Идущие за Брансомом двое преследователей разделились и последовали за теми двумя, которых Брансом проигнорировал. Машина остановилась и из нее вылез мужчина, который последовал за Брансомом, а машина продолжала свой путь за ним на почтительном расстоянии.
Перейдя пустынную площадь, очевидно, ничего не подозревающий лидер цепочки подошел к телефонной будке на углу, вошел в нее и начал набирать номер. Брансом остановился в тени стены и прислонился к холодному кирпичу. Его преследователь сделал вид, что кого-то поджидает, а замыкающая шествие машина остановилась у тротуара.
Человек в будке дождался, когда телефон соединиться и сказал:
– Косси, я на десятой улице. За мной следят. А? Да разрази меня гром! Этот парень настолько зеленый, что над ним как будто мигает сигнальный огонь как над полицейской машиной и во всю завывает сирена. Что? Хорошо. Я приведу его к Семми.
Выйдя из будки, он даже не взглянул в ту сторону, где в тени прятался Брансом. Парень по деловому пошел по улице. Брансом дал ему немного удалиться и последовал за ним. Тоже самое сделала машина.
Через полминуты преследующая машина подъехала к телефонной будке и остановилась. Из нее вышел человек, быстро набрал специальный номер, о чем-то быстро переговорил. Затем он позвонил еще раз и вернулся к машине.
– Этот парень хорош, если он, конечно, не даст выпустить себе мозги прежде, чем все это кончится.
– Что хорошего на связи?
– Они уже знают кому он звонил.
Машина тронулась дальше. Ведущий цепочки был уже невидим, но это ничего не значило: человек, который шел за Брансомом указывал им путь.
Когда машина проехала еще несколько боковых улочек, около аллеи, человек преследующий Брансома, вышел из тени и остановил машину. Он что-то прошептал сидящим в ней и указал на большое здание из серого камня, которое стояло впереди на правой стороне улицы. Когда он отошел от машины, шофер наклонился, сунул руку под приборную доску, достал оттуда микрофон и включил радиостанцию и что-то передал в эфир. Где-то в городе и совсем не далеко от них еще две машины, полные пассажиров, направились в направлении к аллее.
Так и не оборачиваясь назад человек, который вел за собой многочисленную цепочку, резко свернул, взбежал на крыльцо и вошел в здание из серого камня. Его фигура растворилась в темной парадной, хотя дверь ее осталась открытой.
Все еще прижимаясь к противоположной стороне, Брансом осторожно шел вперед, прошел серое здание, остановился на ближайшем углу, оценил ситуацию. Решить следующее движение было довольно просто. У него было два варианта: либо зайти в дом, либо оставаться на улице. Во втором случае он должен был быть готов проторчать там всю ночь и торчать до того времени, пока этот парень не выведет его на других участников. Ему обязательно нужна была связь между ними, так как без нее, все его догадки и предположения при официальном рассмотрении оставались догадками и предположениями и все дело выглядело осень фантастично.
Установить наблюдение за каким-то адресом было работой больше подходящей для полиции или частного детектива. У него в кармане было два адреса детективных агентств. Но при данных обстоятельствах от них было мало пользы: также как и полиция, они не будут знать, за кем наблюдать. Он мог дать словесные описания подозреваемых, но после его неудачи с транспортными компаниями, он не очень-то доверял словесному портрету. Он стоял перед фактом, что только он, Брансом, мог узнать в лицо этих людей. Таким образом, только он мог довести это дело до конца.
Для того, чтобы околачиваться здесь всю ночь, надо было иметь большой запас терпения, у него было достаточно терпения для решения научных задач, но терпения для осуществления возмездия ему не хватало. Кроме того, сегодня вечером он обнаружил определенную связь между подозреваемыми, он следил за бильярдной в надежде выследить одного человека, а выследил другого, значит, по крайней мере, двое из подозреваемых часто бывают в одном и том же месте.
Но здесь, в этом каменном убежище, может быть и третий член банды. А может, их вообще здесь пять или шесть, собрались вместе, замышляют новые преступления и смеются, сидя за пивом. Да, хихикают, потому что где-то лучшие умы прячутся от воображаемых трупов.
В нем поднялся гнев и он понял, что сейчас войдет туда и испытает судьбу. В первый раз за всю жизнь он пожалел, что у него нет оружия. Но вообще-то оружие не было таким необходимым. Если уж гостиничные воришки могут проникать в комнаты и обшаривать у спящих людей карманы, то уж он наверняка может проскочить в это логово, узнать что-нибудь полезное и ускользнуть невредимым.
Он тихонько проберется в здание и узнает имена хозяев квартир, которые наверняка написаны на табличках, висящих перед дверьми. Если хотя бы одно из имен будет Коставик, то этого будет достаточно, чтобы выскочить и позвонить в полицию и позвать из на то, чтобы ворваться в квартиру и арестовать всех находящихся там. Вот тогда можно будет вернуться и начать драку.
Он вернулся к серому зданию и поднялся на крыльцо, вошел в дверь и оказался в длинном коридоре, слабо освещенном одной единственной лампочкой. Коридор заканчивался узкой лестницей с маленьким лифтом сбоку. В коридор выходили двери четырех квартир. На этом этаже было тихо, как будто здесь и не было обитателей, а вот наверху он слышал приглушенные звуки радио, играющего марш Радетского. Все место было грязным, с облупившейся краской и выщербленными перилами.
Как можно тише он переходил от двери к двери и читал имена хозяев квартир. В слабом свете лампочки ему приходилось почти водить носом по табличке. Он внимательно присматривался к карточке, которая была прикреплена к одной из задних дверей и успел только прочитать «Самуэль…», как дверь резко открылась и сильный удар в затылок послал его вперед.
Эта двойная неожиданность была для него настолько внезапной, что он потерял равновесие и вбежал в квартиру. Уже упав и зарывшись носом в ковер, он услышал как захлопнулась дверь. Несколько стремительных мыслей пронеслись в его голове, когда он еще падал. Такой поступок со стороны его противников был обдуман и рассчитан. В таком положении неуместны никакие извинения, объяснения ошибки или что-нибудь в этом роде. Надо что-то быстро и уверенно делать.
Таким образом, как только он ударился о ковер, он как сумасшедший начал крутиться и покатился по ковру, докатился до пары здоровенных ног, схватил их в районе коленей и изо всех сил дернул. Вся квартира содрогнулась, когда его противник рухнул на пол. Им оказал Косси.
