось и переходило в собственность государства...
Национализировались даже куры и коровы, а человек не хотел отдавать свое, кровное... ведь это было всем, что он имел. Или маленький домишко... а человек не хотел отдавать это государству.
Пришлось убить миллионы человек, чтобы заставить всю страну осознать, что национализация неизбежна. Если ты не хотел отдавать государству свою единственную корову, тебя убивали.
Государство считало, что люди с удовольствием расстанутся друг с другом... но это как раз к вопросу о том, что логика и теория никогда не учитывают психологию человека.
Да, все это правда, брак действительно возник с появлением частной собственности, вернее, стал следствием ее появления. Логически с отменой частной собственности институт брака должен был отмереть. Но здесь не учитывается человеческое сознание. Когда человека лишили частной собственности, люди стали еще большими собственниками по отношению друг к другу, потому что иной собственности у них не осталось.
Логика - это одно... но до тех пор, пока мы не попытаемся понять человека с психологической, а не логической точки зрения, мы всегда обречены на совершение ошибок.
Оказалось, что Маркс ошибался.
Когда у людей все забрали, они вцепились друг в друга мертвой хваткой, гораздо сильнее, чем раньше, потому что теперь это была их единственная собственность: жена, муж, ребенок... В их жизни образовалась пустота, а тут вдруг собираются национализировать их супруга. Сама идея была им невыносима, потому что разум и традиции подсказывали: "Это проституция". У них хотели национализировать детей, но разве для этого они совершали революцию?
Так что в итоге государству пришлось идти на попятную и изменить политику, поменять конституцию. В первой конституции они декларировали, что теперь брака не будет; вопрос развода даже не поднимался. Не прошло и трех лет, как пришлось все менять.
И надо сказать, что сейчас в России браки гораздо крепче, чем во всем остальном мире. Развестись в России гораздо труднее, чем в других странах, поскольку государство не хочет ненужных перемен. Разводы порождают необходимость бумажной работы и бюрократии. Поэтому государству выгоднее, чтобы люди сохраняли брак и без необходимости не меняли партнеров. Кроме того, при разводе возникают проблемы с детьми: кому они остаются - отцу или матери. Это тоже лишние хлопоты.
Государство заботится об эффективности: меньше бумажной работы, меньше бюрократии; а люди хотят разводиться и не способны мыслить на государственном уровне, поэтому развода добиться очень трудно.
Со временем выяснилось, что не удается сохранять равенство людей без принуждения. Но тогда что же это за утопия, которую надо сохранять силой? А поскольку в руках коммунистической партии находились все рычаги власти, появился новый вид разделения, новый класс бюрократов: те, кто обладает властью, и те, кто не обладает властью.
В СССР очень трудно было стать членом коммунистической партии, потому что это означало проникновение в круг правящей элиты. Коммунистическая партия состояла из многих первичных ячеек, и прежде чем вступить в партию, человек должен сначала быть принят в промежуточную группу, чтобы члены партии смогли всеми возможными способами убедиться в его лояльности. Если в результате проверок человек доказывал свою абсолютную надежность, ему разрешалось вступать в партию. А партия неохотно увеличивает членство в своих рядах, потому что это означает разделение власти.
Партия хочет оставаться малочисленной, чтобы рычаги власти находились в руках небольшой группы людей. Это могущественный класс. На протяжении семидесяти лет одна и та же группа людей правит страной, а вся страна остается при этом бесправной.
При капиталистическом или феодальном режиме люди никогда не обладали подобным бесправием. Во времена царизма они не были такими изгоями. Если бедняк был достаточно умен, он мог разбогатеть. В Советском Союзе это было не так просто. Ты можешь быть очень умным, но тебе не так легко перейти из класса "бесправных" в класс "полноправных".
В капиталистическом обществе всегда есть динамика, мобильность, потому что в нем существуют не только бедные и богатые люди; есть многочисленный средний класс, и этот класс очень подвижный. Какое-то количество людей из среднего класса переходит в разряд богатых людей, а какое-то - в разряд бедных. Ряды среднего класса пополняются за счет определенного процента людей из класса бедняков; некоторое количество богатых людей опускается до уровня среднего класса или даже разоряется и пополняет ряды бедняков... Короче, это процесс динамический.
В коммунистическом обществе царит полная статика. Классы совершенно отрезаны друг от друга.
