Раджниш Бхагаван. В поисках Чудесного. Чакры, Кундалини и семь тел

   Волны наших мыслей соприкасаются с материей и трансформируют ее. Есть люди, которые по принадлежащему вам предмету, никогда не видя вас прежде, могут многое рассказать о вас. Это происходит вследствие того, что предмет, платок например, впитал излучения ваших мыслей. Эти волны столь тонки, что платок, принадлежавший Александру Македонскому, до сих пор сохраняет информацию о его персональности. Волнам требуются миллионы лет, чтобы исчезнуть с предмета. Вот почему сооружались мавзолеи и самадхи.
   Вчера я говорил вам, что в Индии распространен обычай кремирования умерших, но это не касается тел умерших саньясинов. Тело обычного человека сжигалось, чтобы душа не блуждала вокруг останков. Но саньяси не кремировали, потому что их души перестали блуждать вокруг тел еще при жизни. Теперь уже нет опасений насчет привязанности души к телу. Мы хотели сохранить тело, потому что тело человека, столько лет проведшего в общении с Божественным, будет распространять те же вибрации в течение тысяч лет. Место захоронения такого человека преисполнено смысла. Тело мертво, но это тело было столь близко к душе, что впитало в себя большую часть излучаемых вибраций.
   Мысль обладает бесконечными возможностями, но все равно она материальна. Поэтому будьте очень осторожны по поводу своих мыслей, потому что тончайшие вибрации остаются даже после смерти тела. Жизнь физического тела кратковременна по сравнению с продолжительностью существования тончайших волн. Ученые пришли к выводу, что если люди, подобные Кришне и Иисусу, существовали в действительности, то в недалеком будущем они смогут уловить волны их мыслей. Тогда мы узнаем, диктовал ли Кришна Гиту, — потому что мысли, излучавшиеся Кришной, до сих пор присутствуют во Вселенной, отражаясь от планет и астероидов.
   Киньте камень в воду: при падении он образует небольшой круг. Камень затонет, потому что он не может долго удерживаться на поверхности воды: он начнет тонуть, как только коснется воды. Но круги, вызванные его падением, начнут увеличиваться, становясь все больше и больше до бесконечности. Они исчезнут из поля вашего зрения, и кто знает, каких отдаленных берегов они достигнут.
   Так же и мысли, не важно, когда они зародились, — не только высказанные, но и промелькнувшие в уме, — тоже продолжают распространяться по Вселенной, и их можно уловить. Однажды, когда наука достигнет определенного прогресса, мы вновь сможем услышать их. Передаче, передаваемой из Дели по радио, необходимо некоторое время, чтобы достичь Бомбея, потому что звук передвигается во времени. Ко времени достижения Бомбея в Дели звука уже нет: волны покинули Дели. Хотя на это и требуется какая-то доля секунды, временной промежуток все же существует.
   Допустим, в Индии мы смотрим телепрограмму из Нью-Йорка. Когда изображение человека формируется в Нью-Йорке, оно не сразу становится доступно зрителям Индии; существует промежуток между формированием образа и тем моментом, когда изображение достигает нас. Может случиться так, что за этот промежуток человек умрет, но для нас он по-прежнему будет жив.
   Волны мыслей, как и отзвуки других происшествий, идут от Земли к бесчисленным планетам. Если мы опередим их и уловим, то они, в некотором смысле, будут еще живы. Человек умирает, но мысли надолго переживают его. Жизнь человеческая коротка; жизнь мыслей неимоверно продолжительна. Не забывайте и о том, что невыраженные мысли живут дольше выраженных. Чем утонченнее вещь, тем больше продолжительность ее жизни, и наоборот.
   Мысли по-разному влияют на физический мир. Мы даже не догадываемся об их воздействии. Поставив опыты, биологи пришли к заключению, что, если рядом с цветком играет приятная музыка, тот расцветает гораздо быстрее. Под влиянием определенного типа музыки коровы дают больше молока. Каждый человек несет вокруг себя собственный мир мыслей, из которого постоянно распространяются круги.
   Волны мыслей так же материальны. Ум является не чем иным, как более тонкой формой физической энергии. Поэтому науке нетрудно улавливать и исследовать волны мыслей. Например, до недавнего времени не была известна глубина человеческого сна — до каких глубин доходит ум человека. Теперь это известно; для этих целей появилось специальное оборудование. Мы можем измерить кровяное давление, точно так же теперь стало возможным измерить сон. На ночь на голову прикрепляется специальное приспособление, и по получаемому графику можно определить, когда именно сон стал глубже, какова продолжительность хорошего или плохого сна, были ли сны сексуальными или нет. Все это показывает график. В Америке имеется около десяти лабораторий, в которых тысячи людей принимают участие в эксперименте. Они приходят, спят и получают за это деньги, а ученые подвергают тщательному анализу их сны. Наше незнание снов вызывает множество проблем.
   Одна треть жизни человека проходит во сне. Поэтому сон не может быть незначительным событием. Если продолжительность жизни человека составляет шестьдесят лет, то двадцать из них он спит. Если эти двадцать лет остаются неизученными, треть жизни остается неизвестной для человека. Еще один интересный факт: если человек не будет спать, то он не проживет оставшиеся сорок лет. Следовательно, сон является базовой необходимостью. Человек может спать, не просыпаясь, все отведенные ему годы, но он не может жить без сна.
   Во время сна мы находимся в ином месте; ум блуждает где-то. Многие настаивают, что они никогда не видят снов. Это абсолютная ерунда, они говорят так вследствие простого незнания. Очень трудно найти человека, который бы не видел снов. Крайне трудно! Сновидения снятся нам всю ночь. Вы считаете, что вам приснился только сон или два, но это не так. Приборы показывают, что мы смотрим сны всю ночь, но только не помним их. Вы спите, поэтому память отсутствует. Запоминаемый вами сон снится последним, когда сон уже подходит к завершению, именно он остается в мыслях. Но вы не помните все сны приснившиеся во время стадии глубокого сна.
   Очень важно исследовать, какие же сны снятся во время этой стадии, потому что именно в глубинах сна раскрывается истинная сущность персональности человека. После пробуждения мы становимся ложными насквозь. Обычно мы говорим: «Что такого в этих снах?» Но сны открывают больше истины о нас, чем наше состояние бодрствования. В период осознанности мы прикрываемся фальшивыми прикрасами. Если когда-нибудь нам удастся сделать в голове человека окно, через которое можно будет наблюдать за его снами, исчезнет последнее пристанище свободы. Тогда человек не будет свободен даже во сне. Он будет бояться спать, потому что и туда проникнут мораль и законы общества. Надзиратель скажет: «Это неправильный сон; ты смотришь не те сны». Но пока человек свободен в своих снах — правда, эта свобода продлится недолго, потому что наступление на сон уже началось. Например, в России приступили к обучению во сне.
   Ведется огромная работа по обучению во сне. В бодрствующем состоянии приходится прилагать гораздо больше усилий, потому что ребенок сопротивляется. Трудно научить ребенка чему-нибудь, потому что в основном он отказывается учиться, так как в нем живет мысль, что он уже все знает. Тогда мы вынуждены поощрять его призами за хорошо сданный экзамен, золотыми медалями и т. д. Мы пробуждаем в нем дух амбициозности; нам приходится подгонять ребенка, чтобы он получил образование. На этот конфликт уходит слишком много времени. Два месяца уходит на изучение того, что можно было бы выучить за два часа.
   Поэтому и появился метод обучения во сне. Стало ясно как Божий день, что ребенок хорошо поддается обучению во сне. Причина проста: во время сна нет сопротивления. Рядом со спящим ребенком крутится лента, повторяющая то, что необходимо запомнить. «Два плюс два — четыре…» — повторяет записанный на магнитофонную ленту голос. Спросите ребенка утром, и он вам ответит, что два плюс два равняется четырем.
   Знание, внушаемое во сне, тоже может проникнуть в ум при помощи волн мысли, потому что теперь мы знаем о существовании таких волн. Теперь нам известно, что сами слова не записываются на граммофонную пластинку. На диск записываются волны звука. Когда игла проигрывателя касается образовавшихся канавок, она повторяет те же звуки, которые и стали причиной появления канавок на пластинке.
   Как я уже говорил раньше, если пропеть АУМ,то на песке образуется рисунок. Сам по себе рисунок не является АУМ, —но если вы знаете, что именно такой рисунок образуется при пении АУМ, то однажды вы сможете трансформировать его обратно в АУМ. И рисунок, и АУМможно считать одним и тем же. На граммофонной пластинке нет слов, только канавки, созданные воздействием звука слов. Когда к этим канавкам прикасается игла, они превращаются в соответствующий звук.
   В самом ближайшем будущем мы сможем делать записи мыслей, ведь воздействие мыслей уже осознано. Тогда произойдет чудесная вещь. Тогда, даже несмотря на смерть Эйнштейна, можно будет записать весь процесс его мыслей. Тогда будет записано даже то, что мог бы подумать Эйнштейн, останься он в живых.
   Сон, сновидения и бессознательное были полностью изучены. Теперь человечеству известны все научные возможности ума. Поэтому в них следует хорошенько разобраться. Возьмем, например, гневающегося человека. Согласно старым взглядам, мы посоветуем: «Не давай волю своему гневу, иначе ты отправишься в ад». Других средств у нас не было. Но если этот человек ответит, что он с радостью отправится в ад, мы будем беспомощны, мы ничего не сможем с ним поделать. И если он будет настаивать, что он с радостью отправится в ад, то вся наша мораль станет бесполезной. Мы можем контролировать человека только в том случае, если он трепещет перед адом. Поэтому мораль покидает этот мир не раньше, чем исчезнет страх перед муками ада. Теперь никто не боится ада. «Где находится ад?» — интересуются все.
   Поэтому с моралью покончено, так как страх, на котором она базировалась, исчез навсегда. Наука говорит, что теперь нет необходимости в морали, так как с открытием секреции тела появился новый рецепт. Когда мы злимся, то в теле происходят определенные химические процессы. Когда есть внутренний гнев, абсолютно необходимо, чтобы тело вырабатывало определенные химические вещества. Рецепт науки таков: необходимо остановить образование этих гормонов, тогда никакого гнева не будет. Тогда нет необходимости останавливать гнев напрямую. Если секрет не вырабатывается, невозможно чувствовать гнев. Если мы попытаемся посоветовать юношам и девушкам избегать секса и практиковать целибат, они не послушают. Наука говорит: «Оставьте все это! Если подавить развитие некоторых желез, половое созревание не наступит раньше двадцати пяти лет».
   Это очень опасно. Как только наука полностью овладевает умом, она начинает неправильно использовать знания. Наука говорит, что химический состав человека с бунтующим умом отличен от химического состава человека с ортодоксальным умом. Такое открытие содержит в себе опасность. Если состав этих химических элементов станет известен науке, то мы сможем превратить бунтовщика в ортодокса и наоборот. Как только станет известен состав компонентов, толкающих людей на воровство или убийство, отпадет всякая потребность в тюрьмах и судах. Понадобится только лечение, чтобы избавиться от выделяемых гормонов. Одни химические элементы можно убрать, другие добавить. Исследования в этом направлении идут полным ходом.
   Это лишний раз доказывает, что не так уж и много трудностей осталось на пути знаний к достижению четвертого тела. Единственной проблемой остается то, что большая часть ученых занята в области военных исследований. Оттого именно этому виду исследований не придается первостепенное значение. И все же достигнуты необычные результаты.
   Олдос Хаксли утверждал, что то, что случилось с Меерой или Кабиром, можно испытать при помощи инъекции. Это слишком опрометчивое высказывание, хотя и не лишенное доли истины. Махавира голодал в течение месяца, и его ум успокаивался. Голодание — это физическое действие, если ум может успокоиться в результате физического действия, значит, ум тоже материален. За месяц голода полностью меняется весь химический состав тела; только это и является целью голодания. Питание, которое должно получать тело, не поступает, поэтому используются все резервы тела. Жиры растворяются, лишние элементы выводятся из организма, в то время как существенные сохраняются. Таким образом добиваются изменения химического состава.
   Наука говорит: «К чему такие усилия? Химический состав можно изменить прямо сейчас». Если изменение произошло при помощи науки, вы испытаете такой же покой, какой испытывал Махавира после месяца, проведенного в голодании; к тому же вам не понадобится целый месяц подвергать себя голоду.
   Во время Динамической медитации я прошу вас дышать глубоко и быстро. Но что произойдет после часа глубокого и быстрого дыхания? Произойдет изменение соотношения между кислородом и двуокисью углерода, но этого можно достичь и при помощи внешних средств. Нет необходимости заставлять вас трудиться в течение целого часа. Таким образом, наука со всех сторон приближается к четвертому телу.
   Во время медитации с вами происходит множество переживаний. Вы вдыхаете разнообразные ароматы, недоступные в обычном состоянии, видите разнообразнейшие цвета. Все что можно пережить и без помощи медитации, потому что теперь науке стало известно, какая часть вашего мозга активизируется во время подобных переживаний. Если в то время, когда я вижу прекрасные краски, стимулируется задняя часть моего мозга, то научные исследования могут показать точно, какая часть мозга активизировалась и длину излучаемой волны. Для этого необязательно заниматься медитацией. Те же вибрации можно воссоздать при помощи электричества, и вы увидите такие же цвета. Все это является параллельными переживаниями, потому что какой бы полярности мы ни придерживались, вторая противоположность тоже активизируется.
   Однако в этом есть свой риск. Чем глубже проникают в человека новейшие открытия, тем больше риск. Например, теперь мы можем продлить жизнь человека. Больше это не является прерогативой природы; все в руках науки. В Европе и Америке огромное количество стариков борется за право умереть по собственной воле, но они вынуждены страдать на смертном одре. Им дают кислород, продлевая таким образом едва теплящуюся жизнь на долгие годы. Девяностолетний старик молит о смерти как об избавлении, но врачи говорят: «Мы не можем принять в этом участие; это противозаконно». Даже если сын старика чувствует, что страдания отца неимоверны, что лучше всего было бы позволить ему умереть, он не может открыто высказать свои мысли. Безнадежно больных стариков насильно заставляют «жить» при помощи современного оборудования. Это, в некотором роде, опасно.
   Старые законы создавались, когда еще не появилось оборудование, способное поддерживать едва теплящуюся жизнь, когда мы могли убить человека. Теперь возникла необходимость в пересмотре законов, потому что живущий при помощи искусственной поддержки человек начинает думать: «Это насилие, это жестокость! Я не хочу больше жить. Что вы со мной делаете?» Было время, когда наказанием за совершенное преступление была смертная казнь. Не удивительно, если лет через пятьдесят будут наказывать, непозволяя человеку умереть. Такое наказание даже хуже, чем первое, потому что смерть — вопрос нескольких секунд, в то время как полная страданий жизнь может растянуться на десятилетия.
   Любое открытие во внутреннем мире человека приводит к двум результатам: либо человечество будет страдать от него, либо открытие станет благословением. Любая сила и власть двунаправлен-на.
   В течение последующих пятидесяти лет — скорее, даже тридцати — наука проникнет еще глубже в четвертое тело человека. Возможно, вы не знаете, что какие бы исследования ни велись в течение столетия, они достигают пика развития к концу века. Каждый век, приближаясь к концу, довершает свою работу. Самой большой задачей нынешнего века было проникновение в психику, и эта работа будет завершена.
   Пятое — духовное тело — еще более тонко, чем четвертое. Здесь нет даже вибраций мыслей, только вибрации сущности. Если я сижу абсолютно спокойно, без единой внутренней мысли, все равно моя сущность, мое бытие создает вибрации. Если вы приблизитесь ко мне и во мне не будет ни единой мысли, все равно вы окажетесь в поле моих вибраций. Самое интересное, что вибрации моих мыслей не столь сильны и проникающи, как вибрации моей сущности. Следовательно, достигший состояния не-ума становится очень могущественным. Трудно измерить силу его воздействия, потому что вокруг него начинают возникать вибрации всего сущего. Энергетические вибрации пятого тела — самая тонкая форма энергии, доступной знанию человека.
   Поэтому часто происходило так — как, например, в случае с Махавирой, — что человек, достигший пятого уровня сознания, не говорил. Махавира либо говорил очень мало, либо вообще не говорил; он просто сидел. Приходили люди, садились напротив, понимали его и уходили. Такое было возможно в прежние времена, но не теперь. Сейчас это крайне трудно, потому что переживание глубоких вибраций духовного тела возможно только в том случае, если вы готовы к состоянию не-ума. Если вас переполняет шум собственных мыслей, вы пропустите эти тончайшие вибрации. Они пройдут сквозь вас, вы не сможете уловить их.
   Если вибрации сущего улавливаются, если состояние не-ума присутствует с двух сторон, то нет необходимости в словах. Тогда общение происходит на очень интимном уровне, такое общение идет от сердца к сердцу. Тогда нет никаких объяснений, потому что нет способа объяснить. Тогда вас уже не волнует, произойдет то или это, либо не произойдет. Ваше существо будет напрямую знать о происходящем.
   Все это вовсе не значит, что только человеческие существа улавливают вибрации пятого тела. В жизни Махавиры произошло чудесное событие: говорят, что даже животные собирались послушать его. Монахи-джайны не могли объяснить подобный феномен, да и не хотели. Животные не понимают язык человека, но им вполне понятен язык сущего. Если я сяду в состоянии не-ума рядом с кошкой… кошка уже находится в состоянии не-ума. С вами, однако, мне приходится говорить. Многое предстоит сделать, чтобы вы достигли состояния не-ума, в котором находится кошка. Животные, растения, даже камни понимают вибрации, начинающиеся с духовного тела; для них это не представляет особого труда. Это тело достижимо, но только после прохождения четвертого уровня. Четвертое тело должно быть исследовано со всех сторон, и тогда наука охотно примет состояние духовности. Но после этого возникнут трудности.
   Когда я говорю, что вплоть до пятого тела все можно объяснить с научной точки зрения, но потом возникают проблемы, то для подобного утверждения имеются причины. При правильном понимании наука является специализацией в определенном направлении. Наука может идти вглубь с условием, что она как можно больше сузит круг своего поиска и попытается узнать в этом направлении как можно больше. Она пытается как можно больше узнать о как можно меньшем предмете.
   Врачи прежних времен владели знанием о всем теле человека, но современные врачи не таковы. Сегодня мы уже не встретим семейного врача старого образца, в современном мире он стал ископаемым. К тому же теперь его знаниям не доверяют. Он знает слишком много вещей, следовательно, ни в одной из них он не разбирается достаточно хорошо. Сейчас есть специалисты по глазным болезням и лор-специалисты, им можно доверять, потому что они получили максимум знаний в определенной области.
   Например, книг, написанных по проблемам зрения, так много, что не хватит целой жизни, чтобы прочитать их. Вполне возможно, что в недалеком будущем появятся специалисты по левому глазу и специалисты по правому или специалисты по зрачку и по сетчатке. По мере разрастания знаний глаз будет делиться для изучения на все более мелкие части, потому что каждая часть важна сама по себе. Целью науки является концентрация внимания на столь малом участке, чтобы она могла проникнуть в самую глубину. Именно таким образом наука и делает открытия.
   Как я уже говорил раньше, наука сможет подняться только до пятого тела, потому что вплоть до пятого тела существует индивидуальность, на которой может сфокусироваться наука. С шестого тела начинается Космическое, находящееся за пределами фокуса науки. Космическое тело означает тотальность: наука не может проникнуть сюда, потому что она идет от малого к меньшему. Только религия может охватить Космическое. Для науки трудности начинаются с Брахмана — космической сущности. Не думаю, что наука когда-нибудь сможет постигнуть Брахмана, так как тогда ей придется оставить специализацию. Но как только специализация будет откинута, наука перестанет быть наукой как таковой. Тогда она будет обобщающа и огромна, как религия. Поэтому с помощью науки мы можем путешествовать только до пятого тела, на этом наука исчезнет, на седьмом же она вообще невозможна, потому что все ее исследования сосредоточены на жизни.
   Сам центр существования и естьжизнь. Мы хотим меньше болеть и быть более здоровыми; мы хотим дольше жить, более счастливо и комфортно. Целью науки является сделать жизнь более счастливой, комфортной, приносящей больше удовольствий, здоровья и радости. Но седьмое тело предполагает принятие смерти; это предельная смерть. Здесь медитирующий выходит за пределы поиска жизни. Он говорит: «Я хочу познатъ и смерть. Я познал существование и тайны бытия; теперь я хочу познать не-существование, не-бытие».
   В этой области наука бессмысленна. Ученые, подобны; Фрейду, назовут это стремлением к смерти и скажут, что это нездоровое состояние ума — это тяга к самоубийству. Согласно Фрейду, освобождение и нирвана не являются проводниками жизни и доказывают ваше стремление умереть. Такой ученый скажет, что вы просто хотите умереть, поэтому вы больны. Ученые против желания смерти, потому что наука базируется на воле к жизни, на расширении сферы ее влияния. Желающий жить человек здоров, но наступает момент, когда желание смерти также является здоровым. Если кто-то стремится к смерти до наступления такого момента, тогда он болен. Однако в жизни наступает такой момент, когда человек хочет умереть ради избавления от смерти.
   Можно сказать, что лучше находиться в бодрствующей состоянии, чем спать; и постепенно мы больше времени отводим дню, чем ночи. Сначала ночь наступала в шесть часов вечера, теперь в два часа пополуночи. Мы отдаем ночное время дню. Некоторые современные мыслители заходят далеко, считая, что если ночь вовсе убрать из жизни человека, то значительная часть жизни будет избавлена от риска быть потраченной впустую. Разве есть потребность в сне? Со сном должно покончить, утверждают они. Но радость есть не только в бодрствовании, но и во сне. Желание проснуться естественно и преисполнено радости, но и желание сна является таковым. Если до последнего вздоха человек поддерживает желание жить, это не является здоровым стремлением. Если с самого рождения человек стремится к смерти, это тоже неестественно. Если ребенок жаждет смерти, значит, он болен, его следует лечить. Если старик жаждет жизни, он тоже нездоров, его тоже необходимо лечить.
   Жизнь и смерть — две крайности существования. Если вы принимаете только одну, вы непременно становитесь увечным.
   Это увечье останется с вами до того момента, пока вы не примете вторую полярность. Важны обе полярности — существование и не-существование. Принимающего жизнь и смерть можно назвать крайне здоровым человеком. Говорящий «Я познал, что значит быть, теперь я хочу познать, что значит не быть» не боится не-существования.
   Седьмой уровень только для смелых людей, готовых к исследованию смерти, состояния угасания. Они вкусили жизнь, теперь стремятся вкусить и смерть.
   Теперь вам следует узнать, что смерть нисходит с седьмого уровня. То, что известно нам как жизнь, приходит с первого уровня. Рождение начинается с физического тела; рождение означает начало физического, материального. Вот почему вначале физическое тело входит в утробу матери, и только потом следуют остальные тела. Итак, первое тело является началом жизни, а последнее тело, тело нирваны, является тем, откуда приходит смерть. Поэтому люди, слишком привязанные к первому телу, панически боятся смерти, а страшащемуся смерти никогда не познать седьмое тело.
   При постепенном отпускании физического тела наступает момент приятия смерти. Только тогда мы знаем.Познавший смерть освобожден в истинном смысле этого слова, потому что тогда жизнь и смерть становятся двумя частями одного и того же, а человек выходит за эти пределы. Поэтому нет даже надежды, что наука достигнет седьмого тела, хотя и есть некоторая возможность ее проникновения на шестой уровень.