Страница:
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- Следующая »
- Последняя >>
Эно Рауд.
Муфта, Полботинка и Моховая Борода.
Ужасный случай в лесу.
– «У моря, у синего моря…» – пытался Полботинка вспомнить когда-то слышанную песенку.
Однако ему пришлось резко оборвать свою песню, потому что собачонка Муфты – Воротник – подняла мордочку и принялась жалобно подвывать.
Сияло солнце. Несмотря на приближение осени, погода была совсем летняя. И вода в море, должно быть, тёплая…
Они въехали в лес. По этой дороге им ещё не приходилось ездить, и Муфта остановил машину, чтобы изучить карту.
– Шоссе здесь очень извилистое, – сообщил он немного погодя. – Лесом до моря в несколько раз ближе, однако…
– Лесом?! – перебивая Муфту, воскликнул Моховая Борода. – Мне бы очень хотелось поехать лесом!
– И я не имею ничего против такой поездки, – сказал Муфта. – Но, к сожалению, лесные дороги не обозначены на карте. Заехав в лес, мы окажемся как бы в мешке, и нам придётся пробираться вперёд, можно сказать, почти вслепую.
Но Полботинка решительно присоединился к Моховой Бороде.
– Короткая дорога всегда прямее длинной, – настаивал он. – К тому же вечно жить по карте совсем не обязательно! Муфта всё ещё колебался.
– Никогда не знаешь, куда эти лесные дороги тебя, в конце концов, выведут, – размышлял он.
Однако это замечание ничуть не поколебало уверенности Полботинка.
– Все дороги ведут к морю! – повысил он голос. – Разве ты не слышал такой пословицы?
Вместо ответа Муфта вновь погрузился в изучение карты.
– По другую сторону леса, справа, должно быть море, – сказал он, наконец. – Слева – большое болото. Все дороги ведут в болото, нет ли такой пословицы?
– Такой нет, – поспешно ответил Полботинка. Муфта улыбнулся и сложил карту.
– Ну, что ж, придётся ехать лесом, раз уж вы оба так считаете.
– Можно будет заскочить и на болото, – сказал Моховая Борода. – Вдруг посчастливится найти морошку. Морошка любит сырые места и растёт большей частью на болоте. Когда я был ещё маленький и чаще мылся в ванне, у меня в бороде время от времени вырастала морошка. Должен вам сказать, что морошка – самая вкусная ягода на свете!
– Здорово! – Полботинка даже слюнки проглотил. – Конечно, неплохо было бы набрать морошки.
Но Муфта решительно отклонил это предложение.
– На болоте машина может попасть в трясину, – сказал он. – Надо держать курс прямо на море, ведь наша цель – море, а никакая не морошка.
И на этот раз его голос прозвучал настолько твердо, что Моховая Борода и Полботинка больше ни словом не обмолвились о морошке.
Муфта дал газ. Некоторое время фургон ехал ещё по шоссе, а затем свернул в лес.
Моховая Борода открыл окна.
– Какой здесь воздух! – в восторге заявил он. – И какие лесные ароматы!
В глубине души он должен был признать, что лес вполне может заменить ему даже море. По его мнению, такая поездка лесом к берегу моря могла бы продолжаться сколько угодно!
Фургон, тихонько урча, углублялся всё дальше и дальше в лес. О лес, лес!.. Какая прелесть, и какой покой вокруг! Глядя в окна, друзья не замечали, как бежит время. День уже клонился к вечеру. Муфта вдруг заметил ручеёк, журчавший близ лесной дороги, и нажал на тормоз.
– Надо бы пополнить наши запасы воды, – сказал он.
Это была истинная правда. Покидая город, они совсем не подготовились к путешествию. Большой молочный бидон, где они хранили воду, стоял в углу фургона полупустой.
Муфта встал, отыскал ведро и вышел из машины. Моховая Борода и Полботинка последовали за ним, чтобы, используя остановку, немного поразмяться на свежем воздухе. А Воротник?
Что случилось с Воротником? Собака жалась в дверях машины и жалобно скулила.
– Представьте себе, – сказал Моховая Борода, – она просто дрожит.
– Дрожит? – озабоченно спросил Муфта. – Уж не жар ли у неё?
Полботинка пощупал собачий нос.
– Нос холодный, – сказал он. – Только ноздри сильно дёргаются. Теперь и остальные заметили, что Воротник тревожно к чему-то принюхивается. Словно чует незнакомый запах.