Революционеры собирались построить бесклассовое общество. Но вместо этого появилось общество с самым жестким отношением к статическим и обособленным друг от друга классам.
Практически, это повторение индуизма.
То, что коммунисты совершили в России, Ману сделал пять тысяч лет назад в Индии. Ману разделил общество индусов на четыре класса. Такое общество совершенно лишено мобильности. Чтобы быть брамином, ты должен родиться брамином. Иного пути стать брамином не существует. Это высший класс, это верхушка общества. Под номером два проходят воины, цари - кшатрийи. Но чтобы быть кшатрийей, ты должен им родиться. О том, чтобы статькшатрийей, не может быть и речи. Есть еще третий класс - класс вайшьев, деловых людей, ты должен родиться вайшьей. А четвертый класс - это шудры, неприкасаемые.
Каждый индус рождается в определенной касте. Вот почему в то время, когда христианство начало обращать в свою веру индусов, на это с готовностью откликнулось так много шудр. Будучи христианами, они, по крайней мере, становились прикасаемыми. В индусской среде шудры считаются неприкасаемыми, и у них нет ни малейшего шанса изменить эту ситуацию.
Всю свою жизнь ты остаешься тем же, кем были твои предки на протяжении пяти тысяч лет. За пять тысяч лет оформилось стратифицированное общество. Если кто-то из предков был сапожником, его потомки пять тысяч лет чинят обувь. Потомок сапожника не может заниматься другой работой, он не имеет права учиться другой профессии. Это запрещено.
Индусы никогда не занимались обращением иноверцев в свою веру. И все потому, что тут же возникал вопрос: если ты обращаешь кого-то в свою веру - в какой класс ты намереваешься поместить этого человека? Христианство занимается обращением в свою веру, потому что в нем нет классификации. Ты просто становишься христианином. Если тебя обращает в христианство католик, ты становишься католиком, а если протестант - протестантом.
Но в индуизме все не так просто, потому что сначала надо решить вопрос, в каком классе ты окажешься? Брамины к себе не пустят, а стать шудрой, неприкасаемым, тебе не улыбается. В чем тогда смысл обращения в другую веру? В том, чтобы ты стал неприкасаемым? Даже твоя тень будет неприкасаемой. А брамин будет обязан принять ванну, если на него падет тень шудры. Сам шудра его не коснулся, но на него пала тень шудры. Оказывается, тень тоже неприкасаема.
Хотя индуизм - это одна из самых древних религий, число его последователей неуклонно падает. По всей Азии распространился буддизм, которому всего двадцать пять веков от роду. Индуизму не менее десяти тысяч лет, если не больше, но он не нашел широкого распространения из-за предопределенности рождения. Ты можешь быть последователем индуизма лишь по рождению, - точно так же, как ты можешь быть иудеем только по рождению. А это две самые древние религии. В сущности, это две фундаментальные религии.
Христианство и ислам - это отпрыски иудаизма, а джайнизм и буддизм - отпрыски индуизма. Джайнизм и буддизм появились в результате мятежа второго класса, класса кшатрийев, воинов. Кшатрийи обладали властью. Это были цари, это были солдаты, в их руках находилась власть, но при этом брамины все равно были надними. Естественно, рано или поздно они должны были взбунтоваться, что они и сделали. Гаутама Будда и Махавира были представителями второго класса, но норовили попасть в высший класс.
Кшатрийи обладали реальной властью, а брамины - нет. Тогда почему брамины должны считаться высшим классом? Начался бунт.
Но довольно странно, что из этих двух религий, буддизма и джайнизма, по всей Азии распространился только буддизм. Джайнизм даже не вышел за пределы Индии. Буддизм, напротив, из Индии исчез, но захватил всю Азию. А причина заключалась в том, что сострадательная душа Будды позволила любому человеку стать буддистом.
Хотя джайны вроде бы восстали против индуизма, их сознание оставалось прежним, и они все так же считали себя выше остальных двух классов. В то же время они хотели подняться над браминами. Но они никогда никого не обращали в свою веру, потому что было непонятно, кого им обращать? Брамины не захотят обращаться в джайнизм, - они и без того выше всех. Захотят только шудры, потому что так они смогут подняться выше. Но джайны - Махавира и его группа - не настолько им сострадали, чтобы принять к себе.