Кто-то еще склонился над Брансомом, но падение Косси помешало ему что-либо сделать. Он начал метаться вокруг с дикими ругательствами, но в это время здоровенный сапог Косси, который отчаянно дрыгая ногами, попал ему по коленной чашечке. Нападающий еще раз выругался и выронил из рук что-то металлическое.
У Косси были основательные причины дрыгать ногами. Когда голова его коснулась ковра, Брансом сразу же узнал его и мертвой схваткой вцепился в его горло.
Еще неделю бы назад Брансом ни за что не поверил, что он может получить садистское наслаждение от того, что будет кого-то душить. Но вот сейчас он с большим удовольствием сжимал толстое горло Косси, стараясь не давать ему никаких шансов, отчасти из-за душившей его ярости, отчасти от того, что он знал, что Косси намного сильнее его и если дать ему малейшую возможность, он тут же разорвет Брансома на мелкие части. Эта смесь гнева и страха придала ему такой силы, о существовании которой он и не подозревал.
Итак Брансом все сильнее сжимал горло Косси, а в его мозгу звучала только одна мысль: «Я тебе покажу Элайн! Я тебе покажу Элайн!»
Косси схватил своими волосатыми руками запястья Брансома и пытался оторвать руки Брансома от своей шеи, но тот вцепился так крепко, что все, чего достиг Косси, было то, что он просто поднял свою голову над полом. Они отчаянно катались по полу и Косси постепенно все больше багровел. Третий человек прекратил ругаться и схватил Брансома за волосы, попытавшись оторвать его от Косси. Но короткая прическа Брансома не дала его противнику крепко уцепиться и его руки соскочили с волос Брансома. Тогда этот третий схватил Брансома за плечи. Но Брансом отчаянно лягался, как сумасшедший осел. Вскоре один из ударов Брансома достиг цели: он услышал как его противник взвыл и отпустил плечи.
На крик и шум борьбы открылась дверь в другую комнату и оттуда послышались шаги, но Брансом не стал смотреть кто идет на помощь его противнику, все его внимание было сосредоточено на жертве. К этому времени дыхание Косси стало тяжелым и хриплым, он попытался подпихнуть свое колено под живот Брансома.
Но вот несколько рук схватили Брансома и оторвали его от его жертвы.
Сильные и костлявые руки поставили его на него, потом нанесли ему несколько ударов в лицо, таких резких и сильных, что у него закружилась голова и он начал падать на спину.
Как сквозь вату он слышал вокруг себя разные звуки: тяжелое дыхание, проклятия, восклицания и шарканья многих ног. Сильный удар по уху опять вызвал у него головокружение, он замигал, стараясь рассмотреть, что происходит и вместо лица Косси, как сквозь туман увидел несколько лиц, в одном из которых узнал псевдошофера, который так много рассказывал о скелете, найденном в Бельстоне. Брансом умудрился вывернуться из державших его рук и со всей силой ударил по этому лицу, почувствовав как костяшки его пальцев хрустнули при соприкосновении с челюстью.
В его левом глазу вспыхнуло множество искр, которые вызвал сильный ответный удар и он упал во второй раз.
Когда он падал, в голове его пронеслась мысль, что он сделал большую ошибку, войдя в это здание, не предупредив никого, что больше уж делать ошибки, он, пожалуй, не сможет. В комнате было по крайней мере шесть человек, и все они были враги и пощады ждать было глупо. Силы были слишком не равны. У него не было никаких шансов. В отчаянные моменты люди делают странные вещи, а у него в голове, когда он снова ударился об пол, проскочило сожаление о том, что он затеял.
Кто-то подскочил к нему и пнул ногой, так что у него перехватило дыхание. Воздух покинул его легкие и живот одним сильным порывом. Инстинктивно он понимал, что следующий пинок сломает ему одно или несколько ребер, но он почти потерял сознание от этого. Он лежал на спине, ловил воздух раскрытым ртом и ожидал следующего пинка.
Послышалось несколько сильных ударов, потом за ними последовал треск, в комнату ворвалась струя ночного воздуха и хриплый голос прокричал:
– Стоять!
Упала полная тишина. Пинок, который должен был сломать его ребра, так и не последовал. С большим усилием Брансом перевернулся на живот и постарался, чтобы его вырвало. Потерпев поражение в этом деле, Он повернулся на спину и присел, держась за живот, левый глаз у него кровоточил. Он был не прав. Его противников было восемь, а не шесть. Они стояли все вместе, лицом к нему, но их глаза уставились на входную дверь. Вся эта группа напоминала восковые фигуры в музее.
Брансом почувствовал руки у себя под мышками. С помощью их он медленно встал на ноги. Постепенно в его ноги возвращались силы. Он повернулся и увидел четырех мужчин в гражданском и одного в форме полицейского, все они держали пистолеты. Один из них был Рирдон.
Не придумав ничего более подходящего для данной ситуации, Брансом сказал:
– Привет.
И только после того, как он сказал это, ему в голову пришла мысль, что это совершенно не подходило в данный момент. Он улыбнулся одной половиной лица, другая отказалась ему подчиняться.
Но Рирдон отказался увидеть в этот что либо веселое. С полной серьезность в голосе он спросил:
– С вами все в порядке?
– Нет. Я чувствую себя как подогретый покойник.
– Хотите в больницу?
– Нет, спасибо. Я сейчас отойду. И все будет в порядке.
– Ну и задали вы нам работенку, – сказал Рирдон без обиняков. – Сначала вы отказались с нами сотрудничать и даже просто помочь в чем-либо, а потом решили все сделать самостоятельно.
– Но похоже, что я это сделал, правда с вашей помощью.
– Ваше счастье, что мы подоспели вовремя, – он сделал полицейскому жест в направлении молча стоящей восьмерки. – Выводите по одному. В фургон этих.
По одному, с мрачными лицами восьмерка вышла из комнаты. Даже Косси не выразил никаких эмоций, когда выходил. Косси все еще массировал свое горло.
Рирдон своим цепким взглядом осмотрел всю комнату и сказал:
– Ну-ка, ребятки, уделите квартирке должное внимание и не забудьте осмотреть все остальные в доме. Если какой-нибудь адвокат-любитель вздумает говорить об ордере на обыск, запишите его в подозреваемые и отвезите в участок. Осмотрите все, если надо, то и стены разберите. Если что-нибудь найдете, звоните прямо в управление. Ну, Шерлок Холмс, пойдем.
