Страница:
В конце концов мы добрались до гаражей, где действительно народу оказалось гораздо больше обычного. Некоторые морои уже уехали. Одна королевская особа билась в истерике – ключи от ее машины были у водителя, а она не знала, где он. Она громко взывала к проходящим мимо, искала кого-нибудь, способного накоротко замкнуть провода ее двигателя.
Дмитрий решительно и целеустремленно вел нас вперед – он точно знал, куда идти. Да, они как следует потрудились, разрабатывая свой план, поняла я. Наверное, главным образом вчера. Почему Лисса скрывала это от меня? Может, было бы лучше известить меня заранее?
Мы пробирались в толпе, направляясь к самому дальнему гаражу. Около него стояла темно-серая «хонда-цивик», а рядом с ней – мужчина, скрестив на груди руки и изучая ветровое стекло. Услышав наши шаги, он обернулся.
– Эйб! – воскликнула я.
Мой знаменитый отец одарил меня своей чарующей улыбкой, которая могла обмануть несведущего и обречь его на гибель.
– Что ты здесь делаешь? – требовательно спросил Дмитрий. – Ты тоже в списке подозреваемых! Предполагалось, что ты будешь держаться в стороне, как и остальные.
Эйб пожал плечами. Казалось, возмущение Дмитрия ничуть его не обеспокоило, а вот я не желала бы, чтобы этот гнев был направлен на меня.
– Василиса сделает так, чтобы несколько человек поклялись, что видели меня во дворце. – Эйб обратил на меня взгляд темных глаз. – Кроме того, разве я могу уехать, не попрощавшись с тобой?
Я сердито затрясла головой.
– Это что, было частью твоего плана как моего адвоката? Вряд ли организация бегства с применением взрывчатки входит в юридическую подготовку.
– Это, безусловно, не входило в юридическую подготовку Дамона Таруса, – продолжая улыбаться, ответил Эйб. – Я говорил тебе, Роза. Не будет ни казни, ни даже суда – если я смогу избавить тебя от этого. – Он помолчал. – И конечно, я смог.
Я бросила взгляд на автомобиль. Дмитрий стоял рядом, держа в руке ключи и явно проявляя нетерпение. Припомнилось то, что сказал раньше Адриан.
– Если я сбегу, то буду выглядеть виновной.
– Тебя уже считают виновной, – сказал Эйб. – И если бы ты продолжала торчать в камере, это ничего не изменило бы. А сейчас мы просто будем иметь в своем распоряжении больше времени без угрозы того, что тебя вот-вот казнят.
– И что именно вы собираетесь делать?
– Доказать твою невиновность, – объяснил Адриан. – Ох, ну, что ты не убивала мою тетю. В чем в чем, а в этом твоей вины нет.
– Что, собираетесь уничтожить улики? – спросила я, игнорируя подковырку.
– Нет, – ответил Эдди. – Мы должны найти того, кто действительно совершил убийство.
– Теперь, когда я на свободе, вам лучше больше не лезть во все это. Это моя проблема. Разве не за этим вы вытащили меня из тюрьмы?
– Ты не можешь решить эту проблему, оставаясь при дворе, – возразил Эйб. – Тебе придется перебраться в безопасное место.
– Да, но я…
– Мы впустую тратим драгоценное время, – перебил меня Дмитрий, скользя взглядом по другим гаражам.
Вроде бы там по-прежнему царил хаос, и все были слишком обуреваемы собственными страхами, чтобы обращать внимание на нас. Дмитрий, однако, не перестал беспокоиться. Он протянул мне серебряный кол, и я не спрашивала зачем. Это же оружие… стоит ли от него отказываться?
– Знаю, пока везде суматоха, но ты же понимаешь, стражи быстро восстановят порядок. И едва это произойдет, территория двора будет надежно заперта.
– Им и не нужно этого делать, – медленно сказала я. – Нам уже не удастся запросто покинуть двор. Нас остановят – если мы вообще сумеем добраться до ворот. Там наверняка пробка в несколько миль длиной!
– Из авторитетного источника мне стало известно, – бесстрастно сообщил Эйб, с праздным видом разглядывая свои ногти, – что совсем скоро в южной стороне откроются новые ворота.
И тут меня осенило.
– О господи! Это ты раздобыл си-четыре.
– Тебе легко говорить. – Он нахмурился. – Такие вещи просто не раздобудешь.
Терпение Дмитрия подходило к концу.
– Так, обращаюсь ко всем: Роза должна уехать немедленно. Она в опасности. Если понадобится, я потащу ее.
– Тебе вовсе не обязательно ехать со мной, – выпалила я, обиженная его последним высказыванием. Всплыли совсем свежие воспоминания о том, как Дмитрий говорил, что не любит меня и даже не хочет сохранить нашу дружбу. – Я в состоянии сама позаботиться о себе. Никому не хочу доставлять неприятности. Давай сюда ключи.
Вместо этого Дмитрий одарил меня страдальческим взглядом, давая понять, что я веду себя нелепо. Прямо как будто мы снова оказались в классе Академии.
– Роза, у меня не может быть больше неприятностей, чем уже есть. На кого-то надо свалить помощь тебе, и я – самый подходящий вариант.
Я не была так уж уверена в этом. Если Татьяна действительно сумела убедить многих, что Дмитрий не опасен, после моего побега его репутации конец.
– Уезжай. – Неожиданно Эдди быстро обнял меня. – Будем поддерживать контакт через Лиссу.
И только тут я поняла, что это сражение мне не выиграть – они все заодно. Придется, видно, и впрямь уезжать.
Я сама обняла Майкла и шепнула ему на ухо:
– Спасибо тебе. Спасибо за помощь. Клянусь, мы найдем Соню.
Не отвечая, он лишь грустно улыбнулся.
Труднее всего было расставаться с Адрианом. Я видела – для него это тоже нелегко, и неважно, насколько беззаботно он пытался улыбнуться. Его, ясное дело, огорчало и то, что я уезжаю с Дмитрием. Наше объятие длилось чуть дольше, чем с остальными, и он мягко поцеловал меня в губы. Я чуть не расплакалась при мысли о том, как храбро он вел себя в этом деле. Хотелось бы мне, чтобы он уехал со мной, но для него безопаснее было остаться здесь.
– Адриан, спасибо тебе за…
Он вскинул руку:
– Мы не прощаемся, маленькая дампирка. Встретимся во сне.
– Если ты будешь достаточно трезв.
Он подмигнул мне.
– Смог же я сейчас – ради тебя.
Оглушительный грохот обрушился на нас, справа мелькнула яркая вспышка. Люди у гаражей закричали.
– Вот видишь? – сказал Эйб, явно очень довольный собой. – «Новые ворота». Идеальный расчет времени.
Я обняла и его (без особой охоты) и ужасно удивилась, когда он не только не отстранился, но даже улыбнулся мне… с нежностью.
– Ах, дочь моя! Восемнадцать, и уже обвиняешься в убийстве, помогала преступникам. Да у тебя на счету больше смертей, чем у большинства стражей за всю жизнь. – Он помолчал. – Мне есть за что гордиться тобой.
Я закатила глаза.
– До свидания, старина. И спасибо.
Уточнять, каких преступников он имел в виду, не имело смысла. Я расспрашивала его о тюрьме, из которой впоследствии сбежал известный преступник; ну, он, конечно, сложил два и два – и вычислил, кто стоит за освобождением Виктора Дашкова.
И вот мы с Дмитрием оказались в машине и помчались к «новым воротам». Жаль, что я не попрощалась с Лиссой. Мы, конечно, никогда не разлучаемся в полной мере – благодаря нашей связи, но никакая связь не может заменить общения лицом к лицу. Тем не менее оно того стоило – если в результате на Лиссу не падет и тени подозрения. Я надеялась на это.
Как и всегда, вел машину Дмитрий, что, по-моему, было ужасно несправедливо. Одно дело, когда я была студенткой, но сейчас? Уступит ли он мне руль хоть когда-нибудь? Впрочем, обсуждать это сейчас не имело смысла – в особенности поскольку я не собиралась оставаться с ним долго.
Некоторые люди осмелились подойти и посмотреть на проем в стене, но должностных лиц среди них не было. Дмитрий промчался через брешь так же эффектно, как когда-то Эдди через ворота тюрьмы «Тарасто», вот только «хонда» не так хорошо справлялась с ухабистой, заросшей травой местностью, как внедорожник на Аляске. Для нас проблема состояла в том, что дороги как таковой тут не было. Это находилось за пределами возможностей даже Эйба.
– Почему мы уезжаем на «хонде»? – спросила я. – Внедорожник подошел бы больше.
Не глядя на меня, Дмитрий уверенно вел машину.
– Потому что это один из самых распространенных автомобилей, и, значит, он не привлечет внимания. И бездорожье скоро закончится. На автостраде мы разовьем приличную скорость и постараемся оставить двор как можно дальше позади – прежде чем бросим машину, конечно.
– Бросим… – Я покачала головой, но не стала задавать дополнительных вопросов.
Мы выехали на грунтовую дорогу, которая после нашего ухабистого старта ощущалась почти идеально ровной.
– Послушай, теперь, когда мы уезжаем, я хочу, чтобы ты знал: я действительно имела в виду то, что говорила. В смысле, что тебе вовсе не обязательно ехать со мной. Я высоко ценю твою помощь в организации этого бегства. Правда. Но продолжать и дальше сопровождать меня… Понимаешь, это вряд ли пойдет тебе на пользу. Они будут разыскивать не столько тебя, сколько меня. Если мы разделимся, ты сможешь жить среди людей, и никто не будет обращаться с тобой как с лабораторным животным. Сможешь даже потихоньку вернуться ко двору. Таша будет драться за тебя.
Дмитрий долго не отвечал. Это сводило меня с ума. Я не из тех, кто легко переносит молчание – оно вызывает у меня желание трещать без умолку, чтобы заполнить пустоту. К тому же чем дольше я сидела здесь, тем сильнее меня разбирало оттого, что мы с Дмитрием наедине. В смысле, по-настоящему наедине с тех пор, как он снова стал дампиром. Я чувствовала себя ужасно глупо, но, несмотря на всю рискованность и опасность ситуации… В общем, его присутствие по-прежнему потрясало своей удивительной мощью. Даже выводя меня из себя, он оставался чертовски привлекателен. Наверное, бурлящий в крови адреналин плохо влиял на мою голову.
Как бы то ни было, на меня воздействовала не только физическая привлекательность – хотя это определенно отвлекало. Его волосы, лицо, его близость ко мне, его запах… Я чувствовала все это, и кровь в жилах вскипала. Однако душевные качества Дмитрия – того Дмитрия, который только что во главе маленькой армии организовал побег из тюрьмы, – действовали на меня не менее чарующе. И я быстро осознала почему: я снова видела прежнего Дмитрия, того, который, как я опасалась, исчез навсегда. Нет, он не исчез. Он вернулся.
Наконец Дмитрий заговорил:
– Я не оставлю тебя, и никакая знаменитая логика Розы не поможет тебе разубедить меня. А если попытаешься сбежать, я тебя найду.
Можно не сомневаться, это в его силах, отчего вся ситуация лишь больше сбивала с толку.
– Но почему? Я не хочу, чтобы ты был со мной.
Меня все еще тянуло к нему, да, но это не умаляло того факта, что, поставив крест на наших отношениях, он причинил мне сильную боль. Он отверг меня. Я должна была ожесточить свое сердце против него, в особенности если хотела наладить отношения с Адрианом. Восстановить свое доброе имя и снова начать жить нормальной жизнью – до этого пока было ой как далеко, но если это произойдет, я хотела бы вернуться к Адриану свободной от прежних чувств.
– То, чего ты хочешь, не имеет значения, – сказал он. – И чего я хочу – тоже.
Ничего себе!
– Лисса просила меня защищать тебя.
– Эй, я не нуждаюсь…
– Я поклялся служить и помогать ей всю оставшуюся жизнь, о чем бы она ни попросила. Если она хочет, чтобы я был твоим телохранителем, так и будет. – Он бросил на меня предостерегающий взгляд. – Так что в ближайшее время ты от меня не отделаешься, даже не пытайся.
Пять
Дмитрий решительно и целеустремленно вел нас вперед – он точно знал, куда идти. Да, они как следует потрудились, разрабатывая свой план, поняла я. Наверное, главным образом вчера. Почему Лисса скрывала это от меня? Может, было бы лучше известить меня заранее?
Мы пробирались в толпе, направляясь к самому дальнему гаражу. Около него стояла темно-серая «хонда-цивик», а рядом с ней – мужчина, скрестив на груди руки и изучая ветровое стекло. Услышав наши шаги, он обернулся.
– Эйб! – воскликнула я.
Мой знаменитый отец одарил меня своей чарующей улыбкой, которая могла обмануть несведущего и обречь его на гибель.
– Что ты здесь делаешь? – требовательно спросил Дмитрий. – Ты тоже в списке подозреваемых! Предполагалось, что ты будешь держаться в стороне, как и остальные.
Эйб пожал плечами. Казалось, возмущение Дмитрия ничуть его не обеспокоило, а вот я не желала бы, чтобы этот гнев был направлен на меня.
– Василиса сделает так, чтобы несколько человек поклялись, что видели меня во дворце. – Эйб обратил на меня взгляд темных глаз. – Кроме того, разве я могу уехать, не попрощавшись с тобой?
Я сердито затрясла головой.
– Это что, было частью твоего плана как моего адвоката? Вряд ли организация бегства с применением взрывчатки входит в юридическую подготовку.
– Это, безусловно, не входило в юридическую подготовку Дамона Таруса, – продолжая улыбаться, ответил Эйб. – Я говорил тебе, Роза. Не будет ни казни, ни даже суда – если я смогу избавить тебя от этого. – Он помолчал. – И конечно, я смог.
Я бросила взгляд на автомобиль. Дмитрий стоял рядом, держа в руке ключи и явно проявляя нетерпение. Припомнилось то, что сказал раньше Адриан.
– Если я сбегу, то буду выглядеть виновной.
– Тебя уже считают виновной, – сказал Эйб. – И если бы ты продолжала торчать в камере, это ничего не изменило бы. А сейчас мы просто будем иметь в своем распоряжении больше времени без угрозы того, что тебя вот-вот казнят.
– И что именно вы собираетесь делать?
– Доказать твою невиновность, – объяснил Адриан. – Ох, ну, что ты не убивала мою тетю. В чем в чем, а в этом твоей вины нет.
– Что, собираетесь уничтожить улики? – спросила я, игнорируя подковырку.
– Нет, – ответил Эдди. – Мы должны найти того, кто действительно совершил убийство.
– Теперь, когда я на свободе, вам лучше больше не лезть во все это. Это моя проблема. Разве не за этим вы вытащили меня из тюрьмы?
– Ты не можешь решить эту проблему, оставаясь при дворе, – возразил Эйб. – Тебе придется перебраться в безопасное место.
– Да, но я…
– Мы впустую тратим драгоценное время, – перебил меня Дмитрий, скользя взглядом по другим гаражам.
Вроде бы там по-прежнему царил хаос, и все были слишком обуреваемы собственными страхами, чтобы обращать внимание на нас. Дмитрий, однако, не перестал беспокоиться. Он протянул мне серебряный кол, и я не спрашивала зачем. Это же оружие… стоит ли от него отказываться?
– Знаю, пока везде суматоха, но ты же понимаешь, стражи быстро восстановят порядок. И едва это произойдет, территория двора будет надежно заперта.
– Им и не нужно этого делать, – медленно сказала я. – Нам уже не удастся запросто покинуть двор. Нас остановят – если мы вообще сумеем добраться до ворот. Там наверняка пробка в несколько миль длиной!
– Из авторитетного источника мне стало известно, – бесстрастно сообщил Эйб, с праздным видом разглядывая свои ногти, – что совсем скоро в южной стороне откроются новые ворота.
И тут меня осенило.
– О господи! Это ты раздобыл си-четыре.
– Тебе легко говорить. – Он нахмурился. – Такие вещи просто не раздобудешь.
Терпение Дмитрия подходило к концу.
– Так, обращаюсь ко всем: Роза должна уехать немедленно. Она в опасности. Если понадобится, я потащу ее.
– Тебе вовсе не обязательно ехать со мной, – выпалила я, обиженная его последним высказыванием. Всплыли совсем свежие воспоминания о том, как Дмитрий говорил, что не любит меня и даже не хочет сохранить нашу дружбу. – Я в состоянии сама позаботиться о себе. Никому не хочу доставлять неприятности. Давай сюда ключи.
Вместо этого Дмитрий одарил меня страдальческим взглядом, давая понять, что я веду себя нелепо. Прямо как будто мы снова оказались в классе Академии.
– Роза, у меня не может быть больше неприятностей, чем уже есть. На кого-то надо свалить помощь тебе, и я – самый подходящий вариант.
Я не была так уж уверена в этом. Если Татьяна действительно сумела убедить многих, что Дмитрий не опасен, после моего побега его репутации конец.
– Уезжай. – Неожиданно Эдди быстро обнял меня. – Будем поддерживать контакт через Лиссу.
И только тут я поняла, что это сражение мне не выиграть – они все заодно. Придется, видно, и впрямь уезжать.
Я сама обняла Майкла и шепнула ему на ухо:
– Спасибо тебе. Спасибо за помощь. Клянусь, мы найдем Соню.
Не отвечая, он лишь грустно улыбнулся.
Труднее всего было расставаться с Адрианом. Я видела – для него это тоже нелегко, и неважно, насколько беззаботно он пытался улыбнуться. Его, ясное дело, огорчало и то, что я уезжаю с Дмитрием. Наше объятие длилось чуть дольше, чем с остальными, и он мягко поцеловал меня в губы. Я чуть не расплакалась при мысли о том, как храбро он вел себя в этом деле. Хотелось бы мне, чтобы он уехал со мной, но для него безопаснее было остаться здесь.
– Адриан, спасибо тебе за…
Он вскинул руку:
– Мы не прощаемся, маленькая дампирка. Встретимся во сне.
– Если ты будешь достаточно трезв.
Он подмигнул мне.
– Смог же я сейчас – ради тебя.
Оглушительный грохот обрушился на нас, справа мелькнула яркая вспышка. Люди у гаражей закричали.
– Вот видишь? – сказал Эйб, явно очень довольный собой. – «Новые ворота». Идеальный расчет времени.
Я обняла и его (без особой охоты) и ужасно удивилась, когда он не только не отстранился, но даже улыбнулся мне… с нежностью.
– Ах, дочь моя! Восемнадцать, и уже обвиняешься в убийстве, помогала преступникам. Да у тебя на счету больше смертей, чем у большинства стражей за всю жизнь. – Он помолчал. – Мне есть за что гордиться тобой.
Я закатила глаза.
– До свидания, старина. И спасибо.
Уточнять, каких преступников он имел в виду, не имело смысла. Я расспрашивала его о тюрьме, из которой впоследствии сбежал известный преступник; ну, он, конечно, сложил два и два – и вычислил, кто стоит за освобождением Виктора Дашкова.
И вот мы с Дмитрием оказались в машине и помчались к «новым воротам». Жаль, что я не попрощалась с Лиссой. Мы, конечно, никогда не разлучаемся в полной мере – благодаря нашей связи, но никакая связь не может заменить общения лицом к лицу. Тем не менее оно того стоило – если в результате на Лиссу не падет и тени подозрения. Я надеялась на это.
Как и всегда, вел машину Дмитрий, что, по-моему, было ужасно несправедливо. Одно дело, когда я была студенткой, но сейчас? Уступит ли он мне руль хоть когда-нибудь? Впрочем, обсуждать это сейчас не имело смысла – в особенности поскольку я не собиралась оставаться с ним долго.
Некоторые люди осмелились подойти и посмотреть на проем в стене, но должностных лиц среди них не было. Дмитрий промчался через брешь так же эффектно, как когда-то Эдди через ворота тюрьмы «Тарасто», вот только «хонда» не так хорошо справлялась с ухабистой, заросшей травой местностью, как внедорожник на Аляске. Для нас проблема состояла в том, что дороги как таковой тут не было. Это находилось за пределами возможностей даже Эйба.
– Почему мы уезжаем на «хонде»? – спросила я. – Внедорожник подошел бы больше.
Не глядя на меня, Дмитрий уверенно вел машину.
– Потому что это один из самых распространенных автомобилей, и, значит, он не привлечет внимания. И бездорожье скоро закончится. На автостраде мы разовьем приличную скорость и постараемся оставить двор как можно дальше позади – прежде чем бросим машину, конечно.
– Бросим… – Я покачала головой, но не стала задавать дополнительных вопросов.
Мы выехали на грунтовую дорогу, которая после нашего ухабистого старта ощущалась почти идеально ровной.
– Послушай, теперь, когда мы уезжаем, я хочу, чтобы ты знал: я действительно имела в виду то, что говорила. В смысле, что тебе вовсе не обязательно ехать со мной. Я высоко ценю твою помощь в организации этого бегства. Правда. Но продолжать и дальше сопровождать меня… Понимаешь, это вряд ли пойдет тебе на пользу. Они будут разыскивать не столько тебя, сколько меня. Если мы разделимся, ты сможешь жить среди людей, и никто не будет обращаться с тобой как с лабораторным животным. Сможешь даже потихоньку вернуться ко двору. Таша будет драться за тебя.
Дмитрий долго не отвечал. Это сводило меня с ума. Я не из тех, кто легко переносит молчание – оно вызывает у меня желание трещать без умолку, чтобы заполнить пустоту. К тому же чем дольше я сидела здесь, тем сильнее меня разбирало оттого, что мы с Дмитрием наедине. В смысле, по-настоящему наедине с тех пор, как он снова стал дампиром. Я чувствовала себя ужасно глупо, но, несмотря на всю рискованность и опасность ситуации… В общем, его присутствие по-прежнему потрясало своей удивительной мощью. Даже выводя меня из себя, он оставался чертовски привлекателен. Наверное, бурлящий в крови адреналин плохо влиял на мою голову.
Как бы то ни было, на меня воздействовала не только физическая привлекательность – хотя это определенно отвлекало. Его волосы, лицо, его близость ко мне, его запах… Я чувствовала все это, и кровь в жилах вскипала. Однако душевные качества Дмитрия – того Дмитрия, который только что во главе маленькой армии организовал побег из тюрьмы, – действовали на меня не менее чарующе. И я быстро осознала почему: я снова видела прежнего Дмитрия, того, который, как я опасалась, исчез навсегда. Нет, он не исчез. Он вернулся.
Наконец Дмитрий заговорил:
– Я не оставлю тебя, и никакая знаменитая логика Розы не поможет тебе разубедить меня. А если попытаешься сбежать, я тебя найду.
Можно не сомневаться, это в его силах, отчего вся ситуация лишь больше сбивала с толку.
– Но почему? Я не хочу, чтобы ты был со мной.
Меня все еще тянуло к нему, да, но это не умаляло того факта, что, поставив крест на наших отношениях, он причинил мне сильную боль. Он отверг меня. Я должна была ожесточить свое сердце против него, в особенности если хотела наладить отношения с Адрианом. Восстановить свое доброе имя и снова начать жить нормальной жизнью – до этого пока было ой как далеко, но если это произойдет, я хотела бы вернуться к Адриану свободной от прежних чувств.
– То, чего ты хочешь, не имеет значения, – сказал он. – И чего я хочу – тоже.
Ничего себе!
– Лисса просила меня защищать тебя.
– Эй, я не нуждаюсь…
– Я поклялся служить и помогать ей всю оставшуюся жизнь, о чем бы она ни попросила. Если она хочет, чтобы я был твоим телохранителем, так и будет. – Он бросил на меня предостерегающий взгляд. – Так что в ближайшее время ты от меня не отделаешься, даже не пытайся.
Пять
Слова Дмитрия «ты от меня не отделаешься» имели отношение не только к нашему рухнувшему романтическому прошлому. Когда я сказала, что не хочу быть причиной его неприятностей, я именно это и имела в виду. Если стражи найдут меня, моя судьба будет мало отличаться от той, которой я сейчас пыталась избежать. Но Дмитрий? Он делал лишь первые шаги к тому, чтобы наше общество приняло его. Конечно, и сейчас он в значительной степени навредил себе, однако по-прежнему имел шансы добиться своего. Если он не захочет возвращаться ко двору или жить среди людей, то может вернуться в Сибирь, к своей семье. Там, на безлюдных просторах, его будет трудно найти. Община очень закрытая, и им не составит труда спрятать его, если на него объявят охоту. Другое дело – оставаться со мной; по-моему, для него это наихудший вариант. От меня требуется одно – постараться убедить его.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал Дмитрий после примерно часа езды по дороге.
Мы мало разговаривали, оба погрузившись в свои мысли. Проехав по нескольким проселочным дорогам, мы в конце концов оказались на шоссе, связывающем отдельные штаты, и теперь мчались… Я понятия не имела куда. Я смотрела в окно, размышляя обо всех своих бедах и о том, как мне в одиночку уладить их.
– А?
Мне почудилось, что он еле заметно улыбнулся, хотя это казалось полным абсурдом – ведь сейчас его ситуация была хуже, чем когда-либо с тех пор, как он возвратился из состояния стригоя.
– Ничего у тебя не получится, – добавил он. – Ты строишь планы, как избавиться от меня, скорее всего, когда остановимся для дозаправки. Тебе кажется, что, может, тогда у тебя появится шанс сбежать.
С ума сойти! Действительно, об этом я и думала. Он и раньше обладал способностью читать мои мысли, вот только теперь это не радовало.
Я повела рукой по сторонам:
– Все это – пустая трата времени.
– Неужели? А что, лучше было оставаться взаперти и дожидаться, пока тебя казнят? Только не начинай снова о том, что это слишком опасно для меня.
Я сердито посмотрела на него.
– Дело вовсе не только в тебе. Скрыться – не единственное, к чему я стремлюсь. Как я восстановлю свое доброе имя, если буду прятаться где-то у черта на куличках, куда, не сомневаюсь, ты меня везешь? Надо решать проблемы при дворе.
– И там у тебя много друзей, которые займутся этим. Они смогут действовать решительнее, зная, что ты в безопасности.
– Меня вот что интересует: почему никто не рассказал мне об этом… ну, в смысле, почему Лисса не рассказала? Зачем скрыла все от меня? Тебе не кажется, что от меня было бы больше толку, если бы я была подготовлена?
– Нам предстояло сражаться, не тебе, – ответил Дмитрий. – Мы опасались, что если ты узнаешь, то можешь каким-то образом нас выдать.
– Я ни за что не проговорилась бы!
– Сознательно? Конечно нет. Но если бы стали заметны твое возбуждение или беспокойство, твои стражи могли бы насторожиться.
– Ладно, теперь, когда мы уже едем, можешь сказать куда? Я права? Это какое-то глухое, удаленное место?
Никакого ответа.
Я прищурилась, не сводя с него взгляда.
– Ненавижу, когда меня отодвигают в сторону.
Еле заметная улыбка на его губах стала чуть шире.
– У меня есть собственная теория: чем меньше ты знаешь, тем вернее любопытство будет удерживать тебя при мне.
– Глупость какая! – возмутилась я, хотя, честно говоря, его теория не была лишена смысла. Я вздохнула. – Когда, черт побери, все вышло из-под контроля? Когда вы взяли все на себя? Обычно я придумываю идиотские, невыполнимые планы. И считала, что в этом деле я генерал, а выходит, что едва-едва лейтенант.
Он начал что-то говорить, но потом внезапно замер; на лице возникло это настороженное, смертоносное выражение стража. Он выругался по-русски.
– Что случилось? – встревожилась я, немедленно выкинув из головы всякие мысли об идиотских планах.
Встречные фары осветили его лицо, и я увидела, что он смотрит в зеркало заднего обзора.
– За нами хвост. Не думал, что это произойдет так скоро.
– Ты уверен?
Уже заметно стемнело, количество машин на шоссе возросло. Трудно представить, как можно заметить один подозрительный автомобиль среди такого множества, но… Это же был Дмитрий.
Он снова выругался и внезапно резко развернулся, заставив меня вцепиться в приборную доску. Резко пересек две полосы, едва не врезавшись в минивэн, отреагировавший на это сердитыми гудками. Прямо перед нами оказался выезд, и Дмитрий съехал с автострады, чуть не сбив перила ограждения. Послышались новые гудки, и, оглянувшись, я увидела фары автомобиля, в точности повторившего наш безумный маневр.
– Двор, видимо, очень быстро разослал сообщения, – сказал Дмитрий. – И кто-то для них наблюдает за междуштатными магистралями.
– Может, лучше выехать обратно на местные дороги?
Он покачал головой:
– Это чересчур нас задержит. Проблем бы не было, если бы мы успели сменить автомобиль, но они слишком быстро нашли нас. Нужно раздобыть новую машину здесь. До границы Мериленда это самый крупный город.
Согласно указателю, мы находились в Гаррисберге, штат Пенсильвания, и Дмитрий умело вел машину по забитой дороге с оживленной торговлей по сторонам; наш хвост не отставал.
– Как ты собираешься заполучить новую машину? – настороженно спросила я.
Он проигнорировал мой вопрос.
– Слушай внимательно. Это очень, очень важно – чтобы ты сделала все в точности так, как я скажу. Никакой импровизации. Никаких споров. В том автомобиле стражи, и к этому моменту они уже предупредили всех здешних стражей – возможно, даже и человеческую полицию.
– Но если полиция схватит нас – будет еще больше проблем.
– Алхимики все уладят и обеспечат, чтобы мы снова оказались в руках мороев.
Алхимики. Я могла бы и догадаться, что без них тут не обойдется. Они представляли собой тайное сообщество людей, защищающих интересы мороев и дампиров, обеспечивающих сокрытие от человечества сам факт нашего существования. Конечно, алхимики делали это не по доброте душевной. Они считали нас дурными, противоестественными созданиями и главным образом стремились добиться того, чтобы мы оставались на периферии человеческого общества. Беглые «преступники» вроде нас создавали проблему, в решении которой они определенно захотят помочь мороям.
Голос Дмитрия звучал твердо и повелительно, взгляд его неустанно скользил по сторонам дороги.
– Что бы ты ни думала по поводу того, что за тебя все решают, как бы ни огорчалась из-за этого, ты знаешь – и мне известно, что ты знаешь, – что я ни разу не подводил тебя, когда на кону стояла наша жизнь. Ты доверяла мне раньше. Доверься и теперь.
Мне хотелось сказать ему, что он не совсем прав. Однажды он подвел меня – когда позволил стригою одолеть себя, продемонстрировав тем самым собственную небезупречность; тогда его невероятный, божественный образ в моем сознании разбился вдребезги. Но что касается моей жизни? Да, он всегда обеспечивал мою безопасность. Даже когда он был стригоем, я до конца не верила, что он может убить меня. В ночь нападения на Академию, ту самую, когда его превратили в стригоя, он тоже велел мне беспрекословно повиноваться ему, не задавая вопросов; тогда это означало уйти, предоставив ему сражаться со стригоями, но я подчинилась.
– Ладно, – ответила я. – Сделаю все, что скажешь. Только не надо разговаривать со мной свысока. Больше я не твоя студентка. Теперь мы равны.
На мгновение оторвавшись от дороги, он бросил на меня удивленный взгляд:
– Мы всегда были равны, Роза.
Растаяв, я не сообразила, что ответить, а потом уже было поздно – он снова стал сама деловитость.
– Вон. Видишь вывеску кинотеатра?
Я повела взглядом по сторонам дороги. В ночи светились вывески множества ресторанов и магазинов, но наконец я заметила то, что он имел в виду.
– Там и встретимся.
Мы что, разделяемся? Я хотела этого, но не в такой ситуации, не перед лицом опасности. Однако я обещала не спорить и прикусила язык.
– Если меня не будет через полчаса, позвони вот по этому номеру и дальше действуй самостоятельно.
Дмитрий достал из кармана пыльника и протянул мне клочок бумаги с нацарапанным на нем телефонным номером; мне он был незнаком.
«Если меня не будет через полчаса». Это мне совсем не понравилось, и у меня вырвался возглас протеста:
– Что ты имеешь в виду, говоря… Ох!
Дмитрий снова резко развернулся и проехал на красный свет, едва не сшибив уйму машин. Водители снова загудели, но для нашего хвоста этот маневр оказался слишком неожиданным. Преследователи со свистом пронеслись мимо и притормозили, ища место, где можно развернуться.
Дмитрий между тем завел машину на маленькую парковку при галерее магазинов, где автомобили стояли почти впритирку. Я взглянула на часы, чтобы получить представление о том, сколько сейчас времени у людей. Почти восемь вечера. У мороев начало дня, у людей – время развлечений. Проехав мимо нескольких входов в галерею, Дмитрий наконец остановился около одного из них и гибким, плавным движением выбрался из автомобиля. Я быстро последовала за ним.
– Вот тут мы и разойдемся. – Он устремился к входу в магазин. – Внутри не мешкай, но и не беги. Не привлекай внимания. Смешайся с толпой. Поболтайся здесь немного, а потом уходи через любую дверь, кроме этой, держась рядом с какой-нибудь группой людей. И иди к кинотеатру.
Мы вошли в галерею.
– Давай!
Как будто опасаясь, что я не смогу двинуться с места, он легонько подтолкнул меня к эскалатору, а сам затерялся в толпе на том же этаже. Я наконец стряхнула с себя оторопь и поднялась по эскалатору. Приобретение быстрых рефлексов и инстинктивных реакций – часть нашего обучения. Я оттачивала эти навыки в Академии, в своих путешествиях и с Дмитрием.
Меня долго и упорно учили ускользать от врага, и сейчас все это знание ожило. Больше всего хотелось обернуться и посмотреть, не преследуют ли меня, но это определенно привлекло бы внимание. Логично рассуждая, мы по крайней мере на пару минут обошли преследователей. Они должны были развернуться, подъехать к галерее и кружить по парковке в поисках нашей машины – это если они догадались, что мы скрылись в магазине. Вряд ли в Гаррисберге столько мороев, чтобы быстро мобилизовать большое количество стражей. Но и тем, которые преследовали нас, придется разделиться – одни будут охранять входы, другие обыскивать галерею. Здесь столько дверей, что за всеми не уследишь; угадать, через какую именно я выйду, – это вопрос чистого везения.
Я шла довольно быстро, обходя парочки, семьи с детскими колясками и хихикающих подростков. Эти последние вызывали у меня зависть – их жизнь казалась намного легче моей. Еще я проходила мимо бесчисленных магазинчиков, не вникая в то, что там продается. Впереди возник центр галереи с отходящими в разные стороны коридорами.
Оказавшись рядом с магазином аксессуаров, я зашла внутрь и сделала вид, что интересуюсь головными повязками. Незаметно оглянулась, но не увидела ничего бросающегося в глаза. Никто не остановился; никто не вошел следом за мной в магазин. Там еще стояла большая корзина с надписью «Распродажа», наполненная самыми разными предметами. Среди них была бейсболка для девушек, ярко-розовая, со звездой впереди, выложенной из разноцветных стразов. Жуть!
Я купила ее – спасибо стражам, которые после ареста не отняли у меня завалявшуюся в кармане мелочь; наверное, посчитали, что для подкупа этого мало. Еще я купила резинку для конского хвоста, все время искоса поглядывая на дверь. Прежде чем уйти, я стянула резинкой волосы и надела бейсболку. Может, это и выглядело глупо – маскироваться подобным образом, но волосы позволяли легко опознать меня – темно-коричневые, почти черные, свисающие до середины спины (в последнее время мне было не до стрижки). Фактически, с учетом моих бросающихся в глаза волос и роста Дмитрия, мы были бы очень заметной парой, если бы расхаживали здесь вместе.
Я снова слилась с потоком покупателей, вскоре добралась до центра галереи и не колеблясь свернула влево, в «Мейси»[1]. Там я ощутила некоторую неловкость из-за своей шапки и пожалела, что у меня не было времени подыскать что-нибудь более стильное. Несколько минут спустя, заметив стража, я, напротив, порадовалась своему выбору.
Он стоял около лотка, которые всегда можно увидеть в центре торговых галерей, и делал вид, что интересуется футлярами сотовых телефонов. Я узнала его по тому, как он ухитрялся проявлять интерес к футляру с изображением зебры и в то же время скользить взглядом по сторонам. Хорошо, что с достаточно близкого расстояния дампиры всегда могут отличить друг друга от людей. В общем-то, наши расы выглядят одинаково, и все же я всегда могла опознать своего.
Стараясь не глядеть прямо на него, я почувствовала на себе его взгляд. Мне этот страж был незнаком; надо полагать, я ему тоже. Наверное, он видел лишь фотографию и выискивал девушек с моими приметными волосами. Придав себе максимально беспечный вид, я ленивым шагом прошла мимо стража, глядя в окна, позволяющие мне, не оборачиваясь, видеть его. Сердце колотилось как бешеное. Стражам дано право убить меня при первом же столкновении. Интересно, это распространяется и на центр галереи магазинов? Ну, выяснять это у меня желания не было.
Пройдя мимо лотка, я немного прибавила шагу. В «Мейси» была собственная наружная дверь, и теперь настало время выяснить, разумно ли я поступила, выйдя не через нее, а двинувшись в этом направлении. Я прошла по галерее, спустилась по эскалатору и устремилась к выходу на первом этаже – пройдя мимо очень милой секции, где продавались красивые береты и мягкие фетровые шляпы. Я остановилась рядом с ней, не в целях сменить головной убор, а потому, что это позволило мне пристроиться к группе девушек, тоже направляющихся к выходу.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал Дмитрий после примерно часа езды по дороге.
Мы мало разговаривали, оба погрузившись в свои мысли. Проехав по нескольким проселочным дорогам, мы в конце концов оказались на шоссе, связывающем отдельные штаты, и теперь мчались… Я понятия не имела куда. Я смотрела в окно, размышляя обо всех своих бедах и о том, как мне в одиночку уладить их.
– А?
Мне почудилось, что он еле заметно улыбнулся, хотя это казалось полным абсурдом – ведь сейчас его ситуация была хуже, чем когда-либо с тех пор, как он возвратился из состояния стригоя.
– Ничего у тебя не получится, – добавил он. – Ты строишь планы, как избавиться от меня, скорее всего, когда остановимся для дозаправки. Тебе кажется, что, может, тогда у тебя появится шанс сбежать.
С ума сойти! Действительно, об этом я и думала. Он и раньше обладал способностью читать мои мысли, вот только теперь это не радовало.
Я повела рукой по сторонам:
– Все это – пустая трата времени.
– Неужели? А что, лучше было оставаться взаперти и дожидаться, пока тебя казнят? Только не начинай снова о том, что это слишком опасно для меня.
Я сердито посмотрела на него.
– Дело вовсе не только в тебе. Скрыться – не единственное, к чему я стремлюсь. Как я восстановлю свое доброе имя, если буду прятаться где-то у черта на куличках, куда, не сомневаюсь, ты меня везешь? Надо решать проблемы при дворе.
– И там у тебя много друзей, которые займутся этим. Они смогут действовать решительнее, зная, что ты в безопасности.
– Меня вот что интересует: почему никто не рассказал мне об этом… ну, в смысле, почему Лисса не рассказала? Зачем скрыла все от меня? Тебе не кажется, что от меня было бы больше толку, если бы я была подготовлена?
– Нам предстояло сражаться, не тебе, – ответил Дмитрий. – Мы опасались, что если ты узнаешь, то можешь каким-то образом нас выдать.
– Я ни за что не проговорилась бы!
– Сознательно? Конечно нет. Но если бы стали заметны твое возбуждение или беспокойство, твои стражи могли бы насторожиться.
– Ладно, теперь, когда мы уже едем, можешь сказать куда? Я права? Это какое-то глухое, удаленное место?
Никакого ответа.
Я прищурилась, не сводя с него взгляда.
– Ненавижу, когда меня отодвигают в сторону.
Еле заметная улыбка на его губах стала чуть шире.
– У меня есть собственная теория: чем меньше ты знаешь, тем вернее любопытство будет удерживать тебя при мне.
– Глупость какая! – возмутилась я, хотя, честно говоря, его теория не была лишена смысла. Я вздохнула. – Когда, черт побери, все вышло из-под контроля? Когда вы взяли все на себя? Обычно я придумываю идиотские, невыполнимые планы. И считала, что в этом деле я генерал, а выходит, что едва-едва лейтенант.
Он начал что-то говорить, но потом внезапно замер; на лице возникло это настороженное, смертоносное выражение стража. Он выругался по-русски.
– Что случилось? – встревожилась я, немедленно выкинув из головы всякие мысли об идиотских планах.
Встречные фары осветили его лицо, и я увидела, что он смотрит в зеркало заднего обзора.
– За нами хвост. Не думал, что это произойдет так скоро.
– Ты уверен?
Уже заметно стемнело, количество машин на шоссе возросло. Трудно представить, как можно заметить один подозрительный автомобиль среди такого множества, но… Это же был Дмитрий.
Он снова выругался и внезапно резко развернулся, заставив меня вцепиться в приборную доску. Резко пересек две полосы, едва не врезавшись в минивэн, отреагировавший на это сердитыми гудками. Прямо перед нами оказался выезд, и Дмитрий съехал с автострады, чуть не сбив перила ограждения. Послышались новые гудки, и, оглянувшись, я увидела фары автомобиля, в точности повторившего наш безумный маневр.
– Двор, видимо, очень быстро разослал сообщения, – сказал Дмитрий. – И кто-то для них наблюдает за междуштатными магистралями.
– Может, лучше выехать обратно на местные дороги?
Он покачал головой:
– Это чересчур нас задержит. Проблем бы не было, если бы мы успели сменить автомобиль, но они слишком быстро нашли нас. Нужно раздобыть новую машину здесь. До границы Мериленда это самый крупный город.
Согласно указателю, мы находились в Гаррисберге, штат Пенсильвания, и Дмитрий умело вел машину по забитой дороге с оживленной торговлей по сторонам; наш хвост не отставал.
– Как ты собираешься заполучить новую машину? – настороженно спросила я.
Он проигнорировал мой вопрос.
– Слушай внимательно. Это очень, очень важно – чтобы ты сделала все в точности так, как я скажу. Никакой импровизации. Никаких споров. В том автомобиле стражи, и к этому моменту они уже предупредили всех здешних стражей – возможно, даже и человеческую полицию.
– Но если полиция схватит нас – будет еще больше проблем.
– Алхимики все уладят и обеспечат, чтобы мы снова оказались в руках мороев.
Алхимики. Я могла бы и догадаться, что без них тут не обойдется. Они представляли собой тайное сообщество людей, защищающих интересы мороев и дампиров, обеспечивающих сокрытие от человечества сам факт нашего существования. Конечно, алхимики делали это не по доброте душевной. Они считали нас дурными, противоестественными созданиями и главным образом стремились добиться того, чтобы мы оставались на периферии человеческого общества. Беглые «преступники» вроде нас создавали проблему, в решении которой они определенно захотят помочь мороям.
Голос Дмитрия звучал твердо и повелительно, взгляд его неустанно скользил по сторонам дороги.
– Что бы ты ни думала по поводу того, что за тебя все решают, как бы ни огорчалась из-за этого, ты знаешь – и мне известно, что ты знаешь, – что я ни разу не подводил тебя, когда на кону стояла наша жизнь. Ты доверяла мне раньше. Доверься и теперь.
Мне хотелось сказать ему, что он не совсем прав. Однажды он подвел меня – когда позволил стригою одолеть себя, продемонстрировав тем самым собственную небезупречность; тогда его невероятный, божественный образ в моем сознании разбился вдребезги. Но что касается моей жизни? Да, он всегда обеспечивал мою безопасность. Даже когда он был стригоем, я до конца не верила, что он может убить меня. В ночь нападения на Академию, ту самую, когда его превратили в стригоя, он тоже велел мне беспрекословно повиноваться ему, не задавая вопросов; тогда это означало уйти, предоставив ему сражаться со стригоями, но я подчинилась.
– Ладно, – ответила я. – Сделаю все, что скажешь. Только не надо разговаривать со мной свысока. Больше я не твоя студентка. Теперь мы равны.
На мгновение оторвавшись от дороги, он бросил на меня удивленный взгляд:
– Мы всегда были равны, Роза.
Растаяв, я не сообразила, что ответить, а потом уже было поздно – он снова стал сама деловитость.
– Вон. Видишь вывеску кинотеатра?
Я повела взглядом по сторонам дороги. В ночи светились вывески множества ресторанов и магазинов, но наконец я заметила то, что он имел в виду.
– Да.«ЗАПАДНОЕ КИНО».
– Там и встретимся.
Мы что, разделяемся? Я хотела этого, но не в такой ситуации, не перед лицом опасности. Однако я обещала не спорить и прикусила язык.
– Если меня не будет через полчаса, позвони вот по этому номеру и дальше действуй самостоятельно.
Дмитрий достал из кармана пыльника и протянул мне клочок бумаги с нацарапанным на нем телефонным номером; мне он был незнаком.
«Если меня не будет через полчаса». Это мне совсем не понравилось, и у меня вырвался возглас протеста:
– Что ты имеешь в виду, говоря… Ох!
Дмитрий снова резко развернулся и проехал на красный свет, едва не сшибив уйму машин. Водители снова загудели, но для нашего хвоста этот маневр оказался слишком неожиданным. Преследователи со свистом пронеслись мимо и притормозили, ища место, где можно развернуться.
Дмитрий между тем завел машину на маленькую парковку при галерее магазинов, где автомобили стояли почти впритирку. Я взглянула на часы, чтобы получить представление о том, сколько сейчас времени у людей. Почти восемь вечера. У мороев начало дня, у людей – время развлечений. Проехав мимо нескольких входов в галерею, Дмитрий наконец остановился около одного из них и гибким, плавным движением выбрался из автомобиля. Я быстро последовала за ним.
– Вот тут мы и разойдемся. – Он устремился к входу в магазин. – Внутри не мешкай, но и не беги. Не привлекай внимания. Смешайся с толпой. Поболтайся здесь немного, а потом уходи через любую дверь, кроме этой, держась рядом с какой-нибудь группой людей. И иди к кинотеатру.
Мы вошли в галерею.
– Давай!
Как будто опасаясь, что я не смогу двинуться с места, он легонько подтолкнул меня к эскалатору, а сам затерялся в толпе на том же этаже. Я наконец стряхнула с себя оторопь и поднялась по эскалатору. Приобретение быстрых рефлексов и инстинктивных реакций – часть нашего обучения. Я оттачивала эти навыки в Академии, в своих путешествиях и с Дмитрием.
Меня долго и упорно учили ускользать от врага, и сейчас все это знание ожило. Больше всего хотелось обернуться и посмотреть, не преследуют ли меня, но это определенно привлекло бы внимание. Логично рассуждая, мы по крайней мере на пару минут обошли преследователей. Они должны были развернуться, подъехать к галерее и кружить по парковке в поисках нашей машины – это если они догадались, что мы скрылись в магазине. Вряд ли в Гаррисберге столько мороев, чтобы быстро мобилизовать большое количество стражей. Но и тем, которые преследовали нас, придется разделиться – одни будут охранять входы, другие обыскивать галерею. Здесь столько дверей, что за всеми не уследишь; угадать, через какую именно я выйду, – это вопрос чистого везения.
Я шла довольно быстро, обходя парочки, семьи с детскими колясками и хихикающих подростков. Эти последние вызывали у меня зависть – их жизнь казалась намного легче моей. Еще я проходила мимо бесчисленных магазинчиков, не вникая в то, что там продается. Впереди возник центр галереи с отходящими в разные стороны коридорами.
Оказавшись рядом с магазином аксессуаров, я зашла внутрь и сделала вид, что интересуюсь головными повязками. Незаметно оглянулась, но не увидела ничего бросающегося в глаза. Никто не остановился; никто не вошел следом за мной в магазин. Там еще стояла большая корзина с надписью «Распродажа», наполненная самыми разными предметами. Среди них была бейсболка для девушек, ярко-розовая, со звездой впереди, выложенной из разноцветных стразов. Жуть!
Я купила ее – спасибо стражам, которые после ареста не отняли у меня завалявшуюся в кармане мелочь; наверное, посчитали, что для подкупа этого мало. Еще я купила резинку для конского хвоста, все время искоса поглядывая на дверь. Прежде чем уйти, я стянула резинкой волосы и надела бейсболку. Может, это и выглядело глупо – маскироваться подобным образом, но волосы позволяли легко опознать меня – темно-коричневые, почти черные, свисающие до середины спины (в последнее время мне было не до стрижки). Фактически, с учетом моих бросающихся в глаза волос и роста Дмитрия, мы были бы очень заметной парой, если бы расхаживали здесь вместе.
Я снова слилась с потоком покупателей, вскоре добралась до центра галереи и не колеблясь свернула влево, в «Мейси»[1]. Там я ощутила некоторую неловкость из-за своей шапки и пожалела, что у меня не было времени подыскать что-нибудь более стильное. Несколько минут спустя, заметив стража, я, напротив, порадовалась своему выбору.
Он стоял около лотка, которые всегда можно увидеть в центре торговых галерей, и делал вид, что интересуется футлярами сотовых телефонов. Я узнала его по тому, как он ухитрялся проявлять интерес к футляру с изображением зебры и в то же время скользить взглядом по сторонам. Хорошо, что с достаточно близкого расстояния дампиры всегда могут отличить друг друга от людей. В общем-то, наши расы выглядят одинаково, и все же я всегда могла опознать своего.
Стараясь не глядеть прямо на него, я почувствовала на себе его взгляд. Мне этот страж был незнаком; надо полагать, я ему тоже. Наверное, он видел лишь фотографию и выискивал девушек с моими приметными волосами. Придав себе максимально беспечный вид, я ленивым шагом прошла мимо стража, глядя в окна, позволяющие мне, не оборачиваясь, видеть его. Сердце колотилось как бешеное. Стражам дано право убить меня при первом же столкновении. Интересно, это распространяется и на центр галереи магазинов? Ну, выяснять это у меня желания не было.
Пройдя мимо лотка, я немного прибавила шагу. В «Мейси» была собственная наружная дверь, и теперь настало время выяснить, разумно ли я поступила, выйдя не через нее, а двинувшись в этом направлении. Я прошла по галерее, спустилась по эскалатору и устремилась к выходу на первом этаже – пройдя мимо очень милой секции, где продавались красивые береты и мягкие фетровые шляпы. Я остановилась рядом с ней, не в целях сменить головной убор, а потому, что это позволило мне пристроиться к группе девушек, тоже направляющихся к выходу.