Расул-Заде Натиг. Ресторан 'Караван-Сарай'

   Дача при ближайшем знакомстве оказалась запущенным одноэтажным домиком с небольшим, почти голым, без деревьев, участком; в двух комнатах пахло затхлостью, матрацы на двух престарелых железных кроватях образца третьей пятилетки были сыроваты, а возле крошечного сухого бассейна во дворе лежало давно засохшее нечто, хотя тут же, в десяти шагах, имелся деревянный туалет с огромными щелями, заросший весь изнутри и снаружи паутиной. Короче, дача оказалась в весьма заброшенном состоянии, но шашлык, что приготовили Рафик с Аликом, поднял упавшее было настроение, показался сестрам изумительно вкусным, и водка летела птицей под жирный шашлычок, и по мере того как весело и непринужденно проходило застолье, вернее, застулье (потому что за неимением стола были сдвинуты три табуретки и один стул), по мере того как потреблялось спиртное и мир представал в ярчайших красках своих, несмотря на позднее время, и многообещающее что-то, таинственное висело в воздухе. По мере того, одним словом, как шло время, ребята становились Катюше и Надюше родней и ближе. Так что когда вдруг совершенно естественным образом из всей атмосферы дружелюбия и сердечности возникли поцелуи, поцелуи-поцелуйчики, то никто этому не удивился. В общем, подружились.
   Надо сказать, что в своем городе ни Катюша, ни Надюша не имели любимых, кои могли бы время от времени оказываться под рукой: одно время, правда, после мужей и у той, и у другой были какие-то связи, но то время прошло, и сестры жили сами по себе. Ну, конечно, случалось кое-что в веселых компаниях, не без того. Скажем, на встрече каких-то праздников, на именинах, куда Катюша и Надюша неизменно появлялись вдвоем. И, ясное дело, каждый раз, когда та или другая знакомилась с интересными, да даже и не очень интересными мужчинами, они думали об одном - что время их уже проходит, вот-вот окончательно пройдет, и тогда ищи-свищи свое счастье по белу свету, не найдешь, не докличешься, а мимо пройти ох как страшно, а может, это именно тот человек, а вдруг это - в кои-то веки - обернется настоящим чувством, а ты в свои тридцать девять и сорок два мимо протопаешь, может, именно это знакомство и есть главное в твоей жизни, и оставшиеся годы проведут они в радости и взаимопонимании, и вместе, значит, состарятся, а даст бог - и детей заимеют...
   Одним словом, ждали. Одним словом, искали. Что ж, все правильно.
   Утром все четверо, слегка закусив и опохмелившись остатками теплой водки и шампанского, опять поехали на пляж, искупались, придя в несколько бодрое состояние и погрузившись в машину, отправились обратно, в город. По дороге Алик и Рафик казались утомленными, и уже ни тот, ни другой не старались шутить и поддерживать разговоры, чтобы завоевать расположение сестер и развлечь их. Ребята сидели нахохлившись, напустив на себя равнодушный, отстраненный вид, словно были недовольны чем-то и старались побыстрее отвязаться от своих новых знакомых. Когда же Катюша от переполнявшего ее веселья простодушно запела в машине, Алик, уже нетерпеливо поджимавший на газок, чтобы, значит, быстрее очутиться на месте назначения, глянув через зеркальце в салоне на смеющееся, радостное, загоревшее лицо Катюши на заднем сиденье, обратился на своем языке к Рафику:
   - Теперь только не хватало им пуститься в пляс.
   Катюша, почувствовав раздражение в его голосе, виновато приумолкла, а Рафик, стараясь разрядить обстановку - что же в самом-то деле, молчать, как на поминки едут? - чтобы не оставить о себе неприятное впечатление, неожиданно стал рассказывать о достопримечательностях Баку, но в основном о ресторанах и кафе, где можно было, по его мнению, вполне солидно кайф ловить.
   - Ребята, а дискотека у вас есть? - вдруг, входя в роль разбитной девчонки, поинтересовалась Надюша.