Поэтому джайнизм нельзя назвать полноценной культурой, поскольку он во всем вынужден полагаться на индуизм. Джайнизм остается лишь философией. Ни один джайна не чинит обувь - пусть это делает шудра в индуизме. Ни один джайна не моет туалеты - эту работу должен выполнять шудра.
В итоге джайнизм стал очень малочисленной религией с ограниченным числом последователей. Поскольку они покинули индуизм, они не только не стали выше браминов, но даже выпали из числа представителей второй категории. Они перестали считаться кшатрийями. Они больше не были воинами, и не могли ими быть, поскольку исповедовали ненасилие. Им пришлось отказаться от идеи сражений, поэтому им оставался лишь один путь - стать вайшьями, деловыми людьми.
Если ты спускаешься ниже, тебе никто не мешает. Так они перешли из второго класса в класс третий, превратившись в деловых людей. Так что их восстание окончилось крайне плачевно. Джайны хотели подняться выше первого класса, а спустились до уровня третьего.
Кроме того, они всецело зависят от индуизма. Для выполнения ручной работы им нужны рабочие, потому что сами они не работают. А поскольку они стали деловыми людьми, то постепенно сблизились с вайшьями, деловыми людьми в индуизме. Они даже начали вступать в браки друг с другом.
Им пришлось обращаться к браминам, чтобы те за них молились, а за это они предлагали браминам деньги, которые у них всегда водились. Поэтому брамины молились за джайнов, которые выступают против брахманизма, против индуизма; но джайнам приходится во всем полагаться на индуистов. Обувь им шьют шудры, туалеты им моют шудры. Их собственность защищают кшатрийи, потому что сами джайны не имеют права брать в руки меч. Они не могут убивать, сражаться, идти на войну. Функции их сил безопасности выполняют представители расы кшатрийев. А их священники - брамины.
Ману основал это статичное общество, которое сохранилось и по сей день, пять тысяч лет назад. Это тоже была своего рода утопия, ибо он считал, что в таком обществе никогда не будет классовой борьбы.
Считается, что классовой борьбы можно избежать двумя способами. Первый: уничтожить классы и, таким образом, избежать классовой борьбы... это воплощал на деле коммунизм, но потерпел неудачу, так как появился новый класс правящей партийной верхушки. Есть и другой способ: настолько стратифицировать общество, чтобы никто не мог переходить из одного класса в другой. Нет борьбы - значит, нет конкуренции.
Брамин остается брамином; он продолжает оставаться на вершине, причем неважно, беден он или богат. Бизнесмен остается бизнесменом. Да, он богат, но при всем своем богатстве он не может стать брамином, купить членство в высшей касте, не может подняться выше. Несмотря на все свое богатство, он остается представителем третьего класса. Шудры остаются шудрами; они должны выполнять всю черную и грязную работу. И никуда от этого не деться.
Да, это была утопия. Предполагалось, что если классы остаются совершенно статичными, между ними не будет борьбы и конкуренции. В каком-то смысле Ману преуспел больше, чем Карл Маркс, потому что на протяжении пяти тысяч лет его идея продолжает реализовываться на практике, и в индуистском обществе Индии никогда не было классовой борьбы.
В этом обществе есть бедные, есть богатые, но это не составляет проблему для индуизма. Его реальная проблема - это четыре абсолютно статичных класса. Статичность весьма опасна, поскольку мешает людям двигаться в том направлении, где они могут полностью себя реализовать. Шудра мог бы оказаться великим воином, но ему никогда не позволят это доказать. Брамин мог бы оказаться прекрасным промышленником, но он не может опуститься ниже своей касты.
Итак, кастовость спасала общество от классовой борьбы, но уничтожала личность и полноту реализации ее потенциальных возможностей. Дух уничтожался. То же самое происходит при коммунизме: индивид уничтожается, его дух уничтожается. Он не может подняться наверх, даже если способен на это.
Во всем мире предпринимались попытки построить гармоничное человеческое общество, но все эти попытки заканчивались неудачей, потому что никто никогда не задумывался над вопросом: почемуобщество изначально не гармонично?
Общество не гармонично потому, что каждый человек внутренне разделен, а его внутреннее разделение проецируется на общество. До тех пор, пока человек не станет внутренне целостным, мы не сможем реализовать утопию и создать гармоничное общество в масштабах мира.
