Страница:
Проделывайте это с чем-нибудь более простым, тогда жертвовать ничем не придется, кроме привычки. Вы всегда начинаете ходьбу с правой ноги: стоп! Что угодно... может быть использовано что угодно. Найдите что-нибудь - что-нибудь более легкое, что-нибудь более вам подходящее. И когда вы овладеете более легкими вещами и сможете внезапно останавливаться с полной осознанностью, то внезапно к вам придет покой. На секунду наступает внутреннее безмолвие.
Гурджиев имел обыкновение тренировать своих учеников на очень простых вещах. Вы, например, говорите что-нибудь и киваете головой. Тогда он сказал бы вам: «Говорите то же самое, но не кивайте головой». Это механическая привычка. Я что-то говорю, я делаю рукой какой-то жест. Гурджиев сказал бы: «Не делайте этот жест, когда вы говорите об этом - помните об этом. Делайте любой другой жест, но все время помните одно - когда вы говорите об этом, не делайте этого жеста. Осознайте это».
Используйте что угодно - что угодно! Вы всегда начинаете свою речь с какого-то предложения - не делайте этого. Кто-то что-то говорит, и вы отвечаете механически - не говорите так, говорите что-нибудь другое. Или, если вы начали говорить что-то известное, остановитесь в середине. Остановитесь рывком, внезапно. Попробуйте проделывать это, и только тогда, когда вы овладеете мастерством, переходите к чему-либо более сложному.
Одной из основных хитростей ума является то, что он всегда будет говорить вам, перепрыгнуть к какой-нибудь сложной вещи. Тогда вы потерпите неудачу. Тогда вы никогда не попытаетесь снова. Вы знаете, что это не может быть сделано. Это хитрость ума. Ум скажет: «О'кей, теперь ты знаешь, что попытка остановиться при гневе - при разгоряченности и гневе - не приводит к успеху». Тогда вы и не будете снова пробовать делать это.
Попробуйте сначала с чем-нибудь холодным, не беритесь за горячее. И когда вы сможете проделывать это с холодными вещами, двигайтесь к горячему. Небольшими шагами нащупывайте путь и не торопитесь - в противном случае ничто не осуществится.
Последний вопрос:
После прослушивания такого большого количества медитационных техник Вигьяны Бхайравы Тантры я начинаю думать, что, скорее всего, дверь внутрь не может быть открыта техниками, что все это зависит от таких вещей, как посвящение, благоволение мастера и т.п. Это действительно так? Когда и как можно стать пригодным к принятию посвящения?
Благоволение мастера, на самом деле, также является техникой. Ничего не меняется, меняются только слова. Это означает самоотречение, отказ от самого себя. Вы можете приобрести благоволение мастера только при самоотречении, а самоотречение является техникой. Если вы не знаете, как прийти к самоотречению, то вы не достигнете никакого благоволения. Благоволение, на самом деле, не дается, оно получается в результате приятия. Никто не может дать вам благоволение - вы должны воспринять его. Из просветленной личности благоволение истекает всегда. Оно здесь, оно в его сущности.
Просветленная личность всегда излучает благоволение, как лампа излучает свет. Для этого не требуется никаких усилий. Оно истекает без усилий, оно уже здесь. Если вы можете его воспринять, вы его воспримете. Если не можете, то не воспримете.
То, что я скажу, может показаться парадоксальным, но это истина: благоволение не дается мастером, оно воспринимается учеником. Но как стать учеником? И это является техникой. Как отказаться от самого себя? Как стать восприимчивым? Самоотречение является самым трудным делом. Вы не можете отречься от гнева, вы не можете отказаться от печали, так как же вы сможете отречься от всего своего существа? Вы не можете отказаться от чего-то, не имеющего смысла, вы не можете отказаться от болезненных явлений, так как же вы сможете отказаться от самого себя?
Самоотречение означает тотальный отказ от самого себя. Всего себя вы отдаете своему учителю, своему мастеру. Вы говорите ему: «Теперь меня нет больше. Теперь есть вы - делайте, что вам заблагорассудится». И когда вы просто ждете, когда не ходите к нему снова и снова и не спрашиваете, когда же он собирается сделать то или это, вы полностью отказались от себя, вы пришли к финишу. Спрашивать больше не о чем. В подходящий момент это случится. Но как достигнуть этого?
Это тоже потребует очень большой осознанности. Обычные, глупые люди думают, что отказаться от себя, предоставить себя учителю очень просто. Это глупость. Они думают, что если вы приходите и прикасаетесь к ногам мастера, то это самоотречение. Простое прикосновение к ногам может быть самоотречением, но не думайте, что оно произошло в результате прикосновения к ногам.
Самоотречение, отказ от самого себя, сдача мастеру является внутренним состоянием. Это отбрасывание самого себя, полное забвение самого себя. Остается только мастер - вас больше нет. Есть только мастер.
Это может быть сделано только с очень глубоким осознанием. Что есть это осознание? Это осознание придет, если вы продолжаете практиковать эти техники и если вы все время чувствуете, что вы беспомощны. Но не принимайте решение о своей беспомощности до того, как вы их проделаете - это будет фальшью. Сначала делайте их, делайте искренне. Если получится так, что техника вам поможет, то не будет необходимости в самоотречении - вы уже будете преобразованы. Если вы будете делать их искренне, по-настоящему, полностью, если вы не будете обманывать себя, и все-таки ничего не случится, то вы почувствуете беспомощность. Вы почувствуете: «Я ничего не могу сделать». Если это чувство беспомощности глубоко войдет в вас, то только тогда вы будете способны к самоотречению - и не раньше.
Вы ощущаете беспомощность? Никто не ощущает беспомощность. Никтоне ощущает беспомощность! Все знают: «Я могу сделать это. Если я захочу, я смогу сделать это. Я не делаю, потому что не хочу». Все думают, что если они пожелают, если они захотят, то они смогут сделать. Они думают: «В тот момент, когда я захочу сделать это, я сделаю. Единственной причиной того, что я не делаю это сейчас, является то, что я этого не хочу».
Но никто не чувствует беспомощности. Если кто-то говорит, что благодаря благоволению мастера это может случиться, то вы думаете, что вы готовы к этому в ту же минуту. Если проблема заключается в том, чтобы сделать что-нибудь, то вы говорите, что вы можете сделать это, когда захотите. И если проблема заключается в благоволении, вы говорите: «О'кей! Если его можно получить от кого-то, то я готов получить его сию же минуту».
Вы не беспомощны, вы просто ленивы, а это совершенно различные вещи. В лени не может быть получено никакое благоволение - только в беспомощности. А беспомощность не является частью лени. Чувство беспомощности приходит только к тем, кто приложил все усилия к тому, чтобы достичь, проникнуть, сделать. Если вы сделали все возможное, и ничего не получилось, вы чувствуете беспомощность. Только тогда можете вы полностью сдаться кому-нибудь, полностью отречься от самого себя. Тогда ваше самоотречение превращается в технику.
Это последняя из техник, но люди пытаются применить ее первой. Это последняя техника, предельная техника. Если от делания ничего не случается, если имеет место беспомощность, беспомощность и беспомощность, если вы потеряли всякую надежду и ваше эго разрушено, то вы понимаете, что ничего нельзя достигнуть в одиночку. Тогда ваши руки касаются ног мастера. Это уже совсем другой тип касания: вы беспомощны в поисках его, все ваше существо тянется к его ногам. Вы превращаетесь в утробу, в матку, готовую к восприятию.
Тогда благоволение становится доступным. Оно никогда не было недоступным; оно доступно всегда. В любом веке, в любую эпоху существуют просветленные. Но пока вы не готовы потерять самого себя, вы не войдете в контакт с ними. Вы можете сидеть перед ним или сидеть рядом с ним, но никакого контакта не будет.
Есть три типа расстояния. Одно расстояние является пространственным. Вы сидите здесь, я сижу здесь, и между этими двумя точками имеется некоторое пространство. Это пространственное расстояние. Вы можете подойти ближе, расстояние станет меньше. Вы можете прикоснуться ко мне и расстояние исчезнет, - но только пространственное расстояние.
Имеется второй тип расстояния - во времени. Ваша любимая умерла, ваш друг умер. В пространстве одна из точек полностью исчезла, между вами бесконечное расстояние. Но во времени вы будете ощущать своего друга очень близко. Вы закрываете глаза, и друг здесь. Может оказаться так, что человек, который сидит рядом с вами, более отдален от вас во времени, чем ваша любимая, которой уже нет в этом мире. Любимая умерла - тогда постепенно между вами будет расти расстояние во времени. Говорят, что время лечит. Когда что-то находится во времени очень далеко, память о нем начинает затухать и постепенно исчезает.
Существует и третий тип расстояния, третье измерение, которое является любовью. Когда вы любите кого-то, то он может быть на другой звезде, но в вашей любви он рядом с вами. Он, возможно, уже умер, возможно, между вами и им расстояние в века, но в любви этого расстояния нет.
Кто-то даже сейчас может быть рядом с Буддой. Двадцать пять веков ничего не значат, потому что расстояние определяет любовь. В пространстве Будды сейчас нет; его тело исчезло. Во времени имеется расстояние в двадцать пять веков, но в любви расстояния нет. Если кто-то любит Будду, то временное и пространственное расстояния исчезают. Он здесь и вы можете воспринимать его благоволение.
Вы можете сидеть рядом с Буддой. Между вами не будет расстояния в пространстве; между вами не будет расстояния во времени. Но если между вами не будет любви, то расстояние будет бесконечным. Так что кто-то мог жить рядом с Буддой и не иметь с ним контакта, а кто-то может жить сейчас и иметь с ним контакт.
Благоволение случается в измерении любви. Для любви все всегда, вечно присутствует. Так что если вы любите, может случиться благоволение. Но любовь есть самоотречение; любовь означает, что теперь другой для вас стал более важным, чем вы сами. Теперь ради жизни другого вы готовы умереть. Ради жизни другого вы пожертвуете собой. Центром становится другой - вы являетесь всего лишь периферией. Вдруг вы полностью исчезаете, остается только другой. Именно в этот момент и воспринимается благоволение.
Так что не думайте о мастере как о лице, которое может дать вам благоволение. Думайте о том, чтобы стать беспомощным учеником - тотально отдавшимся мастеру, любящим его. Мастер придет к вам. Когда ученик готов, мастер всегда приходит. Это не является вопросом физического присутствия - когда вы готовы, из неизвестного измерения любви происходит благоволение, благодать. Но не думайте о благоволении, как о спасении.
Поскольку я рассказываю о таком большом количестве техник, то я знаю, что имеются две возможности: вы можете попробовать какую-нибудь технику или вы можете просто прийти в замешательство, причем последнее более вероятно. При наличии ста двенадцати техник, непрерывно слушая то об одной из них, то о другой, вы придете в замешательство. Вы подумаете, что это выше ваших сил - так много техник, какие же из них делать, какие не делать?
Вам может прийти в голову, что лучше получить благоволение благодать, гурукрипу,чем вступать в эти джунгли техник. Это очень сложно, так что легче получить благоволение. Но если вы так думаете, то это с вами не случится. Испытайте эти техники, испытайте их честно. Если вы потерпите неудачу, то именно эта неудача и станет вашим самоотречением. Это окончательная, последняя техника.
О'кей?
Глава 3 (19).ТЕХНИКА ДЛЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО И ТЕХНИКА ДЛЯ ЧУВСТВИТЕЛЬНОГО ТИПОВ
Гурджиев имел обыкновение тренировать своих учеников на очень простых вещах. Вы, например, говорите что-нибудь и киваете головой. Тогда он сказал бы вам: «Говорите то же самое, но не кивайте головой». Это механическая привычка. Я что-то говорю, я делаю рукой какой-то жест. Гурджиев сказал бы: «Не делайте этот жест, когда вы говорите об этом - помните об этом. Делайте любой другой жест, но все время помните одно - когда вы говорите об этом, не делайте этого жеста. Осознайте это».
Используйте что угодно - что угодно! Вы всегда начинаете свою речь с какого-то предложения - не делайте этого. Кто-то что-то говорит, и вы отвечаете механически - не говорите так, говорите что-нибудь другое. Или, если вы начали говорить что-то известное, остановитесь в середине. Остановитесь рывком, внезапно. Попробуйте проделывать это, и только тогда, когда вы овладеете мастерством, переходите к чему-либо более сложному.
Одной из основных хитростей ума является то, что он всегда будет говорить вам, перепрыгнуть к какой-нибудь сложной вещи. Тогда вы потерпите неудачу. Тогда вы никогда не попытаетесь снова. Вы знаете, что это не может быть сделано. Это хитрость ума. Ум скажет: «О'кей, теперь ты знаешь, что попытка остановиться при гневе - при разгоряченности и гневе - не приводит к успеху». Тогда вы и не будете снова пробовать делать это.
Попробуйте сначала с чем-нибудь холодным, не беритесь за горячее. И когда вы сможете проделывать это с холодными вещами, двигайтесь к горячему. Небольшими шагами нащупывайте путь и не торопитесь - в противном случае ничто не осуществится.
Последний вопрос:
После прослушивания такого большого количества медитационных техник Вигьяны Бхайравы Тантры я начинаю думать, что, скорее всего, дверь внутрь не может быть открыта техниками, что все это зависит от таких вещей, как посвящение, благоволение мастера и т.п. Это действительно так? Когда и как можно стать пригодным к принятию посвящения?
Благоволение мастера, на самом деле, также является техникой. Ничего не меняется, меняются только слова. Это означает самоотречение, отказ от самого себя. Вы можете приобрести благоволение мастера только при самоотречении, а самоотречение является техникой. Если вы не знаете, как прийти к самоотречению, то вы не достигнете никакого благоволения. Благоволение, на самом деле, не дается, оно получается в результате приятия. Никто не может дать вам благоволение - вы должны воспринять его. Из просветленной личности благоволение истекает всегда. Оно здесь, оно в его сущности.
Просветленная личность всегда излучает благоволение, как лампа излучает свет. Для этого не требуется никаких усилий. Оно истекает без усилий, оно уже здесь. Если вы можете его воспринять, вы его воспримете. Если не можете, то не воспримете.
То, что я скажу, может показаться парадоксальным, но это истина: благоволение не дается мастером, оно воспринимается учеником. Но как стать учеником? И это является техникой. Как отказаться от самого себя? Как стать восприимчивым? Самоотречение является самым трудным делом. Вы не можете отречься от гнева, вы не можете отказаться от печали, так как же вы сможете отречься от всего своего существа? Вы не можете отказаться от чего-то, не имеющего смысла, вы не можете отказаться от болезненных явлений, так как же вы сможете отказаться от самого себя?
Самоотречение означает тотальный отказ от самого себя. Всего себя вы отдаете своему учителю, своему мастеру. Вы говорите ему: «Теперь меня нет больше. Теперь есть вы - делайте, что вам заблагорассудится». И когда вы просто ждете, когда не ходите к нему снова и снова и не спрашиваете, когда же он собирается сделать то или это, вы полностью отказались от себя, вы пришли к финишу. Спрашивать больше не о чем. В подходящий момент это случится. Но как достигнуть этого?
Это тоже потребует очень большой осознанности. Обычные, глупые люди думают, что отказаться от себя, предоставить себя учителю очень просто. Это глупость. Они думают, что если вы приходите и прикасаетесь к ногам мастера, то это самоотречение. Простое прикосновение к ногам может быть самоотречением, но не думайте, что оно произошло в результате прикосновения к ногам.
Самоотречение, отказ от самого себя, сдача мастеру является внутренним состоянием. Это отбрасывание самого себя, полное забвение самого себя. Остается только мастер - вас больше нет. Есть только мастер.
Это может быть сделано только с очень глубоким осознанием. Что есть это осознание? Это осознание придет, если вы продолжаете практиковать эти техники и если вы все время чувствуете, что вы беспомощны. Но не принимайте решение о своей беспомощности до того, как вы их проделаете - это будет фальшью. Сначала делайте их, делайте искренне. Если получится так, что техника вам поможет, то не будет необходимости в самоотречении - вы уже будете преобразованы. Если вы будете делать их искренне, по-настоящему, полностью, если вы не будете обманывать себя, и все-таки ничего не случится, то вы почувствуете беспомощность. Вы почувствуете: «Я ничего не могу сделать». Если это чувство беспомощности глубоко войдет в вас, то только тогда вы будете способны к самоотречению - и не раньше.
Вы ощущаете беспомощность? Никто не ощущает беспомощность. Никтоне ощущает беспомощность! Все знают: «Я могу сделать это. Если я захочу, я смогу сделать это. Я не делаю, потому что не хочу». Все думают, что если они пожелают, если они захотят, то они смогут сделать. Они думают: «В тот момент, когда я захочу сделать это, я сделаю. Единственной причиной того, что я не делаю это сейчас, является то, что я этого не хочу».
Но никто не чувствует беспомощности. Если кто-то говорит, что благодаря благоволению мастера это может случиться, то вы думаете, что вы готовы к этому в ту же минуту. Если проблема заключается в том, чтобы сделать что-нибудь, то вы говорите, что вы можете сделать это, когда захотите. И если проблема заключается в благоволении, вы говорите: «О'кей! Если его можно получить от кого-то, то я готов получить его сию же минуту».
Вы не беспомощны, вы просто ленивы, а это совершенно различные вещи. В лени не может быть получено никакое благоволение - только в беспомощности. А беспомощность не является частью лени. Чувство беспомощности приходит только к тем, кто приложил все усилия к тому, чтобы достичь, проникнуть, сделать. Если вы сделали все возможное, и ничего не получилось, вы чувствуете беспомощность. Только тогда можете вы полностью сдаться кому-нибудь, полностью отречься от самого себя. Тогда ваше самоотречение превращается в технику.
Это последняя из техник, но люди пытаются применить ее первой. Это последняя техника, предельная техника. Если от делания ничего не случается, если имеет место беспомощность, беспомощность и беспомощность, если вы потеряли всякую надежду и ваше эго разрушено, то вы понимаете, что ничего нельзя достигнуть в одиночку. Тогда ваши руки касаются ног мастера. Это уже совсем другой тип касания: вы беспомощны в поисках его, все ваше существо тянется к его ногам. Вы превращаетесь в утробу, в матку, готовую к восприятию.
Тогда благоволение становится доступным. Оно никогда не было недоступным; оно доступно всегда. В любом веке, в любую эпоху существуют просветленные. Но пока вы не готовы потерять самого себя, вы не войдете в контакт с ними. Вы можете сидеть перед ним или сидеть рядом с ним, но никакого контакта не будет.
Есть три типа расстояния. Одно расстояние является пространственным. Вы сидите здесь, я сижу здесь, и между этими двумя точками имеется некоторое пространство. Это пространственное расстояние. Вы можете подойти ближе, расстояние станет меньше. Вы можете прикоснуться ко мне и расстояние исчезнет, - но только пространственное расстояние.
Имеется второй тип расстояния - во времени. Ваша любимая умерла, ваш друг умер. В пространстве одна из точек полностью исчезла, между вами бесконечное расстояние. Но во времени вы будете ощущать своего друга очень близко. Вы закрываете глаза, и друг здесь. Может оказаться так, что человек, который сидит рядом с вами, более отдален от вас во времени, чем ваша любимая, которой уже нет в этом мире. Любимая умерла - тогда постепенно между вами будет расти расстояние во времени. Говорят, что время лечит. Когда что-то находится во времени очень далеко, память о нем начинает затухать и постепенно исчезает.
Существует и третий тип расстояния, третье измерение, которое является любовью. Когда вы любите кого-то, то он может быть на другой звезде, но в вашей любви он рядом с вами. Он, возможно, уже умер, возможно, между вами и им расстояние в века, но в любви этого расстояния нет.
Кто-то даже сейчас может быть рядом с Буддой. Двадцать пять веков ничего не значат, потому что расстояние определяет любовь. В пространстве Будды сейчас нет; его тело исчезло. Во времени имеется расстояние в двадцать пять веков, но в любви расстояния нет. Если кто-то любит Будду, то временное и пространственное расстояния исчезают. Он здесь и вы можете воспринимать его благоволение.
Вы можете сидеть рядом с Буддой. Между вами не будет расстояния в пространстве; между вами не будет расстояния во времени. Но если между вами не будет любви, то расстояние будет бесконечным. Так что кто-то мог жить рядом с Буддой и не иметь с ним контакта, а кто-то может жить сейчас и иметь с ним контакт.
Благоволение случается в измерении любви. Для любви все всегда, вечно присутствует. Так что если вы любите, может случиться благоволение. Но любовь есть самоотречение; любовь означает, что теперь другой для вас стал более важным, чем вы сами. Теперь ради жизни другого вы готовы умереть. Ради жизни другого вы пожертвуете собой. Центром становится другой - вы являетесь всего лишь периферией. Вдруг вы полностью исчезаете, остается только другой. Именно в этот момент и воспринимается благоволение.
Так что не думайте о мастере как о лице, которое может дать вам благоволение. Думайте о том, чтобы стать беспомощным учеником - тотально отдавшимся мастеру, любящим его. Мастер придет к вам. Когда ученик готов, мастер всегда приходит. Это не является вопросом физического присутствия - когда вы готовы, из неизвестного измерения любви происходит благоволение, благодать. Но не думайте о благоволении, как о спасении.
Поскольку я рассказываю о таком большом количестве техник, то я знаю, что имеются две возможности: вы можете попробовать какую-нибудь технику или вы можете просто прийти в замешательство, причем последнее более вероятно. При наличии ста двенадцати техник, непрерывно слушая то об одной из них, то о другой, вы придете в замешательство. Вы подумаете, что это выше ваших сил - так много техник, какие же из них делать, какие не делать?
Вам может прийти в голову, что лучше получить благоволение благодать, гурукрипу,чем вступать в эти джунгли техник. Это очень сложно, так что легче получить благоволение. Но если вы так думаете, то это с вами не случится. Испытайте эти техники, испытайте их честно. Если вы потерпите неудачу, то именно эта неудача и станет вашим самоотречением. Это окончательная, последняя техника.
О'кей?
Глава 3 (19).ТЕХНИКА ДЛЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО И ТЕХНИКА ДЛЯ ЧУВСТВИТЕЛЬНОГО ТИПОВ
12 декабря 1972 года, Бомбей, Индия
Сутры:
28. Вообрази, что у тебя постепенно отнимают силу или знание. В момент утраты выйди за пределы.
29. Преданность освобождает.
По воззрениям тантры человек сам по себе является болезнью. Это не означает, что ваш ум расстроен, сам ум, скорее, является расстройством. Это не означает, что вы напряжены где-то внутри, это, скорее, означает, что вы и есть напряжение. Ясно поймите эту разницу. Если ум болен, то его болезнь можно вылечить, но если сам ум является болезнью, то эту болезнь излечить нельзя. Можно выйти за пределы этой болезни, превзойти ее, трансцендировать, но излечить ее нельзя. Это составляет основную разницу между западной психологией и психологией тантры и йоги; это разница между восточными, тантрой и йогой и западной психологией.
Западная психология считает, что ум может быть здоровым, что уму, как таковому, можно помочь, можно его излечить - потому что для западного образа мышления не существует трансценденции, выхода за пределы, как будто за пределами ума ничего не существует. Трансценденция возможна только в том случае, когда за пределами ума хоть что-то существует, - в этом случае вы могли бы жить в своем настоящем состоянии и двигаться дальше. Но если за пределами ума нет ничего и ум сам является венцом творения, то трансценденция невозможна.
Если вы считаете, что вы всего лишь тело, то вы не можете осуществить трансценденцию за его пределы - потому что кто и куда будет трансцендировать? Если вы просто тело, то вы не можете выйти за его пределы. Если вы можете выйти за пределы тела, то это означает, что вы не просто тело, а что-то еще сверх этого. Это «сверх» становится измерением для движения внутрь.
Аналогично, если вы только ум и ничего больше, то никакая трансценденция невозможна. Тогда мы можем лечить отдельные болезни... Человек умственно болен - мы можем вылечить эту болезнь. Мы не будем прикасаться к уму, но мы излечим болезнь и сделаем ум нормальным. И никто не задумается о том, является ли нормальный ум сам по себе здоровым или нет.
Нормальный ум - это всего лишь скептический ум. Фрейд утверждает, что у любого человека, как такового, мы можем лишь привести больной ум к нормальному состоянию. Однако вопрос о том, является ли каждый здоровым или нет, не поднимается. Мы принимаем как нечто, не подлежащее доказательству, что средний ум является нормальным. Поэтому всякий раз, как только кто-нибудь выходит за пределы этого среднего ума, движется куда-либо еще, его следует возвратить назад и снова привести в порядок. Таким образом, вся западная психология представляла из себя усилия, направленные на приведение в порядок - на приведение к обычному уму, к среднему уму.
В этом смысле некоторые мыслители, в частности такой интеллектуальный мыслитель, как Джеффри, утверждают, что гениальность является болезнью, потому что гениальность не является нормой. Если нормальность является здоровьем, то гениальность - это болезнь. Гений не является нормальным; он в некотором смысле сумасшедший. Его сумасшествие может оказаться полезным, поэтому мы позволяем ему жить.
Эйнштейн, Ван Гог или Эзра Паунд - поэты, художники, ученые, мистики - являются сумасшедшими, но их сумасшествие допускается по двум причинам: или их сумасшествие является безвредным, или их сумасшествие является полезным. Благодаря своему сумасшествию они могут дать обществу нечто такое, чего не могут дать нормальные умы. Поскольку они сумасшедшие, они приближаются к некоторому пределу, и могут видеть такие вещи которые нормальный ум видеть не может. Так что мы можем допустить существование таких сумасшедших - и даже делать их нобелевскими лауреатами. Но они больны.
Если нормальность является критерием и стандартом здоровья, то каждый, кто отклоняется от нормы, является больным. Джеффри утверждает, что придет день, когда мы будем лечить ученых и поэтов таким же образом, каким мы лечим сумасшедших: мы будем снова приводить их к среднему уму. Подобное отношение связано с той конкретной гипотезой, что ум является концом всего, и что за его пределами ничего не существует.
Совершенно противоположным этому отношению является восточный подход. Мы здесь утверждаем, что сам ум - это болезнь. Поэтому, независимо от того, нормален человек или ненормален, мы различаем только «нормального больного» и «ненормального больного». Нормальный человек нормально болен. Он не настолько болен, чтобы вы могли это заметить. Он просто среднего уровня. Поскольку все остальные подобны ему, то он не может быть выявлен. И даже человек, который лечит его - психоаналитик, - даже он сам является «нормально больной» личностью. Для нас сам ум - это болезнь.
Почему? Почему сам ум считается болезнью? Нам нужно будет подойти к этому со стороны другого измерения; тогда все станет понятным. Для нас тело смертно; для восточного подхода тело - это смерть. Поэтому вы не можете создать совершенно здоровое тело; в противном случае оно не умрет. Вы можете создать определенное равновесие, но тело, как таковое, из-за того, что оно должно умереть, тело, как таковое, склонно болеть. Так что здоровье может быть только относительным. Тело не может быть совершенно здоровым; оно не может быть таким.
Вот почему медицина не обладает никаким стандартом и никаким определением того, что такое здоровье. Врачи могут определять болезни; они могут определить какую-то определенную болезнь. Но они не могут определить, что такое здоровье; или же самое большее, что они могут сделать - это определить через отрицание, что когда какой-то человек не болен, когда он не особенно болен, то тогда он здоров.
Но определение здоровья методом отрицания выглядит нелепо, потому что тогда первостепенной вещью становится болезнь, при помощи которой вы определяете здоровье. Однако здоровье не может быть определено, потому что, в действительности, тело никогда не может быть здоровым. Каждое мгновение тело находится всего лишь в некотором относительном равновесии, потому что смерть прогрессирует вместе с жизнью; вы живете, но также и умираете. Вы не просто живете, вы одновременно умираете.
Смерть и жизнь - это не два конца, далеко отстоящие друг от друга. Они подобны двум ногам, шагающим одновременно - обе они принадлежат вам. В одно и то же мгновение вы и живете, и умираете. Нечто внутри вас умирает каждое мгновение. За семьдесят лет смерть достигает своей цели. Каждое мгновение вы будете продолжать умирать, умирать и умирать, а затем вы умрете окончательно.
В тот день, когда вы родились, вы начали умирать. День рождения - это также и день смерти. Если вы постоянно умираете, - а смерть это не что-то, что придет со стороны, а нечто, что вырастет внутри, - то в этом случае тело никогда не может быть действительно здоровым. Как оно может быть здоровым? Если оно умирает каждое мгновение, то как оно может быть действительно здоровым? Оно может быть только относительно здоровым. Поэтому, если вы нормально здоровы, то этого достаточно.
Так же обстоят дела и с умом. Ум не может быть действительно здоровым, цельным, потому что само существование ума таково, что он вынужден оставаться больным, чувствовать себя неловко оставаться напряженным, беспокойным, тревожным. Такова сама природа ума, поэтому нам необходимо будет понять, что является этой природой.
Три вещи... Первая, ум - это связующее звено между телом и «не-телом», которое внутри вас. Это связующее звено между материальным и нематериальным внутри вас. Это один из самых таинственных мостов. Ум, подобно мосту, соединяет две совершенно противоположные вещи - материю и дух.
Если вы можете, то представьте себе такой парадокс: обычно вы наводите мост через реку, у которой оба берега материальны. В этом же случае ум является мостом между одним берегом, который материален, и другим, который нематериален - между видимым и невидимым, между умирающим и не умирающим, между жизнью и смертью, между телом и духом - или же всем тем, чем бы вы ни называли эти два берега. Так как ум, подобно мосту, соединяет такие противоположности, то он вынужден оставаться напряженным, он не может чувствовать себя свободно.
Он всегда движется от видимого к невидимому, от невидимого к видимому. Каждое мгновение ум находится в глубоком напряжении. Он вынужден подобно мосту соединять две вещи, которые не могут быть соединены. Это является напряжением, это является тревогой. Каждое мгновение вы находитесь в тревоге.
Я говорю не о вашей финансовой тревоге, или других подобных тревогах: это тревоги на ваших внешних границах, обрамляющие вас тревоги. Подлинная тревога не такова: подлинная тревога - это тревога Будды. Вы тоже находитесь в такой тревоге, но вы настолько обременены вашими повседневными тревогами, что вы не можете обнаружить вашу основную тревогу. Как только вы отыщете вашу основную тревогу, вы станете религиозными.
Религия - это забота об основной тревоге. Будда стал встревоженным иным путем. Он не беспокоился о деньгах, он не беспокоился о красивой жене, он ни о чем не беспокоился. Не существовало никакой заботы; обычных забот не существовало. Он не знал тревог, он находился в безопасности, он был сыном великого царя, мужем очень красивой женщины, и все было достижимо. В тот момент, когда он желал что-нибудь, он это получал. Все, что было возможно, было возможно и для него.
Но внезапно его охватила тревога - и эта тревога была основной тревогой, первостепенной тревогой. Он увидел, как увозили мертвого человека, и спросил у возничего своей колесницы, что случилось с этим человеком. Возничий ответил: «Этот человек теперь мертв. Он умер». Это была первая встреча Будды со смертью, поэтому он сразу спросил: «Все должны умирать? Я тоже умру?»
Взгляните на этот вопрос. Вы, возможно, об этом и не спросили бы. Вы спросили бы о том, кто умер, почему он умер, или же вы сказали бы, что он выглядит слишком молодым и это не возраст для смерти. Эти тревоги не основные; они не имеют к вам отношения. Возможно, вы ощутили сочувствие; возможно, вы ощутили печаль, но это все еще находится всего лишь на периферии - и вы забудете об этом через несколько мгновений.
Будда направил весь вопрос к самому себе и спросил: «Я умру?» Возничий колесницы сказал: «Я не могу тебе солгать. Каждый склонен умереть, каждый должен будет умереть». Будда ответил: «Тогда поверни колесницу назад. Если я умру, то какова цель жизни? Ты создал во мне глубокую тревогу. Пока эта тревога не устранена, я не могу чувствовать себя спокойно».
Что это за тревога? Это основная тревога. Поэтому, если вы в самой своей основе станете осознающими относительно самой природы жизни - тела, ума, то неуловимая тревога прокрадется внутрь, а затем эта тревога будет продолжать вибрировать внутри вас. Независимо оттого, что вы делаете или не делаете, в вас будет присутствовать тревога - будет присутствовать глубокое страдание. Ум, подобно мосту, перекрывает бездну - невообразимую бездну. Тело должно умереть, а у вас есть нечто внутри, которое бессмертно.
Имеются две противоречивые вещи. Это так, как будто вы стоите в двух лодках, которые движутся в противоположных направлениях. В этом случае вы будете находиться в глубоком конфликте. Этот конфликт является конфликтом ума. Ум находится между двумя противоположностями: это первая вещь.
Второе: ум - это процесс, а не вещь. Ум это не вещь: это процесс. Слово «ум» - неверное понятие. Когда мы произносим слово «ум», то кажется, что внутри нас находится нечто, представляющее из себя ум. Но там ничего нет! Ум это не вещь: ум - это процесс. Поэтому лучше назвать это «умничаньем», а не умом. У нас в санскрите есть слово читта,которое означает «умничанье», процесс действия ума. Не ум, но «умничанье», мышление - процесс.
Процесс никогда не может быть молчаливым, тихим. Процесс всегда будет напряженным; процесс означает суматоху. И ум все время движется от прошлого к будущему. Прошлое продолжает быть бременем для ума, поэтому он вынужден двигаться в будущее. Это постоянное движение создает еще одно напряжение внутри вас.
Если вы будете слишком задумываться об этом, то вы можете сойти с ума. Поэтому мы все время делаем что-то одно или другое; мы не можем быть незанятыми. Если вы не заняты, то тогда вы станете осознавать внутренний процесс, мышление, а это принесет вам очень странную и специфическую напряженность. Поэтому каждый желает быть занятым тем или иным образом. Если больше нечего делать, то тогда продолжают перечитывать одну и ту же газету снова и снова. Почему? Разве вы не можете сидеть и молчать? Это трудно, потому что, если вы сидите и молчите, то вы начинаете осознавать весь напряженный процесс внутри.
Поэтому каждый ищет спасения. Алкоголь может его дать: вы становитесь бессознательными. Секс может его дать: на мгновение вы забываете себя полностью. Телевидение может его дать; музыка может его дать - все, что угодно, что позволяет забыть себя и стать занятым настолько, что на время вас как будто нет. Это постоянное бегство от самого себя в действительности существует из-за этого процесса мышления. Если вы не заняты, - а не занятость означает медитацию, - если вы полностью не заняты, то вы станете осознавать ваши внутренние процессы. Ум является вашим основным внутренним процессом.
Вот почему так много людей приходят ко мне и говорят, что они пришли для того, чтобы медитировать, однако, когда они начинают медитировать, они становятся более напряженными. Они говорят: «Мы были не такими напряженными раньше, и мы были не такими озабоченными раньше. Обычно в течение всего дня мы не так сильно озабочены. Но когда мы садимся в спокойную позу и начинаем медитировать, мысли обрушиваются на нас; они взрываются. Это что-то новое». Поэтому они считают, что то, что мысли их окружают, происходит из-за медитации.
Сутры:
28. Вообрази, что у тебя постепенно отнимают силу или знание. В момент утраты выйди за пределы.
29. Преданность освобождает.
По воззрениям тантры человек сам по себе является болезнью. Это не означает, что ваш ум расстроен, сам ум, скорее, является расстройством. Это не означает, что вы напряжены где-то внутри, это, скорее, означает, что вы и есть напряжение. Ясно поймите эту разницу. Если ум болен, то его болезнь можно вылечить, но если сам ум является болезнью, то эту болезнь излечить нельзя. Можно выйти за пределы этой болезни, превзойти ее, трансцендировать, но излечить ее нельзя. Это составляет основную разницу между западной психологией и психологией тантры и йоги; это разница между восточными, тантрой и йогой и западной психологией.
Западная психология считает, что ум может быть здоровым, что уму, как таковому, можно помочь, можно его излечить - потому что для западного образа мышления не существует трансценденции, выхода за пределы, как будто за пределами ума ничего не существует. Трансценденция возможна только в том случае, когда за пределами ума хоть что-то существует, - в этом случае вы могли бы жить в своем настоящем состоянии и двигаться дальше. Но если за пределами ума нет ничего и ум сам является венцом творения, то трансценденция невозможна.
Если вы считаете, что вы всего лишь тело, то вы не можете осуществить трансценденцию за его пределы - потому что кто и куда будет трансцендировать? Если вы просто тело, то вы не можете выйти за его пределы. Если вы можете выйти за пределы тела, то это означает, что вы не просто тело, а что-то еще сверх этого. Это «сверх» становится измерением для движения внутрь.
Аналогично, если вы только ум и ничего больше, то никакая трансценденция невозможна. Тогда мы можем лечить отдельные болезни... Человек умственно болен - мы можем вылечить эту болезнь. Мы не будем прикасаться к уму, но мы излечим болезнь и сделаем ум нормальным. И никто не задумается о том, является ли нормальный ум сам по себе здоровым или нет.
Нормальный ум - это всего лишь скептический ум. Фрейд утверждает, что у любого человека, как такового, мы можем лишь привести больной ум к нормальному состоянию. Однако вопрос о том, является ли каждый здоровым или нет, не поднимается. Мы принимаем как нечто, не подлежащее доказательству, что средний ум является нормальным. Поэтому всякий раз, как только кто-нибудь выходит за пределы этого среднего ума, движется куда-либо еще, его следует возвратить назад и снова привести в порядок. Таким образом, вся западная психология представляла из себя усилия, направленные на приведение в порядок - на приведение к обычному уму, к среднему уму.
В этом смысле некоторые мыслители, в частности такой интеллектуальный мыслитель, как Джеффри, утверждают, что гениальность является болезнью, потому что гениальность не является нормой. Если нормальность является здоровьем, то гениальность - это болезнь. Гений не является нормальным; он в некотором смысле сумасшедший. Его сумасшествие может оказаться полезным, поэтому мы позволяем ему жить.
Эйнштейн, Ван Гог или Эзра Паунд - поэты, художники, ученые, мистики - являются сумасшедшими, но их сумасшествие допускается по двум причинам: или их сумасшествие является безвредным, или их сумасшествие является полезным. Благодаря своему сумасшествию они могут дать обществу нечто такое, чего не могут дать нормальные умы. Поскольку они сумасшедшие, они приближаются к некоторому пределу, и могут видеть такие вещи которые нормальный ум видеть не может. Так что мы можем допустить существование таких сумасшедших - и даже делать их нобелевскими лауреатами. Но они больны.
Если нормальность является критерием и стандартом здоровья, то каждый, кто отклоняется от нормы, является больным. Джеффри утверждает, что придет день, когда мы будем лечить ученых и поэтов таким же образом, каким мы лечим сумасшедших: мы будем снова приводить их к среднему уму. Подобное отношение связано с той конкретной гипотезой, что ум является концом всего, и что за его пределами ничего не существует.
Совершенно противоположным этому отношению является восточный подход. Мы здесь утверждаем, что сам ум - это болезнь. Поэтому, независимо от того, нормален человек или ненормален, мы различаем только «нормального больного» и «ненормального больного». Нормальный человек нормально болен. Он не настолько болен, чтобы вы могли это заметить. Он просто среднего уровня. Поскольку все остальные подобны ему, то он не может быть выявлен. И даже человек, который лечит его - психоаналитик, - даже он сам является «нормально больной» личностью. Для нас сам ум - это болезнь.
Почему? Почему сам ум считается болезнью? Нам нужно будет подойти к этому со стороны другого измерения; тогда все станет понятным. Для нас тело смертно; для восточного подхода тело - это смерть. Поэтому вы не можете создать совершенно здоровое тело; в противном случае оно не умрет. Вы можете создать определенное равновесие, но тело, как таковое, из-за того, что оно должно умереть, тело, как таковое, склонно болеть. Так что здоровье может быть только относительным. Тело не может быть совершенно здоровым; оно не может быть таким.
Вот почему медицина не обладает никаким стандартом и никаким определением того, что такое здоровье. Врачи могут определять болезни; они могут определить какую-то определенную болезнь. Но они не могут определить, что такое здоровье; или же самое большее, что они могут сделать - это определить через отрицание, что когда какой-то человек не болен, когда он не особенно болен, то тогда он здоров.
Но определение здоровья методом отрицания выглядит нелепо, потому что тогда первостепенной вещью становится болезнь, при помощи которой вы определяете здоровье. Однако здоровье не может быть определено, потому что, в действительности, тело никогда не может быть здоровым. Каждое мгновение тело находится всего лишь в некотором относительном равновесии, потому что смерть прогрессирует вместе с жизнью; вы живете, но также и умираете. Вы не просто живете, вы одновременно умираете.
Смерть и жизнь - это не два конца, далеко отстоящие друг от друга. Они подобны двум ногам, шагающим одновременно - обе они принадлежат вам. В одно и то же мгновение вы и живете, и умираете. Нечто внутри вас умирает каждое мгновение. За семьдесят лет смерть достигает своей цели. Каждое мгновение вы будете продолжать умирать, умирать и умирать, а затем вы умрете окончательно.
В тот день, когда вы родились, вы начали умирать. День рождения - это также и день смерти. Если вы постоянно умираете, - а смерть это не что-то, что придет со стороны, а нечто, что вырастет внутри, - то в этом случае тело никогда не может быть действительно здоровым. Как оно может быть здоровым? Если оно умирает каждое мгновение, то как оно может быть действительно здоровым? Оно может быть только относительно здоровым. Поэтому, если вы нормально здоровы, то этого достаточно.
Так же обстоят дела и с умом. Ум не может быть действительно здоровым, цельным, потому что само существование ума таково, что он вынужден оставаться больным, чувствовать себя неловко оставаться напряженным, беспокойным, тревожным. Такова сама природа ума, поэтому нам необходимо будет понять, что является этой природой.
Три вещи... Первая, ум - это связующее звено между телом и «не-телом», которое внутри вас. Это связующее звено между материальным и нематериальным внутри вас. Это один из самых таинственных мостов. Ум, подобно мосту, соединяет две совершенно противоположные вещи - материю и дух.
Если вы можете, то представьте себе такой парадокс: обычно вы наводите мост через реку, у которой оба берега материальны. В этом же случае ум является мостом между одним берегом, который материален, и другим, который нематериален - между видимым и невидимым, между умирающим и не умирающим, между жизнью и смертью, между телом и духом - или же всем тем, чем бы вы ни называли эти два берега. Так как ум, подобно мосту, соединяет такие противоположности, то он вынужден оставаться напряженным, он не может чувствовать себя свободно.
Он всегда движется от видимого к невидимому, от невидимого к видимому. Каждое мгновение ум находится в глубоком напряжении. Он вынужден подобно мосту соединять две вещи, которые не могут быть соединены. Это является напряжением, это является тревогой. Каждое мгновение вы находитесь в тревоге.
Я говорю не о вашей финансовой тревоге, или других подобных тревогах: это тревоги на ваших внешних границах, обрамляющие вас тревоги. Подлинная тревога не такова: подлинная тревога - это тревога Будды. Вы тоже находитесь в такой тревоге, но вы настолько обременены вашими повседневными тревогами, что вы не можете обнаружить вашу основную тревогу. Как только вы отыщете вашу основную тревогу, вы станете религиозными.
Религия - это забота об основной тревоге. Будда стал встревоженным иным путем. Он не беспокоился о деньгах, он не беспокоился о красивой жене, он ни о чем не беспокоился. Не существовало никакой заботы; обычных забот не существовало. Он не знал тревог, он находился в безопасности, он был сыном великого царя, мужем очень красивой женщины, и все было достижимо. В тот момент, когда он желал что-нибудь, он это получал. Все, что было возможно, было возможно и для него.
Но внезапно его охватила тревога - и эта тревога была основной тревогой, первостепенной тревогой. Он увидел, как увозили мертвого человека, и спросил у возничего своей колесницы, что случилось с этим человеком. Возничий ответил: «Этот человек теперь мертв. Он умер». Это была первая встреча Будды со смертью, поэтому он сразу спросил: «Все должны умирать? Я тоже умру?»
Взгляните на этот вопрос. Вы, возможно, об этом и не спросили бы. Вы спросили бы о том, кто умер, почему он умер, или же вы сказали бы, что он выглядит слишком молодым и это не возраст для смерти. Эти тревоги не основные; они не имеют к вам отношения. Возможно, вы ощутили сочувствие; возможно, вы ощутили печаль, но это все еще находится всего лишь на периферии - и вы забудете об этом через несколько мгновений.
Будда направил весь вопрос к самому себе и спросил: «Я умру?» Возничий колесницы сказал: «Я не могу тебе солгать. Каждый склонен умереть, каждый должен будет умереть». Будда ответил: «Тогда поверни колесницу назад. Если я умру, то какова цель жизни? Ты создал во мне глубокую тревогу. Пока эта тревога не устранена, я не могу чувствовать себя спокойно».
Что это за тревога? Это основная тревога. Поэтому, если вы в самой своей основе станете осознающими относительно самой природы жизни - тела, ума, то неуловимая тревога прокрадется внутрь, а затем эта тревога будет продолжать вибрировать внутри вас. Независимо оттого, что вы делаете или не делаете, в вас будет присутствовать тревога - будет присутствовать глубокое страдание. Ум, подобно мосту, перекрывает бездну - невообразимую бездну. Тело должно умереть, а у вас есть нечто внутри, которое бессмертно.
Имеются две противоречивые вещи. Это так, как будто вы стоите в двух лодках, которые движутся в противоположных направлениях. В этом случае вы будете находиться в глубоком конфликте. Этот конфликт является конфликтом ума. Ум находится между двумя противоположностями: это первая вещь.
Второе: ум - это процесс, а не вещь. Ум это не вещь: это процесс. Слово «ум» - неверное понятие. Когда мы произносим слово «ум», то кажется, что внутри нас находится нечто, представляющее из себя ум. Но там ничего нет! Ум это не вещь: ум - это процесс. Поэтому лучше назвать это «умничаньем», а не умом. У нас в санскрите есть слово читта,которое означает «умничанье», процесс действия ума. Не ум, но «умничанье», мышление - процесс.
Процесс никогда не может быть молчаливым, тихим. Процесс всегда будет напряженным; процесс означает суматоху. И ум все время движется от прошлого к будущему. Прошлое продолжает быть бременем для ума, поэтому он вынужден двигаться в будущее. Это постоянное движение создает еще одно напряжение внутри вас.
Если вы будете слишком задумываться об этом, то вы можете сойти с ума. Поэтому мы все время делаем что-то одно или другое; мы не можем быть незанятыми. Если вы не заняты, то тогда вы станете осознавать внутренний процесс, мышление, а это принесет вам очень странную и специфическую напряженность. Поэтому каждый желает быть занятым тем или иным образом. Если больше нечего делать, то тогда продолжают перечитывать одну и ту же газету снова и снова. Почему? Разве вы не можете сидеть и молчать? Это трудно, потому что, если вы сидите и молчите, то вы начинаете осознавать весь напряженный процесс внутри.
Поэтому каждый ищет спасения. Алкоголь может его дать: вы становитесь бессознательными. Секс может его дать: на мгновение вы забываете себя полностью. Телевидение может его дать; музыка может его дать - все, что угодно, что позволяет забыть себя и стать занятым настолько, что на время вас как будто нет. Это постоянное бегство от самого себя в действительности существует из-за этого процесса мышления. Если вы не заняты, - а не занятость означает медитацию, - если вы полностью не заняты, то вы станете осознавать ваши внутренние процессы. Ум является вашим основным внутренним процессом.
Вот почему так много людей приходят ко мне и говорят, что они пришли для того, чтобы медитировать, однако, когда они начинают медитировать, они становятся более напряженными. Они говорят: «Мы были не такими напряженными раньше, и мы были не такими озабоченными раньше. Обычно в течение всего дня мы не так сильно озабочены. Но когда мы садимся в спокойную позу и начинаем медитировать, мысли обрушиваются на нас; они взрываются. Это что-то новое». Поэтому они считают, что то, что мысли их окружают, происходит из-за медитации.