   - Конечно, есть! - гордо ответил Рафик.
   - Сходили бы, а? - попросила Надюша.
   - Только этого не хватало, - отозвался почти даже весело Алик.
   Сказал он это, естественно, по-азербайджански и, как оказалось, очень даже зря, потому что тут же получил прокол в талоне вежливости.
   - Воспитанные люди в обществе женщин говорят на языке, доступном им, неожиданно светским тоном заметила ему Катюша.
   - Слыхали уже, - пробормотал Алик неласково, подтверждая догадки сестер о своей невоспитанности, а Рафик, чтобы замять ситуацию, принялся трещать без умолку на свою любимую тему - о том, какие прекрасные имеются в Баку рестораны и разные там шашлычные и прочее.
   - Мальчики, - вдруг вспомнила Надюша, - говорят, у вас ресторан один есть, так там до того все необычно... Как название-то, Катюша?
   - "Караван-сарай", - подсказала Катюша.
   - А, "Караван-сарай"! - с готовностью отозвался Рафик и пустился рассказывать об этом экзотическом, очень восточном, очень в азербайджанском национальном стиле ресторане, что находится в крепости, возле Девичьей башни, и в ресторане этом вместо кабин имеются каменные кельи вроде пещер, кельи эти завалены коврами, уставлены низкими столиками, на коврах, на лавках разбросаны подушки-мутакке, чтобы граждане жующие, то бишь принимающие пищу, могли облокачиваться и даже возлежать за яствами, подобно древним римлянам, а водка и еда в ресторане "Караван-сарай" - экстра-класса, пальчики оближешь!
   - Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, - изрекла по-восточному мудро Катюша.
   - Может, и махнем туда сегодня обедать? - простодушно предложила Надюша, поддержав намек сестры.
   - Конечно, махнем, - в пылу непонятного азарта, с готовностью ответил Рафик, не замечая, что приятель за рулем делает ему страшные глаза.
   - Ты что, с ума спятил? - не выдержал наконец Алик, видя, что его гримасы не привлекают внимания Рафика. Говорил Алик опять же по-азербайджански, но ровным, даже веселым голосом, чтобы сестры не догадались, что он возражает против их решения. - Пригласи лучше свою бабушку...
   Рафик, поняв свою оплошность, растерялся, почувствовал, что увлекся и теперь пора остановиться.
   - Ну как, ребята, поехали? - просто, без всякого нажима, спросила улыбаясь Катюша.
   - А! Вспомнил! - не очень ловко нашелся Рафик. - Сегодня же воскресенье, а по воскресеньям туда пускают только иностранцев. Целыми группами иностранных туристов запускают.
   - Неужели нам не найдется четыре места? - спросила Надюша. - Ресторан-то, наверно, большой?..
   - Вот и выходи теперь из положения, болван! - тихо проговорил по-азербайджански Алик.
   - Завтра поедем, - вышел болван из положения, - сегодня никак не получится.
   - Ну, завтра так завтра, - весело и беззаботно откликнулась Катюша, только ты, Рафик, так вкусно нам описал этот самый "Караван-сарай", аж загорелось побывать.
   А уж нам с Надюшей что втемяшится в голову, так это уже надолго. Такие у нас дурные характеры.
   - Хотя бы разочек, - поддержала ее Надюша. - А музыка там есть?
   - Вот как раз музыки там и нет, - облегченно вздохнув, ответил Рафик все-таки он был мальчик воспитанный, этот Рафик, и чувствовал себя неловко, когда не держал своих обещаний. Однако замечания приятеля охладили его пыл и заставили более реально смотреть на вещи, и неосторожные и благие намерения его улетучились, как дым: ну на самом деле, станет нормальный человек приглашать этих деревенских теток в такой шикарный ресторан, как "Караван-сарай"? В их обществе вообще противопоказано появляться на людях, а теперь и загорели к тому же, как нанятые загорали, почернели аж, как бурлаки на Волге, здоровые, мордатые техи, с ними только по пьяному делу да на безлюдном пляже... Нет, нет, он пообещал, не подумав, спасибо, Алик вмешался. А теперь в связи с вопросом Надюши, кажется, появлялась возможность обойтись вовсе без обещаний.