Поэтому единственный способ воплотить на практике утопию заключается в следующем: сфера вашего сознания должна неуклонно расширяться, а сфера вашего подсознания должна неуклонно сужаться. Наконец, настанет такой момент, когда в вашем подсознании ничего не останется, и вы превратитесь в чистое сознание. Тогда исчезнет внутреннее разделение.
Человек, который представляет собой чистое сознание, способен проявить огромное упорство при создании общества, в котором не будет разделения. Иными словами, только достаточно просветленное общество может считаться гармоничным. Это общество людей просветленных, медитирующих и внутренне не разделенных.
Вместо того чтобы размышлять о революции и изменении системы, нам надо больше задумываться о медитации и изменении индивидуального человека. Только тогда можно надеяться, что придет день, когда все разделение в обществе исчезнет. Но сначала надо избавиться от внутреннего разделения в человеке - и это вполне реально.
До сих пор это была революция. В центре внимания было общество, его система, но вновь и вновь ничего не получалось. Теперь в фокус внимания попадает индивид; не революция, а трансформация.
И это вовсе не так трудно, как считают люди. Они легко тратят шесть лет своей жизни на получение степени магистра в университете и не считают это пустой тратой времени, хотя в действительности эта степень ничего не значит.
Все упирается в понимание значимости медитации. Тогда миллионам людей не составит особого труда стать внутренне неразделенными. Это будет первая группа людей, представляющих гармоничное человечество. А их гармоничность, их красота, их сострадание, их любовь отдадутся эхом в душах людей всего мира.
Я направляю все усилия на то, чтобы превратить медитацию в науку, чтобы медитация не имела ничего общего с религией. Тогда медитацию может практиковать любой человек независимо от своего вероисповедания. Неважно, кто он: христианин или индус, иудей или мусульманин. Его религия не имеет значения, он все равно может медитировать. Он может быть нерелигиозным человеком, атеистом - и все равно медитировать.
Медитация должна стать чем-то вроде пожара. Тогда у нас появится надежда. Люди готовы; они жаждут облагораживания общества. Общество в его нынешнем виде безобразно, отвратительно. В лучшем случае, оно сносно. Каким-то образом людям удается его терпеть. Но терпеть - это не самое приятное состояние.
Общество должно быть праздничным. Оно должно приносить счастье людям. Оно должно радовать сердца людей.
Как только в человеке исчезнет эта внутренняя перегородка, с его глаз упадет пелена, он сам все отчетливо увидит. Это не вопрос знания, а вопрос ясности видения. Он может видеть каждое измерение, каждое направление с такой чистотой, с такой глубокой ясностью и восприимчивостью, что ему вовсе не понадобятся знания. Ясность даст ему ответы на вопросы, на которые не сможет ответить знание.
Идея утопии преследует человека, словно тень, в течение тысячелетий. Но почему-то эта идея переплелась с идеей изменения общества, а об отдельном человеке забыли.
Никто не обращал внимания на отдельного человека, и в этом заключалась основная причина всех проблем. Но поскольку индивид кажется таким маленьким, а общество - таким огромным, люди считают, что мы можем изменить общество, а уж тогда изменятся и люди.
Но это заблуждение, так не бывает, потому что "общество" - это всего лишь понятие. Есть отдельные люди, никакого общества нет. У общества нет души, поэтому в нем ничего нельзя изменить.
Можно изменить только отдельного человека, каким бы маленьким он ни казался на фоне общества. А если вы знаете, как изменить отдельного человека, то это знание может распространиться на всех людей на планете.
У меня есть предчувствие, что придет такой день, когда у нас появится гармоничное общество, которое будет намного лучше всех представлений об обществе утопистов, которые они выдвигали в течение тысячелетий.
Реальность окажется намного прекрасней.
"Свет на пути", занятие 30,
4 февраля 1986 г.
11. Пребудь в мире - или обрети целостность
Учитель, Вы говорите, что люди тяготеют к войнам, потому что война разнообразит жизнь, а мирная жизнь скучна. Из личного опыта наблюдений за собой могу сказать, что наслаждаюсь личными драмами и психологическими травмами, а когда я не могу им предаваться, то чувствую себя плохо. Можно ли тяготеть к миру? Будет ли новое человечество считать мир более увлекательным, чем войну?
Человек никогда не считал мирную жизнь захватывающей. Видимо, человек в его нынешнем состоянии развития считает войну более увлекательной, чем мирную жизнь, потому что та мирная жизнь, которую мы знаем, - это не подлинный мир.
Новый человек сумеет познать истинный покой и в бодрствующем состоянии, и во время сна. И это будет совсем другой покой. Этот мир будет не просто означать отсутствие войны, а зазвучит как песня без слов в вашей душе.
До сих пор состояние мира, как его знает человек, было состоянием подготовки к войне. Историю можно разделить на два периода: период, когда люди воюют, и период, когда уставшие, измотанные и опустошенные люди оправляются от ран, готовясь к очередной войне. На сегодняшний день истории известны только два состояния человека - война и подготовка к войне.
Состояние мира человеку неизвестно, потому что мир - это работа, его должен строить каждый отдельный человек и прикладывать к этому большие усилия... Войну развязывают толпа, страна, политики, идеологи и церкви. А мир должен создаваться каждым отдельным человеком. Правильнее даже сказать, что каждый отдельный человек должен открыть в себе этот мир, ибо его нет нужды создавать - он уже есть внутри каждого из вас.
Но вы настолько прочно обнесены неприступными стенами рассудка с его суматохой и шумами, что никогда не слышите тихий внутренний голос, который звучит в вашей душе. А если вы не в состоянии услышать даже тихий приглушенный голос, который звучит у вас внутри, как же вы можете попробовать мирное состояние на вкус? Ведь оно - за пределами голоса, где вы просто существуете. Нет ни одной мысли в сознании, ни одной эмоции в сердце. Когда вы познаете ничто, вы впервые в жизни пробуете мир на вкус.
Я говорю об этом на основании личного опыта. Вот уже тридцать два года я пребываю в этом состоянии внутреннего покоя, но за все это время оно ни разу не показалось мне скучным. Оно всегда открывает для меня новые двери, распахивает новые измерения, новые глубины.
Когда впервые в жизни к вам приходит ощущение внутреннего мира, вы думаете: "Все, это конец". Но вскоре понимаете, что это не так, потому что мир расширяется. И приходит день, когда вы понимаете, что нет никакого конца, что мир необъятен, как сама вселенная. А вселенная безгранична.
Возможно, когда вы не переживаете личную драму и не страдаете от психологических травм, вам становится тоскливо из-за того, что у вас ничего другого в жизни нет. Если ничего не происходит, если вы не затеваете драку, не вступаете в любовную связь, не готовитесь к браку или разводу, не воюете за получение голосов на выборах или не стоите на грани банкротства, естественно, вам становится скучно. Создается впечатление, что ничего не происходит, время остановилось, жизнь пуста и уныла; вы словно мертвы.
Довольно широко известен факт, что во время войны, где бы она ни происходила, люди более счастливы, более возбуждены.
Люди приникают ушами к приемнику, только бы не пропустить последние известия. Жизнь больше не кажется им монотонной, они испытывают возбуждение, потому что каждую минуту происходят новые события, и от этого у них захватывает дух. Вы с нетерпением ждете новостей. Когда нет войны, то в завтрашней газете вы прочитаете то же самое, что и в сегодняшней.
Людей увлекает все неожиданное. Политики управляют вами потому, что обеспечивают вам развлечения. Войны осуждаются веками, но никому до этого нет дела, ибо всем известно: долгий мир - это скучно, люди от скуки начнут кончать жизнь самоубийством, - зачем жить, если ничего не происходит?
Стоит только представить, что целый год ничего не происходит... нет никаких новостей. Вы все ждете, и ждете, и ждете... И вот, наконец, решаете создать новости самолично - покончить жизнь самоубийством или убить кого-нибудь. Что-то же надо сделать, чтобы положить конец этому "миру".
В одной из драм философа-экзистенциалиста описывается, как человек предстает перед судом, потому что он убил незнакомца, которого никогда не знал. И даже не видел его лица.
Незнакомец сидел на пляже и любовался морским пейзажем, а этот человек подошел к нему сзади и воткнул в его спину огромный кинжал.
Он никогда не встречал этого человека раньше: убивая, он даже его не видел. По какой же причине он его убил? Ведь незнакомец не был ни в чем виновен...
Естественно, убийцу поймали и привлекли к суду. Судья был тоже весьма озадачен. Он опросил соседей убийцы: "Этот человек сумасшедший?"
Они отозвались: "Нет. В нашей округе это самый нормальный и разумный человек". Судья попытался выяснить подробности о прошлом убийцы, чтобы каким-то образом определить мотивы убийства.
Один человек сказал: "Я кое-что вспомнил. У него умерла мать, это было воскресным утром, и мы оба сидели в саду. Он мне тогда сказал: "Я знал, что эта старая сука обязательно испортит мне прекрасный воскресный день. Неужели она не могла помереть в пятницу, в четверг или понедельник? Почему непременно в воскресенье? Я как раз собирался на озеро, мне так хотелось покататься на лодке. Теперь мне придется отменить свои планы".
Сосед сказал: "В тот день я решил, что это сухой и равнодушный человек. Умерла его мать, а он говорит, что она сделала это специально, чтобы отравить ему выходной день".
Другой свидетель сказал: "Когда процедура похорон закончилась, этот человек сразу же помчался к своей подружке, и они вместе отправились в кино. Утром у него умерла мать, а вечером он идет в кино с подружкой".
Следующий свидетель сказал: "Это еще что! После кино они пошли в ночной клуб, где пили и танцевали! Его поведение всегда отличалось эксцентричностью".
Судья спросил самого убийцу: "Как вы можете объяснить все случившееся?"
Убийца ответил: "Всему, что я делал, есть объяснение. Моя мать умерла в воскресенье утром. Она испортила мне планы на выходной, я не смог поехать на озеро. Разве плохо честно сказать, что я об этом думал? Разве я должен был лицемерить? И потом, сказал я об этом или не сказал, - какая разница? Мать же все равно умерла".
"Естественно, я разозлился. Ну, могла же она умереть в другой день. Неделя состоит из семи дней, зачем специально выбирать воскресенье? И ведь она знала о моих планах, потому что накануне вечером я ей сказал: "Завтра утром я поеду на озеро". Я абсолютно уверен, что она умерла специально: ведь только она знала, куда я собирался ехать утром. И когда я готовился уехать, она вдруг умерла. Вы полагаете, что я должен давать объяснения? Может быть, объяснения должна давать эта мертвая женщина?"
Человек никогда не считал мирную жизнь захватывающей. Видимо, человек в его нынешнем состоянии развития считает войну более увлекательной, чем мирную жизнь, потому что та мирная жизнь, которую мы знаем, - это не подлинный мир.
Новый человек сумеет познать истинный покой и в бодрствующем состоянии, и во время сна. И это будет совсем другой покой. Этот мир будет не просто означать отсутствие войны, а зазвучит как песня без слов в вашей душе.
До сих пор состояние мира, как его знает человек, было состоянием подготовки к войне. Историю можно разделить на два периода: период, когда люди воюют, и период, когда уставшие, измотанные и опустошенные люди оправляются от ран, готовясь к очередной войне. На сегодняшний день истории известны только два состояния человека - война и подготовка к войне.
Состояние мира человеку неизвестно, потому что мир - это работа, его должен строить каждый отдельный человек и прикладывать к этому большие усилия... Войну развязывают толпа, страна, политики, идеологи и церкви. А мир должен создаваться каждым отдельным человеком. Правильнее даже сказать, что каждый отдельный человек должен открыть в себе этот мир, ибо его нет нужды создавать - он уже есть внутри каждого из вас.
Но вы настолько прочно обнесены неприступными стенами рассудка с его суматохой и шумами, что никогда не слышите тихий внутренний голос, который звучит в вашей душе. А если вы не в состоянии услышать даже тихий приглушенный голос, который звучит у вас внутри, как же вы можете попробовать мирное состояние на вкус? Ведь оно - за пределами голоса, где вы просто существуете. Нет ни одной мысли в сознании, ни одной эмоции в сердце. Когда вы познаете ничто, вы впервые в жизни пробуете мир на вкус.
Я говорю об этом на основании личного опыта. Вот уже тридцать два года я пребываю в этом состоянии внутреннего покоя, но за все это время оно ни разу не показалось мне скучным. Оно всегда открывает для меня новые двери, распахивает новые измерения, новые глубины.
Когда впервые в жизни к вам приходит ощущение внутреннего мира, вы думаете: "Все, это конец". Но вскоре понимаете, что это не так, потому что мир расширяется. И приходит день, когда вы понимаете, что нет никакого конца, что мир необъятен, как сама вселенная. А вселенная безгранична.
Возможно, когда вы не переживаете личную драму и не страдаете от психологических травм, вам становится тоскливо из-за того, что у вас ничего другого в жизни нет. Если ничего не происходит, если вы не затеваете драку, не вступаете в любовную связь, не готовитесь к браку или разводу, не воюете за получение голосов на выборах или не стоите на грани банкротства, естественно, вам становится скучно. Создается впечатление, что ничего не происходит, время остановилось, жизнь пуста и уныла; вы словно мертвы.
Довольно широко известен факт, что во время войны, где бы она ни происходила, люди более счастливы, более возбуждены.
Люди приникают ушами к приемнику, только бы не пропустить последние известия. Жизнь больше не кажется им монотонной, они испытывают возбуждение, потому что каждую минуту происходят новые события, и от этого у них захватывает дух. Вы с нетерпением ждете новостей. Когда нет войны, то в завтрашней газете вы прочитаете то же самое, что и в сегодняшней.
Людей увлекает все неожиданное. Политики управляют вами потому, что обеспечивают вам развлечения. Войны осуждаются веками, но никому до этого нет дела, ибо всем известно: долгий мир - это скучно, люди от скуки начнут кончать жизнь самоубийством, - зачем жить, если ничего не происходит?
Стоит только представить, что целый год ничего не происходит... нет никаких новостей. Вы все ждете, и ждете, и ждете... И вот, наконец, решаете создать новости самолично - покончить жизнь самоубийством или убить кого-нибудь. Что-то же надо сделать, чтобы положить конец этому "миру".
В одной из драм философа-экзистенциалиста описывается, как человек предстает перед судом, потому что он убил незнакомца, которого никогда не знал. И даже не видел его лица.
Незнакомец сидел на пляже и любовался морским пейзажем, а этот человек подошел к нему сзади и воткнул в его спину огромный кинжал.
Он никогда не встречал этого человека раньше: убивая, он даже его не видел. По какой же причине он его убил? Ведь незнакомец не был ни в чем виновен...
Естественно, убийцу поймали и привлекли к суду. Судья был тоже весьма озадачен. Он опросил соседей убийцы: "Этот человек сумасшедший?"
Они отозвались: "Нет. В нашей округе это самый нормальный и разумный человек". Судья попытался выяснить подробности о прошлом убийцы, чтобы каким-то образом определить мотивы убийства.
Один человек сказал: "Я кое-что вспомнил. У него умерла мать, это было воскресным утром, и мы оба сидели в саду. Он мне тогда сказал: "Я знал, что эта старая сука обязательно испортит мне прекрасный воскресный день. Неужели она не могла помереть в пятницу, в четверг или понедельник? Почему непременно в воскресенье? Я как раз собирался на озеро, мне так хотелось покататься на лодке. Теперь мне придется отменить свои планы".
Сосед сказал: "В тот день я решил, что это сухой и равнодушный человек. Умерла его мать, а он говорит, что она сделала это специально, чтобы отравить ему выходной день".
Другой свидетель сказал: "Когда процедура похорон закончилась, этот человек сразу же помчался к своей подружке, и они вместе отправились в кино. Утром у него умерла мать, а вечером он идет в кино с подружкой".
Следующий свидетель сказал: "Это еще что! После кино они пошли в ночной клуб, где пили и танцевали! Его поведение всегда отличалось эксцентричностью".
Судья спросил самого убийцу: "Как вы можете объяснить все случившееся?"
Убийца ответил: "Всему, что я делал, есть объяснение. Моя мать умерла в воскресенье утром. Она испортила мне планы на выходной, я не смог поехать на озеро. Разве плохо честно сказать, что я об этом думал? Разве я должен был лицемерить? И потом, сказал я об этом или не сказал, - какая разница? Мать же все равно умерла".
"Естественно, я разозлился. Ну, могла же она умереть в другой день. Неделя состоит из семи дней, зачем специально выбирать воскресенье? И ведь она знала о моих планах, потому что накануне вечером я ей сказал: "Завтра утром я поеду на озеро". Я абсолютно уверен, что она умерла специально: ведь только она знала, куда я собирался ехать утром. И когда я готовился уехать, она вдруг умерла. Вы полагаете, что я должен давать объяснения? Может быть, объяснения должна давать эта мертвая женщина?"