– Что-то носится в воздухе, – сказал Моховая Борода. Муфта протянул руку и ободряюще погладил дрожащую собачонку.
– Не волнуйся, дружочек, – ласково сказал он. – Вот принесу воды и тут же поедем дальше.
Собака почти перестала скулить, и Муфта отправился за водой. С ведром в руке он торопливо шагал к ручью.
Вот тут-то всё и началось.
Собака! Словно из-под земли перед Муфтой появилась огромная собака. Желтовато-серая. Хвост поджат. Уши торчком. Глаза злобно сверкают.
– Как волк, – бледнея, прошептал Полботинка. А Моховая Борода сказал:
– Волк и есть!
Так вот почему… Вот почему Воротник так перепугался… Собака почуяла приближение волка. Как же они сразу об этом не догадались!
– Пёсик, пёсик, – окликнул Муфта волка.
Всего разок он и успел окликнуть. Дальше события разворачивались стремительно.
Муфта вдруг оказался лежащим на земле. Ведро, дребезжа, покатилось в сторону. Волк вонзил клыки в Муфтину муфту. Мгновенно забросил Муфту, как мешок, себе на спину и исчез. Исчез в кустах у ручья.
Полботинка, совсем серый от волнения, выхватил из кармана рогатку, но целиться было уже не в кого. Моховая Борода не двигался с места: застыв как соляной столп, он невидящими глазами смотрел туда, где только что были волк и Муфта.
– Ищет Муфту, – прошептал Моховая Борода. Пригнув морду к земле, Воротник метался по лесу. С того места, откуда Муфта направился к ручью, он побежал по его следу.
Полботинка и Моховая Борода напряжённо следили за собакой. И тут Воротник взвизгнул. Испуганно взвизгнул и остановился.
– Муфтины следы кончились, – сказал Полботинка.
– Вместо Муфтиных следов остались только волчьи, – сказал Моховая Борода.
Воротник взвизгнул ещё раз, но назад не пошёл.
– Он растерялся, – сказал Полботинка. Моховая Борода кивнул.
– Это внутренняя борьба, – сказал он. – Теперь всё зависит от того, что победит – любовь к Муфте или страх перед волком. Воротник тихо зарычал. Его шерсть поднялась дыбом.
– Набирается храбрости, – сказал Полботинка. И Воротник тут же двинулся вперёд. Он крался очень медленно, но всё-таки шёл по следу волка.
– А мы? – спросил Моховая Борода. – Что нам теперь делать? Ведь и им тоже надо было решиться, совсем так же, как Воротнику. Перед ними стоял точно такой же вопрос. Потому что и они боялись волка, и как ещё боялись! Но с другой стороны, разве Муфта не любимый их друг?
– Идём, – сказал Полботинка.
Решение было принято. Они устремились за Воротником. Сердца у них колотились, но они шли дальше.
На берегу ручья Воротник беспомощно остановился.
– Следы кончились, – сказал Моховая Борода.
– Похоже, что волк перешёл ручей, – предположил Полботинка. Воротник, казалось, пришёл к такому же выводу. Минута сомнения, затем прыжок в воду – и вот, быстро перебирая лапками, он уже плывёт к противоположному берегу. Но к несчастью, и там он не нашёл следов волка, и вскоре ему пришлось вернуться к Полботинку и Моховой Бороде. След был потерян.
– Конец, – дрожащим голосом пробормотал. Полботинка. – Как ты полагаешь, Моховая Борода, есть ещё надежда?
Моховая Борода не решался строить предположения. Перед его мысленным взором ещё слишком ясно стоял волк. Белые волчьи клыки. Острые, очень острые белые клыки. Он видел, как волк вонзил свои клыки в Муфтину муфту… Есть ли ещё надежда? Нет, лучше об этом не думать.
Ночной костёр.
– Уже смеркается, – сказал Полботинка. – Что нам делать?
– Надо во всём разобраться, – сказал Моховая Борода. Он уже слегка оправился от нервного потрясения. Способность размышлять понемногу возвращалась к нему, и теперь он начал припоминать всё, что когда-либо в жизни успел узнать о волках.
– Ох, милый Муфта, – вздохнул Полботинка. – Где-то ты сейчас, бедолага?
– Сейчас у волков в логове должны ещё быть волчата, – вспомнил Моховая Борода. – И, наверное, он утащил Муфту к себе в логово, раз ему удалось забросить его за спину.
– Логово-то, небось, далеко отсюда, – предположил Полботинка. – Недаром говорится, что волк возле логова не нападает.
Моховая Борода ничего не ответил. Он думал.
Прошло немного времени, и солнца уже не было видно. Начало темнеть. И вдруг:
«Ууух-ууух!»
Полботинка вскочил как ужаленный.
– Слышал? – прошептал он. – Волк воет.
И снова:
«Ууух-ууух!»
Зловещий вой звучал совсем близко. Неужели и вправду волк? Но тут в воздухе промелькнула безмолвная тень, и Моховая Борода сказал:
– Филин собирается на ночную охоту. Полботинка смутился. Он снова уселся рядом с Моховой Бородой и пробормотал:
– Нервы…
Тут он сообразил, что Воротник, наверно, не слышал зловещего воя, и совсем успокоился. Если бы волк оказался поблизости, то Воротник, безусловно, вёл бы себя иначе.
Моховая Борода снова погрузился в задумчивость.
– Это был голос филина, – сказал он. – Но и у волков есть привычка выть на закате. И по утрам тоже, когда солнце встаёт. Они воют близ логова. Воет старый волк, воют и волчата. Филин напомнил мне об этом.
– Но послушай! – оживился Полботинка.
– В таком случае, по вою можно определить, где находится логово.
– В том-то и дело, – кивнул Моховая Борода. – В такую тихую погоду, как сейчас, вой слышен за несколько километров. Волки хотя и умные звери, но месторасположение логова своим воем всё-таки выдают. Это у них, наверно, такая внутренняя потребность.
Они сидели и молчали. Но в этом был, по крайней мере, определённый смысл. Они прислушивались, ждали волчьего воя. Но чем ближе подступала ночь, тем мрачнее становились их мысли.
О, бедняга Муфта! Чувствуешь ли ты, что друзья неотступно думают о тебе? Можешь ли ты ещё вообще что-то чувствовать?
Вскоре совсем стемнело.
– Волчий вой отменяется, – подвёл краткий итог Полботинка. А Моховая Борода добавил:
– Теперь остаётся только ждать восхода солнца, тогда опять настанет время волчьего воя.
А тем временем решено было немного отдохнуть. Правда, они не очень надеялись на то, что тревога и волнения позволят им сомкнуть глаза, но всё же решили попытаться немножко вздремнуть. Ведь им было необходимо набраться сил: поди знай, какие испытания могут ожидать их в самое ближайшее время. Моховая Борода почти на ощупь стал собирать в тёмном лесу хворост.
– Надо развести костёр, – сказал он. – Живой огонь – лучшая защита от волков.
– Может, на этот раз переночуешь в машине? – предложил Полботинка. – Ведь Муфтина кровать свободна. Вместе-то лучше, что и говорить.
Но сон на свежем воздухе был для Моховой Бороды вопросом принципиальным.
– С тобой будет Воротник, – коротко заявил он. Полботинка подозвал собаку и забрался в машину, а Моховая Борода развёл костёр и улёгся у огня.
УУУ-УУУ! Конечно же, это снова филин мечется по лесу в поисках добычи.
Но, по-видимому, филин вскоре улетел куда-то далеко, потому что некоторое время спустя его голос перестал доноситься до друзей, и над их лагерем воцарилась тишина.
Тихая ночь и лесное безмолвие подействовали на Моховую Бороду как бальзам. Тревога за Муфту по-прежнему гнездилась в сердце, но теперь она не была такой острой и мучительной. Боль притупилась, глубокое напряжение понемногу ослабевало. Моховая Борода улёгся лицом вниз, чтобы искры не опалили бороду, и сам не заметил, как глаза у него закрылись и он стал мерно, тихонечко похрапывать.
А Полботинка тем временем беспокойно ворочался на своей постели. Ужас и смятение не оставляли его ни на минуту. Ему было душно. Сердце разрывалось от пережитых потрясений. Ему даже пальцами шевелить не хотелось, а это уж совсем плохой признак.
Лишь к полуночи Полботинка забылся тревожным, чутким сном, и то ненадолго.
Воротник! Воротник забился к Полботинку под одеяло! Он жалобно заскулил и несколько раз лизнул Полботинка в лицо.
– Ну-ну, – пробормотал Полботинка, просыпаясь. – Это ещё что за новости!
Воротник продолжал скулить и жаться к Полботинку, словно искал у него защиты. И вдруг Полботинка будто током ударило. Волк! Волк должен быть где-то поблизости! Ведь в прошлый раз Воротник скулил точно так же. Волк вернулся. Он явился за новой жертвой. И, конечно же, следующей жертвой станет не кто иной, как Моховая Борода, из-за дурацкого упрямства решивший провести эту в высшей степени опасную ночь под открытым небом.
Не долго думая Полботинка сбросил одеяло и приник к окну.
Ночь. Но костёр пылает, ярко освещая всё вокруг до самого ручья.
Слава богу, Моховая Борода на месте! Неподвижно лежит у костра и, видно, крепко спит.
И тут Полботинка заметил волка. От излучины ручья, где свет костра отражался в воде, вдруг донёсся плеск. Волк возник из ручья, как призрачный водяной дух о четырёх лапах.
Полботинка хотел закричать, хотел предупредить Моховую Бороду об опасности, но из этого ничего не вышло. У него было такое чувство, будто чьи-то невидимые руки безжалостно сдавили горло. Страх, отчаянный страх сделал своё дело, и из горла Полботинка вырвался лишь едва слышный, беспомощный хрип.
Волк затрусил к костру. Ещё мгновение – и он остановился в нескольких шагах от костра. Ну конечно же! Разве Моховая Борода не сказал, что живой огонь – лучшая защита от волков! Волк боялся костра, он не решался приблизиться к огню. Что же будет дальше?
От того, что произошло дальше, Полботинка окончательно оторопел. Волк чуть-чуть расставил все четыре лапы. Постоял так минуту, и вдруг изо всех сил отряхнулся. С его мокрой шкуры во все стороны полетели брызги. Брызги попали в костёр. От костра донеслось лёгкое потрескивание, и пламя стало на глазах никнуть. А волк тем временем вернулся к ручью и снова окунулся. И опять подошёл к костру. И опять отряхнулся…
На этот раз брызги полетели ещё гуще, и пламя уменьшилось гораздо заметнее, чем в прошлый раз.
И тут Полботинка понял: волк гасит костёр!
Надо немедленно что-то предпринять!
Полботинка боялся, что, если волк ещё раз отряхнётся у костра, огонь совсем потухнет и перестанет служить защитой для Моховой Бороды. И тогда… Тогда волк оттащит Моховую Бороду подальше от костра и унесёт его точно так же, как Муфту…
Необходимо как можно скорее предупредить Моховую Бороду! Но как?
Полботинка опять попытался крикнуть. Напрасные усилия. Горло перехватило ещё сильнее, теперь из него не вылетало даже хрипа. Что, если, скрепя сердце, броситься к Моховой Бороде? Не тут-то было. Волк тем временем успел в третий раз окунуться в ручей. Вот он уже возвращается.
«Ну как это я до сих пор не научился водить машину, – в отчаянии подумал Полботинка. – Что бы мне тогда стоило завести мотор и помчаться на помощь Моховой Бороде».
Но в машинах Полботинка не смыслил. Он только и умел, что сигналить…
Ну конечно же! Сигнал! Дать сигнал – это-то он действительно умел!
И Полботинка прыгнул к рулю. Нажал на кнопку. Автомобильный гудок заревел, и это прозвучало в ночной тиши неожиданно резко. Волк вздрогнул и замер.
Моховая Борода тоже вздрогнул и проснулся. Затем сел и огляделся. Ему сразу всё стало ясно.
Моховая Борода вскочил, выхватил из костра пылающую головешку, повертел ею над головой и бросил в волка. Только волка и видели.
Необыкновенные скачки.
– Пёсик, пёсик! – то и дело повторял Муфта и похлопывал зверя по шее.
Волк помчался к ручью. Муфта ждал, что сейчас последует мощный прыжок через ручей, и обеими руками крепко вцепился в гриву своего «коня».
Но никакого прыжка не последовало. Вместо этого волк осторожно ступил в воду и стал пробираться по ручью.
Муфта немного заволновался, да и было отчего. Моховая Борода и Полботинка остались далеко позади, а дикий зверь упорно бежал по ручью всё дальше и дальше и, казалось, совсем не собирался повернуть назад.
– По крайней мере, собака не бешеная, – пытался Муфта успокоить себя. – Бешеная собака ни за что не войдёт в воду.
Но это было довольно слабое утешение.
Пробежав некоторое время по ручью, волк, наконец, выбрался на берег и помчался по лесу.
– Ну, это уж слишком, – решил Муфта. – Для разнообразия можно, конечно, прокатиться верхом, однако хорошенького понемножку. Во всяком случае, никуда не годится, если конь тащит всадника куда вздумается.
И ещё Муфта подумал, что пока он без труда мог бы найти дорогу назад. Если он просто пойдёт вдоль ручья, то никак не заблудится. Но большая собака уносит его всё дальше в лес, видно, придётся теперь навек распрощаться с друзьями и коротать оставшиеся дни в печальном одиночестве.
– Нет и ещё раз нет! – решил Муфта. – Нельзя обрекать себя на одиночество! Я достаточно долго был одинок. Хватит с меня одиночества.
И он тут же выпустил из рук гриву волка и, как коричневый шар, скатился на мох.
Но эта попытка была обречена на провал. Волк мгновенно оказался возле Муфты и придержал его лапой, озадаченно глядя на свою жертву. Затем схватил Муфту в зубы и долго сердито тряс его, так что у Муфты все внутренности чуть было не перепутались. Затем волк снова забросил его к себе на спину.
Такое обращение глубоко оскорбило Муфту. Но делать было нечего – скачка продолжалась. Муфта понял, что о побеге и думать не приходится. Какое-то время он вообще ни о чём не думал, словно от тряски все мысли разбежались. Но понемногу он пришёл в себя и вновь принялся размышлять.
– Быть может, большая собака хочет утащить меня к себе домой, – предположил он. – Но разве там, в дремучем лесу, может быть человеческое жильё? Пожалуй, нет. Или всё-таки? Ответ, как говорится, знает только ветер…
Волк прибавил шагу. Вскоре он помчался так быстро, что ветер засвистел у Муфты в ушах. Но ветер так и не ответил ни на один Муфтин вопрос.
Вдруг волк остановился. Прислушался. Понюхал воздух. Что бы это значило? Муфта тоже пытался прислушаться и зорко вглядеться через голову волка в даль, но ничего особенного не заметил.
Что же заставило волка вдруг так насторожиться? Волк пробирался теперь вперёд очень осторожно. Он старательно обходил все сколько-нибудь открытые места, и всё время держался в тени кустов, но не задевал ни одной ветки. Не было слышно ни шелеста, ни шороха. Он шёл крадучись, словно скользил по лесу, и Муфте казалось, что он чувствует, как всё сильнее напрягаются мускулы зверя.
И тут послышались голоса. Это были мужские голоса! Человеческие голоса!
«Ну, теперь всё ясно, – с облегчением подумал Муфта. – Это, конечно, охотники, или лесорубы, или кто-нибудь в этом роде, и, конечно же, это их собака. Сейчас я окажусь среди людей, сейчас моя скачка кончится».
Волк пошёл прямо на голоса, но при этом замедлил шаги и стал ещё осторожнее.
«Ага, – усмехнулся Муфта, – собака понимает, что нашкодила, и боится попасться хозяину на глаза. Её мучает совесть. И должна мучить. Разве прилично собаке хватать среди бела дня зубами честного накситралля, забрасывать к себе на спину и тащить в дремучие леса!»
– Волчьи повадки основательно изучены, – донёсся до Муфты низкий мужской голос. – Но всё равно наблюдения могут дать немало нового и интересного.
– Несомненно, – ответил другой, более высокий голос. – Я просто горю желанием поближе заглянуть в мир волков. И если бы нам удалось открыть что-нибудь совсем новое, то я знал бы, что не напрасно прожил свою жизнь.
Теперь волка отделял от людей только редкий ореховый куст, и сквозь его ветви Муфта ясно различал говоривших.
Низкий голос принадлежал бородатому юноше, на нём была пёстрая кепка, обут он был в высокие сапоги, на шее висел бинокль. Второй мужчина был уже в летах, его лысина блестела на солнце, а огромные тёмные очки с выпуклыми стёклами придавали лицу какое-то особенное выражение. У обоих за спиной были рюкзаки. Муфта с интересом прислушался к их разговору и вскоре понял, что это краеведы, которые собирают сведения о волках. Удивительно, неужели в этом лесу и впрямь водятся волки?
– Особенно меня интересуют волчата, – говорил лысый. – Ведь сейчас у них очень любопытный возраст, они только вступают в самостоятельную жизнь.
– Вот именно, – кивнул бородатый. – И для того чтобы подготовить своих детёнышей к самостоятельной жизни, старый волк учит их нападать. Вот бы увидеть такой урок!
– Тогда нам действительно повезло бы, – задумчиво сказал лысый. – Не будем забывать, что волк – это воплощённое коварство. Он умеет следить за нами гораздо лучше, чем мы за ним. Кстати, я ничуть не удивлюсь, если в эту самую минуту какой-нибудь серый подслушивает из-за куста нашу беседу.
Бородатый засмеялся.
И в то же мгновение Муфта понял: конечно, здесь в лесу есть волки, здесь живет, по меньшей мере, один коварный волк, и именно тот, на котором он сам уже столько времени так замечательно скачет верхом! Ни одна собака не стала бы так избегать людей. Ни одна собака не стала бы так обращаться с накситраллем. Но силы небесные, чего же этому волку надо?!
Сейчас, разумеется, не время углубляться в этот вопрос. Потому что спасение было так близко. Спасение было рядом, по ту сторону куста. Там люди. Эти люди обязательно помогут ему, если только он сумеет обратиться к ним за помощью. И действовать надо быстро, потому что неизвестно, надолго ли волк здесь притаился.
Муфта уже не решался скатиться с волчьей спины, поскольку в прошлый раз эта попытка кончилась для него достаточно печально. Но что же делать? Надо дать людям знать о себе, но так, чтобы волк в следующее же мгновение не умчался вместе с ним прочь.
Муфта взглянул наверх. Ветки. Ветки орехового куста. Одна подходящая ветка прямо над его головой. Тут уж не до раздумий!
Муфта быстро протянул руки и ухватился за ветку. Повис и закачался взад-вперёд.
– Люди! – закричал он что было мочи. – Люди! Помогите! А теперь вперёд! Вперёд и вверх! Вверх до самой верхушки! Но и этому плану не суждено исполниться. Муфта не поднялся и на несколько дюймов, как был с силой сорван с ветки.
– Люди! – крикнул он ещё раз.
Через мгновение люди были уже далеко позади. Держа в зубах беспомощно барахтавшегося Муфту, волк мчался своей дорогой.
– Ты слышал? – спросил лысый, удивлённо глядя на бородатого.
– Вроде бы слышал, – кивнул бородатый. Они обошли вокруг орехового куста, но не обнаружили ничего подозрительного.
Направление определяется.
– Здорово! – воскликнул он восхищённо. – Просто фантастика, как тебе удалось заставить этого дикаря улепётывать во все лопатки. И это с помощью обыкновенной головешки.
– Я же тебе говорил, что против волков нет лучшего средства, чем огонь, – усмехнулся Моховая Борода.
– И правильно говорил! – сиял Полботинка. – Огонь и в самом деле могучая штука.
Он придвинулся к костру. У него уже не было особого желания возвращаться в машину, ему вдруг почему-то стал ужасно нравиться огонь. Моховая Борода подбросил в костёр хворосту и уселся рядом с Полботинком. Ни у того, ни у другого сна не было ни в одном глазу. Хоть волку на этот раз и не удалось причинить накситраллям серьёзных неприятностей, сон всё же он прогнал.
– Муфте тоже не помешало бы сейчас развести противоволчий костерок, – рассуждал Полботинка. – Только у него, кажется, нет в кармане спичек. А чтобы добыть огонь трением двух сухих палочек, наш Муфта слишком уж цивилизованный.
– Твоя правда, – вздохнул Моховая Борода. – Годами жить в машине – это не проходит бесследно.
– Что и говорить, – добавил Полботинка. – От такой жизни станешь совсем цивилизованным. А тот, кто привык к цивилизации, вряд ли сумеет освоиться среди волков.
И разговор снова завертелся вокруг Муфты. Ох, милый Муфта! Ох, дорогой друг! Даже если ты всё ещё в волчьем плену, сможешь ли ты выдержать и дальше среди этих диких зверей? Вынесешь ли ты их суровую жизнь, ты, привыкший к удобствам? Сможешь ли перенести волчью грубость ты, всегда чуждавшийся любого насилия?