   - Музыки там нет, - повторил с нажимом Рафик, - там только пожрать дают.
   - Что ж, - весело откликнулась Катюша, - тоже дело нужное. Ну так что, поедем завтра?
   - Поедем, - не сразу промямлил Рафик, будто у него обещание вытягивали клещами.
   Высадив сестер у гостиницы, Алик и Рафик поспешили попрощаться, наскоро договорились назавтра совершить чудеснейший вояж в ресторан "Караван-сарай", и желтые "Жигули", взвизгнув на развороте колесами, стремительно улетели прочь. Катюша и Надюша проводили машину глазами, дружно вздохнули и с блуждающими на лицах улыбками пошли к входу в гостиницу.
   - Хорошие парни, - констатировала совершившееся знакомство Катюша. Добрые, широкие, душа нараспашку. Настоящие кавказцы!
   - Да, хорошие ребята, - с простодушной улыбкой согласилась Надюша.
   Но ни назавтра, ни послезавтра хорошие парни не приехали, хотя Надюша и Катюша к обеду даже выходили и ждали их на улице, у входа в гостиницу "Гек-гель", и, только устав ждать, к вечеру, когда спадала полдневная жара, наскоро перекусив, отправлялись побродить по городу, по центру, по соседним с гостиницей улицам, чтобы потом не пришлось бы возвращаться на такси. Гуляли они также и по приморскому знаменитому бульвару города. А через день Катюша, решившись, спросила у знакомого, все еще небритого буфетчика, не знает ли он, куда запропастились ребята, Алик и Рафик. Буфетчик неопределенно пожал пухлыми плечами, и так как одновременно разливал водку по стаканам посетителей, то, конечно же, эту самую водку пролил на стойку, а пролив, заметно стал нервничать и глянул на сестер так, будто именно они были в том виноваты.
   - Я не обязан знать, где сшивается всякая шпана! - с плохо скрываемой яростью проблеял он.
   - Как же так! - удивилась Надюша. - Они же ваши друзья.
   - Друзья?! - в свой черед, удивился буфетчик и даже разливать перестал по стаканам, от чего по небольшой очереди за горячительными напитками прошло что-то вроде судороги. - Я их в первый раз в своей жизни видел тогда. Друзья! Скажут тоже...
   Катюша и Надюша поняли, что говорить с ним бесполезно, и ушли к себе в номер, захватив из буфета куски жареной печени на газетном листе и две бутылки пива. Пообедав у себя в комнате, они приоделись и, несмотря на дневную жару, вышли _ погулять. На улицах все млело и расползалось от жары, люди жаждали прохлады, их обезвоженные организмы изнывали под сжигающим, казалось, даже внутренности лучами солнца, но, несмотря на это, толпы нарядно одетых переползали из магазина в магазин, где пахло нафталином и дышать было решительно нечем. Женщины, в большинстве своем, были в белом и очень открытом, и Катюша с Надю-шей примечали, на ус мотали, смотрели с завистью и вместе с вялыми толпами самоотверженно перемещались из магазина в магазин, в которых и оставили - сами не зная как - большую часть своего капитала, и вернулись в гостиницу, отягощенные покупками, резко сократив свой и без того небогатый бюджет. Теперь уже приходилось подумывать о том, как бы не растратить по-глупому самые необходимые деньги, оставшиеся до конца отпуска, то есть деньги на пропитание и на билеты на обратный путь.
   Дня через три они и думать забыли об Алике и Рафике, которые растворились в пространстве большого города, и теперь вполне самостоятельно ездили на переполненном автобусе от площади Азнефти на ближайший, кишевший купающимися, пляж Шихово.