Брансом последовал за ним, чувствуя все еще боль в своем теле и легкое головокружение. Он сел на заднее сидение машины, провел рукой по лицу и чуть не вскрикнул от боли, когда задел синяк. Его лицо горело, один глаз заплыл, ухо распухло и была разбита губа. Его живот болел и его продолжало подташнивать.
Сев на переднее сидение, Рирдон сказал несколько слов шоферу, переговорил о чем-то по рации и они тронулись. К этому времени вокруг серого здания стояло три машины уже и не большая толпа любопытных, некоторые из них прямо в одежде для сна. Машина, в которой находились Рирдон и Брансом помчалась по пустынным улицам. Рирдон, положив руку на спинку сидения повернулся к своему пассажиру.
– Если мне надо будет узнать точку разрыва материала при высокой температуре, я приду к вам, но если вам надо узнать, кто подсматривает в вашу замочную скважину, то вам надо обратиться ко мне.
Брансом ничего не ответил на это.
– У меня нет сомнений, что вы очень компетентны, как ученый, – продолжал Рирдон, – а как жулик вы – салага. А уж если говорить о вас как о детективе, то вы полная негодность.
– СПАСИБО, – мрачно ответил Брансом.
– Когда вы выскочили тогда из поезда, вы могли разбиться на смерть. Это было очень глупо. И я вообще не вижу в этом рационального зерна. Это совершенно не стоило вашей шеи.
– Нет?
– Нет. С этого момента мы искали вас: расширяя круг наших поисков. Мы знали, что некоторые направления были наиболее вероятны из-за лучших транспортных возможностей, – он немного помолчал и, ухватившись за ручку, которая висела у него над головой, продолжал пока машина не сделала резкий поворот. – Шефу Паскоу было сказано, чтобы он докладывал о любом странном звонке, который он может получить относительно Бельстона, и чтобы он сделал это без промедления. Таким образом, когда он позвонил и сказал, что ему звонили по междугородному и спрашивали насчет какого-то убийства в Бельстоне и когда он сказал, откуда звонили, мы сразу поняли, что звонили вы и что место, откуда вы звонили находится в том направлении, где мы ищем…
– Вы сумели связать это, да?
– Конечно! Никто, кроме вас не мог позвонить из этого определенного места и задать совершенно идиотский вопрос о каких-то мифических костях, найденных под деревом. С этого момента мы начали видеть проблески света. На самом деле, вы сами начали рассказывать нам намеками, то что отказались сказать с глазу на глаз, а именно, что на вашей совести, точнее, на вашем сознании, висит убийство.
Брансом сделал вид, что очень занят своим синяком и ничего не ответил.
– Все стало проясняться, – продолжал Рирдон. – Но такого преступления никогда не было. Шеф Паскоу клялся в этом всеми святыми. Это же он сказал и вам. Теперь можно было предвидеть ваши дальнейшие шаги: или это привело вас в ярость, или же вы пришли в неописуемый восторг от ваших открытий, вы бы вернулись на грудь своей семьи и все забыли. Но если вы в бешенстве, то вы приехали сюда для того, чтобы вытряхнуть кого-нибудь из его штанов. Мы не могли ничего сделать потому, что не могли определить виновных. А вы могли и, более того, вы могли привести нас к ним. Таким образом, мы следили за приезжающими машинами, автобусами и поездами. Найти вас на станции было очень просто и также просто было продолжить слежке за вами.
– Я не видел никого, кто бы меня преследовал, – заметил Брансом и облизнул губы, которые на ощупь напоминали резину и с каждым разом казались все толще.
– Мы и рассчитывали, что вы этого не заметите. Мы не собирались делать это спустя рукава, – оскалился Рирдон. – А вы не пошли домой. Вы начали носиться вокруг, жаждая крови. Это нас устраивало больше всего. Вы получили ниточку от официанта в буфете, потом от парикмахера и наконец от механика в гараже. А когда вы спрятались у входа в бильярдную, мы решили, что настало время, когда вы укажите нам кого-нибудь стоящего. Так и оказалось.
– Но пара из них исчезла, – заметил Брансом. – Я не мог следить за тремя сразу.
– Зато мы могли и как только они пришли туда, куда шли, мы их тут же взяли.
Машина подъехала к большому официального вида зданию, у которого был освещен только второй этаж. Рирдон вышел из машины, Брансом последовал его примеру. Они вошли в здание проигнорировал лифт и поднявшись по лестнице, пошли по ярко освещенному коридору. Они подошли к двери, на которой была только табличка с номером. Весь этаж имел вид, как будто он работает двадцать четыре часа в сутки.
Войдя в кабинет, Брансом сел на стул и стал оглядываться, хорошо видя одним глазом и наполовину вторым.
– Не больно-то мне это напоминает полицейский участок, – заметил он.
– А это и не полицейский участок. Полиция является сюда только тогда, когда она вызывается. Наше дело шпионаж, саботаж и прочие преступления против конституции, – ответил Рирдон, – усаживайтесь за письменный стол, потом он включил переговорное устройство и сказал в микрофон. – Пригласите ко мне Касалолу.
В течении минуты в кабинет пришел мужчина. Он был довольно высокий, молодой, смуглый и имел вид доктора, которому некогда терять время.
Рирдон кивнул в сторону Брансома и сказал:
– Этот друг позволил изрядно помять себя. Подправьте его и придайте ему сходство с человеческим существом.
Касалола кивнул Брансому и повел его в комнату первой помощи. Там он сразу принялся за работу: помазал чем-то радужный синяк под глазом Брансома, заклеил разбитую губу, смазал распухшие щеки и ухо Брансома прохладной жидкостью. Он работал быстро и молча, очевидно, привыкнув к такой работе в любое время дня и ночи. К тому времени, как он закончил и вернул Брансома в кабинет Рирдона, они застали Рирдона все еще ерзающим на стуле.
– Вы все равно выглядите как после драки с кошками, – улыбнулся он. Он показал на стенные часы. – Еще не так рано, всего без десяти два, но похоже, нам придется прободрствовать всю ночь.
– Почему? Еще что-нибудь случилось?
– Да. Те двое привели нас еще в два адреса. В одном из них не обошлось без перепалки. Был ранен полицейский и взяли еще четверых. Но я еще надеюсь услышать и о других адресах.
Он бросил испепеляющий взгляд на телефон и тот, как будто поняв значение взгляда, тут же зазвонил. Рирдон схватил трубку.
– Кто? Мак-Крикен? Да? Еще троих? Что? Уйма аппаратуры? Не старайтесь разбирать ее. Я сейчас же выезжаю с компетентными специалистами. А этих троих пошлите сюда и поставьте охрану у дома, – он взял адрес, повесив трубку, он сунул листок бумаги в карман и встал. – Я думаю, это конец охоты. Вам, наверное, лучше съездить со мной.
– Согласен, – ответил Брансом. – Может попадется еще кто-нибудь, кому я с удовольствием заеду по физиономии.
– Ничего подобного вам делать не придется, – заверил его Рирдон. – Я беру вас с собой в надежде, что вы сможете что-нибудь сказать об этой аппаратуре. Мы хотим разобраться, что это такое, как работает и что она делает.
– Да, я, конечно, буду большой помощью. Я же ничего не знаю.
– Да вы должны знать. Может быть, когда увидите ее, то проснетесь и вспомните.
По дороге они зашли еще в один кабинет и захватили двоих мужчин по имени Сандерс и Вайт. Первый был средних лет, полноватый и очень важный, второй пожилой, задумчивый и близорукий, у обоих был вид людей, уверенных в себе, у которых никогда не было крупных неприятностей.
Они все сели в машину и машина отвезла их через весь город к какому-то складу и канторе, находящимся на одной из темных боковых улочек. Когда они подошли к двери, им открыл человек с большой челюстью и мощной мускулатурой.
– Мак забрал тех людей, которых мы здесь нашли, – доложил он Рирдону, когда они вошли внутрь, он показал пальцем на дверь в конце коридора. – Двое спали вон там, храпели как стадо тигров. Третий был тот, который нас сюда и привел. Они очень возмутились нашими действиями и пришлось попортить им здоровье.
– Кто-нибудь показывался здесь с тех пор?
– Ни души.
– Кое-кто может показаться здесь еще до утра. Я бы выставил еще пару людей на улице, – Рирдон внимательно осмотрелся. – А где те машины, о которых докладывал Мак?
Рирдон открыл дверь и пошел внутрь. Остальные последовали за ним. Грязные и оборванные рекламы говорили, что в старые добрые времена на складах хранились игрушки. Теперь комната была разделена ширмами на четыре части: одна часть представляла собой спальню на троих, другая кухню, третья туалет и четвертая была занята аппаратурой, о которой говорил Рирдон.
Стоя в ряд, они рассматривали хитроумное изобретение. Устройство было закрыто панелями, которые можно было легко снять и добраться до внутренностей. Устройство было шести футов в длину, шести в высоту и три фута шириной. Весило оно около двух тонн. Сзади к устройству был прикреплен электромотор, а впереди виднелась линза. Линза была направлена на черный вельветовый занавес, висящий на стене.
Рирдон сказал Вайту и Сандерсу:
– Ну, начинайте работать и посмотрите, что вы здесь сумеете обнаружить. Я не ограничиваю вас во времени, но чем вы быстрее разберетесь, тем лучше. Если я понадоблюсь, я буду в коридоре.
Сделав знак Брансому, он вышел из комнаты. Они вошли в коридор, где в полутьме сидели охранники, наблюдавшие за входной дверью.
Один из них сказал:
– Больше сюда не зайдет ни одна крыса: нас выдаст машина у дверей.
– Знаю, – сказал Рирдон, садясь за обшарпанный стол и водрузив на него ноги. – Возьми машину и съезди за двумя, которых вы отправили сопровождать. Оставь машину где-нибудь за две улицы отсюда, оставь там одного человека. А ты с остальными возвращайся. Нас будет шесть. Этого, я думаю, вполне достаточно.
– Хорошо, – сказал охранник, открыл дверь выглянул наружу и вышел.
Они услышали как от дома отъехала машина.
– Шесть будет достаточно для чего? – спросил Брансом.
– Пока мы полностью не кончим с этой бандой, мы не будем знать сколько их всего, – двадцать или двести. Может быть, мы уже взяли всех6 но мы в этом не уверены. Некоторые могли остаться на свободе и поднять тревогу, обнаружить, что некоторые из них уже пропали и прийти сюда, чтобы уничтожить устройство. А может, они разбегутся по лодкам и самолетам. Я не знаю, что они будут делать, но я не хочу пренебрегать вероятностью, что они могут прийти сюда.
– Думаю, это правильно.
Рирдон наклонился и пристально посмотрел на него:
– Ты помнишь эту нору?
– Нет.
– Ну, а аппаратуру вы узнаете?
– Нет.
– Вы вполне уверены, что никогда не видели ее?
– Нет, я не могу припомнить такого, – разочарование Рирдона было настолько очевидно, что Брансом опять начал копаться в глубинах своей памяти. – У меня такое чувство, что она должна быть мне знакома, но вспомнить я не могу.
– Ух!
Они замолчали. Весь дом был без света, чтобы не спугнуть возможных посетителей, но свет от уличных фонарей проникал внутрь и позволял видеть происходящее. Так они просидели три часа, за это время еще двое охранников пришли и сели вместе с ними. В пять часов кто-то дернул дверь и попробовал замок. Один охранник широко распахнул дверь, держа пистолет в руке, остальные тоже вскочили на ноги. Но это был всего лишь дежурный полицейский.
Еще через двадцать минут из задней комнаты появился Вайт. В руке у него была блестящая длинная скрученная лента. Его лицо было усталым, а очки съехали на кончик носа.
– Эту штуку использовали не для собак, – объявил он. – Это стробоскопический ужас. Парень, который это придумал, сделал бы миру одолжение, если бы разрешил себе ампутировать голову.
– Что это? – спросил Рирдон.
– Минуточку, – сказал Вайт и посмотрел на дверь в заднюю комнату.
Появился Сандерс, сел на край стола, вытер свое пухлое лицо платком и посмотрел на Рирдона. Он был пунцовым, по лбу его струился пот.
– Будучи предупрежденным и не напичканным наркотиками, я выжил. Другие вряд ли, – сказал он и опять вытер лицо. – В этой комнате пыток я только что убил парня. Я его разделал быстро и по все правилам и сделал это с большим вкусом. Я прижал его к кровати и вскрыл ему горло от уха до уха.
– Правильно, – подтвердил Вайт. – Это было обдуманное и хладнокровное убийство и такое сочное, что увидеть можно раз в тысячу лет. Одно только подкачало.
– Что? – бросил Рирдон, уставившись.
– Потому что это только совершил я. Вот так прямо от уха до уха.
Впечатленный такой конкуренцией на убийство, Рирдон спросил:
Перейдя пустынную площадь, очевидно, ничего не подозревающий лидер цепочки подошел к телефонной будке на углу, вошел в нее и начал набирать номер. Брансом остановился в тени стены и прислонился к холодному кирпичу. Его преследователь сделал вид, что кого-то поджидает, а замыкающая шествие машина остановилась у тротуара.
Человек в будке дождался, когда телефон соединиться и сказал:
– Косси, я на десятой улице. За мной следят. А? Да разрази меня гром! Этот парень настолько зеленый, что над ним как будто мигает сигнальный огонь как над полицейской машиной и во всю завывает сирена. Что? Хорошо. Я приведу его к Семми.
Выйдя из будки, он даже не взглянул в ту сторону, где в тени прятался Брансом. Парень по деловому пошел по улице. Брансом дал ему немного удалиться и последовал за ним. Тоже самое сделала машина.
Через полминуты преследующая машина подъехала к телефонной будке и остановилась. Из нее вышел человек, быстро набрал специальный номер, о чем-то быстро переговорил. Затем он позвонил еще раз и вернулся к машине.
– Этот парень хорош, если он, конечно, не даст выпустить себе мозги прежде, чем все это кончится.
– Что хорошего на связи?
– Они уже знают кому он звонил.
Машина тронулась дальше. Ведущий цепочки был уже невидим, но это ничего не значило: человек, который шел за Брансомом указывал им путь.
Когда машина проехала еще несколько боковых улочек, около аллеи, человек преследующий Брансома, вышел из тени и остановил машину. Он что-то прошептал сидящим в ней и указал на большое здание из серого камня, которое стояло впереди на правой стороне улицы. Когда он отошел от машины, шофер наклонился, сунул руку под приборную доску, достал оттуда микрофон и включил радиостанцию и что-то передал в эфир. Где-то в городе и совсем не далеко от них еще две машины, полные пассажиров, направились в направлении к аллее.
Так и не оборачиваясь назад человек, который вел за собой многочисленную цепочку, резко свернул, взбежал на крыльцо и вошел в здание из серого камня. Его фигура растворилась в темной парадной, хотя дверь ее осталась открытой.
Все еще прижимаясь к противоположной стороне, Брансом осторожно шел вперед, прошел серое здание, остановился на ближайшем углу, оценил ситуацию. Решить следующее движение было довольно просто. У него было два варианта: либо зайти в дом, либо оставаться на улице. Во втором случае он должен был быть готов проторчать там всю ночь и торчать до того времени, пока этот парень не выведет его на других участников. Ему обязательно нужна была связь между ними, так как без нее, все его догадки и предположения при официальном рассмотрении оставались догадками и предположениями и все дело выглядело осень фантастично.
Установить наблюдение за каким-то адресом было работой больше подходящей для полиции или частного детектива. У него в кармане было два адреса детективных агентств. Но при данных обстоятельствах от них было мало пользы: также как и полиция, они не будут знать, за кем наблюдать. Он мог дать словесные описания подозреваемых, но после его неудачи с транспортными компаниями, он не очень-то доверял словесному портрету. Он стоял перед фактом, что только он, Брансом, мог узнать в лицо этих людей. Таким образом, только он мог довести это дело до конца.
Для того, чтобы околачиваться здесь всю ночь, надо было иметь большой запас терпения, у него было достаточно терпения для решения научных задач, но терпения для осуществления возмездия ему не хватало. Кроме того, сегодня вечером он обнаружил определенную связь между подозреваемыми, он следил за бильярдной в надежде выследить одного человека, а выследил другого, значит, по крайней мере, двое из подозреваемых часто бывают в одном и том же месте.
Но здесь, в этом каменном убежище, может быть и третий член банды. А может, их вообще здесь пять или шесть, собрались вместе, замышляют новые преступления и смеются, сидя за пивом. Да, хихикают, потому что где-то лучшие умы прячутся от воображаемых трупов.
В нем поднялся гнев и он понял, что сейчас войдет туда и испытает судьбу. В первый раз за всю жизнь он пожалел, что у него нет оружия. Но вообще-то оружие не было таким необходимым. Если уж гостиничные воришки могут проникать в комнаты и обшаривать у спящих людей карманы, то уж он наверняка может проскочить в это логово, узнать что-нибудь полезное и ускользнуть невредимым.
Он тихонько проберется в здание и узнает имена хозяев квартир, которые наверняка написаны на табличках, висящих перед дверьми. Если хотя бы одно из имен будет Коставик, то этого будет достаточно, чтобы выскочить и позвонить в полицию и позвать из на то, чтобы ворваться в квартиру и арестовать всех находящихся там. Вот тогда можно будет вернуться и начать драку.
Он вернулся к серому зданию и поднялся на крыльцо, вошел в дверь и оказался в длинном коридоре, слабо освещенном одной единственной лампочкой. Коридор заканчивался узкой лестницей с маленьким лифтом сбоку. В коридор выходили двери четырех квартир. На этом этаже было тихо, как будто здесь и не было обитателей, а вот наверху он слышал приглушенные звуки радио, играющего марш Радетского. Все место было грязным, с облупившейся краской и выщербленными перилами.
Как можно тише он переходил от двери к двери и читал имена хозяев квартир. В слабом свете лампочки ему приходилось почти водить носом по табличке. Он внимательно присматривался к карточке, которая была прикреплена к одной из задних дверей и успел только прочитать «Самуэль…», как дверь резко открылась и сильный удар в затылок послал его вперед.
Эта двойная неожиданность была для него настолько внезапной, что он потерял равновесие и вбежал в квартиру. Уже упав и зарывшись носом в ковер, он услышал как захлопнулась дверь. Несколько стремительных мыслей пронеслись в его голове, когда он еще падал. Такой поступок со стороны его противников был обдуман и рассчитан. В таком положении неуместны никакие извинения, объяснения ошибки или что-нибудь в этом роде. Надо что-то быстро и уверенно делать.
Таким образом, как только он ударился о ковер, он как сумасшедший начал крутиться и покатился по ковру, докатился до пары здоровенных ног, схватил их в районе коленей и изо всех сил дернул. Вся квартира содрогнулась, когда его противник рухнул на пол. Им оказал Косси.
Кто-то еще склонился над Брансомом, но падение Косси помешало ему что-либо сделать. Он начал метаться вокруг с дикими ругательствами, но в это время здоровенный сапог Косси, который отчаянно дрыгая ногами, попал ему по коленной чашечке. Нападающий еще раз выругался и выронил из рук что-то металлическое.
У Косси были основательные причины дрыгать ногами. Когда голова его коснулась ковра, Брансом сразу же узнал его и мертвой схваткой вцепился в его горло.
Еще неделю бы назад Брансом ни за что не поверил, что он может получить садистское наслаждение от того, что будет кого-то душить. Но вот сейчас он с большим удовольствием сжимал толстое горло Косси, стараясь не давать ему никаких шансов, отчасти из-за душившей его ярости, отчасти от того, что он знал, что Косси намного сильнее его и если дать ему малейшую возможность, он тут же разорвет Брансома на мелкие части. Эта смесь гнева и страха придала ему такой силы, о существовании которой он и не подозревал.
Итак Брансом все сильнее сжимал горло Косси, а в его мозгу звучала только одна мысль: «Я тебе покажу Элайн! Я тебе покажу Элайн!»
Косси схватил своими волосатыми руками запястья Брансома и пытался оторвать руки Брансома от своей шеи, но тот вцепился так крепко, что все, чего достиг Косси, было то, что он просто поднял свою голову над полом. Они отчаянно катались по полу и Косси постепенно все больше багровел. Третий человек прекратил ругаться и схватил Брансома за волосы, попытавшись оторвать его от Косси. Но короткая прическа Брансома не дала его противнику крепко уцепиться и его руки соскочили с волос Брансома. Тогда этот третий схватил Брансома за плечи. Но Брансом отчаянно лягался, как сумасшедший осел. Вскоре один из ударов Брансома достиг цели: он услышал как его противник взвыл и отпустил плечи.
На крик и шум борьбы открылась дверь в другую комнату и оттуда послышались шаги, но Брансом не стал смотреть кто идет на помощь его противнику, все его внимание было сосредоточено на жертве. К этому времени дыхание Косси стало тяжелым и хриплым, он попытался подпихнуть свое колено под живот Брансома.
Но вот несколько рук схватили Брансома и оторвали его от его жертвы.
Сильные и костлявые руки поставили его на него, потом нанесли ему несколько ударов в лицо, таких резких и сильных, что у него закружилась голова и он начал падать на спину.
Как сквозь вату он слышал вокруг себя разные звуки: тяжелое дыхание, проклятия, восклицания и шарканья многих ног. Сильный удар по уху опять вызвал у него головокружение, он замигал, стараясь рассмотреть, что происходит и вместо лица Косси, как сквозь туман увидел несколько лиц, в одном из которых узнал псевдошофера, который так много рассказывал о скелете, найденном в Бельстоне. Брансом умудрился вывернуться из державших его рук и со всей силой ударил по этому лицу, почувствовав как костяшки его пальцев хрустнули при соприкосновении с челюстью.
В его левом глазу вспыхнуло множество искр, которые вызвал сильный ответный удар и он упал во второй раз.
Когда он падал, в голове его пронеслась мысль, что он сделал большую ошибку, войдя в это здание, не предупредив никого, что больше уж делать ошибки, он, пожалуй, не сможет. В комнате было по крайней мере шесть человек, и все они были враги и пощады ждать было глупо. Силы были слишком не равны. У него не было никаких шансов. В отчаянные моменты люди делают странные вещи, а у него в голове, когда он снова ударился об пол, проскочило сожаление о том, что он затеял.
Кто-то подскочил к нему и пнул ногой, так что у него перехватило дыхание. Воздух покинул его легкие и живот одним сильным порывом. Инстинктивно он понимал, что следующий пинок сломает ему одно или несколько ребер, но он почти потерял сознание от этого. Он лежал на спине, ловил воздух раскрытым ртом и ожидал следующего пинка.
Послышалось несколько сильных ударов, потом за ними последовал треск, в комнату ворвалась струя ночного воздуха и хриплый голос прокричал:
– Стоять!
Упала полная тишина. Пинок, который должен был сломать его ребра, так и не последовал. С большим усилием Брансом перевернулся на живот и постарался, чтобы его вырвало. Потерпев поражение в этом деле, Он повернулся на спину и присел, держась за живот, левый глаз у него кровоточил. Он был не прав. Его противников было восемь, а не шесть. Они стояли все вместе, лицом к нему, но их глаза уставились на входную дверь. Вся эта группа напоминала восковые фигуры в музее.
Брансом почувствовал руки у себя под мышками. С помощью их он медленно встал на ноги. Постепенно в его ноги возвращались силы. Он повернулся и увидел четырех мужчин в гражданском и одного в форме полицейского, все они держали пистолеты. Один из них был Рирдон.
Не придумав ничего более подходящего для данной ситуации, Брансом сказал:
– Привет.
И только после того, как он сказал это, ему в голову пришла мысль, что это совершенно не подходило в данный момент. Он улыбнулся одной половиной лица, другая отказалась ему подчиняться.
Но Рирдон отказался увидеть в этот что либо веселое. С полной серьезность в голосе он спросил:
– С вами все в порядке?
– Нет. Я чувствую себя как подогретый покойник.
– Хотите в больницу?
– Нет, спасибо. Я сейчас отойду. И все будет в порядке.
– Ну и задали вы нам работенку, – сказал Рирдон без обиняков. – Сначала вы отказались с нами сотрудничать и даже просто помочь в чем-либо, а потом решили все сделать самостоятельно.
– Но похоже, что я это сделал, правда с вашей помощью.
– Ваше счастье, что мы подоспели вовремя, – он сделал полицейскому жест в направлении молча стоящей восьмерки. – Выводите по одному. В фургон этих.
По одному, с мрачными лицами восьмерка вышла из комнаты. Даже Косси не выразил никаких эмоций, когда выходил. Косси все еще массировал свое горло.
Рирдон своим цепким взглядом осмотрел всю комнату и сказал:
– Ну-ка, ребятки, уделите квартирке должное внимание и не забудьте осмотреть все остальные в доме. Если какой-нибудь адвокат-любитель вздумает говорить об ордере на обыск, запишите его в подозреваемые и отвезите в участок. Осмотрите все, если надо, то и стены разберите. Если что-нибудь найдете, звоните прямо в управление. Ну, Шерлок Холмс, пойдем.
Брансом последовал за ним, чувствуя все еще боль в своем теле и легкое головокружение. Он сел на заднее сидение машины, провел рукой по лицу и чуть не вскрикнул от боли, когда задел синяк. Его лицо горело, один глаз заплыл, ухо распухло и была разбита губа. Его живот болел и его продолжало подташнивать.
Сев на переднее сидение, Рирдон сказал несколько слов шоферу, переговорил о чем-то по рации и они тронулись. К этому времени вокруг серого здания стояло три машины уже и не большая толпа любопытных, некоторые из них прямо в одежде для сна. Машина, в которой находились Рирдон и Брансом помчалась по пустынным улицам. Рирдон, положив руку на спинку сидения повернулся к своему пассажиру.
– Если мне надо будет узнать точку разрыва материала при высокой температуре, я приду к вам, но если вам надо узнать, кто подсматривает в вашу замочную скважину, то вам надо обратиться ко мне.
Брансом ничего не ответил на это.
– У меня нет сомнений, что вы очень компетентны, как ученый, – продолжал Рирдон, – а как жулик вы – салага. А уж если говорить о вас как о детективе, то вы полная негодность.
– СПАСИБО, – мрачно ответил Брансом.
– Когда вы выскочили тогда из поезда, вы могли разбиться на смерть. Это было очень глупо. И я вообще не вижу в этом рационального зерна. Это совершенно не стоило вашей шеи.
– Нет?
– Нет. С этого момента мы искали вас: расширяя круг наших поисков. Мы знали, что некоторые направления были наиболее вероятны из-за лучших транспортных возможностей, – он немного помолчал и, ухватившись за ручку, которая висела у него над головой, продолжал пока машина не сделала резкий поворот. – Шефу Паскоу было сказано, чтобы он докладывал о любом странном звонке, который он может получить относительно Бельстона, и чтобы он сделал это без промедления. Таким образом, когда он позвонил и сказал, что ему звонили по междугородному и спрашивали насчет какого-то убийства в Бельстоне и когда он сказал, откуда звонили, мы сразу поняли, что звонили вы и что место, откуда вы звонили находится в том направлении, где мы ищем…
– Вы сумели связать это, да?
– Конечно! Никто, кроме вас не мог позвонить из этого определенного места и задать совершенно идиотский вопрос о каких-то мифических костях, найденных под деревом. С этого момента мы начали видеть проблески света. На самом деле, вы сами начали рассказывать нам намеками, то что отказались сказать с глазу на глаз, а именно, что на вашей совести, точнее, на вашем сознании, висит убийство.
Брансом сделал вид, что очень занят своим синяком и ничего не ответил.
– Все стало проясняться, – продолжал Рирдон. – Но такого преступления никогда не было. Шеф Паскоу клялся в этом всеми святыми. Это же он сказал и вам. Теперь можно было предвидеть ваши дальнейшие шаги: или это привело вас в ярость, или же вы пришли в неописуемый восторг от ваших открытий, вы бы вернулись на грудь своей семьи и все забыли. Но если вы в бешенстве, то вы приехали сюда для того, чтобы вытряхнуть кого-нибудь из его штанов. Мы не могли ничего сделать потому, что не могли определить виновных. А вы могли и, более того, вы могли привести нас к ним. Таким образом, мы следили за приезжающими машинами, автобусами и поездами. Найти вас на станции было очень просто и также просто было продолжить слежке за вами.
– Я не видел никого, кто бы меня преследовал, – заметил Брансом и облизнул губы, которые на ощупь напоминали резину и с каждым разом казались все толще.
– Мы и рассчитывали, что вы этого не заметите. Мы не собирались делать это спустя рукава, – оскалился Рирдон. – А вы не пошли домой. Вы начали носиться вокруг, жаждая крови. Это нас устраивало больше всего. Вы получили ниточку от официанта в буфете, потом от парикмахера и наконец от механика в гараже. А когда вы спрятались у входа в бильярдную, мы решили, что настало время, когда вы укажите нам кого-нибудь стоящего. Так и оказалось.
– Но пара из них исчезла, – заметил Брансом. – Я не мог следить за тремя сразу.
– Зато мы могли и как только они пришли туда, куда шли, мы их тут же взяли.
Машина подъехала к большому официального вида зданию, у которого был освещен только второй этаж. Рирдон вышел из машины, Брансом последовал его примеру. Они вошли в здание проигнорировал лифт и поднявшись по лестнице, пошли по ярко освещенному коридору. Они подошли к двери, на которой была только табличка с номером. Весь этаж имел вид, как будто он работает двадцать четыре часа в сутки.
Войдя в кабинет, Брансом сел на стул и стал оглядываться, хорошо видя одним глазом и наполовину вторым.
– Не больно-то мне это напоминает полицейский участок, – заметил он.
– А это и не полицейский участок. Полиция является сюда только тогда, когда она вызывается. Наше дело шпионаж, саботаж и прочие преступления против конституции, – ответил Рирдон, – усаживайтесь за письменный стол, потом он включил переговорное устройство и сказал в микрофон. – Пригласите ко мне Касалолу.
В течении минуты в кабинет пришел мужчина. Он был довольно высокий, молодой, смуглый и имел вид доктора, которому некогда терять время.
Рирдон кивнул в сторону Брансома и сказал:
– Этот друг позволил изрядно помять себя. Подправьте его и придайте ему сходство с человеческим существом.
Касалола кивнул Брансому и повел его в комнату первой помощи. Там он сразу принялся за работу: помазал чем-то радужный синяк под глазом Брансома, заклеил разбитую губу, смазал распухшие щеки и ухо Брансома прохладной жидкостью. Он работал быстро и молча, очевидно, привыкнув к такой работе в любое время дня и ночи. К тому времени, как он закончил и вернул Брансома в кабинет Рирдона, они застали Рирдона все еще ерзающим на стуле.
– Вы все равно выглядите как после драки с кошками, – улыбнулся он. Он показал на стенные часы. – Еще не так рано, всего без десяти два, но похоже, нам придется прободрствовать всю ночь.
– Почему? Еще что-нибудь случилось?
– Да. Те двое привели нас еще в два адреса. В одном из них не обошлось без перепалки. Был ранен полицейский и взяли еще четверых. Но я еще надеюсь услышать и о других адресах.
Он бросил испепеляющий взгляд на телефон и тот, как будто поняв значение взгляда, тут же зазвонил. Рирдон схватил трубку.
