Раули Кристофер. Боевой дракон (Хроники Базила Хвостолома - 4)

   Все местные моряки сгрудились вокруг драконов, и в их взглядах восхищение мешалось со страхом. Чем ближе баржа подходила к пристани, тем чаще во внутренней гавани, переполненной маленькими суденышками, возникали очаги переполоха.
   На берегу один за другим строились отряды легионеров и уходили за ряд пакгаузов. Тем временем баржи, перевозившие эскадрон, ошвартовались. Осторожно ступая по особенно прочному трапу, сделанному специально для них, драконы сошли на причал, а с него - на землю.
   Ступив на сушу, Релкин прочитал коротенькую молитву старым богам с просьбой об удаче. Незнакомый континент принял чужеземного мальчишку, послав приветствием легкое дуновение ветерка, несущего смешанные запахи пряностей, экзотики и гнили.
   Вокруг высадившегося эскадрона сразу же закрутился вихрь бурной деятельности. Сотни черных лиц, носильщики в белых штанах и красных шляпах, продавцы фруктов и просто зеваки, которые, затаив дыхание, глазели, как драконопасы выкатывают совместными усилиями грузовые повозки, запрягают в них драконов, взваливают на себя тяжелые ранцы. По всей гавани на разные голоса завывали дудки и флейты, армия готовилась к выступлению.
   Проехал длинный обоз с вещами. Его охраняли от воров легионеры, расположившись по двое в каждой повозке. Все снаряжение было тщательно выверено, незаменимые материалы проехали долгий путь в восемь тысяч миль через весь свет. Генерал Баксандер приказал проявлять максимальную заботу о легионном снаряжении. Ведь армия находилась теперь на собственном попечении, на пополнение припасов рассчитывать не приходилось.
   Они находились гораздо дальше, чем легионы старины Пэксона во время осады Урдха.
   Явился Уилиджер. Вскоре пришел приказ проследовать вперед и присоединиться к бийскому легиону. Сто девятый строем двинулся через гавань, через широкую площадь с каким-то монументом в центре, рассекая возбужденную многоцветную толпу. Казалось, все были одеты в белые брюки, юбки или штаны. Многие мужчины носили конусообразные красные шляпы.
   Монумент представлял собой колонну с большой каменной головой на верхушке. Это, как им объяснили, был Куа Хало, Король - Львиное Сердце из От Богона, сюзерен Согоша, великий Хулапут.
   Релкин разглядел правильно очерченное лицо с жестким выражением, выдающийся подбородок и мясистый нос. Что-то пугающее было в линиях подбородка и готовых нахмуриться бровях.
   Эскадрон повернул и прошествовал через весь город вверх по длинному склону, мимо крепких одно- и двухэтажных домов, покрытых штукатуркой различных оттенков, в основном светлых тонов.
   Выше по склону находились большие роскошные дома, окруженные деревьями и садами. Толпа прохожих заметно поредела. Небольшие группки людей, вооруженных копьями и щитами, несли караул у дверей этих дворцов. За ажурными оградами можно было разглядеть редких всадников, одетых в разноцветные шелка, белые панталоны и островерхие широкополые шляпы, как правило красные. Женщины носили свободные белые туники или балахоны.
   Деревья в этом пригороде росли так густо, что солдатам порой казалось, что на самом деле они идут через пальмовый лес, в котором изредка попадались группки деревьев гинкго, чьи кроны поднимались в небо значительно выше, чем веера пальмовых листьев.
   К разочарованию всех драконопасов, которые надеялись провести хотя бы одну ночь в городе, они оставили позади аристократический пригород Согоша. Затем миновали аккуратные поля, где люди обрабатывали землю на волах и осликах. Небольшие одноэтажные саманные домики под оранжевыми черепичными крышами были рассеяны вдоль дороги.
   На вершине гряды, откуда открывался вид на Согош и гавань, солдаты Сто девятого остановились, чтобы перекусить хлебом, луком, акхом и согошскими соусами, потом снова двинулись в путь. Почти в сумерках они подошли к ставке генерала Баксандера.
   В соответствии со стратегическими правилами, Баксандер первым делом занялся строительством форта. Территория, отведенная под застройку, представляла собой поле под паром, предварительно выкупленное агентами Империи Розы. Согошский лорд Тагут не чинил никаких препятствий, имея приказ короля ни в чем не отказывать аргонатцам.
   Место для фортификационного сооружения было самым подходящим. Вокруг поля выкопали ров, который служил отличной защитой от кавалерии. Над ним насыпали трехфутовый вал, а теперь сверху сооружали частокол из шестифутовых бревен. Инженеры разбили внутри лагерь - ряды палаток для людей и драконов, уборные, кухни и поленницы дров. Входом служили ворота меж двумя шестнадцатифутовыми башнями, через вал был перекинут подъемный мост. Все это выстроили из местного леса, хотя некоторые детали крепежа доставили из самого Аргоната. Люди, лошади и драконы работали без передышки.
   Пара огромных квадратных палаток была отведена под драконьи стойла, и Сто девятый получил наконец возможность дать отдых натруженным ногам. Очень скоро драконопасы услышали призыв кухонного колокола, выбежали наружу и вернулись с чанами лапши, приправленной акхом. Как раз в это же время подошел и фургон с пивом для драконов.
   Драконы от души наелись и напились и почувствовали себя лучше. И когда их попросили помочь строителям, все дружно поднялись и отправились устанавливать частокол.
   Командир эскадрона Уилиджер предпочел поселиться в небольшой одноместной палатке, поставленной рядом с огромным шатром драконов. Он приказал Шацу и Энди помочь ему обустроиться и перенести туда его вещи. Релкин воспользовался возможностью улизнуть и отправился исследовать лагерь, пока кто-нибудь не приставил его к делу. Базил был занят в команде, углубляющей ров; вряд ли дракону что-то понадобится, пока он не освободится.
   В походных кузницах уже пылали горны и стучали молоты. Баксандер распорядился ковать и точить запасные мечи. В воздухе безошибочно чувствовался запах спешки. Бесконечной чередой подъезжали грохочущие фургоны, выстраивались рядами в центре лагеря. Над котлами и сковородами огромных кухонь поднимался пар. Здесь Релкин заметил компанию высоких стройных людей с длинными светлыми распущенными волосами. Они были одеты в кольчуги и шерстяные стеганые штаны, перетянутые ремнями красной кожи, невысокие сапожки доходили до щиколоток. У каждого на боку висели короткий меч и нож.
   Релкин догадался, что это чардханцы. Похоже, настроение у них было хорошее. Они пили пиво и переговаривались на демменере - одном из распространенных в Чардхе языков. Он звучал непривычно грубо и гортанно для ушей Релкина, привыкшего к мелодичным интонациям верио. Могут ли эти грубые, хотя и добродушные парни быть "рыцарями"? Релкин засомневался.
   И тут подъехала группа людей на огромных конях. Релкин затаил дыхание. Это определенно были рыцари, облаченные в сверкающую сталь и белоснежные шелковые туники с мешаниной разноцветных значков и образков на груди.
   Их огромные шлемы сверху имели прямоугольную форму. Многие подняли забрала, и Релкин мог видеть голубые глаза и волосы цвета соломы. Судя по лицам, здешние мужчины были широки в кости.
   Конечно же, это и есть рыцари, а те, другие, всего лишь пехота. Релкин состроил гримаску, соображая, каково будет драться с ними в одном строю. Релкин знал, что на замкнутых пространствах обычная кавалерия ничего не стоит против драконов. Лошадей очень трудно заставить приблизиться к вивернам, а сами всадники располагаются как раз на такой высоте, что удобнее для драконьего меча и не бывает. Результатом подобных столкновений, как правило, было избиение.
   Но без поддержки драконов дело может обернуться совершенно иначе. Пехотные легионы, конечно, разработали множество приемов для сражения с кавалерией обычно эффективны луки, а укрепленная позиция позволяет удерживать кавалерию на безопасном расстоянии. И все же Релкин предпочел бы драться на стороне этих конников, а не против них в грядущей кампании.
   Рыцари проехали в свой лагерь, который находился внутри территории легионного.
   Стройные ряды белых палаток регулярных частей неожиданно разомкнулись, уступив место беспорядочной мешанине полосатых тентов, навесов и маркиз. Недалеко от палаток были расположены коновязи. Изумленный Редкий заметил, что среди людей, работающих в лагере, мелькали женщины.
   Подойдя ближе, Релкин почувствовал кислый запах нечистот. Этот внутренний лагерь был оборудован с явным нарушением санитарных норм. Огромные кучи навоза разгребали специально нанятые для этого эйгоанцы. Чардханцы, похоже, пользовались выгребными ямами, выкопанными прямо в земле, а порой не, затрудняли себя далекими переходами и оставляли кучи сразу у выхода из палатки.
   Парочка дородных молодых эйгоанок, чернокожих красавиц, одетых в яркие желтые сари, прошла мимо, наградив драконира надменными взглядами.
   Релкин улыбнулся; год-два назад он бы покраснел. Теперь же он просто отметил их мускулистые, крепкие фигуры.
   Тут его кто-то хлопнул по спине. Обернувшись, парень обнаружил, что его зацепили, проходя мимо, чардханские пехотинцы.
   - Смотрю, как вы тут, - объяснил он.
   - А ты кто? - спросил светловолосый пехотинец на ломаном верио.
   - Драконир Релкин, Сто девятый марнерийский.
   - А, смотритель ящериц! - Чардханец повернулся в сторону приятелей и выкрикнул что-то на лающем местном языке.
   Те сгрудились вокруг Релкина и заговорили, явно насмехаясь над парнем и бурно жестикулируя. Драконир не понимал ни слова и решил не обращать внимания. Он тоже находил чардханцев весьма забавными, но у них , было слишком большое численное превосходство.
   - Надеюсь, нам будет хорошо вместе драться, - сказал он осторожно, обращаясь к тому, кто знал верно.
   - Не беспокойся, - отозвался великан, - мы здесь, чтобы защищать вас и ваших старых ящериц. С нами вы в безопасности.
   Релкин радостно рассмеялся:
   - Я им так и передам. Они почувствуют большое облегчение.
   Но голубоглазый, похоже, не шутил:
   - Вы, драконопасы, лучше бы сидели дома. Это будет настоящий бой, и нам будет довольно накладно оберегать ваших проклятых ящериц, да и вас тоже.
   - Ого! Так у нас наконец-то будет легкая война, для разнообразия. Мы будем прохлаждаться в тылу, пока ваши парни будут разбираться с врагом. Звучит заманчиво. Подождите, я передам это остальным.
   Чардханец перевел что-то другим, и они заревели и затопали ногами. Потом повернулись и разошлись по своим палаткам.
   Релкин пошел к себе, в голове у парня мешались воспоминания об эйгоанских красотках и чардханских грубиянах.
   Глава 24
   В то самое время, когда Релкин укладывался спать рядом с давно храпевшим драконом, высшее командование экспедиционных сил устроило что-то вроде беспокойного совещания в палатке генерала Стинхура, расположенной не так уж и далеко от драконьего шатра.
   Баксандер был смелым, решительным военачальником, что доказал в нескольких битвах с Теитолом. Однако никогда раньше он не командовал такой крупной армией, и теперь его снедала тревога. Разумное руководство, обеспечение сохранности и слаженности действий двенадцати тысяч человек, огромного количества лошадей, прокорм драконов, да еще при движении по чужой территории - все это было на пределе его возможностей. Силы генерала были на исходе уже после первого дня, и отчасти виной тому была его неопытность. То, что высадка легионов и разгрузка снаряжения прошла гладко, несколько обнадеживало, но впереди ждали еще сотни препятствий и месяцы кампании на чужой земле. Эта воодушевляющая перспектива лишала молодого генерала покоя.
   Генерал Стинхур был даже моложе Баксандера. Он хорошо послужил в Кеноре во время вражеского нашествия два года тому назад. Теперь он тоже столкнулся со множеством ранее не встречавшихся осложнений и беспокоился не меньше.
   Сделав большой глоток келута, он пересказал присутствующим слухи, которые гуляли по армии:
   - Во-первых, говорят, что в дебрях верхней страны властвует чума. Люди умирают тысячами от черных нарывов, покрывающих все тело. Во-вторых, там собрались огромные вражеские силы, снабженные магическими приспособлениями, которые позволяют видеть ночью. В-третьих, народ Согоша собирается поднять восстание против Хулапута и чуть ли не целиком присоединиться к силам врага, после чего нападет на нас со спины. И все это принесли в течение последних полутора часов! Слухи, не объяснимые никакими причинами! Это сумасшествие!
   Собеседниками полководцев были ведьма Эндисия и адмирал Кранкс. Они с вниманием относились к тревогам молодых генералов, но их занимали собственные проблемы.
   - Скорее это даже маловато для десятитысячной армии, находящейся на чужой территории, - выразилась Эндисия в своей всегдашней манере.
   - Все кажется сложным, лишь только мы беремся за дело, - вторил ей Кранкс, - мой опыт в таких вещах ограничен, конечно, морской практикой, но и я, как правило, сталкиваюсь с подобными же проблемами. Поначалу они кажутся непреодолимыми, а будущее пугает всеми представимыми опасностями. Но ты продолжаешь идти вперед, и страхи исчезают.
   Баксандер и Стинхур молча смотрели на старого адмирала. Подобные банальности были в его стиле. От него теперь ничего не зависит, он будет сидеть у берега на своем фрегате и направлять белый флот, куда потребуется по ходу дела.
   - Все эти вещи покажутся не такими страшными, как только мы начнем кампанию, - сказала Эндисия, - надеюсь, мы сможем выступить завтра.
   Баксандер взглянул на Стинхура. Они были другого мнения на этот счет. Он откашлялся, прочищая горло:
   - Хотя я, конечно, тоже хочу как можно скорее отправиться в глубь страны, я все же должен настаивать на полном и тщательном завершении фортификационных работ здесь. У нас должно быть крепкое укрытие за спиной.
   Эндисия подняла брови. Она слышала сейчас нечто явно противоречащее приказу Лессис. Необходимо срочно двигаться колонной в Кубху.
   Она совершенно точно помнит слова Серой Леди:
   "Не давай им останавливаться, Эндисия. Не давай останавливаться и окапываться. Нам нужно пройти половину этого континента; мы не можем повсюду на этом пути строить форты".
   Взгляд Эндисии стал тверже.
   - Мы должны прийти в Кубху как можно скорее.
   - Ах да, - сказал Стинхур, - Кубха. Кубха, как вы знаете, в ста милях в глубь континента. Прежде чем выступить, мы должны запастись горами провизии.
   Эндисия подавила резкий ответ. Им предстоит пройти больше тысячи миль внутрь материка, в основном по большим рекам. Жить они будут не на земле. Пришла очередь Стинхура распоряжаться организацией этого похода. Кроме того, этот человек нес на себе страшное бремя ответственности за экспедиции, и Эндисия знала, что должна поддерживать его. В конце концов генералы все сделают вовремя, они были отобраны тщательнейшим образом.
   - Я знаю, Лессис попросила бы вас ускорить ваши приготовления. Любое промедление может оказаться роковым для короля Хулапута.
   - А, леди Лессис, - отозвался Баксандер, - я все время спрашиваю себя где она? Мне было сказано, что она будет здесь заниматься чем-то вроде изучения ситуации во внутренних землях. Вместо этого я оказываюсь практически на неразведанных территориях, и те незначительные сведения, которые все же попали в мое распоряжение, предоставлены мне моими следопытами.
   - Лорд Тагут уверен в отсутствии крупных вражеских сил на нашем пути. Ничего серьезного, по всей вероятности, не будет до самого Великого Вала.
   - Можно ли доверять этому Тагуту? - спросил Стинхур.
   - Я не вижу причин не доверять ему.
   - Но где же Лессис; когда мы ее увидим?
   - Что до этого, генерал, ничего не могу сказать. Думаю, что она в стране Импало. Она собиралась проникнуть даже дальше, к самому Валу.
   - Валу Солнца? - спросил неуверенно Стинхур.
   - И за него. В неизведанные леса и ко Внутреннему морю.
   - Я слышал, что места эти захвачены демонами, их называют обителью ужаса.
   - Действительно, это так, - отозвалась Эндисия, - но мы и пришли сюда, генерал, чтобы положить конец новому ужасу.
   - Ну, да я только хотел бы иметь твердую информацию о том, что нас ждет.
   Раздался короткий свисток дудки перед палаткой. Адъютант заглянул внутрь:
   - К вам граф Фелк-Хабрен, сэр.
   - А, граф. Пригласите его.
   Баксандер внутренне усмехнулся. Пусть колдунья посмотрит, с кем ему приходится иметь дело.
   Вошел огромный человек, одетый в бледно-голубую шелковую блузу поверх кольчуги, приостановился, поднял кулак и коротко приветствовал участников совещания на гортанном демменере.
   Грудь его голубой блузы была украшена геральдическим львом, стоящим на задних лапах, и тремя черными дроздами дома Фелк-Хабрен. На правой руке сверкал массивный аметист, известный как львиный камень; на левой руке граф носил три золотых кольца с черными жемчужинами.
   Граф Трего Фелк-Хабрен был титулованным военачальником чардханских сил в Богоне. Однако строгим командиром его назвать было трудновато. Рыцари собирались в "боевые группы" по принадлежности одному штату, а штатов в Чардхе было великое множество, и между большинством не прекращались свары по самым разнообразным поводам. К примеру, хентилденцы с трудом шли на сотрудничество с людьми из Примирившихся Штатов. Впрочем, Примирившиеся Штаты вообще не пользовались популярностью, зато были средоточием огромных состояний, а поместье Фелк-Хабрена, несмотря на свои крохотные размеры, было одним из самых богатых, таким образом граф стал командующим и получил в свое распоряжение всю армию.
   Граф Трего был типичным представителем своего племени - высокий, красивый мужчина с длинным прямым носом и полными красными губами. Глаза ярко-синие, а волосы такие светлые, что казались серебряными. На правой щеке красовался шрам от сабельного удара, полученного на дуэли - это было основное развлечение чардханской аристократической молодежи. Граф был вспыльчив, надменен и невозможным образом презирал все, что не имело отношения к подробностям личной жизни членов аристократической иерархии Чардхи. Таким образом он знал добродетели и достояние каждого рыцаря своей страны, но понятия не имел ни об От Богоне, ни об Эйго. Он согласился принять участие в великой миссии только лишь потому, что так хотел его лорд-сеньор, король Федерио из Ленкессена. К тому же подворачивалась возможность завоевать славу, а возможно, и новое поместье, может быть, даже в Казине. Ничего, кроме славы и поместья, его не интересовало, и любая задержка лишала молодого аристократа остатков терпения. Он мало знал об Империи Розы, хотя слыхал, будто бы там правят женщины - это казалось чардханцам весьма забавным.
   Тем не менее граф Трего счел возможным сотрудничать с генералом Баксандером. Трего говорил на неплохом верио, языке Аргоната и Кунфшона. Верио был популярен при дворе Примирившихся Штатов как язык литературы, а также науки и техники. Баксандер провел довольно много времени в совещаниях с графом Трего. Задолго до прибытия флота они вместе планировали военные операции, которые удовлетворили бы и графа, и остальных чардханцев.
   В результате Баксандер вообще перестал принимать чардханцев в расчет и не желал обращаться к ним за помощью ни при каких обстоятельствах. Баксандеру и его тысяче инженеров предстояло справиться с горами дел, а времени на это отводилось всего несколько месяцев. Укрепляя тылы в Богоне, они должны были добыть еду для двенадцати тысяч человек плюс тысячи лошадей и восьмидесяти созданий с аппетитом бегемотов, имя которым - драконы. Это было колоссальной задачей. Кроме того, нужно было построить тысячи повозок и запрячь в них волов, что само по себе - гигантское предприятие. Генерал Баксандер уже знал цены на волов на всех рынках и имена всех крупных торговцев в Богоне.
   Чардханцы, чьи познания во всем, касающемся чести и блеска, были бесконечны, в житейских вопросах разбирались слабо. Их собственные проблемы в обеспечении армии оказались безмерны, в частности, в силу их склонности как можно дольше задерживать плату поставщикам продовольствия и сена. Положение грозило стать настолько плохим, что Баксандер позаботился о дополнительных запасах пищи, полагая, что ему все равно придется со временем кормить этих горе-союзников.
   Граф Трего так и не понял, что Баксандер просто перестал брать его в расчет, и был убежден: ему просто оказывают должное уважение, не беспокоя по пустякам. Баксандер не имел титула и, по меркам графа Фелк-Хабрена, был всего-навсего простолюдином. И если небольшой отряд Баксандера взял на себя заботы о снабжении, графу этого было вполне достаточно.
   Но ситуация изменилась, и изменилась драматически. Как только белые корабли высадили на сушу своих пассажиров и маленькая чужеземная армия увеличилась на одиннадцать тысяч людей, да еще с лошадьми и драконами, чардханские полководцы неожиданно для себя оказались в роли младших союзников, и это вызвало тревогу и растерянность в умах, ибо очевидно не соответствовало нормам чардханской иерархии.
   Именно неуверенность в себе была причиной сухости в речах и печали на графском лице.
   - Граф Трего, позвольте представить вам генерала Стинхура, моего помощника.
   Стинхур отсалютовал. Граф снова поднял сжатый кулак и произнес несколько слов на родном языке.
   - Адмирал Кранкс, командующий белым флотом. Трего повторил приветствие.
   - И ведьма Эндисия.
   Граф вытаращил глаза. Что это - плохая шутка? Ему представили до неприличия просто одетую и непривлекательную женщину.
   Наступила довольно долгая пауза - граф пытался понять, что же происходит, и, не сумев, покраснел.
   - Это еще что за оскорбление? - пробормотал он на демменере.
   Женщина была одета, словно крестьянка, в простой белый шерстяной балахон и серую куртку или плащ. Она носила сандалии на босу ногу, и ее голые пятки были видны из-под подола! Граф судорожно сглотнул. Никогда еще в жизни ему не представляли такого создания. Над ним издеваются? Лицо его побагровело.
   Эндисия кивнула и улыбнулась ему. Потом заговорила на демменере:
   - Считаю за честь встречу с вами, граф. Как мне докладывали, Фелк-Хабрен доблестное графство, родина смелых мужей.
   Слова ее подействовали, словно удар колотушкой по голове. Граф Трего попятился. Кровь отхлынула от лица. Он внутренне сжался, осознав, что ситуация стала совершенно неприличной.
   - Ах.., я.., ох.., благодарю.., ох.., колдунья.., за ваши слова. Вы так хорошо говорите на нашем языке!
   - Я выучила его несколько лет назад. И с огромным удовольствием прочитала "Баллады Медона". Они прелестно написаны.
   Граф Трего снова сглотнул без слюны. Сам он никогда не читал "Баллады Медона", только популярные места из них. Его удивление возросло.
   Поскольку врага удобней всего добивать, когда он растерян, вмешался Баксандер:
   - Граф, мы как раз совещались, как скоро мы сможем выступить во внутренние земли. Какова ваша точка зрения?
   Трего Фелк-Хабрена разрывали между собой багровая ярость и желание высказаться. После некоторого заметного колебания способность разговаривать членораздельно победила.
   - Э-э-э, э-э-эхм! - начал он. - Ваши порядки действительно отличаются от наших в Высоких Штатах. Это, я полагаю, нужно принимать в расчет. Что до вашего вопроса, могу заверить, что мы все рвемся как можно быстрее взять врага в оборот. Чем скорее, тем лучше. Мы и так уже довольно долго находимся в этой паршивой стране.
   Эндисия быстро заговорила:
   - Очень приятно слышать, что воины Чардхи находятся в боевой готовности, так как мы действительно выступаем как можно раньше.
   Граф Трего снова уставился на женщину. Она смеет рассуждать о военных делах перед лицом мужчин, и никто ее не одергивает!
   - Я нахожу странным, что женщина говорит с нами на подобные темы.
   Глаза его загорелись синим пламенем. Эндисия даже не вздрогнула:
   - Многие женщины служат Империи Розы разными делами. Мы не считаем, что позорим этим свой пол. Граф моргнул:
   - Наши женщины к таким вопросам, как продвижение армий, не допускаются. Женщины остаются дома и занимаются детьми, а также услужением мужчинам.
   Эндисия вежливо улыбнулась:
   - В Империи Розы мужчины и женщины равны во всех видах деятельности, кроме передовой линии фронта.
   - Какая нелепость! Женщины не могут разбираться в таких вещах, как война!
   - Напротив, граф, позвольте вас уверить, женщины не только могут, но и прекрасно разбираются в подобных вещах.
   Граф был уже на грани взрыва, как вдруг раздался громкий звук рожка. Адъютант заглянул в палатку и что-то прошептал Баксандеру. У того отвисла челюсть.
   - Во имя дыхания, пригласите ее сюда! Его глаза встретились с глазами Эндисии. Полотнище шатра откинулось, и вошла Лессис из Валмеса в сопровождении Лагдален из Тарчо.
   Граф был ошеломлен. Опять женщины, а по виду - чуть ли не нищенки. Та, что постарше, была одета в серые лохмотья, похожие на половую тряпку, а истощенная фигура, худое лицо и тонкие волосы говорили о недоедании и недосыпании. Та, что помоложе, наоборот, выглядела весьма привлекательно. Приодеть ее, нацепить несколько драгоценных камней, и тогда он, Трего, не отказался бы познакомиться с ней поближе.
   - Граф, - сказал Баксандер, - разрешите представить вам Великую Ведьму Лессис.
   Ею оказалась та, что постарше.
   У графа Трего перехватило дыхание. Похоже, его выбрали сегодня объектом шуток, а если это не так, то можно ли принимать всерьез этих сумасшедших иностранцев? Пригласить на Военный Совет старуху в тряпье? Чушь! Кровь снова прилила к лицу графа. Лессис на мгновение подняла руки, и Трего вдруг понял, что совершенно спокоен. Напряженные мускулы мгновенно расслабились, словно искусный массажист поработал над его спиной.