   На этом пляже с Надюшей познакомился приятной наружности и хорошо воспитанный мужчина Гусейн, у которого, при ближайшем рассмотрении, обнаружилась на руке мелкая и не совсем, прямо скажем, приятного содержания татуировка, многозначительно гласившая: "Жизнь, это такая сука..." С многоточием в конце, заметьте, что говорило о том, что расписался на веки вечные на руке Гусейна человек грамотный и чувствующий фразу.
   Но, несмотря на столь пессимистическое определение жизни, Гусейн, или, как он представился Катюше и Надюше, - Гусик (так вам легче будет произносить, сказал он при этом заботливо), принадлежал, по всей видимости, к той породе неунывающих людей, которые готовы из любой жизненной .ситуации извлечь себе удовольствие и своего не упустят ни в коем случае. Гусик кинулся учить Надюшу плавать, хотя сам - или ей показалось - плавал не ахти Как ловко, но, натаскивая в искусстве плавания свою новоиспеченную ученицу, он старался добросовестно, изо всех сил, болтал при этом без умолку, смешил и советовал одновременно и движений руками делал гораздо больше, чем требовалось, причем почти все эти движения как-то нежно, округленно, ласково заканчивались на плечах, ногах, шее, животе Надюши, отчего та поначалу вздрагивала, но потом привыкла к его теплым ладоням, 'и, если б не это не совсем цензурное упоминание на его руке, постоянно маячившее перед глазами у нее, все было бы очень даже приятно ...Скоро Гусик утомился, они вылезли из воды, полежали на песочке, и тут он пригласил их в ресторан, который находился здесь же, на пляже. Катюша и Надюша, успевшие уже чувствительно проголодаться от затянувшихся водных процедур, разом простодушно согласились, залезли снова в море и, смыв с себя прилипающий, будто мед, песок, кинулись в раздевалку, переодеться.
   - Эх, денег-то не захватили! - с досадой воскликнула Катюша, когда они за железной скособоченной перегородкой с буквой Ж на выцветшем борту, явно не по чину именуемой раздевалкой, натягивали поспешно сарафаны. - Ты не взяла?
   - Пятерка при себе, - ответила Надюша.
   - Эх, дуреха, а как платить придется?
   - Да как же, Катюша? Ведь на пляж ехать собирались, не куда-нибудь... Зачем же на пляже деньги? А если б украли, пока мы купались в море? Вон людей сколько, и все нагишом, друг на друга похожие, поди потом дознайся, кто взял... Лучше тогда давай откажемся, купим себе здесь пирожков и поедим, а?..
   - Неудобно как-то... Гусик ждет... Уже согласились вроде. Ну да ладно, давай пошевеливайся, там видно будет... Но сказать ему на всякий случай надо...
   Когда они в сарафанах, держа в руках босоножки, направлялись к ресторану, Катюша как бы между прочим ввернула в шутливый разговор, завязавшийся между Гусиком и Надюшей:
   - Только, Гусик, с финансами у нас не густо. Сам понимаешь, на пляж собирались, не в ресторан...
   - Что за разговор! - весело возмутился Гусик, хотя всю дорогу по обжигающему ноги асфальту казался Надюше несколько рассеянным и как бы озабоченным чем-то внезапным. Однако, вопреки своему деланному возмущению, с которым он принял Катюшино заявление, через некоторое время Гусик неожиданно так же неожиданно, как полчаса назад приглашал в ресторан - предложил:
   - Знаете, девочки, совсем забыл, сейчас ведь в этом ресторане не протолкаешься... Ресторан один, желающих много... А я вот что предлагаю... В городе у меня дружок живет, семья в отъезде, берем сейчас мотор - и к нему. Там и пообедаем, и выпьем по маленькой за знакомство, там и душ принять можно...
   - У нас у самих в номере душ имеется! - гордо соврала Катюша, потому что как раз в номере у них душа и не было, а ходили они купаться в общий душ на этаже, но это было неважно, а главное - пусть знает, что они не просто так, не хурды-мурды, а даже в самой центральной гостинице города Баку проживают.
   - Ясное дело, имеется, - согласился, хорошо, по-доброму улыбаясь, Гусик. Як чему говорю - просто пойдем в гости к человеку, он будет рад... А?.. Аида? Берем сейчас тачку - и к нему!
   Такая веселая решимость в поведении нового знакомого импонировала сестрам, и они, недолго поколебавшись, сели с Гусиком в такси, которое прождали минут сорок (желающих уехать с комфортом с пляжа тоже оказалось немало), и покатили по адресу, который назвал водителю Гусик. Когда такси проезжало мимо ресторана, Катюша обратила внимание и заметила, что никакой очереди в ресторан вроде бы и не видно. Хотя, может, люди ждали внутри, в вестибюле? Во всяком случае, уточнять у их нового знакомого она не стала.
   Они приехали на узенькую улочку, на углу которой как ни в чем не бывало лежала куча мусора с роем мух над ней. Надюше почему-то этот район показался окраиной, хотя города, конечно, она не знала, и Надюша немножко оробела, но, глянув, как смело, решительно, будто ей в сотый раз приходится приезжать сюда, выходит из машины Катюша, она тоже расхрабрилась, вылезла из такси да еще и дверью хлопнула" громко, так что пожилой таксист обернулся к ней: "Что эта дверь тебе сделала, дорогая?" - и стала рядом с сестрой на узеньком тротуарчике. Гусик расплатился с шофером, подошел к ним, улыбаясь до ушей.
   - Сейчас позвоню из автомата, и пойдем, - пообещал он, не переставая улыбаться, - вот его дом, - указал Гусик на приплюснутое двухэтажное строение с маленькими, зарешеченными окошками.
   Он долго говорил по телефону, кажется, уговаривая и сердито ругаясь по-азербайджански, не забывая, однако, время от времени подбадривающе улыбаться сестрам, а Катюша и Надюша, к тому времени здорово проголодавшись, уже подумывали, а не бросить ли к чертовой матери этого постоянно щерящегося Гусика, не поехать ли к себе в гостиницу, где вполне прилично - первое, второе, компот - можно до пяти часов пообедать в ресторане за умеренную цену. Но тут Гусик грохнул трубку на рычаг и весело объявил:
   - Порядок! Пошли.
   Сестрам в его возгласе послышалось несказанное: "Кушать подано!" Видно, и сам он проголодался не меньше ихнего...
   Они прошли шагов пятнадцать и вошли в крохотный дворик и по короткой деревянной лестнице поднялись на так называемый - по-настоящему этажом назвать это было трудно - второй этаж. В дверях их встретил друг Гусика, который совершенно неожиданно для Катюши и Надюши оказался русским - они-то думали, что в Баку можно знакомиться только с кавказцами, как их там, азирбаджанцами, а тут вот вполне русский, рыжеватый, плотный мужичок с веснушками. Вид у мужичка был добродушный, и звали его Валера. Отчества своего Валера, человек лет сорока пяти на вид, когда спросила Надюша, не сказал, а даже наоборот рукой махнул: "И так хорош буду... чего там величать..." Несмотря на свое очень даже русское происхождение, Валера бойко поговорил с Гусиком по-азербайджански (а когда вмешалась по своему обыкновению Катюша: "Между прочим, воспитанные люди в обществе женщин...", прервал ее добродушно, вовсе не обидно: "Ничего, ничего, мы сейчас договариваемся об ограблении продовольственного магазина, вам лучше не знать...") и в итоге послал его куда-то - по всей видимости, в магазин, грабить который они и собирались, снабдив предварительно вместительной авоськой, с какой-то южной певицей, намаленной на борту, экзотической, как, наверное, и "Караван-сарай"... А пока Гусик ходил-бродил, Валера активно принялся завоевывать доверие гостей из неблизкого города Пензы, смешил их анекдотами. "А этот знаете? А еще вот..." Подключились и сестры, но хозяин дома, вдруг вспомнив, шлепнул себя по лбу: "Вы же с пляжа только что! Как я забыл! Ну-ка, давайте быстренько, пока Гусик ходит за провизией..." - и послал их в ванную комнату, куда Катюша с Надюшей, поколебавшись несколько для приличия, но уже чувствуя настоятельную необходимость в обильной воде - песок хрустел за ушами, - и прошли, накрепко заперлись изнутри и с удовольствием помылись, а к тому времени как, распаренные и довольные, вылезли из ванной, босиком, в своих просторных сарафанах, стол уже был - любо-дорого поглядеть. И Гусик за столом, широко улыбаясь, таким же широким, как и его улыбка, жестом приглашал их садиться.
   - Прошу!
   - Рассаживайтесь побыстрее, - продолжал по инерции после анекдотов шутить Валера. - Раньше начнем - раньше кончим...
   -; А куда нам торопиться? - принял всерьез заявление друга Гусик, даже на минуту улыбку свою потерял, опечалился. - Мы только раскачиваться будем часа два... Не люблю торопиться, - серьезно признался он Надюше, - особенно за столом...
   Выпито было немало. В процессе Гусик, которому все чего-то не хватало, дважды линял из-за стола и возвращался каждый раз с двумя бутылками. Так что утром все проснулись вялые, как черви, с головной болью. Катюша, кроме головной боли, обнаружила похрапывающего рядом с собой Валеру, а Надюша - то, что оставалось, то бишь улыбающегося и почмокивающего во сне Гусика. Решено было унять головную боль, и с этим решением Валера отправился куда надо, да с таким сердитым выражением на лице, что можно было подумать - теперь уж точно грабить. Оттуда, куда пошел, он вернулся поразительно скоро, разлил жидкость по сосудам, и выпили ее, заразу, появившуюся так кстати. Днем, оклемавшись после вчерашнего, Катюша и Надюша отправились на вчерашний пляж. Мужчины ехать не пожелали, и только Гусик, виновато улыбаясь и жестикулируя руками, в том числе и той самой, на которой были написаны слова про жизнь, так что Надюша снова испытала неприятное чувство, объяснил, как лучше проехать. А когда уже прощались, Катюша вдруг заговорила про ресторан "Караван-сарай", и про то, как им хочется в нем побывать хотя бы разочек. Мужчины ответили неопределенно, а она, потеряв терпение, спросила прямо:
   - Ну как, мужики, поехали сегодня? Валера рукой махнул:
   - Да ну его... Чего там не видали?..
   А Гусик только мотнул головой, продолжая, впрочем, улыбаться.
   - Ну и ладно, сами поедем, - сказала Надюша.
   - Обдерут как липку, - мрачновато пообещал Валера. - Не советую самим соваться. Ну, так уж и быть. Завтра ждите нас к обеду в своем "Гек-геле", поедем...
   - Честно? - обрадовалась Надюша.
   - Ну, честно, честно, - проворчал Валера.
   - Раз он говорит, значит - железно, - поддержал друга Гусик.
   И Катюша с Надюшей, обнадеженные, поехали на пляж. т- Были бы деньги, сказала уже в автобусе Катюша, - сами бы поехали, поглядели, какой это такой "Караван-сарай"...
   - Чего уж теперь об этом, - сказала Надюша, - на нет и суда нет.
   - Не надо было шмотье покупать, говорила тебе.
   - Да что ты, Катюша, вроде все только необходимое взяли. Да и все равно боязно как-то... А вдруг бы, чего доброго, и впрямь обобрали бы? Может, за эту самую экзотику отдельно платить?.. А потом и сидели бы в гостинице, жевали бы корочку... Нет уж, лучше не рисковать.
   - Отдохнуть же приехали. Хочется увидеть все...
   - И мне хочется, а что ж делать-то?
   - Может, и впрямь с мужиками, с Валеркой и Гусиком, махнем завтра?
   - Поглядим, Катюша, - сказала Надюша, глубокомысленно и здраво рассуждая, - а если сегодня "Караван-сарай", а завтра зубы на полку, то, по мне, лучше и не надо. По одежке, как говорится, протягивай ножки, - разразившись очередной поговоркой, Надюша несколько попритихла.
   Назавтра Катюша и Надюша приоделись и спустились на улицу, стали возле дверей гостиницы, улыбаясь, в предвкушении и ожидая. Они простояли битый час.
   - А может, мы поздно спустились, Катюша?
   - А может, рано? - предположила, в свою очередь, Ка-- тюша. - Два часа только, - сказала она, глянув на свои часы.
   - Обед во сколько у них?
   - А черт их разберет! Когда проголодаются, тогда и обед.
   - Значит, еще не проголодались, - заключила грустно Надюша.
   Они поднялись к себе в номер, посидели на кроватях, не зная, чем заняться, и минут через пятнадцать снова спустились на улицу и простояли еще с полчаса, и за это время несколько машин, проезжая, притормаживали возле них, и мужчины, а то и молоденькие мальчишки (до того иной раз молоденькие, что Катюша с Надюшей диву давались - как эти мальчики ухитряются иметь собственные машины?) многозначительно поглядывали на них, подмигивали, махали руками, приглашая в машину. Но ехать сестрам никуда не требовалось, и они просто из чистого любопытства глядели на машины, в большинстве своем "разукрашенные" всякими архитектурными излишествами - зеркалами, подфарниками, надписями на иностранных языках, шторками на оконцах и прочее, и на их владельцев. Они уже собирались войти обратно в гостиницу и пообедать у себя в номере, когда к ним подошел парень лет тридцати в рубашке, расстегнутой на груди почти до пупка.
   - Если вы ждете меня, то я уже здесь! - сказал он, чрезвычайно нахально ощупывая взглядом одновременно фигуры обеих женщин.
   - Нет, мы не вас ждем, - ответила Катюша.
   - Мы ждем своих знакомых, - сообщила простодушно и серьезно Надюша. - Они обещали сводить нас в ресторан "Караван-сарай". Знаете такой? А теперь что-то опаздывают. Видно, дела у них...
   Парень не ожидал, что с ним начнут так доверительно беседовать, а наоборот - был уверен, что эти тетки, которые стоят на углу и кого-то высматривают, изо всех сил вытягивая шеи, моментально отошьют его. И раз так обернулось дело, надо поддержать светский разговор.
   -"Караван-сарай" закрыт на ремонт, - не задумываясь, брякнул он, - через три дня откроется.
   - Правда? - Надюша откровенно огорчилась.
   - Честное слово, - убедительным тоном сказал парень. - Я вчера только с друзьями хотел туда зайти, но было закрыто. А почему вы именно в "Караван-сарай" хотите? Разве нет в городе других ресторанов?
   - Нам говорили, что там очень... очень необычно как-то, - ответила Надюша. - А правда там очень необычно?
   - Да, оригинальный ресторан, что верно, то верно, - согласился парень как-то вяло, - но он закрыт, ничего не поделаешь. А вот я вас приглашаю тоже в очень хороший ресторан, - неожиданно для Катюши и Надюши сказал вдруг он. Идет?
   Катюша и Надюша растерялись, беспомощно переглянулись.
   - Ну как же так? - сказала Катюша. - Мы ведь вас совсем не знаем...
   - Подумаешь, какое дело! - пожал плечами парень. - Все самые близкие друзья когда-то тоже не знали друг друга.
   Это был аргумент, но Катюша и Надюша продолжали колебаться. Парень понял, что от него требуется поднажать, и начал весьма активно уговаривать. И вот то ли его горячие уговоры подействовали, то ли Катюше и Надюше захотелось вдруг назло всему на свете доказать и в первую очередь доказать самим себе, что не зря они разоделись и тщательно навели марафет, не зря два часа прождали, и что бы там ни было, а они сегодня покажутся на людях, побывают в ресторане, - сестры согласились.
   Парень взял их под руки и повел по тротуару, возле которого, шагах в десяти, счастливо обнаружилась его машина. Они сели, но, проехав незначительное расстояние, он остановил машину, обернулся к ним, расположившимся на заднем сиденье: