Рассел Эрик Фрэнк. Безумный мир

   – Меня не было дома. Большую часть дня я провел в ФБР.
   – Он был как рыба на сковородке, – говорил Нортон. – Вел себя так, словно за ним охотился дух его дедушки. В конце концов я дал ему твой адрес, и он сказал, что поедет к тебе сегодня, только позже. – Нортон провел рукой по взъерошенным волосам. – В голове не укладывается! Он просил дать ему адрес, где его ждала смерть! Надо же!
   Поглядывая на часы, Армстронг проявлял пленку.
   – "Рыба на сковородке". Что это значит? Он боялся?
   – Ну, этого бы я не сказал. Скорее, он был похож на человека, который ждет, что на него вот-вот вденут смирительную рубашку. Как будто он что-то прятал, а что – сам толком не знал. И это чертовски ему мешало. – Нортон всмотрелся в аппарат, над которым колдовал Армстронг: – Что за чертовщиной ты занимаешься? Масло взбиваешь?
   – Примерно. Хочу смазать дорогу, чтобы кое у кого колеса забуксовали!
   Оттеснив Нортона в сторону, в комнату вошел капитан полиции. – Вы Джон Дж.Армстронг?
   – Да.
   – Врач говорит, что этот человек умер три-четыре часа назад. Причина смерти пока неизвестна. – Капитан смерил Армстронга взглядом. – Где вы находились в это время?
   – В ФБР.
   – Вот как? – Капитан от неожиданности вздрогнул. – Если в этом деле участвует ФБР, то, пожалуй, я позвоню им прямо сейчас.
   – Это было бы весьма кстати, – одобрил Армстронг. Вытянув из бачка конец пленки, он вставил его в электросушилку и, когда капитан вышел, подмигнул Нортону.
   Хансен просунул голову в дверь:
   – Долго еще? – Минут пять.
   – Я включу проектор и подготовлю экран. – Спасибо. – Продолжая перематывать пленку, Армстронг услышал, как в соседней комнате зазвонил видеофон, и флегматично заметил Нортону: – Смотри-ка, они восстановили связь. Держу пари, что это звонит миссис Сондерс из Хартфорда, и она сейчас скажет, что у нее там настоящий погром. Поговори с ней и попроси ее не переживать.
   Не успел Нортон сделать штаг, как в комнату вошел полицейский.
   – Теперь с телефоном все в порядке. Вам звонят – сказали, что пытаются дозвониться уже несколько часов, какая-то миссис Сондерс из Хартфорда. Говорит, что ваша лаборатория разгромлена и сейчас там черт-те что творится. С ней беседуют тамошние полицейские.
   Нортон уставился на полицейского, потом на Армстронга, потом опять на полицейского. С трудом проглотив комок в горле, он выговорил:
   – Будь я проклят, если меня прельщают лавры пророка! – Затем он направился к видеофону.
   Озадаченному полицейскому Армстронг объяснил:
   – Билл ответит. Я так и думал, что лаборатория не избежит той же участи. Вряд ли эти ребята упустили бы ее из виду. – Вставив пленку в микропроектор, он посмотрел в объектив и присвистнул: – Отлично! Ловушка сработала? – И Армстронг направился в соседнюю комнату. Там находились пятеро полицейских в форме плюс четверо экспертов, Хансен и Нортон. Последний как раз закончил утешать миссис Сондерс.
   – Она говорит, что все перевернуто вверх дном. Трудно сказать, уцелело ли хоть что-нибудь вообще.
   Армстронг хмыкнул, выключил свет и нажал кнопку на проекторе. Яркий луч, прорезав темноту, осветил небольшой экран на противоположной стене. На экране появилось миниатюрное, размером два на три фута, изображение комнаты. Зрители увидели, как дверь медленно приоткрылась.
   Какой-то человек осторожно проскользнул внутрь, закрыл за собой дверь, проверил, надежно ли она заперта, и после этого быстро обследовал квартиру. Он был среднего роста и телосложения, с рыжими волосами, одет в серый костюм.
   – Парень из Сайпрес Хиллз, – шепнул Хансен, ткнув Армстронга локтем. Тот кивнул.
   Подойдя к маленькому деревянному бюро, стоявшему левее двери, рыжий ловко открыл его и быстро просмотрел содержимое. Он явно спешил – ненужные бумаги и документы разрывались и как попало бросались на пол. Очевидно, он не нашел того, что искал. Опустошив бюро, он простучал его со всех сторон в поисках тайников, перевернул и обследовал дно. Затем, убедившись, что в бюро ничего больше спрятано быть не может, человек повернулся к дюралевому письменному столу и с той же лихорадочной поспешностью проделал с ним те же операции. Не повезло ему и здесь.
   На секунду он остановился и посмотрел на часы. Бледно-голубые глаза взглянули прямо в камеру, но их хозяин так и не заподозрил, что каждый его шаг фиксируется на пленке. На лице было написано одно только нетерпение.
   С новой энергией он принялся сбрасывать с книжных полок книги, основательно перетряхивая их одну за одной. После этого его внимание переключилось на кресла и диван, он перевернул их и тоже простучал. Затем настал черед ковров и паркета, для чего рыжему пришлось опуститься на четвереньки.
   Не удовлетворившись, он направился в спальню, пропав из поля зрения камеры, но пленка продолжала воспроизводить шум его движений и звук передвигаемой время от времени мебели. Это продолжалось минуты две, а затем кто-то громко постучал в дверь.
   Рыжий вновь появился на экране. Он быстро, по-кошачьи, приблизился к двери, осторожно встал сбоку и, глядя своими тусклыми глазами на замок, приложил ухо к косяку. Достав из кармана предмет, похожий на небольшой фонарь, он сжал его в правой руке.
   Невидимый посетитель постучал снова. Рыжий не шевелился. Потом стук раздался в третий раз. Около трех минут рыжий стоял у двери, готовый, видимо, ко всему, а затем… Пленка кончилась. Армстронг включил свет.
   – Проклятие! – взвыл полицейский капитан. – Если бы побольше метража!
   – Это тот тип, которого мы вели до Сайпрес Хиллз, – заявил Хансен. Он мрачно посмотрел на тело, уже перенесенное на диван и накрытое простыней. – Жаль, что вы не сняли до конца! Хотел бы я узнать, как это случилось!
   – Десять против одного, что Кларк не ушел, как надеялся этот рыжий, – предположил капитан. – Он постучал раза три, потом прогулялся за газетой или сигаретами, вернулся, сел около двери и стал ждать, когда вернется мистер Армстронг. А когда взломщик открыл дверь, Кларк застукал его с поличным. Что случилось потом, каждый может себе представить, но этот рыжий – именно тот, кто нам нужен. – Он взглянул на Хансена: – Вы знаете, где он живет?
   – Я знаю, куда он меня привел. – Хансен назвал адрес в Сайпресс Хиллз. – Еще за ним следило ФБР. Может, у них информации больше.
   – Это мы тоже отработаем. – Капитан повернулся к Армстронгу: – Вам придется отдать этот фильм нам. Боже, что за улика! – Его мясистое лицо выражало восхищение. – Самая изящная ловушка, которую я видел в жизни и которая сработала. Поздравляю! Жаль, что у вас нет другой такой штуки в Хартфорде.
   – Найдется и там. Если я вам больше не нужен, то я хотел бы именно туда и отправиться.
   – Конечно, поезжайте! Будь я проклят, если у меня есть причины вас задерживать.
   – Спасибо. – Армстронг достал ключ от входной двери и протянул его Хансену: – Закроете потом, ладно? Я позвоню вам в контору сразу, как вернусь: – Он снова посмотрел на капитана полиции. – Если появятся люди из ФБР, надеюсь, вы им все объясните.
   Кивнув Нортону, который уже спешно царапал в блокноте какие-то каракули о покойном Кларке Маршале, он вышел и сел в машину.
   Он ехал очень быстро, но спокойно. Серые глаза с обманчивой небрежностью следили за дорогой, изредка поглядывали в зеркало заднего вида и снова возвращались на стремительно бегущую ленту асфальта.
   Через час с небольшим Армстронг достиг развязки, где сходились пять дорог. Такой случай упускать было жалко. Обогнав тяжелый грузовик и увернувшись от двух встречных «седанов», он свернул, стремительно описал круг и вновь выскочил на ту же трассу. И, не теряя времени, развернул машину поперек дороги, прямо перед носом зеленого туристского микроавтобуса, который вот уже полчаса следовал за ним как на привязи.
   Как ни быстр был маневр, водитель зеленой машины успел среагировать. Увидев перед собой автомобиль Армстронга и заметив, что другая полоса занята приближающимся грузовиком, он резко затормозил и остановился буквально в ярде от преграды. Включив заднюю скорость, он попытался развернуться, но тут уже Армстронг оказался на высоте. Подбежав к зеленой машине, он резко распахнул дверцу и рванул рыжего водителя за левую руку.

5

   Подобно многим атлетически сложенным людям, Армстронг имел лишь приблизительное представление о собственной силе. Он выдернул рыжего из-за руля, как куклу, и не успел тот коснуться ногами земли, как огромный кулак ударил его прямо в челюсть. Рыжий, пролетев по воздуху пару ярдов, грохнулся наземь и затих. Словно свечка потухла.
   Слегка удивленный тем, что его удар оказал подобный эффект, Армстронг подул на костяшки пальцев, огляделся и обнаружил, что собрал аудиторию. Из грузовика, остановившегося ярдах в пятидесяти, высунулся водитель и с любопытством смотрел на происходящее; какая-то легковушка притормозила у обочины, и непомерно толстая женщина с целым выводком ребятишек таращила на него глаза, как будто здесь снимают кино. Позади машины Армстронга плавно остановился черный лимузин, из которого не спеша вышли два человека. – Отыскав носовой платок, Армстронг перевернул бесчувственного рыжего лицом вниз, завел ему руки за спину и приготовился связать, когда заметил, что к нему приближается парочка из черной машины. Оба были плечистые парни, но Армстронгу не чета.
   Один из них выставил ногу и слегка пнул ботинком лежавшего пленника.
   – Вы нас опередили, мистер Армстронг, – заметил он, и в его руке сверкнула золотая бляха. – Мы офицеры ФБР. – Он задумчиво посмотрел на рыжего. – Мы сразу его засекли, как только он увязался за вами. Зря вы так. Лучше бы веревочке виться дальше – глядишь, этот тип размотал бы ее столько, что хватило бы его связать.
   – Вы опоздали, – отрывисто сказал Армстронг. – Им уже интересуется полиция.
   – О, в таком случае вы выполнили работу на отлично, – признал агент. – Мы бы его запросто взяли, только вот полиция всегда забывает нас об этом попросить. – Он вытащил наручники: – Разрешите? Мы доставим его в лучшем виде.
   – Я бы с удовольствием, – отчетливо произнес Армстронг, – но мне не нравится форма ваших ушей.
   С этими словами он ударил офицера в зубы. Таким ударом можно было свалить и быка… Человек с глухим стуком растянулся плашмя.
   Одновременно Армстронг сделал «нырок». Толстуха, которая, раскрыв рот, все еще выглядывала из окна своей машины, должно быть, подумала, что у него глаза на затылке, так как напарник поверженного офицера, махнув своей дубинкой по воздуху, вдруг согнулся, почти упал на широкую спину Армстронга и тут же был опрокинут на землю. Первый агент попытался встать, и Армстронг прыгнул к нему, одновременно ударив второго ботинком в живот. Это вышло случайно, но удачно, и теперь он мог не опасаться валяющегося в пыли первого.
   Быстрота, столь необычная в таком крупном и массивном человеке, казалось, принесла ему легкую победу, но нельзя учесть все. Занятый двумя противниками, Армстронг не заметил, как очнулся рыжий. Тот выбросил вперед ногу – в самый нужный момент, и Армстронг грохнулся на асфальт.
   Не в силах вздохнуть, он перекатился на спину и услышал женский истошный вопль. Кто-то схватил его за ноги. Бледно-голубые глаза заглянули ему в лицо, а затем что-то взорвалось в его голове. И сразу все поглотил-мрак…
   Сознание возвращалось медленно. Он лежал на траве, а на голове набухала шишка. Тупая пульсирующая боль мучительно отдавалась в глазах. Когда мгла рассеялась, Армстронг увидел над собой водителя грузовика и патрульного полицейского мотоциклиста. Он сел, потирая раскалывающуюся голову, и огляделся по сторонам.
   Машина с толстухой исчезла, впрочем, как и машина рыжего и черный лимузин. Его собственный автомобиль стоял на обочине, а за ним притулился полицейский мотоцикл.
   – Фу! – выдохнул он, осторожно поглаживая голову.
   – Эти парни здорово вас отделали, – смущенно сказал водитель. – Они так быстро смотались, что я не успел запомнить номера машин.
   – За ними едет мой напарник, – вставил полицейский. – Мы опоздали только на минуту, так что, может, еще успеем догнать. – Он взглянул на Армстронга: – Вы сумеете их опознать? Вы их знаете?
   – Нет. Пока не знаю, – мрачно ответил Армстронг. Стараясь сидеть прямо, он сжимал голову так; словно боялся, что она рассыплется на мелкие кусочки. – Двое хотели меня надуть. Представились агентами ФБР. Якобы они меня охраняли. На самом деле они сопровождали третьего.
   – Как вы узнали, что они не из ФБР?
   – Никогда не слышал, чтобы люди из ФБР разъезжали в иностранных спортивных машинах или использовали наручники европейского образца.
   – Значит, им будет предъявлено еще одно обвинение, – размышлял вслух полицейский. – И серьезное – имперсонация представителя закона. В любом случае, я должен представить рапорт. Пожалуйста, ваше имя и адрес. – Повернувшись к шоферу грузовика, полицейский прибавил: – Ваши – тоже, вы свидетель. – Записав данные, он спросил Армстронга: – Далеко вы направляетесь?
   – В Хартфорд.
   – Не наш округ, но сейчас это не имеет значения. Я поеду за вами следом. Если они за вас взялись, то могут попробовать еще раз.
   Усевшись за руль, Армстронг отправился дальше; полицейский мотоцикл стрекотал позади. Вести машину было трудно, на каждый удар пульса голова отзывалась, как чугунный шар. С усилием удерживая набрякшие веки, он всматривался вперед, чувствуя, как внутри поднимается злость. Оказалось, что это была не слишком удачная идея – вот так, с налету, покончить с рыжим. Единственное, чего он добился, – заработал шишку на голове.
   Или не только? Продолжая размышлять, Армстронг пришел к выводу, что теперь у него есть вполне определенная уверенность – казалось бы, бессмысленные поиски кусочков им же самим придуманной головоломки вовсе не являются бессмысленными. Общая картина существовала, нужно только ее построить, а для этого – найти и собрать все фрагменты. Его дом и лабораторию обыскали не шутки ради. И рыжий с приятелями не просто так повис у него на хвосте. За всем этим угадывалась цель, и ее можно выяснить, если он, Армстронг, проявит чуть больше упорства и если ему немного повезет.
   Эти мысли настолько успокоили Армстронга, что он прибыл в Хартфорд в куда более спокойном состоянии. Полицейский на мотоцикле отстал, дав на прощание двойной сигнал, и помчался обратно, на свой участок. Армстронга встретила миссис Сондерс; она нервно ломала руки и уверяла, что вышла всего на пару часов.
   – Я успела только завернуть за угол!..
   Обронив пару успокоительных фраз, Армстронг извлек из тайника скрытую камеру, обработал пленку и вставил ее в проектор.
   То, что он увидел, было почти полным повторением сцены из первого фильма, разве что здесь взломщиком оказался худощавый тип с впалыми щеками, который сделал свое дело без всяких помех. Прибыли двое хартфордских полицейских в штатском, и Армстронг прокрутил фильм еще раз, для них. Однако полицейские не опознали человека со впалыми щеками и вскоре удалились, забрав пленку как вещественное доказательство. Армстронг прибрал в лаборатории, проверил оборудование и наконец убедился, что ничто ценное не пострадало.
   Ясно, что оба взломщика не нашли того, что искали. Может, они решат, что он носит это с собой? На всякий случай надо следить в оба!
   Лишь через три дня он увиделся с Хансеном. Томная Мириам провела его в кабинет, где детектив беспокойно ерзал в скрипучем кресле.
   – Я ошеломлен той скоростью, с какой мы бегаем по кругу, – устало заявил Армстронг.
   Хансен нахмурился, порылся в столе, достал ключ от квартиры Армстронга и бросил его на стол.
   – Обычно я чего-то добиваюсь, когда знаю, куда идти. Чего, черт побери, вы от меня хотите, если я работаю в потемках? Вы просите от меня информацию и время от времени зовете на помощь…
   – Просто все очень скверно, – смягчился Армстронг. – Поверьте, я не стал бы держать вас в потемках, если бы сам видел хоть какой-то луч света.
   – Вы всерьез хотите уверить меня в том, что топчетесь, как пьяный слон в посудной лавке, не понимая, что творится вокруг?
   – Именно так! И, черт возьми, как хочется изменить ситуацию!
   – Боже мой! – не поверил Хансен. – Вы-суете свой нос в чужие дела, бросаете деньги на ветер, людей преследуют и убивают – а вы не знаете, почему!
   – Послушайте! Дело не во мне. Можете думать, что я просто помешался. Но остальное идет своим чередом. Вот в чем вся штука!
   – Вздор, – сказал Хансен. – Своим чередом отчалит гроб на катафалке. И в нем будете вы. – Он нахмурился еще больше. – И никто не поймет почему. – Хансен наклонился над столом и добавил: – И никто не будет знать – кто следующий?
   – Вы попали в точку, – согласился Армстронг. – Это было бы неплохо – узнать, кто на очереди, после того, как меня похоронят. – Неожиданная мысль вдруг пришла ему в голову, и он с энтузиазмом добавил: – Например, вы!
   – Не исключено, – мрачно заметил Хансен.
   – Но, – продолжил Армстронг, – если я протяну ноги, людям следует знать, почему я их протянул. Это могло бы побудить кого-нибудь подхватить эстафетную палочку. А когда убьют и его, у меня на том свете появится друг.
   – Мой бизнес ограничен этим светом, – чопорно заявил Хансен. – Астральные сферы меня заинтересуют, когда там станут платить полновесной монетой.
   – Отлично. – Жестом руки Армстронг как бы отмел неприятные мысли. – Я расскажу вам то немногое, что знаю, а дальше поступайте, как сочтете нужным. Короче, мне пришла в голову мысль, что катастрофы в космосе не случайны. Возможно, это чей-то умысел. Может быть, кто-то подстраивает их.
   – Кто?
   Армстронг наградил Хансена презрительным взглядом.
   – Как вы думаете, если я знаю ответ, то зачем я, черт возьми, прыгаю, как мартышка в клетке?!
   Хансен промолчал, и тогда он продолжил:
   – Эту предпосылку я принял в основном ради собственного развлечения. Или еще по какой-то причине, которую я сейчас уже не в состоянии объяснить. Если допущение неверно, то все мои заключения тоже будут неверными, как бы логичны они ни были. Я отталкивался от того, что катастрофы космических кораблей организуются неизвестными лицами. Что же отсюда следует в первую очередь?
   – Продолжайте.
   – Эти аварии происходили в разное время, корабли создавались различными группами ученых и в различных государствах. Следовательно, никакой, даже сверхгениальный маньяк-одиночка не может быть ответственным за все катастрофы. Следовательно, за этим стоит организация, причем она должна быть действительно международной и лишенной всяких патриотических мотивов. Здесь мы подходим к первому противоречию. – Армстронг задумчиво почесал подбородок. – Предположим, русские хотели бы помешать нам достичь Марса раньше их; по той же причине французы могут притормозить англичан, и так далее, но зачем какой бы то ни было международной организации останавливать всех подряд? Чего они добиваются? Каковы их цели?
   – Почем я знаю? – пожав плечами, сказал Хансен.
   – Да, тут вроде никакого смысла нет, – кивнул Армстронг, – и именно это беспокоит меня больше всего. Неделю назад я представлял себе два решения: первое – что они продают свои услуги всем государствам по очереди, но тогда эту банду уже давно вытащили бы за ушко да на солнышко. Второе – я спятил, и мне мерещится всякая чертовщина. – Армстронг яростно поскреб голову. – Черт побери, но ведь шишка на черепе мне не мерещится.
   – Подозреваю, что, погнавшись за призраком, вы, сами того не желая, наткнулись на нечто конкретное, но абсолютно из другой оперы, – предположил Хансен. – Как тот парень, который копал колодец, а выкопал труп.
   – Может быть, но вряд ли. – Армстронг на миг задумался. – Если организация существует, то искать ее нужно повсюду, потому что она наверняка прячется под самой невинной вывеской. Вот почему я держу вас на сборе информации. Хочу подвести подозрения под общий знаменатель.
   – А! – заметил Хансен. Глаза его блеснули, и он снова воскликнул: – А!
   – Беда в том, что у меня слишком мало данных. Да еще эти полицейские истории, слежки и погромы… Отвлекает. Вы получили письма из Англии и Франции?
   Хансен достал из ящика четыре письма.
   – Извините, мне следовало отдать их вам сразу. Они пришли вчера днем. – Хансен покрутил свой перстень. – Как я понимаю, вам нужна информация об одиннадцати людях, которые упоминаются в этих письмах?
   – Обязательно? – Армстронг быстро просмотрел письма и протянул их назад. – Что ж, кое-кто ответил. Даже больше народу, чем я ожидал. Некоторых людей чертовски легко напугать. Крикнешь им: «Эй!» – и они уже молчат. – Засунув руки в карманы, он вытянул ноги и вздохнул: – Хорошо бы иметь окурок сигареты с места каждого преступления, а потом поговорить по душам с тем парнем, который этот окурок выбросил. Как в кино. – Армстронг мрачно взглянул на слушавшего его Хансена. – Разве вы не согласны, что любое преступление можно раскрыть по окурку, на котором написано имя убийцы, а?
   – Так не бывает, – усмехнулся Хансен. – Во всяком случае, у меня. Мне приходится трудиться в поте лица – но в конце концов получается то же самое.
   – Потеть, конечно, приходится. Всякий раз, когда мы надеемся, что к чему-то пришли, вдруг обнаруживается, что мы не пришли ни к чему. Рыжий исчез вместе со своими спасителями, и с тех пор о них ни слуху ни духу. Квартира в Сайпрес Хиллз оказалась арендованной человеком, который уже исчез, и опять никакого ключика. Никто не может нащупать след того типа, который разгромил мою лабораторию. Кларк Маршал умирает от тромбоза сосудов сердца, точь-в-точь как Боб Мэндл, и ни один эскулап не находит в этом ничего необычного…
   – Но хоть что-нибудь они узнали? – Что они могут? Божатся, что симптомы самые обычные, и такая смерть не может быть насильственной. И что сам человек не может ни съесть, ни выпить, ни ввести себе шприцем ничего, что привело бы его к подобному концу. Отсюда следует, что обе смерти были естественными, несмотря на то что последняя произошла при чрезвычайно подозрительных обстоятельствах. Вот так-то!
   Оба надолго замолчали, размышляя, затем Хансен заметил:
   – Мистер Армстронг, я пришел к выводу, что у всех людей, о которых вы собираете информацию, есть одно общее качество.
   Армстронг подобрал ноги.
   – Какое? – отрывисто спросил он.
   – Все они живы.
   Снова вытянув ноги, Армстронг расслабился. – Конечно, живы. Зачем мне информация о мертвых?
   – Почему нет? Некоторые из них вполне могли делиться на этот ваш неуловимый общий знаменатель, когда были живы.
   – Не исключено.
   – А кое-кто вполне мог умереть естественной смертью.
   – Что вы имеете в виду?
   – То, что их, возможно, скрутил тромбоз сосудов сердца.
   – В самом деле! – Армстронг мысленно повертел идею так и сяк. – Хорошо, предположим, мы обнаружили дюжину умерших от этой болезни – ну и что? Любой врач скажет нам, что для такого города, как Нью-Йорк, это – капля в море. Тем не менее я все же согласен, что это что-нибудь может значить. Но что?
   – У меня есть на этот счет одно соображение, – произнес Хансен. – Вы ловко подловили рыжего этой вашей камерой, но одновременно убедились, что рыжий тоже не промах. Между прочим, наверняка вы заметили то же, что и я, и подумали об этом раз пятьдесят с тех пор. – Хансен снова покрутил перстень. – А полиции это и в голову не пришло.
   – Да, – медленно согласился Армстронг. – Та штука, которую рыжий держал в руке, когда стоял у двери. Она напоминала фонарь. Но кто, скажите на милость, будет стоять за дверью с фонариком на изготовку? Это нелепо. Тем не менее он держал его так, как держат оружие. – Армстронг взглянул на Хансена: – Мне кажется, у него был газовый баллончик.
   Хансен кивнул:
   – Согласен. – Он облизал тонкие губы. – Я могу строить предположения об этом оружии только на основе известных фактов, пусть даже они не совсем обычны. Но я никогда не поверю, что подобная штука – некое абсолютно неизвестное приспособление. Я пришел к выводу, что мы видели карманный газовый баллончик. Поэтому вчера днем я позвонил доктору Лоури и спросил, знает ли он какой-нибудь газ, способный вызвать тромбоз сосудов сердца.
   – И что он ответил?
   – Он ответил, что сама мысль об этом абсурдна.
   – Ну вот, мы снова в тупике, – проворчал Армстронг.
   – Он дает по десять долларов за каждое свое слово, и слов было немало, что такого газа не существует. – Снова облизав губы, Хансен добавил: – Но…
   – Не тяните, Хансен? Вы не давали обет молчания?
   – Но газовый раздражитель, достаточно мощный, чтобы вызвать дыхательные спазмы, в принципе мог стать причиной смерти человека с определенной стадией тромбоза. Пульс у жертвы учащается до неимоверной частоты и как поршнем загоняет тромб прямо в сердце.
   – Ни черта это нам не даст, – заявил Армстронг, снова откидываясь в кресле. – Я своими глазами видел, как загнулся Мэндл. Он ни разу не кашлянул.
   – Знаю. Я поинтересовался. Я также присутствовал на вскрытии тела Маршала. Так вот, он не вдыхал ни газ, ни что-либо другое, что оставило бы следы в его легких. Кроме того, у него не было судорог – это установлено.
   – И мы опять вернулись к исходной точке. Газовый баллончик рыжего, оказывается, вовсе не газовый. – Кустистые брови Армстронга сошлись вместе. – Сдается мне, мы заплутали в трех соснах.