Чжуан Цзы говорит: «Если ты приобретаешь репутацию и затмеваешь других, ты не избежишь беды. Не пытайся затмевать других и ни к чему приобретать репутацию с такой эгоистичной целью».
   Таким образом, для Чжуан Цзы существует лишь одна репутация,[7] стоящая упоминания, и это — отсутствие эго. Все остальное второстепенно, следствия. Без нее все остальное ничего не стоит. Вы можете достигнуть репутации богоподобного человека, но, если эго присутствует в вас, вся ваша богоподобность — в услужении дьяволу; вся ваша добродетель — только лишь личина и за ней спрятан грешник. А грешника не изменить через добродетель или каким-либо другим способом развития, воспитания. Только когда перестаете быть вы, он тоже исчезает.
   Мудрец заметил:
 
"Довольный собой
трудился зря.
Достижение — начало неудачи,
слава — начало позора".
 
   Эти высказывания довольно необычны, и вам придется напрячь все свое чутье, чтобы воспринять их; иначе вы рискуете понять их неверно.
   Мудрец заметил:
 
"Довольный собой
трудился зря".
 
   Религиозные люди продолжают поучать: «Будь доволен собой». Но тот, кем надо быть довольным, остается. «Не будь, — замечает Чжуан Цзы, — тогда и вопрос о довольстве или недовольстве отпадет сам собой». Это истинное удовольствие — когда вас нет. Но если вы чувствуете себя удовлетворенным, то это ложь — ибо вы есть, и все это — лишь насыщение эго. Вы считаете, что достигли чего-то, вы полагаете, что добрались до цели.
   Дао гласит, что почитающий себя достигшим чего-либо, уже утратил. Полагающий, что добрался до цели, — потерял ее, ибо успех — это начало неудачи. Успех и неудача — это две части, две точки одного круга, одного колеса. Когда бы успех ни достигал своей кульминации, неудача уже тут как тут. Когда наступает полнолуние, луна перестает расти. Теперь изменение прекращается. И тогда на следующий день начинается попятное, обратное движение, изменение, и дальше с каждым днем луна будет все меньше, и меньше, и меньше.[8]
   Жизнь периодична, циклична. В момент, когда вы полагаете, что достигли чего-то, колесо поворачивается, и вы уже теряете. Вам может потребоваться некоторое время, чтобы понять это, потому что ум туп. Нужна немалая смышленость, понятливость, нужна ясность ума, рассудок, чтобы замечать вещи, которые происходят. С вами что-то случается, но вам требуется много дней на то, чтобы осознать это, иногда много месяцев или лет. Иногда у вас уходят даже многие жизни на то, чтобы распознать, что же произошло.
   Вы припомните свое прошлое. Когда вы считали, что добились успеха, все вдруг мгновенно менялось, начиналось ваше падение — ибо эго — это тоже часть колеса. Оно добивается успеха, поскольку может потерпеть поражение: если бы оно не могло потерпеть поражения, то и успех был бы невозможен. Успех и поражение — это две стороны одной и той же монеты.
   Чжуан Цзы говорит:
   Мудрец заметил:
 
"Довольный собой
трудился зря".
 
   …Потому что он все еще есть, пустой лодки не существует, лодка все еще полна. Эго сидит там, эго все еще у руля.
 
"Достижение — начало неудачи,
слава — начало позора".
 
   Терять нечего. Поэтому Будды нищие — безымянны, бездомны, им нечего защищать, нечего охранять. Они свободны двигаться куда угодно, подобно облакам в небе, без дома, не привязаны ни к чему, плывут, без цели, без дела, без эго.
 
Тот будет плыть, как Дао, невидим,
ходить свободно повсюду, словно сама жизнь,
без имени и без дома.
 
   Именно это для меня и означает слово «саньясин». Когда я инициирую вас в саньясу, я инициирую вас в эту безымянную, бездомную смерть. Я не даю вам никакого тайного ключа к успеху, я не даю вам никакой таинственной формулы для преуспеяния.
   Если я и даю что-нибудь, так это ключ к тому, как не добиться успеха, как быть неудачником и не беспокоиться об этом, как двигаться без имени, без дома, безо всякой цели, как быть нищим — тем, кого Иисус называл «бедные духом». Человек, бедный духом, лишен эго, он — пустая лодка.
   Тот прост, неприметен.
   Кого зовете вы простым? Можете ли вы развить, воспитать простоту?
   Вы видите человека, который ест только раз в день, носит тряпки или совсем обнажен, вы видите человека, живущего не во дворце, живущего под деревом — и вы говорите, что этот человек прост. Это ли простота? Вы можете жить под деревом, но ваш образ жизни будет результатом именно воспитания. Вы воспитали это — быть простым, вы рассчитали это — как быть простым. Вы можете есть раз в день, но это по расчету, вы делаете это во велению ума. Вы можете оставаться голым, но это не сделает вас проще. Простота может лишь только просто случиться.
   Тот прост, неприметен.
   Но вы же считаете себя святым, потому что живете под деревом, и едите раз в день, и вы вегетарианец, и вы ходите голым, у вас нет денег — вы святой.
   И тогда, если мимо проходит кто-нибудь, у кого деньги есть, осуждение рождается в вас, и вы думаете: «Что будет с этим грешником? Он попадет в Ад». И вы к этому грешнику испытываете сострадание. В этом случае вы не просты. Потому что здесь играют роль различия, вы — другой.
   Не имеет значения, откуда взялось это отличие. Король живет во дворце — он отличается от тех, кто живет в хижинах. Король носит такую одежду, которую вы носить не можете — она стоит столько, что он отличен. Человек живет голый на улице, а вы не можете жить на улице голым — значит, он иной. Где бы ни появлялось отличие, тут же существует и эго. Когда различий нет, эго исчезает; а не-эго — это простота.
   Тот прост, неприметен.
   С какой стороны ни глянь — дурак.
   Это самое труднопостигаемое высказывание из произнесенных Чжуан Цзы. Это трудно понять, потому что мы всегда полагаем, что просветленный, совершенный человек, — это мудрец. А он заявляет: «С какой стороны ни глянь — дурак».
   Но все правильно, все так и есть. Среди такого количества дураков, как мудрый человек может быть иным? С какой стороны ни глянь, он будет выглядеть дураком, и никак иначе. Как может он изменить этот дурацкий мир и вернуть такое количество идиотов к здравомыслию? Ему придется раздеться и отправиться под стол кукарекать петухом. Только тогда он может изменить вас. Он должен стать сумасшедшим, как вы, он должен быть дураком, он должен позволить вам смеяться над собой. Тогда вы не ощутите ревности, тогда он не будет задевать вас, тогда вы не станете на него злиться, вы сможете выдержать его, тогда вы сможете забыть его, и простить его, и тогда вы, возможно, оставите его в покое, наедине с самим собой.
   Множество великих мистиков вели себя, как дураки, и их современники были в полной растерянности: как разобраться в их жизни — а величайшая мудрость присутствовала в ней. Быть мудрым среди вас — это действительно глупо. Из этой затеи ничего не выйдет; вы только породите кучу неприятностей. Сократа отравили, потому что он не знал Чжуан Цзы. Знай он Чжуан Цзы, не было бы нужды его травить. Он пытался вести себя, как мудрец; среди дураков он пытался быть мудрым.
   «С какой стороны ни глянь, — замечает Чжуан Цзы, — истинно мудрый человек будет выглядеть дураком».
   Чжуан Цзы сам прожил жизнь, как дурак, смеясь, распевая и танцуя, общаясь с другими через шутки и анекдоты. Никто и не подозревал, что он серьезен. А вы не найдете более искреннего и серьезного человека, чем Чжуан Цзы. Но никто не считал его серьезным. Люди радовались ему, люди любили его, и через эту любовь он распространял семена своей мудрости. Он изменил многих, он многих трансформировал.
   Но чтобы подействовать на безумца, вам необходимо выучить его язык, вы должны общаться с ним на его языке. Вам необходимо стать таким, как он, вам необходимо спуститься. Если вы продолжаете возвышаться на своем пьедестале, то общения не получится.
   Как раз это и случилось с Сократом, в Греции это и не могло не случиться, потому что греческий ум — это самый рациональный ум в мире, а рациональный ум всегда пытается не оказаться дурацким. Сократ разозлил всех и каждого. В действительности людям просто пришлось убить его, а иначе он продолжал бы задавать неудобные вопросы и заставлял бы всех чувствовать себя идиотами. Он всех загнал в угол — потому что даже на обыкновенные вопросы невозможно ответить, если кто-то задает их с пристрастием.
   Если вы верите в Бога, Сократ спросит вас что-нибудь о Боге и потребует от вас доказательств; а как вы можете ответить, ведь вы Его не видели. Ну какие тут могут быть доказательства? Бог очень далеко. Вы ж не можете доказать даже обыкновенных вещей. Вы оставили дома жену — как вы можете доказать, в самом деле, что вы оставили жену дома, или что у вас вообще есть жена? Это, возможно, все существует только лишь в вашей памяти, в вашем воображении. Вам, может быть, все только приснилось, и когда вы вернетесь, не окажется ни дома, ни жены.
   Сократ задавал вопросы, вникая в ответы, анализируя все, и разозлил в Афинах всех до единого. Этот человек пытался доказать, что все они дураки. Они убили его. Повстречайся он с Чжуан Цзы — а в это время Чжуан Цзы жил в Китае, они были современниками — Чжуан Цзы открыл бы ему тогда секрет: не пытайся доказать безумцу, что он безумен, потому что ни одному безумцу это не понравится. Он рассердится, станет высокомерен, агрессивен. Он убьет тебя, если ты докажешь слишком много. Если ты доберешься до сути, где можно доказать его безумство, он посчитается с тобой.
   «Лучше быть дураком самому, — сказал бы Чжуан Цзы, — тогда люди радуются тебе, и тогда с помощью очень утонченных методов ты сможешь помочь им измениться. В этом случае они не будут против тебя».
   Вот почему на Востоке, особенно в Индии, в Китае, в Японии, никогда не происходило такого отвратительного явления, какое произошло в Греции, когда Сократа отравили и убили. То же самое случилось и в Иерусалиме — Иисуса убили, распяли. Такое происходило в Иране, в Египте, в других странах — много мудрых людей были уничтожены, убиты. Такого никогда не случалось в Индии, в Китае, в Японии, потому что в этих трех странах люди поняли, что вести себя, как мудрец, — это кликать беду.
   Веди себя, как дурак, как сумасшедший, просто будь безумен. Это первый шаг мудреца — успокоить вас, чтобы вы не боялись его.
   Вот почему я рассказал вам ту историю. Принц подружился с тем Суфием. Он боялся других докторов, ученых специалистов, потому что они пытались изменить его, вылечить его, а он не был сумасшедшим. Он не считал себя безумцем, ни один сумасшедший никогда не думает, что он безумен. Как только сумасшедший понимает, что он безумен, сумасшествие исчезает. Он больше не безумец.
   Поэтому все мудрецы, пытавшиеся излечить принца, были глупы, и только этот старик оказался мудр. Он вел себя по-дурацки. Двор смеялся, король смеялся, королева рассмеялась и сказала: «Что? Этот человек собирается вылечить принца? Да он сам сумасшедший и, кажется, он еще ненормальнее, чем принц».
   Даже принц был поражен. «Ты что? — сказал он. — Что это ты делаешь?» Но человек этот, надо думать, был просветленным мудрецом.
   Чжуан Цзы говорит об этом явлении, об этом поразительном человеке.
   С какой стороны ни глянь — дурак.
   За ним не остается следов. Он не обладает властью.
   Вы не можете следовать за ним. Вы не можете следовать за просветленным человеком — нет, никогда — потому что он не оставляет следов, нет тропинок. Он подобен птице в небе: он движется, но следа не остается.
   Почему мудрый человек не оставляет следов? Для того, чтобы вы не могли следовать за ним. Ни одному мудрому человеку не нравится, если за ним следуют, потому что, следуя за кем-то, вы становитесь имитатором. Он всегда движется этаким зигзагом, чтобы вы не могли идти следом. Если вы попытаетесь следовать, вы его упустите. Можете ли вы следовать мне? Это невозможно, потому что вы не знаете, что я собираюсь делать завтра. Это непредсказуемо. Если вы можете предсказать, вы сможете планировать. Тогда вы знаете, куда я иду, тогда вам известно направление, тогда вы можете предугадать мои шаги. Вы знаете мое прошлое, вы можете вычислить мое будущее. Но я нелогичен.
   Если я логичен, вы можете сделать выводы о том, что я собираюсь сказать завтра. Просто изучив то, что я сказал в прошлом, в своих вчера, вы можете заключить логически, что я собираюсь сказать завтра. Но такое невозможно. Я могу абсолютно противоречить сам себе. Каждое мое завтра будет противоречить всем моим вчера, так как же вы собираетесь следовать мне? Вы сойдете с ума, если попытаетесь пойти за мной.
   Рано или поздно, вам придется понять, что вам нужно быть самим собой, а не подражать кому-то.
   За ним не остается следов.
   Он не последователен. Он не логичен. Он иллогичен. Он подобен безумцу.
   Он не обладает властью.
   С такой точкой зрения нам трудно согласиться, потому что мы считаем, что мудрец наделен властью, что он самый сильный из людей. Он тронет ваши слепые глаза, и они откроются и вы прозреете; вы мертвы и он коснется вас, и вы воскреснете. Для нас мудрец — это тот, кто совершает чудеса.
   Но Чжуан Цзы говорит: "Он не обладает властью, потому что пользоваться властью — это всегда проявление эго. Эго хочет быть сильным. Вы не можете убедить мудрого человека использовать его власть, это невозможно. Если вы сможете, то это будет означать, что какую-то часть эго ему еще предстоит урезонить. Истинный мудрец никогда не станет пользоваться своей силой, потому что в нем некому пользоваться и некому управлять ею. Эго, манипулянта, больше нет. Кто будет направлять лодку? Никого нет.
   Мудрец — это власть, но он не обладает властью; мудрец силен, но он не обладает силой — потому что эго, контролирующего, больше нет. Он — энергия — переполняющая, непринадлежащая, ненаправленная — и некому направить ее. Вы можете излечиться в его присутствии, ваши глаза могут открыться, но не он открывает их, он не прикасался к ним, он не излечивал вас. Если он считает, что это он излечил вас, то он сам болен. Это чувство "Я" — «Я вылечил» — гораздо более тяжелое заболевание, более страшная слепота.
 
Он не обладает властью.
Он ничего не достигает, слава минует его.
Поскольку он не судит,
не судят и его.
Таков совершенный человек —
его лодка пуста.
 
   Таковым должен быть ваш путь. Освободите свою лодку. Продолжайте выбрасывать, что вы найдете в лодке, пока все не будет выброшено и ничего не останется, даже вы выброшены прочь, ничего не осталось, и тогда вы сразу опустеете.
   Первейшая задача и заключительная задача — это быть пустым: в тот момент, когда вы становитесь пусты, вы наполняетесь. Все будет нисходить на вас, когда вы пусты, — только пустота может принять все, ни для чего другого это невозможно, ибо, чтобы принять все, нужно быть совершенно пустым, безгранично пустым. лишь тогда все может быть принято. Ваши умы столь малы, что они не могут воспринять божественное. Ваши комнаты так малы, что вы не можете пригласить божественное. Разрушьте полностью дом, потому что только небо, только космос, только целый космос способен принимать.
   Пустота должна стать вашей тропой, целью, всем. С завтрашнего утра начинайте опустошать себя ото всего, что найдете внутри: от вашего страдания, вашего гнева, вашего эго, ревностей, мучений, от вашей боли, от ваших удовольствий — все, что найдете, просто выбрасывайте прочь. Все, что подвернется, без разбора; опустошите себя. И в тот момент, когда вы полностью опустеете, вы вдруг поймете, что вы — целое, вы — все. Цельность достигается через опустошение.
   Медитация — ничто иное, как опустошение, становление никем.
   В этом лагере ведите себя так, словно вы никто. И если вы вызываете в ком-нибудь гнев, если вы сталкиваетесь, конфликтуете, — помните, что вы, должно быть, там, в лодке, поэтому все это и происходит. Как только ваша лодка опустеет, вы перестанете сталкиваться, не будет ни конфликта, ни гнева, ни насилия — ничего.
   И это ничто — благословение, это ничто — блаженство. Это ничто вы искали и искали многие жизни.
   Хватит на сегодня.

2. ЧЕЛОВЕК ДАО

 
Человек, познавший Дао, действует без помех,
действиями своими не вредя ни единому существу,
хоть и не мыслит себя добрым и мягким.
Он не старается делать деньги
и не возводит бедность в добродетель.
Он идет своей дорогой, не полагаясь на других,
и не гордится тем, что идет один.
Человек Дао остается неизвестным.
Совершенная добродетель ничего не создает.
«Не я» — это истинное "я".
А величайший человек — никто.
 
   Самое трудное, почти невозможное для ума — это оставаться посередине, оставаться уравновешенным. А метаться из одной крайности в другую — это то, что легче всего. Такова природа ума — двигаться от одного полюса к противоположному полюсу. Постарайтесь очень глубоко это понять, прочувствовать, потому что, пока вы не поймете этого, ничто не сможет указать вам путь к медитации.
   Такова природа ума — двигаться от одной крайности к другой. Он основан на отсутствии равновесия. Если вы уравновешены, ум исчезает. Ум напоминает болезнь: когда вы разбалансированы — он есть, когда вы в равновесии — его нет.
   Вот почему для человека, который чревоугодничает, так легко перейти к голоданию. Это кажется нелогичным, поскольку что мы считаем, что человек, для которого еда стала навязчивой идеей, не в силах начать голодать. Но вы не правы. Только человек, страдающий манией еды, может голодать, потому что голодание — эта та же идея, та же мания, только в противоположном варианте. В действительности вы при этом не меняетесь. Еда для вас так и остается навязчивой идеей. До этого вы объедались; теперь вы голодаете — но ум продолжает фокусироваться на проблеме еды, только на ее противоположной крайности.
   Человек, который чрезмерно занимался сексом, может очень легко перейти к воздержанию, к целибату. Это нетрудно. Но придти к правильной диете — это для ума сложно, самое трудное для ума — это оставаться посередине.
   Почему же так сложно держаться середины? Это очень похоже на маятник. Он отклоняется вправо, потом движется влево, потом опять вправо, затем опять влево; весь механизм часов зависит от этого движения. Если маятник останавливается посередине, останавливаются часы. Но когда маятник качнется вправо, вы думаете, что он движется только вправо, а в это самое время он набирает импульс, разгон для движения влево. Чем больше он отклонится вправо, тем больше он наберет энергии, чтобы направиться влево, к противоположному. Когда он движется влево, он снова набирает инерцию, чтобы отклониться вправо.
   Когда вы объедаетесь, вы набираете импульс, чтобы удариться в голодание. Когда вы слишком предаетесь сексу, рано или поздно, брахмачарья (brahmacharya), целибат, призовут вас.
   И то же самое происходит с противоположным полюсом. Пойдите и спросите ваших так называемых садху (sadhus), ваших бхикку (bhikkus), саньясинов. Они поставили себе задачу — оставаться в целибате, теперь их умы накапливают импульс, чтобы ринуться в секс. Они сделали своей целью голодание и пост, а их умы постоянно думают о пище. Когда вы слишком много думаете о еде, это указывает на то, что вы набираете импульс для нее. Мышление означает накопление инерции. Ум начинает подготавливать противоположное.
   Во-первых: куда бы вы ни двигались, вы движетесь также и к противоположному. Противоположное скрыто, оно не очевидно.
   Когда вы любите кого-нибудь, вы накапливаете инерцию для того, чтобы его ненавидеть. Вот поэтому только друзья могут стать врагами. Вы не можете вдруг стать врагами до тех пор, пока не побываете сперва друзьями. Те, кто любит друг друга, ссорятся, воюют. Лишь любящие могут ссориться и воевать, потому что, пока вы не полюбили, как можете вы ненавидеть? Пока вы не отклонились к самому краю влево, как можете вы двинуться вправо? Современные исследователи утверждают, что так называемая любовь — это отношения близкой, интимной вражды. Ваша жена — ваш близкий враг, ваш муж — ваш близкий враг, — оба близки и враждебны. Эти исследователи выглядят противоречивыми, нелогичными из-за того, что нам это кажется странным: как же близкий человек может быть врагом; как тот, кто является другом, может быть также и врагом?
   Логика поверхностна, жизнь же проникает глубже, и в жизни все противоположности объединены вместе, они сосуществуют. Помните это, потому что тогда медитация становится уравновешивающей.
   Будда учил восьми правилам, и в каждом правиле он использовал слово «правильный». Он говорил: «Пpедпpинимайте пpавильные усилия, ибо очень просто переходить от действия к бездействию, от бодрствования ко сну, трудно же — оставаться посередине». Когда Будда использовал слово «правильный», он подpазумевал: «Не устремляйтесь к противоположному, оставайтесь в самой середине». Питайтесь пpавильно — он никогда не призывал голодать. Не потворствуйте перееданию и не потворствуйте голоданию. Он советовал: «Стpемитесь к пpавильному питанию. Правильное питание означает, что вы находитесь посередине».
   Когда вы стоите посередине, вы не набираете никакой инерции. И в этом красота — человек, не накапливающий инерцию для движения куда-то, может быть свободен, покоен, может наслаждаться, может чувствовать себя дома.<$FАнглийское выражение to be at home — быть дома аналогично русскому «чувствовать себя в своей тарелке», «чувствовать себя уютно, удобно». Прим. перев.>
   Вы никогда не можете быть дома, поскольку, что бы вы ни делали, вам тотчас же приходится заниматься противоположным, чтобы уравновеситься. Но противоположное никогда не приводит в равновесие, оно просто порождает у вас иллюзию, будто вы уравновешены, но вам придется вновь двинуться к очередному противоположному.
   Будда — ни для кого не друг и не враг. Он просто застыл посередине — часы стоят.
   Про одного хасидийского мистика, Музхида, рассказывают, что, когда он достиг просветления, часы на стене внезапно остановились. Может так и было, может и нет, это вполне возможно, но символика ясна: когда останавливается ум, останавливается и время; когда застывает маятник, встают и часы. С тех пор часы никогда не шли, с тех пор они всегда показывают одно и то же время.
   Время порождено движением ума, точно так же, как движением маятника. Ум движется, и вы ощущаете время. Когда ум неподвижен, как вы можете почувствовать время? Когда движения нет, время невозможно почувствовать. Ученые и мистики сходятся в одном: движение порождает феномен времени. Если вы не двигаетесь, если вы неподвижны, время пропадает, появляется вечность.
   Ваши часы спешат, и их механизм — это движение из одной крайности в другою.
   Вторая вещь, которую нужно понять касательно ума: ум всегда стремится к далекому, но никогда к тому, что рядом. То, что рядом, приносит скуку, оно вам уже здорово надоело; отдаленное же рождает в вас мечты, надежды, дает вам возможность наслаждаться. Поэтому ум всегда находит что-нибудь отдаленное. Привлекательна, красива всегда чья-нибудь чужая жена; вас преследуют мысли всегда о чужом доме; чарует вас всегда машина кого-нибудь другого. Это все далеко. Вы слепы к тому, что рядом. Ум не может видеть то, что совсем рядом с ним. Он может видеть только то, что очень далеко. Он страдает дальнозоркостью.
   И что же самое далекое, самое отдаленное? Противоположное — оно дальше всего. Вы любите человека, и теперь ненависть — это самое далекое явление; вы соблюдаете целибат, теперь секс — это самый отдаленный феномен; вы — король, и теперь быть монахом — это дальше всего.
   Самое отдаленное — это то, о чем больше всего мечтается. Оно привлекает, оно поглощает собою все ваше воображение, оно продолжает звать, приглашать вас, а затем, когда вы доберетесь до другого полюса, то место, откуда вы отправились в путешествие, станет вновь прекрасным. Разведитесь со своею женой, и после нескольких лет ваша жена вновь обретет красоту.
   Ко мне пришла киноактриса. Она развелась со своим мужем пятнадцать лет назад. Теперь она в возрасте, менее красива, чем была, когда они разошлись друг с другом. В прошлом году женился их сын, и на этой свадьбе она снова встретила своего бывшего мужа, им пришлось попутешествовать вместе. Муж снова влюбился в нее, и она пришла ко мне посоветоваться и спросила: «Что же мне делать? Он снова сделал мне предложение, он опять хочет на мне жениться».
   Она тоже была очарована. Она ждала от меня только лишь «да». «Но вы ведь жили вместе, — сказал я, — и всегда у вас были сплошные конфликты, и ничего больше. Я знаю всю эту историю — как вы ругались, ссорились, как вы создали ад и страдание друг для друга. А теперь опять?»
   Для ума противоположное притягательно, и пока через осознание, через понимание вы не трансцендируете это, ум будет продолжать метаться от левого к правому, от правого к левому — и часы будут идти.
   Это метание продолжалось в течении многих жизней, так вы и обманывали себя всегда — потому что вы не понимаете механизма происходящего. И вновь отдаленное становится привлекательным, и вы начинаете свое путешествие. В тот момент, когда вы добираетесь до намеченной цели, то, что было для вас знакомым, становится теперь отдаленным, теперь оно обладает притягательностью, теперь оно превращается в звезду, в нечто стоящее.
   Я читал о пилоте, который летел с приятелем над Калифорнией. Он сказал своему другу: «Взгляни вниз на это прекрасное озеро. Я родился неподалеку от него, вон там — моя деревня».