– Кто? Мак-Крикен? Да? Еще троих? Что? Уйма аппаратуры? Не старайтесь разбирать ее. Я сейчас же выезжаю с компетентными специалистами. А этих троих пошлите сюда и поставьте охрану у дома, – он взял адрес, повесив трубку, он сунул листок бумаги в карман и встал. – Я думаю, это конец охоты. Вам, наверное, лучше съездить со мной.
– Согласен, – ответил Брансом. – Может попадется еще кто-нибудь, кому я с удовольствием заеду по физиономии.
– Ничего подобного вам делать не придется, – заверил его Рирдон. – Я беру вас с собой в надежде, что вы сможете что-нибудь сказать об этой аппаратуре. Мы хотим разобраться, что это такое, как работает и что она делает.
– Да, я, конечно, буду большой помощью. Я же ничего не знаю.
– Да вы должны знать. Может быть, когда увидите ее, то проснетесь и вспомните.
По дороге они зашли еще в один кабинет и захватили двоих мужчин по имени Сандерс и Вайт. Первый был средних лет, полноватый и очень важный, второй пожилой, задумчивый и близорукий, у обоих был вид людей, уверенных в себе, у которых никогда не было крупных неприятностей.
Они все сели в машину и машина отвезла их через весь город к какому-то складу и канторе, находящимся на одной из темных боковых улочек. Когда они подошли к двери, им открыл человек с большой челюстью и мощной мускулатурой.
– Мак забрал тех людей, которых мы здесь нашли, – доложил он Рирдону, когда они вошли внутрь, он показал пальцем на дверь в конце коридора. – Двое спали вон там, храпели как стадо тигров. Третий был тот, который нас сюда и привел. Они очень возмутились нашими действиями и пришлось попортить им здоровье.
– Кто-нибудь показывался здесь с тех пор?
– Ни души.
– Кое-кто может показаться здесь еще до утра. Я бы выставил еще пару людей на улице, – Рирдон внимательно осмотрелся. – А где те машины, о которых докладывал Мак?
Рирдон открыл дверь и пошел внутрь. Остальные последовали за ним. Грязные и оборванные рекламы говорили, что в старые добрые времена на складах хранились игрушки. Теперь комната была разделена ширмами на четыре части: одна часть представляла собой спальню на троих, другая кухню, третья туалет и четвертая была занята аппаратурой, о которой говорил Рирдон.
Стоя в ряд, они рассматривали хитроумное изобретение. Устройство было закрыто панелями, которые можно было легко снять и добраться до внутренностей. Устройство было шести футов в длину, шести в высоту и три фута шириной. Весило оно около двух тонн. Сзади к устройству был прикреплен электромотор, а впереди виднелась линза. Линза была направлена на черный вельветовый занавес, висящий на стене.
Рирдон сказал Вайту и Сандерсу:
– Ну, начинайте работать и посмотрите, что вы здесь сумеете обнаружить. Я не ограничиваю вас во времени, но чем вы быстрее разберетесь, тем лучше. Если я понадоблюсь, я буду в коридоре.
Сделав знак Брансому, он вышел из комнаты. Они вошли в коридор, где в полутьме сидели охранники, наблюдавшие за входной дверью.
Один из них сказал:
– Больше сюда не зайдет ни одна крыса: нас выдаст машина у дверей.
– Знаю, – сказал Рирдон, садясь за обшарпанный стол и водрузив на него ноги. – Возьми машину и съезди за двумя, которых вы отправили сопровождать. Оставь машину где-нибудь за две улицы отсюда, оставь там одного человека. А ты с остальными возвращайся. Нас будет шесть. Этого, я думаю, вполне достаточно.
– Хорошо, – сказал охранник, открыл дверь выглянул наружу и вышел.
Они услышали как от дома отъехала машина.
– Шесть будет достаточно для чего? – спросил Брансом.
– Пока мы полностью не кончим с этой бандой, мы не будем знать сколько их всего, – двадцать или двести. Может быть, мы уже взяли всех6 но мы в этом не уверены. Некоторые могли остаться на свободе и поднять тревогу, обнаружить, что некоторые из них уже пропали и прийти сюда, чтобы уничтожить устройство. А может, они разбегутся по лодкам и самолетам. Я не знаю, что они будут делать, но я не хочу пренебрегать вероятностью, что они могут прийти сюда.
– Думаю, это правильно.
Рирдон наклонился и пристально посмотрел на него:
– Ты помнишь эту нору?
– Нет.
– Ну, а аппаратуру вы узнаете?
– Нет.
– Вы вполне уверены, что никогда не видели ее?
– Нет, я не могу припомнить такого, – разочарование Рирдона было настолько очевидно, что Брансом опять начал копаться в глубинах своей памяти. – У меня такое чувство, что она должна быть мне знакома, но вспомнить я не могу.
– Ух!
Они замолчали. Весь дом был без света, чтобы не спугнуть возможных посетителей, но свет от уличных фонарей проникал внутрь и позволял видеть происходящее. Так они просидели три часа, за это время еще двое охранников пришли и сели вместе с ними. В пять часов кто-то дернул дверь и попробовал замок. Один охранник широко распахнул дверь, держа пистолет в руке, остальные тоже вскочили на ноги. Но это был всего лишь дежурный полицейский.
Еще через двадцать минут из задней комнаты появился Вайт. В руке у него была блестящая длинная скрученная лента. Его лицо было усталым, а очки съехали на кончик носа.
– Эту штуку использовали не для собак, – объявил он. – Это стробоскопический ужас. Парень, который это придумал, сделал бы миру одолжение, если бы разрешил себе ампутировать голову.
– Что это? – спросил Рирдон.
– Минуточку, – сказал Вайт и посмотрел на дверь в заднюю комнату.
Появился Сандерс, сел на край стола, вытер свое пухлое лицо платком и посмотрел на Рирдона. Он был пунцовым, по лбу его струился пот.
– Будучи предупрежденным и не напичканным наркотиками, я выжил. Другие вряд ли, – сказал он и опять вытер лицо. – В этой комнате пыток я только что убил парня. Я его разделал быстро и по все правилам и сделал это с большим вкусом. Я прижал его к кровати и вскрыл ему горло от уха до уха.
– Правильно, – подтвердил Вайт. – Это было обдуманное и хладнокровное убийство и такое сочное, что увидеть можно раз в тысячу лет. Одно только подкачало.
– Что? – бросил Рирдон, уставившись.
– Потому что это только совершил я. Вот так прямо от уха до уха.
Впечатленный такой конкуренцией на убийство, Рирдон спросил: